Путь в царство любви

Детли Элис

Странными путями приходят люди друг к другу, получая любовь как высочайшую в жизни награду.

Молодой женщине и ее сыну угрожает опасность. Не зная, что предпринять, она теряет от страха голову, но тут ей приходит мысль нанять для защиты отпетого бандита, живущего в этом же городке…

 

Пролог

Был конец мая.

Задержавшись на кухне просторного двухэтажного дома, который они купили год назад, Джеффри Эйбил выглянул в окно.

Спускались вечерние тени, последние лучи солнца, проникая сквозь ветви, на миг ослепили ему глаза. Вокруг на листве и на траве дрожали пятнышки света, словно здесь летали колибри и на лету роняли перья.

Китти прогуливалась по выложенной кирпичом дорожке, прижимая к груди крошечного сына, которому только-только исполнилось полтора месяца. Том с ушастым Джоем резвились на зеленой лужайке, оглашая окрестности веселым смехом и лаем.

Было время, когда Джеффри казалось, что ему уже не дано испытать такого счастья. Но Китти заставила его поверить в то, что нет ничего невозможного, если ты умеешь прощать и у тебя любящее сердце.

Широко улыбаясь, он вышел во двор. Услышав знакомые шаги, жена обернулась. Глаза ее засветились радостью.

— Папа приехал, — во всеуслышание объявила она, но Том уже и без того повис на шее Джеффри.

— Папа, папа! — кричал он. — Угадай, чем мы занимались в школе? Разглядывали жуков под микроскопом.

— Ну и как они выглядят?

— Огромные, — ответил Том и тут же выпалил скороговоркой: — Поиграем в футбол?

— Обязательно. Неси мяч.

Мальчик скрылся в доме, а Джеффри обнял жену, затем наклонился, чтобы поцеловать маленького Льюиса, у которого только начинали пробиваться волосики на голове.

— Как прошел день, малышка?

— Неплохо. А у тебя?

— Тоже. — Он улыбнулся. — Звонил Грег. Прилетает в субботу девятичасовым рейсом вместе с Каролиной и Мигелем Лопесами.

— Вот здорово! — Китти просияла, потом лукаво прищурилась и спросила: — А твоя сестра?

— Лайза прилетает в полдень.

— А крестины назначены на два часа в воскресенье. Поскольку они оба крестные, то уехать раньше не смогут. Следовательно, они проведут вместе более суток, деваться им некуда. — Она помолчала, затем нерешительно взглянула на мужа. — Надеюсь, мы делаем доброе дело?

— Хочется верить. — Он привлек ее к себе и поцеловал в щеку. — Тем более что мы многим обязаны Грегу.

— Что есть, то есть, — согласилась Китти, и они направились к дому.

— Грег телепат?

— С чего это ты взяла? — подозрительно спросил он.

— Нет, ты скажи, — настаивала Китти, зная, что муж все равно признается.

В этот момент Том с футбольным мячом в руках выскочил во двор.

— Слушай, давай потом, ладно? — Джеффри умоляюще посмотрел на жену.

— Ладно уж, бегите. — Она широко улыбнулась и поцеловала его в подбородок. — Я тебя обожаю!

— Я тоже люблю тебя, дорогая.

 

Глава 1

Сбавив скорость, Джеффри вперился взглядом в лобовое стекло, на котором натужно работали "дворники", в отчаянной надежде, что вот сейчас кто-то, хоть кто-нибудь, появится рядом с худенькой фигуркой, неловко примостившейся у залитой потоками дождевой воды обочины. Но на его беду узкая, мощенная брусчаткой улица была — как и несколько минут назад, когда он только выехал, — все такой же пустынной.

Подле женщины на тротуаре валялись высыпавшиеся из матерчатой сумки книги и какие-то бумаги, да еще вывернутый наизнанку зонтик, из чего он заключил, что та, скорее всего, оступилась и упала. По всей видимости, подняться без посторонней помощи женщина не могла: ежась под проливным дождем, она сидела, беспомощно потирая ладонями лодыжку.

Точно почувствовав взгляд Джеффри, женщина на секунду подняла голову, но в следующее же мгновение снова потупилась. Однако от него не ускользнуло выражение крайнего отчаяния на ее лице.

— А-а, проклятье, — буркнул он.

Надо же было такому случиться, что из всех женщин Сан-Марио на его пути окажется — застигнутая проливным дождем, несчастная и беспомощная — именно та, встречи с которой он избегал с первого дня своего появления в этом городишке.

— Китти Филдинг…

Хотя за то время, что Джеффри Эйбил базировался в Сан-Марио, они с этой женщиной не обмолвились и дюжиной слов, он успел узнать о ней довольно много. Вдова, около тридцати, она, так же как и Джеффри, прибыла сюда из Америки. Вместе с сыном Китти Филдинг уже около четырех лет жила в этом старом колониальном городишке, уютно примостившемся в долине между гор в двухстах милях к северу от Мехико. У нее был скромный дом: она преподавала английский в католической школе и вела довольно замкнутый образ жизни, не встречаясь ни с кем, за исключением одного-двух близких друзей.

Для привлекательной женщины, какой была Китти Филдинг, заживо похоронить себя в глуши Центральной Мексики казалось по меньшей мере странным. Разве что она от кого-то скрывалась.

Со своей стороны, Джеффри также избегал знакомства с ней. Он не мог себе позволить никакой личной жизни здесь, в Сан-Марио, тем более искать расположения молодой красивой женщины, на руках у которой был пятилетний сын.

После несчастья, которое произошло с его женой и дочерью — после гибели Сьюзи и Дороти, — он поклялся никогда больше не подвергать опасности чужую жизнь, как невольно поступил с ними. И хотя то, чем он занимался в Сан-Марио, было куда менее рискованным, чем его предыдущая работа в Эль-Норте, он старался неукоснительно следовать данному самому себе слову.

Он начал работать на Соединенные Штаты более пятнадцати лет назад. И хотя в душе время от времени роптал на те ограничения, которые этот выбор накладывал на его личную жизнь, однако понимал, что они неизбежны, и смирялся с ними. Джеффри Эйбил на собственной шкуре убедился, что с его профессией лучше оставаться одному, — он умел извлекать уроки из прошлого.

Спохватившись, что непозволительно долго медлит, и вспомнив о бедственном положении, в котором пребывала Китти, он распахнул дверцу и вышел из машины.

Дождь лил как из ведра. Джеффри моментально промок насквозь. Зябко ежась, он подошел к Китти Филдинг. Вид у нее был жалкий. Она взглянула на него с нескрываемым испугом. Не говоря ни слова, Джеффри нагнулся, ловко подхватил ее на руки и понес к машине.

— Не надо, прошу вас, — пролепетала она. — Ничего страшного. Я и сама…

— Пока вы бы собрались с духом встать на ноги, растаяли бы как кусочек сахара, — ободряюще улыбнулся ей Джеффри, хотя эта ситуация казалась ему дурацкой. Китти ничего не ответила и потупилась. — Как ваша нога? — вежливо спросил он, заводя мотор.

Дождь, сопровождаемый порывистым ветром, усиливался, и даже при включенных на полный ход "дворниках" за несколько шагов ничего нельзя было различить.

— По-моему, растяжение или… или что-нибудь в этом роде. Думаю, все пройдет — надо только положить лед. — Она помолчала, глядя в залитое дождем окно, затем кивнула в сторону показавшегося впереди перекрестка. — Я живу на Барранкас-стрит. Сейчас направо и…

— Я знаю, — неосторожно перебил ее Джеффри и в следующее же мгновение пожалел об этом, увидев обращенные к нему наполненные страхом глаза.

— Знаете?

— Ну да.

Будь он уверен, что это ее хоть как-то успокоит, то непременно добавил бы, что знает адреса всех американцев, живущих в Сан-Марио. Но учитывая его сомнительную репутацию, едва ли это объяснение подействовало бы на Китти утешительно. И потом, зная, что с ним, как ни с кем другим, она в полной безопасности, он также понимал и другое — убедить ее в этом невозможно. Так что он не стал ничего объяснять и тем более оправдываться.

— Не беспокойтесь, вы попадете домой. Но сперва я отвезу вас в больницу к доктору Лопесу, чтобы тот сделал вам рентген.

— Не стоит, право. В этом нет необходимости, — возразила Китти, с беспокойством поглядывая на него.

Наверняка переживает, как бы не пострадала ее репутация, если их увидят вдвоем, мрачно подумал Джефф. Однако, учитывая ту нездоровую страсть, с которой местное население перемывало друг другу косточки, трудно было винить Китти. Но доктор Мигель Лопес и его жена Каролина, американка, были друзьями Китти Филдинг, они не стали бы сплетничать. А в дождь вряд ли кто-нибудь их заметит.

— Думаю, это растяжение. Но если вдруг у вас перелом, то чем скорее это обнаружится, тем лучше. И единственный способ — обратиться к доктору Лопесу, чтобы он сделал рентген.

— Возможно, вы и правы. — Китти вздохнула, словно смирившись со своей участью.

Не в силах избавиться от ощущения, что попал в совершенно идиотское положение, Джеффри затормозил у главного входа единственной в Сан-Марио больницы. Сейчас он выступал в роли благородного героя, однако в интересах дела должен был притворяться злодеем. До сих пор ему казалось, что он давно привык жить такой двойной жизнью. Теперь, видя, как Китти Филдинг взирает на него, словно на пришельца из космоса, поймал себя на том, что нелепость собственного положения все больше раздражает его.

Джефф вышел из машины и размашистым шагом устремился к стеклянным дверям. Войдя в приемный покой, он осмотрелся по сторонам. Как он и думал, кроме доктора Лопеса, который стоял у стойки регистратуры, вперив в него пристальный взор, в больнице, похоже, больше никого не было.

— Не возражаете, если я возьму это на минуточку? — спросил он, кивнув в сторону кресла-каталки, которое стояло в тамбуре между дверями. — У меня в машине миссис Филдинг; она упала и подвернула ногу.

— Разумеется. — Доктор Лопес отложил в сторону папку с бумагами и, нахмурив брови, направился к нему. — Вам помочь?

— Не стоит, я справлюсь.

Толкая перед собой кресло-каталку, Джеффри вернулся к джипу. Китти ждала, примостившись на краешке сиденья. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и перенес в кресло, заметив, что больная нога сильно распухла.

— И вы еще хотели, чтобы я сразу отвез вас домой? — проворчал он.

— Мне не хотелось причинять вам неудобства.

— Пустяки, — поспешил заверить Джефф, протягивая ей матерчатую сумку с книгами. — Поверьте, будь у меня более важные дела, вы бы до сих пор сидели в той луже.

— Стало быть, мне повезло, не так ли? — с невесть откуда появившимся в голосе достоинством парировала она.

— Если хотите, да, — буркнул Джеффри с ухмылкой.

Китти снова зарделась, а он в очередной раз почувствовал горькую досаду. В душе Джефф был бы не прочь оказаться в ее глазах героем. Но это — черт побери! — было решительно невозможно. И чем скорее он признает это, тем лучше.

С усилием — совершенно излишним — развернув кресло-каталку, он повез ее к входу. В приемном покое уступил место доктору Лопесу и не спеша направился к стоявшим у дальней стены стульям.

— Я подожду здесь, — заявил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— В этом нет необходимости, — заметила Каролина Лопес, жена доктора, заботливо склонившись над своей приятельницей. — Мы сами отправим миссис Филдинг домой.

Сунув руки в карманы, он равнодушно пожал плечами.

— Что ж, в таком случае позвольте откланяться, миссис Филдинг. — Встретившись взглядом с Китти, Джеффри едва заметно кивнул.

— Мистер Эйбил, спасибо вам за помощь, — тихо произнесла та, на мгновение смешавшись.

Джеффри показалось, что она хочет добавить что-то еще, однако, словно в последний момент испугавшись тех слов, что готовы были слететь с ее губ, Китти смущенно потупилась. Понимая, что ему тоже больше нечего сказать, Джеффри повернулся и направился к выходу; в его промокших спортивных туфлях хлюпала вода. Едва он вышел из-под нависавшего над входом в больницу козырька, ветер швырнул ему в лицо охапку холодных брызг. Дождь и не думал прекращаться. Джефф побежал к джипу.

В другое время после такого трудного дня ему не терпелось бы оказаться дома. Но сейчас он не спешил заводить мотор. Вместо этого положил руки на руль и устало уронил на них голову, чувствуя себя совершенно измученным — не только физически, но и душевно.

Может, пришло время согласиться на предложение Старберта перебраться в Вашингтон и заняться обучением предприимчивой молодежи непростому ремеслу ведения тайных операций. Правительству Соединенных Штатов всегда нужны глаза и уши в самых разных уголках земного шара. Джеффри Эйбил умело продвигался по службе.

Однако он еще не выследил подонка Боба Уинна, хладнокровного убийцу, который четыре года назад во время покушения на президента Эль-Норте убил его жену и ребенка, а вместе с ними еще десять ни в чем не повинных человек. Прежде чем покинуть этот мир, Джеффри должен был покончить с этим ублюдком. Еще раз напомнив себе о своем долге, Джеффри включил зажигание, и машина тронулась.

Что ему требовалось в данный момент, так это горячий душ да домашний обед, приготовленный миссис Сантос, — тогда он снова станет самим собой. Разумеется, хорошо бы еще выкинуть из головы эту красотку Китти Филдинг.

Примерно так рассуждал он, выезжая на пустынную улицу. В его мире нет места для этой женщины. Как бы муторно ни было у него на душе, он не даст захлестнуть себя эмоциям, порожденным одной случайной встречей. Он понимал, что не должен допустить чувства — не только ради себя, но и ради Китти.

— Слушай, а как тебя угораздило очутиться в компании Джеффри Эйбила? — спросила Каролина, не пытаясь скрыть любопытства.

— Вот именно, — подхватил Мигель Лопес, толкая кресло, в котором сидела Китти, к кабинету, где находилась рентгеновская установка. — Мне это тоже небезынтересно.

— По правде говоря, это была чистая случайность. Я упала, а он меня подобрал.

— Что ж, рада слышать, если так, — сказала Каролина, помогая подруге устроиться на смотровом столе.

— Аналогично, — поддакнул Мигель. Он откатил кресло в сторону и установил рентгеновский аппарат. — У нас трудно найти человека, который бы благосклонно относился к мистеру Эйбилу. Я слышал — тому есть причины.

— Знаю, — неохотно признала Китти, поморщившись, когда доктор неосторожно повернул ее ногу. — Но он остановился, чтобы помочь мне, тогда как мог бы проехать мимо. По-моему, это что-нибудь да значит. Если бы не он, я, может, до сих пор сидела бы на обочине.

Она и сама толком не смогла бы объяснить, зачем защищает этого человека. Как и все прочие обитатели Сан-Марио, она свято верила, что Эйбил преступник, скрывающийся от американского правосудия по эту сторону мексиканской границы.

Странным прежде всего было то обстоятельство, что мужчина, которому за тридцать, без определенных занятий и видимых источников дохода, казалось, вовсе не испытывает материальных затруднений. Насколько она знала, он нигде не работал с тех самых пор, как появился в Сан-Марио; не похож он был и на вольного художника.

Другой странностью было то, что он держался особняком, сознательно не общаясь с жителями американской колонии. Попытки наиболее общительных членов навести мосты натолкнулись на столь откровенное неприятие, что этого парня раз и навсегда оставили в покое.

Однако Джефф не был отшельником. Время от времени к нему домой в самое неурочное время заходили какие-то странные люди. Китти сама случайно видела этих типов, когда оказывалась по делам в той части города. По их заговорщическому виду она сделала вывод, что на уме у тех не может быть ничего хорошего.

Точно такие же подозрения возникли у нее через четыре месяца после свадьбы в отношении собственного мужа и его дружков. И было это незадолго до того, как его подстрелили прямо перед…

Конечно, несмотря на явно нарочитую грубость, Джеффри был по-своему привлекателен — высокий и статный. И ее тронули его доброта и отзывчивость. Но она не настолько простодушна, чтобы из-за приятной внешности и мелкого проявления благородства потерять голову.

Шесть лет назад именно с этого и начались ее мытарства, а она не собирается дважды совершать одну и ту же ошибку. Какой бы тоскливой и одинокой ни казалась ей порой жизнь, лучше им с Томом оставаться вдвоем — больше им никто не нужен. У нее есть хорошие друзья, например Каролина и Мигель. А сколько раз ее выручала Мария! Тут она вспомнила…

— Ты не могла бы позвонить Марии и сказать, что случилось? — обратилась она к подруге.

— Конечно. — Та похлопала Китти по руке, желая ободрить ее, и добавила: — Пожалуй, я принесу тебе переодеться.

— Было бы неплохо. — Китти благодарно улыбнулась. Когда Каролина вышла из кабинета, она обратилась к Мигелю: — Думаешь, у меня перелом?

— Скорее всего, нет, — ответил тот, выключая рентгеновский аппарат. — Но я все же сделал пару снимков — на всякий случай.

Китти смирно ждала, пока Мигель поможет ей спуститься со стола. Тот помог Китти сесть в кресло, положил на больное место холодный компресс и удалился в соседнюю комнату, чтобы проявить пленку.

Оставшись одна, Китти предалась своим невеселым мыслям. Конечно, она признательна Джеффри за то, что он для нее сделал, но ведь она уже поблагодарила его. Китти решила, что от дальнейших изъявлений признательности в будущем можно воздержаться, хотя и чувствовала легкие угрызения совести — ведь окажись на месте Эйбила какой-то другой человек, более респектабельный, она сочла бы своим долгом, по крайней мере, пригласить того на обед. Ее не оставляло непонятное чувство сожаления, и она уже подумала, что была бы не прочь еще раз встретиться с этим задавакой при условии, что…

— Хорошие новости, — объявила Каролина; она принесла свои туфли и кое-какую одежду. — Несколько дней надо быть поосторожнее. Перелома у тебя, слава Богу, нет — просто сильное растяжение. Переоденься, потом Мигель наложит тебе повязку.

— Хвала Господу. — Китти с облегчением вздохнула. — Я как раз раздумывала, как буду мучиться с гипсом. Справиться с десятилетними подростками не так просто и на двух ногах.

— Я позвонила Марии. У них с малышом все в порядке. Собираются к твоему приходу испечь печенье с корицей.

— Должна ли я понимать, что ты подбросишь меня до дома? — лукаво улыбаясь, спросила Китти.

— Ты же меня знаешь. Я ни за что не могу упустить случай полакомиться домашним печеньем — мне известно, как Мария его готовит. Слушай, ты все еще сидишь мокрая! Давай переодевайся.

— С удовольствием.

— Тебе помочь?

— Не стоит, я сама.

— Что ж, тогда я тебя оставлю. — Каролина пошла к выходу, потом в нерешительности остановилась. — Послушай… насчет этого зануды, Джеффри Эйбила… Надеюсь, ты не обиделась на меня?

— Нет, что ты, — успокоила ее Китти.

— По правде говоря, он не производит впечатления отпетого злодея.

— Пожалуй. Ты тоже это заметила?

— И все же, думаю, с твоей стороны было бы неблагоразумно продолжать знакомство.

— Да, ты права. — Китти покорно кивнула.

Два года назад она рассказала подруге, что заставило ее переехать в Сан-Марио, и понимала, что та переживает за нее. Она не могла позволить себе неразборчивости в знакомствах, если не хотела, чтобы отец ее покойного мужа выследил ее. Если Марк Филдинг найдет ее и Тома…

— Я испугалась было, что этот красавчик успел очаровать тебя, — с тревогой в голосе произнесла Каролина.

— Не слишком, — сказала Китти, которую этот разговор начинал тяготить.

И хотя у нее не было никаких оснований полагать, что Джеффри Эйбил может причинить неприятность ей или сыну, она понимала — лучше держаться от него как можно дальше.

 

Глава 2

Китти с обожанием смотрела на своего малыша, с которым они, взявшись за руки, неторопливо обходили ряды открытого рынка, что расположился в нескольких кварталах от их дома. С тех пор как она подвернула ногу, минуло уже почти пять недель. Травма лишь изредка напоминала о себе. Со вчерашнего дня учеников распустили на летние каникулы, и она была вольна проводить с сыном столько времени, сколько ей заблагорассудится.

Том рос буквально на глазах. В июле ему исполнится пять лет, а в сентябре парень уже пойдет в школу — в ту самую, где она преподавала. Китти знала, что ее сын будет хорошим учеником. Он был смышленым мальчиком и, благодаря тому что она постоянно занималась с ним, говорил и по-английски и по-испански.

Насколько это было возможно в ее положении, Китти старалась растить и воспитывать сына так, чтобы он ни в чем не нуждался и чувствовал себя нормальным ребенком. Правда, она немного больше, чем требовалось, окружала его любовью и заботой.

Теперь, стоя чуть поодаль, она с нежностью наблюдала, как Том, сосредоточенно нахмурив брови, рассматривает бумажных змеев.

— Мам, какой тебе больше нравится? — спросил Том, подходя и беря ее за руку.

— Э-э… Даже не знаю, — пробормотала Китти, стараясь вспомнить, какого змея сын разглядывал дольше всего. — Может быть, вон тот, синий с белыми пушистыми облаками и радугой? Или зеленый с оранжевым попугаем? Знаешь, они все очень красивые. Тебе-то самому какой понравился?

— С попугаем, — не колеблясь, ответил малыш, с надеждой взирая на нее.

Китти отметила, что змей не слишком дорогой, и тут же представила, как они вдвоем будут запускать его в парке возле университета.

— Ну что ж, пожалуй, надо купить, — сказала она.

— Правда?

— Ну, конечно. — Китти не могла сдержать улыбки, увидев, как просияло лицо Тома. Вынув кошелек, она повернулась к стоявшей за прилавком женщине и обратилась к ней по-испански, попросив у той бумажного змея с изображением попугая и моток бечевки к нему.

Продавщица дала им змея не с витрины, а разобранного и упакованного в полиэтиленовый пакет, к которому прилагалась инструкция по сборке. Сунув пакет со змеем и моток бечевки в сумку, Китти расплатилась и поблагодарила продавщицу.

— Куда мы теперь? — спросил сын, когда они направились в сторону городской площади.

— В магазин тканей.

Китти улыбнулась, заметив, как приуныл Том. Если бы она сказала, что они идут в кондитерскую, мальчик побежал бы вприпрыжку.

— Я устал и хочу есть, — вдруг сказал он с таким видом, словно у него отнялись ноги.

— Я недолго, обещаю. Дочь доктора Лопеса в августе выходит замуж. Я хочу купить ей скатерть и салфетки, на которых потом вышью ее инициалы.

— Ну, хорошо, — ответил Том, к которому снова вернулось хорошее настроение.

Верная слову, Китти быстро нашла то, что хотела: скатерть, салфетки и нитки для вышивания — розовых и синих тонов, как посоветовала ей Каролина. Они взялись за руки и пустились в обратный путь, шагая в тени по тротуару, как вдруг внимание Китти привлекла группа туристов, которые толпились у собора на углу.

— Китти? Китти Филдинг? — услышала она и машинально повернулась.

Голос показался ей удивительно знакомым, хотя она и не могла сразу вспомнить, где слышала его раньше. Нахмурив брови, она вглядывалась в лица стоявших на лестнице собора людей, пытаясь разглядеть того, кто звал…

В этот самый момент от группы туристов отделились двое — мужчина и женщина средних лет — и направились в ее сторону.

Она сразу узнала их — ведь это были Гарри Фелл и его жена Августа. И хотя со времени последней встречи с Феллом, доверенным человеком ее свекра, прошло уже несколько лет, а до того они виделись всего пару раз, тот тоже, без сомнения, узнал ее.

Случилось то, чего она так боялась. Когда Китти уже почти поверила, что они с сыном в безопасности, что свекор никогда не найдет их, в один прекрасный летний день прошлое настигло ее, напомнив о себе зримо и страшно.

Китти на мгновение оцепенела; страх и отчаяние охватили ее при виде этих людей. Потом, понимая, что должна что-то предпринять, она перевела взгляд на Тома.

— Мамочка, что случилось? — Голос у мальчика дрогнул.

— Этот человек… он… недобрый. Я не хочу с ним говорить. Пойдем побыстрее домой, ладно? — Она подхватила сына на руки и поспешила успокоить: — Там он не причинит нам вреда.

— Китти, подожди, — крикнул ей вслед Фелл, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

— Чтоб ты провалился! — пробормотала Китти и кинулась в сторону небольшого сквера в центре площади; сердце готово было выскочить у нее из груди.

Только-только перевалило за полдень, и у киосков оказалось полно туристов. Прижимая ребенка к груди, Китти юркнула в толпу.

— Я думал, мы домой, — робко промолвил Том.

— Мы и идем домой, только другой дорогой.

Решив, что в магазине затеряться проще, она нырнула в пассаж, в котором было полно народа, и, пройдя через боковой выход, очутилась на узенькой улочке. Затем свернула в какой-то переулок, через черный ход вбежала в небольшую закусочную и вышла на одну из самых оживленных улиц города.

Не в состоянии больше нести сына на руках, она остановилась перед входом в местный банк, поставила его на землю и осмотрелась. Том безропотно держал ее за руку. Убедившись, что ей удалось оторваться от преследования, она, стараясь держаться уверенно, пошла по тротуару.

Правда, Китти сомневалась, что Гарри Фелл будет действовать на свой страх и риск. Как примерный служака, он сначала свяжется с Марком Филдингом и расскажет старику, что встретил ее в Сан-Марио. А потом сделает так, как скажет свекор.

Не зная языка и не имея под рукой телефона, Фелл вряд ли сможет немедленно связаться с ним. Так что у нее еще оставалось время на то, чтобы решить, как ей следует действовать дальше. Поскольку выбор был невелик, то, прежде чем предпринять что-либо, она собиралась все тщательно обдумать. Один неверный шаг, и то, что до сих пор являлось ей в виде ночных кошмаров, станет явью. Марк Филдинг отнимет у нее сына, и она умрет от горя.

Поборов очередной приступ отчаяния, Китти крепче сжала руку Тома и ускорила шаг — впереди показался их дом. Чем быстрее они скроются из виду, тем лучше. И хотя Китти понимала, что чувство безопасности, которое она ощутит, наконец очутившись дома, не более чем иллюзия, но дома, как говорится, и стены помогают. По крайней мере, какое-то время им ничто не угрожает.

Таща за собой Тома, она вошла в залитую солнечным светом небольшую кухню и поставила сумку на стол у окна, которое выходило в сад.

Несколько дней они с мальчиком будут вдвоем: Мария уехала к родственникам и должна вернуться только в воскресенье. Хотя Китти была искренне признательна Марии за помощь, сейчас она рада, что той нет дома. Китти было бы тяжело слушать ее беззаботное щебетание; с другой стороны, не хотелось огорчать пожилую женщину рассказом о том, что произошло с ней на площади.

Покормив ребенка и уложив его в кровать, Китти вернулась на кухню и вымыла посуду, признавшись себе, что у нее есть лишь два варианта — один хуже другого. Либо как можно скорее уехать из города, чтобы искать убежище в другом месте, либо сидеть и ждать, пока Марк Филдинг заберет ее сына.

У нее оставались кое-какие деньги от мужа, но этого явно не хватит для обустройства на новом месте. А сам переезд? Машина у нее старая и давно нуждается в ремонте; едва ли на такой далеко уедешь. К тому же одинокая американка, путешествующая по Мексике с маленьким сыном, непременно будет привлекать к себе излишнее внимание. Поскольку старый Филдинг будет знать, откуда начать поиски, то наверняка скоро выйдет на ее след.

Чем бросаться в неизвестность, может, лучше остаться здесь и подготовиться к неизбежной битве со свекром или его прихвостнями?

Можно обратиться к местной полиции, но едва ли это выход. Одинокой американке рассчитывать на чье-либо участие в чужой стране не приходилось. К тому же она успела убедиться, что в Мексике к женщинам — особенно когда дело касается их претензий к мужчинам — относятся как к гражданам второго сорта.

Да ей и нечего было противопоставить слову Марка Филдинга, кроме собственного слова. А учитывая, что тот умеет произвести нужное впечатление, Китти не сомневалась: ему будет несложно добиться расположения местных властей, особенно если он предложит им известное вознаграждение.

Но к кому же ей тогда обратиться за помощью? Мигель и Каролина с радостью бы вступились за нее, но они такие добрые, порядочные люди и, так же как и она сама, вряд ли представляют, как вести дело с людьми, подобными ее родственнику. А тот, если потребуется, не колеблясь, уничтожит и их.

Нет, ей нужно заручиться поддержкой человека такого же склада, как и сам старый Филдинг. Который бы понимал, кто ему противостоит и как с ним бороться. Который умел бы сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах. Человек вроде… Джеффри Эйбила.

Это имя эхом отозвалось в сознании Китти и на какое-то мгновение ей показалось, что все не так уж безнадежно. Если на ее стороне будет Эйбил, старик, пожалуй, не сможет отнять у нее сына.

Однако уже через минуту Китти решила, что, должно быть, у нее не все дома, если она всерьез рассчитывает, что этот человек сломя голову снова бросится ей на помощь. Ведь в ее глазах, да и что скрывать, в глазах всего города, он был сомнительной и, скорее всего, небескорыстной личностью. Насколько она понимала, Джеффри нет никакого резона связываться с ее свекром. Заплатить ему она не могла. По крайней мере, такую сумму, которую мог бы дать Филдинг, если бы Эйбил предложил ему свои услуги.

Правда, при этой мысли в душе Китти шевельнулось сомнение — ей не хотелось верить, что Джеффри Эйбил может сознательно причинить боль ее малышу. Только бессердечный негодяй может отнять сына у матери, чтобы вручить его судьбу в руки такого человека, как господин Филдинг.

После встречи с Джеффри она не могла поверить, что тот способен на подобную жестокость. Разве что в нем уживаются два разных человека, вроде доктора Джекиля и мистера Хайда. В противном случае, зачем ему сначала проявлять к ней внимание и окружать заботой, а потом помогать в похищении ее сына?

Конечно, нельзя исключать вероятность того, что Эйбил мог оказаться человеком психически неуравновешенным. Но чем больше Китти думала о том, как он вел себя, когда подобрал ее на улице, беспомощную и вымокшую до нитки, тем труднее ей было в это поверить.

Теперь, в одиночестве размышляя о своей участи, Китти все больше склонялась к мысли, что ровным счетом ничего не потеряет, если обратится к господину Эйбилу за помощью. Одной ей ни за что не отстоять Тома. Ах, если бы только Джеффри согласился!

Ему ли не знать, как вести себя с такими людьми, как ее свекор. Может быть, Филдинг отступится, если увидит, кто за ней стоит? Если ему ничего не стоит расправиться с ней, то Джеффри Эйбил — совсем другое дело. Он не похож на человека, который покорно подставляет врагу вторую щеку.

Итак, она сделает то, против чего восставало все ее существо, — пойдет к Эйбилу и будет просить того о помощи. Причем немедленно, как только проснется Том. Приняв решение, Китти подумала, что еще не все потеряно, хотя перспектива предстать перед Джеффри Эйбилом в роли просительницы была не слишком радужная.

Взяв себя в руки, Китти подошла к стенному шкафу и извлекла несгораемый ящик, в котором хранила документы, кое-какие фотографии и оставшиеся от мужа деньги. Затем достала с верхней полки холщовую дорожную сумку и пару чемоданов. Как бы ни хотелось ей надеяться на лучшее, она понимала, что должна быть готова уехать в любой момент, — на тот случай, если Эйбил ей откажет.

Китти переложила в сумку содержимое несгораемого ящика, добавив несколько украшений, которые ей подарил Чарлз и которые она носила, положила туда же его фотографию и еще несколько особенно дорогих ей мелочей. Отобрала необходимую одежду для себя и упаковала в чемодан, затем тихонько прошмыгнула в спальню Тома, взяла его вещи — сколько было возможно — и уложила их во второй.

Спрятав сумку в шкаф, а чемоданы снова положив на полку, она прошла на кухню и набила консервами хозяйственную сумку. Затем вышла во двор, где под навесом стояла ее машина, проверила шины и охлаждающую жидкость в радиаторе. К счастью, пару дней назад она заправила бензином полный бак, так что в случае, если им придется бежать, можно не опасаться, что преследователи наведут справки о пути их следования на заправочной станции.

Вернувшись в дом, она заглянула к мальчику. Он уже проснулся и посмотрел на нее не по-детски серьезно.

— Ты уже решила, чем мы сегодня займемся? — спросил Том, когда она поставила перед ним стакан теплого молока и блюдце с испеченным Марией коричневым печеньем.

— Кажется, да. — Она на секунду смешалась. — Мы отправимся в гости к моему новому знакомому, которого зовут Джеффри Эйбил.

— Зачем? — В глазах Тома застыло удивление.

— Помнишь тот день, когда я упала и растянула ногу?

— Да.

— Это он увидел меня под дождем и остановился, чтобы помочь.

— Значит, он хороший дядя, — одобрительно изрек мальчик.

— Да, пожалуй, — не слишком уверенно подтвердила Китти.

— У него есть жена? — спросил Том, протягивая руку, чтобы взять печенье.

— По крайней мере, мне это неизвестно.

Лицо мальчика просияло:

— А он любит детей?

— Думаю, да.

Китти уже поняла, что у Тома на уме. Однако не хотела раздавать авансов, чтобы в дальнейшем у него не было поводов для разочарования. Пока она не убедится, что сын не против, чтобы Эйбил им помог, ни о каких договоренностях с последним не могло быть и речи.

Правда, хорошо зная своего сына, Китти имела все основания опасаться, что не успеет она и глазом моргнуть, как тот от простой приязни перейдет к обожанию. А ей бы не хотелось, чтобы господин Эйбил занял в жизни сына какое-то особенное место — чем он лучше Марка Филдинга?

Она почувствовала себя между двух огней… Ей надо следить за тем, чтобы Том как можно меньше времени проводил в обществе Джеффри, и надеяться, что их "отношения" будут лишь временными.

Пока малыш доедал свой полдник, Китти пошла в ванную, умылась, сделала макияж и заколола волосы. Она не рассчитывала произвести впечатление на Эйбила — просто так она себя чувствовала увереннее. Что было немаловажно, памятуя о том, что ей, возможно, предстоит визит к самому Сатане.

Понимая, что сознательно тянет время, пытаясь отдалить неизбежное, она тем не менее не торопясь вернулась на кухню и помогла Тому вымыть руки. Наконец они вдвоем направились к дому Джеффри Эйбила.

Ей было страшно находиться на улице и больше всего хотелось почувствовать себя в безопасности.

 

Глава 3

Китти в страхе, что совершает чудовищную ошибку, на минуту замешкалась перед входом в двухэтажный отштукатуренный особняк, стоявший среди других таких же на авениде Закатерос. Наконец, глубоко вздохнув, взялась за тяжелое медное кольцо и резко постучала по деревянной двери.

Откуда-то из глубины дома донесся приглушенный лай собаки, которая затем стала царапаться и сопеть под дверью.

Закусив губу, Китти корила себя за то, что оказалась настолько безрассудной, чтобы…

— Скорее всего, его нет дома, — прошептал Том.

— Все может быть. — У нее совершенно выскочило из головы, что Джеффри действительно может не оказаться дома.

Если он снова уехал куда-нибудь по своим "делам", дожидаться его, пока он вернется, было небезопасно.

Она пала духом.

— Можно зайти попозже, — предложил мальчик.

— Да, наверное, ты прав…

Неожиданно щелкнул замок, дверь распахнулась, и не успела Китти опомниться, как на крыльцо выскочила огромная собака с лоснящейся шерстью и ткнулась холодным, мокрым носом в ее ладонь.

Повинуясь скорее инстинкту, чем голосу разума, она, не сводя глаз со страшного зверя, подхватила Тома на руки. Ротвейлер, мелькнула мысль. Впрочем, увидев темно-карие широко посаженные собачьи глаза, в которых не было никакой злобы, а только доброжелательное любопытство, она успокоилась.

— Джой, как ты себя ведешь!

Джой, машинально отметила Китти, узнав этот голос. Подняв голову, она увидела стоявшего в дверях Джеффри Эйбила.

— Мистер Эйбил, — пробормотала она и окончательно растерялась, увидев, что на нем ничего нет, кроме белых шорт, которые едва держались на свободно завязанном шнурке.

Вид обнаженной груди Джеффри, загорелой и мускулистой, заставил Китти смущенно потупиться, и взгляд ее упал на его босые ноги. С тех пор как они виделись пять недель назад, его темные волосы заметно отросли, а судя по щетине на щеках и подбородке, последние несколько дней он не брился.

— Миссис Филдинг… — настороженно произнес он, пристально глядя на нее.

Не очень-то он рад встрече, отметила она про себя. Оставалось утешаться тем, что, по крайней мере, не прогнал с порога вон.

— Я… я хотела спросить, могу ли я поговорить с вами, — сказала Китти, решив не отступать до тех пор, пока он не оставит ей другого выхода.

— О чем? — спросил Джеффри, подозрительно прищурив холодные серые глаза.

— Утром на рынке маму напугал злой дядя, — вмешался Том. Голосок ребенка заметно дрожал.

— Это правда?

Китти показалось, что взгляд его потеплел. Но когда он снова поднял глаза, она поняла, что ошиблась: на нее взирал тот же колючий и неприступный Джеффри Эйбил, словно одержимый единственной мыслью — не пустить их в дом.

— Извините за беспокойство, — пролепетала она, отводя взгляд и уже собираясь уходить.

