— Мэрилин! — вскричал Билли. — Именно так зовут вашу жену.

Он отшвырнул карандаш, обхватил руками Реджинальда и попытался повалить его. Тот инстинктивно оттолкнул Билли в сторону и просунул свои руки между руками Билли, чтобы освободиться.

Они сотни раз боролись, и его отец всегда применял этот прием. Но теперь сын был куда сильнее, чем тот мальчик, с которым отец справлялся, гораздо сильнее. Они уткнулись головой друг в друга, чтобы занять более выгодное положение, и Билли выдавил из себя:

— Что… ты… сейчас… думаешь?

Реджинальд не ответил. Он попытался оттолкнуть Билли, но тот опрокинул соперника и прижал его плечи к земле, практически положив на лопатки.

— Еще… один… дюйм, — прохрипел Билли. По лицу его ручьями тек пот, он напряг все силы, словно одержать верх над отцом означало для него куда больше, чем простая победа в борцовской схватке. — Помнишь, я говорил, что когда-нибудь положу тебя на лопатки?

Глаза Реджинальда блеснули, словно в памяти всплыла какая-то новая мысль.

— Значит… ты хочешь… знать… что я думаю?

— Да. Скажи мне.

Толчком обеих рук Реджинальд откинул его на бок, вскочил на ноги и тяжело дыша склонился над столом, где лежала книга из пергамента. Лоб его был мокрый от пота, и он уставился в книгу, словно в поисках потерянных мыслей.

— Мне вспомнились слова «Ни в коем случае». Они что-то значат для тебя?

Билли тоже поднялся и присоединился к нему.

— Да! Так и было! Эти слова всегда говорил мой отец, когда я утверждал, что когда-нибудь положу его на лопатки.

Реджинальд снова посмотрел на изображение Мэрилин и открыл чистую страницу.

— Так говорил твой отец?

— Да, это был ты…

Реджинальд прижал ладонь к груди Билли.

— Смотри! Новые руны! — Он лихорадочно стал что-то искать на столе. — Где мой карандаш?

Билли нашел карандаш и протянул его:

— Вот он.

Реджинальд схватил его и стал на следующей странице набрасывать английский перевод возникающих рун, то и дело возвращаясь от одной страницы к другой. Через несколько минут он бросил карандаш на стол:

— Думаю, все сделано.

— И что тут говорится? — Бонни спрыгнула со стула и присоединилась к ним.

Реджинальд положил на ладони открытую книгу.

— «Клефспир, я нарекаю тебя Джаредом, сыном Артура. И этим решением я называю тебя своим сыном, поскольку истинно ты мне ближе, чем любой из моих отпрысков. — Повернувшись, он коснулся плеча женщины. — А тебя, дорогая Хартанна, я нарекаю Айрин, ибо твое присутствие дает мир и покой моей душе. Теперь ты моя дочь, дорогая принцесса, которая всегда обеспечит покой в стенах моего дворца. Для вашей защиты я внес вас в официальные бумаги под именами Реджинальд Баннистер и Табита Сильвер — как моих приемных сына и дочь. Тщательно скрывайте, кто вы на самом деле, ибо, если враги узнают вашу тайну, кровожадные псы веками будут преследовать вас. Со временем и я возьму себе другое имя, хотя вы можете снова стать Баннистер и Сильвер, чтобы, когда придет время, защитить свое наследие».

От лица Реджинальда отхлынула кровь.

— Джаред Баннистер, — пробормотал он. — Этим именем ты и назвал меня.

У Билли закружилась голова.

— Реджинальд… Это имя, данное тебе королем. — Он вынул из кармана кольцо. — Бонни, помнишь, я говорил тебе, как кто-то дал мне это кольцо, когда мы впервые очутились здесь?

Подойдя, Бонни внимательно рассмотрела кольцо.

— Да.

— И голос сказал — отдать его первому человеку, который назовет королевское имя моего отца.

— Первой произнесла имя Реджинальд Сара, — напомнила Бонни.

Он положил это кольцо на стол рядом со своим, и все втроем уставились на золотые обручи и красные камни. Билли пригнулся, всматриваясь в свечение.

— Ключ дракона, — тихо напомнил он, — находит потерянных.

