Знакомое подземелье, куда выбросил его портал, выглядело теперь более чистым и светлым. Мусор был убран, проломы заделаны, на стенах через равные промежутки укреплены факелы. Подмечая эти перемены, Избранный неспешно двигался к телепортационному камню, выносившему прямо на площадь перед Яркендарским храмом. Однако из головы всё не шли два странных происшествия сегодняшнего утра — встреча с рыцарем-отшельником Уго и его гоблинами, а ещё другое, случившееся в подземельях возле древней пирамиды.

Сначала всё шло, как обычно. Спустившись в раскопанный магами Воды подземный ход, к которому теперь вела плотно утоптанная тропа, Избранный осторожно спустился в раскоп, миновал пролом в каменной кладке и оказался в подземном коридоре. Спустившись по низким каменным ступеням и пройдя несколько шагов, свернул налево. Факелов на стенах здесь стало больше, чем в прошлое его посещение. Факелы, кстати, были качественные, изготовленные в лаборатории монастыря Инноса магами-алхимиками. Они могли гореть много дней подряд ровным оранжевым светом, почти не давая копоти.

Под ноги метнулась серая тень. Крыса! Один удар, и отвратительная тварь замерла на полу. Оглядевшись в поисках сородичей убитого животного и не обнаружив их в пределах видимости, заспешил дальше. Впереди был зал, где в своё первое посещение этих катакомб Избранный наткнулся на целую стаю нежити — скелетов гоблинов. Он тогда был ещё очень слаб. Всего несколько дней прошло после того, как Ксардас извлёк его из-под завалов в храме Спящего и буквально вернул с того света. Поэтому справиться с полудюжиной или около того злобных костлявых тварей самостоятельно герой не мог и со всех ног бросился бежать к Сатурасу, находившемуся в следующем зале.

Мимолётно промелькнувшие воспоминания заставили насторожиться, и перед входом в зал он убавил шаг, стараясь ступать бесшумно. Немаленькое помещение было погружено во тьму, которую развеивали лишь факелы у двери. Отодвинувшись в тень, Избранный осмотрелся, подождав, когда глаза привыкнут к темноте. Никаких скелетов в зале, ставшем частью торной дороги из Хориниса в Яркендар, разумеется, не было. Он уже хотел двигаться дальше, когда его внимание привлёк прямоугольник более густой тени в стене справа.

Взявшись за рукоять боевого топора, Избранный осторожно двинулся в заинтересовавшем его направлении. Ему показалось, что вдоль стены быстро промелькнуло нечто не очень большое, но плотное. Явно не крыса! Всё произошло совершенно бесшумно. Просто одно пятно черноты слилось с другим, более крупным и имевшим правильную форму.

Остановившись, он левой рукой достал из сумки факел. Правую ладонь уже оттягивала книзу надёжная тяжесть оружия. Сжав конец предохранительной обмотки факела зубами, он резко отдёрнул голову, чтобы не опалить волосы тотчас вспыхнувшим пламенем. Рыжие сполохи заплясали по украшенным рельефными изображениями древним стенам. Чёрный прямоугольник стремительно сузился и исчез. Вместо него взору предстала ниша в правой торцевой стене зала. Её боковые стенки составляла толща камня, из которого было сложено подземелье. А дальняя стенка представляла собой каменную плиту, также украшенную рельефами.

Осторожно войдя в нишу, Избранный приблизил факел к плите и внимательно осмотрел её. В одно из своих предыдущих посещений подземелий он был поражён сходством этой плиты с дверью. Но ни тогда, ни сейчас не смог понять, как она открывается. Хотя отсутствие пыли на полу и мелкая каменная крошка у нижнего края плиты свидетельствовали о том, что это действительно вход куда-то, и что плиту в самом деле недавно двигали.

Не найдя способа разгадать эту загадку немедленно, наш герой пожал плечами и направился к залу с порталом, чтобы выйти из него уже в Яркендаре.

* * *

Как оказалось, жизнь кипела теперь не только в Хоринисе и ближайших его окрестностях, но и в Яркендаре, превращённом в развалины гневом богов в незапамятные времена. Главный, хотя и не единственный в древнем городе, храм Аданоса восстанавливался под руководством магов Воды. Всюду сновали рабочие, обтёсывая каменные блоки, перетаскивая брёвна и вёдра с известковым раствором. Храм, поднятый на ступенчатое основание, напоминавшее низкую широкую пирамиду, и несколько окружавших его зданий были одеты в леса, на которых деловито копошились каменщики и резчики.

Площадь перед храмом, благодаря установленным на ней пяти телепортам превращённая древними зодчими в важнейший транспортный узел всей Яркендарской долины, была огорожена аккуратным деревянным заборчиком. Впрочем, судя по характерному свечению над плитами телепортов, работали лишь три из них. Те же, что вели в каньон и лагерь людей покойного Ворона, возглавляемых теперь Торусом, были не активны.

Кроме рабочих, которых в поле зрения Избранного насчитывалось десятка три или около того, кое-где в отдалении маячили фигуры в доспехах Кольца Воды. Похоже, маги решили вывести часть своего тайного воинства из тени.

Заслышав приближающиеся слева шаги, Избранный обернулся. К длинным ступеням, всходящим на возвышение перед входом в подземелье, где он сейчас стоял, поднималась высокая нескладная фигура в сине-зелёном балахоне.

— Да прибудет с тобой Аданос, уважаемый Акватис, — приветствовал Избранный молодого мага. — Вижу, ты благополучно добрался до своей цели.

Отвечая на его приветствие, Акватис покраснел, но быстро справился со своей неловкостью.

— Думаю, почтенный Сатурас захочет тебя видеть, — сказал молодой маг. — Идём, я провожу тебя к нему.

Старого верховного мага Воды они нашли возле одной из окружавших храм построек в обществе Кроноса и Нефариуса.

— …Да всё туда же, — оправдывался в этот момент Кронос, бывший в Круге Воды чем-то вроде эконома. — Рабочих кормить надо? Надо! Платить им опять же… Охрана из Кольца тоже не болотными испарениями питается. А инструменты, думаешь, нам кузнецы даром отдают? Тут ни какого золота не напасёшься! А ты меня чуть ли не в казнокрадстве обвиняешь!

— Никто тебя ни в чём не обвиняет, но если наши накопления будут также быстро таять и впредь, восстановление храма может затянуться на неопределённое время… Ладно, потом поговорим. О, кого я вижу! Наш юный герой! — обратился Сатурас к Избранному, заметив его появление.

— Здорово, старче! — не слишком почтительно осклабился Победитель Драконов. — Вы тут, как я погляжу, всерьёз решили заняться восстановлением Яркендара.

— Нет, что ты! Всего лишь храма… Мы наслышаны о твоих подвигах. Победа над слугами Хаоса — большой шаг на пути к восстановлению Равновесия! Добро пожаловать, друг мой!

— Рад, что ты, наконец, сменил гнев на милость. Помнится, в первую нашу после падения Барьера встречу ты был не столь приветлив.

— Но посуди сам, сын мой!..

— Ладно, проехали! Тебе тут Ватрас письмецо накатал. Держи! — сказал Избранный, передавая запечатанный свиток старому магу.

Пока Сатурас, шевеля седыми бровями под высоким загорелым лбом, изборождённым чёткими глубокими морщинами, размышлял над свитком, Избранного окружили и засыпали вопросами более молодые маги. Рядом, как из-под земли, возник Кавалорн и принялся от души хлопать старого приятеля по плечам. Сбивчиво ответив на несколько вопросов и с трудом вырвавшись из объятий Кавалорна, наш герой наконец смог сам спросить об интересовавших его вещах.

— Вы случайно Волка и Корда здесь не видели?

— А как же! — радостно ответил Кавалорн. — Они со стороны болота сейчас храм охраняют. Там неспокойно — ополченцы с бандитами воюют.

— Волк что, тоже вступил в Кольцо?

— Разумеется. И он, и Калед, и Ярвис и ещё несколько наёмников. Их же маги давно знают. Поди, вместе в Новом лагере бедовали. Так что приняли без вопросов, стоило Корду лишь попросить.

— А ополченцы давно здесь?

— Несколько дней уже. Мимо храма прошли тихо и мирно. Даже благословения у Сатураса попросили, да он отказал…

— Правильно сделал, — вступил в разговор Нефариус. — Заблудших нужно возвращать на истинный путь, а не убивать, умножая зло, которого и так много в этом мире.

— Точно, — качнул своей смуглой носатой головой Кавалорн. — То-то у ополченцев дела без благословения не шибко хорошо идут. Застряли перед болотами, двух бойцов вчера потеряли…

Беседа была внезапно прервана восклицанием Сатураса.

— Весы Аданоса! Неужели их действительно можно найти?

— Ватрас считает, что можно. Но не знает, где именно искать, — ухмыльнулся Избранный.

— Главное, у нас появилась надежда. На словах он ничего не велел передать?

— Нет. Только просил тебя оказать мне поддержку в одном деле…

— В каком ещё деле?

— Хаген дарует всем бывшим каторжникам прощение за помощь в борьбе с орками. Возможно, парни из Кольца Воды тоже захотят поучаствовать. Не похоже, чтобы здесь было необходимо такое количество охранников. Ты не станешь их удерживать, если ребята решат отправиться в Минненталь?

— Разумеется, не стану. Но в первую очередь тебе нужно сообщить об амнистии бандитам, засевшим возле золотой шахты за болотом.

— Я смотрю, телепорт, ведущий к ним, вы вывели из строя…

— Пришлось это сделать. Разбойники очень нас беспокоили. Так же, как и пираты, кстати. Поэтому мы завалили ведущие к побережью пути каменными глыбами, расфокусировали два телепорта и замкнули их друг на друга[14]. Впрочем, переместиться от шахты в каньон вряд ли возможно.

— Почему? Ты же сказал, что телепорты замкнуты друг на друга.

— Это было наиболее простым способом помешать бандитам и пиратам попасть к храму, а также сцепиться друг с другом. Телепорты замкнуты, но управляющие ими юниторы не сфокусированы. Поэтому перемещение из каньона в лагерь или в обратном направлении может оказаться смертельно опасным.

— А с болота сюда попасть можно в случае чего?

— Конечно. Бандиты, похоже, так и не нашли установленный там телепорт. Поэтому мы не стали выводить его из строя.

Задав ещё несколько вопросов Сатурасу и другим магам и выслушав кучу ценных советов, Избранный покинул их, направляясь к восточному спуску с возвышенности, на которой стоял храм. Прежде чем лезть в бандитское логово, ему нужно было встретиться с наёмниками и Вульфгаром, возглавлявшим хоринисских ополченцев.

* * *

Лежавшее на влажной, поросшей мхом земле тело было одето лишь в короткие штаны. Чтобы понять, как этот человек закончил свою жизнь, не требовалось быть магом или знахарем. Посреди покрытого запёкшейся кровью низкого лысого лба торчало короткое древко арбалетного болта.

— Знаешь его? — спросил Вульфгар, хмуро глядя на Безымянного.

— Человек Торуса. Кажется, он охранял дорогу к Дому Воинов с ещё одним парнем по имени Санчо.

— Да, их двое было. Но второй убежал, когда этого пристрелили. Мы уже собрались форсировать болото, как вдруг появились бандиты в чудных доспехах со стальными масками на груди и расшвыряли моих вояк, как щенков. Двоих убили, разобрали мостки… Нужно было сразу выступать всеми силами, а я решил, что для ликвидации постов и десятка хватит…

— Это бывшие стражники рудных баронов. Крепкие ребята. Немного уступают наёмникам генерала Ли, но по сравнению с твоими олухами — просто элита.

— Мы бы всё равно их, в конце концов, одолели. Численный перевес на нашей стороне, да и в сомкнутом строю мои ребята способны на многое.

— К счастью, тебе не придётся больше с ними драться. Побить-то ты их, может, и побил бы, но большую часть своих орлов оставил бы в этом болоте. А сомкнутый строй здесь не поможет — негде строиться.

— Ты прав, конечно. Обидно просто… Кстати, ты в рыцарском доспехе к ним идти собираешься?

— Не хотелось бы. Могут сначала пристрелить, а уже потом начнут разбираться: стоило ли это делать.

— Тогда возьми у Пека шмотки этого, — Вульфгар вновь кивнул на мёртвого бандита.

Безымянный поморщился. Однако делать было нечего — противно, конечно, но жизнь дороже. А уж наступать на горло собственной брезгливости каторга его научила быстро и накрепко.

— Так, говоришь, мостки они разобрали?

— Да. Пока подошли наши основные силы, пройти этим путём было уже нельзя. Да ещё болотожоры эти… Впрочем, лес мы заготовили, и сегодня могли бы заново навести переправу. Но если тебе известен обходной путь, лучше иди по нему. Не думаю, что нам дадут спокойно проложить гать через болото.

— Знаешь, я, наверное, так и поступлю. Так где, говоришь, этот бездельник Пек?

— Да вон он, паёк парням выдаёт… С тобой, кстати, не послать пару ребят покрепче? Так, на всякий случай? А то с меня Лариус голову снимет, если с тобой что-нибудь случится прежде времени. Скажет, что нарушил приказ об оказании содействия…

— Спасибо, Вульфгар. Я сам справлюсь. Там языком работать надо, а не мечом. К тому же, фехтовать ты меня сам учил. Если что.

