Билли, сидя за обеденным столом, произнес, обращаясь к маме, сидящей напротив:

— Это очевидно, не так ли?

Стол снова ломился от еды. Большой ростбиф помещался в центре. Рядом стоял соусник, с другой стороны — огромная салатница картофельного пюре, тарелки с брокколи и морковью и блюда со всеми видами теплого хлеба тянулись в ряд от одного конца стола до другого. Билли смотрел на это все, гадая, всегда ли они так обедают или это легкое воспаление гостеприимства.

В голосе Билли пробудилась новая надежда, и он болтал, как пьяный попугай:

— Пусть они прекратили сегодня поиски, нам не стоит волноваться. Понятно, что папа жив, но только не хочет показываться. Он беспокоится, как бы Девин нас не нашел, и пытается нас защитить. Он принес кольцо, чтобы показать, что он до сих пор жив, и еще рубин, чтобы у нас были деньги.

— Но откуда у него рубин? — удивлялась мама. — Не может быть, чтобы рубины просто так валялись на земле в горах. Как он добрался до Кастлвуда? И где он остановился?

Мистер Фоли сунул руку в карман рубашки:

— Вот, Мэрилин, пока я не забыл. — Он протянул ей через стол сложенный лист бумаги. — Это заключение гемолога. Он говорит, что цена камня — шестьсот долларов.

Мама Билли взяла заключение, медленно его развернула и стала читать. Ее брови подергивались, пока она изучала цифры. Затем она снова свернула листок и стукнула по нему кулаком.

— Я… я не стану продавать его. — Ее дрожащие губы сложились в улыбку. — Во всяком случае, сейчас. Мы и так справимся. Кроме того, рубин может быть подсказкой, которую мы пока не улавливаем.

Миссис Фоли примирительно накрыла ее кулак собственной ладонью.

— Конечно-конечно, не надо его продавать. — Она обернулась к мужу: — А ведь профессор Гамильтон, кажется, сразу сказал, что он стоит шестьсот долларов.

Мистер Фоли кивнул, дожевывая картофель:

— Старик профессор все на свете знает! Это большая удача, что он с нами.

— Ага, — поддакнул Уолтер. — Какая удача! Учиться у профессора, да еще и в школу не ходить! Здорово.

Билли ковырялся в тарелке, делая густой бурый суп из пюре и соуса.

— Здорово, но не очень-то.

— Почему? — в один голос спросили Уолтер и его отец.

Вилка Билли с громким стуком упала в тарелку.

— Бонни. Ей придется каждый вечер возвращаться домой к своим приемным родителям.

Миссис Фоли вздохнула, и уголки ее губ печально поползли вниз.

— Думаю, тут мы ничем не сможем помочь. — Она взглянула на мужа и взяла его за руку, сплетясь с ним пальцами, прежде чем продолжить: — И какие у вас планы, Мэрилин? Как нам связаться с Джаредом?

— Можно поспорить, что Девину известно, что мы с Билли живем здесь. Не знаю, насколько надежно оставлять записку на пороге, но ничего другого в голову пока не приходит.

— Или пусть папа даст нам еще какую-нибудь подсказку, — предложил Билли.

Мистер Фоли взял с коленей салфетку и вытер губы.

— Правильно, Билли. Если Джаред жив, он догадается, как передать нам то, что мы должны знать. А пока что он хочет, чтобы мы знали, что он жив и заботится о своей семье. По меньшей мере так это все выглядит.

— Мы должны доверять ему, — поддержала мать Билли.

Все присутствующие закивали и молча принялись за еду. Билли же, ковыряя картошку, удивлялся всеобщему молчанию. Может быть, каждый обдумывал свою собственную версию? Пытались ли они ответить на те же вопросы, что грызли его мозг? Как папе удалось выжить? Как он исчез? Почему он не позвонил?

Это были простые вопросы — такие, которые Билли не боялся задавать себе снова и снова. А были и другие — те, что хоронились глубоко в душе. И он опасался заглядывать в ее темную глубь. Но он знал, что они там, и всякий раз, когда они прорывались к нему в сознание, ему становилось все проще раздумывать над ними.

