До наступления темноты оставалось не более получаса. Хэл и Нима заканчивали сборы. Львиную долю работы проделал молодой шерп. Он прикрепил полные баллоны к кислородным маскам и по одному баллону уложил каждому в рюкзак. Хэл заставил Джози выпить полную кружку приторно сладкого чая, и она теперь лежала, собираясь с силами.
Горячий чай и кислород заметно подкрепили и Хэла, но Гого отказывался пить.
— Убери! — кричал он на Ниму. — Мне не надо.
— Выпей, — настаивал шерп, — иначе не сможешь идти.
— Видишь? — Гого ткнул ему в лицо свои безобразно распухшие пальцы. — Мне теперь плевать. На все плевать. — Он забормотал что-то на родном языке.
— Он сошел с ума, — констатировал Нима.
— Знаю, но мы его не оставим, — отозвался Хэл. — Я страхую Гого, ты — Джози.
— Ладно, — нехотя согласился шерп.
Они оба помогли Джози подняться. Хэл взял короткий кусок веревки и пристегнул его карабином к страховочной системе Гого. Тот не сопротивлялся. Нима ту же процедуру проделал с Джози.
— Идти можешь? — спросил он ее.
— Не знаю. — Джози тронулась с места, еле волоча ноги, но постепенно шаг ее обрел твердость.
Веревочные перила от укрытия отделял узкий карниз длиной около тридцати метров. Неожиданно Гого остановился как вкопанный.
— На вершину! — Он показал вверх.
— Мы не идем на вершину. Мы спускаемся.
Гого Васев ринулся в сторону вершины, потянув за собой и Хэла.
— Не смей! — Хэл попытался удержать его.
Гого сделал два неуклюжих шага вверх по склону. Хэл схватил его за плечо.
— Я пойду на вершину… на вершину. Мне нужно фото! Фото! Да, теперь в самый раз.
— Нет, сейчас не время. — Хэл попробовал развернуть Гого. Тот отбивался от проводника.
— Нима! Помоги! — крикнул Хэл.
Но прежде чем шерп успел прийти на помощь, Гого вновь бросился вверх, потянув Хэла за собой. Одна его нога заскользила, он оступился, упал и пополз вниз, обеими руками хватаясь за ногу Хэла.
На одно жуткое мгновение Гого повис у Хэла на ноге, потом, подтянувшись, ухватил его за поясной ремень. Оба опрокинулись и покатились вниз по ледяному желобу.
* * *
Хэла подбросило в воздух и швырнуло боком о лед. Мимо мелькали каменные выступы. Об один из них Хэл ударился. Острый камень распорол штаны и пронзил ногу. Хрустнула кость. Хэл приготовился к стремительному падению в бездну.
Но полет внезапно прекратился. Хэла согнуло пополам, перекрутило, грудная обвязка врезалась в диафрагму. Он ловил ртом воздух, пытаясь понять, что произошло.
Хэл глянул вниз. Гого Васев, все еще прицепленный к нему, болтался над пропастью глубиной три с половиной километра. Позвоночник Хэла трещал под грузом его тела.
Обмороженными пальцами Хэл разомкнул зажим карабина, Гого с воплем ужаса рухнул в темную бездну. Хэл проследил за его падением и потерял сознание.
* * *
Нима и Джози застыли в оцепенении, когда Хэл с Гого соскользнули вниз. Они не услышали ни вопля ужаса, ни удара тел о камень, ничего.
Спустя некоторое время Нима встал на край карниза и глянул вниз. Там он не заметил ничего, что могло бы предотвратить падение альпинистов в пропасть. Шерп снял с лица кислородную маску и громко позвал:
— Хэл!
Его крик эхом разнесся по огромному амфитеатру Западного цирка.
— Хэл!
Отклика так и не последовало, но это их не удивило: Хэл с Гого наверняка разбились, иначе просто быть не могло.
Нима первым нарушил молчание.
