Насытившись, я выпрямился и смачно отрыгнул. Лучше переесть, чем остаться голодным!
Несса уже поднялась на ноги и, держась за плечо, морщилась от боли. Скажу честно, ее храбрость произвела на меня впечатление. Еще бы, ведь она помогла мне справиться с Нунком! Ее лицо было белым как мел, но, если не считать синяков, можно сказать, девушка отделалась легким испугом и с ней все будет в порядке. Пурры обычно живучи. Я улыбнулся ей, но она ответила мне хмурым взглядом. На ее лице были ужас и отвращение. Я облизал губы, вернулся в комнату с бассейном и опустился на колени возле воды.
Нагнувшись как можно ниже – так, что едва не касался ее лицом, – я обеими руками принялся смывать кровь со щек и волос.
Когда я почти закончил, Несса и Сюзан рука об руку вошли в комнату и встали позади меня. Я обернулся, посмотрел на них и снова улыбнулся. Но они глянули на меня так, словно я сделал им что-то плохое, а не спас от неминуемой гибели. Впрочем, нужно учитывать их состояние. Вдобавок к ушибленному плечу половина лица Нессы была сильно ободрана. По всей видимости, щит Нунка скользнул по ее щеке. Сюзан была смертельно бледна. Она потеряла так много крови, что оказалась на грани жизни и смерти.
– Пойду раздобуду одежду для вас обеих, – сказал я. – Теплую, чтобы вы не замерзли в метель. А потом мы сразу покинем крепость.
Сюзан открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. После того что с ней сделал Нунк, ее по-прежнему била дрожь. В отличие от младшей сестры, Несса была настроена решительно.
– А Бриони? – спросила она.
– Не волнуйся, Несса, я прихвачу одежду и для нее. Но нам нужно поскорее покинуть крепость. Если вы хотите уйти отсюда живыми, вы должны делать в точности то, что я вам скажу.
К чему заранее расстраивать ее, сообщив, что Бриони, скорее всего, уже нет в живых? Она и сама это скоро узнает. Держа перед собой саблю и кинжал, я повел их вниз по каменным ступеням. При этом мой торчащий вверх хвост слегка подрагивал, стараясь вовремя обнаружить любую опасность, которая может подстерегать нас впереди.
В кладовке, где хранилась одежда живших в башне рабынь, я захватил одежду для обеих девушек: теплые пеньковые штаны, кофты из толстой шерсти и водонепроницаемые накидки с капюшоном, какие носят пурры, когда выполняют свои обязанности во внутреннем дворе.
Взяв все это, я начал спускаться дальше. Я не стал ничего брать для малышки Бриони – да там и не было одежды такого маленького размера. Впрочем, Несса взяла эту охапку в руки, ничего не заподозрив.
Наконец мы оказались возле тех трех комнат. Ключи снова были в замочных скважинах, но все три двери открыты нараспашку. Я остановился, а Несса с криком забежала в каждую, осмотрев комнату одну за другой, в поисках младшей сестры.
Наконец с безумными от горя глазами она подбежала ко мне:
– Где она?! Куда они ее забрали?!
– Забудь о ней, малышка Несса. Надеюсь, она уже упокоилась с миром.
– Она ведь еще ребенок! – гневно бросила мне в лицо Несса. – Ты обещал, что она будет в безопасности!
– Забудь. Нам нужно поскорее убираться отсюда. Промедление смерти подобно. Если ты хочешь жить, следуй за мной. Иначе скоро будет слишком поздно.
– Я никуда не пойду без нее!
Она испытывала мое терпение.
– Тогда ты умрешь здесь. Ты изменишь свое мнение, когда почувствуешь, как сабли распарывают твое тело. Они будут убивать тебя очень медленно…
– Я спасла тебя, – сказала Несса едва ли не шепотом. Внезапно она протянула руку и, схватив меня за шерсть, притянула к себе. Мы почти соприкоснулись лбами. – Ты обязан мне жизнью. Я спасла тебя, чтобы ты спас обеих моих сестер!
Это было странное чувство. Ее слова не должны были тревожить меня, но было именно так. Несса сказала правду – правду, которую я не смел отрицать. Но она не должна получить надо мной власть. Было непривычно оказаться так близко друг к другу, непривычно чувствовать, как она вцепилась в мою шерсть.
Странно, но мне это даже понравилось. Соприкоснуться с ней лбами было приятно. Еще ни один человек не оказывался ко мне так близко. Ни один не осмеливался на подобное. Большинство старались держаться от меня как можно дальше. А девушка почти прижимала мою голову к своей и смотрела мне прямо в глаза.
