В лучах утреннего солнца, проникающего в классную комнату, Билли сидел за столом и торопливо рисовал для Уолтера портрет Арло Хэтфилда, время от времени делая глоток мускатной шипучки. Билли понимал, что Уолтер ждет от него захватывающего приключенческого рассказа, какие привык слушать в четверг утром. Хотя его набросок был самой настоящей карикатурой, каждый, кто был знаком с Арло Хэтфилдом, тотчас его узнал бы. Билли подтолкнул готовый рисунок Уолтеру, и тот громко рассмеялся.

— Это и есть старый деревенщина? — спросил он, с восхищением рассматривая портрет. — И это не байка?

— Я бы сам не поверил, если бы не побывал там. У него туалет на улице, а собаки живут лучше, чем он сам.

— Отличный портрет, — похвалил Уолтер, возвращая рисунок Билли. — Может, тебе подписать его и повесить куда-нибудь на стену?

Билли начертал свою подпись внизу листа — стремительный и простой росчерк из двух «Б», повернутых спинами друг к другу. Так он подписывал все свои рисунки. Проказливо ухмыляясь, он поднес рисунок к лицу.

Уолтер поглядел на его инициалы, затем снова на карикатуру:

— Старик, да это же автопортрет!

Билли в шутку замахнулся на него кулаком, а Уолтер увернулся и попытался выхватить у него рисунок. Билли не давал. После короткой возни они снова уселись за стол, и Билли задумался о мистере Хэтфилде и о событиях прошедшего дня.

— А ты чем вчера занимался, пока я был в горах?

В руках у Уолтера тоже был листок бумаги, из которого он делал самолетик.

— Приезжал профессор Гамильтон, и мы позанимались немного, — ответил он не поднимая головы.

— Да ну? Но мы же договорились отменить занятия, потому что мне нужно было отлучиться.

— Да, договорились. Я просто позвонил ему сказать, что он забыл здесь свое ружье. А он сказал, что раз он все равно приедет, то заодно расскажет мне и о других необычных видах оружия, раз мне так интересно. Он привез арбалет, копьемет с настоящими легкими копьями, бумеранг и большой булыжник.

Билли вытаращил глаза.

— И булыжник?

— Ну да. Сказал, что катапульта в его машину не поместилась. — Уолтер не мог больше сохранять серьезное выражение. Он не выдержал и рассмеялся.

Билли поднял банку с шипучкой:

— Ты ведь шутишь, наверное?

Уолтер покачал головой и вскочил, показывая, как все было.

— Нет. Правда. Он в самом деле притащил камень. Мы пошли на задний двор и построили там катапульту. Небольшую такую катапульту. Когда мы зарядили туда камень…

— Ну все, дальше можешь не рассказывать. Ты разбил окно.

— Нет. Снаряд сбился с курса и шмякнулся мне на ногу. — Уолтер поднял колено и запрыгал вокруг стола. — Больно было ужасно, но мы, в общем, здорово провели время.

Билли хохотал громко и долго. Несколько дней он уже так не веселился. Когда он успокоился, в голове продолжали роиться мысли о разных приятных вещах.

— А Бонни? Как она там?

— Я не знаю. Она не позвонила. Наверное, ее приемные родители не разрешают ей звонить по телефону. Спроси ее сам, когда она приедет.

Билли встал и посмотрел в окно. Во дворе поставили новую конуру, большую крытую клетку с современным обогревателем.

— Ты видел Хэмбона? Он будет у меня, пока его рана не заживет. Арло сказал: «Какой из него охотник с этой дыркой от пули?»

Уолтер засмеялся:

— Ага, классная собачка. Жаль, что тебе придется его отдать. А то папа всегда искал предлог, чтобы снова заняться охотой.

Билли вернулся к столу и гордо улыбнулся.

— Он здорово нам вчера помог найти пещеру. Он стал бы хорошей гончей для твоего папы.

— Ага. Но если Хэмбон когда-нибудь снова выберется на охоту, ему придется бросить этот страшный собачий свитер, что ты ему подарил. — Уолтер ухмыльнулся. — Где ты его взял? Снял с дохлого бассета?

Билли снова занес кулак, но тут же опустил, заслышав шум.

Дверь отворилась, и в комнату торопливо вошел профессор Гамильтон. Его глаза беспокойно метались по сторонам, дрожащим рукам все никак не удавалось снять перчатки.

— Уолтер, ваш отец еще дома?

— Наверное. А что случилось?

Профессор покачал головой:

— Это ужасно, совершенно ужасно. Пожалуйста, позовите скорее вашего отца.

Уолтер выбежал, а профессор принялся нервно расхаживать по комнате. Билли встал и схватил его за руку:

— Профессор Гамильтон, что случилось?

Профессор остановился и пристально посмотрел на Билли, но его губы не шевелились. Билли поглядел вокруг. Чего-то недоставало.

— Где Бонни? Почему вы не заехали за ней сегодня?

