Глава 1

Сначала Мойра его только учуяла.

Она прогуливалась по розарию. Звучало замечательно, но на деле бродить среди голых кустов в самый разгар зимы на Кейп-Код оказалось холодно и неуютно. Мойра ушла мёрзнуть, не в силах вынести вида вожака Стаи, прильнувшего к губам своей пары в долгом поцелуе. Из-за этого она чувствовала себя ревнивой самкой. Что только усиливало ее страдания.

Мойра была оборотнем. Причем хорошим. Но это вовсе не означало, что ей не бывало одиноко, как всякому обычному человеку. Не то чтобы она не любила Майкла и Дженни Уиндэмов. Мойра их обожала. Могла убить ради них. Они стали для неё всем, центром ее мира. Она не просто выказывала должное уважение альфа-паре — она считала их лучшими друзьями.

Но Мойра тяжело переживала свое одиночество… а ведь она, скорее всего, так навсегда и останется одна. Её матери, человеку, брак с оборотнем не принес ничего, кроме боли. Желая для своей дочери большего, она взяла с нее обещание, что та свяжет свою жизнь только с тем, в ком будет абсолютно уверена. Благие намерения матери невольно вынудили Мойру держаться особняком. А для оборотня это считалось просто катастрофой.

Мойре жилось гораздо проще, пока Майкл тоже был одинок. Затем, после появления Дженни (а если выражаться словами самой Дженни, после ее «похищения»), несколько месяцев оказались заполнены самыми невероятными событиями. Мойре пришлось помогать новому члену Стаи, альфа-самке, обживать ее новый дом. Времени на тоску просто не оставалось.

А теперь Дженни родила восхитительную девочку, чувствовала себя среди оборотней как дома и о прошлом не вспоминала. Жизнь Стаи наладилась, а значит, ничто больше не могло отвлекать Мойру от печальных мыслей.

Безоговорочно счастливый брак Майкла заставлял Мойру только острее чувствовать свое одиночество. Пусть она и испытывала нежную привязанность к чете Уиндэмов, но увидев, как они крепко обнимаются в укромном уголке, или уловив запах их страсти, Мойре приходилось сбегать, чтобы окончательно не распустить нюни.

Мойра мрачно подумала, что Стая — не место для волков-одиночек. Оборотни были крайне общительны и предпочитали заводить семьи как можно раньше. От одиночек ждали лишь неприятностей, а когда неприятностей становилось слишком много, виновников изгоняли. А быть бродягой плохо. Очень плохо.

Мойра поежилась, вспомнив Джеральда — единственного изгоя, с которым ей довелось столкнуться. Ей-Богу, этого вполне хватило. Сейчас она вспомнила о нём потому, что его старшая дочь, Джеральдина, совсем недавно заезжала в поместье Уиндэм.

После изгнания отца Джеральдина единственная сохранила верность этому бесполезному обрывку меха. Ни одна стая не примет изгоя, поэтому парочка долгие годы колесила по всей стране. Такая преданность достойна восхищения, но бедная девушка дорого за неё заплатила. Ее отец уже год как мертв, а Джеральдина все так же скиталась.

Да уж, от волка-одиночки больше вреда, чем пользы, а Мойра не имела никакого права мешать счастью Майкла и Дженни. Лучше вообще сбегать из дома, унося свою зависть с собой. Именно поэтому Мойра и разгуливала по розарию в феврале. Именно поэтому она, вышагивая тут по неглубокому снегу, наверняка подхватит простуду — и поделом ей! Именно поэтому она смогла учуять незнакомца.

Мысли, кружившие по привычной колее, смешались, когда Мойра втянула воздух и вновь уловила чужой запах. Незнакомец. Мужчина. Человек. Наверное, очередной журналист. Майкл Уиндэм был харизматичным красавцем-миллиардером, лакомым кусочком для папарацци. А теперь, когда он женился и у него родился ребенок, так называемые «репортеры» (Мойра поджала губы) из очередного «желтого» журнала постоянно пытались сфотографировать его дочку.

Она решила найти чужака и выдворить его за пределы поместья, бывшего частной собственностью Уиндэма. Грустные мысли, как, впрочем, и всегда, когда речь шла о долге, отступили на второй план. Мойра обернулась… и увидела незнакомца всего лишь в пятнадцати ярдах за своей спиной.

Мойра разозлилась на себя, потому что никогда не позволила бы чужаку подкрасться так близко, хоть и с подветренной стороны, если бы, увлёкшись, не тонула в океане жалости к самой себе. А еще она изумилась тому, насколько он оказался… ну да, просто изумительным.

У стремительно приближавшегося незнакомца были темно-русые волосы, забранные в хвост. Одетый в выцветшие почти до белизны джинсы и длинный черный плащ, он выглядел очень высоким, едва ли не на целую голову выше Мойры. А его глаза… цвета океана в первый день зимы, темно-синие и полные холодной ярости. Мойра вновь уловила его запах — чистый и свежий, словно только что выглаженное белье. Мужское белье. Просто восхитительное и очень-очень мужское белье. Белье, в которое она могла бы зарыться носом, впиваясь зубами в…

У Мойры просто отвисла челюсть, как от неожиданного появления чужака, так и от его шикарной внешности. Он был самым красивым не-оборотнем, которого она только видела. Жаль только, что придется пинками выгонять его из поместья.

Чужак открыл рот, и они одновременно произнесли:

— Тебе нельзя здесь находиться.

Ответили они тоже в унисон:

— Мне нельзя?

Мойра уставилась на него, уже боясь заговорить, и услышала:

— Мне очень жаль. Но здесь чрезвычайно опасно. Я постараюсь не навредить тебе.

Потрясенная его невероятной скоростью, Мойра пропустила удар. Незнакомец врезал ей открытой ладонью чуть ниже подбородка, достаточно сильно, чтобы опрокинуть ее на мерзлую землю и вырубить на время… будь она человеком.

Тотчас же он подхватил ее на руки и потащил прочь, словно слабоумный жених. Слабоумный и слепой жених — даже не заметил, что она оставалась в сознании.

Возмущенная Мойра схватила его за нос и повернула. Незнакомец взвыл и разжал руки, Мойра шлепнулась прямо в грязь. Он прижал обе ладони к лицу, но она успела заметить, что из носа хлещет кровь. Отлично.

— Больно же.

Мойра вскочила на ноги и зарычала, в самом прямом смысле слова. Она почувствовала, как крохотные волоски на шее встают дыбом. Будь она в волчьем обличии, шерсть на загривке поднялась бы жесткой щетиной

— Ты нарушитель границ, взломщик и полный псих, это — частная собственность.

— Это обасное бесто, — гнусаво предупредил ее чужак, все еще сжимая нос рукой. — Ты не божешь быть здесь.

Незнакомец стиснул ее локоть окровавленными пальцами и потянул. Мойра уперлась в землю ногами и не двинулась с места. Он дернул сильнее. Она пнула его в лодыжку и услышала хруст и низкий стон.

— Девушка, чёрт побери, я пытаюсь спасти твою жизнь!

— Не нуждаюсь я в твоем спасении, идиот. Дебил. Кретин. Убери свои грязные лапы, или я тебе хребет переломлю.

— Да пошло оно всё, — пробормотал он. Затем выпустил ее руку так резко, что Мойра пошатнулась, отступил, выхватил пистолет и выстрелил ей в горло.

~~~

Джаред увидел, как великолепная блондинка рухнула на землю, и чуть не вздохнул с облегчением. Черт, как же он облажался! Он уж было подумал, что так и не сумеет с ней совладать. Впрочем, сам виноват — переживая, что навредит ей, ударил слишком слабо. Не хватило духу вмазать по-настоящему. Вот и пришлось расплачиваться за свою доброту — из носа по-прежнему сочилась кровь. Транквилизатор подействовал (слава девизу бой-скаутов!), но что делать теперь?

После долгих лет, когда он разыскивал, покупал, выбивал силой — словом, любым способом добывал нужные сведения, — он наконец (наконец!) добрался до ублюдков-убийц. Но осмотреться на месте Джаред не успел: наткнулся на эту цыпочку. Он неделями следил за поместьем Уиндэма и помнил наизусть обычный распорядок дня его обитателей. В это время в саду, как правило, было пусто. Сегодня же там появилась девушка (она, видно, не была знакома с его разведывательными записями). Стояла себе прямо на линии огня, уставившись на Джареда этими огромными глазищами и явно собираясь набрать полную грудь воздуха и завизжать, словно сирена воздушной тревоги.

Кто бы мог подумать, что девушку с глазами цвета фиалок и ростом в каких-то пять футов окажется так трудно вырубить? И что она так хорошо умеет драться?

Кто бы мог подумать, что Джаред будет не в силах оторвать от нее глаз?

Опустившись на колени, он вытащил дротик с транквилизатором из ее горла и проверил пульс. Ровный и сильный. Даже слишком сильный, словно она слегка задремала, а не была в наркотическим беспамятстве. Не знай он, что оборотнями бывают только мужчины, подумал бы…

Джаред поднял ее и снова подивился, насколько она легкая. Да его корзина с грязным бельем весит больше. Ну и что же с ней делать? Он не может оставить столь лакомый кусочек лежать здесь на съедение хищникам. Кроме того, раз уж она так свободно бродит по поместью Уиндэм, то, возможно, ей известно что-нибудь полезное. Наверное, она рабыня оборотней.

В нем вспыхнул гнев при одной мысли о том, что эта конфетка на побегушках у монстров. Что ж, он мог бы помочь ей, а она наверняка поможет ему. Когда она очнется, он найдёт способ вытянуть из неё всё, что ей известно.

Стоило подумать о возможных способах, как волна тепла пронеслась по всему телу до паха, что чертовски раздосадовало Джареда. «Грязные у тебя мысли, приятель», — сказал он самому себе. — «Только потому, что ты давненько ни с кем…»

Он направился к машине. Уиндэм и его свора собак-убийц никуда не денутся. Сестра уже давно взывает к отмщению из своего гроба. Джаред добудет нужную информацию, отправит блондинку своей дорогой и вернется, чтобы свести счёты.

И помоги Бог тем, кто попробует помешать ему.

 

Глава 2

Открыв глаза, Мойра произнесла:

— За это я с тебя кожу живьем сдеру.

Идиот-козел-ублюдок, что выстрелил в нее, аж подпрыгнул на своем стуле от удивления и выронил книгу, которая с грохотом свалилась на пол. Мойра уселась.

И чуть не рухнула обратно из-за накатившей волны головокружения. Тут же зажмурившись, Мойра принялась нащупывать край кровати.

— Дай только доберусь до тебя. Так и вижу, как ты будешь умирать, вопить от боли, корчиться в агонии. Долго-долго.

Похититель поднял книгу, а затем его прохладные ладони аккуратно опустили Мойру обратно.

— Тише, милашка. Этот транквилизатор просто с ног сшибает.

— Поверь мне, ты, тупица, псих, дебил, — сообщила ему Мойра, — Я тебе еще устрою настоящее сшибание с ног.

— Ты слишком рано проснулась, — продолжал успокаивать он.

Она перехватила его запястье и стиснула пальцы, ломая кости на сотни осколков, уже слыша вопли…

— Ну хватит, щекотно.

— Проклятье! И долго я буду беспомощнее младенца? — вместо оглушительного крика у нее вышел лишь жалкий сдавленный хрип.

— Наверное, весь остаток дня.

И у этого хама еще хватает наглости говорить таким извиняющимся тоном? После того, как он вломился в чужой двор, ударил девушку, а потом вообще выстрелил в нее?

— Зачем ты пробрался в поместье?

Открыв глаза, Мойра оценила обстановку с помощью зрения и нюха. Спальня в кремовых и белых тонах, окна выходят на юг, двуспальная кровать, шерстяное покрывало, полы, которые давно пора бы натереть, в шкафу — можжевельник от моли, а в кладовке — нафталин. И посреди комнаты, на единственном стуле — он, с книгой в руках («Возмездие для „Чайников“») и с откровенным интересом во взгляде. В уголках внимательных темно-синих глаз морщинки — можно подумать, он когда-нибудь смеётся! Волосы распущены, и русые пряди касаются плеч.

— Хорошо, что ты спросила, — сказал он. К сожалению, Мойра уже забыла вопрос. — Это плохое место. Ты там работаешь? Тебя заставили? Впрочем, уже не важно. Тебе не надо туда возвращаться, милая.

— Спасибо, милый. — Брр. Этот болван должен о чем-то предупредить Уиндэма? Тревога слегка развеяла наркотический туман. — Майклу или Дженни что-то угрожает?

Выражение его лица осталось неизменным, но губы вдруг побелели. А его запах… он едва не обжег ноздри Мойры ядовитыми кислотными испарениями. Так пахнут опасность и ненависть.

— Как давно ты его знаешь? — последовал вкрадчивый вопрос. — Уиндэма?

Осторожнее, Мойра.

— Целую вечность, — коротко сказала она. — Он мой босс. — И не только, но тебе этого никогда, никогда не понять. — И если у него какие-то проблемы, ты должен мне сказать. А если ты — источник этих проблем, я тебя убью.

— Боже, ты такая красивая, — тихо произнес он, словно это было вполне нормальной реакцией на смертельные угрозы. — Видела бы ты себя сейчас, такую неукротимую. Уиндэм не стоит такой верности. Если бы ты только знала, кто он…

Если бы ты знал, кто я…

Вот теперь она вконец разозлилась. О, и почему полнолуние не сегодня! Мойру унижало не только то, что ее похитили практически с крыльца родного дома. Хуже всего было, что это с легкостью провернул самый обычный человек, без каких-то сверхъестественных способностей.

— Кто ты? — почти рявкнула она.

— Просто парень. Но мы говорим о тебе, сладкая.

— Нет, не обо мне. — Мойре хотелось спрыгнуть с кровати и просто-напросто выколотить из него информацию. — И ты не ответил на мой вопрос.

— Ну, — привел он просто убийственный аргумент, — ты тоже.

Ах, вот как? Думаешь, можешь меня перехитрить, козлёночек? Посмотрим.

— У меня челюсть болит, — протянула она, — ужасно. — Мойра распахнула глаза и с наивным видом похлопала ресницами. — Почему ты меня ударил? Я же ничего не сделала.

Козлёночку хватило воспитания отвести взгляд.

— Прости, — смущенно пробормотал он. — Я не хотел, чтобы ты подняла тревогу. Кроме того, зая, тебе не стоило там находиться. Там плохо. И будет гораздо хуже.

Мойра его не слушала. В голове постепенно прояснялось, хотя тело до сих пор казалось набитым ватой. Целый ряд тревожных фактов проносился через ее мозг.

Факт: этому человеку удалось незамеченным проникнуть в поместье и подобраться к Мойре практически вплотную.

Факт: он был умелым бойцом.

Факт: он пришел вооруженным.

Факт: он ее одурманил, похитил, и никто даже не почуял неладное.

Факт: ему не нравится Майкл.

Факт: ему, похоже, нравится Мойра.

Факт: она должна его остановить.

Факт: она ни черта не может сделать, пока ее силы не восстановятся.

Факт: она не может позволить ему уйти. Более того, она не может уйти сама, пока не поймет точно, какую опасность он представляет для Стаи.

Вывод? Пора раздеваться. Наверное, полностью. Он же мужчина, а у Мойры, откровенно выражаясь, грудь весьма выдающаяся. От одного взгляда на ее сиськи он наверняка забудет, как его зовут. Так она сможет выиграть время и выудить всю нужную информацию.

Обидно. Мойра могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз за последние два года у нее случался секс, потому что она очень придирчиво относилась к выбору партнера. Или просто была «до жути холодной», как любил повторять ее друг Дерик. И вот теперь ей придется тратить драгоценную чувственность на то, чтобы соблазнить этого мужлана.

Мойра никогда не была легкодоступной женщиной… хотя нет, ее даже нельзя называть женщиной. Прежде всего она была волчицей. «Стая всегда и превыше всего» — именно эта истина определяла все мысли, слова и действия Мойры.

Когда вожаку грозила опасность, в опасности оказывалась вся Стая.

А если в опасности оказывалась Стая, то Мойра была готова на все.

— О моя голова, — прошептала она с легким придыханием.

— Что? — этот придурок склонился над ней.

С трудом сдержав вопль «Попался!», Мойра приблизила свои губы опасно близко к его уху и пробормотала:

— У меня та-а-а-а-ак болит голова… Пожалуйста, можно мне стакан воды?

— Да, конечно. Извини, я не… — Кретин отошел, а Мойра не смогла не окинуть взглядом ту исключительную картину, которую представляли собой его ягодицы, обтянутые джинсами. М-да, у первостатейного гада оказался первостатейный зад. Мойра переключила свои мысли в более деловое русло… а потом вспомнила, что эта задница играет далеко не последнюю роль в ее плане. По крайней мере, пока волчий метаболизм не выведет из организма остатки проклятого транквилизатора.

Идиот вернулся со стаканом воды, которую Мойра тут же благополучно пролила на свою блузку.

— Ой, холодно, — взвизгнула она и картинно вздрогнула, застонав про себя (Дерик надорвал бы живот со смеху, если бы видел это представление). Соски послушно затвердели от холода, и мистер-не-пожелавший-представиться, как раз помогавший Мойре усесться, едва не уронил ее обратно на подушку.

— Можно, я одолжу у тебя рубашку? — Она принялась возиться с пуговицами влажной блузки.

Когда Мойра наконец стянула мокрую ткань и показалась гладкая светлая кожа, Джаред моргнул. Он вдруг спросил себя, не было ли у пленницы жара. Или у него. Джаред знал, кем была эта маленькая конфетка. Пока она валялась без сознания, он снял у нее отпечатки пальцев, отсканировал их и час назад выяснил ее имя. Современные технологии многое позволяли.

Мойра Вольфбауэр. Домашний адрес: поместье Уиндэм. Место работы: поместье Уиндэм. Работодатель: Майкл Уиндэм. Джареду повезло, что сразу после колледжа она недолго поработала в социальной службе, поэтому к анкете прилагалась отпечатки. Мать умерла, отец неизвестен.

Джаред, потихоньку начав допрос, конечно же, сделал вид, будто не знает всего этого; и к своему огромнейшему неудовольствию обнаружил, что она всячески защищает Уиндэма.

Очевидно, малышка была неравнодушна к мерзавцу… и что это она замыслила? Минуту назад угрожала прикончить его, едва ли не кидалась, и вот — как ни в чем не бывало, принялась стягивать кофточку… а за ней — о да! — бюстгальтер (кружевной, сиреневый, в точности под цвет глаз).

Отлично.

Чтобы отвлечь его, потребуется нечто большее, чем какая-то мокрая блузка.

Он Джаред Рок, давно вынашивающий план мести. Он Джаред Рок, а у нее самая шикарная грудь, какую он только видел, молочно-белая, с сосками цвета шиповника. Он Джаред… э-э-э… Рок… и…

— Замерзла? — хрипло спросил он.

— Очень, — прошептала она, кладя руки ему на плечи и притягивая ближе; маленькие белые зубки впились ему в мочку, и острое ощущение прострелило его от уха до самого паха.

Джаред опустил руки, чтобы нащупать одеяло и укутать ее, но вместо этого его ладонь наткнулась на восхитительную крепкую грудь. Мойра выгнулась под ним, язык проскользнул ему в ухо, а его губы нечаянно нашли ее горло. Она потерлась о Джареда всем телом и опрокинула его на себя, а потом его рубашка вдруг слетела с плеч и спланировала на пол.

Извивалась искусительница умело: вскоре оба оказались обнаженными, а одежда — свалена в одну кучу на полу возле кровати. Мягкая кожа Мойры так эротично контрастировала с шерстяным одеялом, что Джаред замер, на какую-то секунду не в силах оторвать от нее взгляда. Огромные фиолетовые глаза господствовали на ее лице, золотые изогнутые брови придавали ее выражению легкий оттенок удивления. Короткие, такие светлые, что казались почти серебряными, волосы очаровательно растрепались; стройное тело было по-спортивному подтянутым. Джаред отметил про себя коротко, пожалуй, даже слишком коротко подрезанные ногти, и аналитический ум тут же подсказал ему, что она все время их грызет. Он спросил себя, о чем же так тревожится эта крошка? Ведь мужчины наверняка выстраиваются в очередь, чтобы оградить ее ото всех невзгод.

Но тут Мойра раскинула руки, и когда Джаред рухнул в ее объятия, все связные мысли растаяли. Впервые за долгие годы думы о мести покинули его, лишь стоило ему зарыться в эту сливочную мягкость.

