© Солодянкина Е., перевод на русский язык, 2018

© ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

 

Самый высокий холм в Графстве окутан тайной. Говорят, что однажды, когда бушевала гроза, там погиб человек, сражаясь со злом, которое угрожало всему миру. После битвы вершина снова покрылась льдом, а когда он сошел, изменились названия всех городов, долин

и даже очертания холмов. Сейчас

на этой самой высокой вершине

не осталось ничего,

что напоминало бы

о тех событиях.

Но имя осталось.

Ее называют

Каменный Страж,

или

Камень Уорда-защитника

 

Глава 1. Загадочная смерть

Откуда-то потянуло сквозняком – видимо, поэтому свеча замерцала, отбросив на стену у подножия кровати странные тени. Скрипучий деревянный пол был неровным, и, возможно, по этой причине дверь открывалась сама по себе, как будто кто-то невидимый пытался проникнуть в комнату.

И все-таки всему этому нельзя было дать разумное объяснение. Как только я зашел в спальню, то сразу понял – тут что-то не так. Чутье редко меня подводило, и я снова ему доверился. Сомнений не осталось – эта комната стала прибежищем для потусторонней сущности, поэтому хозяин постоялого двора и позвал меня на помощь.

Меня зовут Том Уорд, и я Ведьмак из Чипендена. Я имею дело с призраками, мертвецами, домовыми, ведьмами и другой нечистью. Это опасная работа, но кто-то должен ее выполнять.

Я подошел к окну, потянул за шнур и приподнял нижнюю створку. Солнце зашло около часа назад, и над дальними холмами уже показалась луна. Передо мной простиралось огромное кладбище, окруженное деревьями, в основном плакучими ивами и старыми вязами. В бледном свете луны казалось, что надгробия странно светятся, а вязы, отбрасывающие на землю зловещие тени, напоминают затаившихся в темноте огромных зверей.

Это была деревня Киркби Лонсдейл недалеко от границы Графства, менее чем в двадцати милях к северу от Кастера – затерянное в глуши место далеко от дороги, куда редко захаживали гости.

Я спустился вниз и вышел из дома через гостиную, где три местных жителя грелись у камина, попивая эль. Мужчины тут же замолчали и пристально меня оглядели, но никто из них так и не поздоровался. Скорее всего, в этих краях такой холодный прием ожидал бы любого другого чужака – его всюду преследовали бы любопытные косые взгляды и тягостное молчание.

Конечно, тут дело было в моей работе. Я – ведьмак, один из немногих в Графстве, кто постоянно имеет дело с опасными существами из Тьмы. Люди нуждались во мне, но при этом побаивались. При встрече со мной прохожие обычно переходят на другую сторону дороги – вдруг мое присутствие ненароком привлечет какого-нибудь призрака или домового?

В любом уголке Графства сплетни разносятся быстро, и, скорее всего, жители этой глухой деревни уже знали, зачем я к ним пожаловал.

Когда я вышел на улицу, меня окликнул чей-то голос:

– Господин Уорд, можно вас на пару слов?

Я обернулся и увидел, что ко мне идет хозяин постоялого двора – крупный мужчина с красным лицом и натянутой улыбкой, которой он обычно завлекал посетителей. Хотя я был его гостем и провел ночь в одной из его комнат, со мной он вел себя совсем иначе: выказывал те же нетерпение и превосходство, с которыми, как я видел, он обходился с прислугой или разносчиком эля.

Я был наемным работником, и за свои деньги хозяин явно ожидал от меня слишком многого – это-то меня и раздражало. За прошедшие несколько месяцев я сильно изменился: много чего произошло, я растерял былое терпение и… быстрее выходил из себя.

– Итак? – сказал мужчина, поднимая брови. – Что вы выяснили?

Я пожал плечами:

– Как вы и предполагали, в комнате обитает потусторонняя сущность, но кто это, я пока не знаю. Если вы расскажете мне все, что знаете, я быстрее пойму что к чему. Как давно она вас беспокоит?

– Так, юноша, разве не ты должен мне все это рассказать? Я плачу тебе неплохие деньги и не собираюсь делать за тебя твою работу. Уверен, что твой учитель, упокой Господь его душу, давно бы сам во всем разобрался.

Последней фразой хозяин постоялого двора задел меня за живое: ведь это ему требовалась помощь, а не мне. Мой учитель, Ведьмак Джон Грегори, умер в прошлом году. Он сражался до последнего, помогая уничтожить Врага рода человеческого, владыку Тьмы, самого дьявола во плоти, грозившего нашему миру эпохой тирании и ужаса. Поскольку я был его учеником, теперь обязанности Ведьмака Чипендена перешли ко мне. Хотя, по правде говоря, я еще не успел закончить обучение и был еще слишком юным и неопытным, чтобы заниматься этим ремеслом в одиночку.

За те месяцы, что я работал один, мало кто так ко мне относился. Я давно понял, что таких людей нужно сразу ставить на место: они должны понимать, что перед ними не мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, потому что, несмотря на юный возраст, я был хорошо обучен и отлично знал свое дело.

– Мистер Грегори задал бы вам тот же вопрос, даже не сомневайтесь, – ответил я хозяину. – Скажу вам еще кое-что: если бы вы ответили ему так же, как мне, он бы тут же собрал вещи и отправился домой.

По его лицу скользнула легкая тень замешательства – мужчина явно не привык, чтобы с ним говорили в таком тоне. Отец учил меня быть вежливым и помнить о хороших манерах, даже если человек ведет себя грубо и неучтиво. Поэтому, по-прежнему молча глядя на него, я чуть смягчил выражение лица. Я ждал, когда он заговорит.

– Месяц назад в этой комнате умерла девушка, – наконец сказал он. – Я нанял ее работать на кухне, а когда посетителей было много, она помогала разносить эль в баре. Она была здоровая и сильная, но однажды утром девушка не проснулась – мы нашли ее мертвой в кровати, с выражением ужаса на лице и в окровавленной ночной сорочке, хотя на теле не было ни одной раны. С тех пор здесь разгуливает ее призрак и я никак не могу сдать эту комнату. Даже внизу, в пивной, мы слышим, как она ходит туда-сюда. За этот месяц тут пожили бы не меньше дюжины человек. Я терплю большие убытки!

– Вы видели ее дух? – спросил я, пытаясь понять, насколько ощутимым было присутствие. Некоторых призраков можно только услышать.

– Ни здесь, ни на кухне она не показывалась. Все звуки доносятся только из спальни, но я ни разу не бывал там после наступления темноты, когда она начинает расхаживать по комнате, и не просил об этом никого из прислуги.

Я кивнул и с сочувствием взглянул на него.

– Что известно о причине смерти? Что сказал доктор?

– Он был поражен не меньше нас, но предположил, что это могло быть что-то вроде внутреннего кровотечения – возможно, в легких – и девушка захлебнулась собственной кровью.

Мне показалось, что эта версия не убедила хозяина, а он продолжил:

– На ее лице был такой ужас, что нам всем сделалось не по себе. Доктор сказал, что идущая изо рта кровь могла сильно испугать девушку и от страха у нее остановилось сердце. Или же это произошло из-за внутреннего кровотечения. А по-моему, он и сам не понял, почему она умерла.

Кошмарная история… Нужно непременно докопаться до истины, и я отлично знал, как это сделать.

– Что ж, надеюсь, завтра я смогу сказать вам больше, – пообещал я. – Вот только поговорю с ее духом. Как звали девушку?

– Мириам, – ответил хозяин.

Кивнув, я вышел на улицу и вскоре, повернув в небольшой проход, оказался на заднем дворе постоялого двора рядом с кладбищем, которое видел из окна спальни. Отворив кованую решетчатую калитку, я пошел по узкой тропинке мимо надгробий и маленькой церквушки.

Мне нужно было немного размять ноги и подышать свежим воздухом, чтобы прийти в себя и спокойно подумать.

К вечеру в Графстве обычно становится прохладно даже летом, но сегодня, в конце августа, ночь выдалась на редкость теплой – возможно, это последние отголоски уходящего лета перед тем, как воздух наполнится осенней прохладой, а потом и зимней стужей.

Я добрался до склона, с которого открывался потрясающий вид на долину; гряда холмов вдали купалась в лунном свете. Потеряв счет времени, я долго любовался этой неописуемой красотой.

Смерть Джона Грегори сильно меня изменила. Ощущение невосполнимой потери по-прежнему снедало душу – я действительно очень тосковал, но вместе с тем и злился: у меня отняли не только учителя, но и друга. Теперь все дни напролет я проводил один, много размышлял и все-таки нашел себе небольшое утешение: в свободное время любовался красотой окрестностей с их изменчивым ландшафтом, лугами и лесами, болотами и перевалами. Вид, который открывался на Киркби Лонсдейл, был лучшим из того, что я когда-либо видел.

Мысли снова вернулись к смерти Мириам, и, усевшись на пенек, я решил обдумать все, о чем узнал. Девушка была молодой и сильной, а значит, скорее всего, умерла насильственной смертью. Не секрет, что убийцы часто прикрывают свои злодеяния, сваливая вину на колдунов и сверхъестественные силы. Но на ней не было ни одной раны… Возможно, ее отравили… Или она умерла по естественным причинам, а нестерпимая боль и страх смерти отпечатались на лице. Я надеялся в скором времени разгадать эту загадку – нужно только узнать, что призрак помнил о своей смерти.

Посидев еще немного, я пошел обратно по кладбищу и вернулся в комнату с привидением. Задернув шторы, я снял плащ с капюшоном и повесил его на дверной крючок, затем стянул сапоги и одетым лег на кровать, готовый к действиям. Мне было немного не по себе, впрочем, как и всегда, когда я имел дело с потусторонним миром, но это чувство не имело ничего общего со страхом – ведь я уже много раз общался с призраками.

Я всегда хорошо видел в темноте и, когда глаза привыкли к слабому лунному свету, струящемуся сквозь занавески, внимательно осмотрел комнату. В углах лежали тени – особенно темно было под окном. Некоторое время я пристально рассматривал это место, затем, удостоверившись, что волноваться не о чем, прислушался. Иногда призраков можно услышать еще до того, как они обнаружат свое присутствие: некоторые тихо постукивают по дверям или стенам, другие скрипят половицами, так что порой их сложно отличить от мышей.

Ничто не нарушало тишину в комнате. В запасе было еще несколько часов, поэтому я расслабился, закрыл глаза и провалился в сон. Я непременно почувствую приближение призрака и тут же проснусь.

Так и вышло. Все Ведьмаки – седьмые сыновья седьмых сыновей и обладают особыми способностями. Одна из них меня и разбудила: по спине вдруг побежал холодок, а значит, рядом появилось существо из потустороннего мира.

Сначала я услышал женский плач и торопливые шаги возле кровати, а открыв глаза, увидел молодую девушку не старше семнадцати лет, с собранными в хвост длинными волосами. Как и все призраки, она была очень бледна. Покинув тело, ее дух утратил цвета – все, кроме одного. От самой шеи ночная сорочка девушки была пропитана ярко-красной кровью.

 

Глава 2. Девочка с волосами мышиного цвета

Увидев призрак Мириам, я сел на кровать и постарался улыбнуться как можно приветливее. Мне хотелось подбодрить девушку.

– Не двигайся, Мириам, – сказал я спокойно. – Остановись и посмотри на меня.

Всхлипнув, она повернулась ко мне, и от удивления ее глаза расширились.

– Ты видишь меня! А ты меня слышишь? – Голос девушки был похож на эхо, будто доносился откуда-то издалека.

– Да, я тебя вижу и слышу. Я – ведьмак и пришел сюда, чтобы тебе помочь.

– Я молю о помощи уже много дней, но никто меня не слышит. Никто даже не смотрит в мою сторону!

– Здесь, в спальне?

– Нет, я спускалась в кухню, где раньше работала. После наступления темноты сюда никто не приходит.

Призраков часто можно увидеть возле могил, но обычно они привязаны к месту своей смерти. Как и любой седьмой сын седьмого сына, я смог увидеть и услышать Мириам там, где другие люди ничего не заметили.

– Ты знаешь почему? – осторожно спросил я.

– Потому что я мертва, – ответила она и снова заплакала.

Хорошо – первый шаг уже сделан. Некоторые призраки даже не догадываются, что они мертвы, и самая трудная часть моей работы – убедить их в этом, а затем помочь двигаться дальше.

– Да, Мириам, ты умерла. Рано или поздно это произойдет с каждым из нас. Но теперь ты можешь пойти к Свету. Тебя ждет лучший мир. Обещаю, я помогу тебе, но сначала мне нужно задать тебе несколько вопросов. Можешь рассказать, как и почему ты умерла?

Девушка перестала плакать, и ее лицо исказилось от ужаса.

– Меня убило что-то злое, – пробормотала она.

Я пытался сохранять спокойствие, но в голове назойливо вертелись мысли – мне не терпелось узнать, что за существо из Тьмы совершило это жестокое убийство.

– Что-то село мне на грудь. Оно было тяжелое, и я не могла дышать. Потом оно вонзило зубы мне в горло и стало пить кровь – я услышала чавканье, рычание и увидела красные глаза и… длинное пальто. Но из-за волосатых рук и хвоста существо все равно больше напоминало животное.

Я слушал девушку с большим изумлением. Мне никогда прежде не встречалось такое существо – я о нем даже не слышал, но постарался не выдать своего смятения. Мириам должна оставаться спокойной, чтобы я мог узнать от нее как можно больше.

Доктор не обнаружил на теле девушки ни одной раны – даже на горле. Что, если все происходящее было ночным кошмаром, который стал реальностью?

– Это случалось и раньше, – продолжила она. – Порой я чувствовала, как кто-то сидел на груди, а после просыпалась вспотевшей и обессилевшей. Когда я вставала с постели, сильно кружилась голова. Но в этот раз все было гораздо хуже. Казалось, что существо обезумело – оно продолжало пить кровь, пока у меня не остановилось сердце.

– Подумай хорошенько, Мириам. Я хочу, чтобы ты вспомнила об этом существе как можно больше. Какого оно было роста?

– Нет! Нет! – Девушка закрыла лицо руками и задрожала всем телом, громко всхлипывая.

– Мириам, пожалуйста, попробуй, – настаивал я. – Все, что ты расскажешь, может в будущем спасти жизнь другим девушкам.

– Мне жаль, но я не могу. У меня не хватит сил. Я не вынесу воспоминаний о смерти. Ты сказал, что собираешься мне помочь. Поэтому, пожалуйста, умоляю, помоги мне!

Что ж, я услышал достаточно. Пора помочь бедной девушке избавиться от мучений.

– Слушай внимательно, – сказал я, медленно поднявшись на ноги и улыбнувшись. – Я хочу, чтобы ты вспомнила о самых счастливых мгновениях в своей жизни.

Мириам озадаченно замолчала.

– Подумай хорошенько, – повторил я. – Может, тогда ты была еще маленькой?

Довольно часто умершие вспоминали о детстве как о самой счастливой поре – когда они чувствовали себя в безопасности, находясь под крылом родителей, а жизнь еще не успела их потрепать.

– Нет! Нет! – исступленно закричала Мириам. – Мое детство не было счастливым. – Она вздрогнула, но ничего не объяснила. Затем уголки рта девушки расплылись в улыбке. – Я почувствовала себя счастливой, когда пришла сюда работать. У меня была отдельная комната, и в самое первое утро я любовалась восходом солнца, купавшим в своих лучах вершины холмов. Ночью кладбище под окном показалось мне жутким, но теперь оно выглядело ухоженным, на могилах лежали цветы, которые оставили любящие родственники. Прямо за ним открывался восхитительный вид на долину, уходящую вдаль к холмам. Да, тогда я действительно была счастлива.

– Мысленно вернись к этим мгновениям, – сказал я. – Снова ощути это счастье. Вершины холмов утопают в солнечных лучах восходящего солнца… Ты это видишь?

– Да! Да! Так светло!

– Тогда иди к нему. Иди к Свету! Ты можешь это сделать. Ты будешь там всего через несколько шагов.

Теперь призрак девушки улыбался. Мириам сделала три шага к окну и тут же исчезла.

Я выполнил свою работу. Она ушла к Свету, и на душе стало легче. Ведьмаки сражаются с Тьмой и часто не чувствуют ничего, кроме страха и злобы, поэтому помогать таким потерянным душам, как Мириам, намного приятнее – и совсем не трудно. Однако теперь передо мной стояла более сложная задача.

Девушка сказала, что у нее на груди сидело что-то тяжелое. Я бы не принял ее слова всерьез, если бы не одно обстоятельство – это был уже третий подобный случай в Графстве за последние несколько месяцев. Все призраки перед смертью чувствовали тяжесть на груди, но Мириам была первой, кто проснулся и разглядел существо, питавшееся ее кровью.

Я столкнулся с чем-то необычным, но на этом постоялом дворе мне делать больше нечего.

Я вернулся в Чипенден, в дом, который унаследовал от учителя, – здесь я могу жить, пока занимаюсь ремеслом ведьмака. Меня это вполне устраивало, ведь я собирался посвятить этой работе всю оставшуюся жизнь.

На следующий день, проснувшись на рассвете, я взял посох и вышел в сад, где стоял пенек, который мы с учителем обычно использовали для тренировки боевых навыков.

Я снова и снова вонзал посох в кусок дерева, пока не начал задыхаться и не вспотел – былая форма утеряна, поэтому нужно как можно скорее собраться с силами. Посох с выдвижным серебряным клинком – главное оружие ведьмака в борьбе с ведьмами, и я должен мастерски им владеть.

Пытаясь восстановить навык, которому меня научил Джон Грегори, я перебросил посох из одной руки в другую и вонзил его в дерево. Получилось неуклюже, и мне пришлось повторять этот прием раз за разом, пока я не остался доволен результатом.

Со смерти учителя прошло почти десять месяцев, и все это время я изо всех сил боролся с Тьмой, но не тренировался, а потому постепенно растерял боевые навыки. У меня не хватило духу продолжить тренировки, потому что в памяти сразу же всплывали воспоминания о тех днях, когда меня обучал Ведьмак. Но сейчас я вдруг понял, что нужно продолжать ежедневно оттачивать мастерство, чтобы быть готовым ко всему. Смерть третьей девушки заставила меня многое переосмыслить и взяться за ум, чтобы восполнить пробелы в знаниях.

Прежде чем вернуться в дом, я еще минут десять делал упражнения с серебряной цепью, вторым не менее важным оружием ведьмака, снова и снова забрасывая ее на воображаемую цель. Ни разу не промахнувшись, я радостно отметил про себя, что хотя бы в этом не потерял сноровки. Сказать по правде, я всегда мастерски владел цепью и мог связать ведьму, даже когда она бежала прямо на меня.

Довольный утренней тренировкой, я пошел завтракать. Аппетит разыгрался не на шутку, и пришло время подкрепиться.

На кухне меня ждала большая порция дымящейся яичницы с ветчиной. Я с удовольствием съел завтрак и даже положил себе добавки, чего со мной давно не случалось. Долгие месяцы я одиноко сидел за столом, неохотно ковыряясь в тарелке: во время завтрака я привык обсуждать с учителем произошедшие с нами события и планы на предстоящий день, поэтому безумно скучал по тем временам.

Но, конечно, я не был дома совсем один.

Я слышал тихое мурлыканье – это был домовой Кратч.

Ведьмаки сражаются с разной нечистью, в том числе и с домовыми. Существует много видов домовых: например, потрошители, которые пьют кровь людей и животных, или пращники – эти бросаются камнями. Такие домовые опасны для жизни людей, поэтому ведьмак должен их либо связать, либо убить. Другие виды домовых просто пугают людей или подшучивают над ними – их ведьмаки обычно отсылают подальше от человеческого жилья. Несмотря на то что Кратч опасный домовой, в облике кота может запросто убить, мой учитель распорядился его судьбой по-другому.

Кратч готовил завтрак, а также охранял дом и сад. Взамен он получил право убивать любого непрошеного гостя, но только после того, как три раза предупредит его о своем присутствии, а затем выпивать кровь жертвы. Такой договор с ним заключил учитель, а я его продлил.

Это существо редко можно было увидеть, но, когда такое случалось, домовой принимал облик рыжего кота, но всегда разного размера, в зависимости от настроения. Мурлыканье стихло, и я понял, что домовой вышел из кухни. Спустя несколько мгновений он появился на коврике возле камина, свернувшись калачиком. Может быть, девушек убил какой-то домовой? Но я тут же прогнал эту мысль. Начнем с того, что убийца был в длинном пальто, а домовые вообще не носят одежду. К тому же по местам, где произошли убийства, не проходят леи – невидимые тропы, по которым перемещаются домовые.

После завтрака я отправился в деревню за недельной провизией, заходя в лавки в обычном порядке: сначала к мяснику, потом к зеленщику и наконец к пекарю.

Последние несколько месяцев темные силы редко напоминали о себе – почти никто не обращался за помощью и не звонил в висящий на иве колокол. Большую часть времени я размышлял над тем, кто же убил девушек, но так ни к чему и не пришел.

Идя по улице, я, как обычно, чувствовал на себе косые взгляды, и, завидев меня издали, местные жители тут же переходили на другую сторону. Ничего удивительного, но сегодня что-то было не так… Я слышал, как люди шепчутся у меня за спиной, но решил не обращать на это внимания и идти дальше по своим делам.

Неся за плечами полный мешок продуктов, я стал подниматься по склону в сторону дома и вдруг увидел, что наверху меня кто-то поджидает.

На приступке рядом с воротами сидела девочка. На мгновение сердце подпрыгнуло в груди, я испытал одновременно и гнев, и горе. Это была Алиса! Алису обучали ремеслу ведьмы, но позже она стала моим другом и поселилась вместе с нами в Чипендене. Я очень давно ее не видел и по-прежнему сильно скучал.

Однако я почти сразу понял, что ошибся. Алиса была примерно моего возраста, лет семнадцати, а эта девочка с волосами мышиного цвета и жизнерадостным лицом, покрытым веснушками, выглядела на пару лет моложе. Незнакомка была в чистом темно-синем платье ниже колен и в удобной обуви. На первый взгляд ее легко можно было принять за пышущую здоровьем дочь фермера, но меня сразу поразили необычные глаза девочки: левый был голубой, а правый – карий.

Но это еще не все: она так странно на меня смотрела, что мне стало не по себе. Не знаю, кто она такая, но ясно одно – она не обычная девочка, но и не ведьма, иначе бы по спине пробежал предупреждающий об опасности холодок. Все же внутренний голос подсказывал, что доверять ей не стоит.

– Здравствуйте, – сказала она, когда я подошел поближе. – Вы мистер Уорд?

– Да, – кивнул я. – Ты хочешь попросить о помощи? Нужно было спросить в деревне, как это делать. Обычно местные жители приходят на перекресток и звонят в колокол на дереве. Я бы сразу туда пришел, и тебе не пришлось бы ждать.

– Мне не нужна помощь, – сказала девочка, подходя ко мне. – Вы ведь новый Ведьмак, да? Значит, вам нужен ученик. Так вот – я к вашим услугам.

Я опустил мешок на землю и улыбнулся:

– Извини, но я не ищу ученика. В любом случае это работа не для тебя. Для этого нужны врожденные способности и особый талант, который поможет тебе сражаться с Тьмой. Я и сам новичок в этом деле. Мое обучение внезапно оборвалось, поэтому мне самому еще предстоит многому научиться в ближайшие годы. Тебе не кажется, что я пока не гожусь на роль учителя?

– Это не беда, – сказала она с улыбкой. – Мы всю жизнь чему-то учимся, и я знаю, что у вас за плечами большой опыт. Я могу вам помогать, например забирать еду из деревни, и вам уже будет легче. А еще могу готовить завтраки – мама говорит, что я отлично готовлю.

– Мне не нужно готовить завтраки, – ответил я, не потрудившись объяснить, что для меня это делает домовой. – Как ты узнала, что я ушел в деревню за провизией?

– Я видела, как вы ходите по лавкам, и, когда вы зашли в последнюю, прибежала сюда, чтобы вас дождаться.

– А почему ты решила, что это последняя лавка? Ты следила за мной?

– Я бы не назвала это слежкой, но да – я наблюдала за вами несколько недель и знаю, куда вы ходите – сначала к мяснику, затем к зеленщику и только потом к пекарю. Я знаю о вас достаточно и уверена, что вы именно тот, кто сможет меня обучать.

– Послушай, тебе-то уж точно не на что надеяться. Чтобы стать учеником Ведьмака, нужно родиться седьмым сыном седьмого сына. Тогда у тебя будет иммунитет против Тьмы и ты сможешь видеть призраков и говорить с ними. Это главное требование. Я понятно объяснил? А ты девочка, поэтому для ученика не годишься. – С этими словами я подхватил мешок, кивнул ей на прощание и собрался продолжить путь.

– Я седьмая дочь седьмой дочери! – крикнула она вдогонку. – И я могу видеть мертвых. Иногда они со мной разговаривают.

Я обернулся и посмотрел на девушку – седьмая дочь седьмой дочери с такими же способностями?.. Никогда о таком не слышал.

– Уверен, что можешь, – ответил я. – Но мне ученик не нужен. Тебе ясно?

И я пошел в сторону дома, тут же выбросив ее из головы.

 

Глава 3. Неприятности случаются

Весь день до вечера я провел в библиотеке. Пару лет назад наш дом вместе с огромной библиотекой Джона Грегори сгорел дотла – бесценная коллекция книг, написанных предыдущими поколениями ведьмаков, канула в Лету.

Дом перестроили, но вот восстановить такую библиотеку оказалось совсем не просто. Сейчас полки были практически пустыми – на них стояла лишь небольшая часть книг, в том числе несколько тетрадей с моими записями и Бестиарий учителя, главный труд его жизни. В нем он описывал все создания Тьмы, от которых долгие годы защищал жителей Графства, подкрепляя записи зарисовками.

Я сел за стол и стал делать записи в тетрадь обо всех событиях последних дней. Уверен, Джон Грегори много чего сказал бы мне на этот счет, но теперь я был один, так что придется искать ответы самому. На библиотеку надежды нет… Я зашел в тупик – пора придумать план действий.

На следующее утро я проснулся рано, так и не приблизившись к разгадке тайны. До завтрака оставалось еще много времени. Домовой очень злился, если я приходил на кухню до того, как он накрыл на стол, поэтому было бы глупо нарушать заведенный распорядок и раздражать такое опасное существо.

Я вышел на улицу и направился в западный сад – самое подходящее место для размышлений. Заметно похолодало, и я с удивлением заметил на траве тонкий слой инея. Для конца августа пробирающий до костей холод – неожиданное явление даже для Графства с его затяжными зимами. Первые заморозки никогда не начинались раньше конца сентября или начала октября. Видимо, в этом году зима наступит рано и будет суровой.

Я сел на скамейку и посмотрел в сторону холмов, слушая пение птиц и жужжание насекомых. Здесь учитель обычно давал мне уроки: я сидел, стараясь успеть записать все, что он рассказывал, а Ведьмак расхаживал передо мной взад-вперед.

Его могила находилась рядом со скамейкой, насыпь уже поросла травой. Я прочел слова на могильном камне, которые выбрал сам.

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ

ДЖОН ГРЕГОРИ ИЗ ЧИПЕНДЕНА

ВЕЛИЧАЙШИЙ ВЕДЬМАК ГРАФСТВА

Ведьмак хорошо послужил Графству. Он был прекрасным учителем, и при мысли о нем на глаза навернулись слезы.

Я вспоминал об уроках Джона Грегори, обо всех его предостережениях и наставлениях в борьбе с Тьмой. Мы сражались с множеством нечисти, но самыми опасными врагами были злые ведьмы: их мы ловили, связывали и заточали в ямах в саду.

Но потом все изменилось: мы оказались недостаточно сильными, и нам пришлось с ними сотрудничать, чтобы навсегда покончить с дьяволом. Учитель был вынужден поступиться своими принципами, и мы заключили союз с Грималкин, ведьмой-убийцей клана Малкин.

Грималкин помогала нам много раз. Она выковала для меня меч из метеоритной руды, который защищал от черной магии, и назвала его звездным мечом. Я с благодарностью взял его на битву с дьяволом, но после смерти Джона Грегори и многочисленных убийств я сказал Грималкин, что ни за что больше им не воспользуюсь, – став Ведьмаком, как и мой учитель, я буду сражаться с Тьмой подходящим для моего ремесла оружием.

Звон колокола вырвал меня из хаотичного потока мыслей. Я вернулся в дом, надел плащ, схватил стоящий у задней двери посох и быстрыми шагами отправился на призыв.

Когда я дошел до перекрестка и оказался в тенистом полумраке ивовых деревьев, колокол замолчал. Такое иногда случалось: человек терял терпение и уходил домой. Порой людей пугала встреча с ведьмаком, и они, убедив себя, что он не откликнется, спешили убраться восвояси.

Сначала я решил, что так и есть – веревка на колоколе все еще раскачивалась из стороны в сторону. Может, человека спугнули мои шаги? Как бы там ни было, он нуждался в моей помощи, поэтому я решил пойти следом за ним. Подойдя поближе к колоколу, я осмотрел примятую под ним траву, чтобы понять, в какую сторону ведут следы.

– Что-то вы долго! – послышался голос позади меня. – Я уж подумала, что вы ушли на работу.

Я резко обернулся, сразу узнав этот голос, – это была девчонка, которую я видел вчера. Она стояла передо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и почему-то улыбалась.

– Кажется, я ясно дал тебе понять, что ты зря тратишь время! – Я разозлился. – Мне не нужен ученик!

– Человек иногда не понимает, в чем нуждается, пока это не получит! – усмехнувшись, ответила она. – Зато потом удивляется, как же он раньше без этого обходился.

Улыбка девочки была заразительной, но я не поддавался ее чарам.

– Послушай… – я попытался найти другой подход. – Это очень опасная работа – многие умирают! Я стал последним учеником Джона Грегори, а передо мной у него было еще двадцать девять ребят. Треть из них умерли мучительной смертью во время обучения. Например, когда Билли Брэдли пытался связать домового, ему придавило руку огромным камнем. Домовой откусил ему пальцы левой руки, и парень умер от болевого шока и потери крови.

– Неприятности порой случаются, – кивнула девочка, и улыбка на ее лице померкла. – Мой двоюродный брат был чернорабочим. Однажды его повозкой прижало к воротам. Бедняга умирал целую неделю, и каждую ночь люди просыпались от его криков.

– Мне жаль твоего брата, но это был несчастный случай. А моя работа – это постоянная борьба с существами из Тьмы; они не упустят ни малейшей возможности нас убить. Генри Хоррокс, учитель Джона Грегори, однажды выслеживал домового, которого прозвали костоломом. Когда они с учеником шли по полю, он напал без предупреждения, схватив мальчика за запястье. Домового контролировала ведьма, а ей были нужны кости больших пальцев мальчишки. Паренек умер – и Хоррокс ничего не смог сделать, чтобы его спасти. Если ты станешь моей ученицей, то можешь даже не пережить первые шесть месяцев.

– Вы хотите сказать, – с улыбкой проворковала девочка, – что все-таки рассматриваете такую возможность?

Я покачал головой, тут же пожалев о сказанном. Терпение было уже на исходе, и, снова вспомнив наставления отца о том, что нужно всегда быть вежливым, я продолжил говорить спокойным и твердым голосом:

– Ты девочка, поэтому, как я сказал вчера, эта работа тебе не подходит. А еще ты слишком взрослая. Мой учитель взял меня на обучение, когда мне было всего двенадцать. Сколько тебе лет?

– Много будете знать – скоро состаритесь, – огрызнулась она.

Я раздраженно развернулся и хотел уже пойти домой.

– Джон Грегори сначала собирался стать священником, – крикнула девочка мне вдогонку. – Ему было почти двадцать, когда Генри Хоррокс взял его к себе на обучение, и из него получился превосходный ведьмак. Так что я еще достаточно молода и могу стать вашей ученицей.

– Откуда ты это знаешь? Кто тебе рассказал о Джоне Грегори? – требовательно спросил я, обернувшись.

Девочка загадочно улыбнулась и ответила на ранее заданный вопрос.

– Мне пятнадцать. Я всего на два года младше вас. К тому же мы родились в один день – третьего августа.

– Хватит выдумывать! – сердито отрезал я.

Сейчас был конец августа – и да, она оказалась права насчет моего дня рождения. Но откуда девчонка столько знает? Она действительно за мной наблюдала и искала нужные сведения?

– Зачем же мне врать? – спросила она. – Мне нравятся странности, и очень часто они оказываются правдивее, чем выдумки. По крайней мере, так мне однажды сказала мама. Вы не согласны?

Я снова развернулся и пошел домой, на этот раз не оглядываясь. Девчонка стала мне сильно досаждать.

Тем утром домовой хорошо прожарил бекон, и яичница получилась именно такой, как я люблю, – немного жидкой. Я отрезал толстые куски теплого хлеба, намазал их маслом и окунул в желток. Я смог съесть только половину порции: аппетит немного улучшился, но все же был не таким, как раньше, – в прежние времена я съедал весь завтрак и просил добавки.

– Мои комплименты повару! – воскликнул я и в ответ услышал мурлыканье под столом. Кратч любил, когда его благодарили. На пару секунд он стал видимым, кот вылизывал свой пушистый рыжий хвост.

Вдруг я вспомнил о существе, которое убило девушку на постоялом дворе.

«…увидела красные глаза и… длинное пальто. Но из-за волосатых рук и хвоста существо все равно больше напоминало животное».

Ходит ли убийца на двух ногах? Если он взобрался на грудь девушки, – может, и нет. Однако в библиотеке Ведьмака не нашлось ни одной записи о подобном существе. Я вдруг подумал, что оно могло оставить необычные следы – и это обязательно стоит проверить.

После завтрака я собрал мешок, взял посох и направился в сторону Кастера. Я мог бы сходить в Бротон или Пенвортам, где помог душам двух других девушек найти дорогу к Свету, но решил, что лучше поискать следы там, где произошло последнее убийство. Мой путь лежал к северо-востоку от Кастера – я собирался вернуться в Киркби Лонсдейл, где призрак умершей девушки описал убийцу. Теперь я внимательно все осмотрю и начну охоту на чудовище, которое носит одежду.

 

Глава 4. Здесь живет зверь

Я наслаждался приятной прогулкой по вершинам холмов, откуда открывался живописный вид на Графство. Вдалеке на западе морская гладь искрилась в лучах солнца. Для конца августа погода была довольно прохладной, но солнышко мягко пригревало, и я чувствовал себя бодро.

В пяти милях к югу от Киркби Лонсдейл я нашел небольшое укрытие и, поймав пару кроликов, пожарил их на вертеле. Прогулка пошла на пользу, и у меня разыгрался аппетит. С завтрака во рту не было ни крошки, поэтому я растягивал удовольствие, смакуя каждый кусочек, а затем стал готовиться ко сну. После захода солнца резко похолодало, но, несмотря на это, я быстро уснул.

Посреди ночи я неожиданно вскочил и резко сел, сердце бешено колотилось. Мне показалось, что за мной наблюдают. Кто-то или что-то смотрело на меня из темноты. Затаив дыхание, я прислушался, но не услышал ничего, кроме свистящего в траве ветра. Странно, но по спине не пробежал предупреждающий об опасности холодок… Наверное, мне почудилось – видимо, это просто лиса рылась в остатках ужина.

Однако я еще долго не мог избавиться от тревожного чувства и уснуть.

Утром небо заволокли дождевые облака. На завтрак я съел всего один кусочек сыра – учитель всегда говорил, что перед встречей с существами из Тьмы нужно поститься, а для поддержания физической силы кусочка сыра вполне достаточно. Правда, мой желудок был с этим не согласен. Он урчал от голода, но я не обращал на это внимания и пытался сосредоточиться. В ближайшее время я могу встретиться с кровожадной тварью.

Погибли три девушки. После убийства первой мне было не по себе, но с каждой новой смертью внутри меня все больше закипал гнев от собственного бессилия. Но я Ведьмак и должен защищать жителей Графства! Я отчаянно пытался сделать хоть что-то, но пока все было тщетно.

Я поспешил на северо-восток, в Киркби Лонсдейл. В саму деревушку я заходить не стал, лишь обошел ее вокруг, высматривая следы. Джон Грегори учил меня быть терпеливым и обращать внимание на любые мелочи. Весь день я тщательно осматривал юго-западные и северо-западные окрестности деревни, и ближе к вечеру моя настойчивость была вознаграждена. Возле тропинки я обнаружил следы: что-то или кто-то подходил к ручью. Небольшие отпечатки были отчетливо видны в грязи, но сначала я прошел мимо, не обратив на них внимания. Судя по всему, они принадлежали ребенку не старше семи-восьми лет, однако взрослых следов поблизости я не обнаружил. Затем я заметил, что отпечатки не совсем обычные – слишком длинные и тонкие для человеческой стопы.

И тут я увидел кое-что еще… Кажется, я нашел то, что искал. В некоторых местах следы были частично стерты, будто по ним проползала змея, а может быть, хвост.

После непродолжительных поисков я обнаружил свежие следы, ведущие в сторону Кастера. Воспрянув духом, я пошел быстрее, но через час мое воодушевление угасло – следы исчезли, и я снова остался ни с чем.

Я седьмой сын седьмого сына, и у меня есть особый дар. Однако я унаследовал некоторые способности и от мамы – примерной жены и матери, которая любила моего отца и всех своих сыновей. К тому же она была ведьмой-ламией – первой ламией на земле – и передала мне часть своей силы.

Одна из унаследованных от нее способностей помогала мне выслеживать людей, не зная об их физических перемещениях в пространстве, – я просто чувствовал, где находится человек, которого ищу. Этот дар много раз помогал мне в прошлом, но сейчас у меня никак не получалось обнаружить хозяина странных следов. Расстроившись, я пошел в сторону дома.

Вернувшись в Чипенден примерно за час до захода солнца, голодный и измотанный, я снова увидел девочку, которая ждала меня на краю сада. Только этого не хватало!

– Вы выглядите усталым! – воскликнула она. – Выдался трудный день?

Я прошел мимо нее, даже не потрудившись ответить. Не успел я дойти до деревьев, как услышал вслед:

– Я знаю, кто убил тех девушек. Знаю, где живет этот зверь!

– Откуда ты знаешь про мертвых девушек? Ты врешь! – обернувшись, гневно крикнул я, глядя девчонке в глаза. Она смотрела на меня, не отводя взгляда.

– Я не вру, тем более если речь идет о делах ведьмака и невинных жертвах. Все это знают, – ответила она, – об этом говорят в каждой деревне за много миль отсюда. Люди боятся за свои семьи. Поговаривают даже, что Джон Грегори уже давно бы нашел убийцу.

Ее слова подействовали на меня как пощечина. Мне стало больно и обидно, но, сделав глубокий вдох, я взял себя в руки. Девочка говорит правду, и я должен наконец это принять. Я вдруг осознал, насколько одинок. Ведьмаки никогда не слушают местных сплетен и разговоров, а это даже хуже, чем работать в одиночку: мне не с кем разделить свое бремя, поговорить о трудностях и поделиться опасениями.

– Так, значит, ты знаешь, кто убил тех девушек? Давай просвети меня! – ответил я с издевкой.

– Я точно не знаю, что это такое, но оно волосатое и живет внутри дерева. Ночью существо бродит в окрестностях деревень и пробирается в дома людей. Еще зверь может меняться в размерах. Я знаю, что он был в одном из домов, где умерла девушка, слышала и о других смертях – они ведь все похожи, верно?

– Значит, ты следила не только за мной, но и за волосатым зверем? Но тут есть одна неувязочка – неужели он не видел, что ты его преследуешь?

– Да, так же, как и вы. Я ходила за вами по пятам, но вы ничего не заметили.

– Ты можешь становиться невидимой? – с сомнением спросил я и нахмурился. – Или ты ведьма? – предположил я. – Тогда тебя нужно кинуть в яму… – По правде говоря, я знал, что она не ведьма, но хотел напугать дерзкую девчонку, однако тут же пожалел о своих словах.

– Нет! Как я уже говорила, я седьмая дочь седьмой дочери, – ответила она. – Это врожденный дар. Становиться невидимой я не могу, но могу исчезнуть у вас на глазах. Так что, если я не двигаюсь и вы не знаете, где я стою, вы не сможете меня увидеть.

Во время нашей первой встречи я не принял слова девочки всерьез. Седьмая дочь седьмой дочери? Никогда о таком не слышал, да и Ведьмак об этом не упоминал. В Бестиарии учителя, как и во всей его огромной библиотеке, не нашлось ни одной подобной записи, а я уже успел много прочитать до того, как книги сгорели.

– Никогда раньше о таком не слышал! – воскликнул я.

– И что? – раздраженно спросила девочка. – Если вы о чем-то не слышали, это не значит, что этого не существует. Почему такой дар не может быть у девочек? Почему седьмая дочь седьмой дочери не может обладать способностями противостоять Тьме?

Она выглядела решительной и уверенной, и ее слова заставили меня задуматься. Традиционно ведьмаками были мужчины, в этом не могло быть сомнений. Только мужчины занимали высокие должности, и они же принимали важные решения в Графстве.

Я глубоко вдохнул и немного успокоился. Если эта девчонка знает, где находится зверь, то нужно эти знания использовать. На кону человеческие жизни, и если я не расправлюсь с чудовищем, оно снова пойдет на убийство.

– Ты можешь показать мне дерево, в котором живет твой «зверь»? – спросил я, стараясь быть вежливым.

– Если я это сделаю, вы будете меня обучать? – тут же вопросом на вопрос ответила девочка.

Конечно, я не собирался этого делать, но, если она действительно покажет мне логово загадочного зверя, мой долг – поймать убийцу.

– Не буду ничего обещать, – ответил я, – но подумаю об этом. Так больше продолжаться не может! Ты хочешь, чтобы у тебя на совести была еще одна смерть невинной жертвы?

Впервые мне показалось, что уверенность девочки померкла, и она опустила глаза.

– Дерево на востоке. Если хотите, я отведу вас туда прямо сейчас. Путь займет меньше часа. Если поспешим, то сможем добраться туда до наступления темноты.

Я кивнул:

– Мне нужно кое-что взять с собой. Подожди здесь. Вернусь через десять минут.

Я сходил в дом и взял серебряную цепь, затем наполнил левый карман солью, а правый – железными опилками, а также захватил с собой немного сыра в дорогу.

Когда я вернулся на перекресток, девочки там уже не было, что очень меня разозлило. Минут пять я потоптался на месте, но она так и не появилась, и я окончательно потерял терпение.

Неужели девчонка меня обманула?! Или просто решила надо мной подшутить?

Оглянувшись по сторонам, я фыркнул от досады, разозлившись на себя за собственную глупость и доверчивость, и собрался уже уходить: сейчас вернусь домой, немного посплю, а утром отправлюсь на поиски загадочного зверя. Вдруг краем глаза я заметил какое-то движение и, присмотревшись, увидел девочку – она словно вышла из ствола дерева. Значит, о своей способности становиться «невидимой» девчонка не солгала…

Наверняка она ждала моей реакции по поводу своего неожиданного появления, но я решил не доставлять ей такого удовольствия, поэтому просто кивнул.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Мама называет меня Дженнифер, но мне нравится просто Дженни.

Ее слова настолько меня ошеломили, что сердце бешено заколотилось, – я тут же вспомнил, что уже встречал это имя раньше, и попытался скрыть свое изумление. Наверное, это плохо получилось, потому что девочка посмотрела на меня с любопытством.

– Что случилось? – спросила она. – Вы выглядите так, словно кто-то только что прошелся по вашей могиле!

Я решил не отвечать ей и посмотрел вперед.

– Ну, веди! – сказал я. – Но когда дерево будет близко, предупреди заранее.

Пока мы шли, я вспомнил, как однажды с помощью черного мага в моем сознании возникла картинка возможного будущего – заброшенный дом Ведьмака в Чипендене. Я вошел в свою спальню и увидел нацарапанные на стене имена учеников Джона Грегори, в том числе и свое. Однако там появилось и еще одно имя:

Дженни.

Запись означала, что в этой комнате жила девочка, ученица Ведьмака. Тогда это показалось мне странным – насколько я знал, девочек никогда не обучали подобному ремеслу. Я сразу же выбросил эти мысли из головы, решив, что маг просто играет с моим разумом. Но сейчас девочка с таким же именем хочет стать моей ученицей. Может, это просто совпадение?