Выпрямившись, Реджинальд стукнул по столу костяшками пальцев:

— Я понял, ты убедил меня, что я должен пуститься на новые поиски. Я пойду в театр.

Бонни обняла Реджинальда:

— И вы не пожалеете!

— Правда, есть одна проблема, — сказал Билли. — Мы выяснили, тебе нужно кольцо с глазом дракона, чтобы попасть внутрь.

— Которого у меня нет, — погрустнел Реджинальд. — Вы можете предложить какое-то решение?

Билли стянул свое кольцо, взял Реджинальда за руку и попытался надеть кольцо ему на палец.

— Нет! — Реджинальд повернул кольцо, сдвинув его к костяшке сустава. — Как вы попадете внутрь, если я…

Билли сжал пальцы Реджинальда.

— До того, как это кольцо попало ко мне, оно было твоим. И у меня есть другой способ проникнуть туда.

Реджинальд попытался высвободить руку, но Билли не отпускал его.

— Но как? — спросил Реджинальд.

— Если ты ученый, то задай себе вопрос: каким образом я так много узнал о тебе? Заставил тебя расстаться с мыслями о том, что ты не знаешь, где находишься. Я даже нарисовал портрет твоей жены, а ты даже не знал, что женат. — Он выпустил руку Реджинальда и взял другое кольцо. — Если я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя, то кто я?

Реджинальд уставился на него, поглаживая глаз дракона, и еле слышно произнес:

— Король-избавитель?

— Иди в театр и все узнаешь. — Билли решительно отошел от Реджинальда и, пробираясь через лабиринт книжных полок, направился к выходу из библиотеки.

Когда они добрались до перегородки книжного магазина, тишину нарушил чей-то пронзительный голос. Билли чуть приоткрыл дверь и выглянул в щель. Бонни, привстав на цыпочки, положила голову ему на плечо.

Вокруг Сары собралась группа людей, почти все они выглядели разгневанными или испуганными, перед ними стояла Жасмин, потрясая руками в кольцах.

— Держу пари, что твои психованные друзья прячутся в библиотеке. Я наблюдала за этими чужаками, и не сомневаюсь, они вошли сюда, у них глаза дракона. И говорю вам, они белые. Должно быть, они те, о которых я всех предупреждала. — Она сменила тон на речитатив. — Два белых глаза исказят наши пути. Они опустошат мир и положат конец нашим дням.

— Ну как же, — ответила Сара. — Я слышала твою крикливую проповедь еще утром, но говорю тебе, здесь их нет.

Жасмин фыркнула.

— Говорит как настоящая незаконнорожденная. У тебя нет глаза дракона. Что ты можешь знать?

Сара повысила голос:

— Я знаю достаточно. И знаю, что ты готова убить этих двоих, попадись они тебе на пути.

Билли прикрыл дверь. Сара явно старалась, чтобы он услышал это предупреждение.

— Давай-ка посмотрим, нет ли тут задней двери, — шепнул он.

Они с Бонни развернулись и тут же наткнулись на Реджинальда.

Реджинальд сделал резкий жест рукой и сказал шепотом:

— Вот сюда.

Билли и Бонни последовали за ним сквозь лабиринт книжных полок и бесшумно добрались до задней стены библиотеки.

Пронзительный голос Жасмин снова нарушил молчание:

— Реджинальд! Если ты не предоставишь нам этих двух демонов, то жестоко пострадаешь!

Реджинальд провел их к двери в темном углу, куда не падал свет от люка на крыше. Вынув из креплений деревянный брус, он прислонил его к стене и толкнул дверь. Та не шевельнулась.

— Реджинальд! — Приближающийся голос Жасмин сопровождался топотом десятка ног. — Я знаю, ты где-то здесь!

Реджинальд ударил плечом в дверь. Она со скрипом отворилась, и он, крякнув, вылетел наружу. Вскочив на ноги, он замахал руками:

— Бегите! Я собью их со следа и позже встречусь с вами в театре.

Билли и Бонни кинулись бегом по брусчатой мостовой. Когда они оказались на углу главной улицы, Бонни схватила Билли за руку:

— А как же Доркас? Мы должны привести ее! И ей необходимо кольцо!

— Но дополнительное кольцо у жены Мерлина. Мы должны как-то передать его Доркас.