— Вы не ответили на мой вопрос. — Он остановил ее, взяв за руку, решительно и вместе с тем деликатно.

— Право, не стоит. Это не имеет значения. — Она снова робко взглянула на него.

— Я спросил, о чем вы хотите поговорить со мной?

— По правде сказать, это все… довольно… запутанная история.

— Как интересно!

Задетая за живое его язвительным тоном, Китти с вызовом посмотрела на Джеффри: неужели тот не может хотя бы выслушать ее? Она уже была готова тихо ретироваться, но коль скоро он сам остановил ее, подумалось, что…

— Ну хорошо, идемте — расскажете мне, что с вами приключилось, — не слишком любезным тоном предложил Эйбил.

Она пожалела, что не может себе позволить немедленно вырвать руку из цепких пальцев Джеффри и послать того к черту — для просительницы, коей она являлась, подобное было бы непозволительной дерзостью.

— Благодарю вас, мистер Эйбил.

Не выпуская руки Китти из своей, он втащил ее в сумрачную прохладу, позвал собаку и закрыл дверь. Лишь когда она оказалась в узком холле, он наконец отпустил ее.

Китти, держа на руках Тома, последовала за ним, стараясь унять бешеное биение сердца. Джеффри распахнул перед ними дверь. Задержавшись в проходе, Китти увидела перед собой просторную, уютную, залитую солнцем кухню. На подоконнике в горшках стояли цветы, на деревянном столе в глиняном кувшине — огромный букет желтых роз, чей нежный аромат смешивался с запахом свежеиспеченного хлеба.

Стоявшая в углу за разделочным столом пожилая, с белыми как снег седыми волосами и темными глазами женщина, окинув Китти любопытным взглядом, приветливо улыбнулась.

— У вас гости, сеньор Эйбил? — почти пропела она.

— Позвольте представить, миссис Сантос: моя… хорошая знакомая миссис Китти Филдинг и ее сын…

Джеффри вопросительно посмотрел на гостью, и та поняла, что он ждет, чтобы она сказала, как зовут ее сына.

— Том… Мой сын.

— Нам с миссис Филдинг необходимо поговорить. Я подумал, что Тому, может быть, лучше побыть с вами.

— Ах, да, да. Мне будет очень приятно. — Женщина просияла. — Поможешь мне печь хлеб, да, детка?

Мальчик, видно, не горел желанием расставаться с матерью, поскольку еще крепче прижался к ней, уткнувшись лицом в плечо.

— Мы будем здесь неподалеку, в саду, — с неожиданной теплотой в голосе обратился к нему Джеффри.

— А собака? — спросил Том.

Джой тем временем уже уютно свернулся под столом и явно собирался вздремнуть.

— Он тебя не тронет, — заверил мальчика Джеффри. — Но если боишься, мы возьмем пса с собой в сад.

— Хорошо, — согласился Том.

Джефф окликнул собаку и направился к двери, которая вела в сад. Китти пошла вслед за ним.

Небольшой, но ухоженный, сад ей понравился сразу. Между клумбами с розами самых всевозможных сортов были проложены вымощенные кирпичом дорожки; в тени стоял металлический стол на витых ножках и четыре таких же стула. В отдалении весело журчал маленький фонтан, от него тянуло живительной прохладой.

Джой, как и следовало ожидать, тут же свернулся калачиком под столом.

Джеффри снял со спинки стула белую рубашку из хлопка, надел ее и, не удосужившись застегнуть пуговицы, присел на краешек стола и предложил Китти сесть.

— А теперь рассказывайте, что с вами приключилось, — произнес Джеффри, стараясь говорить таким тоном, который, как ему казалось, должен был ее воодушевить. Не дождавшись ответа, он как можно деликатнее подсказал: — Том сказал, что вас на рынке напугал какой-то человек, так?

— На самом деле это было возле собора. Этого человека зовут… Гарри Фелл.

После того как она выдавила из себя это имя, к ней, казалось, вернулись и дар речи, и самообладание. Глубоко вздохнув, она начала с самого начала. Голос у нее не дрогнул, когда она рассказывала о своем муже и о том, как очутилась в Сан-Марио.

К своему изумлению, слушая ее рассказ о бурном романе с Чарлзом, Джеффри почувствовал легкий укол ревности. Он отметил про себя, что она, должно быть, любила мужа так, как никогда уже не сможет полюбить ни одного мужчину. Однако ревность вскоре уступила место гневу, когда Китти поведала о том, как после похорон мужа его отец начал преследовать ее.

Джеффри не раз приходилось сталкиваться с людьми, подобными Марку Филдингу, и он отлично понимал, почему Китти предпочла исчезнуть, вместо того чтобы дать тому бой. Если бы она отказалась принять условия свекра, последнему — с его деньгами и влиянием — не составит большого труда найти "экспертов", которые охотно покажут на суде, что она неспособна растить и воспитывать ребенка. Не сомневался Джеффри и в том, что, вступи она в разговор с Гарри Феллом, это могло бы плохо для нее кончиться.

Чего он пока не понимал, так это того, почему она обратилась именно к нему. Ей было бы целесообразнее собрать вещички и убраться подальше от города. Хотя, как знать…

— Вы уверены, что Фелл вас узнал? — нахмурившись, спросил он, затем встал и задумчиво подошел к фонтанчику.

— О да! Ведь он обратился ко мне по фамилии мужа, и я машинально обернулась, — с горечью произнесла Китти. — Это было так неожиданно, я ведь не предполагала ничего подобного.

Бросив на нее проницательный взгляд через плечо, Джеффри увидел, что она комкает платочек с таким выражением, словно сейчас заплачет.

— И что, по-вашему, он предпримет?

— Свяжется с Марком Филдингом и скажет, что нашел меня. Потом тот приедет сюда и попытается отнять у меня Тома. — С противоестественным спокойствием она подняла на него покрасневшие глаза.

— Вы говорите так, будто наверняка уверены, что мистер Филдинг жив и здоров.

Она на мгновение смешалась, затем утвердительно кивнула.

— О да, он жив. В противном случае господин Фелл едва ли проявил бы подобную прыть, чтобы остановить меня.

Джеффри вынужден был с этим согласиться. И все же он не мог понять, зачем и почему Китти пришла к нему, а не ударилась в бега.

— Мне почему-то не очень верится, что вы будете сидеть и дожидаться, пока он отберет у вас сына, — после некоторого молчания предположил он.

— У меня нет выбора. Я должна оставаться в Сан-Марио. Я не могу позволить себе начинать все сначала где-то в другом месте, слишком много сил положено на то, чтобы устроить жизнь здесь, в этом городе. Мальчик должен расти в нормальных условиях. Нет, я не позволю этому негодяю добраться до моего сына! — Последние слова Китти произнесла с таким пылом, что Джеффри с интересом посмотрел на нее. Словно почувствовав на себе его взгляд, Китти решительно тряхнула головой. — Я сделаю все, чтобы свекор не смог отнять у меня Тома. Но одной мне с ним не справиться. — Она замолчала, затем тихо добавила, не поднимая глаз: — Вот если бы с вашей помощью…

— С моей помощью, миссис Филдинг? — Джеффри даже не потрудился скрыть своего изумления. В самом деле, в городе у нее были знакомые, которым она могла довериться с куда большим основанием, нежели ему.

— Я не знаю больше никого, кто мог бы посоветовать, как вести себя с такими людьми, как мой свекор. Поначалу я думала обратиться к Каролине и Мигелю, но они такие добродушные, порядочные люди… — Поняв, что сморозила глупость, она осеклась и смущенно зарделась.

— Да-да, понимаю… — с усмешкой произнес Джеффри.

Так и не решив, разозлило его или скорее позабавило то, что в глазах Китти у него куда больше общего с Марком Филдингом, чем у Каролины или Мигеля, Джеффри снова отвернулся от нее. По всему видно, что она верила слухам, которые ходили о нем в городе. И ее трудно было винить в этом. Он сам постарался создать себе сомнительную репутацию, и мнение Китти о нем лишь подтверждало, что он в этом преуспел.

Но все же в глубине души Джеффри лелеял надежду, что она думает о нем лучше. Он выручил ее из беды, поступив как благородный человек. Но одного благородного поступка явно недостаточно, чтобы убедить в чем-то женщину…

— Я вовсе не имела в виду… — после неловкого замешательства начала она.

— Я знаю, о чем вы думали, миссис Филдинг, — мрачно перебил он ее. — И вы, конечно, правы. Я действительно намного лучше доктора Лопеса разбираюсь в людях, подобных вашему родственнику.

Он принялся расхаживать по выложенным кирпичом дорожкам сада, напряженно глядя себе под ноги. В голове у него царила сумятица. Сможет ли он сохранять хладнокровие и благоразумие, если она постоянно будет рядом с ним? Эта женщина волновала его, как ни одна другая. А он в ее глазах тоже "хорош", в том смысле, что она считает его вполне отпетым бандитом.

Может, лучше предложить ей денег, которые он как раз получил от Дядюшки Сэма вместе с комплиментами, да и отправить ее куда подальше? Стоит ли связываться с таким сомнительным делом? Она уедет, начнет новую жизнь, и все наладится.

Только вот не все так просто, как ему хотелось бы. С людьми, подобными Марку Филдингу, шутки плохи.

Когда Джеффри представил себе Китти с сыном, спасающимися бегством от этого чудовища, он почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Будь она одна, у нее еще был бы шанс, но вдвоем с ребенком…

А как жить ему, если из благоразумия он решит остаться в стороне и что-то случится с ней или ее малышом? Однажды он уже совершил ошибку, недооценив серьезности ситуации, потому что думал только о собственных интересах, — это стоило жизни его жене и ребенку.

Хорошо, а если она останется в Сан-Марио под его защитой?..

Но, к сожалению, он мог гарантировать безопасность ей и малышу только при условии, что они переберутся жить к нему. Однако какими бы невинными ни были их отношения, но если она станет жить в его доме, не будучи при этом законной женой, ее репутации порядочной женщины придет конец.

Положим, у него самого далеко не безупречная репутация, но все же он пользуется известным уважением. В сознании местных обывателей его образ прочно ассоциируется с такими понятиями, как деньги и могущество, — представление, которое он сам и насаждал. При здешних нравах Китти могла бы снискать такое же уважение, но при условии, что она будет его женой, а не любовницей.

Джеффри, разумеется, понимал, что Китти, если потребуется защитить сына, снесет и общественное презрение. Однако он не имел права допустить подобное и не собирался предлагать ей делать то, что могло бы погубить ее доброе имя. Учитывая все эти факторы, рассуждал Джефф, время от времени поглядывая в сторону Китти, было бы логично жениться на ней…

Китти, не понимая, почему он так долго молчит, с тревогой в глазах наблюдала за ним.

…Едва ли Китти понравится то, что он намеревался ей предложить. Скорее, наоборот. Но ведь и его самого идея женитьбы не особенно привлекала. Однако, похоже, иного способа решить эту проблему нет.

— Я смогу гарантировать безопасность вашего сына только в том случае, если вы будете жить здесь, со мной, — заявил наконец он.

— Жить с вами? — На ее лице появилось изумленное выражение.

— Только так можно быть уверенным, что Марк Филдинг не доберется до вашего Тома.

— Я… я понимаю. — Зардевшись словно девушка, она вдруг вскинула подбородок и посмотрела на него с вызовом, будто приготовилась к худшему. — Так что же вы… предлагаете?

Он оказался прав.

— Полагаю, что в сложившихся обстоятельствах нам лучше всего пожениться, — сказал он.

— Пожениться?! — Удивлению Китти не было предела. Кровь отлила от ее лица, и она безвольно привалилась к спинке стула. — Пожениться, — машинально повторила она; в голосе ее угадывалось неподдельное отвращение: как ему могло такое прийти в голову!

Конечно, Джеффри не мог заранее знать, как Китти отнесется к его предложению, но и не ожидал, что оно будет встречено с такой откровенной неприязнью. Ведь он заботился лишь о том, чтобы, пока они будут бороться с вероломным родственником, не пострадала ее репутация. Он и не думал пользоваться законными правами мужа и навязывать ей свою волю. Никогда он не прибегал к грубой силе в отношениях с женщинами и не собирается делать этого и впредь.

Он не спеша приблизился к скамейке и присел рядом с Китти, по-свойски вытянув ноги и скрестив руки на груди.

— Не делайте такое изумленное лицо, миссис Филдинг, — растягивая слова, произнес он. — Я не предлагаю вам руку и сердце. То, что я имею в виду, скорее можно назвать фиктивным браком, причем браком по расчету. Впрочем, если вас устраивает, чтобы в Сан-Марио вас почитали за шлюху… — От его внимания не ускользнуло, как ее всю передернуло при этих словах, и он пожалел, что не подобрал более мягких выражений. Но он действительно не представлял, как иначе заставить Китти понять, что выбор у той крайне ограниченный. — Сомневаюсь, чтобы в сентябре вас приняли бы в школе с распростертыми объятиями, — продолжал он. — А если Марк Филдинг обратится к местным властям, то вам едва ли придется рассчитывать на их сочувствие и понимание. Впрочем, если вы считаете, что ни о каком замужестве не может быть и речи, то… — Он равнодушно пожал плечами, давая понять, что его это нисколько не волнует.

— О нет! — воскликнула она. — Не говорите так. Но ведь должен быть какой-то другой выход…

— Если вы имеете в виду что-то конкретное, скажите мне, и я с удовольствием приму ваше предложение. Что касается меня, то я решительно не представляю себе, как, не будучи мужем, обеспечить безопасность вам и вашему сыну и при этом не опорочить ваше доброе имя, — положив руку на спинку скамейки, Джеффри повернулся к Китти. — Ну так что, миссис Филдинг? Есть какие-нибудь соображения?

Молчание было ему ответом.

— Похоже, никакого другого выхода у нас нет, а, миссис Филдинг? — Он невесело усмехнулся, но тут же убрал улыбку с лица: — Итак, вы принимаете мое предложение или нет?

 

Глава 4

Китти безмолвно взирала на человека, с которым связывала свою последнюю надежду. Сердце готово было выскочить у нее из груди. Она пришла к Джеффри Эйбилу, потому что отчаянно нуждалась в помощи, и была не так наивна, чтобы полагать, что он ничего не попросит взамен. Но могло ли ей прийти в голову, что Джеффри Эйбил предложит ей выйти за него замуж! О Господи! Такого не приснится и в кошмарном сне!

Однако, похоже, Джеффри действительно нашел наиболее разумный выход. И все же она колебалась, не готовая, слепо доверившись Джеффри Эйбилу, согласиться с его предложением.

Китти собралась с духом.

— Как долго нам предстоит оставаться мужем и женой?

Джеффри нетерпеливо поерзал на скамейке, убрал руку с ее плеча и вздохнул.

— Это зависит от вас.

— От меня? — удивилась Китти, украдкой пытаясь заглянуть ему в глаза, но Джеффри отвернулся, и ей оставалось лишь гадать, какое выражение в тот момент было на его лице.

— Когда вы решите, что мистер Филдинг больше не представляет для вас угрозы, вы можете развестись со мной. Я не буду препятствовать. Напротив, всячески постараюсь ускорить процесс расставания. Можете мне верить, я человек слова.

Это заявление должно было — хотя бы отчасти — успокоить. Но, к своему изумлению, она почувствовала себя уязвленной, не понимая, что же в самом деле с ней происходит? В этой ситуации ей следовало бы благодарить этого человека от всего сердца за то, что он не намерен связывать ее брачными узами дольше, чем это необходимо для пользы дела. Но для чего давать ей понять, что все это время она будет ярмом у него на шее?..

Китти уже решила, что примет предложение Эйбила. Но как тот поведет себя по отношению к ней, пока они будут находиться на положении мужа и жены? Хотя ему, похоже, тоже не очень нравится эта затея. Вряд ли он будет навязывать ей свою волю.

А что, если он все-таки рассчитывает сделать из нее наложницу? Вовсе не обязательно любить женщину или хотя бы питать к ней симпатию, чтобы использовать ее для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Хорошо бы сразу выяснить, что у него на уме. Китти не любила неприятные сюрпризы. Если Джеффри собирается затащить ее в постель, то следует, по крайней мере, быть к этому готовой.

Он привлекательный мужчина, а у нее так давно никого не было!.. Китти чувствовала, что, если Джефф застанет ее врасплох, она не устоит перед его чарами. А этого она не могла себе позволить. Надо настроить себя так, чтобы, когда придет время, без всяких сожалений расстаться с ним, словно никакого Джеффри Эйбила не было и в помине.

— А что… что вы думаете насчет… насчет секса? — волнуясь и досадуя на себя за это, спросила она.

Улыбнувшись, Джеффри посмотрел ей в глаза. Подняв на него взгляд, Китти увидела его улыбку и пытливо прищуренные глаза и поняла, что сморозила глупость.

— Я не занимаюсь сексом, миссис Филдинг, — не скрывая ухмылки, проронил Джеффри. — Я занимаюсь любовью. И только по обоюдному согласию. Так что со мной вы можете быть совершенно спокойны.

Итак, она услышала то, что хотела услышать. Он ясно дал понять, что не ждет от нее исполнения супружеских обязанностей. Но вместо чувства облегчения она ощутила разочарование, к которому примешалась еще и толика раздражения.

— Зачем же тогда вам по-настоящему жениться на мне? Просто объявим, что мы женаты, и все, — уступая чувству досады, спросила она и подняла на него недоумевающий взгляд. — Какой вам, собственно, прок в нашем… в нашем официально оформленном союзе?

— Что касается вас, дорогая, то я не питаю на сей счет никаких иллюзий, — с неожиданной горечью в голосе произнес он и добавил: — Еще вопросы?

— Нет, больше вопросов нет. Я выйду за вас замуж, — тихо проронила она и заставила себя с благодарностью посмотреть ему в глаза.

Джеффри кивнул, всем своим видом давая понять, что их брачную затею воспринимает — как и она — без всяких сентиментальных чувств. А Китти снова поймала себя на мысли, что ее тянет к этому мужчине, тянет так сильно, что она боится даже думать об этом. Иначе она была бы вынуждена признать, что мысль о браке кажется ей все более и более привлекательной.

Это даже приятно, что хотя бы некоторое время кто-то будет заботиться о них с Томом. В сущности, если она будет вести себя правильно, их совместная жизнь может оказаться вполне сносной. Важно только сохранять дистанцию как в буквальном смысле, так и в смысле эмоциональном. Не следует строить иллюзии — чтобы потом не пришлось жалеть. Разумеется, ни о какой близкой дружбе не может быть и речи, но почему бы не соблюдать обыкновенные приличия? А потом, когда наступит время, они оба пойдут своей дорогой, и каждый сможет… сможет…

Сможет что? — спрашивала Китти себя, теряя нить мысли. Она вдруг обратила внимание, что взгляд Джеффри — до сих пор холодный и даже жесткий — заметно потеплел. Его ладонь неожиданно вновь легла ей на плечо. Кончики пальцев мягко коснулись ее шеи. Она поняла, что должна была бы отпрянуть, но продолжала сидеть неподвижно, словно завороженная, чувствуя, как ей приятно это прикосновение. Понимая, что это безрассудство, она вдруг подумала, что он сейчас…

— Ну же, дружище, поцелуй эту красотку! Или мне прикажешь?

От испуга Китти чуть не подпрыгнула. Неподалеку от фонтанчика, окутанная уже густой вечерней тенью, а потому едва различимая глазом, возникла фигура мужчины. Было непонятно, как он здесь очутился. Казалось, он просто соткался из воздуха.

Действительно, тонкие черты лица и золотистые вьющиеся волосы заставляли поверить в его небесное происхождение. В то же время насмешливые искорки в глазах и веселая ухмылка делали незнакомца необыкновенно земным и даже опасным.

Невольно поежившись, Китти вопросительно посмотрела на Джеффри. Ей показалось, что такая шутка должна вызвать у того по крайней мере раздражение, но Джеффри, похоже, явление неожиданного визитера нисколько не удивило, скорее позабавило.

Очевидно, они хорошо знакомы, отметила она про себя, снова поворачиваясь к незнакомцу. Судя по доброжелательной реакции Джоя, незнакомец был здесь желанным гостем. Пес подошел к нему и радостно ткнулся носом в дружески протянутую руку. Незнакомец приблизился, и Китти рассмотрела его повнимательнее.

Он был примерно одного роста с Эйбилом, только более худощав. Теперь она разглядела, что он значительно моложе, чем ей показалось вначале. В шортах цвета хаки, бледно-голубой рубашке с короткими рукавами и кожаных туфлях на толстой каучуковой подошве, он, пожалуй, напоминал студента, сына богатых родителей. Подтверждением такой догадки мог бы служить и рюкзачок, который он держал через плечо.

Но когда Китти встретилась взглядом с незнакомцем, то инстинктивно поняла, что тот отнюдь не так прост и наивен, как ей почудилось. У парня был вид человека, много повидавшего на своем коротком веку. И то, что он был знаком с Джеффри Эйбилом, лишь подтверждало это предположение.

— Стало быть, слухи о твоей кончине сильно преувеличены, — наконец промолвил Джеффри, и по его голосу можно было понять, что он рад этой встрече.

Китти тщетно пыталась сообразить, что может связывать этих двоих.

— Были сложности, но, как видишь, жив.

Незнакомец сделал еще несколько шагов, и Китти заметила, что он старается щадить правую ногу. В следующее мгновение она поняла почему — на колене у парня виднелись два огромных перекрещивающихся шрама, еще один тянулся вниз по ноге.

— Последние два дня я почему-то все время думал о тебе, — продолжал Джеффри. — Рад тебя видеть.

— Да ну? Будь я на твоем месте, мне бы не хотелось, чтобы меня отрывали от такого занятия, — растягивая слова, произнес незнакомец и окинул Китти оценивающим взглядом. — Похоже, собрался жениться?

Не успела Китти глазом моргнуть, как Джефф решительно обнял ее за плечи. Но еще более удивило ее, когда в ответ она сама, повинуясь какому-то наитию, прижалась к нему, надеясь, что ее неловкость — пусть и явная для Джеффри — останется незамеченной незнакомцем.

— Ты угадал. В детали я тебя посвящу позже. А пока позволь представить — моя невеста Китти Филдинг. Дорогая, это один из моих… помощников, Грегори Дайтон.

— Мистер Дайтон. — Она настороженно взглянула на него, словно прикидывая, как долго он укрывался в тени и что успел подслушать из их разговора.

— Мисс Филдинг. — Он учтиво поклонился, при этом в уголках губ его притаилась насмешливая полуулыбка. Затем, словно читая ее мысли, произнес: — Я бы добавил — доверенный помощник. Так, Джефф?

— Так, так, — с видимой неохотой признал тот.

— Можете считать, что я всегда к вашим услугам, — широко улыбаясь и беззастенчиво разглядывая ее, продолжал Грегори. — Хотя сомневаюсь, чтобы я мог вам понадобиться. Уверен, Джеффри самому будет приятно заботиться о вас.

— Грег, там на кухне — вместе с миссис Сантос — мальчик. Это сын Китти, Том. Пожалуйста, не напугай его, когда войдешь в дом, — сухо промолвил Джеффри, точно и не было минуту назад никакой радости на его лице.

— А я уже иду в дом? — удивился Грегори, глядя на Джеффри невинными глазами.

— Не задавай глупых вопросов. Твоя комната готова. Так что располагайся, потом можешь составить компанию миссис Сантос и Тому. Мы с Китти скоро присоединимся к вам.

Что-то в голосе Джеффри подсказало Китти, что мистер Дайтон здесь не только для того, чтобы составить им компанию. Он будет охранять малыша, пока их с Джеффом не будет дома. И хотя его манера вести себя показалась ей вызывающей, она почему-то была уверена, что с ним ребенок будет в безопасности. Видимо, этот парень подчинялся Эйбилу. Что ж, Китти это вполне устраивало.

— Нам надо забрать кое-что из дома Китти, на Барранкас-стрит. Думаю, это займет минут тридцать-сорок, — пояснил Джеффри. — Передай миссис Сантос, что Кити и мальчик будут ужинать с нами и останутся на ночь.

— Что-нибудь еще, босс?

— Я никого не принимаю.

— Понял. Ты возьмешь с собой Джоя?

— Да.

Лихо отсалютовав у Китти даже мелькнула мысль, что он, должно быть, служил в армии, — Грегори Дайтон повернулся и, прихрамывая, пошел к двери на кухню.

— Он что… работает на вас? — спросила она, рассеянно разглаживая складки на сарафанчике.

— Иногда. — Джеффри встал, подошел к столику и сунул ноги в видавшие виды кожаные сандалии. — Поскольку уж вы остаетесь у меня, — перевел он разговор на другую тему, — я подумал, что вы, наверное, захотите взять из дома какие-нибудь вещи для себя и Тома.

— Да, пожалуй. — Напомнив себе, что ей лучше не знать, что на самом деле связывает этих парней, Китти тоже встала. — Вы не против, если я сначала взгляну, как там малыш?

— Как вам угодно, — ответил Джеффри, забирая со стола связку ключей. — Мне кажется, что будет лучше, если мальчик останется здесь.

Китти согласно кивнула и направилась к дому. Хотя ей и не хотелось разлучаться с сыном, она понимала, что Джеффри рассудил правильно, особенно если кто-нибудь — не дай Бог — поджидает ее у дома.

На кухне никого не оказалось. Услышав заливистый смех сына, Китти пересекла холл и вошла в гостиную. Том и миссис Сантос сидели на диване и смотрели мультфильмы. В другом конце комнаты в кресле расположился Грег Дайтон, всецело поглощенный чтением какой-то книги.

— Мистер Эйбил предложил нам остаться у него на ночь, — сказала Китти, присаживаясь на боковую спинку дивана. Она решила пока не посвящать сына в подробности, чтобы не напугать его. — Сейчас он отвезет меня к нам домой, и я возьму кое-что из вещей. Мы ненадолго, так что тебе лучше побыть здесь.

— Грег уже сказал мне, — сообщил Том.

— Мистер Дайтон, — автоматически поправила Китти.

— Он сказал, что я могу называть его Грегом.

Китти предпочла не спорить и спросила:

— Захватить что-нибудь тебе?

— Фила (это была его любимая мягкая игрушка). — Том наконец оторвался от телевизора и посмотрел на нее. — А еще моего нового змея. — Он перевел взгляд на Дайтона и с улыбкой, за которой угадывалась неподдельная симпатия, добавил: — Грег обещал мне помочь его собрать.

— Похоже, вы уже успели подружиться, — пробормотала она, не зная, радоваться ей или огорчаться этому обстоятельству.

— Я сначала немножко удивился, когда он зашел на кухню. А потом миссис Сантос обняла его и сказала, что рада снова его видеть. Тогда я понял, что он хороший. — Том принялся грызть леденец, который держал в руке.

— Вот как?

Китти краем глаза отметила, что Дайтон все с тем же кисло-скептическим выражением наблюдает за ней. Но когда тот обратился к ней, в его голосе была такая неподдельная искренность, что Китти оказалась совершенно сбитой с толку.

— Боюсь, раньше я показался вам несколько развязным. Прошу извинить меня.

— Ничего страшного, — пролепетала она.

Хотя она по-прежнему испытывала неловкость в присутствии этого парня, однако не могла не оценить его желания искупить свое нахальство. В конце концов, она вверяла ему заботу о сыне, а потому не хотела, чтобы между ними с самого начала пролегла тень неприязни.

Словно догадавшись, о чем она думает, Грег добавил:

— Вы можете быть совершенно спокойны за Тома.

— Благодарю вас.

Не найдя, что еще сказать, Китти растерянно улыбнулась ему. Несколько секунд Грег безмолвно взирал на нее, потом снова углубился в чтение. Почувствовав себя так, словно ей бесцеремонно указали на дверь, Китти еще раз поблагодарила миссис Сантос и вышла.

Оказавшись в саду, она увидела Джеффри, поджидавшего ее на скамейке. Он махнул ей рукой, и она поспешила к нему, радуясь про себя, что ее судьба находится в руках Джеффри Эйбила, а не Грегори Дайтона. Хотя она и понимала, что оба они сделаны из одного теста, все же по сравнению с Грегом Джеффри казался сущим ангелом. Разумеется, суждение это было поверхностным, но ей очень хотелось, чтобы все так и оказалось на самом деле.

Джеффри позвал собаку и, взяв Китти за руку, предложил ей пройти вперед по узкой дорожке, что вела к небольшой дверце, которую за густой листвой было почти не видно.

Она с интересом наблюдала, как он нажимает на какие-то кнопки, расположенные на вделанной в стену панели. Дверца бесшумно открылась, за ней оказался гараж, в котором стоял джип. Миновав дверь — Джой следом за ним, — Джеффри снова набрал какую-то загадочную комбинацию, и дверца так же бесшумно затворилась.

Так вот как Грег очутился в саду, думала Китти, следуя за Джеффри к джипу. Устроившись на переднем сиденье, она невольно отметила, что машина эта, должно быть, стоит немалых денег. Что ж, как видно, в преступном промысле тоже есть свои положительные стороны. Напомнив себе таким образом, что господин Эйбил наверняка не слишком разборчив в делах, Китти с грустью посмотрела в окно.

— Еще не передумали? — вдруг спросил Джеффри.

Он уже пустил Джоя на заднее сиденье, сам сел за руль и теперь иронично поглядывал на Китти.

— Нет-нет, что вы, — отведя взгляд, немного поспешно ответила она.

— В таком случае обсудим наши планы по дороге. — Он завел двигатель и плавно выехал из гаража.

Планы по поводу свадьбы? Китти даже думать об этом не хотелось, но путь к отступлению был отрезан. Она приняла предложение Эйбила, и теперь — хочет она или нет — пришло время затягивать петлю. Ее даже передернуло от такой зловещей мысли. Она покосилась на Джеффри. Тот сидел, внимательно глядя перед собой на дорогу, и, похоже, ничего не заметил.

— Что вы предлагаете? — спросила она.

— Что-нибудь простенькое, но со вкусом. Короткая церемония, скажем в церкви Санта-Рита, и скромный домашний ужин для пары ближайших друзей.

Эти слова, как и мрачная торжественность, с которой они были произнесены, застали Китти врасплох. Неужели он серьезно?

Китти, недоумевая, посмотрела на него. Перехватив ее взгляд, Джеффри усмехнулся.

— Разумеется, я готов выслушать и ваши предложения. Итак, как вы себе все представляете?

Нужно взять себя в руки, пути назад нет. Понимая, что желает невозможного, Китти задумчиво посмотрела в окно.

— Я бы предпочла простую запись в муниципалитете.

Ей почему-то всегда казалось, что венчание в церкви вещь куда более обязывающая, чем гражданский брак, а поскольку их брак был по существу фиктивным…

— Это нам тоже предстоит, но с муниципалитетом придется ждать недели две, — произнес Джеффри, поворачивая машину на Барранкас-стрит.

— В церковь мы тоже не можем прийти просто так и потребовать, чтобы нас немедленно обвенчали, — возразила она. — Отец Эрнандес по нескольку недель наставляет пары, прежде чем назначить дату венчания.

— Знаю, — согласился Джеффри, останавливаясь возле ее дома. — Но, думаю, мне не составит большого труда уговорить святого отца сделать для нас исключение. Мы регулярно посещаем службы, так что он нас должен знать. А если ввести его в курс дела, старик все поймет…

В глазах Китти стоял немой вопрос. Она не помнила, чтобы хоть раз видела господина Эйбила в маленькой церкви на окраине города, хотя сама не пропускала ни одной воскресной мессы. Впрочем, они с Томом приходили рано и занимали места где-нибудь на передних скамьях. Если Джеффри располагался сзади, а с окончанием службы сразу уходил, то она могла и не видеть его. И все же ей казалось невероятным, чтобы в привычки такого человека, как Джеффри Эйбил, входило посещение…

— Что тут удивительного, миссис Филдинг? — проворчал он. — Вы не единственная, кто время от времени нуждается в утешении.

— Да, да, разумеется, — сконфуженно пролепетала она.

Джефф заставил большинство обитателей Сан-Марио — в том числе и ее — поверить в то, что он темная личность. Теперь признается, что не чуждается церкви и, как и она, тоже нуждается иногда в душевном покое. Казалось, нужно радоваться, что она ошибалась, ведь он оказался лучше, чем о нем думали. Однако все эти разговоры о церкви только окончательно сбили ее с толку.

Джеффри Эйбил? Кто этот человек на самом деле? Китти сомневалась, что когда-нибудь ей удастся разгадать эту загадку. Впрочем, может, это и к лучшему. Она уже давно поняла: знание может обернуться страданием. Вот и сейчас лучше ничего не знать, оставаясь в блаженном неведении. Так проще избежать искушения узнать Джеффа ближе. Ни к чему хорошему эта дружба привести не сможет… И все-таки, кем бы он ни был, этот человек ей нужен. А если к тому же Джефф окажется вполне приличным парнем, значит, ей повезло. Однако как только она сочтет, что они с Томом могут спокойно вернуться к себе домой, то оставит его без всяких колебаний.

Повернувшись к Джеффу, Китти увидела, что взгляд его стал каким-то отстраненным. Он заглушил мотор и осмотрелся по сторонам.

— Замечаете что-нибудь необычное?

— Как будто нет.

Кроме детей, гонявших футбольный мяч, на улице никого не было.

— Я тоже. Все же вам лучше посидеть в машине, пока я осмотрю дом.

— Хорошо, — согласилась она и, видя, что он не спешит выходить, вопросительно взглянула на него.

— Ключи, — подсказал он.

— Замков на дверях нет, так что ключи не нужны.

— Вы что, шутите? — Он смерил ее недоуменным взглядом.

— У меня ни разу не возникало никаких проблем, — сказала она с вызовом.

Пробурчав что-то насчет того, что дуракам везет, Джеффри открыл дверцу, вышел из машины и окликнул собаку. Джой сиганул через переднее сиденье и в следующее мгновение был уже рядом с хозяином. Затем они направились по дорожке к дому.

Китти хотелось поторопить Джеффри — она заметила, что на соседних окнах зашевелились шторы. При одной мысли, что придется отвечать на досужие расспросы любознательных соседей, ее зазнобило.

Через несколько минут Джеффри махнул ей рукой. Китти поспешила к дому и юркнула в дверь, с наслаждением окунувшись в знакомую сумрачную прохладу, царившую там.

— Соберите самое необходимое на день-два, — посоветовал Джефф. — За остальным заедем, когда будет время.

— Я уже собрала два чемодана, — сказала Китти по пути в спальню. — На тот случай, если бы нам пришлось уехать из Сан-Марио.

— Смышленая женщина, — одобрительно пробормотал Джеффри, направляясь следом за ней. — Остается надеяться, что, пока вас не было дома, никто их не стащил.

Китти открыла дверцы стенного шкафа — чемоданы были на месте.

— Теперь удовлетворены?

— Да как вам сказать? — буркнул Джеффри, забирая чемоданы. — Еще что-нибудь?

— Только моя сумка и кое-какие игрушки для Тома. Да, чуть не забыла — хозяйственная сумка на кухонном столе.

— Возьмите свою сумку и игрушки, а я заберу ту, что на кухне, — бросил он на ходу, направляясь по коридору.

Китти взяла свою дорожную сумку, затем с сожалением посмотрела на складной саквояж для платьев, висевший в глубине шкафа. Будучи уверенной, что им с сыном предстоит спасаться бегством, она укладывала только самое необходимое. У нее и в мыслях не было, что ей может понадобиться дорогое кремовое платье, которое она купила год назад и берегла для особо торжественных случаев. Но теперь, когда она согласилась выйти замуж за Джеффри Эйбила…

Она не хотела устраивать из своей фиктивной свадьбы цирк. Отнюдь нет. Но Джефф серьезно заявил, что хочет что-то "простое, но со вкусом". Учитывая, на какие жертвы ему приходится идти ради нее, с ее стороны будет просто свинством отнестись к их бракосочетанию как к ничего не значащему эпизоду. Тем более что ей ничего не стоит надеть по этому поводу свое лучшее платье. От нее требовался лишь жест доброй воли, не более. А если он останется доволен…

Что тогда? Китти задумчиво закинула на плечо ремень сумки. Конечно, она не собиралась лезть из кожи вон, чтобы доставить Джеффри Эйбилу удовольствие. Но почему бы не постараться сделать так, чтобы их совместная жизнь устроилась как можно более мирно. Разумеется, он хочет того же, и это понятно.

Китти в последний раз окинула взглядом комнату — когда-то еще она будет спать в своей кровати? Затем, решительно выпрямившись, направилась в комнату сына, взяла пакет с разобранным воздушным змеем, моток бечевки и старину Фила. Будь у нее побольше времени, она бы захватила бы что-нибудь еще. Но она и так уже провозилась дольше, чем рассчитывала.

Не желая заставлять себя ждать, Китти поспешно повернулась и устремилась к двери, где едва не сбила Джеффри с ног.

— Эй, что это вы так усердствуете? — усмехнулся тот и придержал ее за плечи, не давая упасть.

От неожиданности она ошарашенно уставилась на него, лишившись дара речи. Вдруг, вспомнив, что они в доме совершенно одни, Китти попятилась. На мгновение показалось, что в его глазах промелькнул немой укор, затем он опустил руки.

— Все взяли? — Голос его снова был сухим и официальным.

— Да, — ответила она, чувствуя себя последней дурой.

Джеффри совершенно недвусмысленно дал ей понять, что не причинит ей зла. Она же своей неадекватной реакцией на это случайное столкновение снова — пусть и невольно — оскорбила его.

