Билли в изумлении озирался по сторонам. Сабли-палаши, щиты, гербы висели под стеклом на стенах. Это все не может быть настоящим. Кто бы ему разрешил пронести такое оружие в школу? Должно быть, пластиковые подделки, но выглядят как настоящие!

Коллекция напоминала музейную экспозицию по теме «Темные века». На одном стенде были представлены разнообразные тиски для больших пальцев, и Билли вообразил себе, как такими инструментами выкручивают пальцы провинившимся ученикам, которые имели несчастье столкнуться со своим жестоким директором.

Желто-зеленые кошачьи глаза доктора Уиттиера вспыхнули, когда он посмотрел на мальчиков, и заговорил он, утробно урча по-кошачьи:

— Что ж, расскажите-ка мне, молодые люди, что вы натворили.

Адам как ни в чем не бывало отбарабанил свою версию:

— Мисс Альбертсон отпустила меня с урока в туалет. Как только я вошел, я увидел, что Билли стоит на стремянке с зажигалкой и поджигает детектор дыма, чтобы испортить его. Я хотел ему помешать, но, как только я приблизился, сработал огнетушитель. Вот так я и промок. — Адам ткнул указующий перст в Билли. — Посмотрите! Зажигалка до сих пор у него в руке.

Седеющие брови директора медленно сдвинулись к середине лба.

— Это правда, мистер Баннистер? Это ваша зажигалка?

Билли вытянул раскрытую ладонь с зажигалкой на ней.

— Да, у меня есть зажигалка, но только потому, что он сунул ее мне в руку, когда сработал огнетушитель Она его, а не моя.

Адам, не опуская глаз, хладнокровно заявил:

— Доктор Уиттиер, — его указующий перст по-прежнему был направлен на Билли, — я вижу эту зажигалку первый раз в жизни. Помните, мою зажигалку вы отобрали у меня на прошлой неделе, и с тех пор я не выкурил ни одной сигареты, как и обещал.

Билли бросил сердитый взгляд на Адама, удивляясь его умению лгать не моргнув глазом.

Директор покачал головой и пальцами взъерошил свои седые волосы ото лба к затылку. Его шевелюра напоминала коротко стриженную лошадиную гриву, густую и колючую.

— Я наслышан о ваших обещаниях, мистер Ларк. Они не вполне с уст Божьих. — Затем он протянул руку к Билли: — Позвольте мне взглянуть на зажигалку, молодой человек.

Билли отдал зажигалку, и, пока доктор Уиттиер рассматривал ее, в дверь постучали.

— Войдите, — сказал директор.

Дверь медленно отворилась, и в кабинет заглянула пара ярко-синих глаз.

— Доктор Уиттиер?

Выражение директорского лица смягчилось. Даже недобрый блеск в глазах померк.

— Ах, это ты, Бонни. Извини, что заставил тебя ждать. Позабыл из-за этой пожарной тревоги. — Он протянул руку. — Давай подпишу твою записку.

Девочка с большим рюкзаком за спиной шагнула к столу и насмешливо разглядывала Билли, пока доктор Уиттиер вынимал ручку. Билли старался не смотреть на нее, только пару раз глянул в ее сторону. Это, должно быть, новенькая из Монтаны. Я о ней слышал. Бонни Сильвер, кажется. Она таращилась на меня, когда я вошел. И чего уставилась?

— Эти два негодника явились сразу вслед за тобой, — объяснял директор. — Извини, что они нам помешали. — Он прочитал объяснительную и отложил зажигалку в сторону. — Весьма изобретательная история. — Он поднес бумагу ближе к глазам. — И чья это подпись?

Бонни перевела взгляд с одного мальчика на другого, опустила голову и тихо ответила:

— Моей мачехи.

— И она сама написала эту записку?

— Нет, это я. Но она прочитала и подписала.

Доктор Уиттиер подался вперед и произнес, тоже понизив голос:

— Глава о храбром аптекаре, который прошел пешком шесть кварталов, чтобы принести тебе пентобисмол, написана очень увлекательно. И я не сомневаюсь, что соседский пес нанес грязи, когда тащил через кухню дохлого енота. Мне очень жаль, что тебе самой пришлось делать уборку, имея только пачку салфеток и кусок туалетного мыла. — Директор вздохнул и забарабанил пальцами по объяснительной Бонни. — Но в твоем рассказе нет ничего о том, ходила ли ты к врачу по поводу твоей болезни.