Дженни вспомнила о старой поговорке нашего Графства, сказав, что я выгляжу так, будто кто-то прошелся по моей могиле. Ее слова показались мне еще более зловещими, учитывая это странное видение из прошлого. Мой дом в Чипендене будет выглядеть таким заброшенным, только если… если я буду мертв.

Будущее вовсе не предопределено – оно меняется с каждым нашим решением. Если я возьму эту девочку на обучение – вдруг день моей смерти приблизится, а значит, и дом придет в запустение?

Когда мы подошли к лесу, мои мысли снова вернулись в настоящее.

– Здесь и живет тот зверь, – прошептала Дженни, указывая на большое дерево впереди – громадный дуб, которому, похоже, было лет пятьсот.

Солнце уже зашло, и начинало темнеть. Я не почувствовал предупреждающего об опасности холода, но мне снова показалось, что за мной наблюдают – так же, как той ночью к югу от Киркби Лонсдейл, когда я внезапно проснулся.

Может, тварь следит за мной из своего логова?

Я имел дело с неизвестным существом, поэтому сейчас может произойти все что угодно и я должен быть начеку. Повинуясь инстинкту, я сжал в кармане серебряную цепь – но поможет ли она?

По словам девочки, в это время суток существо обычно выбиралось из дерева. Я очень хотел его увидеть и надеялся, что мы пришли не слишком поздно и оно еще здесь.

Я жестом велел Дженни присесть, и мы опустились на колени, приготовившись наблюдать за деревом сквозь заросли молодых ясеней. Прошло минут пять, но ничего не произошло. Где-то вдалеке ухала сова, и я вздрагивал каждый раз, когда слышал шорох или шуршание ночных птиц и зверей.

Затем внезапно наступила тишина – полная тишина, которая сковывает все живое, только когда подкрадывается опасный хищник. Вскоре я услышал странный звук – будто по стволу, извиваясь, ползла змея, а потом раздался резкий скрежет и что-то начало падать на землю с одной из верхних веток.

Было темно, и я почти ничего не видел, но все же смог на фоне неба разглядеть силуэт существа – оно было похоже на очень большую белку с длинным хвостом. Зверь спрыгнул вниз с большой высоты, но приземлился почти бесшумно и тут же помчался на север, в сторону деревни.

И что теперь? Начать ли его преследовать? Тогда я, возможно, спасу чью-то жизнь. Однако существо перемещалось очень быстро, и я понял, что догнать его будет непросто.

– Жди здесь! – прошипел я Дженни. – Если через час не вернусь, иди домой!

Я бросился бежать за существом. Это было рискованно: я мог потерять след, или, что еще хуже, оно почувствует, что его преследуют, и тогда его невозможно будет застигнуть врасплох. Но выбора не было. Мой долг – защищать людей Графства, и я обязан сделать все возможное, чтобы предотвратить убийство.

Но случилось то, чего я и боялся, – через десять минут я потерял след. Потратив полчаса на попытки его отыскать, я решил еще раз воспользоваться унаследованным от мамы даром и обнаружить местонахождение таинственного зверя, но у меня снова ничего не вышло. Злой и расстроенный, я вернулся туда, где меня все еще ждала Дженни. Но я уже знал, что буду делать дальше.

 

Глава 5. Пурры не имеют прав

– Я залезу на это дерево и буду ждать возвращения твари, – сказал я Дженни.

– Хорошая идея! – восторженно воскликнула она. – Мы застанем его врасплох!

– Я сказал не «мы», а «я». Это опасно. Я даже не представляю, с кем мы имеем дело.

– Да какая разница! – отмахнулась Дженни. – Вы уже говорили мне, что обучение ремеслу ведьмака опасно, и я должна к этому привыкнуть, если собираюсь стать вашей ученицей.

В словах девочки была доля правды. Интересно, как бы на моем месте поступил Джон Грегори? Но теперь придется все решать самому, и я подумал, что от Дженни будет больше пользы, если она останется на земле.

– Послушай, – сказал я, – стой внизу и будь начеку. Когда зверь вернется – предупреди, иначе он застанет врасплох меня. Ты умеешь ухать как сова?

Дженни улыбнулась и идеально изобразила крик сипухи – у нее получилось даже слишком хорошо. Я слышал уханье совы всего пару минут назад. Смогу ли я отличить крик настоящей птицы от условленного сигнала?

– А звук трупной птицы ты так же хорошо изображаешь? – спросил я.

– Нет, – ответила она, – но еще я умею подражать козодою.

Тишину ночи нарушил громкий клич козодоя, отчего волосы встали дыбом. Получилось неплохо, но не так хорошо, как уханье совы, – как раз то, что нужно.

– А ты знаешь, что «козодой» – просто другое название трупной птицы? – спросил я.

– Конечно, знаю! Вы что, шуток не понимаете?

Я вздохнул. Похоже, мне придется нелегко.

– Когда существо вернется, быстро крикни два раза, потом досчитай до трех и крикни еще раз. Справишься?

– Конечно, справлюсь! Но пожалуйста, будьте осторожны. Я знаю других ведьмаков – один очень похож на свинью, а у второго волосатые уши и скверный характер. Если с вами что-нибудь случится, кто будет меня обучать? Уж точно не они!

Откуда Дженни знает про других ведьмаков? Она и за ними следила? Но сейчас было не время задавать вопросы.

– Хорошо, я буду осторожен. Ты тоже не расслабляйся. Оставайся в укрытии и не подходи близко к дубу. Поняла? Присмотри за ним. – Я протянул ей посох.

Она кивнула, осмотрела его и ухмыльнулась. Тем временем я начал осторожно приближаться к огромному дереву и медленно обогнул ствол в надежде увидеть еще одно дупло. Проверить стоило, хотя я подозревал, что придется взбираться по стволу и искать дупло, откуда недавно вылез зверь, наверху.

Поэтому я и отдал посох девочке – он бы мне только мешал. В моем распоряжении осталось не так много оружия: горсти соли и железа в карманах да серебряная цепь.

Я начал карабкаться на дерево. Чтобы найти вход в логово твари, потребовалось немало времени – мне пришлось тщательно осмотреть дерево со всех сторон на разной высоте.

Дупло оказалось хорошо замаскировано. Люди обычно делают квадратные, продолговатые, овальные и даже круглые двери, но эта дверь из коры была неправильной формы, и я с трудом ее разглядел. Я поддел ее ногтями, и она с легкостью открылась, так как петли недавно смазали.

Но тут я столкнулся с еще одной трудностью – дверь была довольно маленькая. Если я и протиснусь внутрь, то в спешке вряд ли смогу быстро выбраться наружу. Но отступать было некуда: я просунул голову, а затем руками протолкнул и все тело. Я почувствовал себя в ловушке, но старался не поддаваться панике. Нужно во что бы то ни стало связать зверя, и не сомневался, что у меня получится, потому что отлично владел этим навыком.

Оглядевшись по сторонам, я сильно удивился. Мне не удалось рассмотреть существо вблизи при дневном свете, но Дженни назвала его зверем, а издалека он был похож на белку. Я ожидал, что окажусь в логове дикого хищника, где повсюду будут валяться кости, трава или солома, поэтому, увидев ряды полок, стол, стулья и овечьи шкуры ярко-красного цвета, я был ошеломлен. Такое неожиданное открытие окончательно сбило меня с толку – с кем же я имею дело? Несколько полок были заставлены книгами, другие – стеклянными банками с травами и странными предметами, плавающими в прозрачной жидкости или застывшими в желтом геле. На каждой банке были надписи на незнакомом мне языке.

Вскоре я заметил еще кое-что интересное: на столе стояли две бутылки красного вина – я узнал наклеенные на них бирки и понял, что зверь, скорее всего, раздобыл их в деревне.

Я взял одну из книг с нижней полки, но текст разобрать не смог – он был напечатан на языке, который я раньше никогда не встречал. Существо умеет читать, но родом оно не из Графства, а из неведомых далеких земель.

С кем же мне предстоит встретиться?

Только я положил книгу на полку, как позади меня что-то заговорило. Я сказал «что-то», потому что этот гортанный, резкий и грубый голос явно принадлежал не человеку, а какому-то неведомому существу, хотя оно и изъяснялось на понятном мне языке.

– Хорошо, что ты пришел навестить меня, человек. Я голоден, и теперь мне даже не нужно выходить на охоту.

На мгновение я замер от страха, сердце бешено заколотилось, во рту пересохло – я понял, что меня обвели вокруг пальца. Я рассчитывал, что застану зверя врасплох, но все это время он знал, что мы за ним следили, и просто сделал вид, что уходит из своего жилища, а как только я забрался в его логово, он вернулся. Я не услышал предупреждающего сигнала от Дженни, или девочка просто не заметила его возвращения.

Резко обернувшись, я не сразу понял, кто передо мной – хозяин жилища был в длинном черном пальто с белыми пуговицами, вероятно, сделанными из костей. Его руки были покрыты темной шерстью, а лицо напоминало волчье, с удлиненной челюстью и острыми зубами, однако оно было выбрито и в его выражении мелькнуло что-то человеческое. На меня смотрели умные глаза, и во взгляде читалось изумление, смешанное с презрением и высокомерием.

Но больше всего меня поразил размер странного существа – оно было с меня ростом, и уже не видел ничего общего с белкой. Вдруг мне вспомнились слова Дженни, которые я поначалу пропустил мимо ушей: зверь может меняться в размерах.

Я в ловушке, и здесь, кроме нас, никого нет. Когда я разглядел существо, от моей уверенности не осталось и следа. Он приоткрыл рот, и в предвкушении вкусного блюда из пасти закапала слюна. Если я ему не помешаю, этим блюдом стану я – зверь выпьет всю мою кровь до последней капли.

– Я здесь, чтобы положить конец твоим убийствам, – заявил я, пытаясь взять ситуацию в свои руки, но мой голос предательски задрожал от страха.

– Убийствам, маленький человек? О чем ты говоришь? Я еще никого не тронул. Ты будешь первым.

– Ты убил трех девушек. Даже не пытайся это отрицать!

– Ах, «девушки» – ты имеешь в виду пурр? Так это не убийства. Эти женщины и существуют только для этого, они должны подчиняться чужой воле, и их жизнь можно забрать, когда захочется. Я удивлен, что тебя это возмущает. Меня мучала сильная жажда, поэтому я выпил их кровь. Это мое право, так заведено – пурры никаких прав не имеют.

Меня потрясло, что он говорил об этом так спокойно.

– То, что ты делаешь на своей территории, отвратительно, – ответил я. – Но сейчас ты в Графстве, и такой поступок здесь считается преступлением.

Существо злобно улыбнулось, приоткрыв удлиненную челюсть и оскалив зубы.

– Скоро твоя земля будет принадлежать моему народу! Ваши женщины будут подчиняться нашим законам, а все мужчины и мальчики умрут.

Его слова вихрем закружились у меня в голове – я получил предупреждение, но подумаю об этом позже. Сейчас пришло время действовать!

Быстрым движением я сунул руки в карманы и набрал в левую горсть соли, а в правую – железных опилок. Соль сжигает темные сущности, а железо высасывает их силу.

Я метнул обе горсти в существо, и два облака – одно светлое, а другое темное, – смешавшись, накрыли его голову. Обычно этого бывает достаточно, чтобы уничтожить домового или на время сбить с толку ведьму, перед тем как связать ее цепью. Однако гремучая смесь подействовала совсем не так, как я ожидал. Существо чихнуло и покачало головой. Когда соль и железо осыпались у его ног, зверь зловеще осклабился.

– Это было довольно интересно, человек, – проскрежетал он. – Меня еще ни разу не атаковали столь странным и неэффективным способом. Ты только зря потратил драгоценное время, но скоро мы займемся настоящим делом. Я буду брать, а ты – отдавать, я буду получать удовольствие, а ты – испытывать боль, пока я не выпью всю твою кровь до последней капли.

Сначала я почувствовал тревогу, но постепенно сумел совладать со страхом: сделав глубокий вдох, я успокоился и приготовился опробовать другой способ.

Серебряная цепь лежала в левом кармане плаща. Обмотав ее вокруг левого запястья, я ловким движением набросил ее на зверя. Бросок получился идеальным: цепь, образовав над его головой спираль, опутала тела до колен, зажав рот, так что если эта тварь умеет читать заклинания, у нее ничего не получится.

Я подумал, что битва окончена, толком даже не начавшись. Я действительно был уверен в своей победе и в том, что зверь крепко связан. Я не смог сдержать улыбку – теперь я оттащу его в сад в Чипендене и брошу в яму.

Но я недооценил своего противника, тем самым совершив самую большую ошибку в своей жизни.

Зверь с легкостью освободился от оков, словно был скелтом. Это крупные хищники, живущие в воде, которые прячутся в расщелины и, затаившись, выжидают добычу, чтобы, вонзив в нее длинную костяную трубку, выпить ее кровь. Эти существа могут уменьшаться в размерах и быстро избавляться от оков.

Но сейчас я этого никак не ожидал. Когда зверь уменьшился и цепь бесполезным грузом свалилась к его ногам, я пришел в ужас. Потом, буквально за несколько секунд, он увеличился и стал гораздо больше меня – футов девять высотой. Красные глаза вспыхнули яростью, и он широко распахнул пасть и превратился в чудовищного монстра.

Я инстинктивно отступил назад, но тварь схватила меня за плечо и потащила к себе. Я пытался сопротивляться, но существо оказалось сильнее. Из его пасти снова закапала слюна. Я решил, что он прямо сейчас начнет пить мою кровь, но зверь лишь тяжело дышал мне в лицо.

Меня окутал сладкий пряный запах. Внезапно все вокруг закружилось, и я провалился в темноту. Последнее, о чем я подумал, прежде чем потерять сознание, была Дженни – если он узнал, что я забрался в его логово, значит, видел и девочку. Она тоже в большой опасности.

 

Глава 6. Пожалуйста, помоги мне!

Очнулся я в совсем другой комнате, хотя, заметив изгиб ближайшей стены и почуяв тошнотворный запах гнилой древесины, сразу понял, что все еще нахожусь внутри дуба.

Да, я по-прежнему был в логове зверя.

Я не увидел ни стола, ни полок, ни ковров из овечьей шерсти. Вместо этого в углу громоздилась гора костей, в помещении чувствовался запах крови, а с потолка свисали цепи – похоже, это темница. Я лежал на боку и краем глаза заметил слева какое-то движение – происходило что-то странное, но я никак не мог понять, что именно. Что за чертовщина!

Я был совершенно сбит с толку: голова трещала, перед глазами туман. Медленно, с большим трудом я наконец осознал весь ужас открывшейся передо мной картины: к потолку за ноги была подвешена Дженни, ее голова, ко мне лицом, болталась в трех футах от пола, а руки были связаны за спиной. Существо сидело возле девочки, держа в пасти тонкую прозрачную трубку ярко-красного цвета, другой конец которой торчал из шеи Дженни, и лакомилось ее кровью.

Я попытался пошевелиться, но понял, что полностью парализован. Все, что я мог, – это с ужасом наблюдать за тем, как зверь пьет кровь бедной девочки.

Внезапно Дженни открыла глаза и посмотрела на меня, ее лицо исказил ужас. Она была в сознании и чувствовала все, что с ней происходит. Девочка что-то пробормотала, но я ничего не понял. Затем она повторила:

– Помогите мне! Помогите!

Не в силах больше смотреть на этот ужас, я сделал еще одну попытку встать, но тело не слушалось – оно больше не подчинялось разуму. Я всеми силами пытался преодолеть свою неподвижность, с меня градом лился пот. Это было похоже на ночной кошмар, вдруг ставший реальностью и не имеющий конца. Дженни дрожала и стонала, зверь продолжал пить ее кровь, а я только наблюдал и ничем не мог помочь.

Но любой кошмар проходит, если не заканчивается смертью. Наконец мои конечности вновь стали чувствительными: кончики пальцев на руках и ногах будто закололо иголками, потом это ощущение разлилось по всему телу жгучей болью, словно руки и ноги охватил огонь.

Вскоре боль отступила, и я попытался пошевелить пальцами, стараясь не привлекать внимание зверя. Мне показалось, что тело теперь слушается.

Что же делать? Я не мог позволить зверю и дальше пить кровь Дженни, но у меня под рукой не было оружия, а он был слишком силен. Даже если он не станет использовать магию, я с ним не справлюсь – ведь я потерял сознание от одного его дыхания.

Что делать?

Если бы мы находились на лее, невидимой тропе, я мог бы призвать Кратча. Согласно нашему с ним договору домовой должен ответить на мой призыв о помощи, а взамен он получит право выпить кровь моих врагов. Наверняка он бы без труда справился с этим зверем, но, насколько я знал, ближайшая лея была от нас слишком далеко.

Осмотревшись, я заметил за костями полдюжины пустых бутылок из-под вина – их можно использовать в качестве оружия, только действовать нужно очень быстро. Я слишком долго лежал на полу без сознания, поэтому руки и ноги онемели. К тому же я опасался, что нескольких ударов бутылкой по голове будет недостаточно для победы над зверем.

Несмотря на риск, я должен был попробовать. Дженни не сможет долго терпеть эту пытку – скоро от потери крови ее сердце ослабеет, а затем и вовсе перестанет биться.

Только я собрался действовать, как обстоятельства внезапно изменились – существо осторожно вынуло прозрачную трубку из шеи Дженни и поднялось на ноги. Неужели девочка… мертва? Я внимательно присмотрелся и с облегчением обнаружил, что она еще дышит. Дженни снова открыла глаза и прошептала:

– Помогите мне, пожалуйста.

Даже не взглянув в мою сторону, зверь подошел к двери и вышел. Мне показалось, что я все еще без сознания. Стало слышно, как в лесу завывает ветер – наверное, тварь вышла наружу через дверь в стволе и спустилась на землю.

Теперь у меня появился шанс освободить Дженни и сбежать, пока монстр не вернулся. Вполне возможно, он решил со мной поиграть – поняв, что я снова могу двигаться, зверь затаился снаружи, предвкушая удовольствие, с которым лишит меня последней надежды на спасение.

Но эту возможность упустить нельзя. Я начал потихоньку подниматься на ноги. Я освобожу Дженни, и мы сбежим! Я смогу это сделать.

Однако не успел я пошевелиться, как призрачная надежда рассеялась – дверь отворилась, и зверь зашел внутрь, оставив ее слегка приоткрытой. Я увидел тонкую полоску тусклого желтого света – должно быть, взошла луна.

Подойдя к Дженни, существо село возле нее и приготовилось снова вонзить трубку ей в шею. Я стал лихорадочно перебирать в голове возможные варианты действий, но один за другим отверг их. Есть лишь один способ и единственный шанс спасти Дженни. Я не хотел этого делать, но выбора не было. Разве я мог позволить ей умереть?!

Я вскочил на ноги, рванулся к двери и, толкнув ее, выбежал на ночной воздух. Оглянувшись, я увидел умоляющий взгляд Дженни – она думала, что я ее бросил.

Я взял себя в руки и побежал прочь. Пару раз оглянувшись, я понял, что, к моему облегчению, существо не бросилось вдогонку. Удача была на моей стороне. Я бежал, шатаясь и задыхаясь, и от боли сводило горло. Магия зверя истощила мою силу, и я стал легкой добычей.

Спустя пару минут я перешел ручей и наклонился, чтобы прополоскать горло чистой водой. Почувствовав себя немного лучше, я побежал дальше – силы понемногу возвращались, и я держал темп. Луна уже скрылась за облаками, но я хорошо знал дорогу и не сбился с пути.

Наконец я добрался до сада в Чипендене и бросился к дому. Внутрь я заходить не собирался – мне нужны были лишь фонарь и лопата. Я нашел их в пристройке, где хранились инструменты, и побежал в западный сад.

Там похоронен мой учитель. Я испытывал сожаление и отвращение от того, что собирался сделать, но выбора у меня не было – я должен выкопать его гроб.

 

Глава 7. Звездный меч

После смерти учителя в битве на Камне Уорда-защитника Грималкин хотела, чтобы я взял звездный меч и помог ей противостоять еще более страшной угрозе – жестокому народу с севера, кобалам. Силы иссякли, я не мог больше сражаться и предложил ей взять меч, но ведьма-убийца отказалась. Однако я должен был быть уверен, что он никогда не попадет в плохие руки. Несмотря на то, что от магии меч защищал только меня, ценная и редкая руда могла быть использована для создания другого оружия. Я спрятал его там, куда мог проникнуть только кто-то очень сильный, тот, кто сможет одолеть домового. Под гробом моего учителя. До этого момента я не мог даже помыслить о том, чтобы осквернить могилу и достать меч.

Но теперь он был нужен мне как никогда. Я зажег фонарь и повесил его на низкую ветку, чтобы было лучше видно. По щекам текли слезы, но я все-таки стал раскапывать могилу, перебрасывая комья земли через плечо.

– Мне жаль! Мне так жаль! – воскликнул я, обращаясь к Джону Грегори, своему погибшему учителю. – Мне безумно жаль!

Каким же я был глупцом! Как я раньше не догадался, что рано или поздно мне потребуется защита от черной магии?! звездный меч может помочь одолеть зверя, это единственный шанс спасти Дженни – я был уверен в этом.

Наконец железо ударилось о дерево – я докопал до цели. Хотя времени было в обрез, я стал работать медленнее и осторожнее, чтобы не повредить гроб, в котором покоится тело Ведьмака.

Докопав до основания гроба с одной стороны, я отбросил лопату и принялся разгребать землю руками. Сначала я делал это аккуратно, ведь лезвие меча очень острое, но когда понял, что время на исходе, забыл об осторожности.

Но меча не было! Меня прошиб холодный пот. Неужели его кто-то украл?! Как такое могло случиться – ведь домовой охранял сад?!

Наверное, Грималкин все же взяла его с собой. Той ночью, после похорон учителя, ведьма с помощью магии уменьшила ужасный шрам, который маг Лукраст оставил на моем лице. Потом мы легли спать, а наутро, после короткого прощания, Грималкин ушла. У нее было время, чтобы выкопать меч и заново закопать гроб – к тому же я сам предложил ей забрать оружие. Она была вправе это сделать, но теперь без меча я буду уязвим перед сильной магией зверя.

Надежда почти угасла, но я судорожно продолжал рыть землю под гробом. Наконец, к моему облегчению, пальцы коснулись металла – это был меч, но достать его оказалось не так-то просто. Едва коснувшись острия, я поранил руку до крови. Я пытался как можно скорее раскопать меч, ведь жизнь Дженни висела на волоске и могла оборваться в любую секунду. Наконец я крепко сжал рукоять, а через пару мгновений вытащил меч из земли и помчался к логову зверя.

Успею ли я спасти Дженни? Больше всего я боялся, что она уже мертва.

Снова показалась луна, и издалека я сразу заметил дуб, который возвышался над другими деревьями словно гигант. Не добежав до него пару сотен ярдов, я принял меры предосторожности и перешел на шаг. Конечно, нужно спешить, но я не хотел, чтобы зверь раньше времени заметил мое появление – нужно застать тварь врасплох.

Лес казался безмолвным, ничто не нарушало тишину; с дуба тоже не доносилось ни звука. Сжимая меч в правой руке, я подобрался к массивному стволу и стал искать дверь, расположенную невысоко над землей. Скорее всего, она будет заперта и я не смогу ее открыть. Тогда мне придется постучать по стволу – я обнаружу свое присутствие, но зато отвлеку зверя от Дженни.

Но, к моему удивлению, дверь была все еще немного приоткрыта. Я медленно ее отворил. Зверь сидел ко мне спиной, а Дженни по-прежнему висела вниз головой. Но существо уже не высасывало кровь из шеи девочки с помощью трубки – оно впилось челюстями в ее плечи. Кровь сочилась сквозь платье и ручьями стекала на пол. Тварь искусала тело Дженни!

Охваченный яростью, я вошел внутрь и высоко поднял меч, готовясь нанести удар. Внезапно зверь разжал челюсти и, не удосужившись даже обернуться, обратился ко мне разъяренным голосом. Все это время он знал, что я нахожусь где-то неподалеку!

– Глупо было возвращаться сюда, маленький человечек! Неужели тебе так дорога эта пурра, что ты готов пожертвовать своей жизнью ради ее спасения? Ты тяжело дышишь – значит, бежал. Боялся, что она умрет, если ты не поторопишься? У нее сладкая кровь, и я пью ее, смакуя каждый глоток. Она проживет еще много дней, пока я не выпью все до последней капли.

Существо поднялось на ноги и повернулось ко мне. Оно увеличилось в размерах и стало значительно выше меня. Когда зверь заговорил, я увидел, что его зубы и губы испачканы кровью Дженни.

– Итак, решено – я доберусь до тебя и убью. По правде говоря, своим возвращением ты только приблизил свою кончину. Признаться, удивлен, что я использовал боска, а ты не потерял сознание, – эта магия никогда раньше меня не подводила. Когда я дыхнул тебе в лицо, она казалась все такой же действенной, как обычно. Но заклятие должно работать несколько дней, пока я не использую противоядие. Как тебе удалось прийти в себя спустя какой-то час?

Только после этих слов я понял, насколько близок был к смерти. Однако я выжил, несмотря ни на что. А мое быстрое восстановление даже озадачило зверя. Может, я унаследовал от матери и эту способность? Если не кровь ламии, текущая в моих жилах, смогла ослабить действие этой неведомой магии… то что?

Не ответив зверю, я сделал шаг вперед и приготовился нанести удар. Зверь улыбнулся, пробормотал что-то себе под нос и двинулся в мою сторону – он нисколько не сомневался, что его магия снова лишит меня сил.

На мгновение мне тоже так показалось. Соль и железо оказались бесполезными против него, как и серебряная цепь. Что, если и магия Грималкин на него не подействует и Звездный меч окажется бессилен? Ко всему прочему, магия зверя не была человеческой, я столкнулся с чем-то неведомым… Так или иначе, я обязательно найду ответы на все вопросы!

Я сделал выпад, направив меч прямо в голову зверя. Существо поспешно отступило, но острие меча полоснуло его над левым глазом. По щеке потекла кровь, чего тварь никак не ожидала. Зверь снова что-то забормотал – наверное, очередное заклинание, и я крепче сжал рукоять Звездного меча в надежде, что сильное оружие и магия Грималкин защитят меня от неведомой силы.

Меч выглядел вполне обычно, черенок не был украшен орнаментом, а коричневый клинок был словно покрыт ржавчиной. Однако он идеально мне подходил, к тому же Грималкин говорила, что меч не требует заточки.

– Твой меч особенный, маленький человечек – я никогда с подобным не сталкивался! – воскликнуло существо.

Затем зверь сделал то, чего я ожидал меньше всего, – развернулся и убежал. Возможно, на то была причина, подумал я. Может, он пошел за оружием?

Сперва я хотел броситься за ним, но замешкался, подумав о Дженни… Нужно скорее освободить девочку и опустить ее на землю. Но потом я решил, что сначала должен расправиться со зверем. Я не смогу его связать, но вполне могу убить, чтобы раз и навсегда покончить с исходящей от него угрозой. Кто знает, какие еще он выкинет фокусы?

Я кинулся вслед за зверем по винтовой лестнице, вырезанной внутри ствола дуба, и ворвался в первую попавшуюся большую комнату, в которой стояли стулья, стол, а на стенах висели полки с книгами и какими-то сосудами. Мое внимание снова привлекли красные овечьи шкуры – неужели они залиты кровью? Но ведь кровь не может оставаться такой красной…

Внезапно существо показалось в двери справа от меня. Теперь в обеих руках оно сжимало оружие. В левой был изогнутый клинок, который иногда называют саблей, а в правой – длинный кинжал.

Я не стал медлить и зашел зверю за спину, но он оказался искусным воином. Его сабля с ловкостью отбивала удар за ударом, и комнату сотрясал лязг металла. Но гораздо больше я опасался кинжала, который существо прижало к себе, выжидая момент для атаки. Я решил к нему не подходить – противник мог заманить меня слишком близко и ударить исподтишка.

Существует два действенных способа ведения боя. Первый заключается в том, чтобы с холодным расчетом внимательно изучить тактику противника, учесть его сильные и слабые стороны и нанести решающий удар. Второй подразумевает использование того, чему разум и тело уже хорошо обучены, сражаться, подчиняясь инстинктам. В движении оружие становится продолжением тела, а события разворачиваются настолько быстро, что их не успеваешь осмыслить.

Но есть еще третий, более опасный путь – сражаться в порыве ярости. Противники, атакующие с неистовостью и агрессией берсеркеров, слишком предсказуемы, и их легко убить.

Сейчас я сражался именно так – обуреваемый гневом от того, как зверь обошелся с Дженни: он искусал ее тело, связал и подвесил за ноги к потолку, как животное на убой, и пил ее кровь. К тому же он убил еще трех девушек. Слишком нагло и самонадеянно с его стороны считать, что он может вот так запросто вторгнуться в Графство, которое я защищал от Тьмы, и обращаться с женщинами как с рабынями, забирая их жизни, словно они ничего не стоили.

Охваченный яростью, я наступал на зверя, а он пятился назад, пока не уперся в большой массивный стол. И тут я неожиданно для себя схватил первый попавшийся под руку предмет – им оказалась бутылка красного вина, которую я и размозжил о голову твари.

Бутылка разбилась, облив зверя вином. Он ошеломленно попятился и затряс огромной головой. Воспользовавшись замешательством противника, я глубоко вогнал меч ему в грудь.

– Это невозможно! – взревел зверь, падая на колени.

Когда я выдергивал меч, он смотрел на меня глазами, полными боли и удивления. Он попытался снова заговорить, но когда открыл рот, оттуда на мою черную мантию хлынула кровь. Зверь медленно опустился на пол мордой вниз, дернулся и испустил дух.

Я тоже вздрогнул от того, что мне предстояло сделать, но выбора не было. Кто знает, какие у него способности к регенерации… Со всей силы взмахнув мечом, я отсек голову от тела, а затем бросился к Дженни и осторожно опустил ее на пол. Больше всего я боялся, что девочка уже мертва: казалось, она не дышит – я никак не мог нащупать пульс.

В отчаянии я понес ее через лес к ближайшему ручью и положил на траву. Сняв плащ, я стянул рубашку и, намочив ее в холодной воде, обтер лицо Дженни и смыл кровь с отметин от укусов на плечах, шепотом произнося имя девочки:

– Дженни, Дженни, Дженни… все хорошо. Ты в безопасности. Открой глаза. Прошу, открой глаза!

 

Глава 8. Ученики Джона Грегори

Я повторял имя Дженни несколько минут, пытаясь привести ее в чувство, пока не вспомнил, что однажды рассказал мне отец. Когда-то у него на ферме работал старик, с которым произошел один случай. Как-то он начал задыхаться и уже решил, что у него вот-вот остановится сердце. Но он применил особое «лекарство» – окунул голову в бочку с ледяной водой, и это тут же ему помогло. Старик не упал в обморок, а, наоборот, снова почувствовал себя бодрым и здоровым. И папа решил, что холодная вода спасла старику жизнь.

Конечно, такой шок может как вылечить, так и убить человека, но я был в таком отчаянии, что мне больше ничего не пришло в голову.

Я подтащил Дженни к ледяному ручью и, положив на спину, опустился рядом с ней на колени. Держа ее голову обеими руками, я стал медленно погружать ее в воду. Неожиданно девочка глубоко вдохнула и, широко открыв глаза, удивленно уставилась на меня.

– Дыши глубже, – сказал я. – Сосредоточься на дыхании.

Дженни попыталась что-то сказать, но вдруг начала задыхаться. Когда ей стало немного легче, я, по-прежнему поддерживая ее голову правой рукой, а левой зачерпывая воду из ручья, дал ей напиться. Утолив жажду, девочка наконец смогла вымолвить одно слово:

– Зверь… – Ее глаза расширились от ужаса, она начала дрожать.

– Он мертв, – заверил я. – Не думай о нем, тебе нужно поскорее прийти в себя.

– Мне холодно, – пробормотала она, – очень холодно…

Я оттащил Дженни подальше от воды и снова положил на травянистый берег.

– Сними одежду, – велел я, – и надень мой плащ, пока твои вещи не высохнут.

Я отвернулся, чтобы ее не смущать, но через несколько секунд услышал ее голос:

– Пальцы онемели!

Обернувшись, я увидел, что Дженни возится с пуговицами на блузке и никак не может их расстегнуть. Мне пришлось сделать это за нее – времени думать о приличиях не было. Наконец я укутал ее в свой плащ.

– На мне плащ самого Ведьмака! – хрипло сказала она, выдавив улыбку.

Я разжег костер у ручья и расставил ловушки на кроликов. Когда взошло солнце, я покормил Дженни сочным кроличьим мясом. Я был рад, что ей стало гораздо лучше.

– Я уж решила, что вы бросили меня умирать, – сказала она, проглотив последний кусочек мяса. – Это было самое страшное мгновение в моей жизни. До этого я думала, что вы ищете способ меня спасти, но когда вы убежали, я не могла поверить своим глазам. Я была в отчаянии. Но вы все же вернулись… Теперь я обязана вам жизнью.

– Прости, но мне пришлось тебя оставить. Я вернулся обратно в Чипенден вот за этим, – я поднял перед собой меч. – Его выковала Грималкин, ведьма-убийца клана Малкин. Ты слышала о ней?

Дженни покачала головой.

– Ведьма сама кует себе оружие, а этот меч она сделала специально для меня. Когда он у меня в руках, черная магия против меня бессильна. Обычное оружие ведьмака не помогло бы мне одолеть этого зверя, и это был единственный способ убить его.

– Выглядит неважно, – ответила Дженни, взглянув на клинок. – Он же весь покрыт ржавчиной!

Я кивнул и внимательно осмотрел оружие. Меч действительно не производил особого впечатления, но идеально мне подходил. Я знал, что он не сломается и не затупится.

Пока Дженни отдыхала, я отправился обратно в логово зверя. Осторожно войдя в дверь на дереве, я на всякий случай приготовился обороняться. Я был уверен, что убил тварь, но лучше быть готовым ко всему.

Некоторые ведьмы из Пендла даже после смерти могут охотиться на мелких животных, но есть и такие, у которых хватает сил нападать на людей. Однажды одна ведьма преследовала жертву, держа под мышкой собственную голову! Если и этот зверь способен на такое, я пропал. Может, лучше забрать его тело с собой и бросить в яму в саду, накрыв сверху железной решеткой, как ведьму?

Но оказалось, что я зря беспокоился. Войдя в жилище твари, я сразу услышал гудение мух и почувствовал слабый запах смерти. Зверь по-прежнему лежал на том же месте – без сомнения, он был мертв.

Я тщательно осмотрел комнату, где мы сражались, а потом подземелье под ней. Мое внимание привлекли баночки с желтым гелем и мелкими предметами. Что это такое? Похоже на какие-то семена – или, возможно, очень маленькие яйца.

В дереве были и другие комнаты, но двери в них оказались для меня слишком маленькими. В отличие от зверя я не мог уменьшаться в размерах, чтобы туда войти.

С чем я столкнулся? Что это за существо? И вдруг меня осенило.

Это кобал!

Когда я впервые столкнулся со зверем, он сказал: «Скоро твоя земля будет принадлежать моему народу! Ваши женщины подчиняться нашим законам, а все мужчины и мальчики умрут».

Тогда я не придал значения его словам, потому что испугался, но сейчас они обрели смысл. Грималкин нарвалась на их расу во время путешествия на север в прошлом году, и это существо выглядело точно так, как она описывала. Ведьма рассказала, что кобалы хотят пойти войной на людей, и попросила меня о помощи, чтобы предотвратить возникшую угрозу. Может, убитое мною существо было шпионом, которого послали сюда, чтобы узнать сильные и слабые стороны людей перед тем, как на них напасть? Но если это так, то зачем он убил трех девушек и тем самым привлек к себе внимание?

Был только один способ узнать это наверняка – призвать ведьму-убийцу. Во время обучения я однажды видел краткое упоминание об этих существах в Бестиарии учителя, но не придал этому значения. Теперь мне нужна помощь Грималкин. Она бывала в тех краях и может рассказать много полезного.

Я вернулся к Дженни, размышляя о том, что делать дальше. К вечеру она полность оправилась, и мы не спеша отправились домой в Чипенден. Пришли мы незадолго до заката, и, остановившись на краю сада, я громко крикнул:

– Кратч, послушай меня! Девочка под моей защитой! Даже волос не должен упасть с ее головы!

После того как я рассказал удивленной Дженни о домовом, мы вошли в сад и направились к дому. Скамейку мы обошли стороной – я не хотел, чтобы она видела раскопанную могилу учителя. Сейчас не лучшее время для объяснений, да и мысли мои были слишком запутанны. Каким же я был глупцом, решив закопать здесь звездный меч! Завтра мне придется второй раз засыпать могилу Ведьмака.

Когда мы вошли в дом, я взял чистую простыню и одеяло, зажег свечу и дал ее девочке. Поднявшись наверх, я открыл дверь своей спальни.

– Ты будешь спать здесь. Твое постельное белье, держи, – сказал я, протянув ей одеяло и простыню. – Утром ты услышишь звон колокольчика – это сигнал, что завтрак готов. Но, что бы ни случилось, раньше времени не спускайся. Завтрак готовит домовой, и он не любит, когда ему мешают. Поняла?

Дженни лишь кивнула.

– Ты, наверное, устала. Я сам постелю тебе постель, – и потянулся за простыней.

Но в ответ девочка улыбнулась и покачала головой:

– Вы тоже устали. Я справлюсь, но все равно спасибо. – Вдруг она увидела имена, нацарапанные на стене у подножия кровати. – Кто это?

– Ученики Джона Грегори. Мое имя там тоже есть.

Я уже собрался идти, как вспомнил, что не сказал ей кое-что еще:

– В конце месяца ты сможешь написать здесь и свое имя… Если, конечно, выдержишь испытание и будешь способна выполнять эту работу.

 

Глава 9. Заросли крапивы

Я неохотно пошел в комнату учителя – мне показалось, что этим я проявляю к нему неуважение. Но теперь, когда в моей поселилась Дженни, пришло время занять его спальню. Удивительно, но спал я хорошо, а проснулся еще до рассвета. Я пошел в библиотеку и положил на стол, где обычно работал, небольшое зеркало. Постучав по нему три раза, я произнес одно-единственное слово:

– Грималкин!

Сначала ведьма-убийца не отвечала, и я подумал, что она не обратила внимания на мой зов.

Я видел ее в последний раз почти десять месяцев назад, вскоре после смерти учителя. Мы расстались с Грималкин в хороших отношениях, но я знал, что сильно ее разочаровал. Отказавшись отправиться с ней на север, чтобы разузнать все о кобалах, я выбрал жизнь Ведьмака и оружие учителя – посох, цепь, железо и соль, а не меч, который она мне подарила. С тех пор многое могло измениться, вдруг ведьма уплыла на другой континент и я не смогу до нее достучаться?

Я уже собрался отказаться от своей идеи, как вдруг зеркало засветилось и передо мной появилось лицо Грималкин. Она улыбнулась, обнажив острые зубы, которые вполне можно было использовать вместо оружия.

– Я хочу кое-что тебе показать, – медленно сказал я, глядя в зеркало и четко произнося каждое слово. Ведьма меня не слышала, но читала по губам. Со временем я тоже этому научился.

Грималкин покачала головой:

– Я не могу приехать в Чипенден. Я занята другими делами.

– Уверен, ты передумаешь, – настаивал я. – Странное существо убивало наших женщин. Я его уничтожил, но думаю, это один из кобаловских магов: прямоходящий, с волосатым телом, но бритым лицом, одет в длинное пальто, как и написано в Бестиарии Ведьмака. Ты должна на него взглянуть.

На мгновение ведьма-убийца ошеломленно уставилась на меня, даже не моргая. Затем кивнула:

– Он зашел слишком далеко, на юг Графства, и это недобрый знак. Я буду в Чипендене через три дня.

Зеркало потемнело.

Интересно, где сейчас Грималкин? Если она будет в пути три дня верхом на лошади, то, значит, очень далеко. Но земли кобалов расположены вдоль Северного моря, и до их территории придется ехать верхом много недель подряд.

Я вышел в западный сад и аккуратно закопал могилу учителя. Опустившись рядом с ней на колени, я попросил у него прощения, снова и снова повторяя слова извинения. Конечно, он меня не слышал – наверное, он уже прошел через Лимбо и отправился к Свету, – но на душе стало легче.

Когда Дженни пришла на кухню, я уже сидел за столом: он был накрыт на двоих, а в середине стояла большая тарелка с щедрой порцией яичницы с беконом. На другой тарелке лежали толстые ломти хлеба с маслом.

– Ты опоздала, – сказал я, – колокольчик прозвенел пять минут назад.

– Простите, – она жизнерадостно улыбнулась, – завтра я постараюсь успеть вовремя.

– Думаю, это все же лучше, чем прийти на завтрак раньше времени. Я сделал так в свое первое утро в этом доме и получил затрещину от домового.

Кивнув, девочка села и придвинула к себе тарелку с яичницей, но, прежде чем начать трапезу, серьезно посмотрела мне в глаза и спросила:

– Я же завтра еще буду здесь? Вы правда хотите взять меня к себе на обучение?

– Да, правда. Даю тебе месяц испытательного срока. Тебе придется доказать мне, что ты можешь справиться с такой работой.

Я решил, что буду относиться к ней с уважением, так же, как мой учитель относился ко мне и остальным ученикам до меня. Он давал нам месяц, чтобы проявить себя, а во время испытаний смотрел, проявим ли мы храбрость перед лицом Тьмы.

– Значит, мы пойдем в дом с призраками?

– Ты знаешь и об этом? Но откуда?

– Да это легко! – ответила Дженни с озорной усмешкой. – Много мальчиков провалили это испытание. Я разговаривала с одним из них – конечно, сейчас он уже мужчина, у которого есть свои сыновья. Но он никак не мог вспомнить название города, в котором находился этот дом. Где-то к югу отсюда, верно?

– В месте под названием Хоршоу. Но сначала мы должны увидеться с твоими родителями.

– Мы должны навестить маму и папу? – спросила Дженни, потупив взор.

– Да. Нужно все сделать по правилам. Я должен объяснить им, что значит стать моей ученицей.

Дженни тяжело вздохнула, но ничего не сказала. Почему ее это так обеспокоило? Я удивился, но решил пока об этом не думать.

– Как твоя фамилия? – спросил я.

– Колдер, – ответила она.

– А где твой дом?

– К северу от Гримсарга.

Гримсарг находился в пяти милях к югу от Длинного Хребта, поэтому мы вполне могли успеть сходить туда и вернуться обратно до наступления темноты. Прогулка пойдет нам на пользу, к тому же мне хотелось побеседовать с родителями Дженни до начала ее обучения.

По дороге я размышлял над тем, во что ввязался – этот шаг навсегда изменит мою жизнь. Да, я больше не буду чувствовать себя одиноким – но, с другой стороны, на мои плечи ляжет большая ответственность и уйма работы.

Мы добрались до дома Дженни поздним утром. Это был обычный фермерский домик, построенный из серого камня, с маленькими окнами. Входная дверь вела прямо в тесную гостиную.

Я собирался постучать, но девочка, не став ждать, сразу вошла внутрь, и мне пришлось последовать за ней. Внутри было мрачно, в камине горел слабый огонь, а рядом с ним сидели пожилые мужчина и женщина. Мужчина грел руки. Он был лысый, но за ушами у него торчали пучки белых волос. На женщине была не совсем чистая дамская шляпка, а на морщинистых руках выступали синие вены.

– Мама! Папа! – воскликнула Дженни прямо с порога. – Это мистер Уорд, Ведьмак из Чипендена. Он согласен взять меня к себе на обучение.

Отец Дженни даже не повернулся, чтобы меня поприветствовать, – он продолжал греть руки и смотреть на огонь. Мать тоже не встала, но по крайней мере оторвала взгляд от камина и посмотрела на меня.

– Она настоящая дикарка! – кивнула она в сторону Дженни. – Хочет довести меня до могилы. Шатается по Графству и даже не думает о том, чтобы помочь бедным старым родителям. От нее одна головная боль. Лучше бы у нас родился мальчик, а не эта безумная девчонка!

– Хватит, мать! – гневно оборвал ее отец Дженни. Он повернулся в кресле и взглянул на меня. – Ну, мистер Уорд, перейдем сразу к делу. Если вы хотите взять ее к себе на работу, сколько будете нам за это платить?

Я улыбнулся.