Профессор что-то пробормотал и повернулся навстречу отцу Уолтера, который как раз появился на пороге.

— В чем дело, профессор? — спросил мистер Фоли.

— Мисс Сильвер, — ответил тот с выражением муки на бледном лице. — Она уехала. Ее приемных родителей обвинили в пренебрежении их родительскими обязанностями, а ее отправили обратно в Монтану.

Билли сжал кулаки и воскликнул:

— В Монтану!

Лицо мистера Фоли покраснело, как от солнца.

— Кто распорядился?

— Вы же адвокат, — ответил профессор, — вы, наверное, сможете разузнать. Когда я приехал к ней домой, там никого не было. Сосед рассказал мне, что случилось.

— А что говорит полиция? Они должны быть там.

— Там был один полицейский, — объяснял профессор, — но он отказался со мной разговаривать.

— Может быть, это проделки Девина? — предположила мать Билли.

— Если он смог прикинуться агентом ФБР, то провернуть это дело ему было бы раз плюнуть, — заметил мистер Фоли.

Билли скомкал свой рисунок и швырнул его на пол.

— Но зачем ему везти ее в Монтану? Он ведь хочет ее убить.

Профессор провел рукой по своим растрепанным волосам:

— А мы и понятия не имеем, кто ее везет.

Проверив, на поясе ли его мобильный телефон, мистер Фоли клюнул жену в щеку.

— Я, пожалуй, поеду домой к Бонни и сам посмотрю, что там творится. — Он тронул Уолтера за плечо. — Сынок, сбегай за коричневой папкой, что лежит у меня на столе. Я жду тебя в машине. — Затем, сжав локоть профессора Гамильтона, он повел его в холл. — Идемте со мной. У меня есть к вам пара вопросов.

Профессор кивнул, и они быстро вышли из комнаты. Через пару секунд хлопнула входная дверь. Уолтер лишь посмотрел на Билли, подняв брови, пожал плечами и помчался в отцовский кабинет.

Билли забегал туда-сюда по комнате.

— И что теперь? — восклицал он, ударяя себя кулаком по ладони. — Мы не можем просто сидеть и ждать!

— А что еще нам делать? — спросила его мать. — Где мы будем ее искать?

— Надо звонить! Узнавать, где они ее сцапали!

— Если я знаю Карла, — вмешалась миссис Фоли, — то он будет звонить по дороге. Если ему потребуется наша помощь, он даст нам знать и скажет, что делать. — Она сложила руки на груди. — Пойду посмотрю, нашел ли Уолтер папку.

Когда миссис Фоли вышла, Билли, опершись руками на подоконник, посмотрел во двор. Профессор захлопнул дверцу машины мистера Фоли. Уолтер передал отцу папку в открытое окно, а мистер Фоли коротко обнял его и на прощание похлопал по спине. Глядя, как машина пятится задом по подъездной аллее, Уолтер широко улыбался, а когда машина скрылась за углом, они с профессором побрели к боковой двери, ведущей в кабинет.

Билли наклонился и шепнул маме на ухо:

— Ma, пойдем навестим дракона. Может быть, он знает, что делать.

Она потянулась снять нитку с рубашки Билли, и ее рука замерла у него на плече.

— Он обещал сам с нами связаться, — ответила она полушепотом. — Думаю, не стоит.

Билли покачал головой:

— Дракон сказал, что видел людей Девина в горах. Возможно, он слышал, что они говорили, и если он скажет нам, что слышал, мы что-нибудь сообразим. Он ведь не может просто снять трубку телефона и сообщить нам, что он знает.

Она задумчиво взялась рукой за подбородок:

— Думаешь, мы сможем найти пещеру без Хэмбона?

— Да запросто!

Стук во входную дверь заставил их вздрогнуть и обернуться. В холле заскрипели кроссовки Уолтера. Билли с мамой сидели тихо и прислушивались.

— Адам! Что ты здесь делаешь?

— Я принес послание для Драконьего Дыха.

Билли выскочил из класса, но Уолтер уже закрыл дверь и вертел в руках голубой конверт.

— Это тебе, — сказал он, протягивая конверт Билли.

Схватив конверт, Билли спешно надорвал его. Из конверта выпал сложенный вдвое листок бумаги и аккуратно отрезанная прядь белокурых волос. Он быстро пробежал глазами письмо и взглянул на Уолтера.

— Извини, Уолтер. Это личное.

Уолтер пожал плечами:

— Личное так личное. — Но когда Билли отвернулся, он стукнул его по спине: — Дай хоть конверт посмотреть.

Билли положил прядь обратно в конверт и отдал Уолтеру. Из кабинета вышел профессор, кивая, как будто считая присутствующих.

— Я, кажется, слышал голос мистера Ларка. Неужели еще одна загадка?

Уолтер показал учителю конверт и прядь волос, и они предались обсуждению, пока Билли с мамой читали записку.