— В лагерь! — скомандовал он.
Джози первой шагнула к веревочным перилам. Случившееся все еще стояло у нее перед глазами, в ушах звучали скрип царапающих лед кошек, крик рвущегося на вершину Гого. Минута безумия, и Хэла не стало. Скорбь не терзала ее. Она просто пыталась свыкнуться с жестокой правдой: Эверест поглотил Хэла, уничтожил, как и многих других до него.
* * *
Хэл очнулся на закате. В чувство его привела боль в сломанной ноге. Он повернулся и безумным взглядом окинул склон.
Но на помощь к нему никто не спешил. Он был один. Компанию ему составляло только нечто, остановившее его падение. Что это: дерево, сук? Хэл пригляделся.
Оказывается, он зацепился ремнями за чей-то окоченевший труп, наполовину занесенный снегом. Одна рука мертвеца торчала под неестественным углом, лицо его искажала гримаса ужаса, кожа почернела от солнца.
Хэл ухватился за окоченевшую руку и, всадив ледоруб в склон, подтянулся. Силясь не потерять сознание от боли в ноге, он заставил себя еще чуть приподняться и, наконец, сдернул свои ремни с трупа.
Несколько минут он отдыхал, потом вновь вонзил ледоруб в склон и начал сантиметр за сантиметром карабкаться вверх. Хэл понимал, что малейшая ошибка будет стоить ему жизни. Здоровая нога дрожала, когда он переносил на нее тяжесть тела, мышцы едва не лопались от напряжения. Он уже не помнил себя от изнеможения, но продолжал раз за разом всаживать ледоруб, отвоевывая у склона драгоценные сантиметры.
Достигнув менее крутого участка, он решил сделать передышку и вновь забылся. Сколько времени он пробыл без сознания, Хэл не знал. Когда он очнулся, с ночного неба светила луна. Пока ее не заслоняли облака, он различал чернеющий на фоне снега проем ледяной пещеры.
Убежище манило его, и, позабыв про боль, усталость, холод, Хэл стал подбираться к нему. Наконец он рухнул на дно пещеры. Нима оставил здесь немного: половину пенорезинового матраса, два пустых кислородных баллона и немую рацию. Хэл лег головой на матрас, затем взял рацию и опухшими пальцами извлек из нее аккумулятор. С трудом расстегнув молнию на верхней куртке, он положил аккумулятор на грудь и снова застегнулся. Может, пролежав несколько часов в тепле, батарея чуть подзарядится и ему удастся сделать хотя бы один вызов?
Хэл потерял сознание.
* * *
Джози проснулась в уютном тепле спального мешка. В воображении замелькали размытые картины: скачущие по седловине лучи фонарей, ее заводят в палатку, бинтуют пальцы, делают укол. Морфий. Вот почему она не чувствует боли. Минутой позже в палатку просунул голову Нима. Он залез внутрь, расстегнул ее спальный мешок и помог сесть. Убрав с лица Джози кислородную маску, он дал ей чай. Она с трудом пила распухшими губами.
— Спасибо тебе, — прошептала Джози.
Когда пришел Тодд, Нима удалился. Вид у оператора был осунувшийся, будто он не спал целую неделю.
— Джози, ты в состоянии говорить?
Она кивнула и прохрипела:
— Спрашивай.
— Я выпытал что смог у Нимы, но он слишком расстроен. — Тодд пристально посмотрел на Джози. — Теперь вынужден спросить тебя. Есть ли вероятность, что Хэл каким-то чудом не разбился насмерть? Возможно ли, что он все еще жив, лежит, раненный, где-то в расселине наверху? Мне необходимо принять решение. Я несу ответственность перед шерпами, перед самим собой и, главное, перед тобой, а тебе срочно нужна медицинская помощь. Но как только мы тронемся из лагеря, Хэлу надеяться будет не на что. — На глаза Тодда навернулись слезы, и он отвел взгляд. — Возможно ли, что он все еще жив?