* * *

Чтобы попасть на болото, пришлось вернуться к храму и воспользоваться телепортом. Победитель Драконов настороженно прислушался к разнообразным звукам, издаваемым обширным заболоченным пространством, укрытым зеленоватыми испарениями, тростником и гигантскими деревьями. Потом, морщась от отвращения, стал натягивать чужую одежду.

Перейдя по остаткам древней стены затопленную низину, отделявшую его от первого поста разбойников, Безымянный сразу же услышал какой-то шум за полуразрушенным зданием. Во дворе этой постройки, возведённой в годы расцвета Яркендара, и размещались дозорные.

— Эй, кто идёт? — окликнули из-за сложенного щербатым камнем угла. Безымянный замер, хотя прекрасно понимал, что таиться бесполезно.

— Свои! — отозвался он.

— Какие ещё "свои"? А ну, иди сюда! Да, смотри, без глупостей!

Наш герой миновал стену и оказался лицом к лицу с пятёркой увешанных оружием разбойников под предводительством смутно знакомого мужика, облачённого в доспехи стража рудных баронов. Над головами бандитов, нудно зудя, клубилось облачко злых яркендарских комаров.

— Ты смотри-ка, кто пришёл! Это ведь ты прикончил Ворона?

— Было дело.

— И снова сюда явился? Ну и наглец! — покачал головой предводитель. А затем сделал знак одному из подручных, вооружённому длинным луком, и тот скрылся в направлении, откуда появился Победитель Драконов.

— Скажи ещё, будто под началом Торуса вам живётся хуже, чем при Вороне!

— Намекаешь на то, что мы должны тебя благодарить, Человек-Без-Имени? Не дождёшься! Торус хоть и справедлив, но суро-о-ов! — осклабился бандит, хлопая при этом себя по толстой шее, облепленной комарами. — Хотя, по совести сказать, ни за Ворона, ни за урода Бладвина на тебя никто из парней не в обиде. Ну, почти никто… Ты где пропадал-то полгода?

— Дела были всякие, — уклончиво ответил Безымянный, приканчивая кровососа на щеке. — Ты бы меня к Торусу проводил. Разговор к нему есть важный.

— Проводим. Вот только Клод вернётся. А то мало ли что… Ты, приятель, руки от топора держи подальше! Во избежание.

— Решил проверить, нет ли за мной хвоста? Это правильно. Осторожность лишней не бывает.

— Догадливый. Слушай, у тебя, часом, выпить ничего нету?

— Часом есть. Держи!

— Спасибо… А вот и Клод!

— Всё чисто, — сказал вынырнувший из-за стены разведчик. — Он один.

— Ну вот, теперь можешь идти к Торусу. Он в лагере. Дорогу не забыл, надеюсь? Провожать тебя не станем, нам караул нести надо… Эх, даже костёр развести нельзя! Маскировка, язви её в копыто! Сожрут нас тут эти упыри, — проворчал бандит, хлопнув себя по лбу.

По дороге к шахте Безымянный миновал ещё пару усиленных постов. Не сказать, чтобы это ему удалось совсем уж беспрепятственно, но и особенных задержек не вызвало.

На входе в узкую теснину, в которой располагалась шахта и несколько неплохо сохранившихся старинных зданий, во времена оны гордо именовавшихся Домом Воинов, а теперь облюбованных бандитами в качестве жилья, стояли ещё трое охранников. Здесь Безымянного тоже сразу узнали.

— А Рамон где? — спросил наш герой после обычных приветствий. — Помнится, он здесь обычно стоял. Надеюсь, ополченцы его не убили?

— Кто знает, где теперь Рамон, — протянул какой-то лысый разбойник, имени которого Победитель Драконов так и не узнал. — Сбежал он от нас. Ещё прошлой осенью сбежал. И стерву эту, Люсию, с собой прихватил[14].

— Или она его прихватила! — заржал второй бандит.

— Может, и она. От такой пантеры всего ожидать можно! — подтвердил лысый. — Ты по дороге ополченцев не видел, случайно? Много их там?

— Да я, собственно, по этому поводу и явился. Мне срочно нужно поговорить с Торусом.

— Ступай, раз такое дело. Он сейчас в харчевне Снафа. Вместе с Фиском. Представляешь, этот торгаш у него нынче — правая рука!

* * *

Торус, облокотившись о стойку, внимательно разглядывал приказ Хагена об амнистии. На его смуглом, с крупными грубоватыми чертами лице отражалось недоверие.

Фиск, посматривая то на Торуса, то на Безымянного, непонятно чему усмехался. Снаф цедил из потемневшего бочонка самодельное пиво, готовый уловить каждое слово и при этом старательно изображая равнодушие на упитанной физиономии.

— Ты сам-то как думаешь, — нарушил, наконец, молчание Торус, — выполнит Хаген своё обещание?

— А куда ему деваться? Без нас паладины не отвоюют Минненталь. Скорее уж, орки их самих оттуда вынесут.

— Но что ему помешает отправить нас обратно в рудники после победы?

— Хаген, при всех его недостатках, человек слова. Он обычно старается выполнять свои обещания… По крайней мере, формально, — осторожно добавил Безымянный, вспомнив о печальной судьбе Онара. — Но в данном случае с формальностями полный порядок. К тому же, если что, Лариус будет рад подловить наместника на обмане, и Хаген прекрасно это понимает.

— Лично мне достаточно того, что ты веришь паладинам, — заявил Фиск. — Всё то время, что мы знакомы, ты всегда оказывался на правильной стороне.

— Мне бы твою уверенность, — ответил за Безымянного Торус. — Пожалуй, каждый из нас должен сам решить, верить Хагену или нет. Нужно собрать всех и зачитать указ. Боюсь только, ополченцы могут воспользоваться тем, что мы отзовём дозоры…

— Вряд ли. Ополченцы, конечно, способны вас одолеть, пусть и с трудом. Но они не слишком-то горят желанием лезть под ваши клинки и будут рады, если вы отправитесь в Минненталь, освободив для них, наконец, эту проклятую шахту, — уверенно сказал Безымянный.

— Да мы бы давно уже убрались отсюда, вот только некуда. Я послал было троих ребят к капитану Грегу, чтобы заключить мир. После смерти Ворона делить нам с пиратами нечего. Но маги Воды, будь они не ладны, завалили глыбами пещеру, которая ведёт в каньон. А другого пути у нас нет. И о своих посланниках мне с тех пор ничего не известно, — досадливо махнул рукой Торус.

— А разобрать завал вы не пытались?

— Как же, пробовали. Но магия — это тебе не игрушки! Камни будто срослись между собой и окружающими скалами! Сейчас там Финн и ещё несколько опытных рудокопов. Прорубают ход прямо сквозь глыбы, но дело идёт туго — Хуно уже замучился перековывать сломанные кирки. А ведь там и прорубать-то сажени полторы или две всего!

— Так стоит ли мучиться, когда вас и так готовы простить?

— Я же сказал, каждый должен решить сам. К тому же, нужно ещё выжить в войне с орками…

В этот момент в харчевню ворвался крепкий мужчина лет сорока пяти, одетый в доспех гвардейца рудных баронов. Гвардеец, а это был Гараз, приветливо поздоровался с Безымянным и отодвинулся в сторонку.

— Торус, ополчение отступает от переправы! И записку тебе прислали… Вот, к стреле была привязана.

— Дай сюда! — протянул руку предводитель бандитов. Развернув письмо, не шибко грамотный Торус стал медленно разбирать текст. — Ишь ты, сколько понаписали! Аж в глазах рябит! Фиск, прочти эту писанину, будь любезен. Я что-то не в голосе сегодня — от сырости, видать.

Торговец, понимающе усмехнувшись, взял листок серой грубоватой бумаги, исписанный мелкими угловатыми буквами, и с непередаваемым выражением городского глашатая зачитал его своим не особенно внушительным голосом:

"Предводителю бандитов и беглых каторжников от Вульфгара, капитана ополченцев славного города Хориниса.

В свете объявленной милостивым королевским наместником лордом Хагеном амнистии, предлагаем вам прекратить сопротивление и сложить оружие. Засим вы покинете шахту и будете препровождены в Минненталь, сиречь Рудную долину, для войны с нечестивыми порождениями Белиара.

Я, властью, данной мне Городским Советом и губернатором Лариусом, со своей стороны обещаю, что не стану карать ни кого из вас за вооружённый мятеж, убийство двух храбрых ополченцев и прочие преступления. После того, как вас под охраной доставят к Миннентальскому Проходу, оружие вам вернут. На время пути до расположения войск лорда Хагена вы будете обеспечены продовольствием за счёт городской казны.

В знак своей доброй воли я приказал отменить атаку и отвожу воинов от переправы. На раздумье даю вам двое суток. В случае отказа или причинения вреда паладину, посланному к вам наместником в качестве парламентёра, вы все будете беспощадно истреблены."

— Ты смотри, как они о тебе беспокоятся! — исподлобья взглянул Торус на Избранного. — И заметь, оружие они вернут, а о добытом здесь нами золоте в письме нет ни слова. И как это следует понимать?

— Понимать это следует так, что Хаген вас помилует за помощь в борьбе против орков, а Лариус — за ваше золото, — пояснил Безымянный, у которого был уже немалый опыт общения с баронами, городскими властями, магами и наместником.

— Многим парням это не понравится, — нахмурился Торус. — Лично мне — уже не нравится! К тому же, не доверяю я властям.

— А я, пожалуй, готов ради прощения пожертвовать толикой накопленной добычи, — улыбнулся Фиск.

— Так речь идёт не о части, а обо всём… Или ты, шныжья морда, уже припрятал пару сундучков на болоте?

— Не твоё дело, троллиная голова! — отважно ответил торговец.

— Это мысль, конечно. Большую часть спрятать, а меньшую — отдать Вульфгару. Но забрать золото из тайников потом будет совсем нелегко! — покачал головой Торус. — Что ж, надо собрать ребят. Гараз, пошли кого-нибудь снять дозоры и вызови Финна с рудокопами!

* * *

И часа не прошло, как все обитатели Дома Воинов собрались на площади перед харчевней. Набралось их, к удивлению Безымянного, не меньше полусотни. Около десятка были упакованы в доспехи баронских стражников и отлично вооружены. Остальные представляли собой весьма пёстрое сборище, одетое в рваные куртки или просто в залатанные, покрытые въевшейся каменной пылью и болотной тиной штаны. Некоторые были вооружены луками и простенькими мечами, многие имели лишь кирки и топоры. В толпе своим экзотическим видом выделялся Фортуно, некогда состоявший в братстве Спящего.

Торус, встав рядом с Безымянным и Фиском, прокашлялся и подробно поведал соратникам об амнистии и условиях Вульфгара. Потом предложил каждому сделать выбор, отдельно остановившись на положительных и отрицательных сторонах возможных решений.

— А форму нам выдадут? — выкрикнул из-за чужих спин какой-то рудокоп, явно не блиставший большим умом.

— Это уж вы там с Хагеном сами договаривайтесь, — проворчал Торус.

В толпе возник шум, который быстро усилился и кое-где готов был перейти в потасовку. Бывшие каторжники размахивали руками и спорили со свойственной им непосредственностью, кроя друг друга последними словами. Оппонентов слушать никто не желал. Разобрать в этом гомоне что-либо было затруднительно, однако, судя по всему, большинство разбойников были готовы принять условия амнистии.

— Тихо!!! — раненым мракорисом рявкнул, наконец, Торус. — Те, кто готов сдаться, встаньте налево, ближе к выходу, а кто хочет попробовать вырваться из этой западни — направо.

Толпа зашевелилась и подалась налево. Не захотели сдаться всего лишь семь или восемь человек.

— Торус, а вы с Фиском что решили?

— Фиск идёт бить орков, а я остаюсь.

После этих слов несколько человек, поколебавшись, перешли направо. Среди них оказались Снаф, кузнецы Хуно и Кримсон, алхимик-недоучка Мигель, Гараз с ещё двумя гвардейцами, Фортуно, Финн и несколько других рудокопов — всего десятка полтора.

Торус посмотрел в глаза Безымянному и проговорил:

— Вот и договорились. Теперь ты можешь увести парней. А мы попробуем пробиться сквозь завал за оставшиеся у нас двое суток. Хотя, теперь уже меньше… Если сможешь, постарайся не дать Вульфгару напасть раньше срока. Впрочем, если дело не пойдёт, мы, может быть, ещё сдадимся. Но пока мы можем выбирать между пиратами и властями, предпочтительнее первые.

— Хорошо, — коротко ответил Безымянный и протянул ладонь для рукопожатия.

* * *

Когда выбрались из подземелья с порталом и вышли на дорогу, Безымянный постоял немного и проводил взглядом уходящую колонну из трёх с лишним десятков бывших заключённых и полусотни ополченцев. Вечернее солнце освещало спины вчерашних врагов и будущих соратников в войне с орками, идущих в одном строю. Впрочем, ополченцы шли в голове и хвосте колонны, настороженно следя за раскаявшимися бандитами, у которых, по настоянию нашего героя, Вульфгар так и не отнял мечи и топоры в знак доверия. Им пришлось сдать лишь стрелковое оружие и доспехи баронских гвардейцев. Хотя ни о каком бунте речи быть всё равно не могло, да и бежать измученным долгой неопределённостью каторжникам было особенно некуда.

Часть хоринисских вояк во главе с Пеком осталась в Доме Воинов для охраны золотоносной шахты. Они по-хозяйски расположились в покинутых жилищах разбойников. Некоторые неумело ковырялись в шахте, надеясь добыть немного золота до прибытия рудокопов и приказчиков из города.