«Я уверен, что ты уже слышал, что твоя подружка якобы отправилась в Монтану. Я знаю, что ты убил одного из моего воинства; я видел твою работу. Жди меня на месте твоего преступления сегодня в два часа пополудни, иначе ты больше никогда не увидишь Бонни. Приходи!»

Билли сложил записку, и они с мамой переглянулись. Билли заговорил первым, довольно громко, чтобы слышали все:

— Девин пишет, что Бонни у него и он хочет, чтобы я встретился с ним сегодня в два часа в горах, иначе он убьет ее. Вот она — хваленая полиция. Что с нее толку…

— Я не верю, что Бонни у него, — перебил Уолтер.

Билли обернулся и увидел, что Уолтер держит конверт, а профессор изучает прядь волос.

— Это ее волосы? — спросил Билли.

Профессор поднял на свет рыжевато-коричневые волоски.

— Я очень хорошо помню, какие волосы у мисс Сильвер. Когда у нас была тема о родословных и происхождении, она совсем ничего не отвечала, так что я самостоятельно попытался сделать выводы о ее происхождении. Ее волосы свидетельствовали в пользу крепких связей с Англией и здоровой примеси скандинавской крови. Эта прядь обладает теми же характеристиками. Подделка крайне сомнительна.

— А кроме того, — добавил Уолтер, — ты не забыл, как Бонни рассказывала, что он срезал у нее прядь волос и сунул в конверт?

— Точно, — согласился Билли. — Рассказывала.

— А когда я уложил его, — продолжал Уолтер, поднося конверт к глазам, — я, помнится, заметил какой-то голубой конверт, торчавший у него из кармана. Это не новые волосы. Он срезал их раньше.

Билли, глянув в записку, медленно проговорил:

— Но если Девин лжет, то почему она вдруг едет в Монтану, и как Девину становится об этом известно?

Профессор взял конверт и положил туда прядь волос.

— Я полагаю, Уильям, что Девин узнал о судьбе мисс Сильвер тем же образом, что и я. Когда он не смог найти мисс Сильвер, он спросил у соседей.

— Но если бы она действительно отправилась в Монтану, — сказал Билли, — об этом было бы просто узнать. И это доказало бы, что Девин лжет.

Уолтер иронически покосился на Билли:

— И стал бы он тогда приглашать тебя в горы к двум часам! Сомневаюсь. Если она и правда на пути в Монтану, то об этом вовсе не сразу можно узнать. Вот он и рассчитывает, что ты поверишь ему, потому что у тебя нет времени проверять, так это или нет!

Профессор вынул из кармана часы:

— Мистер Фоли прав, Уильям. Визит мистера Ларка был точно рассчитан. Если вы хотите добраться до гор к двум часам, то вам придется выходить прямо сейчас.

— И Девин думает, что я даже не усомнюсь в его истории, потому что он прислал мне волосы.

— Вот именно! — Уолтер ткнул пальцем в Билли.

— А что, если мы ошибаемся? Что, если он похитил ее и решил просто послать мне волосы, которые срезал раньше? Может быть, он и запустил этот слух о Монтане.

— Все может быть, Уильям, — сказал профессор. — Однако это означало бы, что полицейские позволили кому-то войти и силой вытащить ребенка из дома, и даже не проверили его документы. Что-то не верится. Иначе Девин попробовал бы еще раньше выкрасть ее.

Билли со вздохом кивнул:

— Вы, наверное, правы, но Девин уже выкидывал разные трюки, так что полиция может быть на его стороне. — Он пробежался пальцами по волосам и закусил губу. — Но, так или иначе, нет смысла рисковать. Что я могу сделать против Девина? Даже если он ее похитил и я туда пойду, он просто убьет и меня, и Бонни.

Мама положила руку ему на плечо:

— Выход есть. — Она виновато взглянула на Уолтера и профессора и сказала: — Пожалуйста, простите нас, — а затем наклонилась к Билли и зашептала: — Ты будешь не один. Если Девин так близко подойдет к пещере, папа почувствует его. А поскольку он почувствует и тебя тоже, то он мигом прилетит, если будет опасность. Может быть, это его шанс отделаться от Девина раз и навсегда. Мы не можем вечно жить в страхе.

Билли шепотом отвечал:

— Но если Девин держит там свое воинство для битвы, то из-за пророчества дракон может испугаться выйти.

Хмурая тень легла на лицо его матери, накрыла глаза.

— Еще раз извините нас, Уолтер, профессор, — сказала она и повела Билли в кухню, где заговорила сердитым приглушенным голосом: — Он тебе не просто дракон. Он твой отец. И после того, что ты видел, ты считаешь, что он испугается? Не забывай, что, согласно пророчеству, победит вера. Раньше у тебя была вера, настала пора вновь ее обрести!

Жаркая волна обдала лицо Билли. Ее упреки ножом резанули по сердцу. Он заскрежетал зубами, сдерживая гнев.