~~~

Мойра напряглась, ожидая, что на нее обрушится вся тяжесть мужского тела, но, к ее удивлению, он уперся руками в матрас и нежно, почти бережно, опустился на нее. Его пальцы запутались в ее растрепавшихся волосах, и он склонил голову; язык пробежал по ее стиснутым губам, а когда Мойра послушно приоткрыла их, погрузился глубоко в рот. Его вкус, такой обжигающе мужской, просто потряс ее, и она выдохнула.

Мойра никогда не спаривалась с кем-то вне Стаи. Не только из-за обещания, данного матери, настоящая причина крылась глубоко в ней самой. Какая-то часть ее подсознания всегда боялась навредить обычному человеку. И не отсюда ли растут корни ее проблемы? Она обещала матери не заводить отношения с оборотнями… и не могла заставить себя переспать с человеком. И вот теперь она пытается выиграть немного времени, а этот мужчина вовсе не кажется обычным, а уж то, что вытворяют с ней его руки, и вовсе не назовешь заур-р-р-р-рядным-м-м-м…

— О…. — Ее бедра дернулись. Мужчина подвинулся, становясь возле нее на колени, и его пальцы легли на клитор, едва касаясь, порхая по плоти, сводя Мойру с ума, так медленно, столь нежно, что она просто не могла… не могла… этого больше выносить… Другая рука тем временем добралась до ее груди, и он стиснул сосок, так крепко, что стало почти больно. Из-за этого контраста между пронзительными ощущениями в груди и легкими, едва уловимыми касаниями между ног Мойра оказалась на полпути к оргазму. Это нелепо! Еще и минуты не прошло, как он до нее дотронулся. Она не какая-то там проклятая заводная кукла. Он ей даже не нравится. Она не… она не… она… Волна жара затопила ее бедра, и Мойра выгнулась.

Вытянув руку, она нащупала член, такой твердый, длинный, горячий, и стиснула пальцы. Мужчина запрокинул голову, невидяще уставившись в потолок, жилы на его шее вздулись. Он переместил ладонь, и большой палец проскользнул в ее тело.

Мойра вновь потянулась за ним, но он отстранился, сохраняя это сводящее с ума расстояние, словно боясь оказаться слишком близко к ней. Распахнув глаза, она пыталась запечатлеть в памяти облик бронзовокожего мужчины, купающегося в лучах яркого полуденного солнца. Она видела, как под кожей перекатываются тугие мускулы, и, дотянувшись до его живота, почувствовала, как он напряжен. Мойра спросила себя, почему он так отчаянно сдерживает себя, словно из последних сил. Ведь она могла чувствовать запах возбуждения — это лишь воспламеняло ее саму еще сильнее — и знала, что он жаждет опрокинуть ее на матрас, протолкнуться в ее тело и двигаться, пока они оба не охрипнут от криков. Так почему же он медлит?

Более того, как получилось, что процесс, который она уже приготовилась вытерпеть ради того, чтобы выиграть время, вдруг стал таким желанным?

Мужчина улыбнулся и накрыл ладонью ее щеку. Они заглянули друг другу в глаза, и Мойра забыла, как надо дышать, потрясенная тем, что между двумя незнакомцами на секунду может возникнуть такая нежная связь.

Затем он перевернул Мойру на живот и коленом раздвинул ее бедра. Она ощутила, как ей на спину легли ладони, массируя и лаская, и неосознанно выгнулась под его руками. Вдруг ее погладило нечто твердое и гладкое, и она поняла, что он проводит головкой члена вдоль позвоночника, расщелине меж ягодиц, по преддверью влагалища. Она ждала продолжения, но он вдруг замер. Наклонился к ее уху и прошептал:

— Я Джаред.

Она ничего не ответила, лишь прильнула к нему еще ближе.

— А ты Мойра.

Головка подразнивала влажные складки, чуть проскальзывая меж ними, и тут же выходя наружу; Мойра проглотила стон. Его пальцы вернулись, раздвигая ее плоть, но он по-прежнему не торопился.

— Скажи это, Мойра.

— Джаред, — слово вырвалось из горла будто против воли. — Ты Джаред.

Он усмехнулся и издал странный звук, похожий на мурлыканье.

— Приятно познакомиться.

Он толкнулся вперед, и головка почти — почти! — погрузилась внутрь нее. Мойра задрожала. И это она собиралась взять над ним верх в этом обольщении? В самом деле?

— Пожалуйста…

— Мойра, когда я закончу, у нас будет очень долгий разговор. — Налитая головка скользнула в ее тело чуть глубже. — О тебе. — Еще дюйм. — О твоих друзьях. — Еще один. — О твоем боссе.

Внезапно он исчез, и Мойра едва не разрыдалась. Его член сменился пальцем, который принялся ласкать ее, скользить по влажной плоти, а затем вдруг перешел выше, к плотно сжатому бутону ануса, нежно потирая чувствительную кожу. Мойра издала удивленный стон, сменившийся глухим криком, когда палец медленно погрузился в тугое колечко мышц.

— Расслабься.

— Нет. — Мойра попыталась вырваться — она никогда, никогда даже не… — но он надавил сильнее, и она не так и не смогла найти в себе сил отстраниться. Когда его палец проник до первой фаланги, она вдруг почувствовала, как член толкнулся в ее влагалище, и на этот раз уже не было той дразнящей нежности; он оказался в ней одним ударом, в то время как палец медленно кружил, выскальзывая наружу, а затем ныряя обратно. Движения Джареда не были отрывистыми и резкими, она ощущала лишь мягкое, нежное давление, чувствуя, как он заполняет ее повсюду, отдавая ей все…

— О да, у нас будет очень долгий разговор, — сказал он, голос был таким хриплым, что Мойра с трудом разобрала слова. Джаред выскользнул из нее, а палец вдруг замер, и Мойре показалось, что сейчас ее сердце остановится. — О твоем неудачном выборе знакомых. — Он рывком погрузился обратно.

Мойра закричала.

Она кричала, зарывшись лицом в подушку, пока он раскачивался, проникая в ее тело, беря ее снова и снова; одна его рука поглаживала спину, другая вытворяла с ней такое… такое, что она никогда даже не… а его член, пульсирующий, огромный и невероятный, двигался, игнорируя все ее крики и мольбы, вонзаясь, протискиваясь в ее тело, и это было ужасно, ужасно восхитительно; потому что каким-то образом роли поменялись, и это не она его использовала, а он — ее.

Ей хотелось убить его. Убить за то, что заставил ее кричать. Убить, если он сейчас остановится.

— Мойра, — простонал он. Он не позволял ей двигаться, не слушал ее криков, но его руки были такими нежными. — Мойра, боже!

Его темп ускорился, с каждым рывком кровать подпрыгивала, а Мойра напрягалась, двигаясь в ответ так резко, как только позволяло ее положение, чувствуя, как приближается, подкатывает оргазм, и когда к пальцу в ее теле присоединился еще один, растягивая плоть, это оказалось уже слишком.

Она попыталась завыть, запрокинув голову, но все, что ей удалось выдавить, — это дикий стон, когда она изогнулась под мужским телом. Затем она почувствовала, как Джаред содрогается за ее спиной, как горячее семя заливает ее, согревая изнутри, и кончила еще раз, так неистово и яростно, что белые пятна заплясали на краю поля зрения.

Он выскользнул из нее, и Мойра рухнула на кровать. Несколько долгих мгновений она неподвижно лежала на животе, пытаясь прийти в себя после самого сокрушительного в ее жизни секса (с человеком! обычным человеком!), потом наконец перекатилась на спину, чтобы взглянуть на партнера.

К ее удивлению, он уже натянул джинсы и теперь сидел на стуле, глядя на нее с голодным интересом волка, стерегущего хромую лань. Мойра все еще ощущала в воздухе мускусный запах секса. Чувствовала свой запах на нем.

— А теперь, — улыбнулся Джаред, и Мойре очень, очень не понравилась эта улыбка, — поговорим о твоем боссе.

 

Глава 3

Опешив, Мойра потрясенно выдохнула.

— Ты… Ты меня использовал!

Джаред моргнул.

— Вообще-то ты первая начала. Вроде как сама подкинула эту идею.

Мойра наградила его свирепым взглядом, хотя чувствовала себя при этом полной дурой. И как ей только взбрело в голову его обвинять? Ляпнула, как последняя идиотка. Просто не сдержалась. Идиотка и есть. Пусть он и прав, всё равно досадно… и очень обидно. Но Мойра скорее перегрызла бы себе горло, чем показала, насколько задета.

— Ну хорошо, предположим, что первая, — протянула она. — Но это не имеет значения, потому что ты явно наслаждаешься, когда вынуждаешь женщин делать все, что тебе приспичит.

Есть! Яркая краска залила его лицо, а Мойра вдруг почувствовала себя капельку лучше. Хотя ликовать оказалось трудно, когда между ног все еще пульсировало после того, что мерзавец вытворял с ней. Был даже момент — крохотная, малюсенькая доля секунды, — когда она забыла о Стае и о том, что этот мужчина представлял собой угрозу для ее вожака. Это просто… просто вылетело у нее из головы. С Мойрой такое случалось считанные разы. Собственно, до этого дня — ни разу.

Джаред, явно задетый тем, что ее мысли витают где-то далеко отсюда, откашлялся.

— Так, о чем это мы? Ах, да. О твоем подонке-боссе. Ты…

— Да ни черта я тебе о Майкле Уиндэме не скажу, ты, безмозглый чокнутый блудник, и можешь… Хватит смеяться!

Его плечи затряслись еще на слове «чокнутый», и Джаред продолжал давиться смехом, не обращая внимания на ее приказ. Наконец он взял себя в руки и уставился на нее с нескрываемым восхищением.

— А тебе уже говорили, что ты всегда швыряешься оскорблениями по три штуки? «безмозглый-чокнутый-блудник», «тупица-псих-дебил»? Кто-нибудь раньше замечал?

— Да. Например, Майкл Уиндэм. — Это стерло ухмылку с лица Джареда. — Не знаю, что ты хочешь с ним сделать, но он…

Мне как брат, роднее просто некуда.

— … мой лучший друг, и я не только не скажу тебе про него ни слова, я размажу тебя по полу, если только приблизишься к нему с дурными намерениями.

Майкл, конечно бы, расхохотался при мысли о подобной защите, потому что вожак Стаи, который нуждается в телохранителе, долго таковым не пробудет. Но гордость Мойры требовала хоть каких-то действий.

Джаред покачал головой.

— Бедняжка. Ты, видно, и не представляешь, какой он на самом деле. Должно быть, тебя обманула его смазливая мордашка.

— Твоя же меня не обманула, — холодно процедила она. Джаред усмехнулся. Улыбаясь, он выглядел гораздо моложе и казался милым парнем. Но милым этот мерзавец совершенно точно не был.

Мойра рывком села, чтобы проверить свои силы, и с радостью обнаружила, что голова больше не кружится. Одним прыжком вскочив с кровати и наконец-то уверенно стоя на ровном полу, она подбоченилась. Взгляд Джареда переместился ей на грудь, и Мойра почти воочию видела, как стремительно падает его IQ. Казалось, у Джареда вот-вот отвалится челюсть, и серебристая струйка слюны потечет по подбородку.

— Все, я ухожу, тупица, псих, идиот. Терпеть не могу, когда меня похищают, одурманивают и, э-э-э, соблазняют.

— Вообще-то, — мягко заметил Джаред, — секс в уравнение ввела ты. А я был просто м-м-м… послушным учеником.

— Неважно. В любом случае, держись подальше от Уиндэма, иначе я оторву тебе уши, сможешь использовать их вместо запонок. — С этими словами она развернулась и потопала на запах чистящих средств — надеясь, что в ванную.

Химией и правда пахло из ванной. Великолепно. Запирая за собой дверь, Мойра пропустила мимо ушей фырканье, доносившееся из спальни. Миниатюрная и хрупкая на вид, она уже привыкла, что люди — мужчины — смеются над ее яростью. Хохот, впрочем, быстро обрывался, когда им приходилось выплевывать коренные зубы.

Что ж, настало время убираться ко всем чертям. Она переставала доверять самой себе, когда находилась рядом с этим Невыносимым Типом. Смеясь, он запрокидывал голову, и все, о чем она тогда могла думать, — это каково будет вцепиться ему в горло… жадно облизывая кожу, пробуя на вкус его пот и… да, пора отсюда сваливать.

Заметив окно над унитазом, Мойра распахнула створки. «Третий этаж, ммм… Большой домик». Добраться до земли она смогла бы без труда, но имелась одна проблемка — Мойра по-прежнему была абсолютно голой. Её это не волновало — оборотней такие вещи вообще мало беспокоят, — но предполагалось, что нагота должна ее смущать. В городке людей жило куда больше, чем оборотней, хоть он и находился совсем рядом с резиденцией Майкла и Дженни.

Вцепившись в занавеску для душа (с нее по-идиотски лыбились утята. Эти маленькие ублюдки что, смеются над ней?), Мойра сдернула ее. Крючки повылетали один за другим с громким треском, но приближающихся шагов за дверью она так и не услышала. Отлично.

В мгновение ока Мойра завернулась в занавеску, соорудив из нее что-то вроде пластиковой разрисованной утятами тоги. Протиснулась сквозь окошко, стараясь не слишком при этом шуметь, и пролетела двадцать пять футов, приземлившись на крышу крыльца…

…и провалившись сквозь нее.

«На это я не рассчитывала, — подумала Мойра, слегка сбитая с толку. — Ни на дурацкие кейп-кодские дома с гнилыми крышами, ни на занозы в своей… п-проклятье! Когда ж наконец это кончится!»

Она медленно выпрямилась и услышала грохот — Джаред мчался вниз по лестнице.

Мойра рванула со всех ног.

 

Глава 4

Мойра дохромала до дверей столовой в поместье Уиндэм (ее еще называли «семейной комнатой», или, по меткому определению Дерика, «Центральной Мясоедской»). Несколько секунд она просто стояла на пороге, упиваясь уютом домашней сцены, развернувшейся перед ее глазами. Мойра принесла с собой хаос и плохие вести (а еще кучу заноз), и ей очень не хотелось разрушать эту идиллию.

Дерик, ее давний друг, сосредоточенно изучал старый выпуск журнала по домоводству от Марты Стюарт. Высокий, широкоплечий, мускулистый и так далее и тому подобное, он умел готовить просто бесподобную запеканку. А его чилийский сибасс, огарнированный шпинатом, вполне мог заставить рыдать взрослого мужчину. Дерик был убежден, что на самом деле Марта Стюарт — тайный оборотень, и поэтому зачитывал до дыр каждый журнал в поисках улик. Наткнувшись на рецепт тартара из говядины, он счел, что наконец-то она совершила роковую ошибку и выдала себя.

Майкл и Дженни растянулись на ковре возле потрескивающего камина. Между ними лежала маленькая Лора. Она вытягивала голую розовую ножку (чем-то напоминавшую свиную отбивную с пальчиками) и, пронзительно хохоча, тут же отдергивала ее, когда мать принималась щекотаться. Другой ножкой она украдкой подталкивала отца.

После той первой адской недели Дженни обжила свой новый дом если не совсем легко, то, по крайней мере, с минимальными трудностями. Мойра часто спрашивала себя, вспоминает ли та о прошлом хоть иногда. О родных Дженни не рассказывала, старые друзья ее не навещали. Словно она и не жила вовсе, пока Майкл не похитил ее сердце… Предварительно украв Дженни целиком.

Мойра почувствовала, как комок зависти вновь начинает подниматься к горлу, и тут же сглотнула его обратно. Ведь она была так рада за Майкла. В самом деле. И Дженни она обожала. Просто… Просто иногда трудно видеть такое. Вот и всё. Они казались такими счастливыми, а у Мойры самый фантастический секс в жизни был только что — с мужчиной, который пытался вытянуть у нее информацию.

Мойра негромко прочистила горло (кхм-кхм!) и обрадовалась, услышав в ответ тревожные вскрики. После всего, что за сегодня вытерпела ее гордость (и попка!), приятно было вновь оказаться в окружении семьи.

Дженни, ее лучшая подруга и альфа-самка, вопила громче остальных. Длинноногая блондинка, подхватив ребенка, бросилась к Мойре и буквально пронзила ее взглядом.

— Что, черт возьми, с тобой стряслось?

— Агу, — добавила Лора, помахивая пухлой ручкой.

Мойра поймала ее ладошку и нежно поцеловала. Лора унаследовала мощные легкие матери и обаяние отца; кудрявая, темноволосая, с глазами цвета выдержанного коньяка, она была просто чудо-ребенком.

Майкл окинул Мойру быстрым взглядом, мгновенно уловив всё: синяки и шишки, запахи секса и пластика, усталость и раздражение, и спокойно поинтересовался:

— Кого я должен убить?

— Ты в порядке? — спросил Дерик, торопливо присоединяясь к их маленькой группе.

— Пострадала разве что моя гордость. — Мойра поправила начавшую сползать занавеску. — Правда, весьма основательно. — И, обращаясь непосредственно к Майклу и Дженни, добавила: — Мы можем поговорить?

— Будет тебе, — запротестовал Дерик. Плечистого блондина часто принимали за брата Мойры. Пусть он и намного превосходил её ростом, они действительно были очень похожи, хотя его глаза своим цветом скорее напоминали зелень влажной травы. — Я тоже хочу услышать твою историю. Начиная с «я отправилась на прогулку» и заканчивая «вот я вернулась, завернутая в душевую занавесочку с уточками».

— Позже, — сказал Мойра, чувствуя неловкость. Он и в самом деле был ей почти как брат, и она ничего от него не скрывала. Когда она поселилась в поместье после смерти матери, не кто иной, как Дерик стал опекать её как сестрёнку.

Но первым услышать об угрозе должен вожак Стаи: Джаред говорил именно об Уиндэме. Позже Майкл решит, что стоит сообщать остальным.

— Идем же. У меня под этой занавеской все чешется.

Дженни бесцеремонно сунула Лору Дерику в руки. Девочка сперва возмущенно завопила, но потом, когда её подбросили к самому потолку, взвизгнула от восторга и заболтала руками и ногами.

— Позже, Мойра, — крикнул Дерик ей в спину. Словно говоря: ты же расскажешь мне историю во всех деталях, правда?

— Позже, Дер-спорщик. — Она нарочно использовала прозвище, заработанное им ещё в детстве. На спор его можно было заставить сделать что угодно.

Мойра протопала в звуконепроницаемый кабинет Майкла и, дождавшись, когда он закроет за ними дверь, рассказала, как провела вторую половину дня. Она ничего не утаила, кроме разве что того, насколько изумительным и великолепным оказался секс. Чувство вины все еще продолжало ее терзать.

Взгляд Майкла стал вдумчивым и отстраненным.

— Ясно.

— Что значит «ясно»? — Дженни раздраженно затрясла головой. — Давайте туда вернемся и разберемся с этим Джаредом. — Очевидно, в ней пробудился сильный инстинкт защитницы. — Или пусть его арестуют.

— За что? — мягко спросил Майкл.

— За нарушение границ частных владений. — Дженни нахмурилась, но все равно прижалась к Майклу. Морщинки на лбу чуть разгладились, когда он нежно погладил ее плечо. — За то, что он такой козел. За изнасилование.