Торус во главе оставшихся с ним людей всё-таки прорубился сквозь завал, устроенный магами Воды. Безымянный, вернувшись после сдачи Вульфгару большей части банды Ворона к лагерю за болотом, не застал там ни единой живой души. И направился к завалу, где отчаянно вгрызались в неподатливый камень самые свободолюбивые из разбойников.

Пробить до конца узкий лаз им удалось всего лишь через пару часов. Протиснувшись в него по одному, они оказались в огромной пещере. По своим масштабам эта полость в туловище горы была сравнима с недоброй памяти Пастью Ирдората. Безымянный скользнул в лаз следом за беглецами — ему нужно было сообщить об амнистии пиратам Грега.

Пещеру миновали без особых приключений. Полчища здешних ползунов Безымянный изрядно проредил прошлым летом. А большую часть оставшихся позже добил Рен, хотя Победитель Драконов об этом, разумеется, не подозревал. Поэтому теперь пришлось иметь дело с тремя свирепыми членистоногими и большой стаей песчаных крыс. С ними справились без потерь.

А вот когда выбрались в каньон, столкнулись с более серьёзными противниками — глорхами, парой снепперов, которых Грег называл обычно бритвозубами, и спрыгнувшей со скалы пантерой. Этих тварей Безымянному раньше встречать не приходилось, как и аллигаторов, которые попались им у самого выхода из каньона, на берегу песчаного озера.

Когда усталые люди добрались наконец-то до пиратского лагеря, стояла глухая ночь. Один из рудокопов остался в каньоне под кучкой камней, наваленных вместо надгробия, ещё несколько человек были ранены. А с ног от усталости валились все, включая Безымянного. Слишком уж насыщенным выдался денёк.

Пиратов в лагере давно уже не было. Зато там обнаружились два заспанных бандита, некогда посланные для восстановления отношений с пиратами. Третьего своего товарища они убили собственными руками, чтобы его головой откупиться от кровожадного Генри — одного из ближайших помощников капитана Грега [14]. От них Безымянный и узнал, что Рен, которого его просил разыскать Фарим, был здесь, но уплыл вместе с пиратами на большом корабле.

На следующий день наш герой вернулся к ополченцам, не забыв закрыть лаз в завале камнями и, по возможности, замаскировав следы людей Торуса. Несколько часов ушло на размещение хоринисского гарнизона в Доме Воинов. Поэтому в путь Вульфгар с разбойничьим пополнением для Хагена двинулся ближе к вечеру. Столь сильному отряду можно было не опасаться ночных хищников, мелких орочьих и бандитских шаек, всё ещё бродивших по лесам острова.

Из наёмников, перешедших на службу к магам Воды, возвращаться в Минненталь никто не захотел. Обязанности соглядатаев, подобно другим людям из Кольца Воды, они выполнять не могли, так как их членство в этом обществе ни для кого теперь не было секретом. А обязанности по охране храма были не слишком трудными и опасными. К тому же, маги Воды, будучи истинными хранителями Равновесия, были последовательны во всём. Они, призывая к чувству долга своих приверженцев, никогда не забывали вознаграждать их за верную службу. В отличие от магов Огня, кстати. Те частенько говорили о долге и вере, но забывали о простых человеческих надобностях преданных сынов Инноса.

Иными словами, у Корда, Ярвиса, Каледа, Патрика, Волка и остальных наёмников не было причин переходить под начало Хагена, чтобы таким образом разрешить свои противоречия с законом. Они больше полагались на покровительство Круга Воды и своё оружие. Уж верные мечи-то их никогда не подведут!

Больше всего из принесённых Безымянным вестей наёмников взволновало и обеспокоило сообщение о таинственном исчезновении Ли, Горна, Торлофа и Беннета. А объявленная наместником амнистия оставила их равнодушными.

* * *

Когда спины последних бойцов Вульфгара скрылись за поворотом дороги, избранник богов привычным движением поправил на усталой спине оружие и зашагал прочь от дороги — вверх по заросшему травой и деревьями пологому склону. В быстро сгустившейся темноте он добрался до лагеря Уго и его гоблинов. Но ни палатки, ни костра на старом месте не обнаружил.

Выругавшись вполголоса, Безымянный повернул назад. Раз беглый рыцарь со своими подопечными скрылся в неизвестном направлении, оставалось только идти в Троллин прямо сейчас. Дорога была хорошо знакома по прежним похождениям, и путь до нового городка должен был занять не более нескольких часов.

Не факт, конечно, что охрана пропустит подозрительного незнакомца, прибывшего среди ночи. Подписанный губернатором приказ о содействии Безымянному со стороны ополчения Вульфгар забрал с собой, чтобы обезопаситься от возможных претензий со стороны городского начальства. Но даже если придётся коротать остаток ночи перед воротами Троллина — что за беда? Победитель Драконов мог при необходимости заночевать где угодно. Он вообще парень не привередливый, а после каторги, скитаний по Яркендару, Минненталю, лесам Хориниса и подземельям Ирдората превратился в настоящего бродягу, неприхотливого и закалённого.

Размышляя таким манером, наш герой двигался по едва заметной в темноте тропе в обратном направлении. Вдруг впереди, слева от своего пути, он не то заметил какое-то движение среди стволов сосен, не то услышал звук, несвойственный ночному горному лесу. Не вдаваясь в подробности, Безымянный сбросил с плеча ремень арбалета и потянул рычаг. Хорошо смазанный механизм сработал совершенно бесшумно, толстая тетива легла в прорезь колёсика спускового устройства, а короткий тяжёлый болт насторожился в окованном железом жёлобе. Движения ночного путника стали мягкими и плавными. Перетекая без единого звука из одной тени в другую, он стал приближаться к насторожившему его месту. А потом замер всего лишь в нескольких саженях от цели, напряжённо всматриваясь и вслушиваясь в темноту.

Какое-то время ничего не происходило, а потом впереди едва слышно звякнул металл. Глаза Безымянного окончательно привыкли к густой тьме, и в скудных лучах проникавшего сквозь кроны деревьев лунного света он различил тусклый блеск стальных пластин доспеха. Арбалет сразу же замер в руках, готовый выбросить деревянное, заострённое железом жало. Но, чуть поразмыслив, Безымянный снял палец со спусковой скобы и подал голос.

— На этот раз тебе не удалось застать меня врасплох, — негромко сказал он.

— О, демон! — раздался в темноте знакомый голос, — Ты подобрался как тень!

— Выходи, Уго. Хватит валять дурака! Что за глупые игры?

— Это не игры, а разумная предосторожность, — проворчал Уго, выбираясь из укрытия. — Доверие доверием, но неизвестно, кто может заявиться по твоим следам… Так ты поговорил с магами?

— Да. Сатурас обещал помочь вам найти надёжное убежище. Охрану он предупредил. Утром пойдёте к нему, вам покажут место неподалёку от хижины одного отшельника. Места там глухие, безлюдные, дичи много — проживёте, в общем.

— Мы очень тебе благодарны! Завтра же отправляемся.

— Только будьте осторожнее, когда пойдёте к порталу. Не хватало ещё столкнуться на дороге с какими-нибудь торговцами или старателями. Да и в подземелье у пирамиды что-то не чисто.

— Не чисто?

— Ничего определённого. Просто какое-то смутное шевеление в тёмных углах. Но следует держать ухо востро.

— Понятно… Ну что, идём на нашу стоянку? Мы здесь неподалёку разместились в расщелине — палатку там ставить негде, зато огня со стороны не видно…

* * *

Рассвет ещё только занимался, когда два закованных в доспехи человека в сопровождении троицы гоблинов спустились на дорогу. В этот час она была совершенно безлюдной. Лучшего времени для перехода к Яркендарскому порталу беглый рыцарь и его друзья выбрать не могли.

Безымянный тепло попрощался с Уго. Они познакомились всего лишь два дня назад, но, будучи личностями незаурядными, а оттого в значительной мере одинокими, чувствовали глубокое взаимное расположение и доверие.

Весьма противоречивые ощущения Безымянный испытал, когда вслед за Уго к нему подошёл Шаншир и протянул маленькую сухую ладонь, поросшую с тыльной стороны серой с проседью шерстью. С одной стороны, он теперь знал историю этого в высшей степени заслуживающего уважения шамана, но с другой опаска и неприязнь к гоблинам уже въелись в самую его сущность. Однако Безымянный был всё-таки человеком широких взглядов. Поэтому, чуть поколебавшись, он протянул руку Шанширу и крепко пожал его волосатую лапку. Остроухая мохнатая мордашка шамана стала уморительно серьезной. Он сощурил свои кошачьи, с вертикальными зрачками глаза, и, шипя и проглатывая звуки, с трудом произнёс по-миртански:

— Спасибо, человек. Рад, что узнал тебя. Буду помнить.

Ошарашенный Победитель Дракона машинально пожал протянутые ладошки Чи и Шуши. А потом развернулся и побежал по дороге к бывшему логову чёрного тролля. По пути он размышлял о том, насколько реальный мир отличается от того, каким его рисует наше сознание, искажённое предрассудками, страхами и недопониманием. При этом Безымянный не забывал смотреть на дорогу и чутко прислушиваться к звукам окружавших его лесистых гор.

* * *

Лес вокруг озера выглядел изрядно поредевшим. На месте многих деревьев белели срезы свежих пней. На берегу неподалёку виднелась маленькая хижина, а дальше — за покрытой листьями лотоса прибрежной полосой темнела рыбацкая лодка.

Безымянный обогнал гружёную брёвнами повозку, рядом с которой шли два вооружённых топорами и луками бородатых мужика в потрёпанных куртках из кожи глорха. Лесорубы проводили подозрительными взглядами невесть как оказавшегося здесь одинокого воина и вновь стали погонять свою мохнатую кобылку. Впереди замаячила новая крепостная стена.

По мере приближения к воротам недавно основанного города, всё громче раздавался звонкий стук. Каменотёсы спозаранку трудились на стенах, стремясь завершить их как можно быстрее. Насколько можно было рассмотреть, стена, сложенная из грубо вытесанных каменных блоков, была полностью возведена со стороны дороги и напротив моста, перекинутого через впадавшую в озеро речушку около водопада. Надвратные башни тоже были достроены. А вот над обрывистым берегом озера, и без того неприступным, кладка выросла пока лишь на половину своей высоты.

Когда Безымянный миновал ворота, немного поприпиравшись со стражей и заплатив десяток монет, он увидел, что естественная каменная арка, под которой проходила тропа к Кругу Солнца и пещере с нежитью, где он некогда раздобыл неплохой меч, также перекрыта стеной. Правда здесь стена оказалась не каменной, а деревянной. Вместо ворот в ней была сделана маленькая, но очень прочная дверца, возле которой прямо на земле сидел стражник. Ещё двое воинов с арбалетами стояли на бревенчатой вышке, поднимавшейся над стеной.

Осмотрев оборонительные сооружения, Безымянный перевёл взгляд на город, расположившийся на месте бывшего лагеря охотника Гримбольда и далее в сторону тролльего логова. Вид это поселение являло весьма живописный. В центре его возвышались три капитальных, полностью завершённых здания. Добротный каменный дом выполнял функции ратуши, одновременно являясь жилищем местного бургомистра Лютеро и начальника стражи Реги, ранее бывшего инструктором арбалетчиков в хоринисском гарнизоне. Рядом с ратушей возносил в небо островерхую кровлю небольшой храм Инноса. А чуть в стороне от них, под нависавшей над городом скалистой стеной, вольготно расположилась таверна "У чёрного тролля".

Гримбольдово заведение представляло собой большую двухэтажную постройку. Первый этаж был сложен из диких валунов, слегка подтёсанных и плотно пригнанных друг к другу. Внутрь вели два входа — в торце здания и в длинной боковой стене. Второй этаж был деревянным, из ровно выструганных и не успевших потемнеть досок. По всей его длине протянулась огороженная перилами открытая галерея, на которую выходили несколько узких дверей. Нетрудно было догадаться, что наверху расположены комнаты для постояльцев.

Вокруг этого архитектурного ансамбля раскинулось нечто среднее между охотничьим лагерем, стройплощадкой и табором бродячих комедиантов. Кожаные и парусиновые палатки, покосившиеся хижины из жердей, недостроенные каменные и деревянные дома были перемешаны в живописном беспорядке. Между ними деловито сновали люди, неся на плечах доски, перетаскивая каменные блоки, жужжа пилами и стуча молотками. Впрочем, легко было заметить, что число людей меньше числа жилищ. Видимо, значительная часть населения городка работала в этот час в шахте или в лесу. Над Троллином витал запах свежей смолы, гари плавилен, помоев, рыбы и Белиар знает чего ещё. Неподалёку в тесном загоне блеяли овцы. Где-то возле ратуши драл глотку десятник ополчения, видимо отчитывая какого-то нерадивого стражника.

Безымянный направился к гостеприимно распахнутой двери таверны. Первое, что бросилось ему в глаза, — огромный оскаленный череп с непомерно длинными клыками. Это украшение было прибито над самым входом в заведение.

— Эге! — воскликнул наш герой, — Да ведь это голова моего старого знакомца — чёрного тролля!

— Точно, приятель! В его честь и город назвали Троллином, — отозвался сидевший на скамейке человек в доспехе из потертой шкуры и чеканных металлических пластин.