— И ты хочешь, чтобы я пошел туда один? Ты говоришь о вере, но даже не пускаешь меня одного без Уолтера сходить на рыбалку на Хардин-Пасс. Ты говоришь папе, что я еще мал, чтобы управлять Мерлином, даже когда он со мной в кабине. Где же твоя вера была раньше?

Слеза покатилась у него по щеке, но он не стал вытирать ее, не опуская разгневанного взгляда и боясь пошевелиться, чтобы не разрыдаться. Когда он смог продолжать, то сказал:

— Ты всегда знала, что папа был драконом, но молчала об этом. А теперь ты хочешь, чтобы я верил тебе и ему?

Его мать смотрела на него молча, и выражение ее с каждой секундой смягчалось. Слезы навернулись на глаза и проложили дорожки на щеках. Она вдруг порывисто обняла его, крепко прижала и зашептала ему в ухо:

— О, Билли! Прости меня! Ты прав. Как же ты прав! — Вздохнув, она отстранилась и опустила руки. Ее залитое слезами лицо мягко мерцало в приглушенном кухонном свете. — Знаешь, как трудно было жить с этой тайной? Мы годами спорили, говорить тебе или нет. И ты прав, я волновалась о тебе, чем все обернется, каким ты станешь. Мы хотели рассказать тебе постепенно, когда ты повзрослеешь и будешь больше понимать. Это был самый лучший способ тебя защитить. — Она снова глубоко вздохнула и положила ладонь ему на затылок. — Но теперь твой отец превратился в дракона! Секрет в один миг вырвался наружу, вместо того чтобы просачиваться тонкой струйкой! Как я могу ожидать, что ты поверишь этому безумию? Что ты будешь доверять отцу так же, как и я, когда я знала об этой тайне многие годы? — Она медленно заключила его в объятия и снова расплакалась.

Ее плечи вздрагивали от рыданий, но рук она не опускала. Ее слезы словно растопили его ярость и гнев, но ничто не могло облегчить его одиночества или заполнить пустоту, образовавшуюся на месте отца. Он тоже бережно обхватил ее и прижался к ней еще крепче. Под конец и у него хлынули слезы, и они заплакали вдвоем.

Через пару минут Билли отстранился:

— Мне нужно спешить. Никто не знает, похитил ли Девин Бонни или нет, но у меня нет выбора. Ради спасения ее жизни я должен идти и надеяться, что…

— Что папа поможет тебе, — закончила за него мама. Ее рука крепко стиснула его плечо, напомнив о силе отцовской хватки. — Он будет там, — прошептала она. — Я знаю, он будет там.

Билли потупился и кивнул. Затем он взял ее под руку и повел в комнату для гостей.

— Поехали, пока я не передумал.

Заслышав гудок автомобиля, Уолтер вскочил с дивана и распахнул входную дверь.

— Это папа! — крикнул он через плечо маме, сидевшей на стуле у дивана.

Его отец просунул голову в окно и позвал:

— Уолтер! Едем со мной! Мне нужна твоя помощь!

Уолтер сорвал свою куртку с вешалки.

— Мам! Я еду с папой! — Сунув одну руку в рукав, он сбежал по ступенькам, прыгнул на переднее сиденье рядом с отцом и сунул вторую руку в рукав. — Что случилось, па?

Его отец нажал на акселератор, и машина резко сдала назад.

— Я обзвонил всех, кого только можно. Никто ее не видел. Никто.

Уолтер щелкнул ремнем безопасности.

— А я тебе зачем?

— Я ездил на разведку домой к Бонни. Я хотел зайти внутрь, но там дежурят двое полицейских, и они меня не пустили. Они мне очень не понравились.

— Ты считаешь, они могут работать на Девина?

Отец ткнул в него пальцем:

— Вот именно!

Сев прямо, Уолтер подтянул одно колено к груди и стал завязывать шнурок.

— Больше ничего не говори. Я вырабатываю план.

По дороге Уолтер рассказал отцу о записке и о вызвавшей споры пряди волос и как уехали Билли и его мама. Заканчивая рассказ, он легонько пнул коленом приборную доску:

— Мне это не нравится. Это похоже на ловушку.

Отец стукнул его по колену:

— Мне это тоже не нравится. Но машина тут ни при чем.

И замычал душевное переложение «Вековой скалы», иногда дополняя свое мычание словами из песни.

— Мы постараемся дозвониться Билли, когда закончим, — сказал он. — Надеюсь, что они взяли с собой сотовый телефон.

Они проехали мимо дома Бонни, маленького бунгало в захудалом районе, и припарковались на другой стороне улицы. Бородатый человек в полицейской униформе стоял, прислонясь спиной к дубу, посередине некошеного газона. Дом был весь в пятнах отлетевшей штукатурки, на окнах висела паутина. Уолтер поглядел за угол и увидел второго полицейского, который шуровал своей дубинкой в кустах изгороди. Его синяя форма хоть и была аккуратной, но из-под фуражки торчали нестриженые патлы.

