* * *

На протяжении почти пяти столетий человечество ожидало первой встречи с инопланетным разумом. Тысячи творцов художественных произведений напрягали фантазию, создавая свои версии того, когда и каким окажется этот пресловутый контакт третьего рода, но, как мы узнали вчера, никто из них не угадал. Со свойственными нашей расе амбициями и верой в собственную исключительность мы исследовали доступную часть Вселенной в поисках братьев по разуму и думали, как же мы будем вести себя, когда наконец-то их найдем. В реальной жизни нашли нас. И сообщили об этом прямо с экранов межпланетной видеосети, не слишком даже интересуясь тем, что мы по этому поводу думаем…

А подумать-то есть о чем. Что мы узнали? Что где-то в Галактике находится планета под названием Кертория и на ней живет раса существ, внешне весьма похожих на нас. Неплохо, пока все радостно, но что еще нам рассказали об этой таинственной Кертории? Да ничего, кроме вскользь упомянутого факта о принятой там монархической форме правления. Хотелось бы большего, но увы… Зато, оказывается, некоторое – более чем незначительное по меркам человеческой цивилизации – число керторианцев уже давно живет среди нас. Здесь законное любопытство смешивается со столь же законным недоверием, но далее следует список из двенадцати имен, и большинство вопросов вроде: как же наши хваленые спецслужбы могли такого не заметить – отпадает, но появляются куда более серьезные, если не сказать зловещие.

Взгляните еще раз на этот список. Я привожу его в том виде, как он был оглашен, вместе с керторианскими титулами. Понимаю, что большинству из нас они покажутся нелепыми, но я хотел бы посмотреть на человека, рискнувшего сообщить об этом их обладателям.

Итак:

барон Трудо Рагайн – знаменитый спортсмен, многократный чемпион Галактики по классической борьбе;

барон Идриг Данферно – единственное имя, которое не встретишь на страницах межпланетной прессы;

барон Антаглио Детан – современный Эркюль Пуаро, великий детектив;

барон Бренн Лаган – выдающийся кибернетик, звезда Университета на Денебе IV;

граф Валлен Деор – самый известный адвокат Галактики;

граф Дин Таллисто – ну, это просто наш всенародно избранный Президент;

герцог Ун Лан – автор самых сенсационных исследований в области физики в XXV веке, его имя ставят в один ряд с именами Ньютона, Эйнштейна и Литенгоф;

герцог Реналдо Креон – крупнейший финансовый магнат системы Веги, входит в десятку богатейших «людей» Галактики;

герцог Ранье Галлего – владелец не нуждающегося в рекламе концерна «Новый Голливуд»;

герцог Реналдо Венелоа, он же Рональд Вен, – легендарный предводитель космических пиратов, одна из самых темных личностей нашего времени;

Князь Марандо д'Хур – в публичной деятельности замечен не был, но, по слухам, занимает очень высокое положение в клановой иерархии Аркадии;

и, наконец, Принц Ардварт – безусловно обаятельный господин, рассказавший нам вчера всю эту занимательную историю и, единственный из всех керторианцев, выбравший местом проживания Империю Цин. Насколько нам известно, он не занимает никаких официальных должностей на Фуд-зи, однако готовность, с которой Небесный Владыка подписал странный договор с Керторией в лице Его Высочества, говорит о многом…

Симпатичная компания, не правда ли? Контакты третьего рода с человеческой цивилизацией будут осуществлять виднейшие деятели политики, бизнеса, науки и спорта той же самой цивилизации. Не знаю, не знаю, не хотелось бы услышать обвинения в ксенофобии, но от этой мысли становится не по себе. Смешно слушать рассуждения на тему, что же мы, человеческая раса, можем со всем этим поделать, когда совершенно очевидно, что сделать ничего нельзя…»

Начало передовой статьи в «Рэнд Тайме» от 21 июня 2493 года

«…Итак, война, объявленная нам Империей Цин, окончена. Окончена нашей победой, о чем все мы говорим с радостью и заслуженной гордостью. Однако, упиваясь победными реляциями, никто не спешит озаботиться вопросом: а почему вообще началась эта война? Конечно, наши отношения с Империей никогда нельзя было назвать дружественными, но в последние годы они были ничем не хуже, чем десять или двадцать лет назад, и вдруг – нападение!..

Нет, я не берусь назвать истинную причину этой войны, но возьму на себя смелость указать область, в которой она кроется. Разумеется, все мы слышали политкорректные заявления наших официальных лиц относительно того, будто нападение Империи на нашу Республику никак не связано с событиями прошлого месяца, когда мы узнали, что дюжина видных граждан Галактики – инопланетяне. И действительно, поскольку мистер или, если угодно, граф Таллисто по-прежнему остается нашим законным Президентом (это лишний раз доказывает, насколько тайные рычаги политики сильнее простого здравого смысла), усмотреть в произошедшем заговор керторианцев против человечества трудно. Да и незачем, потому как все куда проще и страшнее – по моему глубочайшему убеждению, мы все стали участниками или свидетелями внутрикерторианских разборок.

Что ж, пророков, предрекающих несчастья, обычно ожидает незавидная участь, и тем не менее – война между Империей Цин и Республикой Рэнд была не более чем разминкой, прелюдией к событиям, которые вскорости будут сотрясать Галактику!»

Окончание передовой статьи в «Рэнд Тайме» от 17 июля 2493 года

 

Глава 1

Самое сложное в жизни, по мнению моего дедушки, – наличие выбора. Что ж, в это утро возможность выбора у меня, несомненно, наличествовала. А начиналось все так мирно – открыв глаза в уютной постели, выпив пару стаканов сока и наполовину проснувшись, я решила, будто вполне уже в состоянии принять бравый вид и направить свои стопы в сторону любимого учебного заведения, дабы не опоздать к началу учений, завершение которых должно было ознаменовать окончание мной Таможенной академии и получение столь долгожданного звания «Лейтенант галактического Таможенного управления Республики Рэнд». Мысль была неплоха, и я с энтузиазмом взялась за ее воплощение, но, как известно, на пути к звездам нас подстерегают тернии. На сей раз в качестве пресловутых терний выступили мои же собственные форменные брюки. Точнее, их полное отсутствие и появление в хозяйстве новой тряпки. Борцом за чистоту полов в доме оказался Курт – щенок маламута, поутру решивший, что моя одежда – лучшая игрушка во Вселенной, и превесело терзавший бывшие брюки прямо на глазах ошеломленной публики, то есть меня. И вот тут-то проблема выбора и предстала передо мной во всей своей красе. На одной чаше весов – поездка домой за запасной формой, влекущая за собой неизбежное опоздание к началу учений, раздаче заданий и прочему, а на другой – единственная имевшаяся в моем распоряжении одежда, представлявшая собой брючки, купленные вчера в подарок сводной сестре. Красные кожаные брючки, на размер меньше того, во что я могу поместиться. М-да…

Некоторое время я абстрактно размышляла о том, с чего вдруг мне показалось, будто подарить моему другу Дину собаку – это хорошая идея, и кой черт дернул меня купить большую собаку. Ну неужели я не могла приобрести пекинеса, например? И наконец, что за идиотская у Дина привычка бросать мои вещи там, где он их с меня снял? Разве нельзя на секундочку отвлечься от любимой девушки и аккуратно повесить одежду в шкаф?! С трудом пробившись сквозь вышеозначенную чепуху, из недр разума выползла вполне логичная мысль: а ведь пора бы уж и решение принять. Обнаружив путем несложного самоанализа, что реакция ректора академии Пьера Сейна на столь вольное толкование форменного стиля пугает меня неизмеримо меньше, чем занудное нытье моего напарника Урса из-за опоздания к началу учений, я глубоко вдохнула и чудом втиснулась в орудие пыток от суперпопулярного земного модного дома ценой в две мои стипендии. Утешало лишь, что ужин не был плотным, да и ночное времяпрепровождение не способствовало появлению лишнего жира.

– Дышать смогу,—жизнерадостно сообщила я Курту и, щелкнув щенка по носу, унеслась.

Через полчаса, очень похожая на взмыленную лошадь, я, не обращая внимания на ошарашенный взгляд охранника, влетела в двери академии. Часы на стене безжалостно констатировали, что уже пять минут как полным ходом идет раздача слонов, тьфу… заданий на первый день выпускных учений. Проклиная на все лады власти Латинского,квартала, запретившие перемещение над своей территорией по причине мне неизвестной, я лихо проскочила первый пролет лестницы и, поскользнувшись на повороте (о, как я люблю нашу форменную обувь), врезалась точ-нехонько физиономией в стену. Свежепокрашенную к выпуску, заметьте. Сжав волю в кулак и проглотив все слова, которые, несмотря на строгое воспитание дедушки, уже были готовы вырваться наружу, я добилась устойчивого вертикального положения и занялась доставкой себя в дамскую комнату с прозаической целью – привести в божеский вид свою незаслуженно пострадавшую внешность.

Тут стоит заметить, что вышеупомянутая дамская комната в нашей академии расположена очень удачно – рядом с кабинетом ректора, и он неоднократно вводил меня в краску, упоминая при разборе полетов отрывки девичьих откровений. Не успела я ликвидировать следы слишком тесного контакта со стеной, как раздавшийся из вентиляционной решетки приглушенный голос ректора заставил меня вздрогнуть. Естественно, первая мысль была: «Вот это удача! Похоже, я не опоздаю. Уф-ф…» Однако не успела я с облегчением выдохнуть, как второй голос заставил меня замереть и наконец-то начать воспринимать связную речь (ну знаю я, знаю, что подслушивать нехорошо, но… но любопытно же…)

– Простите, Пьер, что отрываю вас от ваших подопечных. У них же сегодня первый день выпускных учений, не так ли?

– Именно так. – Голос ректора звучал как мур-чание кота возле крынки сметаны.—Сегодня мы начинаем ежегодное шоу.

– Да, Пьер, припоминаю. Я был тогда таким наивным мальцом…– В голосе собеседника послышались мечтательные нотки. – Эта суматошная неделя, когда мы, полные юношеского задора, принялись отлавливать контрабандистов, мне до сих пор снится. Особенно момент извлечения Милены из трубы воздуховода, в которой она умудрилась застрять.

– Да, ваш выпуск был одним из самых забавных. Нынешний, правда, тоже ничего, взять хоть Нэтту… Однако, Анье, какое срочное дело привело тебя сегодня в альма-матер? Не ностальгия же.

– Хотелось бы, но увы. Будни, Пьер, рутина. Хотя на этот раз не такая уж и рутина. Вчера наша Служба Безопасности – храни ее Господь от всяческих неприятностей! – прислала секретное сообщение, в котором говорилось всего-то навсего, что корабль Империи Цин, прибывающий сегодня на Рэнд, везет контрабанду, ее следует найти и дипломатично изъять при стандартном суточном досмотре. Тьфу…

– Ты пришел поучиться дипломатии? Поздновато.

– Если бы… Мы перерыли весь корабль, но так и не смогли догадаться, где там у них контрабанда.

– Кстати, а что это за корабль?

– Да так, мелочи. – Я через стенку почувствовала, как скривился говорящий. – Всего-то личная яхта оперной примадонны Цина Гвен Ци. И на ней сама дива, два ее любовника, охрана, штат прислуги и в довершение два любимых питона. Милая такая компания. .

– Сочувствую. И вы ничего не обнаружили?

– Отнюдь. Мы обнаружили целую гору странностей. Но для каждой странности у них есть объяснение. Например, мини-лаборатория по клонированию нужна, видите ли, чтобы поставлять питонам одинаковых мышей во избежание несварения желудка от перемены пищи. Да эти питоны замороженную пиццу слопают – не поперхнутся. Или вот аппаратура для сборки микрочипов. Это, оказывается, хобби одного из альфонсов. Как будто они могут хоть что-нибудь понимать в микрочипах! В общем, Пьер, я тут принес подробный список с комментариями. Этакая страничка анекдотов, только вот мне не до смеха. Вы его не посмотрите? Может, ваш опыт поможет обнаружить то, что мы все проглядели? Если яхта завтра преспокойно улетит, то СБ нас живьем съест, а вы ведь знаете наши отношения с контрразведкой…

– Хорошо, Анье, гляну. Но ближе к вечеру. А сейчас мне пора к моим… гм… студентам.

Эта фраза вернула меня от решетки в рутину кафельных будней женского туалета. Быстро проведя расческой по волосам, я на цыпочках, как мышь-спринтер, понеслась в аудиторию, дабы к приходу ректора уже принять максимально благопристойный вид готового на подвиги бравого таможенника.

Добравшись до места назначения, я плюхнулась на стул рядом с Урсом, подмигнула ему, помахала рукой сокурсникам и облегченно вздохнула: «О чудо! Добралась, несмотря ни на что…»

– Где тебя носило? – возмутился напарник, глядя на меня изумленным взором. – И что на тебе надето?

Следующие несколько минут я потратила на то, чтобы в подробностях расписать перипетии сегодняшнего утра.

– М-да…– только и изрек он.—То, что такое вообще происходит, – понятно, а вот то, что это происходит с тобой,—закономерно… Как я благодарен своей мамочке, десять лет назад решившей посадить меня рядом с такой «милой, приличной девочкой». Бедная мама была уверена, что ты будешь на меня благотворно влиять… Ха! Знаешь, мне до сих пор хочется рассказать ей, кто на самом деле являлся автором грандиозного плана прокатиться по водохранилищу на каноэ с впряженным в него свежепойманным катраном. Причем идею взять весло этот автор с негодованием отверг. И кто ловил бедного катрана на купленную мамой парную телятину. Помнишь глаза спасателей, взявших нас на буксир в пяти километрах от берега, когда несчастная рыбка вконец обессилела и уныло плавала рядом? Мне, между прочим, месяц потом видео смотреть не давали! – Судя по голосу Урса, это была незаживающая рана.

– Да ладно тебе, – примиряюще улыбнулась я, – это когда было… Тем более что через месяц ты упер все мои диски, которые так до сих пор и не вернул.

– Это справедливость, – хмыкнул любимый напарник.

– Угу. Так ты понимаешь справедливость? А то, что после придуманного тобой покорения местного Эвереста я две недели провалялась с гипсом и ты меня даже проведать не зашел? – с притворным возмущением возопила я.

– Ну, Нэтта… Ты же знаешь, мама…– в сотый раз завел Урс, но тут наконец-то вошел изрядно задержавшийся ректор со стопкой листков в руке.

Небрежно бросив их на стол, он обвел взглядом слушателей, дабы удостовериться, что все на месте и лицо каждого отражает полнейшее внимание к его словам, а удовлетворившись увиденным, кивнул нам и начал:

– Надеюсь, все вы помните, какой сегодня день. Все? – Аудитория сочла вопрос риторическим и промолчала. – Правильно. Сегодня минуло сорок лет с тех пор, как я, будучи одним из выпускников, принимал самое непосредственное участие в аналогичных учениях. Возглавив же наше учебное заведение, я стремлюсь к тому, чтобы эта неделя осталась в вашей памяти так же надолго. Вы, молодые люди, и вы…– вежливый кивок в мою сторону,—леди…

Да, так уж получилось: я была единственной волчицей в стае волков. Или единственным волчонком, в зависимости от того, что в данный конкретный момент времени мне казалось удобнее. Точнее, в начале обучения наша группа насчитывала трех девушек, но к окончанию десятилетних пыток осталась одна Нэтта.

Угу, знаю, имечко еще то… Это спасибо дедушке. Он всю свою жизнь увлекался боксом, и по сей день его любимым развлечением оставалось зайти в «Центр Роджера Грейвза» и раскритиковать левый прямой подрастающего поколения. Соответственно дедуля мечтал, что его внук станет чемпионом Рэнда по боксу. Не получилось, увы. Я стала лишь чемпионкой… Поэтому когда я родилась, дедушка, подходя к гравиколыбели и убеждаясь, что пол я за последние сутки не сменила, удрученно качал головой и разочарованно бормотал: не то, не то… Естественно, начав говорить, я с полной уверенностью назвала себя Нэтта. Позднее обнаружилось, собственно, что я леди Антуанетта д'Эсте, прямой потомок земных дворян. Грамота есть, кстати. Висит на стенке в рамочке. Так что ректор, назвав меня «леди», не шибко-то и иронизировал. Леди и есть. Даже на новогодний бал в президентский дворец нас с дедушкой приглашают.

Но, слава Богу, воспитывать меня в духе «вилка в левой руке, нож в правой» никто не собирался. Наоборот. Дедуля, не получивший столь желанного внука и, к сожалению, быстро утративший надежду на его появление (когда мне исполнился год, родители пропали без вести в космосе), принялся растить меня так, как считал наиболее правильным. В результате список моих талантов весьма обширен и радует большим количеством подходящих для молодой девушки занятий. К примеру, я прекрасно боксирую, отлично ловлю рыбу (катранов тех же), виртуозно управляю флаером (кстати, на окончание учебы мне обещан новехонький красный «торнадо»), более-менее прилично знаю восемь языков, не считая нецензурного во всем его великолепии, могу принять проблемные роды у собаки и вот-вот закончу Таможенную академию, где стандартное соотношение полов при поступлении один к десяти в пользу угадайте какого… Ах да, забыла, ко всеобщему изумлению, я еще и очень хорошо готовлю. Дедушкин недосмотр и врожденный талант… Уй…

Локоть Урса вонзился мне под ребро.

– Солнышко ясное, проснись, – прошипел он, – к нам обращаются.

Оказывается, ректор уже закончил вступительную речь и вовсю раздавал задания.

– Итак, следующие две пары – Нэтта и Урс, Леон и Марк. Нэтта и Урс – контрабандисты. Сейчас я дам Урсу собственно контрабанду. – Ректор продемонстрировал нам аттестат с отметкой об успешном окончании первого этапа тестирования. Пустой, разумеется…– Начинающий, но способный контрабандист Урс должен встретиться со своей очаровательной сообщницей в условленном месте и произвести передачу товара, после чего Нэтте предстоит в кратчайшие сроки доставить его в академию. Что при этом делают Леон с Марком, можете спросить Вы? – «Мы» промолчали. – Наши бравые офицеры должны проследить за правонарушителями до места встречи, изъять там товар и – опять-таки в кратчайшие сроки – доставить его мне. Какая из пар принесет этот манускрипт, – ректор театрально помахал аттестатом, – те имена я туда и впишу. Вопросы?

– Да, сэр, – немедленно проявился Леон.—Допустимый уровень агрессии?

– Никакого. Завтра все должны быть целехоньки и готовы к новым свершениям. К вам, девушка, это тоже относится. Я бы хотел увидеть своих выпускников без… э-э… украшающих мужчину шрамов.

– Но, сэр, я…

– Не нужно, это я уже слышал. А результаты видел. Еще вопросы?

Больше вопросов не .было, и ректор перешел к следующей паре, а мы с Урсом начали бурное обсуждение «тайного места встречи».

Примерно через полчаса раздача слонов подошла к логическому концу, и каждой паре достался свой слоненок различной степени умильности. Озадаченные, в смысле озаданенные, студенты рвались в бой, но оказалось, что их ждет продолжение банкета.

– Как вы понимаете, – величественно изрек ректор, – ваша работа – это отнюдь не пальба из бластеров и тотальная слежка, она требует умения мыслить, быстро и изобретательно. Не зря ваше обучение начинается в десять лет, когда мозг еще не закоснел и человека можно научить тому, что обязательно понадобится в вашей работе, – думать. У меня в руках, – он взял со стола очередную стопку бумаг, – своеобразная проверка на нетрадиционность мышления. Здесь список оборудования, обнаруженного на гипотетической космической яхте, с комментариями хозяев, зачем им сдалась та или иная вещь. Тот из вас, кто утром представит мне исчерпывающий анализ содержимого яхты и рекомендации относительно того, следует ли что-нибудь изъять и под каким предлогом, получит еще один зачет. Естественно, если я сочту, что вы правы. – Ректор пустил копии списка по рукам и закончил: – Но предупреждаю, не кидайтесь на очевидное. Подумайте…

Тут его речь была прервана достаточно незамысловатым и весьма эффективным способом – грохотом. Причем произвела его ваша покорная слуга, чья привычка в задумчивости раскачиваться на стуле сослужила ей плохую службу. А все потому, что я увидела первый пункт списка, розданного ректором: «Мини-лаборатория по клонированию мышей» и комментарий: «Для воспроизводства поголовья грызунов, используемых в качестве пищи для двух питонов». Гм… Милая такая задачка «на проверку нетрадиционности мышления».

– Если глубокоуважаемая Нэтта вернула себя и свой стул в исходное положение, то двинемся дальше. Есть вопросы?

– Есть! – пискнула я и, собравшись, уже нормальным голосом продолжила: – Эта гипотетическая яхта прибыла на досмотр к одной из орбитальных станций или непосредственно на Главный терминал Рэнда?

– Хороший вопрос. – Ректор немного помолчал. – Будем считать, что на Рэнд.

Хороший ответ, подумалось мне. Дело в том, что из следующего транзитом транспорта для досмотра на саму планету приглашались только корабли самых высокопоставленных лиц или везущие специфические грузы (оружие, к примеру). Обычных же смертных – рейсовые пассажирские лайнеры и иже с ними – быстро и без затей проверяют прямо в космосе, на одной из пяти орбитальных станций Рэнда. И моей давней мечтой было, окончив академию, попасть работать именно на Главный терминал…

– Еще вопросы?

Народ безмолвствовал, и ректор поставил точку в утреннем собрании.

– Ну что ж, господа контрабандисты и их противники, – за дело.

Народ, оживленно переговариваясь, нестройными рядами направился к дверям.

– Леди Нэтта, – окликнул меня ректор.

– Да? – предчувствуя недоброе, обернулась я.

– Должен заметить, что цвет ваших брюк дисгармонирует с цветом ваших волос. Смените либо одно, либо другое.

Тишина. Дрожащие от хохота стекла. Занавес.

Согласно правилам игры, наши «ловцы контрабандистов» получали десять минут форы, в течение которых они должны были рассредоточиться на местности и приготовиться к дальнейшей слежке. Мы с Урсом это время потратили на шлифовку деталей, а если конкретно – я в сотый раз объяснила ему, где именно мы должны встретиться. Надо сказать, что предложенное мною место встречи традиционностью точно не отличалось. Хотя первой моей мыслью был банальный грузовой космопорт, но кто же позволит там деткам резвиться… Так же безжалостно по разным причинам были забракованы Музей космоса, парк аттракционов и мастерская по ремонту флаеров. Как говаривал известный в прошлом на Земле детектив: «Отсеките все невозможное, и то, что останется, как раз и будет тем, что произошло…» Ну, в данном случае, что должно произойти. А осталось, извольте: подарок Республике Рэнд от Небесного Владыки Империи Цин – японский сад камней. Почти как настоящий, только с масштабом промашка вышла – один к двумстам приблизительно. В нашу пользу, как водится. Находилось это чудо на окраине столицы, и главным его достоинством в сложившейся ситуации было наличие аж целых восьми входов, или, если угодно, выходов. На каждую сторону света по штуке и посередке столько же. Для наших целей подобные архитектурные излишества подходили идеально.