– Обычно все бывает наоборот, мистер Колдер, – объяснил я. – Когда мой учитель взял меня к себе, отец сперва заплатил ему две гинеи, а после окончания испытательного срока еще десять. Видите ли, я предлагаю обучить ее ремеслу, которое в будущем сможет ее прокормить. Но это еще не все… она будет питаться и проживать у меня бесплатно. Гинеи – всего лишь часть договора и никак не покроют всех моих расходов.

– Но она будет тяжело работать и облегчать вам жизнь. За это нужно платить – иначе будет неправильно.

– Так было всегда, – спокойно ответил я. – Поначалу ученики почти ничем не помогают, даже после нескольких лет обучения они редко выполняют работу в одиночку.

Разумеется, я брал пример с Джона Грегори, но этому человеку я не собирался раскрывать все карты.

– Почему это?

– Потому что это опасная работа, мистер Колдер, – ответил я. – Некоторые существа Тьмы могут нас убить – особенно домовые.

– Домовые! – усмехнулся он. – Какая чушь! Призраки и домовые – просто суеверия, чтобы пугать дураков, которые заплатят хорошие деньги за вашу никому не нужную работу. Все же, поймите меня правильно, если вы этим зарабатываете на хлеб, я нисколько вас не виню. Народ у нас доверчивый, и то, что вы делаете, хоть немного их успокаивает – вот что я скажу.

Я не видел смысла с ним спорить. Большинство людей побаивались ведьмаков, но этот человек даже не верил в существование Тьмы. Возможно, такие люди нечувствительны ко всему сверхъестественному, но, что бы ни повлияло на их суждения, они уверены в собственной правоте, поэтому переубеждать их бесполезно.

– Ваш отец, видимо, был богачом, коли раскошелился на двенадцать гиней, – проворчал папа Дженни.

Я покачал головой:

– Он не был богат. Он был трудолюбивым фермером, который кормил семерых сыновей.

– Что ж, а я ведь даже не фермер. Только пашу на фермеров за жалкие гроши!

В комнате повисла гнетущая пауза. Судя по выражению лица Дженни, больше всего ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Я задал еще один вопрос:

– Другие дочери с вами не живут?

– Они были хорошими девочками! – ответила мама Дженни. – Мы без труда выдали их замуж, и у обеих уже родились дети.

Я кивнул, выдавив из себя подобие улыбки, но сердце у меня сжалось. Выходит, Дженни не седьмая дочь седьмой дочери… Неужели она мне солгала, решив, что я не стану наведываться к ее родным?!

– У обеих? – переспросил я. – А что с другими дочерьми, миссис Колдер?

– У нас больше нет дочерей. Нам хотелось еще детей, но мы бы их не прокормили, – ответила женщина. – Именно поэтому мы приютили Дженни.

Я был раздосадован и еле сдержался, чтобы не вернуться обратно в Чипенден, отказавшись от идеи взять Дженни на обучение. Почему-то мне все же хотелось верить девочке. Ее удочерили, значит, она все-таки могла говорить правду.

– А кем были ее родители?

– Если Господь и знает, нам он этого не поведал! – ответила она. – Я нашла Дженни в зарослях крапивы за большим сараем. Она так орала, что разбудила бы и мертвого. Ее маленькая попка была вся обожжена крапивой! Мы были уже не молоды, но все равно взяли ее к себе. Мы люди добрые, да к тому же мечтали об еще одном ребенке.

Щеки девочки стали пунцовыми.

– Конечно, все вышло не так, как мы надеялись, – продолжила женщина. – Заросли крапивы находились в центре большого желтого круга фей из самых высоких и ярких лютиков, которые я когда-либо видела. К тому, кто осмелится в него войти, должна прийти удача. Но мы так ничего и не дождались!

Маленькие эльфы и круги фей были просто суеверным бредом, но я не стал тратить силы на то, чтобы им это втолковать, – с меня и так уже было достаточно. Я понял, что о гинеях можно забыть. Родители Дженни слишком бедны, чтобы дать даже символическую плату за обучение девочки.

– Хорошо, я все обдумаю, – сказал я. – Но сначала Дженни должна пройти испытание, после которого будет ясно, готова ли она стать моей ученицей. Если она справится, я снова приду к вам.

На этом разговор был окончен, и, попрощавшись с пожилой парой, я не спеша вышел из дома. Дженни последовала за мной.

– Ты солгала мне! Ты не седьмая дочь седьмой дочери.

– Я сказала правду! – возмутилась она.

– Почему ты в этом так уверена? – настаивал я. – Ты даже не знаешь, кто твои настоящие родители.

– Мои настоящие родители умерли. Но я знаю, кем была моя мама, – сказала Дженни, склонив голову набок. – И я знаю, что у меня есть шесть сестер.

– То есть ты хочешь сказать, что ты знаешь свою настоящую маму, а твои приемные родители нет?

– Да. Моя биологическая мать нашла меня около трех лет назад и объяснила, почему бросила меня.

Я с недоверием смотрел на девочку. Неужели это правда?

– И почему же?

– Потому что мой отец скоропостижно скончался, а она жила бедно и не могла прокормить столько ртов. У нее не было никакой надежды на лучшее, а она была слишком гордой, чтобы попросить кого-то меня удочерить. Поэтому она оставила меня там, где меня и нашли.

– Зачем же она искала тебя после всего этого?

– Потому что она умирала. Доктор сказал, что ей осталось жить всего несколько недель. Она пришла ко мне рассказать, что я седьмая дочь седьмой дочери. Мама предупредила меня, чтобы я не пугалась, если вдруг увижу мертвых. Она тоже была седьмой дочерью седьмой дочери и оказалась к этому не готова. Ее дар чуть не свел ее с ума, поэтому она пришла ко мне, чтобы обо всем рассказать.

– Я тоже с детства видел мертвых. Сейчас тебе пятнадцать, значит, когда приходила мама, тебе было двенадцать. И все эти годы с тобой не происходило ничего странного?

– Я слышала шепот в темноте, и однажды кто-то прикоснулся ко мне холодными пальцами, но я решила, что мне это почудилось. Моя настоящая мама сказала, что, пока мне не исполнится тринадцать, я не буду замечать ничего странного. Возможно, у седьмых сыновей все по-другому.

Я кивнул. Вероятно, все так… но я должен был знать наверняка. Если мама Дженни умерла, я смогу поговорить с ее остальными дочерьми, чтобы убедиться, что девочка не врет. Это будет не так просто, но спросить совета мне не у кого.

– Как звали твою маму и где она жила?

– Она мне этого не сказала.

Я сердито вздохнул. Если девочка говорила правду, то найти ее кровных сестер будет так же сложно, как иголку в стоге сена. В доме ее настоящих родителей сейчас, скорее всего, живет кто-то другой, а у старших сестер уже наверняка есть свои семьи.

Можно ли все-таки ей доверять?

Я пожал плечами – нужно непременно все выяснить. Мы отправимся на испытание прямо сейчас. Если Дженни действительно седьмая дочь седьмой дочери, она справится. Обычные люди в этом доме чувствуют беспокойство, слышат шорохи и скрип и не могут избавиться от чувства, что за ними наблюдают, а вот седьмой сын седьмого сына явственно ощущает там присутствие призраков. Если у нее действительно есть этот дар, она почувствует их.

– Мы пойдем в Хоршоу, – сказал я. – Ты пройдешь испытание, на которое учитель отправлял меня и других своих учеников.

– Не скажу, что с нетерпением этого жду, – ответила Дженни, – но я буду стараться. Думаю, хуже того, что произошло со мной на дереве, когда зверь подвесил меня за ноги и пил мою кровь, там не случится.

Девочка была права, но тогда она была связана и у нее не было возможности сбежать. Прежде всего я должен узнать, может ли она слышать неупокоенные души. А во-вторых, не пустится ли она наутек… Мне не нужна ученица, которая сбежит при первой же опасности.

 

Глава 10. Дом с привидениями

Я протянул Дженни свой мешок.

– Теперь его будешь носить ты, – сказал я. – Это одна из обязанностей ученика Ведьмака.

Конечно, я и сам мог его нести, но такова была традиция, которую Джон Грегори унаследовал от своего учителя, Генри Хоррокса, и передал мне.

Девочка улыбнулась, но когда она взяла мешок в руки и ощутила его вес, улыбка тут же померкла.

– Что там внутри? Кухонная раковина?! – воскликнула она. – Когда у меня будет свой посох и мешок?

– Сначала пройди испытание, а потом я дам тебе временный посох, пока мы не сделаем для тебя новый… Кстати, Ведьмак оставляет за собой право дать своему ученику прозвище. Какое бы ты выбрала – Фея, Лютик или Крапива?

Дженни не ответила – очевидно, не оценила мое чувство юмора. Я сурово взглянул на нее и продолжил:

– Так, а теперь иди за мной и не болтай попусту. До захода солнца нам нужно успеть пройти много миль.

Девочка с недовольством посмотрела на меня, и на ее лице мелькнула досада. Дженни была гордой, и хотя ей не понравилось, что я разговариваю с ней в таком тоне, она промолчала. Я сказал ей, чтобы она «не болтала попусту», и мысленно улыбнулся – это было любимое выражение Джона Грегори.

Разумеется, Дженни не увидела моей улыбки. Я бодро пошел впереди, а девочка плелась сзади, отставая на несколько шагов. Учитель тоже всегда так делал. Возможно, он задавал быстрый темп, когда сильно спешил, но поспевать за ним с таким тяжелым мешком было совсем не просто – уж это я хорошо помнил.

Я непроизвольно повторял за Ведьмаком, но осознавал, что мне предстоит идти по другому пути и разработать собственный план обучения. Должно быть, с первым учеником труднее всего, а потом станет намного легче. По крайней мере, я на это надеялся.

С наступлением сумерек мы добрались до шахтерской деревеньки Хоршоу. Время от времени я ускорял шаг, чтобы успеть до наступления темноты. Наверняка Джон Грегори точно так же поступал со всеми учениками, которых вел на испытание.

На возвышающемся над городом холме я увидел гору шлака и большое деревянное колесо, обитое железом. Раньше его использовали для управления подъемником, спускавшимся в шахту: он спускал шахтеров вниз, чтобы они могли приступить к работе. Когда учитель впервые привел меня сюда, мы встретили группу шахтеров, которые поднимались на холм, чтобы заступить на ночную смену. Увидев Ведьмака с учеником, они резко перестали петь и поспешили перейти на другую сторону дороги.

Странно, но сегодня узкие мощеные улицы были безлюдными, а когда мы добрались до подножия холма, то увидели несколько пустующих домов с выбитыми стеклами и заколоченными окнами. Я хорошо помнил это место: в последний раз, когда я здесь был, державшаяся на одном старом гвозде вывеска гласила: «Блеклый переулок». Теперь она исчезла.

Мы шли к старому дому с террасой, стоящему на углу рядом с заброшенным амбаром. На двери была прибита табличка с цифрой 13.

– Это здесь, – сказал я и вставил ключ в замок.

Зайдя внутрь, я зажег свечу и протянул ее девочке. В небольшой гостиной за много лет ничего не изменилось. Она была по-прежнему пустой, не считая кучи грязной соломы на полу у окна. Желтые занавески выгорели на солнце, повсюду висела паутина.

Дженни поставила мешок на пол и удивленно огляделась. Внезапно по спине пробежал холодок – предупреждение, которое получает седьмой сын седьмого сына, когда к нему приближается существо из Тьмы. Скоро здесь появятся призраки. Сможет ли Дженни их увидеть и услышать? Проявит ли она достаточно храбрости, столкнувшись лицом к лицу с ужасной сущностью?

Я указал на приоткрытую дверь:

– Там кухня, а справа каменная лестница, ведущая в погреб.

Я вспомнил, как однажды спускался по этим ступеням, взывая к своей храбрости и готовясь к тому, что ждет меня в темноте подземелья.

– По звону церковного колокола ты поймешь, который час, – продолжил я. – Все очень просто. В полночь спустись в погреб и узнай, что за сущности там обитают. Сделай это, Дженни, и я возьму тебя на обучение, по крайней мере на месяц. Испытай себя перед лицом Тьмы. Все ясно?

Девочка кивнула, но явно не обрадовалась. Она дрожала как осиновый лист, от былой самоуверенности не осталось и следа. В комнате было довольно прохладно, но от чего дрожала Дженни – от холода или от страха, – я понять не мог. Зато хорошо помнил, как меня сковал животный страх, когда я остался в этом доме один. Так что эмоции девочки вполне естественны.

И тут я вспомнил еще одно напутствие Ведьмака.

– Никому не открывай входную дверь, – сказал я. – Ты можешь услышать сильный стук, но не поддавайся соблазну на него ответить. Это единственная вещь, которую делать не нужно.

Я знал, кто стучит по ночам в дверь этого дома, – бродивший по улице мертвец, который намного опаснее, чем те два привидения в доме. Ведьмак рассказал мне об этом на следующий день после испытания. Когда-то по этой улице ходила пожилая женщина – «поднимающая». Шахтеры платили, чтобы она будила их к смене стуком в дверь. Но старуха тайно проникала в дома и обворовывала их. Однажды один из хозяев поймал ее с поличным. Женщина заколола его насмерть и была повешена за тяжкое преступление. Теперь по ночам ее дух блуждал по улице, пытаясь попасть в дома тем же способом. Призрак питался ужасом жертвы, но убить, конечно, не мог. Однако, если дать волю страху, можно легко сойти с ума.

Дженни была сильна духом. Я был уверен, что девочка справится с испытанием, и надеялся, что она все же не откроет входную дверь.

– Что бы ни случилось, не дай свече погаснуть, – добавил я.

Моя свеча тогда потухла, но, к счастью, у меня в кармане лежала трутница, прощальный подарок отца, который я получил перед тем, как уйти из родного дома и стать учеником Ведьмака. Но Дженни не сможет снова зажечь свечу.

Неожиданно в порыве щедрости я достал трутницу из мешка и протянул ей:

– Вот, возьми. Береги ее, это подарок отца, и он мне очень дорог.

Не сказав больше ни слова, я вышел из дома, оставив Дженни одну наедине с призраками.

Я знал, что делать дальше. Спустя долгое время после моего испытания учитель рассказал, что обычно делал, пока его ученик был в доме с привидениями: он уходил к задней двери, пробирался на кухню и тихо спускался в погреб.

Так поступил и я. Через пару минут я присел на корточки в темном подвале, прислонившись спиной к бочке. Все, что мне оставалось, – лишь ждать Дженни. Она должна была спуститься в погреб в полночь. Если девочка справится с заданием, я встану и скажу, что она прошла испытание. Но сначала ей придется пережить несколько неприятных мгновений.

Дом был полон неупокоенных душ, но не привидений в нашем привычном понимании. Они не понимали, где находятся, и были лишь темными осколками страдающих душ – бо́льшая часть их сущностей покинула этот мир и отправилась к Свету. Они снова и снова переживали момент своей страшной смерти, и девочка скоро об этом узнает.

Я ждал и надеялся, что Дженни меня послушает и не откроет дверь более опасной неупокоенной душе. Дух старухи пытался меня провести – говорил голосом мамы, взяв его из моего подсознания и отлично ему подражая, и я боролся с искушением ответить на зов. Интересно, чей голос будет пытаться выманить Дженни из дома? Скорее всего, кого-то из ее прошлого, кому она доверяла и кого любила всей душой. Я боялся, что девочка все-таки откроет дверь и столкнется с ужасной старухой с ножом и жаждой крови.

Вскоре души в доме дали о себе знать.

Все началось в дальнем углу погреба – там кто-то копал, перебрасывая тяжелые комья сырой земли. Я услышал глухие удары лопаты о каменный пол. По спине пробежал холодок, предупреждая, что рядом существо из Тьмы, – это ощущение усиливалось с каждой минутой, но я понимал, что девочке сейчас намного хуже. Я не испугался, но пережил не самые приятные мгновения.

Мертвец рыл могилу, и история его жизни была поистине ужасной. Дом принадлежал ревнивому шахтеру, который думал, что его жена втайне встречалась с другим мужчиной. Однажды ночью в порыве гнева он убил ее, ударив по голове большим куском угля, и выкопал могилу прямо здесь, в погребе. Но что еще страшнее – когда он кинул ее в яму, она была еще жива. Мужчина заживо похоронил свою жену, а затем покончил с собой.

Это я сейчас и слышал – мертвец-шахтер копал могилу для своей жены. Если у Дженни действительно были сверхъестественные способности, о которых она говорила, она тоже могла слышать эти леденящие душу звуки.

Джон Грегори нашел эффективный способ испытывать своих учеников. Действительно, какой смысл тратить на обучение ремеслу ведьмака несколько недель, если подопечный, сразу испугается и тут же сбежит? Да, наша доля тяжела. Чтобы выполнять свою работу, нужно быть жестким и бесстрашным.

Внезапно звук стих, и погреб погрузился в мертвую тишину, которая, казалось, наполнила весь дом. Затем послышался стук тяжелых сапог, поднимавшихся по лестнице на кухню, – призрак шахтера направлялся к Дженни.

Неупокоенные души питаются страхом и черпают из него силы. Чем сильнее Дженни боится, тем страшнее ей покажется встреча с призраком.

Чуть позже невидимые сапоги снова спустились по лестнице и прошли по каменному полу погреба очень близко ко мне. Затем, как я и предполагал, послышался стук в дверь: он продолжался довольно долго, но Дженни послушалась моего совета и не открыла незнакомцу.

Где-то вдалеке часы пробили половину одиннадцатого, и призрак шахтера снова начал копать. Однако, к моему удивлению, наверх он больше не пошел – должно быть, Дженни оказалась храброй, и дух, поняв, что не сможет питаться страхом девочки, решил больше ее не беспокоить.

Конечно, отвага делала работу ведьмака намного проще, и Дженни это доказала. Разумеется, если она действительно смогла прочувствовать весь ужас этого дома. Следующие полчаса тянулись медленно. Наконец я услышал, как часы пробили полночь.

Я ждал, что Дженни вот-вот спустится в подвал, но во всем доме царила тишина. Может, она уснула и не услышала часов? Ужас, который девочка пережила в логове кобала, сильно ее закалил. Я терпеливо ждал. Часы пробили половину первого. Не выдержав, я встал и поднялся по лестнице.

Гостиная была пуста, а входная дверь широко распахнута. Дженни сбежала, скрывшись в ночи.

 

Глава 11. Редкий и особый вид

Я отправился на поиски девочки – вряд ли она успела уйти далеко. Поднявшись на холм, я пошел по главной улице, по пути заглядывая в каждый переулок справа и слева от меня.

Неужели неупокоенная душа заставила ее открыть дверь и выманила из дома? Нет, не может быть. Я предупредил Дженни об этом, а она девочка умная и не стала бы испытывать судьбу.

Скорее всего, она просто испугалась и убежала, а значит, провалила испытание.

Примерно через час я стоял на травянистом склоне, который вел к шлаковым отвалам и шахтам, и смотрел вниз на деревню – все было тихо, никакого движения, только ветер шумел в ушах. Все, кто не работал в ночную смену в шахтах, уже давно спали в своих постелях.

Я отказался от затеи с поисками Дженни и пошел обратно в сторону Чипендена. По пути меня стал грызть червячок сомнения. По правде говоря, я не был готов взять ученика. Я защищал Графство от Тьмы, но сам так и не закончил обучение у Джона Грегори. Я решил, что пока не готов брать на себя такую ответственность – мне нужно еще лет пять, чтобы набраться знаний и опыта.

Но дело не только в этом. Дженни девочка, и, насколько я знал, раньше никто не обучал девочек ремеслу ведьмака. И-за этого могут возникнуть проблемы. Кто знает, какие способности есть у седьмой дочери седьмой дочери. Похоже, я поспешил, взяв ее на испытание, – наверное, я поступил так из жалости, ведь она чуть не погибла в логове кобала. Да, Дженни умела прятаться и становиться незаметной – но есть ли у нее иммунитет к колдовству? Может ли она видеть и слышать мертвых, как уверяла?

Я совсем запутался в своих мыслях. Хотя я не был уверен, что Дженни действительно седьмая дочь седьмой дочери, в глубине души я все-таки надеялся, что она пройдет испытание. Я даже успел привыкнуть к мысли, что она станет моей ученицей. Я был совсем одинок – такова уж моя работа, но после смерти Джона Грегори я затосковал еще сильнее. Мне бы хотелось, чтобы со мной в доме жил кто-то еще, хотелось работать в паре. Алиса оставила меня и навсегда ушла во Тьму. Я вспомнил, как когда-то, еще в первый год обучения, она сказала мне: «Однажды этот дом будет принадлежать нам, Том. Ты чувствуешь это?»

От этих воспоминаний в горле встал ком. И правда – нет ничего хуже одиночества.

Когда Дженни впервые назвала свое имя, я вспомнил видение из будущего, которое мне показал маг: на стене моей спальни в Чипендене было нацарапано новое имя.

Дженни.

Я с досадой передернул плечами. Предсказания не всегда сбываются. Будущее меняется с каждым принятым нами решением и зависит от каждого нашего шага.

Дженни поступила неправильно – она не спустилась в подвал и провалила испытание, а значит, ее имя никогда не появится на стене спальни… Проклятье! Я же дал ей трутницу, которую подарил мне отец! Нужно обязательно ее забрать. Если девочка не вернется, придется идти в Гримсарг к ней домой.

Следующие два дня прошли спокойно – в колокол на дереве у перекрестка никто не звонил. В ожидании возвращения Грималкин я занимался рутиной. Несколько часов в день я посвящал тренировкам в саду, орудуя цепью и посохом, чтобы вернуться в прежнюю форму, а заодно и дать выход своему гневу после выходки Дженни.

Я снова стал перечитывать записные книжки Ведьмака на случай, если вдруг пропустил заметки о кобалах. Им был посвящен только один небольшой раздел в Бестиарии: когда я его читал, в голове звучал голос учителя, и это меня успокоило.

Джон Грегори сам написал и проиллюстрировал Бестиарий, и теперь я читал его последние слова о том, как он сожалеет об утрате огромной библиотеки, уничтоженной огнем; сгорели все книги, которые написали ведьмаки прошлых поколений для своих потомков.

У меня было время подумать, и я снова полон сил и решимости. Сражение с Тьмой продолжается. Однажды я восстановлю библиотеку, и мой Бестиарий станет первой книгой, которую я поставлю на полку.

Джон Грегори из Чипендена

Перед своей героической смертью во время сражения учитель сдержал обещание – он заново отстроил дом и библиотеку. К сожалению, на новеньких деревянных полках пока еще стояло мало книг, но теперь их заполнение – моя забота. Помимо борьбы с Тьмой я займусь восстановлением библиотеки учителя.

На третье утро после того, как Дженни сбежала, в Чипенден вернулась Грималкин. Услышав голос ведьмы, я вышел в сад и сказал домовому, что она пришла с моего разрешения. Она приехала верхом, оставила лошадь пастись в западном саду, спешилась и вытащила из висящей на седле сумки большой конверт. Она коротко меня поприветствовала, и мы молча пошли к дому.

Ведьма-убийца ничуть не изменилась с нашей первой встречи. Ее тело все так же опоясывали кожаные ремни, с которых свешивались многочисленные ножи. Одежда Грималкин была испачкана в крови, и я почему-то решил, что это не ее кровь.

– Как твоя нога? – спросил я.

Ведьма сломала левую ногу, когда на нее напали слуги дьявола. Она восстановила ее, с помощью серебряного штыря вернув былую силу, однако постоянно испытывала сильную боль.

– Почему ты спрашиваешь?

– Лошадь, – ответил я. – Раньше ты предпочитала ходить или бегать.

Она покачала головой:

– Нога болит, но она по-прежнему сильная. Просто я хотела побыстрее преодолеть большое расстояние.

Я кивнул, гадая, в какие края ее занесло, но ведьма не стала развивать эту тему. Что ж, это ее личное дело.

Я отвел Грималкин на кухню.

– Ты голодна? – спросил я.

– Пока мне достаточно воды.

Я налил большой стакан воды, и она залпом его осушила.

– Ты похоронил существо? – спросила ведьма.

– Нет, я подумал, что ты захочешь его увидеть. Он все еще в своем логове.

– И наверное, уже сильно завонялся. Но ты прав – я хочу на него посмотреть. Это далеко отсюда?

– Минут сорок пять пешком.

– Тогда не будем терять время. Как ты его убил?

– Мечом, который ты выковала для меня. Зверь использовал довольно сильную черную магию. Он уменьшился в размерах и легко выскользнул из серебряной цепи. Я был против него бессилен. Он даже парализовал меня на некоторое время, но я сумел сбежать и вернуться домой за мечом.

– Ты выкопал его из могилы Джона Грегори?

Я опустил голову:

– У меня не было выбора. Зверь схватил девочку и пил ее кровь, она бы погибла без моей помощи.

– Если тебе потребовался меч, чтобы выжить… значит, ты столкнулся с редким видом кобалов. Глупо было закапывать меч в могилу, – резко сказала Грималкин. – Я была о тебе лучшего мнения.

Я не ответил – знал, что она права.

– Если это тот, о ком я думаю, – продолжила она, – тебе повезло, что ты смог его одолеть – даже таким мечом.

– Ты знаешь, что это за существо?

– Возможно, скоро выясню. Вот. – Она положила на стол конверт. – Это копия документа, который когда-то был у твоего учителя. Это словарь всех сведений о кобалах, их собрал древний Ведьмак Николас Браун. Познакомься с ним поближе.

Я уже слышал это имя. Джон Грегори ссылался на него в аннотации к своему Бестиарию, Николас изучал кобалов.

– Где ты его нашла? – спросил я.

– Я наткнулась на него, когда искала сведения в северных землях, граничащих с территориями кобалов. Там давно изучают поведение и особенности своего врага и ведут записи. Это самое краткое и емкое описание кобалов и их обычаев, которое я встречала. Неплохое начало – мы сможем добавить к этим записям и свои наблюдения.

Я заметил, что Грималкин сказала «мы», а не «я» – видимо, она даже не сомневалась, что я к ней присоединюсь. Я взял конверт, но Грималкин одернула руку:

– У тебя будет достаточно времени, чтобы его изучить. Лучше отведи меня к логову зверя.

Я даже не взял с собой посох, потому что знал, что он мне не понадобится, если рядом Грималкин. Захватил только лопату, закинув ее на плечо.

Пока мы шли, я подробно рассказал ей о случившемся: как в Графстве погибли три девушки, как Дженни рассказала мне о местонахождении логова зверя, как он взял нас в плен и я сбежал, чтобы откопать меч, вернуться назад и спасти Дженни. Но я не упомянул о том, что намеревался взять Дженни к себе в ученицы, а она сбежала из дома с призраками, так и не пройдя испытания, – это к делу не относилось.

Дойдя до огромного дуба, мы услышали жужжание мух еще до того, как их увидели. Внутри логова их было еще больше – огромные трупные мухи ползали по мертвому телу зверя, а на лице копошились личинки. Вонь была настолько отвратительной, что нам пришлось зажать носы пальцами.

Грималкин что-то пробормотала, и жужжание прекратилось. Я только услышал, как сраженные магией мухи попадали на пол. Очистив лицо зверя от мух и личинок, ведьма долго в него всматривалась.

– Что мне делать, если я снова столкнусь с таким существом? – спросил я, первым нарушив молчание. – Если схватить зверя живым, можно бросить его в яму, как ведьму?

– Вырежи ему язык и зашей рот, этого будет достаточно, – сказала она, – но мой тебе совет: лучше никогда не испытывай судьбу. Убей его при первой же возможности. Эти существа обладают мощной магией, а некоторые из них могут меняться в размерах, даже не используя магию, – это врожденная способность. Если он дыхнет на тебя, ты мгновенно потеряешь сознание и контроль над своим телом.

– К несчастью, я уже испытал это на себе, – печально кивнул я.

– Это редкий и особый вид магов кобалов – хайзда, – продолжила Грималкин. – Во время путешествия на север я встречалась с таким. Похоже, он был еще молод и находился на ранней стадии обучения. Но не стоит их недооценивать – они невероятно опасны. Тот, кого я встретила, называл себя Слизэром и был грозным воином. Ты бы не смог так легко его убить. Я даже сомневаюсь, что ты бы вообще выжил после схватки с ним.

Эти слова окатили меня волной раздражения.

Одной рукой Грималкин взяла мертвого кобала за левую ногу, другой схватила его за волосы и потащила на улицу, я последовал за ней.

– Это место вполне подойдет, впрочем, как и любое другое, – сказала ведьма, опустив зверя на землю футах в восьмидесяти от дерева. – Ты рой могилу, а я попробую что-нибудь найти. Затащи его в яму, но землей пока не засыпай.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– Я ищу любую зацепку, чтобы лучше узнать наших врагов.

 

Глава 12. Словарь Николаса Брауна

Выкопав яму и затащив в нее зверя, я прислонил лопату к стволу дерева и вошел внутрь. Грималкин открыла одну из банок, в которой была светло-зеленая слизь с какими-то маленькими серыми крупицам, и принюхивалась к ее содержимому.

– Нашла что-то интересное?

– Многое из того, что здесь есть, находится за гранью моего понимания. Например, я подозреваю, что этот зеленый гель какой-то консервант, а серые кусочки – кожа неизвестного мне существа. Только вот не знаю, для чего это нужно… Я собиралась завтра снова отправиться на север, но это логово просто сокровищница! Я останусь здесь до тех пор, пока не узнаю все, что смогу, – может, на это потребуется несколько дней, возможно, недель.

Я кивнул:

– Тогда я закопаю могилу и вернусь домой. Если захочешь есть, то знай, что ты всегда желанный гость за моим столом. В любом случае извести меня, когда соберешься уехать из Чипендена. Я хочу знать обо всем, что стало известно тебе.

– Оставь могилу мне, – покачала головой Грималкин. – Я хочу получше изучить тело, прежде чем его захоронить. Я расскажу все, что тебе нужно знать. Ты внес большой вклад в общее дело и очень нам помог. Можешь присоединиться к нашему отряду, чтобы отразить атаку кобалов.

– Кто твои союзники? – спросил я.

– Ведьмы из Пендла помогут мне лицом к лицу встретиться с угрозой, которую я предвидела. Люди, живущие на севере, уже сражались с кобалами – они тоже будут нашими союзниками. Сейчас наступил переломный момент: родился Талькус, бог кобалов, и сила их магов увеличилась втрое, спровоцировав войну. Скоро они покинут свой город, Валькарку, пойдут войной на человечество и начнут разорять земли, которые граничат с их территорией.

– Думаешь, этот маг был шпионом? – я кивнул в сторону тела.

– Больше чем уверена, – ответила Грималкин. – маги хайзды обычно живут вдали от других кобалов, но я не ожидала, что один из них заберется так далеко на юг.

На этом мы разошлись, и я отправился в Чипенден. Из головы никак не выходили слова Грималкин.

«…все, что тебе нужно знать».

Значит, она расскажет мне далеко не все. Но почему? Она воспользуется этими знаниями о черной магии, чтобы увеличить свою силу? Когда-то мы сражались на одной стороне, плечом к плечу, но в прошлом году я отказался помочь ей уничтожить кобалов, и между нами разверзлась пропасть. Мне пришлось напомнить себе, что она ведьма, несмотря на наше прошлое, мы не были настоящими союзниками.

У меня возникла еще одна тревожная мысль, Грималкин посетила Валькарку, город кобалов, и знала о противнике достаточно много… А вдруг я недооцениваю возможности врага? Ведь я всего-навсего ведьмак из Чипендена.

Интересно, доверился бы Грималкин учитель?

Вернувшись домой, я первым делом вытащил из конверта записи Николаса Брауна – это был словарь народа кобалов, которые описывали свою культуру и магию.

Я с интересом углубился в чтение. Копия этих записей когда-то попала к Джону Грегори, но он счел их недостоверными, о чем кратко упомянул в Бестиарии.

Я решил сделать для себя еще одну копию: на это потребовалось несколько часов – зато теперь я смогу хранить ценные сведения у себя в библиотеке и использовать их для обучения.

Я оставил место между абзацами, чтобы по возможности дополнять их новыми знаниями о кобалах, а также комментировать записи Николаса Брауна, подтверждая или опровергая его слова. Закончив, я еще раз внимательно перечитал все от начала до конца, а затем вернулся к разделу о магах.

Маги. Существует много типов магов-людей. То же самое верно и в отношении кобалов. Стороннему наблюдателю порой трудно заметить какую-либо разницу между ними. Тем не менее самый высший ранг – это Верховный маг. Один тип, а именно – маги хайзды не вписываются ни в какую иерархию. Это изгои, обитающие в собственных владениях вдали от Валькарки. Их магические способности с трудом поддаются оценке.

Очевидно, Николас Браун знал о магах хайзды не так уж много. Оставалось только надеяться, что Грималкин разузнает о них больше, прежде чем я снова столкнусь с врагом лицом к лицу. Конечно, без звездного меча я не смогу ему противостоять. Меня пугала сама мысль о том, что среди магов-кобалов есть еще более сильные. Противник оказался намного опаснее, чем я думал.

Также я прочитал записи о дыхании боска:

Боска – дыхание кобаловского мага. С его помощью можно вызвать у человеческого существа внезапную потерю сознания или приступ парализующего ужаса. Маг может изменить эффект боски, меняя химический состав своего дыхания. Иногда боска используется для того, чтобы изменить настроение животных.

Я решил добавить сюда свои наблюдения, а также написать о возможных способах защиты:

Я ощутил влияние боски на себе, оно полностью лишило тело сил. Это застало меня врасплох. Гораздо разумнее быть начеку и не позволять магу хайзды подходить близко. Возможно, хорошей защитой станет шарф, закрывающий рот и нос, либо восковые затычки в ноздри. Том Уорд

На следующий день я попытался вернуться к обыденным делам, но почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. Помимо убийств трех девушек, которые я расследовал, за последние несколько месяцев больше ничего не произошло. В Битве на Камне Уорда-защитника мы уничтожили Врага рода человеческого, и после этого в Графстве стало необычайно тихо – создания Тьмы нас больше не тревожили. Но на смену им пришла новая угроза с севера – родился бог Талькус, а кобалы собираются идти войной на человечество.

Грималкин теперь одержима идеей противостояния кобалам. Сомневаюсь, что она по-прежнему выполняла обязанности ведьмы-убийцы и боролась с врагами клана Малкин. Вместо этого Грималкин ездила на север, чтобы как можно больше узнать о наших врагах кобалах, а теперь изучала логово мертвого мага хайзды. Я до сих пор не решил, правильно ли поступил, может, нужно было остаться и помочь ведьме?

Мне было скучно, и, поскольку никакой работы, связанной с моими обязанностями ведьмака, не было, я решил отправиться в Гримсарг и забрать у Дженни трутницу. Этот подарок отца многое для меня значил, он связывал меня с ним невидимой нитью и не раз выручал в трудную минуту.

Я надеялся, что, пока зима не вступила в свои права, уходящее лето порадует еще одним теплым солнечным днем. Для этого времени года было по-прежнему прохладно, но сухо, поэтому, не теряя времени даром, я быстрым шагом отправился в Гримсарг.

Когда я подходил к дому семейства Колдер, Дженни вышла на улицу, прикрыв за собой дверь, и пошла мне навстречу. Девочка будто знала, что я приду. Может, она наблюдала за мной из-за занавески?

Дженни остановилась шагах в двадцати от дома. Когда я к ней подошел, она протянула мне трутницу.

– Видимо, вы пришли за этим, – она смущенно потупила взгляд.

– Конечно, – сурово ответил я. – Мне очень дорога эта трутница. Она принадлежала моему отцу – это его подарок. Хочу спросить тебя только об одном, – продолжил я, бережно убрав трутницу в мешок, – почему ты сбежала из дома с призраками?

– Разве теперь это так уж важно? – спросила она голосом, полным горечи.

– Важно. Когда зверь пил твою кровь, ты проявила настоящее мужество. Я думал, ты так же храбро встретишься с неупокоенными душами.

– Тогда я была пленницей. У меня не было выбора.

– Да я не об этом! Ты сильно рисковала, когда следила за зверем. Ты даже обнаружила его логово…

Дженни пожала плечами:

– Я не знала, насколько это опасно.

– Неужели? Но ты ведь прекрасно знала, что он убил трех девушек. Ты могла стать следующей жертвой, но тебя это не остановило.

– Мне было безумно страшно, порой меня охватывал дикий ужас… Я знала, что зверь – убийца, и предполагала, что он очень силен. Но я заставила себя сделать это, потому что думала, что моя помощь убедит вас взяться за мое обучение.

– И когда ты наконец получила эту возможность, то сбежала с первого же испытания? Тебе стало настолько страшно, что ты так просто отказалась от своей мечты? Я помню, как сам находился в этом доме с призраками. Да, я испугался, но у меня даже мысли не возникло о побеге, я бы подвел маму, которая верила в меня всем сердцем и хотела, чтобы я обучался у Джона Грегори. Я поборол страх и остался там. Ты могла сделать то же самое, но увы… Ты сбежала, когда дух вышел из подвала?

Дженни кивнула, и на ее глазах предательски заблестели слезы.

– Почему ты не нашла в себе мужества взглянуть страху в глаза? – резко спросил я.

Девочка быстро отвернулась, но я успел заметить, что она плачет.

– Почему ты убежала? Ведь должна же быть какая-то причина. Давай, Дженни, расскажи мне все! – Внезапно я почувствовал жалость. Она мечтала обучаться ремеслу ведьмака, и я понимал, что ей было стыдно из-за провала на первом же испытании.

– Да, я испугалась, – ответила она, не оборачиваясь, – но бежать заставил меня не страх, а страдания шахтера и его жены. Я почувствовала всю их боль. Я будто стала ими и пережила весь этот кошмар. Мужчина в порыве ревности убил жену, но тут же пожалел об этом. Он невыносимо страдал, когда ее хоронил, потому что очень сильно любил и навсегда потерял. А она лежала еще живая, не в силах пошевелиться, и осознавала все, что с ней происходит, ожидая смерти. Она очень боялась, что ее закопают заживо. Но самое ужасное то, что она любила мужа всем сердцем, любила так же сильно, как и он ее. Она ему не изменяла. Я почувствовала ее страх, пережила ее боль. Да, она лежала в могиле и смотрела, как любимый муж засыпает ее тело землей… Смотрела до тех пор, пока могла дышать… Это одна из способностей седьмой дочери седьмой дочери, понимаете? Я чувствую эмоции других людей. Я не умею читать их мысли, но остро ощущаю все, что они переживают. Их эмоции становятся моими. Вот почему я сбежала. Я больше не могла находиться так близко к шахтеру и его жене. Когда он поднимался по лестнице, мне пришлось уйти.

Кажется, Дженни говорила искренне – внутренний голос подсказывал, что она не врет. Я был поражен, если не сказать больше… Такой уникальный дар может оказаться полезным для ученика Ведьмака. Девочка чувствовала эмоции неукопоенных душ, чего я сделать не мог.

– Хорошо. Повернись ко мне! – велел я.

Она обернулась, и я увидел мокрое от слез лицо и красные глаза. Я протянул девочке мешок.

– Держи! – сказал я. – Одно из преимуществ ведьмака – он не должен нести свой мешок. За него это делает ученик.

– Вы дадите мне еще один шанс?! – спросила Дженни, округлив глаза от удивления.

– Да, еще один шанс! – ответил я. – Но последний!

Как бы там ни было, я должен был удостовериться, что у нее хватит сил обучаться столь тяжелому и опасному ремеслу. Ведьмак испытывал новых учеников, приводя их в дом с привидениями. Я придумал кое-что другое.

 

Глава 13. Испытание Тома Уорда

Дженни смогла почувствовать присутствие неупокоенных душ в Блеклом переулке, но только потому, что ощутила их эмоции, из-за чего в конце концов ей пришлось сбежать. Сможет ли она выдержать, если окажется к одной из них слишком близко? Если нет, то вряд ли стоит брать ее на обучение. Когда имеешь дело с мертвецами, нужно не бояться к ним подойти – это важная часть работы ведьмака.

Много лет назад в Графстве шла ожесточенная гражданская война, и победившая армия повесила вражеских солдат на холме Палача. Это место находится на северной границе фермы, где я вырос, и я часто слышал, как корчились и стонали неупокоенные души солдат, висевших на веревках. От их леденящих душу криков просыпались даже мои старшие братья, хотя Джек, например, всегда спал крепко – обычно его и пушкой не разбудишь!

Джек был одним из наименее чувствительных людей, которых я когда-либо встречал, но даже он старался обходить стороной северное пастбище рядом с холмом Палача. Так или иначе ощущать присутствие Тьмы может любой человек.

То, что Дженни узнала о неупокоенных душах в доме с привидениями, еще не значит, что она может стать моей ученицей, – ей нужно проявить стойкость, показать свою смелость. Девочка могла просто-напросто испугаться, и ее дар стал лишь предлогом для побега. Я должен убедиться в правильности своего решения.

Я отведу Дженни на холм Палача, где она пройдет еще одно испытание – попробует выдержать присутствие неупокоенных душ солдат.

Подойдя к нему с севера, мы оказались в тени деревьев. Когда мы начали подниматься на вершину, стало заметно холоднее – это был особенный холод, который предупреждает седьмого сына седьмого сына о присутствии Тьмы. Ощутила ли его Дженни?

– Что ты чувствуешь? – спросил я.

– Немного холодно, – ответила она.

Я промолчал.

Еще издали я услышал хруст веток и стон. Мертвые солдаты, по-прежнему одетые в униформу и сапоги, со связанными за спиной руками, все еще висели на деревьях недалеко от вершины холма. Некоторые вяло болтались из стороны в сторону – глаза вылезли из орбит, шеи скручены; некоторые, сталкиваясь друг с другом, дергались и кружились на веревках. Ребята были молодыми, примерно моего возраста… Печальное зрелище.

Когда мы подошли ближе к месту казни, изменилась даже природа: исчезли листья с деревьев – ветви стали голыми и неживыми. Здесь чувствовалось мертвое дыхание прошлого.

Помню, как однажды утром, много лет назад, мы с учителем вышли из отцовской фермы и направились в сторону этого холма. Мы могли пойти другой дорогой, но Ведьмак выбрал этот путь намеренно – он хотел, чтобы моя первая встреча с Тьмой состоялась рядом с родным домом; это странное место в детстве часто наводило на меня ужас.

Он подвел меня к одному из мертвых солдат…

Внезапно я ясно услышал в голове голос учителя, словно он стоял рядом со мной. Я вспомнил его совет: «Бояться не нужно, ведь он не причинит тебе вреда. Подумай лучше о том, что ему пришлось пережить. Сосредоточься на нем, а не на себе. Что он чувствовал в момент смерти? Что было для него самым страшным?»

Тогда это сработало – мне стало грустно, но не страшно, и вскоре неупокоенные души исчезли.

Я остановился.

– Что ты видишь? – спросил я Дженни.

– На деревьях висят мертвые солдаты, – едва слышно сказала она, переходя на шепот. – Совсем молодые мальчишки… Это неправильно. Они были слишком молоды, чтобы идти на войну.

– Ты боишься? – спросил я.

– Да, я напугана, но мне скорее грустно, чем страшно. Они не заслужили такой смерти.

– Видишь его? – я указал на мальчика, которому на вид было не больше пятнадцати лет. Он открывал и закрывал рот, словно хотел глотнуть свежего воздуха, глаза вылезали из орбит. – Встань перед ним – так близко, чтобы ты могла дотронуться до его плеча, если протянешь руку.

Дженни кивнула. Казалось, каждый шаг давался ей с большим трудом. Мы шли вперед бок о бок, пока не остановились прямо перед мальчиком.

– Его зовут Джордж, и ему только четырнадцать, – внезапно сказала Дженни. – Он соврал о возрасте, чтобы его взяли в армию. Сейчас ему страшно и ужасно больно. Но с ним что-то не так… Может, из-за сильного страха, который ему пришлось пережить… Отправьте его душу к Свету, пожалуйста! Пусть мальчик больше не мучается!

Я был ошеломлен. Учитель просил меня просто представить себя на месте мертвого солдата, после чего я смог побороть свой страх. Дженни, казалось, знала о нем все, будто каким-то образом прочитала его мысли. Это было за пределами моих возможностей.

– Он не призрак, Дженни, а неупокоенная душа, – спокойно объяснил я. – Бо́льшая ее часть уже отправилась к Свету, а это просто фрагмент души, который остался здесь, на холме. Неупокоенная душа – это часть души человека, который умер насильственной смертью или пережил невыносимую боль, как шахтер, убивший свою жену. Эта частичка души умершего не может отправиться к Свету и остается на земле. Понимаешь?