— Вряд ли, — прошептала Джози.
— Ладно, пойду сообщу Рейчел. Мы уже передали, что тебя привели в лагерь, а про Хэла сказали, что он пропал без вести. Полагаю, она захочет поговорить с тобой.
Джози не ответила, но безропотно позволила поднять себя на ноги и отвести в палатку, где размещался аппарат спутниковой связи.
Тодд включил динамик:
— Рейчел?
— Слушаю, Тодд. — Голос Рейчел был неестественно спокойным.
— Должен сообщить тебе, что Хэл погиб. Вчера вечером он сорвался с Южной вершины и разбился.
Самообладание покинуло Рейчел; ее голос дрогнул:
— Хэл не мог сорваться. Он хорошо знает эту гору.
— Он пытался помочь одному альпинисту, который случайно оказался с ними вместе на горе. Он укрывался с Джози и Хэлом в пещере.
— И этот альпинист упал вместе с Хэлом?
— Да.
— Могу я поговорить с Джози?
Тодд протянул трубку Джози.
— Рейчел, это Джози. Я… — Она замолчала, понимая, что ей нечего сказать.
— Не трудись подбирать слова. Мне нужны факты. Ты видела труп Хэла?
— Нет… он скатился вниз, далеко.
— Значит, не исключено, что он жив? Ведь его тела никто не видел?
— Мы звали его. Ответа не было.
— Вы пытались вызвать его по рации?
Тодд забрал у Джози трубку:
— Его рация не работает. Молчит уже двенадцать часов.
— Кто-нибудь может подняться туда еще раз?
— Исключено. Мы все на пределе. Нам нужно поскорее доставить вниз Джози.
— Значит, если Хэл жив, вы обрекаете его на смерть?
— Ну зачем ты так. Мы на девяносто девять и девять десятых процента уверены, что он разбился.
— Но есть же одна десятая! — Рейчел расплакалась. — Черт. Ну а вдруг… Если бы вы еще раз попытались вызвать его по рации — когда следующий сеанс связи?
Тодд посмотрел на часы:
— По идее, скоро. Через тридцать пять минут, но это…
— Соедини меня. Я должна попытаться в последний раз.
— Тогда нам придется задержаться. Подожди, я переговорю с Джози. — Тодд повернулся к Джози: — Решай сама. Лишние полчаса могут стоить тебе еще одного пальца.
— Пусть попробует.
* * *
Хэл очнулся. Он так окоченел, что, казалось, всем телом врос в лед. Его сознание зарегистрировало дневной свет. Он заморгал, силясь сфокусировать взгляд, потом вынул из-за пазухи руки. Обмороженные участки стали больше. Он начал разминать пальцы. Еще шевелятся.
Хэл взглянул на часы. Без пяти десять.
Аккумулятор. Нужно вставить его в рацию, иначе он пропустит сеанс связи, назначенный на десять утра. Хэл достал аккумулятор, вставил его на место.
Рация тихо пискнула. Хэл приложил ее к уху, ожидая вызова. Сам он даже не пытался послать сигнал, чтобы зря не тратить заряд.
Часы показали десять, и секунды потекли дальше — тридцать, сорок. Вдруг он услышал:
— Рейчел вызывает Хэла Мара. Рейчел вызывает Хэла Мара. Ты слышишь меня, Хэл?
С гулко бьющимся сердцем он нажал кнопку. Треск сразу стал утихать: заряд быстро кончался.
— Не знаю, ответ это был или еще что, но я точно слышала слабый щелчок, — взволнованно проговорила Рейчел. — Хэл, может, у тебя садится аккумулятор. Если слышишь, щелкни еще раз.
Хэл с такой силой надавил кнопку, что на обмороженном большом пальце лопнул волдырь. Громкость упала почти до нуля, но в следующих словах Рейчел он различил нотки отчаяния.