Отпущенное оппонентам время истекло, и я благословила Урса на подвиги путем легкого дружеского чмока в лоб и не столь легкого, но тем не менее игривого подергивания за наиболее торчащие из взлохмаченной шевелюры пряди. Проделав сии несложные операции,, я развернулась и отправилась в сторону, противоположную выходу. Всего лишь к мужскому туалету. Рассуждала я просто – на месте Леона с Марком следить за мной до передачи товара бессмысленно, потому как никуда я не денусь, а так только лишние хлопоты без видимых дивидендов. Ну что, скажите на милость, будет делать бедолага Марк, если прямо на его глазах объект продефилирует в женский туалет какого-нибудь универмага? Ждать, гадая, выйдет Нэтта или уже давно испарилась путем вылезания в форточку? Нет, на месте сокурсников все силы я бросила бы на Урса, а с собой разбиралась как обычно с проблемами – по мере поступления. И все же береженого Бог бережет, поэтому идея гордо покинуть академию через парадный вход виделась мне не слишком удачной. Вот окно мужского туалета – это да, это надежный выход из любого здания. Он и был использован.

Оказавшись на улице и промурлыкав под нос: «Свобода попугаям!», я направилась к своему флае-ру, предусмотрительно припаркованному на самой границе Латинского квартала. По дороге я составляла план действий на ближайшее время. Прибывать на место раньше Урса явно неразумно, а значит, пока он пытается стряхнуть хвост (честно говоря, я абсолютно не верила, что у него пройдет этот номер), у меня есть некий стратегический запас времени. И чего-чего, а дел хватало. Самое первое и необходимое (ох уж мне эта привычка слушаться старших) – привести цвет волос и брюк к некоторой гармонии. Это не означало, конечно, что я собиралась вырядиться в рыжее, но и черное тоже вполне ничего. Сказано, точнее подумано, сделано: в ближайшем магазине я приобрела вышеупомянутые брючки в стиле unisex. Справедливости ради надо заметить, что я спешила и остановилась уже на четвертом предложенном варианте. Дальше мой путь лежал в студию арт-дизайна флаеров. Не могла же я, в самом деле, провалить операцию, рассекая на машине, украшенной изображением черной кошки под фонарем кабины и поэтому известной примерно половине Рэнда? Помимо этого в моей голове вихрем проносились разные идеи насчет собственной маскировки и создания оппонентам разнообразных трудностей, одна другой полезнее. Забегу вперед – некоторые из них и впрямь пригодились.

Так, преисполненная гениальных идей, я и подлетела к гигантскому скоплению булыжников. Дело оставалось за малым: облететь все восемь входов с целью узреть флаеры противника – у них-то не было времени их перекрасить. Флаер Марка, в очередной раз вызвавший у меня завистливый вздох, я обнаружила легко, а вот машины Леона нигде не было. Причин тому я даже навскидку могла придумать множество. Самой привлекательной, естественно, выглядела наименее реальная, а именно – рт половины преследователей мой напарничек все же свалил. Наиболее же здравая мысль состояла,в том, что не далее как позавчера великий гонщик Леон помял свой флаер, и неизвестно, успели ли с тех пор вернуть необходимые летные качества его таратайке. Чертыхнувшись, я еще раз облетела сад, пытаясь найти машину, на которой мог бы прибыть Леон, но ничего подозрительного воздушная разведка в моем лице не обнаружила. Посовещавшись с умным человеком, то есть с собой, я пришла к выводу, что ничего с этим поделать не могу и придется ориентироваться на местности по мере поступления новой информации. Однако прежде, чем появиться на той самой местности, неплохо было бы подготовить плацдарм для отступления. Чем я и занялась, вылив в щель между фонарем и корпусом флаера потенциальных преследователей флакончик бесцветного лака для ногтей – эти герметичные двери чертовски скверно открываются, когда им что-нибудь мешает. Растворитель же, в порядке милой шутки, я прилепила скотчем к хвосту. В довольно укромном месте, разумеется. Закончив с небольшой диверсией, я вновь погрузила себя любимую во флаер и отправилась к юго-западному входу. На счастье, так сказать…

И вот свершилось. Великая контрабандистка Нэтта прибыла к месту очередного злодеяния. Место, нельзя не отметить, выглядело впечатляюще. Представьте себе газон. Самый такой заобыкновен-ный газончик в лучших традициях Великобритании XIX века, только площадью с небольшие охотничьи угодья. Далее пустите по этому травяному ковру несколько затейливо извивающихся ручейков с безупречно прозрачной водой. Конечно, наличие ручейков в саду камней являлось по меньшей мере нонсенсом, но архитектор справедливо рассудил: жителям искусственной планеты, где отродясь не было рек, будет приятнее смотреть на струящуюся меж камней воду, чем утешаться мыслью, что сад возведен в точном соответствии с классическими японскими канонами. Но все это: травка зеленеет, ручьи лениво журчат – так сказать, фон. Теперь самое главное – по газону проложены дорожки из камней всех форм и расцветок, а между ними в художественном беспорядке понатыканы крупные булыжники соответственно тоже всех форм и расцветок. Причем так, что у каждого входа камни были одного цвета, а в центре сада они образовывали поражающую взор и разум феерию. Если бы не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что такое можно сотворить из простых булыжников, и, как писали наши газеты, японский архитектор за эту работу получил какую-то очень престижную премию в области искусства…

На этом месте в мои размышления о прекрасном грубо вторглась суровая реальность – я споткнулась. О местный камушек, естественно. Надо заметить, что в юго-западной части камни были… гм… рыжими—их вроде из какого-то известного земного каньона привезли. По крайней мере, для прически маскировка получилась отличная. Гармония в полном объеме… Эх, ректора бы сюда. Но шутки шутками, а хорош контрабандист, который, следуя на ответственное рандеву, витает в облаках настолько, что камней под ногами не замечает. Интересно, а дуло бластера перед носом я бы заметила? Пока, к счастью, возможности проверить это не представлялось. Поднявшись, встряхнувшись и настроившись обращать внимание на временные трудности, буде они появятся в непосредственной близости от моей драгоценной особы, я направилась к точке, где, по замыслу, меня должны ждать Урс и вожделенный Диплом, временно возведенный в ранг контрабанды. Направилась, разумеется, кружным путем – не изображать же из себя маленький тупой танк, пусть и учебный.

Встреча у нас была назначена в восточном секторе, цвет тамошних камней я бы охарактеризовала, как буднично-пепельный (ни в коем случае не серый, заметьте). Довольно быстро и, для разнообразия, без сколь-либо существенных эксцессов я добралась до точки назначения, осторожно вскарабкалась на валун, за которым располагалось логово злостных контрабандистов, и аккуратно высунула любопытный глаз (левый кстати). Но, углядев диспозицию, тут же предоставила и правому оку возможность с недоумением обозреть открывшуюся картину. Картину не то чтобы неожиданную, а скорее даже закономерную. Как-никак Марк – лучший в группе по технике рукопашного боя, Урс же в последнее время с трудом удерживал шестое место (о своем положении в данной табели о рангах я скромно умолчу). Так вот, ожидаемая закономерность состояла в том, что Урс мирно сидел, прислонясь к камушку, а Марк в расслабленной позе стоял рядом. Причина подобной идиллии тоже была проста – руки и ноги моего непутевого напарника обвивали довольно прочные на вид веревки. Но знаете, что они делали? Они беседовали! Эти два шалопая дружески трепались! От возмущения я чуть было не повторила номер с падением, так замечательно удавшийся мне сегодня утром.

– Какие у тебя планы на вечер? – ничуть не огорчаясь своему провалу, вопрошал мой безалаберный товарищ.

Ну, попадись мне, Иуда…

– Если все будет хорошо и твоя чертовка не устроит очередной раунд игры без правил, под который очередной раз не удастся подкопаться, то пойду праздновать первую победу в «Альфу».

– Не моя она, не моя, – испуганно попытался перекреститься Урс (со связанными руками это выглядело весьма забавно).—Чур меня, чур.

– О! Это нечто новое. Вроде два года назад кто-то из здесь присутствующих собирался сделать ей предложение. Или у этого кого-то склероз?

«Урс? Мне? Предложение?! Дедушка!!!» – мысленно возопила я. Мой любимый напарник, моя лучшая подружка, медвежонок, которого я знаю с детства, – и предложение? Зная, между прочим, о моем отношении к браку…

– Молодой был, глупый,—проворчал Урс. «Вот. Умный, хороший мальчик».

– Не годится Нэтта для семейной жизни. Ну кому нужна жена, которая и флаер водит лучше, и рыбу ловит лучше, а уж про бокс я вообще молчу. Тоска это будет, если не сказать хуже… К тому же из всех домашних дел она только еду готовить в состоянии.

– Ну это не проблема, со знанием дела заметил Марк. – Купить ей бытовой техники полквартиры, и будет тебе обеспечивать семейный уют как миленькая.

– Это Нэтта-то?! – поперхнулся Урс. – Поверь мне на слово, с ней свяжешься

– сам через неделю будешь уют обеспечивать.

– Кстати, о Нэтте. Что-то твое чудо задерживается. Она как, вообще, часто опаздывает?

Кто? Я? Да я за последние три месяца опоздала всего два раза. Один раз (это который второй) – сегодня в академию. Ну, тут Курт виноват. И неряха Дин заодно. Правда, первый раз… Урса тогда пригласили на вечер, и являться туда нужно было непременно с дамой, а он почему-то решил, что на роль «дамы» я подхожу как нельзя лучше. Возникла только одна маленькая проблема – меня он об этом оповестил за два часа до приема. Все бы ничего, но именно в этот день мою голову посетила неплохая на первый взгляд мысль – сделать временную татуировку. И к тому моменту, как позвонил Урс, у меня на плече переливался маленький синий перламутровый дракончик. Красиво, соблазнительно, но на официальное мероприятие в открытом вечернем туалете уже не пойдешь. Вот и пришлось мне рыскать по городу в поисках нового платья. Ну скажите, разве моя вина в том, что оно нашлось только в пятом магазине? И опоздала я всего-то на полтора часа. Сами подумайте, не могла же я заявиться на столь ответственный прием без соответствующей прически? И после всех этих самоотверженных подвигов я еще и виновата! Вот…

– Нет, – хмыкнул Урс, – опаздывает мое, как ты выразился, чудо не часто. Кстати, если тебя интересует, она уже минут десять слушает нашу захватывающую беседу. – Он ехидно ухмыльнулся. – Эй, стихийное бедствие, спускайся, мальчики тебя заждались.

Нет, точно Иуда. Я ему за это еще отомщу. Сунув свою сумочку в трещину на гребне камня, я грациозно спрыгнула и… кто бы сомневался – попав ногой в выщербину, с элегантностью мешка плюхнулась на бок.

Марк, ошарашенно наблюдавший за моими перемещениями, перевел взгляд на моего напарника и задал самый естественный в сложившейся ситуации вопрос:

– Слушай, юный Мегрэ, а как ты узнал о наличии этого милого создания в непосредственной близости?

– Это моя маленькая военная тайна, – напыщенно изрек Урс, но потом не выдержал и улыбнулся. – Понимаешь, женщины делятся на глупых и исключения, которые, как водится, лишь подтверждают правило. Так вот, исключениям известны хотя бы самые очевидные вещи, необходимые для жизни в цивилизованном обществе. Например, рациональный способ использования духов. Глупые же, – легкий обозначающий кивок в мою сторону, – предпочитают поливать себя с ног до головы, абсолютно не думая ни о времени суток, ни тем более о страдающем обонянии ближайшего окружения. А поскольку ближайшим окружением данного экземпляра в последние годы являюсь я, то уж что-что, а запах ее духов я за километр учую.

«Это провал», – подумал новоявленный Джеймс Бонд в юбке. Странно, но, похоже, Урс прав. Не в оценке моих умственных способностей, разумеется, а в своих рекомендациях по использованию парфюмерной продукции.

– М-да…– глубокомысленно заметил Марк. – Ну что, господа террористы-контрабандисты, какие будут идеи по поводу нашего дальнейшего времяпрепровождения?

– Кстати, а где Леон? – невинно поинтересовалась я.

– Твой дружок заставил нас разделиться. Все в лучших традициях плохих детективов. Забрел, понимаете ли, в кафе, пышек поесть. Ну, я к задней двери отправился, а Леон у главного выхода остался. А у меня еще сотовый разрядился… Так что где мой напарник – не знаю. Скорее всего, тебя, милая, у академии караулит. – Марк победно задрал нос и помахал аттестатом.

– Можно еще вопрос, о победитель? – съехидничала я.

– Валяй.

– Что ты будешь делать вечером в случае победы, я слышала. А если «Урсова чертовка» снова окажется хитрее и вы проиграете?

От такой наглости Марк даже опешил.

– Ну…– промычал он, – тогда буду заливать горе в… все равно в «Альфе».

– Умно придумано,—одобрила я.—Значит, вечером увидимся в более привычной обстановке.

– О'кей, – кивнул Марк и спохватился: – Ладно, к делу. Дашь ли ты слово, что не будешь пытаться мешать мне донести диплом до ректора?

– А ты мне поверишь? – Безграничное удивление, прозвучавшее в моем голосе, услышал бы даже глухой.

– У тебя много недостатков, но я еще ни от кого не слышал, чтобы ты нарушила данное слово. Поверю.

Соблазн был велик, каюсь.

– Нет, не дам.

– Жаль, – почти вздохнул он и совершенно неуловимым движением взмахнул рукой.

Черт, совсем забыла! Марк, точнее его далекие предки, были выходцами из известного земного штата Техас. Известен он в основном кактусами и ковбоями (хотя про первые могу и перепутать). Ни лошадей, ни коров на Рэнде нет, зато кактусы вполне водятся. Правда, все больше в горшках. Однако отсутствие вышеупомянутой живности не помешало Марку научиться виртуозно владеть лассо – это у них семейное развлечение. И на этот раз его бросок был омерзительно точен

– крепкая петля стянула мне руки.

– Прости, Нэтта. – Несмотря на то что я отчаянно брыкалась и даже, позабыв про запрет ректора, пыталась кусаться, Марк умело связал меня и аккуратно поместил рядом с Урсом. Живописная получилась группа.

– Всем пока! Увидимся в «Альфе». Не опаздывайте. – Сверкнув довольной улыбкой, он удалился.

Марк благополучно скрылся из виду, но я, прежде чем начать действовать, закрыла глаза и спокойно досчитала до шестидесяти. Причем не один, два, три, а двести один, двести два… Помогает. Но стоило мне мысленно произнести: «Двести шестьдесят», как тут же закипела работа. Для начала я велела Урсу переместиться таким образом, чтобы узлы на его веревках оказались в зоне моей досягаемости. Не забывая воздавать хвалу противнику, связавшему мне руки спереди, я с грехом пополам распутала своего напарника. Следующие пять минут я молча (ну хорошо, не совсем молча) скрипела зубами, глядя, как этот увалень пытается развязать меня. Понимаю я, понимаю, нет у него опыта подобного рода. Зато вот я, лежа с гипсом после знаменитого штурма Эвереста, в совершенстве освоила науку вязать и распутывать узлы. Название у нее красивое оказалось, прямо врезалось в память – макраме… Но вот мои путы были ослаблены, я нетерпеливым движением вернула себе свободу и буквально взлетела на камень. К моей сумочке, обещавшей стать самым полезным предметом в эпопее по возврату пресловутой контрабанды.

Дело в том, что моя сумочка, равно как и сумочка любой уважающей себя особы женского пола в возрасте от двенадцати до восьмидесяти лет, представляет собой переносную гримерную. Одно отличие, правда, было – редко в каком женском ридикюле можно обнаружить накладные усы. Но я запасливая и, без ложной скромности признаюсь, предусмотрительная.

Прошло не более десяти минут, и вконец ошалевший Урс взирал на результаты моей напряженной работы над внешностью – перед ним стоял симпатичный смуглый черноусый юноша. Захваченная У дедушки кепка и куртка Урса, вывернутая наизнанку, завершили картину.

– Пошли, – кивнула я напарнику, не пришедшему в себя от произошедшей со мной метаморфозы. – План объясню по дороге.

– Ну ты даешь, – только и выдохнул он. – Только никак не пойму, что за польза тебе от этого маскарада. Марк уже наверняка на подступах к кабинету ректора.

– Наивный… Я не настолько неразумна, как тебе кажется, хоть и не умею пользоваться духами. (Надо заметить, что, к счастью, крепкий мужской запах, исходящий от куртки Урса, начисто заглушал чуть сладковатый, манящий аромат моего любимого парфюма.) Твой драгоценный Марк никуда от меня не денется.

– Ну-ну. – Скептическое ворчание было мне ответом.

Так за милой беседой мы быстро преодолели расстояние, отделявшее нас от юго-западного выхода, и оказались на стоянке флаеров. Тут-то Урс и заартачился.

– Нет. Это уж слишком. – Возмущенный голос напарника звучал как никогда строго, – У всего есть границы. Аттестат аттестатом, но угонять флаер, принадлежащий службе городского такси…

– Солнышко,—примиряющее промурлыкала я, – а тебя не наводит на размышления тот факт, что я открыла флаер городского такси вот этим? – Я помахала у него перед носом ключами с висящим на них брелоком в виде черного котенка.

– А-а, – только и смог пробормотать любимый, но не отличающийся быстротой мышления, напарник. – Так это твой флаер… А кошку с капота куда дела?

– Спрятала на время. Закончим с этим заданием, и я непременно верну животинку. Но, согласись, идея сделать из своего флаера такси весьма недурна.

– Хм…– Да, сегодня суждения Урса были как никогда точны, хотя и не блистали богатством формулировок. Пришлось привычно брать инициативу в свои руки.

– Полезай в багажник.

– Что? У тебя с головой все в порядке?

– А у тебя? – не осталась я в долгу. – Как, по-твоему, сядет Марк во флаер, если на заднем сиденье будет маячить твоя жизнерадостная физиономия?

Урс сник, и со словами: «С тебя причитается» – стал неохотно запихивать свою объемистую тушу в мой, надо честно признать, не слишком просторный багажник. Но загрузка завершилась успешно, мы взлетели и направились к тому месту, где, по моим предположениям, Марк должен был, ругаясь во весь голос, бороться с заартачившимся колпаком своего флаера. По дороге я выдала Урсу последние инструкции, но ответом мне было лишь нечленораздельное бурчание.

Невдалеке показался флаер Марка, и я воочию смогла убедиться в правильности своих предположений. Мой неудачливый сокурсник и впрямь все еще не оставил попыток попасть-таки внутрь своего средства передвижения. Довольно ухмыльнувшись, я перешла на бреющий полет, старательно изображая из себя таксиста в поисках клиента.

Уловка удалась. Марк поднял голову, увидел мое маленькое такси и начал исполнять изумительные цирковые номера. Он прыгал по площадке, размахивал руками и что-то кричал, пытаясь всенепременно привлечь к себе внимание водителя флаера. Ему и в голову не приходило, что вышеупомянутый водитель сам следит за ним, аки ястреб. Или, если точнее, аки ястребиха.

Удостоверившись, что рыбка крючок заглотила, я приземлилась рядом с беснующимся клиентом и… И тут в моем блистательном плане впервые обнаружился небольшой пробел. Внешность я замаскировала, хорошо, а вот голос? Мое меццо-сопрано при всем желании не удастся выдать за голос среднестатистического таксиста. Пока печальные мысли, словно выкуренные из улья пчелы, роились в голове, Марк открыл дверь, плюхнулся на заднее сиденье и вскричал:

– К Таможенной академии, быстрее, я опаздываю.

Я молча кивнула и взлетела, заложив головокружительный вираж,—пусть поостынет. Затем с целью блокировать любые попытки поговорить я включила музыку почти на максимальную громкость и устремилась на запад. Теперь мое дело маленькое – флаер вести, успех кампании целиком в руках Урса.

Минут пять мы тихо-мирно летели, я мечтала о неземном, Марк елозил сзади. Меня уже начали даже посещать пораженческие мысли – а не заснул ли часом напарник (он ведь такой, он может), но тут за спиной раздался сдавленный «ох». Зря я грешила на Урса, справился он прекрасно, и теперь уже Марк являл собой живописную картину, валяясь связанным на сиденье. О том, что выражали его глаза, и тем более что слетало у него с языка, я умолчу. Отмечу лишь бесспорный факт: первая часть моего плана увенчалась грандиозным успехом. Почему только первая? Для победы не хватало небольшой детали – предстать пред очи ректора, а путь к тому, с вероятностью процентов в сто, преграждал Леон. «Но, – злорадно подумала я, – Леон один, а входов в академию много. Главное – знать, из чего этот вход сделать…»

В отношении проникновения в здание новые грандиозные идеи меня не посетили, и пришлось ограничиться банальной, но здравой мыслью, что вход там же, где выход. Только вот бедному моему Урсу не очень пришелся по вкусу весьма творческий процесс вволакивания пленника в пресловутое окно мужского туалета. Пленнику, надо заметить, сие действо понравилось еще меньше. Но… се ля ви, так сказать.

На этом все интересное и закончилось. Мы браво промаршировали по академии

– я с дипломом в руках и Урс с пленником на плече – и прибыли в кабинет ректора. И что вы думаете? Он нас похвалил? Если бы… Хорошо, хоть аттестат заполнил. А вручая его сияющей от удовольствия девушке, не нашел ничего лучшего как сказать:

– Леди, вам нужно серьезно поработать над макияжем.

Тоже мне, ценитель женской красоты выискался. Тьфу…

 

Глава 2

Закончив иронизировать по поводу моего внешнего вида, ректор выдал каждому из нас по запечатанному конверту с заданием на завтра, на сей раз индивидуальным. Вместе с конвертами мы получили строгий наказ ни в коем случае не вскрывать их раньше завтрашнего утра, и, выслушав горячие заверения, что «да мы, да никогда…», ректор кивнул и отпустил нас восвояси. С нашей стороны возражений не последовало.

Как говорится: «Любишь кататься – люби и саночки возить». К чему это я? Да к тому всего-навсего, что теперь мне, как честному человеку, предстояло доставить двух сокурсников к их летательным аппаратам. Правда, Марка я честно попыталась спихнуть нашедшемуся наконец Леону, но тот, пребывая по вполне объяснимым причинам в не слишком хорошем расположении духа, резонно заметил, мол, раз я дверь сломала, то мне ее и чинить. Признав справедливость данного аргумента, я понуро направилась к выходу, но последующие события коренным образом изменили мое видение ситуации. Пока я, тщательно имитируя хмурый вид, открывала дверцу своего флаера, ко мне подошел Марк и прошептал на ухо:

– Отвези сначала Урса, я хочу с тобой поговорить.

Я машинально кивнула и на время полета предоставила своим спутникам занимать друг друга светской беседой, а сама упорно пыталась придумать, что же могло понадобиться от меня Марку. Воображение у меня богатое, но тут оно позорно сдало позиции и вместе со мной впало в состояние нетерпеливого ожидания.

Через полчаса, показавшиеся мне половиной вечности, я приземлилась у северной оконечности сада, где был припаркован флаер Урса. Там мы с ним распрощались, договорившись приблизительно через час встретиться за стаканчиком текилы в «Альфе», и я продолжила «возить саночки».

Минуты две неторопливого полета прошли в молчании, но, поглядывая краем глаза на Марка, я видела, что он просто собирается с духом. Заинтригованная до неприличия, я уже хотела как-нибудь его подтолкнуть, но тут свершилось:

– Нэтта, скажи честно, ты весь наш с Урсом разговор слышала?

– Вряд ли. Я не знаю, сколько вы трепались до моего появления.

– А что именно ты слышала? – Голос собеседника звучал подозрительно смущенно.

Я удивленно взглянула на него. Вид не лучше, чем голос. И это всегда уверенный в себе и гордый одним фактом своего существования Марк? Все лю-бопытственнее и любопытственнее.