— Простите меня, — пролепетала она, чувствуя свою вину. — Я вовсе не хотела… не хотела…

— Не хотели шарахаться от меня как от прокаженного? — подсказал Джефф, испытующе глядя на нее. Китти, смущенно поправляя волосы, кивнула. — Дорогая моя, не стоит так убиваться. Мне не привыкать. Вы не первая и скорее всего не последняя.

Он взял у нее из рук пакет со змеем и игрушку, повернулся и пошел к выходу. Она растерянно побрела за ним.

Обратный путь они проделали, не произнеся ни слова.

— Миссис Сантос, наверное, уже заканчивает с ужином, — равнодушно проронил Джеффри, когда они подъезжали к гаражу за его домом. — Может, вы поможете ей на кухне, а я отнесу вещи в вашу комнату? Вам не трудно?

Стряхнув задумчивость, Китти с готовностью согласилась. Они вышли из машины. Джеффри набрал таинственную комбинацию на панели в стене, дверца отворилась, и Китти снова оказалась в саду.

Том и миссис Сантос были на кухне и обрадовались ее появлению. Китти уже было стала успокаиваться, но Грег Дайтон несколько обескуражил ее. Когда она вошла, тот сидел за разделочным столиком. Он окинул ее холодным бесстрастным взглядом, встал и, не произнося ни слова, похромал в сад.

Наверное, ему просто надо поговорить с Джеффри, подумала она, хотя ее задела столь откровенная грубость. Стараясь не подавать виду, Китти обняла сына и предложила миссис Сантос свою помощь.

Та, кивнув в сторону стоявшего на буфете подноса с посудой и салфетками, сообщила, что они с Томом решили накрыть ужин здесь же, на кухне. Китти разложила приборы рядом с тарелками, которые поставил на стол Том, и тут только поняла, что совершенно не хочет есть. Даже соблазнительные запахи, распространявшиеся от плиты, не возбуждали аппетита. Впрочем, она не собиралась отказываться от ужина. Джеффри проявлял к ней куда больше гостеприимства, чем она того заслуживала. И разделить с ним трапезу было не самой страшной жертвой.

Наконец стол был накрыт. Миссис Сантос пригласила всех садиться. Китти извинилась и вышла в коридор, чтобы вымыть руки. Когда через несколько минут она вернулась на кухню, все были в сборе. Оба — Джеффри и Грег — посмотрели на нее одинаково холодно.

Под их испытующим взглядом Китти заметно смешалась, взяла сына за руку и прошла к столу. Подбадриваемые миссис Сантос, ее примеру последовали и мужчины.

Благодаря мальчику ужин прошел довольно гладко — Китти готовилась к худшему. Джеффри дружелюбно расспрашивал Тома, как прошел день, и тот весело тараторил про то, как они смотрели телевизор с миссис Сантос и играли в карты с Грегом.

Китти рассеянно водила вилкой по тарелке и главным образом молчала, борясь с усталостью и безысходной тоской, накатившей на нее, едва они сели за стол. Ей хотелось одного — уткнуться лицом в ладони и дать волю слезам. Но она не могла позволить себе раскисать, тем более что однажды Джеффри уже стал свидетелем ее слабости.

— Мамочка, тебе нехорошо? — вывел ее из задумчивости встревоженный голосок Тома.

— Нет-нет, все в порядке, дорогой. — Китти вымученно улыбнулась сыну и, украдкой посмотрев на Джеффри, поняла, что его ей провести не удалось. Она поспешно добавила: — Просто немного устала, малыш.

— И я тоже, — сказал Том, отодвигая в сторону пустую тарелку.

— Что ж, если вы закончили, может, посмотрите вашу комнату? — предложил Джеффри.

— С удовольствием, — ответила Китти, чувствуя смертельную усталость.

Взяв Тома за ручку, она проследовала вслед за Джеффом на второй этаж. В конце коридора тот остановился у единственной открытой двери и жестом предложил им войти.

— Надеюсь, вам здесь понравится.

— Разумеется, — поспешила заверить она.

Комната оказалась довольно просторной: из мебели было только самое необходимое — две кровати, тумбочка между ними, туалетный столик с зеркалом, у окна мягкое кресло. За окном сгущались ночные тени, но здесь, при свете двух ламп, было светло и даже уютно.

— Ванная там. — Джеффри кивнул в сторону двери, расположенной в дальнем конце комнаты. — Миссис Сантос приготовила свежие полотенца и туалетные принадлежности. Но если вам вдруг что-то потребуется, дайте знать. Моя комната прямо напротив вашей.

— Большое вам спасибо, — смущенно пробормотала она; в ее словах не было ни тени лицемерия.

— Не стоит благодарности.

Ей захотелось добавить что-нибудь о его доброте и отзывчивости, которых он сам, казалось, вовсе не замечал, но она поняла, что вот-вот снова разрыдается.

— Я… я… тогда до завтра?

— До завтра. — Джеффри на секунду смешался, затем мягко прикоснулся ладонью к ее щеке. — Не переживайте так, Китти. Все будет хорошо.

Тронутая его заботой, та молча кивнула. Как бы ей хотелось в это верить!

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. И тебе тоже, — добавил он, тепло улыбаясь мальчику.

— Да, сэр, — кивнул тот.

Еще секунду помешкав, Джеффри наконец повернулся и открыл дверь. Китти показалось, что уходить ему не хотелось — ее так и подмывало вернуть его. Заверить, что она будет держать себя в руках, что не раскиснет окончательно. Впрочем, к чему все это? Она устала, пора спать, потому Китти лишь молча проводила Джеффри взглядом.

Действуя точно во сне, она вымыла малыша, надела на него пижаму и уложила — вместе с верным спутником Филом — в постель. За привычными делами Китти даже не заметила, как на душе у нее стало легче и к ней возвратилось самообладание.

Вверив судьбу свою и сына в руки человека, который вполне мог оказаться таким же чудовищем, как ее свекор, она успокаивала себя тем, что по крайней мере в данный момент им с Томом ничего не угрожает. Остальное сейчас неважно. Так думала она, проводя ладонью по темным шелковистым кудрям мальчика.

Вспомнив, что предстоит трудный день, она разделась, юркнула под одеяло и потушила свет. Пребывая в уверенности, что проворочается всю ночь, не заметила, как через пять минут крепко уснула, убаюканная ночными звуками, долетавшими сквозь открытое окно из сада.

 

Глава 5

— Для начала хотелось бы знать, как это ей пришло в голову явиться к тебе, — недоумевал Грег, нервно расхаживая по комнате. Комната находилась в глубине дома и представляла собой сейчас нечто вроде штаба. — Ведь у тебя в этом городе, кажется, неважная репутация, верно?

— Как-то я помог ей, когда она во время ливня упала и растянула ногу. Подбросил ее до больницы, — сказал Джеффри, который сидел, покачиваясь в кресле, за столом.

Будь Грег просто "коллегой по бизнесу", ненадолго заехавшим с Сан-Марио, едва ли Джеффри дал бы себе труд вдаваться в подробности относительно их взаимоотношений с Китти. Но этот молодой человек принадлежал к узкому кругу его близких друзей, и Джеффри считал, что тот вправе услышать больше, чем уже прозвучавшее беглое объяснение.

— Не ожидал, что ты будешь изображать из себя доброго самаритянина, — усмехнулся Грег.

— Да я и сам удивлен. — Джефф, все внимание которого, казалось, было поглощено информацией, появлявшейся на экране телевизора, рассеянно пожал плечами. — Надеюсь, в другой раз буду умнее.

— Мне неприятно говорить тебе об этом, дружище, но, боюсь, "другой раз" уже наступил. Почему бы тебе не подбросить ее в Мехико и не посадить на первый самолет? Уверен — затеряться в толпе где-нибудь в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе не так уж и сложно. А ты придумал целую историю.

— Полчаса назад я связался с нашими людьми в Чикаго и попросил поднять досье на него. В зависимости от того, что они сообщат, я и решу, представляет он реальную угрозу или нет.

— И что тогда?

— Ладно, Грег, оставим этот разговор. — Джеффри стал раздражаться. — Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы взвалить на себя проблемы госпожи Филдинг? Ошибаешься, я не ищу лишних приключений.

— Мне показалось, что тебе было бы даже приятно видеть ее в роли своей законной супруги. По-моему, ты просто ждешь не дождешься, когда это произойдет. Не то чтобы я тебя обвинял, упаси Бог. Эта красотка предстает таким ангелом — само смирение и кротость. Но бьюсь об заклад, на самом деле — это сущий…

— Ты сам замолчишь или мне тебе помочь? — вкрадчивым, не предвещавшим ничего хорошего голосом спросил Джеффри.

— Как будет угодно, сэр, — отсалютовал Грег и быстро перевел разговор на другую тему: — А что со Старбертом? Ты уже известил его о своей грядущей женитьбе на миссис Филдинг?

— Это что-то новенькое. Ты беспокоишься о том, держу ли я в курсе нашего босса?

— Стало быть, ты предпочитаешь держать его в неведении, — не без злорадства заметил Грег. — Умно. Старика хватит удар, если он узнает о твоих планах. А потом ты и глазом не успеешь моргнуть, как вылетишь из Сан-Марио. Про Боба Уинна придется забыть.

Все это было так, но Джеффри слишком давно работал со Старбертом и если и нарушал инструкции, то без ущерба для дела, которому служил. Отчасти то же можно было сказать и о Грегори. Правда, по дороге в Сан-Марио он, похоже, решил испытать судьбу.

Вспомнив об этом, Джеффри с удовольствием сменил тему.

— Кстати, о нашем боссе, — заметил он как бы между прочим. — Что ты сделал с теми бедолагами, которым он поручил тебя сопровождать?

Поскольку про Грега было известно, что от него можно ожидать чего угодно, его послали в Сан-Марио, где он должен был оправиться после полученных на Ближнем Востоке ранений, с эскортом. Однако где-то он избавился от опеки двух видавших виды ветеранов морской пехоты и продолжил путешествие самостоятельно.

— Привязал молодчиков к кроватям в мотеле и попросил хозяина, чтобы сутки их никто не беспокоил, — самодовольно объяснил Грег.

— Это было три дня назад, в Хьюстоне. Почему же ты так долго добирался? Куда-то заезжал?

— Возможно.

— А я-то думал, ты решил держаться от нее подальше.

— Все правильно.

— Почему бы тебе просто не поговорить с ней, сказать, что тебе жаль?

— Жаль, жаль, — фыркнул Грег. — Такой жалостный сукин сын…

В глазах Грега промелькнули гнев и страдание, но в следующее мгновение к нему вернулось самообладание. Он соскочил со стола и направился к двери, приволакивая больную ногу.

— Утром я тебе зачем-нибудь нужен? — нарочито невозмутимо спросил он.

— Мне бы только хотелось, чтобы ты посидел дома на тот случай, если кто-то будет шляться здесь, пока я буду договариваться насчет свадьбы.

— Нет проблем. Если к твоему уходу я не проснусь, смело стаскивай меня с кровати.

— Как скажешь. — Джеффри кивнул. Он знал, что ему едва ли потребуется прибегать к такому способу, поскольку Грег спал крайне чутко.

Наблюдая, как молодой человек, хромая, удаляется по коридору, Джеффри уже пожалел, что обошелся с ним так бесцеремонно. Затем принялся разбирать письма в надежде, что на глаза ему попадется что-нибудь, что касалось бы Боба Уинна.

Он просмотрел уже почти половину корреспонденции, когда раздался телефонный звонок. Звонили из Чикаго. Как он и подозревал, Марк Филдинг не только находился в добром здравии, но и по-прежнему олицетворял богатство и могущество.

Джеффри понял, что отступать некуда — со свадьбой следует поспешить. Если он не испытывал по этому поводу большой радости, то и не раскаивался. Они оба достаточно взрослые люди, чтобы смотреть на вещи трезво и чтобы потом, когда все будет позади, расстаться без всякого сожаления и обиды.

С этими мыслями он снова принялся изучать последние сводки. Одно имя не давало ему покоя ни днем, ни ночью — Боб Уинн. Слишком много невинных людей погубил этот негодяй.

— Мамочка, ты настоящая красавица!

В своем выходном наряде — темно-синие шорты, белая рубашка с короткими рукавами, белые носки и синие сандалии — Том сидел на краю ванны, пока Китти заканчивала делать макияж.

— Да что ты? Спасибо, милый. — Она повернулась к нему с благодарной улыбкой.

Китти немного беспокоило, не будет ли ее наряд выглядеть нескромно — ведь это всего-навсего фиктивный брак. Однако, видя, с каким восхищением Том взирает на ее платье с кружевами, решила, что, пожалуй, не стоит переодеваться во что-нибудь попроще. Ей оставалось продумать прическу.

Густые волосы тяжелыми локонами свободно спадали на плечи, и Китти казалось, что она выглядит чересчур растрепанной. Но просто заколоть их шпильками на затылке было бы слишком мрачно. Ах, если бы она догадалась пораньше и купила шляпку в тон платья, то могла бы забрать под нее всю свою гриву! Но она об этом не подумала. Впрочем, у нее ведь есть премиленькая вещица — золотая с жемчугом заколка, — которая как раз и придаст ей недостающую элегантность; к тому же она подходит к ее золотым с жемчугом серьгам.

Китти повернулась к зеркалу и, собрав свои длинные темно-каштановые волосы в пучок, закрепила их заколкой. Лишь едва заметное дрожание пальцев выдавало ее волнение. Скоро они должны были отправиться в церковь; не пройдет и часа, как она станет женой… Джеффри Эйбила.

Они спустились на кухню, где их встретила миссис Сантос, орудовавшая у плиты, на которой в нескольких кастрюлях уже что-то шипело и булькало. Грег, сидя за столом, резал овощи устрашающего вида ножом и проделывал это с такой чудовищной скоростью, какой просто немыслимо требовать от нормального человека.

Китти протянула сыну стакан молока и домашний рулет с корицей. Грег окинул ее холодным взглядом и нарочито вежливо сообщил, что свадебная церемония назначена на шесть вечера. Миссис Сантос, пребывавшая в радостном возбуждении, не преминула заметить, что уже готовит для них праздничный ужин.

Джеффри не появлялся. Грег сообщил, что тот ушел по делам, миссис Сантос утвердительно кивнула. До конца дня его не было.

Впрочем, Китти это не беспокоило. После завтрака она позвонила Марии, потом помогала миссис Сантос, занималась с Томом, а после в своей комнате предавалась невеселым размышлениям.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости.

— Вы готовы, миссис Филдинг? — услышала она вежливый голос Грегори Дайтона.

— Еще как, — буркнула она себе под нос, потом с улыбкой посмотрела на сына, протянула ему руку и уже громко, чтобы ее было слышно в коридоре, ответила: — Разумеется. Сейчас идем, мистер Дайтон.

Держа Тома за руку, она пересекла комнату, открыла дверь и, затаив дыхание, вышла в коридор. Грег беззастенчиво оглядел ее с головы до ног. Их взгляды встретились, и, увидев в его глазах одобрение, Китти с облегчением вздохнула.

— Мило, — сухо проронил он.

— Благодарю вас. — Она вскинула голову и с вызовом посмотрела на него. — Да вы и сами хоть куда.

— Разве я могу сравниться с вами? — С этими словами он предложил ей руку. — Вперед?

Китти на секунду замешкалась, пытаясь понять, где же Джеффри? Словно догадавшись о ее сомнениях, Грег пояснил:

— Жених просил меня сопровождать вас в церковь.

— Мне казалось, он был здесь, — нерешительно произнесла она.

— Да, был. Потом ушел. Может, не хотел видеть вас до свадьбы, чтобы не сглазить, — супружеское счастье вещь зыбкая.

Он, должно быть, шутит, подумала Китти. Но подняв на него взгляд, увидела, что тот совершенно серьезен.

— При чем здесь это? — Китти решила расставить все точки над "i" на тот случай, если ее будущий муж еще сам этого не сделал. — Господин Эйбил женится на мне с одной-единственной целью — не дать моему свекру отнять у меня ребенка.

— Как скажете, миссис Филдинг.

В его словах слышалась явная издевка. Китти так и подмывало врезать ему пощечину. Но какой в этом прок? Этот парень с первого взгляда невзлюбил ее и теперь всячески дает это понять. Что ему до ее проблем? Для него предстоящая свадьба — просто бесплатное представление, он этого и не скрывает…

Миссис Сантос — в бледно-лиловом шелковом платье и кружевной мантилье — ждала их на кухне. Как и Грег, она с одобрением осмотрела наряд невесты и тепло улыбнулась ей. Довольная, что не ударила в грязь лицом, Китти улыбнулась в ответ.

Она уже поняла, что, вопреки всем слухам о негодяе Джеффри, миссис Сантос очень хорошо к нему относится и даже, пожалуй, привязана к своему хозяину. Китти стало лестно, что на нее также распространяется доброе расположение этой пожилой симпатичной женщины.

Китти сама не понимала почему, но миссис Сантос ей тоже сразу понравилась. Она дорожила мнением милой женщины. К тому же в нее вселяло уверенность то обстоятельство, что такой человек, как миссис Сантос, питает добрые чувства к мужчине, за которого она, Китти, собирается выйти замуж.

Миссис Сантос кинулась к холодильнику, извлекла из него небольшой букет и протянула его Китти. Цветы, а это были алые розы, тронули Китти до глубины души. Она поцеловала добрую женщину в щеку.

— Ах, миссис Сантос, какой очаровательный букет, — смущенно пролепетала Китти, вдыхая аромат роз. — Я вам так благодарна…

— Не надо меня благодарить, сеньора. Благодарите сеньора Эйбила. Это он отобрал их для вас — лучшие из его коллекции.

— Сеньор Эйбил? — Китти в замешательстве посмотрела на домработницу.

Ей и в голову не приходило, что ухоженные цветочные клумбы в саду — заслуга Джеффри. Лишнее подтверждение того, что она этого человека, в сущности, совсем не знает.

— Человек разносторонних талантов этот наш Джеффри, — пробормотал Грег и, не дожидаясь, пока Китти ответит, указал на дверь. — Нам пора, миссис Филдинг. Иначе мы рискуем опоздать.

Совершенно сбитая с толку, Китти крепче сжала ладошку Тома и направилась к выходу. Слова Грега не выходили у нее из головы.

Они сели в джип и всю дорогу до церкви Санта-Рита молчали. Китти задумчиво смотрела в окно, держа на коленях букет роз.

— Грустные мысли, миссис Филдинг? — спросил Грег, ставя машину на ручной тормоз и заглушая двигатель.

— Не угадали, мистер Дайтон. — Встретившись с ним взглядом, Китти задумчиво улыбнулась.

Некоторое время Грег пристально смотрел ей в глаза, потом понимающе кивнул, словно не только догадался, о чем она думает, но и одобрил эти ее мысли. Не зная почему, ей стало легче от этой, пусть и не явно выраженной поддержки. Еще пару дней назад Китти ни за что бы не поверила, что ей будет приятно одобрение подобного типа. Однако в сложившихся обстоятельствах чем больше людей будет на ее стороне, тем лучше. К тому же у нее не было выбора…

С такими мыслями Китти взялась за ручку дверцы. Миссис Сантос и Том тем временем выбирались с заднего сиденья.

Вслед за миссис Сантос и сыном Китти под руку с Грегом поднялась по вытертым каменным ступенькам старой церкви. Она думала, что Джеффри будет ждать ее у входа, но его там не оказалось.

— Полагаете, он уже пришел? — тихо спросила она, когда они ступили через порог и остановились, чтобы глаза привыкли к царившему в церкви полумраку.

— Он у бокового алтаря с отцом Эрнандесом, — сообщил Грегори.

Джеффри стоял к ним спиной перед статуей Святой Девы, возвышающейся над алтарем; кругом горели свечи. Вдруг, словно почувствовав их присутствие, он обернулся, и у Китти перехватило дыхание.

На нем был светло-серый костюм, белая рубашка и строгий галстук, лицо гладко выбрито, а волосы зачесаны назад. Он выглядел почти как… добропорядочный горожанин. Но только почти…

Каким бы щеголем он ни вырядился, все равно было видно, что парень Джеффри крутой. Решительный очерк подбородка, прямые широкие плечи и осанка, в которой угадывался вызов, не оставляли сомнений в том, что перед вами человек решительный и энергичный. Китти понимала — уступить зревшему в глубине ее души желанию — значило бы разбередить сердечную боль, однако ничего не могла с собой поделать: ее влекло к этому мужчине, словно школьницу, влюбленную в учителя.

Какое-то время они не отрываясь смотрели друг на друга. Внезапно спохватившись, Китти смущенно отвела взгляд и тут же обнаружила, что на ближайших к алтарю скамьях сидят гости. Люди, которых она знала очень хорошо. Каролина и Мигель, сестра Эстерлита и сестра Рафаэла, старый мистер Уайли — все они взирали на нее с нескрываемым недоумением.

Очевидно, Джеффри, не поставив Китти в известность, по собственной инициативе пригласил ее друзей на свадьбу. Но для чего? Китти была в смятении. Ведь она хотела, чтобы брачная церемония прошла как можно более незаметно. Но, с другой стороны, чтобы об их браке стало известно, лучше всего пригласить на церемонию ее близких друзей. Тогда ни у кого больше не возникнет повода спрашивать, действительно ли она — какой ужас! — вышла замуж за того самого Джеффри Эйбила.

Китти снова встретилась с ним взглядом: он смотрел на нее неотрывно, смотрел и ждал, и в его серых глазах явственно угадывалось восхищение. Даже находясь от Джеффри на значительном расстоянии, она почувствовала исходившее от того желание, в ответ на которое пробудилось непонятное ей самой смутное томление.

— Мамочка, ты идешь? — услышала она робкий голосок сына.

— Да, да, — пробормотала она, чувствуя, что не в состоянии двинуться с места.

— Может, вы с миссис Сантос пройдете первыми, — предложил Грег, обращаясь к мальчику, — а мы за вами?

— Хорошо, — согласился тот.

Миссис Сантос и Том проследовали вперед. Грег взял Китти под руку.

— Не делайте такое страшное лицо, — шепнул он ей.

— Вам легко говорить, — дрожащим голосом пролепетала она.

— Он вас не съест. По крайней мере здесь, перед лицом Господа и всеми собравшимися, — усмехнулся тот. — Разве позже…

Китти осуждающе посмотрела на Грега и пошла по проходу между скамьями. Снова поймав на себе взгляд жениха, она увидела, что тот смотрит на нее с подбадривающей улыбкой, и тоже улыбнулась в ответ. Он не причинит ей зла, ни теперь, ни позже… Он поможет ей обеспечить безопасность сына и знает, как это сделать наилучшим образом. Остальное для нее пока неважно…

Когда она приблизилась к алтарю, Грег чинно поклонился, передал ее жениху и сделал шаг назад. Джеффри еще раз ободряюще улыбнулся своей невесте и повернулся к отцу Эрнандесу.

Китти была признательна Джеффри за ту уверенность, в которой сама черпала силы. Она подняла глаза и увидела обращенный к ней доброжелательный взгляд старенького священника. Если у того ранее и имелись сомнения по поводу их поспешного венчания, то Джеффри, видимо, сумел их развеять.

Неужели все это происходит с ней? И венчание, и орган, и этот одуряющий запах колючих роз?.. Господи, Господи, что же она делает? У Китти от волнения закружилась голова, и она еле удержалась на ногах.

Пока Джеффри надевал золотой ободок на безымянный палец ее левой руки, пока она сама проделывала то же самое, Китти не оставляло чувство, что это не пустая формальность, что тем самым она связывает себя больше, чем любыми обещаниями и клятвами…

Наконец отец Эрнандес торжественно объявил их мужем и женой и, тепло улыбнувшись, добавил, что теперь Джеффри может поцеловать свою избранницу.

Рассчитывая, что это будет лишь мимолетный поцелуй в щеку, Китти решительно вскинула подбородок и впервые с начала церемонии заглянула Джеффри в глаза. В них она увидела такое желание, что вздрогнула. Он с чувством собственника гордо окинул гостей взглядом и вновь повернулся к ней. Китти с замиранием сердца поймала себя на том, что под его взглядом в душе и теле у нее вновь шевельнулось запретное томление.

Прошептав имя жены, Джеффри взял Китти за плечи, привлек к себе и, склонив голову, приник к ее губам. С тихим вздохом она закрыла глаза и прильнула к нему всем телом.

Какое-то мгновение Китти казалось, что он вот-вот отпустит ее. Но Джеффри, словно почувствовав ее невыразимое желание, крепче прижался к нежным губам, искусно заставив их раскрыться.

 

Глава 6

Джеффри показалось, что, если бы не осуждающее покашливание отца Эрнандеса, он никогда бы не выпустил Китти из своих объятий. В самом деле, не в святая же святых терять голову! Стараясь не смотреть на Китти, Джеффри взял ее под руку, и они направились к выходу.

Джеффри пригласил всех: семейство Лопес, школьных монахинь, отца Эрнандеса и мистера Уайли разделить с ними праздничный ужин в его доме. Приглашение было принято, хоть и не без известной доли настороженности. Джеффри — чтобы угодить Китти — был само радушие.

Было решено, что сестра Эстерлита и сестра Рафаэла поедут в машине Мигеля, а отец Эрнандес и мистер Уайли прогуляются пешком. Грег, миссис Сантос и Том сели на заднее сиденье джипа, Китти — впереди, Джеффри — за руль, и их машина возглавила скромный кортеж.

Они опередили гостей на несколько минут. В саду у Джеффри вдруг возникло страстное желание — взять Китти на руки и внести в дом. Этого еще не хватало! Интересно, все ли у него в порядке с головой? Он и без того сделал уже более чем достаточно, чтобы их брак выглядел как настоящий. К тому же он сомневался, что Китти по достоинству оценит подобный порыв. Но было поздно — сумасбродная мысль целиком захватила его воображение, и Джеффри потерял контроль над собой.

— Подождите, — сказал он, хватая Китти за руку.

Тем временем Грег и гости уже вошли в дом.

— Да? — Она удивленно обернулась.

— Я только хотел, чтобы вы чувствовали себя как дома, миссис Эйбил. — С этими словами и улыбкой Джеффри легко, словно перышко, подхватил Китти, ступил через порог и снова отпустил ее.

— Благодарю, — в полной растерянности пролепетала та, и жгучая краска залила ее лицо. Том наблюдал за ними, покатываясь от смеха, миссис Сантос одобрительно кивала, и только Грегу, похоже, эта сценка пришлась не по нраву, поскольку он лишь презрительно хмыкнул и отвернулся.

Довольный собой, Джеффри предусмотрительно схватил за ошейник подоспевшего Джоя, пока тот не принялся мусолить подол платья своей новоиспеченной хозяйки.

— Пожалуй, лучше убрать отсюда пса, — сказал он и потащил упирающегося Джоя в другую комнату.

Пройдя на кухню, Джеффри достал из холодильника шампанское, а миссис Сантос тем временем, облачась в фартук, занялась последними приготовлениями к ужину, которому и так посвятила практически весь день.

Китти стояла, прислонившись к разделочному столику, и не знала, что ей делать. Немного помявшись, она предложила свою помощь миссис Сантос, но та прогнала ее к гостям.

Выйдя в гостиную, она, лучезарно улыбнувшись, приняла из рук мужа запотевший бокал шампанского, встала рядом с ним и, вскинув голову, приготовилась выслушать тост, который собирался произнести Мигель.

После первых двух бокалов все развеселились.

Джеффри думал, что время до ужина Китти проведет, болтая с Каролиной, однако она не отходила от него ни на шаг, словно давая понять, что его поддержка в данный момент не только важна для нее, но и желанна. Джеффри был счастлив угодить, хотя для этого ему и пришлось вспомнить все искусство светской беседы, которое он оттачивал, когда работал при посольстве в Эль-Норте.

По недвусмысленным обжигающим взглядам, которые бросала в его сторону Каролина, Джеффри понял, что той не терпится заполучить свою подружку. Однако он решил: пока Китти не изъявит желания оставить его, надо делать вид, что эти намеки до него не доходят.

Выручал и мальчик — пусть и не отдавая в том отчета; он переходил от одного гостя к другому и своей милой болтовней на время отвлекал внимание гостей от Китти. Было устроено нечто вроде фуршета, и, пока жених с невестой наблюдали, как гости выбирают закуски, к ним подошла миссис Сантос и отвела Джеффри в сторонку.

— Все в порядке, сеньор Эйбил? — осведомилась она. Щеки у нее раскраснелись от стояния у горячей плиты, глаза плутовато поблескивали.

— Все отлично, дорогая, — поспешил заверить он домработницу, которой был благодарен за верность и привязанность.

Он не мог бы никому объяснить, чем заслужил подобное отношение к себе этой доброй женщины. Она не верила ни одному слову сплетен о нем в Сан-Марио. Он знал точно — ее неизменная поддержка для него крайне необходима, эта женщина никогда не обманет и не предаст.

— Тогда с вашего разрешения я ненадолго отлучусь, — перенесу вещи сеньоры в вашу комнату, — домоправительница мило улыбнулась.

Джеффри, никак не ожидавший от миссис Сантос подобной прыти, едва не лишился дара речи. Пребывая в полной уверенности, что предусмотрел все, он не подумал об одном — как и где они, он и Китти, будут спать, коль теперь они муж и жена. С вымученной улыбкой он кивнул.

— Благодарю вас, миссис Сантос. Это очень любезно с вашей стороны.

Ужин тем временем продолжался: гости развеселились, звонко звенели бокалы — все желали молодым счастья. Миссис Сантос вернулась на кухню, чтобы подать роскошный торт, который сама же и испекла.

Вскоре Том начал зевать, и домработница вызвалась уложить его в постель. Затем отец Эрнандес, мистер Уайли, а за ними и сестры-монахини объявили, что им пора домой.

Хоть путь был не далекий, Джеффри пообещал, что Грег их подвезет. Комнаты опустели. Джеффри испугался, что Мигелю и Каролине все-таки удалось улучить момент и наброситься на Китти с вопросами. Словно в подтверждение его опасений из сада донеслись громкие голоса. Он, досадуя на собственную глупость, кинулся было к выходу, не желая оставлять их наедине, но голос Каролины Лопес заставил его остановиться в нерешительности.

— Но почему же ты не пришла к нам? Мы бы помогли тебе. И почему необходимо было выходить за этого человека замуж? Странная ты, Китти…

— Филдинг опасный человек, — сухо отрезала та, — и Джеффри Эйбил лучше вас знает, как следует вести себя с подобными типами. Сама не понимаю, как все это получилось… Эйбил предложил — я согласилась.

— Ты же его совсем не знаешь! О нем говорят такие вещи…

— Мало ли что болтают? О человеке надо судить не по разговорам, а по делам. Он был добр и гарантировал, что я и ребенок будем в безопасности. И я верю — ничего плохого с нами не случится.

— Но к чему такая спешка? Если бы ты, по крайней мере, предупредила нас…

— Извини, не могла, — оборвала ее Китти. — Но все равно спасибо, что пришли на свадьбу. Ты даже не представляешь, что означало для меня твое присутствие на венчании. Надеюсь, ты найдешь в себе силы примириться с мыслью, что Джеффри Эйбил мой муж. Потому что в противном случае… в противном случае… думаю, нам лучше… не общаться.

Джеффри сначала решил, что Китти, уединившись со своими друзьями, ищет их участия. Однако теперь понял, что его молодая жена не просто защищает — она практически взяла его сторону. Такого проявления доверия с ее стороны он, честно говоря, не ожидал. Джеффри поспешно подошел к бару и стал наливать бренди. Услышав звук шагов, он спокойно повернулся к гостям.

Китти, войдя вслед за четой Лопес в гостиную, неуверенно улыбнулась.

— Я показывала наш сад… — нарочито бодрым голосом произнесла она, махнув рукой в направлении открытой двери. Видно было, что она смущена и не знает, куда глаза девать.

— Ваши розы превосходны, — чинно проронила Каролина, сделав над собой видимое усилие. Глаза ее были холодны как лед, губы поджаты.

— Да, цветы — это и моя слабость, — поддержал жену Мигель, переступая с ноги на ногу и не зная, о чем говорить.

Джеффри с напускной непринужденностью поднял бокал.

— Могу я предложить вам бренди или, может быть, по чашечке кофе?

Он прекрасно понимал, что, учитывая его репутацию в городе, перетащить этих людей на свою сторону будет нелегко. Приходилось довольствоваться тем, что друзья Китти, по крайней мере, не были настроены откровенно враждебно.

— Благодарю вас, — ответил Мигель. — Однако пора и честь знать. — Он взял жену под руку и вежливо поклонился. — Весьма признательны вам за гостеприимство, мистер Эйбил, было приятно видеть вас такими счастливыми. Еще раз поздравляю! — Он повернулся к Китти и, приветливо улыбнувшись ей, добавил: — Дорогая, желаю тебе счастья!

— Да, да, всего наилучшего, — примирительным тоном подхватила Каролина.

— Спасибо вам, — пробормотала Китти.

Каролина чмокнула Китти в щеку и на прощание улыбнулась Джеффри.

— Заходите к нам в гости, будем рады.

Джеффри взял Китти за руку, и они проводили супругов до двери.

Попрощавшись, он захлопнул за ними дверь, явно собираясь что-то сказать Китти, но в этот момент появилась миссис Сантос, которая, уложив малыша, теперь убирала посуду и остатки угощения.

Китти тут же вызвалась ей помочь, но та сокрушенно покачала головой.

— О, сеньора, разве можно? В брачную ночь? Идите, идите, я все сделаю сама. Нет, надо же, выдумала — в такую ночь мыть посуду, — добродушно ворчала она, унося тарелки на кухню.

Китти растерялась и покраснела от смущения.

— Да, да, — пролепетала она и опрометью бросилась прочь.

Джеффри остановил ее, придержав за руку.

— Я поднимусь через минуту. Только выпущу Джоя.

Китти решительно высвободила руку и вышла.

— Сеньор, я позабочусь о собаке, — сказала миссис Сантос.

— Я знаю. Просто хочу посмотреть, не дуется ли он на меня — все-таки весь вечер просидел взаперти.

— Да что вам далась эта собака? Шли бы к молодой жене… — добродушно поддразнила домоправительница.

— Вечно ты выдумываешь Бог знает что! — буркнул он, стараясь не обращать внимания на насмешливый тон вредной старушки.

Джой, увидев хозяина, запрыгал около него: несколько часов, проведенных на старом диване в запертой комнате, явно ничуть не утомили пса. Понимая, что вызывает недоумение у миссис Сантос, Джеффри тем не менее довольно долго возился с собакой: накормил его, потом выпустил погулять. Наконец решив, что больше откладывать разговор с Китти нельзя, он скрестил на счастье пальцы и поднялся наверх.

Она стояла в полумраке коридора, прислонившись к стене возле двери в спальню, в которой они с Томом провели прошлую ночь. Подойдя к ней, Джеффри увидел в ее глазах испуг и растерянность. Китти явно не знала, что сказать.

— С малышом все в порядке? — участливо спросил он.

— Он спит как убитый, — слабая улыбка пробежала по нежным губам. — Даже не проснулся, когда я наклонилась к нему, чтобы поцеловать. Только вот… — Она смешалась и с тревогой взглянула на Джеффри.

— Что? — спросил он, хотя уже догадался, о чем пойдет речь.

— Мои вещи. — Она осеклась и отвела взгляд. — Они исчезли…

Не произнося ни слова, Джеффри взял ее за руку, провел по коридору и открыл дверь в спальню. Не дав Китти опомниться, он увлек ее за собой и тут же захлопнул дверь.

Тут только Джеффри понял, что миссис Сантос превзошла самое себя в стремлении приготовить для них настоящие брачные покои. От миниатюрного ночника по комнате разливался мягкий золотистый свет, на туалетном столике и на комоде стояли вазы с бордовыми и белыми розами. Букет Китти, перевязанный белой ленточкой, лежал на ночном столике, блестели надраенные медные шары широкой кровати, застеленной белоснежным кружевным постельным бельем. Атласное одеяло в бело-голубую полоску было приглашающе отвернуто.

В довершение этого великолепия миссис Сантос положила на это брачное ложе золотистую ночную рубашку — не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться: рубашка предназначалась молодой жене ее хозяина. Китти готова была заплакать.

— Вы же сказали, что не будете… что мы не будем… — заикаясь, она стала пятиться по направлению к двери.

— Простите. Это все миссис Сантос… — извиняющимся тоном произнес Джеффри, стараясь не подавать виду, как он уязвлен этим откровенным проявлением неприязни. — Поверьте, это не моя идея, я тут ни при чем, честное слово!

— Тогда зачем же это?.. — Китти осеклась и, точно не в силах подобрать нужных слов, кивнула в сторону кровати.

— Миссис Сантос резонно рассудила, что, будучи моей женой, вы, естественно, захотите спать со мной. И вы знаете, ее нельзя в этом упрекнуть.

— Но мы же договорились…

— Знаю. К сожалению, надо учитывать, что уважаемая миссис Сантос будет несказанно удивлена, когда утром увидит, что мы спим порознь. Конечно, на нее можно положиться. Но в данном случае я не могу поручиться за то, что она не разболтает подружкам, что мы спим в разных комнатах. А вы не хуже моего понимаете, что наш брак не должен ни у кого вызывать никаких сомнений. В противном случае зачем нам надо было жениться?

Не говоря ни слова, Китти пересекла комнату. Подавленная, она остановилась у окна, повернувшись к Джеффри спиной.