Можно ли доверять человеку, который так долго скрывал от него его драконью сущность? Какие еще секреты он не раскрыл? Всего несколько дней назад это все показалось бы нелепым, но несколько дней назад он не знал, что вместо отца у него бывший дракон.

И последний вопрос, хотя не менее важный: что замышлял убийца?

Поздним вечером, лежа в темноте, Билли мысленно прокручивал в голове события понедельника. Учиться теперь было одно удовольствие, и второй день обещал стать еще лучше первого. От уроков их отвлекло появление кольца, но зато Билли теперь был уверен, что его отец жив, и больше об этом не волновался.

Профессор Гамильтон дал им понять, на что будут похожи их занятия. Для социологии он принес маски африканских племен; на литературе он заставил их разыгрывать куски из «Юлия Цезаря», включая сцены убийства; для урока математики он припас старинные счеты; а на уроке религии он читал им Евангелие от Матфея. «В Кастлвуде я не мог ничего этого делать», — сказал профессор. И это все в первый день! Но лучше всего было то, что его единственными одноклассниками были Уолтер и Бонни, его лучшие друзья на всем свете. С этими мыслями он и погрузился в сон.

Всю ночь он то просыпался, то снова засыпал, предаваясь сумбурным сновидениям, отражавшим его сумбурные мысли. В одном сне они с Бонни очутились в темной пещере, полной мигающих огоньков и танцующих теней. Их шаги гулко стучали по каменному полу, ветерок веял им в лица холодом и сыростью, наполнял ноздри запахом плесени. Внезапно в пещере стало совсем темно, и мурашки поползли по спине. Кто-то смотрел на них, огромный и свирепый, нависший над ними, точно гигантская тень.

— Как мы отсюда выберемся? — спросила Бонни не своим голосом, каким говорят только во сне.

Билли сорвал с пальца отцовское кольцо с рубеллитом и поднял его над головой. Кольцо ослепительно вспыхнуло, засияло красным светом, как фонарь под багровым стеклом.

— Мой отец укажет нам путь, — ответил Билли. — Нам нечего бояться.

Билли проснулся и взглянул на часы. Ровно пять. Он вздрогнул, припоминая свой сон. Может быть, они с Бонни попали в пещеру в горах? Что там сейчас происходит? Где же папа? Не оставил ли он чего-нибудь еще на крыльце?

Еще не рассвело. Он поднялся и босиком подбежал к двери. Повозившись с кнопками отключения сигнализации, он распахнул дверь и взглянул на крыльцо.

— Ничего нет!

Тогда он переступил порог, став холодными босыми ногами на крашеное деревянное крыльцо, и внимательно осмотрел весь двор — клочок бурой травы с редкими зелеными травинками, последними той осенью. По меньшей мере пять фонарей горели на этом участке Кордел-роуд, освещая дома соседей, бросающие перекрестные тени друг на друга и на землю.

Снегопад ограничился горами, но холодная поземка с северо-запада определенно добралась и сюда. Билли слушал, как она шелестит опавшими листьями, и смотрел, как маленькие сухие чертенята бесятся на газоне, а затем припадают к земле и замирают, чтобы со следующим порывом ветра продолжить свой путь.

Билли собирался уже было вернуться в дом, но тут под крыльцом что-то захрустело, и он оцепенел. Потом он сделал глубокий вдох и на цыпочках пошел к лестнице, шепча: «Кто там?» Он спустился с крыльца и стал шарить в кустах, опоясывающих дом. Неужели? Можно ли надеяться?

— Папа? — прошептал он, раздвинув ветки изгороди.

Внезапно из кустов выскочил человек и помчался наискосок через газон. Билли тотчас понял, что это не отец; он был ниже ростом.

Времени на раздумья не было. Он, как был, босиком и в пижаме, бросился за пришельцем. На волне адреналина он бежал так быстро, как не бегал еще никогда в жизни. Он должен был разгадать эту тайну и отыскать своего отца. Ему припомнился старина Хэмбон. Подобно этому псу, он хотел догнать добычу как можно быстрее, потому что было зверски холодно.

Беглец был одет в тяжелую куртку и не мог долго соревноваться с Билли. Пробежав сотню футов по тротуару, он попытался пересечь улицу, но Билли нагнал его, схватил за плечи и швырнул на землю. Они оба грохнулись на проезжую часть, как два футболиста в схватке за мяч.