Бонни стянула свое кольцо:

— У меня есть оно. — Она кинулась бегом, и подол ее длинного платья летел за ней.

Билли помчался вслед за Бонни и перехватил ее как раз у входа в мастерскую портнихи. Отдуваясь, они остановились у дверей.

— Как ты без кольца попадешь в театр? — спросил Билли.

— Тем же путем, что и ты. Я буду рядом с тобой.

Бонни решительно вошла в дверь. Звякнул знакомый колокольчик. Доркас сидела за своим раскройным столом, зажав в губах несколько булавок.

— Вы пришли за своей прежней одеждой? — невнятно спросила она, потому что ей мешали булавки. Она кивнула на стопку одежды у стойки. — Вот она. Выстирана и выглажена.

Бонни, направившись прямиком к Доркас, взяла ее правую руку и надела кольцо с турмалином на указательный палец, но дальше сустава оно не прошло. Оставив кольцо в покое, Бонни умоляюще посмотрела на пожилую даму:

— Вы должны немедленно отправиться с нами в театр, Мы познакомим вас с человеком, который объяснит, почему слово «Оксфорд» так много значит для вас.

Доркас выронила булавки на ладонь и положила их на стол.

— Разве я не говорила вам, что уже пыталась? Я просто не могла войти внутрь.

Бонни переместила кольцо на мизинец Доркас и продвинула его до упора.

— С этим кольцом вы сможете войти.

— Но к чему такая спешка? Я должна кончить шитье. Тайна Оксфорда может подождать.

Билли подошел к раскройному столу Доркас:

— Нет, не может. Нас преследует Жасмин.

Он схватил кусочек мела и начал рисовать на грифельной доске. Меньше чем через две минуты он набросал точный портрет профессора и протянул грифельную доску Доркас, стукнув по ней мелком:

— Чарльз Гамильтон, профессор Оксфордского университета.

Доркас уставилась на портрет, и чем ближе она его подносила к лицу, тем больше становились ее глаза.

— Я… я знаю его. — Она нежно провела пальцем по нарисованным волосам, смазывая меловые линии. — Не могу сказать откуда, но я знаю его.

Бонни прислонилась головой к подрагивающему плечу женщины:

— Это ваш муж.

Доркас залезла в карман передника и вытащила колечко, по ободу которого шли крохотные золотые соцветия.

— Я часто удивлялась, почему храню его. — Надев колечко на палец, она стала гладить соцветия, словно побуждая их расти. По щекам Доркас покатились слезы. — Он… он любит цветы?

— Да, — сказала Бонни, касаясь кольца. — Он сказал, что вы любили гвоздики.

У Доркас снова потекли слезы.

— Я обожаю их, — всхлипнула она, продолжая поглаживать кольцо. — Но где он сейчас, и почему я его не помню?

Бонни мягко взяла ее за руку.

— Очень скоро все станет ясно, — сказала она, помогая Доркас подняться. — А сейчас просто идите в театр и сидите там. Мы с Билли встретим вас.

Ударил городской колокол. Билли собрал свою одежду, открыл двери — колокол ударил еще раз — и пропустил Доркас с Бонни. Доркас накинула шаль и медленно вышла на пустынную улицу.

Бонни прислонилась к косяку, глядя, как пожилая женщина направляется к театру. Повернувшись, она посмотрела на Билли:

— Осталось два часа. Хватит ли времени оповестить весь город?

— Еще бы. Ведь он весь соберется в одном месте.

— На пикнике Дня Основателя?

— Ага. — Билли прислонился к другому косяку. — Беда в том, что наша подруга-пророчица тоже будет на месте. И возможно, ей захочется превратить участников пикника в толпу линчевателей.

Схватив футляр с ноутбуком Эшли, Карен и Шайло выскочили из дома Баннистеров. Они остановились у фургона, и Карен положила футляр на мостовую, под свет уличного фонаря.

Карл, который припарковался перед фургоном профессора, облокотился на капот своего внедорожника:

— Вы получили сообщение от Ларри?

— Да. Он хочет говорить с нами. — Карен расстегнула футляр и вытащила компьютер. — Происходит что-то странное.

Пока Карен запускала компьютер, из дома вышли профессор и Мэрилин. Придерживая под мышкой Fama Regis, Мэрилин закрыла двери и вместе с профессором направилась к машине. Мешаясь с ночными звуками, ее голос становился все отчетливее, по мере того как она приближалась.