Мойра закашлялась:

— Ну… это было не совсем…

— Не придирайся к словам. Он хочет добраться до тебя, Майк. А ты меня знаешь, этого я никогда не допущу.

Мойра ничего не сказала. Дженни стала членом их семьи, а её бесстрашие заставляло забыть о том, что она не оборотень. На Майкла охотились далеко не в первый раз. Управляя огромными средствами, с тремя сотнями тысяч оборотней за спиной, он выглядел крайне заманчивой мишенью.

— Я правда думаю, что нам стоит отправиться туда и сделать предупредительный выстрел ему в спину, — продолжала Дженни. Майкл поглаживал ее плечи, а она закинула руки ему на шею, крепко прижимаясь всем телом. — Как-то его остановить. Надрать ему задницу.

— И что ты предлагаешь, милая?

— М-м-м… я не уверена… дайте-ка подумать. Давайте его посадим!

— Его тут же выпустят под залог, он исчезнет и придумает какой-нибудь новый план. Это не вариант.

— Ты невыносим. Всегда такой предусмотрительный.

Он улыбнулся. Немногие осмеливались разговаривать с Майклом Уиндэмом в подобном тоне. С мнением будущего вожака Стаи начали считаться, еще когда он еще носил подгузники. Острый язычок жены приводил его в восторг.

— Предусмотрительный? Особенно предусмотрительно я запал на тебя, не правда ли?

— Очень смешно.

Улыбка Майкла растаяла, когда он посмотрел на Мойру, следящую за их препирательствами с неприкрытой тоской во взгляде.

— Мойра, ты готова вернуться?

— Конечно. — Она оценила ситуацию так же быстро, как и Майкл.

Джаред представлял явную опасность… Но действовал ли он в одиночку? Чего именно он добивался и с какой целью? Как далеко он готов зайти? Он просто хочет добраться до Майкла, или до Дженни и малютки-Лоры тоже? Или до всей Стаи? Зачем? Когда? Мойра ругала себя за то, что не подумала обо всем этом прежде, чем выпрыгнула в окошко. Но она еще может наверстать упущенное.

— Дай мне только переодеться, и я сразу же отправлюсь туда.

— Ты уходишь? — Пальцы Дженни дернулись, и Мойра поняла, что той сейчас очень не хватает пистолета под рукой. — Куда?

Мойра начала бочком пробираться к двери. Когда чета Уиндэмов выясняла отношения, тряслись люстры и дрожали стены. А Дженни, девушка во всех отношениях милая, была прежде всего человеком. Членом Стаи по-настоящему ей никогда не стать, поэтому ей не понять, что движет ими. Она может осознавать все разумом, но не чувствовать душой.

— Мойра собирается вернуться в тот дом и оставаться с Джаредом, пока не добудет всю нужную нам информацию, — невозмутимо произнес Майкл и сделал паузу.

Глаза Дженни распахнулись до такой степени, что казались выпученными.

— Стоять! — рявкнула она на Мойру, которая уж было взялась за ручку двери. — Мойра, ты не должна туда идти.

— Вообще-то мне будет куда удобнее в своей комнате…

— Я имею в виду, к нему.

— Ну конечно, должна. Нам необходимо знать, что он затеял. А я в уникальном положении — он считает меня симпатичной куколкой без мозгов. Кроме того, — добавила она, не обращая внимания на зардевшиеся щёки, — ему понравилось меня трахать.

Дженни сверкнула глазами и уставилась на Майкла.

— Майкл, не заставляй ее делать это. Она не должна становиться… становиться шлюхой ради нас.

Мойра рассмеялась, но тут же зажала ладонью рот.

— Из оборотня шлюху не сделать, — заявил Майкл, пытаясь скрыть улыбку. — И Мойру я не заставляю. Видишь ли, она пришла сюда просто из вежливости. Чтобы — как бы это сказать? — держать нас в курсе. — Поверх головы Дженни они с Мойрой обменялись понимающими взглядами.

— Это неправильно. — Дженни упрямо стояла на своем.

— Неправильно защищать нас? Нашу дочь? Наших друзей?

— Ну… ладно. — Она резко выдохнула, сдувая упавшие на лицо светлые пряди. — Может, я и идиотка, когда это говорю, но все равно она не должна с ним спать.

— Я готова пойти на эту жертву, — произнесла Мойра с непроницаемым видом, хотя ее выдали запылавшие щеки. Майкл, заметив это, чуть поднял темную бровь.

— Мойра, — изрёк он, — в состоянии сама позаботиться о себе. Джен, это так не похоже на тебя — заниматься нравоучениями.

Дженни перевела взгляд с мужа на подругу. Глядела она на них с суеверным ужасом, так, словно они были новой, неизвестной науке формой жизни.

Наконец, спустя несколько долгих секунд, она покачала головой. Обычно разница между культурами двух видов не казалась ей такой уж большой, но сегодня ширина этой пропасти ужаснула ее.

— Делайте, что хотите, — вынесла она вердикт. — Ты все равно поступишь по-своему. Но ждать, что ради тебя Мойра будет подвергать себя опасности, занимаясь сексом с плохим парнем… это слишком даже для тебя. Это… — Она замолкла и взглянула на Мойру. Та пялилась на нее без малейшей искры понимания в глазах. — О, забудьте. Очевидно, я единственная, кого это вообще волнует. Так что счастливого пути, желаю приятно провести время, не забывай писать.

Она гордо промаршировала через всю комнату и, выходя, хлопнула дверью, Майкл повернулся и уставился на диван.

— Он действительно неудобный, а не только кажется таким, — грустно сообщил он Мойре. — Жаль, потому что мне придется спать здесь до конца недели.

«Кого ты пытаешься обмануть? Скорее, месяца». Мойра чуть улыбнулась:

— На самом деле, это даже немного лестно — не будь Дженни высокого мнения обо мне, она бы не переживала, что я туда возвращаюсь. Но я не знаю, как ей объяснить… Почему это не проблема. Почему мне нужно это сделать. Почему я вообще-то уже должна быть на полпути туда.

— Да, но не теряй голову. Будь осторожна. Не только ради себя. Если Джаред подберется слишком близко… — Майкл улыбнулся, оскалив зубы. Они были белыми и очень острыми, и только идиот не заметил бы, что эта улыбка не затронула глаз. — Будет очень неприятно, если моей жене придется застрелить еще одного плохого парня, вломившегося в поместье. Шум может разбудить ребенка.

— Он не окажется так близко к ним. А если все же попробует, — произнесла Мойра как нечто само собой разумеющееся, — то вряд ли сможет навредить моей леди или будущему правителю, когда я буду обгладывать его позвоночник.

Теперь улыбка сверкнула и в глазах Майкла.

— О, Мойра, я уже говорил сегодня, что люблю тебя?

И они громко рассмеялись, как два волчонка из одной семьи.

 

Глава 5

Джаред в который раз велел себе не беспокоиться о Мойре.

И вновь безуспешно.

Его это изрядно злило, потому что следовало волноваться о куда более важных вещах. Сестра слишком долго оставалась неотомщенной. Он уже почти добрался до цели и чувствовал себя русоволосым, одетым в джинсы орудием мщения, занесённым для удара. Однако вместо того чтобы чистить пистолет, оттачивать удушающий захват или стирать футболку, в которой Джаред собирался вершить месть — и фантазировать при этом о брызгах крови, криках и прочих приятных вещах, — он переживал из-за блондинки.

Он даже не осмеливался выйти на крыльцо. Всякий раз, когда в поле зрения попадала дыра в крыше или усеянный щепками пол, Джаред невольно съеживался (за что, несомненно, его высмеяли бы и собратья-морпехи, и всякие уголовники, с помощью которых он сумел добраться сюда). Девушка пришла в такое отчаяние, что выпрыгнула в окошко, лишь бы избавиться от Джареда! Он довел ее до того, что ей пришлось спасаться бегством — голышом, прикрывая свое прелестное тело лишь душевой занавеской с уточками! С каждым часом Джаред чувствовал себя все большим козлом… и всё больше сходил с ума от беспокойства.

Он даже обошёл окрестности, но безрезультатно. Наверное, она прячется где-нибудь, зализывая тысячи ран (и вытаскивая миллионы заноз). Может быть, даже умирает! И все из-за…

Раздался дверной звонок.

Джаред моргнул. В городе знакомых у него нет, для герл-скаутов, продающих печенье, еще слишком рано, а таких штук, как «Welcome Wagon», вроде бы уже не существует?

Или это Уиндэм решил его поприветствовать?  

Джаред, когда нервничал, обычно чистил оружие. Поэтому в руках он как раз держал свежесмазанную «беретту». Ну а вставить обойму и отправить патрон в патронник было делом секунды. Как и был, босиком и без рубашки после недавнего знакомства (невообразимого, восхитительного, умопомрачительного секса) с блондинкой (прекрасной, роскошной Мойрой), он, крадучись, направился к двери. К тому времени, как он добрался до нее, осторожный стук сменился настойчивым грохотом. Джаред распахнул дверь и направил пистолет…

Прямо в лоб Мойре.

— Ты такой ограниченный, — только и сказала она, проходя мимо него в комнату. Таща за собой — ни много ни мало — чемодан.

Джаред уставился на нее. Он просто ничего не мог с собой поделать. В желтом платье, от которого ее глаза казались темнее, не лавандовыми, а почти фиолетовыми, Мойра была очаровательна, словно весенняя маргаритка. Скромно опускавшаяся на дюйм ниже колена юбка ничуть не скрывала того, что девушка могла похвастать парой первоклассных ножек. Глубокий треугольный вырез на спине обнажал молочно-белую кожу.

— Ну, — заявила Мойра, когда стало очевидно, что она так и не дождется от него ничего, кроме жадного взгляда. — Я вернулась.

— А?

Она закатила глаза и, пробурчав что-то себе под нос, громко произнесла:

— Я ска-за-ла что я вер-ну-лась. — Она четко выделила каждый слог, словно Джаред был слабоумным или глухим. В тот момент он и в самом деле чувствовал себя немного неполноценным. — Я останусь здесь, пока мы не разберемся с этим бардаком.

У Джареда возникло смутное ощущение, что его значительно превосходят умом. А ещё у неё великолепные сиськи! Он отчаянно затряс головой. «Сосредоточься, идиот», — велел он себе.

— Бардаком?

— Да. Ты затеял что-то ужасное, гнусное и отвратительное по отношению к моему другу и боссу, Майклу Уиндэму. Я здесь, чтобы отговорить тебя.

Джаред моментально собрался.

— И не надейся.

— Почему?

— Он… он чудовище. Он убил кое-кого, кто был мне очень дорог.

Блондинка и глазом не моргнула. Не шелохнулась, не попыталась выразить притворное сочувствие. Лишь невозмутимо произнесла:

— Нет. Он этого не делал.

Джаред был удивлен как ее словами, так и уверенностью, в них прозвучавшей. А еще испытал облегчение, не услышав сострадания в ее голосе. Женщины всегда либо до смерти пугались его, либо жалели. Ни то ни другое, естественно, не способствовало более близкому знакомству. В жалости Мойры он не нуждался. И не хотел, чтобы она боялась его. Причем последнее было особенно важно. Он не вынесет, если она вдруг в ужасе отшатнется от него.

Боже, и какого черта его это вообще волнует? Почему ему нужно, чтобы она не пугалась? Страх Мойры только помог бы ему. И как только Мойра способна защищать это чудовище, не колеблясь и даже не зная, о чём именно речь?

— Может, не он лично, — наконец выдавил Джаред. — Но это сделала одна из его собак.

При слове «собаки» верхняя губа Мойры приподнялась, обнажая белые зубки. Джаред сам себе не верил — он пытается объяснить что-то человеку, который работает на убийцу его сестры!

— Неважно, — ринулся в атаку он. — Уиндэм в любом случае виновен. И плевал я на детали. Он командует псами. Значит, ему придётся сказать мне, где найти виновную шавку.

— Я с радостью помогу выяснить, кто убил близкого тебе человека, — тихо произнесла Мойра, поднимая чемодан и направляясь в сторону лестницы. — Но насчет Майкла ты неправ. Полностью, абсолютно, совершенно неправ. Поэтому я останусь, пока не смогу убедить тебя в этом.

Джаред молча смотрел, как она поднимается. Наконец ему удалось оторвать взгляд от ножек Мойры и заставить себя подумать. Интуиция говорила ему, что Мойра из «хороших ребят». Рассудок утверждал обратное. Но Джаред никогда не был величайшим мыслителем мира, на что ему не раз указывали и отец, и инструкторы по боевой подготовке, и командиры воинской части. Он был жив до сих пор только потому, что действовал инстинктивно, не слушая разума. Глупо было бы не обращать внимания на свое чутье сейчас, когда он так близок к цели

Мойра оказалась настоящим кладезем информации. Которую она явно не собиралась преподносить ему на блюдечке. Восхищение Джареда, и без того немалое, стало ещё сильнее. Мойра была сокровищницей, и, если ему удастся подобрать к ней нужный ключик, он озолотится.

Чуть подождав, он разрядил пистолет, спрятал его и отправился вслед за Мойрой.

 

Глава 6

— И что? Значит, будем жить вместе? — поинтересовался Джаред.

— Да. — Мойра распаковывала чемодан, заталкивая одежду в пустой шкаф возле окна. И при этом очень-очень стараясь не показать, насколько она рада вновь видеть Джареда. Ей вдруг с отчаянием и тревогой подумалось, что она вовсе не первая женщина в семье, испытывающая подобные чувства. Мать тоже разрывалась между желанием и долгом; разница лишь в том, что мама была человеком, а отец Мойры — бета-оборотнем, решившим создать свою собственную стаю, и бросившим ради этой цели все. В том числе и беременную подружку в городке на берегу океана. И если бы не отец Майкла…

Отсюда мораль: любовь оглупляет. Даже на смертном одре мать возносила хвалу бывшему любовнику, который, посеяв в ней свое семя, уехал устраивать собственную судьбу. Мойра любила мать, но подобную слабость ненавидела.

— Я признателен, что ты пытаешься помочь… наверное, — Джаред говорил сбивчиво (как, впрочем, и всегда). — И рад, что с тобой все в порядке. Кстати, я с удовольствием послушал бы рассказ о том, как ты добралась до поместья. И о том, что ты сделала с моей занавеской для душа. Между прочим, я купил новую — это я на тот случай, если тебе захочется эээ… освежиться. Я все-таки не совсем понимаю…

— Меня это не удивляет.

Джаред пропустил ее сарказм мимо ушей.

— А кем именно ты работаешь у Уиндема?

— Бухгалтером.

— Серьезно?

— Да.

— Надо же! Ты не похожа на бухгалтера.

— Ну конечно похожа, раз уж я работаю в этой должности. — Вообще-то она поскромничала. У Мойры имелась степень магистра по финансовому менеджменту, еще одна — по международным деловым связям, ну и третья (чисто для души) — по японской литературе. — А твой бухгалтер как выглядит?

— У меня его нет, — признался Джаред. — За прошлый год я заработал восемь штук.

Восемь штук! Да только на празднование рождения Лоры истратили никак не меньше. Черт возьми, рождественская премия Мойры была раза в два больше.

— Хм… Получается, месть — не слишком прибыльное занятие?

Он усмехнулся, и, к величайшему раздражению Мойры, от его улыбки у нее ослабли колени.

— В точку. Знаешь, Мойра, если ты собираешься здесь жить, нам, пожалуй, стоит установить кое-какие правила.

— Например? — Вот оно, начинается, эти скучные человеческие условности. Джаред будет спать на диване, они составят график пользования ванной, и исключительно конструктивно обсудят свои чувства. Он расскажет ей, как трудно быть современным мужчиной, когда все, чего ему хочется, — это выплакаться, раскрывая свое просветленное сознание какой-нибудь несчастной шлюхе, а Мойре придется прилагать огромные усилия, чтобы не задремать под его разглагольствования.

Мойра расправила плечи. Ради Майкла, Дженни и Лоры она готова вынести многое. Пытки. Насилие. Даже конструктивное обсуждение чувств.

— Я внимательно тебя слушаю, — произнесла Мойра, покорно цитируя «Redbook». — Какие правила?

— Ну-у-у, — протянул Джаред, и Мойра вдруг заметила (и как это раньше ускользнуло от ее внимания?), что он уже расстегнул ремень и теперь стаскивал джинсы по стройным бедрам… а еще он не носил нижнего белья. Джаред бросил джинсы на пол, стянул через голову футболку, и сдернул с волос резинку. Усмехнувшись, он опрокинул Мойру на кровать и прижался обнаженным телом, согревая сквозь тонкую ткань платья. Пахнувшие чем-то дико-первобытным волосы щекотали подбородок Мойры.

— Правило первое: большую часть времени мы должны проводить голышом.

Мойра невольно рассмеялась, не сдержавшись, но Джаред тут же заглушил смех поцелуем. Ее руки жадно пробежали по всему его телу, а он так же бесцеремонно принялся облапывать ее в ответ. Впрочем, Мойру эта грубость особо не беспокоила, что-то в его запахе просто сводило ее с ума. Первое правило показалось ей чудесным.

Они подумали:

Он хочет навредить Стае.

Она работает на этих чудовищ.  

Но в эти минуты чистой страсти логика оказалась бессильна. Единственное, что было важно, — это руки и губы, ласкающие обнаженное тело. Желательно подольше.

Под мурлыкающее «хряааась» платье Мойры разлетелось в клочья.

— С этим я еще разберусь, — пробормотала она, задыхаясь. — Но позже.

— Я куплю тебе новое. — Джаред тихо зарычал, обхватывая губами ее сосок, а затем — и это было просто восхитительно, — пуская в ход зубы.

— Это платье стоило десятую часть от твоих доходов за прошлый год.

— Боже, мне так нравится, когда ты высчитываешь в уме проценты, — простонал он. Мойра почувствовала, как его щетина щекочет ее грудь, живот, бедра. — А теперь расскажи мне о пенсионных отчислениях и налоговых ставках.

Она расхохоталась так безудержно, что перехватило дух. Что, впрочем, оказалось неважно, потому что как раз в этот момент язык проскользнул внутрь нее, и дышать Мойра в любом случае не смогла бы.

Тело ее выгнулось дугой, ягодицы приподнялись, но Джаред обхватил ее за талию и толкнул назад, крепко прижимая к матрасу. Все это он проделал, не отрывая от нее рта — его губы посасывали и целовали, а язык изучал ее плоть изнутри. Мойра услышала свои крики.

Подведя ее к самой грани, Джаред вдруг отстранился, и Мойра снова вскрикнула, на этот раз от разочарования. Она потянулась за ним, но ее, стиснув локти, перевернули. Мойре пришлось шлепнуться на живот и зарыться лицом в подушку.

— Боже, у тебя такая аппетитная попка, — простонал Джаред, и Мойра почувствовала, как он начал грубовато мять ее, впиваясь пальцами.

«Достаточно сильно, чтобы оставить отметины», — подумала она с каким-то темным возбуждением. Кровь струилась по венам с такой силой, что у Мойры все буквально покраснело перед глазами, и комнату словно заволокло алой вуалью. Во рту пересохло.

Она перевернулась обратно на спину, цепляясь за Джареда, и он рассмеялся. Но ненадолго, потому что Мойра ногами потянула его на себя, скрестив лодыжки за спиной. В этой позе у женщин всегда есть преимущество, а учитывая, что Мойра была сильнее Джареда в два, а то и в три раза…

Впрочем, Джаред позволил ей сделать это. И даже помог — его руки легли ей на бедра и нежно раздвинули, так что, когда Мойра приподнялась ему навстречу, член проскользнул в нее одним движением, до самого основания.

Несколько долгих секунд они просто смотрели друг другу в глаза, а затем начали двигаться. Ноги Мойры по-прежнему обхватывали его талию, но теперь Джаред перехватил инициативу, удерживая ее и глубоко целуя, пока они раскачивались под ритмичное поскрипывание кровати.

