Ступая по извилистой лесной тропинке, Карен шла в направлении пляжа, чтобы проститься со своим любимым местом отдыха, к которому она успела привыкнуть, пока жила в усадьбе.

Хотя виновный в пропаже рисунков и обнаружился, она все еще была сердита на Мэллори. Причиненная им боль крепко засела в ее сердце, и залечить рану ей помогало только море. Карен часто приходила на пляж и подолгу купалась, стараясь не думать о маркизе.

Для прессы было сделано официальное заявление, в котором все случившееся в усадьбе объяснялось неудачной шуткой лорда Синклера Бернета. Шутник выразил сожаление и принес всем, на кого пало Подозрение, свои извинения. За такие шутки Синклер мог бы сурово поплатиться, но за него заступился его влиятельный дядя, служащий в Скотланд-Ярде, и все обошлось. Дело замяли, и проказник отбыл в Южную Америку, отсиживаться там на ранчо, пока не уляжется пыль.

Тони с легкостью забыл нанесенное ему оскорбление, но Карен затаила в сердце обиду. Утром посыльный доставил ей письмо от маркиза, в котором он извинялся перед ней. Карен попросила посыльного подождать, села за стол и написала заявление о расторжении контракта.

Ирвин предлагал ей стать его секретарем, поскольку Марта изъявила желание работать в Блэквуд-Тауэрс в качестве директора выставочного центра и нового конференц-зала. Тони остался на посту заведующего библиотекой. С Мартой у них наладились теплые отношения.

Ирвин предложил Карен стать не только его личным секретарем, но и любовницей, а со временем, возможно, и чем-то большим… Но ее настораживала одна маленькая подробность: он платил алименты пяти бывшим женам и содержал множество отпрысков. Рисковать Карен не хотелось…

Оставалось одно — вернуться в родительский дом и начать искать новую работу. Такая перспектива бесила ее, ей хотелось отхлестать Мэллори по физиономии, выцарапать ему глаза, оторвать его мужское достоинство и растоптать его. Но маркиз избегал встреч с ней.

Сандалии стали увязать в песке, задумавшись, она не заметила, как вышла на пляж. Крикливые чайки кружились над волнами, высматривая рыбу или крабов на мелководье. Карен скинула сандалии и одежду и побежала к морю. Ветерок ласкал ее соски и трепал волосы. Вода оказалась ледяной, у Карен перехватило дух. Холодок проник в ее потайные углубления. Она захлопала ладонями по воде, поднимая фонтаны брызг.

— Нам нужно поговорить, Карен! — услышала она голос Мэллори.

— Оставьте меня в покое! — вскрикнула она, закрыв груди руками. Ситуация выглядела нелепой и мелодраматичной.

— Нет! — твердо сказал маркиз и наклонился над ней. Она посмотрела в его янтарные глаза и увидела в них печаль. — Я не могу позволить вам уехать! Я хочу, чтобы вы продолжали работать в имении, — сказал он.

— Никто не может мне приказывать! — холодно ответила она.

— С вами невозможно разговаривать! Вы чертовски упрямы. Вылезайте из воды, поговорим в нормальной обстановке, — сказал Мэллори.

Она протянула ему руку, и он помог ей выбраться на берег.

Карен подхватила с камня полотенце и одежду и быстро пошла к груде валунов, чтобы вытереться насухо и одеться.

— Выслушайте меня, Карен! — Мэллори схватил ее за локоть и повернул лицом к себе.

Груди ее затряслись. Взгляд ее упал на его джинсы: ширинка оттопырилась. Все поплыло у нее перед глазами, она пошатнулась. Мэллори подхватил ее под мышки и прижал к груди. Их губы слились в долгом поцелуе. Она застонала и, превозмогая похоть, с силой оттолкнула его и побежала к морю. Мэллори устремился за ней, спотыкаясь и тяжело дыша. Она вбежала в воду, готовая плыть до горизонта, лишь бы сохранить свободу и не стать пленницей своих эмоций и маркиза. Волна подхватила ее и потащила в открытое море.

— Вернись, Карен! Я знаю, что ты меня хочешь! — закричал ей с берега Мэллори. — И я тебя хочу!

— Я не слышу! Громче! — крикнула она, однако повернулась и поплыла к берегу.