Она кивнула, и души начали исчезать. Через несколько мгновений на деревьях снова появилась листва. Дженни проявила мужество, подойдя так близко к неупокоенным душам, и не убежала.

Я улыбнулся.

– Значит, я прошла испытание? – спросила она.

– Да, без сомнения. Насколько я знаю, Джон Грегори не давал второго шанса тем, кто провалил испытание в доме с призраками. Но я имею право поступить по-своему. Ведьмак относился к этому как к обычной проверке на храбрость для новых учеников. Но я верю, что ты сказала правду и сбежала не из-за страха. Так что ты останешься со мной – по крайней мере пока. Худшее, что может случиться, – ты снова сбежишь.

– Не сбегу. Но в следующий раз, когда почувствую что-то похожее, я вас предупрежу.

Я кивнул и улыбнулся.

– Значит, теперь я ваша ученица? Официально? – спросила Дженни. – Даже несмотря на то, что я девочка?

– Да, официально. Насколько я знаю, ты первая девочка, которая стала ученицей Ведьмака. Выходит, ты особенная.

В голове возник образ учителя – я тут же представил, как он неодобрительно качает головой. Он бы ни за что не взял в обучение девчонку.

– Мама и папа никогда вам не заплатят, – сказала Дженни.

Я пожал плечами.

– Вам все равно?

По правде говоря, я не знал, имеет ли это для меня какое-то значение. Я всегда понимал, что это ремесло не принесет мне денег. Получить плату за свой труд от некоторых людей было сложнее, чем добыть кровь из камня. Но работа была стабильной, я не голодал, так что заплатят мне приемные родители Дженни или нет – большого значения это не имело.

Но я то и дело сравнивал себя с учителем – Джон Грегори никогда бы на это не согласился. Я чувствовал себя слабаком, позволив Колдерам отказаться платить, – признаюсь, это было несколько унизительно. Но я решил пока об этом не думать: сейчас есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

– Мне все равно, – сказал я девочке. – Деньги – это еще не все. Сейчас главное то, что ты начинаешь свое обучение. Я бы хотел познакомить тебя с некоторыми членами моей семьей. Они живут по ту сторону холма.

– Держу пари, что ваши родители намного лучше моих, – сказала Дженни.

– Они оба умерли. Теперь делами на ферме занимается старший брат. Его жену зовут Элли, а маленькую дочку – Мэри. А еще у них недавно родился мальчик. С ними живет еще один мой брат. Его зовут Джеймс, и он местный кузнец. У него на ферме своя кузня.

– Кто их повалил? – спросила Дженни, показав рукой на огромные поваленные деревья, когда мы спускались вниз по холму. – Буря?

– Страшнее, чем буря, – ответил я. – Однажды я расскажу тебе об этом. Это будет частью твоего обучения.

Деревья повалил дьявол. Он погнался за мной и обнаружил меня в убежище на ферме. Я бы мог многое рассказать Дженни, но решил сделать это в другой раз.

Сам-то я не доучился, но надеялся, что буду обучать девочку все пять лет. Я бы очень хотел стать таким же хорошим учителем, как Ведьмак!

Мамин розовый куст по-прежнему рос у стены фермерского домика, но всегда потрясающе красивые ярко-красные бутоны почернели из-за ранних заморозков, которые обычно случались только в начале октября.

Дверь отворила жена Джека Элли, вытирая руки о передник. Увидев меня, она просияла, и мы обнялись.

– Ох, Том, я так рада тебя видеть!

– И я рад тебя видеть, Элли. Это Дженни, – представил я. – Она моя первая ученица.

Элли заметно удивилась, но в ответ тепло улыбнулась и обняла Дженни тоже. Ко мне подбежала маленькая Мэри.

– Дядя Том! Дядя Том! – закричала она. – Ты пришел, чтобы убить еще одного домовичка?

– Не сегодня, Мэри, – засмеялся я. Малышка, конечно же, говорила о домовом. Когда я в последний раз заходил в гости на ферму, то разделался с местным домовым – очень опасным пращником. Тогда это событие сильно впечатлило девочку.

– Взгляните на нашего малыша, – сказала Элли, пригласив нас войти.

Мы зашли на кухню, а затем поднялись вверх по лестнице.

– Это Мэтью. – Элли взяла на руки ребенка из колыбели. – Когда он родился, Джек был так счастлив!

Я знал, что брат будет одинаково любить обоих детей, но для фермера рождение сына имело особое значение: когда он вырастет, то сможет помогать Джеку выполнять тяжелую работу на ферме, которая старику будет уже не под силу. А еще первый сын получает в наследство ферму, а остальным приходится самостоятельно искать свое призвание в жизни. В свое время отец никак не мог придумать для меня занятие, пока не вмешалась мама – это она захотела, чтобы я стал учеником Ведьмака.

– Хочешь подержать его, Том? – Увидев на моем лице явное нежелание, Элли лишь покачала головой и вздохнула: – Он не сломается, Том. Младенцы не такие нежные!

Она была права, я не решался взять малыша на руки, потому что он был слишком маленький и еще не умел держать голову. Конечно, сейчас Мэтью на несколько месяцев старше, чем была Мэри, когда я впервые ее увидел, – всего шесть дней от роду. Я подержал ребенка несколько минут, а Мэтью завороженно смотрел на меня широко распахнутыми голубыми глазами и тихонько мычал.

– Можно и мне его подержать? – попросила Дженни.

– Конечно, можно, милая, – Элли взяла у меня малыша и передала его Дженни.

– А где Джек? – спросил я.

– Сегодня утро пятницы. Они с Джеймсом ушли на рынок в Топли, – ответила она.

Ну конечно – ведь пятница была днем, когда фермеры ходили на рынок. Я так долго жил вдали от семьи, что уже забыл об этом. Бывало, я каждое утро пятницы сначала доил коров, а затем ходил за продуктами. Что ж, братья успеют вернуться до полудня, а я буду с нетерпением их ждать.

В обед мы собрались за большим деревянным столом. Джек сидел во главе, а Элли – по левую руку от него. Мэри посадили на высокий стул рядом с мамой. Я расположился напротив Дженни, а мой мускулистый брат-кузнец Джеймс уселся в конце стола и, опустив голову, с жадностью поглощал огромную порцию тушеного мяса с картошкой.

– Вот мне интересно, – сказал Джек, положив нож и вилку на тарелку и смерив Дженни пристальным взглядом из-под густых бровей, – зачем такой молоденькой девочке заниматься такой опасной и жуткой работой?.. Разве не лучше найти какого-нибудь порядочного человека и создать с ним семью?

– Ох, Джек! – воскликнула Элли. – Оставь Дженни в покое! Женщина может справиться с любой работой, которую обычно выполняет мужчина, а что-то она делает даже лучше! Если ты забыл, Том помогает людям вернуть спокойствие в их жизнь – женщине это занятие подходит как нельзя лучше.

– Я хочу стать ведьмаком! – воскликнула Мэри. – Хочу разговаривать с домовичками!

Все рассмеялись, а я улыбнулся Элли. Моя работа не раз подвергала их жизнь опасности. Она пугала Элли, и я знал, что ей не нравилось, когда я бродил в окрестностях фермы после наступления темноты. Но было приятно слышать, что она хорошо отзывается о моей работе – значит, ценит то, что я делаю для людей.

– Почему бы девочке не ответить самой? – Джек собрал подливку большим куском хлеба.

– У женщины, как и у мужчины, свой путь в этом мире. Для женщины существует не так много работы, чтобы перебиться с хлеба на воду, – сказала Дженни, посмотрев в глаза Джеку. – Как и у Тома, у меня есть некоторые способности, и благодаря им я могу заниматься этим ремеслом. Конечно, когда-нибудь я захочу родить детей, но это не помешает мне заниматься своим делом. Ваша мама была целительницей и повитухой, пожалуй лучшей в Графстве. Она воспитывала семерых сыновей и находила время для работы. Я надеюсь, что тоже так смогу.

Я опять удивился осведомленности Дженни – должно быть, она расспрашивала о маме, или, может, мама приходила в деревню девочки… Ее хорошо знали и уважали во всем Графстве.

После этого за столом повисло молчание. Дженни сказала чистую правду, и мы все задумались о том, что мамы нет рядом и нам ее очень не хватает.

– Это просто семейный визит, Том? – спросил Джеймс, первым нарушив молчание. – Или где-то рядом для тебя есть работа?

– Нет, пока все спокойно. Просто я был неподалеку и решил не упускать возможности вас навестить. Вы слышали о каких-нибудь происшествиях? Никто не пропадал?..

Мне не хотелось пугать семью, но я боялся, что по Графству разгуливает еще один кобаловский маг, поэтому должен был задать эти вопросы.

– В наших краях не случилось ничего плохого, – нахмурившись, ответил Джек. Я понял, что он не хотел говорить об этом при Элли, чтобы ее не пугать.

– Я тоже ничего не слышал, – согласился Джеймс. – В кузницу приезжают люди со всей округи и всегда рассказывают разные сплетни, пока я работаю. Сейчас их заботы никак не связаны с Тьмой. Народ волнует погода, в это время года никогда не было так холодно, особенно ночью. Похоже, зима придет очень рано и будет суровой. Но, конечно, капризы матушки-природы никак не касаются твоей работы.

Улыбнувшись Джеймсу, я кивнул, но внутри появилось дурное предчувствие. До сих пор я всерьез не задумывался о происходящем с погодой, но меня вдруг осенило, что кобалы пришли с севера, с земель, покрытых снегом и льдом. Они привыкли жить в таких условиях. Недавно родился их бог Талькус, он будет расти и увеличивать свою мощь, делая сильнее и кобаловских магов. Может, это они изменили наш климат?

После обеда мы с Дженни отправились обратно в Чипенден. Элли попрощалась с нами у ворот фермы.

– Том, я так рада, что снова тебя увидела! Было приятно познакомиться, Дженни! – воскликнула она. – Желаю тебе успехов в новой работе! Взяв тебя в ученицы, Том принял самое разумное решение в жизни!

Дженни так широко улыбнулась, что я подумал, что ее лицо сейчас распадется на две части.

Попрощавшись с Элли, мы снова начали взбираться на холм. Девочка шла следом, по обыкновению неся мой мешок. По пути я задумался о планах на будущее. Я должен всерьез заняться обучением Дженни – нужно дать ей временный посох и тетрадь для записей. Она могла пользоваться моим старым мешком, – ведь я стал носить мешок Джона Грегори, сшитый из добротной кожи и прослуживший учителю много лет, который был мне очень дорог как память. Девочке также понадобится плащ с капюшоном – закажу его в деревне у портного.

Я понял, что Дженни можно поручать дела, которыми я обычно занимался сам – например, ходить в Чипенден за продуктами. Так у меня будет больше свободного времени, и возможно, я смогу переписать некоторые книги и добавить их в библиотеку – они пополнят наши знания и станут наследием для будущих поколений ведьмаков… Да, мне есть над чем подумать.

 

Глава 14. Мать и дочь

Дженни Колдер

То, о чем я мечтала весь последний год, свершилось! Наконец-то я стала ученицей Ведьмака!

Учитель дал мне тетрадь, в которую я записываю теоретический материал, а также выполняю там практические задания.

Еще подарил мне маленькую книжечку, куда я буду записывать все, что происходит со мной во время обучения, обо всех опасностях, с которыми мы столкнемся. Джон Грегори в свое время просил его делать то же самое. С годами многое стирается из памяти, а эти записи потом помогут восстановить хронологию событий. Мы учимся на ошибках прошлого, чтобы не повторять их в будущем.

Это моя первая запись. Я расскажу о том, как оказалась замешана в «дела ведьмаков», как их называет Том Уорд.

Будущую работу я выбрала в тот день, когда встретилась со своей настоящей мамой, и это решение изменило всю мою жизнь.

Никогда этого не забуду. Купив продукты на рынке, я спешила домой, как вдруг ко мне подошла пожилая женщина. Ее голова была покрыта платком, хотя день был теплый и солнечный. Она двигалась медленно, шаркая ногами.

– Здравствуй, дочка, – прохрипела она, посмотрев мне прямо в глаза. – Можешь меня выслушать?

Я вежливо улыбнулась, думая о том, как бы побыстрее уйти, не обидев старушку, – я спешила домой, чтобы приготовить ужин. Я и так задержалась на рынке, а отец злился, когда ему поздно подавали чай. Хотя он уже больше года не бил меня ремнем, я по-прежнему его боялась. Неделю назад его затрясло от ярости, когда я всего лишь уронила ложку, – он так сильно сжал кулаки, что на них выступили вены.

– Ты еще не такая взрослая, так что сейчас я отлуплю тебя ремнем, девчонка! – взревел он.

Я твердо решила, что если он снова меня ударит, я уйду из дома. Но решить оказалось куда легче, чем сделать. Куда я могла убежать? У меня нет родных, которые бы меня приютили, – как я выживу одна в этом мире?

– Боюсь, мне пора домой, – виновато ответила я женщине. – Может, поговорим в другой раз?

– Кто знает, может, в следующий раз меня здесь уже не будет, доченька, – сказала она, чуть задыхаясь. – Думаю, нам лучше поговорить сейчас. Другой возможности может не быть.

Когда я впервые посмотрела ей в глаза, то с удивлением обнаружила, что они очень похожи на мои: левый голубой, а правый карий. Интересно, прохожие так же шепчутся у нее за спиной, когда видят глаза разного цвета? Мне было до боли знакомо это чувство – обычно люди не любят тех, кто хоть немного от них отличается.

Лицо женщины было желтоватым, и вдруг я поняла, что она вовсе не старая, а просто очень больна.

– Мы можем присесть вон там, в тени? – Она указала на скамейку напротив церкви в тени старого вяза.

Я боялась, что отец накажет меня за опоздание, но все-таки кивнула и последовала за ней – что-то странное в этой женщине заставило меня послушаться. Я просто знала, что поступаю верно.

Присев на скамейку, мы повернулись лицом друг к другу. Наши глаза встретились, и меня снова пробрала дрожь. Внезапно в тени дерева мне стало холодно.

– Я дважды назвала тебя дочкой, – произнесла женщина, – но не потому, что так принято обращаться к молоденьким девочкам. Ты действительно моя дочь, а я твоя настоящая мать. Ты плоть от моей плоти. В твоих венах течет моя кровь.

По глазам женщины я поняла, что она говорит правду, и внутри меня вспыхнула злоба.

– Ты моя мать?! – прошипела я. – Мать, которая бросила беззащитного ребенка на произвол судьбы?!

Женщина кивнула, и по ее щекам скатились две слезинки.

– У меня не было выбора, дитя. Твой отец умер, а я едва могла прокормить еще шесть дочерей. Я знала пару, которая тебя приютила: они хотели еще одного ребенка, поэтому я положила тебя там, где они тебя и нашли. Я знала, что они тебя накормят и не оставят без крыши над головой. Я любила тебя, дитя… Любила всем сердцем, и, когда мне пришлось тебя оставить, оно разрывалось на части от боли. Но я должна была это сделать ради всех нас.

Я поняла, почему мама меня оставила, но рана в душе по-прежнему кровоточила. Конечно же, она не могла знать, что человек, ставший моим приемным отцом, окажется таким жестоким.

Женщина закрыла лицо руками и дрожала всем телом от нахлынувших на нее чувств. Теперь и я расплакалась:

– Так зачем ты пришла ко мне сейчас, после стольких лет? Для чего?

– Потому что я умираю, дитя. – Она снова посмотрела мне прямо в глаза. – Болезнь разрушает меня изнутри: скручивает желудок, высушивает кожу. Через несколько недель я умру, поэтому и пришла рассказать тебе, кто ты на самом деле.

– О чем ты?! – воскликнула я, испугавшись ее слов. Эта женщина действительно моя мать или просто сумасшедшая?

– По венам нашей семьи бежит кровь Самхедри. Никто этого не ощущает, но седьмая дочь седьмой дочери в свой тринадцатый день рождения почувствует нечто особенное. Я тоже седьмая дочь седьмой дочери. Приемная мать назвала тебя Дженнифер, но я дала тебе другое имя, о котором никто не должен знать.

– Кто такие Самхедри и как ты меня назвала? – требовательно спросила я. Я никогда не слышала о таком народе.

– Это Древние, доченька, – существа, которые ходили по земле, когда люди еще мало отличались от животных. Древние были могущественными, мудрыми, сострадающими, но смертными. Ты наследуешь лишь малую часть их сил. Скоро ты узнаешь о своих способностях – я хочу, чтобы ты была готова их принять. Меня никто об этом не предупредил, и я чуть не сошла с ума. Не сомневайся, что эти способности настоящие, – это первый шаг, который поможет тебе выжить.

Все это было похоже на бабушкины сказки, которые рассказывают детям у камина перед сном. Я была сбита с толку и никак не могла оторвать взгляд от лица женщины, которая утверждала, что я ее дочь.

– У каждой седьмой дочери седьмой дочери эти способности разные, – продолжила она. – Одна из них – эмпатия, то есть возможность чувствовать то, что чувствуют другие, разделять их горе, радость и проживать эти эмоции вместе с ними. Это великий дар, но иногда тебе придется нелегко…

Я никогда не испытывала ничего подобного – но мне было всего двенадцать. Неужели через год жизнь так сильно изменится?

– Тебя никто не предупредил об этих способностях, и ты даже решила, что сходишь с ума?.. – пробормотала я. – Но почему же твоя мама тебе ничего не сказала?

– Она была лишь седьмой дочерью, и у нее не было ни знаний, ни сил. Она даже не поняла, что со мной что-то не так. Наконец, после долгих лет мучений меня нашла другая женщина с такими же способностями – она почувствовала мои страдания и объяснила мне, кто я такая.

– А какое имя ты дала мне при рождении? – спросила я.

Она наклонилась вперед и прошептала мне на левое ухо мое настоящее имя, но предупредила, чтобы я никому его не говорила: слуги Тьмы могут получить власть над седьмой дочерью седьмой дочери, если узнают ее настоящее имя.

Поэтому я не буду его сюда записывать – сохраню в тайне. Том Уорд сказал, что мои тетради когда-нибудь окажутся на полке в библиотеке – мои знания и опыт перейдут в наследство будущим ведьмакам. Поэтому я не буду писать сюда то, о чем другие знать не должны.

В тот день мы с мамой говорили почти час, и она рассказала мне о других возможных дарах, которые я могла унаследовать. После этого мы договорились встретиться с ней на следующей неделе на этом же месте, если она будет хорошо себя чувствовать.

На прощание мы обнялись, а по щекам у нас бежали слезы. Затем, с корзинкой в руках, я побежала домой, но торопилась напрасно – приемный отец снял ремень и впервые за последний год избил меня. Тело прожгла нестерпимая боль, но я не позволила себе заплакать – это могло разозлить его еще больше.

 

Глава 15. Девочка вроде тебя

Мама не пришла на рынок на следующей неделе. Я больше никогда ее не видела.

Наверняка ей стало хуже, и она не смогла прийти. Я представила, как она медленно умирает, но пока еще может говорить. Как бы мне хотелось еще раз с ней побеседовать и узнать, что же должно со мной произойти! Теперь я точно знала, что она моя настоящая мама, и уже на нее не злилась – я наконец осознала, почему она так поступила. Я всем сердцем мечтала увидеться с ней хотя бы еще один раз перед тем, как мы расстанемся навсегда.

Так начались мои скитания. Сначала я искала маму в ближайших деревеньках, начиная с Длинного Хребта; затем решила попытать счастье в городах – добралась до Пристауна на юге и до Кастера на севере. Иногда я целыми днями пропадала невесть где и каждый раз по возвращении получала новую трепку.

Постепенно мне пришлось смириться с тем, что я больше никогда не увижу свою маму, но я по-прежнему продолжала странствовать. Даже зимой лучше было мерзнуть на улице, чем находиться в ненавистном доме рядом с жестоким отцом и приемной матерью, которая боялась перечить мужу.

Я не совсем понимала, зачем он это делает: чем больше времени я проводила вне дома, тем более жестокое наказание получала. Может, отец бил меня, потому что я ему не подчинялась и он не мог меня контролировать? Если так, то от порки все становилось только хуже! Он не понимал, что творит, и вел себя как глупое животное, не задумываясь о последствиях. Это меня пугало, но я по-прежнему надолго уходила из дома и никогда не плакала.

Накануне тринадцатого дня рождения все внезапно изменилось. Я резко вскочила посреди ночи и впервые увидела призрака. Было полнолуние, и луч желтого света освещал изножье кровати. На моих ногах сидела упитанная пожилая женщина – она казалась очень тяжелой, и я подумала, что кровать под ее весом может сломаться в любую секунду. Взглянув на меня, она открыла рот и хихикнула. У нее не было зубов – только слюнявые десны, и она была слепа на один глаз – он был молочно-белым.

До смерти испугавшись, я громко закричала, и вес с моих ног пропал – призрак уплыл сквозь потолок, капая слюной из открытого рта. Мой безумный крик разбудил отца, и он снова меня выпорол. Это был последний раз, когда он бил меня.

Через несколько дней я обнаружила в себе еще один дар – первый из тех, о которых говорила моя настоящая мама: эмпатия. Я никогда не забуду, как это произошло.

Как-то раз, прогуливаясь по деревне, я увидела сгорбившегося юношу, сидящего на скамейке напротив лавки зеленщика. Он смотрел на дверь лавки. Его лицо не выражало никаких эмоций, но я остановилась, внезапно почувствовав переполняющую его печаль. Юноша еле сдерживался, чтобы не заплакать.

От него исходили такие невероятно сильные эмоции, что в горле у меня встал ком, а на глаза навернулись слезы. Но это было нечто большее, чем просто чувство: я знала, о чем он думает. Он вспоминал, как в детстве ждал на этой скамейке свою маму, пока она делала покупки у зеленщика. Выходя на улицу, она улыбалась ему, ставила на землю сумку с продуктами и широко разводила руки, раскрывая объятия, и мальчик тут же бежал навстречу.

Но он вырос, а его мама умерла прошлой зимой. Юноша погрузился с свои воспоминания, чтобы снова пережить те счастливые мгновения. Я могла читать его мысли, и от этого на душе скребли кошки. Я пошла быстрее.

Это был не тот дар, о котором я могла рассказать другим людям. Кому захочется, чтобы чужой человек копался в его голове?

Когда он открылся мне, я смогла читать мысли отца и матери. В молодости родители были очень счастливы. Пока они растили детей, в доме царили мир и покой. Но когда обе сестры вышли замуж и обзавелись своими семьями, их больше ничего не связывало: любовь прошла, остались лишь отчаяние и пустота. Когда они меня нашли и удочерили, им стало немного легче, но ненадолго.

Теперь наконец я поняла, почему отец меня бил – я начала чувствовать его боль. Его избивал собственный отец. Он жил в постоянном страхе и злился на себя за то, что ему никогда не стать настоящим мужчиной. Папа мечтал обзавестись землей, но работал на фермеров за гроши и горевал о том, что никогда не сможет осуществить свою мечту.

Отец жалел себя, он был эгоистичной свиньей и упивался жалостью к самому себе, делая больно другим, чтобы облегчить свою собственную боль. Но я видела, что в душе он был трусом – он бы ни за что не решился ударить мужчину. Я была самой легкой жертвой, как и моя слабохарактерная мать, которую он тоже время от времени избивал. Иногда я слышала, как они говорят в спальне на повышенных тонах, а по утрам, готовя завтрак, мама рыдала, пряча от меня синяки.

Затем я открыла в себе третью способность.

Думаю, я получила этот дар гораздо раньше, только не знала об этом. Много лет подряд по пути на рынок я часто встречала людей, которые казались грустными и подавленными, а когда я им улыбалась, они тут же приободрялись. Возвращаясь домой с покупками, я замечала, что они выглядели гораздо счастливее.

После встречи со своей настоящей матерью я задумалась: может, это я каким-то образом влияю на этих людей? Вскоре я убедилась, что так и есть.

На рынке работал лавочник, который всегда выглядел печальным. Когда я узнала причину его грусти, мне захотелось поднять ему настроение. В прошлом году внезапно скончалась его жена, а дети покинули дом – в жизни не осталось ни радости, ни надежды. Раньше он был хорошим садовником, выращивал овощи и цветы, чтобы порадовать жену. Теплыми летними вечерами они сидели вместе в саду и любовались закатом – супруги очень ценили эти волшебные мгновения.

И я решила посеять семена счастья в его сознании. Спустя несколько дней лавочник снова занялся любимым делом. К концу лета его сад благоухал, а осенью мужчина продавал на рынке овощи, выращенные своим трудом. Он улыбался всем вокруг.

Разительная перемена, произошедшая с лавочником, навела меня на мысль – вместо того чтобы отвечать злом на зло, я постараюсь помочь приемному отцу. Я попытаюсь изменить его изнутри. Возможно, тогда его отношение ко мне станет лучше или он хотя бы оставит меня в покое.

Несколько недель спустя, на закате, он стоял у стены на краю сада.

– Какой хороший вечер, папа, – приветливо сказала я.

– Что в нем хорошего? – злобно проворчал он.

Я пробралась к нему в голову, пытаясь улучшить его настроение, а затем подала идею.

– Это довольно большой сад, – заметила я. – Ты бы мог выращивать овощи, а мама продавала бы их на рынке.

Отец пренебрежительно покачал головой:

– Ничего не получится, здесь недостаточно земли.

– Так почему бы тебе не взять один из тех участков, которые предлагает деревенский совет? – настаивала я. – Аренда недорогая. Через несколько лет вы с мамой накопите денег и обзаведетесь собственным полем.

Недавно у нас в деревне внезапно умер фермер, оставив совету большой участок земли. Совет решил разделить его на несколько частей и сдавать жителям деревни по разумной цене.

– Это пустая мечта, – буркнул он. – Думаешь, у меня будут на это силы? Я целый день пашу как вол на других.

– Мы с мамой могли бы тебе помочь. К тому же бывают дни, когда на ферме нет работы. У тебя бы появилась возможность иметь свой участок земли.

Отец снова заворчал и ушел в дом, больше не сказав ни слова, но я почувствовала произошедшую в нем перемену. Мое предложение заставило его задуматься, а уже через неделю он взял участок в аренду.

Как и обещала, время от времени я ему помогала. Когда отец заполучил собственный участок, он стал намного счастливее. Да, он по-прежнему был ворчливым старым чертом, но теперь у него появилась какая-то цель. У него появилась мечта и надежда – чего так не хватает большинству людей.

Больше он никогда меня не бил.

По мере развития своих способностей я стала задумываться, как еще их можно применить. Получится ли у меня с их помощью заработать на хлеб? Кроме того, я жаждала свободы, хотела найти свой жизненный путь в этом мире, а не просто выйти замуж за мужчину, которого выберут для меня приемные родители.

Но я боялась, что если начну в открытую помогать людям, меня примут за ведьму, которых часто казнили в Кастере. Что еще хуже – иногда в Графстве появлялись охотники на ведьм, которые могли обвинить в колдовстве кого угодно. Они пытали своих жертв, а потом бросали их в пруд. Если женщина тонула, ее признавали невиновной, а если выплывала, ее считали ведьмой и сжигали на костре. В любом случае несчастные погибали. Поразмыслив над этим, я решила, что торговать своими способностями слишком опасно.

Однажды утром, спустя полтора года после встречи с настоящей мамой, я стала свидетельницей одного происшествия, которое и натолкнуло меня на одну мысль.

Я успела побывать во всех, даже самых отдаленных, уголках Графства. Иногда я не появлялась дома больше недели. Однажды я побывала в небольшом городке Солфорд, расположенном южнее Пристауна, когда увидела крупного мужчину, который тащил за волосы по рынку худощавую женщину. Зрелище было жутко неприятным, она отбивалась и кричала, но никто за нее не вступился. Я спросила у одного из лавочников, почему мужчина так поступает.

– Она ведьма, – нахмурившись, ответил торговец, вытирая яблоко грязным фартуком. – Это Ведьмак Джонсон. Он заточил в ямы уже пятнадцать ведьм. Сад у него большой, но скоро там не останется места. Джонсон защищает нас от зла, спасибо ему за это.

Я слышала о ведьмаках и раньше, но Джонсон был первым из них, кого я увидела. Я знала, что эти люди сражаются с Тьмой, защищая деревни и фермы от домовых, ведьм и призраков. Мой отец-всезнайка считал, что все они шарлатаны – он не верил в существование слуг Тьмы. А я верила. К тому моменту я уже повстречала трех призраков и часто ощущала присутствие невидимых существ в тихих темных местах.

Было ужасно наблюдать за работой Джонсона, но в то же время меня это завораживало – так у меня в голове зародилась одна идея. Несколько дней я блуждала по окрестностям Солфорда, пытаясь выяснить, где живет ведьмак. Узнав, что у Джонсона большой дом на окраине города, я стала наблюдать за ним издалека. Дом был построен из безобразного коричневого камня, а сад окружали ржавая ограда и густые заросли боярышника, поэтому я ничего не видела. Зато время от времени слышала крики и слабый стон.

И тогда я допустила ошибку – большую ошибку: ведьмак Джонсон заметил, что я за ним слежу. Он тут же бросился ко мне, мыча как бык, схватил за плечи и повернул к себе лицом.

– Что тебе нужно, девочка?! – взревел он. – Ты что, следила за мной! Не пытайся это отрицать. Я видел, что ты за мной следила!

Я не на шутку перепугалась. Ведьмак казался суровым и жестоким, вряд ли он вообще умел улыбаться. К тому же у него были огромные уши, из которых торчали пучки бурых волос. Некоторые люди вздрагивают при виде пауков, а я – при виде волосатых ушей. Они отвратительны!

– Мне просто было любопытно, – ответила я, дрожа от страха.

– Любопытно?! Любопытно! Ты даже не представляешь, до чего доводит любопытство! Многие знания – многие печали! Итак, у тебя две минуты, чтобы объясниться, а если не сможешь – окажешься в яме. Сдается мне, что ты ведьма или родственница одной из моих пленниц. Хочешь помочь ей сбежать, да? Так кто же она? Выкладывай!

В ту минуту я уже пыталась проникнуть в разум Джонсона, чтобы изменить его настроение. Не все были восприимчивы к моим силам, и повлиять на ведьмака оказалось не так просто, как на других людей, но внезапно я почувствовала, что мужчина смягчился.

– Я хочу стать ведьмачкой! – выпалила я, озвучив наконец мысль, которая вертелась у меня в голове последние дни. – Я хочу, чтобы вы меня обучали!

Услышав мое признание, Джонсон разразился смехом.

– Ты всего-навсего глупая маленькая девчонка, у тебя молоко на губах не обсохло! – прорычал он. – Чтобы учиться у Ведьмака, нужно быть седьмым сыном седьмого сына. Убирайся! Беги к мамочке. Она расскажет тебе, как стать швеей, а лучше – хорошей верной женой! Вот о чем должна думать девочка вроде тебя. Я сказал – убирайся, пока я не передумал насчет ямы!

Всю обратную дорогу в Гримсарг я бежала со всех ног, разозленная словами Джонсона. Некоторые люди такие свиньи! После этого происшествия я еще больше захотела стать ученицей Ведьмака – эта мысль не оставляла меня день и ночь.

Эта работа идеально мне подходила. Я могла видеть мертвых и, конечно, со временем научилась бы с ними говорить. Я нисколько не сомневалась, что мои способности позволили бы мне заниматься этим ремеслом, а узнав, что для этого нужно было обязательно родиться седьмым сыном седьмого сына, моя уверенность в этом еще больше укрепилась.

Мечта внезапно показалась вполне осуществимой – я была седьмой дочерью седьмой дочери. Несомненно, ведьмаки обладали точно такими же способностями – я уже знала, что они могли разговаривать с мертвыми. Так какая разница – мальчик или девочка? Я прекрасно понимала, что мне будет трудно найти ведьмака, который согласится взять на обучение девочку. Но я не из тех, кто легко сдается, и злилась на то, что люди так боятся нарушить ими самими созданные правила. Ведь все может поменяться, верно? Я все изменю: получу работу, которая подарит мне настоящую свободу, и смогу найти свой путь в жизни, не надеясь на замужество.

Однажды ночью, в полнолуние, вскоре после встречи с ведьмаком Джонсоном я обнаружила в себе новую способность, четвертый дар – я могла стать практически невидимой. Успех здесь зависел от обстоятельств: намного проще было сделать это при слабом освещении, когда я не отбрасывала заметной тени. А еще я должна была вести себя очень тихо: некоторые люди обладали более острым зрением, чем остальные.

Да, ремесло ведьмака было мне по душе. Джонсон ошибся насчет меня, но это не значит, что все ведьмаки такие. К счастью, я нашла лучшего ведьмака во всем Графстве, который жил в Чипендене, всего в восьми милях от моего дома. Его звали Джон Грегори.

Добравшись до Чипендена, я расспросила о нем местных жителей. Его учителя звали Генри Хоррокс, и после его смерти защищать Графство от Тьмы стал Джон Грегори. У Ведьмака был огромный опыт – он занимался этим более шестидесяти лет. Уверена, что Джон Грегори станет для меня хорошим учителем.

К сожалению, вскоре я наткнулась на другое препятствие: у него уже был ученик – мальчик по имени Том Уорд.

Моя мечта разбилась вдребезги. Я снова отправилась странствовать в поисках хорошего учителя, но поняла, что ведьмаков в Графстве можно было по пальцам пересчитать. Я слышала, что один из них работал на севере Кастера – его звали Джад Бринсколл. Побеседовав с ним пару раз, я поняла, что он ничем не лучше Ведьмака Джонсона; в конце концов он устал от моей назойливости и натравил на меня злобных собак.

Я уже почти сдалась, как вдруг несколько месяцев спустя узнала, что Джона Грегори убили – такие слухи ходили в деревнях. Графство заполонили ведьмы: они пугали и грабили народ. Вскоре к востоку от Кастера произошла большая битва, которая положила конец вторжению ведьм, но Джон Грегори погиб. Поговаривали, что теперь ведьмаком Чипендена стал его семнадцатилетний ученик Том Уорд.

Я слышала о нем разные мнения. Некоторые считали, что он еще слишком молод для такой работы, другие отзывались о нем хорошо – говорили, что он вежливый, трудолюбивый и смелый. Жители Чипендена рассказывали, что еще в тринадцатилетнем возрасте он спас ребенка из лап опасной ведьмы.

Все эти истории казались мне не очень убедительными. Скорее всего, он сам еще не доучился, был слишком молод и вряд ли мог взять меня в ученицы. Однако я все же отправилась в Чипенден, чтобы на него взглянуть.

Он понравился мне с первого взгляда.

Том Уорд был еще молод, но довольно привлекателен, если не считать небольшого шрама на щеке. Он неплохо держался, но дар подсказал мне, что парень страдал. Он горевал из-за смерти учителя, но я чувствовала и ярость. Он очень любил девушку, которая в конце концов предала его.

Я постаралась узнать о нем как можно больше. Оказывается, мы родились в один день – третьего августа! Значит, он старше меня ровно на два года. На этот раз я вела себя осмотрительнее, чем когда наблюдала за Ведьмаком Джонсоном, и время от времени становилась невидимой.

Том Уорд все-таки согласился меня обучать. Моя мечта наконец-то сбылась – теперь я ученица Ведьмака!

 

Глава 16. Кости маленьких детей

Два дня назад на перекрестке зазвонил колокол, и я сразу оживилась. Наконец-то появилась настоящая работа для Ведьмака! Том уже начал меня обучать, занятия проходили интересно, но практика ведь гораздо важнее!

Надев новый плащ, я взяла посох и мешок Тома и пошла за ним к ивам на перекресток, предвкушая увлекательное приключение. Тогда я еще не знала, чем все обернется…

Не успели мы зайти в тенистый полумрак под широкие кроны деревьев, как вдруг я почувствовала печаль, исходящую от ожидающей нас женщины, – она мучительно страдала. Незнакомка стояла, прислонившись спиной к стволу дерева, и горько плакала. Она была молода, не старше двадцати пяти лет, но ее лицо будто постарело от горя.

– Моя маленькая девочка пропала! – воскликнула она, когда мы подошли ближе. – Ее украла ведьма!

– Откуда вы? – спокойно спросил Том, улыбнувшись с сочувствием.

– Из Рибчестера, – всхлипнула женщина.

Эта деревня находилась к юго-востоку от Длинного Хребта, в нескольких часах ходьбы от нас. Я бывала там несколько раз во время своих странствий.

– Когда пропал ваш ребенок? – спросил Том. – Может, она просто где-то заблудилась… Почему вы так уверены, что это дело рук ведьмы?

Мое воодушевление немного угасло – Том прав: ребенок мог просто уйти без спроса и где-то потеряться. Такое случается сплошь да рядом. В моей деревне тоже жила одна пожилая женщина, которую все называли ведьмой, но оказалось, что все это чепуха – она просто была одинока и разговаривала со своей кошкой. Так что, скорее всего, существа из Тьмы здесь ни при чем.

– Я хорошо присматриваю за своей доченькой! – злобно огрызнулась женщина. – Я бы ни за что не позволила ей блуждать по окрестностям, подвергая себя опасности. Вчера после заката я вышла в сад через заднюю дверь, чтобы развесить постиранное белье, оставив дочку на стульчике возле кухонного очага – она ела печенье. Меня не было всего пару минут, а когда я вернулась, дочка пропала. Ведьма пробралась в дом через переднюю дверь и украла ее! Я услышала, как дверь громко захлопнулась от сквозняка – но ведь она была закрыта на замок!

Том молча смотрел на женщину, и я ощущала растущее в нем беспокойство.

– Как зовут вашу дочь? – спросил он.

– Кэти, ее зовут Кэти, и ей всего три года.

Я подумала о том, что это мог сделать еще один зверь кобал, но ответ на следующий вопрос Тома развеял все сомнения – тут замешана ведьма.

– Вы тщательно обыскали округу? – спросил он.

Женщина кивнула, слезы по-прежнему текли по ее лицу:

– Мы знаем, где моя девочка, но туда никто не осмеливается идти. Даже мужчины ужасно напуганы. Пятеро из них, во главе с моим мужем, отправились с собаками на поиски Кэти. Они нашли дом ведьмы, но ничего не смогли сделать. Впереди в темноте они услышали вой собак, словно с них живьем сдирали кожу. Затем наступила тишина, и, прежде чем мужчины поняли, что происходит, на них напало воистину ужасное чудовище. Им едва удалось сбежать, и они принесли мужа домой на руках. Теперь он калека – у него раздроблена коленная чашечка, а нога сломана в трех местах. Они рассказывали об огромной невидимой твари, которая напала на них из-за деревьев и искалечила моего мужа. Он больше не сможет работать на ферме. Как нам теперь жить?!

Я с нетерпением ждала, когда мы с Томом отправимся на настоящее задание, но рассказ этой женщины меня ужасно напугал.

– Кто эта ведьма? – нахмурившись, спросил Том. – Как она себя называет?

– Она называет себя Длиннозубая Бибби. Она не из этих мест, живет в том доме всего около месяца. Ведьма смешно разговаривает. Говорят, она приехала сюда с юга, откуда-то из Эссекса.

Не теряя времени, мы тут же отправились вместе с бедной женщиной в Рибчестер. Ее звали Маргарет. Разговаривали мы немного, и всю дорогу она продолжала всхлипывать. Бедняжка так расстроилась, что мне было трудно находиться рядом с ней. Боль проникла в мое сознание: я переживала ее горе как свое и не могла этому противостоять.

Когда мы добрались до деревни, то первым делом поговорили с мужем Маргарет – он пал духом и тоже плакал. Мне не нравится, когда мужчины плачут: они всегда стараются быть сильными, но если теряют самообладание – значит, дела и правда очень плохи. Я понимала, что он плакал не только из-за исчезнувшей дочки, но и из-за безнадежного будущего и жалости к себе.

После того как Том спас меня от зверя, я впервые видела его в действии: он выглядел очень деловым, возможно даже немного холодным – но ведьмак должен оставаться отстраненным и спокойно выполнять свою работу. Чтобы исполнить свой долг, нужно держать гнев и страхи глубоко внутри себя.

Когда мы покинули деревню и плачущих родителей, солнце уже садилось. Я действительно боялась встречи с этой ведьмой. И что за существо искалечило отца девочки? Я спросила об этом Тома.

– Его называют громыка, – объяснил учитель по дороге. – Скорее всего, он убил и собак. Это наполовину дух – элементаль, рожденный в темном месте, – наполовину заклинание. С помощью черной магии ведьма подчинила его своей воле и тем самым стала намного сильнее. Вероятно, он сторожит территорию вокруг ее дома и отпугивает людей. Хорошая новость в том, что с ним легко справиться, используя соль и железо… Надеюсь, я не ошибаюсь! – добавил он с мрачной улыбкой. – Но он невероятно опасен, и любая ошибка может стоить нам жизни. Если со мной что-то случится, убегай отсюда как можно быстрее.

– А ведьма? – спросила я.

– Предоставь ее моей серебряной цепи, – ответил Том. – Это оружие ведьмака никогда не подводит!

– Если только вы не промажете! – неудачно пошутила я, хотя на лице учителя мелькнула едва заметная улыбка. – Она попытается использовать против нас черную магию?

– В этом даже не стоит сомневаться, но у седьмого сына седьмого сына есть иммунитет к колдовству. Будем надеяться, что и у седьмой дочери тоже – это мы скоро узнаем. Но не беспокойся – ты будешь пока только смотреть и учиться. Все закончится быстро, не успеешь и глазом моргнуть.

Когда мы добрались до дома ведьмы, уже стемнело. Холодный ветер качал деревья, а по небу летели изорванные в клочья облака. Сквозь них то и дело проглядывала луна, но сейчас она скрылась из виду.

Том указал в сторону деревьев, растущих на небольшом холме, – на его вершине, между платанами и ясенями, стоял дом. Я увидела слабый мерцающий огонек.

– В одном из окон горит свеча, – сказал он, – поэтому я уверен, что ведьма дома. Лучше подождать до рассвета, но есть крошечная надежда, что ребенок еще жив. Затея опасная, но придется рискнуть. Это наш долг – жизнь других всегда превыше нашей, понимаешь?

– Да, – ответила я и затряслась от страха. Я чувствовала, что Том тоже волнуется, но по выражению его лица понять это было невозможно. От него исходили и другие эмоции: решимость, страх за ребенка и чувство долга.

– Что бы ты ни делала, Дженни, держись поближе ко мне, – велел он. – Сначала я разберусь с громыкой, а потом с ведьмой.

С этими словами Том пошел вперед, а я последовала за ним, волоча за собой мешок и оба посоха, чтобы освободить руки учителя. У него в карманах лежали соль и железо, а вокруг запястья была намотана серебряная цепь.

Меня пронизывал ночной холод, и я дрожала, хотя в глубине души понимала, что причина этому – страх. Мне хотелось натянуть на голову капюшон, чтобы хоть немного согреть уши, но тогда он ограничит обзор и я не замечу, если кто-то подкрадется сзади.

Внезапно я услышала громыку. Его не зря так назвали: землю с огромной силой сотрясал грохот тяжелых шагов. С каждой секундой они становились все ближе и ближе, и я почувствовала вибрацию под ногами. Том остановился и засунул обе руки в карманы штанов.

Я почему-то думала, что громыка будет невидимым или полупрозрачным и Тому придется кидать соль и железо наугад, целясь на звуки шагов. Однако я ошиблась: в свете, исходящем из окна дома, над нами возвышался темный силуэт – он запросто мог сравнять нас с землей и стереть в порошок плоть и кости.

Том вытащил руки из карманов: в левой руке соль, в правой – железные опилки. Он бросил их в темную фигуру, и ее окутало облако. Внезапно раздался пронзительный вой, и грохот прекратился. Громыка исчез.

Я не могла поверить, что все получилось так легко.

– Теперь очередь ведьмы, – сказал Том и пошел в сторону дома.

Я подумала, что справиться с ведьмой будет не так легко. Что, если он промахнется?

Ведьма вышла нам навстречу – от нее исходила жгучая ненависть. Она была высокая и худая, с длинными спутанными волосами и дикими и злыми глазами, а лицо страшнее, чем в ночных кошмарах, – тонкое, костлявое и в бородавках. Ее плоть выглядела так, будто ведьма долгое время гнила под землей. Она источала злобу, и это отзывалось болью у меня в голове.

