Лондо крайне редко позволял себе показывать свои истинные чувства перед Дурлой, но сейчас был именно такой случай. Он вскочил с трона, изумленно открыв рот.

— Вы в этом уверены? Это действительно они?

Дурла утвердительно кивнул.

— Вне всякого сомнения, Ваше Высочество. Их проверили на таможне. Это они.

— То, что он послал сюда мистера Гарибальди, меня не удивляет, — медленно произнес Лондо, начав расхаживать по тронному залу. — Да и Велша я припоминаю.

Очевидно, он должен прикрывать Гарибальди. Но Г'Кар? Здесь?

— Выдающаяся личность, — заметил Дурла. — Я был там, когда он разорвал свои цепи, отказавшись подчиняться Картажье. Это было… ничего более впечатляющего мне на своем веку видеть не довелось.

— Возможно, больше и не доведется, — ответил Лондо. — Но я так и не понял, Шеридан, что, гений, или он окончательно спятил, или и то и другое?

— Так что же нам делать, Ваше Высочество?

Лондо выглядел смущенным.

— Вы спрашиваете у меня, что нам делать дальше? Министр, я поражен.

Шокирован и испуган. Обычно это вы указываете, что надо делать, а я лишь следую вашим курсом. С чего это вы вдруг решили оказать мне такую честь?

— Ваше Высочество, вы преуменьшаете свой вклад, — сказал Дурла.

— Я прекрасно знаю, каков мой вклад, Дурла. Не вздумайте меня дурачить.

Это скверно для вас закончится. Или Мэриел уже успела научить вас более изощренным хитростям?

Дурла напрягся, услышав эти слова.

— Я не понимаю, зачем оскорблять леди Мэриел, Ваше Высочество.

— Поверьте мне, — твердо произнес Лондо, — леди Мэриел никому не удастся оскорбить.

Он взмахнул рукой, указывая, что тема закрыта.

— Ладно. Просто отнесемся к ним как можно более вежливо. Они пришли, чтобы поговорить. Так дадим им эту возможность. Видимо, Шеридан специально составил эту делегацию из моих старых знакомых, в надежде на то, что я буду верен прежним отношениям.

— И… это действительно так?

Лондо усмехнулся.

— В первую, последнюю и всякую другую очередь я верен Приме Центавра. И вам это прекрасно известно.

Дурла поклонился и произнес:

— Как скажете, Ваше Высочество.

— Да, — тихо ответил Лондо, и в его голосе прозвучало гораздо меньше убежденности, чем ему хотелось бы, — как я скажу.

Когда они поднимались по ступеням парадной дворцовой лестницы, Г'Кар слегка замедлил шаг. Гарибальди, заметив это, попятился, вынудив остановиться эскортирующих их гвардейцев. Положил руку Г'Кару на плечо и спросил:

— Что-то не так?

— Всего лишь… неприятные воспоминания, — медленно ответил Г'Кар. — Странно. А я-то думал, что они не будут меня беспокоить. Занятно: когда кажется, будто знаешь о себе все, всегда откроешь что-нибудь новое, до сих пор неизвестное.

— Действительно, занятно, — согласился Гарибальди. Но, судя по его лицу, сложно было сказать, понимает ли он суть разговора. — Может, вам лучше подождать здесь…

Но Г'Кар решительно покачал головой.

— Все будет нормально. Не беспокойтесь на мой счет. Полагаю, что после всех испытаний, через которые мне довелось пройти, я смогу справиться как с этими «неприятными воспоминаниями», так и с парой лестничных пролетов.

Он глубоко вздохнул, и, спустя пару секунд, они вошли во дворец.

Там их ожидали несколько министров. Ни одно лицо не показалось знакомым Г'Кару…. за исключением, пожалуй, одного. Г'Кар секунду пристально разглядывал этого центаврианина, а потом произнес:

— Мы не могли встречаться раньше, сэр?

— Вряд ли. Я — министр Дурла, — ответил центаврианин, а потом представил им остальных. Из всех министров Г'Кара больше всего заинтересовал Валлко, министр духовности.

— Император с нетерпением ждет встречи с вами, — сказал Дурла. — Пойдемте.

Сопровождаемые эскортом, они зашагали по длинному коридору. Г'Кар заметил, что гвардейцы не сводят с них настороженных взглядов… Точнее, с него. Они наблюдали за ним. Г'Кар задумался о том, не отведена ли ему роль приманки? Окружающие просто не сводили с него глаз, так что на Гарибальди с Велшем никто, скорее всего, не станет обращать внимания.