Губы Джареда теперь касались ее шеи, он нежно прикусил ее и тут же жадно присосался. «Его метка», — вновь успела подумать Мойра, проваливаясь в оргазм.

Через секунду Джаред присоединился к ней. Полуприкрыв от захлестнувшего удовольствия глаза, Мойра увидела, как он откидывает голову, почувствовала, как застывает его тело.

— Боже, — удалось ему выдавить прежде, чем рухнуть на нее.

— И то правда, — ответила Мойра. Она попыталась выбраться из-под него, но Джаред вцепился в нее как клещ. — Ради всего святого, мне нужно встать и умыться.

— Нет, — сонно пробормотал он. — Не смывай мой запах. Пока.

Скромная просьба. И слишком уж приятная. Мойра вновь попробовала встать, но хватка Джареда была просто железной. Конечно, Мойра могла вывихнуть ему локоть, но вместо этого она прижалась к нему и уснула.

 

Глава 7

Мойра внезапно проснулась. Темно. Где, черт возьми, она находится?

— Нет. Пожалуйста. Нет.

Она в доме Джареда, и это он разбудил ее тем, что мечется на кровати, осознала Мойра. Но что это с ним? Говорит, будто маленький мальчик, а не мужчина в самом расцвете сил.

— Очнись. О боже, нет! Не умирай. Нет. Мертва. Умерла! Моя сестра умерла! Помогите же, кто-нибудь!

Мойра потянулась к Джареду, но опоздала. Он сел так резко, что ударился затылком об изголовье, а затем, выбросив вперед руку, заехал Мойре прямо в глаз. Но это не остановило его, даже не заставило проснуться. Джаред вскочил с кровати.

Мойра, прижав руку к тут же разболевшемуся глазу, усилием воли расширила зрачки. Для нее сразу стало заметно светлее, и она смогла оглядеться.

Большой и страшный охотник на оборотней с хриплыми рыданиями бродил по комнате, судорожно стирая что-то невидимое с рук.

— Везде, — его голос срывался. — Кровь, она просто… везде. Рене, бедняжка Рене.

Джаред рухнул на колени, пытаясь вытереть воображаемую кровь. Он заново переживал во сне момент, когда обнаружил тело сестры, поняла Мойра. Она с ужасом наблюдала кошмарно реалистичную сцену, казалось, чувствуя сладковато-ржавый запах

«Что ты пялишься на него, дура?»

Одним движением она спрыгнула с кровати и направилась к Джареду, почти видя, как ступает по кровавым лужам. Мойра склонилась над ним.

— Джаред, милый, это сон.

— Рене… Бедная Рене. Она сопротивлялась, а он… он… Я опоздал… Вернись я домой на полчаса раньше…

«И тоже умер бы».

— Рене больше не мучается, дорогой. Вернись в постель

— Я не могу… Постель?

— Ты спишь, Джаред. Это просто ужасный, жуткий кошмар. Рене знает, что ты старался. Знает, что ты любил ее, и любишь до сих пор. Ты всю жизнь посвятил, чтобы отомстить за нее, правда?

— Я… да. — Голос Джареда стал ниже. Маленький мальчик исчезал. Возвращался мужчина.

— Ляг со мной. — Мойра легко подняла его на ноги, хотя он был на двенадцать дюймов выше и фунтов на пятьдесят тяжелее нее, и повела к кровати, словно он был ребенком. — Все в порядке.

— Нет, — возразил он, вновь засыпая. — Больше ничто не будет в порядке.

«В этом, пожалуй, ты и прав».

— Осторожно, Мойра. Они оборотни. Я знаю, это звучит невероятно. — Джаред зевнул, приваливаясь к ее плечу. — Но они чудовища из сказок. Уиндэм и его свора.

— Знаю, — тихо ответила она, думая про себя: «А что ты скажешь, когда узнаешь, что я — одно из них?»

