Роби Фрейзер сидел в гостиной перед настежь распахнутыми в сад окнами. Рядом стояла початая бутылка виски. Он часто прикладывался к запотевшему стакану и неотступно думал о Еве, которая ошарашила его своим неожиданным желанием приехать к нему домой без какой-либо видимой причины. Это была первая трещина в ее холодно-неприступном поведении. Для других женщин подобный поступок был бы абсолютно предсказуем и не вызвал бы у него ничего, кроме раздражения и чувства смертельной тоски, но неожиданное решение Евы подействовало на него в высшей степени возбуждающе.

Ли Мэй сидел напротив и пристально смотрел на хозяина. Никогда еще Фрейзер не казался ему столь бодрым и оживленным. На его лице явственно проступила чудная смесь удовлетворения и голода одновременно. Создавалось такое ощущение, что хозяин дома пребывает в крайнем напряжении и готов вскочить на ноги в любую минуту.

— Тебе лучше уйти сейчас, — твердо заявил Фрейзер. — Ко мне приедет женщина с минуты на минуту. Иди в голубую спальню и хорошенько отоспись. Впрочем, можешь делать что угодно, только на глаза не показывайся.

Ли Мэй послушно встал со стула.

— Какая-то особенная женщина?

Фрейзеру понравился этот вопрос, и он долго смотрел на своего гостя, размышляя над ответом.

— Да, особенная, хотя и на свой странный манер.

— Красивая?

— Да, разумеется, но не в этом дело.

Фрейзер умолк, явно давая понять, что не желает распространяться на этот счет. Ли Мэй вышел из гостиной и стал подниматься по лестнице. В голубой спальне он подошел к окну и стал терпеливо дожидаться, когда к дому подъедет та самая женщина, которая так сильно взбудоражила его хозяина. Вскоре послышался визг тормозов, и из такси вышла молодая особа. Ли Мэй смотрел на нее до тех пор, пока она не исчезла за дверью, закрепляя в сознании ее образ.

Фрейзер встретил Еву на пороге и плотно прикрыл за ней дверь. Она была удивительно привлекательной и сексуальной в свой короткой юбке и приталенной кофте. Он обнял ее, прижал к стене и долго не отпускал, осыпая поцелуями. Его поведение было настолько необычным, что Еве показалось, будто перед ней совершенно другой человек. Это выражалось абсолютно во всем, и прежде всего во взрыве его необузданной страсти. Они занялись любовью прямо на том месте, где встретились, и только после этого он отнес ее в спальню и бережно уложил на постель. Они уснули почти мгновенно, освещенные мягким лунным светом, свободно проникавшим в комнату сквозь открытые настежь окна.

А двумя этажами выше на подоконнике сидел Ли Мэй и прислушивался к каждому звуку, доносившемуся снизу. Он живо представлял себе совершенно обнаженную красивую женщину, прикрытую лишь прозрачной оболочкой прохладного ночного воздуха. Он видел перед собой ее глаза и терзался тайной мыслью, пытаясь представить, с каким именно выражением эти глаза смотрят на Фрейзера — с любовью или ненавистью.

Фрейзер проснулся в семь утра. Ева мирно спала рядом, слегка отодвинувшись от него. Он внимательно всмотрелся в ее лицо и удивился — даже во сне оно было сковано каким-то невыразимым напряжением. Напряжение было настолько сильным, что даже физическое удовлетворение, которое она, несомненно, испытала прошлой ночью, не смогло смягчить ее черты, оставив лишь торжествующую улыбку триумфа. Это еще раз доказывало, что, несмотря на свое страстное желание, эта женщина всегда начеку и готова в любой момент уйти от него, отвернуться и исчезнуть с его глаз. Он почувствовал, что она испытывает неизбывное желание наносить ему болезненные раны. Впрочем, этой способностью обладают все красивые женщины, и в особенности те из них, которые много раз подвергались унижению и насилию. Правда, это вряд ли можно отнести к Еве, так как даже при очень богатом воображении невозможно представить, чтобы кто-то мог безнаказанно оскорбить ее и уж тем более позволить себе насилие по отношению к ней. Конечно, подобное обстоятельство мало беспокоило его, но при этом не могло не вызывать заметного обострения чувств к этой женщине.

Неожиданно она проснулась — в ее глазах застыл испуг. Мгновение спустя Ева уже пришла в себя и, протянув руки, прижала его голову к своей груди. Он почувствовал губами ее мягкое тело с нежной кожей и вновь оказался во власти неистребимого желания.

Полчаса спустя громкий звук будильника вывел их из состояния любовного оцепенения. Ева вскочила на ноги.