Но внезапно все стало еще хуже – ведьма вдруг начала превращаться в еще более жуткого монстра. Вместо волос появилось гнездо извивающихся змей, а вывалившийся изо рта раздвоенный язык плевался ядом. Глаза вылезли из орбит и покраснели, лоб покрылся гнойными нарывами. Теперь ведьма больше напоминала демона, и меня охватила волна дикого ужаса.

Разве можно столкнуться лицом к лицу с таким кошмаром?! Это невероятно. Я действительно боялась ведьмы, но еще больше боялась убежать. Тогда Том уже не даст мне ни единого шанса – этот поступок станет концом моего обучения.

И вдруг я почувствовала странное спокойствие.

Я сделала глубокий вдох и внимательнее посмотрела на ведьму. Она стала медленно принимать прежний облик. Вместо змей опять появились волосы, глаза вернулись на место, кожа на лбу разгладилась. Жуткий монстр был всего лишь иллюзией, и я на мгновение вздохнула с облегчением.

Но внезапно она бросилась на Тома и завопила:

– Я заберу твои кости! Я выдавлю твои глаза! Я выпью твою кровь! Я буду медленно сдирать с тебя кожу, а ты будешь корчиться от боли! Я сдеру мясо с твоих тощих костей, а из мозгов сварю похлебку! Ты мой, маленький Ведьмак! Я использую каждый кусочек твоей плоти, а на десерт съем мягкое мясо девчонки!

Ведьма сжимала в руках длинные ножи, собираясь вот-вот пустить их в ход. Внезапно мне снова стало страшно. Она могла разрезать нас на кусочки – покончит с Томом и тут же примется за меня. У меня перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось.

Сначала Том просто стоял и ждал, когда ведьма подойдет ближе. Интересно, что он задумал? Его разум был непроницаем… Либо мой дар больше не работал. Может, потому, что я была напугана и не могла сосредоточиться?

В эту секунду из-за облаков вышла луна. Несмотря на охвативший меня страх, я увидела нечто странное – в свете луны фигура Тома отбрасывала невероятно большую тень, которая заслонила ведьму и достигла стены дома. Отвлекшись, я вдруг увидела летящую на ведьму цепь, которая образовала в воздухе спираль, она обвилась вокруг ее тела, заткнув ведьме рот, и та повалилась на колени.

– Вот в чем тебе нужно практиковаться, – сказал Том, повернувшись ко мне с улыбкой. – В такие моменты эти навыки очень полезны.

Мы оставили ведьму на земле и пошли в дом, чтобы узнать, что стало с девочкой. Случилось то, чего мы больше всего боялись, маленькая Кэти была уже мертва. Там были кости и других маленьких детей. От всего увиденного мне стало дурно и меня чуть не вывернуло.

Я могла убить эту ведьму – убить ее же ножами. Вот что я действительно хотела сделать. И тогда я поняла, что при определенных обстоятельствах способна на убийство.

Как она могла сделать такое с маленькими детьми?! Она не заслуживала ни секунды жизни!

* * *

Том притащил Длиннозубую Бибби в Чипенден, она была по-прежнему связана цепью с ног до головы. Мы выкопали для нее яму в восточном саду. На этот раз он сделал почти всю работу сам, отправив меня в деревню за кузнецом и каменщиком. И, наверное, к лучшему, меня переполнял такой гнев, что я не могла даже смотреть на ведьму.

Том бросил ведьму в яму, которую заделали железными прутьями, а сверху положили большой камень. Все это время она смотрела на нас дикими глазами и изрыгала проклятия.

Даже когда ведьму наконец заточили в яму, меня все еще тошнило. Я думала, что буду с удовольствием обучаться у Ведьмака, но теперь у меня возникли сомнения – оказалось, что это темная и ужасная работа. Люди не должны знать, что мы делаем, не должны встречаться с такими ведьмами, как Длиннозубая Бибби, – и, что еще хуже, видеть содеянное ими зло.

Теперь я не уверена, что хочу заниматься ремеслом ведьмака. Совсем не уверена. Я до конца своих дней не забуду те маленькие кости… кости маленьких детей.

 

Глава 17. Занятия

Том Уорд

Пару дней назад мы схватили костяную ведьму по имени Длиннозубая Бибби, приволокли ее в Чипенден и заточили в глубокой яме. К сожалению, нам не удалось спасти ребенка, которого она похитила, и это очень ранило Дженни. Девочка призналась, что даже подумывает о том, чтобы бросить учебу. Я с трудом ее отговорил, но вспомнил дни, когда сам сомневался в правильности выбранного пути: в самом начале обучения я вернулся на ферму и умолял маму позволить мне найти себе другую работу. Я рассказал девочке, что тогда мама мне отказала, и поступила правильно – благодаря этому я многого достиг, и у Дженни тоже все получится.

Упорная работа – вот что могло помочь девочке победить охватившее ее уныние, поэтому я всерьез взялся за ее обучение. Каждое утро мы приходили в западный сад, где стоял столб высотой шесть футов, и я учил Дженни бросать серебряную цепь – ей это очень нравилось. На расстоянии восьми футов от цели она умудрилась набросить цепь на столб два раза из трех. В свое время мне потребовалось на это гораздо больше времени, но в результате я смог сделать сто удачных бросков подряд – девочка добилась неплохих успехов.

Я снова продемонстрировал ей технику броска.

– Смотри… ты должна намотать цепь на левое запястье… вот так. Затем сделать движение рукой, чтобы цепь образовала в воздухе спираль. Она должна обвить ведьму с головы до колен. Желательно, чтобы цепь заткнула ей рот – тогда ведьма не сможет произнести заклинание.

Размахнувшись, я бросил цепь – сверкая на утреннем солнце, она образовала идеальную спираль и обвилась вокруг столба.

– Ты должна продолжать заниматься, – добавил я, сняв цепь со столба и вернув ее девочке. – Этот навык нужно отточить до совершенства. Он пригодится тебе не только во время обучения, но и когда ты вырастешь и будешь защищать Графство от сил Тьмы. И не забывай – это всего лишь столб. Как ты сама видела прошлой ночью, ведьма не будет спокойно стоять на месте! Потом, когда у тебя будет лучше получаться, мы увеличим расстояние от столба, а затем ты попробуешь бросать цепь на бегу. Можешь потренироваться на мне.

Я понаблюдал за Дженни еще минут пять. Она тоже левша – может, это общая черта всех седьмых сыновей и седьмых дочерей?

– Ну все, достаточно! – сказал я через некоторое время: Дженни тяжело дышала от напряжения. – Пора завтракать.

Несмотря на яркое солнце, воздух был холодным и изо рта шел пар. Для сентября такие холода необычное явление, и это все сильнее меня беспокоило.

– Почему вы рассказываете мне о домовых больше, чем о ведьмах? – спросила Дженни, когда мы шли к дому. Я хотел ответить, что обучение лучше начать с домовых, но заметил, как она поджала губы. Она ничего не сказала, но у нее было время подумать.

– В первый год ученик ведьмака должен узнать все о домовых, – строго сказал я.

– Некоторые практические занятия, например бросание цепи, больше относятся к теме о ведьмах. Так почему бы не узнать о них немного теории? Ведьмы страшные, но изучать их интереснее.

– Сейчас? – спросил я с сарказмом. – Ну, скоро ты познакомишься с одной из них лицом к лицу. Грималкин, ведьма-убийца клана Малкин, сейчас изучает логово кобаловского мага, который тебя схватил. Когда она закончит, то наверняка придет сюда, чтобы рассказать обо всем, что узнала.

На лице Дженни промелькнул страх.

– Не бойся, – мягко сказал я. – Она наша союзница.

– Я подумала не о ведьме, – ответила Дженни. – Я вспомнила, как была беспомощна в лапах зверя.

– Ты еще не скоро об этом забудешь, но время лечит.

Дженни кивнула и задумалась.

– Она же ведьма и убивает людей, верно? – спросила она.

– Да, но обычно она убивает врагов клана.

– Вы ведьмак, а она ведьма. Так почему вы работаете вместе? Разве вы не должны бросить ее в яму? Все выглядит так, будто вы на одной стороне.

– Несколько лет назад мы заключили союз, – объяснил я. – Моему учителю, Джону Грегори, это не понравилось, но в конце концов даже он признал, что это единственный выход. Зверь, который чуть тебя не убил, – лишь один из тысяч других опасных воинов кобалов. Они наши общие враги – вот почему ведьмак с ведьмой союзники.

Дженни замолчала, и мы пошли на кухню завтракать. Сразу после еды я взял измерительную палку и лопату, и мы направились в южный сад. Эта лопата вдруг вызвала во мне печальные воспоминания о том, как я недавно раскапывал могилу учителя, но я тут же выбросил эти мысли из головы и сосредоточился на уроке.

Остановившись под веткой дерева, я указал наверх.

– Ты будешь копать яму, чтобы заточить туда домового, – сказал я. – Прежде всего, нужно выбрать правильное место: оно всегда должно быть под веткой. Ветка нужна крепкая, потому что веревка с блоком – система из цепи и шкива – будет держать тяжелую каменную плиту, которая накроет яму со связанным домовым.

Дженни с сомнением кивнула:

– Значит, я буду копать здесь яму, даже если у нас нет домового, которого нужно заточить?

– Да, на первый раз этого достаточно. Нужно убедиться, что ты вообще меня слушаешь, – ответил я, не сумев удержаться от едкого замечания. Мой папа всегда говорил: «Сарказм – это низшая форма остроумия». У него не было на это времени, и я внезапно в себе разочаровался. Я решил, что не буду говорить ничего подобного в будущем, да и обучению такая манера только во вред.

– Это практическое занятие, поэтому ты будешь копать яму, – объяснил я, немного смягчившись. – В нашем ремесле нужно иметь некоторые навыки, и это один из них. Ты должна выкопать яму определенного размера – ровно шесть футов в длину, шесть футов в глубину и три фута в ширину, чтобы каменная плита полностью ее закрыла.

– Зачем нужна такая точность? Неужели глубина не может быть чуть меньше?

Меня охватил гнев, и я еле сдержался – уж я в свое время не задавал таких вопросов! Да, кое-что я спрашивал у учителя, да он и сам меня об этом просил. В голове зазвучали его слова: «Давай выкладывай! Не бойся задавать вопросы, парень!» Но в тоне Дженни я уловил нотки неуважения.

– Ширина и длина ямы должны совпадать с размерами камня. Судя по опыту нескольких поколений ведьмаков, шесть футов – самая подходящая глубина для заточения домового, – твердо подытожил я.

Я показал Дженни, как использовать измерительную палку, чтобы отметить контур ямы, а затем велел ей копать. Вскоре я увидел, что девочке это дается с трудом: она тяжело дышала, со лба капал пот. Но это неотъемлемая часть работы ведьмака, и ей придется к этому привыкнуть.

Примерно через час я сжалился над Дженни и разрешил ей передохнуть. Я прислонился к дереву, а девочка, с красным от напряжения лицом, села на край ямы. Рытье ям никогда не было моим любимым занятием, поэтому я ее хорошо понимал.

– Вы слышали эти странные звуки прошлой ночью? – отдышавшись, вдруг спросила Дженни.

Я отрицательно покачал головой. Я спал как сурок и проснулся лишь на рассвете, когда сквозь занавески пробились первые солнечные лучи. О каких странных звуках говорит девочка? В Чипендене она недавно, и то, к чему я давно привык, могло ее насторожить: например, иногда ночью в саду шумел домовой.

– Я люблю спать с открытым окном и хорошо их слышала.

– В такие холодные ночи ты спишь с открытым окном? – удивленно спросил я.

– Да, – ответила Дженни. – Это полезно для здоровья. Воздух в спальне может застояться.

Мои окна всегда были плотно закрыты. Уж лучше застоялый воздух, чем холодный!

– Что ты слышала? – спросил я.

– Что-то среднее между криком и ревом, – сказала она.

– Может быть, домовой кого-то предупреждал. Ты ведь никогда прежде не слышала домовых?

– Я тоже сначала так подумала, но звук доносился откуда-то издалека, за много-много миль отсюда. Больше похоже на крик какого-то большого страшного зверя.

– Что ж, я по-прежнему буду спать с закрытыми окнами, но если ты снова что-то услышишь, постучи в дверь моей комнаты, и я тоже послушаю.

В ту ночь Дженни так и сделала.

Я протер сонные глаза, встал с постели и приоткрыл дверь.

– Что случилось? – удивленно пробормотал я, забыв о том, что говорил днем.

– Вы сказали постучать, если я снова услышу тот странный звук. Так вот, – сегодня он еще громче. Откройте окно и послушайте. Там что-то очень большое, и, кажется, оно злится.

– Возвращайся в постель, – сказал я. – Я послушаю, а утром мы об этом поговорим.

Когда Дженни ушла, я поднял раму, улегся в постель, но ничего не услышал, кроме завываний ветра. В конце концов, я снова провалился в сон, а через несколько часов, проснувшись от холода, раздраженно вылез из-под одеяла, закрыл окно и опять уснул.

На следующее утро, за завтраком, я вел себя немного несдержанно.

– Ведьмаку нужен сон! – строго сказал я. – И его ученику тоже! Сегодня ты закроешь окно и будешь спать. Ясно?

– Так вы ничего не слышали? – спросила девочка, уплетая толстый кусок хлеба с маслом. У нее, несомненно, отменный аппетит.

– Совсем ничего. В комнате стало холодно, и теперь у меня болит голова. Так что больше не приставай ко мне со своими странными звуками.

На этом история должна была закончиться, но не тут-то было…

Следующей ночью я внезапно проснулся с ощущением, что что-то не так. Рядом было что-то ужасное, и я даже примерно знал, где оно.

Как и Дженни, я обладал не одним даром, потому что я седьмой сын седьмого сына, однако именно эту способность я унаследовал от матери, ведь в моих венах течет и ее кровь – кровь ламии. Этот уникальный дар не раз выручал меня в прошлом.

У меня было плохое предчувствие: я сильно вспотел, сердце бешено колотилось, мне стало страшно. Нужно скорее что-то сделать – что угодно, лишь бы это ощущение прошло! Я ведьмак, и мой долг – выяснить, в чем дело. Наспех одевшись и быстро натянув сапоги, я побежал вниз. У задней двери я надел плащ, схватил посох и на мгновение замер, пытаясь сосредоточиться.

Дар меня не подвел – я смог точно обнаружить источник опасности. Зная, куда нужно идти, я замешкался еще на мгновение и поправил ремень, на котором висели ножны со Звездным мечом.

Выйдя на улицу, я, к немалому удивлению, обнаружил Дженни, стоящую в залитом лунным светом саду.

– Вы это слышали? – спросила она, ее глаза блестели от волнения. – Сегодня очень громко!

Я пока так ничего и не услышал, но ответить не успел – в ту же секунду где-то вдалеке послышался звук, о котором говорила девочка: он был не очень громким, что-то среднее между криком и ревом; на предупреждающий клич домового не похоже.

Я чувствовал, что опасность исходила со стороны большого дуба, где находилось логово кобаловского мага. Я не знал, в чем дело, но внутренний голос подсказывал, что этот ночной крик как-то связан с мертвым магом. Рядом мог быть еще один кобал, поэтому я и взял с собой Звездный меч.

Сначала я хотел сказать Дженни, чтобы она оставалась дома, пока я не вернусь. Но я уже предупреждал ее, что наша работа очень опасна. Поэтому, несмотря на риск, девочка должна пойти со мной и испытать себя. Джон Грегори поступил бы точно так же.

– Следуй за мной, но держись позади. Поняла?

Дженни кивнула, и мы пошли на звук.

 

Глава 18. Вартек

Мы шли быстро и через три четверти часа добрались до логова мертвого мага. Примерно каждые десять минут пронзительный крик неведомого дикого зверя эхом разносился по лесу, с каждым разом становясь все громче и страшнее. Душу сковал страх – что нас ждет впереди? Похоже, что-то огромное и свирепое.

Интересно, Грималкин где-то поблизости или ушла, не предупредив меня?

Луна освещала стоящий впереди дуб, но когда очередной душераздирающий крик вновь расколол небеса, я вдруг понял, что он исходил не из дерева. Пройдя мимо дуба, мы вышли на широкий луг, и увиденное там ошеломило нас: кто-то до самой земли выкосил траву и нарисовал мелом гигантский круг, внутри которого была невероятных размеров пятиконечная звезда – магическая пентаграмма.

Маг, который находится внутри такой пентаграммы, может колдовать и оставаться неуязвимым для чужой силы либо держать внутри круга любую сущность. Неужели поблизости затаился черный маг?!

В каждом углу пятиконечной звезды горела большая черная свеча. Хотя с запада дул холодный ветер, длинное голубое пламя свечи почти не колебалось. Кто еще, кроме ведьм, использует черные свечи? Может, это дело рук Грималкин? Но поблизости ее не было. Что это за пентаграмма?

Подойдя к кругу, я стал обходить его по часовой стрелке, Дженни следовала за мной.

– Не наступай на круг! – прошипел я. – Держись от него подальше.

Внутри пентаграммы могло быть что-то невидимое.

Не успели мы обойти и половину круга, как вдруг земля задрожала. Почувствовав опасность, я быстро обернулся и посмотрел вниз: из травы вылезло что-то похожее на побег гигантского растения толщиной с человеческую руку – изогнувшись в спираль, он с каждой секундой становился все больше.

Когда следом за ним появились еще две извивающихся спирали, я быстро отступил на три шага назад, держа посох в оборонительной позиции. Теперь я увидел, что это щупальца с острыми, как лезвия клинка, наконечниками.

Дженни ахнула от удивления, и мы оба попятились назад, как вдруг из-под земли вырвалась огромная голова, за ней появились тонкие ножки, и уже через пару секунд в лунном свете переливалось ужасное черное тело чудовища – существо напоминало гигантскую сороконожку.

Девочка открыла рот, собираясь закричать, но так и не смогла издать ни звука – она просто смотрела на монстра округлившимися от ужаса глазами.

Что это такое? Я не помнил, чтобы в Графстве водились такие существа: ростом оно было с большого быка, но раза в три или четыре выше, с массивными челюстями, полными жутких зубов, которые странно двигались во рту, меняя положение и длину, будто монстр мог ими управлять. На меня внимательно смотрели выпученные глаза, и я видел в них свое отражение. Затем зверь выдохнул, и меня окутало его едкое зловонное дыхание – глаза заслезились, я закашлялся и начал задыхаться.

Вдруг чудовище бросилось на нас, и Дженни вскрикнула от ужаса. Я ткнул его в левый глаз клинком посоха, но монстр, тут же отступив, широко раскрыл пасть и издал хриплый крик. Вблизи звук оказался еще ужаснее и невыносимее, и я чуть не оглох.

Я понял, что зверь снова готовится к атаке, и уже приготовил посох, но тут откуда-то из-за деревьев послышался жуткий крик. Сильно рискуя, я оглянулся – и увидел ведьму-убийцу. Грималкин снова крикнула, и существо поползло к ней с поразительной для своих размеров скоростью.

Ведьма повернулась и бросилась наутек. Она старалась привлечь внимание монстра, возможно с помощью черной магии, и у нее хорошо это получалось: она уже почти добежала до деревьев, но зверь быстро ее догнал.

Я бросился следом, Дженни – за мной. Грималкин скрылась из виду, чудовище не отставало – оно ползло по лесу, ломая ветки и сминая кусты. Вокруг было темно – свет луны не проникал сквозь раскидистые кроны деревьев. Я немного замедлил шаг, чтобы не попасть прямо в смертоносную пасть чудовища. Внезапно раздался оглушительный треск, словно на землю одновременно повалились все деревья, а вслед за ним – ужасающий крик.

Сердце замерло от страха, потому что на мгновение мне показалось, что чудовище напало на Грималкин, но, выбежав на небольшую поляну, я сразу увидел ведьму-убийцу – она стояла лицом ко мне, сжимая в руках ножи. У ее ног зияла огромная яма. Я подошел к ней и посмотрел вниз: огромный монстр извивался и бился в агонии – его тело пронзили десятки заостренных кольев; два из них торчали из головы.

Я понял, что произошло. Грималкин придумала хитрый план: она выкопала яму, замаскировала ее и заманила туда зверя.

– Ты выбрал неудачный момент, чтобы прийти сюда, – резко сказала она. – Ты мог погибнуть. Этот зверь умеет плеваться кислотой. И остерегайся его лап – они покрыты смертельным ядом. Но раз уж ты здесь, помоги мне прикончить его.

С этими словами ведьма спрыгнула в яму; я последовал за ней и стал выполнять ее указания. Дженни осталась наверху и с ужасом наблюдала за происходящим. Существо по-прежнему дергалось и извивалось, отчаянно пытаясь освободиться и рыча от нестерпимой боли.

От монстра исходил сильный едкий смрад. Я старался держаться подальше от его пасти, но вонь все равно была невыносимой. Грималкин вонзила кинжалы ему в глаза, проткнув их как нарывы, а я снова и снова наносил удары клинком посоха. Хотя чешуя на его спине была похожа на броню, брюхо оказалось мягким и уязвимым.

Наконец существо перестало дергаться и биться в конвульсиях, а затем и вовсе замерло; кровь с бульканьем и шипением вытекала из него и впитывалась в мягкую землю.

Чуть позже мы вместе с Грималкин вернулись с логово мертвого мага.

– Я пыталась удержать существо внутри пентаграммы, – сказала она, – но оно зарылось на большую глубину и сбежало. Это вартек. Но этот еще младенец, поэтому представь, как выглядит взрослая особь.

– Насколько большими они могут вырасти? – выпалила Дженни, широко распахнув глаза.

– Боюсь, однажды мы это узнаем, – ответила Грималкин, скривившись.

– Это Дженни, моя ученица, – объяснил я ведьме-убийце. – Девочка, которая нашла кобаловского мага.

Грималкин внимательно на нее посмотрела, а затем едва заметно кивнула. Дженни кивнула в ответ: девочка пристально разглядывала ведьму-убийцу и выглядела такой же напуганной, как и во время встречи с вартеком.

– Ты поступила правильно, дитя, – сказала Грималкин, немного смягчившись. – Я желаю тебе удачи. Если ты окажешься хотя бы наполовину такой же хорошей ученицей, как и твой учитель, значит, ты сделала правильный выбор. А что касается тебя, Том, то я рада, что ты взял на обучение девочку – это говорит о твоем мужестве. Многие не одобрят твоего решения, я в этом уверена.

Честно говоря, в глубине души я обрадовался, что Грималкин меня похвалила, но сейчас были вещи поважнее.

– Откуда взялась эта тварь? – спросил я.

– Я сама его вырастила, – ответила ведьма, но, увидев наши изумленные лица, объяснила: – Это образец из одной банки, которую я нашла в логове мага. Нам повезло, что он не успел сделать это первым. Представь, какой урон эти существа нанесли бы Графству!

На мгновение от этой мысли мне стало нехорошо и на лбу выступил пот. Эти твари – действительно страшная угроза. Внезапно я почувствовал, что где-то рядом находится другая темная сущность. Не успел я сказать хоть слово, как тишину разрезал злобный рык – он доносился откуда-то с юго-востока.

Я взглянул на Грималкин, и ее взгляд подтвердил мои худшие опасения – на свободе разгуливает еще один вартек!

 

Глава 19. Погоня

– Он направляется на юго-восток! – крикнул я. – Ты знала, что их было два? – спросил я ведьму.

– Нет, – призналась она, нахмурившись. – Вартеки ведут подземный образ жизни: родившись, они глубоко зарылись в землю, но один из них вылез на поверхность. Молодые особи поедают друг друга – выживает сильнейший. Поэтому я подумала, что остался только один.

Больше не сказав ни слова, ведьма-убийца бросилась в лес в погоню за чудовищем. Мы с Дженни поспешили за ней, стараясь не отставать. В лесу было темно, и мы легко могли врезаться в дерево, споткнуться о корни или провалиться в яму, переломав себе ноги. К счастью, мы выбрались из чащи целыми и невредимыми, и теперь дорогу нам освещала яркая луна.

Благодаря своему дару я хорошо чувствовал вартека – он передвигался очень быстро. Мы пересекли луг и увидели впереди заросли боярышника. Их пришлось обходить: мы вскарабкались через запертые решетчатые ворота и продолжили путь, который лежал по небольшим полям, что сильно замедляло погоню.

Вдалеке, на востоке, я разглядел огни фермы. Существо в любой момент может изменить направление и оказаться рядом с домами людей – мы должны во что бы то ни стало его остановить!

Наконец мы оказались на ровной заболоченной местности, и на пути больше не было никаких препятствий, как вдруг где-то впереди снова послышался рев.

К моему ужасу, звук стал более тихим и отдаленным. Вартек оказался гораздо быстрее нас – но почему мы не встретили никаких следов разрушений?

Через несколько мгновений я понял причину. Монстр двигался под землей: прямо перед нами лежала куча недавно вскопанной земли; в середине зияла темная дыра, откуда вылезло существо, и мы увидели ведущие вдаль следы. Тут мы снова услышали рев. Запахло сырой глиной, и я снова почувствовал нестерпимую вонь – едкий смрад, как в яме с вартеком, которого мы убили. Я вспомнил предостережение Грималкин о том, что существо может плеваться кислотой.

Ведьма бросилась к дыре. Я изо всех сил бежал за ней, но, оглянувшись назад, увидел, что Дженни от нас отстала. Ничего не поделаешь – я должен двигаться вперед. Возможно, это и к лучшему: если мы догоним существо, битва будет очень опасной, а я не хочу, чтобы девочка пострадала.

Хотя мы все еще бежали по полям, передвигаться стало немного легче. Когда вартек дополз до живой изгороди из деревьев, то просто сровнял ее с землей и таким образом расчистил нам дорогу.

Мы преследовали зверя уже час. У меня открылось второе дыхание. Впрочем, я понимал, что скоро начну снижать темп. Я чувствовал, что существо все еще движется вперед, но вскоре оно немного замедлило ход, а затем и вовсе остановилось.

Я снова услышал рев, а за ним крики до смерти испуганных людей. Впереди я заметил огни еще одной фермы. Через пять минут мы были уже там, и перед нами предстала жуткая картина – разруха и кровавое месиво. Вартек не напал на дом, но пробрался в большой сарай и стал пожирать спящих там животных.

Судя по останкам, в сарае держали крупный рогатый скот и по крайней мере одну лошадь. Сейчас от сарая ничего не осталось, а все вокруг было залито кровью. Мы с Грималкин остановились, рассматривая останки животных – от увиденного к горлу подкатил ком. Краем глаза я заметил, что к нам подошла Дженни: от этой страшной картины девочку вырвало на траву.

Фермер прибежал к разрушенной постройке, держа в руках фонарь и большую палку. Как хорошо, что он не пришел раньше, иначе бы попал в лапы существа! Мы бросились бежать дальше, не дожидаясь, пока мужчина с нами заговорит – времени для объяснений не было.

Вскоре вартек снова ушел под землю. Остановившись возле свежего холмика земли, мы попытались отдышаться. Я призвал на помощь все свои силы и сосредоточился, чтобы почувствовать, где находится существо: пару секунд картина была неясной, но затем в голове словно вспыхнул свет. Дженни еще не успела нас догнать, а я уже знал, куда уполз зверь – вартек остановился передохнуть менее чем в пятидесяти ярдах от входа в тоннель, но на очень большой глубине.

– Придется лезть в тоннель, – сказал я.

Дженни попыталась что-то сказать, но ее дыхание сбилось и она так и не смогла произнести ни слова. В ответ Грималкин указала на нору. Заглянув в темную дыру и приглядевшись повнимательнее, я понял, что она чем-то забита.

– Вартек засыпает за собой тоннель! – осознал я.

Грималкин кивнула:

– Он ест землю и перетирает ее с помощью зубов и яда в слюне. Она насыщает его питательными веществами, а отходами зверь забивает тоннель.

– Но вартек питается и плотью – плотью этих бедных животных! – воскликнула Дженни.

– Да, дитя, это ужасное существо создали для того, чтобы оно питалось и плотью, пожирая солдат вражеских войск.

Больше не говоря ни слова, я побежал за вартеком дальше, Грималкин и Дженни последовали за мной. Вскоре я остановился и указал на траву:

– Он прямо под нами – мне кажется, на глубине футов пятидесяти.

– Откуда вы это узнали? – спросила Дженни, с удивлением глядя на меня.

– У меня тоже есть уникальные способности, – ответил я. – Я могу обнаружить местонахождение человека или какого-то объекта, находясь далеко от него. Получается не всегда, но сегодня мне повезло. Я точно знаю, где вартек.

Грималкин знала о моем даре, поэтому ничего не сказала. Похоже, мысли ведьмы унеслись куда-то далеко.

– Копать бесполезно, слишком глубоко и очень опасно, – наконец сказала она.

Я снова сосредоточился и понял, что вартек так и не сдвинулся с места.

– Существо отдыхает, но не спит, – сказал я. – Зверь может знать о нашем присутствии. Возможно, это ловушка.

– Нам остается только одно: убить его, когда он вылезет на поверхность, – решила Грималкин.

Я кивнул:

– Вартек может вылезти здесь или проползти дальше под землей – в этом случае он будет передвигаться медленнее. Нам нельзя отставать, но будет лучше, если мы опередим его.

Мы расположились прямо у входа в тоннель. Ложиться спать по очереди смысла не было, потому что только я мог почувствовать перемещение вартека. Грималкин и Дженни легли вздремнуть, а я остался на страже.

Примерно за час до рассвета зверь зашевелился. Я быстро разбудил Дженни и Грималкин, и мы побежали следом за ним, но только по земле. Ориентируясь по звездам, я проследил примерный маршрут вартека, и тут меня охватил ужас – этим же путем я ходил на ферму Джека из Чипендена. Если зверь будет двигаться в том же направлении, он встретится с моей семьей.

– У него на пути ферма Джека, – сказал я Грималкин. – Если он на нее не наткнется, то пройдет через Топли, где живет больше шестидесяти человек. К тому же завтра пятница, ярмарочный день, и туда придут жители ближайших деревенек и ферм. На улицах будут сотни людей!

Знает ли вартек, что мы сделали с магом хайзды? Неужели он направляется к ферме Джека, чтобы отомстить? Если так, то почему зверь не нападет прямо на меня? В любом случае, какой бы ни была правда, опасность вполне реальна.

Грималкин молчала и пристально смотрела вдаль.

Вартек может проползти прямо под фермой и деревней, но если монстр учует животных в сарае, то сразу же выберется на поверхность. Посетители на рынке тоже окажутся в большой опасности!

Но существо, которое Грималкин назвала «боевой сущностью», было создано, чтобы пожирать вражеских солдат. Значит, есть призрачная надежда, что жителей деревни оно просто не заметит.

Я пытался хвататься за любую соломинку. Как же его остановить? Можно ли призвать на помощь домового?

Не сомневаюсь, что Кратч бы справился с вартеком, но для того, чтобы он пришел мне на помощь, нужны леи – невидимые тропы, по которым перемещаются домовые. Попытавшись мысленно представить карты учителя, которые сгорели во время пожара, я вспомнил, что несколько милей восточнее есть одна лея.

Но как заставить вартека двигаться в ту сторону? У меня не было никаких идей.

Зверь продолжал идти вперед примерно до полудня. Затем он снова замер и не шевелилился до наступления темноты.

Я отчаянно пытался найти способ остановить вартека и решил посоветоваться с Грималкин в надежде, что она что-то придумает.

– Ты не можешь использовать против него магию? – спросил я и взглянул на Дженни: девочка крепко уснула, измотанная погоней.

Ведьма-убийца покачала головой:

– Я уже пробовала заклинания замешательства и связывания. Не сработало. Похоже, мы имеем дело с монстром, который может противостоять магии человеческих ведьм. Должно быть, у него надежная защита. Конечно, со временем я пойму, как победить этого зверя, и поэтому мне так важно внимательно осмотреть логово кобаловского мага. Но сейчас мы должны проявить терпение и верить в то, что не упустим вартека.

Ее слова подействовали на меня как пощечина – неужели мы совершенно бессильны?! Я чувствовал себя таким беспомощным!

Вскоре вартек вновь зашевелился, и я быстро разбудил Дженни. Он двигался в том же направлении, но теперь гораздо медленнее.

Мое беспокойство нарастало с каждой минутой.

Перед рассветом вартек снова ускорился, и мы перешли сначала на быстрый шаг, а затем и на бег. Я был впереди, Грималкин и Дженни – следовали за мной.

Небо озарило розовое восходящее солнце, и впереди на холмах стали видны деревья, служившие мне ориентирами. Я снова попробовал отследить маршрут зверя и, когда понял, что он все же минует ферму Джека, почувствовал огромное облегчение.

Но теперь прямо у него на пути была деревня Топли! Чувство облегчения сменилось страхом: что станет с сотнями невинных людей, которые придут на рынок?

И вдруг я осознал, что моя семья по-прежнему в опасности каждую пятницу: братья ходят на рынок в Топли, и, по крайней мере, один из них наверняка будет там.

Когда я увидел вдалеке знакомый холм, в душе затеплилась надежда.

– Это холм Палача?! – ахнула Дженни, изо все сил стараясь не отставать.

Я кивнул.

– Тогда вартек пройдет мимо фермы вашего брата.

– Есть шанс, что он пройдет и мимо деревни, – ответил я.

Наш путь пролегал в полумиле к востоку от холма, а Топли находилась прямо за ним: похоже, вартек все же обойдет деревню. Что же задумала эта тварь?!

Когда мы миновали холм Палача и оставили позади ферму Джека, существо на мгновение остановилось, и я решил, что оно собирается выбраться на поверхность.

Но внезапно вартек начал ползти обратно! Мои худшие опасения подтвердились: должно быть, он почувствовал присутствие людей и направился прямо в центр деревни!

 

Глава 20. Фанатичный блеск

Несколько лет назад, когда я ходил на рынок вместе с отцом, фермеры вставали рано и до начала торговли выполняли всю тяжелую работу: перед тем как выставить на продажу рогатый скот, овец, лошадей и кур, они запирали их в загонах; вытаскивали на прилавок сельскохозяйственные орудия и раскладывали аккуратные тюки сена. Около полудня улицы заполнялись людьми: по рынку ходили дети и их матери, высматривая на прилавках нужный товар.

Сейчас было еще рано, только девять часов утра. Было холодно, но высоко в небе ярко светило солнце, согревая деревню приятным теплом. Из-за хорошей погоды на улицах скопилось больше людей, чем обычно, и продавцы уже выкладывали товар на прилавки. Никогда прежде я не видел, чтобы покупатели приходили на рынок так рано.

Когда мы мчались по главной улице к центру деревни, следуя за вартеком, все смотрели на нас с удивлением. Прилавки, которые расходились лучами от большой зеленой лужайки, уже стояли заполненные продовольствием, другие лавки располагались на окраине центральной площади. Покупатели оборачивались и недоуменно смотрели нам вслед: при виде ведьмы-убийцы в их глазах мелькал страх, кто-то даже гневно кричал нам вслед. Не обращая внимания на прохожих, мы продолжали бежать вдоль мощеной улицы.

Внезапно я понял, где вылезет вартек – в самом сердце рынка, где заперт рогатый скот. Не знаю, что помогло зверю почуять добычу – видимо, он уловил запах животных, даже находясь под землей. Кто знает, может, он видит сквозь камни или чувствует кровь с большого расстояния. Как бы там ни было, он предпочел напасть на скот, а не на людей.

Значит, зверь не может устоять перед таким большим скоплением крови и плоти. Может, в этом и была задумка его создателей, кобалов? Они хотели, чтобы вартек нанес удар в самое сердце вражеской армии и застал солдат врасплох, посеяв панику в стройных рядах.

Мой дар подсказывал, что существо ползет прямо под прилавками, направляясь к загонам для скота. Я живо представил, как зверь лихорадочно работает мощными челюстями, растворяя ядовитой слюной камни и землю.

До сих пор мы следовали за ним по пятам, отставая не более чем на двадцать-тридцать футов. Внезапно вартек ускорился, и это застало меня врасплох – он стремительно отдалялся от нас, двигаясь так же быстро, как на поверхности. Как такое возможно?!

Наверное, земля под нами стала мягче, а может, существо подгоняла безумная жажда крови и плоти и оно хотело поскорее добраться до добычи… Но сейчас важнее было другое: мы должны добраться до вартека прежде, чем он полностью выберется из-под земли.

Я побежал быстрее, оттолкнув с дороги мужчину в фартуке и петляя между прилавками. Внезапно из центра лужайки послышался ужасный крик, и я увидел три черных щупальца, которые, извиваясь, тянулись к коровам и овцам.

К загону подбежал один из фермеров, который, по всей видимости, испугался за свой товар. Спустя несколько секунд испуганные коровы сломали деревянную изгородь, превратив ее в щепки, и бросились в нашу сторону. Мужчина побежал прочь, спасая свою жизнь.

Грималкин стояла рядом со мной, а Дженни осталась позади нас. Ведьма-убийца выхватила два ножа, а я нацелил клинок посоха на приближающихся животных. У них были большие рога, и они могли запросто растоптать нас. Когда я был маленьким, двух соседских фермеров затоптали коровы; один умер сразу, а второй после этого не мог ходить без трости.

Однако мы не двигались с места, и в самый последний момент, когда животные уже чуть было не проткнули нас рогами, они вдруг бросились в разные стороны, забрызгав нас грязью.

Внезапно тишину разрезал новый крик. Вартек был в тридцати ярдах, и в его огромной пасти я увидел корову; он тряс ее, как собака крысу. С тех пор как мы в последний раз видели зверя на поверхности, он заметно вырос, и теперь его щупальца с острыми наконечниками достигали футов двадцати в длину.

Я увидел еще одну раненую корову: она мычала от боли и пыталась подняться, но у нее не было ноги и из культи хлестала кровь.

Мы побежали вперед, а корова издала еще одни вопль, после чего послышался хруст костей – вартек раскусил ее пополам. Когда окровавленная туша упала на землю, чудовище схватило вторую корову.

Это спасло нас от смерти, потому что зверь не мог плюнуть в нас кислотой с набитым ртом. Мы приготовились к атаке.

Грималкин подбежала к монстру первой и вонзила нож в его левый глаз, провернув лезвие, чтобы нанести больше повреждений. Тем временем я глубоко вонзил клинок посоха во второй глаз.

Вартек ослеп, но на этом ничего не закончилось. Он быстро выплюнул останки второй коровы, забрызгав нас кровью, и стал дергать лапами.

Мой посох все еще торчал у зверя в глазу, и когда он задергался, я выпустил его из рук и упал на землю. Быстро вскочив на ноги, я выхватил Звездный меч и стал рассматривать многочисленные тонкие лапы вартека: они были покрыты жидкостью желтого цвета, и я вспомнил предупреждение Грималкин – это был смертельный яд, и лучше держаться от него подальше.

Когда существо попыталось забраться в тоннель, ведьма-убийца снова кинулась в атаку, по очереди метнув ему в глотку и в брюхо три ножа. Затем, держа в руке длинный клинок, Грималкин побежала прямо на вартека.

К своему удивлению, я вдруг заметил, что мимо меня промелькнула Дженни. Она устремилась прямо к зверю! Девочка остановилась чуть левее его массивной челюсти. Холодная сталь выдвижного клинка на конце ее посоха сверкнула на солнце, и Дженни вонзила его прямо в шею вартеку.

– Берегись лап! – крикнул я и побежал к ней.

Но опасность пришла с другой стороны. Хотя монстр был слеп, он использовал другие чувства. Одно из щупалец поползло в сторону Дженни, направив острый наконечник прямо ей в голову.

К счастью, я вовремя оказался рядом. Резкий взмах меча – и кусок щупальца упал на землю. Вартек тут же одернул остаток конечности, а я стал наносить удар за ударом ему в глотку, оставляя на мягкой плоти кровоточащие раны; куски мяса падали на траву, заливая ее кровью.

Наконец вартек ослабел; его щупальца стали вялыми и безжизненными. Он вздрогнул и выдохнул, широко раскрыв пасть с рядами подвижных зубов, обдав нас смрадным дыханием. Зверь вздрогнул в последний раз и застыл. Он не успел полностью выбраться из норы, и теперь его тело медленно сползало обратно в яму.

– Жаль, что он не вылез полностью, – сказала Грималкин, вытащив ножи из горла твари и вытирая их о траву. – Хотелось бы посмотреть, насколько он большой. Думаю, он еще не успел вырасти. Только представьте, что бы могли сделать с человеческим войском несколько таких вартеков!

Нам нужно было многое обсудить, но место было не самым подходящим, поэтому мы тут же ушли из деревни. Снова заперев разбежавшихся животных в загоне и оправившись от первого шока, фермеры и жители теперь начнут задавать ненужные вопросы. Присутствие ведьмы только ухудшит положение, поэтому нам пришлось как можно скорее скрыться.

По пути мы увидели животных, которые бесцельно бродили по окрестностям; люди с опаской выглядывали из домов. Возможно, среди них были и мои братья, но какая теперь разница – объяснять что-то им нет смысла.

Никто не погиб. Две мертвые коровы и разрушенная ограда – вот и весь ущерб. Вартек мертв. Топли легко отделалась.

По дороге в Чипенден мы говорили мало. Дженни была необычно молчаливой. По плотно сжатым челюстям я понял, что она злится, но решил повременить с расспросами. Позже мы обо всем поговорим.

Я хотел избежать лишних вопросов, но не тут-то было. Вскоре я заметил, что за нами идет группа из дюжины крестьян. В какой-то момент Грималкин обернулась и пристально на них посмотрела. На мгновение они тоже остановились, но когда мы снова двинулись вперед, они опять последовали за нами.

Когда мы прошли мимо последнего деревенского дома, Грималкин снова обернулась. На этот раз люди подошли ближе и остановились менее чем в двадцати шагах от нас: они злобно ворчали, некоторые размахивали палками. Против Грималкин у них не было шансов: стоит ей обнажить ножи – они тут же бросятся наутек, но я не хотел, чтобы кто-то пострадал.

– Что вам нужно? – крикнул я, встав рядом с Грималкин.

– Что ты делаешь рядом с ведьмой, мальчик? – спросил предводитель – крупный мускулистый мужчина с бритой головой и сильно выступающим подбородком.

Я внимательно переводил взгляд с одного на другого, пытаясь найти среди них знакомых – тех, кого я встречал, когда приходил на рынок в Топли с отцом. Но это были чужаки, пришедшие сюда с ферм, расположенных на юге.

– Она помогла мне спасти вашу деревню! – ответил я.

– Спасти от чего – от ее черной магии? Она сама наколдовала это адское существо, а ты ничего не сделал!

– Меня зовут Том Уорд, и я ведьмак из Чипендена. Она сражалась вместе со мной против чудовища, которое собиралось сожрать ваш скот. Если не верите, можете вернуться на рынок. Там вы увидите тело зверя, которого мы убили, чтобы вас спасти.

– Ты врешь, мальчик. Сейчас вы пойдете с нами. Мы отправим вас в Пристаун – в этом месяце туда приедет квизитор. Вы будете гореть в огне, и от вас останется лишь три кучки пепла – ведьмы и двух ее сообщников.

Квизиторы ловили ведьм и сжигали их; ведьмаков они тоже недолюбливали. Угрозы этих мужчин нельзя было недооценивать: если нас схватят, будущее не сулит ничего хорошего. Но в то же время я не могу позволить Грималкин убить этих гневных и напуганных людей. Как только они вернутся в деревню, то сразу поймут, что я говорю правду. Однако их предводитель слишком вспыльчив и договориться с ним будет непросто.

– Давайте вернемся и посмотрим на существо, которое мы убили, – мягко сказал я. – Затем вы еще раз хорошенько подумаете и поймете, что мы сделали это для вашего блага. А теперь позвольте нам идти своей дорогой.

Предводитель сделал к нам еще несколько шагов.

– Ты первый, мальчик. Положи оружие на землю и не создавай проблем. Если пойдешь с нами по своей воле, тебя будут судить справедливо, – сказал он, шагнув ко мне.

– Хочешь, чтобы я его убила? – прошипела Грималкин мне на ухо.

Я покачал головой и шагнул в сторону мужчины. На плече он нес деревянную дубинку; он был толстый, но крепкий, поэтому запросто мог бы расколоть мне череп. Неожиданно здоровяк замахнулся дубинкой, но я ловко увернулся от удара. Он снова замахнулся, но опять промазал – я попятился назад, но он пошел за мной, изо всех сил размахивая оружием.