Ее голова опустилась еще ниже, на дюйм или два.

— Я не ходила к врачу. Это был просто грипп. Через пару дней он прошел.

Доктор Уиттиер размашисто расписался и вручил записку девочке.

— Я знаю, что ты здесь новенькая, Бонни, так что на этот раз я подпишу. Но по правилам ученик должен принести справку от врача, если он пропустил больше одного дня по болезни.

Взяв листок, Бонни сунула его к себе в карман.

— Я понимаю, доктор Уиттиер.

Прежде чем выйти, она заметила, показывая на зажигалку, лежавшую на столе:

— Вижу, что вы отобрали у Адама его новую зажигалку.

Глаза доктора Уиттиера снова превратились в две узкие щели. Он бросил свирепый взгляд на Адама и, подняв зажигалку вровень с лицом Бонни, спросил:

— Вам знакома эта зажигалка, мисс Сильвер?

— Конечно. — Она непринужденно пожала плечами. — Адам любит хвастаться ею перед девочками. Особенно ему нравится эта бронзовая змейка.

Доктор Уиттиер жестом отпустил Бонни. На выходе она еще раз с улыбкой обернулась к Билли, и он нерешительно, но благодарно улыбнулся ей в ответ.

Директор медленно покачал головой:

— Адам, Адам, Адам. Как нехорошо. — Открыв ящик, он достал оттуда папку. — Мне следовало догадаться, что это твоя зажигалка. Ведь тебя четыре раза ловили с сигаретой в мужском туалете, а Билли — ни разу.

— Я же бросил. Честное слово! Я отдал зажигалку Билли, когда бросил курить.

— Но ты сказал, что видишь эту зажигалку первый раз в жизни.

— Я… э-э-э…

Рот Билли растянулся в улыбке. Адам был у доктора Уиттиера на крючке. Пора было тащить рыбку. Пока директор распинался о вреде курения, вранья и «лжесвидетельства против ближнего твоего», Билли все косился на конфискованные предметы, лежавшие в ящике: большой складной нож, несколько пачек сигарет и банку пива. Неужели это все отняли у Адама?

Когда лекция наконец закончилась, доктор Уиттиер вынул два бланка из нижнего правого ящика стола. Взяв остро отточенный карандаш, он принялся заполнять пустые строчки и клетки, каллиграфическим почерком вписывая фамилии и провинности.

— Можно ли мне теперь идти? — Билли нерешительно подал голос. — Теперь вы знаете, что это не моя зажигалка, и я просто…

— Нет! — Директор угрожающе нахмурился и ткнул карандашом в Билли. — Тебя застали на стремянке, твоя это зажигалка или не твоя. Я отстраняю вас обоих от занятий на три дня.

Доктор Уиттиер вызвал дежурного, который конвоировал их каждого в свой класс, чтобы они забрали вещи. Когда они вернулись, директор отвел их в пустой класс, примыкавший к его кабинету, и выдал им по полотенцу для вытирания. В этом классе сидели те, кого оставляли после уроков.

— Если мы не сможем связаться с вашими родителями, вы просидите здесь до закрытия школы.

Когда доктор Уиттиер закрыл дверь, Билли промокнул лицо и глянул на Адама, который уселся за стол в дальнем конце класса. Билли тяжело опустился за ближайшую парту и сел, уткнувшись подбородком в ладони. Потом он протер полотенцем волосы и руки. Интересно знать, как долго меня тут продержат с Адамом? Что он мне скажет?

Но Адам ничего не сказал. Примерно полчаса спустя в класс в сопровождении доктора Уиттиера вошел мужчина средних лет и грубой наружности — худой человек не выше пяти фунтов шести дюймов ростом. Его трехдневная щетина и грязные джинсы делали его похожим на бездомного бродягу. Билли заметил пачку сигарет, торчавшую из кармана рубашки, а черные руки говорили о грязной работе на местных угольных шахтах.

Адам поднялся с выражением усталой покорности на лице. Когда они вышли, Билли видел, как мужчина крепко схватил Адама за мокрую рубашку на спине, может быть даже вместе с кожей, и потащил его прочь.

