Эндрю Стормонт подъехал к дому Кэсси ровно в девять часов. Неста встретила его громким лаем, прыжками и повиливанием хвоста, но Кэсси показалось, что он не обратил на собаку никакого внимания. Он был особенно красив сегодня, а его лицо просто светилось от какой-то внутренней сосредоточенности. Ничего подобного она раньше не замечала. Ее охватило страстное желание близости с этим человеком, и она решила, что не будет слишком сопротивляться, если он предпримет какие-то шаги в этом направлении.

— Может быть, ты зайдешь на минутку, чтобы немного выпить? — весело спросила она, когда он поцеловал ее в щеку.

— Нет, столик заказан на девять часов, нам следует поторопиться.

— Хорошо, я только захвачу сумку, — ответила она и подумала, что ничего страшного не произошло бы, если бы они опоздали. Что за спешка? Она подхватила сумку и ключи в гостиной и вышла из дома.

Столик был заказан в новом ресторане, который недавно открылся на Фулхэм-роуд. Стормонт сам выбрал его, сказав при этом, что стоит попробовать, чем там кормят. Все это время он держался довольно замкнуто, хотя и старался поддерживать беседу.

— Почему у тебя было такое плохое настроение? — спросил он, когда они сделали заказ. — Проблемы на работе?

— Да, что-то в этом роде. Биржевые дела. Акции ведут себя несколько странно. Похоже, кто-то пытается манипулировать курсом.

— А ты-то что можешь сделать с этим?

— Законными методами?

Он рассмеялся.

— Это тебе решать.

— Ну, на законных основаниях здесь многого не добьешься. Ничего не докажешь.

— И что же ты сделала?

— А что я могла сделать? Я просто столкнулась со свершившимся фактом.

Впервые за этот вечер его глаза заметно потеплели.

— Ты не похожа на тех, кто привык мириться со свершившимися фактами.

— Да, я поступила вопреки логике и здравому смыслу.

— Почему?

— Просто так. Ради эксперимента. Кроме того, мне показалось, что это единственное, что я могу предпринять в данных обстоятельствах.

— Это имеет какое-то отношение к твоей сделке с Евой?

— О, снова твое любопытство. — Наступила неловкая тишина. — Нет, это никак с ней не связано, — соврала она.

— А как продвигается ваша сделка?

— Не знаю, честное слово. Она позвонила мне во вторник и сказала, что срочно улетает с нашим инвестором в Гонконг, а оттуда во Вьетнам, чтобы на месте проверить, как идут работы на месторождении.

— Ну и как, ему понравилось месторождение?

— Понятия не имею. Ева пообещала, что непременно свяжется со мной, но пока от нее ни слуху ни духу, хотя прошло уже два дня. Совершенно не представляю, что там происходит, и очень беспокоюсь.

— А почему ты не позвонишь ей?

— Я пыталась, но дворецкий сказал, что Ева не может подойти к телефону, и попросил, чтобы я оставила ей записку. Однако до сих пор от нее никаких известий.

Стормонт напрягся, как будто его приковали к столу тяжелой цепью. Официант подносил новые блюда и убирал пустые тарелки, а он не мог думать ни о ком другом, кроме Евы.

Кэсси долго наблюдала за ним, а потом не выдержала:

— Что случилось, Эндрю?

— Случилось? Ничего.

— Только не надо меня дурачить.

— Не понимаю, о чем ты.

Они долго смотрели друг на друга, а потом вдруг поняли, что разговор сегодня не получился.

— Уже поздно, — прервала гнетущее молчание Кэсси. — Мне пора домой.

— Я отвезу тебя, — охотно согласился Стормонт.

Он попросил счет, расплатился, и вскоре они уже были на Маркхэм-стрит. У дома Стормонт поцеловал ее на прощание и, резко повернувшись, зашагал к машине. В эту минуту ему казалось, что все его тело набито нитроглицерином и может взорваться от малейшего движения.

Вернувшись домой на Олд-Черч-стрит, Стормонт тут же позвонил Джилсу Эйдену.

— Ева с Фрейзером. Не исключено, что скоро они отправятся во Вьетнам. Перед тем как вылететь из аэропорта Хитроу, Ева успела позвонить Кэсси, но теперь от нее снова нет никаких известий. Кэсси позвонила в Гонконг и попросила дворецкого, чтобы тот передал сообщение Еве, но — безрезультатно.

— Я связывался с нашими агентами. Они внимательно наблюдают за обстановкой, но не обнаружили никаких признаков присутствия Евы.

— Они готовы?

— Да, готовы. Ты хочешь, чтобы они начали действовать?

— Нет, пока не время. Мы еще не вышли из игры.