Противник хотел вывернуться, но Билли держал его крепко, чувствуя, как силы вливаются в него, точно питательный напиток. Ему удалось сорвать с беглеца капюшон и лыжную шапочку.

— Адам!

Адам извивался под весом Билли. Билли прижал его запястья к асфальту, и тут заметил в его правой руке книгу. Тогда он уселся Адаму на грудь, выхватил у него книгу одной рукой, другой продолжая его удерживать.

— Да это Библия!

— Ну и что! — прорычал Адам.

Билли взглянул на нее внимательнее:

— Мне знакома эта книга. Она была у меня в горах.

Адам одной рукой обвил Билли за пояс, чтобы повалить его на бок. А Билли уперся коленями ему в плечо, рукой прижимая его голову к асфальту.

— Отвечай! Ты принес ее или хотел украсть?

Адам глупо ухмыльнулся:

— А тебе разве интересно, Драконий Дых?

Билли схватил Адама за волосы, приподнял и шмякнул его голову об асфальт.

— Да! Мне интересно!

Адам злобно взбрыкнул и оттолкнул Билли, отчего тот не удержался и повалился на спину. Мальчики вскочили на ноги, и Адам еще раз изо всех сил толкнул Билли. Билли потерял равновесие и грохнулся на дорогу, порвав рукава пижамы и ободрав локти. Книга выскочила у него из руки и отлетела на тротуар. Адам припустил в другую сторону, нарушая тишину утра грохотом своих башмаков. Когда Билли поднялся на ноги, Адам был уже далеко. Его было уже не догнать.

Билли поднял Библию, отряхнул ее и потрусил обратно к дому Уолтера, не отрывая глаз от своего вновь обретенного сокровища. Почему-то он не чувствовал холода, разве что босые ноги замерзли. Он ворвался в дом и закричал:

— Мама! Быстро иди сюда!

Он помчался в гостевую комнату, но его заспанная мать уже вышла в холл.

— Билли! Что ты раскричался с утра пораньше?

Билли протянул ей Библию:

— Смотри! — Он согнулся и уперся одной рукой в колено, пытаясь отдышаться и сдерживая кашель. Затем дважды хрипло вдохнул и прибавил: — Это та самая Библия, что была у меня в горах!

Мама поднесла ее ближе к свету:

— Эта Библия была у тебя в горах? Я не обратила внимания. — Она полистала страницы. — Как она здесь очутилась? Ты взял ее с собой в Кастлвуд?

— Нет! Неужели ты не понимаешь? Я оставил ее в горах!

Мать Билли протерла глаза и, кажется, начала просыпаться.

— То есть ты подобрал ее сегодня на крыльце?

— Не совсем. Она была у Адама. А он прятался в кустах. Но, когда он побежал, я догнал его и отобрал.

Она пристально смотрела на него, склонив голову набок.

— Ты хочешь сказать, что это он приносит нам подарки?

— Нет, я так не думаю. Я думаю, что Библия уже была там, а он хотел ее украсть.

В кухне зажегся свет, вошли мистер и миссис Фоли, оба в пижамах и шлепанцах.

— Что-то случилось? — спросил мистер Фоли.

Билли взял у мамы Библию и протянул ему:

— Адам Ларк прятался в кустах у крыльца. Это было у него. Я догнал его на улице и отобрал.

Мистер Фоли взглянул на Библию, затем на Билли:

— Адам нес Библию, а ты напал на него, чтобы ее отнять? Ты поступил не по-христиански.

Билли выхватил у него Библию и затараторил:

— Да нет же, все было не так! Я… — но, заметив хитрую улыбку на губах мистера Фоли, осекся.

— Я слышал, что ты говорил маме, Билли. Все соседи, наверное, слышали. Не волнуйся так.

Билли ощутил, как его лицо заливает краска, но быстро преодолел смущение. Он все смотрел на Библию и потирал ее переплет из искусственной кожи.

— И что же папа теперь хотел нам передать?

— А может быть, на этот раз Девин? — усомнилась мама. — Ведь она была у Адама. Возможно, он выполняет поручения Девина, пытаясь сбить нас с толку.