Отец Уолтера показал ему на дом слева:

— Эти соседи говорят, что приемные родители Бонни сразу заявили в полицию о ее исчезновении, но полиция решила, что это очередной подростковый побег из дома и с ходу отмела все другие версии. — Затем его палец переместился направо. — Те соседи слышали от какого-то человека, стоявшего во дворе, что ее отправили в Монтану, потому что приемные родители о ней не заботились. Они все время были пьяные и даже не заметили, что она исчезла. Полиция увезла их пару часов назад.

— Готов поспорить, что этот человек был Девин или один из его подельников, — сказал Уолтер. — Он выдумал эту ложь, чтобы сцапать Бонни.

— Может быть, но как ему удалось манипулировать полицией? И кто эти ряженые? Они выглядят как только что из пивной.

Уолтер молча разглядывал двоих мужчин.

— Так что ты хочешь делать?

— Хочу зайти внутрь и поискать улики.

Уолтер открыл дверцу и выпрыгнул наружу.

— Не беспокойся.

Он подбежал, тяжело отдуваясь, к мужчине, подпиравшему дерево:

— Ни за что… ни за что… не поверите, что я только что видел!

Мужчина вытаращил глаза и встал прямо.

Уолтер наклонился к нему и прошептал:

— Девочка… с крыльями. — Он замахал руками, точно пьяный альбатрос. — Огромные крылья, как у летучей мыши!

Мужчина сделал шаг по направлению к углу дома и громко позвал:

— Рэндал! Иди сюда! — Затем он обернулся к Уолтеру: — А где ты ее видел, мальчик?

Уолтер указал трясущимся пальцем на дорогу:

— В школе! Скорее!

— Спасибо, мальчик!

Оба полицейских прыгнули в машину, стоявшую у дома, дали задний ход и умчались, взвизгнув шинами.

Уолтер с улыбкой обернулся к отцу и развел руками:

— Нет проблем!

Отец выскочил из машины и взбежал на крыльцо.

— Что ты им сказал?

— Ну, допустим, я сказал им то, что они хотели услышать.

Они остановились на крыльце, и отец поглядел ему прямо в глаза:

— Но ты не наврал им?

Уолтер приложил руки к груди:

— Я? Да ни за что! Я сказал им правду и ничего кроме правды!

Его отец вздохнул и покачал головой:

— Хорошо. Ничего больше не спрашиваю.

Они вошли в дом и огляделись. Обстановка была уютной. Уолтер открыл дверь в конце короткого коридора и заглянул внутрь.

— Это, должно быть, ее комната, пап.

В маленькой спальне был идеальный порядок, и даже карандаши на столе были выстроены по росту. Поскольку эти головорезы искали Бонни, Уолтер ожидал увидеть в доме полный бардак — книги, бумаги и одежду, разбросанные повсюду. Может быть, поняв, что ее тут нет, они поленились учинять погром. Уолтер огляделся. На выщербленном столе темного дерева стоял настольный календарь, фотография женщины в рамке, Библия в твердом переплете. У стола находился такой же стул с тонким поролоновым сиденьем, обитый синей тканью, годящийся скорее для маленького ребенка, чем для Бонни.

Справа от двери помещалась тщательно заправленная кровать, без спинки и отделения для белья, но под толстым детсадовским одеялом с клоунами. На полу лежал круглый плетеный коврик, покрывавший две трети сосновых досок. В другом углу находился комод, на каждом из ящиков которого недоставало по одной ручке.

Мистер Фоли открыл створчатые дверцы невысокого и узкого одежного шкафа. Слева висело новое платье Бонни, а справа еще несколько платьев и скромная коллекция блузок, рубашек и джинсов. На полу стояла относительно новая пара кроссовок, пара черных выходных туфель и открытая коробка с мягкими игрушками.

Помяв в руках набивного зайца со свежими стежками на ухе, Уолтер швырнул его обратно в коробку.

— Пап, ты думаешь то же, что и я?

— Что хозяева этого дома не похожи на парочку опустившихся пьяниц? Да, как раз об этом я и подумал.

Отец Уолтера подошел к столу и выдвинул верхний ящик. Все папки были набиты бумагами. Из некоторых торчали наружу края и углы. Он сел на стул и стал перебирать папки.

— Я ищу какой-нибудь намек, подсказку, записку, которую могла оставить Бонни.

Он вынул из ящика толстую пачку бумаг и положил ее на стол.

— Разве она оставила бы записку на видном месте? — спросил Уолтер.

Его отец вздохнул, глядя на хрустящие белые листы, упавшие ему на колени.

— Хороший вопрос. — Он протянул Уолтеру одну из страничек. — Это было написано недавно. Проверь-ка.

Уолтер начал читать историю, аккуратно записанную карандашом. Злой волшебник похитил прекрасную девушку и держал ее в темном подземелье. После многих неудачных попыток бежать ей помог дракон, который потом превратился в благородного юношу. Они поженились, у них было много детей, и они жили долго и счастливо. Уолтер едва не прослезился, читая эту сказку, но виду не подал.