Билли скорее подскочил к двери и глянул сквозь стекло — квадратное окошко на уровне глаз в массивной деревянной раме. Он хотел поглядеть, как они будут выходить из кабинета директора, но, когда он прижался носом к стеклу, их уже не было. Тогда он сел обратно, морща нос. Чем это вдруг завоняло? Как на пивоварне, что в пригороде.

В класс снова вошел доктор Уиттиер:

— Интересно, Билли?

— Ну…

— Я видел, как ты подсматриваешь через стекло.

— Да я… Я просто никогда раньше не встречал отца Адама. Я не хотел шуметь.

Доктор Уиттиер протянул руку за полотенцем Билли:

— Я принесу тебе другое, если нужно. — Аккуратно свернув полотенце, он повесил его себе на руку. — Нам пока не удалось дозвониться до твоих родителей, так что, я боюсь, тебе придется тут еще посидеть. — Он указал на рюкзак Билли. — У тебя учебники с собой, не так ли?

— У-угу, — кивнул Билли.

— Тогда располагайся здесь. Я оставил сообщение на вашем автоответчике и дам тебе знать, когда твои родители перезвонят.

Он резко повернулся и закрыл дверь. Билли видел через стекло, как он, хромая, дошел до своего стола и сел.

Раньше я этого не замечал. Наверное, у него что-то с ногой.

Билли снова плюхнулся за парту и вытащил из рюкзака первую попавшуюся книгу.

Мама, наверное, говорит по телефону в кабинете отца. Наверное, меняет ему билеты, чтобы он смог пойти на праздник. А другой телефон поставила на автоответчик.

Он закончил читать заданную главу по истории и начал отвечать на вопросы. История всегда была его любимым предметом, так что он был рад провести время, погрузившись в уроки. К несчастью, задание оказалось небольшим.

Пересчитав несколько раз все плитки на потолке, он принялся подбрасывать в воздух ручку — сначала с двойным поворотом, затем с тройным. Через несколько минут его ручка успешно исполняла вращение на двенадцать оборотов, а также на одиннадцать и два по десять. Побросав ручку еще немного, он плюхнулся обратно на свое место.

— Все ждете, мистер Баннистер?

Билли вздрогнул и поднял голову, услыхав знакомый голос.

— Ах, это вы, мистер Гамильтон. Я просто читал дальше. Меня три дня не будет в школе, если вы еще не знаете.

— Я слышал. Я попробую сделать что-нибудь, чтобы сократить этот период. — Поглаживая подбородок, он испытующим взглядом уставился на Билли: — Вы дружите с Адамом Ларком?

Билли вытаращил глаза:

— Ни в коем разе! Я никогда не болтался в его шайке!

Учитель кивнул:

— Рад слышать. Что ж, я подозреваю, что мистер Ларк не слишком озабочен своими оценками и тем, как бы не отстать от класса, но вы — другое дело. Хотите конспекты моих лекций? Они у меня в компьютере, и я могу послать их вам по электронной почте.

— Конечно! — У Билли как гора с плеч свалилась, но его все же тревожила перспектива застрять в «Камере скуки» до конца уроков. — Но я пока не могу идти домой.

— Неужели до ваших родителей так и не дозвонились?

В голосе мистера Гамильтона звучало нескрываемое беспокойство. Да и такого выражения на лице учителя он еще не видел. О чем он волновался?

— Нет, — ответил Билли. — Это оттого, наверное, что мама разговаривает по другому телефону. Она переносит папины чартерные рейсы, так что сейчас не может ответить. Он хочет прийти завтра на День города.

— Понятно. — Мистер Гамильтон взглянул на карманные часы и затем открыл буклет, который достал из нагрудного кармана. — У меня сейчас свободный методический час, а потом еще и обед. Я мог бы отвезти вас домой, если хотите.

— Ну… — Билли задумался, выбирая меньшее из зол — поехать ли ему домой с этим ненормальным историком или скучать весь день, бросая ручку и считая плитки на потолке? — Хорошо, — наконец решился он. — Это было бы здорово. Большое вам спасибо.