И почему ее это так волнует?

~~~

Мойра проснулась от приятной щекотки в районе груди, и, приоткрыв один глаз, увидела Джареда, прикусывающего ее сосок. В комнате было еще темно, короткая стрелка на часах даже не добралась до пяти.

— Мама слишком рано отняла тебя от груди, да, Джаред?

Он фыркнул, но звук получился приглушенным.

— Очень смешно. Пошли в душ. У меня во рту словно дохлая крыса нагадила.

— Спасибо, очень наглядно. Тебе стоило бы подписи к открыткам сочинять…о-ой! Ну, правда стоило бы. А с чего это мы уже встаём?

— Не спится, — пробормотал Джаред, избегая встречаться с ней взглядом. — Всякий раз, стоит мне наконец отключиться, я… тут же просыпаюсь. Вставай.

Через несколько минут, быстро умывшись, он принялся намыливать каждый дюйм тела Мойры под обжигающе горячими струями воды. Мойра громко постанывала от удовольствия. Она всегда считала, что если после мытья кожа не покраснеет как следует, купание не засчитывается.

Про сон Джареда они не говорили. Она даже не была уверена, знает ли он, что ночью бродил по комнате, пытаясь стереть с рук кровь мертвой сестры. Мойра решила не упоминать об этом.

— Ты, наверное, самая умная женщина, которую я когда-либо знал, — неожиданно заявил Джаред, ополоснув ее грудь, а потом вновь намыливая руки и принимаясь скользить ладонями по мягким холмикам. — И уж конечно, самая красивая.

— С чего это ты? И спасибо. Наверное, ты прав. Насчет моего ума, я имею в виду.

— И такая скромная!

Мойра пожала мокрыми плечами.

— В детстве мать относилась ко мне как к кукле — такой маленькой очаровательной светловолосой куколке, которую нужно наряжать, холить и лелеять. Для нее имела значение лишь моя внешность. Поэтому и все остальные обращали внимание только на это. А я была умной девочкой. Действительно умной. Поэтому сейчас я предпочитаю говорить об этом. А как я выгляжу, мне не интересно.

— Я бы не сказал, что у тебя неинтересная внешность, красавица, — заметил Джаред. — Но я понимаю, насколько тебе должно было быть неприятно.

— Ага. Прости за это глупое лирическое отступление о «несчастном детстве бедняжки Мойры». — Она смущенно пожала плечами. — И кажется, грудь у меня уже достаточно чистая.

— Она грязная, — торжественно объявил Джаред. — Правда. Ужасно грязная. Я не успокоюсь, пока не смогу с нее есть.

Губы Мойры дрогнули.

— Да неужели?

Ощущения от его рук, скользящих по коже, казались просто божественными. Мойра еще секунду позволила себе понаслаждаться, а потом вернулась к теме поинтереснее:

— Значит, самая умная?

Стая принимала ее способности как должное, а тех мужчин, что не были с ней близко знакомы, ее мозги волновали в последнюю очередь. Замечательно и неожиданно встретить кого-то, кто не только обратил внимание на ее ум, но ещё и счёл это славным.

— Правда? Ты же, наверное, немало женщин знавал. — «Судя по твоему мастерству в постели, не одну тысячу».

— Ага, — небрежно заметил он. — У тебя IQ выше моего, наверное, пунктов на двадцать-тридцать. — Джаред говорил абсолютно невозмутимо, словно речь шла о размере бюста.

Мойра расширила глаза, не обращая внимания на горячие брызги.

— И тебя это ни капельки не волнует?

— Не-а. — Он небрежно пожал широкими плечами, по которым текли струйки воды. — У каждого есть свои сильные стороны

— Ну… — Мойра тщательно подбирала слова; давно ей не приходилось вести столь интересных разговоров. — Мои знания больше из книг. А ты… скорее хитрый, что ли. И часто, наверное, это даже лучше, чем разбираться в цифрах.

— Знаю, — небрежно согласился Джаред.

— И кто из нас теперь скромничает? — Мойра ущипнула его, а он шлепнул ее по руке.

— Осторожно, у меня невероятная реакция, я могу искалечить тебя.

— Как же, как же.

Его улыбка поблекла, и взгляд стал рассеянным, словно он смотрел не на Мойру, а сквозь нее. Его мысли оказались далеко отсюда.

— Я всегда был хорошим бойцом. Разбивал головы, и все такое. В детстве мне доводилось немало драться — знаешь, парни всегда вились вокруг моей сестры, ее звали Рене…

— Я знаю.

Джаред замолк, руки на ее груди замерли, а синие глаза превратились в узкие щелочки.

— Откуда?

— Она снилась тебе прошлой ночью. Ты звал ее по имени.

— О, — Мойра так и не поняла, чем был вызван румянец, проступивший на его лице, — горячей водой или внезапным смущением. — Ясно. Слушай, надеюсь, я тебя не зацепил? Иногда из-за кошмара я мечусь на кровати. Или хожу во сне.

— Нет, — солгала она. Вообще-то ночью она заработала впечатляющий синяк под глазом. Но к утру он уже рассосался.

— О, ну слава богу.

Мойра налила в ладонь немного шампуня и принялась мыть Джареду волосы, перебирая пальцами длинные пряди. Он рефлекторно изогнулся под ее прикосновениями, а затем продолжил:

— Как бы там ни было, мне приходилось держать ее парней в рамках приличия при помощи кулаков, понимаешь? А отец незадолго до смерти записал меня во всевозможные секции боевых искусств, бокса и всякого такого. Хотел не позволить мне вляпаться в неприятности — он считал, что пока я колочу других на ринге, я буду слишком уставать, чтобы ввязываться в драки. В общем, когда я окончил школу, то мог с легкость надрать задницу любому. И морская пехота была только рада заполучить меня в свои ряды.

— Не сомневаюсь. Значит, поэтому ты решил сам найти убийцу Рене? Защищать её было твоей обязанностью. И когда в тот раз ты не справился, то самое меньшее, что ты мог сделать…

— Угу.

Они умолкли. Джаред, сполоснув волосы, начал мыльными руками ласкать спину и попку Мойры.

«Его оружие — это его тело», — подумала Мойра. Он использовал все свое умение драться, чтобы, словно ищейка, выследить убийцу сестры. Именно поэтому он так легко справился с Мойрой. Она всегда воспринимала свою физическую силу как должное. Но приемы карате не помогут, когда в лоб тебе нацелен пистолет. А Джаред — не интеллектуал и не цирковой силач. Он хитрый, быстрый и с легкостью застаёт других врасплох.

«Он гораздо больше похож на волка, чем я», — подумала вдруг она с восторгом.

Может быть, это и есть Он? Ей не придется беспокоиться о том, что она случайно поранит его — он в состоянии сам позаботиться о себе. И уж конечно, не проблема, если он нечаянно навредит ей… На Мойре все быстро заживает, а иногда боль может быть даже приятной. И самое главное, его ничуть не смущает, что она просто ходячий калькулятор. Уже только ради этого стоило бы остаться с Джаредом.

Но ее волнение вдруг угасло, когда она вспомнила об одном простом, но беспощадном факте: Джаред не имел ни малейшего понятия о том, кто она на самом деле. Стоит ему узнать, он быстро — моментально! — исчезнет из её жизни. Если только не сочтёт, что и она тоже виновна в гибели его сестры.

Мойра грустно спросила себя, когда же все успело перевернуться с ног на голову. Вчера она жаждала его смерти. Сегодня слезы наворачивались на глаза при одной мысли о разлуке.

Тем временем его мыльные руки продолжали поглаживать ее тело, а затем твердая плоть прижалась к животу, когда Джаред крепко обнял Мойру, прижимая к себе.

— Мойра… Мойра, — прошептал он, слова едва слышались за шумом воды. — В тебя можно влюбиться. Но если ты что-то скрываешь от меня… — Он вошел в нее одним резким, грубым движением, и она подавила крик, в котором смешались радость и боль. — …Ты об этом пожалеешь.

В этом она не сомневалась.

Он поднял её, заставив обернуть ноги вокруг его талии, и, легко удерживая на весу, прижал к стене, словно бабочку к доске пришпилил.

Он врывался, толкался, пронзал ее. Было больно, потому что Мойра оказалась не готова, но ей нравилась его грубость. Неужели она действительно не снисходила до спаривания с людьми, полагая, что они слабы? Пусть Мойра и сильнее Джареда раза в три, но сейчас ей, лишённой опоры, оставалось лишь покорно принимать его.

Он заполнял ее, проникая до самых глубин. Его движения были гневными, но руки — удивительно нежными, и Мойра вдруг догадалась: «Он сердится, потому что ужасно… хочет меня. Но не может мне доверять».

А дальше думать она не смогла, всё внимание сосредоточилось на том, что Джаред вытворял с ней. Она выгнулась в его руках.

— Мне больно, — прошептала она.

— Знаю. — Он нежно лизнул мочку уха… и прикусил ее.

Теперь его толчки стали менее болезненными, потому что ее тело расслабилось, принимая его, а между ног повлажнело.

— Черт бы тебя побрал, — прошептал он, сверкнув глазами. — Я никогда не хотел этого. Ох-х-х-х-х-х…

— Извини, — выдохнула она.

— Ты такая скользкая, такая сладкая. Я уже почти… Сейчас я кончу, а… ты… нет.

— Попробуй только! — Но, едва успев выпалить это, она почувствовала, как он пульсирует внутри нее. Внезапно он отстранился, оставив ее дрожать от желания.

— Джаред…

— Ну и что же, черт возьми, нам делать, ясноглазая?

— Джаред…

— Это простой вопрос, Мойра, — снисходительно заметил он, нагло ущипнув ее за сосок. О, как же она его ненавидит! — В тебя можно влюбиться, но мне-то отвлекаться нельзя.

Пальцы скользнули ей между ног, нашли пульсирующий клитор, стали поглаживать, потирать его, даже очень-очень осторожно сжимать. Ноги Мойры дрожали, она едва не сползала на пол; голова металась из стороны в сторону по стене душевой кабины.

— Ты оказалась в самом центре этих неприятностей, красавица, и я тебе не завидую. Весь вопрос в том, что ты теперь собираешься делать?

— По-жа-луй-ста-а… — Слово вырвалось против воли, его просто вытянули из неё насильно. — Пожалуйста, Джаред, не заставляй меня просить.

— Но, солнышко, — раздался шепот у самого уха, — ты уже просишь.

Она потерянно застонала. Сжалившись, он опустился перед ней на колени, раздвинул ноги и стал целовать, ласкать, облизывать.

И сразу же мелкие судороги сотрясли ее тело, не принося облегчения, заставляя испытывать дикую животную похоть, желать большего, мечтать о нём внутри себя.

— Еще, — простонала она, требуя, настаивая. Умоляя.

Ничего не сказав, он вытащил ее из душевой кабины.

Капли воды стекали по их телам, когда Джаред, нагнув Мойру над ванной, брал ее снова и снова, пока крики не разнеслись эхом по комнате, а у нее больше не осталось сил держаться на ногах. Мойра рухнула на пол, все еще чувствуя спазмы последнего оргазма.

Так и не произнеся ни слова, Джаред поднял ее на ноги, вытер большим пушистым полотенцем, отнес в спальню, и бережно, как драгоценное сокровище, укутав одеялом, оставил ее дремать.

«Люди слабы? Черта с два», — успела подумать Мойра, проваливаясь в сон.

 

Глава 8

Мойра проснулась спустя несколько часов, в полном одиночестве и зверски голодная. Комнату заполнял запах жареного бекона, щекоча ее ноздри, поэтому она поспешно нацепила одежду и помчалась вниз по лестнице.

Она ворвалась на кухню как раз в тот момент, когда Джаред перекладывал яичницу со сковороды на тарелку, где уже лежали бекон, тост, колбаски, нарезанные помидоры и поджаренный картофель.

— Доброе утро, солнце. Как насчет… — Мойра вырвала у него тарелку, уселась за стол, схватила вилку и принялась закидывать содержимое себе в рот, — …завтрака?

— Угумф.

Он улыбнулся.

— Господи, ты идеальная женщина. Умна, великолепна в постели и ешь как грузчик. — Он взъерошил ее кудряшки. — Чертовски сексуальный грузчик.

— Ннннффф мммгг ммм, — пробормотала она, а затем сглотнула. — Очень вкусно. Спасибо. Голод заставляет меня забывать о манерах. — «Человеческих манерах», — добавила она про себя.

— Не могу поверить, что еще не получил тарелкой в лоб. — Джаред повернулся к ней спиной. — Ну, после всего, что было утром.

— А, ну да, конечно, ты скотина, между нами все кончено, ненавижу тебя… А где соль?

Джаред развернулся, похлопал глазами, затем покачал головой и кивнул в сторону солонки.

— И что, я должна вставать? — недовольно протянула она. — Тебе же только руку протянуть.

— Ну ты и обнаглела! — Он раздраженно затряс головой. — Знаешь, вообще-то технически ты моя пленница. Я же тебя похитил.

— Да, и почти сразу же упустил. — В ответ на его сердитый взгляд Мойра добавила: — Кроме того, ты стоишь совсем рядом. А еще мы оба знаем, что ты скорее удавишься, чем причинишь боль женщине. Так что брось это «ты моя пленница, бойся меня» и передай мне чертову солонку! Пожалуйста.

— Передам, — сказал Джаред, ухмыляясь, — если покажешь сиськи. — Он выдержал паузу, очевидно, ожидая услышать в ответ на свое нахальное требование негодующие женские вопли… и едва не шлёпнулся на горячую сковородку, когда футболка угодила ему в лицо.

— Соль.

— Держи. — Он передал Мойре солонку, дружески ущипнув при этом за левую грудь, и вернулся к своей яичнице.

— Спасибо. У меня теперь сосок измазан жиром.

— Я с этим разберусь, — пообещал Джаред, перекладывая свою яичницу на тарелку. Он бросил через плечо взгляд на Мойру и подмигнул. — Позже. — Усевшись напротив, он принялся за еду.

— Замечательно. Хотя мог бы просто дать мне салфетку.

— Не порть все удовольствие.

Они продолжали завтрак молча, пока Джаред не спросил:

— Помнишь прошлую ночь?

— Во всех подробностях.

— Я имею в виду… то, что я говорил во сне?

— Да. — Мойра прекратила макать кусочек тоста в желток и подняла глаза: — Мне очень-очень жаль твою сестру.

Он задумчиво смотрел на нее. Мойра заметила, что он не собрал волосы в хвост и поэтому был вынужден все время откидывать светло-русые пряди с лица.

— А после? То, что я говорил после? Я наверняка сказал, что они оборотни. Те, кто живут в поместье.

— Да, сказал. — Мойра ответила и на непроизнесенный вопрос. — Я и так знала.

Повисла ошеломленная тишина.

— И ты работала на них?

— Они моя семья. — «Понял? Семья. Не заставляй меня произносить это вслух, Джаред. Сообрази сам».

Отодвинув тарелку, он поднялся со стула и принялся выхаживать по кухне. Мойра украдкой подтащила к себе его недоеденный завтрак. О, еще целых два кусочка бекона.

— Господи, если бы я не знал, что оборотнями могут быть только мужчины, то заподозрил бы…

— Что-о?

— Не пытайся ничего отрицать, ты, маленькая шпионка. Ты же знаешь, я проделал чертовски длинный и извилистый путь, чтобы добраться до этого поместья, до этого города, и мне доводилось встречать очень странных людей. И я наслушался кое-какого паранормального дерьма.

— Все оборотни — мужчины. — Мойра с трудом сдерживала смех. — Кто тебе это сказал?

— Я заплатил кучу денег за эту информацию — гордо заявил он. — И узнал это от одного кристально честного оборотня. Я видел, как эта тварь превратилась… в огромного зверя. А когда луна зашла и поднялось солнце, он рассказал мне об оборотнях всю правду.

«Скорее, нагородил полной чуши».

— А как ты заставил его говорить?

— Мы поиграли в «двадцать вопросов», пока ствол моего пистолета утыкался ему в яички.

— О да, весомый аргумент.

«Значит, ты никогда не догадаешься, кто я. Если я сама не расскажу… или не покажу. Хорошо это? Или плохо?» Мойра едва не ерзала на месте, размышляя над этой дилеммой. Хорошо для Мойры-оборотня, потому что ее главная цель — обеспечить безопасность Стаи. И плохо для Мойры-женщины, потому что ложь отдаляет их с Джаредом друг от друга.

И почему ее это волнует?

Джаред, казалось, совершенно не был впечатлен тем, что Мойра не пришла в ужас ни от пистолета, ни от яичек. Что она, по сути, почти не обратила внимания на его откровения.

Он снова зашагал по комнате.

— Именно поэтому ты не должна там работать. Ради всего святого, что будет, если кто-нибудь тебя укусит? Мне тогда не пришло в голову спросить, что произойдет, если заразится женщина…

— Ты переживаешь, что кто-нибудь из них меня укусит? — Ее голос был ровным и нарочито спокойным в противовес ярости Джареда. Его гнев, смешавшийся со страхом за нее, обжигал ей ноздри. Он и правда беспокоится о ней. Мойру это радовало и злило одновременно.

— Ты можешь… Я не знаю.

— Зато я знаю. Все эти рассказы об укусах — бабушкины сказки. Или ты оборотень, или нет. Это совсем другой вид, Джаред, а не какой-то там грипп. Не зараза, которую можно подцепить.

Он принялся переваривать ее слова, Мойра почти слышала, как в его голове натужно заскрипели колесики. Все мысли читались на его лице: «Зачем ей врать? Незачем, значит, это должно быть правдой». Мойра невольно обрадовалась искре доверия, что пробежала меж ними. Мало ли причин, по которым она могла соврать? Зачем ему верить ей? Но тем не менее, он поверил.

— То есть все эти ужастики, снятые за сто лет, врут?

— Не говоря уже о тысячелетнем фольклоре. — Мойра вдруг вспомнила, как в детстве они с Дериком отправились в кино на «Американского оборотня в Лондоне». Они так хохотали, что не высидели и полсеанса, их выгнали из зала. — Истина всегда оказывается гораздо скучнее легенд.

— А что если они тебя убьют?

— Абсолютно исключено.

— Глупости. И положи хлеб на место, он мой.

— Ты же встал из-за стола, — возразила она.

Он развел руками.

— Может, все-таки не будем отвлекаться? Один из них убийца, этого-то ты не будешь отрицать?

— Не буду. Но почему ты решил, что Майклу известно, кто убил твою сестру?

Джаред моргнул, удивленный неожиданным поворотом беседы, но все же ответил:

— Все пути ведут в поместье Уиндэм, к твоему боссу. ВСЕ! Полиция даже подозревала одного типа, но он сумел выкрутиться. Он работал и жил в поместье, возможно, у него там и семья осталась. Но когда я подобрался слишком близко, он испарился. Уиндэм сказал копам, что понятия не имеет, куда тот делся, но в его словах не больше правды, чем в обещании «будет совсем не больно». Исчезнувший тип проработал на Уиндэма почти всю жизнь.

— И это было… где-то год назад?

— Откуда ты знаешь?

— Просто пытаюсь понять, когда бы это могло случиться.

— Звали его Джеральд как-то там, — продолжил Джаред.

Черт, черт, черт! Мойра постаралась сохранить задумчивый вид, лишь бы не выдать свой ужас. В сказанном имелись и плюсы, и минусы. Плюсом было то, что Джеральд мертв и вряд ли убьет еще чью-нибудь сестру, потому что от него осталась только кучка костей, присыпанная землей. Минус заключался в том, что его застрелила Дженни, жена Майкла. Всадила в него несколько пуль.

Естественно, Майкл отрицал, что знает, куда подевался Джеральд. Не мог же он сказать полиции правду: тот закопан под кустом белых роз на южной лужайке, и, кстати, офицер, не желаете ли выпить чашечку чая перед тем, как надеть наручники на мою жену? Она беременна, так что проследите, пожалуйста, чтобы в тюрьме она вовремя принимала витамины.

— Кажется, я смогу тебе помочь, — медленно произнесла Мойра. Она не знала, что делать. Рассказать все Джареду и тем самым доверить ему секрет Уиндэмов? Еще чего!

Ничего не говорить и избавиться от него? Усыпить бдительность, вырубить и вцепиться зубами в шею так, что это сильное сердце перестанет биться, а великолепные глаза закроются навеки? «Но я же втюрилась в этого идиота».

Мойра знала свои слабые места. Она была умна; не то чтобы это относилось к слабостям, но ее вотчина — это цифры, руководить или разрабатывать стратегию она не умела; этим всегда занимался Майкл. Мойра же, как рядовой солдат, лишь исполняла чужие приказы.

Джаред должен узнать, что стало с Джеральдом, но не от нее. Только Майкл и Дженни могут об этом рассказать. Но последует ли Джаред за ней в поместье Уиндэм, не задавая вопросов? Прямиком в то место, которое считает логовом зверя?

Как же!

— Ой, у тебя там что-то на шее, — сладко протянула она.

— Что? — Он безуспешно попытался стряхнуть это невидимое что-то. Мойра положила руку ему на плечо, нежно развернула и ударила ребром ладони в основание черепа. Джаред без малейшего звука послушно осел на пол, но Мойра успела его подхватить.

«Наверняка это мне еще припомнят», — мрачно подумала она, перекидывая безжизненное тело через плечо, словно мешок с игрушками.

 

Глава 9

Открыв глаза, Джаред увидел, что окружен чудовищами и находится в их гостиной… точнее, в логове. Над ним, как три встревоженные луны, нависали головы Майкла Уиндэма, его красотки-жены и Мойры. Джаред лежал на диване, где-то поблизости слышалось веселое потрескивание пламени.

— Ах ты… стерва! — Он уселся и тут же схватился за одеревеневшую шею. — О-о-о-ох-х-х-х! Ты чем меня треснула, роялем?

— Прости, Джаред. — Мойре-предательнице еще хватало наглости выглядеть смущенной. Она моргнула своими фиолетовыми глазищами и беспомощно развела руками. — Мне надо было привести тебя сюда — мы должны кое-что тебе рассказать, — но мне показалось, что вряд ли ты согласишься прийти по доброй воле.

— Поэтому предпочла огреть меня по голове утюгом и похитить? — Его рука скользнула на пояс, но кобура оказалась пустой.

— Хватит тут выпендриваться, — сухо отрезала Дженни Уиндэм. — Вчера ты так же поступил с моей подругой. — Она помахала его пистолетом. Джаред ощутил странную смесь тревоги и возбуждения, увидев, как непринужденно красотка обращается с оружием. — Моей лучшей подругой. А кроме того, ты приехал в город исключительно с целью навредить моему мужу, так что нечего корчить тут из себя обиженного, как идиот.

— Дженни, — тихо произнес Майкл.

— Но я же права!

— Пожалуйста, верни ему пистолет.

— Ох, вот уж точно идиотизм. — Тем не менее она вытащила обойму, вынула патроны и сунула все это в руки Джареду, рассеянно сдув прядь светлых волос, упавшую ей на глаза. Он чуть не уронил пистолет на пол от удивления.

— Вы нас выслушаете? — негромко поинтересовался Уиндэм. У парня оказались чудные глаза — темно-карие с желтым кольцом вокруг радужки, глаза волка, глаза монстра — но голос его был глубоким и успокаивающим. Слишком успокаивающим. Джаред знал, что в мире есть люди, которые с легкостью умеют вызывать симпатию. Врождённый дар, такой же, как умение поднимать одну бровь. Несмотря на всё, известное ему об Уиндеме, Джареду хотелось пожать ему руку и выслушать его. «Осторожно», — предупредил он себя.

— Мистер… э-э-э… Мойра?

Мойра откашлялась.

— Прости. Надо было сделать это сразу же. Дженни и Майкл Уиндэмы, это Джаред… э-э-э… — Она покраснела. — Я не знаю твоей фамилии.

— И это после всего, что между нами было? — насмешливо протянул он. К его удовольствию, её румянец стал ярче.

— Заткнись, — оборвала его Дженни. — Ты все еще у меня в черном списке, приятель. И чего мы тут все пляшем вокруг тебя? Я-то считаю, что ты у нас плохой парень. — Она усмехнулась. — А ты же знаешь, что обычно случается с плохими парнями в кино и книгах, правда, Джагад?

— Я Джаред, — ответил он, пытаясь скрыть — к своему немалому удивлению! — улыбку. — Джаред Рок.

Глаза Дженни расширились:

— Рок? Твоя фамилия — Рок? Господи, это самая дурацкая фамилия на свете.

Уиндем возвёл очи к небу, словно надеялся на божественное вмешательство:

— Дженни…

— Нет, серьёзно. Будто из паршивого бульварного романа. «Джаред Рок, горестно вздохнув, стиснул Шанну Сильверстоун в своих крепких надежных объятиях». Бе-е. А какое у тебя прозвище? Рокки? Рокко? Ещё раз бе-е.

Невероятно, но Джаред почувствовал, что расслабляется. Он не ощущал угрозы ни от кого из этой троицы… хотя от Мойры он тоже не ощущал угрозы, а она взяла и шандарахнула его подносом. И все же у Мойры был такой покаянный вид, Уиндэм выглядел столь любезным, а его жена оказалась настолько очаровательно грубой, что стало трудно оставаться в напряжении. И что, черт возьми, это значит? Что Мойра права? Что не все монстры настолько уж плохие?

Он закашлялся, пытаясь скрыть свое замешательство:

— Во втором классе меня прозвали Джаред Какашка из-за одного случая, о котором я вам не расскажу, даже если вы с мужем запытаете меня до смерти. Кредиторы обращаются ко мне как к мистеру Року. Для друзей я Джаред. А кто вы мне, ребята, я не знаю, — честно добавил он.

— Давайте это выясним, — добродушно предложил Майкл. — Как насчет чего-нибудь выпить, мистер Рок?

— Бе-е, — вставила Дженни, но всё же направилась к бару.

— Я бы не отказался от пива, — признался Джаред. — И пузырька с аспирином.

Не сказав ни слова, Мойра зашла ему за спину, и он почувствовал, как маленькие гибкие пальцы стали разминать его плечи. К тому моменту, когда Дженни протянула ему стакан с ледяным пенистым пивом, его шея чувствовала себя уже гораздо лучше.

— Я все еще чертовски злюсь на тебя, — пробормотал он.

Мойра склонилась, чтобы шепнуть ему:

— Знаю. Можешь мне отомстить попозже. Дома. В своей спальне. — Ее губы замерли возле самого его уха, и член поднял голову, решив прислушаться к их разговору. — Ты не знаешь каких-нибудь фокусов с веревками?

— …вашу сестру. Мистер Рок?

— Джаред, — автоматически поправил он, пытаясь побороть возбуждение, которое вызвали в нем слова Мойры. Сейчас не время и не место! — Зовите меня Джаред.

— Спасибо. Я Майкл, а с моей женой Дженни вы уже познакомились. Я говорил, что сожалею о случившемся с вашей сестрой.

— Вы будете сожалеть ещё сильнее, когда услышите, что мне удалось раскопать.

Майкл со стаканом скотча в руке сел напротив него. Мойра отказалась от выпивки и осталась за спиной Джеральда, растирая ему шею, а Дженни с кружкой молока плюхнулась рядом с мужем. Поймав взгляд Джареда, она пробормотала:

— Я грудью кормлю.

Это почему-то заставило Джареда расхохотаться. Эти слова словно специально отметили благоприятную обстановку в комнате, где он беседовал с приятными людьми. Смерти здесь не было места… ей нет места там, где матери кормят грудью возлюбленных детей, где возможные подружки обещают постельные игры со связыванием.

— Думаю, Мойра может все рассказать вам с тем же успехом, — заявил он, потому что хотел услышать, как Мойра обрисует ситуацию.

Взъерошив ему волосы, она начала говорить. Ее рассказ занял немало времени и закончился словами:

— …И вот Джаред напал на след убийцы. Мне кажется — я уверена, — что это Джеральд.

Уиндэм переглянулся с женой. Джаред все пытался решить, почему он до сих пор не перезарядил пистолет и не перестрелял их всех. Кроме Мойры. Наверное, кроме Мойры — он все еще не мог поверить, что она сумела с такой легкостью обставить его. Ему никак не удавалось выбросить из головы мысли об аккуратно скрученной веревке в гараже. «Фокусы», сказала Мойра. Господи!

Эта женщина — Дженни — застала его врасплох, именно поэтому Джаред растерялся. Она была почти столь же очаровательной, как и Мойра, и обладала таким крутым нравом! Она целыми днями торчала в окружении оборотней — вышла замуж за одного из них! — и при этом ее не убили или не изувечили.

Есть над чем подумать.

А еще была милая лиловоглазая Мойра. Она явно многое от него скрывала, но Джаред расценивал это не как двуличность, а скорее как верность боссу. А Джаред ничто так не ценил, как верность. Проклятье, да именно преданность своей собственной семье привела его сюда. Черт, все это сбивало с толку. На это он не рассчитывал. Всего лишь пару дней назад мир офигительно легко делился на чёрное и белое.

— Похоже, Джеральд действительно убил твою сестру, и мне очень жаль, — сказал Майкл.

— Правда жаль, Рококо, — добавила Дженни. — Не знаю, что бы я сделала, если бы что-то ужасное стряслось с Майклом или с Лорой.

Сочувствия от этих псов — точнее, от пса и его жены — Джаред не ожидал. Искренняя доброжелательность, читавшаяся на их лицах, заставила его отвести взгляд. Да уж, собачьей симпатии в его плане не было. Никак нет, сэр.

— Я встречалась с этим типом дважды. Во второй раз я его убила, — откровенно добавила Дженни.

Джаред изумленно вскинул глаза.

— Дженни…

— Майкл, мы должны ему рассказать. — Она сделала большой глоток из стакана и вдохновенно продолжила, не подозревая о своих молочных усах. — Если придется, я готова идти в тюрьму. Но мне кажется, Джаред не из тех, кто сдает убийц других убийц.

— Нет, мэм, не из тех. Почему бы вам не рассказать мне, что произошло?

— Почему бы и нет? Итак, Джеральд был жутким отвратительным оборотнем — и нет, это не лишние подробности, так что молчите. Хотя совсем недавно я тоже так думала, — добавила Дженни, бросая на мужа суровый взгляд. — Но вернемся к истории. Этот козел избивал жену и лупил дочерей. Ему взбрендило, что жена рожает слишком много девочек… в то время как он хотел сына. Видно, он не имел никакого понятия о биологии и Х-хромосомах, ведь любому идиоту известно, что именно сперма определяет пол будущего ребенка…

— Милая…

— Ладно, ладно, не отвлекаюсь. Нет. Итак. В итоге он убивает свою жену — мило, да? И вот мой муж решает, что надо бы убийце устроить пипец, но тут вмешиваются дочери Джеральда — а у него их было аж трое, — которые умоляют пощадить его, сохранить жизнь. Майкл пожалел девочек и просто изгнал Джеральда. Так что тот свалил и занимался всем тем, чем там обычно занимаются изгои-оборотни. Потом, когда я забеременела и меня перевезли сюда, Джеральд пробрался в город и попытался меня похитить. В полнолуние он вломился в поместье, начал на всех кидаться, поэтому я его застрелила. Точка.

— И когда это случилось?

— Почти год назад.

Джаред покачал головой.

— Значит, это не он. С тех пор произошло еще шесть или семь подобных убийств. Я расследовал все похожие случаи.

Удивленная Мойра повернулась к нему:

— Серийный убийца? Я думала, ты занимаешься только смертью сестры.

— Начал с нее. А потом, когда стал раскапывать, понял, что этим дело не ограничивается.

— И все убийства происходят во время полнолуния, — сказал Майкл.

— Да. Поэтому-то я и решил, что это кто-то из ваших… — Уродов? Монстров? Выродков? — …людей.

Майкл не стал заострять внимание на паузе:

— И жертвы похожи внешне?

«Уиндему что-то известно», — понял Джаред со всевозрастающим волнением:

— Да. Они все ростом где-то пять футов два дюйма — пять футов четыре дюйма. Длинные темные волосы, пробор слева, и голубые глаза. Бледная кожа.

Джаред заметил, как глаза Мойры расширились, словно она что-то внезапно осознала:

— Что такое, детка?

— Ты только что описал покойную жену Джеральда, — выпалила она на одном дыхании. — Просто вылитая.

— Но Джеральд-то мертв, — возразила Дженни. — Зачем кому-то убивать женщин, похожих на его жену?

— Вы уверены, что он умер? Ну, то есть… он же оборотень.

— Вот именно, — кивнула Дженни, — он оборотень. А не бог.

Майкл скромно кашлянул.

— Ну…

— Заткнись, милый. Оборотни замечательно мрут. Я всадила в голову Джеральда несколько пуль. Он мертвее мамонтов, поверь мне, Рокки.

— А вот его дочери живы, — тихо вставила Мойра. — Может быть, нам стоит поговорить с ними? Ведь они живут где-то поблизости?

Вдруг она застыла. Замерла на несколько долгих секунд, не шелохнувшись, даже не моргая.

— Мойра… Мойра! — Джаред слегка потряс ее за плечо. — Что такое? Что с тобой?

Она сглотнула. Посмотрела на Джареда, затем перевела взгляд на Майкла.

— Джеральдина, — хрипло сказала она. — Это Джеральдина убила сестру Джареда. Это она всех их убила.

Раздались вскрики. Но Джаред молчал. Только не сводил глаз с Мойры, которая продолжила:

— Помнишь, Майкл? Она была здесь в начале недели. Сказала, что в городе проездом. Она же одиночка, бродяжка. Джеральдина…

— Джеральдину назвали в честь отца, — сказал Майкл с убийственным спокойствием. — Его старшенькая. Сын, которого Джеральд хотел больше всего на свете. Как долго он вливал этот яд в ее уши? Как давно она убивает мать снова и снова, чтобы ублажить отца, который вот уже год лежит в гробу? Если мы отследим ее передвижения… и сопоставим с географией смертей…

— Нет, она не могла, — запротестовала Дженни. — Ребята, вы ошибаетесь. Это не я по-человечески наивная, а вы. Вы ошибаетесь. Это не может быть Джеральдина. Она была в этом доме. Ради всего святого, она же играла с моей дочерью! Она милая девушка, даже милее Мойры.

Мойра, которая знала, что на самом деле она далеко не милая, лишь оцепенело покачала головой. А Майкл, видевший, как однажды, давным-давно, Мойра разняла двоих вооруженных мужчин, просто сказал:

— Джеральд не убивал этих женщин. Их убила Джеральдина. И ты знаешь это, Дженни. Просто подумай минутку.

— Нет, — упрямо повторила она, но тень сомнения уже промелькнула на ее лице. — Она этого не делала. Я принимала ее в этом доме, и она этого не делала.

— Может и так, мэм, — вежливо сказал Джерад, поднимаясь с дивана. — Но внешний вид бывает обманчив. Наверное, всем присутствующим это известно. Так что схожу-ка я проверю. Прощайте.

— Только не ты один. Ты не можешь. — Мойра вскочила и в секунду оказалась рядом.

— Она права, — заявил Майкл. Он уже встал.

Джаред обернулся:

— Ни за что. Это не твое дело.

Майкл и Джаред стояли лицом к лицу, и Мойра в ужасе заметила, как ее вожак выпячивает грудь, практически нависая над Джаредом, хотя мужчины были примерно одного роста. Классическая поза оборотня, защищающего свою территорию.

— Ошибаешься, Джаред. В действительности правда состоит в том, что это не твое дело.

— Скажи это моей сестре. Где был ты, когда одна из твоих проклятых взбесившихся шавок рвала ее на части?

Мойру передернуло.

Глаза Майкла — и без того странно отливавшие золотом — стали еще светлее. Он поджал губы и скорбно склонил голову:

— Именно. Поэтому-то теперь эта… эта чудовищная проблема на моей совести. Ради твоей сестры. Ради всех других сестер. Я проявил халатность. И теперь должен все исправить.

— Хм… алё, — Дженни похлопала Майкла по плечу. — А почему вы не можете заняться этим вместе? Я хочу сказать, не поймите меня неправильно: когда вы бьете кулаком в грудь и вопите «я — босс» — это, конечно, увлекательное зрелище, но разве нам не надо ловить убийцу?

Майкл выпрямился. Джаред обернулся к миссис Уиндэм, которая глядела на них, вопросительно подняв брови.

— Она права, — сказал он спустя несколько долгих секунд.

Мойра с облегчением выдохнула.

— С ней такое бывает, — нежно сказал Майкл. — Жаль только, что она это прекрасно знает.

— Жаль, что тебе, приятель, придется сегодня отправляться в постель с разбитым черепом. — Но Дженни улыбалась, произнося эту угрозу, и напряжение в комнате словно упало на несколько десятков вольт.

 

Глава 10

Вопрос, кому отправляться на поиски убийцы, а кому оставаться не у дел, оказался риторическим, потому что у Джеральдины была работа.

— Думаю, нам следовало об этом догадаться, — прокомментировала Дженни.

Весь юмор заключался в том, что Джеральдина была смотрителем кладбища. По словам ее босса, работа считалась сезонной, и девушка выполняла свои обязанности всякий раз, когда возвращалась в город.

— Конечно, я предложил ей это место, — ответил директор кладбища на расспросы Майкла. — Просто пожалел. Ужасная история с её отцом, правда?

График работы был гибким, и раз уж Джеральдина с равным успехом могла оказаться как на кладбище, так и дома, охотникам пришлось разделиться. Майкл отказался привлекать к делу остальных членов стаи, предпочитая, чтобы Лара оставалась под их защитой.

— Если мы не сможем решить проблему сами, — пояснил он, — значит, нас сожрут заслуженно. А я хочу, чтобы Лара была в безопасности, если нас сожрут.

— Ой-ой, — только и сказала Дженни.

Если верить боссу Джеральдины, она должна была сейчас находиться на работе, поэтому Майкл с Дженни направились туда. Переспорить Майкла в этом вопросе не удалось.

— Заносчивая скотина, — пробурчал Джаред, давая задний ход; мотор взревел, и автомобиль выскочил за ворота кладбища.

— Ага.

— Только и делает, что помыкает всеми вокруг.

— Ага.

— Но жена у него милая. Аж до ужаса.

— Она просто чудо.

Джаред хмыкнул.

— А ты-то почему этого не сделала? — Он развернул автомобиль. Шины взвизгнули, из-под колес полетел гравий.

Мойра, хоть и была практически неуязвимым оборотнем, предпочла покрепче затянуть ремень безопасности.

— Что?

— Не похлопала меня по плечу, как миссис Уиндэм похлопала Микки? И не предложила нам искать Джеральдину вместе? Ты же у нас суперумная. Должна была сразу сообразить. В конце концов, — с усмешкой добавил он, — ты же не страдала от переизбытка тестостерона, как мы с Майклом.

Мойра, потрясенная его словами, ответила:

— Это было бы выше моих полномочий. — Бета-самке лезть между двумя набычившимися альфа-самцами? Мама Мойры вырастила отнюдь не идиотку. — Кроме того, я вычислила, кто убил твою сестру. Что, тебе этого мало? Хочешь сказать, плохо стараюсь?

У Джареда хватило совести бросить на нее смущенный взгляд и быстро сменить тему:

— Слушай, когда мы туда приедем…

— В машине я не останусь.

— Нет, останешься. Не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

Его искренняя тревога так тронула Мойру, что заговорить она смогла лишь через несколько секунд. И слова шли от самого сердца:

— Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Джаред улыбнулся:

— Кажется, мы с тобой конкретно вляпались?

— Точно.

М-да, признание в любви явно оставляло желать лучшего. «И что ж ты, дурочка, так лыбишься?»

На проезд, ведущий к дому Джеральдины, Джаред свернул уже не спеша, и Мойра, бросив на него взгляд, обнаружила, что вид у него благодушный.

— Все в порядке, Джеральдина, вам не о чем беспокоиться, — расплывшись в идиотской улыбке, бормотал он себе под нос, пока глушил двигатель автомобиля. — Просто парень, который хочет задать вам пару вопросов… Волноваться не о чем…

— Джаред, ей-богу! — Мойра и не пыталась скрыть своего раздражения. — Теперь я точно в машине не останусь. Я тебе нужна. У тебя в башке засела тупая мысль, что если полнолуние только завтра, то Джеральдина безвредна. Уверяю тебя, это вовсе не так. Умиротворяющий голос и дебильная ухмылка ее не успокоят. Она поймет, что тебе надо, едва ты приблизишься и она сможет учуять твой запах.

Выслушивая эту тираду, Джаред лишь вежливо кивал, но тут все-таки усмехнулся:

— А я-то без дезодоранта! Лапонька, иди сюда.

«Да что же это с ним?» — успела подумать Мойра прежде, чем он схватил ее и притянул к себе. Она-то считала, что он должен просто как на иголках сидеть, наконец-то подобравшись так близко к убийце сестры…(«вероятному убийце», — вставил ее чересчур рациональный разум) … а Джаред едва ли не насвистывал, на вид абсолютно довольный жизнью.

— Слушай, чудик… — удалось пробормотать ей прежде, чем его язык проскользнул в ее рот. Столь неожиданный поцелуй, случись он с кем-нибудь другим, должен был стать тревожным звоночком. Но поскольку ее целовал именно Джаред, это казалось вполне логичным и приятным поворотом событий. В самом деле. Очень приятным. Особенно учитывая то, какими мягкими были его губы, и как он сладко облизывал, чуть прикусывал и… КЛАЦ! … приковал Мойру наручниками к рулю.

Целую секунду потрясенная Мойра сидела молча. Затем, не думая ни о притаившейся Джеральдине, ни о ее соседях, заорала во все горло:

— Ты что творишь?

— Эй, Мойра. Не так громко. — Джаред потер ухо. — Мне же не надо отвечать на твой вопрос? Он ведь — как это там называется — риторический?

Мойра на пробу потянула. Она все никак не могла смириться, что он так безжалостно отвлек ее, а затем приковал, как собачку.

Когда она заговорила, голос ее был абсолютно спокойным, но Джаред всё равно взглянул на нее с некоторой опаской.

— Ты держишь наручники в автомобиле?

— Я же был бойскаутом, до того как стал морпехом.

— Бойскауты таскают с собой наручники?

— Ну ладно, я пошёл. — Джаред открыл дверь автомобиля и выбрался наружу. — Прости, милая. Но я не допущу, чтобы ты оказалась рядом с убийцей. Ни за что, пока я жив.

— Это легко исправить! — заорала Мойра.

Поморщившись, он захлопнул дверь.

— И я тоже убийца, болван!

Фыркнув, Джаред повернулся к ней спиной и направился к дому.

Мойра осталась кипеть от ярости внутри автомобиля. Что ж, так ему и надо, она покорно будет торчать в машине, в то время как Джеральдина начнет лакомиться его внутренностями. О да, пожалуй, именно так она и поступит.

Ага, конечно.

— Боже, любовь сделала из меня такую дуру, — пробормотала она вслух. А про себя добавила: «Угораздило же меня влюбиться. Причем в мужчину, который всю свою сознательную жизнь охотится на таких, как я».

Обычно ей нравилось иронизировать над собой. Но не сегодня.

Она с силой дернула за наручники. Металл застонал, но выдержал. Мойра дернула еще раз, и наконец ей удалось вытянуть кисть из деформировавшегося кольца, а затем она злобно толкнула наручники, глядя, как они свободно болтаются на рулевом колесе.

Что ж, теперь ничего не поделаешь. Вряд ли Джаред пропустит подобное проявление сверхчеловеческой силы. Так или иначе, сегодня все закончится.