– Главным образом, мне посчастливилось узнать, что вы думаете обо мне в качестве потенциальной жены. Не могу сказать, что ваше мнение по этому вопросу мне было интересно или что мое отношение к вам сильно изменилось.

– Ну, Нэтта, – тут Марк даже порозовел и начал заикаться, – ты же не веришь, будто я вправду так о тебе думаю… Скажи, кстати, неприятие самой идеи брака – это фамильное или твое личное качество?

Так… Стоп! Караууул! Неужели и Марк туда же? Мало мне Урса, собиравшегося, как выяснилось, на мне жениться, и Дина, которому я битых три месяца объясняла, что секс и дружба – это замечательно, а вот мытье посуды и уборка его холостяцкого жилища – это не к нам, это в медпункт. Объяснила, справилась. И вот теперь Марк объявился с беседами на матримониальные темы. Хотя… Я в очередной раз покосилась на сокурсника. Далеко не худший вариант, надо признать. Умен, и, что немаловажно, – в меру. Красив, не поспоришь, – смуглая кожа, черные глаза и непонятно откуда взявшиеся, но выглядевшие весьма импозантно светло-русые волосы. И – самое основное – с чувством юмора полный порядок. В общем, сокровище, а не кандидат на роль мужа. За одним «но» – не готова я сейчас ни к каким новым отношениям, тем более если вторая половина начинает их с вопросов о семейной жизни. Глубоко вздохнув, я начала:

– Понимаешь, Марк, ты мне очень нравишься, и я ценю тебя как друга, но…

Тут он прервал мои излияния заявлением, от которого я чуть флаёр не уронила:

– Нэтта, пожалуйста, представь меня своей сестре.

Бум. Это я мысленно рухнула с небес на грешную землю. Марк и Марси? Судорожно прокручивая эту мысль, я постепенно пришла к выводу, что она не такая уж и дикая. Но для начала следовало уточнить пару деталей.

– Марк, а ты ее хоть видел?

– Конечно, – возмущенно заявил он. – С чего бы иначе я решил с ней знакомиться? Три дня назад, на званом вечере в Университете, который вы с Урсом проигнорировали. Увидел мельком, весь следующий день выяснял, кто такая, а весь вчерашний день думал, с какого бока подступиться к этой удивительной девушке.

– Решил с моего бока? – хмыкнула я.

– Угу! – с энтузиазмом подтвердил Марк, потихоньку возвращавшийся в свое обычное состояние.

– Хорошо, познакомлю.

– Так, может, ты ее вечером в «Альфу» приведешь? – совсем раздухарился местный Ромео.

– Посмотрим, – задумчиво пробормотала я. К облегчению, что эта беседа не оказалась очередным покушением на мою личную свободу, примешивался отчетливый налет ревности. Как это? Кто-то посмел выбрать Марселу, а не меня…

Но долго предаваться тоске и страданиям не удалось по причине прибытия к месту дислокации флаера Марка. Быстренько отцепив бутылочку с растворителем от хвоста и вдоволь полюбовавшись обалдело-негодующим видом сокурсника, над которым виртуозно поиздевались, я вылила немного жидкости в щель вокруг замка, взяла у хозяина ключи, и через пару минут дверь послушно отошла вверх. Вуаля!

– Нет, когда-нибудь я тебе за все отомщу, и это будет самый счастливый день в моей жизни, – проворчал Марк, но тут же вспомнил о необходимости проявлять чуть больше любезности по отношению к той, кого только что попросил об услуге, и совсем другим тоном добавил: – Хотя нельзя не признать, идея неплоха. Возьму на вооружение.

– То-то же, – похвалила я и, не выдержав, съехидничала: – До вечера, Ромео.

Отпустив шпильку и немного утихомирив тем самым уязвленное самолюбие, я залезла во флаер и отправилась в гости к будущей Джульетте. Сообщить ей о ее новой роли.

Сестра в моей жизни появилась довольно неожиданно. В один прекрасный день, мне было тогда лет десять, в наш дом пришла молодая женщина и преподнесла дедуле радостное известие – она, оказывается, его дочь. Новоявленный папаша сначала, естественно, воспринял данное заявление в штыки, но путем нехитрого дедуктивного анализа мы быстро докопались до истины. Выяснилось, что в возрасте лет двадцати дедушка с друзьями сдал свою сперму для экспериментов в медицинский центр. Импозантный молодой студент понравился одинокой стареющей приемщице «товара», и она решила использовать его в качестве донора. Дочери же своей об интересных подробностях ее появления на свет она сообщила лишь в завещании, а та, придя в себя после потери матери, захотела познакомиться с отцом. Как мы узнали в дальнейшем, у моей вновь приобретенной тети есть дочь. Для разнообразия рожденная в законном браке.

Несмотря на то что мы сестры, у нас с Марси мало общего. Она потрясающе, просто завораживающе красива, но при этом скромна и тиха, чего про вашу покорную слугу никак не скажешь. И профессию себе сестренка выбрала более чем необычную для нашей семьи – это белокурое чудо училось на врача. До дома Марси я добралась довольно быстро, но там ее не оказалось. Обругав себя – могла бы и раньше догадаться, – я отправилась в Университет. Нет, вы не подумайте, я очень люблю летать, но для одного дня как-то многовато. Однако тут удача повернулась ко мне лицом, и младшая сестренка обнаружилась на кафедре. Проводила эксперименты с криозамораживанием мышей. Выдав рассказ о сегодняшних событиях в форме резюме, я сгребла ее в охапку, погрузила во флаер и отправилась домой. Переодеваться. По дороге с меня был стребован более подробный отчет, но интерес к моим приключениям быстро увял, и оставшееся время мы посвятили обгладыванию косточек красавчика Марка.

Странно, но я опять опоздала. Когда мы с Марси при полном параде не спеша вошли в «Альфу» и остановились почистить перышки в коридоре перед зеркалом, внезапно выяснилось, что прошло уже почти два часа с того момента, как мы расстались с Урсом. Изучая свое отражение, я вполне отчетливо слышала голоса сокурсников, уже начавших потребление спиртных напитков по причине кто победы, кто поражения.

– …да ты послушай, что было дальше. Только я виртуозно оторвался от хвоста, как на эскалаторе в универмаге на меня налетает эта полоумная тетка с чемоданами, и вот вам —гипс…

– …эти чертовы учения стоили мне кучу денег. Прямо в разгар погони по северной части города нас остановила полиция. Посмеяться они, конечно, посмеялись, но штраф взять не забыли…

– Эй, Марк, а что на этот раз придумала Нэтта? Я слышал, она снова вас облапошила.

Ну нет, поминать свое имя всуе я не позволю, как бы ни было любопытно. Да и Марси не пристало слушать про конфуз Марка, даже если тот действительно имел место быть. Я победно улыбнулась и толкнула дверь в зал.

– Вот и наш тайфун подгреб! – Милое приветствие, не находите? – Нэтта, расскажи, что ты сотворила с нашим суперменом?

– Расскажу, расскажу, не бойтесь. Позвольте представить – моя сестра Марсела.

– Можно просто Марси, – пролепетало это чудо. Марк немедленно подскочил к нам.

– Марк, Марси.—Я для надежности еще разок проявила чудеса дипломатии.

– Очень приятно,—сказали они хором, после чего Марк наконец-то взял инициативу в свои руки и, бросив на меня взгляд, исполненный признательности, увлек мою потупившую взор сестренку к укромному угловому столику.

Я же, откопав взглядом в одной из групп Урса, решительно направилась к этому столику и плюхнулась на не слишком мягкие, но такие привычные колени напарника.

– Вот, братцы кролики, получите мою особу целиком в свое распоряжение.

Еще пару лет назад подобная фраза вызвала бы нездоровые ухмылки и двусмысленные намеки, но теперь меня просто завалили вопросами о сегодняшнем дне. Я тоже утолила свое любопытство и с некоторым мазохистским удовольствием убедилась, что из шести четверок контрабандисты выиграли в пяти. Нелегкая нам, похоже, предстоит работенка…

Часа три мы беззаботно трепались о том, что осталось цело в городе после нашей эпопеи, и подшучивали друг над другом. Постепенно я поняла, что количество выпитой «Маргариты» и настрой общества превращают поначалу витавшую у меня в голове идею обсудить список, выданный ректором, в утопическую. А посему, когда время подошло к одиннадцати, я собралась с духом, покинула насиженное местечко на коленях напарника, пожелала всем собравшимся благополучного возращения домой плюс свежей головы утром, и удалилась. Не забыв дисциплинированно включить автопилот флаера. Один раз права уже отбирали, обойдемся без рецидивов.

– Home, sweet home, – промурлыкала я себе под нос, ввалившись в родные пенаты. Легкий туман в мозгу, вызванный незначительным излишеством в потреблении спиртных напитков, начал рассеиваться благодаря холодному ветру, обдувавшему мою мордашку в процессе полета. Окончательно изгнать его предстояло парой чашек крепкого кофе.

Полчасика работы в данном направлении, и я, вполне бодрая и посвежевшая, достала из сумочки список ректора, исполнившись решимости расколоть этот орешек. Решимость частично базировалась на том, что я знала реальность этого задания и имя хозяина гипотетической яхты. Согласитесь, это уже немало.

Немало, но… и не много. Еще полчаса я просидела, тупо пялясь то в список, то в потолок, а затем принялась ходить по комнате из угла в угол, бормоча себе под нос:

– Перепелиные яйца, двести штук, аккумуляторы для бластеров (бластеров при этом нет), набор ножей всех форм и размеров…– Гм. То, что в списке было дальше, можно, без боязни ошибиться, назвать филиалом небольшого sex-shop'a.

Прочитав пункт «двусторонний фаллоимитатор с пятью насадками (производство Денеб IV)» в седьмой раз, я неподобающе леди чертыхнулась и решила перейти к более конструктивным действиям. Выбирать я могла из двух вариантов.

Первое – признать поражение перед ректором и сокурсниками, и второе – признать поражение перед дедушкой. Естественно, мысль попросту сдаться меня даже не посетила. Я не уверена, что она пришла бы мне в голову и после того, как будут перепробованы и отринуты все доступные методы. В данном случае сделать выбор было просто, но теперь передо мной во всей красе встала очередная дилемма: говорить дедуле всю правду про не очень меня красящую сцену с подслушиванием или попытаться пойти окольным путем.

«И когда ты хоть чего-нибудь добивалась от деда окольными путями?» – Это мой внутренний голос вмешался в мыслительный процесс, и пришлось признать его безоговорочную правоту.

«Выложу все как на духу», – решила я и отправилась на поиски дедушки.

Сразу замечу для сомневающихся, что обратиться за помощью к старшему товарищу я надумала отнюдь не только из уважения к его сединам. Просто до того, как заняться разработкой нового оружия, мой дед служил в контрразведке Рэнда, откуда после десяти лет успешной полевой службы был вынужден уйти по состоянию здоровья. Предложенной кабинетной работе он предпочел исследование и испытание гранатометов, термических бомб и прочих малоприятных штучек. Но бывшие коллеги до сих пор обращались к нему за консультациями и иногда даже умудрялись уговорить прочитать студентам курс лекций. Правда, последнее случалось нечасто…

Нашла я средоточие своих надежд в гостиной. Естественно, он смотрел очередной боксерский поединок из своего архива.

– Привет, – чмокнула я деда в щеку. – Как прошел день?

– Хорошо, почти отлично, – дежурно отрапортовал он. – Расскажи лучше о своих приключениях, а то до меня дошли лишь невнятные слухи.

Следующие двадцать минут я заливалась соловьем, а дедушка внимательно слушал, время от времени забывая, что это были учения, и вставляя критические замечания наподобие: чем напускать на врага твоего Урса, проще было парализовать… Но в целом он остался мной доволен, и я смело перешла к достижению поставленной перед собой цели, заведя разговор о списке. По мере повествования дедуля все более мрачнел и хмурился, что было мной ошибочно приписано его нелюбви к подслушиванию. Когда же я закончила, его лицо напоминало грозовую тучу.

– Вот что, Антуанетта, забудь про дурацкий список и держись как можно дальше от этого дела.

– Это почему? – возмутилась я.

– Потому что я так сказал.

Нет, это уж точно не конструктивно. Еще никто и никогда не добивался от меня желаемого, аргументируя свое требование банальным «потому что». Так не пойдет. И я ринулась в наступление, произнеся пространную речь. Общий смысл был такой:

– …я уже взрослая; ты мне всегда все рассказывал; как, по-твоему, я должна научиться своей будущей работе, ежели даже думать о малейших сложностях запрещается; если ты хотел уберечь меня от неприятностей и опасностей, то зачем было отдавать в Таможенную академию, уж лучше в педагогическое училище; и вообще я от тебя не отстану, потому что мне ужасно любопытно…

Согласна, последний аргумент слабоват, но все остальное возымело должное действие, и, повздыхав для вида, дед начал:

– Понимаешь ли, Нэтта, я уже видел сегодня этот список, его мне показали бывшие сослуживцы. Похоже, эта яхта, или, вернее, что-то на ней, тесно связана с серьезными и опасными событиями, произошедшими в последнее время.

– Ты имеешь в виду то, что наш Президент Дин Таллисто – не человек?

– Не только. Знаешь, по-моему, я и так сказал тебе уже более чем достаточно. А по поводу твоего списка – нет в нем контрабанды. Сама ситуация выглядит крайне подозрительно.

– Просто подозрительно? Тогда почему вообще возникла версия, будто на яхте что-то есть?

– Нет, ты никак не угомонишься… Сказано же – с тебя информации хватит.

– Что значит «хватит»? А какую я вообще получила информацию? Что тут все запутано и попахивает контрразведкой? Очень ценно.

И тут я, неожиданно для собеседника, применила иные методы воздействия:

– Дедушка, миленький, расскажи, пожалуйста. Я обещаю, что со мной ничего не случится. (Это, заметьте, совсем не то же самое, что «обещаю не совать нос в эту историю».)

– Ух, подлиза. Ну ладно. Надеюсь только, ты сознаёшь, что это секретная информация и многого я сам не знаю. Но выглядит все примерно так.

Много лет назад – около шестидесяти – в обжитую людьми часть Галактики со своей планеты, расположенной в Бог знает каком медвежьем углу (где точно этот угол находится, так до сих пор никто и не выяснил), прибыло около тридцати инопланетников. Керторианцев – так они себя называют. Зачем они к нам пожаловали, тоже остается загадкой. Первые лет десять их братия была занята собственными разборками – попросту убивали, кто кого сумеет. Но потом, видимо, подустали маленько или надоело, и оставшиеся в живых начали успешный процесс ассимиляции с аборигенами, то есть с нами. Согласись, Президент Рэнда – неплохой результат карьерного роста. Только вот жаль – о любимой мозоли дедуля не мог не вспомнить, – что величайшим боксером современности оказался не человек… Так, значит, и жили они с некоего момента тихо-мирно, но около полугода назад все всколыхнулось, а в конце мая и вовсе черт-те что началось. Относительно этих событий у нашей контрразведки сведения очень скудные и путаные, но вроде один из нелюдей построил космическую станцию, на ней вырастил своего клона, сделал пересадку мозга и убил прежнего себя, а затем его снова, как будто уже окончательно, убили – бардак, в общем. А недавняя война с Цином, из-за которой, собственно, ваш выпуск задержали почти на месяц, была, по непроверенным слухам, вызвана острейшим желанием стареющего Небесного Владыки, дабы обрести бессмертие, добраться до станции, болтающейся где-то в окрестностях нашей системы. Не получилось у него, увы и ах… В результате последний месяц шпионы Цина рыщут по всей Галактике, лихорадочно перебирая ниточки, ведущие к станции. И когда наши ребята заметили, что после контакта с представителями спецслужб Цина их оперная дива отменила концерт на Аркадии и спешно летит домой, то, сама понимаешь…

– Ой, дедушка…—только и смогла пробормотать я, пока полученные сведения пытались лечь в голове по полочкам. – То есть теперь возможно клонирование людей?

– Возможно, невозможно… Один раз вроде получилось. Но, судя по переполоху во всех спецслужбах, второй раз ожидается не скоро, поскольку основного обладателя столь ценной технологии грохнули его же соплеменники.

– А как тебе кажется, что все-таки везет яхта?

– Не знаю, Нэтта. Может, просто листок с настолько секретным сообщением, что его и в шифрованном виде страшно отправлять. Непонятно. Одно могу сказать тебе точно: после всей этой истории у большинства секретников идиосинкразия на слово «клонирование». Очень бы хотелось взглянуть на эту лабораторию на яхте, хотя, говорят, там все чисто, действительно мышей для змеюшек клепают. Гвен Ци с ее деньгами и не такое себе может позволить.

– А кто еще из известных личностей керторианец?

– Самый известный – адвокат Деор. Слышала про такого?

Я разочарованно покачала головой. Одно слово – серость.

– Еще Креон – знаменитый веганский финансовый магнат. Да и на Аркадии был местный воротила, но его, говорят, тоже прикончили в этой заварушке.

– Почему они вообще друг друга убивают? Их же так мало, они друг о друге заботиться должны…

Дед покачал головой с выражением: и это наивное чудо – моя внучка?

– Они про то никому не докладывают, и у нашей разведки тут пробел. Однако ж, не скрою, данный вопрос интересует не одну тебя.

– Жаль. Значит, – еще раз уточнила я, – ты считаешь, что в списке ничего нет?

– Скорее всего. Искать следует что-то очень простое. Как я уже говорил, наподобие листка бумаги.

Похоже, отчета ректору я завтра не представлю. Плохо, конечно. Но на фоне истории, рассказанной дедом, эти мелкие неприятности побледнели и отошли даже не на второй, а скорее на третий план.

– Ладно. – Дедуля встал и потянулся, разминая затекшие мышцы. – Пойду спать. И тебе бы не помешало. Уже знаешь задание на завтра?

– Нет, еще не читала. Ректор просил до утра не вскрывать.

– Хорошо, проснемся – глянем. Спокойной ночи, бесовка.

– Спокойной ночи, прародитель бесовки, – лениво парировала я и отправилась в постель.

Спа-а-ать.

Дзынь! – раздался удар гонга, призванный символизировать окончание очередного раунда поединка века: Антуанетта д'Эсте против Роджера Грейвза и К°. Под «К°» подразумевались нескончаемые клоны величайшего боксера всех времен и народов, так что каждый раунд против меня начинал более чем свежий и бодрый противник.

Дзынь! Дзынь! – да что этот гонг себе позволяет, не видит – мы дисциплинированно разошлись по углам.

Дзынь! Тьфу ты… Это будильник… А жаль, я ведь уже почти побила всю эту «и К°». Но делать нечего – пришлось выкарабкиваться из приятных пут дремоты и волочь свое бренное тело в ванну. Совершив обязательный утренний обряд во имя сохранения чистоты плоти, я оделась (максимально неприметно) и проследовала на кухню, движимая целью вкусить завтрак, а заодно и задание поизучать. В конце пути меня ждал сюрприз: дедушка, варящееся какао и жарящиеся сырники. Я плотоядно облизнулась:

– Добрутр, дедуля. Решил меня побаловать?

– Да вот, захотелось вспомнить старые добрые деньки. Ты ведь уже совсем взрослый цыпленок, скоро упорхнешь из родового гнезда.

– Не волнуйся, я скорее как лосось. Несмотря на все препоны, постоянно возвращаюсь к месту появления на свет.

– Оптимистично. Особенно если учесть, что родилась ты в космосе, примерно на полпути между Рэндом и Аркадией, где твои непутевые родители весело проводили время.

– Кстати, о полетах. Ты уже решил, где купишь обещанный мне к выпуску «торнадо»? – не очень членораздельно поинтересовалась я, проглатывая вкуснейший сырник.

– Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазь. Давай лучше твое задание почитаем.

– Угу.

Я распечатала конверт, и мы с дедом, мешая друг другу, принялись жадно изучать его содержимое. На вид задание казалось совсем простым: прибыть к десяти утра на улицу Литенгоф, где возле магазина по такому-то адресу засечь объект и проследить за оным с целью получения максимально возможного объема информации. Входить с объектом в контакт и вообще как-либо обнаруживать свое присутствие строго воспрещалось.

– Вроде ничего сложного.

– Да, с этим ты должна справиться, – согласился бывалый контрразведчик. – Кстати, у меня есть для тебя подарок. На счастье.

И он достал из кармана прелестную вещицу.

– Ух ты! – восхищенно воскликнула я, любуясь маленьким, чисто женским серебряным револьвером с перламутровой отделкой. – Какая красота…

– Погоди. Это не совсем то, чем кажется. Он только по виду похож на игрушку конца XIX века, а на самом деле это специально для тебя стилизованная опытная модель парализатора дальнего радиуса действия. Так мне чуть спокойней будет, ты же знаешь, – тут дедуля стыдливо понизил голос, – я суеверен. Нельзя на задание безоружной идти. Не к добру это.

– А тебе не грозят неприятности из-за таких подарков? Опытная модель, секретность и все такое…

– Если кое-кто не собирается на каждом углу кричать о моем презенте, то все обойдется. И я очень надеюсь, что тебе не скоро придется им воспользоваться.

– Ты же меня знаешь, я не из болтливых. – Тут мой взгляд упал на часы. – Ой елки, я опаздываю!

– Беги, беги. И удачи тебе.

– Да уж, не помешала бы, – пробурчала я, выруливая в прихожую.

Однако спустя пять минут бешеного полета кабина моего флаера огласилась речью на одном из доступных мне языков. Конкретно – на нецензурном. Дело в том, что, задав компьютеру вопрос, где именно находится улица Литенгоф, я получила в ответ:

– Вас интересует улица Клары Литенгоф или улица Карла Литенгоф?

Черт, черт, и еще раз черт… Листок с заданием я впопыхах оставила на кухонном столе и теперь понятия не имела, улица которого из этих дурацких близнецов-исследователей тоннелей мне нужна. Да еще и расположены улицы со столь похожими названиями были достаточно далеко друг от друга.

«Надо будет подать жалобу в мэрию», – мелькнула здравая мысль, но решением она не являлась. В итоге, чертыхнувшись в сотый раз, я устремилась к югу. Во-первых, меня всегда тянуло туда, где теплее, а во-вторых, от Карла следовало ожидать больше хорошего, чем от его сестрицы – женщины меня никогда не любили…

Прибыв на вышеозначенную авеню, я легко и быстро обнаружила искомую торговую точку. Правда, меня несколько смутил профиль данной лавки – интимные товары. Вчера список, сегодня это – не начались ли у нашего ректора возрастные проблемы на сексуальной почве?.. Отчаянным усилием воли я вернула себе деловой настрой и осмотрела окрестности. Никаких флаеров и подходящих персонажей поблизости не наблюдалось, а заходить внутрь магазина мне ничуть не улыбалось. У каждого свои маленькие слабости – дедушка вон суеверен, а я, увидев эти самые пресловутые фаллоимитаторы, покраснею до корней волос и начну мямлить что-то невразумительное. Нет уж, увольте.

Решив дожидаться объект снаружи, я заняла наблюдательный пост, усевшись на скамейку, находившуюся прямо напротив магазина. Серьезной проверки терпения не последовало. Буквально через десять минут на ближайшей стоянке приземлился флаер, явно взятый напрокат в космопорту. Я насторожилась, и тут дверь летательного аппарата поднялась, явив миру живое воплощение моей мечты. Я издала сдавленный стон и впилась глазами в этот природный феномен. Светлые волосы, молочной белизны кожа, большие серые глаза, опушенные ресницами неимоверной длины… И хотя мое воображение не поразили накачанные мускулы толщиной с мою ногу, было видно, что в этом теле нет ни грамма лишнего жира. Типичный герой скандинавских эпосов. Что-то вроде Виолайнена из Калевалы.

