Их буквально выбросило из зоны перехода, корабль тут же свалился в штопор и на бешеной скорости понесся к поверхности планеты К0643. Финиан еле успел вздернуть нос корабля: еще секунда, и они врезались бы в землю. Корабль стрелой рванулся обратно вверх, будто ракета «земля-воздух».

— Что-то не так! — выкрикнул Финиан.

— Ох, что на этот раз? — спросил Вир, гадая, на сколько еще подобных фокусов его хватит. Он старался не смотреть в ту сторону, где лежал Кейн. Там, по-прежнему, сидела, склонившись над ним, Гвинн и нежно гладила ладонью подбородок павшего мага.

— Да не с нами! С зоной перехода!

Вир сразу увидел, о чем говорил Финиан. Вспышки энергетических разрядов то и дело с треском вспарывали область вокруг ворот, причем сейчас они стали даже более яростными, чем раньше. Зона перехода отчаянно вздрагивала, ее поверхность покрылась сетью трещин. Ворота начали разваливаться на части под воздействием какой-то страшной силы, природа которой оставалась для Вира загадкой. Потом они рассыпались. Дождь обломков с грохотом обрушился на землю.

Издав дикий рык, ворота окончательно развалились.

— Нам меньше проблем, — пробормотал Финиан.

— Но что могло уничтожить их? — потребовал объяснений Вир.

— Не что. Кто, — вдруг произнес Финиан, одновременно восстанавливая контроль над кораблем. — Смотри.

Видимо, желая проиллюстрировать свои слова, он скомандовал системе дать увеличение. На экране появилась одинокая фигура, стоявшая на самом краю высокой скалы. Силуэт в характерной длинной мантии с капюшоном, сейчас накинутым на голову. Правой рукой незнакомец крепко сжимал длинный, ростом с него самого, посох. Левая расслаблено лежала на бедре. Он стоял с таким видом, будто поджидал запаздывающий автобус.

— Это тот, о ком я думаю? — спросила Гвинн.

— Подозреваю, что так.

— Кто? Кто это? — спросил Вир.

Они не удостоили его ответом. Печально, но Вира это вовсе не удивило.

Финиан направил корабль прямо к пригодной для посадки площадке на внешней границе раскопок. Посмотрев на экран, Вир увидел, что незнакомец в мантии спускается им навстречу. Он передвигался весьма уверенно, несмотря на камни, усыпавшие склон. Вир решил, что тот, без всякого сомнения, техномаг. На самом деле, Вир до сих пор не мог до конца поверить в реальность происходящего.

После общения с Элриком на Вавилоне 5 он пребывал в приятном убеждении, что больше никогда не увидит техномагов. Он даже не вспоминал о них. Теперь же его судьба крепко переплелась с ними. Вир с мрачной ухмылкой подумал о том, не стоит ли ему выяснить местонахождение пункта приема желающих записаться в техномаги и просто стать одним из них.

Как только корабль приземлился, и все процедуры, связанные с посадкой, были завершены, Финиан и Гвинн подошли к шлюзу. Гвинн бережно, с уважением к погибшему, уложила тело Кейна на пол. Сняла с себя плащ и накрыла им павшего отшельника. В ожидании они застыли около люка. Потом люк распахнулся, и незнакомец в мантии шагнул внутрь.

Он откинул капюшон, и взору Вира предстала весьма любопытная личность.

Бритая голова, сильная линия подбородка и сверкающие глаза. В его взгляде горел мрачный огонек, будто он знал, что вся Вселенная основана на некоей космической шутке со смертью в качестве основной движущей силы.

— Гален, — утвердительно произнес Финиан и поклонился. Гвинн повторила его движение.

Гален внимательно оглядел все и всех, в том числе Вира и тело Кейна.

— Жаль, — произнес он. — Он подавал определенные надежды. Итак, — продолжил он, закрывая траурную тему, — может, вы соизволите рассказать мне, чем вы трое… простите, двое… думали, когда все это затеяли.

— Я тоже в этом участвовал, — осторожно сказал Вир.

— Да, однако, вы не в счет. Но не беспокойтесь. Ваш час придет.

— О. Ну, покорнейше благодарю. Я догадываюсь.

Гвинн коротко, в общих чертах, поведала ему о том, что случилось. Тот, кого они звали Галеном, слушал ее с абсолютно непроницаемым видом, будто каменный. Лишь то и дело бросал взгляд на тело Кейна, укрытое плащом. Большую часть того, о чем она говорила, Вир, конечно же, знал, но потом она сообщила нечто, до сих пор ему неизвестное.

— Когда мы уже отступали, — сказала она, — мне удалось поймать одного дракха и задать ему пару вопросов так, что он не мог не ответить мне. Они собирались использовать Облака Смерти…

— Эти огромные планеткиллеры, — уточнил для самого себя Гален.