Безымянный сначала не обратил на него особого внимания, увлечённый созерцанием оригинальной "вывески" питейного заведения. Но теперь, услышав голос и почуяв крепкий запах болотника, повернул голову и взглянул на непрошеного собеседника. Им оказался наёмник Дар из домашней гвардии покойного Онара, бездельник и наркоман.

— Здорово, укурок! — учтиво приветствовал Безымянный наёмника. — Ты-то чем здесь занимаешься?

— Работаю.

— Ты?! Работаешь?!! Уж не рудокопом ли?

— Ещё чего! Мы с Раулем охраняем это вот заведение. Господин Гримбольд помог нам уладить недоразумения с городскими властями и платит неплохо… Закурить хочешь? — неожиданно протянул Дар тлеющую самокрутку с болотником.

— Спасибо, нет. Что мне всегда в тебе нравилось, так это щедрость. Всегда готов попотчевать друга отравой.

— Тоже мне, друг! А болотника не жалко, его тут один парень дёшево совсем продаёт…

— Что за парень?

— Хм… Тебе-то что? Заложить хочешь?

— Да нужны вы мне, торчки укуренные! — презрительно бросил Безымянный и вошёл в таверну.

После утреннего света помещение было сумрачным. Узкие оконца, затянутые пергаментом, и люстра, сделанная из старого тележного колеса, давали не слишком много света. Поэтому потребовалось время, чтобы глаза привыкли к полумраку.

— Чего желает господин рыцарь? — раздался хрипловатый голос из-за стойки.

— Привет, Гримбольд! Не узнаёшь?

— Да чтоб меня шныг задрал! Это ведь с тобой мы тогда охотились на глорхов и чёрного тролля!

— Ну, если быть точным, то на тролля я охотился без тебя. А так — всё верно.

— Надо же! Решил навестить старика? Садись, сейчас велю еды подать… А помнишь, как я тебя учил разделывать добычу? Кстати, пить что будешь? — засуетился Гримбольд.

— Что-то ты суетливым каким-то стал, приятель. Раньше, помниться, степенным был и неторопливым, если не в драке, конечно.

— Да работа эта, будь она неладна! Всё бегаешь, бегаешь, клиентам угождаешь… Однако и упускать такую возможность нельзя было! Я ведь не мальчик уже — с луком по лесу шататься. А сейчас — один из уважаемых жителей города! Так что ты сказал будешь пить? Шнапс есть отличный, яблочное вино собственное.

— Я пока ещё ничего не говорил. Ты вино сам делать стал?

— Не сам. У меня парень один работает. Он раньше на полях Лобарта горбатился, да я сманил…

— Его не Вино кличут случайно?

— Так вы знакомы? Вот и славно! Я сейчас велю его напитков принести… Матильда!

— Не надо. Мне молока бы. Дел сегодня ещё много.

— Молока? Даже и не знаю, есть ли оно у нас. Рудокопы, каменщики и стражники его не пьют… Матильда, — обратился он к вышедшей из-за перегородки женщине, — там молока не осталось? Господин рыцарь вот желает…

— Здравствуйте, сударь, — между тем обратилась к безымянному Матильда. — Я вот здесь теперь работаю.

— Доброе утро. Рад встрече. А остальные ваши где?

— Ганс и Якоб в шахту нанялись. Женщины, известное дело, по хозяйству… А нога у Ганса совсем зажила! Просто волшебница эта Сагитта!

— Волшебница и есть. Так мне мой заказ принесут сегодня?

— Ой! Простите, сударь! Уже бегу…

— Так это ты их сюда провожал? А то они здесь уже всем уши прожужжали о храбром и благородном рыцаре! — подал голос Гримбольд.

— Пустяки. Мне всё равно по пути было… А кто это у тебя там спит? — указал Безымянный на человека, положившего голову на стоявший в тёмном углу стол.

— Рауль, охранник мой. Набрался опять вчера, скотина! Надо же, каких работничков я себе набрал! Один пьяница, второй укурок! Только где сейчас других взять? Кто в бегах, кто в ополчении… Тебе бы местечко предложил. С двойной оплатой! Но ты, гляжу, нынче высоко летаешь!

— Да уж кабак охранять точно не стану… Спасибо, Матильда, — сказал Безымянный принимая кружку овечьего молока, свежий хлеб и блюдо с яблоками.

— Ты ещё что-то спросить хотел? — заметил он взгляд Гримбольда.

— Ага, хотел. Рауль говорил, что того тролля ты по его заказу…

— Ну и что?

— И шкуру ему продал…

— Продал. А потом он грубить начал, я ему морду набил, а шкуру назад забрал.

— Она у тебя не цела? Я на стену хотел, для пущей важности…

— Нет, извини, — усмехнулся в усы Безымянный. — Я её Босперу продал, а он обработал и сбыл заморским купцам.

— Жаль. А то хорошо бы… Ну да что теперь! Знаешь, я на кого только в своей жизни не охотился! Даже на остеров и мракорисов ходил по молодости, но на тролля духа не хватало. Да ещё на чёрного! Скажи, страшно было? И что в этом деле самое трудное?

— Самое трудное при охоте на тролля — это запихать его шкуру в сумку. Она внутри хоть и безразмерная, но горловина-то у неё не слишком широкая. А шкура, да ещё только что снятая, она, знаешь, сколько места занимает?!

— Всё шутишь!

— Ничуть… Смотри, у тебя, похоже, ещё клиенты, — кивнул Победитель Драконов в сторону появившихся в дверях фигур.

— Опять припёрлись! — тихо проворчал Гримбольд и направился к вошедшим. — Чего господа желают?

— Выпить и пожрать! За счёт заведения, разумеется, — раздался в ответ наглый и грубый голос.

Гримбольд, вздохнув, побежал исполнять распоряжение. Безымянный неспеша допил молоко, вытер губы, надел бронированные перчатки, встал и направился к столу, за которым уже расположились нахальные посетители. Подойдя к ним вплотную, он пристально оглядел рожи Нагура, Мо и двух незнакомых парней бандитской наружности. Эти двое уставились на Безымянного с недоумением, а Мо и Нагур сразу же его узнали и подобрались.

— Доброе утро, мальчики, — ласково проговорил Безымянный. — Что же это вы, до грабежа уже докатились? Нехорошо-то как!

— Это что ещё за… — начал было один из незнакомых бандитов, и улетел к стене вместе с табуретом, на котором сидел.

— А вот грубить не надо, — наставительно произнёс наш герой, внимательно рассматривая свой бронированный кулак. — Грубить тоже нехорошо.

— Послушай, мужик, — засуетился Мо, — мы же в твои дела не лезем? Вот и ты нас не тронь…

— Вы в моём присутствии грабите человека, с которым я вместе охотился в этих местах! И я должен не вмешиваться? — приподнял брови Безымянный.

Мо смешался. Нагур угрюмо молчал. Четвёртый бандит недоумённо переводил взгляд то на Победителя Драконов, то на своего приятеля, корчившегося на полу.

— Да что же это такое! — вскочил он и потянулся к рукояти меча. — Каждый бездельник из благородных будет тут…

Закончить ему не довелось. Коротко лязгнула сталь. Бандит замер с занесённой для удара рукой, отступил на пару шагов, упёрся спиной в стену и медленно сполз на пол. Во внезапно наступившей тишине громко звякнул, ударившись об пол, выпавший из его руки меч.

Рауль в своём углу поднял голову со стола, обвёл помещение мутным взглядом и снова уткнулся носом в залитую самогоном столешницу.

— Нагур, пойдём, что ли? — осипшим голосом проговорил Мо. — Давай этого поднимем…

— Куда? — спокойно спросил Безымянный, поигрывая обоюдоострым топором. — А заплатить?

— Так мы же ничего не ели…

— А за прошлый раз?

Мо торопливо полез за пазуху и бросил на стол увесистый кожаный мешочек. Вместе с Нагуром они подняли с пола избитого бандита. Второму помощь была уже не нужна. Выходя, Нагур буркнул:

— Ты ещё за всё ответишь!

— Может, прямо сейчас? — предложил Безымянный. Но бандиты уже выскочили за дверь, чуть ли не волоком таща плюющегося кровью приятеля.

— Извини, я тебе тут пол испачкал, — обратился Безымянный к Гримбольду, оторопело стоявшему посреди зала с подносом в руках. Из-за перегородки, отделявшей общее помещение от кухни, выглядывали бледные лица Матильды и Вино.

— Н-ну ты даёшь! — выдохнул, наконец, хозяин таверны и трясущимися руками поставил поднос на ближайший стол. — Они же теперь здесь всё разнесут!

— Нет бы "спасибо" сказал…

— Спасибо, конечно. Ты настоящий герой! Только ты сейчас уйдёшь, а они вернутся!

— Я ещё пробуду в городе какое-то время. А Нагур обязательно попытается со мной расквитаться. Так что ты, скорее всего, скоро избавишься от них навсегда.

— Хорошо бы, да что-то не верится…

— Да ладно, не переживай! Посмотри, здесь достаточно золота, чтобы покрыть причинённый тебе ущерб? — протянул Безымянный Гримбольду мешочек, оставленный Мо.

Тот развязал ремешок и высыпал монеты на стол.

— Здесь вдвое больше, чем они мне задолжали! Ну и напугал ты их! Похоже, я точно пропал!

— Тогда считай, что и за свой завтрак я заплатил. Послушай, Гримбольд, а чего это они так распоясались? Здешняя стража что, совсем мух не ловит?

— Они против властей не идут, даже купцов не трогают. Болотником приторговывают. Трясут помаленьку рудокопов, которые иной раз руду или золотишко пытаются из шахты вынести и на сторону толкнуть. Так хозяевам и страже это даже выгодно!

— Ясненько. Что ж, разберёмся… Ну, бывай! Я, наверное, сегодня ещё забегу. Пока, Вино!

* * *

Скамейка перед входом была пуста. Дар куда-то исчез, как только запахло палёным. Зато на небольшой и пока ещё не мощёной площади между ратушей и таверной появились новые персонажи. И пришли они, судя по всему, именно ради Безымянного. Это были Лютеро, Руга и трое крепких стражников.

— Привет, ребята! — помахал им рукой Безымянный. — Вы чего это такие грустные?

— Говорят, здесь убили кого-то, — сощурил глаза Руга. — А мы, видишь ли, поставлены в этом городе закон блюсти.

— Ага, вымогателей от честных людей охранять! У вас под носом таверну грабят, а вы только теперь явились, когда я банду разогнал и одного разбойника пришиб! Придётся сообщить Лариусу и Вульфгару, как вы тут свои обязанности исполняете!

— Совсем обнаглел! — всплеснул руками Лютеро. — Станет губернатор тебя слушать! Да он самого Хагена из Хориниса выставил…

— Не говори глупостей, Лютеро! Выставил он его… — усмехнулся Безымянный. — Ты, похоже, не в курсе последних новостей в местной политике?

— А что такое?

— Да много чего…

— Ну, вы тут разбирайтесь, а я пойду свидетелей допрошу, — перебил спорщиков Руга. — Надеюсь, стражников здесь не нужно оставлять?

— Не волнуйся, не обижу я твоего бургомистра, — ответил Безымянный. — Мы с ним старые приятели. Ну что, Лютеро, пойдём к тебе, что ли? Расскажу, что в мире творится.

— Пойдём. К тому же, раз уж ты здесь, у меня к тебе дело будет…

Стражники озадаченно переглянулись и пошли вслед за Ругой.

Безымянный и Лютеро вошли в ратушу, поднялись на второй этаж и уселись в просторной светлой комнате у тлеющего камина в новые, обтянутые добротно выделанной кожей кресла. Расспросив гостя об изменениях в раскладе сил, произошедших в последнее время на острове, градоначальник перешёл к своему делу.

— Ты ещё к шахте не ходил?

— Нет, а что?

— Там дальше, за входом в рудник, начинается ущелье. Нехорошее место, никто его пока насквозь не прошёл. Нечисть там всякая обитает, звери. Его уже Чёрным ущельем прозвали.

— И что?

— Стражники, которые шахту охраняют, говорили, что видели там белого остера. Очень необычного остера. Мне бы клыки его раздобыть. Ты же знаешь, я их продаю. У одного моего клиента страсть к подобным редкостям, — виновато развёл руками Лютеро.

— Знаю. Я ж тебе из Минненталя зубы вожака глорхов приносил.

— Поэтому я тебя и искал.

— Да? А не потому, что я твоих ручных разбойников помял?

— Брось! Меня самого эта банда достала! Только их все тут боятся, а я по закону прижать мерзавцев как следует не могу — хитрые очень. В городе ведут себя прилично, даже помогают иногда. А караваны с металлом уже два раза кто-то по дороге в порт грабил! Когда другое что везут, никто не нападает, а как золото и заготовки оружейной стали — они тут как тут! Будто знают! Вот я и думаю: не Нагур ли передаёт сведения своим дружкам с большой дороги?

— Наверняка.

— Так что можешь их хоть всех перебить. Если клыки достанешь, тебе и слова никто не скажет. А я ещё и приплачу тысчонку…

— Две.

— Многовато! Полторы.

— По рукам.

В этот момент в комнату вошёл Руга. Обнаружив, что кресло занято, он пододвинул табурет и уселся напротив Лютеро и Безымянного.

— Что там? — спросил градоначальник.

— Покойник. Грудь наискось разрублена. Этой вот штукой, — кивнул он на топор Безымянного, стоявший возле кресла. — Но свидетели в один голос уверяют, что Нагур с его молодцами сами нарвались.