~~~

Так или иначе, сегодня все закончится. Джаред ожидал, что его охватит бурное ликование, но вместо этого ощутил лишь облегчение. Облегчение и надежду на то, что их с Мойрой все еще ждет общее будущее. Если, конечно, она вообще когда-нибудь с ним заговорит.

Хотя ему все равно; пусть она объявит ему бойкот на целый год, главное, что она в безопасности. Да хоть на десять лет! Может злиться сколько угодно, лишь бы была жива…

Джаред замер на крыльце, не зная, что же делать дальше. Позвонить в дверь, посмотреть этой женщине — Джеральдине — в глаза и попытаться разглядеть в них убийцу? Он не ожидал, что эта тварь окажется женщиной. Он вообще многого не ожидал в начале своего пути.

Услышал за спиной шорох, он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как кроссовки Мойры мелькнули в воздухе и исчезли из поля зрения, когда она оказалась на крыше.

Джаред заскрежетал зубами. Боже, эта женщина как чертова мартышка! Ему следовало догадаться, что с такими-то мозгами ей не составит особого труда открыть замок… в волосах у нее наверняка была какая-нибудь шпилька или заколка. И теперь Мойра забралась наверх в поисках открытого окна… Черт!

Он поднял кулак, чтобы постучать в дверь, как вдруг она распахнулась так резко, что поднявшийся ветер разметал волосы Джареда.

Перед ним, широко улыбаясь, стояла высоченная женщина. У нее были мутно-карие глаза и немытые тёмные волосы. Невероятно белые зубы превращали ее улыбку в зловещий оскал. Острые ключицы выпирали под футболкой, лимонный цвет которой только подчеркивал желтушность лица. На джинсах виднелись какие-то застарелые пятна — грязь? Кровь? Женщина была босиком, и Джаред заметил, что ногти у неё на ногах такие длинные, что загибаются на концах. У него даже мелькнула мысль, а не клацают ли они, когда она идет по деревянному полу.

Женщина выглядела свирепой, и Джаред не оказался готов к тому, что у нее окажется настолько нежный, тихий, певучий голос, когда она поинтересовалась:

— Здравствуйте. Что вы хотели?

Он уставился на нее. Спина зачесалась там, где к телу прижимался пистолет.

— Э-э-э-э… да. Меня зовут Джаред Рок, и… — Почему вы убиваете женщин, похожих на вашу маму? Как вам удалось так долго обманывать Уиндэма? Вам известно, что вы самое жуткое существо, которое я когда-либо видел, а ведь я раньше жил в Майами? — Вы же Джеральдина Кэссик?

— Да, конечно. — Улыбка её стала ещё шире, хоть это и казалось невероятным. Джаред чуть не вздрогнул. Он не представлял, как этой женщине так долго удавалось выдавать себя за человека. — Рок. Как дела у твоей мёртвой сестрёнки? И, между прочим, этой суке, твоей подружке, никого не удастся обдурить.

На словах «твоей мертвой» Джаред потянулся за пистолетом. На «между прочим» Джеральдина выбила оружие из его руки так быстро, что он не уловил ее движения и даже не понял, что она разодрала ему кожу своими когтищами. На «не удастся обдурить» она схватила его за воротник рубашки и рывком втянула внутрь, дернув с такой силой, что он пролетел по лакированным доскам пола через весь коридор и с тошнотворным звуком врезался в стену. На полсекунды ему показалось, что ему снесло макушку. Перед глазами взорвались белые звезды.

— Вот теперь я действительно готов надрать тебе задницу, — простонал он, надеясь, что в ближайшие секунды зрение прояснится.

— Я вся дрожу, — протянула Джеральдина своим сверхъестественно милым девичьим голоском. «Ее отец, должно быть, ненавидел этот голос, — подумал вдруг Джаред, — учитывая, как сильно он хотел сына». — Вообще-то я вздохну с облегчением. Избавлюсь от тебя и смогу вернуться к своим делам. Мне не нравится, когда ты сидишь у меня на хвосте, Рокки.

— Рок. Значит, ты поджидала меня.

— Ну конечно же, — пропела она. Джеральдина с невероятной скоростью пересекла комнату и присела на корточки, чтобы заглянуть в лицо Джареду. Он видел как две — нет, три — головы вращаются вокруг него по кривым орбитам. В шести глазах сверкнул фанатичный огонек. — Где же ещё проводить время, ожидая тебя, как не тут, где живут гребаный король оборотней Майкл и его шлюха из людей? Мой родной дом, где я всех знаю, и все знают меня, и — о да, это ужасно, что так случилось с твоим отцом, но ты же в порядке, Джеральдина, бедная, бедная девочка…

Джаред затряс головой, отчаянно надеясь, что в ней прояснится. Всего десять секунд назад он стоял на крыльце.

— Кстати, я не был уверен, что у тебя совсем крышу снесло, — прохрипел он. — Но сейчас ты развеяла все сомнения.

Она не обратила внимания на его слова.

— А ведь ты, Джаред, должен был убить их, — в голосе Джеральдины послышалась нежная укоризна. — Сперва ты должен был прийти ко мне, выяснив, что это мой отец был замешан в убийствах, а я сказала бы тебе, кто растерзал твою сестру — Майкл! Но. Ты. Все. Сделал. Наоборот. — При каждом слове она энергично встряхивала Джареда

— У тебя ничего не вышло бы, ты, чокнутая, — выдавил он, пытаясь вырваться из ее хватки. Вот тебе на, она держала его совсем слабо, но пальцы были словно стальными. Джаред вмазал ей ладонью по нижней челюсти, но ее голова едва дернулась. — Не стоило подставлять мертвеца, Джеральдина. Вот где ты совершила ошибку.

— А еще я убью ту полукровку-корову, что ты трахал, — сообщила она ему с затаенной нежностью в голосе. — Я чувствую на тебе ее запах. Она и в самом деле позволила тебе коснуться ее? Позволила мерзкому вонючему козлу дотронуться до своего тела?

Джаред попытался пнуть Джеральдину коленом в живот, но она с легкостью увернулась. И принялась душить его, сжимая горло и почти рассеянно долбая головой об пол.

— Я н-н-н… вон-нюч-ч-ч-ч… — удалось выдавить Джареду, в глазах его начало темнеть.

Внезапно ее хватка ослабла, и он с болезненным хрипом втянул в себя воздух. На лице Джеральдины, словно по волшебству, появились четыре длинные кровоточащие полосы. Крови было так много, что Джареду попало и на лицо и рубашку.

— Ладно полукровка, — сказала Мойра, и он понял, что она стоит прямо над ними. Заскулив. Джеральдина схватилась за щеку и отпрянула, кровь стекала между ее пальцев с длинными ногтями и капала на пол. — Пусть это бестактно, зато правда. Но вот обозвать меня жирным травоядным было ошибкой. И еще, — добавила она, глядя на Джареда сверху вниз, — я с тобой не разговариваю. Но задницу твою все-таки спасу.

— Уходи… от… сюда.

— О, заткнись. А вот ты, — повернулась она к Джеральдине, шагая в ее сторону, — и в самом деле мерзкое, вонючее, жалкое создание. Посмотри на себя. Ты выглядишь так, словно в любой момент готова перекинуться. Чувствуешь, как близится полная луна? Как невоспитанно демонстрировать это.

— Ты поражена моим внешним видом? — прошипела Джеральдина, поднимаясь на ноги. — Это потому, что ты меня никогда не замечала. Никому не было до меня дела. Никогда! Ни твоему драгоценному Майклу, ни его сучке, ни Дерику, ни маме, ни моему… моему…

— Мне все равно, Джеральдина. Жаль, что у тебя было такое невыносимое детство, но что дало тебе право на убийство? На убийство беспомощных людей, что еще хуже? Ничего. Те девушки тебе ничего не сделали.

Джаред смотрел на двух женщин, кружащих по комнате. Они странно двигались — словно две большие кошки, а не бухгалтер и кладбищенский смотритель. Он протер глаза и взглянул снова. У него все раскалывалось, горло горело огнем, и он видел двух Мойр и двух Джеральдин, но все никак не мог заставить себя отвести от них взгляд. Он заметил, как они осторожно переступают с ноги на ногу. Это было похоже на танец или какой-то ритуал — нечто стилизованное и очень древнее.

— Нет, — говорила Мойра. — Эти бедные девушки ничем не заслужили подобной участи.

— Заслужили! Они…

Но Мойра неумолимо продолжала, в ее убежденном голосе звучало презрение:

— Ты опозорила всех нас. Пусть ты и сумасшедшая, но какая-то часть тебя все понимает. Часть тебя знает, что ты ошибалась, осознает, что именно ты натворила. Твой отец, Джеральд, был самым большим мерзавцем из всех, кого я только знала. Но тебя это не оправдывает.

— Не смей говорить о моем отце. Ты и плевка его не стоишь.

Мойра помотала головой. Ее запал угас, и теперь она выглядела жутко уставшей.

— Ты долго водила нас за нос. Но все кончено. Ты больше никого не убьешь.

— Ошибаешься, полукровка. — Джеральдина рванула вперед, но Мойра увернулась и, развернувшись со скоростью мысли и выбросив свою маленькую ногу, врезала ей по ребрам. У Джареда глаза полезли на лоб: при ударе раздался громкий хруст. Невероятно! Кажется, его Мойра не только коллекционировала дипломы о высшем образовании и управляла финансами Уиндэма, но и в перерывах между этими занятиями нашла время, чтобы получить черный пояс по каратэ.

Неслыханно, но Джеральдина даже не обратила внимания на боль в сломанных ребрах. Джаред не мог поверить глазам, но она все еще двигалась, причем быстро — она стремительно, словно гадюка, развернулась вслед за Мойрой, легко удержав равновесие. Он не успел уследить, как женщины буквально впились друг другу в глотки, сцепившись в жестокой схватке.

Джаред попытался подняться. И еще раз. И снова. Но это оказалось слишком сложной задачей, всё тело болело, голова кружилась, и все происходило так быстро… как только Мойре удалось сразу приспособиться к ситуации? Она как будто обладала той же нечеловеческой скоростью и ловкостью, словно его Мойра была одной из…

Джеральдина завыла, и волоски на шее Джареда поднялись дыбом. Словно всё самое ужасное, пугающее, что он слышал в жизни, звучало одновременно, только усиленное раз в десять. Животные инстинкты Джареда погнали его прочь, куда угодно, хоть ко всем чертям, лишь бы бежать и никогда, никогда не возвращаться. Та часть его мозга, что отвечала за выживание, проснулась и надрывалась от крика, приказывая ему убираться.

И, словно в ответ на этот потусторонний вой, Мойра сделала последний отчаянный прыжок и… Боже, она что, укусила Джеральдину? Ее зубы впились в плоть убийцы там, где шея переходит в плечо. Завизжав, та заехала Мойре локтем в живот. Мойра застонала, но челюсти не разжала. Кулак Джеральдины мелькнул размытым пятном, и Мойра отлетела прочь. Джеральдина, стремительная как кошка, бросилась к ней.

Джаред пополз к ним. Он не имел ни малейшего понятия зачем — в таком состоянии от него толку было, как от козла молока. Но, как-то умудрившись подняться на колени, полз и полз вперед. Он видел, как Мойра подняла руку, пытаясь спихнуть с себя Джеральдину. Или выцарапать ей глаза. Джаред пополз быстрее.

Он не позволит этой суке убить еще одну женщину, которую он любит.

Джаред нащупал под штаниной кобуру, примотанную к лодыжке. Джеральдина не знала о маленьком пистолете, или ее это не волновало. В любом случае, это была почти что игрушка. Однозарядный дерринджер. Его однополчане наверняка заработали бы грыжу от смеха, если бы увидели Джареда с этой штукой в руке.

Он остановился. Раздался влажный хруст. Джаред не знал, чья именно кость сейчас сломалась. Мойра била Джеральдину ногой, разворачиваясь и пытаясь отодвинуться. Джеральдина скривила окровавленные губы в усмешке. Наконец Джаред нащупал пистолет… и тот выскользнул из скользкой от крови ладони.