Пока я хлопала своими жидковатыми на фоне Виолайненовых ресницами и судорожно глотала воздух, объект не торопясь прошествовал в магазин. С трудом вернувшись мыслями на бренную землю, я оттранспортировала себя во флаер, где худо-бедно замаскировала свое присутствие. Время текло медленно. Похоже, в отличие от меня новоявленный Аполлон нисколько не тушевался при виде ассортимента типа «вагиновибратор с регулируемой частотой и силой вибрации». Ему же, наверное, по сценарию положено там не две секунды провести – попыталась я обелить своего Виолайнена… Наконец потенциальный контрабандист, неся довольно объемистый мешок, показался в дверях магазина и направился прямехонько к своему флаеру, достигнув которого буднично сложил ношу на пассажирское сиденье, сам занял место водителя и взмыл в воздух, надо заметить, довольно неуклюже. Выждав положенное время, я поднялась следом, дав потенциальному зрителю почувствовать разницу в классе управления летающим конем. Но – нашла я очередное оправдание – я перемещаюсь на привычной колымажке (прости, любимая), а человек впервые сел за руль муниципального транспорта.

Если кому-то кажется, что следить за объектом в воздухе проще простого, то в чем-то он, конечно, прав, но задача сделать это так, чтобы объект преследования об этом не догадался, – не для средних умов. Средним умом я и не являюсь, однако до сих пор неясно, мне просто повезло или мои постоянные виляния из стороны в сторону таки сработали (не очень-то легко лететь подобно пьяной мартышке и пытаться не упустить объект, движущийся курсом, перпендикулярным вашему). Так или иначе, но мы добрались. Как вы думаете, куда? Правильно. На Главный терминал Таможенного управления, проще говоря, в пассажирский космопорт Рэнда. Милые шуточки у нашего ректора. Но смех смехом, а задание выполнять надо, так что я не мешкая приземлилась, вылезла из флаера и поспешила вслед за идеальной спиной, маячившей уже у самого входа в огромное здание. Войти внутрь и затеряться в толпе оказалось несложно. Проблемы наметились дальше, когда мой, так сказать, подопечный подошел к проходу на летное поле и, предъявив охраннику пропуск, проследовал к ближайшему кораблю. А именно… к космической яхте.

Стоп. Над происходящим задумался бы и самый что ни на есть средний ум. Ситуация все меньше напоминала задание на выпускных учениях. Для начала не станет ректор заставлять студентов (даже меня) проникать на охраняемую территорию – это грозит вполне реальными, а отнюдь не учебными неприятностями, и, что гораздо весомее, нет у академии такого количества денег, чтобы за здорово живешь зафрахтовать яхту. Я немного интересовалась этим вопросом (я вообще много чем «немного интересовалась») и знала: далеко не каждая крупная компания, не говоря уж о частных лицах, может позволить себе такое, прямо скажем, недешевое удовольствие. Также, поскольку на конвейер производство яхт нигде не поставлено, каждая изготавливается по индивидуальному заказу, с реализацией всевозможных идей будущего владельца. Например, эта яхта, стилизованная под бумажного журавлика, не оставляла разумному человеку сомнений насчет места своего появления на свет – Империя Цин, конечно же. И теперь мне предлагалось поверить, что все это – лишь совпадение? Думаю, тут дошло бы и до тупого. Очевидно, что, следуя за живым воплощением своего идеала, я при-топала прямехонько к яхте Гвен Ци, о которой вчера все высокопоставленные лица только и говорили. Открытым оставался вопрос – я все же перепутала улицу или просто не дождалась реального вымышленного контрабандиста? Но ломать над ним голову казалось… э-э… несвоевременным, ибо существовала куда более животрепещущая проблема. Ох… Ну почему у меня не может быть как у людей – просто и понятно – сначала А, потом Б. Мне же всегда достается то ли А, то ли Б, а может, и вовсе В…

Самым разумным и логичным действием выглядел покаянный поход к ректору с признанием, что я опять все малость перепутала, и, как следствие, неминуемый минус за сегодняшнее задание. На другой чаше весов, за которую отчаянно уцепилось мое природное любопытство, лежало стремление выполнить внезапно усложнившееся задание – проникнуть на яхту и попробовать разобраться, что там к чему…

«Ты обещала дедушке не влезать в это дело», – возразил внутренний голос.

«Отстань, вредина. Я обещала лишь, что со мной ничего не случится, а за этим уж как-нибудь прослежу».

«Ну хорошо, – на удивление легко дал себя убедить зануда внутри.—Дерзай. Только потом не жалуйся, договорились?»

«Договорились»,—легкомысленно пообещала я и приступила к решению первоочередной задачи – проникновению на хорошо охраняемую территорию поля. Способов, ведущих к достижению цели, насчитывалось множество, как прямых, так и не очень. Однако идея продемонстрировать ораторское искусство, достойное Цицерона, и уболтать охранников пропустить меня за красивые глаза была отметена как недостойная внимания. В наличии имелся еще один прямой путь – месяц назад при ознакомительном посещении Терминала нам выдали временные карточки-пропуска, и существовала небольшая вероятность, что в такой большой организации найдется-таки разгильдяй, который забудет отменить наш доступ. Для проверки гипотезы я отыскала максимально неприметную дверь в конце одного из коридоров и вставила свою карточку в контрольно-пропускное устройство. Упорство было вознаграждено миганием красных огоньков и загоревшейся надписью: «Доступа нет».

«Нет, так нет, не больно-то я на это и рассчитывала», – подбодрила я угасшую было на секунду волю к победе. Несколько минут напряжения извилин в поисках хоть каких-нибудь брешей в обороне врага, и я, гордо вскинув голову, шагаю прямехонько к одному из входов в служебные помещения и обращаюсь к охране:

– Антуанетта д'Эсте. Таможенная академия. Со срочным сообщением дежурному диспетчеру от ректора.

На скучающем лице сержанта возникло осмысленное выражение, после секундного раздумья он подошел к комму и произвел первый раунд переговоров, похоже успешный, потому как его результатом стало обращенное ко мне:

– Могу я взглянуть на ваши документы?

Я достала из сумочки и предъявила удостоверение. Противоположная сторона, удовлетворенная осмотром, сообщила:

– Прошу вас следовать за мной, леди.

Я пошла. Глупо было ожидать, что мне позволят разгуливать по зданию в одиночестве. Так, с почетным караулом я прибыла к диспетчеру, производившему, на счастье, впечатление очень занятого человека – на его монитор постоянно поступали . вызовы, на которые он отвечал од ной-двумя фразами, пытаясь выкроить для меня хоть минутку своего внимания. Наконец ему это удалось:

– Итак, что просил передать мистер Сейн?

Это место и было тем самым пробелом, без которого не обходится ни один мой план. Правда, обычно подобные пробелы мне удавалось закрашивать.

– Видите ли, капитан, дело в том, что…

Тут меня прервал очередной вызов, и собеседник, извиняюще взмахнув рукой, углубился в решение локальных проблем звонящего. Когда же он вновь повернулся в мою сторону, я изобразила на лице весьма правдоподобную гримасу и пробормотала:

– Простите, я, похоже, утром съела что-то не то, где тут у вас туалет?

– Направо по коридору до упора, – буркнул диспетчер и снова повернулся к видеофону.

Так, теперь все шансы за то, что он не скоро вспомнит о моем существовании.

– Спасибо, – страдальчески пробубнила я и ретировалась. Дальнейшее было делом отработанной техники – ширины форточки хватало, а высота второго этажа меня никогда не пугала. Легкий «бум», и я уже на столь вожделенном поле.

«Отлично. С первым этапом справились, – похвалила я себя. – Движемся дальше».

Стальной образчик оригами я обнаружила легко, там даже парадный трап был спущен, а толку? Постучаться и попроситься в гости? Не пойдет. Похоже, моей бедной голове придется решать очередной тест на сообразительность. Хотя… От служебного корпуса отъехал автопогрузчик, и направлялся он, судя по курсу, непосредственно к яхте, так что тест на сообразительность неожиданно трансформировался в тест на спринтерские качества, который я сдала с блеском, опередив тележку на добрую минуту. Грузовой люк открылся как раз перед моим появлением, и я осторожно заглянула внутрь. Убедившись, что в трюме действительно пока никого нет, я потратила резерв времени на маскировку, благополучно притаившись за арфой (или чем-то очень на нее похожим), накрытой чехлом. Едва я закончила возню, двери распахнулись, и послышались голоса:

– Вот и ваши девочки, док. Надеюсь, с ними все в порядке. Не очень-то просто найти на этой железке пару макак.

Удивление перевесило даже обиду за родную планету, обозванную железкой. Не утерпев, я аккуратно высунулась из своего укрытия, и, действительно, моему взору предстал мужчина в белой одежде, гладящий по головам двух обезьян. Которые причем, если вспомнить мои уроки биологии, были никакие не макаки, а вполне себе шимпанзе. Практически наши ближайшие родственники. Засмотревшись на эту почти домашнюю сцену, я забылась, подалась слишком сильно вперед и немедленно была за это наказана.

– А кто тут у нас в гостях? Док, вы ничего подобного не заказывали? – прогнусавил восточного вида тип, сбоку появляясь в поле моего зрения и нехорошо улыбаясь. – Так-так. И как мы здесь оказались?

Он начал медленно приближаться ко мне, и тут я совершила глупейшую ошибку – вместо того чтобы выпрыгнуть из люка и убежать (ну, не будут же они стрелять по мне в космопорту), я попыталась обороняться, а именно – вытащила дедушкин подарок и выстрелила. Попала, к собственному удивлению, – нападавший кулем рухнул на пол. Пока я ошарашенно на него смотрела, напрочь забыв о прочих внешних раздражителях, такой милый на вид «док» бросился к люку. Задраив его, он нажал на кнопку тревоги и ринулся в мою сторону… Последнее, что я помню, – падающая на меня громада арфы.

 

Глава 3

С детства мне твердили: в процессе взросления у каждого человека происходит определенная переоценка жизненных ценностей, и я все ждала, когда со мной случится хоть что-то отдаленно похожее. Вот, пожалуйста, дождалась – придя в себя, пришлось констатировать, что центром моей личной вселенной является раскалывающаяся голова. Около минуты я просто лежала, чутко прислушиваясь ко внутренним ощущениям, а затем занялась инспекцией общего состояния, то есть ощупала рукой лоб. Обнаружилась шишка, отнюдь не маленьких размеров.

«Ну и видок, наверное», – мелькнула в голове первая оформившаяся мысль.

И так всегда. Представьте себе любого нормального человека, очнувшегося невесть где с ужасной головной болью. Что его тревожит: где я? что со мной? или, как крайний вариант, – кто я? А тут мы что имеем? Первая мысль – как я выгляжу. Диагноз стандартный – до нормальности мне далеко Получив таким образом путем чисто теоретических изысканий результат, неоднократно подтвержденный практикой, я приободрилась и отважилась на совсем уж активные действия, а именно – сжав зубы, села и, кое-как пережив острый приступ боли, попробовала оглядеться. Некоторые особенности окружающей обстановки, к примеру отсутствие окон, прозрачно намекали, что я все еще нахожусь на злополучной яхте и, судя по едва ощутимой вибрации, ближе к хвостовой ее части, а сам корабль бороздит просторы Большого театра… тьфу… Вселенной…

Продолжив осмотр, я не без удивления отметила, что при всем общеизвестном богатстве владелицы золотых канделябров и платиновых дверных ручек в моей каюте не наблюдалось. Тем не менее, хотя обстановка казалась очень простой, было очевидно: на обустройство этого помещения потрачено больше, чем мои стипендии за год обучения. Невзирая на отсутствие окон, возникала полная иллюзия залитой светом комнаты, плетеная мебель, циновки на полу, стол в виде цветка сакуры и пуфики, формой и цветом напоминающие листья… В общем, вкус и профессионализм дизайнера заслуживали восхищения, и мое настроение немедленно взлетело до небес. Для полной гармонии не хватало лишь маленького штриха – чашки крепкого кофе и пары таблеток обезболивающего. Надо – раздобудем, вот наш девиз, и я решительно направилась к двери и дернула ручку. Заперто.

«Надо же, какая неожиданность. – Опять внутренний лазутчик воспрял, как будто и без него мало неприятностей.—А я тебе говорил…»

«Брысь. Не приставать к царю».

Вот так неожиданно возведя себя на престол, я забарабанила в дверь. К немалому удивлению, результат не замедлил сказаться – преграда меж мной и внешним миром исчезла, явив взгляду типа, испугавшего меня в трюме до полусмерти. Похоже, он «же отошел от действия парализатора.

– И что мы тут буяним? – ласково поинтересовался вошедший.

Я сникла и робко попросила:

– Голова болит очень. Можно мне таблетку? Изумленно оглядев меня, словно обретшее речь диковинное животное, он кивнул:

– Хорошо.

Осмелев, я добавила:

– И кофе, если не сложно. Черный, без сахара.

Кивнув еще раз, он удалился. Правда, довольно быстро вернулся, вручил мне заказ, после чего развалился в кресле и принялся наблюдать. Минут через пять – видимо, определив по моему лицу, что таблетки подействовали, – он все так же ласково поинтересовался:

– Не соблаговолите ли вы ответить на несколько вопросов?

– Соблаговолю, – немедленно согласилась я, судорожно пытаясь выработать наилучшую линию поведения. Оптимальным казался план представить себя полной дурой, благо на это я способна в любом состоянии. Основной плюс данной роли очевиден – к дурам можно относится как угодно, но только не с опасением, а именно это мне и было нужно.

Тем временем, лучезарно улыбнувшись, собеседник произнес:

– Для начала хотелось бы узнать ваше имя.

– Леди Антуанетта д'Эсте, – высокомерно сообщила я.

– Да что вы говорите? А как такую высокопоставленную особу занесло на нашу ничем не выдающуюся яхту?

– Понимаете (разыгрывая полную идиотку, главное – не переборщить), я с утра пошла в sex-shop, купить подарок подружке, – тут я довольно правдоподобно залилась румянцем, – и там увидела мужчину своей мечты. О, поверьте,—я восторженно закатила глаза, – это любовь с первого взгляда! Я не смогла совладать с собой, проследила за ним и совершила неуклюжую попытку пробраться на ваш замечательный корабль. А потом, когда вы меня заметили, очень испугалась и выстрелила. Надеюсь, вы на меня не сердитесь? – Попытка изобразить виноватую улыбку вышла не блестяще.

Минуты две мой собеседник переваривал услышанное с завидной невозмутимостью. Наконец я не выдержала и спросила:

– Простите, я вам представилась, не ответите ли взаимной любезностью?

После недолгого молчания раздалось:

– Идио Ци к вашим услугам, леди. – И ни ноты сарказма, потрясающе.

Ну, для человека с такой внешностью имя звучало соответствующе. Разве что вторая часть…

– Сэр Идио, а вы случайно не родственник Гвен Ци?

– Нет, увы. Я всего лишь начальник службы ее охраны. Относительно же фамилии. – если вам так любопытно, – то на Фудзи она очень распространена, вроде как Смит на Земле.

– Ясно, спасибо.

Разумеется, в самый интересный момент, когда я уже понадеялась, что усыпила бдительность бравого охранника и внушила доверие к скармливаемому ему бреду, он задал далеко не самый приятный вопрос:

– Могу ли я, в дополнение к вашему содержательному рассказу, уточнить, каким образом у вас в сумочке оказался парализатор дальнего радиуса действия, о существовании которого не знает еще ни одна контрразведка Галактики?

М-да. – Черт!

«Какие будут идеи? – обратилась я к внутреннему голосу. – Ты же у нас такой умный, помог бы выкрутиться».

Молчание было мне ответом. Похоже, в данном случае спасет только правда…

– Дедушка подарил.

– А кто у нас дедушка? Волшебник?

Ого, на классику потянуло. Интеллектуал выискался. Здравый смысл подсказывал, что по этому пункту врать глупо, слишком уж просто выяснить реальную ситуацию.

– Нет. Не волшебник. Дедушка разрабатывает новое оружие.

– Чудненько. И дарит его всем знакомым и родственникам?

– Что за глупости! – возмутилась я. – Конечно, никому он его не дарит. Только мне. Я же единственная внучка, и дедуля за меня переживает.

– Предположим…– задумчиво протянул Идио. – И что прикажете с вами делать?

– Как это что? Познакомьте меня с тем шикарным блондином, ради которого я совершила столько глупостей! – Если изображать сексуально озабоченную идиотку, то до победного конца.

– Увы, не выйдет. Это спутник великой Гвен.

– Ох…– Я разочарованно всплеснула руками. – Ну, в таком случае просто отправьте меня домой.

Собеседник снова мило улыбнулся:

– Не есть реально, к сожалению. Дело в том, что в данный момент мы находимся в открытом космосе и направляемся на Фудзи.

– Класс! – восхищенно воскликнула я. – Всегда мечтала взглянуть на столицу Империи. Там, говорят, очень красиво…

Неужели получилось? Достала-таки! Идио поморщился, встал и сообщил:

– Мы подумаем, а вы, леди, пока отдыхайте, приходите в себя. Да и о внешнем виде вам бы не мешало позаботиться.

«Неужели все мужчины вокруг сговорились?» –ругнулась я про себя, но вслух произнесла:

– Как скажете. Только вот скучновато одной. Не могли бы вы принести мне несколько книг или газет?

– Посмотрим. – Местный следователь кивнул в сотый раз и удалился.

«Ух», – облегченно выдохнула я, едва за ним закрылась дверь. Похоже, прокатило. Только что теперь? Даже если на Фудзи меня спокойненько отпустят, денег все равно кот наплакал, на обратный билет не хватит. Так уж повелось, что я таскаю с собой только наличные, а кредитку отдала дедушке вместе с просьбой время от времени снимать с нее определенные суммы и вручать их мне. Произошло это после того, как за один месяц я умудрилась постирать карточку вместе с брюками, следующую засунуть в микроволновку, а по дороге от банка – где я получила очередную – до дома истратить все лежащие на ней деньги на покупку Дину сверхпородистого Курта (экспорт с Земли). Последний инцидент переполнил чашу моего терпения, и мы с карточками были признаны вещами несовместными.

Пока я предавалась воспоминаниям, прибыла литература, и я смогла оценить тонкий юмор господина Идио – все книги и газеты были на японском. Не учтено было только одно – мое знание японского простиралось несколько дальше, чем «читаю со словарем», поэтому, выудив из стопки парочку газет, я погрузилась в изучение нашего мира глазами Империи. Похоже, подборку делали специально для меня – почти все статьи посвящались недавно закончившейся войне между Цином и Рэндом, и точки зрения сторон, естественно, разительно от личались. К примеру, содержание статьи «Грандиозная победа. Впервые в истории осуществлен захват космических станций» находилось в прямом противоречии со статьей, опубликованной в главном рупоре Рэнда: «Грандиозная капитуляция. Попытка врага спастись путем захвата наших станций провалилась».

Процесс увлекательного чтения был прерван обедом. Кухня, к счастью, оказалась европейской (видимо, мне подали то, чем питалась местная прислуга) – вполне приличное мясное рагу с овощами и булочки с маслом. После того как я подкрепила угасающие силы, посуду убрали, и до вечера меня никто не беспокоил. Я ничего не говорю о личности, спасшей меня от скуки и голодной смерти, исключительно из-за того, что сказать о ней нечего. Маленькая японочка входила как мышь, не поднимая глаз, тенью скользила по комнате и исчезала. Все мои «спасибо», «не утруждайте себя, я сама» и «очень вкусно» были оставлены без внимания.

После обеда, за неимением лучших альтернатив, я продолжила чтение, на сей раз выбрав исторический труд «Империя Цин в лицах», и прилежно штудировала этот талмуд до тех пор, пока желание спать не совпало наконец с аналогичной возможностью. Клубочком свернувшись на пуховой перине, я задремала.

Пробуждение оказалось далеко не самым приятным – голос Идио Ци, совсем не такой ласковый, как накануне, ворвался в утреннюю дрему:

– Вставайте, Антуанетта, продолжим нашу весьма познавательную беседу.

Я приоткрыла один глаз и не очень вежливо поинтересовалась:

– Прямо так будем беседовать, или я могу привести себя в порядок и выпить кофе?

– Можете. Займитесь собой, а мы с кофе прибудем минут через десять. Столько времени вам хватит?

– Хватит, – недовольно бросила я.

Отведенные мне минуты, с переменным успехом изображая из себя многозадачный процессор, я потратила на утренний туалет и отлаживание модели поведения. Причем, хотя вторая задача имела неизмеримо больший приоритет, мне безусловно лучше удалось справиться с первой. Используя содержимое возвращенной мне сумочки, я сумела замаскировать следы столкновения с арфой, да и вообще привела себя в такое состояние, что глаза вернувшегося вместе с кофе Идио изумленно расширились.

– Хорошо выглядите, – снизошел он до комплимента.

– Спасибо. – Я тоже умею быть вежливой, если очень стараюсь.

Однако светские беседы явно остались в прошлом – по контрасту со вчерашними улыбками сегодня лицо начальника охраны оперной примадонны казалось каким-то осунувшимся и чрезвычайно серьезным.

– Давайте попробуем еще раз. Кто вы и зачем здесь оказались?

– Но, сэр Идио, – попыталась я гнуть прежнюю линию, уже зная, что это бессмысленно, – я же вам все вчера рассказала!

– Да, было дело. Но вы, вероятно, позабыли, что заканчиваете Таможенную академию Рэнда, только для поступления в которую нужен коэффициент интеллекта, примерно втрое превышающий уровень дурочки, каковую вы небезуспешно изображали вчера. К тому же вы сами себя выдали.

– Это чем же? —не удержавшись, спросила я.

– Как вы думаете, Нэтта… Вы ведь больше привыкли к этому имени, не правда ли? – Я молча кивнула, и он продолжил: – Да, так сколько людей на Рэнде знают японский? Я вам отвечу – не более десяти процентов. Но даже если предположить, что у вас это случайный врожденный талант, неужели та вчерашняя сладкоголосая девочка остановила бы свой выбор не на одном из любовных романов или незатейливом детективчике, а предпочла сложный исторический фолиант? Я, может, и наивен, но не настолько.

Он умолк, очевидно, ожидая моих комментариев, и они не замедлили последовать в виде обстоятельного рассказа о перипетиях вчерашнего утра. И конечно, относительно главного пункта – что, пролезая на яхту, я верила, будто выполняю выпускное задание, – пришлось стоять насмерть. Интуиция подсказывала мне: правда в полном объеме может привести к летальному исходу.

И вновь лицо собеседника постепенно разглаживалось, а рассказ о том, как я пробралась на летное поле, даже вызвал одобрительную улыбку. Когда я закончила, он поинтересовался только:

– И что же вам помешало рассказать все это накануне?

– Понимаете, сэр, всегда проще лишь притвориться дурой, чем действительно ею выглядеть. Особенно, если в этом нужно признаваться кому бы то ни было.

– В своеобразной логике вам не откажешь. Но, услышь я правду вчера, мне бы удалось поспать.

– Это вряд ли, – резонно заметила я. – Любые мои слова необходимо было бы проверить.

Он кивнул, соглашаясь:

– Знаете, когда вы не изображаете дурочку, с вами становится гораздо приятнее общаться.

– Спасибо, учту.