Мэллори вошел в воду и поплыл ей навстречу, крича:

— Выслушай же меня, Карен! Я долго пытался обмануть себя! Внушал себе, что ты мне безразлична, хотя и влюбился в тебя с первого взгляда. Я боялся разочароваться, боялся снова быть преданным. А эта нелепая история с рисунками окончательно свела меня с ума! — Я не хочу ничего слушать! — крикнула Карен. Ноги ее коснулись дна. Мэллори настиг ее и, обняв, стал целовать. Она отталкивала его, но он сжал ее в объятиях и поволок к берегу. Почувствовав его пенис, она обмякла и перестала сопротивляться. Обессиленные, оба упали на песок у кромки воды. Мэллори сжал ее грудь, поцеловал сосок и, проведя языком дорожку от пупка до лобка, раздвинул ей ноги и впился горячим ртом в ее медовый горшочек. Волны лизали Карен пятки, солнце согревало ее, ветерок сушил ее волосы, горячий песок ласкал спину. Она шире раздвинула ноги, вцепилась пальцами в его волосы и прижала его голову к своей промежности. Кровь зашумела у нее в ушах, набегающие волны охлаждали ягодицы. А Мэллори все сосал и сосал ее клитор, вгрызался в ее срамные губы. О таком блаженстве она даже не мечтала! Небо завертелось у нее перед глазами, словно калейдоскоп, она замотала головой и завыла, как сирена, сотрясаясь в безумном экстазе, перекрывая голосом шум прибоя. На какой-то миг все померкло у нее перед глазами, и она провалилась в черноту. А когда она открыла глаза, придя в себя, то увидела, что Мэллори стоит перед ней на коленях и направляет фаллос в ее влагалище. Она подалась вперед, фаллос легко вошел в нее, стенки влагалища сжались, и Мэллори хрипло вскрикнул, изливая в нее сперму.

Карен стала яростно работать торсом, словно бы стремясь втянуть Мэллори в себя полностью, похоронить его в своей волшебной пещере удовольствия. Ей хотелось, чтобы они превратились в один организм, жили одними желаниями, одинаково мыслили, говорили и поступали. Но внезапно в ее ушах прозвучало предостережение Тони: «Будь осмотрительна даже в своих помыслах. Боги могут и внять твоей просьбе и осуществить твои сокровенные желания».

Карен загорала, лежа в шезлонге у бассейна. Наступил сентябрь, но все еще было жарко. Кожа ее обрела золотистый оттенок. Рядом лежала Армина, совершенно голая. Теперь она жила в усадьбе мадам Ракель, а к Мэллори приходила в гости по старой памяти. Отношения между ними охладились после неприятного происшествия с рисунками: маркиз подозревал, что она сообщница Синклера.

— Я не в обиде на него, — сказала Армина, приподнимаясь и протягивая руку к бутылке мартини, стоящей в ведерке со льдом под зонтиком. — Рано или поздно мы с ним все равно бы расстались. В доме мадам Ракель я устроилась не хуже: там полно богатых сумасбродов. Я не нуждаюсь ни в плотских удовольствиях, ни в деньгах. Позволь мне намазать лосьоном твою спину!

Она взяла флакон и, вылив немного содержимого на ладонь, стала втирать его в кожу Карен. Мышцы ее расслабились, по телу растеклось блаженство. Руки Армины умело массировали ей спину, ягодицы и ноги. Это было восхитительное ощущение. Карен закрыла глаза и представила себя лесбиянкой, млеющей от ласк подруги. Армина спросила:

— Он удовлетворяет тебя? — Палец ее проник в ложбинку между ягодицами.

— Кто? Мэллори? Разумеется, — ответила Карен. — Ты же знаешь его возможности не хуже меня.

— Да, я сразу сказала тебе, что у него отменный петушок. Пожалуй, даже чересчур большой. И он дьявольски хорош собой. Надеюсь, ты не влюбилась в него?

Ее палец нащупал клитор и стал его поглаживать. Карен затихла, боясь спугнуть оргазм, и стала поводить бедрами.

— Я почти влюбилась в него, — призналась она, отрывисто дыша от нарастающего удовольствия. — Но после того как он обозвал меня воровкой, наши отношения не могли оставаться прежними. Во мне что-то треснуло…

— Может быть, это случилось после того, как он трахнул тебя? Порой фантазии прекраснее реальности… — сказала Армина, теребя пальцем ее клитор. — Маркиз очарован тобой! Он прогнал всех своих содержанок.

Целин полностью отдалась сценической деятельности и, похоже, добилась признания публики. Джо не сходит с обложек журналов моды.