— Нет, не может быть! Он ее украл!

— Дай-ка мне еще посмотреть. — Она взяла Библию, проверила пустые страницы в начале и в конце и разочарованно нахмурилась. — Никаких сообщений. Только одно бурое пятно на обложке.

— Ах да, это, наверное, где я ее запачкал. — Билли снова взял книгу и быстро пролистал. — Но других отметок тоже не видно. Ее владелец, видимо, не писал в ней, так что если бы папа оставил где-нибудь записку, то я бы ее нашел.

Мистер Фоли указал на чистые страницы:

— А тебе не кажется, что твой папа не стал бы ее прятать?

— Но Девин тоже не стал бы, если бы хотел нас обдурить.

— А ведь верно! — согласился мистер Фоли.

Наконец и Уолтер присоединился к собранию. Он вышел едва передвигая ноги и держа руки в карманах банного халата. Он бормотал что-то с закрытыми глазами, жалуясь на шум. Выбравшись в холл, он поднял голову и заморгал, под всеобщее фырканье и смешки. Наконец ему удалось разлепить веки. Увидев Библию, он несколько секунд таращился на нее и потом спросил:

— А, религиозные бдения? — затем повернулся и пошел обратно в свою комнату, сопровождаемый громким смехом.

В ожидании профессора Гамильтона Билли и Уолтер сидели за столом в классе и изучали страницы Библии. Каждые несколько секунд они сообща кивали и переворачивали страницу.

Билли поднял голову и потер глаза.

— Ладно, — сказал он, закрывая Библию. — Исход прочитали. Ничего не нашли.

Уолтер поглядел на часы:

— Профессор опаздывает. Это на него не похоже.

— Сегодня он должен заехать за Бонни, — пояснил Билли. — Ей, наверное, еще трудно двигаться.

Билли покрутил глазами из стороны в сторону, заводя их для продолжения работы, и посмотрел на Уолтера:

— Ну, готов?

— Думаю, да.

Билли снова открыл Библию и вздохнул.

— Левит, глава первая.

Через несколько минут вошел профессор Гамильтон в сопровождении Бонни на костылях и в своих обычных джинсах и рубашке. Профессор же был в новом образе, нарядившись в костюм для сафари. Он был в шортах цвета хаки, а в руках держал ружье.

Мальчики молча глазели на него, пока Билли не спросил:

— Опять Африка, профессор?

— Да, конечно. Это огромный континент, знаете ли. Обширная территория.

Уолтер рассмеялся:

— А в Кастлвуде вы никогда так не одевались.

Профессор пристально взглянул на Уолтера, нахмурив брови:

— Разумеется, нет. Кто бы мне позволил принести ружье в школу? А шорты — особенно в такой морозный день, как сегодня? Это было бы нарушение профессионального этикета высшего порядка!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Билли у Бонни.

— Все так же. Колено понемногу проходит, но все-таки болит. Хотя я не думаю, что мне надо делать рентген. — Она увидела на столе раскрытую Библию. — Домашнее задание? А я думала, что сначала мы будем изучать Новый Завет.

Профессор Гамильтон заглянул Бонни через плечо:

— Хорошая идея. Нельзя понять нового, не познав старого, верно, Уильям?

— Нет, это мы не к уроку готовились, мы просто… — Билли запнулся и посмотрел на учителя. — Что вы сказали, профессор?

— О, ничего особенного. Только то, что нельзя хорошо понять Новый Завет, не изучив Ветхого. Сегодня я как раз собирался об этом поговорить. Оттого я и поднял эту тему.

— Нельзя понять нового, не познав старого, — задумчиво повторил Билли замирающим под конец голосом.

Уолтер взял со стола Библию и сказал, показывая ее профессору и Бонни:

— Сегодня рано утром к дому приходил Адам Ларк, и она была у него. Эта та же самая Библия, что Билли держал в руках на месте крушения самолета, и он уверен, что оставил ее там.

Бонни взяла Библию и полистала страницы.

— Адам? Почему она была у него?

— Билли считает, что она лежала на крыльце, а Адам хотел ее украсть.

Бонни положила Библию обратно на стол:

— Ты думаешь, что ее оставил твой папа, Билли? И что он пытается сообщить нам на этот раз?