Некоторое время тишину нарушал лишь стук их шагов. Наконец, Валлко заговорил:

— Насколько я понял, вы являетесь на своей родине кем-то вроде религиозного лидера?

— Так меня называли, — признал Г'Кар. — Но, честно говоря, такой статус меня не устраивает. К счастью, мне удалось убедить мой народ воспринимать меня в более приемлемой форме.

— И в какой же?

— В качестве советника. Который призывает к сдержанности и, осмелюсь сказать, мудрости. Но мне претит мысль о том, что меня считают кем-то вроде бога или даже лидера. Пусть другие ведут за собой наш народ, а я постою в сторонке, похлопаю им. Или сделаю все, что в моих силах для того, чтобы их направлять.

— Сдержанность? — вмешался министр, представленный гостям, как Лион. Он произнес это слово так, будто оставшуюся часть тирады Г'Кара прослушал. — В устах нарна это слово звучит странно. Вы считаетесь весьма воинственной расой, для которой сдержанность вряд ли имеет особое значение.

— Да, мне уже приходилось слышать такое мнение. А еще я слышал, что центавриане сплошь лживые и жадные ублюдки.

Со всех сторон послышались гневные вздохи. Гарибальди бросил на Г'Кара испепеляющий взгляд, но нарн не обратил на это внимания. Он говорил настолько спокойно, что не похоже было, что он пытался кого-то оскорбить.

— Теперь, конечно же, если я услышу такие заявления, то выйду вперед и скажу: «Нет-нет! Нельзя верить россказням!» О, конечно, центавриане несколько раз хватали меня, выкололи мне глаз и украсили мою спину таким количеством шрамов, что я и по сей день не могу спокойно на ней спать. Но разве это причина для того, чтобы проклинать всю расу? Нет, конечно же, нет! Грубо и недостойно предавать всю цивилизацию анафеме из-за поступков отдельных членов общества, не так ли, министр? Вы согласны со мной?

Лион, возвышающийся над нарном, явно был готов задушить Г'Кара голыми руками, но Дурла лишь вежливо улыбнулся:

— Всецело, господин посол.

— Позвольте, позвольте… я больше не посол. «Гражданин» Г'Кар будет более уместно.

— Гражданин Г'Кар. Хорошо. Нам сюда.

Они перешли в другой коридор, и Г'Кар заметил, что Лу Велш отчего-то начал хмуриться. Он попытался рассмотреть, что так заинтересовало Велша, и быстро обнаружил причину: молодые парни в одинаковой униформе, которые, казалось, заполонили весь дворец. Черные мундиры с красной лентой поперек груди, вроде знака отличия.

— Кто это? — вдруг спросил Г'Кар, указав на одного из проходивших мимо юношей, того, который прямо-таки ожег его взглядом.

— Первые Кандидаты. Наша молодежная организация, — ответил министр Лион.

— А, Гитлер Югенд, — заметил Лу Велш.

Лион смущенно посмотрел на него.

— Что?

— Да так, ничего, — быстро ответил Велш, явно желая замять тему. Лион покачал головой так, будто хотел сказать, до чего же странными кажутся ему эти земляне.

Их ввели в тронный зал, который оказался пустым. «Лондо всегда предпочитал подготовить свое появление», подумал Г'Кар, и инстинкт его не обманул. Мгновением позже в зал вошел Лондо, преисполненный такого энтузиазма, что был похож на облаченное в белый мундир торнадо.

— Мистер Гарибальди! — закричал он, как будто Гарибальди находился на другом конце города. — Гражданин Г'Кар! Мистер Велч…

— Велш, — поправил его Лу.

— А, какая разница?! Вы здесь, как бы вас там ни звали. Садитесь, садитесь же, — он сделал знак центаврианам, которые их сопровождали: — Оставьте нас, вы все.

Г'Кар порадовался, увидев, что на лицах министров отразилось явное недоумение.

— Ваше Высочество, — медленно начал Дурла, — если вы намереваетесь обсуждать дела, касающиеся Примы Центавра, то разве мы не должны при этом присутствовать, дабы представлять интересы народа?

— Народ — это я, — ответил Лондо. — Это нелегкое бремя, которое я несу с радостью, одно из многих. Когда встречаются старые друзья, Дурла, их общение называется болтовней. Но, стоит пригласить министров, как вечеринка тут же превратится в совет. Сейчас в этом нет надобности. Но будьте покойны: если я почувствую, что кто-то хочет обсудить что-то важное, то немедленно пошлю за вами. А теперь вы можете быть свободны.