— Мне все это тоже не по душе, знаете ли… — Джеффри снял пиджак, раздраженно швырнул его на кровать и принялся лихорадочно развязывать галстук. — Но пока нам придется мириться с подобной ситуацией. — Он повесил галстук на спинку кровати, до середины расстегнул пуговицы на рубашке и закатал рукава. — Нравится это или нет, но вам придется спать здесь, со мной.

Она по-прежнему безмолвно стояла у окна, задумчиво глядя в темноту.

— Послушайте, у меня есть кое-какие дела внизу. Думаю, вернусь уже за полночь и… я не потревожу вас…

С трудом подавив в себе раздражение, Джеффри резко повернулся и вышел, стукнув дверью.

За прошедший день скопилась масса дел — управиться бы к утру. Когда он вернется, его "суженая" будет видеть седьмой сон. Может, к тому времени он и сам немного остынет.

Он включил негромкую музыку, зажег лампу и сел в кресло у письменного стола. Однако развернув какое-то деловое письмо, он не увидел там ничего, кроме постели с кружевным бельем и неподвижной фигурки Китти, которая желала одного — чтобы он убрался прочь.

Под пение любимой певицы Джеффри попробовал сосредоточиться, но сердце его щемило от тоски, а тело изнывало от желания. Он был не в состоянии думать ни о чем другом, кроме своей жены.

С тех пор как Джеффри оставил ее одну, прошло, наверное, целых полчаса, а Китти, овеваемая благоуханной прохладой, все так же неподвижно стояла у окна, глядя в ночь. Мысли теснились и путались в ее бедной голове, она чувствовала, что совсем ничего не понимает. Вот опять обидела Джеффри. А зачем? Что он такого сделал? Нет, она, правда, непроходимая дура… Без ее согласия он ее и пальцем не тронет, а она строит из себя Бог знает кого. Теперь своими капризами она все испортила… Вот идиотка!..

Китти хотелось плакать.

Рассеянно поворачивая пальцами кольцо на левой руке, она вспомнила, как Джеффри поцеловал ее в церкви и как она ответила на этот поцелуй. Как ни горько признаваться, но то была бы правда — она с радостью разделила бы с Джеффри Эйбилом брачное ложе.

Китти все больше влекло к Джеффри как физически, так и эмоционально — в этом она уже ни капельки не сомневалась. Сумасбродные мысли бродили у нее в голове, неся тревогу и путаницу. Она запуталась, совсем запуталась… Что же теперь делать, а?

Наконец, изнывая от усталости и так и не преодолев своих сомнений, она решила, что пора ложиться. Позади остались два длинных, беспокойных дня. Китти была уже не в состоянии не то чтобы взвешивать свои поступки, но хотя бы здраво рассуждать.

Не хватало только столкнуться с Джеффри еще раз. Вдруг он войдет в комнату и увидит, что она все еще слоняется как потерянная… Лучше всего затаиться в постели, уснуть или хотя бы притвориться спящей. Иначе она снова окажется в глупейшем положении.

Она вошла в ванную и долго стояла под теплым душем. Потом почистила зубы, надела рубашку и вернулась в спальню. Аккуратно убрала в шкаф, в котором оказались все ее вещи, новое платье, а в другой повесила пиджак и галстук Джеффри.

Подошла к кровати и остановилась в нерешительности, пытаясь сообразить, с какого края ей лучше лечь. Наконец решилась, откинула покрывало и села. Если Джеффри захочет поменяться с ней местами, может сказать ей об этом. Она сняла заколку, вынула из ушей серьги и сложила все на туалетный столик. Запустив пальцы в волосы, Китти принялась массировать голову, стараясь расслабиться.

Почувствовав некоторое облегчение, Китти протянула руку к лампе и погасила свет. Она пододвинулась как можно ближе к краю двуспальной кровати, уткнулась лицом в мягкую прохладную подушку, пахнувшую свежестью, и с блаженным вздохом закрыла глаза. На минутку ей показалось, что тревоги и страхи остались позади, хотелось забыться и уснуть, как и день назад. Что бы ни готовил день грядущий, она теперь будет во всеоружии…

Видимо, спала она не крепко, потому что услышала, как с легким щелчком открылась и снова закрылась дверь. Судя по светящимся часам на ночном столике, с тех пор как она погасила свет, прошло больше часа. Давно перевалило за полночь. Из ванной доносился плеск воды, следовательно, Джеффри собирался ложиться.

Китти затаила дыхание, прислушиваясь: вот он вошел в комнату, бросил какие-то вещи, возможно рубашку и брюки, на стул у окна, вот подошел к кровати и, стараясь не разбудить ее, осторожно откинул одеяло.

Он лег — так же, как и она, — у самого края. Казалось, между ними пролегла пропасть. Но вместо того чтобы отвернуться, Джеффри улегся к ней лицом. Китти затаилась, глядя в сумрачный полумрак, чувствуя затылком пристальный взгляд Джеффри.

Зачем? — мучительно соображала она, стараясь дышать ровно, чтобы он подумал, что она спит. Догадывается ли он, что она притворяется? А если и так, пусть знает, что она не желает с ним разговаривать. Да, ситуация, как в хорошем романе… Главное — не поворачиваться, не поворачиваться…

Джеффри поклялся, что не дотронется до нее пальцем, если она сама того не пожелает. Китти была уверена, что слово свое он сдержит. Так отчего же он не может перевернуться на другой бок и уснуть? Зачем завороженно уставился ей в затылок, она же чувствует этот взгляд?

Несмотря на почти болезненное напряжение, Китти постепенно привыкла к его дыханию и даже сама старалась подстроиться — вдыхать и выдыхать в унисон с Джеффри. И хотя он не подвинулся ни на йоту ближе, она словно даже стала ощущать исходившее от него тепло.

Его присутствие магическим образом убаюкивало: она смежила ресницы и сладко зевнула, потом поежилась, ощутив голым плечом дуновение долетевшего от окна прохладного ночного ветерка.

В следующую секунду она вздрогнула — Джеффри осторожно натянул край простыни ей на плечи. Всего на миг его рука коснулась ее рассыпавшихся по подушке локонов. Всего лишь мимолетное касание. Потом — Китти показалось, будто она слышала подавленный вздох, — он отвернулся, и необъяснимое чувство одиночества охватило ее.

Она уткнулась лицом в подушку, стараясь унять чувство безысходного отчаяния, от которого на глаза наворачивались горькие слезы. Она уже ревела на груди Джеффри и больше не позволит себе так расклеиться. Хорошо, что в комнате темно.

Она стала думать о будущем, когда они с Томом снова спокойно заживут вдвоем и будут делать то, что им заблагорассудится. Вот только бы разобраться с дорогим родственничком… Снова она с малышом будет гулять в парке, запускать змея — только она и он. А Джеффри Эйбил — что ж, он будет не более чем воспоминанием.

Он останется в ее памяти, если только это не будет причинять боль.

Джеффри мог точно сказать, когда именно Китти сморил сон, как мог сказать и то, когда лег рядом с ней, что она еще не спала, — он понял это по ее неровному прерывистому дыханию. С усталым вздохом он перевернулся на спину и уставился в потолок. Сон не шел. Какая-то неосознанная тревога томила грудь, на душе было неспокойно. Похоже, и с надеждой выспаться придется расстаться.

Китти что-то пробормотала во сне и повернулась к нему лицом. Не смея дышать, Джеффри, словно его притягивало магнитом, тоже повернулся к ней и принялся изучать ее лицо, залитое лунным светом.

Она была прекрасна — опущенные ресницы, густые темные волосы. Он нежно провел пальцем по ее брови, потом легонько смахнул со лба прядку волос. Взгляд упал на припухшие во сне губы, потом скользнул ниже, туда, где под тканью рубашки вздымалась грудь…

Она снова что-то пробормотала, и он отдернул руку, понимая, что не только усугубляет свои мучения, но и рискует напугать ее до полусмерти. Если она проснется и обнаружит, что он ласкает ее, то скорее всего поднимет такой крик, что перебудит весь дом.

Китти пошевелилась — расстояние между ними все сокращалось. Вдруг она свернулась калачиком, голова ее оказалась у него под подбородком, одной ногой она касалась его бедра, а руку закинула Джеффри на грудь.

Джеффри замер — ему показалось, он лежал так целую вечность, — и ждал, что она вот-вот проснется, увидит, что сделала, и отпрянет от него. Однако Китти, похоже, было вполне удобно — голову она слегка откинула так, что губами касалась его шеи.

Изнемогая от желания, он наконец позволил себе обнять ее.

— Джеффри? — пролепетала она.

— Это я, дорогая, — успокоил он ее, поглаживая по спине.

Эти простые слова действительно успокоили ее, потому что она тут же затихла и дыхание снова стало ровным и глубоким.

У Джеффри возникло такое ощущение, будто он держит в руках чудесный подарок, и он, помимо своей воли, чуть плотнее прижался к Китти. Утром все наверняка встанет на свои места, к ней вернется здравый смысл. Но сейчас, ночью…

Сейчас она принадлежала ему.

 

Глава 7

Китти очнулась, услышав веселое щебетание: в саду птицы радостно встречали новый день. Но окончательно проснулась она лишь тогда, когда ее внезапно осенило: она не просто спала, а спала в объятиях Джеффри.

Может, ночью понизилась температура, и она бессознательно прижалась к Джеффри, чтобы согреться? Скорее всего, так оно и случилось.

Но сейчас ей не было холодно. Ей было тепло и уютно.

От Джеффри пахло мужчиной — это был сладкий, отдающий мускусом запах, который, казалось, обволакивал ее с головы до пят. С тех самых пор как застрелили Чарлза, она ни разу не испытывала ничего подобного.

Не испытывала она и подобного возбуждения, она вдруг поняла, что лежит, прижимаясь грудью к обнаженному торсу Джеффри, животом касаясь его бедра, и если чуть подвинуться, то можно…

— Итак, вы проснулись, — прервал ее фантазии приглушенный, с хрипотцой голос Джеффри.

Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Китти отодвинулась от него. Что такое на нее нашло? — недоумевала она. Достаточно того, что ночью она невольно нарушила границу. А ведь у Джеффри вообще не было желания видеть ее в своей кровати. И вот теперь она — уже в трезвом рассудке — предается столь порочным мечтам.

Ей должно быть стыдно за то, что, проснувшись, она немедленно не отпрянула от него. Да, да, ей стыдно за себя!

— Извините… я не хотела…

Китти осеклась, почувствовав, что он не дает ей пошевелиться. Напротив, Джеффри еще крепче прижал ее к себе — не больно, нет, ровно настолько, чтобы она не смогла выскользнуть из его объятий.

— Не надо извиняться… — прошептал Джеффри, зарываясь лицом в разметавшиеся по подушке волосы.

Китти почувствовала, как под щекой упруго и ровно бьется его сердце.

— Но я не должна была… — попыталась возразить она, поднимая голову, и тут наткнулась на ласковый взгляд Джеффри.

Его длинные волосы спутались, и вид у Джеффри был такой, как будто он не спал всю ночь. Китти сама не могла объяснить, почему при мысли о том, что он все это время не сомкнул глаз, она вдруг занервничала.

— Не должна была что? — спросил он, не сводя с нее взгляда и не спеша выпускать из своих объятий.

Не должна приближаться к тебе, если только у меня есть голова на плечах… Китти сконфуженно потупила взор. Зачем Джеффри мучает ее? Он же должен понимать всю нелепость ситуации. А коль скоро он все равно не хотел…

Или хотел? Неужели она невольно начала то, что он теперь намеревался продолжить? Ведь нельзя же отрицать, что ночью она сама пришла к нему.

Но он должен понимать, что она не ведала, что творит во сне. Боже правый, ведь она просто спала, спала и ничего более! И только отъявленный негодяй мог бы расценить эту невольную сонную оплошность как поощрение к чему-то.

— Извините, я заснула и не могла контролировать себя, — сказала она просто. — Должно быть, ночью мне стало холодно или…

— Перестань. — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Китти, перестань оправдываться. Я очень рад…

Не успела она и слова сказать, как он склонился и поцеловал ее. Мягко, но настойчиво заставил разжать губы — сил сопротивляться у нее не было. И как тогда в церкви, она припала к нему.

Издав глубокий глухой стон, Джеффри прижал Китти к постели, его ладонь застыла у нее на шее, затем двинулась ниже, остановилась на груди, и трепетные пальцы нащупали набухший, словно розовый бутон, сосок.

Чувствуя, как огненный жар нетерпения разливается по всему телу, Китти изогнулась, не в силах унять жгучего вожделения и требуя большего…

Подавив новый стон, Джеффри наконец оторвался от нее.

— Разденься, — скорее приказал чем попросил он: рука его скользнула вниз под рубашку и начала подниматься по обнаженному телу.

Когда Китти ощутила на животе требовательную ладонь, к ней вдруг вернулось благоразумие. Она должна остановить его и остановить себя — немедленно!

— Вы обещали, — дрожащим голоском прошептала она, не в силах побороть охватившую ее панику. — Вы зарекались, что мы не будем…

Если она позволит овладеть собой или, что еще хуже, отдастся ему сама — а она за себя уже не ручалась, — тогда все пропало.

— Я подумал, может, ты передумала, — пробормотал Джеффри. — Как видно, я ошибся.

— Да. — Китти, отводя взгляд, кивнула, меж тем как новая волна неумеренного желания захлестнула ее и отхлынула, притаившись где-то в сердце.

Видя, что он не спешит отпускать ее, она снова подняла на него вопрошающий взгляд. Он посмотрел на нее с явным сожалением и наконец отодвинулся.

— Прошу прощения, кажется, я действительно ошибся, — с этими словами он опустил ноги с кровати и встал.

Стыдливо кутаясь в простыню, Китти невольно отползла на "свой" край кровати, отчетливо осознавая всю нелепость ситуации. Минуту назад она разве что не на коленях умоляла этого человека о любви, теперь же была похожа на благонравную старую деву.

— Это мне следует извиниться. Я не должна была вводить тебя в заблуждение.

Откинув со лба волосы, Китти посмотрела на Джеффри, но в следующий же момент пожалела об этом.

Он был обнажен, если не считать черных трусиков, и нужно было закрыть глаза, чтобы не увидеть его налившегося желанием мужского начала. Застыв, Китти смотрела на него, точно завороженная, и понятие мужчина-самец наполнялось для нее совершенно новым конкретным смыслом. Она и прежде находила Джеффри привлекательным, но теперь…

При виде мускулистого, покрытого бронзовым загаром торса ее пробрала дрожь — не от страха, нет, от предвосхищения. Он не был похож на человека, который быстро меняет свое решение. Да, он уступил ее пожеланию… пока. Однако, судя по блеску его глаз, он еще не отказался от мысли…

Что до Китти, то она могла сколько угодно твердить себе, что не вожделеет его. Но оказавшись с Джеффри в одной постели, следуя инстинктивному порыву, даже во сне искала близости. И когда он в буквальном смысле с распростертыми объятиями встретил ее, она, как последняя дура, оттолкнула его. А зачем?

Китти понимала, что рано или поздно отдастся ему, да и что ей оставалось делать? Если она подарит душу и сердце, то уже не сможет оставить этого человека. Но можно ли положиться на парня, подобного Джеффри Эйбилу? Связав судьбу с тем, кто живет вне закона, какое будущее уготовит она сыну?

— Не думай, я не сержусь, — проронил Джеффри, как ей показалось, неожиданно равнодушно, даже беспечно.

Она ждала, что он будет взбешен или по крайней мере раздосадован, однако он всем своим видом словно давал понять, что нисколько не уязвлен ее отпором. И если бы она своими глазами не видела свидетельства — куда более убедительного — его возбуждения, то решила бы, что он просто разыгрывал ее.

— Может, сегодня положим между нами подушку, — неуверенно предложила она, опуская взгляд.

— Как хочешь, — чересчур быстро согласился он и добавил: — Я через пятнадцать минут уйду. Комната в твоем распоряжении.

Откинувшись на подушку, Китти краем глаза не без любопытства наблюдала, как Джеффри выдвигает один за другим ящики комода, извлекая чистое нижнее белье, серую рубашку с короткими рукавами и наконец подрезанные потрепанные джинсы.

— У тебя… какие у тебя планы? — робко спросила она, понимая, что сует нос не в свое дело.

— Ничего особенного. — Он оглянулся. — А почему ты спрашиваешь? Тебе нужна моя помощь?

Ободренная его участливым тоном, Китти сказала, что Том просит заехать к ним домой и забрать еще кое-какие игрушки.

— Мы сможем съездить после завтрака, если тебя устраивает, — предложил он.

— Спасибо.

— Что-нибудь еще?

— Пожалуй, все.

— Ладно. Если что-то надумаешь, дай знать. Я всегда к твоим услугам.

— Нет, нет, что ты, тебе незачем так опекать меня, — возразила Китти, которой не хотелось быть в тягость.

— Знаешь, не думаю, что сейчас самое подходящее время проявлять самостоятельность, — заметил он.

— Да, разумеется, — пробормотала она, понимая, что Джеффри прав.

Перекинув через плечо полотенце, Джеффри кивнул, прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Подождав, пока он уйдет, Китти подошла к шкафу, достала оттуда ярко-зеленое с бирюзовым отливом платье, сандалии и направилась в ванную. Умывшись и одевшись, она застелила постель и пошла в комнату сына.

Постель была разобрана, но мальчика в комнате не оказалось. Впрочем, мгновенная тревога ее тут же улеглась, когда с первого этажа до нее донесся его веселый смех.

Она нашла Тома на кухне, сидящим на полу рядом с Джеффри, тут же крутился Джой и лизал малышу щеки. Миссис Сантос, стоя у плиты, с блаженной улыбкой наблюдала за происходящим.

— Видишь, я тебе говорил, он любит детей, — сказал, обращаясь к Китти, Джеффри.

— Да, но он все равно страшный, — ответил Том, хватая пса за уши.

— Ну, внешность иногда обманчива.

В этот момент Джеффри вновь взглянул на Китти, которая остановилась у разделочного столика, так что ей не оставалось ничего другого, как принять его слова на свой счет.

— Зачем ты тянешь его за уши? Сейчас он тебя тяпнет, — наливая кофе, сказала она мальчику.

— Нет, он добрый, — ответил малыш. — Когда мы с Джеффри только вошли на кухню, я капельку испугался. Но больше, не боюсь. — В доказательство Том обхватил шею пса руками и привлек к себе его массивную голову. — Видишь, мам? Он умный, только нужно с ним подружиться. — Мальчик вдруг нахмурился и посмотрел на Джеффри. — А мама? Как думаешь, она псу понравится?

— Еще бы. Ведь она такая обаятельная, правда?

Китти в смятении уставилась в кружку с кофе. Она не видела причин обольщаться этим брошенным вскользь сомнительным комплиментом. Джеффри, вероятно, давал понять, что не держит на нее зла, только и всего. Однако что-то во взгляде этого господина заставляло предположить, что слова его больше чем простая учтивость.

— Завтрак почти готов, — сообщила миссис Сантос и, повернувшись к Китти, добавила: — Мужчины заказали мигас, но если вы предпочитаете что-то другое, я с удовольствием приготовлю.

— Нет, нет, мигас меня вполне устраивает, — поспешила заверить Китти домработницу.

Мигас, своего рода яичница, куда добавляют чоризо — острую испанскую сырокопченую колбасу со специями и чесноком и едят с хрустящими тортиллас — маисовыми лепешками, нравилась не только Тому, но и Китти.

— Идем, сынок, — сказал Джеффри, поднимаясь с пола и помогая встать мальчику. — Давай-ка вымоем руки, прежде чем садиться за стол.

Джеффри легко — словно ему было не привыкать — поднял малыша над раковиной, чтобы тот вымыл руки. Китти почувствовала счастье, увидев, как доверчиво сын подчиняется приказам Джеффри.

За то короткое время, что они провели вдвоем, Том, должно быть, успел привязаться к Джеффри и, как ей показалось, то же самое можно было сказать и об их защитнике. Одного этого было достаточно, чтобы сердце Китти преисполнилось благодарностью. Какими бы трудными ни оказались грядущие дни для нее лично, если сын будет не просто в безопасности, но и в надежных мужских руках, она готова превозмочь любые тяготы.

После завтрака, как и договорились, поехали домой к Китти. Джеффри помог своей жене выйти из джипа, а потом протянул связку ключей.

— Ключи от дверей и окон, — объяснил он. — Я позволил себе вчера поставить замки. Мне показалось, что, раз тебя какое-то время не будет дома, хорошо бы это сделать.

Обойдя машину, он достал с заднего сиденья ее сумку и протянул Китти.

— Спасибо. — Та благодарно улыбнулась, взяла сумку и вместе с Томом направилась к дому.

— Не стоит благодарности, — как всегда небрежно проронил он.

Она оглянулась.

— Нет, в самом деле, это так любезно с твоей стороны. Я хочу, чтобы ты знал: я очень благодарна тебе за все, что ты для нас делаешь.

— Всегда к твоим услугам, Китти. — По его глазам она поняла, что Джеффри совершенно искренен.

— Мама, открывай дверь, — поторопил ее мальчик.

— Да, да, дорогой.

Смешавшись, Китти принялась возиться с ключами, наконец нашла тот, который подошел к замку на входной двери. Ей было странно выслушивать из уст своего защитника подобные слова: они смущали ее. Всякий раз было все труднее и труднее взять себя в руки. А какая мука казаться неприступной! Как противостоять обаянию, если Джеффри Эйбил все больше и больше очаровывает ее?

Пока Джеффри с Томом укладывали в коробки игрушки, Китти собрала оставшуюся одежду и кое-что из своих личных вещей, которые она первоначально решила оставить.

По возвращении Джеффри снова помогал мальчику — на сей раз распаковывать коробки, а Китти занималась чемоданами. Когда она вошла в комнату Тома, держа в руках охапку детских шорт и маек, до ее слуха донеслось, как малыш рассказывает своему другу о воздушном змее.

— Мама купила его мне на рынке, а мы с Грегом собрали. Теперь я должен проверить, полетит он или нет. Только боюсь, мама будет возражать, если мы пойдем в парк вдвоем.

Сам того не ведая, Том оказал Джеффри нежданную услугу, которой тот не замедлил воспользоваться.

— Может, нам отправиться всем вместе на пикник?

— Сегодня? — радостно воскликнул мальчик.

— Успокойся, дорогой, — произнесла Китти, входя в комнату. — Ты забыл, о чем мы с тобой вчера говорили? У господина Эйбила могут быть дела.

— Мамочка, но сегодня же суббота.

— Да, мамочка, сегодня суббота, — поддержал мальчика Джеффри, — а по выходным я не работаю. Так что, если нет возражений, мы отправляемся в парк на пикник, а заодно испытаем змея.

Китти смотрела то на одного, то на другого, думая о том, что если сейчас она начнет возражать, то обойдутся и без нее. Да, по правде говоря, она ничего и не имела против, даже была рада, что Джеффри старается наладить контакт с ее сыном.

— Предложение принимается, — наконец сдалась она.

Том даже подпрыгнул от восторга.

— Тогда я попрошу миссис Сантос собрать нам провизию, — сказал Джеффри.

Китти даже мечтать не смела о таком чудесном дне. Хотя она ни на минуту не забывала о Гарри Фелле, все же ей удалось расслабиться и отдохнуть, когда она, сидя на пледе, который Джеффри заботливо расстелил под тенистым деревом на краю зеленой лужайки, наблюдала, как эти двое возятся со змеем.

На какое-то время она почувствовала себя нормальной женой и матерью, и хотя понимала, что ощущение это обманчиво, все же ей, как и Тому, стало жаль, когда с наступлением сумерек Джеффри объявил, что пора возвращаться домой.

Грегори поджидал их в саду. Он сидел, развалившись на скамейке, и читал детектив.

— А, счастливое семейство возвращается. — Он не без ехидства посмотрел на Китти, но, наткнувшись на тяжелый взгляд друга, смешался и вежливо осведомился: — Хорошо провели время?

— Еще как, — радостно подхватил Том, которому было невдомек, что атмосфера несколько накалена. — Мы были на пикнике и запускали змея, правда, Джеффри?

— Точно, дорогой, — ответил тот и ласково взъерошил мальчику волосы. — Я тебе нужен? — спросил он Грегори.

— Ты мне всегда нужен. — Грег встал и лениво потянулся. — Милейшая миссис Сантос оставила на плите для вас ужин.

— А ты поел?

— Час назад.

Прихрамывая, Грег первым вошел в дом, затем коротко кивнул им и проследовал к себе.

Джеффри, нахмурившись, водрузил корзину с остатками еды на стол. На мгновение Китти показалось, что он намерен догнать друга и что-то спросить, но вместо этого Джефф повернулся к ней.

— У миссис Сантос завтра выходной. Она придет только в понедельник утром. Нам придется самим о себе позаботиться. Ты как?

— Тогда, может, ты поможешь Тому умыться, а я пока соберу на стол?

Китти привыкла заботиться сама о себе с тех пор, как умерла ее мать, и не чуралась работы по дому.

За ужином, усталые, они разговаривали мало. Встав из-за стола, Джеффри вызвался прибраться на кухне, а Китти предложил пойти наверх, чтобы уложить малыша спать.

Пожелав мальчику спокойной ночи и поцеловав его, Китти решила тоже лечь спать, чтобы Джеффри застал ее уже спящей. Хотя, раз миссис Сантос нет дома, он может лечь и в какой-нибудь другой комнате.

Первое, что она увидела, войдя в спальню, была еще одна подушка, которую кто-то заботливо положил на ее кровать.

Может, положим между нами подушку? Она уже подумала, что это шутка Джеффри, но, приняв душ и юркнув в постель, поняла, что третья подушка может оказаться вовсе не лишней. И водрузила эту подушку поверх подушки Джеффри. Пусть сам разбирается, куда ее класть.

Хотя было еще довольно рано, она погасила свет, однако, несмотря на усталость, уснуть не могла. По крайней мере, когда пришел Джеффри, она еще не спала. То, что он пришел к ней, в эту комнату, не удивило ее — она ждала этого.

Когда он растянулся рядом, Китти вдруг стало удивительно покойно. Может, благодаря тому обстоятельству, что Джеффри, ложась, небрежно бросил лишнюю подушку на стул? Китти тихонько вздохнула и закрыла глаза, недоумевая — отчего ей все-таки так хорошо с этим непонятным, странным человеком? Загадка… загадка.

Солнце снова застало Китти в объятиях Джеффри, и опять, как и в прошлый раз, она не могла понять, как такое могло случиться. Однако в отличие от вчерашнего утра сейчас ее первым побуждением было побыстрее отодвинуться от Джеффри.

Она была почти уверена, что он не спит, и ей не хотелось начинать то, отказаться от чего потом было бы выше ее сил. Вчера она уже испытала несколько неприятных минут, когда вопреки собственному желанию оттолкнула Джеффри. Китти сильно сомневалась, что у нее хватит силы духа еще раз противостоять его обжигающим поцелуям и ласкам. Но она все еще лежала в его объятиях, не в силах отказать себе в нескольких минутах блаженства, прежде чем встретить день с его неизвестностью и тревогой.

Мысль о встрече с Феллом заставила Китти вздрогнуть. В следующее мгновение она почувствовала, как Джеффри нежно поглаживает ее плечо. Решив, что пора взять себя в руки, Китти повернулась на другой бок. Джеффри, не пытаясь задержать ее, молча встал и направился в ванную.

Натянув простыню до подбородка, она легла на спину, испугавшись, что была недостаточно любезна. В тот же самый миг он обернулся, и она перехватила бесстрастный, почти скучающий взгляд.

— По-моему, было бы неплохо всем троим пойти сегодня в церковь. — Увидев в ее глазах удивление, он добавил: — Чем чаще нас будут видеть вместе, тем лучше.

— Да, да, конечно, — согласилась Китти, приподнимаясь на постели и поправляя волосы. Она совершенно не ожидала, что он будет думать о таких вещах, как утренняя месса.

— Если за час соберемся, можем успеть к утренней службе.

— Я сейчас подниму Тома.

— Тогда я приготовлю завтрак, а ты пока одевайся. Ты любишь французский омлет с гренками?

— Гмм, нет.

— Что ж… — Едва заметная улыбка скользнула по его губам. — Это единственное, что я умею готовить.

Китти достала из шкафа легкий халатик. Она вынуждена была признать, что Джеффри довольно умело справляется с ролью мужа и отца. Вчера он был необыкновенно мил с Томом, сейчас пошел готовить омлет… Просто подарок, а не муж.

Скорее всего, он уже, наверное, был женат. Но если это так, то почему сейчас он один? Оставил семью ради своего нелегального бизнеса? Или в критический момент оставили его?

Китти знала, что самое простое — это спросить самого Джеффри. Но она испугалась, что узнает нечто такое, чего ей знать не следовало. Возможно, занимаясь нечистым промыслом, Джеффри здорово научился приспосабливаться к любым обстоятельствам ради достижения своих целей.

Но какую выгоду мог он извлечь лично для себя, помогая им с Томом? Зачем она нужна ему? Только как игрушка для постели? Но вокруг полно молоденьких привлекательных девушек. Или он хочет воспользоваться ее беспомощным положением и… Нет, об этом лучше не думать.

Прихожане взирали на них с нескрываемым любопытством, но Китти ничего не имела против. Наоборот, она при каждом удобном случае демонстрировала левую руку, показывая обручальное кольцо на безымянном пальце: пусть как можно больше людей убедятся, что она на самом деле жена Джеффри Эйбила.

Ее не пугали косые взгляды и недоумение. Именно сомнительная репутация Джеффри была тем фактором, который должен заставить Марка Филдинга задуматься, стоит ли ему связываться с подобным типом. Плевать на осуждение людей, которых она все равно не знает.

На выходе из церкви они мимоходом поздоровались со знакомыми, при этом Китти торжествующе улыбалась: рука Джеффри лежала у нее на плече, и это придавало ей уверенности. Однако, заметив на ступеньках Каролину и Мигеля, которые, очевидно, поджидали ее с мужем, она насторожилась. Как бы Китти ни дорожила своей дружбой с Каролиной, она не могла позволить подруге порочить имя Джеффри — хотя и из самых благородных побуждений.

Мужчины пожали друг другу руки. Каролина приблизилась к Китти и церемонно обняла ее.

— Как у тебя дела? — нарочито озабоченным тоном спросила она.

— Замечательно. Просто замечательно, — сияя улыбкой, заверила подругу Китти и, видя, что та не верит ей, шепнула: — Как видишь, он меня еще не съел…

— Да, но судя по тому, как он пожирает тебя взглядом, этот момент не за горами, — произнесла Каролина, улыбнувшись уголком рта.

— Девочки, вы о чем? — спросил Джеффри, который в этот момент подошел к жене и снова положил руку той на плечо.

— Да вот, хотим пригласить вас на ланч, — не моргнув глазом ответила Каролина. — Верно, дорогой?

Мигель на секунду замешкался.

— Да, да, разумеется. Будем очень рады.

Китти поняла — это приглашение не более чем импровизация, желание соблюсти приличия. К тому же она не знала, как к этому отнесется Джеффри. Хотя сама она была бы только рада навестить друзей, но понимала, что теперь должна прислушиваться к мнению своего мужа.

— Не знаю, как Джеффри, — сказала она, предоставляя решать этот вопрос своему спасителю.

— О, ну пожалуйста, мамочка! — взмолился Том. — У господина Лопеса в саду качели, бассейн и по дорожкам можно кататься на велосипеде.

— Но, дорогой…

Закончить Китти не дал Джеффри.

— С превеликим удовольствием. — Он был сама любезность, и Китти подумала, что в нем погибает великий артист. Ведь он и без того достаточно с ними возится. Не хватало ему скучать в обществе ее друзей и ловить на себе их косые взгляды. Однако Джеффри светился такой лучезарной улыбкой, что можно было подумать — он только и мечтает об этом визите.

До дома Каролины и Мигеля было недалеко, и они отправились пешком. Мужчины пошли в сад, а Китти осталась в доме, чтобы помочь Каролине накрыть на стол — салат, холодный цыпленок, свежие фрукты и вино. Она понятия не имела, о чем могут разговаривать Мигель с Джеффри, но надеялась, что последний не даст себя в обиду. Что же касалось ее и подруги…

— Ну так что, между вами что-то было? — как только они остались одни, решительно спросила та.

— Дорогая, прошу тебя. — Китти недовольно нахмурилась. — Мне кажется, я выразилась достаточно ясно: мы с господином Эйбилом заключили союз только для того, чтобы у него была возможность защитить нас от нашего милого дедушки.

— Да, да, я помню. Но, согласись, Джеффри чертовски привлекательный мужчина. А у тебя уже давно никого не было. Вы живете с ним в одном доме. Разумеется, если вы спите в разных комнатах…

Каролина многозначительно замолчала и выжидающе посмотрела на Китти, но та не поддалась на ее уловку. Здесь, в Сан-Марио, у Китти не было никого ближе Каролины, они помогали друг другу и вместе строили планы на будущее. Каролина знала о Китти все, а та знала, что нынешняя госпожа Лопес в свое время удрала из дома, хотя жила в богатой техасской семье.

Побег едва не стоил ей жизни — она попала в автокатастрофу на извилистой дороге в горах. Мигель Лопес, вдовец, у которого на руках остались три дочери, спас ей жизнь, и Каролина, несмотря на разделявшую их разницу в двадцать лет, вышла за него замуж и как родных воспитывала непослушных девчонок.

Но сейчас Китти не хотелось обсуждать свои дела с кем бы то ни было. Она сама еще ни в чем не разобралась.

— Потереть морковь? — спросила она, избегая смотреть в глаза подруге.

— Признайся, ты влюбилась, — произнесла Каролина и сунула ей в руки морковку.

— Не говори глупостей, — укорила ее Китти. — Этот парень, единственный в городе, пришел мне на помощь, и я просто не знаю, что бы сейчас делала, если бы не он. Ты же благодарна Мигелю за то, что он спас тебе жизнь?

— Это разные вещи, — промолвила Каролина, укладывая в вазу фрукты.

— Да, Мигель врач. А Джеффри… Джеффри… — Китти растерянно покачала головой.

Кто, кто он такой? Слухи о том, что он темная лошадка, представлялись ей все менее и менее правдоподобными. Но как не верить в это, если добрых три года он и в ее глазах был кем-то вроде бандита.

— Он рассказывал тебе о себе? О своей личной жизни? — не унималась подруга. — Ведь, как знать, может, он и не так плох, как о нем болтают. Местные кумушки любят сочинять разные истории.

— Я и сама об этом думала, но у меня не хватает духа спросить. Кто я такая, чтобы лезть в его дела? — Китти заглянула подруге в глаза, но, увидев в них неподдельное сочувствие, отвела взгляд. — Я сразу призналась ему, что верю тем слухам, которые ходят о нем в городе. Ни тогда, ни позже он не пытался переубедить меня. Может, потому, что ему нечего на это возразить…

— Да поговори ты с ним, Китти. Для своего же спокойствия поговори, — уговаривала ее Каролина.

— А если Джеффри признается, что он наркокурьер или убийца? Что тогда?

— Я почему-то уверена, что он ни то, ни другое. Но если я ошибаюсь, тогда советую спасаться бегством от своего муженька, если тебе жизнь дорога, — заявила подруга, то ли в шутку, то ли всерьез.

— Однажды я уже попробовала. Сама видишь, к чему это привело.

— Не отчаивайся. Для тебя мы сделаем все, что сможем, ты же знаешь.

— Да, конечно. Так что, мне потереть морковь?

— По мне, лучше бы ты рассказала, было у тебя что-нибудь с твоим мужем или нет. Но раз ты не в настроении, три морковку, если тебе так уж хочется…

Позже, лежа в постели в ожидании мужа, Китти снова и снова вспоминала этот разговор. В одном ее подруга была права: из чувства благодарности или повинуясь зову плоти, но она уже не могла утверждать, что Джеффри Эйбил ей совершенно безразличен. Этот человек теперь много значит для нее и обязательно надо выяснить, кто же он на самом деле.

В гостях он был со всеми приветлив, хотя и несколько сдержан. Когда они вернулись домой, Джефф сказал, что у него дела, и они с Грегом уединились в кабинете. До самого ужина друзья не показывались, а потом снова исчезли. Китти хотела побыть с сыном и ничего не имела против этой тяги Джеффри к затворничеству. Но теперь…

Когда кровать скрипнула под тяжестью мужского тела, Китти поймала себя на том, что рада его приходу. По правде говоря, ее так и подмывало повернуться к Джеффри, чтобы тот заключил ее в объятия, чтобы прижал к себе крепко-крепко, чтобы развеял ее страхи, которые, точно демоны, преследовали ее.

Но разве могла она позволить себе такое, когда одним из этих демонов вполне мог оказаться он сам? Пока она не набралась смелости и не узнала правду о нем, не могло быть и речи о каких-то более близких отношениях. Довольно того, что она искала его близости во сне. Но пойти на это сознательно, сейчас…

Нет, это было бы полным безрассудством…

 

Глава 8

Сколько раз вечерами, когда на душе было относительно спокойно, Джеффри сидел в саду, прислушиваясь к журчанию фонтана и вдыхая терпкий аромат роз. Но сегодняшний вечер был не из этого числа.

Сунув руки в карманы старых вытертых джинсов, Джеффри босиком нервно расхаживал по выложенным кирпичом дорожкам: в голове царила сумятица. С самого начала отдавая себе отчет в том, что, женившись на Китти, он обрекает себя на ненужные жертвы, Джеффри рассчитывал свести ущерб к минимуму за счет соблюдения — насколько это, конечно, возможно — дистанции между ними. К сожалению, он не учел, как это непросто, ведь теперь она живет с ним под одной крышей и спит в его кровати.