— Хэл, я верю, что ты жив. Не сдавайся… ради меня…
Снова тихий треск, и рация умолкла. Хэл тупо смотрел на
нее. Все, конец. Сигнал был слишком слабым, вряд ли Рейчел услышала его.
Хэл выглянул из убежища, впервые по-настоящему испугавшись, что может остаться здесь навсегда. Неподалеку от него лежал мертвый Себастьян. Неужели и он вот так же умрет здесь?
* * *
Пока шерпы сворачивали палатки, Джози вглядывалась в склоны, надеясь — вопреки здравому смыслу — заметить спускающегося человека.
— Это был просто треск. — Тодд тронул ее за плечо.
— Это был щелчок рации, — сердито отвечала Джози, поворачиваясь к нему. — И Рейчел его слышала, и все мы. Он жив.
— Не думаю, что это был Хэл. Обычные помехи.
— Он там, наверху, ждет помощи. Нужно что-то делать.
— Я уже объяснил Рейчел, — Тодд с трудом сдерживал раздражение, — никто не в состоянии еще раз подняться туда.
— Рейчел права. Ты его бросаешь.
— Джози, — вспылил Тодд. — Мы все здесь погибаем, неужели не ясно? Продукты и кислород кончились. Хэл разбился. Ты должна смириться с этим и думать теперь о себе. Тебя нужно доставить в больницу в Катманду. Как можно скорее. Я вызвал вертолет. Он подберет тебя в нижнем лагере.
Джози вдруг почувствовала смертельную усталость.
— Извини. Я слишком устала, ничего не соображаю. Просто я не представляю, как посмотрю в глаза Рейчел, если мы не сделаем всего, что от нас зависит.
* * *
Тодд, Нима и Лхакпа по очереди то несли, то волоком тащили Джози по склону Лхоцзе, причем примерно с километр спускаться приходилось по веревочным перилам. Изматывающий переход длился пятнадцать часов. С приближением ночи температура начала резко падать. Джози к этому времени уже едва помнила себя. Большую часть пути она скользила на спине и даже через толстую пуховую куртку набила на позвоночнике и копчике кровоточащие ссадины.
В какой-то момент она осознала, что ее внесли в палатку и стали вливать в горло горячую безвкусную жидкость, совать в рот шоколад. Слышались незнакомые голоса — это к ним на помощь в лагерь № 3 пришли новые шерпы.
И вот они снова идут в ночи, Джози метр за метром преодолевает спуск. На рассвете они достигли бергшрунда — расселины, у которой кончался склон Лхоцзе и начинался ледник. Джози сама спустилась по короткой лестнице. Тодц страховал ее, следя, чтобы ее обмороженные ступни не соскользнули с перекладин. Наконец они выбрались на более пологий участок. До лагеря № 2 оставалось еще шесть часов ходу.
Нима и трое других шерпов по очереди несли Джози на спине. Чтобы она не ослепла, лицо ей укутали шарфом. Переходы постепенно становились короче, и вскоре уже изнуренные шерпы передавали свою ношу друг другу через каждые пять минут.
Наконец они вышли к лагерю № 1.
К Джози пригласили врача одной из экспедиций. Она лежала не морщась, пока он снимал бинты, и постаралась не обращать внимания на изумленный вздох, который он издал при виде ее ран.
— Здесь мы ничем помочь не сможем, — сказал врач Тодду.
Затем были напряженные переговоры по рации. Тодд что-то громко доказывал собеседнику в Катманду.
— Мы платим наличными, — вновь и вновь повторял он. — Рассчитаемся с пилотом долларами. Долларами.
И вдруг — невероятно! — глухой рокот пропеллера над долиной. Множество рук подхватили ее и понесли к вертолету.
— Стойте! — крикнула Джози, стараясь перекрыть шум вертолетных двигателей.
— В чем дело? — Тодд наклонился к ней.
— Дайте еще раз взглянуть на гору.