Секунду спустя я сильно ударил его посохом по запястью; мужчина застонал, но удержал дубинку и набросился на меня с новой силой, выкрикивая проклятия и покраснев от злобы. Я дважды его ударил – один раз по колену, второй раз по плечу, – но он не отступил. Громила был готов голыми руками разорвать меня на куски.

Внезапно меня охватил гнев. Я всегда считал, что моя работа – защищать людей Графства от Тьмы, поэтому ставил долг превыше всего, не обращая внимания на грозящую мне опасность. Мой учитель отдал жизнь, защищая таких вот мужчин от темных сущностей. Я вспомнил, как люди обычно переходят на другую сторону улицы, завидев впереди ведьмака. Они нуждаются в нашей помощи, но боятся того, чем мы занимаемся. Большинство из них терпеть нас не могут.

Ярость пробудила во мне неведомую силу, и я с отчаянием кинулся на противника. Первый удар пришелся по челюсти, и он, пошатнувшись, отступил назад. Затем я размахнулся и сильно ударил его посохом в живот – мужчина упал на колени и стал хватать воздух ртом. Лицо здоровяка исказилось от боли, и он выплюнул на землю два окровавленных зуба.

Пройдя мимо него, я обратился к толпе:

– Кто следующий?

Они с опаской отшатнулись, и, развернувшись, я пошел прочь. Грималкин и Дженни последовали за мной. Внутри меня все еще кипел гнев, и мы долгое время шли молча.

– Что, если они донесут квизитору? – спросила Дженни, первой нарушив молчание. – Вы сказали им, что вы ведьмак из Чипендена. Они знают, где мы живем. Квизитор может прийти за нами!

Я пожал плечами.

– Как только они увидят тело зверя, то забудут об этом, – ответил я. – В них говорили злоба и гнев.

К моему удивлению, с наступлением сумерек Грималкин ушла, ничего не объяснив.

– Я зайду к тебе на следующей неделе, – сказала ведьма. – Я завершу свои опыты, и у меня будет чем с тобой поделиться.

Позже, когда мы сидели у костра и готовили курицу, которую я купил у фермера по дороге домой, Дженни не выдержала.

– В этой деревне могли погибнуть сотни людей! – воскликнула девочка. – Неужели ведьма не понимает, на какой риск идет?

– Ты говоришь об экспериментах? – спросил я. – Думаю, она была уверена, что сможет удержать этих существ. Магия Грималкин очень сильна. Она не ожидала, что вартеки сбегут.

– Но она имела дело с совершенно неизвестным ей существом. Глупо было идти на такой риск. Вы же видели это…

Я кивнул:

– Да, видел. Поэтому она и сказала, что ей нужно закончить опыты. Попытайся смотреть на происходящее ее глазами…

– Глазами ведьмы! Глазами безумца! Вы же видели фанатичный блеск в ее глазах!..

– Я говорю не об этом, – перебил я. – Послушай, Грималкин поступила неправильно, подвергнув всех такому риску, и она это понимает. Но она должна хвататься за любую возможность узнать о нашем враге хоть что-то новое, потому что на нас собираются идти войной. По крайней мере, так мы будем понимать, с кем нам предстоит столкнуться.

– Нельзя было идти на такой риск! – с негодованием крикнула Дженни. – Из-за нее могли погибнуть сотни невинных людей. Мы тоже могли умереть, пытаясь исправить ее ошибку. Эта ведьма очень опасна! Жизнь других ничего для нее не стоит!

Я вздохнул, но больше не стал защищать Грималкин, и вскоре девочка успокоилась. Я понимал ее точку зрения, но поступила ведьма безрассудно или нет – это уже не так важно. Благодаря ей, я наконец увидел реальный масштаб нависшей над нами опасности…

 

Глава 21. Заметки Грималкин

Как бы велика ни была угроза, пришло время возвращаться к обычной работе ведьмака.

На следующем практическом занятии с Дженни я взял палку и измерил размеры ямы, которую выкопала девочка.

– Отличная работа! – похвалил я. – Если бы все было по-настоящему, сейчас в дело вступили бы каменщик и грузчики. – Я пытался сгладить острые углы, но Дженни все еще злилась на меня.

– Каменную плиту подвесят сверху прямо над ямой, и после этого нужно будет сделать три вещи.

Какие?

Дженни запомнила все, что я ей рассказывал:

– Сначала я посыплю яму солью и железом, чтобы домовой не смог сбежать. Положу туда приманку, чтобы заманить его внутрь, дождусь темноты, и, когда домовой учует кровь и спустится в яму, грузчики опустят сверху каменную плиту.

– И снова отлично! – воскликнул я, стараясь поощрять девочку, если она запоминала мои уроки. – Твое задание на сегодня – обмазывание ямы.

Я подкатил большой бидон, который стоял в южном саду. От резкого запаха Дженни поморщилась и зажала нос – клей сварили из костей умерших животных, поэтому он невероятно вонял.

На траве лежали два мешка – один с солью, другой с железными опилками.

– Используй по половине от каждого, – велел я.

Мне нравилось, как проходили практические занятия. Джон Грегори хорошо меня обучил, и я мог многое рассказать своей ученице.

Дженни высыпала по половине содержимого каждого мешка в клей и стала размешивать клейкую массу большой палкой. Я заставил ее делать это целых десять минут, пока соль и железо хорошо не перемешались. Затем я помог ей опустить тяжелую емкость на веревке в яму. После этого Дженни спрыгнула вниз и обычной малярной кистью начала обмазывать стены.

– Ты должна хорошо промазать каждый дюйм, – сказал я, – иначе домовой уменьшится в размерах и ускользнет. Если это окажется домовой-потрошитель, то ты станешь следующим блюдом в его меню – он выпьет твою кровь меньше чем за минуту. Если это будет стукач, он вернется с небольшим булыжником и размозжит твою голову как яйцо. Домовые опасны, поэтому к делу надо подходить ответственно. Одна-единственная ошибка может стоить жизни.

Когда Дженни закончила со стенами, я подал ей руку и помог выбраться наверх, а потом оттащил бидон. Затем я показал девочке, как к длинной палке прицепить щетку, и с ее помощью она дотянулась до дна и обмазала его смесью.

Дженни уже заканчивала работу, когда с края западного сада меня кто-то окликнул – это была Грималкин. Я пошел к ней, крикнув домовому, что ведьму нельзя трогать, а затем мы вместе вернулись к яме.

– Я смотрю, у тебя не забалуешь! – воскликнула она, наблюдая за Дженни, а затем повернулась ко мне. – Вот… – Она протянула мне свиток бумаги, перетянутый ниткой. – Здесь все, что я выяснила про мага хайзды и кобалов. Главные заключения обо всем, что удалось узнать за долгое время. Прочитай внимательно. Я вернусь через неделю, и тогда мы поговорим.

– Ты отправляешься на север? – спросил я.

– На северо-восток, – уточнила она. – Нужно кое-что уладить.

Когда она ушла, мы с Дженни отряхнулись и пошли в библиотеку. Первые полчаса девочка записывала все, что узнала о связывании домовых, а я тем временем читал заметки Грималкин.

Содержимое стеклянных сосудов

Все найденные образцы – биологические виды, которые в основном хранятся в защитном материале, обычно в геле. Некоторые в виде семян, другие в виде образцов животных (млекопитающих, рептилий или гибридов).

Многие из них все еще живы и находятся в состоянии анабиоза. Я думаю, если семена посадить, они прорастут. Возможно, это сработает и с образцами животных. (Я проверила только 3 вида, и опыты подтвердили мои догадки.) Возможно, все они способны расти и развиваться, но во что они могут превратиться, я сказать не могу, пока не продолжу опасные эксперименты. Однако нам известно, что кобалы используют черную магию для создания множества особых существ, таких как строители (воскоры, которые строят стены Валькарки), а также боевых сущностей (таких как Хаггенбруд). Они могут использовать подобных существ для ведения войны. Возможно, убитый маг хайзды пытался создать и спрятать эти сущности внутри Графства, чтобы однажды они нанесли внезапный удар.

Первый животный образец

Я изъяла этот образец из склянки с надписью «Занти», вытащила его из защитного геля и поместила в отвар для роста (две части человеческой крови, три копыта козла, две части сахара и три части человеческой слюны).

Я поместила образец под самую сильную защиту, которую только могла создать, – большую пентаграмму диаметром пятьдесят футов, на поляне, в двухста ярдах от ближайшего дерева. Я скрыла пентаграмму от посторонних глаз, используя заклятия невидимости и запугивания.

Я был впечатлен методичным подходом Грималкин и ее вниманием к деталям, но, когда я это читал, по спине бегали мурашки. Ведьма-убийца, при всех своих знаниях, сообразительности и смелости, столкнулась с неведомыми силами, и, как вчера правильно сказала Дженни, она сильно недооценила угрозу, исходящую от вартеков. Эта ошибка могла привести к огромному количеству жертв в Графстве.

Первый образец ожил в полнолуние: это были многочисленные насекомоподобные существа. Перед рассветом они зарылись под землю и вновь появились на поверхности только на следующий день с наступлением темноты. После этого их численность сократилась, но оставшиеся существа выросли до размеров человеческого пальца. Грималкин считала, что, находясь под землей, они пожирают друг друга.

В конце концов их осталось только два. Ведьма описала их как очень худые, но по форме похожие на человека существа, с длинными клешнями на руках и ногах. В результате она зашла внутрь пентаграммы и убила их своими ножами. Грималкин была храброй, но иногда казалась мне слишком самонадеянной – она имела дело с неведомыми существами и понятия не имела, на что они способны.

На этом дело не кончилось: она продолжила эксперименты со вторым образцом из банки. Эти новые существа пожирали друг друга днем и ночью. У них были продолговатые тела из трех сегментов, как у насекомых, хотя они вырастали до размеров овцы и даже больше. На лбу у них имелся острый отросток, которым твари пронзали добычу, парализуя ее, – Грималкин назвала их пронзателями.

Они обладали способностью призывать добычу, и это срабатывало, даже несмотря на то, что Грималкин защитила пентаграмму заклинанием запугивания, чтобы животные и люди держались в стороне. Таким образом, твари убили ворон, голубей, чаек, гусей, уток, сорок, кроликов, зайцев и даже оленя, а уж потом обратили внимание на ведьму-убийцу.

Ведьма почувствовала, как их сила влечет ее внутрь пентаграммы. На этот раз Грималкин поступила мудрее и метнула в них ножи, убив на расстоянии. Тщательно изучив их тела, она обнаружила, что в каждом из сегментов был желудок, сердце и мозг. Один из экспериментов показал, что, лишившись части тела, существо могло его восстановить. Да, эти твари – серьезные противники.

Последним экспериментом Грималкин стали вартеки. Он не заладился с самого начала, потому что, когда молодые особи ушли под землю и на поверхность выбрался только один из них, ведьма решила, что второй вартек погиб, – и жестоко ошиблась. Когда она поняла, что существо может пожирать землю и камни, она заглянула в будущее. Грималкин поняла, что один из вартеков прокопает тоннель из пентаграммы, чтобы сбежать, поэтому подготовила яму и собиралась его туда заманить. Однако ведьма не предвидела наше с Дженни появление в самый неподходящий момент и не заметила второго вартека. Несмотря на ужасающие подробности, описанные в заметках Грималкин, я невольно улыбнулся, дочитав их до конца: она ни разу не упомянула о нашей с Дженни помощи в уничтожении твари – ведь наше несвоевременное появление было досадным недоразумением, и она предпочла о нем не вспоминать. Кроме того, ведьма не написала ни слова о погоне за вторым вартеком и его убийстве.

Но улыбался я недолго – я быстро вспомнил, что ведьма чуть не стала причиной смерти многих невинных мужчин, женщин и детей. Сколько горя причинили бы эти существа Графству! Под предводительством кобалов эти твари могли сжать в тисках смерти любого врага, вставшего у них на пути.

Внезапно я понял, какую книгу мог бы добавить в восстановленную библиотеку Ведьмака. Собрав воедино сведения из словаря Николаса Брауна, записей Грималкин и собственный опыт, я смогу написать Бестиарий о кобалах. Эти ценные знания будут полезны тем, кто пойдет по моим стопам.

Я взглянул на Дженни. Она смотрела в одну точку, ее мысли блуждали где-то далеко.

– На сегодня записей достаточно, – сказал я. – Возвращайся в сад и попробуй снова опустить приманку в яму.

Это было непростым заданием, оно требовало большой сноровки. В качестве приманки использовалась миска с кровью, которая заманит домового в яму, чтобы его было легче связать. Это занятие займет девочку на некоторое время.

Дженни послушно встала, но без особого энтузиазма. Вероятно, она бы предпочла целый день предаваться мечтам. Когда девочка ушла, я продолжил чтение.

 

Глава 22. Времена меняются

Покачав головой, я в третий раз прочитал последние строки, написанные Грималкин о кобалах.

Я считаю, что третье существо, вартек, – самый опасный образец из тех, что я исследовала. Но в баночках, которые я не успела изучить, может содержаться что-то еще опаснее. В связи с грядущей войной с кобалами это не сулит нам ничего хорошего.

Открытия ведьмы-убийцы меня потрясли. Кобалы, несомненно, будут использовать против нас этих свирепых существ. Как мы можем защититься от монстров, которые были созданы, чтобы убивать?

Раньше я считал кобалов далекой угрозой – как с географической точки зрения, так и с точки зрения времени. Мне удалось убедить себя, что они находятся слишком далеко от Графства и пройдет еще не один год, прежде чем они доберутся до восточного побережья Северного моря. И даже тогда, прежде чем достичь нашей территории, им придется переплыть бушующее море.

Теперь мое мнение изменилось. Один маг хайзды уже до нас добрался; более того, он знает, как вырастить существ, которые навредят Графству и посеют в нем хаос. Возможно, где-то рядом незаметно живут и другие маги, которые выращивают этих страшных монстров.

Мне нужно было проветрить голову, поэтому я оставил заметки Грималкин в библиотеке и вышел посмотреть, чем занята Дженни.

Девочка опускала в яму приманку, как я ей и велел. Я наблюдал, как она медленно и сосредоточенно это делала, нахмурившись от напряжения.

Металлическая миска крепилась к цепи тремя небольшими крючками. Если нужно было связать домового-потрошителя, в миску наливалась кровь. Во время тренировок обычно использовалось молоко. Основная задача заключалась в том, чтобы опустить миску на дно ямы, не пролив из нее ни капли.

У Дженни получалось неплохо, и на моем лице появилась довольная улыбка. Конечно, в реальной жизни все окажется гораздо сложнее: от страха будут трястись руки и потеть ладони.

Девочка по-прежнему сосредоточенно держала цепь. Нужно было поставить миску на дно ямы, немного ослабить цепь и легким движением аккуратно снять с крючков емкость – если сделать все правильно, миска останется полной.

Внезапно Дженни заплакала от разочарования. Девочка была очень близка к цели, но ей не хватило сноровки. Она сняла с миски только два крючка, емкость слегка наклонилась, а молоко вылилось на дно ямы.

– Не волнуйся, – успокоил я. – Отдохни пять минут и попробуй снова. В свое время у меня на это ушло несколько недель. Кстати, может, лучше сходишь в деревню и заберешь нашу провизию на неделю?

Дженни так и сделала. Вернувшись, она возобновила тренировку, и на этот раз у нее получилось опустить миску на дно ямы, не пролив ни капли молока.

Я остался доволен. Обучение Дженни шло как по маслу – мне нравилось работать с ней, и со временем я стал забывать о мучившем меня одиночестве.

Наша недавняя встреча с Длиннозубой Бибби нанесла нам большую травму – особенно когда мы нашли окровавленные кости маленьких детей. Дом ведьмы напоминал мясную лавку. Несколько дней я размышлял, сможет ли Дженни забыть об этих жутких картинах и обучаться дальше, но сейчас, кажется, она чувствовала себя лучше.

Джон Грегори брал в ученики мальчиков, многие из которых даже не прошли испытательного срока, а некоторые убежали, так и не окончив обучение. Я действительно хотел, чтобы мой первый ученик стал ведьмаком – или, раз уж она девочка, ведьмачкой. Мы были только в начале пути, но я возлагал на Дженни большие надежды.

* * *

Грималкин вернулась через неделю, как и обещала.

– Ты прочитал мои заметки? – сразу спросила она.

Я кивнул.

– И ты видел, на что способны вартеки, даже совсем молодые. Теперь ты понимаешь, насколько кобалы опасны?..

– Все намного хуже, чем я думал, – согласился я.

Когда ведьма снова предложила мне поехать с ней на север, я уже не смог отказаться. Похоже, сейчас это было самым верным решением.

– Нас не будет два месяца, может быть, три, – сказала она. – Ты сможешь отсутствовать столько времени?

– А что насчет Дженни? – спросил я. – Неужели будет правильно взять ее в такое опасное путешествие в начале обучения? Она пока с удовольствием тренируется и уже добилась значительных успехов.

– Возьми ее с собой. Будем учиться все вместе. Если мы хотим победить такого страшного и сильного врага, нам еще многое предстоит узнать. Но можешь оставить ее здесь и продолжить обучение, когда вернешься.

Как и перед битвой на Камне Уорда-защитника, Грималкин разбила лагерь в саду. Поднявшись в библиотеку, я обо всем рассказал Дженни.

– Мы с Грималкин собираемся в длительное путешествие, – начал я. – Нам нужно как можно больше узнать о кобалах, чтобы их победить. Мы собираемся пересечь Северное море, а потом добраться до их территории.

– Нас долго не будет? – спросила девочка. Счастливой она точно не выглядела.

– Мы вернемся к началу зимы.

Она кивнула, но, казалось, я ее не убедил.

– Ты умеешь ездить верхом? – спросил я.

Она в недоумении посмотрела на меня:

– Я каталась на лошади на одной ферме, где работал мой приемный отец, но недолго. Тогда я была еще маленькой.

– Если тебе станет легче, я тоже не лучший наездник. Ведьмаки предпочитают передвигаться пешком, но нам предстоит долгая дорога, поэтому лучше ехать верхом на лошадях.

Дженни молчала.

– Я скажу тебе правду. Это будет опасно. Я чувствую, что должен поехать, но ты можешь остаться здесь. Ты будешь в безопасности, домовой тебя защитит. Ты можешь продолжить тренировки и делать записи в библиотеке. Я могу найти тебе временного учителя.

Но Дженни не обрадовалась такой перспективе.

– Я познакомлю тебя с другим ведьмаком, который живет к северу от Кастера, и тогда ты сможешь принять решение, – продолжил я. – Он присмотрит за тобой, пока меня не будет в Чипендене. Работы у него прибавится, но я уверен, что он сможет справиться с темными существами и в нашем округе. Когда мы с ним встретимся, ты скажешь мне, хочешь ли у него обучаться.

Дженни совсем поникла.

– В чем дело? – спросил я.

– Да ни в чем… Здорово уехать из Чипендена и отправиться на далекий север. Мне нравится путешествовать – во время своих странствий я посетила почти все уголки Графства, но о том, чтобы пересечь море и побывать в таких далеких краях, я не смела и мечтать. Не знаю, что и думать, но лучше я останусь здесь. И я не хочу, чтобы меня обучал кто-то кроме вас.

– Я бы тоже остался, Дженни! – воскликнул я. – Я чувствую то же, что и ты, но у меня нет выбора.

Следующие десять минут я рассказывал девочке о том, какую угрозу представляют для нас кобалы и что они собираются сделать: убить мальчиков и мужчин, а женщин сделать рабынями. Затем я напомнил ей о вартеках, с которыми мы столкнулись, и о том, какую роль они сыграют в предстоящей войне.

– Видишь, Дженни, я должен ехать. В любом случае подумай, ты ведь еще даже не встретилась с Джадом.

Девочка снова нахмурилась, но теперь, когда я согласился помочь Грималкин, у меня не было времени на разговоры.

Мы шли по холмам на север, восточнее Кастера, а затем продолжили путь вдоль канала. Я шел быстрым шагом, потому что на улице сильно похолодало. Не доходя до Кендала, мы повернули на запад и некоторое время шли по тропинке к ручью, пока не наткнулись на неглубокий ров вокруг водяной мельницы.

Когда-то она работала, а потом стала домом ведьмака Билла Аркрайта. Учитель отправлял меня к нему на некоторое время, чтобы я побольше узнал о водяных ведьмах и других созданиях Тьмы. Но главной задачей Билла было сделать меня сильнее и развить во мне боевые навыки. И он постарался на славу. Я сильно прикипел к ведьмаку душой и горько оплакивал его, когда он погиб.

Джад Бринсколл, еще один бывший ученик Джона Грегори, был сейчас в этих краях главным ведьмаком. В нашу первую встречу он произвел на меня плохое впечатление: его семье грозила опасность, и из-за страха за их жизнь он предал моего учителя. Но позже он нам здорово помог, и Джон Грегори его простил. Мне было непросто забыть то, что он сделал, но Джад не раз нас выручал и к тому же был единственным знакомым ведьмаком поблизости; когда-то он даже пообещал дать мне несколько уроков, если я вдруг изъявлю желание пополнить свои знания.

Глядя вниз на ров, я повернулся к Дженни.

– Этот ров держит в страхе водяных ведьм, – сказал я.

– Если они водяные ведьмы, почему их должна пугать вода? – удивилась Дженни, озадаченно поморщившись. – Бессмыслица какая-то.

– В отличие от большинства ведьм, эти не переносят соли, – объяснил я, – а раз в несколько дней Джад засыпает в ров несколько бочек. Это их и удерживает.

– Здесь что, так много водяных ведьм? – поинтересовалась Дженни.

– Да, они приходят с болота, – я указал в его сторону. Солнце уже садилось, и со стороны моря надвигался туман. – Это важное место для водяных ведьм, в некотором роде священное. И даже несмотря на собак и ведьмака, они время от времени приходят сюда, а потом Джад гонит их обратно на болото. Ведьмак проходит большое расстояние – от мыса Моркам до северной границы Графства.

Когда мы перешли через соленый ров, я услышал собачий лай – значит, Джад дома. Собаки подбежали к нам, и Дженни в испуге спряталась за мою спину. Я ее не винил – псы были большими грозными волкодавами.

Собаки бегали вокруг нас, виляя хвостами. Я остановился, чтобы их погладить, и они с охотой облизали мои руки. Увидев их, я обрадовался, но вместе с тем и загрустил: теперь их осталось всего две, Кровь и Кость. Их отец, Клык, погиб во время битвы на Камне Уорда-защитника, там же где и учитель.

– Входи! – послышался голос. – Холод такой, будто уже середина зимы!

Джад ждал у двери и тепло меня поприветствовал. Однако я заметил, что, когда мы подошли, он странно посмотрел на Дженни.

– Это моя ученица Дженни, – представил я девочку.

Его челюсть отвисла от удивления. Похоже, мне придется привыкнуть к такой реакции.

Вскоре мы уже сидели за столом, накладывая в тарелки вкусную треску. Рядом было море, поэтому местные жители часто ели свежую рыбу.

Иногда мы переписывались с Джадом, но после битвы на Камне Уорда-защитника встретились впервые. Я решил отложить разговор до окончания ужина.

– Как рука, Джад? – спросил я. Ведьмак лишился двух пальцев во время сражения – их откусила вражеская ведьма.

Он поднял вверх правую руку и поморщился:

– Боль прошла, но рука все еще малоподвижна. Но мы ко всему приспособимся, верно? Я ничего не могу с этим поделать, поэтому как есть, так есть. По правде говоря, я бы отдал еще два пальца, если бы это вернуло Клыка. Я очень привязался к этой собаке.

Мы продолжили трапезу в тишине, но Джад все время с любопытством посматривал на меня и Дженни; как только моя тарелка опустела и я встал из-за стола, ведьмак указал на лестницу.

– Твоя комната на первом этаже, вторая слева, юная леди, – сказал он Дженни. – В шкафу есть чистые простыни и наволочки. Ты выглядишь усталой, так что ложись спать.

К моему удивлению, девочка не стала спорить – она лишь кивнула в ответ и поднялась по лестнице. С тех пор как мы приехали на мельницу, она не проронила ни слова, молчала даже во время ужина. Я решил, что она чем-то обеспокоена.

– Ну, Том, – начал Джад, – как ты справляешься с работой ведьмака в Чипендене? Ты пришел просить о помощи? Если так, я буду только рад. У меня нет таких знаний и навыков, как у бедного Джона Грегори, но я уверен, что смогу внести вклад в твое обучение.

Меня страшно взбесило, что Джад назвал моего учителя «бедным»: Джон Грегори погиб во время битвы с Тьмой, он ушел из жизни победителем. Он сам выбрал этот путь. Но я понял, что Джад не хотел меня задеть, поэтому спокойно ответил:

– В Чипендене очень тихо. Тьма, кажется, спит.

– У нас так же, – кивнул Джад. – Я не видел здесь водяных ведьм уже почти месяц. И нашествия скелтов тоже прекратились.

Я вспомнил ту ночь, когда увидел опасного скелта возле водяной мельницы: он вонзил мне в шею костяную трубку и пытался выпить кровь. К счастью, мне удалось спастись.

Я снова сосредоточился на разговоре.

– Все слишком тихо, – сказал Джад. – Такое ощущение, что Тьма собирается с силами.

– Возможно, так и есть, – согласился я.

– Что-то необычное произошло в твоей жизни после нашей последней переписки? Ну, кроме того, что ты взял в ученицы девочку?

Я не обратил внимания на эту колкость и продолжил:

– Я уже писал тебе об угрозе кобалов, но, кажется, они начали наступление на Графство гораздо раньше, чем я ожидал. Один из них, маг хайзды, уже был здесь. Он построил логово в дереве в часе ходьбы от Чипендена. До того как я его нашел, маг убил трех девушек. Этот зверь уже мертв, но вполне возможно, что в Графстве прячутся и другие.

Я подробно рассказал Джаду, как это произошло, не забыв упомянуть о том, какую роль в обнаружении монстра сыграла Дженни. Когда я упомянул ее имя, Джад удивленно поднял брови. Я рассказал, что Грималкин тщательно исследовала логово зверя, о ее экспериментах и о вартеках, с которыми мы столкнулись.

Выслушав меня, ведьмак долго молчал.

– Без Звездного меча ты бы погиб, – произнес он наконец. – Может, ты попросишь ведьму-убийцу сделать такой же и для меня? Если я когда-нибудь столкнусь с магом кобалов, от моего посоха, как я понимаю, проку не будет.

– Не знаю, может, и посох бы тоже помог. Но я оставил его у Дженни, поэтому в бою не использовал. Но ты прав: этот маг владеет сильной черной магией. Думаю, Грималкин будет нелегко сделать еще один меч. И дело тут не в магии – она выковала его из куска метеорита, который упал на землю.

– Из метеорита?!

– Да, и очень редкого. Поэтому нам нужно найти другие способы борьбы с этими магами. Надеюсь, Грималкин что-то придумает.

– Признаться, я удивился, что ты взял девочку в ученицы, – сказал Джад, внезапно сменив тему. – Несколько дней она бродила по округе, умоляя меня о том же. В конце концов мне пришлось спустить на нее собак – это был единственный способ от нее избавиться. Видел бы ты, как она бегает! Один из псов оторвал кусок ее юбки.

Теперь понятно, почему Дженни шла сюда с такой неохотой. Я сделал вывод, что она многое держит в себе и рассказывает, только если ей задают прямой вопрос. Спустив на нее собак, Джад поступил жестоко – девочка этого не заслужила. Я тут же вспомнил, как испугался этих свирепых волкодавов, когда впервые с ними встретился. Но что было, то прошло – я не видел смысла снова поднимать эту тему. Я пожал плечами:

– Меня мучает чувство вины, потому что я недооценил мага. Из-за меня она чуть не погибла.

– Думаю, без нее тебе было бы лучше. В одиночку, без дополнительной ответственности за ученицу, ты мог бы научиться гораздо большему. Даже если она действительно седьмая дочь седьмой дочери, еще ни одна женщина не становилась ведьмачкой.

– Все когда-то случается впервые, – я пожал плечами, снова почувствовав раздражение. – И я не изменю своего решения. Она не испугалась неупокоенных душ на холме Палача. Я уверен, эта девочка на многое способна.

– Вряд ли, Том. Я и подумать не мог, что ты совершишь такую глупость и возьмешь в обучение девочку. Что бы сказал об этом Джон Грегори?

Я посмотрел ему в глаза.

– Времена меняются, Джад, и мы меняемся вместе с ними. Позволь мне перейти к цели своего визита. Мы с Грималкин отправляемся в северные княжества, граничащие с территориями кобалов. Мы хотим больше узнать о новых врагах, поэтому нас не будет дома месяца два, а то и больше. Ты готов отправиться в Чипенден, чтобы в случае появления существ из Тьмы защитить людей? Я знаю, что тебе придется нелегко, но мне больше не к кому обратиться.

– Ты хочешь, чтобы я присматривал за девчонкой?

Я отрицательно покачал головой:

– Нет, она поедет со мной.

После того что рассказал Джад, я не хотел оставлять с ним Дженни. Хочет она уезжать из Графства или нет – ей придется отправиться с нами.

– Ну, раз в наших краях пока спокойно, я с радостью тебе помогу, Том, – сказал он с улыбкой. – Девочка-ученица ведьмака… Не думал, что доживу до этого дня!

 

Глава 23. Крик домового

На обратном пути в Чипенден я завел разговор о Джаде. Узнав о том, как он с ней обошелся, я наконец понял, почему Дженни не хотела оставаться дома.

– Полагаю, ты не захочешь оставаться с Джадом в мое отсутствие?

– Конечно нет! – воскликнула она, разозлившись.

– Я тебя понимаю. Он рассказал мне, что натравил на тебя собак. Джад поступил неправильно, и я понимаю твой гнев. Он будет приходить в Чипенден и присматривать за обстановкой в мое отсутствие. Так что иногда тебе пришлось бы с ним видеться. Ну что, ты рада, что поедешь с нами на север?

– Совершенно не рада! – ответила она. – От одной мысли об этом мне становится дурно, но все же это лучше. Мне просто нужно привыкнуть.

Когда мы шли по западному саду, я не заметил никаких признаков присутствия Грималкин. Скорее всего, ведьма начала готовиться к путешествию.

В первую ночь после нашего возвращения я проснулся рано утром от ужасного крика – такого громкого, что задребезжали окна. Это был хорошо знакомый мне крик ярости – домовой обнаружил нарушителя.

Я выскочил из постели и быстро оделся. Когда я натягивал носки, домовой закричал во второй раз. Я знал, что до нападения он предупредит нарушителя еще один раз. Таковы условия договора, который мы заключили.

Не успел я надеть сапоги, как раздался третий крик. Кто мог войти в сад? Я всегда был уверен, что Кратч справится с любым незваным гостем. Но, учитывая последние события, к нам мог заглянуть один из кобалов – после встречи с магом хайзды и вартеком только эта мысль и пришла на ум.

Дженни ждала меня внизу у лестницы. Девочка уже приготовилась к бою: в левой руке она держала посох с выпущенным клинком.

– Останься возле задней двери! – велел я. – Если кто-нибудь проберется в дом – кричи что есть мочи, чтобы проснулись даже мертвые!

– Я хочу пойти с вами! – воскликнула она, схватив меня за руку.

– Делай что тебе говорят! – крикнул я, схватив посох. – В таком состоянии домовой опасен.

Я поправил пояс, на котором висел Звездный меч, и побежал по лужайке в западный сад. Я сказал Дженни правду: сейчас домового обуревает жажда крови и он может причинить девочке вред. К тому же я хотел держать ее подальше от неизвестного посетителя – кто знает, какую угрозу он несет.

Вдруг опять послышались крики, но не домового – это были вопли неизвестной твари, которая билась в предсмертной агонии. Я сосредоточился, чтобы узнать, где находится существо, но дар мне не понадобился – крики притягивали меня к нему.

Внезапно все затихло, и я, сбавив шаг, пошел вперед медленно и осторожно. Луна осветила жуткую кровавую сцену, и меня вырвало. Сделав несколько глубоких вдохов, я пытался прийти в себя и успокоить желудок.

Трава была скользкой от крови. Ее было слишком много, и я понял, что нарушитель пришел не один. Тут же я увидел первую голову: она были насажена на ветку, и ее выпученные глаза смотрели прямо на меня.

Сомнений не осталось – это кобаловский маг. Я смотрел на вытянутую челюсть, обнажившую острые зубы. В отличие от мага, с которым я сражался в дереве, морда этого зверя была покрыта шерстью и выглядела более злобной; длинные волосы были собраны на затылке в косичку.

И тут я услышал, как кто-то лижет кровь – разве Кратч позволит драгоценной жидкости пропадать! Через некоторое время я услышал мурлыканье, а спустя еще пару мгновений почувствовал, как о мою левую ногу трется что-то пушистое и холодное – это был домовой в кошачьем обличье. Внезапно в голове послышался голос.

– Они были вкусные, но странные, – прошипел он. – Я никогда раньше не пил такую кровь, но к ней можно привыкнуть. Я хочу еще.

– Сколько их было, Кратч? – спросил я.

– Трое. Сюда придут и другие?

– Могут. Это маги кобалов, и они мои враги. Скоро я поеду на север, чтобы узнать о них больше. Пока меня не будет, сюда придет ведьмак по имени Джад Бринсколл, он будет работать за меня. Позволь ему войти в дом и в сад – с его головы не должен упасть ни один волосок. Договорились?

– Договорились. Если тебе понадобится моя помощь во время путешествия, просто назови мое имя, и я приду. Мы будем сражаться вместе.

– Если опасность будет серьезной, я так и сделаю, но я буду очень далеко, за морем. Ты сможешь преодолеть такое расстояние?

– Это сложно, но возможно, – ответил Кратч. – Некоторые леи проходят под морями. Они существовали задолго до того, как земля потонула и ее затопило водой.

Домовой говорил о невидимых тропах, по которым он мог быстро перемещаться из одного места в другое. Он еще раз потерся о мою ногу, и вскоре мурлыканье постепенно стихло.

Я вернулся в дом, решив оставить на утро такую гадкую работу, как собирание кровавых останков.

Утром я попросил Дженни выкопать могилу, а сам тем временем собирал останки трех мертвых кобалов.

– Вот вам весело, а я опять должна копать! – пожаловалась Дженни, когда я вернулся к ней.

– Ты называешь это весельем? Собирать кости и куски плоти невероятно забавно, правда?

– Не будьте идиотом – я не это имела в виду. Я говорю о прошлой ночи. Я хотела пойти с вами, чтобы вместе взглянуть в лицо опасности.

Я почувствовал раздражение: я и в мыслях никогда не смог бы назвать учителя идиотом! Но я сделал глубокий вдох и спокойно ответил:

– Если твое обучение окажется хотя бы наполовину таким же насыщенным, каким было мое, то ты столкнешься с опасностями уже в первый год. В нашем деле нельзя бежать навстречу опасности – она сама рано или поздно тебя найдет!

Дженни ничего не ответила, она была по-прежнему недовольна.

С помощью зеркала я сообщил Грималкин о случившемся. Ведьма приехала, когда я сбрасывал в кучу последние останки.

Кроме частей тела тут были и куски брони, три сабли и множество длинных ножей. Я разложил их в ряд на траве.

– Это были убийцы, – Грималкин подняла одну из голов и внимательно ее осмотрела. – У них обычно по одной косичке. Самое влиятельное братство кобаловских убийц называется шайкса – у них по три косички. Судя по всему, их уничтожил твой домовой. Шайкса искусно владеют оружием. Ты бы не захотел встретиться с ними лицом к лицу, не будь рядом домового.

– Думаешь, их прислали меня убить? – спросил я.

– Необязательно. Подозреваю, что их послали маги хайзды в качестве подкрепления. Конечно, они нашли его могилу и поняли, что его логово обыскали. Затем они отследили путь до твоего дома – это нетрудно. Я хочу взять эти две сабли, – сказала Грималкин. – Они могут пригодиться.

– Бери, если хочешь, – ответил я. Интересно, зачем они ей? Однако Грималкин не потрудилась объяснить, и я не стал расспрашивать. Несмотря на наш союз, ведьма-убийца рассказывала мне далеко не все, поэтому она навсегда останется для меня загадкой.

Я осмотрел яму, которую выкопала Дженни, а затем отправил ее в библиотеку, чтобы она не видела этого жуткого зрелища. Грималкин помогла мне закопать останки. Две сабли я отдал ведьме, а остальное оружие сложил в маленькой комнатке, где хранились посохи.

Вторжение в мой сад стало последней каплей – теперь я точно знал, что должен во что бы то ни стало отправиться вместе с Грималкин на север. Война с кобалами неизбежна.

 

Глава 24. Путешествие начинается

На следующий день мы начали подготовку к путешествию.

Мы закупили провизию, а Грималкин установила шатер в западном саду, показывая нам, в каких условиях мы будем жить во время поездки. Он не был похож на военные сводчатые шатры, которые использовали в армии Графства; наш будущий «дом» представлял собой высокую конструкцию конической формы, покрытую шкурами животных, и стоял на пяти длинных столбах, связанных на вершине. Каждый столб состоял из трех коротких частей, которые во время установки шатра складывались одна в другую – это позволяло с легкостью их переносить.

Кое-что привлекло мое внимание: на шкурах были нашиты белые кусочки шелка с изображением красной розы – символ Графства. Шатер был функционален и, без сомнения, хорошо подходил для нашей цели, но розы придавали ему какой-то пафосный вид.

Грималкин сказала, что этот шатер понадобится нам на далеком севере, где будет сложно сохранять тепло по ночам, но про розы она даже не упомянула. Интересно, где ведьма его взяла?

Я купил длинные жилеты из овечьей шерсти для себя и для Дженни; мы могли носить их под плащами. В Графстве похолодало, поэтому утеплиться не помешает – в этом году зима придет рано.

Мы закончили приготовления к концу недели. У Грималкин уже была лошадь, и она достала еще трех: две для нас с Дженни и одну для перевозки вещей. Перед отъездом я оставил записку Джаду Бринсколлу, написав в ней об убийцах и их смерти от рук домового. Я хотел, чтобы ведьмак был начеку, если кто-то еще вдруг вторгнется в сад.

После этого мы отправились в дорогу, держа путь на восток. Первый день мы ехали по широкой долине, по обеим сторонам которой раскинулись холмы. Шествие возглавляла Грималкин, а я его замыкал. Солнце уже село, и вокруг постепенно сгущалась тьма. Мне казалось, что самое время сделать привал: ехать в седле было неудобно, и мысль о том, что следующие несколько недель я проведу верхом на лошади, повергала меня в уныние.

Впереди я заметил небольшое озеро, и Грималкин решила, что там мы и разобьем лагерь.

Ведьма велела нам с Дженни установить шатер, а сама тем временем развела костер и поймала рыбу на ужин. Мы немного замешкались: чтобы установить шатер, требовалась определенная сноровка, но я не сомневался, что у нас будет еще много времени для практики.

После ужина мы немного посидели у костра.

– Как вам первый день путешествия верхом? – спросила Грималкин.

– Не слишком удобно, – признался я.

– У меня болит зад, а внутренние стороны ног почти стерлись в кровь, – пожаловалась Дженни. – Но я уверена, что привыкну к этому.

– Конечно, привыкнете, – сказала ведьма-убийца. – Сегодня мы ехали медленно, чтобы вы освоились. Завтра поедем чуть быстрее. Когда мы переплывем Северное море, поскачем полным ходом. Нам предстоит долгий путь.

Вскоре мы пошли спать. На земле было жестко, но в шатре оказалось на удивление тепло. Завернувшись в одеяло, я уже через пару минут провалился в глубокий сон.

Наконец мы добрались до Скарборо, небольшого портового городка с высоким за́мком. Там мы оплатили места на корабле и взошли на борт большого трехмачтового судна. Лошадей мы оставили в стойлах, владелец которых после одного грозного взгляда Грималкин согласился вдвое снизить непомерную цену. На том берегу Северного моря мы надеялись взять новых лошадей. Грималкин уже много раз ездила на север, поэтому точно знала, что нужно делать.

И вот наше судно медленно отплыло от родных берегов: море было спокойным, хотя меня не раз предупреждали, что корабли в этих местах часто попадают в шторм.

– Что тебя тревожит? – спросила Грималкин, внимательно на меня посмотрев. Мы перегнулись через правый борт и разглядывали спокойную воду. Из-за небывалого штиля корабль плыл очень медленно. – Ты выглядишь задумчивым.

Ведьма-убийца надела плотную накидку с капюшоном и перчатки. Если бы из-за сильного ветра нас обдавало солеными брызгами, ей пришлось бы спуститься на нижнюю палубу в свою каюту. Даже Грималкин была уязвима для соли, хотя иммунитет у нее был сильнее, чем у других ведьм кланов Пендла.

– Ты убедила меня в необходимости этого путешествия, – ответил я. – Но я не люблю надолго покидать Графство. Мне кажется, что тем самым я подвожу людей и не выполняю свой долг, как того желал Джон Грегори.

– Отправившись со мной на север, ты помогаешь Графству больше, чем можешь себе представить. Вместе мы сможем приумножить знания о наших врагах и дать Графству шанс на выживание. Скоро кобалы нападут на северные княжества. Если они падут, то враги направятся на юг, к побережью. Наши родные земли от них отделяет только море. Мы столкнулись с новой Тьмой, и она намного страшнее той, которую породил дьявол. Кобалы собираются истребить и поработить человечество – можешь в этом не сомневаться.

– Но мы действительно вернемся в Графство через пару месяцев? Сдержишь ли ты обещание?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть вас домой невредимыми к этому сроку. Мы направляемся в княжества, которые граничат с землями кобалов. Высадившись на берег, мы отправимся в северные районы, где круглый год не тает снег. Сейчас еще только сентябрь, но через два месяца наступит лютая зима и холода доберутся до южных земель. Нам нужно вернуться до того, как это произойдет. Чтобы выяснить все необходимое, нам не придется ехать слишком далеко. Но если до этого дойдет, будем двигаться на юг наперегонки с зимой!

Вскоре погода изменилась, и налетел холодный северный ветер. Море взволновалось, а затем заштормило. Сперва затошнило Дженни, а меньше чем через час и мой завтрак вышел наружу. Как перенесла шторм Грималкин, я так и не узнал – ведьма спустилась вниз задолго до того, как до меня долетела первая капля соленой воды.

Доплыв до берега, корабль причалил в порт под названием Амстельредам. Там Грималкин наняла рыбака, который переправил нас через реку в небольшой городок, где владелец крупной конюшни встретил Грималкин низким поклоном и назвал «мадам». Стало ясно, что они с ведьмой хорошо знакомы и уже имели раньше совместные дела. Мужчина дал нам великолепных лошадей, и Грималкин хорошо ему заплатила. Казалось, что у нее неиссякаемый запас денег – в основном золотых монет. Она объяснила, что это сбережения на военные нужды.

Часть припасов мы положили в мешки и перекинули их через седла лошадей. Четвертая лошадь везла нашу поклажу – шатер, снаряжение и бо́льшую часть провианта.

Когда мы сели верхом, Дженни потрепала гриву своей лошади и что-то шепнула ей на ухо. Это было прекрасное дружелюбное создание, и, несмотря на прежние неудобства, девочка наконец начала получать удовольствие от поездки. Заметив это, Грималкин предостерегающе покачала головой:

– Не привязывайся к ней слишком сильно, дитя. Она лишь одна из нескольких лошадей, на которых тебе предстоит ехать. Нам нужно держать быстрый темп, поэтому мы будем менять кобыл каждые несколько дней.

Но сможем ли мы справиться с таким быстрым темпом, не говоря уж о лошадях?

Мы ступили на чужую землю, но, по правде говоря, природа и ландшафт напоминали Графство. Это была заболоченная равнина, покрытая мхом, над ней простиралось огромное бездонное небо; фермеры собирали урожай и раскладывали его по телегам. Однако нам предстояло долгое путешествие, и пейзаж еще может измениться.

Грималкин сдержала слово: каждый день мы скакали от рассвета до заката, останавливаясь лишь для того, чтобы накормить и напоить лошадей. Обедали мы прямо в седле, а горячую пищу ели только один раз в день после наступления темноты. Через пару дней мы доехали до еще одного маленького городка и сменили лошадей.

Спали мы под открытым небом, укрывшись одеялами. Наш путь лежал на северо-восток, и поначалу погода была значительно теплее и суше, чем в Графстве. В спину дул южный ветер, копыта лошадей поднимали облака пыли, и нам приходилось прикрывать нос и рот шарфами.