На этом наша более чем плодотворная беседа завершилась, и я снова осталась наедине с кипой литературы. Вот только читать мне уже порядком поднадоело. Через некоторое время появление полноценного завтрака внесло определенное разнообразие, но ненадолго. С того поистине сказочного момента, когда с меня сняли гипс, наложенный после восхождения на Эверест в паре с Урсом, мне больше не случалось на целые сутки застрять в одной комнате, поэтому неудивительно, что мое мироощущение постепенно приближалось к мироощущению саблезубого тигра в клетке.

К обеду я перепробовала все возможные способы убить время – приняла ванну, позанималась зарядкой в объемах, диктуемых комнатой, кривясь прочитала любовный роман (хоть без харакири обошлось, и на том спасибо) и даже умудрилась ненадолго заснуть. Но все напрасно – я изнывала от скуки. Обдумывая, а не повторить ли трюк со стуком в дверь и громогласным требованием немедленно меня развлечь, я чуть было не пропустила знаменательный момент, когда эта самая дверь распахнулась и в нее проскользнула все та же японская мышка с подносом в руках. Только вот посуды на нем было раза в два больше. Пока я пыталась сообразить, в чем дело, разгадка появилась собственной персоной – в мою каюту вплыла знаменитая оперная дива. Нельзя сказать, что я интересуюсь данным видом искусства, но имя и лицо Гвен Ци были слишком хорошо известны. К моему удивлению, несмотря на классическую японскую внешность – круглое личико, миндалевидные глаза, длиннющие черные волосы (правда, в данный момент собранные в хвост), – одета гостья была в самое обычное легкое шелковое платье, и никаких там кимоно и прочего. На ломаном английском с ужасным акцентом она осведомилась:

– Добрый день. Не возражаете, если я вам составлю компанию за обедом?

Примерно минуту я пыталась сопоставить звуки, донесшиеся до моего слуха, со знакомыми английскими словами, после чего решив, что так дело не пойдет, на лучшем образчике своего японского ответила:

– Буду очень рада компании.

На лице Гвен отразилось величайшее изумление.

– Идио сообщил мне, что вы владеете японским, но я и предположить не могла, насколько хорошо. Дело в том, что «буду очень рада компании» – более чем вольный перевод. В действительности мой ответ включал в себя целый букет довольно изощренных оборотов. – Где вы учили японский?

– Сначала дома, на Рэнде, а когда уровень стал более-менее приемлемым, меня отправили на стажировку на Землю. Там я месяц провела во Франции, совершенствуя французский, а потом еще месяц в Японии со схожими целями.

– До чего же здорово – провести где-то месяц, – завистливо вздохнула японка. – После того как ко мне пришла галактическая известность, я нигде не задерживалась больше чем на неделю.

– Зато вы повидали практически все планеты. Это многого стоит.

– Смотря для кого. Я не люблю путешествовать. Если б не контракты, сидела бы дома, завела собаку… Кстати, – оживилась она, – вы уже видели моих питонов?

– Нет.

– Обязательно посмотрите. Это такие милые крошки…

– С удовольствием,—легко согласилась я. – Я люблю животных. Но есть одна проблема: моя дверь преимущественно заперта.

– Ах, это, – дива отмахнулась. – Уладим. Идио такой перестраховщик. Ведь если бы вы намеревались меня убить, то не попались бы так глупо уже в самом начале.

– Да, вероятность такого поворота событий была бы крайне невелика. Так мне можно будет передвигаться по яхте?

– Конечно. Если только ты пообещаешь ничем не кормить моих питонов – у них желудки слабые, а спят они со мной под одеялом. Я, конечно, их очень люблю, но, понимаешь…

Оказывается, мы уже перешли на «ты». Хорошо. Ты так ты.

– Не буду, обещаю.

До конца обеда мы мирно беседовали – точнее, Гвен расспрашивала меня о повседневной жизни Рэнда, а я заливалась соловьем. О любимой железке, как ее все называют, я могу говорить часами. Поэтому, когда обед подошел к своему логическому завершению, мы с Гвен стали лучшими друзьями.

Немного отдохнув после вышеозначенного пиршества (надо заметить, трапеза, приготовленная для хозяйки яхты, разительно отличалась от еды для остального экипажа: примерно как кухня фешенебельного ресторана и добротная домашняя – все хорошо, но сравнить невозможно), я решительно встряхнулась и приказала себе: «Вот что, милочка. Хватит бездельничать, пора бы мозгами пораскинуть. Полет когда-нибудь закончится и выбираться из передряги, куда ты сама с достойным лучшего применения рвением вляпалась, все же придется. Давай-ка с вещами и на выход. Думать».

Пришлось подчиниться. Краткий анализ текущего положения дел выглядел примерно так: я знаю, что на яхте что-то нечисто, но о моей осведомленности здешние обитатели даже не подозревают, а значит, ликвидировать меня как свидетеля нет никакого смысла. Тем более я пока ничего не видела и не слышала. Вывод: скорее всего, на Фудзи меня просто отпустят на все четыре стороны, а Гвен еще и одолжит денег на обратный билет. Красота!

В такой ситуации наиболее здравым казалось тихонько сидеть и не высовываться. Хорошо, конечно, но… невообразимо скучно. Кроме того, как я покажусь на глаза ректору по возвращении? Заявлюсь к нему в кабинет и скажу, что выпускную неделю пропустила, совершая легкий моцион до Фудзи и обратно? Нет уж. Вот войти к нему с гордым видом триумфатора и выложить, что же именно на яхте было нечисто, – это уже совсем другой коленкор. При таком раскладе могут и экзамены зачесть. Хотя, как и во всех моих гениальных планах, в этом тоже имелось слабое место: если я что-то выясню, то перестану быть хоть и непрошеной, но абсолютно безобидной попутчицей, которая ничего не видела. Со всеми вытекающими. Но мы же не ищем легких путей, правда? Полностью с собой согласившись, я принялась разрабатывать программу действий на ближайшее время. Поскольку откуда начинать поиски, было совершенно безразлично, то я решила пойти сверху вниз, благо наверху находилось место, куда обязательно следовало попасть, – рубка. И я, наслаждаясь вновь обретенной свободой, двинулась в избранном направлении.

Стены и пол рубки, располагавшейся в голове псевдобумажного журавлика, были сделаны из какого-то прозрачного материала, впечатление, не скрою, создавалось феерическое: снизу – звезды, сверху – звезды, слева – звезды, справа… капитан. Отойдя от секундного шока, я представилась:

– Нэтта к вашим услугам, сэр.

– Кобо Янагисава, командир экипажа судна, имеющего честь принимать вас на своем борту, леди. А вы, если не ошибаюсь, та самая бесовка, которая мастерски нейтрализовала нашего хваленого господина Ци?

Похоже, подружиться с капитаном будет несложно—я гордо задрала нос и подтвердила:

– Да, в недавнем прошлом имел место такой инцидент.

– Поздравляю, мало кому удавалось подобное.

Придя к выводу, что посвящать капитана в подробности стычки в трюме неразумно, я решила поближе подобраться к цели своего визита и, как можно более невинно улыбнувшись, спросила:

– Сэр Кобо, я немного интересуюсь навигацией, а побывать в космосе удается не так часто. Не расскажете ли вы мне основы прокладки маршрутов?

– С удовольствием. Редко кто задается вопросом, почему мы летим из пункта А в пункт Б, делая крюк в два дня длиной. Вот, к примеру, чтобы попасть с Фудзи на Землю можно лететь через центр Галактики, а можно и по краю. Вы бы как полетели?

После секундного раздумья я ответила:

– На вашей яхте – через центр. Несмотря на все таможни и пробки.

Лицо собеседника отразило восхищение:

– Впервые слышу столь разумный ответ из уст женщины. Гениально. А Гвен подавай прыжки из тоннеля в тоннель, причем подальше от обитаемых систем. Хотя так, безусловно, быстрее.

– Зато это самый надежный способ нажить себе неприятности в лице пиратов, – вставила я. Капитан кивнул:

– Приятно, когда люди понимают друг друга.

Контакт установлен, пора переходить к наиболее интересующему меня вопросу. Соорудив на лице достаточно испуганное выражение, я уточнила:

– Надеюсь, сейчас мы летим безопасным маршрутом?

Судя по тому, как поморщился капитан, это была больная мозоль.

– Если бы… Нет, им вынь да положь Фудзи немедленно, лучше всего вчера. Вы обратили внимание, как долго мы летим до тоннеля? Это потому, что за ним нас ожидает пресловутая необитаемая система Таксис, пограничная между Рэндом и Империей, и нам понадобится вся энергия яхты, чтобы максимально быстро оттуда убраться. Ваша каюта где? На нижнем уровне? Тогда приношу свои извинения: завтрашний день двигатели проработают в форсированном режиме, и, соответственно, вибрация будет довольно ощутима.

– Ничего страшного, я неприхотлива. Сэр Кобо, если это возможно, покажите мне наш маршрут на карте. – Посмотрим, как у нас со знанием тоннелей. Карты Рэнда я помнила довольно хорошо, может, и увижу что интересное… Но не тут-то было. При всей видимости дружеской беседы капитан не забывал о существовании и секретной информации. Все, что я увидела на высвеченной им карте, – это системы Рэнда, Таксиса и Эоса (последняя уже входила в состав Империи) и связывающие их тоннели. Как говорится: «Хорошо, но мало». Признав, что пока ничего полезного мне узнать не удастся, я сердечно поблагодарила капитана и, клятвенно обещав зайти еще, удалилась. Вниз.

Следующий уровень яхты интерес хоть и представлял, но для исследования был пока закрыт, так как вламываться в каюты Гвен, ее любовников или начальника охраны у меня не было ни возможности, ни повода. Утешив себя мыслью, что все впереди, я спустилась на средний уровень, где располагались столовая, спортзал и еще пара помещений схожей тематики. В библиотеке, правда, я ничего заслуживающего внимания не обнаружила и продолжила свои изыскания в спортзале. Тут мне наконец представилась возможность пообщаться да еще и глаз порадовать: мой вчерашний искуситель, одетый в нечто, минимально прикрывающее его весьма выдающееся мужское достоинство, занимался поддержанием формы. Зрелище было не менее фантастическое, чем звездное небо в рубке, хотя, подозреваю, капитан бы со мной не согласился. Компанию северному Аполлону составлял его восточный вариант – менее эффектный во всех отношениях, но тоже более чем ничего, без всяких там «за неимением гербовой пишем на обычной». Приняв за аксиому, что это и есть второй альфонс, я быстренько состряпала план захвата противника, строго-настрого велев себе ни при каких обстоятельствах не казаться умнее собеседников. Поставленная задача была не так уж проста, поскольку по внешним признакам даже уровень дурочки, которую я разыгрывала перед Идио, мог оказаться недостаточно низким. Но мы же не пасуем перед трудностями? Подбодрив себя таким образом, я проскользнула в дверь и бодро заявила:

– Привет, мальчики, я Нэтта. Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Открыто недовольство никто не выразил, и я, скинув брюки с блузкой, взгромоздилась на ближайший тренажер.

– Я тут у вас случайно, может, слышали?

– Уже вся яхта в курсе, включая повариху, – ухмыльнулся блондин.

– Как-то неудобно разговаривать, не зная имен собеседников. Может, представитесь в качестве одолжения?

– Алекс, – жизнерадостно сообщил мой старый знакомый.

– Акиро, – куда менее радушно буркнул его компаньон.

«Та-ак. Нас тут не любят», – воинственно хмыкнула я и ринулась в атаку. Причем в самом прямом смысле – взяла подмеченные ранее боксерские перчатки и предложила:

– Акиро, не составите ли мне компанию для легкого спарринга?

Недоумение, промелькнувшее в глазах потенциального противника, мне польстило.

– Можно, – как-то вяло согласился он, но протянутые перчатки надел, и мы начали.

Замечу, что одержать верх никоим образом не входило в мои расчеты. Продемонстрировать, что я не пустое место, да, этого хотелось, и путем пары хитрых комбинаций я добилась своего – глаза оппонента заискрились, в движениях появился азарт. Некоторое время мы боксировали в моей любимой ехидной манере, после чего я позволила ему достать меня, достаточно грациозно плюхнулась на ковер, стащила перчатки и вопросила:

– Господин победитель, не соблаговолите поднять уроненную вами даму?

Поклонившись, он соблаговолил, и я с удовольствием констатировала, что маневр возымел успех – Акиро больше не выглядел таким отрешенно замкнутым, как вначале. Решив немного подурачиться, я подкралась сзади и легонько ткнула его пальцем под ребра. Результат превзошел все мои ожидания – через мгновение я лежала на полу, придавленная крепким мужским телом и ослепленная резкой болью в запястье. Обретя способность видеть, первое, что мне довелось узреть, – крупный план смущенно-виноватого лица «противника».

– Извини, Нэтта, – покаянно проговорил он, – это все чертовы рефлексы.

Я весело улыбнулась, и инцидент был исчерпан, но даже через полчаса, после того как, весело болтая, мои новые приятели проводили меня до каюты, одна навязчивая мысль упорно не желала покидать мою многострадальную голову: откуда, ну откуда у профессионального альфонса такие, не менее профессиональные, рефлексы?..

Приняв необходимый после физзарядки душ, я нарядилась в любезно предоставленное мне кимоно из зеленого шелка, расшитое золотыми драконами, пережила острый приступ нарциссизма, любуясь своими «очами страстными», приобретшими неповторимый цвет морской волны, и отправилась на дальнейшие подвиги. Не одаренными моим вниманием оставались еще две каюты на среднем уровне, где по идее должны были находиться шимпанзе и… лаборатория по клонированию мышей, конечно. Мои предположения блестяще подтвердились: за первой же дверью я обнаружила искомое, а в качестве дополнения к нему – склонившегося над шеренгой колб второго знакомого из трюма. Быстренько представившись, я выяснила, что директора мышиной лаборатории зовут Пол и что он доктор биологических наук (конечно, неужели Гвен доверила бы кормление своих «крошек» меньшему светилу!). Узнав все это, я пошла проторенной дорожкой и применила свой безотказный метод, то есть, широко распахнув глаза, прочирикала:

– Доктор, меня всегда интриговала генная инженерия, особенно вопросы клонирования. Не проведете ли небольшую экскурсию по вашей лаборатории?

Бедный ученый схватил наживку с жадностью голодной форели. Неужели на этой яхте все страдают из-за невозможности поговорить о том, что им интересно?..

Минут пятнадцать я прилежно смотрела и слушала, время от времени задавая не самые глупые вопросы, благо общение с Марси позволяло быть в курсе того, что, где и почем. Когда же поток сведений заметно иссяк, я как бы невзначай поинтересовалась:

– Док, а вы никогда не занимались вопросами клонирования человека?

Увлеченный беседой доктор немедленно начал:

– Конечно, занимался. Даже более того, на исследовательской станции, где я… Хотя, – прервал он себя на полуслове, – это совсем не интересно, давайте я вас лучше с Мики и Маси познакомлю.

Мы подошли ближе к вольеру с шимпанзе, а по дороге доктор достал из ящика и проглотил какую-то таблетку. В ответ на мой недоуменный взгляд он пояснил:

– Оказалось, что на таких маленьких кораблях у меня начинается морская болезнь.

– Разве вы не всегда летаете с Гвен? – удивилась я. Любопытно.

Но тут, как назло, одна из шимпанзе заволновалась, и доктор устремился к ней, бормоча на ходу:

– Простите, мисс, у меня много работы, но буду рад поговорить с вами еще.

Вот так безукоризненно вежливо меня выставили за дверь. Что делать – пришлось ретироваться…

На этом исследование яхты было временно приостановлено, а остаток вечера прошел без новых знакомств и потрясений. Назвать же потрясением приглашение на ужин в обществе Гвен, ее любовников, Идио и капитана, довольно сложно. Хотя… одно знакомство все же состоялось – меня наконец-то представили любимым питонам хозяйки. Милые «крошки», длиной по три метра каждая, звались Бонни и Клайд и всю трапезу вились вокруг нас, очень настойчиво выпрашивая еду, которую, как я заметила, Гвен украдкой скармливала им под столом, несмотря на свой же строжайший запрет. В целом тихий вечер в семейном кругу прошел спокойно и незатейливо. Вот только на периферии сознания, как заноза, засела мысль, что сегодня я слышала или видела нечто чрезвычайно важное.

Спускаясь же после ужина к себе, я неожиданно заметила выглядывавшего из своей каюты Алекса, который заговорщицки мне подмигнул…

 

Глава 4

Пробуждение поначалу ни на йоту не отличалось от предыдущего – его причиной вновь явился Идио Ци, но затем последовали отличия прямо-таки глобальные. Сперва до моего сведения довели, что побудка в несусветную рань вызвана желанием Гвен лицезреть меня на общем завтраке. Стоило моему персональному корабельному будильнику, донесшему столь радостную весть, удалиться, как его немедленно сменил милашка доктор, который, застав хозяйку каюты в не самом одетом виде, смущенно отвел глаза, но все же извинился за вчерашнее нелюбезное поведение и пригласил на продолжение экскурсии. После ухода дока я с облегчением вздохнула и принялась за нормализацию внешнего вида. Наметился некий прогресс – следующий стук в дверь застал меня одетой и причесанной.

«Что с ними всеми с утра? Паломничество объявлено? Только питонов не хватает», – фыркнула я про себя, но дверь все же открыла. Посетителей оказалось двое – Алекс, недвусмысленное приглашение которого я нахально проигнорировала вчера вечером, сделав вид, что не заметила, и его, так сказать, коллега. Эти двое ввалились в каюту, без всякого стеснения оккупировали мою кровать и, весело подсмеиваясь, дожидались, пока я не закончу разрисовывать фасад, после чего мы дружной кавалькадой прибыли на завтрак. А там-то несчастную пленницу поджидал капитан. Сэр Кобо прочно захватил меня в плен, во всех подробностях поведал о скачке, произошедшей ночью, и принялся усиленно зазывать в рубку, дабы полюбоваться первой из доселе невиданных мною систем, где имелось весьма необычное кольцо астероидов вокруг одной из планет. Он даже предупредил, что, поскольку мы летим на форсированной скорости, этой в высшей степени любопытной картиной долго наслаждаться не удастся. Дав клятвенное обещание посетить рубку и непременно оценить эксклюзивный вид, я успешно вырвалась из его цепких лап и ухватила немного завтрака.

Да уж, эффект от вчерашней прогулки был сногсшибательным. Изголодавшись по живому человеческому общению, обитатели яхты скопом кинулись к человеку, который слушает их, широко распахнув глаза. Что ж, хотела – получила. Теперь терпи. Капитулируя перед неизбежным, я вздохнула и немедленно слопала еще один блинчик с грибами. Неприятности надо заедать.

Далее завтрак проходил в более спокойной обстановке – Гвен кормила питонов, альфонсы развлекали Гвен, доктор расспрашивал капитана о зависимости вибрации от скорости полета, а Идио цепким взором за всеми наблюдал. И главное, никто не мешал мне заниматься наиболее важным в сложившейся ситуации делом – поглощать пищу. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, так и здесь– стребовав с меня обещание зайти покормить питонов, побоксировать, пообщаться с шимпанзе и оценить окрестности, участники застолья постепенно разошлись, оставив меня наедине с начальником охраны, чье молчание вызывало прилив искренней благодарности – хоть кому-то от бедной Нэтты ничего не надо…

– И куда же вы направитесь в первую очередь? – откомментировал он завтрак в своей обычной серьезной манере, но, приглядевшись повнимательней, я заметила веселые искорки в глубине глаз.

– А что бы вы посоветовали?

– Идите в рубку. Капитан не обманывал – зрелище вас ожидает весьма и весьма необычное.

– Хорошо. В рубку – так в рубку, – Я легко дала себя уговорить, встала из-за стола и, пожелав сотрапезнику приятного аппетита, оставила его наедине с локальным филиалом скатерки-самобранки.

По дороге наверх я ломала голову над вопросом, как при таких скоростях и расстояниях я смогу хоть что-то разглядеть, но, едва войдя в рубку, я обнаружила ответ – в дальнем углу теперь размещался мощный телескоп.

– Госпожа Гвен имеет привычку изучать таким способом планеты, к которым мы подлетаем, – пояснил капитан. – И сегодня она решила одолжить вам свою любимую игрушку. Кроме того…– он выдержал театральную паузу, – мы снизим скорость при прохождении рядом с планетой, чтобы вы могли все как следует рассмотреть.

Подавив жгучее желание захлопать в ладоши, я припала к окуляру. Да, вид того стоил – звезды неожиданно увеличились в размерах и приблизились, а на поверхности планеты, до которой было еще лететь и лететь, можно было рассмотреть массивы клубящегося газа. Оторвавшись от вновь приобретенной игрушки, я подошла к радару и с удивлением констатировала, что он пуст.

– Капитан, а где же орбитальные станции? Или тоннель с этой стороны не охраняется?

– Охраняется, конечно, – понурился собеседник. – Просто мощности нашего радара не хватает. Вот мы на радарах станций еще некоторое время будем видны. Но даже их мощностей не хватает, чтобы охватить систему целиком – в середине есть «мертвая зона».

– Понятно. – Так и не углядев на экране ничего заслуживающего внимания, я вернулась к телескопу. С его помощью видно было куда как лучше, тем более что яхта находилась в непосредственной близости к планете и наступило самое подходящее время изучить аналог земного Сатурна во всех подробностях, чем я, совершенно зачарованная, и занялась. Минут через пятнадцать, когда мы уже миновали лучшую для обзора точку, в груде каменных обломков, составлявших кольцо, я заметила какое-то движение, не очень согласовывавшееся с физическими законами, описывающими траектории природных тел, а приглядевшись повнимательнее, сдавленно охнула и окликнула капитана:

– Сэр Кобо! Думаю, вам нужно на это взглянуть.

Капитан посмотрел, нахмурился и все испортил, заявив:

– Простите. Экскурсия закончена.

Однако пока он отдавал команды, я вновь вперилась в телескоп и узрела легкий боевой крейсер, довольно лениво выползавший из кольца, и весьма недвусмысленно направлявшийся к нам.

«Может, он тоже на экскурсию летал и ему случайно надо в нашу сторону?» – попыталась я себя успокоить.

«Угу. А еще за соседней планетой на белом облачке нас Санта-Клаус поджидает», – съязвил вездесущий внутренний голос.

Так. Оценим обстановку. Не зря же я прослушала курс, включавший в том числе и основные характеристики типов космических кораблей… Ну, соотношение сил примерно четыре к одному. Правда, это только по размеру и численности экипажа, и, возможно, по скорости. О соотношении огневой мощи думать не хотелось. Да, похоже, сбываются мрачные прогнозы, сделанные капитаном не далее как вчера. Накаркал…

– Сэр Кобо, – начала я, но он отмахнулся – по линии связи как раз поступило какое-то сообщение. Едва взглянув на экран, капитан склонился к интеркому:

– Идио-сан, прошу вас немедленно прибыть в рубку. И захватите по дороге Гвен.

Вот за что недолюбливаю имперцев, так это за неизменное выражение лица типа «меня тут нет, тебя тут нет, и вообще ничего не происходит». Бросив тщетные попытки прочитать хоть что-то в глазах капитана, я вернулась к телескопу, решив скрасить ожидание наблюдением за нашим преследователем. Нельзя не признать: он был красив. Пусть и не по индивидуальному проекту построен, но впечатление производил. Возникала полная иллюзия того, что к мирно отдыхающему японскому стерху абсолютно бесшумно и неотвратимо подкрадывается ягуар, поигрывая литыми мышцами и невзначай демонстрируя клыки.