— Камень перестал работать. Он поведал об истории усыновления, когда король Артур взял Джареда и Айрин в свою семью, но дальше я ничего не смогла разобрать.

— То есть сила турмалина прервалась. Как странно.

Карен положила ноутбук на капот профессорской машины, убедившись, что свет фонаря продолжает падать на него.

— Ларри. Повтори мистеру Фоли то, что ты рассказал мне.

— Эшли прислала набор сигналов, которые я не смог расшифровать. Пересылаю их вам.

Из динамика раздались странные звуки, словно мраморные шарики беспорядочно стукались друг о друга.

Карл коснулся корпуса компьютера:

— Проф, вы когда-нибудь слышали такое?

Профессор подошел поближе:

— Нет. Я не говорил с Ларри. Я проверял дом на безопасность. В нем побывали грабители, но я убедился, что их там уже нет.

Все столпились вокруг компьютера, слушая странные звуки.

— Может, она хрустит пальцами? — предположила Карен.

— Сомнительно, — ответил профессор. — Хотя щелчки прерывистые, они слишком резкие и четкие для суставов.

— А что, если она постукивает карандашом по столу? — спросила Шайло.

Карен щелкнула пальцами:

— Зубы! Если звуки идут через передатчик, то их источник — зубы Эшли. Но они не просто выбивают дробь, скажем, от холода. Держу пари, она что-то передает нам кодом.

Профессор, кивая при каждом щелчке, с каждой секундой все выше поднимал брови.

— Да это же азбука Морзе! — Он развернул к себе клавиатуру и подготовил экран. — К, — сказал он, напечатав букву. С каждой новой серией щелчков из динамика его палец касался какой-то клавиши. Р… И… К… Л…Е…Й…К.

— Ясно! — крикнула Карен. — Эшли у Дип-Крик-Лейк!

Мэрилин зажала рукой рот Карен:

— Тс-с-с!

Профессор продолжал выстукивать буквы. «П…А…Р…К… Ш…Т…А…Т…А… У…О…Л…Т…Е…Р… И…С…Ч…Е…З… Д…И…П…К…Р…И…» Он прекратил печатать.

— Похоже, идет повторение.

Шайло захлопала в ладоши, и в ее словах отчетливо проявился британский акцент.

— Эта девушка просто бесподобна!

Карен улыбнулась, хотя рука Мэрилин продолжала прикрывать ей рот, и пробормотала:

— Это моя сестра!

Карен положила руку на плечо Карла. Морщины на его лице углубились.

— «Исчез» — это еще ничего не значит, Карл. Может, Уолтер где-то скрывается. Ты же знаешь, какой он находчивый.

Вздохнув, Карл переступил с ноги на ногу:

— По крайней мере, теперь мы знаем, куда идти, и Эшли, конечно, поможет нам добраться.

По-прежнему не отрываясь от компьютера, профессор нашел программу набора карт и вывел на экран панораму западного Мэриленда, увеличил район озера и ткнул в самый его центр:

— Вот тут, скорее всего, и находится Эшли. — Пальцем он провел вниз по экрану. — Хартанна сообщила мне, что драконы приземлятся, как только найдут это озеро, так что думаю, они соберутся у этой юго-западной бухты. — Вернув клавиатуру Карен, он выпрямился. — Лучше всего, если мы сможем оттеснить Стражников к воде и использовать озеро как поле битвы.

— Чего ради? — спросил Карл.

— В силу двух причин. В воде драконы чувствуют себя так же свободно, как и в воздухе, и чем дальше они будут держаться от земли, тем меньше для людей будет риск подвергнуться опасности. Стражников не беспокоит, поразят ли невинных людей их огненные стрелы.

— Это мы уже знаем, — сказал Карл, позвякивая ключами. — Но стоять в стороне, когда они захватили мою семью… Я от этого просто с ума сойду.

— Тогда давай поторопимся, — ответил профессор. — Но мы должны быть настороже. Нам никоим образом нельзя привлекать к себе внимание. Ведь даже власти могут быть на стороне наших врагов.

Самайза летел над самой землей, и от его жесткой хватки у Эшли перехватывало дыхание.