— Но, Ваше Высочество, — начал Дурла.

В манерах Лондо произошла какая-то неуловимая перемена.

— Пусть вас не смущает слово «можете». На самом деле, у вас нет выбора.

Дурла молча проглотил эти слова, а потом махнул остальным министрам. Они последовали за ним и, когда за ними захлопнулась дверь, в помещении осталось лишь несколько гвардейцев.

Из того, что гвардейцы остались, Г'Кар тотчас сделал вывод, что Лондо вовсе не собирается сказать ничего, не предназначавшееся для ушей Дурлы. Это предположение он сделал, основываясь не только на недавних замечаниях Лондо, но и на изрядном знании кухни центаврианской политики. Лондо всегда находится под пристальным наблюдением.

— Итак, — Лондо потер руки, — вы к нам надолго, а? Если хотите, могу устроить вам тур по Приме Центавра, чтобы вы своими глазами увидели все наши свершения.

— Если честно… именно об этом мы и собирались поговорить, — ответил Гарибальди, заерзав в кресле. Он наклонился вперед, положил руки на колени. — Как вам известно, нас сюда послал президент…

— Да-да, Шеридан сообщил мне о вашем визите. Не могу сказать, что вам здесь рады, особенно учитывая, настолько Межзвездный Альянс обеспокоен нашим благополучием. До такой степени, что испытывает необходимость постоянно справляться о наших делах. Знаете, то, что нас так любят, сильно поднимает настроение.

Гарибальди проигнорировал внимания явный сарказм.

— Заводы в Зоносе…

Г'Кар внимательно наблюдал за Лондо. Моллари умел прятать карты в рукаве, но Г'Кар все-таки мог определить, когда Лондо явно лжет. Лондо же смотрел на Гарибальди широко распахнутыми глазами, излучавшими святую невинность.

— Вы имеете в виду тот сельскохозяйственный комплекс? Я уже обсуждал эту тему с президентом Шериданом. Мы, как вы, люди, говорите, перековали наши мечи на орала, мистер Гарибальди. Теперь вам хочется взглянуть, как у нас принято пахать землю?

— Просто нас беспокоит то, что они могут оказаться на самом деле не тем, за что их выдают.

— Вы намекаете на то, что мы лжем.

— Не намекаем, — подал голос Г'Кар. — Мы говорим ясно и прямо.

К удивлению Г'Кара, Лондо лишь тихонько рассмеялся в ответ.

— Теперь я понимаю, зачем он здесь, — сказал он, указывая на Г'Кара. — Его роль — говорить мне гадости, оставляя вам возможность продемонстрировать все мыслимое очарование. Или, по крайней мере, все очарование, на которое вы способны.

— Послушайте, не исходите из неверных…

Лондо поднялся с места.

— Я откровенен с вами, мистер Гарибальди. И мне нечего скрывать. Вы можете, если захотите, обшарить всю Приму Центавра, залезть во все щели.

Проверьте производство в Зоносе. К завтрашнему дню я организую для вас транспорт.

— А почему не сегодня вечером? — быстро спросил Гарибальди.

— Как пожелаете, — пожал плечами Лондо. — Просто я подумал, что вы, вероятно, устали и захотите отдохнуть после перелета. Но если вам хочется отправиться в поездку сегодня… — он повернулся к гвардейцам, чтобы отдать приказ.

— Нет-нет, все в порядке, — ответил Гарибальди. — Завтра нас вполне устраивает. Не стоит никого тревожить. Вы правы, мы используем паузу, чтобы отдохнуть.

— Вот и отлично, — довольным тоном сказал Лондо. — Ваши комнаты уже подготовлены, и завтра… завтра мы поедем в Зонос. А теперь извините меня — государственные дела и все такое.

— Благодарю вас, Ваше Высочество, — церемонно произнес Гарибальди.

— Ваше Высочество? — Лондо выглядел одновременно веселым и удивленным. — Позвольте, позвольте, мистер Гарибальди, ведь мы же давние знакомые. Вы и ваши спутники могут обращаться ко мне, — и он сделал драматическую паузу: — Ваше Величество.

— Зачем нам ждать до завтра? — спросил Велш.