Мистер Гамильтон помедлил, глядя на Билли и как будто желая задать вопрос, но потом вздохнул и повернулся к двери:

— Я только спрошу позволения у доктора Уиттиера.

Он вышел из класса, а Билли тем временем запихнул учебники в рюкзак. Через несколько минут мистер Гамильтон просунул голову в дверь, протягивая ему свежее полотенце.

— Я скопировал страничку с вашим адресом из вашего личного дела, мистер Баннистер, и распечатал инструкцию, как проехать к вашему дому. Идемте.

Мистер Гамильтон отпер и открыл пассажирскую дверь своего мини-вэна, но Билли не мог сразу сесть, потому что сиденье было завалено книгами всех размеров и возрастов.

— Прошу прощения, — извинился мистер Гамильтон, — бросьте это все назад.

Взяв верхнюю книгу, Билли прочитал название вслух:

— «Природные богатства Западной Вирджинии».

Он вопросительно взглянул на учителя, который закрывал багажник машины. Одним движением запястья он швырнул книгу на заднее сиденье и стал читать все названия по очереди: «История угледобычи», «Природа Аппалачей», «Первые поселенцы Западной Вирджинии». Перекинув последнюю книгу, он постелил на сиденье полотенце и уселся в машину.

Мистер Гамильтон поглядел на гору книг позади, пристегнулся и, прочистив горло, заметил:

— Нужно изучать свой новый дом, не так ли?

Он завел мотор и нажал на газ. Машина рванулась вперед, но тут же резко встала. Билли счел за лучшее пристегнуть свой ремень, стараясь не слишком явно клацать металлическим замком. В ответ на виноватую улыбку учителя Билли тоже вежливо улыбнулся. Он сидел, глядя вперед и правой рукой сжимая подлокотник.

— И как вам понравился Артур и его рыцари?

— Хм? — Билли повернул голову и увидел, что учитель смотрит на него, а не на дорогу.

— Вы прочитали главу, не так ли?

Билли не мог ответить. Он сидел, сдерживая дыхание, и про себя молил: «Пожалуйста, следите за дорогой».

— И что же? — спросил мистер Гамильтон, отворачиваясь.

Уф. Билли наконец смог выдохнуть.

— Я… э-э-э… Я думал, будет не так.

— Почему? Там представлены традиционная легенда и данные современных исследований о достоверности упомянутых в ней событий.

— Мне хотелось прочитать о Мерлине. Я люблю истории о волшебниках.

Руль резко повернулся — и два передних колеса съехали на обочину, скрежеща и прыгая по щебню. Билли вцепился в дверную ручку, но секунду спустя учитель уже справился с управлением и вернул машину на дорогу.

— Я просто диву даюсь, как вы, американцы, привыкаете ездить не по той стороне.

Вскоре машина остановилась у железнодорожного переезда. По рельсам медленно тащился состав, груженный углем, ворчливо поскрипывая под тяжестью ноши. Мистер Гамильтон, кажется, обрадовался этой задержке.

— Значит, где я остановился? Ах да! Мерлин! Это весьма противоречивая фигура, и вы правы: в учебнике совсем о нем не говорится.

Билли наблюдал, как дюжины открытых вагонов по очереди проползают перед ними, выше кромки нагруженные прессованной эбонитовой крошкой. Он любил смотреть на поезда, но рассказ мистера Гамильтона все время отвлекал его от длинной гусеницы топливовоза.

— Почему противоречивая? — спросил он.

— Ах, на этот счет есть много мнений. Одни историки утверждают, что его не существовало. Другие говорят, что он был колдун, исполнявший приказы Люцифера. Третьи — что мудрый советник короля. А для некоторых он был пламенный проповедник веры Христовой, творящий чудеса по воле Божией. Если сложить все вместе, то получится легенда — таинственный и могущественный волшебник. Не поверите, но иные люди до сих пор всерьез воспринимают эти сказки.

— И как же узнать, что правда, а что нет?

— Это нужно изучать. В последнее время меня особо заинтересовал меч, Экскалибур. Один надежный источник утверждает, что если его носитель имеет веру и чистое сердце, то Экскалибур сделает его непобедимым. Видите ли, согласно этому источнику, Бог наделил меч особой силой, которую он сообщает своему владельцу по своей воле. Поскольку меч не может обладать интеллектом, он должен иметь нечто, что подает сигнал владельцу, как бы осуществляет связь с тем, от кого исходит святость. И посему сила меча может быть украдена, если дурной человек притворится хорошим.