Неожиданно Несса выпустила меня и, отпрянув назад, уткнулась лицом в ладони.
На миг мысли спутались у меня в голове. Затем я услышал собственный голос. Он исходил откуда-то издалека, словно это говорил не я, а кто-то другой.
– Ступай вниз и выведи наших лошадей из конюшни. Седлай их, но повозку не трогай. Ее придется оставить, так как снег слишком глубок. Если твоя сестра жива, я приведу ее к внешним воротам. Если к тому времени, когда ты выведешь из конюшни лошадей, я не вернусь, уходите без меня и двигайтесь на юг. Через пару дней погода изменится, и я догоню вас.
С этими словами я отвел девушек к двери, которая выходила в большой внутренний двор. Я открыл ее; с небес по-прежнему падал снег. Вдали я разглядел конюшню. Желтый свет горевшего внутри фонаря отражался в лужах на каменных плитах. Я обернулся и сунул в руку Нессе кинжал:
– Если вдруг тебя остановит какая-нибудь пурра, пригрози ей вот этим. Ножей они боятся пуще всего на свете, ибо знают, как больно те режут. Их приучили опасаться острых клинков.
Несса кивнула и решительно зашагала по снегу. Сюзан последовала за ней. Один раз Несса оглянулась, и ее глаза блеснули в темноте словно две далекие звезды. И вновь я удивился тому, что делаю, тому, какие чувства вызывает у меня эта пурра.
В мой прошлый приезд сюда я запомнил планировку башни. Большой подвал использовался для пиров. Я спустился по ступенькам вниз и вскоре оказался перед массивной дубовой дверью. Она была не заперта. Достаточно лишь повернуть огромное железное кольцо в центре двери и толчком распахнуть ее. Те, кто сейчас находятся за ней, не опасаются незваных гостей.
Крепко сжимая в правой руке саблю, я повыше задрал хвост, выискивая опасность внутри подвала. Первым делом я нашел ребенка. К моему великому удивлению, девочка была жива, хотя жить ей, похоже, оставалось считаные секунды. Ей собирались перерезать горло.
Я оценил силы противника. Кроме поваров, оруженосцев и разнорабочих оставалось тридцать девять хорошо обученных воинов. Да, боюсь, силы неравны; численный перевес явно не на моей стороне.
Хотя я ни на миг не усомнился в своей победе, шансы заполучить Бриони живой были невелики. В пылу битвы может произойти все что угодно.
Левой рукой я осторожно повернул кольцо вправо. Затем так же осторожно толкнул дверь. Скрипнув старыми петлями, она чуть приоткрылась.
В дальней стене зала был устроен огромный открытый очаг. Поэтому все, кто находился здесь – воины-кобалы и прислуга, – сидели или стояли ко мне спиной. Зал гудел от оживленных разговоров. Между дверью и очагом стояли длинные столы, уставленные блюдами и кружками. Хотя на тарелках была еда, главным занятием пирующих было питие крепкого эля в больших количествах.
Алкоголь притупляет чувства – маг хайзды никогда не осквернит им себя. Впрочем, их глупость была мне только на руку, так как повышала мои шансы на победу.
Главное блюдо еще не подавали. Более того, его еще предстояло приготовить. Мясо не было насажено на вертел, но ждать оставалось недолго. Рыдающую Бриони заставили опуститься возле очага на колени, а под голову ей поставили деревянное ведро, чтобы в него стекла кровь. Правда, чтобы она не видела того, что с ней собираются сделать, ей завязали глаза – скорее из практических соображений, чем из милосердия. Повара тут же точили нож, который через несколько секунд перережет ей горло.
Затем мой взгляд выхватил палача. Я сразу же обратил внимание на его черные, заплетенные в три длинные косы волосы – верный знак того, что передо мной опасный противник, один из шайкса, братства отборных убийц, подотчетных лишь Триумвирату Верховных магов Валькарки. Это сильно усложняло задачу спасения девочки.
Скрип дверных петель потонул в гуле голосов, но я намеренно сделал его громче, чтобы он наполнил комнату наподобие раската грома. Все тотчас дружно повернулись, чтобы посмотреть на источник столь странного шума.
Я смело шагнул вперед и громким вызывающим голосом обратился к присутствующим, чтобы все точно поняли смысл моих слов.
– Отдайте мне этого ребенка! – потребовал я. – Это моя законная собственность! Ее отняли у меня вопреки моей воле и вопреки всем обычаям гостеприимства и законам кобалов!