— Вот видишь! Я так и думал, — обрадовался Лютеро. — Да ты же знаешь этого парня. Вы служили вместе!

— Было дело, — ухмыльнулся Руга. — Я его стрельбе обучал. А шпану эту он и тогда не любил. Нагура, к примеру, за решётку упрятал. И как мерзавца не повесили, ума не приложу? Ты не знаешь, Лютеро?

— Да я ж говорю: хитрый он, зараза!

— Демон с ним! Может, за встречу? — предложил Руга.

— Куда от вас денешься! — вздохнул Безымянный. Решение вести сегодня здоровый образ жизни летело в бездну.

— Но штраф за драку в городе тебе заплатить всё равно придётся, — отдав распоряжения служанке, заявил Лютеро.

* * *

Когда Безымянный покинул ратушу, на площади уже собрались торговцы, наперебой расхваливавшие свои товары. Он немного потолкался по рынку, а потом направился к бывшему логову тролля, где теперь начинался путь к древней шахте и Чёрному ущелью. Миновал спрятавшееся позади ратуши длинное приземистое здание — судя по штандарту на крыше и часовому у входа, это была казарма ополченцев. Затем прошёл по короткой кривой улочке, окружённой палатками и недостроенными домами. Посмотрел на работников, суетившихся неподалёку от водопада вокруг большого деревянного колеса с лопастями. И, наконец, оказался в просторном гроте, где раньше обитал свирепый чёрный тролль.

Потолок и задняя стена огромного логова обвалились, открыв вход в широкий тоннель. Сам грот теперь был приспособлен под производственное помещение — вдоль стен были установлены плавильные печи и кузнечные горны, грудились кучи руды и древесного угля. Около них сосредоточенно сновали мастера, среди которых Безымянный, к немалому своему удивлению, узрел двух соплеменников Тарима. Гномы имели вид столь деловитый и занятой, что наш герой не решился отвлекать их от работы.

Тоннель оказался коротким — саженей десять. Выйдя из него, Безымянный очутился в большой пещере. Она напоминала ту, по которой проходит дорога из новой башни Ксардаса в Хоринис. В неровном каменном потолке зияло широкое отверстие, через которое в полость попадал свет. Дальше виднелся широкий выход, перегороженный деревянной стеной. Она, так же как и защищавшая Троллин с противоположной стороны, была оборудована маленькой калиткой и вышкой для стрелков. Два воина в красных доспехах как раз несли стражу на вышке, а ещё двое во главе с десятником наворачивали кашу из закопчённого котла, рассевшись на пнях возле маленькой деревянной караулки.

Вход в рудник находился слева. Он был обозначен воротами из каменных плит, покрытых мелким, сильно пострадавшим от времени рельефным узором. Из шахты как раз выбрались два носильщика с наполненными железной рудой корзинами на спинах. Они с любопытством оглядели Безымянного и скрылись в тоннеле. Стражники на новое лицо не отреагировали. Видно, новые лица появлялись здесь часто.

Прежде чем лезть в ущелье, Безымянный решил осмотреть рудник. По чуть наклонной штольне он попал в освещённое факелами просторное помещение, стены которого хранили следы кирок или каких-то других инструментов. Дальше нужно было подняться по короткой каменной лестнице. По обеим сторонам от неё размещались огороженные досками площадки, похожие на маленькие боевые башни. Именно там и размещалась охрана шахты — шестеро ополченцев. Всего, стало быть, гарнизон Троллина насчитывал ни как не меньше трёх-четырёх десятков человек.

Безымянного окликнули, спросили, кто он такой, и, узнав о личном разрешении градоначальника, пропустили внутрь.

Как оказалось, рудник представлял собой три широких вертикальных ствола, связанных системой тоннелей. От стволов в толщу горы уходили длинные, зачастую разветвлённые штреки, которые и вели к забоям. Впрочем, некоторые из штреков, особенно расположенные на нижних уровнях, соединялись с естественными пещерами. Из разговора с рудокопами, сидевшими возле большого ворота подъёмника, и приказчиком Безымянный узнал, что в пещеры эти забредали очень немногие, а ещё меньше — вернулись назад. Говорили, что, кроме ползунов, в глубине обитают ещё какие-то чудовища. Потом рабочие с натугой начали вращать ворот, поднимая наверх очередную бадью с рыжей железной рудой, а Безымянный отправился дальше.

Известия о неизведанных подземных глубинах и невиданных тварях пробудили в нашем герое исследовательский зуд. Захотелось запастись факелами и пуститься на изучение неизвестных пещер и тоннелей. Однако времени было мало, а по своему богатому опыту Безымянный знал, что такие походы могут занимать несколько дней. А что уж говорить о многочисленных опасностях, подстерегающих человека во тьме подземелий! Опасности, правда, его не столько пугали, сколько привлекали. Авантюрист по натуре, он начинал скучать, если больше нескольких дней кряду вокруг него не звенели клинки, не дыбились волны штормового моря или не густела тяжёлая тишина подземных глубин. В такие дни он замечал в себе нездоровое влечение к алкоголю, рискованным кражам и прочим порокам. А это, по его собственному, справедливому, в общем-то, мнению, было куда опаснее орочьих топоров и огненного дыхания демонов мрака.

Вздохнув, Безымянный решил отложить исследование древних подземелий до лучших времён. Решение это далось ему нелегко. Чтобы как-то компенсировать разочарование, он немного поковырял стену в брошенном забое прихваченной по пути киркой, оставленной каким-то беспечным рудокопом на видном месте. Не найдя ничего интересного, прислонил, вопреки обыкновению, кирку к стене и двинулся на поверхность. В конце концов, чем Чёрное ущелье хуже старинного рудника?

* * *

— Эй, служивые! — обратился Избранный к стражникам, охранявшим выход в ущелье. — Как бы мне эту дверку открыть?

Ополченцы, лениво резавшиеся в кости возле караулки, с удивлением подняли головы.

— Ты смотри, ещё один самоубийца! Давненько желающих выйти за стену не находилось, — протянул десятник. — Что-то во время службы в Хоринисе я не замечал в тебе особого желания распрощаться с жизнью. Что, не лёгок он — хлеб паладина?

— Ой, не лёгок! — закатил глаза Избранный. — Прям жить невмоготу! Меня в том ущелье хоть быстро прикончат-то?

— Это уж как кости лягут, — ухмыльнулся стражник. — Я твои кости имею в виду, а не эти, — кивнул он на кружку, которую потряхивал в руках один из его подчинённых.

— А чего там такого страшного?

— Да демон его знает, — пожал плечами десятник. — Остеров и снепперов полно, мы их с вышки каждый день видим. Охотники и старатели, когда они туда ещё пытались забираться, рассказывали, что и тролль там обитает.

— Чёрный?

— Обычный, вроде. Но кроме зверья ещё нечисть какая-то водится. Там развалины будто бы древние. Вот в них исчадья Тьмы и обитают.

— Исчадья, значит…

— Дверцу-то открывать, или ты уже передумал?

— Открывай!

— Ну, ладно, сам напросился. Вот до чего Хаген своих вояк довёл — сами в пасть к Белиару лезут! — пробормотал десятник, гремя ключами.

* * *

— Эй, стража! Калитку отоприте, нам пройти нужно!

— Во, глядите парни! Сегодня, видать, самый лучший день для завершения жизни. Самоубийцы в ущелье так и прут!

— Должно быть, им маги сказали, что нынче у Белиара в Чертогах пирушка намечается, вот они к нему и спешат! — гоготнул один из стражников.

— Умные больно! Хватит ржать, открывайте дверь!

— А, в самом деле, чего это вас в ущелье сегодня так тянет?

— Кого это "вас"?

— Да вот только что паладин туда полез, который в прошлом году из стражников выслужился. Теперь вот — вы…

Пришедшие многозначительно переглянулись.

— Не знаю, чего там паладину понадобилось, а у нас заказ на шкуру тролля. Так что не отнимайте время, а то сбежит зверина!

— Как же, сбежит он! Сами-то сбежать от него сумейте! — копаясь в замке, проговорил десятник. — Ступайте, раз жизнь не мила! Нам-то что? Наше дело — чтобы оттуда ничего не пролезло. А туда — пожалуйста!

Открыв низкую дверь, он посторонился, пропуская охотников на тролля. Несколько человек поочерёдно проскользнули в проём.

— Ежели вдруг назад живыми вернётесь — постучите! — Напутствовал их ополченец, — Откроем…

* * *

Белого остера Избранный нашёл достаточно быстро. Тот, в компании трёх своих собратьев обычного тёмного окраса, обгладывал чьи-то крупные кости в низинке между уродливой отвесной скалой и рощицей мрачно-зелёных елей. Идти в одиночку против стаи свирепых двуногих ящеров — самых опасных хищников острова — было чистым безумием. Вот если только…

Вскоре Избранный подкрадывался к скале, нависавшей над местом пиршества остеров. Через ручей, отделявший его от цели, он перебрался удачно. Прячась за камнями и жидкими кустиками, подобрался ближе. Теперь от скалы его отделяло саженей семь открытого, заваленного чёрно-серым щебнем пространства. Избранный залёг за последним камнем, способным предоставить укрытие от зорких глаз хищников, и стал осматривать скалу. Почти сразу же он заметил подходящий уступ, до которого можно было допрыгнуть, зацепившись руками. Распластываясь по неровной поверхности, выверяя каждое движение, он пополз вперёд, то и дело оглядываясь на хищников. Особенно трудно было двигаться бесшумно — пластинки и кольца доспеха, соприкасаясь со щебнем, издавали звон и скрип, приглушить который можно было, лишь двигаясь особенно плавно и медленно.

Половину оставшегося расстояния удалось преодолеть благополучно. А на середине пути его подвёл ветер. До этого он тянул вдоль ущелья, относя запах человека в сторону от остеров. А потом вдруг резко усилился, изменил направление и заметался в теснине. Остеры сразу же подняли головы от добычи и принялись напряжённо принюхиваться. Избранный замер, вжавшись в щебень. Но хищники уже определили источник запаха и, вытянув шеи, стали приближаться к намеченной жертве обманчиво медленным и каким-то вальяжным шагом.

Оставаться на месте и дальше было смерти подобно. Избранный резко вскочил на ноги и бросился к скале. Остеры, моментально развив приличную скорость, бросились следом. Прыжок. Сильные руки втягивают закованное в увесистый доспех тело на узкий уступ. Снизу раздаётся лязг соскользнувших с бронированного ботинка клыков.

Прижавшись спиной к шероховатой поверхности скалы, Избранный перевёл дух. Остеры кружили внизу, время от времени подпрыгивали, надеясь достать добычу. Страшные челюсти щёлкали в опасной близости от его ног.

Стрелять с этого узкого уступа было нельзя, и Избранный стал искать путь наверх, стараясь не обращать внимания на разъярённых хищников. Слева скала была гладкой и отвесной. А вот справа имелся многообещающий выступ. Только бы не поскользнуться! Из-под ног посыпались отколовшиеся камни. Так, теперь ещё выше… И вот он уже стоит на покатой вершине скалы, и от остеров его отделяет высота в три человеческих роста.

Перестрелять хищников сверху было делом нетрудным. Тупые твари, даже видя, как их соплеменники падают, нашпигованные болтами, продолжали кружить вокруг скалы. Дольше всех жил белый остер — он оказался самым юрким. Но вскоре и он рухнул замертво, уткнувшись клыкастой мордой в щебёнку.

Избранный выпрямился в полный рост, забросил арбалет за спину и оглядел окрестности. Стены, защищавшей Троллин от набегов обитателей Чёрного ущелья отсюда видно не было — её скрывал выступ склона, поросший елями и кривыми корявыми дубками. Внизу между камней петлял ручей, вода которого казалась совершенно чёрной. Он устремлялся к устью ущелья, расположенного, судя по всему, на приличной высоте в обрыве морского берега где-то между портом Хориниса и Яркендарским берегом. Само ущелье тоже имело чёрный цвет. Не густой и равномерный, конечно. Тёмно-бурые оттенки камня переходили в тёмно-серые, кое-где прикрытые чёрно-зелёной хвоёй елей и скудной зеленью исковерканных ветрами и перепадами температуры дубков.

Спускаться вниз оказалось труднее, чем лезть вверх. Избранный всё-таки соскользнул с уступа и, проехавшись нагрудником по скале, неизящно приземлился на пятую точку. Сам он не пострадал, доспех тоже не получил существенных повреждений. Но вот гордый миртанский герб, красным по белому изображённый на нагруднике, вид приобрёл весьма потрёпанный. Символ принадлежности владельца доспеха к доблестным королевским войскам перечеркнули глубокие вертикальные борозды. Ну и демон с ним!

Привычно освободив остеров от их крепких блестящих шкур, Избранный занялся клыками. Зубы белого остера действительно отличались от всех остальных. Они были длиннее, тоньше и изогнуты более изящным образом. Хотя, чего в них такого уж особенного, наш герой решительно не понимал. Однако поди, разбери этих коллекционеров! Они же все сумасшедшие!

Избранный вымыл руки в ямке между камнями, где скопилась вода. Сделал он это, разумеется, из осторожности. Если смывать кровь остеров с ладоней в ручье, её запах распространиться вниз по течению и привлечёт всех хищников ущелья.