— Да. Они должны были стать основой их нового флота. Дракхи и сами готовились, модернизируя свои корабли, но Облака Смерти должны были окончательно склонить чашу весов на их сторону.

— И как же они хотели их использовать?

— Дракхи считают, что в уходе Теней виноваты Шеридан и его жена, Деленн, — ответила Гвинн.

Гален медленно кивнул.

— Видимо, потому что именно Шеридан и Деленн приказали им убраться прочь.

В конце концов, надо отдать должное Теням — у них хватило такта покинуть вечеринку, когда их об этом попросили.

Фраза прозвучала весьма легкомысленно, но Вир мог поклясться, что за этими словами скрывалось многое. Ненависть Галена к Теням была почти физически осязаема, и Вир мог только строить догадки, какой вред они причинили ему лично своими руками… лапами… или чем там еще.

— Как вы думаете, дракхи последуют примеру Теней? Уйдут, если мы попросим их?

— Сомневаюсь, — ответила Гвинн.

— Я тоже. Ладно, двигаемся дальше. Дракхи обвиняют Шеридана и Деленн…

— Поэтому собираются покарать расы, породившие их. Они планируют уничтожить Землю при помощи Облака Смерти. И уже испытали его на Далтроне 7.

Если оно действует так, как я думаю, то там не осталось ничего живого. Ни птиц, ни насекомых… ничего. Ту же участь они уготовили Земле.

Вир почувствовал, что от этих слов у него мурашки побежали по коже, а внутри все застыло. Но лицо Галена сохраняло прежнее бесстрастное выражение.

Гвинн могла бы с тем же успехом сообщить ему о том, что дракхи собрались выйти на орбиту Земли, обложить человечество матом на всех языках и частотах, а затем свалить.

— А что для Минбара? — спросил он.

— Чума. Они хотят уничтожить столицу Межзвездного Альянса при помощи чумы.

Впервые по лицу Галена пробежала тень тревоги. Будто он был уверен, что сможет разделаться с Облаком Смерти, но вот биологическое оружие представлялось ему неразрешимой проблемой.

— Они сами создали эту чуму?

— Нет. Они не знают, как создавать или выращивать вирусы. Дракхи не настолько развитая раса. Они — отличные мусорщики, способны поддерживать в рабочем состоянии базы и обслуживать оставленную технику, которой умело пользуются. Но воссоздать вирусы, созданные Тенями, им не под силу. Однако, им удалось прихватить с За'ха'дума достаточную для воплощения своей затеи культуру вируса.

— Сколько?

— Хватит на целую планету.

К изумлению Вира, Гален облегчено выдохнул — Тогда нам очень повезло.

Вир не мог в это поверить.

— Повезло?! Они собираются уничтожить все живое на Минбаре, а вы называете это везением?!

— Ну… если ты не минбарец, конечно, — сказал Финиан. Гвинн сердито поморщилась, советуя ему заткнуться.

— Если они могут заразить только одну планету, то ситуацию можно взять под контроль, — произнес Гален. — Радуйся, что вируса не хватит, чтобы заразить сотни миров.

— И вы это допустите?

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Все, что смогу.

— Но этого может оказаться недостаточно!

— А что будете делать вы, Вир Котто? — резко спросил Гален. — Раскроете причастность Примы Центавра к происходящему? Информируете Межзвездный Альянс о том, что именно центавриане помогали дракхам в поиске зоны перехода, открывавшей путь к оружию, к обладанию которым они так стремились? Откроете ваш мир для возможных обвинений в пособничестве попытке массового уничтожения?

Будете ли вы, Вир, делать все, что в ваших силах… или вы просто сделаете то, что можете?

Вир отвел глаза в сторону. Гален всего лишь облек в слова то, о чем он уже задумывался, но просто боялся признать. На кону стояли миллионы жизней, и Вир больше всего на свете стремился отвести угрозу от Примы Центавра и ее, по большей части, невинных жителей.

— Буду считать это ответом, — холодно произнес Гален. — Знайте, посол… какую бы глубокую неприязнь вы не питали к Теням, их прислужникам и их… технологиям… она бледнеет по сравнению с моей ненавистью.

— Сомневаюсь, — ответил Вир.

Гален слабо улыбнулся.

— Сомневаться всегда полезно. Ну, что ж, Вир Котто, я взмахну своей волшебной палочкой и… вуаля! Прима Центавра больше не будет связана с этой историей. Я уже устранил злосчастный артефакт, который вы раскопали. Я выполнил работу за вас — замел все ваши следы.

Изумленный Вир указал рукой на гору обломков, некогда бывшую зоной перехода Теней.

— Так это сделали вы?

— Естественно.

— А я думал, что техномаги не могут использовать свои способности для разрушения. Так они мне сказали, — он указал на Гвинн и Финиана.