Вдали лунный свет падал на деревянную крышу двухэтажного строения. Два ярких фонаря освещали вывеску на стене, но Эшли не могла прочесть слова на ней, пока не оказалась вплотную к стене. «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк». Другой Стражник с кривой ухмылкой на блестящих серебристых губах открыл стеклянную дверь.

Перетащив Эшли через порог, Самайза швырнул ее на пол. Рухнув на изразцы, она с трудом втянула в себя воздух ноющей грудью. Руки у нее дрожали. Она привстала на колени, чтобы вздохнуть. И когда, наконец, отдышалась, у нее прояснилось в голове и она стала отчетливее видеть.

Хлопнула дверь. Едва успев откинуть волосы с глаз, она увидела, как к ней направляется Самайза. Он ударил ее в нижнюю часть живота с такой силой, что она чуть не взлетела в воздух.

— Встать! — заорал он. — Тебе есть что делать!

Схватившись за живот, Эшли снова рухнула на пол; все ее тело разрывалось от боли. В это мгновение она отчетливо поняла, что, когда все будет кончено, Самайза убьет ее. Опираясь на руку, она попыталась сесть. Другой демон расхохотался, взмахивая темно-красными крыльями и что-то бормоча странным гнусавым языком. По тону можно было понять, что он произносит оскорбления.

Внезапно Эшли была поднята за волосы в воздух, и боль пронзила ее сверху донизу.

— Встать! — приказал Самайза.

У нее горела кожа головы, и казалось, сейчас лицо отделится от черепа. Эшли вытянула ноги, царапая подошвами изразцы. Когда она коснулась их, Самайза опустил ее на пол.

— Удивительно, чего можно добиться вежливым приглашением. — Он скользнул в небольшой холл. — А теперь следуй за мной.

Эшли, согнувшись, с трудом сдвинулась с места. Едва не падая на каждом шагу, она пыталась не выпускать из виду крылатого монстра перед ней, хотя слезы мешали ей видеть. Все ее мысли были направлены на то, чтобы уничтожить это злобное чудовище. Если он осмелится хоть пальцем коснуться Гальки…

Она не знала, как осуществить свои угрозы. Она чувствовала себя беспомощной, бессильной и одинокой. По мере того как Эшли медленно осознавала окружающее, мозг обретал свежесть и силу. Сигнал! Она обхватила себя руками, делая вид, что ее бьет дрожь, и через несколько секунд начала кодовую передачу.

Самайза повернул налево и, грохнув по одной из дверей, распахнул ее. Эшли последовала за ним; боль наконец оставила ее, и она могла идти распрямившись.

— До рассвета можешь спать здесь, — проворчал Самайза, — но завтра к полудню драконы должны быть свободны. — Уходя, он хлопнул дверью.

Эшли схватилась за дверную ручку, но замок уже щелкнул. Она прислонилась к двери и запустила пальцы в волосы. Ей необходимо собраться, набраться терпения и тщательно осмотреть комнату. Во-первых, она проверила все стены в поисках возможных путей бегства. Стена слева от нее состояла из двух стеклянных дверей и двух окон, но жалюзи не позволяли выглянуть. Она подобралась к одной из дверей и, потянув за шнурок, развернула жалюзи в горизонтальное положение. Всмотревшись сквозь них, она увидела лишь заднюю стенку помещения для посетителей и путь, которым Самайза тащил ее.

Эшли ухватилась за дверную ручку, но та даже не дрогнула. Конечно, ее похитители отнюдь не глупы, но попробовать стоило. Она подбоченилась, рассматривая другие жалюзи. Почему бы не открыть их все? Если кто-то ее разыскивает, имеет смысл оказать потенциальным спасителям всю помощь, на которую она способна.

С треском открыв жалюзи, она обратила внимание на остальную обстановку комнаты. Три стола в самодельной лаборатории были завалены сломанным оборудованием, часть из которого была ей знакома.

Ее взгляд остановился на среднем столе. В центре лежала лампа из купола восстановления; из кромки патрона торчали острые осколки стекла. Вплотную к лампе справа на возвышении размещалась свинцовая коробка. Подобравшись к ней, она осторожно откинула крышку; обожженные руки все еще болезненно пульсировали. Из ящичка хлынул поток света; он шел от мерцающего драгоценного камня, который лежал на тонкой подкладке красного бархата. Она схватила этот кэндлстон и положила его себе на ладонь. Как ей хотелось раздавить его и покончить со всем этим!