— Джеральдина, — прохрипел Джаред. — Твой папочка умер, умоляя о пощаде.

Ему удалось привлечь ее внимание. Она так резко повернула голову, что он почти слышал, как затрещали позвонки. Ее глаза были огромными, грязно-карюю радужку испещряли золотые крапинки.

— Что? Что ты сказал, мартышка?

— Какое слово ты не поняла, ты, корова, коза… э-э-э… как там называется животное с несколькими желудками?

— Жвачное, — тихонько подсказала Мойра, пытаясь подняться на ноги, но снова сползая на пол. На левой ноге, под коленной чашечкой, у неё что-то выпирало. Это ее кость тогда хрустнула.

Тварь заплатит за это.

— Жвачное. Спасибо, детка. Джеральдина… — «Ищи, ищи. Вот он. Сожми в ладони». — …После того, как мы с Мойрой разделаемся с тобой, мы собираемся найти могилу твоего отца и трахнуться прямо на ней. — «Не роняй». — Ты же не будешь возражать, не… А-а-а-а-а-а!

Джеральдина сорвалась в прыжок — невероятно высокий, разум отказывался верить, что это не иллюзия — и приземлилась прямо на Джареда. Отлично. Замечательно.

— Укуси же меня, псинка, — прорычал он. — Давай взглянем на твои жемчужно-белые зубки.

Она стремительно опустила голову, чтобы вцепиться Джареду в горло. «Ради моей сестры. Ради моей любимой». Он чувствовал в ее дыхании запах тухлого мяса. «Это последнее, что видела моя сестра. Боже, помоги мне». Джаред поднял дерринджер и с такой силой запихал ей в рот, что почувствовал, как хрустнули зубы. Успев отметить про себя, каким почти до смешного удивленным стал взгляд убийцы, он нажал курок, и пуля разнесла ей голову.

Тело Джеральдины рухнуло на него, придавив к полу. Он закричал: от отчаяния, ужаса, ярости.

— Мойра! — заорал он.

Мойре как-то удалось стащить с него труп. А потом весь мир потемнел.

 

Глава 11

Джаред открыл глаза, и Мойра взвизгнула.

— О-о-о-о-ох!

— Прости, — тут же сказала она. Он заметил, что лицо ее было очень бледным. Глаза казались огромными, а их цвет — таким глубоким, почти фиолетовым, что это пугало и восхищало одновременно. — Я просто очень, очень рада, что ты наконец очнулся.

— Аминь, сестра. — Джаред попытался сесть, все так же не в силах оторвать от Мойры глаз, но тут же сдался и плюхнулся обратно на кровать. — О-о-ох, у меня даже волосы болят. Та тварь сдохла?

— Да.

— Где я?

— В поместье Уиндэм. Также известном как «Собачий мир».

— Шутница. — Джаред оглядел роскошную спальню, которая едва ли не превосходила размерами его последнюю квартиру. Солнечный свет лился в западное окно. Значит, уже довольно поздно. А ведь к Джеральдине они отправились до обеда. — Джеральдина. Боже, какой бардак!

— Это, — ядовито заметила Мойра, — еще мягко сказано. И к сведению: остальным стыдно смотреть тебе в глаза — как же они раньше ничего не заметили! Еще годы назад.

— Зря это они, — Джаред замолк. Он и в самом деле произнес эти слова. И, самое странное, он и правда так думал. Обвинения в адрес собак — э-э-э, работодателей Мойры — вошли у него в привычку. Дурную, но такую успокаивающую.

Однако после десяти минут в компании Джеральдины он на многое стал глядеть по-другому. Она была такой молниеносной, такой безжалостной… Бесчеловечной и в то же время душераздирающе несчастной.

— Вы думали, что, прикончив Джеральда, уладили проблему. Кто может винить вас в этом? Вы же верили, что ужасы закончились. Так что я думаю, виноватых здесь нет.

— Как же! — В голосе Мойры прозвучала горечь, и Джаред понял, что она еще долго будет ругать себя. Она так гордилась своим интеллектом — и в итоге не заметила убийцу, живущего в четырех милях от ее дома. Джаред не сомневался, что Мойра восприняла это как плевок в душу.

Джаред чуть не улыбнулся. Боже, он ее просто обожает. Ее могли убить — их обоих — но она все равно его не бросила. Мойра выглядела невинной и хрупкой, словно фарфоровая статуэтка, но при этом обладала вспыльчивым нравом росомахи и хваткой питбуля. Бешеного питбуля.

Вдруг его мысли сбились с накатанного пути. Джеральдина мертва. Он отомстил за сестру. И что теперь? Мирно осесть где-нибудь с Мойрой? Месть была смыслом его жизни с тех самых пор, как… В общем, всегда. Сможет ли он посвятить себя чему-то другому? Возможно ли это вообще? Идея казалась восхитительной… и пугающей. Месть плохо согревала ночами, но только она и была единственной спутницей Джареда. Найдется ли теперь в его жизни место для чего-нибудь другого?

— Я просто не понимаю, как ей удалось так долго притворяться? — пробормотала Мойра. Она стиснула кулаки и гневно топнула ногой.

— Не знаю, как оборотням вообще удается выдавать себя за людей, — откровенно заметил Джаред.

Мойра покачала головой.

— Это необходимость, которой учишься еще в детстве. То, что ты видел… это никого бы не обмануло. Думаю, Джеральдина просто устала. Так устала, что ей захотелось покончить со всем. Она перестала маскироваться и уселась ждать конца в своем маленьком домике.

Джаред вспомнил выражение лица Джеральдины, когда он выстрелил в нее. Удивление и… облегчение?

Он был готов поспорить на свою коллекцию оружия, что это именно так.

— Кстати, — любовь всей его жизни саркастическим тоном прервала ход его мыслей, — мистер-я-сам-могу-справиться-с-оборотнем-в-его-логове-так-что-сиди-в-машине-Мойра, ты не поднимешься с этой постели как минимум неделю. Помимо всяких мелочей, у тебя тяжелое сотрясение мозга и трещины в ребрах.

— У меня… — Внезапно Джаред кое-что вспомнил и подскочил на кровати. — Как твоя нога?

— Ложись обратно, — она мягко толкнула его на подушки. — Моя нога?

— Она же сломана. Я слышал хруст костей. Может, тебе надо в больницу. Уиндэм вызвал врача?

— Уиндэм вправил её. Знаешь, ты вполне можешь звать его Майклом. И не пытайся вставать. — Мойра уселась на стул рядом с ним и закинула ногу на кровать. Голень выглядела распухшей, но Джаред больше не видел торчащей сломанной кости. Нога была плотно обернута эластичным бинтом. А не закатана в гипс.

— Ух. Похоже, она не сломана.

— Джаред…

— Тебе повезло, сладкая, потому что переломы — это очень противно.

— Джаред…

— И кстати, должно быть, в том чертовом доме ты испытала какой-то всплеск адреналина. Ты же швыряла туда-сюда эту Джеральдину так, словно она бумажная. Я как будто смотрел новую серию про Халка. Про его маленькую сестренку-блондинку.

— Джаред…

— И здесь я, сладенькая моя, не останусь. Даже ради тебя. — Он отбросил одеяло. — Это место пугает меня до чертиков. Я возвращаюсь домой и был бы рад, если бы ты поехала со мной. Вообще-то даже настаиваю. Мне просто необходима сексуальная сиделка, чтобы залечивать мои раны.

Мойра не отрывала от него взгляда. Почему она так странно смотрит на него? Какая-то часть его сознания знала ответ, пыталась снять пелену с его глаз. Но Джаред отогнал эти мысли.

— Мойра? Ну же, соглашайся. Что скажешь, детка?

— Я не могу.

— Конечно, можешь, это просто. Мы быстренько добежим до моего авто, запрыгнем внутрь и помчимся прочь, лишь притормозив на секундочку возле кафе — я готов убить еще одного оборотня ради кусочка жареной курицы.

— Я оборотень.

Джаред даже не моргнул.

— Нет.

Ее глаза распахнулись, и на какую-то секунду ему показалось, что Мойра сейчас грохнется со стула. Она явно ожидала от него любой реакции — но никак не спокойного отрицания.

— Да. Я оборотень. Сегодня, когда взойдет луна, на мне будет больше волос, чем в стоке душевой общественного бассейна.

Джаред невозмутимо сложил руки на груди.

— Нет.

Мойра вскочила на ноги. Ее щеки залила краска, а лоб вспыхнул как фонарь.

— Джаред, хватит! Ты знаешь, не можешь не знать. Я оборотень.

Он закричал в ответ, хотя вопли отозвались в голове жуткой болью:

— И говорить об этом не хочу, ни за что, отстань от меня, хватит! — Конечно же, она не оборотень. Это немыслимо. Они чудовища. А она Мойра. Вывод: это просто невозможно, никоим образом.

Мойра завизжала так громко, что Джаред испереживался за зеркала, висевшие в комнате.

— Я — оборотень!

Не уступая ей в силе голоса, он заорал в ответ:

— Черта с два!

Терпение Мойры иссякло:

— Конечно же я оборотень, идиот! «Всплеск адреналина»! Надо же!

— На моей стороне наука.

— Дерьмо собачье на твоей стороне. Ты бы давно всё понял, если бы хоть на секунду открыл глаза.

— Ты не оборотень, — упрямо повторил он.

— Нет, оборотень.

— Ты просто говоришь так, чтобы я не думал, что все они сволочи. А они, кстати, все сволочи.

— Они не сволочи, и я одна из них.

— Нет, это не так.

— Как ты можешь так говорить! И сколько ты собираешься обманывать себя?

— Да потому что не могу я влюбиться в оборотня! — проорал он. — Это абсолютно невозможно, и точка. Ты не оборотень, понятно? Ты лазила по крышам как обезьяна, потому что у тебя отличная физическая подготовка. На тебе все быстро заживает, потому что… ну не знаю, у тебя супер-иммунитет. Ты не устаешь… подумаешь, один мой приятель может не спать три дня, он постоянно так делает, и никаких проблем, разве что изо рта у него начинает вонять из-за того, что он всё время пьёт «Маунтин Дью». Все люди разные.

Мойра прижала ладони к щекам.

— Боже мой… Ты болван.

— То есть, я хочу сказать, не пойми меня неправильно. — Джаред осознавал, что говорит все быстрее и быстрее, почти тараторит, но никак не мог остановиться. — Ты и правда немного странная. Но все, что ты делаешь, находится в пределах возможностей старого доброго хомо сапиенс.

— Значит, я вру? Или просто сошла с ума?

Джаред не нашелся с ответом. После долгой паузы он выдавил:

— Не знаю. Может, после всех этих лет, что ты проработала на оборотней, ты решила… Не знаю. Из нас двоих мозг вовсе не я.

— Это точно, — пробормотала Мойра.

— Я просто знаю, что ты не одна из них. И все. Я никогда в это не поверю. — «Ты меня не заставишь», — упрямо добавил он про себя.

— Почему?

Потому что у Мойры не было ни черта общего с Джеральдиной. Потому что он хотел жениться на ней, завести от нее детей, и чтобы его дети не обрастали шерстью. Потому что с убийцей его сестры было покончено, и теперь Джаред хотел выстроить свою жизнь без горя. Просто потому что.

— Не поверю, и все.

— Ты сказал, что не можешь влюбиться в оборотня, — медленно сказала Мойра. Она поднялась со стула и направилась к двери (вероломный разум Джареда тут же отметил, что она не хромала). На пороге она обернулась, в ее глазах сияли невыплаканные слезы. — Я так понимаю, это значит, что ко мне ты неравнодушен?

— Да. — Он сделал паузу. — Мне жаль. Я придумывал тысячи способов, как лучше сказать тебе об этом. Вовсе не хотел вот так ляпнуть посреди крика. Ты мне не безразлична, Мойра. Я переживал за тебя с той самой минуты, как ты умчалась прочь, завернутая лишь в душевую занавеску.

Она вздрогнула, словно его слова больно ранили ее.

— Значит, ты переживаешь за иллюзию, Джаред. Нет стыда в том, что ты чего-то не знаешь. Но я никогда не буду с человеком, у которого на глазах шоры. И который не желает снять их, что бы он ни видел и ни слышал.

Она рывком распахнула дверь и выбежала.