— А Патти самозабвенно трахается с полицейскими всего Девоншира, — добавила Карен, поводя бедрами в экстазе. — Мэллори сделал мне предложение. Он мечтает, чтобы его сын тоже жил вместе с нами.

— Ты станешь мамочкой? — Армина рассыпчато расхохоталась.

— Так ему хочется, — сказала Карен несколько раздраженно, досадуя, что ей не удается кончить. Боль в промежности становилась невыносимой.

— Ты согласилась? — спросила Армина и принялась изо всех сил тереть ей клитор.

— Да, да, вот так! Еще, еще! Хорошо! — застонала Карен, погружаясь в нирвану и больше ни о чем не желая думать. Ей и так было хорошо.

Очнувшись, она увидела, что Армина ждет ответа.

— Я еще не решила, — сказала Карен, блаженно дотягиваясь. — Пусть помучается.

— Правильно, — кивнула Армина. — Пусть пострадает. Ему это полезно. Если он получит ответ, он может быстро охладеть к тебе.

Зазвонил мобильный телефон. Карен взяла его и, поднеся к уху, мелодично пропела:

— Привет, любимый! Я как раз собиралась тебе позвонить.

— Какая ты умница, — пророкотал Мэллори. — У меня все прекрасно. Еду к Ирвину в отель ужинать. Мы с ним обсудили все наши совместные планы и пришли к взаимовыгодному соглашению.

— Я рада за тебя! Когда вернешься в усадьбу?

— Завтра! Чем занимаешься, моя прелесть?

Карен улыбнулась, глядя, как мастурбирует Армина.

— Сижу в библиотеке. Я ведь все еще работаю на тебя, если ты помнишь, — слукавила она.

— Только не переутомляйся, милая! Я хочу видеть тебя свеженькой, когда вернусь. А какие у тебя планы на вечер? — В голосе маркиза промелькнула озабоченность.

Карен самодовольно ухмыльнулась: пусть поревнует!

— Пока никаких. Меня приглашали на вечеринку лесбиянки, может быть, и схожу, если мне станет скучно.

— Ты соскучилась по ласкам? — встревожился Мэллори.

— Я этого не говорила! — нежно пропела в трубку Карен и подмигнула Армине. — А ты меня ревнуешь?

— Нет, тебе показалось, — осевшим голосом сказал Мэллори.

— Хорошо, тогда я навещу Тони и Марту. Они теперь неразлучны, скоро поженятся!

— Вот это лучше. А когда мы с тобой поженимся, моя прелесть?

— Даже и не знаю. В ближайшие месяцы нам предстоит переделать массу дел!

— Это не должно нам помешать, дорогая! — разнервничался Мэллори.

Карен успокоила его, сказав несколько нежных слов, и, распрощавшись, обернулась к Армине:

— Он сказал, что позвонит мне позже, и не один раз! Я переключу телефон на автоответчик. Пусть пострадает.

— Вот умница! — похвалила ее Армина. — Только так и следует обращаться с мужчинами. Так что мы будем делать вечером, дорогая!

Карен вытянулась в шезлонге и блаженно зажмурилась. Утром пришла открытка от Джереми из Греции. Он писал, что ему ее не хватает. Это показалось ей искренним криком юной души, и сердце ее затрепетало от нахлынувших воспоминаний. Написал ей письмо и Кан: он советовал ей продолжать тренироваться. Из Рио звонил Синклер, приглашал в гости. Ирвин тоже не забывал о ней. И наконец, под рукой всегда был Мэллори, холеный сексуальный аристократ с колоссальным фаллосом, едва помещавшимся у нее во рту.

— Предлагаю устроить маленькую вечеринку, — сказала она, сладко потягиваясь. — Можно пригласить Тейта.

— И Спайка, — добавила Армина, поудобнее устраиваясь в шезлонге. — Кстати, я должна показать тебе тайные подземные ходы под усадьбой. Они могут тебе пригодиться.

— Ты всегда останешься мне верна? — спросила Карен.

— Разумеется! Ведь помогала же я Синклеру! Подружки рассмеялись. Карен понимала, что Армине нельзя доверять. Но и отвергать ее дружбу тоже было неразумно. Кто знает, как сложится их с Мэллори супружеская жизнь? Если обнаружится, что этот брак не угоден небесам, тогда она не раздумывая воспользуется иными имеющимися у нее возможностями.