Уолтер, не дожидаясь ответа Билли, пожал плечами и сказал:

— Мы не знаем. Мы просматриваем страницы, ища какую-нибудь зацепку, пометку, символ, что-нибудь. — Он помахал рукой перед глазами у Билли. — Прием, Билли! Прием!

Билли заморгал и улыбнулся.

— Извини. Просто задумался.

Бонни, оживившись, протянула руку.

— Можно мне еще раз взглянуть? Хочу кое-что посмотреть. — Она открыла Книгу Иова, затем медленно пролистала ее до главы сорок первой. — Я ищу любимое место моей мамы. Может быть, и его тоже… Вот оно.

Билли встал, и они с Уолтером заглядывали Бонни через плечо.

— Что ты нашла?

— Ни надписей, ни символов, только маленькое черное пятнышко на полях рядом со стихом двадцать первым: Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя.

— Что? — почти закричал Билли. — Дай мне посмотреть.

Бонни передала ему Библию, и Билли поднес ее к глазам.

— Да, это пятно. Просто грязное черное пятнышко.

Бонни положила руку ему на плечо:

— Но эта строчка, Билли. Она должна что-то означать.

Билли не отвечал. Он молча передал Библию профессору.

— Что вы об этом скажете?

Профессор сначала поднес страницу к глазам, потом поглядел с расстояния вытянутой руки. Снова уткнулся в нее лицом и понюхал.

— Это уголь, — вынес он свое заключение. — Да, это определенно угольное пятно.

— Уголь? — переспросил Билли, садясь на стул. Он поглядел на Уолтера и Бонни, ошеломленно поднявших руки.

Профессор Гамильтон все рассматривал страницу.

С минуту все четверо молчали, пока Билли не начал бормотать:

— Новое без старого… угольное пятно… его дыхание раскаляет угли. — Еще минуту он сидел молча, крепко зажмурив веки. Потом широко открыл глаза и произнес: — Дракон, иной принявший лик.

— Что? — удивилась Бонни.

— Дракон, иной принявший лик, — повторил Билли на этот раз громче. — Пророчество, помнишь?

Уолтер смотрел на своего друга так, будто у того на голове выросли рога.

— Ты о чем говоришь?

Билли ударил кулаком по столу:

— Я понял! Я знаю, что происходит!

— Что? — Бонни тоже повысила голос. — Что происходит?

Билли жестом показал Бонни следовать за ним.

— Идем. — Он выбежал из классной комнаты в холл и закричал на весь дом: — Мам!

— Да, Билли? — откуда-то ответила она. — Я в гостиной.

Билли помчался в гостиную, а Бонни поковыляла следом, гремя костылями в такт его скрипящим кроссовкам. Мама Билли сидела на диване с блокнотом на коленях и ручкой в руке. Она говорила по телефону, делая пометки в блокноте, и подняла в воздух палец, прося Билли подождать.

— Что значит «преступный поджог»? Все поджоги преступные… Но это сделал не Джаред, а другие люди… Кто? Я вам сказала кто… Разве в докладе полиции не упомянута взломанная дверь? Конечно, это не он!

Билли нервно бегал по комнате, а Бонни за ним наблюдала. Вскоре вошли Уолтер и профессор Гамильтон.

— Ах! — воскликнул профессор, увидев, что мать Билли говорит по телефону. — Простите за вторжение, мадам!

Она невежливо бросила трубку на рычаг.

— Страховая компания ничего не желает слушать! Как будто их кто-то дергает за ниточки!

— Мам! Я все понял! Кажется, понял.

— Ты о кольце и о Библии?

— Да.

В ее глазах вспыхнули огоньки.

— Выкладывай!

Он поглядел на остальных:

— Я… я не могу. Сейчас не могу. Это все слишком странно. Ты можешь отвести меня обратно в горы, туда, где они нашли ту пещеру и где Хэмбон стал лаять как сумасшедший?

— Я сама не знаю, где это, — ответила она, постукивая ручкой по колену.

— А старший сержант Карутерс? Ты можешь с ним связаться?

Она положила руки на колени и издала протяжный вздох.

— Билли, никто тебе не поможет, если ты будешь ото всех скрывать свою догадку. Пожалуйста, расскажи нам!