Эшли сжала его в кулаке. Может, у нее получится? Сколько жизней удастся ей спасти, если она швырнет этот камень на пол и растопчет его в пыль? Конечно, ее убьют, но это ее не заботило. Она может просто…

Внутренняя дверь с грохотом распахнулась. Вошел Самайза, держа в своих могучих руках Гальку.

— Когда работа будет сделана, — сказал он, подняв малышку в воздух, — ты получишь награду.

Прихрамывая, Эшли кинулась к ним.

— Галька! — вскричала она. — С тобой все в порядке?

Самайза поднял руку:

— Стоять!

Эшли оцепенела.

Самайза прогудел в ухо девочки:

— У Эшли сейчас есть кое-какая работа, так что я отнесу тебя обратно к миссис Фоли. Как только Эшли со всем справится, ты сможешь быть с ней.

Галька заплакала, и ее крохотное личико сморщилось. Повернувшись, демон из-за плеча посмотрел на Эшли и показал ей когти на пальцах. Дверь с глухим стуком закрылась за ним.

Эшли сжала кулак с такой силой, что грани кэндлстона врезались ей в ладонь. Она вернулась к рабочему столу, медленно разжимая ее. Когда кэндлстон оказался на свету, она представила заключенное в нем существо — дракона с дьявольским умом. Должна ли она извлечь его? Не принесет ли это вреда девяти другим драконам?

Когда она возвращала камень на его бархатную подкладку, в памяти всплыло залитое слезами лицо Гальки. Она с треском захлопнула крышку. Пусть драконы сами позаботятся о себе. Сейчас ее задача — спасти беззащитную маленькую девочку.

Она осмотрела оборудование, наваленное на трех столах. Тот, что слева, содержал гнутые металлические обломки, остатки того оборудования, которое демоны успели вытащить во время землетрясения в Монтане. На среднем столе лежали лампа со сломанными линзами и прямоугольный кусок свинца, который напоминал серый кирпич с двумя торчащими из него толстыми проводами.

Поверхность стола справа была завалена округлыми стеклами. Часть из них напоминала уже отшлифованные линзы, другие — шершавые куски толстого стекла разных цветов. На полу у задней стены стояла какая-то большая машина — непонятная путаница датчиков и циферблатов, окружающая центральный монитор. Она напоминала устройство для шлифовки линз, которым она пользовалась в своей лаборатории, но более современную модель.

Внимательно осмотрев помещение, Эшли заметила на стене у потолка три видеокамеры. Неужто тут прослушивается еще и звук? Помня о Гальке в лапах этого дьявольского маньяка, она не хотела рисковать, ведя разговор с Ларри напрямую. Она снова обхватила себя руками за плечи, делая вид, что ее трясет от холода. Время снова начать передачу, постукивая зубами. Вспомнив вывеску, которую видела у входа, она отстучала зубами: «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк». Трижды повторив передачу, она подошла к левому столу и начала разбираться в мятых металлических ящиках и сломанных пластиковых корпусах. Она нашла большую часть деталей ее машины, во всяком случае, все те части, которые были необходимы, чтобы конструкция заработала. Пусть мятые и гнутые, но их можно смонтировать. Соединения тоже были в порядке, и похоже, жесткий диск и центральный процессор в основном корпусе остались нетронутыми.

Эшли собрала первую конструкцию, что-то вроде большой металлической коробки для обуви. С одной стороны выступал стеклянный цилиндр, диаметром примерно с рулон туалетной бумаги. Про себя она прикинула порядок процесса восстановления. Эта трубка — канал, по которому идет насыщение энергией. На конце трубки собирается световая энергия, проходит сквозь коллектор данных и после того, как компьютер декодирует ее, выходит с другого конца. Конечно, без купола, прикрывающего световой поток, ей придется обзавестись отдельным устройством — может, что-то вроде пистолета, который будет тут же перехватывать поток энергии, едва только он появится. В противном случае тут же произойдет его рассеивание.