О, если бы он только захотел, то ему не составило бы труда держаться с Китти подчеркнуто холодно и, по возможности, избегать ее общества. Но он повел себя по-другому: просто лез из кожи, стараясь проводить как можно больше времени с ней и Томом, разыгрывая доброго папочку и нежного мужа.

Он вовсе не был обязан таскаться с ними в парк или в гости к семейству Лопес. Не было никакой необходимости сопровождать их в прогулках по городу последние два дня. Но разве можно допустить, чтобы Китти с малышом одна, без него, отправилась в библиотеку или на рынок или пошла снова запускать змея?

Да они и сами не возражали бы против того, чтобы остаться дома. Скорее самому Джеффри не хотелось, чтобы его гости скучали в четырех стенах. Так, по крайней мере, он рассуждал всякий раз, когда искал удобный предлог, чтобы побыть с Китти.

А ночами, когда Китти искала его во сне, вовсе не обязательно было встречать ее с распростертыми объятиями. Он мог — должен был — просто отвернуться. Но это было уже выше его сил. Вместо этого он как мальчишка ждал ночи, сгорая от нетерпения, сравнимого разве что только с отчаянием, которое охватывало его всякий раз, когда она по утрам торопливо отстранялась от него.

Нет, это просто пытка какая-то!

Чертыхнувшись про себя, Джеффри присел на скамейку и уткнулся лицом в ладони. При одной мысли о том, что Китти спит, приникнув к нему всем телом, мягкая и теплая, и в то же время такая неприступная, — при одной мысли об этом в жилах у него закипала кровь.

Он страстно желал эту женщину, и интуиция подсказывала ему, что влечение это взаимно. Но он не имел права упрекать ее за неуступчивость: ведь сам виноват в том, что она не лучшего мнения о нем.

Разумеется, это легко исправить. Но, вопреки настояниям Грегори, он был пока не готов сказать Китти правду о себе, понимая — она рассердится, узнав, что он водил ее за нос, и сочтет его за дурака.

Если он решит быть до конца откровенным, придется рассказать Китти и то, что ему удалось узнать о Марке Филдинге, а это может спутать все его карты. Агенты из Чикаго передавали, что старик, хотя после смерти сына и вел жизнь спокойную и размеренную, по-прежнему имел непререкаемый авторитет в криминальных кругах. Все его желания выполнялись беспрекословно.

Хотя Гарри Фелл с женой прервали свой вояж в Мексику и в прошлую пятницу возвратились в Чикаго, это еще ни о чем не говорило. Оставалось неизвестным — вынашивает ли Филдинг какие-либо конкретные планы в отношении своего внука или нет.

Если бы господин Филдинг действительно хотел прибрать внука к рукам, то постарался бы сделать это сразу — как только узнал о его местонахождении. То, что он до сих пор ничего не предпринял, тоже еще ничего не означало. Однако Китти могла решить, что, раз Филдинг потерял к Тому всякий интерес, то и бояться его нечего, следовательно, нужда в таком помощнике, как Джеффри, отпадет сама собой.

Возможно, и так. Джеффри было мучительно думать, что он может в одночасье остаться без Китти. Понимая, что всякому человеку тяжело чувствовать себя обязанным, он хотел бы, чтобы она осталась с ним по собственной воле. Но пока…

— Все еще думаешь, не поговорить ли с ней начистоту? — нарушил ночную тишину голос Грега.

Джеффри, вздрогнув, поднял голову и увидел друга прямо перед собой. Подкрался как кот, мелькнуло у него в голове. В данную минуту он предпочел бы остаться наедине с собой.

— Слушай, мы уже обсуждали эту тему, — не скрывая раздражения, произнес Джеффри.

— Неоднократно, но, видимо, без толку. — Грег плюхнулся рядом на скамейку. — Чем позже ты решишься во всем признаться, тем больше ее это разозлит. Это уж поверь мне!

— Ну да, тебе, конечно, виднее, — мрачно проронил Джеффри, надеясь, что намек на несчастное прошлое Грега заставит того придержать язык.

— Хочешь, как и я, пройти через все тернии? Только дураки учатся на своих ошибках.

— Ну что ты хочешь? Оставь меня в покое, пожалуйста!

— Ты же влюблен в нее, старик. Это же видно невооруженным глазом. А потому и рассуждаешь, как опьяненный любовью юнец. — Грег помолчал и, вытащив сигарету, закурил. — И жили долго и счастливо и умерли в один день… Это про тебя, дуралей.

— Ну что ты несешь? — Джеффри подозрительно прищурился, пытаясь понять, зачем Грег завел этот разговор.

— Я тут, пока вы были в парке, говорил со Старбертом. Оказывается, ты интересовался насчет вакансии в Вашингтоне?

— Что ты ему сказал? — Джеффри насторожился.

Он терпеть не мог, когда Старберт начинал дышать ему в спину. Хорошо, что это случалось не так уж часто, только когда тот подозревал что-то неладное…

— Сказал, что ты объелся бобов и тортиллас, — ответил Грег. — Нет, нет, я ничего не сообщил ему об изменении твоего семейного положения, хотя меня так и подмывало, честное слово. А что скажешь? Он вытащит тебя из этой дыры. Возьмешь с собой Китти и ребенка, заживете вместе в Штатах.

— Пока рано.

— Тебе не кажется, что пора прекратить цепляться за прошлое? Вряд ли Сьюзи хотела бы, чтобы ты…

— Я не могу. Пока не покончу с Бобом Уинном, — оборвал его Джеффри.

— Хотя бы поговори с Китти. Расскажи ей о своей жизни.

— Как только я это сделаю, мне придется рассказать ей и о том, что мы узнали о Филдинге.

— А что же в этом плохого? — спросил Грегори, не скрывая недоумения. — Китти боится, что ее родственничек возникнет здесь, как черт из табакерки, и сцапает мальчишку. Почему бы не успокоить ее?

— Потому что тогда она решит, что нет смысла оставаться здесь, — неуверенно произнес Джеффри, который, похоже, начинал сомневаться в убедительности такой аргументации.

— Если ты так думаешь, то ты и в самом деле ни черта не видишь. Да она влюблена в тебя по уши, ее отсюда на аркане не утащишь. Впрочем, ведь ты настолько озабочен тем, как бы не уронить собственное достоинство, что не замечаешь, как она смотрит на тебя, когда вы вдвоем. Разумеется, спать в одной постели с такой женщиной и не иметь…

— Я бы на твоем месте заткнулся, — предупредил его Джеффри. — То, что происходит в моей спальне, не твое собачье дело.

— Виноват. Похоже, опять задел за живое. Какая бестактность с моей стороны. Прости, больше не буду.

Проклиная себя за то, что с такой легкостью попался на удочку Грега — тому только этого и надо было, — Джеффри встал и направился к дому.

— Ничего другого от тебя и не ожидал. Однако давай условимся больше не обсуждать моих отношений с женой. Я разберусь сам — своими методами и в свое время, договорились?

— Никаких проблем. Я только подумал, может быть, ты учтешь мои ошибки и не наступишь на те же грабли…

Джеффри показалось, что за нарочито ленивым, пресыщенным тоном друга послышались нотки неподдельного сострадания, и невольно обернулся.

— Знаешь, я все-таки сам разберусь.

— Ладно, ладно, не злись. У вас с Китти еще есть шанс. Забудь про Боба Уинна, скажи Китти правду и забери ее с сыном в Вашингтон. Не делай глупости, уезжай отсюда поскорее, и ты еще будешь счастлив.

Джеффри и сам об этом думал. Проведя с Китти и Томом почти неделю, он вдруг осознал, как одинок был последние три года. Такая жизнь до смерти надоела ему. И теперь он мечтал жить вместе с любимой и малышом, дать им покой и уверенность в завтрашнем дне — они этого заслуживали.

Но там, в той идеальной жизни, не будет Боба Уинна. Ах, если бы этот мерзавец вдруг объявился!

— Подумай, по крайней мере, о моих словах, — сказал Грег, выводя его из задумчивости.

— Подумаю.

— Какие у вас планы на завтра?

— Мы втроем едем на источники в горы. Хочешь, поедем с нами? Для твоей больной ноги это то, что надо.

— Может быть. Но думаю, что в вашей компании я буду лишним. Ну зачем вам я? Кроме того, без меня тебе проще улучить момент, чтобы поговорить с Китти. Ведь ты хочешь ей все рассказать, не так ли?

— Пожалуй, — уже на ходу согласился Джеффри. — Ты идешь?

— Попозже. Посижу еще минут десять, подышу воздухом.

Поднимаясь по лестнице, Джеффри почувствовал, как его охватывает неудержимое желание. Оно туманило голову и мутило разум, Джеффри горел как в огне. Сегодня он задержался дольше обычного и теперь хотел только одного — поскорее лечь рядом с Китти заключить ее в свои объятия. Мечтал о том моменте, когда наконец с полным правом — как мужчина, до самой последней тайны познавший женщину, — назовет любимую своей. Но пока у него нет такого права. И не будет, пока он не расскажет ей всю правду о себе.

Незаметно их как бы настоящие супружеские отношения стали занимать все большее место в его жизни, и Джеффри уже воспринимал свой брак как настоящий, но настоящая семья должна строиться на взаимном доверии. А как сможет Китти доверять ему в будущем, если он уже сейчас водит ее за нос?

Он обманул ее с самого начала, и теперь с этим ничего нельзя было поделать. Однако если он хочет, чтобы их отношения развивались, то должен поговорить с женой начистоту.

Конечно, что скрывать, он боится вызвать ее гнев или хуже того — что она уйдет, не оглянувшись. Но сейчас, после разговора с Грегом, он понял, что дольше обманывать Китти не имеет права. А тем более держать в неведении и тем самым заставлять ее еще больше страдать. Может, узнав, что он не относится к таким людям, как Филдинг, она захочет узнать его поближе. Может быть…

Перед тем как лечь спать, Джеффри заглянул в комнату Тома. Мальчуган, как обычно, спал на спине и мирно посапывал. Одеяло он сбросил, и оно сбилось у него в ногах.

Улыбнувшись, Джеффри накрыл малыша одеялом. Смышленый и впечатлительный, мальчик напоминал свою мать. В обществе Тома Джеффри сам заряжался его неистощимой детской жизнерадостностью, видя, как того приводят в восторг самые простые, казалось бы, вещи. За эти несколько дней Джеффри вдруг понял, что он счастлив. Простые детские радости и печали наполнили его жизнь смыслом. Он был бы счастлив вдвойне, будь у него перспектива помогать мальчику на трудном пути взросления.

С этой мыслью Джеффри открыл дверь в спальню. Остановившись у кровати, он с минуту смотрел на Китти, которая лежала спиной к нему на боку, поджав ноги, затем направился в ванную. Сняв джинсы и рубашку, он умылся, почистил зубы и, как всегда, на цыпочках, вернулся в спальню.

Хотя все эти дни Китти старательно притворялась спящей, Джеффри прекрасно знал, что, когда он ложится в кровать, та еще не спит. Но сейчас, растянувшись рядом с ней, он сразу понял: она спит как младенец.

Сам виноват, нечего было так долго задерживаться в саду, укорил он себя, пытаясь справиться с нахлынувшим чувством разочарования. Только что, убедив себя, что должен наконец-то поговорить, Джеффри уже не мог ждать. Ведь он втайне надеялся, что покончит с этим недоразумением раз и навсегда, несмотря на то, что уже два часа ночи.

Повернувшись к Китти, он страстно пожелал, чтобы она снова оказалась в его объятиях. Но увы… Тщетно прождав несколько минут, он лег, тихонько прижимаясь к ней.

Китти — словно только этого и ждала — пролепетала что-то бессвязное сонным голосом и, вздохнув, теснее прижалась к нему. Ощутив, как в жилах закипает кровь, Джеффри стиснул зубы, чтобы подавить вожделение. Тихонько он обхватил ее рукой, ладонью провел по животу Китти, а губами трепетно коснулся изгиба шеи, вдыхая сладковатый аромат ее тела. Она снова что-то прошептала, потом легонько потерлась о него спиной, но так и не проснулась.

Джеффри, понимая, что Китти, как и ему самому, необходим отдых, усилием воли заставил себя успокоиться. Хотя ему и не терпелось выговориться, лучше было отложить выяснение отношений до утра. Хотелось, чтобы она правильно поняла его чувства и те мотивы, которые им двигали. Заводить разговор о том, чем он зарабатывает себе на жизнь, лучше всего на ясную голову и не в объятиях друг друга — иначе она могла истолковать его слова превратно.

Джеффри время от времени клевал носом, но по-настоящему ему так и не удалось уснуть. Мешала близость Китти, которую он ощущал так остро, что возбуждение не оставляло его всю ночь. Не давали ему покоя и мысли о возможных проблемах, которые неизбежно встанут перед ними в ближайшее время.

Возможно, с его стороны было безрассудством, но он уже мечтал, как они втроем заживут в Штатах. Однако сначала он должен покончить с Бобом Уинном. Джеффри надеялся, что Китти поймет его, если же нет…

Тогда… Он даже растерялся. Теперь ему трудно было потерять Китти. И все же для него делом чести было свести старые счеты, прежде чем связать свою судьбу с Китти… или с кем бы то ни было.

Едва начало светать, Джеффри решил, что пора вставать. И хотя ему чертовски хотелось встретить новый день, держа в объятиях Китти, он интуитивно понимал, что сегодня об этом лучше забыть, чувствуя, что, если она хоть на секунду проявит слабость, он не сможет сдержаться.

По тому, как благосклонно Китти последние дни принимала его невинные ласки, можно было предположить, что сломить ее оборонительные рубежи не составит большого труда. Но не так представлял он себе их первую близость. Джеффри претила мысль о совращении, пусть и самом искусном. Он мечтал о том дне, когда она сама захочет его ласк, и был готов ждать этого часа хоть всю жизнь. Однако его не оставляло чувство горького сожаления.

Чтобы не будить Китти звуком льющейся воды, он пошел в ванную, которая находилась внизу. Приняв душ, Джеффри сварил себе крепкий кофе и, прихватив садовые инструменты, направился в сад. Джой, весело лая, бежал следом. Последнее время Джеффри совсем забросил свои розы и к стыду обнаружил, что это не прошло для них бесследно.

Джеффри занимался розами часа полтора, пока горячее солнце не начало жечь ему спину. Он срезал увядшие листья на гибридах с крупными цветами, прополол грядки и разрыхлил почву под кустами. Незаметно Джеффри успокоился, и вместе с сознанием сделанного дела пришло чувство удовлетворения.

Он никогда не считал себя святым, как и все совершая ошибки. Кстати, за некоторые из них ему пришлось дорого заплатить…

Почувствовав запах свежих булочек с корицей, который причудливо смешивался с ароматом кофе и благоуханием роз, Джеффри взял лопату, тяпку, садовые ножницы и хотел уже возвращаться в дом, когда услышал, как хлопнула дверь. Рассчитывая увидеть Грега или миссис Сантос, он оглянулся и замер — на пороге стояла Китти.

Джеффри привык видеть ее в платье или в длинной юбке, этим же утром она, очевидно, предвкушая поездку на воды, надела короткие белые шорты и ярко-розовую майку. Вьющиеся темно-каштановые волосы были забраны в пучок на затылке. Она выглядела на удивление юной и чертовски привлекательной.

— Ты, должно быть, поднялся ни свет ни заря, — сказала Китти, направляясь к нему с кружкой, в которой дымился кофе.

Джеффри послышались нотки сожаления в ее мелодичном голосе, и сердце его преисполнилось невыразимой радостью при мысли, что она пожалела о том, что его утром не оказалось рядом. Однако он не привык делать скоропалительные выводы, а потому лишь приветливо улыбнулся и нарочито равнодушно пожал плечами.

— Незадолго перед тем, как рассвело. Угрызения совести замучили.

— Вот как?

Она остановилась на полпути и, нахмурившись, вопросительно посмотрела на него.

— Я совсем забросил розы. — И он махнул рукой на свежеобработанные клумбы. — Но, думаю, я искупил свою вину. Что скажешь?

Она окинула сад хозяйским взглядом и одобрительно кивнула.

— Ты здорово потрудился.

Польщенный похвалой, Джеффри пошел ей навстречу. Возможно, сейчас как раз подходящий случай, чтобы поговорить. Надо только отнести инструмент, вымыть руки, и они спокойно побеседуют в саду у фонтана. Да, надо так и сделать…

— Мама!.. Джеффри!.. Миссис Сантос сказала, что завтрак готов, — раздался крик Тома, который выскочил из двери и подбежал к Китти. Яркие глаза мальчугана блестели от радостного возбуждения.

Джеффри решил, что разговор, пожалуй, придется отложить до вечера, когда Том будет спать.

— Хорошо, пойду приведу себя в порядок, — сказал он.

— Пойдем, мам, поскорее, — прыгая на месте, торопил Том, которому не терпелось отправиться в путь.

— Ты, кажется, торопишься? — с наигранным удивлением спросила Китти. — С чего бы это?

— Потому, что чем быстрее мы приедем на место, тем скорее я научусь плавать. Да, Джеффри?

— Точно, — ответил тот и взъерошил темные, шелковистые кудри мальчика. Он обещал Тому научить его плавать и теперь был приятно удивлен, что малыш так ждет этого момента. — Быстренько идем завтракать. Правильно, мама?

— Правильно. — Китти признательно улыбнулась Джеффри, и от ее взгляда у того защемило сердце.

Повернувшись, она пропустила Тома вперед и прошла в дом. Джеффри, окрыленный надеждой, последовал за ними.

Он мечтал подарить им день, который они запомнили бы надолго, день, который прошел бы под знаком единения, укрепления семейных уз. Этот день должен стать, по его разумению, своеобразной прелюдией к тому разговору, который он планировал на вечер, когда можно наконец излить душу и сказать всю правду о себе.

Когда Джеффри предложил эту поездку, Китти не задумываясь согласилась. Она надеялась, что, проведя день за городом, избавится от тревожного беспокойства, которое все больше овладевало ее душой и от которого она временами готова была лезть на стену.

Филдинг пока не предпринимал никаких видимых попыток заполучить внука, и Китти уже начинала сомневаться, не переоценила ли она интерес старика к ее сыну. Возможно, он уже слишком стар и немощен, чтобы ввязываться в борьбу за Тома. Все может быть. Ну, а если он просто выжидает удобного, по его мнению, момента, чтобы отобрать малыша? По правде говоря, она бы не удивилась, узнав, что он планирует предпринять очередную попытку через несколько недель, даже месяцев, дождавшись, когда она успокоится и ослабит бдительность.

К сожалению, пока она не знает точно, что у старика на уме, ей придется притворяться женой Джеффри. Правда, быть его женой очень приятно. Джеффри лез из кожи вон, чтобы они с Томом ни в чем не нуждались, по-прежнему окружал их заботой и вниманием. Тем не менее Китти все труднее давалась роль жены, когда на самом деле она таковой не являлась. Ведь игра могла в любой момент закончиться, и что тогда? Опять одиночество?

Только слепой не заметит, что она безумно нравится Джеффри Эйбилу. У женщин на такие дела особый нюх. Когда Джеффри держал ее в объятиях, то даже не старался скрывать своего возбуждения. И все же, помимо невинных ласк вроде поглаживания спины или, как прошлой ночью, груди, он не позволял себе ничего такого, от чего она могла потерять голову. А поскольку она не могла заставить себя стать инициатором в любви — чего он, казалось, с таким нетерпением ждал, — то буквально физически ощущала, как в ней с каждым днем нарастает чувство неудовлетворенности.

И сейчас, когда Джеффри с малышом ушли в комнату отдыха, а она убирает в корзину остатки еды, которую они взяли с собой на пикник, Китти вспомнила, как проснулась утром и обнаружила, что она одна в постели, и как нестерпимо захотелось впиться ногтями в подушку и закричать благим матом — такое безысходное отчаяние охватило ее.

Китти отставила в сторону корзинку и, прислонившись к стволу дерева, под которым они устроили пикник, посмотрела на дорогу. В этот момент она увидела, что Джеффри и Том, взявшись за руки, идут к ней. Лица обоих светились радостью. Нагибаясь, Джеффри с улыбкой слушал малыша и было видно, что беседа их очень увлекает.

По пути сюда Джеффри спросил ее, была ли она прежде на водах? Китти рассказала, как приезжала сюда с отцом, и он слушал ее с неподдельным интересом. Возможно, поэтому, когда они приехали на источники, она вдруг ненадолго почувствовала острую тоску по тем дням. Но Джеффри был так приветлив и так добродушно подшучивал над ней, что ей не оставалось ничего другого, как развеселиться. Ее меланхолию точно рукой сняло, и вскоре они вместе с Джеффри и сыном весело плескались в теплой, как парное молоко, целебной воде.

Через некоторое время Том под строгим наблюдением Джеффри уже прыгал в бассейн, выныривал и, отфыркиваясь, потешно колотил по воде руками и ногами, гребя к берегу. Китти поразило, с каким терпением Джеффри занимается с ее сыном. Последние несколько дней она достаточно наблюдала за ними и призналась сама себе, что требовать от Джеффри большего внимания к ребенку просто немыслимо.

Ах, если бы он вдруг, словно по мановению волшебной палочки, оказался каким-нибудь ученым-садоводом с мировым именем, пусть немного затворником, разводящим новые сорта роз…

— Вспомнила отца? — спросил Джеффри, выводя ее из задумчивости.

Испугавшись, что ее меланхолическое состояние может испортить им настроение, Китти улыбнулась и кивнула.

— Да, вспомнила. Папа любил бывать в этих местах, и теперь я, кажется, знаю почему. Здесь так спокойно, хотя и много народа.

— Ты права, — согласился Джеффри.

— Когда мне снова можно будет поплавать? — спросил Том, нетерпеливо ерзая на подстилке.

— Через час, — в который уже раз ответил Джеффри.

— Так долго?

— Так долго, — не терпящим возражений тоном заявила Китти. — Так что надень майку и немного отдохни. А то ты и плакать больше не сможешь.

— Но я совсем не устал, — канючил мальчик.

— А вот я отдохну. — Джеффри блаженно зевнул, повалился на спину и закрыл глаза.

Том рассмеялся и последовал его примеру. Не прошло и минуты, как малыш уже крепко спал.

— Неужели сработало? — удивился Джеффри и снова сел.

— Просто чудеса.

Китти тихо засмеялась и тут же смущенно потупилась, увидев его пристальный взгляд. Она была в купальнике и теперь пожалела, что не надела поверх рубашку.

— Ты хорошо с ним ладишь, — пробормотала она, надеясь отвлечь его внимание.

— Он славный мальчуган, смышленый и забавный, с ним легко. Дороти была такой же.

Дороти? Китти бросила на него удивленный взгляд, но он смотрел куда-то вдаль.

— Твоя… племянница? — робко спросила она.

— Моя дочь.

— У тебя есть дочь? — Она тут же поняла, что спросила глупость, но просто не нашлась, что сказать.

— Мою жену и малышку убили четыре года назад, — бесстрастным тоном ответил он.

— О, Джеффри, прости, я глубоко сочувствую…

Слова эти вырвались у нее помимо воли и шли от самого сердца. Худшему врагу не пожелала бы она пережить такую утрату. И все же где-то в глубине сознания ее терзал вопрос — почему он рассказал ей об этом именно сейчас? Возможно, она, вспоминая об отце, сама того не ведая, всколыхнула его собственные, спрятанные глубоко в душе страдания, и он почувствовал необходимость поделиться с ней. Но Китти чувствовала, что за внезапным откровением кроется нечто большее.

Снова ощутив ее тревогу, Джеффри повернулся к ней.

— Тебе не за что извиняться. Мне не следовало расстраивать тебя, прости.

То, что он поведал, было чудовищно, и она не могла сделать вид, что это известие нисколько не тронуло ее. Но теперь, когда Джеффри приоткрыл перед ней завесу, скрывавшую его прошлое, она не могла не спросить:

— Как… как такое могло случиться? — запинаясь, пробормотала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Они попали в перестрелку во время нападения террористов на аэропорт в Эль-Норте, — секунду помедлив, ответил он.

— Ты был с ними?

— Я должен был быть там. Но, к несчастью, они оказались там одни. Я же находился в американском посольстве.

Джеффри снова отвернулся от нее, и по выражению неподдельной муки на его лице Китти поняла, что виновником гибели родных он считает себя.

— Ведь в том, что случилось, нет твоей вины, — робко промолвила она, надеясь немного его успокоить.

— Конечно, прямой вины нет. — Он помолчал — она видела, как он сжал зубы и стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Но меня не было с ними в эту страшную минуту…

Он произнес это с такой горькой мукой, что Китти смешалась. Она не знала, что на это сказать. А продолжать выпытывать дальше у нее не хватало духа. Кто она такая, чтобы лезть к нему в душу?

В то время, как рассудок внушал, что она должна сторониться подобных откровений, какое-то сугубо женское любопытство толкало ее к тому, чтобы узнать как можно больше. Ей очень хотелось помочь ему нести тяжелое бремя, какой бы непосильной ни оказалась эта ноша.

И все же, когда Джеффри снова лег на спину и закрыл глаза, Китти не могла подавить вздох облегчения. Проклиная себя за малодушие, она поймала себя на мысли, что не прочь оттянуть тот момент, когда она услышит все то, что тяготило душу Джеффри.

Подвинувшись ближе, она убрала у него со лба мокрую прядь волос. Должно быть, она совсем потеряла голову, что сидит здесь с ним вот так… Неужели ей мало своих забот? Зачем ей…

— Китти, — прошептал Джеффри, и вдруг она почувствовала у себя на бедре его горячие влажные губы.

— Да, Джеффри? — непослушным голосом спросила она, прислушиваясь к ощущению сладкой истомы, разлившейся по телу.

— Я бы хотел… — начал он, но внезапно осекся, приподнял голову и посмотрел ей в глаза.

— Что?

Но он лишь покачал головой, словно был не в состоянии подобрать нужные слова. Его взгляд, одновременно исполненный надежды и страдания, был красноречивее любых слов. Китти самой были ведомы эти противоречивые чувства, поэтому она прекрасно понимала такое состояние души. Только вот у нее не было ни малейшего представления, как помочь Джеффри избавиться от преследовавших его демонов.

Не желая продолжать разговор, он отвернулся от нее. Китти хотела оставить все как есть и больше не касаться неприятной темы. Однако горькие слова запали ей в душу, и не выразить своего участия она не могла.

— Джеффри, — чуть слышно произнесла она и, протянув руку, коснулась ладонью его щеки.

Этот жест сострадания словно вернул Джеффри к жизни: он рывком повернулся, привлек ее к себе, посадив на колени, и вдруг приник к ней поцелуем, исполненным такой мучительной страсти, что у Китти перехватило дыхание.

Не ожидавшая от него столь неистового порыва, Китти инстинктивно отпрянула, но он ее не выпустил. Руки Джеффри трепетно ласкали ее спину, потом скользнули под лямки купальника и нашли грудь. Внезапно она обнаружила, что у нее исчезло желание сопротивляться. Она была нужна ему — он ей, остальное сейчас не имело значения…

— Мама, ты, кажется, говорила, что вы с Джеффри просто друзья.

Джеффри и Китти отпрянули друг от друга, словно их окатили ледяной водой, и ошарашенно уставились на Тома. Малыш лежал на животе, подперев щеки руками, и с нескрываемым интересом наблюдал за ними.

— Ну… ну да, правильно, — заикаясь, пробормотала Китти, тщетно пытаясь сообразить, как бы ей незаметно соскользнуть с коленей Джеффри.

— Господин Лопес и тетя Каролина тоже твои друзья, но с ними ты целуешься только в щеку. А Джеффри ты целовала в рот.

— Ну… да.

Она поняла, что теперь ей не отвертеться, поскольку нельзя же отрицать очевидного, и, не найдя, что сказать, потупила взор.

— Вы с Джеффри заведете нового ребенка?

Китти вся зарделась и, открыв рот, безмолвно уставилась на сына, совершенно растерявшись. Это случалось почти всегда, когда Том начинал задавать взрослые вопросы, а она не имела понятия, как на них ответить.

— Не сегодня, — поспешил ей на помощь Джеффри, который теперь едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Тогда пойдем купаться?

— Запросто.

Взвизгнув от радости, мальчик тут же вскочил и стянул с себя майку.

Наконец, пробормотав извинения, Китти, стараясь не смотреть Джеффри в глаза, сползла с его коленей. Но в последний момент он задержал ее руку.

— Закончим сегодня вечером, хорошо? — спросил он, приподнимая ей подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

Она могла бы изобразить удивление, сделать вид, что не понимает, о чем идет речь, хотя было совершенно очевидно, что у того на уме. Да уж, целую неделю они ходили вокруг да около. Пора наконец выяснить отношения. Джеффри сделал первый шаг, рассказав о трагедии, постигшей его жену и дочь. Для нее было уже поздно идти на попятную.

— Хорошо, — согласилась Китти и робко улыбнулась.

Джеффри кивнул, привлек ее к себе и снова поцеловал, затем помог ей подняться. Все это время Том нетерпеливо скакал вокруг них.

Остаток дня они нежились у бассейна, тихо радуясь тому, как резвится малыш. Китти не переставала удивляться, ожидая, когда же тот наконец выбьется из сил. Но только когда солнце начало клониться за кромку гор, им удалось извлечь мальчишку из воды, пообещав, что непременно приедут сюда снова.

Они переоделись в сухое, чтобы не простудиться на прохладном вечернем воздухе, и тронулись в обратный путь. Джеффри предупредил миссис Сантос, чтобы она не ждала их к ужину, и они остановились у небольшого ресторанчика на краю города, где подавали пиццу по-американски.

Когда они добрались до дома, то обнаружили, что свет горит только в холле. Дом был погружен в ночную тишину. Верный Джой носился около ног хозяина, не забывая на бегу радостно лизать нос и щеки Тому.

— Думаю, Грег и миссис Сантос решили пораньше лечь, — сказал Джеффри, поставив на стол корзинку с остатками провизии и нагнувшись, чтобы почесать пса за ухом.

— По мне, так это неплохая идея. — Китти устало улыбнулась, почувствовав вдруг, как сердце ее учащенно забилось при мысли о том, что она скоро окажется с ним в постели.

— Пора уложить Тома, — сказал Джеффри, и в глазах его засветилось обещание чувственного рая. — Я поднимусь через пару минут.

— Я жду, — пролепетала она и повернулась к сыну, который уже начинал клевать носом. — Пойдем, малыш, пора баиньки.

— А мыться?

— Ах ты утенок! — Она взяла его за руки и чмокнула в шею. — Сегодня ты уже столько времени просидел в воде, что, боюсь, еще немного, и у тебя вырастут плавники. А ведь нам это ни к чему, верно?

— Мама, какая ты глупенькая.

— Да, дорогой, я знаю.

Китти, чувствуя себя помолодевшей лет на десять, направилась к лестнице, неся на руках засыпающего малыша. Глаза ее светились счастьем, а на губах играла улыбка. Начинался новый этап ее жизни.

 

Глава 9

Чувствуя, как в нем вскипает неудержимое желание, Джеффри встал из-за стола и прислушался к затихающему звуку шагов Китти на лестнице. Скоро, совсем скоро они наконец уединятся в спальне и будут любить друг друга. Он ответит на все ее вопросы, которые она не осмеливалась задать ему до сих пор. И когда чувство тревоги и неопределенности оставит любимую, он возьмет ее… медленно, сладостно и несказанно чувственно. Но сначала…

Заметив, что Джой выжидающе смотрит на него, сидя у двери, Джеффри выпустил пса в сад и стал прибираться на кухне, чтобы немного погодя пустить собаку в дом и закрыть дверь.

Сегодня, как никогда раньше, Джеффри был полон решимости добиться того, чтобы Китти стала неотъемлемой частью его дальнейшей жизни.

Услышав, как за дверью скулит Джой, Джеффри впустил собаку в дом, запер дверь, достал из шкафчика бутылку бренди и два бокала. Налил себе примерно четверть бокала и залпом выпил, потом погасил свет и вышел в коридор, легко ориентируясь в темноте.

Скорее подчиняясь давней привычке, он, уже дойдя до лестницы, вдруг остановился и подозрительно прищурился. Из-за закрытой двери кабинета пробивалась узкая полоска света.

Джеффри не был там со вчерашнего вечера, но точно помнил, что свет он погасил. Следовательно, там сейчас находится Грегори. Хотя, конечно, тот мог уйти и не выключить свет. Грегори часто работал в его кабинете. Поскольку Джеффри весь день отсутствовал дома, он был признателен своему другу за то, что тот следит за корреспонденцией и ведет деловую переписку. Однако Грег обладал слухом летучей мыши и наверняка слышал, как он и Китти вошли в дом. Так почему же он не выходит? Что за тайны Мадридского двора?

Неприятный холодок предчувствия неприятностей закрался к нему в душу. Так бывало всякий раз, когда приходили плохие новости. Нет, определенно надо выяснить, в чем тут дело.

Первое, что он увидел, войдя в комнату, был Грег, который стоял у окна, склонившись над небольшим чемоданчиком, в котором Джеффри держал свой пистолет и разобранную винтовку с оптическим прицелом.

— Какого черта? — нервно спросил Джеффри, подходя к столу, на котором в беспорядке валялись какие-то бумаги.

Грег не очень-то умел хитрить и изворачиваться, поэтому Джеффри понял, что произошла какая-то неприятность. Тот факт, что он застал друга за столь необычным занятием, не предвещал ничего хорошего и мог означать одно: Грег получил какое-то письмо и решил не посвящать его в детали.

— Что ж, очень жаль. — Словно поняв, что его уловка не сработала, Грег с видимой неохотой отошел от стола, пропуская Джеффри. — Еще каких-нибудь пятнадцать минут, и ты бы меня не застал. Но тебе непременно надо было сюда сунуть нос, да? Ты не мог как нормальный мужчина сразу пройти в спальню с молодой женой?..

— Заткнись, — рявкнул Джеффри, которому явно было не до пустопорожней болтовни.

Джеффри поставил бутылку и бокалы на стол и принялся лихорадочно просматривать один за другим свежие письма. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько важные он получил сведения.

На массовом митинге в Испании имела место неудачная попытка политического убийства. Судя по картине преступления — сначала взрыв, потом стрельба из снайперской винтовки, — за покушением мог стоять только один человек — Боб Уинн.

Не далее как прошлым вечером Джеффри как раз думал о том, что этот мерзавец, который вот уже несколько лет как залег на дно, наконец должен напомнить о себе. Только вот время тот выбрал неподходящее… Как там говорится в пословице: поосторожнее с желаниями, потому что они могут осуществиться?

Долгие годы Джеффри ждал этого известия. За это время он изучил подонка так, как не знал даже самого себя.

Первое и самое главное — Боб гордился тем, что всегда доводил порученное ему дело до конца. Так что еще вчера Джеффри готов был поставить десять против одного на то, что Уинн все еще прячется где-нибудь в сумрачных трущобах в какой-нибудь отдаленной стране и ждет, чтобы о нем хорошенько забыли. Спешить ему, кроме как на виселицу, некуда. Теперь пришло время, и он вышел "на свет".

Джеффри был уверен, что только он сам способен выследить негодяя. Действовать ему придется в одиночку, поэтому нельзя терять ни минуты. Выезжать следовало немедленно.

Его охватили мучительные сомнения — он представил себе Китти, ждущую в спальне, и уже решил подняться, чтобы все объяснить ей. Скорее всего Китти бы поняла, что его отъезд необходим. Ведь она знала о трагической судьбе Сьюзи и Дороти. Но что если она не поймет, что если будет умолять его остаться…

— Слушай, давай поеду я, — прервал его мучительные размышления Грег. — Клянусь, я достану этого выродка.

Минуту казалось, что Джеффри уже готов согласиться на предложение друга, но тут же он устыдился собственной бесхарактерности. Разумеется, можно попросить Грега выполнить за него грязную работу, но подобной слабости он не мог себе позволить.

Жизнь Боба Уинна принадлежит только ему, Джеффри Эйбилу. Он считает своим долгом убрать с лица земли убийцу жены и дочери. Этот человек не имеет права на существование, его надо раздавить, как ядовитого паука, так, чтобы даже следа не осталось.

— А ты не забыл о своей больной ноге? Шансы на то, что ты вернешься живым ниже нуля, — проворчал Джеффри.

— Нога уже в норме, — запальчиво возразил Грег. — К тому же я не обременен семьей и если и оступлюсь… — Он пожал плечами. — В общем, не велика потеря.

— Ты останешься здесь, — не терпящим возражений тоном изрек Джеффри, сложил письма и спрятал их в задний карман джинсов. Потом придвинул поближе чемоданчик, чтобы проверить, в порядке ли оружие. — Я хочу, чтобы ты следил за моим домом, пока меня не будет. Насколько мне известно, старый Филдинг пока ничего не замышляет, но все равно не спускай с Тома глаз.

— Слушаюсь, сэр. Как вам будет угодно, сэр, — насмешливым тоном отрапортовал Грег и отдал честь. — Только что прикажешь сказать твоей изумленной жене, когда та спросит, куда ты пропал и когда вернешься?

— Скажи, что я уехал по делам и скоро вернусь.

— Можно подумать, она поверит, — усмехнулся друг.

— Постарайся отделаться этим объяснением, скажи, что я все объясню, когда вернусь.

Защелкнув замки чемоданчика, Джеффри кивнул в сторону стоявшей в углу наготове черной кожаной сумки.