— Вертолет не может долго ждать на такой высоте.
— Я хочу попрощаться.
Тодд велел шерпам поставить ее на ноги.
Взгляд Джози заскользил по знакомым контурам Эвереста. Она знала, что Хэл где-то там. Но у нее не было ощущения, будто она рассталась с ним навсегда, — слишком близко сама она подошла к порогу смерти. Напротив, она чувствовала себя частичкой горы, поглотившей его, так что даже и не возникало надобности говорить вслух «до свидания».
Щурясь от яркого света, Джози переместила взгляд чуть ниже, всматриваясь в мерцающую дымку, лениво покачивающуюся над ледником. Дымка пульсировала фантасмагорическим маревом.
И вдруг…
От марева отделилась тень. Джози заморгала. Не может быть. Наверно, ей просто привиделось. Тень выплыла опять.
— Тодд. Там кто-то есть.
— Не говори ерунду. — Он окинул взглядом ледник, но ничего не заметил.
— Есть! Там кто-то есть! — Словно безумная, Джози бросилась бежать по леднику, но обмороженные ноги не повиновались. Она упала. Тодд и шерпы подхватили ее.
— Джози, прекрати. Ты только навредишь себе.
— Это Хэл! — Джози показала на движущуюся тень.
Потом один из шерпов, издав громкий возглас, кинулся в сторону этой тени.
Теперь и Тодд увидел.
— Боже мой! Там и впрямь кто-то есть.
Джози смотрела, как Тодд, лавируя между трещинами и валунами, спешит за более проворными шерпами. Мужчины остановились, сгрудились вокруг чего-то. И вот они уже возвращаются, неся, словно в гамаке, человека, лежащего на ворохе яркой ткани. Процессия остановилась. Джози взглянула на лицо Нимы. Оно светилось изумлением и радостью.
— Хэл жив! Жив! — ликовал он.
Они опустили свою ношу на лед. На ткани, которую она сначала приняла за палатку, лежал Хэл. Его затуманенные болью глаза просияли, когда он увидел ее.
— Как я могла сомневаться?.. — проговорила Джози.
Она прижалась лицом к его лицу и забинтованными руками неуклюже обняла его.
— Не хотел отпускать тебя одну, — шепнул он.
Со слезами на глазах Хэл привлек к себе Джози.
— Позвоните Рейчел, — прохрипел он. — Скажите ей, что я жив.
— Напоите его, — распорядился Тодд.
— Джози отступила, освобождая место Ниме. Юноша взял термос с теплой талой водой и поднес его к губам Хэла. Тот стал жадно пить. Но как?.. — Джози в недоумении смотрела на Тодда.
— Параплан, — объяснил оператор. — Но откуда он взялся, одному богу известно.
И тут Джози осенило:
— Это же параплан Себастьяна. Он лежал в его рюкзаке.
Тодд изумленно взглянул на Хэла:
— Так он спланировал с горы? На параплане Себастьяна?
От вертолета к ним бежал шерп.
— Пилот сказал, что ждет две минуты. Не больше, — крикнул он.
Тодд засуетился, раздавая указания шерпам. Те обрезали стропы параплана и взяли Хэла на руки. Ноги его безвольно свешивались. Было ясно, что обе сломаны.
Тодд с Нимой подхватили Джози и подняли ее в вертолет. Хэла положили на пол рядом с ней. Нима до последней минуты не выпускал его руку, а потом, со слезами на глазах, отвернулся.
Тодд жестом велел шерпам отойти от вертолета. Двигатели взревели, вялое тарахтение переросло в рев, и машина поднялась в воздух.
Джози притянула к себе Хэла. Он вскинул руку, показывая на что-то.
Джози проследила за его рукой и увидела в окно Эверест, на мгновение выступивший в просвете темных облаков. Она смотрела, как на фоне Эвереста проносятся облака, пока гора совсем не исчезла из виду.