— Мойра, не уходи! — Прижав руку к глазам, он скорчился в агонии. — Боже, моя голова! Твою ж мать…

~~~

Дверь распахнулась и грохнулась о стену с такой силой, что на деревянных панелях остался отпечаток ручки. На пороге возник — заполнил собой весь дверной проем — высокий блондин. У него были коротко подстриженные волосы цвета солнечного света и зеленые, завораживающие глубиной глаза. Тесная футболка никак не могла скрыть ни широких плеч, ни шикарно мускулистой груди. Учитывая его до смешного красивую внешность и могучее сложение, Джаред предположил, что имеет дело с одним из оборотней Уиндэма.

— Я собираюсь запихать твою голову как можно глубже тебе в задницу, — со зловещим спокойствием произнес блондин, — чтобы ты имел возможность познакомиться с собственными кишками.

— Иди облай кого-нибудь другого, — отрезал Джаред. — У меня есть проблемы поважнее тебя.

Блондин моргнул. Поднял палец. Выдержал паузу. Повернулся. Вышел. Джаред расслышал какой-то приглушенный звук из коридора — фырканье? Сдавленный смешок? Затем незнакомец вновь возник в дверях, еще более хмурый, чем в первый раз.

— Ты все испортил, мартышка.

— Меня зовут Рок.

— Мойра в жизни ни на одного парня даже глаз не положила. До тебя. Она стала бы твоей, только попроси! И вот она спасает тебе жизнь, помогает отомстить за сестру, набирается храбрости и рассказывает тебе, узколобому придурку, всю правду. А ты в итоге ее отвергаешь.

— Ты и правда сказал «глаз положила»?

— Хватит меня смешить. Это все серьезно, ты, обезьянья морда.

— Мое имя Джаред Рок. Мне что, написать это на лбу?

— Я собираюсь вышвырнуть тебя из окна. — Это было произнесено таким же спокойным тоном, как, например, «я налью тебе чашечку кофе». — Вообще-то падение может тебя убить, но тогда ты перестанешь докучать Мойре, а значит, мне полегчает. К тому же, ты довёл до слёз мою подругу и явно заслуживаешь, чтобы тебе переломали все кости. — С этими словами блондин ринулся вперед с той же ужасающей скоростью, что и Джеральдина. Он схватил кровать за изножье и толкнул ее, та проехала по ковру, словно по ледяному катку, и врезалась в стену. В опасной близости от окна.

Для Джареда это выглядело так, будто блондин закончил свою тираду, и кровать вдруг сама собой оказалась на другом конце комнаты.

Наверное, он должен был до чертиков испугаться.

— Ну же, песик, ко мне. — В голове стучало, но Джаред начал выпутываться из одеял. — Дай мне только выбраться отсюда, и мы посмотрим, кто из нас отправится в окошко.

— Черт, — блондин с отвращением выдохнул. — Я и забыл, что твои ушибы еще не зажили. Людишки, вы что, из бумаги сделаны?

— Дерик!

— Что? — Тот обернулся. В дверях, подбоченившись, стояла жена Уиндэма. Джаред застонал про себя.

— Убери от него свои лапы, — предупредила Дженни, выглядя очаровательно суровой.

— Я собирался только чуток его потрепать, — принялся оправдываться оборотень. — На нем бы и следов не осталось. Разве что чуть-чуть.

— Неужели? А силенок хватит, любитель Педигри? — продолжал издеваться Джаред.

— Вот видишь? Этот парень просто ублюдок. Мойра плакала из-за него. — Дерик пнул кровать, и дерево хрустнуло. — Ему явно надо пустить кровь и заставить немного порыдать и поумолять.

— Мойра натянет тебе задницу до самых лопаток…

— Это того стоит, — стоял на своем Дерик.

— …и тебе это прекрасно известно. Кроме того, я здесь именно поэтому. Старина придуРок заработал сотрясение мозга, так что я решила поорать на него с полчасика, прежде чем он решится наконец отправиться за Мойрой.

Перепалка этой парочки добралась-таки до сознания Джареда.

— Отправиться за ней? Она куда-то ушла?

— Ты думал, она останется здесь? Сегодня? Она свалила, приятель. И, думаю, не вернется, пока не удостоверится, что ты убрался куда-нибудь подальше. Дай мне знать, — Дерик расплылся в широкой и очень зубастой улыбке, — если тебе надо помочь собрать вещи.

Джаред отшвырнул одеяла и встал. В ту же секунду пол бросился ему навстречу.

— Что за?..

Дженни с Дериком склонились над ним.

— Боюсь, ты не в состоянии куда-то сейчас идти, — сообщила ему Дженни. — Джеральдина и правда хорошенько потрепала твою тушку. У тебя серьезное сотрясение мозга и тьма ушибов помельче.

— Но колени-то у меня на месте, — прошипел он сквозь зубы. Медленно, преодолевая боль, он поднялся на четвереньки и пополз к двери.

— Ну и псих, — вздохнул Дерик.

— Что?

— Кажется, он начинает мне нравиться.

Правая рука, левая рука, правое колено, левое колено. Правая рука, левая рука, правое колено, левое колено. Что, черт возьми, они сделали с его одеждой? А хотя ну ее. Дерик заслужил, чтобы ему показали голую задницу. Правая рука, левая рука, правое колено, левое колено.

— А что, если кто-нибудь из вас поделится с ним кровью? — поинтересовалась Дженни.

— Наверное, это сработает, — равнодушно ответил Дерик. — День или два раны будут заживать быстрее. Достаточно, чтобы привести его в порядок.

— Ну, значит, давайте устроим ему переливание.

— Забудь. Этот парень слишком тупой, чтобы принять чью-то помощь.

— Алё, — раздраженно отозвался Джаред. Он не отрывал глаз от двери, до которой ему оставалось не больше восемнадцати миль. — Вообще-то я слышу вас обоих.

— Я так не думаю, — возразила Дженни. — Ну то есть, я согласна, что он тупой…

— И где только мой пистолет? — пробормотал Джаред.

— …но скорее всего, он пойдет на это, потому что тогда сумеет добраться до Мойры гораздо быстрее. А ведь очень важно, чтобы он успел это сделать до заката, так, Дерик?

— Да не ори ты, я же рядом стою. И я тебе говорю, что он ни за что не решится. Во-первых, его умишко просто не в состоянии переварить эту идею. А кроме того, он же расист. Он… он вервольфофоб.

— Черт возьми, вы двое, я же все еще в комнате!

— Заткнись, — хором оборвали они Джареда, и Дженни продолжила:

— А хотя подожди. Дерик, подними-ка его.

Секундой позже Джаред почувствовал, как руки Дерика смыкаются вокруг него, и он с легкостью взмывает в воздух, словно ребенок. Большой, хмурый и волосатый ребенок.

— Мне надо идти, — почти заорал он, — а вы только под ногами путаетесь.

«Мойра там совсем одна, — подумал он, — и Бог знает, что может случиться». И все потому что он идиот. Джаред должен немедленно все исправить. Его терзала мысль о том, что Мойра несчастна. Лучше он слопает осиное гнездо, чем будет виновником ее боли.

Дерик опустил Джареда на кровать, а Дженни, упершись ладонями в грудь, придавила к матрасу, не позволяя подняться.

— Джаред, если мы вольем тебе пинту крови оборотня, то все твои раны заживут за час.

Он уставился на них.

— Я же говорил, — торжествующе объявил Дерик. — Совсем тупой. Даже не понимает, о чем речь идет. Гляди, вот-вот слюни начнет пускать.

Послышался глухой стук, когда кроссовок Дженни врезался в лодыжку Дерика. Улыбка на ее лице даже не дрогнула.

— Так что скажешь, Рокки?

— Я скажу, что вам, ребята, лучше об этом болтать поменьше, — медленно произнес он, думая про себя: «Я собираюсь дорого расплачиваться за мою глупость. Но если это позволит вернуть Мойру, оно того стоит». — Люди начнут охотиться на вас из-за этой особенности вашей крови. Вы оборотни, а мы, наверное, станем… вампирами.

— Ну ладно, — пробормотал Дерик. — Не такой уж и тупой.

— Так что давайте, — твердо сказал Джаред. — Прямо сейчас. Мне нужно найти Мойру. Она заставила меня влюбиться, и, даю слово, ей от меня никуда не деться.

— Ах, как романтично! — Дженни сделала вид, что утирает слезы.

— Тогда чего вы тут все стоите? Затягивай пока жгут на руке, Тузик. И тащите капельницу, — распорядился Джаред.

Дерик фыркнул:

— А) я бы даже мочой с тобой не поделился, умирай ты от жажды…

— Гадость какая, — запротестовала Дженни.

— …и Б) Я это серьёзно. Кроме того, мы держим запас крови только на той случай, если Дженни или кто-то из друзей Стаи поранится.

— Дерик, — с упреком сказала Дженни, — ты не должен…

— Помолчи, блондиночка. Я знаю Мойру всю жизнь. И не слишком-то рвусь помогать типу, устроившему ей такой паршивый денек.

— Этот тип попытается все исправить, — заявил Джаред. — Так что неси сюда кровь…

— Лучше не продолжай, — предупредил его Дерик.

— Апорт!

 

Глава 12

Джаред мчался. Через весь сад — в лес за особняком.

Боль прошла. Слабость исчезла. Он мог перепрыгнуть дом. Победить целую армию.

И все — из-за одной-единственной пинты крови оборотня.

Он понял, почему Стая так беспокоится о сохранении тайны и живёт своим замкнутым мирком. И начал уважать их дисциплину так, как не мог раньше. Почему вервольфы не рвутся захватить власть над миром? Почему не забивают людей как скот? Из-за Уиндэма. Именно Уиндэм держит всех их в узде. И в случае необходимости расправляется с предателями.

Вряд ли он когда-нибудь сможет полюбить оборотней, — размышлял Джаред, перепрыгивая через поваленные деревья с проворством газели. Или волка. Но он был уверен, что научится чертовски их уважать.

Его мысли переключились на Мойру. Он чувствовал ее присутствие — нежный цветочный аромат весенних фиалок манил к себе. А Джареду-то казалось, что найти ее в ночном лесу будет непросто! Ага, так же трудно, как завязать шнурки. Дженни предупредила, что побочный эффект переливания крови — усиление всех чувств — к рассвету пройдет, но Джареду было плевать. Ему надо-то совсем чуть-чуть… Туда!

Он выскочил на поляну. Вот она! Обнаженная Мойра стояла на коленях в траве. Джаред ужаснулся, поняв, что она рыдает, раскачиваясь из стороны в сторону.

Дженни говорила, что у всех оборотней есть излюбленные местечки. «Места, куда они отправляются, когда не хотят, чтобы их видели или слышали. Укромный уголок Мойры сразу за садом. Она будет там, Джаред. И уж потрудись вести себя хорошо, когда найдешь ее».

Он обещал. Да он что угодно был готов пообещать! И вот Мойра перед ним — настолько убитая своим горем, что не замечает присутствия Джареда. Плачущая так отчаянно, что ее плечи сотрясаются от рыданий. И это все он виноват. Из-за своей глупости, неуступчивости или фамильного упрямства Роков довел Мойру до такого состояния. И не знал, как можно это исправить.

Джаред неуверенно шагнул вперед, как вдруг Мойра запрокинула голову.

— А-а-а! — закричала она, едва не срываясь на визг. — А-а-а-а! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Секунду назад Джаред видел беспомощную плачущую Мойру. И тут же — это произошло так быстро, так невероятно быстро, что если бы он моргнул, то пропустил бы момент превращения — Мойра стояла на четырех лапах. Мех цвета шампанского колыхался на свежем ветру. Луна выглянула из-за облаков, и Мойра завыла, заплакала по-волчьи. Волчица, которой снилось, что она женщина, или женщина, которой снилось, что она волчица.

Джаред уселся на землю. Вообще-то он не собирался, но ему ничего другого не осталось. Колени подогнулись и — бум! — он плюхнулся задницей прямо в листья. И неожиданно обрадовался, что не захватил с собой пистолет. Очень хорошо, что в его руках не было никакого оружия в момент, когда он так испуган. И настолько очарован.

Конечно, ему уже доводилось видеть, как перекидывается оборотень. И чувствовать при этом отвращение. Но ведь тогда это был головорез, из которого нужно вытянуть информацию, а не женщина, к которой Джаред неравнодушен. Которую обнимал, целовал, занимался с ней на рассвете любовью. Купал и кормил завтраком. Черт возьми, тогда это была не Мойра.

А он отверг её. Сказал, что она не может быть оборотнем. Отмахнулся от ее признаний, отвернулся от ее истинной природы. Из-за чего? Ради мести? Но Рене уже отомщена. Из-за своей ограниченности, стремления глядеть на мир глазами человека? Или просто потому, что не знал, как открыться ей?

— Мойра, — хотел он ее окликнуть, но у него вышел лишь шепот.

Повернувшись, она взглянула на него. В сиянии луны ее глаза казались темно-фиолетовыми. В шкуре волчицы она была настолько же прекрасна, как и в человеческом облике.

Она отступила — нет, отпрянула от него, и Джаред почувствовал, как лицо запылало от стыда. Все он виноват. Это из-за него великолепное бесстрашное существо приседает как забитая дворняжка. И только сейчас на него нахлынуло осознание, что все, чем его привлекала Мойра — красота, ум, сила, упрямство, очарование, — все это есть в ней только благодаря ее природе, а не вопреки.

Жаль только, что он не понял этого немного раньше.

— Мойра, — повторил он, но волчица — его волчица — развернулась и бросилась в лес.

Джаред рванул за ней:

— Подожди! Теперь я все понял! Ты оборотень! Отлично! До меня дошло!

Ей всего лишь надо было измениться прямо у него на глазах, потому что он оказался таким чертовски тупым. Но он не сказал этого… потому что Мойра и так все знала.

— Все в порядке! У нас могут быть мохнатые дети! Мне все равно, клянусь! — Способна ли она вообще понимать сейчас человеческую речь?

Ветка хлестнула его по щеке с такой силой, что на глазах выступили слезы. Не обращая внимания на боль, Джаред мчался вперед.

— Мойра, вернись! Меня не волнует, что у тебя на груди больше волос, чем у меня!

Хорошо, что Дженни заставила его натянуть пару спортивных штанов Уиндэма. Благодаря этому ноги были хоть немного защищены, но вот на руках, груди и лице острые колючие ветки оставляли глубокие царапины. Неважно. В любом случае Джаред это заслужил.

Вдруг он запнулся о корень и, неуклюже раскинув руки, рухнул на землю и проехался по ней животом. Хватая ртом воздух, он поднялся на ноги и заметил другого волка, гораздо крупнее, с мехом цвета солнечного света и глазами настолько зелеными, что они просто завораживали. Лапы не уступали по толщине рукам Джареда. Мышцы плавно перетекали под роскошной шкурой, когда волк, посмеиваясь, шагнул к нему.

Посмеиваясь?

О да. Смеющийся волк — Джаред даже не представлял себе, что такое вообще возможно. Он издавал горлом какие-то мурлыкающие звуки, а глаза горели явным весельем. Тем не менее, остановившись прямо перед Джаредом, зверь предупреждающе зарычал, и мужчина понял, что хотя он определенно не нравится волку, тот не может сдержать смех. Дерик!

Поняв это, Джаред осознал и то, что находится посреди леса, кишащего оборотнями.

— Мне все равно, — сказал он вслух, хотя на самом деле ему было далеко не все равно. Очень-очень не все равно. — Без Мойры я не уйду.

Джаред заметил, как та выглядывает из-за дерева. Она устала бежать? Или… услышала его слова и вернулась? При этой мысли сердце Джареда бешено заколотилось.

— Мойра, прости. Я сотню раз дурак. Только не убегай больше, и не надо меня бояться.

Небольшая светлая волчица медленно подошла ближе, пристально глядя на него. Угадать ее мысли, в отличие от Дерика, было нельзя. И Джаред понятия не имел, хорошо это или плохо.

Волчица принялась водить лапой — маленькой, изящной, с жемчужными коготками — по земле. В грязи остались царапины… Знаки? Буквы!

Джаред опустился на колено, чтобы взглянуть поближе. Луна стояла высоко в небе и сияла так ярко, что на нее было больно смотреть, поэтому света разобрать написанное Джареду хватило.

И-Д-И-О-Т

Он усмехнулся.

— О, детка, — сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться густого шикарного меха. — Должно быть, это любовь.

 

Глава 13

Когда Мойра прокралась в свою комнату в особняке, она обнаружила на кровати крепко спящего Джареда, но у нее уже не оставалось сил чему-либо удивляться. Восход солнца после полнолуния всегда заставал её измученной; все, чего сейчас хотелось Мойре — быстренько сполоснуться и завалиться в постель на ближайшие десять часов.

Прошедшая ночь вполне отчетливо сохранилась в ее памяти. Конечно, в облике волка она воспринимала информацию иначе, не как человек. Но она помнила, как заметила Джареда на поляне, как поняла, что он видел ее изменение, как помчалась прочь, потому что ее захлестнул жгучий стыд.

И как он бросился вслед за ней.

Мойра включила кран и забралась в душевую кабину прежде, чем вода успела согреться. Джаред бежал, выкрикивая всякие идиотские фразы и производя больше шума, чем стадо бешеных носорогов. При этом нелепом зрелище Дерик не удержался и перевернулся на спину, заболтав в воздухе всеми четырьмя лапами.

И несмотря на то, что Дерик весьма недвусмысленно — и громко — выразил свои мысли по поводу Джареда, он, будучи существом крайне любопытным, все же вернулся к человеку. Он никогда не упускал возможности поразвлечься. Мойра тоже последовала за ним, правда, куда больше волнуясь о том, чтобы Джаред не споткнулся и не выколол себе веткой глаз.

Джаред стоял там, весь исцарапанный, и от него несло кровью оборотней, которую, судя по всему, влила в него Дженни. Он не отшатнулся от Мойры в волчьем обличии, не принялся тыкать в нее своим пистолетом.

Вместо этого он принялся говорить удивительные вещи. И с восторгом ребенка перебирать пальцами ее мех. Даже сейчас ей с трудом в это верилось.

И что теперь? Их ждет «долго и счастливо»? Возможно ли это вообще? И более того, хочет ли этого Мойра?

Она выбралась из-под душа, вытерлась полотенцем и скользнула в постель. Джаред даже не шелохнулся. Мойра не удивилась: он, должно быть, устал больше нее.

Будет ещё время подумать о совместном будущем (каком будущем?), позже.

~~~

Проснулась она почти мурлыча. Выгибаясь на кровати. Постанывая. А потом на Мойру нахлынул оргазм, словно сладкий сюрприз, когда чистишь апельсин и вдруг обнаруживаешь под его кожурой шоколад.

Голова Джареда располагалась между ее бедер, его руки удерживали ноги широко расставленными, и он целовал, облизывал, ласкал. Учитывая, насколько влажной чувствовала себя Мойра — и какие фантастические ощущения при этом испытывала! — он занимался этим делом уже не одну минуту.

— Джаред… — простонала она.

Он рассмеялся, не отстраняясь от ее тела.

— Помолчи, милая. — Его язык ринулся внутрь, а потом пробежался по пульсирующему клитору. Затем в нее погрузились, нежно поглаживая плоть, пальцы, скользкие от ее влаги.

Мойра улавливала запах его возбуждения, острый и резкий, словно горящий можжевельник. Его желание только распалило ее еще сильнее. Она не просто тяжело дышала, она задыхалась, жадно хватая ртом воздух и отчаянно желая почувствовать Джареда внутри себя.

И часть ее сознания — какая-то доля процента, не сосредоточенная на накатывающейся волне удовольствия, — отметила одну замечательную мысль: «Он не ласкал бы меня сейчас, если бы не хотел меня такую, какая я есть». Мойра почувствовала сладкие спазмы очередного оргазма и застонала.

— Джаред, — повторила она, потянувшись к нему.

— Мойра, милая, тебе придется немного мне помочь. — Он поднялся выше, лаская все ее тело руками, пахнущими сексом. — А еще тебе придется выйти за меня замуж.

— Я…

— Хочу сразу прояснить. Я понимаю, что ты в десять раз сильнее и в два раза умнее. Ничего страшного. Но между нами, сладкая, не должно быть никаких сомнений в том, кто в семье Роков главный.

— Можешь перестать болтать, — простонала она, сходя с ума от нетерпения, — и просто трахнуть меня?

— Конечно. — Он подполз достаточно высоко, чтобы усесться ей на грудь, прижимая коленями ее руки к матрасу. Мойра чувствовала тяжесть его тела, но больно ей не было. А вот свобода действий была чертовски ограничена. — Но сперва мне нужен твой ротик.

— Что?.. — Но тут горячий твердый член толкнулся ей в губы, и мускусный аромат заполнил ее ноздри, ее горло. Головка проскользнула ей в рот; Мойра попыталась пошевелиться, чтобы принять Джареда глубже, и поняла, что не может даже шелохнуться.

Не то чтобы это было проблемой. Но всё же. Подумать только! Джаред удерживал ее, и, несмотря на всю свою силу, Мойра (чувствуя, как скользит между губами толстый настойчивый член) мало что могла сделать. Конечно, Джаред (раскачиваясь взад и вперед, то погружаясь, то выскальзывая из ее рта) не собирался причинять ей боли, но получалось, Мойра была вынуждена делать ему минет, хочет она того или нет. Впрочем, она (широко раздвигая челюсти, чтобы доставить ему удовольствие, ощущая солоноватый вкус на языке), оказывается, хотела. Но речь же не о том!

Джаред задрожал, и ее рот затопила горькая сладость спермы. Он застонал, когда она принялась сглатывать, и его руки, грубовато лаская, зарылись ей в волосы.

Отстранившись, он рухнул на кровать рядом с Мойрой.

— Определенно это был не самый куртуазный поступок в моей жизни, — выдохнул он, обнимая ее и притягивая к себе ближе.

— И ты даже знаешь, что значит это слово? — Мойра пыталась выглядеть рассерженной, но, надо признать, чувствовала себя до неприличия удовлетворенной. Она все еще ощущала его вкус во рту.

— Ага, культур-мультурный. И ты это сделаешь, поняла?

— Что сделаю? — Она прижалась к нему, осторожно пробегая пальцами по царапинам на его груди.

— Выйдешь за меня замуж.

— Черт возьми, Джаред, ты так в себе уверен! Ведь, понимаешь ли, у меня поехала крыша, мне взбрендило, что я оборотень и все такое…

Он зажмурился.

— Ладно, ладно, я это заслужил, только смилуйся. Твоя взяла. Хотя лучше бы я тебя еще разок…

Она больно ткнула его в бок.

— Свинья. И прости, что я не могу сдержать удивление при виде того, как быстро все происходит. Я хочу сказать… Джаред, я же одно из чудовищ. На которых ты охотился долгие годы.

— Нет. Это Джеральдина… была чудовищем. А ты женщина, которую я люблю.

Мойра принялась переваривать его слова, рассеянно играя с волосами на его груди.

— Я имею в виду, Джеральдина была только одной из… толпы. Из Стаи. Неважно. По ней нельзя судить обо всех остальных. Я не могу чесать всех оборотней под одну гребенку. — Джаред умолк.

— Чего ты ждешь, аплодисментов? — Мойра улыбнулась, закатывая глаза. — Не думай, что рассказываешь мне что-то, чего я не знаю.

— Я просто хочу сказать, что оборотни — как обычные люди. Кто-то из них просто потрясающий, — он крепче прижал к себе Мойру. — Кто-то — настоящий ублюдок. А в основном они где-то посередине. — Еще одна долгая пауза.

— Джаред, я все это знаю. И пытаюсь вбить эту мысль тебе в голову уже несколько дней.

— Ну, — робко поинтересовался он, — как думаешь, каким оборотнем буду я?

Мойра, приподнявшись на локте, уставилась на Джареда.

— Что?!

— Дженни влила мне пинту крови оборотня…

— Знаю, я учуяла это прошлой ночью.

— …чтобы я смог собраться с силами и отправиться за тобой. Думаю, где-то через месяц я весь обрасту волосами. — Джаред слегка обеспокоенно взглянул на свою грудь. — Ну то есть, еще больше.

От изумления несколько секунд Мойра не могла проронить ни слова.

— Ты решил, что переливание заставит тебя обратиться. И все равно пошел на это. Чтобы найти меня. — Ее лицо запылало, а к глазам подкатили слезы. — О, Джаред…

— Не плачь, детка. Ты же покажешь мне все оборотнические трюки. Все в порядке.

— …Ты такой идиот!

Светлая бровь изогнулась.

— Не слишком-то романтично.

— Я же говорила тебе, — пояснила она, смеясь сквозь слезы. — Ликантропия — не заразная болезнь. Это либо есть, либо его нету. Ты можешь делать переливания хоть весь год, но на луну все равно не завоешь. — Мойра звонко чмокнула его в губы. — Но ты же не знал и все равно согласился… Я люблю тебя. По разным причинам, но эта — самая главная.

— Ладно, пустяки, — принялся бахвалиться Джаред. — Я тебя тоже люблю. И ты выйдешь за меня замуж.

— Ага, ты мне все время про это твердишь.

Джаред снова стиснул Мойру, невольно показывая свою уязвимость.

— Да, но ты так и не ответила.

— Ну конечно, я за тебя выйду. Я же так долго… — Мойра вспомнила вереницу лет, прожитых в одиночестве, — …ждала тебя.

Он крепко поцеловал ее

— А еще у меня миллион вопросов. Например, если ты побреешь ноги в человечьем облике, у тебя-волчицы тоже будут лысые лапы? И как быстро у тебя вообще отрастают волосы?

Она зажмурилась.

— Кажется, мне куда больше нравилось, когда ты отказывался видеть правду.

— А если мы будем заниматься любовью, и вдруг взойдет луна? Ну то есть, я, конечно, готов к экспериментам, но…

— Джаред, — простонала она, — ты меня убиваешь. Надеюсь, ты не серьезно, потому что это глупо и противно. Наверное, придется подсунуть тебе пару книжек.

— И насколько ты сильная? Сможешь поднять автомобиль над головой?

— Джаред…

— Не Кадиллак, не настолько солидный. Как насчет Фольксвагена? Сможешь поднять Фольксваген?

— Джаред!

— Ну же, давай руку! Будем бороться. Выигравший станет всю жизнь мыть посуду.

Она с силой толкнула его в плечо:

— Не могу поверить, что мечтала о том дне, когда ты узнаешь наконец правду.

— Будь осторожна в своих желаниях, деточка. — Его насмешливая улыбка растаяла, и Джаред с тревогой взглянул на Мойру. — А у нас могут быть дети? Я имею в виду… ну… ты… от обычного парня?

— Да.

И они будут совершенно особенными. Никогда не знаешь, что получится в результате брака оборотня и человека. Может родиться оборотень. Или человек. Или человек с необычайными силой и ловкостью. Или оборотень, который сможет контролировать превращение. Это всегда игра с судьбой. Вдохновляющая игра…

— Кем они будут? — В его взгляде светилось удивление и любопытство. Пальцы нежно легли ей на живот, словно уже чувствуя жизнь, зародившуюся внутри. Мойра ощутила, как член толкнулся ей в бедро, горячий и вновь возбужденный. Джаред хотел ее так же сильно, как и она его.

— Они будут тем, кем захотят, — ответила она и поцеловала Джареда, притягивая его ближе и открывая ему свое тело и свою душу.

~~~ Конец ~~~