Пока я бродила в дебрях сравнительной биологии, в рубку прибыл Идио Ци, доставивший с собой Гвен и доктора Пола, а те, в свою очередь, приволокли Бонни и Клайда, причем Бонни тут же оказалась на моем попечении. Милая такая девочка, всего-то килограммов двадцать, восхищалась я, пристраивая ребенка на шею в качестве импровизированного кашне. Убедившись, что размещение вновь прибывших закончено, капитан жестом попросил внимания и включил видеозапись сообщения.

– Добрый день. К вам обращается капитан Этьен Пард. – М-да… С японским произношением у капитана явно не все в порядке, я неодобрительно покачала головой и вернулась к просмотру послания. – Я предлагаю вам сдаться, произвести стыковку с моим кораблем и перейти на него. В случае выполнения моих требований гарантирую вашу безопасность, в случае же неподчинения яхта будет уничтожена. Даю вам двадцать минут на размышление. Если в течение этого времени вы не снизитескорость и не начнете подготовку к стыковке, ваши действия будут рассматриваться как отказ подчи ниться.

В рубке воцарилось ошарашенное молчание, и лишь по взгляду капитана, обращенному на хозяйку яхты, можно было прочесть сакраментальное: «Я же вам говорил». Здравого смысла не произносить это вслух у сэра Кобо хватило. Тишину прервал голос Идио:

– Мисс Гвен, доктор Пол, будьте добры проследовать за мной. – И они удалились на совещание, хотя какое отношение к сложившейся ситуации имел доктор биологических наук, мне было совершенно не ясно.

– Капитан, но они же по нам не выстрелят? – совершенно по-детски взмолилась я.

– Увы. Пираты не могут отпустить нас с миром. Репутация, мать ее…– Он поморщился.

На этой на редкость оптимистичной ноте в рубку вернулись участники саммита на высшем уровне. Видок у всех был мрачноватый, но зато появилось новое действующее лицо – их сопровождал Акиро.

– Капитан, начинайте маневр пристыковки, – довольно спокойно сообщил он, после чего подошел к интеркому и объявил на всю яхту: – Внимание всем! Соберите минимум необходимых вещей и в течение пятнадцати минут проследуйте к шлюзовой камере – нам предстоит вынужденная пересадка. Для некоторых уточняю: никакой паники (о, что я слышу – демонстрация чувства юмора в такой ситуации!..), опасность нам не грозит. Закончив, он взглянул на меня:

– Вас, леди, это тоже касается.

– Простите, но мне нечего собирать, – вздохнула я в ответ. – Все мое на мне, а в кимоно переодеваться, думаю, не стоит.

– Она еще и шутит. Железная, что ли? – риторически спросил Идио у ближайшей звезды (как будто Акиро не ехидничал две минуты назад). – Ладно, как знаете, а я пошел собираться.

Через непродолжительное время мы с Бонни на правились на выход, застав там уже большую часть обитателей яхты во главе с милейшим господином начальником охраны, старательно внушавшим жен ской половине экипажа, что бояться нечего и их ни кто не тронет. Наконец, скрежет утих, и стыковка завершилась, в подтверждение чему открылся люк, сквозь который нам было предложено проследовать в не шибко гостеприимный полумрак переходного коридора. Поскольку никто энтузиазмом не горел, я решила присвоить честь первопроходца себе и отважно шагнула в неизвестность. Триумфальное появление на противоположной стороне, как и практически все в моей жизни, было безнадежно испорчено – на сей раз впечатляющей попыткой с грацией бегемота плюхнуться на пол, ибо в ответственный момент меня едва не сшиб с ног довольно резкий рывок испугавшейся Бонни, продолжавшей возлежатьна моей шее. Однако великий плюх был безжалостно приостановлен схватившей меня за локоть крепкой мужской рукой, и голос с ужасным акцентом съязвил: .

– Осторожнее, мадемуазель. Мы не сможем сдержать обещание относительно вашей безопасности, если вы уже при входе сломаете ногу.

– Спасибо за заботу о моих костях и своей репутации, – вяло огрызнулась я, краем глаза взглянув на спасителя.

– Всегда пожалуйста, – отвесил он мне шутливый поклон (довольно изящный, надо сказать) и добавил в сторону, уже на французском: – Эту рыжую в каюту Т.

В дверях показался Идио, осторожно ведущий за собой Гвен (с Клайдом, разумеется), и внимание встречающих переключилось на них. Ко мне же подошел местный вариант швейцара и твердо пригласил:

– Прошу вас следовать за мной.

Каюта, в которую меня доставили, проигрывала предыдущему месту обитания по профессионализму дизайна и вкусу, но была на порядок выше по экстравагантности. Я чуть не завопила от восторга, увидев на полу шкуру тигра. Обстановка же была спартанская – матрац, стол, пара стульев, разрисованные рыже-черными полосками, и… И все. Не считая стен, выкрашенных черной краской. Милое такое местечко, под настроение. Оставалось надеяться лишь, что Гвен они в подобное не поместят, а то ее артистические нервы могут дрогнуть. Сгрузив Бон-ни на тигровую шкуру для придания колорита, я . плюхнулась на матрац и резюмировала:

– Ситуация ухудшилась. Нас захватили космические пираты.

Наученная предыдущим пленом я, по здравом размышлении, решила сделать работу над ошибками и наивную дурочку на предмет прокатит – не прокатит не тестировать. Примерно через полчаса, в течение которых я была занята принятием решения подобного уровня сложности, прибыл вопрошающий. Им оказался тот самый галантный джентльмен, любезно спасший меня от общества гипса и врачей.

– Добрый день, мадемуазель, – снова услышав чисто французское обращение на ломаном японском, я не сдержалась и фыркнула. – Этьен Пард, капитан крейсера к вашим услугам.

Это и есть капитан? Я присмотрелась к собеседнику повнимательнее. На коренного жителя Парижа он походил мало, хотя основные черты совпадали – высокий, худой, с бледной кожей (а откуда на корабле загар?) и черными кудрями. Красив он не был, это бесспорно, но его лицо завораживало – слишком уж причудливо на нем сочетались безусловно мужественные черты с большими черными глазами «а-ля олененок Бэмби». Причем выражение этих самых глаз говорило не только о готовности Бэмби прыгнуть на скользкий лед, но и способности преодолеть все возникшие при этом трудности. Брр… С трудом оторвавшись от лица капитана, я представилась. Для разнообразия – на французском:

– Антуанетта д'Эсте, можно просто Нэтта.

Услышав мое имечко, капитан улыбнулся, и в его глазах заплясали чертенята. Я уж было приготовилась услышать очередную убийственную остроту по данному поводу, но тут, судя по изменившемуся выражению лица и удивленному возгласу, до него дошло, что говорила я отнюдь не по-японски.

– Мадемуазель, вы знаете французский? Я поражен!

– Довелось месяц пожить в Париже, – важно сообщила я.

– И как он там? – В голосе капитана послышалось легкое пренебрежение. Похоже, он с самого севера Франции или канадец, если вообще землянин.

– Вы удивитесь – стоит, – выдала я заплесневелую шутку.

– Рад за него. Тогда не расскажете ли, Нэтта, как вы оказались на яхте Гвен Ци? Из бесед с остальными я понял, что вы затесались к ним случайно.

Этот вопрос ожидался, да и репетицию в виде бесед с Идио мы проходили, поэтому я быстро и связно выдала ту же версию событий, что и начальнику охраны оперной примадонны. Некоторые мои знания при этом по-прежнему оставались только моими…

– Необычный вы выбрали метод сбежать с занятий, – так прокомментировал мсье Пард мою историю.

– Ну, знаете ли…—возмущенно начала я.

– Стоп, не надо вставать на дыбы, я просто пошутил. Ситуация примерно такая – по прибытии на нашу космическую станцию мы пошлем сообщение в Империю с требованием выкупа. Просим мы не много, поэтому получим. Непосредственно после поступления денег всех вас погрузят обратно на яхту, которой временно управляет наш пилот, и отпустят восвояси. Если вы не будете делать глупостей, то просто неплохо проведете время на борту моего крейсера. Для нас это стандартная операция, бояться вам нечего. – На этом месте я не сдержалась и с явным сомнением хмыкнула. – Но прежде чем начнете плести заговоры, хочу предупредить: в любой точке моего корабля вы находитесь в зоне действия аппаратуры слежения.

Улыбнувшись на прощанье, капитан покинул каюту, а я еще секунд пятнадцать просидела, тупо пялясь в то место, где он находился во время беседы. Нельзя не признать: его личность подавляла, гипнотизировала. И немного будоражила…

Но вернемся к делам насущным. Что мне сказали? Что скоро отпустят лететь с Гвен дальше. Хорошо, конечно, только вот мне это зачем? Я домой хочу. Пусть не к маме, но к дедушке. Придя к такому удивительному выводу я поднялась, решительно встряхнула многочисленными растрепанными прядями и отправилась на розыски капитана. Нашла сразу же – в рубке крейсера. Хотя, если вдуматься, где еще капитану быть? Другое дело, что мне удалось туда беспрепятственно войти…

С первого взгляда было заметно: вокруг меня происходит что-то странное. Назвать это паникой я бы не решилась, но в помещении повисла напряженная атмосфера.

– Капитан, что случилось? – неожиданно робко поинтересовалась я.

Странно, но он не отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, а повернувшись, ответил:

– Нам наперерез движутся два крейсера Империи. Пока не понятно, успеем ли мы достичь тоннеля.

– А что будет, если не успеем?

– Для вас ничего страшного. А для меня и команды это означает… конец.

Тут один из присутствующих оторвался от пульта и сообщил:

– Капитан, если мы бросим яхту, то нашей скорости почти наверняка хватит. С яхтой же на буксире мы не успеем стопроцентно.

Минутное размышление, и Этьен (как, я его уже Этьеном называю?) распорядился:

– Яхту бросаем. Освободите обслуживающий персонал и капитана яхты, поменяйте их местами с нашим пилотом, и главное, не забудьте сообщить преследователям, что на борту яхты их соотечественники.

Буквально через десять минут операция завершилась, и мы на полной скорости понеслись к тоннелю, а крейсера Империи, убедившись, что с яхтой все в порядке, с не меньшей скоростью устремились туда же. Исход погони был не очень очевиден еще и потому, что погоней происходящее назвать было сложно. Просто по двум сторонам воображаемого треугольника участники действа мчались к вершине, в которой располагался вход в тоннель, на всех картах, кстати, обозначенный как тупик.

– Простите, Этьен, а тоннель, куда мы так спешим, он разве не тупиковый?

– Это смотря для кого. Мой крейсер, снабженный опознавательными кодами, спокойно пройдет туда и обратно, а вот для них, – кивок в предполагаемую сторону нахождения преследователей, видимых только на радаре, – это несомненный тупик. Хотя, – тут он нахмурился, – после аварии, случившейся месяц назад, когда при проходе имперцев через нашу территорию их крейсер задел станцию, она почти вдвое потеряла в огневой мощи, и сейчас я бы не взялся предсказать результат сражения. Остается только надеяться, что они за нами не полезут. Черт! – Этьен стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Разрази меня гром, если я понимаю, каким образом они узнали про захват яхты и выяснили наше местоположение. Неужели это просто неудачное стечение обстоятельств?

Потекли минуты томительного ожидания, когда всех интересовало только одно: успеем – не успеем. Я же занималась еще и тем, что пыталась определить, какой исход погони для меня предпочтительнее. С одной стороны, где плохие, а где хорошие в данной конкретной ситуации было очевидно, но с другой… Не хотелось мне, чтобы нас поймали. Ну вот не хотелось, и все. По ходу на ум пришел практический вопрос:

– А как они, собственно, нас поймают? Стрелять они не могут, сетями вряд ли запаслись…

– Они не будут нас ловить в прямом смысле этого слова, а просто создадут патовую ситуацию – начнут простреливать пространство апертуры тоннеля. При скачке корабль вынужден снимать силовое поле, поэтому мы окажемся абсолютно беззащитными под огнем двух крейсеров. На самоубийство я не пойду, а энергии у них хватит до тех пор, пока не придет подмога. Любой пиратский корабль, попавший в такое положение, вынужден сдаваться.

– А разве вы не можете послать сигнал своим коллегам?

– Если они появятся в системе Таксиса – могу. А генератора мультилинии у меня на борту нет, к сожалению. Может, у вас в кармашке завалялся? – К моему удовольствию, его глаза снова ехидно блеснули.

– Нет, увы.

– Тогда не травите душу, мадемуазель!

В ответ на такой пламенный призыв я послушно замолчала, а наш крейсер тем временем приблизился к тоннелю настолько, что можно было делать какие-то выводы непосредственно по расположению точек на радаре, без применения математики. Похоже, успеваем…

– Нэтта, позвольте спросить, что привело вас в рубку? Вы же не обладаете провидческими способностями, надеюсь?

– Нет. Я просто хотела спросить, нельзя ли вернуть меня домой, а не сажать снова на яхту Гвен? Мне совсем не нужно в Империю.

– А с нами остаться вы совсем не хотите? – весело поинтересовался Этьен.

Видимо, мое лицо отразило неподдельный испуг, потому что капитан отреагировал немедленно:

– Шутка, шутка.

К несчастью, от интересного разговора нас отвлекли не менее животрепещущим сообщением:

– Капитан, начинаем подготовку к прыжку.

– Увидимся на той стороне, – бодро подмигнул мне собеседник и переключил свое внимание на управление кораблем. Я, соответственно, тоже уставилась на радар, где пиратский корабль уже полностью слился с ромбом тоннеля. Но и преследователи приблизились практически на расстояние выстрела.

– Снять силовой щит, – негромко скомандовал наш предводитель.

– Сделано.

Около двадцати секунд все находившиеся в рубке напряженно ждали, как отреагирует противник на вид абсолютно беззащитного крейсера. Но то ли дистанция оказалась великовата, то ли Гвен была слишком ценна для Империи, однако ни одного залпа вплоть до момента нашего прыжка так и не последовало. Очутившись же в соседней системе, мы немедленно развернулись и заняли оборонительную позицию рядом с поврежденной станцией. Космос оставался пуст. Капитан выдохнул:

– Не полезли. Продолжаем движение. – И кивнул мне. – Не возражаете, мадемуазель, если мы продолжим беседу за ужином?

Спорить было глупо, я изобразила нечто, отдаленно напоминающее реверанс, и покинула рубку.

Предпринятая мной несмелая попытка увидеться с Гвен потерпела крах по весьма прозаической причине: я обнаружила, что понятия не имею, где расположена ее каюта, а возвращение в рубку с целью поинтересоваться об этом у капитана разумным шагом назвать было сложно. Побродив немного по общедоступным частям корабля и не найдя там решительно ничего интересного и никого знакомого, я признала временное поражение и побрела к себе. Ждать обещанного ужина.

Поскольку было неизвестно, как скоро этот самый ужин состоится, я сразу же привела себя в порядок и решила скоротать время за разговором с Бонни, оказавшейся во всех отношениях приятным собеседником – не перебивала и не говорила, что я несу чушь…

За этим милым занятием меня и застало прибытие трапезы. К немалому удивлению, плацдармом для него была выбрана моя каюта. Двое суровых мужчин, старательно делавших вид, будто не замечают моего присутствия, быстро, аккуратно и по всем правилам накрыли стол. Предусмотрено было все, включая кольца на салфетках, разве только горящих свечей не наблюдалось. Соорудив все это великолепие, мужчины удалились, оставив меня наедине с яствами, источавшими дразнящий аромат и имевшими весьма соблазнительный вид. По счастью, долго противостоять искушению мне не пришлось, так как прибыл капитан. Я бы не удивилась, обнаружив у него в зубах розу, но нет – ничего подобного, даже завалящей гвоздики не припас. Впрочем, я не стала заострять на этом внимание и вежливо поприветствовала… так сказать, гостя:

– Добрый вечер, мсье Этьен. Очень рада видеть вас вновь.

– Взаимно, мадемуазель. Приступим к ужину?

И мы приступили. Первые десять минут были посвящены бодрому поглощению пищи, перемежавшемуся легкой болтовней на разнообразные темы – от любимого сорта вина до того, насколько грязно в некоторых районах Парижа. Наконец голод был утолен, и я приступила к утолению природного любопытства:

– Скажите, Этьен, а вы всегда ужинаете со свежезахваченными пленниками?

– Сложный вопрос. У меня вообще-то не часто бывают пленники, даже если и занести вас в эту категорию.

– Как? Разве вы не подобным способом зарабатываете себе на жизнь? Или главный доход – это грабеж? – с неподдельным интересом спросила я.

– Мадемуазель Нэтта, вынужден буду вас разочаровать. Ваше представление о пиратах не имеет ничего общего с реальным положением вещей. Это пятьдесят лет назад космические бродяги с трудом перебивались за счет грабежей и похищений, но с тех пор ситуация кардинально изменилась. Современные пираты – это жесткая, военизированная организация, а средства к существованию мы получаем в основном благодаря обороту ранее награбленного. Главное же наше занятие теперь – патрулирование своей территории. А вот и ответ на ваш первый вопрос – ужинаю я с вами просто для разнообразия, у нас редко встретишь нового собеседника. К тому же, – он усмехнулся, – ваше эффектное появление на корабле произвело на меня неизгладимое впечатление.

– Спасибо, конечно, но это получилось случайно.

– Надеюсь. Иначе вашим актерским способностям могла бы позавидовать сама Гвен Ци, – съязвил собеседник.

Я решила избрать для дальнейшего разговора менее щекотливые темы:

– Скажите, капитан, если быть пиратом так скучно, зачем вы выбрали для себя это… хм… не совсем законное занятие?

– Выбор был не очень богатый – или я вступлю в их ряды, или меня убьют.

– А поподробнее можно? – живо заинтересовалась я подобным заявлением.

Примерно минуту Этьен размышлял, стоит ли откровенничать на эту тему, но затем пришел для себя к определенному выводу и приступил:

– Было это десять лет назад…

Тут я его немедленно перебила:

– Простите, а сколько вам сейчас лет?

– Двадцать восемь, – поморщился он и продолжил: – Я только-только закончил пилотский колледж, поступил в Академию астронавигации, и в награду родители отправили меня в круиз Земля – Аркадия – Земля. Для восемнадцатилетнего юноши это было похоже на сказочный сон. Но, увы, до Аркадии мы не долетели – на наш маленький кораблик напал совсем не маленький пиратский крейсер. Я, по глупости считая себя хорошо подготовленным бойцом, попытался оказать им сопротивление, встав на защиту одной пожилой пары. В результате меня стукнули по затылку прикладом и захватили с собой для дальнейшего разбора полетов. То ли как неугодного свидетеля, то ли еще зачем… Но моя резвость и решительность так понравились их капитану, что мне предложили присоединиться к ним. В сказочной должности старшего помощника младшего юнги. Колебался я недолго – мои романтические бредни по поводу веселой жизни пиратов были еще почище ваших. И вот пожалуйста, – он гордо расправил плечи, – извольте видеть результат.

– Неплохой, – вынуждена была признать я. – Но позвольте уточнить, если нынешняя пиратская организация такая правильная и живет исключительно за счет инвестиций, то каким образом я оказалась на вашем корабле?

Вопрос вроде простой, но внутреннее чутье подсказало мне, что ответа я не услышу. Так и вышло – Этьен помрачнел и буркнул:

– А это уж мое личное дело, извините.

– В карты, что ли, проигрались? – не удержалась я. И немедленно пожалела о своем тоне, ибо в мгновение ока капитан преобразился – весь его внешний облик, казалось, был призван напомнить мне, что это не парижский светский щеголь, непринужденно болтающий с дамой, а самый настоящий космический пират, который об убийствах знает совсем не понаслышке, – глаза Этьена метали молнии, а в голосе звучала неприкрытая угроза.

– Мадемуазель д'Эсте, позвольте пояснить – если я говорю: это не ваше дело, значит, так оно и есть. И прошу вас в дальнейшем воздержаться от высказывания бредовых предположений. Это сильно облегчит нам дальнейшее общение.

– Хорошо. Простите, – затравленно кивнула я, и мы продолжили ужин. Но атмосфера была окончательно загублена, так что пришедшему со срочным сообщением офицеру связи я обрадовалась, как родному, хоть и выглядел тот отнюдь не празднично. Подойдя к капитану, он вручил ему листок и удалился, а Этьен, пробежав послание глазами, не сдержался и чертыхнулся. Правда, тут же извинился:

– Простите, Нэтта.

– Дозволено ли мне будет поинтересоваться содержанием полученного сообщения? – Я указала на листок в его руке. – Или это тоже не мое дело?

Судя по всему, дело было действительно не мое, но Этьен решил загладить неловкость, или (что маловероятно) просто захотел поделиться информацией с кем-то посторонним.

– Это, ни много ни мало, срочный приказ от герцога Венелоа, предписывающий мне безотлагательно прибыть к месту постоянной дислокации. Причем за сохранность пленников я отвечаю головой.

– Э-э, да. Простите, а кто такой герцог Венелоа?

Тут на меня взглянули так, будто я была экспонатом паноптикума.

– Мадемуазель, вы вообще-то тем, что происходит в мире, хоть немного интересуетесь? Или все последние события прошли мимо вас? Позвольте вот уточнить, – ехидно оживился он, – про войну Цина и Рэнда вы слыхали?

Я отвернулась, стараясь продемонстрировать, что оскорблена в лучших чувствах.

– Ладно, будет вам, – примиряюще проговорил Этьен. – Помимо того, что герцог Венелоа один из двенадцати инопланетян, о которых трубили все службы новостей, он еще и наш предводитель. Король пиратов.

Я ухмыльнулась:

– Похоже, у нас с вами есть нечто общее, ведь Президент Рэнда – соотечественник вашего герцога… Как его там?

– Реналдо Венелоа. – В голосе капитана мне послышалось неприкрытое благоговение.

– И что вы будете делать? Подчинитесь приказу?

– Конечно, – мгновенно отреагировал собеседник. – Ослушаться приказа герцога и стать хладным трупом – это по сути одно и то же. Возможен лишь небольшой временной люфт.

– А чем, по-вашему, обусловлен его приказ?

– Понятия не имею. – Этьен встал. – Благодарю вас за прекрасный ужин, но меня ждут служебные обязанности.

– И вам спасибо. – Я обворожительно улыбнулась. – Это было очень познавательно. У меня есть только одна просьба: нельзя ли получить немного сырого мяса для Бонни?

– Хорошо. До завтра, мадемуазель.

– До завтра, мсье.

После демонстрации обоюдной безукоризненной вежливости я осталась одна. Точнее, почти одна – Бонни мирно дремала на бренных останках тигра.

«И тебе не мешало бы заняться тем же», – в директивной форме сообщил давно не высовывавшийся внутренний голос.

Я бодро приступила к реализации данной светлой идеи. Приняв душ, раздевшись и свернувшись калачиком под одеялом, я честно собралась провалиться в мирное небытие, но в голову упорно лезли разные дурацкие мысли, и наконец они полностью вытеснили остатки сна. Пришлось думать.

Вопросов на повестке дня стояло по большому счету три. Во-первых, неплохо было бы сообщить дедушке, что я жива и здорова. Мне вообще дурно делалось при мысли, что сейчас творится дома. В течение двадцати лет мною были опробованы разные шалости, но внезапно я не пропадала никогда. Даже отправляясь в памятный поход на Эверест, я оставила дедушке записку. Так что мое внезапное исчезновение должно было ввергнуть его в состояние, близкое к панике. Хотя не исключено, что дедушке с его связями прекрасно известно мое местонахождение, опасности для моей бесценной жизни он не усматривает и даже не против, чтобы я получила новый, поистине интересный и необычный опыт.