— У меня идея. Спроси его, где живет старина Хэмбон. Скажи, что мы хотим поблагодарить его и его хозяина и подарить им кое-что.

Хотя ее лицо покраснело, но голос оставался спокойным.

— Билли, я не стану за тебя лгать, — строго сказала она.

— А я и правда хочу его поблагодарить. Мне понравился старина Хэмбон, и я хочу принести ему чего-нибудь. Тогда он, может быть, отведет нас к пещере.

Она глубоко вздохнула:

— Билли, если ты придумал что-то стоящее, ты должен сию минуту рассказать мне, а затем мы позвоним в полицию.

Он махнул головой в сторону профессора и Уолтера:

— Мама, я не могу!

Уолтер схватил профессора за рукав:

— Профессор, идемте, покажите мне ружье, — и вытащил его из комнаты.

— Ружье? Зачем вам ружье… — Голос профессора постепенно отдалился и стих.

Выждав еще пару секунд, Билли подошел к маме и жестом пригласил Бонни тоже придвинуться поближе.

— Мама, если я не ошибаюсь, — тихо произнес он, — полиция нам не нужна. Сегодня нам нужно собрать все для похода, а завтра рано утром выйти, если позволит твоя лодыжка, конечно.

— Моя лодыжка уже почти не болит, — вздохнула мама, откидываясь на спинку дивана. — Хорошо, что ты там придумал?

— Мистер Хэтфилд! Вы дома?

В ответ на зов Билли раздался дружный лай и рычание. Он в ужасе замер, испугавшись, что сейчас сотня гончих вылетит из-за деревьев и набросится на него.

— Идем дальше, Билли. — Мама двинулась вперед, лишь слегка прихрамывая. — Собаки, наверное, привязаны. Они вроде бы не приближаются.

Они пошли дальше по проторенной дорожке в лесу и наконец увидели старую хижину. Снег еще кое-где держался на примятой опавшей листве. Они с мамой лезли в гору среди этого пятнистого пейзажа в теплых куртках, перчатках и лыжных шапочках, помогающих уберечься от пронизывающего ветра. После снегопада солнце растопило снег везде, куда смогло проникнуть сквозь ветхий осенний покров, но север дохнул жгучим холодом, пытаясь победить солнце и удержать гору в своей зимней хватке.

Когда они добрались до хижины, Билли передал коробку маме, а сам постучал в дверь. Лай и вой перешел в крещендо.

Изнутри закричали:

— Кто там?

— Это Билли Баннистер и его мама Мэрилин Баннистер!

— Парнишка, что потерял своего папу?

Билли невольно улыбнулся:

— Да. Мой о… мой папа управлял аэропланом, который разбился в Выдровой глуши.

С минуту в доме было тихо. Они с мамой ждали, пытаясь хоть что-то расслышать сквозь оглушительный разноголосый лай и завывание биглей, гончих и полукровок за забором хижины. У собак там был свой крытый вольер, уютный, точно человеческое жилье, но они, конечно, носились по двору и прыгали передними лапами на забор, приветственно высовывая морды с розовыми висячими языками и нюхая воздух.

Затем в доме раздался звук шлепающих туфель. Все ближе и ближе, и, наконец, дверь отворилась, и на пороге появился мистер Хэтфилд, правой рукой пристегивающий лямку на комбинезоне, а левой рукой опираясь на костыль.

— Чего надо?

У Билли дрогнула челюсть.

— У нас к вам пара дел. — Он взял у мамы коробку. — Мы принесли подарки для вас с Хэмбоном за то, что вы помогали нам найти папу.

Мистер Хэтфилд жадно схватил коробку, сунул нос внутрь и с горящими глазами вынул пакетик из фольги.

— Жевательный табак! — радостно объявил он. — Мой любимый сорт! — Он снова сунул руку в коробку и вытащил второй пакетик, обследовал его, полуприкрыв глаза, понюхал, затем попытался прочитать этикетку. Пока он читал, его губы шевелились.

— Это лакомство для собак, — пояснил Билли. — Старине Хэмбону понравится.

— Хэмбон сроду такого не ел, но пусть попробует. — Он сунул оба пакетика обратно в коробку и вытер свободную руку о тыльную сторону другой ладони. — Мы разберемся. Чего вам еще? А то я уже замерз тут с вами.