— Прочитай последний абзац на другой стороне, — сказал он, подавая листок отцу.

Тот взял листок и стал читать вслух:

— «Такова красота освобожденной любви. Это огонек для всех заблудших овец, масло в светильниках всех дев, семя, упавшее в плодородную почву. Сердце в цепях подвержено страстям, оно движется и дышит по чужой воле. Но когда оно освободится, наступит истинная любовь, ибо чужая воля не может диктовать свободный выбор. Иисус сказал: „Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете“. Да здравствует свобода! Пусть мое сердце всегда будет свободным! Мое тело, мои слова и мои мысли все принадлежат Ему! Я спокойно предаю сердце мое в Его руки, ибо не имею другой истинной любви». — Он отложил страницу и вздохнул. — Мечты Бонни. — Потом посмотрел на Уолтера со слезами на глазах. — Помнишь, о чем мы говорили вчера вечером?

Уолтер кивнул:

— Вы с мамой приняли верное решение. Это точно.

Отец Уолтера засунул бумаги на место, закрыл ящик и продолжил осматривать комнату. Внимание Уолтера привлек постер на стене возле стола. Это был рисунок девочки-ангела, молящейся у своей постели. Ее взгляд был устремлен к небу, и подпись под рисунком гласила: «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои». На стене возле кровати над подушкой висел еще один постер. Там не было рисунка, только радужное многоцветное пятно и другой стих из Библии: «Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».

— Папа, — сказал Уолтер, держа за уголок меньший постер, — посмотри сюда. Может быть, это подсказка?

— Да этот постер тут давно висит, сразу видно. Подсказка должна быть чем-то новым.

Уолтер ткнул пальцем в стих:

— Да, но все же… Начало подчеркнуто красным фломастером. Может быть, это нарочно?

Отец наклонился и прочитал еще раз:

— «Воззови ко Мне… Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе…»

Уолтер пожал плечами:

— Почему бы не попробовать?

— Что не попробовать?

Уолтер поманил его пальцем: идем, мол, со мной. Выскочил из комнаты и встал посреди холла.

— Бонни! — закричал Уолтер, пока отец выходил. — Это Уолтер! Ты где-нибудь здесь?

Они замерли и прислушались.

— Кажется, что-то стукнуло, — сказал Уолтер. Мистер Фоли приставил ладони ко рту и крикнул:

— Бонни! Ты здесь?

Над головой у них явно что-то застучало, и послышался голос:

— Уолтер! Подожди! Это я! Я сейчас спущусь.

Уолтер почувствовал, как руки покрываются гусиной кожей. Он стал покачиваться, поднявшись на мыски. Слезящиеся глаза его отца метались по сторонам, пока скрип и стук доносились к ним с потолка.

Припадая на одну ногу, в гостиную из кухни вышла Бонни в ошметках розовой штукатурки. Она шла без костылей, но гримаса на ее лице ясно говорила, что колено у нее еще болит. Увидав мистера Фоли, она поковыляла к нему, измученно улыбаясь. Он подхватил ее на руки и закружил.

Когда он поставил ее на пол, Бонни сказала, переводя дух:

— Я пряталась… на чердаке. Я поняла… что один из полицейских… работает на Девина. Я не могла… выйти к ним. — Она вытерла мокрый грязный лоб рукавом. — Вы не поверите, как близко они подобрались ко мне. Но зато я подслушала, какие у них планы.

Мистер Фоли стал смахивать штукатурку с волос Бонни и розовую пыль с ее рюкзака.

— Пойдемте отсюда. Ты нам обо всем расскажешь в машине.

Бонни встряхнула головой:

— Но как мы пройдем мимо полицейских?

— Уолтер об этом позаботился. — Мистер Фоли показал на Уолтера большим пальцем. — Голубки Девина улетели.

Бонни широко улыбнулась Уолтеру и дружески двинула его по руке, но в тот же миг ее улыбка испарилась.

— Надо срочно позвонить Билли! Я слышала, что Девин собирается заманить его в горы, используя меня как приманку. Нужно сказать Билли, что со мной все в порядке, чтобы он не ездил.

Уолтер покачал головой:

— Слишком поздно. Билли с мамой выехали не меньше получаса назад.

Бонни широко раскрыла глаза.

— В горы?

Уолтер сжал скулы:

— Ага. Не знаю, что задумал этот маньяк, но пока его план действует.

— Почему мы не звоним Билли? — разволновалась Бонни. — У вас есть номер их телефона?

Отец Уолтера протянул руку:

— Идем. Я помогу тебе.

Бонни, держась за его руку, доковыляла до машины.

— Мы позвоним по дороге. Понятия не имею, куда Уолтер отправил этих ряженых, но нам лучше убираться, пока они не вернулись.

Уолтер ворвался в дом:

— Мама, профессор, вы где?

Из другой комнаты раздался знакомый голос:

— Здравствуйте, Уолтер.