Времени до вечера было ещё много, и Избранный решил идти дальше. Хотелось взглянуть на таинственные развалины, о которых рассказывали ополченцы. Он двинулся вниз по ручью, стараясь не шуметь, внимательно оглядываясь вокруг. Склоны, сложенные камнем тёмных тонов, становились всё выше и круче, растительность — всё скуднее. Ручей то выбирался на поверхность, то терялся под плитами и глухо журчал там, ища выход. Птиц слышно не было.

Избранный внимательно смотрел вокруг и под ноги, но вверх голову поднимал редко. Но, как оказалось, напрасно. Верхняя кромка склонов тоже была населена. Об этом его известили мелкие камни, посыпавшиеся сверху. Один из них звякнул по наплечнику. Победитель Драконов быстрым движением ушёл в сторону, схватил арбалет и только потом, вставляя болт в жёлоб, взглянул вверх.

Высоко, на верху покрытой трещинами обрывистой стены, стоял баран. Силуэт животного четко прорисовывался на фоне ясного неба. "Как он здесь оказался?" — подумал искатель приключений. Но, приглядевшись внимательно, понял, что баран не обычный. Он был крупнее домашних, имел более длинные ноги, крутые рога и короткую гладкую шерсть. "Дикий!" — подумал Избранный, прицеливаясь. На такую дичь ему ещё не доводилось охотиться.

Тренькнула тетива, наконечник болта высек искры из камня у самых ног животного. Рогатая голова исчезла, наверху послышался стук копыт и почти сразу же стих. "Промах!" — досадливо сморщился Избранный, забросил оружие за спину и пошёл дальше.

Ущелье здесь стало намного шире, склоны его разбежались далеко в стороны. По неровному дну выписывал крутые петли ручей, виляя между редкими деревьями. Вдалеке замерли на прогретом солнцем откосе глорхи. Их было пять или шесть. Правда, они Избранного пока не интересовали. Внимание его было привлечено совсем иным зрелищем.

Правый склон ущелья был изрезан широкими уступами. Видимо, это были искусственные террасы, частично разрушившиеся от времени. Еловый лес у их подножия казался заметно гуще, чем в остальных частях ущелья. На третьем, самом верхнем уступе, примыкая задней стеной к уходящему ввысь обрыву, виднелось полуразрушенное здание. Оно вытянулось в длину вдоль террасы. По всему фасаду шла колоннада. Составлявшие её круглые каменные столбы местами рухнули вместе с плоской каменной кровлей, которую должны были поддерживать. Наверху виднелись несколько пристроек — этакие мезонины или низкие башенки, украшенные колоннами поменьше. Сердце искателя приключений учащённо забилось, и он устремился к таинственному сооружению.

* * *

Очередная пара скелетов, наконец, рассыпалась, образовав на выложенном ровными плитами полу две кучки костей. Топор Избранный убирать не стал. Он привалился плечом к стене, достал бутылочку с лечебной эссенцией, вылил её содержимое в рот, постоял немного и вошёл в следующий коридор. Здесь его поджидали скелеты гоблинов, ни как не меньше десятка.

Когда с ними было покончено, ноги и поясница, отбитые сильными ударами многочисленных дубинок и ржавых топоров, немилосердно болели. Если бы не доспехи, оставаться бы ему в этом длинном мрачном помещении, все стены которого, неизвестно зачем, покрывали небольшие и совершенно пустые ниши.

Сзади, из тёмного входа в очередное помещение, к которому он как раз стоял спиной, к человеку протянулась чёрная когтистая лапа…

* * *

Чтобы проникнуть в таинственное сооружение, нужно было отыскать остатки каменной лестницы, ведущей сначала на вторую, а потом на третью, верхнюю ступень террасы. Здесь, едва ступив на вымощенную плитами поверхность, ему пришлось выдержать схватку с парой каменных големов. Читать заклинания времени не было, поэтому в дело пошёл топор. Одно из неуклюжих чудовищ удалось заманить на самый край уступа и столкнуть вниз. Массивная туша покатилась по гранитным блокам, теряя по дороге каменные конечности. Второй голем тем временем оказался рядом и нанёс мощный удар в корпус. Избранный попытался увернуться и при этом не упасть вниз, но удалось это ему лишь отчасти. Скользящий удар в грудь оказался весьма чувствительным. Воин отлетел назад, сорвался с уступа террасы, но повис на руках. Подтянувшись, он выбрался наверх, подобрал свой топор и едва успел уклониться от новой атаки голема.

Разозлившись не на шутку, Избранный поудобнее перехватил топорище и пошёл крушить бездушное чудовище, не останавливаясь и не снижая темпа до тех пор, пока оно не рассыпалось на груду неподвижных серых глыб. Только тогда он остановился, тяжело дыша, и осмотрел оружие. На обоих лезвиях появились глубокие зазубрины. Как ни был хорош выкованный Харадом топор, на столкновение с каменными монстрами он оказался не рассчитан. Тут бы лучше подошёл боевой молот или клинок из магического металла.

Отыскав вход в здание, Избранный сразу же столкнулся с несколькими мумифицированными орками-зомби. Снова пришлось отбивать и наносить удары, уклоняться и отступать. Дальше так и пошло: то скелеты, то высушенные до полного непотребства человеческие или орочьи неупокоенные. В большом зале с пустым бассейном, в потолке которого имелось широкое прямоугольное отверстие, сверху с мерзким визгом стали падать гарпии, норовя вонзить когти в лицо. В узком длинном коридоре, погружённом в густой полумрак, навстречу человеку вышел скелет мракориса, вооружённый длинным острым рогом. К счастью, заклинание "Смерть нежити" было наготове…

Однако кроме многочисленных ран, ссадин и ушибов, Избранный заполучил несколько сосудов и колец из золота и потемневшего от времени серебра, пригоршню драгоценных камней, полдюжины каменных скрижалей, прочтя которые, можно было повысить свою живучесть и боевые навыки, и много других полезных вещей. Отыскалось всё это в стенных нишах, в больших каменных сундуках, стоявших в некоторых комнатах, среди останков изничтоженной нежити или просто на полу.

Обойдя всё здание, включая разрушенную его часть, и обследовав пристройки на крыше, он обнаружил в одной из них лестницу, уходящую вниз. Спустившись по ней, Избранный оказался в маленькой тёмной камере, расположенной явно ниже уровня пола первого этажа. Он зажёг факел и осмотрелся. Так и есть: один из камней имеет отполированную поверхность и заметно выступает из кладки.

Вдохнув поглубже, он нажал на камень и сразу же схватился за топор. Часть стены отошла в сторону, из открывшегося проёма полезли скелеты. Они были явно человеческими, позеленевшими от времени, а вооружены — не ржавыми мечами, а бронзовыми топориками. Расправиться с ними оказалось неожиданно трудно.

В конце узкого длинного зала показалась полупрозрачная, матово светящаяся человеческая фигура и скрылась в дверном проёме в правой стене. После длительной и содержательной беседы с призраком Куархадрона в Яркендаре Избранный не испытывал перед бесплотными мистического ужаса. Да он и до этого их особенно не боялся. Поэтому теперь, не долго думая, бросился следом за светящейся фигурой. Но, ворвавшись в следующее помещение, столкнулся с очередной компанией сушёных орков-зомби…

Потом были уходящие в толщу горы длинные коридоры с множеством поворотов; узкие каменные мостики над пропастями, дно которых терялось в вечном мраке; новые схватки со скелетами и вообще какой-то непонятной нежитью. Никакой ценной добычи в этом лабиринте обнаружено не было. Избранный уже подумывал вернуться, но решил проверить ещё пару помещений, тьму в которых слегка рассеивали едва тлеющие магические светильники на толстых каменных подставках. В первом зале оказались людские скелеты, в следующем — гоблинские. А дальше был узкий тёмный проём, из которого явственно тянуло серой.

* * *

К дверному проёму он оказался слишком близко во время схватки со скелетами. И когда последняя нежить рассыпалась, со звоном раскидывая кости по полу, из тёмного прямоугольника высунулась длинная лапа и скрежетнула когтями по наплечнику, оставив на нём глубокие борозды. Избранный отскочил и повернулся к новому врагу, а в лицо ему пахнуло смрадным багровым пламенем.

Демоны, а их за узкой дверью оказалось три штуки, выбраться наружу не могли — мешали длинные крылья. Они утробно ревели и плевались огнём, оставлявшим на камнях и латах пятна жирной зловонной копоти. Избранный поспешно отступил назад, обложив нечисть самыми заковыристыми словами, какие только знал, и взялся за арбалет. Болтов пришлось извести уйму, но в итоге демоны осели на пол бесформенными фиолетово-чёрными тушами. Победитель Драконов осторожно заглянул в тёмный проём и сразу же увидел давешнего призрака.

Рассмотреть привидение он толком не успел. Понял только, что фигура, скорее всего женская, закутана в бесформенные одежды. А может быть, призрачная сущность начала помаленьку развоплощаться под влиянием неумолимого времени? Слабо мерцающий силуэт вдруг ушёл в стену, буквально утонув в камне.

Избранный зажёг факел и вошёл внутрь помещения. Первым делом он обшарил неподвижные, воняющие серой и гарью туши демонов. Разжился несколькими бутылочками с восстанавливающим ману зельем. Потом, морщась от отвращения, вскрыл туши топором и извлёк столь ценимые алхимиками сердца кошмарных тварей. Тела стали постепенно терять плотность, просачиваясь обратно на свой уровень мироздания, с которого их вызвал какой-то древний, давно забытый маг.

Покончив с этим делом, Избранный достал бутылку шнапса, тщательно отмыл им руки и лицо, многодневная щетина на котором оказалось полностью опалённой. "Вот и отлично, бриться лишний раз не придётся!" — хмыкнул наш герой. Занятие это он крайне не любил, но и длинная борода ему не нравилась, поэтому он старался находить разумный компромисс между бритьём и бородатостью. В итоге лицо его обычно было покрыто густой светлой щетиной. Сейчас же щетина сгорела от брошенного демоном сгустка пламени, а обожжённая кожа, протёртая самогоном, болезненно саднила. Пришлось выпить одну из оставшихся склянок с эликсиром.

Потом внимание Избранного привлекли рисунки и надписи на стенах, едва различимые в свете факела. Держа источник света в высоко поднятой руке, человек стал обходить помещение, рассматривая высеченные руками неизвестных мастеров изображения. Рисунками и текстом на неведомом языке были покрыты три стены, а четвертая, в которой скрылся призрак, надписей почти не имела. Вообще, она сильно отличалась от остальных трёх — кладка была более крупной, неровной и сделана, судя по всему, гораздо позднее, чем все остальные стены этого лабиринта. Камень, из которого она состояла, был рыхлым и непрочным. Его поверхность потрескалась и выкрошилась, а от немногочисленных надписей остались лишь отдельные части знаков. Прочесть удалось только одно короткое слово на языке яркендарских жрецов: "БЫЛ".

— Кто был? Где был? И, что немаловажно, когда был? — вслух спросил Избранный у гулкого пустого пространства. — Если подумать, то становится ясно, что этот некто был именно здесь. Но когда? И кто он? "Здесь был Радамес"? Или "Здесь был Василий"?

Ухмыльнувшись своей незатейливой шутке, Избранный не стал больше ломать голову над странной надписью, решив подробнее осмотреть другие стены. Вскоре он понял, что изображения на них вместе с окружающими надписями разбиты на несколько секторов. Похоже, каждый из этих участков представлял собой отдельный рассказ или что они там увековечивали? Глаза равнодушно перебегали от картинки к картинке, как вдруг споткнулись на одной из них. Древний мастер высек в камне изображение весов с коромыслом на тонкой подставке и двумя чашами, окружив его плотными рядами незнакомых Избранному рун.

— Оп-па! — снова вслух проговорил наш герой. — Кажется, сбылась мечта одного старого лысого идиота… Или гения? Кто их разберёт! А мне придётся поработать.

Он снова воткнул факел в щель, порылся в сумке, извлёк кусок угля, свиток с заклинанием "Сон", перевернул его и положил на колено. Прищурившись, стал изучать изображение на стене. Потом бросил пергамент на пол, достал ещё два факела, зажег их и пристроил вокруг заинтересовавшего его участка стены. Поднял свиток и принялся старательно перерисовывать на него весы и руны, по-детски помогая себе движениями языка.

Закончив свой нелёгкий труд, Избранный бережно свернул свиток и убрал его в сумку. Выпрямился. Прошёлся по комнате, разминая затёкшие от сидения в неудобной позе ноги. Приблизился к дальней стене. Её загадка всё не давала ему покоя. Решившись, он вытянул из-за спины топор. Осмотрел его, лишний раз убедившись, что оттяжки лезвия и новой закалки оружию всё равно не избежать. А потом размахнулся и с силой ударил по стене. Затем ещё и ещё раз. Один из камней выпал, кладка просела посередине. Её даже не скреплял раствор! Победитель Драконов замахнулся ещё раз, но стена вдруг рухнула со страшным грохотом, обдав его облаком пыли.

Взяв один из факелов, он вошёл в открывшийся проём. Любопытно, что стены здесь покрывали такие же барельефы, что и по ту сторону рухнувшей перегородки. Само помещение было не прямоугольным. Оно загибалось в сторону, образуя поворот. Свернув за угол, Избранный замер. Перед ним, в столбе голубого света над грубой каменной чашей, стоявшей на полу, висел меч. Призрака же нигде видно не было.