Второй вопрос и вопросом-то не являлся, это был скорее капризно-истошный вопль: «Хочу домой!» Хочу какао на завтрак и коленки Урса вместо стула. Хочу назад, в простое и понятное детство… Но никаких идей, кроме как захватить крейсер и потребовать доставить меня на Рэнд, не наблюдалось. Уговорив себя с этим не торопиться, а подождать появления более конструктивных решений проблемы, я перешла к третьему и последнему пункту.

А именно: «Что, черт возьми, происходит?!» Сначала яхта, из-за которой страдала вся контрразведка Рэнда, потом ее захват пиратами, капитан которых уверяет меня, будто ничем подобным они не занимаются, и в довершение этих пиратов срочно требует к себе их адмирал, нет, генерал… тьфу, герцог. Хозяин, в общем. События трудно назвать ординарными и легко прогнозируемыми. Я всегда гордилась своими дедуктивными способностями, считая их близкими к уровню легендарных детективов прошлого, но после истории с яхтой, по-прежнему покрытой завесой непонятности, мой гонор несколько поутих. Следующие пару часов я честно ворочалась с боку на бок, безуспешно пытаясь составить картинку из имеющихся в наличии кусочков мозаики. Черта с два. Дело кончилось тем, что, обессилев, я задремала.

Утро вечера мудренее. Есть вроде такая пословица? На сей раз это самое мудрое утро оказалось очень ранним. Было около пяти часов, когда я подскочила метра на два над матрацем, озаренная внезапной догадкой. Часть мозаики сложилась сама собой, и, надо сказать, очень мне не понравилась. Настолько, что я даже продрала глаза и собралась немедленно отправиться на поиски Этьена. Задача осложнялась тем, что одежду умная Нэтта вчера вечером постирала, и к пяти утра мой гардероб еще и не подумал высохнуть. Поскольку для предстоящей беседы мне нужна была голова, которая не будет отвлекаться на факторы типа мокрых брюк, пришлось заменить их одеялом. Зрелище получилось то еще – заспанная, с растрепанной гривой рыжих волос Нэтта, завернутая в одеяло, но с дорогущими серебристыми кроссовками на ногах. Красота! Подмигнув для храбрости своему отражению, я отправилась на поиски…

 

Глава 5

Интересно, сохраняется ли чувство юмора у только что проснувшегося капитана? Однако проверить это мне не удалось – Этьен обнаружился в столовой, где он с мрачным видом сидел и потягивал шоколад. Видимо, тоже следовал моему любимому жизненному принципу – насчет неприятностей, которые надо заедать, ну, в данном случае запивать. А может, подстегивал мыслительный процесс, что в нынешней ситуации было бы очень кстати. Об уровне же угрюмости капитана нагляднее всего говорил тот факт, что мой далеко не стандартный внешний вид он обошел вообще каким-либо вниманием. Радоваться этому или огорчаться, было неясно, и потому я приступила прямо к делу:

– Вижу, вас нисколько не удивляет мое появление.

Прогресс. В глазах Этьена зажглись огоньки.

– После даже столь недолгого знакомства с вами, Нэтта, меня уже ничто не удивляет. Но признаюсь, очень любопытно, какое дело привело вас ко мне в столь неурочный час. Сомневаюсь, что моя мужская привлекательность.

– Правильно сомневаетесь. – Я запнулась. – Нет, я не хотела сказать, что вы непривлекательны, совсем наоборот, просто…

Этьен поощряюще улыбнулся:

– Просто что? Продолжайте, мне приятно вас слушать.

Я из последних сил попыталась заговорить серьезно:

– Боюсь, скоро вам не будет так приятно. Понимаете, вчера я рассказала далеко не все, а сопоставив то, о чем умолчала, с вызовом от вашего адмирала, немного испугалась.

Тут уж и он решил временно забросить привычный шутливый тон.

– Вот как. Я вас внимательно слушаю. О чем же вы забыли мне сообщить?

Признавая неизбежность чистосердечного признания, я вздохнула и приступила. Первым делом во всех подробностях, включая эпизод с подслушиванием и разговор с дедушкой, я выложила все, что мне было изначально известно о яхте Гвен Ци, еще до того, как меня занесла туда нелегкая. Далее последовал не менее обстоятельный рассказ о попытках исследования злополучной яхты с целью обнаружения, что же там не так. Не забыла я и о беседах с сэром Идио упомянуть, чем немало повеселила слушателя. Когда же с вводной частью было покончено, я приступила к сбору воедино предпосылок, приведших меня к печальному выводу.

– Этьен, думаю, вы в курсе, что пиратская организация открыла флоту Империи доступ к Рэнду через свою территорию.

– Да, в курсе. Хотя лично я был против. Мы всегда сохраняли строгий нейтралитет, и никакие деньги не стоят репутации.

– Ладно вам. Насколько мне известно, войскам Рэнда и их союзникам также не было отказано в аналогичной услуге, так что ваш драгоценный нейтралитет в порядке, – не удержалась я от маленькой шпильки. – Но это сейчас не важно. Идем дальше. Очевидно, что открытое противостояние Империи и пиратов вряд ли закончится триумфальной победой последних. Все же у Небесного Владыки в распоряжении несколько больше ресурсов, чем у короля пиратов. С этим вы согласны?

– Ну, если Империя…– начал было Этьен, но тут же оборвал себя: – Да.

– Прекрасно. Первый вывод такой – отношения у пиратов и Империи сейчас неплохие, и у вашего предводителя не должно быть ни малейшего желания их портить. Примем это за непреложный факт?

– Хорошо. Продолжайте.

– Как я уже упоминала, на яхте Гвен есть нечто очень важное для Небесного Владыки. Как, вы считаете, тот будет действовать, узнав, что за Гвен требуют выкуп?

Собеседник, похоже, счел вопрос риторическим, и я, убедившись, что комментариев не последует, продолжила развивать свою мысль:

– Конечно, выкуп можно просто заплатить. И Гвен практически наверняка вернется домой живая и невредимая. Только вот маленький нюанс – Императору нужна не Гвен. А мало ли какие неприятности и с кем могут приключиться на пиратском крейсере. И похоже, Император настолько не хочет рисковать, что попросил пиратского адмирала об услуге. Которая должна заключаться в немедленной доставке всех интересующих Владыку лиц в Империю. Быстро и безопасно…– Тут я немного помолчала. – Не желаете что-нибудь добавить?

– Нет.

– Тогда внимание – вопрос. А что же герцог Венелоа в такой ситуации сделает с нами?

Этьен ничего не ответил, но, судя по выражению его лица, нам это очень не понравится.

– Простите, Нэтта, какую цель преследовал ваш рассказ? Мы скоро прилетим на базу, вас всех отправят на Фудзи, а что будет со мной, вряд ли представляет даже чисто академический интерес.

– Во-первых, я сомневаюсь, что на Фудзи мне будет оказан теплый прием. Во-вторых, велика вероятность того, что Небесный Владыка перечислил всех интересующих его лиц поименно, и я питаю большие сомнения насчет упоминания своего. Вам же всё это я рассказала вот почему: на крейсере я не обладаю возможностью хоть как-то влиять на ход событий. Вы можете что-то изменить и тем самым улучшить наше бедственное положение. Кроме того, – я потупила глаза, – надеюсь, что, когда мы выпутаемся из этой заварушки, в благодарность за столь ценную информацию вы вернете меня домой.

– Понятно…– протянул капитан. – Мне нужно немного подумать.

– Конечно, – кивнула я.

Этьен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и то ли углубился в размышления, то ли просто заснул. Как показала практика, все же имел место второй вариант, ибо минут через десять наша беседа продолжилась.

– Хорошо. Точнее, – исправился Этьен, – не то чтобы хорошо, но более определенно. Хочу предупредить сразу, сбежать мы никуда не можем – нас все равно найдут, ибо мы находимся в той части космоса, которая полностью принадлежит пиратам. Станции, охраняющие тоннели, нас просто не выпустят. Вывод очевиден: надо выполнять приказ, лететь на главную базу и, представ перед адмиралом, надеяться, что он не прихлопнет нас сразу, а даст вымолвить хоть слово.

– Оптимистично, конечно, – криво усмехнулась я. – А вы уже придумали речь, в результате которой он сменит гнев на милость?

– Еще нет, но за этим дело не станет. Однако очень бы хотелось вставить в нее пункт о том, что же именно так нужно Небесному Владыке. И тут мне никак не обойтись без вашей помощи. Отчет о проделанной вами работе я уже слышал. А выводы? Вы согласны со своим дедушкой, что это просто листок?

Немного помявшись, я призналась:

– Нет. Я так не думаю.

– Интересно. А к чему вы склоняетесь?

– К самому простому. – Поразмышляв пару минут, не выторговать ли что-нибудь за столь ценную информацию, я решила побыть порядочной и открытой девочкой. – Мне кажется, они везут не что-то, а кого-то. Точнее, на яхте есть два человека, знания и возможности которых не вполне соответствуют исполняемым ими обязанностям. К примеру, любовник Гвен Акиро в совершенстве владеет боевыми единоборствами. А у доктора Пола наоборот – морская болезнь, и на яхте Гвен он как будто путешествует впервые. Одно странно – их двое.

– В этом как раз нет ничего странного, – вмешался Этьен. – Если один из них настолько необходим Империи, то второй наверняка является представителем этой самой Империи. А конкретнее, имперской СБ. Думаю, распределить роли не составит для вас труда.

– Угу, – немного ошарашенно согласилась я, не очень понимая, как такое простое и лежащее на поверхности объяснение мне самой не пришло в голову.

– Хорошо. С этим разобрались. Следующий шаг. Чем же наш доктор так ценен для Империи?

– Скорее всего, это связано с недавней войной. Как я слышала, Небесный Владыка пытался добраться до какой-то космической станции, болтающейся в окрестностях Рэнда. А занималась эта станция вопросами клонирования, и вроде бы успешно. Если рассуждать логически – я попыталась соорудить умное лицо, – каковы должны быть действия Императора, когда он убедился, что до станции ему не добраться? Единственный разумный шаг – это бросить все свои силы на поиски ученых, на этой станции работавших.

– С логикой у вас все хорошо, – удостоилась я скупой мужской похвалы. – Как бы вот только проверить эти стройные цепочки?

– Довольно просто. Взять списки персонала всех исследовательских станций Республики Рэнд и поискать там имя Пол. Всего станций не больше пятидесяти, а у вашей организации наверняка имеется необходимая информация.

– Я вам больше скажу, – порадовал меня Этьен, – нам не нужны списки всех станций. Достаточно всего одной – станции «Бантам». Не смотрите на меня так удивленно, я тоже немного слышал об этой истории.

– Замечательно, конечно. И где мы раздобудем список ученых с этого «Бантама»? Он у вас случайно под подушкой не лежит?

– Увы, нет. Похоже, придется ждать, пока не появится возможность установить прямую связь с главной базой, и тогда послать запрос моим друзьям. Только вот не очень понятно, успеют ли они раздобыть информацию. Но другого выхода я не вижу. Думаю, допрос доктора с применением пыток вы не одобрите.

– Правильно думаете. Но это не значит, что все возможности исчерпаны…– Я загадочно улыбнулась. – Мелькнула тут у меня еще одна догадка.

– Весь внимание.

– Помните, вы удивлялись, как крейсера Цина так быстро узнали о захвате яхты? И в своем рассказе я упоминала о том, что сэр Идио за ночь узнал обо мне множество разных подробностей, мною в разговоре опущенных. Кроме того, как мы уже установили, на яхте находится представитель Службы Безопасности Империи Цин. Развитой, высокотехнологичной Империи Цин. Это вас ни на какие идеи не наталкивает?

Пару минут Этьен напряженно мыслил – все ж в такую рань это не самое легкое дело. Но потом энергично замотал головой.

–. Этого не может быть. Просто потому, что не может.

– Веский аргумент. Вы о том же, о чем и я? О портативном двустороннем генераторе мультилинии?

– Да.

– Тогда почему не может? По непроверенным слухам, у многих СБ уже есть опытные образцы, предназначенные для отправки сообщений. Что мешает кому-то соорудить наконец двусторонний вариант?

– Вы правы, Нэтта. Это возможно. Хорошо бы еще, чтобы оказалось правдой. Заполучив такую игрушку, адмирал на время напрочь забудет о нашем существовании.

– Вывод? – немного ехидно поинтересовалась я.

– Очевиден. Генератор необходимо изъять и преподнести герцогу Венелоа на блюдечке с голубой каемочкой. А предварительно и самим из него выгоду извлечь. Как по-вашему, кто в данный момент является его счастливым обладателем?

– Акиро, разумеется. Они с Идио перестали скрывать, кто из них главный, еще на яхте, когда получили ваше дружелюбное послание.

– Не могу не согласиться с вашей по-прежнему безупречной логикой. И как вы предлагаете им завладеть? Вежливо попросить?

– Нет. Тихонько спереть, – не осталась я в долгу. – Если серьезно – вызвать Акиро для беседы и в это время прошерстить его каюту. Маловероятно, чтобы он захватил прибор с собой на допрос.

– А это его не насторожит? Я ведь уже со всеми побеседовал.

– Не должно. Если моя догадка верна, то они давно получили сообщение типа: «Сидите, не рыпайтесь, скоро будете дома».

– Вероятно.

– Так что же вы ждете? Вызывайте скорее! – Во мне проснулся охотничий азарт.

– Боюсь, что подъем в полседьмого утра для приватной беседы может-таки его насторожить, – усмехнулся Этьен.

Хм. Действительно, еще только полседьмого. Но почему-то вдруг есть очень захотелось. Нервы, наверное.

– Простите, а как вы отнесетесь к раннему завтраку в компании с милой девушкой?

– Это с вами-то? Исключительно положительно. Мелочь, а приятно, когда с таким оптимизмом реагируют на просьбу покормить.

– Прошу вас, мадемуазель, – изящно поклонился Этьен, но, подавая мне руку, не сдержался и фыркнул. Оно и понятно – семь утра, космос, проблемы, а он ведет к завтраку леди, закутанную в одеяло.

– Кстати, – надумал спросить кавалер, – что случилось с вашим костюмом? Нет, – поспешно добавил он, – нынешний вариант тоже весьма неплох, просто любопытно.

– Костюм сохнет. Так уж получилось, что он у меня один, а время от времени стирка одежде не мешает.

– Простите, как-то я об этом не подумал, – смутившись пробормотал Этьен. – Вам сегодня же доставят смену.

– Очень любезно с вашей стороны.

Так, неторопливо беседуя, мы достигли кухни, где Этьен подошел к холодильной камере, открыл дверцу и начал методичное перечисление тамошнего изобилия. Судя по предлагаемому списку, я находилась не на пиратском крейсере, а в подсобке крупного рэндовского супермаркета… Остановив свой выбор на молоке, сыре и буженине, я принялась их с аппетитом поглощать, участвуя в разговоре посредством междометий вроде «о-о», «хм» и поощрительного «м-м-м» в ответ на реплики собеседника. Правда, и Этьен был больше занят завтраком, тем паче что основные вопросы мы обсудили, а болтать о погоде было бы немного странно. По завершении сего нетрадиционного приема пищи капитан вежливо проводил меня до каюты, пожелал доброго утра и удалился. Ощущение, с которым я отправилась в ванную, было чрезвычайно необычным – создавалась полная иллюзия того, что я вернулась с романтического свидания. Различные же проблемы, с ворохом которых я явилась к кавалеру, не просто отошли на второй план, а вовсе на время испарились. Я бродила по каюте, напевая под нос, и лишь чудом смогла убедить себя спуститься с небес на землю, для чего пришлось выслушать нудный внутренний голос, напомнивший о наличии у кое-кого неприятностей. Причем похлеще, чем банальный незачет за второй день выпускных учений.

О Боже! Еще неделю назад я была студенткой, меня интересовали какие-то зачеты, оценки… Это было со мной? Как-то не очень верилось, если честно. Итогом подобных размышлений стало неизбежное – я пристроилась на шкуре тигра рядышком с Бонни и удрыхла в смутной надежде получить часа три покоя перед началом крупномасштабных боевых действий.

Приятные новости. И поспать дали, и одежду принесли. Разбудила меня женщина, любезно сообщившая, что Этьен желает видеть мою особу сразу же после операции «одеться и почистить зубы». Довольно быстро справившись с поставленной задачей, я отправилась прямиком в святая святых крейсера – каюту капитана. Она находилась в одном из тщательно охраняемых отсеков корабля, но благодаря почетному эскорту, препятствий не возникло, и доставка заказа прошла успешно.

Обстановка каюты Этьена мало чем отличалась от стандартных корабельных помещений – кровать, стол, стулья, шкаф, довольно большой компьютерный комплекс с пультом интеркома и… тигровая шкура на полу. Хозяин аскетического жилища приветствовал меня искренней и бодрой улыбкой, говорившей о том, что и ему удалось урвать немного сна этим утром.

– Спасибо, Мари, вы свободны,—кивком отпустил он мою провожатую. – Ну что, мадемуазель, приступим к реализации вашего блистательного плана?

– Угу.

– Угу, – передразнил Этьен. – Нэтта, а вы имеете хоть малейшее представление о том, как выглядит опытная модель генератора мультилинии?

Гениальная мысль! Я отрицательно помотала головой.

– Так я и думал. У меня подобная информация тоже отсутствует, а посему будете искать методом исключения.

Я фыркнула.

– Что такое? – собеседник вопросительно поднял брови. – Чем я вас развеселил?

– Не в этом дело, просто я вспомнила одну забавную домашнюю историю.

– Расскажите.

– Она глупая и не очень смешная.

– Я это переживу. При моем образе жизни редко доводится слышать милые семейные байки.

– Хорошо. Это было под Новый год. Вы не знаете еще, но я очень хорошо готовлю. Моя же сестренка Марсела при всех ее многочисленных талантах такой же кулинар, как я нейрохирург. Так вот, мы готовили салаты, точнее, она крошила, а я носилась по магазинам за необходимыми ингредиентами, в перерывах выдавая ей очередную порцию различных ценных указаний, одним из которых стало «порежь шинку». Она в ответ машинально кивнула, занятая своим любимым делом – чисткой яиц. Когда же я убежала, это чудо обнаружило, что понятие шинки ему незнакомо. Пришлось ей действовать методом исключения. Результат – порезанные в салат маринованные патиссоны.

– И как салат?

– Выжил. Я их тщательно извлекла. Все это к чему? Не боитесь, что я перепутаю и приволоку вам какой-нибудь странный предмет, ошибочно мною опознанный как генератор мультилинии?

– Например?

– Ну…– Я задумалась, не к месту вспомнив об одном пункте из списка ректора, том самом, с пятью сменными насадками. – Предположим, говорящий будильник.

– Несите. Полезная в хозяйстве вещь. А генератор тогда придется отбирать методом грубого физического воздействия. Так что, если вам не хочется терять хорошего спарринг-партнера по боксу, – да, я наслышан, как одна симпатичная девушка получила по уху, – то включите мыслительные способности на максимум и не ошибитесь. Попробуете?

– Всенепременнейше. Зовите Акиро.

Этьен послушно подошел к интеркому и пробормотал что-то невнятное, после чего мы сели на стулья по разные стороны стола, попытавшись правдоподобно изобразить сцену: капитан Пард допрашивает леди д'Эсте. Актеры из нас оказались не самые плохие, по крайней мере Акиро, войдя в сопровождении конвоя и узрев эту картину, сделал вид, будто Этьена не существует в природе, и обратился ко мне:

– Доброе утро, Нэпа. Ты себя хорошо чувствуешь? С тобой нормально обращаются?

– Да, Акиро, спасибо, все хорошо. А как ты? Как Гвен?

– Не знаю. – Тут он впервые заметил присутствие капитана и кинул на того неодобрительный взгляд. – Мне не дают с ней увидеться.

– Я более чем уверена, что с ней все в порядке. Правда ведь, капитан?

– Безусловно, – сухо подтвердил Этьен, на самом дне глаз которого плясали бесенята. – Спасибо за беседу, мадемуазель Нэтта, вы свободны. Мсье Акиро, прошу вас. – Он указал на свободный стул.

Я уже отвыкла слышать японскую речь в его дилетантском исполнении и с трудом постигла смысл сказанного. Сообразив же, о чем спич, встала и, воспользовавшись тем, что Акиро стоит за спиной, весело подмигнула Этьену, а затем удалилась с самым гордым и независимым видом. Дело оставалось за малым – незаметно проникнуть в каюту Акиро, не возбудив подозрений у обитателей крейсера. Из понятных соображений мы не стали заявлять о наших намерениях по внутренней связи на весь корабль, и абсолютное большинство пиратов пребывало в неведении относительно смены мной статуса с пленницы на сообщницу капитана. Но тут мне сопутствовала удача, и на место я прокралась, никем не замеченная.

Каюта Акиро находилась совсем рядом с моей и практически ничем от нее не отличалась (кроме цветовой гаммы, да еще пресловутая шкура отсутствовала). Наиболее существенное различие заключалось в том, что, покидая яхту, имперец успел собрать целый чемодан вещей. Решив оставить баульчик на сладкое, я быстро обыскала комнату и была вознаграждена. Не обнаружением искомого, правда, но находка оказалась весьма недурна – под подушкой нашего альфонса от Службы Безопасности лежала фотография Гвен буквально-таки в чем мать родила. Пару минут я ошарашенно разглядывала трофей, попутно любуясь зрелищем.

«Интересно, – подначил любимый внутренний голос, – это маскировка под любовника, или мы проникли в страшную тайну сэра Акиро?»

«Не знаю и знать не хочу, – огрызнулась я. – И вообще мы здесь не за этим, а по делу, помнишь?» «Да помню я, помню. Но признайся, обнаружить тут свое изображение тебе было бы приятнее». «Ты что, свихнулся? Чтобы я, чтобы меня… Ну да, приятнее».

«Вот. А теперь положи на место и продолжай поиски».

«Ишь, раскомандовался», – проворчала я, но безропотно послушалась. Больше никаких сюрпризов комната и ванная не преподнесли, так что я взялась за десерт, то есть чемодан, и бодро начала перебирать его содержимое: носки, книга «Тайны клонирования» (популярное издание), сотовый телефон, трусы, связка корреспонденции (ого… не трогать!!!), зарядное устройство, еще носки… Через пятнадцать минут, выпотрошив чемодан по третьему разу и даже прощупав подкладку, я уныло прислонилась к стене. Неужели просчиталась? Где-то ошиблась? Нет, не может быть, просто надо еще поискать.

«Мы уже все обыскали».

«Значит, плохо обыскали. Давай еще разок. Этьен будет занимать Акиро, пока я не вернусь».

«Хм… А Акиро не насторожится, услышав те же вопросы по десятому кругу?»

«У Этьена хватит воображения не повторяться!» «Ладно, верю, хватит. Теперь, вместо того чтобы бросаться на его защиту, лучше подумай».