Уолтер захлопнул дверь и увидел входящего в кухню профессора.

— Проф! Я смотрю, ваша машина возле дома. Вы готовы ехать?

Профессор прижал к груди тяжелый портфель.

— Да. Когда позвонила ваша мама, я быстро собрал все, что нам может понадобиться, и примчался.

— Отлично! Нам нужно спешить. Копы не выпускают родителей Бонни из тюрьмы, пока она не придет за ними самолично. Так что мы с вами отправимся на поиски Билли. Папа с Бонни тоже поедут, как только освободятся.

— Мало того что ваша мама мне все рассказала, Уолтер, — профессор похлопал ладонью портфель, — она собрала нам с собой обед и поехала в полицию, чтобы отвезти домой родителей Бонни, когда их освободят. — Он сделал жест рукой в сторону входной двери. — Ну что — идем?

Уолтер махнул кулаками в воздухе и широко улыбнулся.

— Ну берегись, недобитый рыцарь!

Мистер Фоли щелкнул крышкой сотового телефона.

— О’кей, все ясно. Раз Уолтер с профессором едут в горы, нам можно не торопиться.

Бонни протянула руку и стиснула его плечо, надеясь, что это поможет ей передать свою настойчивость.

— Нет, нам просто необходимо спешить! Сами они могут не справиться!

Он скосил взгляд, смотря на ее пальцы, и в его глазах открылось больше тревоги, чем взрослые обычно ей показывали.

— Нам все равно придется сидеть и ждать в машине. Ты не в состоянии лазать по горам.

— Но я знаю кое-что, чего вы не знаете. — Она взглянула на него снизу вверх. Слезы выступили на глазах и покатились по щекам. — Мистер Фоли, я должна идти в горы и спасать Билли. Если я опоздаю, все пропало.

— Но ты почти совсем не можешь ходить! Чем ты ему поможешь?

Она снова стиснула его плечо:

— Прошу вас, поверьте мне. Забросьте меня как можно ближе к месту аварии, а там я уж сама.

Он большим пальцем вытер слезу на ее щеке:

— Хорошо. Уговорила. Сначала мы вызволим твоих приемных родителей, а потом поедем прямо туда. — Крепко взявшись обеими руками за руль, он вздохнул. — Я, наверное, сошел с ума, но почему-то я тебе и вправду верю.

Билли тащился по горам. На этот раз с ним не было ни верной гончей, чтобы искать для него дорогу, ни взрослых, чтобы посоветоваться, и он понятия не имел, что его ожидает впереди. Мама завезла его повыше и высадила с одной дорожной картой на руках. Записка не оставляла ему выбора: он должен был прийти один. Убедить себя в этом стоило громадных усилий, но под конец он сдался. Жизнь Бонни могла висеть на волоске.

От дорожной карты было немного проку. На ней не были обозначены ни холмы, ни лощины, ни вершины, а только дороги и главнейшие водоемы. Тропа, что они проложили в прошлый раз, местами еще виднелась. Кое-где на снегу даже уцелели четкие следы. Но чаще приходилось идти по памяти, высматривая знакомые группы деревьев, какое-нибудь запомнившееся ему сужение ручья или изгибы склона.

Они с мамой договорились, что, если через два часа он не вернется, она поедет в Альпену и позвонит в полицию. Он взял перочинный нож, чтобы по пути вырезать свои инициалы на самых заметных деревьях, и велел ей в случае чего искать его по этим отметинам; они не должны были привлечь внимания людей Девина.

В мыслях он горевал об исчезнувшей Бонни, тревожился, явится ли ему на помощь дракон или нет, не говоря уже о том, что его пугал меч злого убийцы, маячившего где-то за горизонтом. Дорога казалась бесконечной. Он хотел сначала пойти в пещеру, предупредить дракона, а затем вернуться на место встречи, назначенной ему охотником, но боялся, что для этого ему придется повернуть назад. Заблудиться было хуже всего, но он знал, что если выйдет к останкам самолета, то спуститься оттуда в лощину будет уже просто.

И вот наконец они были перед ним — черные обломки Мерлина, разбросанные, точно мусор, по всей округе. Интересно, завершит ли когда-нибудь ФАА свое расследование, или Девин изыскал способ его замять?

Билли не останавливался. Он был убежден, что двигается в верном направлении, и продолжал шагать. Скорость и твердый курс придавали ему уверенности, но, когда он приблизился к месту, где дракон изжарил посланца Девина, он остановился и стал нервно озираться по сторонам. Я ничего не чувствую. Опасности нет. Пойти, что ли, дальше?

Достигнув выжженной полосы, он снова остановился, внимательно огляделся и прислушался. Ни птичьего щебета, ни треска веток, только бездушная песня холодного северного ветра. На ходу он не чувствовал холода, но теперь ветер стал проникать сквозь куртку, заставляя его переминаться с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть.

Он взглянул на часы, которые ему по такому случаю одолжил Уолтер.