Гарибальди занимался распаковкой тех немногих вещей, что он захватил с собой. Велш, у которого вещей было еще меньше, чем у Гарибальди, уже успел устроиться в своей комнате.

— Потому что там все равно ничего нет, — ровным голосом ответил Гарибальди. — Если кто-то очень хочет, чтобы вы проверили что-либо — их жилье, корабли, планету, — да все, что угодно, не имеет значения. Значит, они давно успели спрятать все, что вы ищете, туда, где, как им кажется, вы это никогда не найдете.

— То есть, ты хочешь сказать, что его открытость доказывает то, что он, действительно, что-то скрывает?

— Что-то в этом роде, — ответил Гарибальди. — Есть два варианта, Лу. Или центавриане на самом деле ничего не затевают…. или же они обделывают свои делишки не здесь.

— Следовательно, возникает вопрос: если они, все-таки, что-то мутят…. то где?

— Угу. Есть идеи?

Велш принялся размышлять, расхаживая по комнате и почесывая при этом за ухом, будто пытался таким способом расшевелить свои мозги. Наконец, он сказал:

— Верите ли вы в чутье, шеф?

— Ты же давно меня знаешь, так зачем спрашиваешь?

Велш хмыкнул, но потом снова стал серьезным.

— Эти парни. Первые Кандидаты. Они тут повсюду, вы заметили?

— О да, заметил. Это своего рода местные привидения. Куда бы ты ни сунулся, их там еще больше. Они настолько похожи друг на друга, что кажется, будто это клоны.

— Думаю, что они могут оказаться ключом к пониманию всего, происходящего здесь. Или, по крайней мере, достаточно интересными, чтобы познакомиться с ними поближе.

— Что у тебя на уме?

Велш вышел на узкий балкончик, поманив за собой Гарибальди. Жестом указал направление.

— Ты видишь?

Майкл подошел к нему и посмотрел туда, куда указывал Велш. Группка Первых Кандидатов направлялась в сторону города. Они так ритмично шагали в ногу, что могло показаться, будто это на самом деле клоны.

— Пару минут назад я уже наблюдал за ними с моего балкона. Та группа была многочисленнее и двигалась в том же направлении, а некоторые возвращались, явно оттуда.

— Ты хочешь за ними проследить?

— Да, шеф. Мне хочется выяснить, куда они ходят. И посмотреть, что из этого выйдет.

— Ладно, — ответил Гарибальди. — Когда ты задумал?

Вдруг Велш громко и хрипло раскашлялся. Потом, поежившись, произнес:

— Что-то здесь стало прохладно. Должно быть, завтра погода испортится.

— Искренне сожалею об этом, — ответил Гарибальди.

Г'Кар услышал за спиной чьи-то тихие шаги, но ему не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто это.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — сказал он.

Лондо подошел к нему сзади, заложив руки за спину. Его явно удивили эти слова.

— Лондо. Ты, Г'Кар, лучше, чем все остальные, понимаешь, что «Лондо» вполне подойдет. Мне сказали, что ты здесь. Почему? Неужели те апартаменты, что я тебе выделил, показались тебе настолько отвратительными, что ты предпочел эти темницы?

Они находились в подземных темницах дворца. Г'Кар стоял перед входом в одно из самых гнусных помещений, из которого исходило такое зловоние, что Лондо с трудом подавил тошноту. Пол покрывали следы от червей-древоточцев. Он услышал тихое клацанье когтей по полу и подумал, что за хищники могут бродить там внутри.

— О, нет, комната, выделенная мне, вполне меня устраивает, — ответил Г'Кар. — Просто я вспомнил об этом… моем доме вдали от дома.

Сначала Лондо не понял, о чем говорил Г'Кар, но потом его озарило.

— Ну, конечно. Ведь именно здесь тебя держал Картажье. В этой самой камере.

Г'Кар кивнул. Он дотронулся до двери, как будто был рад ее видеть.

— Лондо, ты, наверное, скажешь, что пути Великого Создателя неисповедимы.

И я склонен с этим согласиться. Картажье держал меня здесь, надеясь сломить врага Примы Центавра. Но его давно нет, а я выжил и стал куда более опасным, чем Картажье мог вообразить. Я многому научился, пока был здесь. И это помогло выковать меня таким, каков я сейчас.

— И… какой же ты сейчас?

— Ты хочешь спросить, враг ли я тебе? — спросил Г'Кар.

— Да.

