Во второй половине дня Маркс уже мог сопоставить показания всех участников вечеринки в доме доктора Бредли.

Студенты-физики были приглашены через Боба Стейнберга, которому еще до ленча позвонила Луиза. Она всех предупредила, что Джанет просит, чтобы все пришли к шести часам. Будет что выпить и закусить. Питер к тому времени уже приедет. Это сообщение почти без изменений было доведено до сведения каждого, что все и подтвердили при допросе.

О фильме знали все, но до разговора с Питером расценивали его как пропагандистский трюк русских. Однако, по словам молодого О’Рурка, Питер в Афинах получил заряд энтузиазма. У него было такое чувство, будто получено нечто стоящее.

Никто из гостей не думал о том, что после вечеринки возникнет мысль поехать в лабораторию, но никто и не удивился тому, что они вдруг это сделали. Самое любопытное, никто не помнил, кто внес такое предложение. Анне казалось, что это произошло после того, как Луиза сказала: «Вы не собираетесь сегодня вечером в лабораторию, не так ли?» Стейнберг предполагал, что желание пойти в лабораторию возникло, когда Питер заверил, что это не надолго. О’Рурк сказал, что он с товарищами уйдут пораньше, а Стейнберг возразил, считая, что надо уйти всем вместе. Без слов было ясно, что Питер отправится в лабораторию один и чуть позднее, вслед за ними. Это как бы само собой разумелось, и никаких комментариев никто не делал.

Никто не помнит, чтобы в этом разговоре принимал какое-либо участие Эрик Мазер. Также никто из ученой братии, кроме Анны Руссо, ничего не говорил о нам в своих показаниях, кроме простого упоминания, что он тоже присутствовал на вечеринке. Двое из студентов даже не запомнили его имени, Анна однако же шутливо пригласила его посмотреть фильм.

Маркс спросил ее, зачем она это сделала.

Прикусив большой палец, Анна призадумалась. Девушка кажется такой искренней в своем желании помочь, думал Маркс, что он готов поспорить на свою полицейскую бляху, что она ни к чему не причастна.

— Видимо, я ждала, что он скажет нам что-то умное, — наконец ответила она.

— И он сказал?

— Не очень много. Сказал, что русские фильмы слишком благополучны. Или что-то в этом роде.

Маркс с большой осторожностью, но все же задал вопрос:

— Если бы Мазер устроил вечеринку у себя дома, вы бы пришли на нее?

У всех ответ был один: если бы вечеринка была в честь Питера Бредли, то все бы пришли. Трое студентов, однако, высказали сомнение в том, что Мазер бы их пригласил. Стейнберг несколько раз бывал в гостях у Мазера. Они с ним играли в шахматы. Если бы не это, то он предпочел бы чаепитие у декана женского факультета. Там хотя бы хорошо кормят, чего не скажешь о вечерах у Мазера. Трое студентов в тот вечер были все время вместе, начиная с вечеринки у Бредли и до их ухода из лаборатории в десять сорок пять. Маркс не видел необходимости вести и далее следствие в отношении их. Фицджеральд согласился с ним.

— Это незнакомое нам племя, не так ли? — заметил он.

— Они точно так же думают о нас, — ответил Маркс и справился по телефону у дежурного, пришел ли Перерро. У него не было сомнений в том, что Мазер был порядочной загадкой.

— Да, сэр, — ответил дежурный сержант. — Я сказал ему, что вы заняты. Он на совещании у капитана. Я сейчас найду его.

— Не надо, — ответил Маркс. — Я сам спущусь к ним.

Редмонд собрал в зале инструктажа около двадцати детективов. Увидев Маркса, он предложил ему присоединиться. Это была первая для Маркса возможность увидеть, как капитан работает с личным составом. Он уже заканчивал инструктаж, рассказав в общих чертах о ходе расследования и совместной работе своего отдела с отделом убийств, о заключении медицинских экспертов, характере нападения и возможных мотивах, а также о возвращении злоумышленниками всего украденного, кроме денег.

Каждый из детективов отрапортовал лично о проделанной работе, включая и Херринга, который позднее сообщил Марксу, что он повышен и стал теперь детективом второго ранга. Достойным внимания результатом таких совещаний, как их назвал Редмонд, было то, что каждый, кто целиком занят в этом расследовании, а не выполняет отдельные задания, должен быть в курсе всего.

Маркс же получил кое-какую ранее не известную ему информацию.

Показания Анны Руссо, заявившей, что она ехала до 9-й улицы на автобусе, подтвердил водитель автобуса, постоянно работающий на этой линии.

На перекрестке Третьей авеню и улицы Св. Марка Питер Бредли купил пачку сигарет. Это не оставляло сомнений в том, что он шел в лабораторию со стороны Астор-плейс, места обычно безлюдного в вечерние часы.

Наконец было получено заключение об окровавленном носовом платке: им бесспорно пользовался убийца. Кровь на нем совпадала с группой крови Бредли, на платке нет никаких опознавательных знаков, стиран в прачечной, анализ химического состава моющих средств еще не поступил. Платок бросили в мусорный контейнер в двух кварталах к северу от места преступления.

Перерро и его напарник, чья работа еще не подверглась анализу, просто сообщили о проделанной работе, а потом, по окончании совещания, подробно доложили ждавшему их Марксу о своих успехах. Маршрут Мазера из таверны «Красная лампа» был достаточно точно проверен. Бармен в «Красной лампе» подтвердил, что Мазер был здесь в девать тридцать вечера.

— Почему он так уверен? — настаивал Маркс. — Он смотрел на часы? Выходит, он следит за каждым клиентом? — Точность времени в этом случае насторожила его.

— Он знал точное время, сэр, потому что в девять пятнадцать в театре «Треугольник», что напротив, бывает антракт, и зрители устремляются в таверну выпить чего-нибудь. Мазеру пришлось буквально продираться сквозь хлынувшую в бар толпу. Бармен знал, что Мазер был в таверне минут пятнадцать-двадцать. Он из тех, кого невозможно не заметить, сэр. В таверне он читал стихи своим студентам. Его приметили во всех местах, где вчера вечером он появлялся.

— О’кэй, о’кэй, — остановил его Маркс, зная, что означает в устах Перерро частое повторение слова «сэр».

— Он вынужден был продираться сквозь толпу. Разве не так он сказал на допросе? — спросил Маркс.

Перерро справился со своим блокнотом.

— Да, сэр. Это его слова.

Маркс что-то проворчал.

— Молодежь собирается там почти каждый вечер, лейтенант. Там у них клуб имажинистов, как они его называют. Черт их знает, что это такое.

Маркс сделал в уме заметку, самому все разузнать об этом. Но до этого он решил еще раз побывать в доме Бредли.