Без малого два. Придет ли охотник? Кто первым его почувствует? Я или дракон?

— Надеюсь, я не заставил тебя ждать, сын Клефспира.

От неожиданности Билли чуть не поперхнулся.

О нет! Охотник! Но я не готов — я не почувствовал его приближения!

Их разделяло всего несколько ярдов. Девин стоял под деревом, а у него за спиной маячили трое других мужчин. Он был тепло одет, но поверх одежды на цепочке висел сияющий кэндлстон. Одна щека убийцы была лилово-черная, но не узнать его было невозможно, особенно услышав этот злорадный саркастический тон.

— Я знал, что ты придешь, отродье дракона. А чему ты так удивился? Я ведь сказал тебе, что буду здесь.

— Э-э-э… да просто… я думал…

Охотник кивнул:

— Ты думал, что почувствуешь мое присутствие. Ах, какая незадача! — Он оглянулся на своих спутников, говоря громким насмешливым голосом. — Хорошо, что я не забыл вытащить наружу камень. — Он снова посмотрел на Билли, поднимая камень на ладони. — Знаешь ли, он обладает удивительными свойствами. Особенно мне по душе его способность лишать драконов силы.

Билли понимал, что надо что-то ответить, что-то съязвить, дабы показать, что он не испугался, но ничего не выходило. Горло не подчинялось ему, скованное страхом. Или это сила душила его? Или все же паника? Если кэндлстон тут, сможет ли дракон почувствовать опасность и прилететь ему на помощь? Он огляделся, ища Бонни. Ее нигде не было видно. Профессор с Уолтером были правы насчет записки. Он угодил в ловушку, расставленную убийцей.

— Уолтер, если верить карте, вскоре мы должны выйти к обломкам самолета. — Профессор взглянул на прибор, который держал в руке, а затем вверх на гору.

Уолтер шел позади, таща профессорский портфель и высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о камни.

— А этот ваш джи-пи-эс, или как там его, — он температуру не показывает?

— Глобальная система навигации, Уолтер. Нет. Он определяет только топографию местности и наше точное положение на ней. Самолет разбился примерно в двух сотнях ярдов к востоку от нас, так что нам осталось недолго.

— Но Билли говорил, что они должны встретиться с Девином в каком-то другом месте, далеко от самолета.

— Я предполагаю, что сначала Уильям остановился у обломков, чтобы сориентироваться. Оттуда нам будет легче определить, куда он направился дальше.

Уолтер еле поспевал за длинноногим профессором. Оба были одеты в теплые куртки, ботинки и перчатки, но одежда затрудняла их движения. Профессор остановился, чтобы свериться с картой, а Уолтер перевел дух.

— Я не понимаю, почему мы не видели маму Билли. Если бы мы связались с ней по сотовому телефону, она бы нам сказала, как туда пройти. Вы думаете, они припарковались в другом месте?

Профессор оторвал взгляд от навигатора:

— Скорее всего. У них ведь внедорожник. Мой старый минивэн так высоко не заберется. Кроме того, надо полагать, что их сотовый телефон пропал во время крушения и связаться с ними невозможно.

— Жаль, что Хэмбон пока не выздоровел. Он бы все, что угодно, нашел, особенно если был тут раньше.

Профессор поднял в воздух палец:

— Раз у нас нет собаки, нам нужно полагаться на свои собственные чувства.

Они двинулись вперед. Профессор Гамильтон то и дело смотрел на карту, Уолтер тащил портфель.

— А вы уверены, что нам этого хватит, профессор? Что, если Девин привел дюжину подручных с пулеметами?

— Я почти уверен, Уолтер, — отвечал профессор, не замедляя шагов и не оглядываясь, — что нет. Если я правильно понимаю его психику, он из гордости не станет прибегать к помощи такой грубой техники, как пулемет. Он воображает себя рыцарем. Его единственным оружием будет меч и щит, может быть, кольчуга. На нашей стороне — эффект внезапности.

— Ну если вы так уверены, профессор, то…

— Смотрите! Должно быть, это оно! — Профессор указал на почерневший кустарник вдалеке.

Они поспешили туда и вскоре увидели несколько покореженных кусков металла, как попало валявшихся на земле.

— Ну а теперь, — заговорил профессор оглядываясь вокруг, — нам нужно отыскать следы, а затем… — Он театральным жестом указал куда-то, что было рядом с обломком крыла. — Ага! Вот и они.

Уолтер присоединился к профессору, который уже шел по следам. Вначале они были четкими, но дальше их можно было заметить только на снегу, да по примятым листьям предположить, что здесь ступала нога человека.

Поглядев на землю, профессор подобрал свежий кленовый листок и отбросил его в сторону.

— Смотрите и слушайте, Уолтер. Мне приходилось в жизни искать следы, но на этот раз задание будет особенно трудным.

— И это верно. Жаль, что мы не можем найти его по нюху.

Профессор поднял голову:

— Да, конечно. — Он понюхал воздух. — Но мы будем стараться.