Билли перевел взгляд с мистера Хэтфилда на маму и обратно:

— Мы хотим взять у вас Хэмбона и снова пойти поискать папу.

Кожаные складки на худом морщинистом лице вопросительно изогнулись, он слегка откинул голову.

— Ты хочешь взять Хэмбона?

— Да, сэр. Мы возьмем его на место аварии, чтобы он вывел нас к пещере. — Билли поглядел на забинтованную ступню Арло. — Вам нет нужды его вести, я сам его поведу.

— Я не о себе пекусь. Это Хэм у меня мерзляк. Да я уже был в той норе. Там ничего нет.

— Но, мистер Хэтфилд, мой папа где-то в горах, и Хэмбон — моя последняя надежда. Пожалуйста, позвольте ему пойти с нами.

Мистер Хэтфилд, приоткрыв рот, смотрел на Билли, и с каждой секундой лицо его смягчалось, в одном глазу блеснули искорки.

— Я бы сам его вывел, да вот только покалечился, бегавши за твоим папашей.

Билли опустил голову и поскреб порог мыском ботинка.

— Да, я слышал об этом. Я вам очень признателен.

Арло поежился и взялся за ручку двери, собираясь закрыть ее.

— Коли Хэмбон захочет, то пусть идет. Поводок его — вон он, на крыльце. — И с этими словами он захлопнул дверь.

Не теряя ни секунды, чтобы мистер Хэтфилд не передумал, Билли схватил поводок и побежал к вольеру, а мама следом. Билли остановился у калитки и стал оглядывать двор, ища знакомую гончую.

— Он не на улице, Билли, — заметила мама, — он где-то в домике. Он ведь не любит холода, не забывай.

— Верно. Когда я войду, закрой за мной калитку, ладно?

Билли сделал глубокий вдох, открыл калитку и с опаской вошел во двор. Три собаки сразу игриво прыгнули на него, стараясь лизнуть его языками. По крайней мере, еще четыре шли по пятам, обнюхивая его следы. Он согнулся и заглянул в низкую дверь конуры. Там он и был, старина Хэмбон, лежавший на цветном одеяле возле старого комнатного обогревателя, который, как показалось Билли, мог запросто загореться и спалить всю конуру.

Хэмбон приподнял веки, затем голову, но лишь для того, чтобы широко и протяжно зевнуть и снова шлепнуться на одеяло. Билли снял перчатку, просунул руку как можно дальше в конуру и дал Хэмбону обнюхать свою ладонь. Пес сразу оживился и завилял хвостом.

— Хэмбон, дружок, пожалуйста, помоги мне найти моего папу. Я знаю, что на дворе холодно, но это очень важно.

Хэмбон снова опустил голову и жалобно заскулил. Его хвост теперь еле шевелился.

Билли не смог бы дотянуться, чтобы схватить его и вытащить. Кроме того, ему не хотелось тащить Хэмбона силком. Ему в голову пришла другая идея.

— Хэмбон, если ты пойдешь со мной, то потом я выкупаю тебя в горячей ванне и подарю тебе на память теплый собачий свитер.

Хэмбон снова заскулил и совсем перестал вилять хвостом.

Билли вздохнул и сунул руку в карман, где лежало лакомство. Он рассчитывал приберечь его для дела, но знал, что ничего не выйдет, если прежде не выманить собаку из конуры. Надорвав фольгу, он вытряхнул на ладонь один кусочек и дал понюхать Хэмбону. Горячим розовым языком пес мигом слизнул угощение и довольно захрумкал. Билли почесал его за длинным левым ухом.

— Хэмбон, а у меня еще есть. Если ты пойдешь со мной, я отдам тебе весь пакет. Обещаю.

Хвост Хэмбона зашевелился, и он медленно поднялся на ноги.

— Молодец!

Когда Хэмбон подошел к двери, Билли прицепил поводок и вывел собаку во двор.

Мать Билли стояла у калитки, положив руку на щеколду.

— Значит, он решил-таки пойти?

Билли улыбнулся, выводя Хэмбона за калитку:

— Он крепкий орешек, но я его уломал.