«Как скажешь». – Я вновь привалилась к стене и честно попыталась начать соображать. К собственному удивлению, успешно – подскочив от радости, я вгрызлась в чемодан и извлекла на свет Божий сотовый телефон. И где были мои глаза? Хорошо, я еще готова допустить, что в Империи выпускают телефоны без марки изготовителя, но уж отсутствие динамика точно ни в какие ворота не лезло…

«Провалиться мне на этом месте, если это не он!» – Прощебетав восторженные дифирамбы в свой адрес, я прихватила зарядное устройство, произвела попытку привести каюту вообще и чемодан в частности в девственно нетронутый вид, высунула нос в коридор и, убедившись, что горизонт чист, покинула место успешного преступления. Заглянув на секунду к себе и надежно спрятав добычу, я отправилась с радостной вестью к сообщнику. Тут, правда, возникли трудности – составляя план, мы не учли, что каюта капитана отнюдь не является доступным местом для пленницы. И потому я битых минут десять убеждала тупоголового охранника в необходимости немедленно пропустить меня для срочной беседы с мсье Пардом. Финал оказался предсказуем – на поднятый нами шум заявился мсье Пард собственной персоной и ледяным тоном поинтересовался:

– Не могу ли я узнать, что здесь происходит?

Местный цербер тут же бросился жаловаться:

– Да вот эта, – пренебрежительный кивок в мою сторону, – упорно к вам рвется. Я уже на всех языках объяснил, что нельзя, так нет, не уходит никак…

– Спасибо, Рауль. Мадемуазель, в чем дело?

– Мсье, мне срочно нужно с вами поговорить.

– И ради этого вы устроили такой дебош? – усмехнулся Этьен.—Хорошо, хорошо, пройдите к себе, я учту ваше пожелание.

Бормоча себе под нос: «Ты за это еще поплатишься», я расправила плечи и удалилась.

Вернувшись в каюту, я принялась бродить из угла в угол, время от времени обращаясь к Бонни с пламенной речью, основной смысл которой был: «Да кто он такой, чтобы обращаться со мной подобным образом?» Однако, произнеся тираду подобного содержания в четвертый раз, я выдохлась и плюхнулась на матрац. Тут-то из-за двери и раздалось:

– Мадемуазель, приношу свои глубочайшие извинения за мое непростительное поведение, имевшее место некоторое время назад. – В каюту осторожно вошел Этьен, убедился, что его жизни ничто не угрожает, и продолжил: – Я склоняюсь к вашим ногам и лелею в сердце надежду. О, сможете ли вы забыть сей неприятный инцидент и простить мою вынужденную грубость?

Не удержавшись, я расхохоталась, а кое-как справившись с приступом смеха, проговорила:

– Вы разбили мне сердце, мсье. Но возможно, глубокое и искреннее раскаяние сможет немного облегчить тяжесть вашей вины и прольется бальзамом на мои раны.

– К вашим услугам. А теперь, глубокоуважаемая мадемуазель д'Эсте, не соблаговолите ли вы проинформировать недостойного капитана о результатах вашей рискованной экспедиции? Надеюсь, полный триумф?

Вместо ответа я достала из-под подушки парочку добытых устройств и протянула ему.

Повисла пауза. Она затянулась настолько, что я уже начала изобретать подходящую случаю реплику, но Этьен наконец обрел дар речи.

– Хм… (И как тут не вспомнишь Урса.) У тебя получилось, Нэтта. А я, если честно, не верил.

Как, и здесь мы уже на «ты» перешли? Ну ладно…

– Не верил? А теперь собираешься мне объяснить, что это просто сотовый телефон, а я полная идиотка?

– Зачем же так? Хочешь, я снова извинюсь? Прости, пожалуйста. Я виноват. Но пойми, не так-то просто безоговорочно поверить во все, что тебе сообщает привлекательная девушка, завернутая в одеяло.

– А что так? Одеяло отвлекает? И кстати, с каких это пор я стала привлекательной?

– Всегда была. Я не слепой.

– Спасибо за комплимент. Теперь, может, мы делом займемся? Ты знаешь, как эта штука работает?

– Думаю, генератор не сложнее обычного сотового телефона, под который он успешно маскируется. Набираешь сообщение, адрес, и —вуаля!

– Хорошо бы. Собственно…

– Что?

– А как узнать адрес нашего экземпляра? Как мы получим ответ?

– Увы, никак. Выяснить его у Акиро мы можем только посредством применения столь нелюбимой тобой грубой физической силы. Да и герцог за это меня по головке не погладит. Следовательно, ответа придется ждать до момента прямой связи с базой,

– Когда она, кстати, появится?

– Послезавтра утром. А вечером того же дня нам предстоит… э-э, прием у адмирала, где нужно будет все связно изложить.

– Твои друзья успеют?

– Должны. О другом варианте как-то и думать не хочется.

– Тогда не стоит больше тянуть это самое столь драгоценное время. Приступим.

– Давай,—согласился Этьен.—Что конкретно нам нужно?

– Список ученых и обслуживающего персонала станции «Бантам». Желательно с фотографиями. Да, знаю, что много хочу, но если мы сформулируем запрос точнее, это может навести на размышления тех, через кого твои приятели будут искать информацию. Произведем отсев сами.

– Логично.

И Этьен буквально за две минуты отправил сообщение. Когда на экране загорелась надпись «Операция успешно завершена», я выдохнула и спросила:

– Все?

– Все, – подтвердил капитан. – Должно дойти.

– И что теперь?

– Ждем. Изображаем невинных овечек. Ужинаем вместе.

– Это констатация факта или приглашение в излюбленном стиле капитана Парда?

– И то и другое. Если тебе больше нравится иначе, пожалуйста. – Медовым голосом Этьен промурлыкал: – Нэтта, не будешь ли ты так любезна отужинать со мной?

– Буду, буду. Если ты сделаешь мне небольшое одолжение.

– Какое?

– Пожалуйста, можно я поговорю с Гвен и верну ей крошку Бонни? Похоже, она скучает, и мне даже немного страшно ее кормить – того и гляди, вместе с мясом проглотит мою руку.

– Хорошо, – легко согласился Этьен (какой-то он стал подозрительно покладистый). – Я пришлю Мари, она тебя проводит. Это все?

– Угу. До ужина?

– До ужина. Не скучай, – заговорщицки подмигнув мне, Этьен удалился, не забыв прихватить с собой генератор и зарядное.

Черт, а я ведь еще не успела отправить сообщение дедушке…

«Ладно, что-нибудь придумаю», – самоуверенно пообещала я Бонни и отправилась заниматься своим излюбленным делом – валяться с книжкой в ванне.

Я еле-еле успела, вдосталь насладившись тишиной и покоем, вылезти из воды, как пришла обещанная Этьеном Мари с целью доставить меня к Гвен. Не мешкая, я подхватила Бонни с оккупированной ею полосатой шкуры и жизнерадостно сообщила:

– Все, солнышко, пойдем к маме. Авось, и у нее дохлый тигр на полу валяется, ты и разницы особой не заметишь. Вот только с Клайдом снова придется общаться, но тут уж я ничего не могу поделать, только посочувствовать…

Моего монолога как раз хватило на всю дорогу до каюты оперной дивы, а едва я вошла, меня чуть не оглушил пронзительный вопль:

– Бонни, Боннечка, девочка моя. – И несчастную питониху молниеносно выхватили из моих рук! – Славная моя, как же я по тебе скучала, – приговаривала Гвен, целуя и поглаживая вновь обретенную любимицу. Наконец случилось чудо – она заметила мою персону. – О, привет, Нэтта. Спасибо, что вернула мне мою зайку. – Несчастный питон удостоился очередного поцелуя. – Я так переживала – как она, сыта ли, в тепле ли…

– И сыта, и в тепле. Гвен, ты-то как?

– Я? Почти хорошо. Такое непривычное ощущение, когда не я всем распоряжаюсь. Зато мне в кои-то веки не надо ничего делать – сплю, читаю, валяюсь в ванне, красота…

– А не скучно? – спросила я с ужасом. Меня-то и один день подобной жизни заставил на стенки кидаться.

– Что ты! Я за последние десять лет вообще забыла, что такое скука. Отсутствие привычной суматохи – вот верное определение происходящему.

– Даже живого человеческого общения не жаждешь?

– Немного есть, – созналась Гвен и лукаво улыбнулась. – Правда, в основном телесного.

– Как? К тебе даже Акиро и Алекса не допускают? Варвары! – Тут настала моя очередь улыбнуться. – Скажи, Гвен, а кто лучше в постели, запад или восток?

– Это смотря чего в данный момент хочется. Быть сметенной вихрем всепоглощающей мужской страсти или утонуть в волнах умелой нежности.

– А все то же самое поименно? – заинтересовалась я.

– Угадай, – весело предложила Гвен. – Или, если хочешь, можешь испытать на практике, обсудили бы потом более предметно.

– Нет, спасибо за предложение, не люблю делиться.

– Разве? Раньше мне казалось, что ты более чем раскованно подходишь к этим вопросам.

– Местами. Скажем, я могу провести ночь с абсолютно незнакомым привлекательным парнем. Но не с мужчиной, про которого точно известно, что он спит с моей приятельницей. И тем более – предвосхищая твой следующий вопрос – с двумя мужчинами.

– Да ты у нас, оказывается, скромница, – вконец развеселилась Гвен. – Не иначе как влюбилась.

– Не говори глупостей!

– Точно! Точно влюбилась.

– Значит, так. Первое – ни в кого я не влюбилась. Второе – я пришла вернуть тебе Бонни. Вот она – целая и невредимая. Третье – до свидания, мисс Ци! – Махнув рукой на прощанье, я выскользнула за дверь, еле расслышав обиженный зов: «Нэтта…»

– Все, Мари, – кивнула я ожидающей меня женщине, – можно отконвоировать меня в обратном направлении.

Вернувшись в каюту, я все еще кипела от возмущения. Влюбилась! Кто? Я? Да Гвен с ума сошла. В кого я могла влюбиться? В Алекса? Так у него и вместо мозга сплошная мышца. Или в Идио, после того как он выставил меня полной дурой, не поверив ни одному моему слову? И не важно, что я сама хотела такой дурой прикинуться. Может, в Акиро? Но не могу же я влюбиться в человека, при первой встрече заехавшего мне в ухо. Хотя в остальном он совсем не плох. Вот только с Гвен спал, и я очень сомневаюсь, что только для поддержания легенды. Остается Этьен. Этот самовлюбленный, вечно иронизирующий зануда, имеющий кучу неприятностей из-за собственной дурости? Этот холеный французик, пытавшийся разжалобить меня байками о своем героическом поведении при столкновении с пиратами и собственном пленении? Этот… В общем, Гвен говорит глупости. Ни в кого я не влюбилась. Разве что мое бренное тело требует быть утопленным в ванне всепоглощающей страсти. Не очень-то я привыкла вести монашеский образ жизни… Хм. Может, стоило согласиться на щедрое предложение Гвен? Закрыв глаза, я попыталась представить себе Акиро, раздевающего и ласкающего меня, но почему-то, сняв красный кружевной бюстье, он отнюдь не нежно обернул его вокруг моей шейки и на корявом французском поинтересовался: «И куда ты, нахалка, подевала мой генератор мультилинии?» Я открыла глаза и выругалась:

– Тьфу ты, тоже мне, эротические фантазии… Опять все не как у людей.

– Прости, а можно с этого места поподробнее? – раздался за спиной полный сарказма голос.

Вздрогнув, я обернулась и, с негодованием уставившись в искрящиеся весельем черные глаза, произнесла:

– Подслушивать под дверью некрасиво!

– А я не подслушивал. Я постучал – ты не ответила. Видно, была слишком поглощена своими фантазиями. Тогда я вошел и против воли оказался свидетелем тайных бесед с потолком.

Уже успокоившись, я произнесла:

– Все равно ты должен был как-то проявить свое присутствие.

– Как? Принять живое участие в твоих мечтах? Я могу. Давай я выйду, постучусь, и мы попробуем еще раз.

Против воли я улыбнулась:

– Ладно. Я тебя прощаю. Но в следующий раз так не делай.

Этьен оживился:

– Будет еще и следующий раз? Звучит многообещающе.

– Так, кто-то обещал накормить меня ужином, а вместо этого что происходит?

– Виноват. Каюсь. – Протянув мне руку, кавалер добавил: – Мадемуазель, окажите честь разделить со мной скудную корабельную трапезу, сервированную в капитанской каюте.

Что делать? Пришлось согласиться.

Ужин, кроме места проведения, ничем не отличался от вчерашнего варианта, вот только отношения с сотрапезником шагнули за двадцать четыре часа на пару семимильных шагов. То ли вперед, то ли вбок, пока еще было не разобраться. С изяществом и аппетитом каймана потребив десяток креветок, я решила, что пора начать ни к чему не обязывающую светскую болтовню.

– Давно хотела поинтересоваться – ты женат?

Этьен поперхнулся оливкой.

– Я же пират!

– И что?—деланно изумилась я.—На вашей главной базе нет женщин?

– Есть.

– И все как одна незамужние?

– Нет, – неохотно признал Этьен, – в основном как раз замужние.

– Ага. Значит, то, что большинство их мужей являются пиратами, не помешало счастливому объединению? Придумай другую причину.

– Нэтта, а тебе не кажется, что ты излишне любопытна?

– Кажется. Иногда. И что с того?

Этьен поморщился:

– Ты демагог. И софистка. И зануда.

– Замечательно. Уговорил. Так почему ты не женат?

На секунду мне показалось, что сейчас в меня полетит блюдо с креветками, но обошлось.

– Предположим, пока не встретил ту единственную, на которой захотел бы жениться.

– Фу, какими банальностями отделываетесь, мсье. – Я брезгливо сморщила нос. – Нет чтоб рассказать душераздирающую историю о несчастной любви…

– Хорошо, расскажу. Жила-была рыжеволосая принцесса в железном замке. Однажды она пошла собирать маргаритки на луг, и ее украл злой старый дракон. Хотел съесть, но принцесса оказалась такая костлявая, что не вызвала у дракона ни малейшего намека на слюноотделение. А что за радость – жевать всухомятку. Не стал он ее есть. Вроде все хорошо, но их высочество оказалась настолько говорливой и занудной…– На этом месте оливка, фаршированная миндалем, шмякнулась о лоб рассказчика.

– Ах, ты…– Этьен вскочил и бросился на меня. Я, соответственно, от него. Намотав кругов пять вокруг стола, время от времени используя оливки в качестве снарядов, я решила внести разнообразие и отскочила в сторону. Естественно, тут же зацепилась за стул, Этьен для сохранения равновесия ухватился за меня, и в таком составе мы, задыхаясь от смеха, грациозно рухнули на шкуру тигра. Некоторое время вполне полноценно боролись, но потом к обоим одновременно пришло осознание очевидного факта, что когда люди знакомы два дня, восседать на животе у девушки, распростершейся на ковре, не соответствует повсеместно принятому кодексу поведения. Не сговариваясь, мы встали, отряхнулись и отправились за стол. Могу поклясться, на моем лице было написано такое же разочарование, как и на лице капитана. Кто и, главное, зачем вбил в нас эти идиотские понятия о приличиях? Глупо.

– Глупо, – согласно вздохнул Этьен, видимо, читавший на моем лице, как в открытой книге. – Продолжим нашу интересную беседу. С моим семейным положением все ясно, а ты замужем?

Я повторила операцию «поперхнуться». Для разнообразия не оливкой, а креветкой.

– Еще чего не хватало. Зачем мне это?

– Логично. Ты же у нас любитель личной свободы, причем в неограниченных количествах, да?

– В общем-то, нет. Просто я еще не встречала мужчины, который вызвал бы у меня желание поступиться хоть частью своей свободы.

– А мужчин, на нее претендовавших, ты встречала?

– Случалось. К счастью, мне удавалось им объяснить, что они не правы, раньше, чем их желания облекались в слова. Но, может, хватит беседовать на матримониальные темы?

– А какие ты предпочитаешь? – Этьен усмехнулся. – Подобные вашей более чем занимательной беседе с Гвен Ци?

– Ты! – от негодования я задохнулась. – Ты подслушивал?! Ах мерзкий, бесчестный, беспринципный пиратишко… да я…

Стук в дверь прервал мои гневные излияния.

– Войдите! – пригласил Этьен и, невинно улыбаясь, приложил палец к губам. – Нэтта, сделай одолжение, прервись на пару минут.

– Капитан, – начал вошедший, – что-то случилось с пилотом. Его отнесли в лазарет, и врач просит вас подойти.

– Хорошо. Спасибо, вы свободны, и передайте, что я сейчас буду. Мадмуазель, – самым светским тоном обратился он ко мне, – если я вас на пятнадцать минут оставлю, можете вы гарантировать сохранность моего имущества?

– Гарантирую, мсье, – с самым торжественным видом пообещала я.

Стоило Этьену выйти за дверь, я маленьким тайфунчиком пронеслась по комнате в поисках генератора. Конечно, его могло здесь и не оказаться, но удача сопутствовала мне: прибор обнаружился в самом популярном в последнее время тайнике – под подушкой. Удовлетворенно вздохнув, я извлекла его из укрытия и быстренько состряпала сообщение дедушке: «Цела и невредима. Когда вернусь – не знаю. Где я, сказать не могу. Люблю. Нэтга». Неясным оставалось одно – как, собственно, отреагирует дедушка (бывший контрразведчик) на подобное послание.

«Надеюсь только, не поднимет на уши пол-Галактики», – вздохнула я.

«Правильно надеешься. Поднимет всю», – немедленно отреагировал любимый собеседник.

Только я приготовилась выдать убийственно язвительную реплику, как вернулся капитан. Особого огорчения на его лице видно не было.

– Ну что там? – с места в карьер поинтересовалась я.

– Ничего страшного. Банальное пищевое отравление. Только вот на весь завтрашний день страдальцу прописан постельный режим, и заменять его придется мне.

– А как же второй пилот?

– Увы, он не блещет опытом, нам же предстоит не самый простой участок пути. Кстати, можешь завтра заглянуть в рубку. И скучающего пилота развлечешь, и вид из окна оценишь.

– Спасибо за приглашение, не премину воспользоваться.

– Буду надеяться и ждать, – издевательски улыбнулся бравый капитан.—А теперь прости, пора в рубку. Позволь проводить тебя до каюты.

– Позволяю, – милостиво согласилась пленница, и наша сладкая парочка бодро проследовала к моему временному жилищу. Достигнув двери каюты, Этьен галантно пожелал мне спокойной ночи и удалился. Пришлось пойти спать.

Следующий день не принес решительно ничего интересного. Я в тоске и.печали слонялась по выделенному для моих прогулок небольшому кусочку огромного корабля и едва не выла от скуки. Хорошо Этьену, он хоть делом занят, а я должна покорно ожидать, когда мы наконец прибудем на главную базу, после чего немедленно отправимся на рандеву с Бешеным Рональдом. Он же Рональд Вен, он же герцог Реналдо Венелоа – король-адмирал пиратов. Мои знания о нем несколько расширились благодаря болтовне с Мари, исполнявшей, как выяснилось, еще и обязанности повара. Я подключилась к приготовлению обеда, за что была вознаграждена имевшейся у нее весьма скудной информацией относительно герцога Венелоа. Немного, конечно, но все же. Например, я выяснила, что пиратский король является горячим поклонником бокса. Может, из этого удастся что-нибудь полезное выжать, ведь кто-кто, а я знала о боксе все. Ну, или почти все.

Кроме кухни я, естественно, несколько раз посетила и рубку. Но там всегда толпилось от трех до пяти членов экипажа, и с пилотирующим корабль Этьеном толком было не поговорить, а местные красоты не вызвали особого интереса ввиду полного отсутствия вражеских крейсеров, выползающих из пояса астероидов. Хотя само лавирование в нем, когда пришло время сей процесс осуществлять, немного щекотало нервы, но и тут компьютер и мастерство Этьена сделали полет донельзя будничным. Скучно – вот исчерпывающее определение дня. Я даже обрадовалась наступлению вечера и перспективе отправиться в постель, чего со мной не случалось лет с трех…

Очередная хорошая новость – спала я как убитая, а проснувшись, немедленно кинулась в рубку искать Этьена. Увы (или наоборот, ура), там обнаружился лишь оклемавшийся от отравления пилот, без лишних выкрутасов сообщивший мне, что мсье Пард ушел спать часа в два ночи, и искать его надо в каюте. Я учтиво поблагодарила за столь ценную информацию и двинулась в нужном направлении, предвкушая очередную перебранку с охранником. Не случилось – на полпути я встретила самого Этьена, и вместе мы беспрепятственно форсировали все преграды, которые могли возникнуть на моем одиноком пути. Оказавшись в каюте, я тут же поинтересовалась:

– Ну и когда же установится связь с базой?

– Доброе утро, Нэтта. Очень рад тебя видеть. Связь уже есть.

– Так чего мы ждем? Или ваш друг еще спит?

– Нэтта, мы, не впадая в истерику, сидим и спокойно ждем раздобытую им информацию. Очень тебя прошу, прекрати, пожалуйста, дергаться – этим все равно ничего не ускоришь и тем более не изменишь.

Издевается он, что ли? Как тут можно не дергаться?

Похоже, мое лицо являло собой для Этьена книгу с чрезвычайно крупным шрифтом, поскольку он открыл бар, плеснул в бокал мартини и вручил его мне со словами:

– Нет, я не издеваюсь. Просто моя нервная система натренирована значительно лучше твоей – и не в такие переделки случалось попадать.

– А в какие? – Я глотнула. – Вкусно… Расскажи про переделки.

И тут свершилось! Раздался сигнал, возвещающий о поступлении сообщения. Я кинулась к компьютерному комплексу, в два движения распаковала данные и вперилась ищущим взглядом в экран.

– Что ты высматриваешь? – спросил Этьен, неслышно возникнув позади меня.

– И ты, кстати, помогай. Либо фотографию, либо имя. Я бы на месте нашего доктора, слиняв с «Бантама», непременно сделала пластическую операцию. В качестве превентивной меры, так сказать.

– Хорошо. С чего начнем?

– С отдела клонирования, естественно. Начали. И закончили. Безуспешно. Я растерянно посмотрела на капитана.

– Уже сдаешься, – хмыкнул он. – Как-то рановато. Ничто никогда не лежит на поверхности. Ищите, мадемуазель.

Я скользнула взглядом по строчками и подскочила на стуле.

– Смотри! Смотри! Пол Виттенберг в отделе по изучению нервной жизнедеятельности. Это он, точно.

– Теперь тебя занесло в другую сторону. Прежде чем издавать победный вопль, аккуратно просмотри все до конца.

Подпрыгивая от нетерпения, я послушалась, но единственный, кто тоже при рождении получил звучное имя Пол, был повар, которого мы отбросили по вполне объективной причине: цвет его кожи больше всего напоминал пламенеющий закат. Повар оказался чистокровным представителем расы индейцев…

Этьен вывел на экран фото вместе с информацией о докторе Поле Виттенберге и обратил свой взор на мою скромную персону.

– Ну что, каков окончательный вердикт?

Я присмотрелась к фотографии:

– Может, мне просто хочется, чтобы это было так, но глаза похожи. Я, правда, не очень тщательно изучила оригинал.

– Как же будем проверять гипотезу?

– Просто.

Решительно скомандовав: «В бой!», я выскочила из капитанской каюты и резвым аллюром ринулась на поиски дока. Домчавшись до его обиталища, я тихо приоткрыла дверь, и нашему взору предстала именно та сцена, на которую я и рассчитывала, – доктор сидел за монитором, совершенно поглощенный работой. Едва слышно вздохнув, я позвала:

– Мистер Виттенберг!

– Да? – Мгновенно обернувшись, он увидел нас, и на его лице отразился откровенный ужас.

Как можно более спокойно, стараясь ничем не выдать детской радости, я продолжила:

– Мистер Виттенберг, у нас появились проблемы…