— Ты не подашь мне?

— Пожалуйста. — Грег поднял сумку и передал ее Джеффри. — Подбросить тебя до Леона?

— У меня в мастерской при гараже стоит мотоцикл. Поеду на нем. — Джеффри направился к двери, но вдруг остановился и обернулся к Грегу. — Очень тебя прошу, пока меня не будет, ни при каких обстоятельствах не выпускай Китти и Тома из виду.

— Я же обещал.

— Спасибо. Ты знаешь, где лежат мои бумаги?

— В верхнем ящике стола.

— Правильно. — Джеффри на секунду замешкался, словно не желая думать о том, что может с ним случиться, и, вздохнув, добавил: — Если я не вернусь, позаботься, чтобы они попали в руки Старберту.

— Хорошо, не беспокойся.

Джеффри кивнул на прощание. Его успокаивало то, что он оставляет Китти и малыша в надежных руках.

— И береги себя.

— Ты тоже, Джефф. Ты тоже.

Если я не вернусь… не вернусь… если я не вернусь…

Китти стояла в темноте перед дверью кабинета, одной рукой она зажимала рот, другой судорожно комкала полу халатика. Слова Джеффри сразили ее наповал.

Уложив малыша, она приняла душ, причесалась и надела ночную рубашку. Оставив включенным только ночник, откинула атласное покрывало, взбила подушки, легла в постель и стала ждать Джеффри.

Тот сказал, что придет через несколько минут, но его все не было. Наконец, когда прошло уже больше получаса, Китти надела халат и спустилась вниз. Она решила узнать, где он задержался и скоро ли поднимется в спальню. Конечно, Китти не хотела, чтобы Джеффри увидел ее и понял ее нетерпение, поэтому она старалась ступать тихо.

Увидев полоску света, выбивающуюся из-под двери кабинета, Китти остановилась. Конечно же, он в кабинете! Она уже повернулась, чтобы на цыпочках удалиться, но тут услышала голоса и насторожилась. Неслышно Китти приблизилась к приоткрытой двери кабинета и замерла, увидев Джеффри и Грегори.

Услышав обрывки разговора, который вели они между собой, Китти почувствовала, как у нее бешено заколотилось сердце.

Шансы на то, что ты вернешься живым, ниже нуля.

…что прикажешь сказать твоей изумленной жене?

Уехал по делам… постарайся отделаться этим объяснением… если я не вернусь…

Он отправляется на мотоцикле в Леон, у него чемодан, битком набитый оружием, а он не только не ставит ее в известность, куда и зачем едет, но не считает нужным даже попрощаться. При том что может не вернуться…

Сквозь щель она увидела, что Джеффри направляется к двери. Ее так и подмывало остаться на месте и посмотреть ему в глаза, но она испугалась, что, поддавшись чувству горькой обиды, не сможет связать двух слов и будет выглядеть полной дурой.

В надежде, что еще не слишком поздно, Китти резко повернулась и бросилась к лестнице. Она была на полпути, когда дверь у нее за спиной распахнулась и темный коридор залил поток света.

— Китти, подожди, — услышала она встревоженный голос Джеффри.

Остановившись, она оглянулась через плечо. Ей показалось, что он как-то внезапно осунулся — под глазами пролегли темные тени, между бровей возникла вертикальная морщинка. Было видно, что Джеффри сильно озабочен. Впрочем, от этого соображения Китти стало ничуть не легче.

— Зачем? — спросила она, стараясь унять дрожь в голосе. — Чтобы ты объяснил мне цель твоей "деловой" поездки?

— У меня сейчас нет времени вдаваться в подробности, но как только я вернусь…

— Разумеется. Тогда и поговорим, — оборвала она его, развернулась и уже на ходу добавила: — Я понимаю, ты спешишь, так что не смею тебя задерживать.

Напрасно Китти тешила себя надеждой, что он кинется за ней вдогонку, бросит свой проклятый чемоданчик и кожаную дорожную сумку, что подхватит ее на руки, отнесет в спальню и будет клясться со слезами на глазах, что нет в мире для него ничего важнее, чем она…

Поднимаясь по лестнице, Китти украдкой посмотрела вниз: дверь кабинета закрыта, в коридоре снова темно, неразборчивые голоса на кухне, щелчок замка и — тишина. Он ушел, ушел не попрощавшись, даже не оглянувшись — бессердечный, черствый сухарь…

От обиды она тихонько застонала, закусив губу. Этот человек сделал ей очень больно. Она уже пережила подобную сердечную боль, когда, вернувшись из школы, узнала, что ее мать скончалась от инфаркта. А когда ей сказали, что Чарлза застрелили у входа в ресторан, она чуть не потеряла сознание.

И теперь… теперь она чувствовала себя так, словно внутри у нее что-то оборвалось. Какая-то важная жизненная ниточка лопнула, и она летит в неизвестность. Джеффри уехал, даже не попрощавшись и не объяснив, что же теперь она должна делать в его доме с ребенком? Кто поможет ей?

С глухим стоном отчаяния Китти взбежала по лестнице, ворвалась в спальню, схватила с ночного столика хрустальную вазу, в которой стоял подаренный Джеффри букет чайных роз, и грохнула ее об пол. С минуту, оцепенев от ярости, она взирала на осколки, на плававшие в лужице нежные розовые лепестки, затем безвольно опустилась на кровать и заплакала навзрыд.

Никогда еще не было Китти так горько, ни один мужчина в ее жизни не причинял такую душевную боль, ни на кого не была она так зла. Но в то же самое время ей было мучительно сознавать, что она может никогда больше не увидеть Джеффри. И кто же теперь защитит ее и сына от Филдинга? О Господи! Что же делать, что делать?!

Она влюблена в этого негодяя — влюблена по уши, ему принадлежит ее душа и сердце. Она доверилась этому человеку, вручив ему самое дорогое, что у нее есть, — своего сына, а он, узнав, что какая-то очередная грязная афера не заладилась, забыв про все на свете и вооружившись до зубов, уехал прочь, словно ничто и никто не имеет для него ни малейшего значения.

Внезапный стук в дверь прервал ее сумбурные размышления. Вздрогнув, она достала из кармана халатика салфетку и вытерла слезы. Должно быть, Грег, — мелькнула мысль.

— Уходи, — громко и требовательно произнесла она, не желая, чтобы кто-либо застал ее в столь жалком виде.

Грег, а это был он, точно и не слышал ее слов — открыл дверь и довольно развязно, держа руки в карманах джинсов, как к себе в комнату, вошел к ней. Скользнул равнодушным взглядом по беспорядку, какой она учинила, взглянул на нее и беззаботно спросил:

— Что, несчастный случай?

— Уходи, — все еще не в силах унять слезы, повторила Китти.

— Уйду, уйду, но сначала…

— Если ты явился, чтобы объявить, что Джеффри "уехал по делам", то зря теряешь время. Мне плевать, куда он делся, и мне плевать, вернется он или нет, — выпалила она, снова разражаясь плачем.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Грег, протягивая чистый носовой платок.

Китти неохотно взяла платок, вытерла слезы и по-детски высморкалась. Скомкав платок в ладони, она подняла глаза на Грега.

— По правде говоря, я и сама не верю в то, что наговорила. Прости.

— Я знаю.

— Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить?

— Честное слово, уехал по срочному делу. Но очень скоро вернется. Так надо, поверь. — Грег прислонился спиной к стене. — Впрочем, это тебе уже и без меня известно, раз ты подслушивала под дверью.

— Я не подслушивала, — возразила Китти. — Я просто хотела… — Просто хотела поскорее затащить его в постель…

— Что хотела?

— Ничего, — пробормотала она, покраснев.

Какая же она дура, жалкая, безнадежная дура!

— Он вернется, Китти. Поверь мне, он вернется.

— Как я могу тебе поверить, если не знаю, ни куда он поехал, ни чем занимается, а ты ничего не говоришь? — в сердцах сказала она, чувствуя, как в ней снова закипает раздражение.

— Послушай, мне не доставляет никакого удовольствия держать тебя в неведении, но приказ есть приказ.

— Конечно, ты с крыши сиганешь, если он тебе прикажет.

— Хочешь верь, хочешь нет, но было и такое. Ощущение не из приятных, я тебе скажу.

— Могу себе представить. — По ее тону можно было заключить, что она не готова идти на мировую.

— Слушай, Китти, ну зачем ты так?

— А ты бы что делал на моем месте?

— Я бы выпил водички и успокоился.

— В таком случае не нужна мне никакая вода, я в полном порядке.

Грегори хмыкнул и направился к двери.

— Хочешь, я здесь приберусь? — спросил он, оглянувшись и кивнув на пол.

— Не надо, я сама.

— Что ж, увидимся утром.

— Да уж, никуда не денемся. — Китти вздохнула, выражая готовность смириться с неизбежным.

— Слушай, надо во всем видеть положительную сторону. Раз уж нам придется какое-то время терпеть друг друга, я, по крайней мере, научу твоего малыша мухлевать в покер.

— Господи, Грег, ну о чем ты думаешь!

— А что? В жизни пригодится. — И, плутовато улыбаясь, он вышел в коридор.

Китти устало присела на кровать и вздохнула. Обида оставила горький осадок в ее душе, но плакать больше не хотелось. Визит Грега странным образом подействовал на нее успокаивающе. Китти легла, щелкнув выключателем ночника, и закрыла глаза.

Джеффри вернется, и вот тогда-то она заставит его пожалеть о том, что он вернулся. Хотя бы минут на пять…

— Как думаешь, мамочка, он приедет завтра? — спросил Том в субботу вечером, рассеянно ковыряя вилкой куриное рагу, которое в отсутствие миссис Сантос на ужин приготовила Китти.

— Не знаю, малыш, — в который раз за прошедшие два дня повторила она. — Давай-ка доедай поживей.

— Хорошо, — покорно вздохнул он, опуская взгляд в тарелку, но Китти заметила, как задрожали у него губы.

— Послушай, дорогой! Ну зачем так расстраиваться? Я действительно не имею ни малейшего представления, когда Джеффри вернется.

Чувствуя себя неловко, она протянула руку и нежно взъерошила темные кудри сына. Разве мальчик виноват, что после двух тревожных дней и практически бессонных ночей она дошла до полного изнеможения? Зачем мучить ребенка непростыми взрослыми проблемами?

— Неужели ты думаешь, мы не сказали бы тебе, если бы знали? — добавил Грег, отодвигая пустую тарелку.

По тому, как он озабоченно поглядел на нее, Китти поняла, что его слова обращены не столько к Тому, сколько к ней самой.

Все это время она старалась держаться так, как будто ничего не произошло. И если и говорила о таинственном отъезде Джеффри, то как о чем-то вполне заурядном, вроде делового ланча или переговоров.

Накануне ее внимание привлек заголовок в газете, которую купил Грег, когда ходил с ними на рынок. Она прочитала о террористическом акте, совершенном в прошлый четверг в Испании во время массового митинга. Зная, как погибли жена и дочь Джеффри, она сразу заподозрила, что его внезапный отъезд каким-то образом связан с этим событием.

Когда тем же вечером, уложив сына спать, она заговорила об этом событии с Грегом, тот сделал вид, что не понимает, о чем она толкует. Вспылив, Китти бросилась в гостиную, нашла газету и ткнула ему прямо в нос. Едва взглянув на статью, он с таким надменным видом отверг ее предположение, что она почти поверила, что ошибается. Почти поверила…

— Я по нему очень-очень скучаю, — тихо проронил Том.

— Я тоже, — призналась Китти, собирая посуду со стола и при этом избегая смотреть в глаза Грегу.

Она была признательна Грегу за то, что тот много времени уделяет Тому, но вместе с тем злилась на него за нежелание сказать ей правду. Все ее ухищрения выудить у него хоть какую-то информацию ни к чему не приводили. Китти была уверена, что он не заговорит даже под пыткой, однако готова была пойти и на это, если Джеффри не объявится в самое ближайшее время. Она чувствовала, что если не узнает, где любимый и чем занимается, то просто сойдет с ума.

— Может, прогуляемся? — спросил Грег, словно прочитав ее мысли и решив таким образом выиграть время.

При слове "прогуляемся" Джой вскочил и занял позицию у двери. Том тут же бросился к вешалке и снял оттуда поводок.

— Похоже, возражения не принимаются, — ворчливым тоном заметила Китти.

— Если не хочешь, можем не ходить.

— Мамочка, ну пожалуйста, я хочу на улицу, — заканючил малыш.

— Ну хорошо, — согласилась она, улыбнувшись самой беззаботной улыбкой, на какую только была способна в тот момент. — Вот только уберу со стола, а ты, Грег, тем временем поставь тарелки в посудомоечную машину, хорошо?

Как это всегда бывало летними субботними вечерами, на центральной площади Сан-Марио царило веселое оживление. На углу играл уличный оркестрик, в сквере группами гуляли молодые люди и девушки, украдкой разглядывая друг друга. Чинно прохаживались супружеские пары, в то время как их чада весело резвились вокруг. На деревянных, темно-зеленого цвета скамейках вели размеренную беседу старики и оживленную — старушки.

Китти думала, что общая атмосфера беззаботного гулянья придаст ей бодрости, поможет развеяться. Однако, оказавшись среди праздной толпы, она лишь острее ощутила тоску по Джеффри.

Хотелось верить, что однажды ее жизнь станет безмятежной и что тогда она сможет вместе со всеми наслаждаться нехитрым счастьем человеческого бытия. Теперь же, когда Китти пребывала в полном неведении, которое тяготило и страшило ее, могла ли она радоваться жизни? Действительно ли Джеффри — человек вне закона? А если нет, тогда зачем ему чемодан, битком набитый оружием?

Если бы только она знала ответы на эти вопросы!..

Сгустились сумерки, зажглись развешанные среди ветвей маленькие белые фонарики. Том устало шаркал ногами, и Грег наконец взял его на руки и сказал, что пора домой. Китти с готовностью согласилась. По пути она вдруг представила, что Джеффри вернулся и ждет их. Она даже невольно ускорила шаг. Но дом был пуст.

Поблагодарив Грега за приятную прогулку, Китти взяла у него сына и устало поднялась по лестнице. Помыв и уложив мальчика в постель, она прошла к себе в спальню.

Оставшись одна, подошла к окну и долго всматривалась в темноту.

— Вернись, вернись ко мне, — точно заклинание шептала она. Сердце ее тревожно щемило. — Прошу, вернись ко мне…

Если бы еще день назад Джеффри сказали, что в таком плачевном состоянии, в котором он теперь находился, можно управлять мотоциклом, он бы, пожалуй, не поверил. Однако факт оставался фактом: скрипя зубами от усталости, он летел на своем "харлее" сквозь ночь по узкой, извилистой дороге и только глухо ругался, когда мотоцикл налетел на очередную кочку. Джеффри осталось преодолеть последний отрезок пути, отделявший его от дома.

В любой деревушке он мог бы явиться к врачу, и ему оказали бы медицинскую помощь. Однако он счел, что доедет и так.

В конце концов, кости целы, разве что на одном-двух ребрах трещины. Серьезного кровотечения — тем более внутреннего — тоже нет, хотя все тело наверняка в синяках. Избежал он и открытых ран, правда на лоб вполне можно было наложить парочку швов.

Джеффри боялся, что врачи настоят на госпитализации, а попади он в больницу, его выпустили бы оттуда только тогда, когда сам Старберт счел бы, что его здоровью больше ничто не угрожает. Позволить кому бы то ни было препятствовать своему возвращению в Сан-Марио Джеффри не мог — пусть хотя бы и самому Старберту, — а потому, собрав волю в кулак, пустился в обратный путь.

Он сделал то, зачем ездил. Как и планировал раньше — чтобы не спугнуть Уинна — он встретился с ним один на один в грязном проулке, каких много в столице Испании, чтобы, как и подобает профессионалу, привыкшему честно исполнять свой долг, задержать его и сдать властям.

Убей Джеффри мерзавца выстрелом в спину — а такая возможность у него имелась, — и теперь у него не ныли бы кости. Но такого рода "разборки" были не в его правилах.

В конце концов, Боб Уинн нашел свою смерть, но он сам сделал этот выбор. Джеффри вполне устроило бы, чтобы того сгноили в тюрьме. Но Уинн живым сдаваться не пожелал и предпочел биться до конца. То, что выпущенная им во время схватки с Джеффри пуля угодила в него самого, казалось маленьким ниспосланным свыше чудом… Не верь после этого в промысел Божий…

Не желая связываться с полицейской волокитой, связанной с заявлением о смерти негодяя, Джеффри направил властям анонимное послание с указанием места, где находится тело, после чего забрал свое снаряжение и направился к небольшому частному аэропорту, где оставил самолет. После перелета ему еще предстоял долгий путь на мотоцикле…

Не раз ему доводилось рисковать жизнью, но никогда еще сознание того, что враг уничтожен, не согревало душу так, как в те мгновения, когда он взирал на бездыханное тело Уинна. Где-то в глубине его души таилось желание — отпраздновать эту победу над смертью самым жизнеутверждающим образом, который только доступен мужчине.

Он должен как можно скорее вернуться к любимой. Она теперь была для него всем. В этой женщине заключалась вся истина жизни, и если бы ему пришлось пасть перед ней ниц, чтобы вымолить прощение за обман, он бы не задумываясь сделал это.

Свернув на свою улицу, он выключил мотор, и последние несколько сот ярдов до гаража "харлей" катился по склону по инерции. У Джеффри замирало сердце, когда он ставил мотоцикл на откидную подставку. Сняв с багажника дорожную сумку и чемоданчик с оружием, он, тяжело привалившись к стене, набрал код, который открывал раздвижную дверцу.

Когда Джеффри входил в сад, перед глазами у него поплыли круги от усталости. Действуя словно во сне, он снова набрал код, на сей раз чтобы закрыть дверь, и несколько секунд стоял неподвижно, надеясь, что головокружение прекратится. Наконец, пошатываясь, точно пьяный, он побрел к дому, к которому так стремился, но внезапно черный туман окутал его душной пеленой, и Джеффри… рухнул без чувств.

Все было так же, как в предыдущие две ночи: Китти оставила всякую надежду уснуть. Часы на столике показывали половину двенадцатого. Не так уж поздно, но после двух бессонных ночей любой на ее месте был бы в полуобморочном состоянии. Она же пребывала в странном возбуждении и, не в силах избавиться от тревожных предчувствий, не находила себе места.

Может быть, выпить стакан молока? — подумала она, накинула халат и вышла в коридор. Направившись было к лестнице, она вдруг остановилась. Сквозь открытое окно до нее донесся какой-то приглушенный звук, словно бы шаги, затем тихий стон.

Китти бросилась к окну и выглянула в сад: ничего, только ночные тени. Вдруг в неровном лунном свете она различила какую-то фигуру, в неестественной позе распластавшуюся на дорожке возле клумбы.

Джеффри!..

Вскрикнув, она опрометью бросилась в коридор, едва не сбив с ног Грега, который в этот самый момент вышел из своей комнаты.

— Ну-ну, не стоит так волноваться, может быть, это еще и не он, — предупредил Грегори, кладя ей руку на плечо. Дом огласился хриплым лаем Джоя.

— Это он, он, — твердила она, машинально отметив, что в одной руке Грег держит револьвер. — Это Джеффри. Он ранен, Грег, ранен… Пусти меня!

Китти попыталась вырваться, но он схватил ее за руку.

— Только если обещаешь держаться позади меня, пока мы не убедимся…

— Обещаю, — сквозь слезы выкрикнула Китти: она была готова продать душу дьяволу, лишь бы увидеть Джеффри.

Грег, придерживая Китти за руку, помог той спуститься по лестнице: несмотря на кромешный мрак он легко ориентировался в доме. В прихожей пес неистово царапал когтями дверь, потом лай сменился нетерпеливым поскуливанием.

— Он чувствует, — прошептала Китти; сердце готово было выскочить у нее из груди. — Он чувствует, что там Джеффри! Прошу тебя, Грег, скорей!..

Не произнося ни слова, Грегори открыл дверь и, придержав Китти, пропустил собаку вперед.

— Пожалуйста, пусти меня, — взмолилась она и осеклась, услышав в саду знакомый голос:

— Чертова псина, хватит меня слюнявить.

Вырвавшись наконец из рук Грега, она бросилась в сад и опустилась на колени рядом с любимым. Оттолкнув Джоя, Китти обхватила голову Джеффри руками и привлекла к себе.

— Это ты… — не помня себя, шептала она, забыв свои обиды и страхи и все крепче прижимая возлюбленного к груди. — Ах, Джеффри, что с тобой?

— Китти, милая, не плачь. Все нормально, честное слово! Только дай встану на ноги.

С другой стороны к нему подошел Грег и, сунув револьвер за пояс, присел на корточки.

— С головой все в порядке?

— Вроде да, — ответил Джеффри, тщетно пытаясь сесть.

— Кости целы? — Угу.

— Кровотечения нет?

— Нет.

— Сотрясение?

— Да не знаю я. — Джеффри провел рукой по лбу. — Только чертовски болит голова.

— Значит, жить будешь?

— А что мне остается делать?

— Тогда давай-ка переправим тебя в дом.

Все это время Китти взирала на мужчин с изумлением, к которому примешивался испуг, словно перед ней оказался пришелец с другой планеты. Джеффри, совершенно беспомощный, лежит на земле, очевидно мучаясь от боли, а они что-то болтают о каких-то переломах, сотрясениях, о жизни и смерти — словом, несут вздор.

— Ему нельзя шевелиться! — Опомнившись, закричала она. Нервы ее были на пределе. — Надо немедленно позвонить врачу. Мигель посмотрит и решит…

— Китти, все будет хорошо, — повторил Джеффри. Он поднял руку и ласково коснулся ее щеки. — Только помоги Грегу втащить меня в дом. Все, что мне надо, это горячая ванна, пара болеутоляющих таблеток и как следует выспаться. Вот увидишь — я буду как новенький. Клянусь!

Китти, которую эти слова несколько успокоили, закрыла его ладонь своей и покорно кивнула. Затем спросила Грега:

— Что от меня требуется?

— Да, собственно, ничего особенного. Я справлюсь один. Ты только поддерживай его сбоку.

Стараясь не причинить Джеффри боль, они кое-как подняли того на ноги. Время от времени, пока они вели его в дом, а затем поднимались с ним по лестнице, Джеффри глухо стонал, из чего можно было заключить, что у него, возможно, не только ушибы, но и что-нибудь посерьезнее. Лишь когда они усадили Джеффри на край ванны и зажгли свет, Китти смогла воочию убедиться в этом.

— О, Джеффри, — простонала она, и на глаза ее снова навернулись слезы.

На лбу слева зияла страшная резаная рана, на правой скуле и ниже до подбородка тянулся зловещий кровоподтек. Вся шея тоже была в синяках, словно кто-то пытался задушить его, а кожа на костяшках пальцев была сбита до мяса. Черная рубашка и джинсы тоже сильно пострадали, в волосах запеклась кровь.

— Эй, это только с виду так страшно, — сказал Джеффри, поставив локти на колени и в изнеможении обхватив голову руками.

Грег, обойдя его, открыл краны, и в ванну хлынул поток теплой воды. Выпрямившись, он подозрительно покосился на Китти:

— Послушай-ка, а ты в порядке?

— Со мной все нормально, — заявила она как можно решительнее, опасаясь, что он может ее выгнать.

— Ну, смотри. — Грег кивнул, опустился перед Джеффри на колени и принялся расшнуровывать его ботинки. — Будь добра, достань из аптечки ножницы.

— Ножницы?

— Ну да. Давай разрежем ему джинсы.

— Разрежь и рубашку, — произнес Джеффри. Голос его несколько окреп. — Ну-ка, дай ножницы! С джинсами я справлюсь сам.

Но Грег принялся сам орудовать ножницами. То, что увидела Китти, когда он отбросил последние куски рубашки, заставило ее ужаснуться — спина и грудь Джеффри оказались изрезанными в кровь — на нем не было живого места. Закрыв ладонью рот, Китти тихо охнула.

Грег испуганно оглянулся.

— Тебе нехорошо?

— Нет, нет, не обращай внимания. — С этими словами она выхватила у него ножницы.

— Спасибо, Грег, — пробормотал Джеффри, тщетно пытаясь расстегнуть кнопку на джинсах. Затем многозначительно посмотрел на них и добавил: — Я, пожалуй, и так их сниму.

— Ты думаешь?

— Да. Не так уж я плох, как вы представляете.

Чувствуя, что ее забота — как и собственная беспомощность — все больше и больше раздражает Джеффри, но в то же время понимая, что самому ему ни за что не справиться, Китти решительно оттолкнула Грега и опустилась на колени перед мужем. Убрав его руки, она расстегнула кнопку.

— Мы позовем, если нам потребуется твоя помощь, — сказала она Грегу, стараясь не замечать изумленных взглядов мужчин.

— Я буду у себя, — промямлил Грег, ретируясь.

— Китти, не делай этого, — произнес Джеффри, перехватывая ее руки.

— Я же твоя жена. — Китти устремила на него смеющийся взгляд. — Разреши мне помочь тебе.

Секунду Джеффри пребывал в нерешительности, затем поднес ее руку к губам и нежно поцеловал кончики пальцев.

— Спасибо, ты очень добра.

— Я рада это слышать. — Китти решительно встала. — Если ты чуть-чуть приподнимешься…

Он послушно последовал указаниям, и она проворно стянула с его узких бедер сначала джинсы, а потом и трусики.

— Я сожалею, что мне пришлось так поступить…

— Отложим этот разговор, — оборвала его Китти и, стыдливо отведя взгляд, бросила в сторону его вещи.

— Почему? — удивился Джеффри.

— Для такого серьезного разговора я бы предпочла подождать, пока ты поправишься. — Она встала и подала руку, чтобы помочь Джеффри забраться в ванну. — Не хочу, чтобы меня мучили угрызения совести, если я, как фурия, наброшусь на слабого и беззащитного. Договорились?

— Ладно, — согласился он, явно озадаченный подобным заявлением. Теплая вода, словно кипяток, обожгла его истерзанную плоть, и он застонал.

— Ложись на спину, — приказала Китти, подкладывая ему под голову свернутое полотенце.

Джеффри явно стало легче. Китти помогла ему выбраться из ванны и принялась вытирать полотенцем — взгляд ее невольно скользил по мускулистому телу. Вдруг она почувствовала, что он пристально наблюдает за ней — в уголках ироничных губ притаилась то ли улыбка, то ли насмешка. Зардевшись, она обмотала его полотенцем вокруг бедер и снова заставила сесть на край ванны. Смазала антисептиком порезы, наложила повязку на лоб, дала две таблетки болеутоляющего, которое нашла в аптечке, и, наконец, помогла Джеффри дойти до кровати.

Укутав его покрывалом, она погасила свет, сняла халатик и прилегла рядом.

Джеффри с легким стоном повернулся к ней и привлек к себе. Китти блаженно вздохнула, почувствовав, как он нежно касается ее волос, и прижалась к сильной груди.

— Как хорошо снова оказаться дома… с тобой, — прошептал он. — Чертовски хорошо, я не вру…

— И мне, — призналась Китти, чуть не заплакав от волнения.

— Останься со мной, милая… Навсегда…

— Да, — шепнула она и губами приникла к ложбинке у него на шее. — Я буду с тобой.

Хотя Китти и не знала, куда ездил Джеффри, почему уехал так поспешно и что с ним приключилось, но интуитивно догадывалась, что тот был на волосок от гибели и что она могла его потерять. Об этом красноречиво свидетельствовал его ужасный вид. Но сейчас она осознавала только одно: она любит, она любима, а все остальное не имеет никакого значения.

Впрочем, где он все-таки был и почему уехал не попрощавшись. Китти рассчитывала выяснить в самое ближайшее время. Как только подвернется удобный случай, она намеревалась задать Джеффри кучу вопросов и получить на них честные ответы. С этого момента они вместе — теперь она и ее ребенок принадлежат Джеффри Эйбилу целиком и полностью, поэтому между ними не может быть тайн.

Что ж, надо приложить все свои силы, чтобы заставить Джеффри бросить прежнее занятие.

— Господи, помоги мне, — шептала она, засыпая.

А спустя минуту, согретая мужским теплом, убаюканная ровным дыханием любимого, Китти уже спала — глубоким, спокойным сном без всяких сновидений.

 

Глава 10

Едва на ночном еще небе появились первые бледно-розовые перья — предвестники рассвета, Джеффри проснулся. Несколько секунд, еще не освободившись от власти сна, он не сразу мог сообразить, где находится. Но вскоре обрывки воспоминаний сложились в целостную картину, и все встало на свои места.

Смертельная схватка с Уинном, перелет в Леон, который он проделал точно во сне, наконец, казавшаяся бесконечной дорога в Сан-Марио — и вот он дома, с Китти.

Со своей желанной…

Купаясь в тепле ее исполненного неги тела, наслаждаясь божественной близостью, Джеффри вспомнил события прошедшей ночи, вспомнил, как она трогательно заботилась о нем. Отбросив вполне оправданные обиду и негодование, Китти ухаживала за ним с трепетом и нежностью, которых он явно не заслуживал. И позже, лежа в его объятиях, сказала, что останется с ним навсегда.

Я буду с тобой… с тобой… — это звучало как музыка.

Он не имел права вынуждать Китти давать подобные обещания. Но так получилось, и теперь он знает — Китти его любит.

Надо поговорить с ней начистоту, она должна все понять и простить. Мужчинам свойственно делать необдуманные шаги, так было испокон веков, но женщины все понимали и прощали, прощали, прощали…

Китти пробормотала что-то во сне, по-детски потерлась щекой о его грудь и прижалась плотнее, обхватив рукой за талию. Джеффри понял, что она все еще крепко спит и чуть подвинулся, чтобы любимой было удобнее.

Хотя осторожное движение отозвалось тупой болью во всем теле, он не мог не отметить, что чувствует себя гораздо лучше, чем накануне. Похоже, теплая ванна и болеутоляющие сделали свое дело: мышечные боли улеглись, спал он спокойно, и покрывавшие его тело ссадины начали подживать.

Несколько дней, конечно, придется посидеть дома, но самое страшное уже позади — дела заметно идут на поправку. И лишним подтверждением было то, как реагировал он на близость женщины.

Джеффри лежал обнаженный под льняной простыней, и все его естество — с того самого момента, как он проснулся и понял, где находится, — томилось от жгучего желания. От неодолимого желания отпраздновать свое возвращение к жизни, вкусив от самых сладостных ее плодов, желания, которое дало ему силы вернуться домой.

Не в силах владеть собой, Джеффри повернулся к своему сокровищу лицом. Восставшая мужская плоть прижалась к ее мягкому животу. Затем — незаметно — он привлек Китти еще ближе к себе и губами прильнул к ее щеке.

Та замурлыкала во сне и, словно провоцируя, изогнулась навстречу. Теплая ладонь вдруг скользнула по его бедру, провела по ягодице и снова сонно поползла вверх.

Джеффри едва не застонал от вожделения, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на Китти, подмять под себя и взять наконец то, чего так жаждала истомившаяся плоть. Он понимал, что она вряд ли откажет, но ему хотелось не просто безропотного повиновения — он желал гораздо большего: такого же неистового ответного желания.

— Джеффри? — прошептала она, просыпаясь и заглядывая ему в глаза.

— Да, дорогая. — Он улыбнулся, не прекращая нежно гладить ее по спине.

— Тебя что-то беспокоит? Тебе больно?

— Да, мучает, но только не то, что ты думаешь. — Он улыбнулся уголком рта.

В доверчивых глазах Китти на секунду отразилось недоумение, но когда его чресла еще плотнее прижались к ней, она поняла в чем дело. На ее щеках проступил робкий румянец, однако она не отвела от него торжествующего взгляда.

— Значит, таблетки больше не нужны?

— Радость моя, все, что мне сейчас нужно, это ты, — хриплым от желания голосом промолвил он.

Молча Китти положила ладонь ему на грудь, и Джеффри почувствовал ласку ее трепетных пальцев.

— Ты тоже нужен мне, — прошептала она.

— Я не могу без тебя жить. Ты веришь мне, веришь? — вопрошал он, чувствуя, что окончательно теряет голову.

— Да, дорогой, — просто ответила она.

Небритым подбородком Джеффри ощутил легкое касание горячих губ, и в следующее мгновение услышал вожделенные слова, которые Китти почти прошептала: — Хочу тебя, хочу… люби меня…

Этих слов было более чем достаточно. Словно обезумев, Джеффри запустил ладонь в ее густые волосы, приподнял голову Китти и приник к ее губам властным, всепоглощающим поцелуем, на который та ответила с пылкой страстью покоренной женщины.

Из груди Джеффри вырвался стон или крик — на сей раз он даже не пытался подавить исступленный клич самца. Разметав волосы по подушке, Китти мимолетно улыбнулась — обнаружить такую безудержную страсть в человеке, столь хладнокровном, было для нее приятной неожиданностью. Прильнув к губам Джеффри широко открытым ртом, она, опьяненная страстью, проникла в него языком, словно желая утолить жажду, припала к источнику губительной страсти. Жадные руки скользили по его груди и плечам, и только краем сознания она еще призывала себя к благоразумию и сдержанности, и то только для того, чтобы нечаянно не причинить любимому боль.

Наконец в сладком дурмане, больше не владея собой, она судорожно изогнулась, тесно прижавшись к его чреслам.

Джеффри, в созвучии с бессловесной женской мольбой, положил ладонь на ее трепещущую грудь и нащупал под тонкой тканью рубашки припухлость соска. В ответ на это томительное прикосновение Китти тихо простонала, умирая от страсти. Джеффри дрожащими пальцами стал нетерпеливо расстегивать длинный ряд крошечных пуговиц. Тщетно промучавшись пару секунд над этой задачей, он машинально пробормотал извинения и, одним рывком содрав с Китти рубашку, швырнул ее на пол.

В предрассветных сумерках, как завороженный, он смотрел на желанное тело и в то же время, точно слепой, исследовал, запоминал его руками, нервными пальцами пробегая по изгибам нежной груди, живота. Вот он провел ладонью по ее бедру, скользнул к темному треугольнику курчавых волос внизу живота и ниже, ниже — туда, откуда разливается блаженное тепло…

— Как ты красива, — почти выдохнул он, склоняясь над полной грудью и приникая ненасытными губами к коричневому соску, чувствуя, как Китти тает в его объятиях.

Трепеща под искусными ласками пальцев и губ, Китти ласкала плечи и шею Джеффри, гладила плоский живот, как вдруг — того словно током ударило — обхватила ладонями и принялась безудержно, безрассудно, предаваясь женской алчной страсти, массировать и мять его вздыбленную огнедышащую плоть.

Китти хотела Джеффри, хотела, чтобы тот вошел в нее, чтобы проник до самого ее естества, хотела отдаться ему и подчинить его навек.

— Джеффри, ну же, — взмолилась она.

Джеффри думал, что первая их близость должна быть неспешной, хотел испить ее медленно, каплю за каплей. Но внезапная настойчивость Китти лишь подстегнула плотское желание — он уже не владел собой.

Опрокинув ее на спину, он раздвинул податливые бедра, уперся локтями и коснулся обжигающим поцелуем ее губ. А мгновение спустя, не сводя с Китти глаз, он вошел в нее одним мощным решительным толчком.

С блаженным стоном она вскинула бедра, ногами обвила его талию и, изнывая от желания почувствовать Джеффри еще глубже, неудержимо рванулась тому навстречу.

Джеффри обхватил ее рукой и замер в ней, опьяненный чувством безраздельного окончательного обладания. И тут же не в силах дольше сдерживать свою плоть, он пришел в неистовое движение, и с каждым его толчком они становились все ближе и ближе, пока не слились во всепоглощающем экстазе, когда ее сдавленный умоляющий крик потонул в его гортанном стоне.

Тяжело дыша, они разжали объятия, ощущая растворенность друг в друге. Китти купалась в тепле его тела, и томная нега разливалась в ее душе. Тихое, точно шорох листвы, дыхание Джеффри, нежное, еле уловимое прикосновение трепетных пальцев… Ей хотелось бы, чтобы это не кончалось никогда, никогда…

Наконец он со вздохом облегчения убрал руку и откинулся на спину. Приподнявшись на локте, Китти озабоченно посмотрела на его бледное лицо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, не в состоянии скрыть охватившую ее тревогу, и коснулась ладонью впалой щеки.

Принимая во внимание состояние Джеффри, может, им не следовало бы…

— А ты? Я не разочаровал тебя? — Он схватил ее руку и прильнул губами к ладони. — Джентльмен ни за что бы не набросился на тебя с таким неистовством.

— Тогда зачем мне нужен такой джентльмен? — отшутилась она. Беззаботный тон Джеффри несколько ее успокоил.

— Нет, правда, Китти, с тобой все в порядке? — не отступал он.

— Я чувствую себя на седьмом небе, дорогой.

— Ты не обманываешь?

— Я обожаю тебя, дурачок, — созналась она, сдерживая смех и целуя его плечи и грудь.

— Надо же — тут наши чувства совпадают. — По губам Джеффри скользнула довольная улыбка, и он устало прикрыл глаза.

И хотя он шутил и улыбался, Китти видела, что ему нездоровится. В тусклом свете раннего утра лицо его выглядело бледным и осунувшимся — даже щетина не могла скрыть этого, — а ссадины и синяки показались ей еще более глубокими и огромными, чем накануне.

Прижавшись, она нежно поцеловала его в губы и встала с кровати.

— Не уходи, — попросил он, протягивая руку.