— Все это верно… для них, — ответил Гален. — Но всегда есть… варианты.

— А для спасения Земли и Минбара есть варианты? — Мысль о том, что родные планеты Деленн или Шеридана, или обоих, могут быть уничтожены, приводила Вира в ужас. А знание, что Прима Центавра была повинна в этом, делала ее вовсе непереносимой. Но, по крайней мере, если повезет, он будет продолжать нести это бремя в одиночку.

Если повезет.

— Есть… вероятность. При определенном раскладе. И вы, Вир Котто, можете утешать себя мыслью, что, если бы не вы, все могло бы сложиться хуже, гораздо хуже. Настолько, что уже не имело бы значения, вскрылась ли роль Примы Центавра в этой истории или нет. По правде говоря, тогда просто не осталось бы ни одной планеты Альянса, чтобы захотеть расквитаться с ней.

Затем Гален, не сказав больше ни слова, развернулся и двинулся прочь. Вир посмотрел по сторонам, не понимая, чего ждать дальше. Финиан положил руку ему на плечо и сказал:

— Оставь это Галену. Он справится, если это вообще кому-либо по силам. Он посвятил свою жизнь уничтожению технологий Теней и знает их, как никто другой.

Что же касается тебя, Вир… — и его губы растянулись в усмешке, — неплохая маскировочка.

Вир осознал, что так и не снял маску, которую ему дал Кейн. Чувствуя себя идиотом, он стянул ее с головы. Гален величественно покачал головой, а потом сказал:

— Возвращайтесь домой, Вир Котто.

— Домой, — Вир покачал головой. — Вы не понимаете. У меня нет дома. Мне нечего больше делать на Приме Центавра, да и Вавилон 5… если я никогда не увижу его снова…

— Тогда ты потеряешь столько возможностей, — сказала Гвинн.

— Каких еще возможностей?

— Для начала, — ответил Финиан, — у тебя еще много дел. Ты чувствуешь себя на Приме Центавра нежеланным гостем. Возможно, ты прав. Но ты по-прежнему посол Центавра на Вавилоне 5. Вряд ли они пошлют замену: они считают этот пост незначительным и не станут назначать туда какую-нибудь шишку. Но посол на Вавилоне 5 все-таки способен кое-что сделать. У тебя есть прошлые связи… и связи нынешние, ведь так?

Вир вспомнил о Реме Ланасе и Ренегаре, которые, несомненно, должны уважать его после недавней катастрофы. Он ведь предупредил их о том, что случится. Они должны запомнить это. И понять, что следует прислушиваться к его словам. И убедиться в том, что ему можно доверять. Настолько, насколько вообще можно кому-либо доверять в такое время.

Есть и другие союзники: свободомыслящие центавриане, многие из которых совсем еще юнцы — те, кто помогал ему во время войны, когда он тайком оказывал помощь нарнам.

Минуту назад он чувствовал себя таким одиноким, а сейчас начал понимать, что это вовсе не так. Просто он до сих пор был убежден в том, что способен повлиять на Лондо. И когда Лондо отторгнул его, он растерялся. Но, ведь ничего страшного не случилось, если только себя не накручивать. Благодаря стараниям коварной любовницы Мэриел, его самоуважение и представление о нем среди дипломатов Альянса было с треском подорвано…. но ее можно победить. И, возможно, использовать в своих интересах.

Что ж, возможности действительно были, главное — захотеть их увидеть.

— Да, — медленно произнес Вир, лихорадочно обдумывая все это. — Да, у меня есть… кое-какие связи.

— Тогда мы будем поблизости.

Вир машинально кивнул, не вдумываясь в смысл слов. А потом до него дошло.

Вир повернулся и спросил:

— И, раз вы будете рядом, что вы будете?..

Но они исчезли. Финиан. Гвинн. И тот, кого они называли Галеном. Даже корабль.

Корабль, на котором он сюда прилетел.

— И что мне теперь делать? Идти на Вавилон 5 пешком? — потребовал ответа Вир. Но отвечать было некому. В его собственной голове ни одной разумной идеи на этот счет не родилось, и поэтому он просто пожал плечами. Но главной причиной дискомфорта было то, что техномаги, пусть даже техномаги-отшельники, по-прежнему, чертовски его пугали. Он найдет другой способ добраться до Вавилона 5… и тогда, вот тогда начнется настоящая работа. Работа, которая приведет его к…

К чему? Куда она его заведет?

Он сказал Лондо, что останется его другом…. даже если тот причислит его к своим врагам. Тревожное предчувствие овладело Виром — если он продолжит действовать в том же духе, то этот миг настанет раньше, чем ему бы того хотелось. И тогда он выяснит, сохранятся ли на самом деле те дружеские чувства, о которых он заявлял.

От этих мыслей Виру стало еще хуже — ему все меньше нравилась возможная перспектива.