Однако спустя неделю ветер поменялся и задул с севера, поэтому ночи стали заметно холоднее, а наутро трава даже покрывалась инеем. Спали мы в шатре, устанавливая его каждую ночь и складывая каждое утро – это стало частью нашей повседневной рутины, которую мы выполняли, даже не задумываясь.

Равнина, по которой пролегал наш путь, была заселена слабо. Города встречались редко, и мы меняли лошадей в деревнях и придорожных гостиницах, где у Грималкин были знакомые землевладельцы. Видно, ведьма уже не раз ездила этой дорогой.

Однажды ночью, на второй неделе путешествия верхом, мы сидели у костра, прислушиваясь к завываниям волков, и тут Грималкин решила поподробнее рассказать о цели нашей поездки:

– Мы проехали уже три страны; живущие там народы могут оказать лишь временное сопротивление силам кобалов. Но уже завтра мы прибудем в небольшое княжество, граничащее с землями наших врагов. Когда начнется война, они падут первыми. Там мы встретим первого кобала.

– Всего одного? – спросил я.

Грималкин кивнула, ее глаза сияли словно звезды, которые рассыпались в небе над нами.

– У кобалов огромное количество гильдий магов и примерно столько же асассинов. Как я уже говорила тебе в Чипендене, самое влиятельное из них называется шайкса – о нем даже есть записи в глоссарии Николаса Брауна. Около года назад один из этих убийц пришел на границу княжества Полызня. Он бросил вызов человеческим воинам, предлагая им сражаться в поединках, – но мало кто отважился принять вызов, ведь кобал мог в мгновение ока убить противника. Его имя Кауспетнд. Думаю, он сильнейший представитель своего братства.

Поведение этого убийцы казалось странным, но не успел я об этом сказать, как в разговор вмешалась Дженни:

– Какой в этом смысл? Чего убийца добьется, кроме смерти врагов?

– Хороший вопрос, дитя, – ответила Грималкин. – Мы должны помнить, что имеем дело с разумом, который отличается от нашего. Шайкса живут, чтобы сражаться и убивать; они рады случаю показать мощь и силу своего братства. Однако на то может быть и другая причина. Мне кажется, что маг хайзды, которого убил твой новый учитель, был не просто шпионом – помимо сбора сведений, он изучал наши сильные и слабые стороны. Похоже, этим же самым занимается и убийца-шайкса, но у него свои методы.

– Ты считаешь, что он пытается доказать свое превосходство? – спросил я.

– Да, я в этом уверена. Он намеревается подорвать нашу веру и распространить слухи о военном превосходстве кобалов. Так легко сокрушив человеческих воинов, убийца показал, насколько он могуч. Кроме того, он подорвал боевой дух воинов. Для него большая честь представлять в своем лице силу братства кобалов.

– И у него это получилось? – спросил я. – Что стало с теми, кто видел поражение лучших воинов?

– Представители северных княжеств, а иногда и сами принцы отправляются на южный берег реки, где проходит граница с территорией кобалов. Убийца-шайкса в одиночку разбил лагерь на той стороне и каждый день бросает новый вызов. Если его не принимают, на следующий день он возвращается в поселение и нападает на людей.

– Неужели никто из правителей не сражается за свою честь? – спросила Дженни.

– Поначалу на вызов отвечали местные военачальники – люди, немногим лучшие бандитов, которые присягнули на верность правителям, а взамен получили возможность жить в фортах у крупнейших дорог или сплетений рек, чтобы взимать плату с путешественников. Потом принцы стали выбирать самых искусных воинов, чтобы те сражались от их имени. Такие воины каждую неделю выходят на бой с ассасинами-шайкса, он смертельно их ранит, – ответила Грималкин. – Как-то раз один из принцев все же решился защитить свою честь и сразиться с Кауспетндом, но быстро пал, не продержавшись и минуты.

– Ты собираешься отправиться туда, чтобы узнать больше о шайкса? – спросил я. – Или ты мне еще не все рассказала?

– Всему свое время, – Грималкин улыбнулась, обнажив зубы.

– Я бы хотел знать сейчас, – настоял я, выдержав ее взгляд.

– Я хочу больше узнать о способностях Кауспетнда, – сказала Грималкин. – Однажды эти знания нам пригодятся. Настанет и его смертный час.

Где-то вдалеке послышался волчий вой, и я вздрогнул – впереди подстерегает опасность.

На следующий день, до полудня, Грималкин ускакала на разведку. Она сказала, что должна убедиться в том, что ситуация на берегу не изменилась.

Ее не было два часа, и у меня появилась возможность немного позаниматься с Дженни. Я рассказал девочке о разновидностях домовых и способах борьбы с ними – в свое время я очень хорошо запомнил этот урок. Образ учителя то и дело всплывал перед глазами, и я никак не мог сосредоточиться; когда я говорил, в голове звучал голос Джона Грегори.

– Существует четыре основных метода борьбы с домовыми, – объяснил я. – Мы используем аббревиатуру БИСУ, чтобы было легче запомнить. Мы Беседуем, Изгоняем, Связываем и Убиваем их – именно в этом порядке; к последнему способу мы прибегаем лишь в крайнем случае. Иногда домовой может выслушать тебя и уйти в другое место, чтобы не причинять вред.

Я наблюдал за тем, как Дженни старательно записывала в тетрадь все, что я говорил. Внезапно девочка прекратила писать и посмотрела на меня:

– Вы доверяете Грималкин?

Я кивнул:

– Разумеется, мы не должны забывать, что она ведьма-убийца и у нее свой замысел. Но Грималкин всегда была верным союзником, и у нас общая задача – борьба с кобалами, поэтому, да, я верю ей.

– Возможно, у нас и общая цель, но когда речь заходит о кобалах, ведьма становится фанатичной. Вы видели ее глаза, когда она о них говорила?

Я кивнул, подбрасывая в огонь дров, чтобы прогнать холод.

– Грималкин уже не раз успела с ними сразиться; некоторое время она даже провела в их городе, Валькарке. Она воочию видела, как они порабощают женщин. Ведьма вроде нее, женщина, обладающая силой, считает своим долгом заступаться за тех, кто мучается и страдает. Они могут быть и не ведьмами, но в ее глазах все они – угнетенные сестры. Она поклялась освободить их и отомстить кобалам.

– Я могу это понять, – ответила Дженни, – и не могу ее за это винить: если бы у меня были ее силы, я бы попыталась сделать то же самое. Но мне не нравится этот фанатичный блеск в ее глазах. Люди вроде нее готовы на все, чтобы достичь своей цели. Для этого они используют других. Если потребуется, они ими пожертвуют.

Возражать я не стал. Я уже сталкивался с подобным. Несмотря на то что мама любила меня, она была готова как угодно использовать меня, чтобы уничтожить дьявола. Как же трудно сейчас об этом вспоминать… Когда она требовала от меня конкретных действий, например, пожертвовать Алисой, я чувствовал лишь разочарование. Оглядываясь в прошлое, я пришел в ужас от того, что меня просили сделать, – как я вообще мог о таком помыслить?! Поэтому я понимал, о чем меня предостерегала Дженни.

Ученица тепло на меня посмотрела. Наверное, девочка почувствовала, что ее слова меня взволновали, и поспешила сменить тему.

– Может быть, лучше расскажете мне о ведьмах, а не о домовых? – предложила она. – Сейчас мы путешествуем с ведьмой, и мне было бы полезно узнать о ведьмовских кланах Графства.

Дженни уже задавала мне этот вопрос, и на мгновение во мне вновь вспыхнуло раздражение.

– Джон Грегори на первом году обучения рассказывал о домовых, а о ведьмах – на втором, – объяснил я. – Считаю, что мы должны следовать его примеру. Я отлично помню, что когда-то думал так же, как ты.

Я помнил об этом даже слишком хорошо: в первые недели обучения я столкнулся с двумя могущественными ведьмами из Пендла – Костлявой Лиззи и Мамашей Малкин, – и домовые меня совсем не интересовали.

Внезапно я решил покончить с прошлым – нужно идти своим путем.

– Хорошо, мы поменяем план обучения. Домовые подождут до следующего года. Завтра мы начнем изучать ведьм.

Лицо Дженни расплылось в улыбке, но вдруг она нахмурилась.

– Я должна вам кое-что рассказать, – призналась она.

– Не бойся говорить то, что думаешь. Я кое-что скрывал от Джона Грегори и до сих пор жалею, что не был с ним до конца честен.

– Что ж, это происходило уже не раз. Когда я сидела одна на скамейке в западном саду, делая записи в тетради, то чувствовала, будто за мной кто-то наблюдает, – такого никогда не случалось, когда вы были рядом. Подняв голову, в тени деревьев я увидела силуэт девушки. Она смотрела на меня с такой яростью!

– Как она выглядела? – спросил я, и мое сердце забилось чаще.

– Она была примерно моего роста, стройная, с темными волосами. Красивая девушка… Но когда я посмотрела прямо на нее, она тут же исчезала. Сперва я думала, что мне это привиделось, но потом поняла, что девушка настоящая. Это ведьма? Она исчезла с помощью магии? И как она попала в сад? Я думала, домовой его защищает.

– Алиса! – воскликнул я, не в силах сдержаться.

– Кто такая Алиса? – спросила Дженни. – И почему она так зла на меня?

 

Глава 25. Убийца-шайкса

Я вздохнул и решил рассказать Дженни правду – по крайней мере о том, что ей следовало знать.

– Некоторое время Алиса жила в Чипендене со мной и Джоном Грегори. Мы вместе сражались с Тьмой, хотя когда-то ее мать, Костлявая Лиззи, два года обучала Алису черной магии. Сейчас Лиззи мертва, но тогда она была невероятно могущественной костяной ведьмой из Пендла.

– Костлявая Лиззи однажды проходила через Гримсарг, – сказала Дженни. – Это случилось еще до моего рождения, но люди до сих пор об этом говорят. Они заперли двери, зашторили окна и не высовывались, даже когда она стучалась в дом. Визит ведьмы не принес ничего хорошего: без вести пропал один ребенок, а в местном пруду обнаружили пять мертвых кошек со свернутыми шеями; к тому же в тот год был неурожай.

Я кивнул:

– Похоже на дело рук Костлявой Лиззи. Во всяком случае, мой учитель никогда не доверял Алисе, а меня это злило, потому что я считал ее другом. Но в итоге Джон Грегори оказался прав: Алису поглотила Тьма. Сейчас она живет с черным магом по имени Лукраст.

– Вы были близкими… действительно близкими друзьями?

– Мы многое пережили вместе. Она не раз спасала мне жизнь. Да, мы были близки, – признался я.

Дженни кивнула и отвела взгляд, а затем задала еще один вопрос:

– Но как Алиса проскользнула мимо домового и почему она так зло на меня смотрела?

– Она владеет очень сильной черной магией, – ответил я. – Домовой не может ее остановить.

– Зачем она за мной наблюдала? Почему злилась? Что я ей сделала?

Я пожал плечами:

– Кто знает, что на уме у тех, кто перешел на сторону Тьмы? Но как бы Алиса ни злилась, не думаю, что она причинит вред моей ученице. Вряд ли она нам навредит.

– Может, она так смотрела на меня, потому что ревнует…

– Ревнует? – удивился я.

– Да, ревнует, потому что я живу с вами в одном доме. Я словно заняла ее место, разве нет?

– Может, ты и права, – с сомнением ответил я.

Вдруг Алиса и правда ревнует меня к Дженни? Может, она по мне соскучилась? Внезапно меня охватил гнев, и я выкинул эти мысли из головы. Я снова хватался за соломинку, теша себя напрасными надеждами… Лучше об Алисе забыть.

– Смотри, – сказал я, улыбнувшись девочке, – я научу тебя всему, что знаю о ведьмах, но потом мы будем вместе изучать кобалов.

Я вытащил из мешка записи Грималкин и протянул их Дженни.

– Прочитай внимательно, – велел я. – Там ты увидишь несколько моих заметок. Может, захочешь и сама что-то добавить. Будем вместе дополнять знания об этих существах.

Грималкин вернулась через час. Спрыгнув с лошади, ведьма с нетерпением направилась к нам.

– Недавно был сделан и принят новый вызов, – заявила она. – Они выйдут на поле боя за час до заката. Если мы отправимся в путь сейчас, то сможем увидеть все своими глазами.

Оседлав лошадей, мы поскакали вдоль петлявшей по долине реки, по обеим сторонам которой росли темные хвойные деревья – лиственных деревьев в округе почти не было. Когда мы поднялись на холм, то внизу обнаружили разбитый лагерь и десятки костров; в небо поднимались завитки дыма. Спустившись ниже, мы увидели собравшихся на левом берегу людей – около двух тысяч человек, разделенных, по крайней мере, на пять отдельных лагерей. По краям каждого лагеря тянулись длинные прилавки с продовольствием и стояли шатры побольше. Взад-вперед сновали торговцы, ремесленники и купцы, пытаясь угодить всем вокруг. В воздухе стоял запах жареной свинины, а где-то вдалеке подковывали лошадей.

– Это река Шанна, – сказала Грималкин. – На северо-востоке простирается равнина Эрестеба, там уже территория кобалов. До недавнего времени кобалы жили и на левом берегу: они отступали несколько месяцев подряд, а затем появился убийца-шайкса, Кауспетнд, который бросил людям вызов. Зачем он это сделал, не знаю; в этом есть что-то ритуальное. Почему он делает это у реки, которая разделяет наши народы? Нам еще многое предстоит узнать.

Когда ведьма рассказывала это, я заметил в ее глазах огонек – тот самый фанатичный блеск, о котором говорила Дженни.

Грималкин повела нас вниз по склону к реке, которая текла с востока на запад. Пока мы шли между рядами шатров, воины оборачивались нам вслед: на их лицах читался весь спектр эмоций – от враждебности до любопытства. Мы отошли в тихое место и разбили свой лагерь. Пока мы с Дженни возводили шатер, Грималкин развела огонь, а затем сделала то, чего мы никак не ожидали: взяла три ветки дерева, привязанных к сумке (а я-то думал, что они предназначались для шатра), и соединила их вместе в длинный шест. Затем она прикрепила к наконечнику кусок ткани и, пока мы с Дженни изумленно за этим наблюдали, воткнула другой конец шеста в землю.

Полотнище на вершине шеста затрепетало на ветру: это был флаг Графства – красная роза на белом фоне.

– Зачем? – спросил я Грималкин. – Не привлечем ли мы к себе лишнего внимания?

– Что бы мы ни делали, люди все равно будут обращать на нас внимание, потому что мы здесь чужаки; тут свой, сложившийся порядок. Несомненно, в ближайшее время кто-то нам об этом скажет. Оставь посох здесь, но меч всегда носи с собой. В случае опасности нам придется защищаться.

Голова гудела от множества вопросов, но не успел я открыть рот, как с другой стороны реки послышался гул голосов.

– Пойдем! – Грималкин махнула рукой в сторону шума. – Мы приехали как раз вовремя. Позаботься о лошадях и охраняй лагерь, девочка! – властно приказала она Дженни.

Та хотела возмутиться – я знал, что ей тоже было интересно увидеть убийцу-шайкса, – но главной здесь была ведьма, и несколько мгновений спустя я уже шел за ней вдоль реки, оставив Дженни одну.

С каждым шагом людей вокруг становилось все больше, и вскоре Грималкин уже с трудом протискивалась сквозь толпу. Собравшаяся здесь публика представляла собой довольно странное сборище вооруженных людей – с клинками, копьями и луками. Некоторые были одеты в металлическую броню, грязную и ржавую, а кто-то – в куртки из грубой кожи.

Тем не менее, Грималкин смело шла вперед, быстро работая локтями, и люди расступались, сердито оборачивались ей вслед, встречаясь с воинственным взглядом ведьмы-убийцы. Ее приоткрытый рот обнажал острые как иглы зубы – или, может, она использовала какую-то магию… Что бы там ни было, мужчины быстро отводили взгляд и пропускали ее вперед.

Вскоре перед нами оказалось слишком много народу, и мы не смогли идти дальше. Однако по счастливой случайности мы стояли на возвышенности и смотрели поверх других голов. В этом месте река была мелкой; это был брод, и вода неистово бурлила между камнями, устремляясь на запад.

Человеческий воин ждал на нашей стороне реки: его голова не была покрыта шлемом, а на теле ярко сверкал металлический нагрудный знак с диагональными вкраплениями фиолетового и золотого шелка. Мужчина держал в руках короткий меч и небольшой круглый щит.

– Это самый искусный воин из княжества Шалот, – прошептала мне на ухо Грималкин. – Лучший противник для Кауспетнда, но, боюсь, на результат это не повлияет.

– Похоже, ты много знаешь о том, что здесь происходит, – заметил я.

Ведьма кивнула:

– Я сделала все, чтобы узнать как можно больше – не только о кобалах, но и о людях, которые живут в соседних княжествах.

Взглянув на другой берег реки, я впервые увидел стоявшего там убийцу: у него была такая же продолговатая челюсть, как и у мага хайзды, с которым я сражался в Чипендене; убийца напоминал дикого волка, особенно когда открывал рот, обнажая острые зубы. На нем не было шлема, и я разглядел три длинные косички. Волосатые руки делали этого кобала еще больше похожим на зверя.

Он нес два изогнутых клинка – две сабли, похожие на оружие, которое использовал против меня маг хайзды в Графстве.

Противники пошли друг другу навстречу и встретились в середине реки – там вода доходила им до лодыжек. На мгновение они остановились и посмотрели друг на друга, словно прикидывая шансы соперника на победу.

Затем Кауспетнд что-то громко крикнул. Я не понял ни слова, но тон был насмешливым; потом он расхохотался, снова показав острые белые зубы.

Человек что-то ему ответил, но я снова не разобрал слов, хотя уловил в его голосе нотки гнева. Тут до меня дошло, что воины разговаривали на лоста – общем языке кобалов и жителей северных земель.

Вдруг человек бросился вперед, подняв тучу брызг, и напал на кобаловского воина. Убийца парировал удар и изящно увернулся, подняв саблю, чтобы встретить новую атаку. Вот он отбил еще один удар человека и отошел назад. Некоторое время они смотрели друга на друга, а потом воин из Шалота снова бросился на противника.

Это была его последняя атака. На этот раз, вместо того чтобы ждать удара, Кауспетнд прыгнул вперед – сверкнула сабля, и брызнула кровь. Человек вскрикнул, а наблюдающие за боем зрители ахнули, не в силах сдержать эмоций. Поверженный воин упал лицом в воду: из его ран ручьем потекла кровь, которую тут же подхватило стремительное течение.

 

Глава 26. Знак

– На сегодня достаточно, – сказала Грималкин. – Но в следующий раз я хочу стоять ближе.

Когда тело человеческого воина уволокли, мы вернулись обратно в лагерь. Над головой висели тяжелые серые облака, но внезапно налетевший ветер изорвал их в клочья, и небо озарили оранжевые лучи заходящего солнца.

Дженни оторвалась от огня и вопросительно посмотрела на нас, но Грималкин заговорила первой.

– Иди в шатер и ложись спать. Нам нужно встать в полночь, – сказала ведьма, посмотрев на меня. Она явно ожидала, что я тут же послушаюсь, не задавая лишних вопросов.

Из-за ее самонадеянности меня охватил гнев. Земля и здешние люди казались мне странными, поэтому приходилось полагаться только на знания ведьмы. Но порой она слишком много командовала, не считая нужным раскрывать все карты.

– Разве мы не будем есть? – спросила Дженни.

Я был согласен с девочкой – меня давно мучил голод, и я с нетерпением ждал ужина. Грималкин не ответила, поэтому я нарушил молчание:

– Почему мы должны идти спать? Что мы будем делать в полночь?

– Вы должны кое-что увидеть. Это важно. После этого мы сможем поесть и поговорить, – ответила ведьма, а потом повернулась к Дженни и улыбнулась: – Мы поужинаем, но попозже.

У Грималкин на все были свои причины, поэтому я кивнул и, проглотив ком раздражения, полез в шатер. Укутавшись одеялом, я тут же уснул.

Когда я снова открыл глаза и увидел усыпанное звездами небо, я решил, что близится полночь. Грималкин уже ждала меня снаружи, Дженни стояла рядом с ней.

Не говоря ни слова, ведьма-убийца указала на юг и быстрым шагом направилась в ту сторону. Я посмотрел на лес из шатров на берегу реки и увидел огни – много-много факелов, которые двигались в том же направлении.

– Не опасно ли оставлять вещи без присмотра? – спросил я.

– Я защитила наш лагерь заклинанием, – ответила Грималкин, оглянувшись.

Дженни наклонилась и прошептала мне на ухо:

– Надеюсь, воры не прокопают ход под землей.

Мы шли по низине, но впереди на фоне ярких звезд виднелся темный силуэт холма конической формы с ровной вершиной: он не был высоким, но четко выделялся на равнинной местности.

Когда мы подошли ближе, нас со всех сторон окружили люди, и мы стали частью молчаливой процессии. Наконец движение прекратилось; оставалось лишь смотреть на холм.

Звезды освещали возвышавшийся перед нами склон. Я заметил, что люди образовали у его основания полукруг, но никто не заходил дальше невидимой черты. Мы стояли в тишине около пяти минут; я знал, что сейчас уже почти полночь. Потом от толпы отделились три фигуры и начали подниматься на холм. Все трое мужчин были худыми и бородатыми, с высоко поднятыми подбородками, словно смотрели куда-то ввысь. На них были перчатки и одинаковые одеяния с воротником, отделанным белым животным мехом.

Тот, что шел посередине, заговорил громким голосом. Его слова звучали как команда.

– Он сказал нам встать на колени и молиться, – сказала Грималкин.

Окружавшие нас люди встали на колени, и Грималкин последовала их примеру. Было удивительно видеть ведьму-убийцу на коленях. Если даже она готова пойти на это, то и я должен поступить так же; Дженни повторила за мной. Я взглянул на холм – три фигуры воздели руки к небу.

– Это священники? – прошептал я на ухо Грималкин.

– Они не принадлежат ни к одной из существующих церквей. Эти люди называют себя «магуви» – это маги земли, которые видят истинную реальность за пределами этого мира. Все, что видим мы – небо, траву, холмы и скалы, – для них лишь иллюзия. Они носят перчатки, потому что никто, кроме принца и короля, не может прикасаться к их голым рукам. Теперь посмотри на небо прямо над ними. Что ты видишь?

Я посмотрел наверх: первые секунды я ничего не видел, но потом на фоне звездного полотна заметил яркую точку, которая стремительно падала с неба по направлению к нам. Она неуклонно росла и становилась ярче. Сначала точка походила на птицу – на белого голубя. Вдруг из толпы послышались возгласы удивления. Я не понимал, в чем дело. Почему все так взволнованны?

Большинство птиц, кроме козодоя, совы и еще нескольких видов, ночью спали. Но кто знает – вдруг в этих северных краях все иначе? Однако, судя по реакции людей, в происходящем было нечто странное и удивительное, ради чего стоило подняться с постели в полночь.

Внезапно по спине пробежала дрожь – я понял, что это не птица. Летящее существо имело человеческий облик!

– Выглядит как ангел! – воскликнула Дженни.

Фигура опускалась все ниже и ниже, пока не зависла в пятидесяти футах над головами трех мистиков. Она была вся покрыта белыми перьями, кроме головы, и имела два крыла длиной во все тело. На нас смотрело лицо красивой девочки, и оно искрилось серебристым светом. Крылья неведомого существа были непропорционально большими по сравнению с тонким телом. Мне пришлось согласиться с Дженни: с небес словно спустился ангел. Зрелище поражало своей необычностью – я не понимал, что происходит.

Загадочное летающее существо направило три луча света на каждую из трех фигур магуви. Мужчины закричали: я не понимал, почему они кричат, но их лица исказились от боли. Они как один упали на колени, и существо мгновенно исчезло.

Стон толпы перерос в возбужденный лепет. Я смотрел на небо, но не видел никакого движения. Как существу удалось так бесследно исчезнуть? Здесь не обошлось без мощной магии – но кто ею владеет?

Один из магуви встал с колен, но его спутники остались на земле. Он поднял руку, ожидая, пока все замолчат, а затем заговорил. Я попросил Грималкин перевести слова мага. Высокий крепкий воин, стоящий впереди, недовольно обернулся, но ведьма смерила его испепеляющим взглядом и стала переводить:

– Магуви говорит, что сегодня погиб храбрый воин из Шалота. Он исполнил свой долг, но он больше не избранный. Теперь он передает слова ангела. Тот, кто одолеет шайкса-убийцу, находится среди нас! Скоро он заявит о себе – его час практически пробил. Затем он убьет Кауспетнда и до наступления полнолуния поведет нас через реку к победе. Теперь магуви призывает нас вернуться ко сну, чтобы собраться с силами для грядущей битвы.

Трое магуви спустились с холма и слились с толпой. Движимые потоком людей, мы отправились обратно в лагерь.

– Откуда ты знала, что это случится сегодня ночью? – спросила Дженни, подбрасывая дрова в костер, где на вертеле жарились кролики.

Грималкин пожала плечами:

– Это продолжается уже несколько месяцев. Каждую неделю их воина убивают. Во время моего предыдущего путешествия было то же самое.

– Раньше я видел летающих ламий – а это что было? – спросил я.

– Это был ангел, как и предположила твоя ученица. Разве ты не слушал, что я переводила? – спросила Грималкин с улыбкой.

– Ангелы – это пустая выдумка, – ответил я, покачав головой. Неужели Грималкин действительно в это верит? Если да, то она зашла слишком далеко. Я не мог просто так с этим смириться.

– Он спустился с небес, наполнил троих магуви блаженным светом и исчез. Таким загадочным образом он разговаривал с этими мудрыми мужчинами – возможно, даже передал им больше, чем они рассказали всем нам. Для меня это существо выглядело словно ангел, – сказала она с едва уловимой насмешкой в голосе.

Внезапно я почувствовал себя дураком – да ведьма просто пошутила! Она тоже не верила, что это был ангел.

– Скорее всего, оно использовало какую-то черную магию, – предположила Дженни, перевернув кроликов. Из тушек начал сочиться жир и с шипением капать в огонь. От запаха жареного мяса у меня потекли слюнки. – Может, это была иллюзия?

– Какая разница, во что мы верим! – усмехнулась Грималкин. – Главное, что в это верили все собравшиеся у подножия холма. Когда кто-то победит Кауспетнда, они провозгласят его своим лидером и пойдут за ним через реку, чтобы вступить в бой с врагами. Это то, чего мы хотим. Вот почему я привезла тебя сюда, Том. Ты должен сразиться и победить убийцу-шайкса!

 

Глава 27. Принц Станислав

– Но как я это сделаю?! – спросил я, с удивлением посмотрев на Грималкин. – Я никогда еще не видел человека, так же искусно владеющего холодным оружием – кроме тебя.

Но ведьма была непреклонна:

– Я обнаружила у него два слабых места и продолжу за ним наблюдать. Я буду тебя тренировать, пока не пойму, что ты готов к битве.

– Но почему ты не убьешь его? – спросил я. – С помощью Звездного меча ты могла бы отразить его магию.

– Ты должен внимательнее меня слушать, – раздраженно сказала она. – Звездный меч имеет силу только в твоих руках. Он отражает магию, направленную только на тебя. Ты в любом случае будешь сражаться Звездным мечом, потому что он идеально тебе подходит. Для борьбы с убийцей-шайкса он мне не нужен; я не буду использовать магию – это дело чести. Я могла бы заколоть его ножами, но это должен сделать ты, потому что я своей победой ничего не добьюсь – я женщина, да к тому же еще и ведьма. Эти мелкие короли северных земель никогда за мной не последуют. Но ты мужчина, и скоро мы заявим о твоем происхождении.

– Что ты имеешь в виду?

– Короли никогда не пойдут за простолюдином, – сказала Грималкин. – Поэтому мы должны преувеличить твой статус. Не бойся – границы нашей родины очень далеко отсюда, о Графстве они ничего не знают. Может, с неохотой, но они примут твое лидерство. С помощью этой армии мы прощупаем оборону кобалов и постараемся узнать о них еще больше.

– Ты говорила мне совсем другое, когда звала за собой на север, – с упреком сказал я. – Мы должны были собрать новые сведения о кобалах, а не пойти в полномасштабное наступление.

– Это будет просто небольшая облава. Позже я все объясню, – ответила ведьма.

– Я по-прежнему считаю, что будет проще, если ты сразишься с Кауспетндом. Ты же оборотень!

Грималкин покачала головой:

– На самом деле я не умею менять облик как ведьма-ламия. Я просто использую черную магию, чтобы создать иллюзию превращения в кого-то другого.

– Но если иллюзия останется нераскрытой… – Прежде чем ведьма смогла ответить, я продолжил: – …я мог бы улизнуть, а ты бы, приняв мой облик, вступила в схватку с убийцей-шайкса.

– Нет, мы оба должны быть там. Как только ты победишь, короли бросят тебе вызов. Пока они относятся к шайкса с благоговением, но, как только он умрет, они быстро убедят себя в том, что тебе просто повезло. Но тебе не придется с ними сражаться, потому что твоим воином буду я – их правила это позволяют. Я убью столько противников, сколько потребуется, чтобы они признали в тебе лидера.

– Кролик готов! – позвала Дженни и раздала нам еду.

Я с благодарностью съел свою порцию, пытаясь хоть на время выбросить из головы опасный план Грималкин.

Незаметно для ведьмы мы с девочкой переглянулись, и она дала мне понять, что ей совсем не понравилась идея ведьмы-убийцы.

Набив желудок, я почувствовал тяжесть во всем теле – меня стало клонить в сон. Уже через час мы улеглись в шатре и уснули.

Но вскоре меня разбудили: Грималкин грубо трясла меня за плечо и яростно шипела на ухо:

– Просыпайся и скорее надень вот это. Веди себя как можно более солидно. – Она сунула мне в руки стопку одежды. – У тебя есть пять минут, потом выйди из шатра с высоко поднятой головой. Затем посмотри нашим посетителям в глаза и повторяй за мной. Если они поклонятся тебе, ты лишь кивни в ответ. Если справишься, никто не пострадает.

Когда ведьма ушла, я при свете свечи осмотрел одежду: нарядная туника из атласа выглядела очень дорого; брюки были мастерски сшиты и предназначались для отдыха на свежем воздухе. Также среди вещей я обнаружил толстый теплый плащ с застежкой в форме розы. Грималкин, должно быть, раздобыла одежду еще в Графстве и спрятала среди своих вещей.

Я жутко хотел спать и едва держался на ногах; последнее, чего мне хотелось, это одеваться в непонятные одежды и притворяться тем, кем я не являюсь. Я жутко разозлился.

Грималкин решила за меня, что я буду сражаться с Кауспетндом. Она все тщательно продумала, и я был основной частью ее плана – ведьма меня использовала.

Я надел носки, натянул сапоги и умылся холодной водой, чтобы прогнать сон. Дженни по-прежнему крепко спала, свернувшись калачиком. Я позавидовал ей.

Наконец я сделал глубокий вдох и вышел на улицу. Перед Грималкин стояли пятеро вооруженных мужчин: четверо из них были верхом на лошадях, а один пеший. Последний был одет в дорогие доспехи, кольчуга свисала до колен, а в блестящем металлическом нагруднике я увидел свое отражение. Мужчина был высокого роста, с темными усами, которые скрывали рот; темные брови срослись на переносице, и это напомнило мне о моем брате Джеке.

Грималкин заговорила с солдатами на лоста – общем языке кобалов и жителей северных земель. Затем повернулась ко мне, поклонилась и перевела свои слова:

– Я сказала им, что ты принц Томас, младший сын короля Кастера. Думаю, это лучше, чем признаться, что ты сын простого фермера.

От удивления у меня чуть не отвисла челюсть, но я с трудом взял себя в руки. Мужчина пристально на меня посмотрел, будто снимая мерки для будущего гроба, а затем поклонился. Вспомнив предупреждение Грималкин, я едва заметно кивнул в ответ.

Солдат говорил быстро, явно обращаясь ко мне. Я не понимал ни слова, все, что мне оставалось, – прислушиваться к изменениям в его интонациях и следить за выражением лица. Сначала он говорил высокомерно, но к концу разговора с Грималкин его голос выражал удивление.

– Он говорит, что его зовут Мейхер и он камергер принца Станислава из Полызни. Все, кто приходит на южный берег реки, должны заплатить налог. Именно поэтому он оказал нам честь и прибыл сюда. Но теперь он узнал, кто ты такой, и избавил нас от платы: все члены королевской семьи и их свита освобождаются от этого налога. – Грималкин чуть понизила голос: – Теперь мы столкнулись с первой проблемой – он удивлен, что ты путешествуешь с такой маленькой свитой. Подозреваю, он сомневается, что ты тот, за кого себя выдаешь.

Я только открыл рот, но Грималкин уже снова заговорила с мужчиной – ведьма нашла что ему ответить. Затем она снова повернулась ко мне:

– Я сказала ему, что ты седьмой и самый младший сын в семье; ты всеобщий любимчик, поэтому отец держит тебя на коротком поводке, чтобы уберечь от опасностей. Но тебя одолевает жажда приключений, и когда ты услышал о том, что происходит на берегу реки Шанна, то тайно ускакал в ту же ночь, чтобы попасть на сражение с убийцей-шайкса. Я сказала, что король был очень обеспокоен твоим отъездом; он послал меня и одну служанку, чтобы тебя сопровождать. Свита выехала за нами следом и должна прибыть со дня на день.

– Но мы знаем, что это не так, – ответил я. – Что будет, когда они не явятся?

– Мы подумаем об этом позже, – сказала ведьма. – Я собираюсь поговорить с ним о поединке с Кауспетндом.

Она снова повернулась к камергеру и продолжила говорить с ним на лоста; на этот раз разговор длился дольше. Затем Грималкин повернулась ко мне и рассказала подробности разговора.

– Теперь под подозрением оказалась я, – сказала ведьма, в ее глазах мерцал озорной огонек. – Он удивился, почему твой отец послал женщину, чтобы тебя защитить. Я подтвердила то, что он и так подозревал, и призналась, что я ведьма. Здесь каждый принц или король советуется с личным магом, магуви, и я сказала, что на нашей земле ведьмы играют ту же роль, к тому же я искусно владею оружием и являюсь лучшим воином в королевстве. Кто бы больше подошел на роль твоего защитника?

– И он поверил в то, что ты ему сказала? – удивился я.

Грималкин пожала плечами:

– Не думаю, что он до конца поверил, но это и не важно. Главное – убедить его хозяина, которого подданные называют Волком Полызни. Сейчас Мейхер уезжает, чтобы обо всем ему доложить. Когда мы встретимся с принцем, я использую немного магии, чтобы облегчить процесс.

Воин кивнул, забрался на лошадь, и они поскакали прочь.

– Пока все идет хорошо, – с улыбкой сказала Грималкин.

Пятеро мужчин вернулись около полудня, на этот раз пешком. Быстро с ними поговорив, Грималкин перевела:

– Мы получили аудиенцию у принца Станислава, но должны прийти к нему без оружия. Камергер заверил, что он сопроводит нас туда и обратно и при необходимости даже пожертвует жизнью, чтобы нас защитить.

– Ты ему веришь? – спросил я.

– Думаю, Мейхер говорит правду. В любом случае мы должны рискнуть. Сейчас мы не в том положении, чтобы отказываться.

Я кивнул и протянул Дженни Звездный меч. Грималкин тоже вытащила из ножен клинки и отдала их Дженни. Никогда не думал, что увижу, как ведьма-убийца добровольно отдает свое оружие в чужие руки. Взглянув на девочку, я понял, что она подумала о том же.

– Оставайся здесь и охраняй наши вещи, девочка! – приказала Грималкин перед тем, как мы отправились в путь.

По выражению лица Дженни стало понятно, что она совсем этому не рада. Я рассказал ей о том, что произошло ночью; ее беспокоил план ведьмы, и она очень хотела пойти с нами.

– Ты можешь снова использовать заклинание? – спросил я.

Грималкин покачала головой:

– Я не хочу рисковать, вызывая в людях подозрения. Более того, она должна играть роль прислуги и потому не может сопровождать королевскую особу. Это разрешено только мне – твоему защитнику.

Без заклинания защиты наши вещи, оружие и лошади были под ударом, поэтому кому-то надо было остаться в лагере. Не думаю, что Дженни сможет отбить атаку грабителей, но ее присутствие удержит воров на расстоянии.

Камергер шел впереди, а его свита позади нас. Мы прошли через весь лагерь, миновав множество шатров самых разных размеров, пока наконец не дошли до большого круга из костров, окруженного вооруженными стражниками. Внутри находился самый большой шатер, который я когда-либо видел: он был размером с три дома. Вместо шкур животных его покрывало гигантское продолговатое полотно из тяжелой коричневой ткани.

Мне было немного страшно и тревожно. Даже если мы каким-то образом уговорим принца позволить мне сразиться с шайкса, впереди я видел лишь поражение и смерть. Я совсем не разделял оптимизма Грималкин. Как я смогу победить в одиночном бою такого грозного противника?!

Бросив на нас сердитый взгляд, Мейхер вошел в шатер, оставив нас в окружении стражников. Через несколько минут он вышел и заговорил с Грималкин, а потом поднял полог шатра, чтобы мы смогли войти внутрь, не наклоняя головы.

Увидев внутреннее убранство шатра, я ахнул от удивления – я словно вошел во дворец! Стены были увешаны шелковистыми гобеленами; бо́льшая часть пола была покрыта такой же коричневой тканью, как и стены шатра. Впереди я увидел возвышение из полированной древесины, украшенное множеством дорогих ковров. Там стоял большой сверкающий трон из сплава, явно содержащего серебро: на нем, откинувшись, сидел принц Станислав – крупный мужчина с коротко стриженными седыми волосами, с большим носом и близко посаженными глазами. На вид ему было около пятидесяти лет.

Я всегда представлял принцев молодыми – ведь им предстояло унаследовать трон от пожилых отцов. Но это было не королевство, а маленькое княжество, и перед нами сидел его правитель.

Позади трона, скрестив руки на груди, стоял огромный воин с суровым лицом и нагрудным знаком с выгравированным гербом принца – волком, воющим на луну. Он был далеко не рад нас видеть. Похоже, без магии Грималкин нам вряд ли удастся склонить принца на свою сторону.

Ведьма поклонилась, а затем обратилась напрямую к принцу, указывая на меня. Мы с ним были якобы равны по статусу, поэтому я лишь едва заметно кивнул. Он молча посмотрел на меня, словно хищник, прикидывающий расстояние до жертвы, а затем, снисходительно улыбнувшись, продолжил разговор с Грималкин.

– Он думает, что тебе лучше вернуться к отцу, – перевела Грималкин. – И не потому, что ты слишком юн. Принц выбрал нового воина, у которого есть шанс победить Кауспетнда, – это тот жирный громила, который стоит позади трона с каменной миной.

Я с облегчением вздохнул. Вряд ли этим сильным принцем получится управлять – и тогда планам Грималкин придет конец.

– Несмотря на пророчества троих магуви, здешние правители не отказываются от своих намерений, – продолжила Грималкин. – Если его воин победит ассасина-шайкса, принц Станислав поведет армию на кобалов, и все почести упадут к его ногам. Но я сказала ему, что ты готов сразиться с этим здоровяком за право биться с шайкса. Ни принц, ни его воин от этого предложения не откажутся – такие бои тут не редкость. Я, конечно, могу вступить с ним в схватку от твоего имени, но будет лучше, если ты сам покажешь свое мастерство и боевые навыки.

Я хотел было возразить, но яростный взгляд ведьмы-убийцы заставил меня замолчать. Затем Грималкин немного смягчилась и улыбнулась.

– Дела идут как нельзя лучше! – воскликнула она.

 

Глава 28.Предчувствие смерти

Отказаться было невозможно, поэтому я стал лишь безмолвным свидетелем того, как Грималкин бросила вызов воину принца от моего имени. Когда она это предложила, здоровяк за троном сердито уставился на меня. Я видел выступившие у него на шее вены. Вероятно, он чувствовал себя оскорбленным, потому что его вызвал сражаться такой юнец.

Мейхер и его воины, которые по-прежнему держались холодно и недружелюбно, сопроводили нас обратно в лагерь. Однако, когда камергер ушел, двое солдат остались стоять недалеко от нас.

– Что им нужно? – спросил я у Грималкин. – Мы теперь под стражей?

Она покачала головой:

– Нет. Они здесь для того, чтобы защищать нас и охранять лагерь.

Пока я размышлял над тем, что произошло, во мне закипала злость на Грималкин. Теперь мне придется сражаться не с одним, а с двумя опасными противниками, а я понятия не имел, как их можно одолеть.

Я сел у костра и уставился на тлеющие угольки.

– Что случилось? – спросила Дженни, грея руки.

Я пожал плечами, но не ответил.

– Я знаю, что вы чем-то расстроены, – не отставала она. – Почему бы нам не поговорить об этом? Не держите все в себе, и вам станет легче!

– Дело в том, что теперь мои шансы умереть увеличились вдвое, – сказал я. – До битвы с кобалами я должен сразиться с воином принца.

– Это случится через три дня, но тебе не придется сражаться с воином. Это я гарантирую, – сказала Грималкин и села рядом со мной, скрестив ноги.

– Как ты можешь быть в этом уверена? Ты предвидела это? – спросил я, но ведьма уклонилась от прямого ответа:

– Все будет хорошо. Сосредоточься на шайкса – ты будешь биться с ним, и только с ним. Принц Станислав самый влиятельный среди всех собравшихся здесь правителей. Мы завоюем его уважение и в результате будем его контролировать, а остальные пойдут следом.

Грималкин оказалась права. Не прошло и суток, как до нас дошла новость о том, что воин принца получил ранение на тренировке и не сможет сражаться еще минимум месяц. Теперь я должен был занять его место и вступить в поединок с Кауспетндом. На подготовку у меня всего две недели.

– Ты заранее знала, что он получит ранение? – спросил я, когда мы шли к реке, чтобы посмотреть на бой шайкса и его следующего соперника. Сейчас наш лагерь охраняли люди принца, и Дженни смогла пойти вместе с нами.

Грималкин кивнула.

– Да, так должно было случиться. Но даже если бы этого и не произошло, я бы что-нибудь придумала, – сказала она с улыбкой.

Сражение длилось недолго. Человеческий воин оказался молодым и слишком трусливым, и бой закончился меньше чем через минуту. Я заметил, что Дженни закрыла глаза, когда он упал на колени, крича от нестерпимой боли и пытаясь удержать вываливающиеся из живота кишки.

Через секунду наступила тишина – шайкса взмахнул саблей и одним ударом отрубил противнику голову. К горлу подкатила тошнота. Убийца слишком опасный боец. Какие у меня шансы против такого воина?

От увиденного Дженни побледнела.

– Это было ужасно, – пробормотала она дрожащим голосом. – Перед смертью мальчик так испугался!

Я с сочувствием положил руку ей на плечо. Чувствовать эмоции других людей очень тяжело. Однако я гордился девочкой: тогда в Графстве, в доме с привидениями, она не выдержала и убежала, но в этот раз она стойко перенесла испытание.

Грималкин, казалось, эта сцена вовсе не тронула. После очередного триумфа Кауспетнда толпа обреченно покорилась: с каждой новой победой он все больше убеждал людей в силе и превосходстве кобалов – ни один человек с ним не справится.

– Ну, что ты сегодня узнал? – спросила Грималкин, когда мы шли по промерзшей земле обратно в лагерь. Я тщательно обдумал все, что увидел.

– Он сражается двумя клинками, но искуснее действует левой рукой. Я должен атаковать его с правой стороны.

– Нет, – возразила Грималкин. – Первые пятнадцать минут нападай на сильную сторону. Так он будет думать, что ты не заметил его слабость. Будь уверен, он ежедневно тренируется и развивает боевые навыки. Но ты должен заставить его поверить, что атакуешь вслепую, а потом внезапно переключись на правую сторону и добивай. Есть шанс, что ты сможешь обойтись малой кровью.

– Ждать пятнадцать минут?! – в ужасе воскликнула Дженни. – Сомневаюсь, что кто-то из его противников продержался больше пяти минут.

Грималкин сердито посмотрела на девочку.

– Твой учитель должен победить, но это будет долгая битва, – сказала она, снова повернувшись ко мне. – Если дела пойдут плохо, бой будет длиться целый час. Завтра начнем тренировки, и вскоре ты будешь чувствовать себя увереннее. Слушай внимательно, сейчас я скажу чистую правду. Ты уже отлично владеешь мечом. Я думаю, у тебя есть огромный потенциал – ты можешь стать непобедимым. Для этого тебе потребуются всего две вещи: практика и уверенность в себе.