— Я не ухожу. — Она направилась в ванную, нашла пузырек с таблетками, налила в чашку воды и вернулась в спальню. — Вот, прими-ка это. — Китти открыла пузырек, извлекла две таблетки и протянула ему.

— Одну. — Он запил таблетку водой и снова лег. — Эй, не стоит так волноваться. Еще час-другой, и я буду как новый.

— Ну, насчет часа, ты перехватил… Часа три отдыха — вот что тебе поможет, — сказала она, ставя пузырек с таблетками и чашку с водой на ночной столик.

— Только если обещаешь, что останешься со мной. — Он улыбнулся и удержал ее за ногу, привлекая к себе.

— Не могу себе отказать в удовольствии. — Китти тут же нырнула в постель и устроилась рядом, удобно примостившись на его груди. — Но когда Том проснется…

— Тогда мы встанем оба, — решительно оборвал он.

Не став с ним спорить, Китти поцеловала его в щеку в надежде, что тот вскоре уснет.

— Кстати, как он? — спросил Джеффри.

— Том чувствует себя лучше всех, — поспешила заверить Китти и затем, после небольшой паузы, добавила: — Знаешь, малыш очень скучал по тебе.

— Мне тоже его не хватало. И тебя. — Он крепче прижал ее к себе. — Нам надо поговорить, дорогая.

— Непременно… только попозже.

— Я не шутил, когда просил тебя остаться со мной навсегда.

— Я тоже не шутила, когда согласилась.

— Я не… я не то, что ты думаешь… — нервничая, произнес он.

— Потом, дорогой. Ты все мне расскажешь потом, — успокаивала Китти, уверенная, что сейчас любимому больше всего необходим покой.

У них еще будет время поговорить, когда он отдохнет и наберется сил. Сейчас Джеффри нужно поспать. Она никуда от него не уйдет, не денется. Она твердо решила остаться с этим человеком — чем бы это для нее ни кончилось — до конца своей жизни. Лучше его нет на всем белом свете. Пусть он будет кем угодно, она пойдет за ним хоть на край света.

Теперь она стала настоящей — без всяких оговорок — женой и была преисполнена решимости сделать так, чтобы они сами и их дети жили счастливо… Рассеянно улыбнувшись, Китти потрогала свой живот. Ведь ни он, ни она и не думали предохраняться, а сейчас был как раз тот самый момент, когда… Может быть, она уже носит в чреве ребенка Джеффри? В ней зародилась новая жизнь, которая свяжет их еще более прочными узами?

Как бы он к этому отнесся? — задалась она вопросом. Потом вспомнила, как Джеффри говорил о своей дочери, как относился к Тому, и поняла, что его гордость и радость будут вполне сравнимы с ее собственными.

Убедившись, что муж уснул, Китти получше укрыла его и тихо встала. Малыш вот-вот должен был проснуться, и ей не хотелось, чтобы он помешал Джеффри. Пусть поспит часа три-четыре. Сейчас самое главное — отдых.

Она достала из шкафа зеленое платье и сандалии, на цыпочках выскользнула из спальни и прошла в комнату сына. Увидев, что тот еще сладко спит, Китти приняла душ в его ванной, умылась и оделась. Она уже причесывалась, когда малыш, рассеянно протирая сонные глаза, улыбнулся ей.

— Мама… — радостно произнес он и, подбежав босиком, взобрался к ней на колени. — Что ты здесь делаешь?

— Джеффри вернулся вчера вечером…

— Правда? — глаза мальчика загорелись, и он кинулся к двери. — Я хочу…

— Эй, не так сразу. — Она схватила Тома за ручку, повернула и строго сказала: — Джеффри очень, очень устал, и мы должны позволить ему немного поспать.

— Но я хочу…

— Понимаю, маленький. Он тоже хочет тебя увидеть. Но сперва Джефф должен немного отдохнуть.

— Сколько это "немного"?

— Хотя бы пару часов.

— Пару часов?!

— Именно так, — заявила она не терпящим возражений тоном.

— Ну ладно, — сдался Том, поняв, что спорить бесполезно.

Китти помогла сыну умыться и одеться. Они спустились на кухню, где их радостно — как, впрочем, бывало всегда по утрам — приветствовал Джой.

Китти, видя, что мальчик впал в уныние, приготовила сыну любимые блинчики с беконом. Тот старательно опустошил тарелку, тут же вскочил и спросил, не пора ли пойти разбудить Джеффри. Услышав ответ, что еще рано, понуро опустился на стул и стал тянуть Джоя за ухо.

Взглянув на стоящие на холодильнике часы, Китти удрученно покачала головой. Было только восемь утра. Она хотела, чтобы Джеффри поспал хотя бы до десяти или одиннадцати. Но как отвлечь Тома?

Том был покладистым ребенком. Но уж если он на чем-то зацикливался, то от его упрямства можно было сойти с ума. Обычно у Китти хватало терпения, и спокойствие и выдержка ее не подводили. Но после любви она чувствовала себя выжатой, словно лимон, и ей отнюдь не хотелось снова — как прошлым вечером — строго отчитывать малыша.

Оставалось надеяться, что скоро придет Грег и как-нибудь отвлечет его. Пока же…

— Почему бы тебе не взять Джоя и не поиграть с ним в саду? — предложила она, начиная убирать со стола.

— Ладно, — подавленно произнес Том и, нацепив на пса поводок, поволок того к двери.

Не прошло и десяти минут, как он просунул свою мордашку в дверь и снова спросил о Джеффри.

Протянув сыну несколько кусочков печенья для собаки, Китти снова отправила мальчика в сад. Поднялась наверх и тихо постучала в дверь Грега. Не дождавшись ответа, она повернула ручку, приоткрыла дверь и осторожно заглянула в комнату.

Она была не то что удивлена, скорее расстроена, когда обнаружила, что комната пуста.

Грег возился с ними целых два дня, и его было трудно обвинить в том, что теперь он решил отдохнуть от их общества. Джеффри говорил, что друг по характеру нелюдим, приходит и уходит, когда ему заблагорассудится.

Когда хозяин дома вернулся, Грег, должно быть, счел, что выполнил свой долг. Скорее всего, он ушел ни свет ни заря, и было невозможно предсказать, когда он вернется.

Услышав по лестнице шаги, Китти поспешно закрыла дверь и устремилась по коридору, чтобы перехватить сына на полпути, пока тот не успел разбудить Джеффри.

Остановившись на середине лестничного пролета, Том вопросительно посмотрел на нее.

— Проснулся?

— Нет, — ответила Китти, тщетно пытаясь справиться с нарастающим раздражением, затем, не произнося ни звука, взяла ребенка за руку и отвела на кухню.

— Где Грег?

— Не знаю, дорогой.

Китти снова занялась мытьем посуды, а мальчик подошел к столу и с несчастным видом обреченно плюхнулся на стул. Краем глаза она заметила, что на обычно спокойном личике сына появляется капризное выражение, и тут же поняла, что необходимо срочно что-то придумать, чтобы отвлечь его, — иначе они оба будут в слезах, а ей не хотелось омрачать такой день.

Она еще раз посмотрела на часы, подумав, не сходить ли им куда-нибудь, чтобы скоротать час-другой. Сначала эта идея показалась ей безрассудной. Однако, подумав…

С тех пор как Гарри Фелл заметил их с Томом около собора, прошло десять дней. Но ни сам Марк Филдинг, ни его люди в Сан-Марио больше не объявлялись. Китти постепенно все больше склонялась к мысли, что превратно истолковала намерения старика. По неведомым ей причинам тот, казалось, утратил всякий интерес к внуку.

Возможно, эти рассуждения слишком скороспелы и опрометчивы, но не то же ли самое говорил Джеффри Грегу в тот вечер, когда она невольно подслушала их разговор?

Все же она решила, что не стоит уходить слишком далеко от дома. Не пойти ли ей к Каролине, которая жила всего в трех кварталах от них. Они могли бы прихватить с собой Джоя, а затем прогуляться до церкви.

Их не будет достаточно долго, так что Джеффри сможет выспаться, а Том тем временем отвлечется.

Вытерев полотенцем мокрые руки, Китти вышла в коридор и, подойдя к телефону, набрала номер подруги. Когда та ответила, Китти предложила ей встретиться.

— Мы выходим минут через десять, если не возражаешь, — сообщила она.

— Ну что ты, — ответила Каролина. — Только зачем вам идти пешком? Мы можем заехать за вами на машине.

— Нет, нет, не стоит. Мы лучше прогуляемся. Всего три квартала, к тому же с нами собака. Может, Том по дороге немного развеется.

— Тогда до встречи. Ждем.

Китти улыбнулась и, положив трубку на место, вернулась на кухню.

— Ну что? Пойдем прогуляемся? — обратилась она к сыну.

— Куда мы идем? — радостно оживляясь, спросил малыш.

— К Каролине, потом в церковь вместе с ней и Мигелем.

Сын нахмурился, очевидно разрываясь между желанием остаться дома, ожидая пробуждения Джеффри, и не менее сильным желанием пойти в гости.

— А мы можем после церкви немного побыть у тети Каролины, чтобы я покачался на качелях? — спросил он.

— Ну конечно, дорогой, — поспешно согласилась она.

— Ладно, тогда идем.

Пока Том переодевал рубашку, Китти нашла в одном из ящиков листок бумаги и ручку. Она решила оставить Джеффри — на тот случай, если он проснется, — записку о том, куда они отправились. Затем взяла с металлического подноса на столе ключи от входной двери, выманила пса из-под стола, крикнув заветное "гулять", и надела туфли на высоких каблуках.

Оказавшись на улице, она беспокойно посмотрела по сторонам. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, от них удалялась какая-то одетая в черное старуха. На перекрестке стояли люди и ждали, когда по сигналу светофора остановится поток машин.

Все было как всегда. Никаких подозрительных личностей. И все же…

— Мама, пойдем! Ну пойдем же, — начал канючить и тянуть ее за руку Том.

— Идем, идем.

Отбросив мнительность — а верно ли она поступает? — Китти закрыла дверь на ключ и, крепко держа пса на поводке, тронулась следом за сыном.

На углу она замедлила шаг и осторожно осмотрелась по сторонам, но снова ничего подозрительного не обнаружила. Четверо людей шли впереди нее, очевидно тоже держа путь к церкви. На той улице, которую им предстояло пересечь, стояла пустая машина с местными номерами, так что Китти успокоилась.

Они тихо-мирно шли по улице, когда сзади раздался тяжелый стук шагов. Кто-то явно догонял их. В тот же самый момент Джой повернулся и зарычал.

— Мамочка, что это… — начал тревожно Том и осекся.

У Китти от дурного предчувствия бешено заколотилось сердце: оглянувшись через плечо, она увидела двоих мужчин. Китти узнала их мгновенно, хотя и видела этих людей всего только один раз в обществе Чарлза.

— О нет, — вырвалось у нее. — Нет!

Выпустив из рук поводок, она схватила малыша на руки и бросилась бежать. Собака со злобным рыком преградила преследователям путь. В следующее мгновение Китти услышала, как один из преследователей грязно выругался, затем раздался глухой удар, а вслед за ним — жалобный собачий визг.

Оглянувшись на бегу, Китти увидела, как пес тяжело рухнул на асфальт. Негодяи уже практически поравнялись с ней и теперь обходили с обеих сторон.

— Ну же, Китти, детка, отдай нам мальчишку. Не заставляй делать тебе больно, — увещевал ее тот, что слева, угрожающе помахивая перед ее лицом пистолетом.

— Оставьте нас в покое! — закричала она.

— Мамочка, мама! — истошно заголосил Том.

— Старик хочет получить мальчишку, а его желание — закон, — подхватил второй.

— Нет! — выкрикнула она, сильнее прижимая к себе ребенка и стараясь проскочить между ними.

Кто-то должен увидеть, что происходит, кто-то же должен помочь ей! Словно затравленный зверь, Китти озиралась по сторонам, моля Бога о помощи. Но вокруг не было ни души.

Один из преследователей схватил Китти за плечо и, развернув к себе, стал вырывать из ее рук ребенка. Обезумев, она закричала и стала бить ногами мучителей.

— Ах, ты так… — грязно выругавшись, второй негодяй чем-то тяжелым ударил Китти по голове.

— Нет, нет… — умоляюще шептала она, когда из ее ослабевших рук выхватили малыша, и, падая, продолжала шептать: — О Боже, только не это. Нет…

Острая боль отуманила мозг, к горлу подступила тошнота, и Китти рухнула навзничь. Мириады огненных колец вспыхнули перед затуманившимся взором Китти и погасли. Черная пустота поглотила ее.

Джеффри проснулся, все еще чувствуя легкое головокружение после принятой болеутоляющей таблетки. Он перевернулся на спину и уставился в потолок: у него было странное ощущение, что его разбудил отчаянный женский крик. Чувствуя ломоту во всем теле, Джеффри оделся и вышел на улицу. Был теплый солнечный денек, кругом все дышало миром и покоем, но неосознанное беспокойство мучительно тревожило его. Где Китти, что случилось? Он ускорил шаги и завернул за угол.

Почему лает Джой?

Надсадный истерический лай, несомненно, принадлежал его псу. Как собака очутилась на улице? Чувствуя, что случилась беда, Джеффри почти побежал.

На улице собралась взволнованная небольшая толпа. В центре этой толпы он заметил неистово лающего пса. Это Джой! Рядом на тротуаре ярко-зеленое пятно — точно такого же цвета было платье у Китти… Она надевала его на прошлой неделе.

Почуяв неладное, Джеффри распихал толпу и увидел жену.

— Китти, — крикнул он, бросаясь перед ней на колени и пытаясь привести ее в чувство. — Китти!

Китти не подавала признаков жизни. На левой стороне головы зияла кровоточащая рана. У Джоя из пасти тоже текла кровь, и он поджимал лапу, но злобно лаял и кидался на всякого, кто пытался приблизиться к хозяйке. А Том… Где же Том?

Пробежав взглядом по толпе, Джеффри увидел, что мальчика нет. Впрочем, не этого ли он испугался больше всего, как только понял, что Китти — на свой собственный страх и риск — ушла из дома без него.

Подожди, Филдинг, дай мне только добраться до тебя, подонок…

Каким-то образом старику и его присным удалось незаметно обосноваться в Сан-Марио, и они терпеливо выжидали, когда Джеффри ослабит бдительность.

— Джой, сидеть! — скомандовал он.

Когда пес послушно сел, Джеффри взял запястье Китти и проверил пульс. Ее лицо было мертвенно-бледным, она потеряла значительно больше крови, чем показалось с первого взгляда, но — слава Богу! — пульс, хоть и слабый, прощупывался.

— Китти, — позвал он, убирая с ее лба прядь влажных волос. — Китти, милая, очнись.

Видимо, услышав звук родного голоса, она пошевелилась и открыла глаза. Некоторое время, пока он проверял, целы ли кости, Китти смотрела на него невидящим пустым взглядом. Наконец в глазах мелькнуло сознание — она узнала мужа.

— Джеффри?

— Это я. — Он взял ее руку и нежно поцеловал кончики пальцев. — Ты можешь сказать, что произошло?

Взгляд Китти снова стал растерянным, словно она не понимала, о чем это он спрашивает. Внезапно она стиснула его ладонь… вспомнила.

— Двое… дружки Чарлза. С пистолетом. Они ударили Джоя… потом меня. — Она на секунду смежила веки, затем снова открыла глаза. — Где Том? — исполненным страшного предчувствия голосом прошептала она. — Джеффри, где мой мальчик?!

Он не нашел в себе достаточно сил, чтобы сказать правду. Она попыталась подняться, но, вскрикнув от внезапной боли, снова повалилась навзничь.

— Милая, не шевелись, — приказал он, поклявшись себе разорвать дружков Чарлза на части, как только доберется до них.

— Но я должна…

— Я верну Тома, клянусь тебе! А пока надо отправиться в больницу. — Убедившись, что у Китти нет переломов, он подхватил ее на руки.

— Я не верила, что на улице нас с малышом подстерегает опасность, — пробормотала она, и по щекам ее покатились крупные слезы.

— Я тоже в это не верил, — признался Джеффри. — Видимо, именно на это мерзавец и рассчитывал.

— Мне следовало бы помнить.

Он встал, и в этот момент толпа расступилась, пропуская Мигеля и Каролину.

— О нет! — вскричала Каролина. — Я точно чувствовала, что произойдет что-то ужасное! Китти, Китти, дорогая, что с тобой?!

— Малышка, возьми себя в руки, — приказал жене Мигель и пристально посмотрел на Джеффри. — Сколько примерно она пробыла без сознания?!

— Думаю, минут десять.

— Переломы? — спросил тот, приподнимая Китти веко.

— По-моему, нет.

— Кровотечения?

— Насколько я разбираюсь, у нее только рана на голове.

— Надо переправить ее в клинику. — Мигель хотел уже встать, но, пытливо взглянув на Джеффри, спросил: — А что с вами?

— Ушибы и ссадины — жить буду.

К немалой радости Джеффа оказалось, что друзья приехали на машине, хотя от их дома до места происшествия было совсем недалеко. Словно почувствовав неладное, они отправились встречать Китти с малышом. Джеффри сидел на заднем сиденье, придерживая Китти, которая полулежала, голова ее покоилась у него на коленях. Всю дорогу до клиники Джеффри отвечал на вопросы Каролины.

Китти, хотя сознание уже полностью вернулось к ней, не шевелилась: очевидно, рана от нанесенного удара причиняла мучительную боль. У Мигеля имелись все основания подозревать серьезное сотрясение мозга. Не мог он исключить и возможность серьезной травмы черепа, но надеялся, что опасения окажутся напрасными.

Когда они прибыли в клинику, Китти немедленно отвезли к хирургу. По настоянию Мигеля Джеффри остался ждать в приемном покое. Нервно меряя шагами просторное помещение, он лихорадочно соображал, что теперь делать. Не хотелось покидать клинику, не узнав, что с Китти, но нужно было срочно предпринять какие-то шаги по спасению ребенка.

Он поносил Грега на чем свет стоит за то, что тот внезапно исчез, хотя был нужен как никогда. Внезапно двери распахнулись, и его друг собственной персоной, прихрамывая, вошел в приемный покой.

— Черт тебя подери, где тебя носит? — рявкнул Джеффри, даже не пытаясь скрыть раздражение.

— Может, тебе лучше сразу съездить мне по физиономии, чтобы успокоиться, — огрызнулся Грег и с вызовом посмотрел на приятеля.

— Ладно, не остри. — Стиснув кулаки, Джеффри сунул руки в карманы. Вдруг его осенило: Грег в курсе случившегося — и устремил на друга вопрошающий взгляд. — А откуда тебе?..

— Ты, видимо, не заметил, — не дал ему закончить Грег, — но пока ты выяснял, жива ли твоя жена, я крутился в толпе. Один мальчишка сказал, что нападавшие — по виду типичные гангстеры. Один ударил Китти по голове, другой выхватил у нее из рук Тома. Они уехали на новенькой машине. Хочешь знать номер?

— Потом, — ответил Джеффри, сразу подобрев, и улыбнувшись выразил признательность другу. — Ты мне здорово помог, спасибо!

— Ладно уж! — Грег понимающе усмехнулся. — Хочешь послушать дальше?

— Да ладно ты, не тяни…

— Я помчался к тебе посмотреть, не поступила ли со вчерашнего дня новая информация. Так вот, среди газет лежала телеграмма от твоего чикагского агента. Доверенные люди Марка Филдинга четыре дня назад пересекли мексиканскую границу. Они ехали на машине. Номер совпадает, понимаешь? Похоже, это те самые парни, которые похитили Тома.

— Да, похоже, что так.

— Итак, что мы будем делать? Отправимся в погоню сами или поднимем на ноги мексиканскую полицию? Как считаешь?

— Сомневаюсь, что нам теперь удастся их догнать, они уже здорово оторвались. К тому же где гарантия, что они пересекут границу в том же месте. По-моему, ставить в известность мексиканские власти тоже было бы глупо. Найти-то они их найдут, только вряд ли эти мерзавцы сдадутся без боя. А устраивать погони и перестрелки — значит рисковать жизнью ребенка.

— А американская служба?

— Думаю, стоит попробовать, — подойдя к стойке регистрации, Джеффри нашел в одном из ящиков блокнот писчей бумаги и ручку и принялся писать имена, должности и номера телефонов. — Я попрошу тебя вернуться домой и немедленно связаться с этими ребятами. Передай им информацию о машине, включая номера, опиши Тома, предупреди, чтобы они не предпринимали попыток задержать их. Напротив, я хотел бы, чтобы за грабителями проследили вплоть до Чикаго. Еще надо, чтобы за старым Филдингом установили круглосуточное наблюдение. — Он подчеркнул последнее имя в составленном им списке. — Майкл Поттер может это устроить. И еще, попроси его собрать команду из надежных ребят, пусть будут наготове, чтобы в течение ближайших сорока восьми часов отправиться со мной на поиски мальчика.

Грег взял протянутый ему листок, бегло просмотрел, затем поднял вопросительный взгляд на Джеффри.

— Я так понимаю, упоминания твоего имени будет достаточно, чтобы все закрутилось?

— Более чем. — Прислонившись к стене, Джеффри задумчиво почесал небритый подбородок и печально посмотрел на друга. — Правда, отдавать долги будет сущим наказанием.

— Но дело того стоит?

— Да, — без колебаний ответил Джеффри.

— Хочешь, я поговорю со Старбертом?

— Я свяжусь с ним сам попозже. Думаю, до него уже дошли слухи насчет Уинна. Готов спорить, он уже ломает голову над тем, что же на самом деле произошло.

— И не он один.

— Ну, скажем, удача изменила подлецу Уинну буквально на секунду раньше, чем изменить мне.

— Всего-навсего?

— Да, мой дорогой.

— Этого будет достаточно, чтобы Старберт предложил тебе место в Вашингтоне. Тогда ты сможешь вытащить Китти с ребенком из этой дыры.

— После того, что случилось, не уверен, что она поедет со мной куда бы то ни было. Я должен был защищать ее сына — сам видишь, как я справился. — Джеффри кисло улыбнулся.

— Насколько я понял, это была ее собственная инициатива.

— Только по одной причине: она считала, что ничем не рискует. И я уверен, Китти вбила это себе в голову, подслушав наш разговор в прошлый четверг, когда то же самое я толковал тебе. Если бы не это дело с Уинном, если бы я не бросился за ним… — Джеффри удрученно покачал головой и отвернулся.

Можно сколько угодно твердить о том, что было бы, "если", но сделанного не воротишь. Он проворонил Китти и Тома так же, как проморгал Сьюзи и малышку Дороти с той лишь разницей, что первые — слава Богу! — живы.

Правда, Китти пострадала, но травма у нее не смертельная. Что касалось мальчика, то Джеффри был убежден — похитители будут беречь ребенка пуще глаза, если только им не станет угрожать опасность. Разумеется, происшедшее не пройдет для Тома бесследно, но он жизнерадостный мальчик с устойчивой психикой, и Джеффри верил, что, как только тот снова увидит мать, к малышу вернется душевное равновесие.

Когда они снова будут вместе, все у них пойдет своим чередом. Надо только дать понять мерзавцу Филдингу, что он превратит его существование в настоящий ад, если тот посмеет хоть пальцем тронуть Китти или Тома. Так что они в дальнейшем могут не опасаться мести старика. Более того, отпадет и нужда в нем самом, Джеффри.

Ну и ладно… Он устроит их где-нибудь в Штатах, позаботится о материальном обеспечении и навсегда исчезнет из жизни любимой.

Согласится ли на такой вариант Китти?

А почему бы и нет? Ведь она выходила за него замуж не по любви, а скорее по расчету, движимая отчаянием.

Он вспомнил мгновения близости, и в душе его появилась слабая искра надежды. Но Джеффри был не настолько глуп, чтобы не понимать: одна ночь любви — это недостаточно прочный фундамент для строительства будущего. Особенно памятуя о том, что он начал совместную жизнь с обмана, а кончил тем, что не сдержал своего обещания защитить ее сына. Как после этого доверять ему? И, главное, зачем?

— Эй, дружище, ну наломал дров — с кем не бывает, — но сколько можно каяться? — прервал его мрачные размышления Грег, который, казалось, прочитал мысли друга. — Я вижу, тебе очень хочется себя высечь, и поэтому ты решил оставить жену. Это глупо, скажу я тебе. Только не говори мне, что делаешь это ради Китти, потому что она так хочет. Она любит тебя, и если бы ты дал ей шанс, она бы доказала это делом.

— Любит, не любит… Да что ты можешь об этом знать? — накинулся на друга Джеффри, отказываясь верить в его слова.

— Судя по всему, больше, чем знаешь ты, хотя я и провел с ней всего пару дней, — ответил Грегори. — Не спеши, сделай паузу и не торопи Китти. Верно, все вышло не так, как тебе хотелось бы, но ведь у тебя были веские причины поступать так, как ты поступил. С чего ты взял, что обманывал ее? Ты просто ничего не рассказывал, а это разные вещи. Поскольку Китти и сама совершила ошибку, мне почему-то кажется, что она тебя поймет… — Он замолчал, затем печально усмехнулся и добавил: — Может тебя, конечно, больше устроило бы, чтобы ее в постели согревал кто-то другой.

— Иди ты к черту, Грег! — рявкнул Джеффри, которому сама мысль об измене жены показалась непереносимой. С другой стороны, чего в жизни не бывает… Женщину нельзя силой заставить жить с нелюбимым.

— Я уже в пути, — заверил его Грег, улыбаясь. Одной этой ехидной усмешки было достаточно, чтобы вывести из себя кого угодно. — Если понадоблюсь — я дома.

Джеффри так и подмывало врезать ему.

— Возьми с собой Джоя.

— Слушаюсь, сэр. — Он манерно отсалютовал, позвал пса и вышел за дверь.

Джеффри, стиснув кулаки, пообещал себе непременно устроить как-нибудь легкую разминку на боксерском ринге один на один с Грегом, перчатки необязательны. Однако пока…

Пока он хотел одного: знать, что с Китти и ребенком все в порядке. Возможно, потом он и подумает над тем, как оправдаться перед женой. А может, даже наберется храбрости и попросит Китти дать ему последний шанс. Может быть…

 

Глава 11

Оставшись один, Джеффри снова принялся мерить шагами приемную. Сунув руки в карманы, он доходил до стеклянных дверей, которые вели во двор, останавливался и, повернувшись, шел назад, к столу регистрации, пытаясь привести в порядок мысли, меж тем как сердце не покидала тревога за Китти.

Не прошло и получаса с тех пор, как он оставил ее с Каролиной и Мигелем у профессора хирурга, но эти минуты показались ему бесконечно длинными. Он ждал, что вот-вот появится кто-нибудь и скажет, что с любимой.

Если состояние Китти серьезнее, чем он предполагал… если у нее на самом деле пробит череп или повреждены внутренние органы, ее надо немедленно отправить в больницу в Леон, иначе дело может оказаться худо.

— Послушай, с ней все будет в порядке, — прервала мрачные размышления Каролина, кладя руку ему на плечо. Джеффри в замешательстве воззрился на лучшую подругу жены. Он был настолько погружен в собственные мысли, что не заметил, как та подошла. — У нее легкое сотрясение, отсюда головные боли. На рану придется наложить несколько швов — в остальном, не считая ссадин и ушибов, все нормально.

— Я могу ее видеть? — со вздохом облегчения спросил он.

— Да, конечно. — Каролина повела его к кабинету врача. — У нее легкий шок. Но это естественно, так что не обращайте внимания.

Китти с закрытыми глазами лежала на смотровом столе. Лицо ее казалось белее бумаги. Но когда Джеффри приблизился, она вдруг открыла глаза и протянула руку.

— Джеффри.

— Я здесь, милая.

— Надо найти Тома.

— Найдем, обязательно найдем, — заверил он.

— Малыш, должно быть, до смерти напуган.

— Он умный мальчик и поймет, что мы не оставим его в беде.

— Когда?

— Тебе придется полежать по крайней мере сутки, — вмешался Мигель тоном, не терпящим каких-либо возражений.

— Но я не могу… — попробовала протестовать Китти.

— Сможешь, если не хочешь, чтобы твой сын остался сиротой.

Китти откинулась на подушку и снова закрыла глаза. По-видимому, у нее не было сил спорить.

— Можно мне хотя бы вернуться домой? — прошептала она.

— Если Джеффри обещает присматривать за тобой и если ты будешь строго выполнять все мои рекомендации. — С этими словами Мигель вопросительно посмотрел на Джеффри.

— Разумеется, док. Как скажете.

— Сегодня и завтра она должна соблюдать постельный режим. Никаких стимулирующих средств, никаких анальгетиков. Если будут головные боли, на лоб можно холодный компресс. И еще — немедленно дайте мне знать, если ее начнет тошнить или если она вдруг не будет реагировать на свет. Ночью через каждые два часа ее следует будить, чтобы убедиться, что все нормально. Понятно?

— Да.

— В случае чего сразу звоните.

— Непременно, — пообещал Джеффри.

— Тогда отнесите ее в мою машину, и я подвезу вас до дома.

— Если хотите, я могу остаться с ней, — предложила Каролина.

— Спасибо, но в этом нет необходимости.

Джеффри как можно бережнее поднял жену на руки и вышел в приемную. Он понимал, что та будет страдать, но чем он мог помочь, кроме как быстрее довезти до дома и уложить в постель.

Остаток дня Джеффри разрывался между спальней и кабинетом — он то ухаживал за Китти, то мчался вниз, чтобы проверить, выполнил ли Грег его распоряжения. Кроме того, он имел деловую и довольно спокойную беседу со Старбертом. Правда, тот не преминул пройтись насчет привычки Джеффри действовать в обход инструкций, однако, услышав о похищении Тома и о плане Джеффри по его освобождению, немедленно предложил задействовать специальный самолет, чтобы перебросить их в Чикаго. Часов в восемь вечера в воскресенье стало известно, что люди Филдинга пересекли мексиканскую границу и, прибыв в местный аэропорт, сели на борт частного самолета, который взял курс на Чикаго. Около полуночи пришло сообщение, что самолет приземлился. Спящего ребенка перенесли в лимузин, который взяли под наблюдение агенты Джеффри. Машина проследовала в поместье старика Филдинга в пригороде Чикаго.

С облегчением узнав, что Том жив и здоров, Джеффри вышел из кабинета и поднялся по лестнице в спальню. Филдинг мог попытаться вывезти внука из страны, однако Джеффри не верил, что старик сейчас пойдет на столь опрометчивый шаг. Да ему бы все равно не удалось этого сделать, поскольку поместье находилось под наблюдением.

Джеффри резонно рассудил, что может несколько часов отдохнуть, чтобы с утра поразмыслить над последними деталями плана. Он заглянул в спальню и, убедившись, что Китти спит, прошел в ванну и принял душ. Большую часть дня он провел в состоянии нервного возбуждения — почти в шоке — и теперь чувствовал себя совершенно изможденным как физически, так и душевно.

Вернувшись в спальню, он присел на краешек кровати рядом с Китти и — хотя у него кровью сердце обливалось, — прежде чем лечь спать, включил лампу на ночном столике, чтобы в очередной раз разбудить ее и убедиться, что все в порядке.

В ответ на осторожное прикосновение она беспокойно пошевелилась и что-то бессвязно пролепетала во сне, потом открыла глаза, жмурясь от яркого света и, наконец, уже вполне осознанно посмотрела на него.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова еще болит, — призналась она, — но уже не так сильно.

— Не тошнит?

— Нет.

— Это хорошо.

Таким образом убедившись, что все идет как надо, Джеффри поцеловал Китти, погасил свет и лег. Та, шепча его имя, повернулась и подвинулась к мужу, не обращая внимания на то, что Джеффри специально лег подальше, чтобы не тревожить ее. Он с радостью открыл свои объятия.

— Мне только что передали, что Том жив и здоров. Около часа назад его привезли в дом деда.

— Откуда… откуда тебе это известно? — спросила она, приподняв голову.

— Я попросил кое-каких приятелей проследить за его похитителями, — не вдаваясь в детали, пояснил Джеффри.

Сейчас все, что он хотел, это успокоить жену. Поговорить можно будет и завтра.

— Мы должны вернуть его, — со слезами в голосе произнесла она.

— Вернем, — поспешил заверить он. — Я обещаю тебе — мы обязательно будем вместе — ты, я и малыш.

Казалось, одного его слова было довольно, чтобы Китти успокоилась: она доверчиво прижалась к мужу, и не прошло и минуты, как снова заснула.

Китти мучительно не хотелось просыпаться, не хотелось открывать глаза. Казалось, сон был единственным убежищем, где можно было спрятаться от тупой боли в голове, где можно было не думать… О чем? Она не могла припомнить и что-то подсказывало ей, что лучше и не вспоминать.

Китти наконец открыла глаза — атласное бело-синее одеяло было залито солнцем. Почему-то показалось, что давно наступил день. Но ей не хотелось смотреть на часы, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать с кровати.

Где-то среди ночи острая боль, от которой раскалывалась голова, улеглась. Но Китти боялась, что стоит ей только пошевелиться, и снова начнутся страдания.

Но как можно лежать, когда надо… Что? Она никак не могла ухватить некую мысль, которая ускользала от нее где-то на периферии сознания. Надо вспомнить, нужно обязательно вспомнить… Она…

Том…

С тихим стоном Китти оторвала голову от подушки и, упираясь локтями, приподнялась, но тут же бессильно рухнула. Перед ее мысленным взором проносились жуткие воспоминания — одно страшнее другого. Сердце учащенно забилось, и боль в голове с новой силой напомнила о себе.

Двое с пистолетами… Потом взвизгнул от боли Джой… Отчаянные рыдания Тома… Она проваливается в темноту. Во мрак, который вот и теперь в очередной раз грозит поглотить ее. Только она не имеет права сдаваться. Надо встать, одеться и идти спасать сына.

— Сеньора, прошу вас. — Китти увидела склоненное над ней лицо миссис Сантос. — Сеньор Эйбил сказал, что вам следует лежать.

— Но мой сын… — Наконец, невзирая на боль, Китти села. — Я должна что-то предпринять.

— Я знаю. Но сеньор Эйбил хочет, чтобы вы отдохнули.

— Где он? — спросила Китти, чувствуя, что ее охватывает паника.

Что, если он один отправился вызволять малыша? Что, если он попытался пробраться в Штаты и его схватили? Вдруг он в розыске? Вдруг за ним числятся какие-нибудь преступления?

— Ему пришлось уйти ненадолго, он скоро вернется, — успокоила ее миссис Сантос.

По крайней мере, Джеффри еще не успел наломать дров. Но если она будет дожидаться, вернувшись, он настоит на том, чтобы она осталась дома. Но ведь это по ее вине похитили Тома. Теперь, оглядываясь назад, Китти не могла понять, какой черт ее дернул выйти на улицу вдвоем с малышом. И она не хотела, чтобы Джеффри расплачивался за ее ошибки.

— Вам что-нибудь принести, сеньора? Может быть, сок и чего-нибудь поесть?

Голода Китти не чувствовала, хотя последние сутки у нее крошки во рту не было. Но если миссис Сантос уйдет на кухню, она сможет потихоньку одеться и незаметно выскользнуть из дома.

— Да, пожалуйста. Сок и яичницу и… жареный хлеб.

— Помочь вам сходить в ванную, пока я здесь?

— Нет, спасибо, я справлюсь сама. Мне уже лучше.

Женщина недоверчиво посмотрела на нее и вышла из комнаты. Откинув одеяло, Китти осторожно опустила ноги с постели и встала.

В голове тут же зашумело, перед глазами поплыли разноцветные круги, и она едва не упала. Пошатываясь, точно пьяная, Китти оперлась рукой о ночной столик. Дождавшись, пока пройдет головокружение, нетвердой походкой она прошла в ванную и несколько минут сидела на краю ванны, собираясь с силами.

Ей хотелось принять душ, но она боялась, что потеряет сознание. Все, что можно сейчас сделать, это умыться и почистить зубы. После этих нехитрых процедур она почувствовала себя совершенно измученной и снова присела, ощущая дурноту.

Поняв, что ей самой не удастся не то что спуститься по лестнице и выйти из дома, но даже одеться, Китти кое-как добралась до кровати и легла. По щекам ее катились слезы отчаяния.

Как она собирается спасать Тома, когда малейшее усилие стоит таких мучений? А ее голова… Пока она не двигалась, боль затихала, но стоило ей пошевелиться, как та становилась нестерпимой.

Китти зарылась лицом в подушку и горько заплакала. Бедный, бедный Том! Ему, должно быть, так страшно, так одиноко. А она здесь и не в силах…

— Милая, не надо плакать. Все будет хорошо.

В мгновение ока Джеффри оказался рядом и нежно обнял ее. В смятении Китти прижалась к родной груди не в силах сдержать душивших ее рыданий. Как бы ей хотелось все изменить…

— Я… я так боюсь за ребенка. Я никогда не рассказывала ему о деде. Не хотела пугать малыша. А теперь… теперь он…

— Тому надо потерпеть всего только до завтра. Я обо всем договорился, — сообщил Джеффри. — Утром мы улетим в Чикаго, а днем малыш уже будет с нами. Я тебе клянусь.

— Но ты не можешь ехать со мной, — воскликнула она и заплакала пуще прежнего. — Что, если нас остановят на границе? Я не могу допустить, чтобы ты рисковал собой. Я одна во всем виновата.

— Китти, я вовсе не рискую. — В голосе Джеффри звучала непоколебимая уверенность. Он поправил подушку, чтобы та могла устроиться полулежа, и протянул ей свой носовой платок. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь, дорогая.