Не долго думая, наш герой завладел оружием и принялся его рассматривать. Клинок имел почти такую же длину, что и двуручники паладинов. Но он был уже, заметно легче, а его рукоять явно предназначалась для одной руки. Клинок, рядом со столбом магического света казавшийся голубым, покрывал мелкий, чуть заметный узор. Рукоять была изготовлена из какого-то тёмного металла, а гарда — из той же светлой стали, что и клинок.

Избранный несколько раз взмахнул оружием, убедившись в отличной балансировке, а потом решил испытать его на прочность. Пристроив свой топор лезвием вверх, он несильно ударил по нему мечом. Сверкнули искры, длинный клинок тихонько зазвенел, а на лезвии топора появилась узкая зазубрина. На мече же никаких следов не осталось.

— Отменная вещь! — проговорил Избранный, раздумывая, как бы половчее пристроить оружие у пояса.

* * *

Когда он выбрался из развалин, на ущелье уже опустились густые сумерки. И, кажется, уже не первые за то время, что он провёл под землёй. От террасы, на которой стояла древняя постройка, начинался относительно густой ельник, местами заваленный огромными глыбами. Миновав его и выбравшись на открытое место, наш герой неожиданно столкнулся с огромной тушей. Это был тролль, стоявший на берегу ручья, опершись на громадные кулаки. Чудовище, похоже, дремало, но, услышав шум задетого ногой человека камня, моментально проснулось. Встав на задние лапы, тролль гулко ударил себя кулаками в грудь и бросился на посмевшего нарушить его покой наглеца.

Если бы не найденный в подземелье меч, Избранный вряд ли остался в живых. Разве что, сумев спастись бегством. Его изувеченный топор ни за что не пробил бы крепкую шкуру чудовища. Но и теперь пришлось попрыгать, увертываясь и подныривая под огромную лапу. Он всё-таки получил один крепкий удар, отлетев на пару саженей. Падение смягчили ветви ели, в которую Избранный врезался спиной. Но они же едва его не погубили. Пока воин выбирался из лапника, гигантская туша оказалась совсем рядом. Спас быстрый перекат за спину чудовища, а ёлка лишилась половины кроны после могучего удара…

Наконец, тролль, жалобно взревев, рухнул ничком.

— "Обычный, вроде", — передразнил Избранный десятника, открывавшего ему вход в ущелье.

— Ничего себе "обычный"! — пробормотал он чуть погодя, раскупоривая последнюю бутылочку с лечебным зельем.

Тролль действительно оказался чёрным. В свете поднимавшейся из-за далёкого горного хребта луны было видно, как покачиваются на его спине длинные пучки шерсти.

Бросать шкуру было жалко, и Победитель Драконов, запалив оставшиеся факелы, принялся за работу. Ободрать в одиночку такое чудище было нелегко, но опыт у него имелся, и всего через пару часов дело было завершено. Оставалось затолкать шкуру в сумку и трогаться в путь.

* * *

До стены, прикрывавшей вход в Троллинский рудник, оставалось совсем немного, когда какой-то звук на заросшем редколесьем склоне заставил Избранного насторожиться. Он приготовил арбалет и, преодолевая вызванное крайней усталостью отупение, стал напряжённо вглядываться в опасном направлении. Сам он находился в невыгодном положении — чтобы обогнуть груду камней, пришлось выйти на середину ущелья, залитую лунным светом. Надо было что-то делать, и наш герой, чуть пригнувшись, двинулся вперёд.

Но не успел он сделать и двух шагов, как рухнул от сильнейшего удара в спину. Арбалет, при падении оказавшийся между нагрудником и камнем, сломался с громким треском. Взвизгнув, ушёл куда-то в сторону болт. Избранный почти сразу пришёл в себя, но вдохнуть не смог. Под правую лопатку будто забили раскалённый корабельный гвоздь в локоть длиной. С трудом, превозмогая вспыхнувшую боль, он втянул в себя немного воздуха. Полежал неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить, что повреждено.

Услышав в отдалении чьи-то голоса, осторожно вытащил меч, стараясь не производить заметных на расстоянии движений. Затаился.

— Я же говорил — готов! — прогудел над лежащим низкий голос. — Выстрела из моей игрушки ни один доспех не выдержит!

Подошедших было трое. С другой стороны, от насторожившего Избранного склона, приблизились ещё две пары ног.

— Это хоть точно он? — неуверенно спросил другой голос.

— А откуда здесь кто-то ещё возьмётся? — прозвучал встречный вопрос. Третий голос лежавший узнал сразу.

— Переверните его…

Казавшийся трупом человек распрямился подобно упругому луку. Он молниеносно провёл комбинацию стремительных ударов, вращаясь, как волчок. И рухнул на камень ещё прежде трупов своих врагов, корчась от невыносимой боли и кашляя кровью.

Некоторое время понадобилось, чтобы прийти в себя. Приподнявшись на колено, и едва не теряя сознание при каждой попытке набрать воздуха в грудь, Избранный нащупал заранее приготовленный свиток исцеления. Сплюнул кровь. Прочёл заклинание по памяти лишь со второй попытки. Излившийся ниоткуда поток света принёс облегчение. Дышать по-прежнему было трудно, но боль стала терпимой. Появились силы, чтобы оглядеться.

Все пятеро врагов были мертвы. В обладателе третьего голоса Избранный узнал Нагура. Впрочем, он не сомневался в личности организатора нападения. Ещё один труп принадлежал Мо. Остальных трёх наш герой не знал.

Внимание его привлёк лежавший рядом с Нагуром здоровенный детина, смуглое лицо которого в скудном свете луны казалось совсем чёрным. В руке убитый держал большой, добротно, но несколько грубовато сработанный арбалет.

— Орочий! — хрипло проговорил Избранный. — Из него меня, значит…

С трудом нагнувшись, он завладел оружием. Верный своим привычкам, обшарил карманы и собрал железяки остальных бандитов. Сипло дыша, выпрямился, и, тяжело переставляя непослушные ноги, заковылял к заветной дверце. Каждый шаг отдавался болью — наконечник болта шевелился в ране и вновь разрезал затянувшиеся было под действием заклинания ткани.

* * *

Стражники, по ночной поре, коротали время у костра. Торчать на вышке смысла не было. Начальство в такую пору сладко спало. Дрых в караулке и десятник вместе со сменившимися с дежурства ополченцами. Хотя он бы и не стал загонять парней на вышку среди ночи.

Вдруг раздался какой-то неуверенный стук в дверцу, перекрывавшую выход в ущелье.

— Ты слышал? — насторожился стражник.

— А то!

— Буди Георга!

— Может, ну их? До утра подождут.

Стук повторился.

— Буди, говорю! А то всю ночь греметь будут.

Через некоторое время заспанный десятник, что-то ворча под нос, отворил дверцу. Стражники столпились у него за спиной с факелами и оружием наготове. В проём, едва не сбив Георга с ног, ввалился человек и рухнул на землю. В спине его торчал толстый арбалетный болт.

— Да это ж наш паладин! — воскликнул один из стражников.

— Быстро оттащите его, дверь надо закрыть! — прорычал напуганный десятник. — Вы двое — на вышку! И не высовываться там!

Заперев дверцу на крепкий замок, Георг перевёл дух. Нагнувшись над Безымянным, он перевернул его на бок.

— Живой, вроде. Кто это его так?

— Болт надо вытащить…

— Сдурел?! Он же кровью изойдёт! Беги за Таламоном!

— Так он спит, небось!

— Не спит. Он целыми ночами в храме молится, сам видел!

* * *

— Ну что, очнулся? — услышал Безымянный чей-то сухой ровный голос. С трудом сфокусировав взгляд, он увидел в мерцающем голубоватом свете магического огонька смутно знакомое лицо.

— Я тебя знаю?

— Конечно. Я Таламон, маг Огня. Помнишь подвалы в монастыре Инноса?

— Помню.

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше… Ты вытащил болт?

— Да. Повезло тебе: на два пальца левее — и наконечник угодил бы в позвоночник. Тогда бы ты не смог двигаться и умер в ущелье. А так всё в порядке, если не считать перебитого ребра и продырявленного лёгкого. Я уже всё заживил на скорую руку. Мы, конечно, не маги Воды, но тоже кое-что смыслим в лечении.

— Спасибо…

— Помогать воинам Инноса — мой долг. Но в качестве благодарности можешь рассказать, что с тобой случилось.

— Нелепая случайность. Устал во время охоты и потерял бдительность. А Нагур с дружками подстерегали меня в засаде…

— Нагур? Тот тип, что вечно торчит на рынке или в таверне?

— Он самый. Но о нём теперь можно не беспокоиться. И о других мерзавцах — тоже…

— Ты их убил? С болтом в спине?!! Как, во имя Света, тебе это удалось?

— Ну, раз уж эти олухи промахнулись на целых два пальца… Пойду-ка я к Гримбольду. Болит всё, и устал очень. Нам, кажется, по пути, почтенный Таламон? А вам, ребята, большое спасибо! Век не забуду.

— Пустяки! Вот завтра сменимся, поставишь нам по паре кружек пива — и мы квиты, — ответил десятник Георг.

* * *

— Всё дрыхнешь? — спросил Безымянный у пытавшегося продрать глаза Гримбольда. — А я тебе шкуру чёрного тролля притащил. Ты же хотел такую.

— Сдурел? Какая шкура среди ночи?.. Постой… Ты и вправду ходил в ущелье за шкурой тролля?!! — моментально проснулся Гримбольд.

— Не совсем. Тролль по пути подвернулся. В этом городишке скорняк хороший есть?

— Да я сам себе скорняк! Сколько же я тебе должен?

— Потом сочтёмся. А сейчас покажи ближайшую кровать. И ещё. Когда проснусь, меня должна ждать бочка горячей воды и Матильда с куском мыла и чистым бельём.

— Э-э… Бельём для Матильды?

— Для меня, пень ты лесной!!!

* * *

— Не может быть! — обрадованно-недоверчиво проговорил Ватрас. — Я думал, что в лучшем случае у нас уйдут месяцы, чтобы напасть на след Весов. А ты отыскал его за несколько дней! Воистину, на тебе — милость богов!

— Вначале нужно перевести текст, а потом уже делать выводы, — беря у старого мага свиток, сказал Миксир. — Ты точно всё срисовал?

— Если не доверяешь, можешь сам пойти в Чёрное ущелье и сверить! — ответил Безымянный.

— Я непременно это сделаю, но позднее. Было бы очень интересно прочесть остальные надписи на стенах этого сооружения. А сейчас пойду, попробую перевести твой свиток.

Миксир удалился в глубину храма, а Ватрас и Безымянный остались на ступенях.

— О Ли и остальных ничего не слышно? — сразу же спросил наш герой.

— Увы! Никаких известий, — грустно покачал головой Ватрас. — Но у меня стойкое предчувствие, что мы с ними ещё увидимся. А предчувствия редко меня обманывают.

— Хотелось бы иметь что-то более определённое, чем предчувствия!

— Я много думал об этом странном исчезновении и пришёл к кое-каким выводам…

— Да?

— Использование древнего орочьего заклинания может навести на несколько предположений. Например, что наших друзей похитили орочьи шаманы или…

— Ну, для такого вывода долго размышлять не обязательно!

— Ты не дал мне закончить! Я хотел сказать, что, возможно, кто-то хочет убедить нас в том, что здесь замешаны орки. Навести на ложный след. Но может быть и иное объяснение. Например, что похититель не маг. Просто подобрал где-то плитку с заклинанием и прочёл его по злому умыслу или по невежеству.

— Не исключено. Вот только…

— Что?

— Чтобы парни перенеслись все разом, в момент действия портала они должны были находиться близко друг от друга?

— Да, очень близко…

— Тогда, тот, кто это сделал, не был врагом. Вернее, они не считали его врагом. Или, вообще, прочли заклинание сами.

— Почему ты так решил?

— Сам подумай, старче: вот сидят парни в своей пещере, и вдруг появляется некто незнакомый. Может это враг? А если за ним следует целый отряд? Как ты считаешь, что сделают Ли и его люди?

— Постараются обезвредить пришельца…

— Это понятно! Но как они будут это делать?

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что они не бросятся на незнакомца всей толпой, кем бы он ни был. Ли — опытный военачальник, а его люди неплохо обучены. Да и Гирион с Мартином не первый день воюют! Заметив, что в пещеру вошёл чужак, они бы рассредоточились, насколько это возможно в такой тесноте. Один или двое вышли бы вперёд, а остальные — приготовились прикрывать их. И оказаться близко друг другу в одном помещении они никак не могли!

— Но, может быть, заклинание сработало, когда пришельца уже скрутили? — предположил Ватрас.

— Опять не проходит! Ли обязательно послал бы двоих наружу и одного оставил бы в глубине пещеры с луком или боевой магией. Значит, в момент переноса они не были насторожены. Выходит, плитку им подбросили или её принёс кто-то свой… Погоди-ка! Если заклинание прочёл не один из них, а кто-то иной, то он тоже переместился вместе с парнями?

— А как же иначе?

— Кто тогда это мог быть?

— Ты упустил из виду ещё одну возможность: наших друзей могли усыпить при помощи магии или зелья, стащить в кучу и активировать портал.

— И это не исключено. Но, выходит, что там поработал довольно сильный маг.

— Или похититель был одним из них.

— Вот демон! Так мы ничего не узнаем…

— Готово! — объявил в этот момент Миксир. — Я его перевёл. Тот же язык, что и на обратной стороне древних каменных плиток. Речь действительно идёт именно о том, на что мы надеялись! Слушайте…

Когда Миксир закончил чтение, собеседники озадаченно примолкли.