Крышка главной конструкции была просто сорвана с петель, так что она оставила ящик открытым и перенесла его на центральный стол. Не важно, насколько привлекательно он выглядел. Главное, чтобы он смог снова заработать. Найдя выход, она подключила источник энергии. Ряд маленьких лампочек на приборной панели вспыхнул и замерцал, словно просыпаясь к новому дню.

Эшли выпрямилась и потерла ссадину в том месте, куда ее ударил Самайза. По крайней мере, компьютер работает. Поскольку у нее кроме устройства раскодировки есть мозги, она, скорее всего, справится с задачей.

Найдя еще один металлический корпус, который удобно лежал в руках, она пристроила его на столе и положила в него свинцовый кирпич с его ядерным содержимым. Она разыскала крышку, которая в свое время прикрывала стеклянный цилиндр купола восстановления и вынула лазерный пистолет и трубчатое удлинение. И то и другое прекрасно подошли к ядерному источнику. Затем она протянула провода от него к вводу, через который в пистолет поступала энергия. Быстрыми четкими движениями она пристроила к делу и треснувшие линзы.

На мгновение прикрыв глаза и пробормотав короткую молитву, она щелкнула тумблером лазера. Машина загудела. Из трубки вылетел луч раскаленной до белизны энергии, который становился все ярче и ярче по мере того, как усиливался гул. Луч ударил в стену и начал медленно буравить дыру в бежевой штукатурке.

Эшли щелкнула выключателем. О’кей, все работает, но пока фильтры из линз не будут в порядке, не удастся восстановить даже стрекозу, не говоря уже о драконе.

Перейдя к последнему столу, она взяла синюю линзу. Слишком темная. Слишком толстая. И как рассчитать, какую она даст рефракцию?

Она положила линзу рядом со шлифовальным станком и стала листать инструкцию для оператора, все время сверяясь с изображениями циферблатов на контрольной панели. Прочитав последнюю страницу, она подбоченилась и уставилась на панель. Вроде все должно получиться. Она поместила линзу в машину. Не помешает совместить несколько линз и посмотреть, что получится из этой придумки.

Пока Эшли работала, лунный свет, отразившийся от озера, пробился сквозь стеклянную дверь. Она посмотрела ближайшую к зданию бухточку. Уолтер где-то там. Жив ли он? И если выжил, не пострадал ли он, не заблудился ли?

Она помотала головой, чтобы отогнать мрачные мысли Она должна разобраться с этими линзами. Когда придется пускать их в ход, у нее не будет времени ни на попытки ни на ошибки. В этом кэндлстоне, скорее всего, нет внутренней трещины, которая позволила бы Девину попасть в канал выхода, так что ей придется сломать камень и перехватить его световую энергию.

Она отложила синюю линзу на край стола, мысленно решив, что тут будут лежать отходы. Снова подбоченившись, она окинула взглядом десятки стеклянных дисков, которые лежали в определенном порядке. У нее опустились плечи. Их слишком много, а у нее практически нет времени, чтобы подобрать нужный. В животе снова проснулась боль, словно Самайза наносит ей удар за ударом. На глаза навернулись слезы. Одной рукой растирая живот, она взяла другую линзу, почище, чем первая. В ней просматривался не синеватый оттенок, а оранжевый. Взяв ее дрожащей рукой, она вставила ее в конструкцию и снова стала листать инструкцию. Подолом рубашки она вытерла глаза. Работай! Нет времени медлить.

У нее кружилась голова, и, спотыкаясь, она с трудом снова добрела до стола. Широко зевнув, она потянулась и стала покачиваться с пятки на носок. Преодолев желание закрыть глаза, она взяла треснувшую линзу и присмотрелась к ней. Так много надо сделать! Может уйти вся ночь — и все придется переделывать. Разве она может позволить себе удовольствие поспать?

С дрожащими губами она положила линзу обратно. Положив руки на стол, Эшли уткнулась в них головой, шепча:

— Я не собираюсь плакать… я не собираюсь плакать.

Она снова всхлипнула. Слезы одна за другой упали на руки. И словно река, прорвавшая дамбу, слезы потоком хлынули из глаз — Эшли отчаянно зарыдала, содрогаясь всем телом. Весь ее мир погрузился во тьму, она скрипнула зубами, горько усмехнувшись, — как только она могла подумать, что эта идиотская идея с азбукой Морзе сработает! Она вела себя как полная дура, когда решила, что сможет справиться в одиночку. Никто не сможет прийти ей на помощь. Никто.