Поезд бесконечно тянулся, скрипя колесами, и поток рычащих машин почти остановился. Глубоко вздохнув, мистер Гамильтон продолжал, повысив голос из-за шума:

— Конечно, я не верю, что Озерная Дева могла выдавать и отбирать меч обратно, так что должен быть иной источник его появления и исчезновения.

— Исчезновения?

— Да. Мне удалось выяснить, что меч в действительности существовал. Я предполагаю, что его украли, но владелец так и не смог до конца воспользоваться его силой. Воры, как вы догадываетесь, не имеют чистых сердец. Я всегда мечтал найти этот меч и вернуть его полноправному наследнику Артура.

И мистер Гамильтон пустился в долгий рассказ о рыцарях короля Артура, о Круглом столе и сэре Гавейне, перед которым особо благоговел. Учитель говорил с нарастающим пылом, и Билли так увлекся, что напрочь позабыл даже про поезд. Он был поражен широтой знаний мистера Гамильтона и слегка испуган тем, как тот говорил о Боге. Но может быть, учителям это позволено?

Когда последний вагон наконец пересек дорогу, они поехали дальше, и мистер Гамильтон переключился в режим «театр у микрофона». Точно какой-нибудь радиочтец, о которых Билли слышал от отца, он заполнял эфир разными звуковыми эффектами и говорил на разные голоса — то за рыцаря, то за девицу, то за короля.

Теперь мистер Гамильтон походил скорее на барда, чем на учителя. Билли в трансе слушал его речь, слова звучали как предсказание, даже пророчество пришествия Артура во спасение своих соотечественников в их великой нужде. Будет ли то пришествие во плоти или в духе, мистер Гамильтон не знал, но он подозревал, что дух короля снизойдет на одного из его потомков, который примет трон — возможно, символический или духовный, — и провозгласит абсолютную власть Артура со всем ее могуществом и моральной силой.

Не успел мистер Гамильтон взмыть в новое крещендо, как они подъехали к дому Билли, и ему пришлось прервать свои спектакль и снова заговорить своим обычным голосом.

— Если я не смогу никак повлиять на сроки вашего отстранения, то я буду держать вас в курсе всех новостей. Надо ли полагать, что ваш электронный адрес содержится в вашем личном деле?

— Да, наверно. Я указывал его в анкете.

Билли не очень-то хотелось выходить, но стоило ему подумать, что мама может увидеть чужую машину на их подъездной дорожке, он мигом выскочил.

— Спасибо, мистер Гамильтон. — Он взмахнул рукой, торопясь прочь. — До скорого!

Слыша шум отъезжающей машины, Билли вспомнил о странных событиях, происходивших утром. Он оглянулся, чтобы посмотреть, не маячит ли где поблизости синий «кадиллак».

Не видать.

Он снова повернулся и обежал вокруг дома, решив войти через черный ход и кухню.

Если мама до сих пор разговаривает по телефону, то она в кабинете отца. Зачем отвлекать ее от работы?

Кроме того, ему требовалось время, чтобы придумать, как он объяснит свое раннее возвращение. Он собирался рассказать правду, но не знал, как быть с огнетушителем. Мог ли огнетушитель взорваться от его дыхания? Не пора ли во всем признаться родителям?

Взяв на кухне яблоко, он собрался подняться к себе в комнату и засесть за английский. Вчера миссис Робертс задала им задание на следующую неделю, но он решил сделать его сейчас, дабы не терять понапрасну время. У лестницы он остановился, заслышав голоса из гостиной, и на всякий случай решил послушать, чтобы понять настроение родителей. Обычно он не держал от них секретов, но сегодня был какой-то странный день. Унимая дыхание, он весь обратился в слух.

— Я не сразу сказала тебе, потому что хотела убедиться, что это мне не почудилось.

Это мама. Она чем-то взволнована. И расстроена.

— Когда я увидела этот след, я поняла, что наша жизнь никогда не будет прежней. Есть ли вести от остальных?