— Ах, это самое занимательное из всего, что между нами происходит, Лондо, — он повернулся лицом к императору. — Мы не нуждаемся в лишних словах.

Ты и я. Нет, Лондо. Нет, я не враг тебе.

— А если бы ты был моим врагом, неужели ты сказал бы мне об этом?

— Резонный вопрос. Нет. Скорее всего, не сказал бы.

— Ясно, — вздохнул Лондо. — Ты до отвращения откровенен, Г'Кар. Прежде я находил это очаровательным. Но теперь это просто раздражает. И скажи мне…. если бы ты был моим другом, то сказал бы мне об этом?

— Конечно, сказал бы, — ответил Г'Кар.

Воцарилось молчание.

— Ты, — произнес Лондо, — раздражаешь меня больше, чем кто бы то ни было из тех, кого мне довелось повстречать на своем веку.

— Вот видишь! — ответил Г'Кар. — Что может быть лучшим доказательством моей дружбы, нежели это? Кто, кроме друга, способен быть таким невыносимым, как я?

Лондо едва слышно рассмеялся.

— Может, выпьешь со мной, Г'Кар? В память о прежних временах? В память о тех, кем мы когда-то были… или кем, возможно, сможем стать снова?

— Это, — оживился Г'Кар, — отличная идея.

Нарн повернулся спиной к бывшему месту своего заключения и последовал за Лондо в его личные покои. На полпути увидел того, кого никак не ожидал здесь встретить.

— Леди Мэриел! — произнес он, когда она приблизилась к ним с другого конца коридора. — Рад встрече с вами!

— И я тоже, Г'Кар, — мягко ответила она. — Слышала, что вы снова решили почтить нас своим присутствием.

— И вы, — и Г'Кар переводил вопросительный взгляд с Мэриел на Лондо, — снова в фаворе при дворе?

— Можно сказать, что так, — ответила она со своей обычной дразнящей улыбочкой. — Не в фаворе у императора, конечно… но, все же, в фаворе.

— Она, как всегда, очаровательна, не так ли? — весело сказал Лондо. Потом усмехнулся, будто собирался сказать что-то очень смешное. — Знаете, нам троим надо чаще видеться. Вместе нам всегда так весело.

— В последний раз, когда мы собирались, как мне помнится, ты чуть не умер, — напомнил ему Г'Кар.

— Да-да, помню. Но это и забавно, да? Понимать, что может случиться все, что угодно. Знаете, — и он заговорщицки понизил голос, — мне кажется, только не смейтесь, что между тобой, Г'Кар, и тобой, Мэриел, что-то было.

— Нет! — воскликнула потрясенная Мэриел. — Лондо, да как тебе могло придти такое в голову?

На лице Г'Кара тоже отразилось недоверие.

— О, воображение может вытворять невероятные вещи, моя дорогая, — ответил ей Лондо. — Во время того приема я заметил, что Г'Кар угостил тебя виноградом.

Обмен фруктами — это старинный нарнский обычай, один из ритуалов ухаживания.

Фрукт символизирует сексуальность, или что-то в этом роде. Ведь так, Г'Кар?

Да? Или нет? Я все верно вспомнил?

— Да, я слышал кое-что об этой древней традиции, но, — возразил Г'Кар, — иногда, Лондо, виноград — это просто виноград.

— Да, бывает и так, — сказал Лондо. — Как бы там ни было, что было, то прошло. Мэриел… может, составишь нам компанию?

— О, нет, вряд ли, Ваше Высочество, — ответила Мэриел. — Я собиралась ложиться. Ведь есть и другие, нуждающиеся в моей компании.

— Что ж, тогда ложись. Г'Кар… — и Лондо жестом поманил за собой нарна. — Надеюсь, что ты не обиделся на меня из-за этого небольшого домысла? — сказал он, пока они шли по коридору, в то время как леди Мэриел удалилась в противоположном направлении.

— Вовсе нет, Лондо.

А потом Лондо тихо произнес, и его слова прозвучали совсем недружелюбно:

— Я знаю, что вы двое были близки, Г'Кар. Только не делай из меня идиота, предполагая, будто я не замечу очевидного. Я вовсе не собираюсь снова враждовать с тобой, особенно из-за женщины, которая так мало для меня значит.

Ну, мы поняли друг друга? Вот и отлично! Что ж… известно ли тебе о том, что я, как император, обладаю лучшей коллекцией вин на всей Приме Центавра?

— Почему-то, — ответил Г'Кар, — это меня совсем не удивляет.