Вытирая слезы, Китти вдруг припомнила, что примерно то же самое уже слышала от мужа в воскресенье утром, когда они впервые познали друг друга.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись спросила она, поймав себя на мысли, что только сейчас как следует разглядела Джеффри.

Он не только сбрил щетину, которая уже начинала больше смахивать на бороду, но и сделал короткую — несколько консервативную — стрижку. Вид у него стал более строгим, если не сказать представительным, а в глазах появилось какое-то затаенное выражение.

Ее Джеффри, того, которого она полюбила, больше не существовало. Перед ней сидел совершенно другой человек — холодный, сдержанный, почти официальный. Такого Джеффри она не знала. Это был чужой человек, незнакомец, который собирался поведать нечто такое, что, вполне вероятно, могло ей не понравиться. И Китти не знала, хочет она услышать это или нет.

Разумеется, было бы приятно узнать, что Джеффри не какой-нибудь уголовный преступник, но она боялась в очередной раз обмануться — теперь уже окончательно — в своих ожиданиях.

— Я живу в Сан-Марио вовсе не потому, что скрываюсь от американского правосудия. Я знаю, что произвожу впечатление человека вне закона, которого разыскивает полиция. На самом же деле я работаю на правительство Соединенных Штатов. С помощью разветвленной агентурной сети я собираю информацию, анализирую политические течения в Мексике и представляю соответствующие отчеты в Вашингтон.

Изумленная Китти смотрела на мужа круглыми от удивления глазами, не зная, что и сказать. Наконец, захлопав длинными ресницами, она собралась с духом и выпалила:

— Так ты шпион?

— Можно сказать и так, — признал он, решительно глядя ей в глаза.

— Почему ты раньше мне не сказал? — спросила она, пронзая его испепеляющим взглядом. — Боялся, что я уничтожу твою "крышу"?

— У меня и в мыслях такого не было, — возразил он.

— Тогда почему же?

— Сначала я считал, что вводить тебя в курс дела совершенно ни к чему. Ведь предполагалось, что наш брак — это явление временное. А я должен был рассчитаться кое с кем. Я избегал привязанностей, думая, что это помешает делу. — Джеффри говорил спокойно, тщательно подбирая слова. — Но однажды, когда мы втроем отправились на воды, я вдруг понял, что веду по отношению к тебе нечестную игру. Тем вечером я собирался рассказать все, но, к сожалению, не успел, потому что как раз подвернулся случай отдать должок.

— Ты был в Испании? — спросила Китти. Из разрозненных кусочков, похоже, начинала складываться целостная картина. — Искал там убийцу твоих родных?

— Откуда ты знаешь?

— В пятницу в местной газете была статья. Я просто сложила все вместе. — Она секунду колебалась, потом робко спросила: — Ты что… Ты его… убил?

— Мы дрались, в руке у Боба был пистолет, и он выстрелил. По счастливой случайности пуля угодила в него самого. Так что в каком-то смысле я действительно позаботился о том, чтобы этот негодяй больше не мог убивать невинных людей.

Китти поняла, почему Джеффри хотел разделаться с террористом без посторонней помощи. Она не могла не восхищаться мужем, но в глубине души ее терзали сомнения: может быть, Тома и не похитили бы, останься муж с ними в Сан-Марио?

Но нет, рассуждать подобным образом было несправедливо. Джеффри сделал все, что в его силах, и гарантировал безопасность ее сына, пока его самого не было.

— Значит, Грег тоже… тоже разведчик? — промолвила она.

— Да.

— Он работает на тебя?

— Работал раньше. Теперь он в другом отделе.

— Понятно.

Она задумчиво опустила взгляд, рассеянно теребя пальцами кружевной край льняной простыни, пытаясь привести в порядок мысли. В голове у нее шумело, и эта задача давалась ей нелегко.

Значит, он никакой не уголовник, а разведчик. Это меняет дело. С его связями он наверняка поможет ей и вернет ребенка. Остальное сейчас неважно.

— Люди, о которых ты упомянул, те, которых ты попросил наблюдать за Томом, они тоже агенты? — спросила она наконец.

— Да.

— Они и сейчас?..

— Им приказано держать дом под наблюдением до нашего появления.

— До завтра?

Джеффри кивнул.

— А каким образом?

— Утром мы поедем в Леон, оттуда самолетом до Мехико, где нас будет ждать специальный рейс до Чикаго. Я договорился с коллегами, чтобы они сопровождали нас на тот случай, если с Филдингом возникнут проблемы. Сомневаюсь, однако, что он решится оказать сопротивление, когда узнает, что имеет дело с федеральными агентами.

— Значит, мы просто постучим в дверь и потребуем вернуть моего сына? — недоверчиво спросила она.

— Примерно так, — согласился Джеффри и саркастически усмехнулся. — Учитывая причастность старика к грязным махинациям, он едва ли может позволить себе сейчас оказаться под колпаком у спецслужб — неважно по какому поводу. На этом мы и сыграем. Старик пошел на похищение прежде всего потому, что не предполагал встретить в твоем лице серьезного противника. Не думал он и о том, что я — с моей-то подмоченной репутацией — смогу что-то сделать. Когда старик узнает, с кем имеет дело, у него пропадет всякая охота впредь связываться с тобой.

— Жаль только, что господин Филдинг с самого начала не понял этого, — промолвила Китти, чувствуя, что снова нарастает раздражение, хотя она изо всех сил старалась держать себя в руках. — Тогда Тому, возможно, не пришлось бы пережить весь этот ад.

— Поверь мне, дорогая, если бы можно было предотвратить похищение, я бы сделал это. К сожалению, интересы национальной безопасности не позволяли открыть истинные причины моего пребывания в Сан-Марио. Однако не позднее чем завтра Марк Филдинг узнает достаточно, чтобы серьезно задуматься, прежде чем решаться на подобный шаг. — Джеффри помолчал, потом с кажущимся равнодушием, пожал плечами, добавил: — Таким образом, может, от меня все же будет какой-нибудь толк.

Услышав в голосе любимого горькие нотки, Китти тревожно на него посмотрела, словно вспомнив о подлинных мотивах, которые побудили ее обратиться к Джеффри. Ведь она пришла к нему только за тем, чтобы он помог ей защитить сына.

Она с самого начала ясно дала Джеффри это понять, и вот теперь он напомнил об их договоре, словно желая лишний раз заверить в том, что не обманет ее ожиданий. Однако Китти уже давно поняла, что хочет от Джеффри гораздо большего, нежели просто воспользоваться его… услугами. Вернее хотела — до тех пор, пока не обнаружила, что он неискренен с ней.

— Джеффри, прошу, прости меня, — пробормотала она, не в силах совладать с собой: на глаза у нее снова навернулись слезы.

Муж причинил ей боль, и Китти инстинктивно ответила ему тем же — в отместку. Она с горечью подумала о том, что, причиняя боль человеку, которого любишь, усугубляешь и свои собственные страдания.

— Ты тоже прости меня, милая. Ты даже представить себе не можешь, как я сожалею, что так получилось.

Джеффри коснулся ее щеки. Китти подняла взгляд и увидела в его глазах выражение неподдельной муки. Ей показалось, что он хочет сказать что-то еще, но в этот момент в комнату вошла миссис Сантос. В руках у нее был поднос с завтраком для Китти, у которой одна только мысль о еде вызывала отвращение.

— Ну вот, дорогая, прошу вас. — С этими словами миссис Сантос поставила поднос на кровать.

Джеффри встал и направился к двери — он вновь превратился в того сдержанного, холодного незнакомца, каким предстал перед ней утром.

— Завтра нам предстоит долгий путь. Так что тебе лучше как следует отдохнуть. Попозже, когда соберешься с силами, миссис Сантос поможет тебе собраться. У меня еще есть дела, так что я буду в бегах. Если тебе будет что-то нужно, передай миссис Сантос.

— Хорошо. — Китти кивнула.

Она хотела бы сказать Джеффри главное: все, что ей теперь нужно, это только его объятия. Но разве могла она позволить себе такую вольность, тем более что он снова стал чужим и холодным? Незнакомец, посторонний человек, который скрывает от нее правду о себе, хотя не может не понимать, как болезненно она переживает обман.

Решив во что бы то ни стало и как можно скорее встать на ноги, Китти мужественно съела завтрак и остаток дня практически не выходила из спальни, если не считать непродолжительной встречи в саду с Каролиной и Мигелем.

В тот день ей больше не хотелось видеть Джеффри. И она запрещала себе даже думать о нем. Она страдала по сыну и молилась, чтобы тот вынес все испытания, выпавшие на его долю. Хотелось бы верить, что все закончится так, Как обещал Джеффри, но только жизнь может разложить все по полочкам.

Китти хотела к приходу Джеффри привести в порядок свои мысли, разобраться с чувствами. Пока же…

Пока она стояла у окна, смотрела, как на западе клонится к закату солнце, все ниже опускаясь за подернутые дымкой силуэты гор, рассеянно крутила обручальное кольцо и изо всех сил старалась удержаться от слез.

Когда откладывать уже стало невозможно, Джеффри поднялся наверх и прошел в спальню. Он было решил переночевать в другой комнате, но в последний момент передумал.

Он ждал, что Китти прогонит его, но, выйдя из ванной, увидел, что та спит. Спала она беспокойно, ворочалась, неровно дышала и бормотала во сне.

Не на шутку встревожившись, Джеффри присел рядом с женой и ладонью потрогал ей лоб. Лоб оказался теплым, жара, похоже, не было.

Китти пошевелилась и взяла его руку в свою.

— Мой дорогой…

— Я уйду, если хочешь, — прошептал он.

— Нет, прошу тебя, останься со мной.

Он лег и привлек ее к себе, как это происходило каждую ночь. Китти доверчиво прильнула к его сильному плечу.

Джеффри с горечью подумал о том, что если бы она отдавала себе отчет в своих поступках, то едва ли стала бы прижиматься к нему. Когда он рассказал правду о себе, то увидел в ее глазах боль и гнев. Он понимал, Китти, должно быть, показалось, что он предал ее. Джеффри хотел защитить свою любимую, но и здесь его постигло фиаско. Китти ясно дала понять — ей от него ничего не нужно, только вернуть сына. Когда все кончится, то…

Он любил эту женщину больше жизни, но как теперь заставить ее поверить в эту любовь? Все время он не решался признаться, все время откладывал трудный разговор и, получалось, обманывал Китти.

Может быть, лучше позволить ей уйти, а не стараться удержать ее словами, в которые та все равно не поверит? Может, она еще встретит человека, которому сможет доверить свою судьбу?

Да, так будет лучше, размышлял Джеффри, нежно глядя на спящую жену. Лучше для нее и малыша. Что же до него, он все переживет. Видимо, лучшего он и не заслуживает.

 

Глава 12

Проснувшись, Китти увидела, что лежит одна, хотя ее не покидало странное ощущение, будто она провела ночь в объятиях мужа. Но как такое возможно? — задавалась она вопросом, наблюдая, как на светлом полу играют и переливаются солнечные зайчики.

Совершенно сбитая с толку, она встала с кровати. По крайней мере, боль стихла и голова больше не кружилась, когда она садилась или вставала. Накануне она была почти уверена, что не выдержит путь до Чикаго, но теперь чувствовала себя почти нормально.

Сердце томилось от неизвестности за судьбу ребенка. Господи, увидит ли она когда-нибудь своего мальчика?

Услышав, как открылась дверь в спальню, она, обернувшись, увидела Джеффри. На мгновение у Китти словно отнялись ноги и пропал дар речи — она с немым изумлением уставилась на мужа. В безупречном сером костюме, белоснежной рубашке и темно-красном галстуке Джеффри ничуть не походил на того оборванного, побитого судьбой бродягу, каким он предстал перед ней два дня назад. Теперь он выглядел скорее как преуспевающий бизнесмен. Сурово сжав губы, Джеффри обратил на нее взор холодных и отчужденных серых глаз.

— Что-то не так? — нарушил он молчание.

— Да нет. Просто подумала, что совсем не знаю тебя, — с грустной улыбкой произнесла Китти.

— Полно, дорогая. Я тот же, только вывеску сменил. Я тот мужчина, с которым ты пару дней назад занималась любовью, помнишь? Тогда между нами не было обмана. Не было… Хотя, учитывая мои прошлые прегрешения перед тобой, едва ли ты этому поверишь. — Он замолчал и взглянул на часы. — Я бы хотел выехать не позже восьми. Надеюсь, полутора часов будет достаточно, чтобы собраться?

— В восемь я буду внизу, — сказала она и не откладывая ушла в ванную, явно смущенная не очень тактичным напоминанием Джеффри об их близости.

Он прав. Тогда между ними не чувствовалось и тени лжи. Они были просто мужчина и женщина, которые страстно любили друг друга — любили с нежностью, от которой щемило сердце, и горечью, опаляющей душу.

Но что изменилось с тех пор, спрашивала она себя, кроме того, что муж рассказал о своей работе, что само по себе не могло причинить ей ощутимых страданий? Да, вера в него как в супермена пошатнулась, но не настолько, чтобы рухнуть и разбиться вдребезги. Гордость ее была уязвлена, но не сломлена. В отличие от Чарлза Джеффри не стремился использовать слабость Китти в собственных интересах. Напротив, с ним она чувствовала себя сильной, настолько сильной, что могла бросить вызов самому Марку Филдингу.

Вздохнув, Китти отвернула краны и сняла ночную рубашку. В который уже раз она сказала себе, что у нее еще будет время разобраться в своих чувствах к мужу.

Как там ее мальчик? Второй раз он просыпается в чужой кровати, в чужом доме. Но этим вечером они снова будут вместе, а утром… Время покажет, что будет утром.

Час спустя, свежая и приодетая, Китти спустилась вниз. Волосы ее благоухали шампунем, темные круги под глазами искусно скрывал макияж. В одной руке она несла дорожную сумку, в другой — вислоухого тряпичного кролика, любимую игрушку Тома. Проходя по коридору, она заметила, что муж с Грегом о чем-то громко разговаривают в кабинете, но не остановилась, а сразу направилась на кухню.

Поздоровавшись с миссис Сантос, Китти налила себе кружку кофе, отнесла ее в комнату, а сама вышла в сад. Верный пес, который весь вчерашний день провел под наблюдением ветеринара, снова был дома. Он весело подбежал к хозяйке и ткнулся холодным мокрым носом в протянутую ладонь. Китти, с радостью отметив, что Джой вполне оправился после нанесенной травмы, почесала любимца за ухом, сказала, что тот хороший мальчик, и прошла дальше по дорожке. Постояла, подставив лицо теплому солнцу и наслаждаясь благоуханием взлелеянных Джеффри роз.

У нее возникло странное предчувствие, что больше она сюда не вернется. Когда Джеффри разберется со стариком, ей с ребенком ничто больше не будет угрожать, и они отправятся к себе домой. Китти больше незачем оставаться женой Джеффри Эйбила. Тот сделает свое дело. Он полагает, что, выполнив свое обещание, он будет даже рад наконец порвать с ней. Но будет ли счастлива она?..

— Ты собралась? — Китти вздрогнула, услышав хрипловатый голос мужа.

На мгновение смешавшись, она с сожалением, словно не желая окончания этой интермедии и в то же время понимая, что чему быть, того не миновать, последний раз окинула взором божественный сад с цветущими розами. Ее ждал Том, остальное не имело значения. Что касается Джеффри Эйбила, то их союз был порождением обстоятельств, и — как они и договорились в начале — скоро каждый пойдет своей дорогой.

— Да, я готова.

Она проследовала за ним в дом, выпила кофе и, взяв сумку и тряпичного кролика, тепло попрощалась с миссис Сантос. Прихватив Грега, на джипе они втроем добрались до Леона, там сели на борт небольшого самолета, на котором полетели в Мехико. За штурвалом был Джеффри.

В аэропорту Мехико их самолет отогнали на дальнюю взлетную полосу, где наготове, с включенными двигателями, стоял другой — реактивный. Совершив искусный маневр, Джеффри подогнал самолет сбоку, затем, оставив Грега, чтобы тот собрал их вещи и помог Китти, спрыгнул на полосу и забрался в кабину нового самолета.

— Считайте, приехали, — сказал Грег, помогая жене друга сойти на землю. — На этой крошке до аэропорта О'Хара меньше трех часов лета. Не бойтесь, все будет хорошо. — Грег подхватил одной рукой сумку и чемодан, другой взял Китти под локоть и повел к самолету. — Том — крепкий мальчуган, к тому же здорово играет в покер. Думаю, он задаст дедуле жару. Мне даже кажется, что старик будет только рад от него избавиться.

— Ах, Грег, Грег, — тронутая чуткой поддержкой, Китти тепло улыбнулась. Однако от взгляда друга не укрылось, что у нее дрожат губы.

— И у вас тоже все будет хорошо, — добавил он, помогая Китти подняться по трапу. — Только не позволяйте Джеффри уйти. Помяните мое слово, если это произойдет, потом оба будете кусать локти.

Китти, заинтригованная, остановилась и оглянулась: ее встретил пристальный колючий взгляд.

— Почему вы мне это говорите? — спросила она.

— Потому что то же самое я пытался втолковать своему приятелю, но, похоже, безрезультатно. Он, со свойственным ему альтруизмом, вбил себе в голову, что вам без него будет лучше, поскольку он не оправдал доверия и вообще все испортил. Но мы-то знаем, что это не так, верно?

— Может, это ему будет лучше без меня? — промолвила Китти, отводя взгляд. — С самого начала Джеффри не хотел иметь со мной ничего общего и мои проблемы его нисколько не волновали. Тем не менее против собственной воли он пошел на то, чтобы я использовала его.

— Дорогая, поверьте, ни одному человеку не дано использовать, как вы изволили выразиться, Джеффри Эйбила, без его на то воли. Он помогал вам, потому что сам этого хотел.

— Почему вы в этом так уверены? — спросила она, втайне желая, чтобы его слова оказались правдой.

— Я телепат, — ответил Грег, и при этом глаза его плутовато блеснули.

— Да уж, это точно.

— Берегите себя, милая. — Грег сунул руку в карман и извлек оттуда потрепанную колоду крапленых карт. С каким удовольствием, пока Джеффри не было дома, он учил Тома искусству шулера. — Передайте это мальчугану от меня. Скажите, что будущим летом обязательно приеду к нему в гости.

— Правда? — Китти взглянула на него с нескрываемым изумлением.

— На крестины его братика. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Я буду крестным.

— Если до той поры не угодите в лапы к людям в белых халатах. — Она сунула карты в сумочку и смахнула навернувшиеся на глаза слезы. — Спасибо, Грег! Спасибо за все.

— Всегда к вашим услугам, миссис Эйбил.

— Что тут у вас происходит? — хмуро спросил Джеффри.

— Ровным счетом ничего. — Грег протянул ему вещи. — Счастливого пути!

В полном смятении Китти поднялась по трапу, вошла в салон, села и пристегнула ремень. Джеффри, закрыв дверь и о чем-то переговорив с пилотом, сел в кресло напротив. А через пару минут самолет, пробежав по взлетной полосе, взмыл в небо.

Как только самолет набрал высоту, Джеффри расстегнул ремень, жестом показав, что она может сделать то же самое, и снял пиджак.

Китти покосилась на кожаную кобуру у него под мышкой, из которой торчала рукоятка пистолета. Тут же отведя взгляд, она подумала, что в этом, должно быть, нет ничего удивительного. Ведь предстояла встреча с жестоким и коварным человеком, которому ничего не стоит похитить собственного внука, поэтому надо готовиться к худшему. И все же при мысли, что дело может кончиться пальбой, по спине у Китти побежали мурашки.

Что если мальчик попадет в перестрелку?

— Не думаю, что пистолет понадобится, — сказал Джеффри, протягивая руку и заключая ее ладонь в свою. — Так, на всякий случай…

— Понимаю. — Она заглянула мужу в глаза. Ей хотелось, чтобы Джеффри знал — она всецело ему доверяет.

Он кивнул, отнял руку и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, точно отгораживаясь от нее. Китти, сжимая в руках тряпичного кролика, сделала то же самое, стараясь не заглядывать далеко вперед.

В аэропорту их встретили четверо мужчин, чьи темные консервативные костюмы, короткие стрижки и манера держаться подчеркнуто-невозмутимо и сдержанно показались Китти до боли знакомыми. Странным образом вид этих людей подействовал на нее успокаивающе.

Джеффри представил их Китти и направился с ней к стойке таможни. Таможенники лишь вежливо кивнули и без звука пропустили их к выходу. У здания аэровокзала ждали два черных новеньких автомобиля.

Джеффри помог жене сесть на заднее сиденье, после чего несколько минут беседовал со своими коллегами, очевидно уточняя детали предстоящей операции. Наконец он занял место рядом с Китти, двое сели впереди, двое других пошли ко второй машине. Через пару минут машины уже мчались по шоссе, направляясь в богатый чикагский пригород, где и жил Филдинг.

Словно чувствуя страх Китти, Джеффри мягко, но решительно привлек жену к себе. Всю первую часть пути муж казался ей чужим, поэтому этот жест приятно удивил ее, и она с радостью прильнула к Джеффри. Не в силах унять дрожь, она положила голову ему на плечо.

— Все будет хорошо, — заверил он. — Не пройдет и часа, как все кончится. Том снова будет со своей мамочкой, и тебе больше не придется опасаться вредного старика.

— Я страшно боюсь, что что-нибудь сорвется, — призналась она.

— Филдинг не станет рисковать жизнью внука. И вряд ли вздумает оказывать нам сопротивление, уж поверь мне.

— Я верю тебе.

Через полчаса по засыпанной гравием дорожке они подъехали к элегантному, в средиземноморском стиле, особняку Марка Филдинга.

— По-моему, тебе лучше побыть в машине, — сказал Джеффри, отстраняясь от нее и поправляя галстук.

— Нет.

— Думаю, никаких неожиданностей не будет, но все же…

Видимо, ее отказ оказался для него первой неожиданностью.

— После того что пришлось пережить Тому, я должна быть там, с ним, — настаивала Китти. — Особенно если произойдет что-то непредвиденное, ну… ты понимаешь.

Очевидно, решительный, непререкаемый тон убедил Джеффри, поскольку тот кивнул и отрывисто произнес:

— Ладно, будь по-твоему, только держись поближе ко мне. — И они направились к главному входу.

Джеффри нажал на кнопку звонка, затем достал из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник. Через несколько минут, показавшихся Китти вечностью, двери отворил средних лет мужчина в белой водолазке и темных брюках, который подозрительно уставился на незваных гостей.

— Что вам угодно? — требовательным тоном осведомился он.

— У нас кое-какие дела к твоему хозяину, — произнес Джеффри и сунул под нос дворецкому свое удостоверение, чтобы тот получше рассмотрел его. — Для начала нам хотелось бы побыстрее увидеть мистера Филдинга.

Слуга пытливо изучил удостоверение, смерил взглядом Китти, посмотрел на людей, стоявших сзади, словно взвешивая все за и против. На какое-то мгновение Китти показалось, что он готов захлопнуть дверь у них перед носом. Видно, придя к какому-то решению, слуга отступил и пошире открыл дверь, приглашая незваных гостей войти.

— Подождите здесь, я доложу о вас, — пробурчал он, закрывая дверь. Оставив их в холле, он исчез в коридоре, который, как знала Китти, вел в кабинет старого Филдинга.

В доме царила мертвая тишина. Пока они ждали, Китти вглядывалась наверх, туда, куда вела парадная лестница. Где-то там, на втором этаже, находился ее сын. Она это точно знала, чувствовала сердцем.

Повинуясь инстинктивному желанию броситься на поиски сына, она сделала шаг вперед, но Джеффри тут же схватил ее за руку.

— Слушай, я предупреждал, чтобы ты держалась около меня, — раздраженно произнес он.

— Но я знаю, что Том…

— Кто вы такие, что смеете являться ко мне в дом без приглашения? — раздался исполненный неподдельной ярости возглас. Старик вышел в халате с перекошенным от злобы лицом. — Я позабочусь о том, чтобы мои адвокаты…

— А я позабочусь о том, чтобы ФБР не спускало с тебя глаз до конца твоих дней, старая ты змея, — перебил Джеффри. Тон, бесстрастный и нарочито развязный, не оставлял сомнений: так оно и будет.

— Ты… — Заметив невестку, старый Филдинг сжал кулаки, глаза его налились кровью. Казалось, он видел перед собой только Китти, напрочь забыв об остальных визитерах. Та инстинктивно отпрянула, но Джеффри задержал ее, обняв за талию. — Ах ты маленькая дрянь…

— Не смей оскорблять мою жену, — тихо, но уже с явной угрозой в голосе, произнес Джеффри.

— Так ты тот самый уголовник, с которым она спуталась в Мексике? — Тонкие губы старика сложились в ехидную ухмылку. — Достойный выбор, милая, поздравляю, — повернулся он к Китти.

— Твои ребята что-то напутали, старина. Поэтому придержи поздравления при себе. — С этими словами Джеффри вновь вынул удостоверение. Как и слуга, Филдинг внимательно изучил документ. Было видно, что он от ярости вне себя. Однако старик постарался казаться спокойным.

— Так чему же обязан, мистер Эйбил? — спросил он, подняв холодный взгляд на Джеффри.

— Верните мне сына, ~ крикнула Китти, внезапно испугавшись, что старик успел спрятать ребенка.

— Твоего сына? Дорогая, я не имею ни малейшего понятия…

— Мамочка, мама! — донесся откуда-то сверху отчаянный крик Тома, а потом показался и он сам. За ним бежала растерянная молодая особа. — Я так и знал, что ты сегодня придешь за мной, я так и знал!

Мальчик устремился к матери вниз по лестнице. Китти, больше ни на кого не обращая внимания, кинулась малышу навстречу. За спиной у нее что-то в ярости кричал Филдинг, испуганно причитала женщина.

— О Том, малыш!

Не зная, плакать или смеяться от радости, Китти подхватила мальчика на руки. Муж с Грегом были правы: ее ребенок оказался стойким, мужественным бойцом, казалось, все переживания прошли для него совершенно бесследно.

— Я отсужу его, — прорычал Филдинг. — Мои адвокаты…

— Будут заняты тем, как бы вытащить тебя из тюрьмы, если ты еще хоть раз возникнешь на горизонте, — не дал ему закончить Джеффри и, видя, что старик приближается к Китти, предусмотрительно сделал шаг вперед. — А теперь позвольте откланяться…

— С этими словами он положил руку на плечо жене, и они направились к выходу.

Филдинг, казалось, обезумел от злобы.

— Уничтожу… — прошипел он, но тут же осекся, словно слова застряли у него в горле, и издал приглушенный стон. — Тони, достань мои…

Китти оглянулась — Филдинг вдруг обмяк, кровь отлила от его лица. Он схватился за грудь и, закатив глаза, рухнул на пол.

Первым побуждением Китти было броситься на помощь, несмотря на всю ту муку, которую причинил ей этот человек, однако Джеффри увлек ее за собой.

— Но ему нехорошо, — пробовала возразить Китти. — Мы должны…

— Денни, позвони девятьсот одиннадцать, пусть пришлют "скорую", — распорядился Джеффри и на ходу добавил: — Я хочу, чтобы вас с Томом и след простыл к тому моменту, как здесь будет пресса.

— Он умрет? — с дрожью в голосе спросил мальчик.

— Очень может быть, — ответил Джеффри. — Но мы здесь ни при чем. — Когда они подошли к машине, он взял у Китти мальчика, чтобы та села. — Ну, как дела, приятель?

— Нормально, — ответил мальчик, обнимая его. — Почему тебя так долго не было?

— Ну вот и отлично, — Джеффри улыбнулся, поймав на себе взгляд Китти, и передал ей мальчика. — А как мама? Тоже нормально?

— О да. Теперь все хорошо. — Китти ласково коснулась щеки Джеффри. — Спасибо тебе, дорогой. Я тебе так благодарна, так благодарна!

— Не стоит.

Джеффри поймал ее руку и нежно пожал кончики пальцев. Затем захлопнул дверцу и отошел от машины. Минуту-другую посовещавшись с коллегами, он зашел с другой стороны и присоединился к ним. Тишину прорезал вой сирены.

— Давайте-ка быстренько выбираться отсюда, — скомандовал он.

Дом старого Филдинга остался позади. Когда они выехали на улицу, Китти протянула сыну игрушку.

— Он скучал по тебе, — прошептала она ему на ухо.

— Здорово, что ты взяла кролика с собой. — Мальчик прижал своего любимца к груди и устало улыбнулся: под глазами у малыша легли темные тени — все-таки пережитое не прошло для него бесследно.

— А это тебе от Грега, — Китти извлекла из сумочки колоду карт. — Он передает тебе привет.

— Ух ты! Специальные карты. — Малыш плутовато посмотрел на Джеффри. — Он тебе показывал, как это делается?

— Показывал после того, как обчистил меня до последнего цента. — Джеффри усмехнулся; затем взъерошил мальчику волосы, как бы между прочим спросил: — Тебя никто не обижал эти дни?

— Да нет. Только те дяди, которые ударили маму, сделали мне укол. Я уснул и проснулся уже здесь.

Джеффри старался задавать вопросы как можно деликатнее, и мало-помалу Том поведал им о своих приключениях. Насколько Китти поняла, малышу не причинили никакого вреда, мальчик быстро понял, что старик — это его дедушка, а потому не очень испугался.

Через полчаса машина остановилась перед элегантным зданием известного отеля в центре Чикаго. Поблагодарив своих помощников за помощь, Джеффри достал из багажника вещи. Служащие отеля внесли их в холл. Там Джеффри взял у стойки портье ключи, и лифт доставил их в номер люкс с видом на озеро.

Заказали ужин в номер и, устроившись в гостиной за небольшим столиком, дружно поели под веселую болтовню Тома.

Когда мальчик начал клевать носом, Китти отвела сына в одну из двух спальных комнат. Она выкупала его, вымыла шампунем волосы. Ей и в голову раньше не могло прийти, что это нехитрое занятие может принести столько радости. Уложив сына — вместе с кроликом Филом — в постель, она дождалась, пока тот уснет, и, оставив включенным ночник — на тот случай, если он вдруг проснется, — вернулась в гостиную.

Джеффри стоял у окна.

— Уснул? — спросил он, поворачиваясь.

— Да. — Китти замолчала. Вдруг показалось, что теперь, когда они остались вдвоем, в нем снова появилась все та же холодная сдержанность. Она сделала шаг к нему. — Я не могу передать, как я признательна тебе…

— Тебе не стоит благодарить меня, — оборвал он. — Кем бы я был, если бы не смог вернуть Тома? — Джеффри подошел к креслу. — Пока ты была в спальне, по телевидению передали, что старый Филдинг умер. Обширный инфаркт.

— О-о…

Не сводя глаз с Джеффри, Китти бессильно опустилась на диван, почувствовав себя так, будто у нее камень с души свалился. Конечно, это неправильно — смерть Филдинга должна найти в ее душе какой-то отклик…

— Старик больше не причинит тебе горя, хотя полагаю, придется заняться вопросом наследства, поскольку более чем вероятно, что он завещал что-то Тому.

— Но я не могу принять…

— Оставь ровно столько, чтобы обеспечить достойную жизнь для сына. Остальное можешь пожертвовать в пользу благотворительных фондов.

— Но… — снова попыталась возразить она.

— Поскольку до окончательного оформления наследства пройдет некоторое время, я открыл счет на твое имя. Этого хватит на то, чтобы устроиться. — Он достал из кармана банковскую книжку и бросил ее на столик. — Когда определишься с жильем, дай мне знать — я передам миссис Сантос, чтобы она прислала твои вещи. — Он протянул ей визитную карточку. — Ты можешь найти меня по этому адресу. И еще — когда заполнишь документы на развод, пошли их мне. — Не произнося ни звука, Китти наблюдала, как он снял с пальца обручальное кольцо и положил его на столик, старательно избегая смотреть ей в глаза. Она-то думала, что они, по крайней мере, поговорят об их будущем, но, похоже, Джеффри все уже решил… — Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Сегодня я переночую в другой комнате, а завтра утром меня уже здесь не будет.

— Что… что ты собираешься делать? — запинаясь, произнесла она.

— В пятницу утром я должен быть в Вашингтоне. До тех пор пока не знаю.

— Понятно, — пролепетала Китти, чувствуя себя как никогда потерянной и одинокой.

И вот теперь…

Теперь любимый уходит от нее. Но поступал он так, следуя своему желанию, или считал, что этого желает она?

— Береги себя, Китти. Себя и малыша, — промолвил Джеффри, задержавшись возле двери. Там было темно, и Китти не могла видеть выражения его глаз.

— Джеффри, постой, — сказала она, протягивая к нему руки.

Но он, не обращая внимания на ее мольбу, повернулся и закрыл за собой дверь.

Китти еще долго сидела одна, отрешенно глядя на лежавшие перед ней банковскую книжку, визитную карточку и матово поблескивавшее обручальное кольцо, и думала о том, что, возможно, и впрямь все, что ни делается, все к лучшему.

Но как же так? Ведь она любила этого человека всем сердцем!

Китти ни разу не сказала ему этого, но с тех самых пор, как она сказала "я согласна", все и так было ясно. Она так любила Джеффри, что готова была остаться с ним даже тогда, когда думала о нем самое плохое. Потому что верила, что он тоже любит ее.

Неужели все изменилось после того, как она узнала правду о нем? Ведь он сказал, что сменилась только вывеска. Он был все тем же Джеффри, который не дал ей пропасть под проливным дождем, который взвалил на себя ее проблемы, наконец, дал ей свое имя. Он был тем же Джеффри, ее мужем, любовником, ее единственной любовью, и она хотела, чтобы Джефф это знал.

А потом, если господин Эйбил все-таки пожелает вычеркнуть ее из своей жизни, то она заставит сказать ей об этом прямо в глаза.

С решимостью, порожденной безысходностью, Китти взяла со стола кольцо и подошла к двери его спальни. Она постучала и, не дожидаясь приглашения, повернула ручку и вошла в комнату.

Джеффри стоял у окна — в той же самой позе, в какой находился несколькими минутами ранее в гостиной. Только теперь он снял пиджак и кобуру и до половины расстегнул пуговицы на рубашке.

Он удивился, услышав стук в дверь, еще больше поразился, когда Китти без приглашения вошла в комнату.

— Что-нибудь случилось? — устало спросил он. — Что-то с мальчиком?

— Том спит. — Она с вызовом вскинула голову.

— Тогда в чем дело? Чего ты хочешь? — проворчал он, давая понять, что не желает ее видеть.

Чем дольше Китти будет находиться рядом, тем труднее ему противостоять нестерпимому желанию прижать ее к себе, осыпая поцелуями лицо. Но если он сделает это, то уже не сможет отпустить Китти, не сможет…

Та на секунду смешалась, озадаченная резким тоном, но затем самообладание вернулось к ней.

— Я хочу то, что ты подарил мне в воскресенье утром. Хочу твоей любви, Джеффри. И взамен желаю подарить тебе свою любовь, — произнесла она и робко улыбнулась.

Услышав это, Джеффри растерялся, отчаянно пытаясь сохранить хладнокровие.

— В воскресенье утром мы занимались сексом, — отрезал он. — И не более того.

— Нет, дорогой. Это неправда. Потому что ты "не занимаешься сексом". Ты "занимаешься любовью", — припомнила она его же слова и усмехнулась.

Казалось, сам звук тихого голоса, само ее присутствие, благоуханный запах тела — все это отзывалось сладкой томительной болью в его сердце. И когда Китти подошла ближе, он прижался лбом к оконному стеклу и закрыл глаза, стараясь освободиться от проклятого наваждения. Он хотел, чтобы она поняла: ей лучше уйти, пока у нее еще есть шанс.

— Я люблю тебя, люблю, — промолвила Китти, положив руки ему на плечи. — И я уверена, что ты тоже любишь меня. Мы оба наделали глупостей, но ведь ни ты, ни я серьезно не пострадали, верно? — Она теснее прижалась и добавила: — Разумеется, если ты не можешь простить, что я плохо думала о тебе, то я постараюсь понять. Конечно, мне следовало быть проницательнее…

— Но ты думала так только потому, что я обманывал тебя, — возразил Джеффри.

— Знаешь, я вот что тебе скажу. Давай считать, что мы квиты, и начнем все сначала. Сейчас… — Она запустила ладонь ему за пояс, скользнула ниже… еще ниже…

Джеффри был в смятении, но все же нашел в себе силы и схватил Китти за руку. Та тихо рассмеялась, ее горячее дыхание обожгло ему шею. Затем, стараясь не растерять преимущества, она приподнялась на цыпочках и поцеловала его.

— Прошу тебя, Джеффри, — прошептала она.

Джеффри начинал понимать, что сопротивление бесполезно, что он все равно не сможет никогда отказать ей, и вдруг его осенило — а почему он, собственно, должен отказывать, когда любит эту женщину без памяти? Словно прозрев, словно очнувшись от сна, он стряхнул с себя оцепенение, обернулся и припал к ее губам жадным, долгим и страстным поцелуем, уступая желанию, которому так долго противился.

Когда Джеффри наконец заглянул Китти в глаза, то увидел в них лукавые искорки.

— Следует ли мне понимать это как знак согласия? — спросила она.

Джеффри подхватил ее на руки.

— Несомненно, миссис Эйбил. — Он опустил ее на кровать и присел рядом. — Если только вы уверены…

Она взяла его левую руку и надела на безымянный палец кольцо.

— Никогда прежде не была я так уверена, как сегодня.