— Нет, — ответил другой голос. — Хартанна знала, что мы переехали в Кастлвуд, но от нее до сих пор ни строчки. Может быть, случилось худшее, как мы и опасались.

Это папа. Его голос всегда лучше слышно. Он по-мужски эхом отдавался во всем доме.

— Вот почему я не женился последние тысячу пятьсот лет, — продолжал его отец. — Я не хотел никого подвергать такой опасности.

Что?! Тысячу пятьсот лет? О чем это он?

— Но, встретив тебя, я сразу понял: дракон я или нет, но на тебе я женюсь.

Дракон? Какой дракон?

Очевидно, Билли чего-то не уловил. Он подался вперед, чтобы лучше слышать.

— Это опасно для Билли?

Ага, теперь лучше. Теперь мама говорит громче и четче.

— Боюсь, что да. Если он дышит пламенем, он может себя убить. Он пока не знает, как это контролировать, и не знает, как себя защитить.

— Джаред, Билли должен знать. Когда ты с ним поговоришь?

Прерывистый мамин всхлип повис в воздухе, а Билли опечалился до слез.

Это они обо мне!

После долгой паузы отец наконец ответил:

— Думаю, ждать больше нельзя. Мы должны сказать ему как можно скорее. Думаю, он поймет. Он всегда был взрослее и увереннее в себе, чем другие дети. Но это нормально, раз в его жилах течет кровь дракона. Думаю, у него нет чешуи во рту, так что если он обжегся, то сам должен был почувствовать. Я также понятия не имею, как он мог бы принимать обычные меры предосторожности, если он… метис — так, наверное, это называется. Возможно, он сам найдет способ защиты, но я не уверен. Надо еще подумать о других школьниках. Оставлять его дальше в школе становится слишком опасно. Может быть, придется перевести его на домашнее обучение. И не забудь об этом типе, что крутился тут на синем «кадиллаке», о котором нам рассказал Карл. Если кто-то за нами шпионит, то рано или поздно они узнают про Билли. Нам, возможно, вообще придется уехать из города.

— Итак, что мы ему скажем, когда он вернется?

— Пока ничего. Мне нужно справиться в книгах. Но я знаю, что совсем скоро мы будем вынуждены ему все объяснить.

Вскоре Билли услышал шаги. Книги? Это значит, что папа идет сюда, на лестницу?

Билли, перепуганный до смерти, метнулся в свою комнату. Там он подскочил к зеркалу и уставился на свое отражение.

— Дракон? — спросил он вслух. — Дракон-полукровка? — Он взглянул на свои руки и ощутил гладкость кожи. Ни намека на чешую. Он открыл рот и осмотрел все внутри. Там тоже не было чешуи, но нёбо опять затвердело и потеряло чувствительность. Брось, Билли! Возьми себя в руки. Ты не дракон. Сон о рыцаре был только сном.

Он стоял посреди комнаты, оцепенев, боясь даже пошевелиться, чтобы его не услышали. Большой урчащий кот, лежавший под кроватью, встал и потянулся. Билли опустился на колени, чтобы погладить Гэндальфа, и заглянул в его внимательные глаза.

— Ты что-нибудь понимаешь? Мне приснился сон про дракона, но я уже почти ничего не помню. Может быть, я и сейчас сплю? — Говоря с котом и гладя его длинную густую шерсть, Билли немного успокоился.

Нет, это не сон, Гэндальф. Я знаю, что все это происходит наяву. Похоже, что мои родители сошли с ума или еще что-то в этом роде. Может, они решили надо мной подшутить?

Билли выглянул в щель неплотно закрытой двери, но увидел только пустой холл и верхнюю площадку лестницы.

— Нет, это не шутка. Они ведь даже не знают, что я здесь. — Подняв руку, он стал легонько дуть, поднося руку ближе и ближе ко рту, пока еще мог выносить жар. Ой! Острая боль пронзила все его тело, точно электрический шок.

Он вытер пот со лба и подхватил Гэндальфа, крепко прижимая его к себе. Одной рукой держа мягкое кошачье тело, он продолжал гладить его пушистую голову и разговаривать со своим урчащим другом, будто тот понимал каждое его слово:

— Это если бы вдруг твои родители сорвали маски, и ты бы увидел, что под масками — пришельцы!