Уолтер выбрался из тонущего ящика и побрел по мелководью. По высокому берегу озера тянулась широкая полоса травы, и, оскальзываясь, он с трудом добрался до сухой земли. Найдя рощицу, он повалился между деревьев. Его так колотило, что он испугался, как бы у него не треснули зубы. Сунув руки под мышки, он стал себя уговаривать: «П-п-попробуй от-т-дохнуть п-пару м-минут. И т-тогда б-будешь в н-норме».

Между его убежищем и густым лесом поднималась в воздух тающая струйка дыма. Он с силой замотал головой:

— Н-н-не мог-гу от-т-дыхать. Н-н-надо н-найти Эш-шли.

Заставив себя подняться, он побрел по травянистому полю, подволакивая правую ногу, которая не переставала болеть. Когда он добрался до опушки, у него подогнулись колени. Он мог только стоять, глядя на открывшуюся перед ним картину — среди обугленных деревьев застряли мятые куски металла, струйки дыма поднимались от рваных кусков почерневшей обшивки, а гнутые лопасти пропеллера покачивались на ветру.

Преодолевая боль в ногах, он добрался до груды обломков. Неужели Эшли где-то под этой кучей железа? Может, обожженная и искалеченная, она лежит под почерневшим куском фюзеляжа? Как кто-то мог выжить после такого удара — тут словно взорвалась шаровая молния! Когда он подошел ближе, то чуть не задохнулся от удушливого запаха сгоревшего топлива и резины, но, по крайней мере, от искореженного фюзеляжа шло благодатное тепло.

Лихорадочно раскидав в разные стороны куски металла, он с облегчением перевел дыхание:

— Ее здесь нет! Она выжила!

Он раскинул руки — наконец-то он может с легким сердцем наслаждаться теплом, которое шло от обломков. Через несколько минут у него стало щипать кончики ушей, а потом пальцы на руках и ногах. От мощного прилива крови они стали гореть как в огне. У него началось головокружение. Он отошел от обломков, опустился на колени и, как рухнувший дуб, свалился на землю. Тепло от обломков самолета накрыло его, в глазах потемнело, и Уолтер погрузился в долгий спокойный сон.

Его разбудило птичье чириканье над самым ухом. Приняв сидячее положение, он покрутил головой и почесал в затылке. Где он? Почему у него ноет все тело?

Первые лучи рассвета пробились сквозь ветки, бросая мягкий свет на волнистую поверхность озера. Уолтер хлопнул рукой по земле:

— Так сколько же я спал?

Он вскочил, застонав от боли в онемевшей ноге. Быстро осмотревшись, он подобрался к обломкам самолета. Они уже остыли, но от полусгоревшего двигателя все еще тянулся дымок.

Поискав на земле какие-нибудь следы, он ничего не нашел, пока не добрался до травянистого участка, где обнаружил в дерне два глубоких следа. Недалеко виднелись еще два вдавленных следа и отпечаток руки. Нагнувшись, он подобрал обломок ветки, мысленно провел линию вдоль этих отпечатков к сломанным веткам и продолжил поиск в этом направлении. Сделав несколько шагов, он нашел еще одну надломленную ветку, а потом и третью.

След вывел его на щебневую дорожку, по которой было легко идти, но он не хотел следовать прямо в то место, где плохие парни держат Эшли. Они увидят его за милю. Он нырнул в лес, который тянулся вдоль тропы, и стал перебираться от дерева к дереву, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.

Щебневая тропка расширилась, превратившись в асфальтовую дорожку, которая вела к стоящему в отдалении зданию. Уолтер продолжил осторожно подбираться к нему и, когда оказался в ста футах от его деревянных стен, присел за густым вечнозеленым кустарником. Вывеска на стене гласила: «Исследовательский центр Дип-Крик-Лейк».

На холме по другую сторону он заметил автостоянку. Похоже, он подобрался к зданию с тыла? Видел ли кто-либо эту тропу от озера? Он рывком добрался до здания и прижался к стене, после чего осторожно заглянул за угол. Какое-то уродливое создание с красными крыльями открывало двойные стеклянные двери. Уолтер отдернул голову.

— Нет, это не Эшли, — прошептал он.