— А ты уверен, что всё правильно перевёл? — с сомнением спросил Безымянный.

— Совершенно уверен! Если, конечно, ты всё точно переписал.

— И что, в таком случае, вся эта муть должна означать?

— Подумать нужно. Древние напустили тумана, чтобы сбить с толку непосвящённых. Однако некоторые иносказания довольно прозрачны. "Равные людям, но обликом звери" — это, вне всякого сомнения, орки…

— Это и падальщику понятно! А что такое "недальнее место, где царствует тьма"?

— Может быть, имелись в виду какие-нибудь окрестные пещеры? — высказал предположение Ватрас. — Не в чертогах же Белиара древние спрятали Весы!

— Про пещеры ты уже говорил. Ещё одна неразрешимая загадка, — проворчал Безымянный. — Совсем мозги можно вывихнуть! Причём совершенно без пользы… Вы тут пока поразмышляйте, отцы, а я пойду, узнаю, как там с пополнением для Хагена.

* * *

С пополнением для Хагена дела обстояли следующим образом. Лариус ещё накануне собрал городской Совет, в который, кроме него самого и судьи, входили Вульфгар, несколько богатых торговцев и маг Дарон в качестве представителя служителей Инноса. Советниками от Нижнего и Портового кварталов были, соответственно, Маттео и Лемар.

На заседании, проходившем в ратуше, советники, под давлением губернатора, судьи и Дарона, всё же решили послать помощь наместнику для окончательного разгрома орков в Миннентале. Но, не желая ослаблять оборону города, отряд они выделили небольшой — всего двадцать ополченцев. Начальником над ними поставили десятника Пабло, временно повысив его в должности. Выбор этот объяснялся тем, что честный служака не имел деловых или родственных связей среди наиболее влиятельных горожан. Против такого решения возражал только Вульфгар, не желавший терять опытного и исполнительного десятника, но начальник городской стражи остался в меньшинстве.

Амнистированные разбойники тем временем были размещены в дальней части порта — у военных причалов. Обрадованный Ингмар сразу же отобрал из них полтора десятка человек в качестве гребцов и воинов на свои галеры. Он даже настоял, чтобы Вульфгар вернул им конфискованные доспехи и стрелковое оружие, которые запасливый начальник стражи, похоже, хотел под шумок оставить в городском арсенале.

Оставшиеся разбойники были переданы под начало Пабло и ушли в Минненталь вместе с ополченцами рано утром того дня, когда Безымянный прибыл из Троллина.

Три бандита, среди которых оказался и знакомый Безымянного — Санчо, не стали дожидаться решения властей и сделали ноги в первую же ночь пребывания в городе. Стража их усиленно искала, но пока безуспешно.

На рассвете следующего дня галеры должны были отправляться в море, взяв курс на Рудный залив. Настало и для Безымянного время возвращаться к Хагену. Почти все данные ему поручения он выполнил, но кое-что ещё нужно было сделать. Поэтому наш герой не стал прохлаждаться в тавернах или "Красном фонаре", а использовал время с толком. Вначале он встретился с Диего и Ларсом, чтобы узнать, как продвигаются поиски пропавших наёмников. Поиски не продвинулись ни на шаг. Безымянный, в очередной раз задавив в себе тревогу за друзей, отправился на рынок, а потом в лавку Боспера, чтобы продать добытые за последнее время шкуры, драгоценные вещицы и разный хлам. Ещё он завернул к кузнецу Карлу из Портового квартала, и тот быстро и сравнительно недорого подлатал его побитый доспех.

Время было послеполуденное, когда Победитель Драконов поднялся по узкой горной дороге к маяку, смотрителем которого служил старый моряк Джек. Пришёл он туда не один, а с Готардом. Ларс настаивал на том, чтобы Безымянный взял парня с собой в Минненталь в качестве оруженосца. Но наш герой рассудил иначе, решив оставить Готарда на маяке вместо Джека, если старик решится идти в Рудную долину.

А Джек был теперь очень нужен. Как выяснилось, недавно в Хоринисе совершенно перестал взрываться порох. Охранявшим порт и стены стражникам было велено дать залп из пушек в честь возвращения победоносного войска Вульфгара из Яркендара. Но, вместо громовых выстрелов, пушки издали лишь глухое шипение и выпустили струйки вонючего дыма из запальных отверстий. Офицер, остававшийся за главного в отсутствие Вульфгара, распорядился принести свежего пороха и перезарядить орудия. Но результат был тот же.

В городе началась суета, по приказу вернувшегося Вульфгара, уставшего, а потому злого, привели алхимика Константино. Он внимательно осмотрел высыпанные на ладонь чёрные зёрна, даже зачем-то понюхал их своим длинным крючковатым носом. Потом потребовал огня и лично убедился, что порох действительно не взрывается. Взяв образцы из нескольких бочонков, алхимик потащил их в лабораторию для подробного анализа. Выяснить причину странного поведения взрывчатого вещества, которое ни в какую не желало вести себя как положено, Константино не сумел.

Зато это смог сделать Дарон. Его никто не вызывал. Он сам явился на площадку за казармой, где толпилось всё начальство ополчения. Осмотрев бочонки с порохом, и прочтя несколько заклинаний, маг заявил, что на боезапас наложено заклятье тёмной магии. Причём очень высокого уровня. Чтобы вернуть орудия в пригодное для использования состояние, необходимо провести сложный обряд с участием высших магов Огня. Затем заново добыть все необходимые составляющие и изготовить новую партию пороха.

И на первое, и на второе из этих дел времени требовалось очень много. Тем более что у Константино по-прежнему не было некоторых магических ингредиентов.

Диверсия сил Хаоса обеспокоила магов и губернатора. Они сочли, что некроманты готовят нападение на город. Вот почему к Хагену решили послать всего двадцать ополченцев, а просьбу Ингмара выделить ему более опытного мага, чем Бобо, Пирокар оставил без ответа.

По этой же причине выросло и значение знаний старика Джека. На всём Хоринисе только он умел управляться с громоздкими метательными машинами. А разрушить стену орков можно было теперь лишь при помощи отбитого у них же камнемёта. О том, что порох пришёл в негодность не только в городе, но и по всему острову, стало известно от магов Огня, срочно устроивших проверку в замке лорда Андрэ и пославших послушника в Минненталь.

* * *

— А этот твой верзила достаточно надёжный? Не забудет вовремя зажигать маяк? — в который уже раз с беспокойством спрашивал Джек, когда они с Безымянным спускались к городским воротам.

— Я же тебе сказал, что он надёжный парень. За него поручились люди, которым я полностью доверяю. Готард всё сделает как надо.

— Хорошо, если так… Я уже говорил, что перед полуднем видел на горизонте парус? Потом набежала дымка, и он исчез из виду. Но, возможно, ночью или под утро судно подойдёт к порту, тогда сигнал маяка будет необходим!

— Ну сколько раз тебе повторять… Слушай, а ты уверен, что это не орочий парус? — резко остановился Безымянный.

— Ты что?!! Думаешь, старый Джек совсем выжил из ума и способен спутать миртанский неф с орочьей галерой? Да я их различаю ещё до того, как они показываются из-за горизонта! Говорю тебе: это был небольшой неф. Скорее всего, торговый.

— Ладно, верю. Джек, а ты не забыл ещё, как управляться с камнемётом?

— Разве забудешь то, что в тебя вдалбливали пятнадцать лет кряду!

— Ты пятнадцать лет служил на флоте?

— Я пятнадцать лет ходил на осадной барке и наводил её машины на варрантские и нордмарские прибрежные крепости! Как-то раз даже пиратов пришлось выкуривать из деревянного форта, построенного ими на каком-то островке, — с достоинством сказал смотритель маяка. — А потом пушек стало достаточно, и наш "Мракорис" переделали в транспорт для подвоза продовольствия и фуража. Но ходил он в этом качестве недолго. Однажды у берегов Варранта нас внезапно атаковали вражеские галеры и пустили ко дну. Всего несколько человек спаслись.

— Варрантцы вас пощадили?

— Как бы ни так! Подоспел галеон "Владыка моря" (его лет пять назад орки сожгли), разнёс в щепки одну галеру, а остальные скрылись на мелководье. Меня потом перевели на новый неф канониром, но с пушками без привычки не заладилось. Вскоре я был ранен в бою и списан на берег. Подлечился и нанялся на торговое судно, возившее руду и кожи с Хориниса. Потом руды стало мало, а у меня всё чаще болели старые раны. И тогда я осел в Хоринисе и стал смотрителем маяка…

— Значит, ты успел и на боевых, и на торговых судах поплавать?

— Не только. На китобое несколько лет ходил. Тоже всякое бывало, однажды такое приключилось, что не верит никто, когда рассказываю.

Охота в тот раз была не слишком удачной. За два месяца добыли всего одного кита, а как только начали его разделывать и ворванью бочки наполнять, поднялся шторм. Пришлось тушу бросить и уходить от островка, на берегу которого мы работали, в открытое море. Иначе выбросило бы нас на скалы, и поминай, как звали.

Долго нас буря носила. Такого ужасного шторма на моей памяти больше ни разу не было. Но ничего, и он утихать стал. А тут, на беду, вынесло на нас бревно, которое смыло где-то и носило по морю. И надо же тому случиться — море широкое, а наш корабль с тем бревном не разминулся. Получили мы пробоину в носовой части. Вода внутрь хлещет, мы ее откачиваем, пробоину затыкаем, чем можем. Воды, однако, все больше, а сил все меньше. И вдруг — такой удар, что все, кто на ногах стоял, кубарем полетели. Наткнулись на что-то. Зато нос приподнялся и вода течь перестала.

Мы подумали, что на мель сели. Решили, что если буря не утихнет окончательно, то судно волнами разобьет. Но волны накатывают, а нас раскачивает вместе с этой "мелью". Как рассвело, ветер поутих, стали смотреть, что за чудеса. Оказалось, мы форштевнем въехали на тушу чудовища. И не кит это был вовсе. Сама зверюга втрое длинней нашей посудины, чешуйчатая. Голова, как у дракона на картинке, а лапы короткие и похожи на ласты.

Пробоину мы заделали, а у чудища капитан велел голову отрубить и взять с собой. Мы канаты за клыки зацепили и кое-как втащили голову на палубу. Но дни жаркие стояли, башка протухла и начала так вонять, что даже у бывалых китобоев глаза слезились. Пришлось выбросить. Теперь никто не верит, что и вправду это все было.

— Я верю. Сам таких тварей видел, только помельче… — сказал Безымянный, вспомнив свое неудачное купание в Яркендарской бухте у пиратского лагеря.

— Не может быть! Где?

— Недалеко, около Хориниса. К северо-востоку отсюда.

— Надо же! Я и не думал, что тут они тоже водятся… А чего мы стоим-то? Пошли в город! Нам спозаранку ещё в Минненталь переть.

* * *

Проводив Джека до постоялого двора Ханны и наказав предоставить старику лучшее место, Безымянный вновь направился на Храмовую площадь. Там его уже ждали Ватрас и Миксир, а также Лестер, который в последнее время проявлял повышенный интерес к учению Аданоса.

— Ну как, отцы, надумали что-нибудь? — обратился к магам Безымянный.

— Нам удалось прояснить несколько тёмных мест в твоём свитке, — ответил Ватрас. — Судя по всему, подземелья, где спрятаны Весы Аданоса, расположены не в Чёрном ущелье и не в Миннентале. Похоже, древние маги укрыли их прямо под носом у орков.

— И где это? — подозрительно спросил Безымянный.

— На Орочьих островах, — огорошил его Миксир.

— И что, я должен туда плыть? Да вы оба с ума сошли! Орки наверняка нашли эти ваши Весы…

— Весы Аданоса — не такая вещь, чтобы о её находке не стало сразу же известно по всей Миртане. Или по всему Мордрагу. Если бы Весы попали в лапы орков, мы бы знали об этом. К тому же, у тебя есть ещё одна причина, чтобы побывать на этих островах.

— Какая-такая причина?

— Ли, Горн и остальные переместились посредством мощного орочьего портала. Весьма вероятно, что они сейчас находятся именно там.

— Тогда у меня сразу два вопроса. Первый: как я попаду на острова? И второй: если я окажусь там живым и не в цепях, где мне искать этот демонов артефакт?

— Не богохульствуй!.. — воскликнул Миксир.

— Я не знаю, как ты туда попадёшь и как вернёшься с Весами. Но уверен, что ты единственный, кому это по силам, — заставив умолкнуть Миксира, сказал Ватрас. — А искать Весы нужно в самом неожиданном месте. Там, где их нахождение никто не сможет предполагать. По крайней мере, я так думаю.

— Да-а, — протянул Победитель Драконов, — скучать вы мне не даёте! А эти три полоумных братца — и подавно. И за какие грехи они меня выбрали для своих дурацких игрищ?

Вопрос остался без ответа. Миксир безмолвно возвёл очи горе, услышав столь чудовищное богохульство, а Ватрас лишь усмехнулся втихомолку. Безымянный вздохнул и поплёлся к Диего. Ему было нужно хорошенько отоспаться перед дальнейшими подвигами. Да и рана в спине, едва зажившая под действием магических средств, опять начала ныть.

- - — - - — - - —

ПРИМЕЧАНИЯ:

14) События мода "Жизнь пирата".