— Мне опять нужны джинсы и майка. Не могу же я отправиться домой в этих вечерних тряпках. — Она показала рукой на свое платье, лежавшее на полу рядом с кроватью.

Фрейзер засмеялся и нехотя вылез из постели. Когда он шел в гардеробную, Еве вдруг показалось, что он очень похож на Стормонта. Поражало не только внешнее сходство — его она обнаружила давно, — но и сходство внутреннее. Оба умны, талантливы в своем деле и необыкновенно проницательны. Единственное различие заключалось в том, что они по-разному использовали эти качества. Он вернулся через минуту и положил одежду к ее ногам. Ева не сдержала обуявшего ее порыва страсти и неожиданно повалила его на пол с откровенным желанием удовлетворить свою ненасытную плоть.

К тому моменту, когда они, к неописуемому неудовольствию Маргарет, уже приняли душ и позавтракали, часы пробили одиннадцать. Фрейзер рассеянно листал утренние газеты, когда служанка сообщила, что звонит Кэсси Стюарт. Он вернулся минут через пять и пристально посмотрел на Еву.

— Ты знала о том, что произошло на бирже?

— Да, Кэсси сообщила мне вчера вечером.

— Почему же ты ничего не сказала мне?

— О, я собиралась это сделать еще вчера вечером, но интимные обстоятельства помешали мне. Это могло бы испортить настроение и тебе, и мне. Хотя, с другой стороны, я, конечно же, должна была поделиться с тобой этой новостью. Прости. В следующий раз я буду помнить об этом.

Его реакция была более чем неожиданной.

— Полагаю, что все наши дела нужно оставить для офиса.

— Но ты же сам начал этот разговор, — возразила она. — Мы можем представить себе на минутку, что находимся в офисе.

— Хорошо.

— Ты не мог бы объяснить, что там происходит, черт возьми? Ты человек многоопытный и прекрасно разбираешься в подобных вещах. Да и Кэсси отнюдь не новичок в этом деле в отличие от меня. Чертовски неприятно осознавать, что утром мы подписали многообещающий договор, а к вечеру все полетело вверх тормашками. Более того, кто-то распространяет обо мне грязные слухи и клевещет на мою компанию.

— Я нахожусь в таком же примерно неведении, что и ты. Конечно, я хорошо знаком с подобными биржевыми играми, но даю тебе честное слово, что понятия не имею, кто за всем этим стоит и почему это происходит. Если говорить вполне откровенно, то все это производит на меня странное впечатление. Похоже на то, что кто-то оказывает нам неоценимую услугу. Чем ниже будет курс акций, тем легче мы сможем захватить эту компанию, если, конечно, падение цен не вызвано объективными причинами.

— Я тысячу раз говорила тебе, что это хорошая сделка, но, увы, не без некоторого риска, что вполне естественно. Все эти слухи — абсолютная чушь. Вы можете проверить все мои сертификаты и акции, проверить финансовое положение компании в банке. Я не продала ни одной акции, не сделала ничего такого, что могло бы вызвать столь резкое падение курса.

— Успокойся. Я полностью доверяю тебе и всегда чувствую, когда Люди лгут.

— Ну что ж, прекрасно. Я тоже не думаю, что ты врешь мне, но это ни на шаг не приближает нас к пониманию вещей. Если ты этого не делал, я этого не делала, «Кэйс Рид» этого не делал, то, черт возьми, кто же тогда?

— А отчего ты считаешь, что «Кэйс Рид» здесь ни при чем?

— Неужели ты думаешь, что это их стиль работы? Ты можешь представить себе, что Джон Ричардсон занимается какими-нибудь грязными махинациями?

— Нет, но твоя милейшая подруга Кэсси Стюарт не является такой кристально чистой и наивной, какой очень хочет казаться.

— Ты переоцениваешь ее, — тихо сказала Ева, очень надеясь на то, что у Кэсси хватило ума не рассказывать Фрейзеру о своем хитроумном уговоре с ванкуверским брокером. В противном случае у того не будет никаких оснований считать ее по-настоящему умной женщиной и надежным во всех отношениях партнером.

— Возможно. Впрочем, я склонен согласиться с тобой. Ты убедила меня в том, что это не «Кэйс Рид».

— А ты не мог бы выяснить это по своим каналам? Ведь существуют же какие-то способы обнаружения подобных вещей?

Какое-то время Фрейзер пристально смотрел на свою собеседницу изучающим взглядом.

— Да, существуют, — сказал он наконец после долгих раздумий. — Я наведу кое-какие справки. В конце концов это твое детище, и я прекрасно понимаю твое волнение. Да и сам я волею судеб оказался замешанным в этом деле.