Я и раньше наносил поражения противникам, но чувствовал, что бой с Кауспетндом станет самым тяжелым за всю жизнь. Грималкин просто пыталась укрепить мою уверенность в себе: вот почему она выглядела такой злой, когда Дженни ее перебила.

Ведьма-убийца сдержала слово. Каждое утро мы уходили в темный лес и сражались несколько часов. Грималкин уже обучала меня прежде – в качестве живого доказательства у меня остались шрамы, – но сейчас тренировки вышли на новый уровень. Временами я даже боялся за свою жизнь, а Дженни с содроганием наблюдала за нами со стороны.

На первой тренировке, пока я отдыхал между атаками, пытаясь восстановить дыхание, Грималкин взглянула на Дженни и сказала:

– Однажды и тебе придется сражаться за свою жизнь, девочка. Ты умеешь обращаться с оружием?

Дженни покачала головой, и ведьма достала из ножен маленький нож.

– Лови! – крикнула она, легонько бросив его в сторону девочки. Я наблюдал за тем, как он летит, вращаясь в воздухе, но Дженни вдруг выставила руку и схватила нож, словно это была самая естественная вещь в мире. Грималкин улыбнулась:

– Хорошая реакция, дитя. Тебя я тоже буду обучать.

– Но не думай, что я буду сражаться с шайкса! – возразила Дженни.

Пока я отдыхал между схватками, ведьма-убийца начала тренировать мою ученицу. Грималкин никуда не торопилась и спокойно показывала ей, как правильно ставить ноги и держать равновесие, столь необходимое в бою. Она также учила ее метать ножи.

Их уроки давали мне короткую передышку, но потом приходила и моя очередь сражаться.

В бою ведьма-убийца использовала две сабли, которые попросила у меня в Чипендене. Неужели она все это спланировала еще тогда? Знала ли она, что мне придется сражаться с Кауспетндом? Похоже на то.

Теперь она использовала такие же сабли, как у шайкса, показывая его слабые и сильные стороны и пытаясь как можно реалистичнее воссоздать картину предстоящего боя. Еще Грималкин научила меня так называемому «танцу смерти» – это кружение, последовательные вращения, которые затрудняли противнику возможность защититься от ударов.

Мы наблюдали за каждым боем кобалов и очередного человеческого воина. Грималкин замечала новые детали, которыми потом делилась со мной на тренировках. Я тоже пытался обнаружить в нем какие-то слабости, но не нашел ни одной. Шайкса казался мне безупречным воином, и никто из его противников не продержался дольше одной или двух минут. Раз за разом преимущество всегда было на его стороне, но кое-что изменилось.

Дождя давно не было, близилась зима, и я заметил, что исток реки замерз. Теперь уровень воды в реке был значительно ниже, чем в день нашего приезда. Поединки больше не проходили в бурлящей воде, сейчас соперники в основном двигались по сухим камням, под их ногами хрустел гравий.

Каждый день я выкраивал время для занятий с девочкой. Это помогало мне успокоить нервы. Мы оба тосковали по Графству, этот холодный лагерь на берегу реки сильно отличался от нашей обыденной жизни в Чипендене, о которой так мечтала Дженни, став моей ученицей.

– Скорее бы мы поехали домой, – сказала она. Девочка повторяла это по крайней мере три раза в день.

– Чего тебе больше всего не хватает? – спросил я. Мне стало интересно, смогу ли я хоть как-то облегчить ее тоску по Чипендену.

– Деревьев – ясеней, дубов, платанов. Здесь растут одни хвойные, и они все одинаковые. Я скучаю по людям, которые говорят на понятном мне языке. Чтобы освоить новый язык, мне нужно немало потрудиться.

– Грималкин обещала, что мы вернемся до наступления зимы, пока путешествия еще возможны. Она сдержит слово, – ответил я.

– До того момента многое может случиться, – печально сказала девочка. – Вы должны победить эту тварь. Сможете? Не пытайтесь убедить меня, что не боитесь, я чувствую ваш страх и сомнения.

– Конечно, боюсь, – ответил я, раздражаясь оттого, что девочка использовала свой дар и узнала о моих эмоциях. – Порой каждый из нас чего-то боится, но храбрость поможет преодолеть страх. Главное – взять над ним верх.

– Но вы правда думаете, что сможете победить? Павшие воины всю жизнь посвятили оттачиванию боевого мастерства, но все равно погибли. Несколько уроков ведьмы вряд ли помогут вам победить. Вы ведьмак, и ваше главное оружие – посох.

– Этим я одолел существо на дереве, – я указал на меч.

– Тот зверь был молодым неопытным магом – ведь так говорила Грималкин? Этот соперник совсем другой. Он убийца, опытный боец, который идеально владеет выбранным для себя оружием. Маг хайзды больше полагался на магию, а не на оружие. Звездный меч защитил вас от его магии, и вы победили. Но сейчас все иначе. Не понимаю, как вы победите в этот раз.

– Ты будешь удивлена, – ответил я, – но Грималкин уже обучала меня раньше. Ведьма не только хорошо владеет оружием, но и умеет делиться опытом. Она изучила стиль боя шайкса, нашла его слабые места и теперь как нельзя лучше подготовит меня к поединку.

Но даже я понимал, что говорю наивные глупости. Сомнения Дженни убили во мне всю былую уверенность, которую внушила Грималкин, – я чувствовал себя беспокойно.

– Даже если вы каким-то образом победите, – продолжила Дженни, – мы отправимся с армией в глубь территории кобалов, где живут сотни тысяч этих кровожадных зверей. Мне с трудом верится, что мы вернемся живыми. С каждым днем становится все холоднее. Даже если нас не изрежут на кусочки, нам придется провести долгие месяцы на этой негостеприимной северной земле.

– Да ты, оказывается, пессимист! – я попытался пошутить. – И как меня угораздило взять в ученицы девочку, которая целыми днями думает только о плохом!

– Простите, но я просто очень хочу домой.

– Я тоже, – я ободряюще похлопал ее по плечу. – Поверь мне, пожалуйста, – все только к лучшему. Грималкин надеется раздобыть полезные сведения: она хочет побольше узнать о технике ведения боя кобалов и об их черной магии. Чем больше мы о них узнаем, тем проще нам будет с ними сражаться. Если у нас ничего не получится, кобалы прорвутся к морю, но на этом не остановятся – они его переплывут, и через несколько лет Графство будет разрушено, а женщины станут рабынями. Мы должны сделать это сейчас, пока не поздно.

Я был полон решимости пройти через все трудности и пытался верить в себя, как и советовала Грималкин… Но однажды я ощутил нечто совсем новое – доселе неведомый мне страх.

Я и раньше испытывал страх, когда сражался с Тьмой. Мне было ужасно страшно, когда я столкнулся с Древним Богом Голгофом под Караваем, возле Англзарка – он мог забрать не только мою жизнь, но и душу. Еще был Сиской, румынский бог вампиров – он готовил мне мучительную смерть. В моей жизни происходило много чего жуткого; как и до битвы на Камне Уорда-защитника, я боялся, что умру.

Но на этот раз страх был каким-то другим – он как будто засел глубоко внутри. Появилось сильное предчувствие, что я не переживу поединок с Кауспетндом. Я всегда смело смотрел в будущее, с детства мечтая стать ведьмаком и защищать свою территорию от Тьмы. Теперь же мне казалось, что будущего впереди нет – я не видел ничего, кроме приближающегося боя.

Наступила последняя ночь перед сражением с воином-шайкса. Я не могу уснуть, поэтому пытаюсь в тетради описать все свои мысли и чувства. Ледяные пальцы страха вцепились и крепко сжимают сердце. Я не хотел показывать Дженни свой страх, но знаю, что она его почувствовала.

В голове снова и снова всплывают картины смерти воинов на берегу реки. Я вижу падающие головы, вижу кровь, которую подхватывает течение. Завтра меня ждет такая же судьба?

 

Глава 29. Худший день в моей жизни

Дженни Колдер

Я пишу в тетради Тома Уорда. Думаю, именно здесь нужно описать все произошедшее. Он не стал бы возражать – все ведьмаки скрупулезно составляют подробные записи, чтобы их опыт пригодился будущим поколениям. Я буду продолжать это делать, пока у меня хватит сил.

Вчерашний день был самым худшим в моей жизни.

Я видела лишь один бой убийцы-шайкса, и он привел меня в ужас. Кобал показал такое мастерство и свирепость, что я страшно испугалась за Тома. Как он сможет победить такого противника?!

Поскольку мы якобы были слугами Тома и единственными людьми из его земель, нам с Грималкин предоставили хорошие места для обозрения поединка. Мы сидели на деревянных стульях с жесткими спинками по левую руку от принца Станислава, и отсюда открывался вид прямо на реку.

Небо было чистым, не считая нескольких облаков на горизонте, окрашенных красным заревом заходящего солнца. Холодный воздух наполнился неизвестными для меня запахами: некоторые были похожи на специи, другие исходили от какой-то еды, был также запах горькой зелени, которую жевали местные жители, из-за чего их дыхание делалось невыносимо смрадным.

За час до заката на другой стороне реки показалась фигура, которая зашагала к краю брода, – это был Кауспетнд с ужасной волчьей мордой и тремя косичками. Держа в руках две сверкающие сабли, он смотрел через реку в нашу сторону.

Наступила абсолютная тишина. Никто не разговаривал. Никто не шевелился. И тут с нашего берега реки выдвинулась одинокая фигура и начала пересекать брод. В правой руке воин держал лишь одно оружие – звездный меч, который дала ему Грималкин. В отличие от клинков шайкса его меч не сиял на солнце, он был тусклым и грязно-бурым. Когда воин дошел до середины брода, под его сапогами захрустели камни.

Это был Том Уорд, и, даже несмотря на расстояние, мой дар подсказал мне, что он чувствовал. Ему было страшно, он изо всех сил пытался побороть свой страх, но все же дрожал. Его охватило ужасное предчувствие неизбежности собственной смерти. И он очень злился, что его насильно в это втянули. Больше всего на свете он мечтал оказаться в Чипендене и продолжить работу Ведьмака.

Душой и сердцем я была рядом с ним. Мне не нравится, что ведьма-убийца его использовала. Она видела лишь угрозу со стороны кобалов и пускала в ход любые средства, чтобы ее предотвратить. Это нечестно! Ни у одного человека нет шансов против этого опасного, чудовищного воина. Несмотря на многочисленные тренировки с Грималкин, Тому не на что было надеяться.

Сейчас Кауспетнд тоже шагал по сухому гравию к центру брода. Мне было сложно понять, о чем думало это существо. Я ощущала его агрессию и уверенность в себе, но его мысли было невозможно распознать. Раньше я уже проводила эксперименты со своим даром. Проникнуть в сознание одних людей бывало проще, чем понять других. Я пыталась почувствовать и настроение животных, замечая своенравие кошек и простую радость собак, но не более того – их разум оказался скрыт для меня, а мысли других существ – непознанными. Сейчас происходило то же самое: я не могла ни добраться до мыслей убийцы, ни повлиять на его поведение.

Соперники сошлись, остановились лицом к лицу всего в нескольких шагах друг от друга и долгое время не шевелились, а затем начали поочередно примериваться к оружию.

Том взмахнул мечом, но маг блокировал его выпад одной из своих сабель – кажется, той, что была в левой руке, однако все произошло очень быстро. Они кружились в бою, сапоги стучали по камням, слышался шум единственной узкой протоки, омывающей каменную гряду.

Тогда убийца-шайкса сделал несколько ударов в с торону головы Тома. Тот с легкостью их отразил, и противники продолжили кружить друг напротив друга. Я чувствовала, как страх Тома отступил: он сосредоточился на бое, и его уверенность возросла.

Внезапно бой принял другой оборот. Кауспетнд предпринял яростную атаку, обе его сабли сверкали в лучах заходящего солнца. Мое сердце ушло в пятки, когда Том попятился назад, парируя удары и обеими руками сжимая звездный меч. Он выстоял и укрепил свою позицию, а убийца отступил на несколько шагов, прежде чем возобновить атаку.

Как Том мог надеяться долгое время отбиваться от таких яростных ударов?! Неудивительно, что многие поединки длились всего несколько минут.

Но он по-прежнему сдерживал натиск и отвечал убийце-шайкса выпадом на выпад. Вскоре я потеряла счет времени: мне казалось, что все часы будто остановились и мы застряли в бесконечности. Все, что существовало, существует и будет существовать, – это их яростный поединок. Казалось, он будет длиться вечно.

Позже Грималкин прошептала, что бой идет уже больше часа. Наверное, так и было, потому что, когда все закончилось, солнце уже зашло.

Через некоторое временя Том вырвал у соперника преимущество. Его удары были быстрыми и точными. Он перебрасывал звездный меч из одной руки в другую, каждый раз вынуждая Кауспетнда отступить. Зрители оживились. Люди кричали от возбуждения, предвкушая долгожданную победу.

Том пролил первую кровь – он прорвал оборону противника и полоснул его мечом по плечу. Воин попятился назад, кровь стекала по его груди, а сидящие рядом со мной люди издали победный клич.

Том начал уверенное наступление на шайкса. Он кружил вокруг противника, исполняя «танец смерти», которому его обучила Грималкин. Учитель с молниеносной скоростью наносил горизонтальные удары, пока наконец один из них не нашел свою цель – он отрубил голову убийце-шайкса.

Том победил!

Голова покатилась по камням, и ее подхватил поток воды, унося по течению со шлейфом красной крови. Когда тело упало, из шеи хлынуло еще больше крови.

Но внезапно победоносный рев сменился сдавленным криком. Все взгляды были прикованы к Тому, который вздрогнул и выронил из рук звездный меч – он смотрел вниз, на свой живот.

Мое внимание было приковано к рукам Тома и его смертельному удару. Я и не заметила, что сделал Кауспетнд! К горлу подкатил ком, сердце сжалось. Тома поразила одна из сабель убийцы, видна была только ее рукоять. Он снова вздрогнул и повернулся, пытаясь удержать равновесие. Я увидела его спину – изогнутое окровавленное лезвие вышло из нее почти на фут. Том повернулся к нам, будто не веря во все происходящее.

Потом он упал лицом вниз.

Вчерашний день был самым худшим в моей жизни. Это был день, когда я потеряла Тома Уорда.

 

Глава 30. Печаль Грималкин

До конца жизни я не забуду выражение ужаса на лице Тома, когда он понял, что произошло. Мой дар обернулся проклятием – я точно знала, что он чувствовал, потому что пережила это вместе с ним.

Том испытывал нестерпимую боль, но, что еще хуже, он осознавал, что умирает. Я не могла этого вынести.

Помню, как Том упал лицом вниз на камни, а из спины торчала окровавленная сабля. Зрители молча замерли, Грималкин прыгнула в воду и побежала к Тому. Ведьма осторожно подняла его и вынесла на берег. Лицо Тома было пепельно-серым, он не дышал, а из раны ручьем лилась кровь, оставляя следы на траве.

Он мертв – сомнений не осталось. Я не чувствовала ни одной его эмоции. Но ведь Грималкин могущественная ведьма! Может, она спасет его с помощью магии?

Когда я смотрела на Тома, наши глаза с ведьмой-убийцей встретились.

– Меч! Меч! Возьми звездный меч, дитя! – крикнула она мне. – Держи его при себе!

Я поспешила в противоположную сторону от идущей толпы. Зайдя в воду, я отвела взгляд от отрубленной головы убийцы-шайкса и подняла лежащий на камнях меч. Грималкин выковала его для Тома, но тот уже не может им воспользоваться. Зачем же он ведьме?

Я пошла вслед за потоком людей, держа в руках ржавый меч. Толпа собралась вокруг огромного шатра принца – наверное, туда Грималкин отнесла Тома.

Я попыталась протиснуться вперед, но это оказалось невозможно – воины из Полызни в синих мундирах с копьями наперевес оттеснили всех назад.

Обстановка накалилась до предела: бо́льшая часть толпы отступила, но некоторые стражники других принцев не двигались с места. Они спровоцировали агрессию, послышался лязг извлекаемых из ножен мечей.

Сделать я ничего не могла, поэтому вернулась в наш лагерь и забралась в шатер. Положив меч рядом с одеялом, я свернулась клубочком и попыталась забыть все, что произошло. Уснуть не получалось. Каждый раз, когда я закрывала глаза, я снова и снова видела кровавый бой. Я чувствовала боль и ужас Тома – этой пытке не было конца, я заплакала.

Не знаю, долго ли я так лежала, но через некоторое время услышала, как кто-то вошел в шатер и зажег свечу. Я открыла глаза – рядом на одеяле, скрестив ноги, сидела Грималкин. Она раскачивалась взад и вперед с закрытыми глазами, сцепив руки на груди. Ее одежда, ноги и руки были в крови.

Я задрожала от холода и печали, потому что знала, что это кровь Тома. Я села и спросила Грималкин:

– Он мертв?

Ведьма-убийца открыла глаза и посмотрела на меня. Она жутко злилась и вряд ли собиралась отвечать, поэтому лишь едва заметно кивнула в ответ. Я расплакалась, и ведьма тут же стала меня ругать:

– Глупая девчонка, твои слезы его не вернут! Молчи и не мешай мне думать!

Я перестала всхлипывать, ведьма-убийца всегда меня пугала, но сейчас витающая в воздухе ярость ощущалась особо остро. Я задрожала. У меня никогда не получалось проникнуть в сознание Грималкин – оно было для меня закрыто. Я чувствовала лишь немного эмоций ведьмы – чаще всего гнев.

Затем она заговорила, но ее слова были обращены не ко мне. Ведьма будто размышляла вслух:

– Этого не должно было произойти. Я этого не предвидела… Я не думала, что отправляю его на погибель. Я пыталась его спасти… – Повернувшись ко мне, Грималкин бросила на меня свирепый взгляд: – Я уже многих вырывала из лап смерти, дитя. Сначала я подумала, что и в этот раз у меня получится. Я использовала магию и травы, чтобы остановить кровотечение. Я вдохнула в него жизнь. Он начал дышать, и, когда его легкие наполнились воздухом, во мне затеплилась надежда…

Ведьма покачала головой и забормотала что-то невнятное.

– Что случилось? – едва слышно спросила я.

– Пришлось вытащить саблю, другого выхода не было. Я очень боялась этого ответственного момента. Но внутренние повреждения оказались серьезнее, чем я предполагала. Ни магия, ни травы не смогли остановить кровотечение. А ведь у меня почти получилось… И если бы все пошло как надо, я бы исцелила его изнутри. Такое можно сделать…

Она покачала головой и снова закрыла глаза:

– Но он умер. Я не справилась. Все кончено. Завтра мы его похороним. Напоследок ты можешь для него кое-что сделать. Помоги мне. Нужно омыть его тело – сделаешь это?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Завтра на рассвете мы пойдем в шатер принца и приготовим Тома к погребению. А теперь попытайся поспать.

Я не смогла уснуть, и время тянулось мучительно долго. Грималкин тоже не спала. Всю ночь она сидела, скрестив ноги, раскачиваясь взад и вперед. Порой мне казалось, что она снова разговаривает сама с собой, мне даже послышалось, что ведьма всхлипнула, но я решила, что мне померещилось.

Но в одном я была уверена: хотя ведьма-убийца была жестокой и опасной, она очень скорбела по Тому Уорду. Когда-то они были союзниками в борьбе против дьявола – так мне сказал Том. Вместе они прошли через множество испытаний, о которых я, наверное, и не догадывалась. Сама судьба связала их прочной нитью!

Грималкин по-своему переживала эту утрату.

 

Глава 31. Омовение тела

На рассвете солдаты во главе с камергером прибыли за нами, чтобы сопроводить в шатер принца Станислава. Как обычно, двое воинов остались охранять наш лагерь. Сейчас они казались гораздо приветливее: Мейхер даже удостоил Грималкин поклоном, в его глазах читалось уважение. Победа Тома над убийцей-шайкса изменила их отношение к нам.

Тело Тома перенесли из шатра принца в шатер поменьше, стоящий ближе к воде. Вокруг него стояли стражники, а на траве расположилось множество людей. Что им надо? Они провели здесь всю ночь?

Я последовала за Грималкин в шатер. Тусклый свет фонарей рассеивал царящий там полумрак. Тело Тома, завернутое в одеяло, лежало на невысоком столе. Его глаза были широко открыты – невидящим взглядом он словно смотрел на потолок, и, дотронувшись до его лица, я почувствовала ледяной холод.

Я вовсе не гордилась мыслями, которые приходили мне в голову: они возникали сами по себе, и я была не в силах от них избавиться. Что теперь будет со мной? Здесь, на далеком севере, я совсем одна, и нет никакой надежды на возвращение домой. Возьмет ли Грималкин меня с собой в Графство? Она терпела мое присутствие, потому что я была ученицей Тома, а сейчас ведьма может отказаться мне помогать.

Даже если у меня все же получится вернуться домой, мне придется жить с приемными родителями в Гримсарге. Есть призрачная надежда, что какой-нибудь другой, неизвестный Ведьмак захочет продолжить мое обучение. Два Ведьмака, с которыми я уже успела познакомиться – Джад и Джонсон, – ни за что не возьмут меня к себе, да я и сама к ним не пойду. Так что, если я не найду способ заработать на кусок хлеба, придется выйти замуж за какого-нибудь мужчину, который захочет, чтобы я готовила, убиралась в доме и присматривала за детьми, а на старости лет мы станем такими же сварливыми, как мои приемные родители.

Я попыталась выбросить эти мрачные мысли из головы и сосредоточиться на стоящей передо мной задаче. Воду и тряпки уже принесли, но сначала нужно снять с Тома одежду. Это оказалось нелегко, и Грималкин разрезала его штаны ножом. Сорвав рубашку и увидев рану на животе, ведьма ахнула от удивления.

– Поднеси фонарь поближе! – приказала она.

Я так и сделала и, вернувшись обратно к столу, увидела, что Грималкин ощупывает пальцами кожу вокруг его раны, с которой происходило что-то странное: она почти полностью затянулась и рубцы стали похожи на чешую.

– Если бы мне только удалось дольше сдерживать кровотечение! – вздохнула она. – Наверное, я слишком поторопилась и зря вытащила саблю… Он бы сам себя излечил – я в этом уверена. Видишь эту чешую? Заживление уже началось, но смерть наступила раньше.

– Да, но почему чешуя, а не кожа?!

– В нем течет кровь матери, первой ламии.

– Ламии?! – удивленно переспросила я. – Это тип ведьмы? Разве у них нет крыльев?

– Ламии с крыльями встречаются редко; в основном они или ползают, или ходят на двух ногах. Мама вырастила Тома на ферме и, пока он был маленьким, жила в человеческом обличье. Позже она раскрыла ему правду. Теперь она уже мертва, и, к сожалению, Том не намного ее пережил.

Я озадаченно смотрела на Грималкин. Я так многого не знала… Том обязательно рассказал бы мне об этом, если бы был жив.

– Омой тело, – велела ведьма, – а я буду держать фонарь.

Я смочила тряпку в воде и стала медленно вытирать кровь с его кожи. Затем Грималкин помогла мне перевернуть Тома. Когда я закончила, мы одели его в брюки и атласную рубашку, которые ведьма привезла из Графства, чтобы окружающие принимали его за принца.

– Сапоги и носки тоже надеть? – спросила я.

Грималкин кивнула, и я с трудом натянула на него и то и другое. Собираясь уходить из шатра, я в последний раз взглянула на Тома. Ведьма-убийца закрыла ему глаза, и казалось, что он просто спокойно спит.

На улице нас ждал Мейхер. Они с Грималкин обменялись несколькими словами на лоста.

– Похороны состоятся завтра в полдень, – сказала ведьма, когда мы шли к своему шатру. – Принц Станислав будет присутствовать на них, чтобы почтить память Тома. Он был поражен его мужеством и боевой доблестью. Траурная процессия прибудет сюда завтра утром. Они готовят надгробие для его могилы и спросили меня, что на нем выгравировать. Я оставила это на усмотрение принца. Ведь, что бы они там ни написали, это будет неправда. Я бы хотела, чтобы тело мальчика покоилось в Чипендене, в саду, рядом с учителем, – но это невозможно.

Я проснулась на рассвете, проспав не больше часа. Мгновенно в памяти всплыла картина смерти Тома, и сердце пронзили тысячи иголок. Глаза наполнились слезами.

Грималкин не спала – она затачивала ножи, а я молча наблюдала за ведьмой.

Всю ночь лил сильный дождь, тяжелые капли барабанили по земле и по крыше шатра, и теперь я чувствовала насыщенный запах мокрой земли и травы.

– После похорон я отвезу тебя домой, девочка.

– У меня нет дома, – с горечью ответила я, но втайне обрадовалась, что она не бросит меня здесь на произвол судьбы. Да, я правда очень хотела вернуться в Графство.

– Твой дом теперь в Чипендене. Туда переедет и Джад Бринсколл – он станет местным ведьмаком, а ты – его ученицей.

– Он не возьмет меня в ученицы – отказывался уже раз пять. Я ему не нравлюсь. Он спустил на меня собак и лишь посмеялся, когда одна из них разорвала мне юбку.

– Он сделает так, как я скажу! – яростно воскликнула Грималкин. – Ты заслужила право на обучение – значит, так и будет!

Ее эмоциональный ответ меня ошеломил. Я вдруг поняла, что ведьма действительно может силой заставить Джада Бринсколла стать моим новым учителем. Но разве я сама хочу этого? Смогу ли я вынести такого учителя?

Ведьма-убийца взяла звездный меч, положила его на колени и задумалась.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила я.

– Зиму я пережду в Графстве. Том мертв, и я искренне сожалею, что так случилось. Мой первый план провалился, но я на этом не остановлюсь. Я вернусь сюда весной и продолжу изучать наших врагов. Это обязательно нужно сделать, если мы хотим получить шанс выжить. Угроза растет день ото дня. Кобалы могут напасть на северные королевства уже этой зимой.

 

Глава 32. Ужасная ошибка

Том Уорд мертв. В день его погребения мы с Грималкин вышли из шатра примерно за час до полудня. Я посмотрела на небо: дождь уже кончился, но бегущие с юга облака грозили новыми осадками.

Когда мы пришли в шатер принца Станислава, гроб Тома уже лежал на траве под открытым небом. Рядом стоял принц с висящим на поясе мечом, а сбоку от него стояли два стражника. Он выглядел суровым – скорее готовым к сражению, нежели к похоронам. Но он кивнул нам, подозвал к себе четырех воинов, и они подняли гроб на плечи.

Не теряя времени, мы направились на север. Принц и свита шли впереди. Я удивилась, что так много воинов присоединилось к процессии по пути. Видимо, Том сумел их впечатлить, ведь он получил смертельное ранение, но все же убил Кауспетнда, чего не смог сделать ни один воин до него.

Мы медленно поднимались наверх, и я поняла, что хоронить Тома будут на возвышенности. В этом был смысл – весной снег и лед растают, и река затопит равнину.

Наконец мы дошли до открытой могилы с большим надгробием и затопленным водой дном. Рядом были и другие могилы – возможно, пара дюжин, – и все они тоже были с водой. Судя по свежевскопанной земле, некоторые из них появились недавно; другие только начали копать, а кое-какие уже поросли травой. Среди них я увидела только два или три надгробия, на остальных – лишь грубый деревянный крест без каких-либо обозначений. Бои с Кауспетндом длились месяцами, и это явно могилы убитых им воинов.

Мы остановились у могилы лицом к надгробию. Грималкин стояла слева от меня, камергер Мейхер – справа, а принц Станислав – прямо перед ним. Стражники ожидали позади.

Перед надгробием стоял бородатый магуви в перчатках – вероятно, один из советников принца Станислава. Он поднял руки и начал что-то напевать. Я была рада, что не понимаю ни слова, потому что все это было ложью. Чтобы отдать дань уважения мертвому, достаточно нескольких тихих слов, и я мысленно их произнесла, впервые обратившись к учителю на «ты»:

«Спасибо, что взял меня в ученицы, и за то, что дал мне второй шанс, когда я убежала от неупокоенной души из дома в Блеклом переулке. Я буду скучать. Ты не заслужил такой смерти. Ты стал действительно хорошим Ведьмаком, самым лучшим – твой учитель гордился бы тобой. Спасибо за то, что верил в меня…»

Внезапно сомнения рассеялись, и я приняла решение: Том верил в меня и хотел, чтобы я довела свои навыки до совершенства. Я должна продолжить обучение, несмотря на неприязнь к Джаду Бринсколлу.

«Я сделаю все возможное, чтобы стать хорошей ведьмачкой. Спасибо, что направил меня на верный путь. Спасибо за все».

Я смотрела на гроб Тома, который поставили возле могилы рядом с холмиком земли. Было трудно поверить, что в нем лежит холодное и неподвижное тело Тома, которое скоро похоронят в сырой земле. Я вернусь в Чипенден вместе с Грималкин, а он останется здесь. Придет зима, и его могилу занесет снегом.

Я попыталась выбросить из головы эти печальные мысли, убеждая себя в том, что в гробу лежит лишь тело Тома. Сейчас его душа, должно быть, уже прошла через Лимбо и ушла к Свету. Но он был так молод и еще не успел толком пожить… Мне стало невыносимо грустно, я потеряла учителя, который направлял меня и в конце концов мог даже стать коллегой или близким другом.

Я посмотрела на надгробие и прочитала выгравированные на нем слова:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ПРИНЦ ТОМАС ИЗ КАСТЕРА, ХРАБРЫЙ ВОИН, КОТОРЫЙ ПАЛ В БОЮ, НО ПОБЕДИЛ ТАМ, ГДЕ ДРУГИЕ ПОТЕРПЕЛИ ПОРАЖЕНИЕ

Последние две строки меня особенно смутили. Не было никакой победы – все это ужасная ошибка, и теперь ложь навсегда останется на его надгробии. Том был молодым Ведьмаком, который сражался с Тьмой… вот что следовало написать.

Я услышала раскаты грома и посмотрела на небо. Над нами сгустились темные тучи – сейчас разразится буря. Спустя несколько секунд пошел сильный дождь и прямо над нашими головами вспыхнула молния и грянул гром, сотрясая землю под ногами.

Магуви продолжал песнопение, но его голос заглушали раскаты грома и вой ветра. Дождь намочил мои волосы и одежду. Маг продолжал возносить к небу молитвы и прекратил, лишь когда принц ему кивнул.

Я мельком глянула на него, в сумерках его лицо было бесстрастным. Он тоже промок до нитки. Темнота сгущалась – скоро нам понадобятся фонари.

Наконец принц поднял руку и жестом указал на могилу: магуви отошел от надгробия, и четыре воина, которые несли сюда Тома, выступили вперед, встав по обеим сторонам гроба. С помощью двух веревок они начали медленно опускать его в могилу. Мужчины с трудом удерживали мокрые веревки, которые выскальзывали из рук.

Гроб опускался в могилу рывками. В один момент он чуть не полетел вниз, но воины напряглись и успели его удержать. В конце концов он со всплеском опустился на дно могилы, залитое дождевой водой. Я сильно удивилась, когда четверо мужчин вдруг взяли лопаты и начали засыпать могилу. Согласно обычаям Графства каждый, кто провожал человека в последний путь, бросал горсть земли на его гроб и уходил, и только после этого могильщики начинали закапывать.

Сверкала молния, гремел гром, но мы стояли и смотрели, как мужчины работают, по их лицам стекала вода, но они упорно продолжали бросать размокшую землю на деревянную крышку.

Внезапно я услышала жуткий крик откуда-то сверху. Я подняла голову, и на секунду меня ослепила вспышка молнии. Когда я снова смогла видеть, то заметила, что все люди задрали головы, прикрываясь руками от дождя, даже могильщики прекратили работу.

Над нами зависла фигура, я смогла различить только крылья, они были больше, чем тело. Мы видели этого ангела, когда магуви предсказали, что среди нас уже есть воин, который победит шайкса и поведет людей через реку на кобалов.

Ангел парил в воздухе, а затем сложил крылья и стал падать вниз. Он остановился менее чем в тридцати футах над нашими головами, а этого оказалось достаточно, чтобы рассмотреть его прекрасное лицо, залитое серебристым светом.

Меня отвлек другой шум, и я опустила глаза.

Возможно, воображение сыграло со мной злую шутку, но я была не единственным человеком, который смотрел вниз. Крышка гроба немного наклонилась, и покрывавшая его размокшая земля сползла в сторону, обнажив деревянную поверхность.

Грималкин гневно зашипела и с яростью посмотрела на существо… В сердце вновь затеплилась робкая надежда.

Гроб двигался. Может быть, Том жив?..

 

Заметки Грималкин

Содержимое стеклянных сосудов

Все найденные образцы – биологические виды, которые в основном хранятся в защитном материале, обычно в геле. Некоторые в виде семян, другие в виде образцов животных (млекопитающих, рептилий или гибридов).

Многие из них все еще живы и находятся в состоянии анабиоза. Я думаю, если семена посадить, они прорастут. Возможно, это сработает и с образцами животных. (Я проверила только 3 вида, и опыты подтвердили мои догадки.) Возможно, все они способны расти и развиваться, но во что они могут превратиться, я сказать не могу, пока не продолжу опасные эксперименты. Однако нам известно, что кобалы используют черную магию для создания множества особых существ, таких как строители (воскоры, которые строят стены Валькарки), а также боевых сущностей (таких как Хаггенбруд). Они могут использовать подобных существ для ведения войны. Возможно, убитый маг хайзды пытался создать и спрятать эти сущности внутри Графства, чтобы однажды они нанесли внезапный удар.

Первый животный образец

Я изъяла этот образец из склянки с надписью «Занти», вытащила его из защитного геля и поместила в отвар для роста (две части человеческой крови, три копыта козла, две части сахара и три части человеческой слюны).

Я поместила образец под самую сильную защиту, которую только могла создать, – большую пентаграмму диаметром пятьдесят футов, на поляне, в двухста ярдах от ближайшего дерева. Я скрыла пентаграмму от посторонних глаз, используя заклятия невидимости и запугивания.

Как я и предполагала, образец начал расти в полнолуние. Сначала существа напоминали маленьких насекомых: они разбежались по траве, однако на рассвете зарылись в землю – возможно, они не переносят солнечного света.

На следующий день с наступлением сумерек они снова вылезли на поверхность. Через некоторое время я заметила две вещи: их количество уменьшилось, а оставшиеся существа увеличились в размере – стали длиннее и толщиной с мой указательный палец. Похоже, они пожирают друг друга и выживают сильнейшие.

Этот процесс длился семь ночей, а потом я решила вмешаться. К тому времени в живых осталось только два существа. Они походили на человека, но имели тонкие длинные конечности, покрытые чешуей. На голове не было волос – только черная чешуя, а маленькие глаза были широко расставлены, как у птиц, что позволяло им вести обзор на 360 градусов. Ростом твари доходили мне до плеча, но взрослая особь может вырасти и до восьми футов.

Я зашла в пентаграмму и зарезала их ножами. В отличие от Хаггенбруда, с которым я сражалась в Валькарке, занти не обладали коллективным умом и были неспособны сражаться как единое целое. Кроме того, несмотря на то что у них на руках и ногах имелись когти, оружием эти существа не обладали. Уж конечно их хозяева выкуют для них специальное оружие.

Полагаю, одна вооруженная взрослая особь занти более чем опасный противник.

Второй животный образец

Эксперимент первый

Я поместила второй образец (с надписью «Занти» на склянке) в особую среду для роста, идентичную первой, и снова положила образец в пентаграмму, защитив заклятиями невидимости и запугивания.

Образец мгновенно начал расти, хотя солнце еще не зашло. Значит, эти существа способны функционировать при дневном свете, что делает их опаснее собратьев из первого образца. Мое предположение подтвердилось, они были активны все двадцать четыре часа в сутки и никогда не спали.

Сначала существа были маленькими, но их первоначальная форма не менялась, несмотря на рост.

Они покрыты коричневыми волосами, и каждая особь имеет по шесть мускулистых ног, состоящих из трех сочлененных суставов. У них длинные продолговатые тела, состоящие из трех сегментов. Из первого выпирает нечто похожее на длинный тонкий клык, под которым находится большой рот. У этих существ нет глаз и носа – должно быть, они чувствуют добычу другими органами.

Первая стадия (пожирание друг друга) продолжалась до тех пор, пока их не осталось пятеро. К этому времени каждая особь выросла до размеров овцы, но раза в три длиннее.

Теперь они озаботились поисками пропитания.

Заклятие запугивания должно было отогнать всех живых существ, которые приближались к границе пентаграммы. Однако существа (которых я прозвала пронзателями) с помощью какой-то неведомой силы умудрились привлечь к себе жертв – первыми стали птицы.

На край пентаграммы села большая черная ворона. Одно из существ тут же бросилось к ней и вонзило клык прямо в грудь птице – та долго билась в предсмертных конвульсиях, а затем умерла. Не прошло и нескольких секунд, как ее сожрали четыре свирепые твари. В больших ртах пронзателей умещается два ряда острых, похожих на иголки зубов – ими они разорвали птицу на мелкие кусочки.

Та же участь постигла ворон, диких голубей, чаек, гусей, уток и сорок. Более мелких птиц они не трогали. Затем пришел черед кроликов, зайцев и даже оленя – на них не подействовало заклинание запугивания, и они встретили свою смерть в пентаграмме.

Ближе к ночи пронзатели обратили внимание и на меня. Они собрались на краю пентаграммы, направив в мою сторону острые клыки. Меня внезапно повлекло ближе к этим тварям – они призывали меня к себе.

Теперь я стала их добычей.

Но пронзатели не достигли своей цели. Только дурак идет в берлогу к медведю, когда зверя можно убить на расстоянии. Я прочитала контрзаклинание, затем метнула ножи и убила сразу всех пятерых. Умирали они в мучениях.

Я вскрыла их тела и обнаружила причину столь болезненной смерти. В каждом сегменте было сердце, легкие, желудок и мозг.

Эксперимент второй

Это открытие подтолкнуло меня к повторному эксперименту. На этот раз я поймала одного из пронзателей, когда он едва достиг размеров кошки. Я отрезала и сожгла его передний сегмент и стала наблюдать.

Все произошло так, как я и предполагала: рана быстро перестала кровоточить и через сорок восемь часов произошла регенерация недостающего сегмента. Эксперимент завершен.

Третий животный образец

Я поместила третий образец (с надписью «Занти» на склянке мага) в такую же среду для роста, снова положила в пентаграмму и защитила заклинаниями сокрытия и запугивания, чтобы люди и животные не подходили близко, однако все эти меры предосторожности не понадобились – с самого начала все пошло не так.

Образец тут же начал двигаться – так быстро, что я не могла сфокусироваться на его движениях. Существа в мгновение ока ушли под землю, и я не успела их сосчитать.

Я ждала, когда они снова вылезут на поверхность, как было в предыдущих экспериментах. Однако позже показалась только одна особь, но она была по-прежнему слишком маленькой – не больше зайца. Неужели эти твари больше не растут? Пожирать ему теперь некого.

У вартека длинное цилиндрическое тело, покрытое черной чешуей, короткая тонкая шея и круглая голова с вытянутыми челюстями, большим ртом и двумя выпученными глазами. Из-за бессчетного количества длинных тощих лапок он напоминает многоножку.

Прошло три дня, каждую ночь существо увеличивалось в размерах втрое. Меня это озадачило. Какая пища помогает ему так стремительно расти? Я забеспокоилась и воспользовалась даром предвидения. Мне повезло, что я вовремя это сделала, иначе Графство постигли бы тысячи смертей.

Чтобы подготовиться к тому, что я увидела, осталось меньше двадцати четырех часов. Я спряталась за деревьями, и вдруг вартек вырвался из-под земли за пределами пентаграммы. Существо умело глубоко зарываться под землю и могло прорыть тоннель даже сквозь камень.

Теперь тварь была размером с быка, только в пять раз длиннее, и я подозреваю, что она еще до конца не выросла. В спокойном состоянии длинное брюхо вартека касается земли, а во время движения он встает на ноги, становясь втрое выше. Когда он открыл пасть, я увидела на верхних и нижних челюстях по три ряда необычных зубов – казалось, они постоянно двигались, меняя угол и длину.

Когда существо погналось за мной в лес, оно выплюнуло каплю тягучей коричневой жидкости. Я увернулась в сторону, и жидкость упала на землю – она зашипела и забулькала, извергая ядовитые пары и сжигая всю растительность. Теперь понятно, что существо рыло глубокие тоннели с помощью этой ядовитой жидкости и двигающихся зубов. Они также могут быть использованы в качестве оружия. Еще на спине у вартека было три длинных щупальца с заостренными костями на концах, которыми он тянулся ко мне.

Я все глубже устремлялась в лес, заманивая вартека в наскоро сделанную ловушку. Кернолд, предыдущая ведьма-убийца из клана Малкин, часто использовала замаскированные ямы с острыми кольями на дне для убийства врагов – сейчас я хотела сделать то же самое. Я перепрыгнула через заранее подготовленную яму, а тварь провалилась вниз и напоролась на острые колья.

Теперь мне нужно было спуститься в яму и прикончить вартека. Это оказалось непросто, но мне удалось убить его, пока он не освободился. Чешую на теле проткнуть было трудно, но брюхо и глаза оказались более уязвимы для моих ножей.

После вскрытия существа я поняла, что оно питалось землей и камнями. Оставалось только догадываться, каких размеров может достичь взрослая особь.

Я считаю, что третье существо, вартек – это самый опасный образец из тех, что я исследовала. Но в баночках, которые я не успела изучить, может содержаться что-то еще опаснее. Из-за грядущей войны с кобалами это не сулит нам ничего хорошего.

 

Отрывок из тетрадей Николаса Брауна, ведьмака древних времен. Заметки Тома Уорда и Грималкин

Глоссарий мира кобалов

У кобалов два сердца. Большее из них расположено там же, где у людей. Второе меньше, примерно четвертая часть первого, и находится у основания горла. Отрубить ему голову невозможно, нужно проколоть оба сердца, в противном случае умирающий воин кобал все еще будет представлять опасность.

Анхиетта – млекопитающее, обитающее в норах в северных лесах на краю линии снегов. Кобалы считают сырое мясо анхиетты деликатесом. Животное мелкое, и мяса на нем мало, однако кобалы с аппетитом обгладывают его ножки.

Я пробовала есть этих существ (они чуть больше мышей), но кролики мне больше нравятся. Однако они быстро размножаются, их легко поймать и лучше всего потушить. А если добавить правильные травы, мясо получается вполне сносным. Грималкин

Аскана – обиталище кобаловских богов. Возможно, всего лишь иное наименование Тьмы.

Интересно. Может быть, Николас Браун прав, но разве кобаловские боги могут существовать за пределами того, что мы называем Тьмой? Кухулин обитал на Полых Холмах, куда можно было попасть из Ирландии. То место не похоже на Тьму. Том Уорд

Балкай – первый и самый могущественный из трех Верховных магов кобалов, которые после убийства короля образовали Триумвират и теперь правят Валькаркой.

Берсеркеры – воины-кобалы, давшие клятву умереть в бою.

Бихон – кобаловское название духов, известных в Графстве как домовые.

Выяснить бы, подразделяются ли эти домовые на такие же категории, что и в Графстве, и есть ли у них неизвестные нам типы. Том Уорд

Боска – дыхание кобаловского мага. С его помощью можно вызвать у человеческого существа внезапную потерю сознания или приступ парализующего ужаса. Маг может изменить эффект боски, меняя химический состав своего дыхания. Иногда боска используется для того, чтобы изменить настроение животных.

Я ощутил влияние боски на себе, оно полностью лишило тело сил. Но меня застали врасплох. Гораздо разумнее быть начеку и не позволять магу хайзды подходить близко. Возможно, хорошей защитой станет шарф, закрывающий рот и нос, либо восковые затычки в ноздри. Том Уорд

Бэлик (бэльский язык) – разговорное наречие кобалов, используемое лишь в ситуациях неформального общения, например между членами семьи или друзьями. Истинный язык кобалов – лоста. Им также владеют человеческие существа, обитающие на приграничных территориях. Если незнакомец заговорит с другим кобалом на бэлике, это будет означать расположение и симпатию. Иногда это делается перед заключением договора.

Валакай – ощущение, которое приходит к Верховному Магу или к магу хайзды. Это прозрение, момент откровения, когда видна ситуация в целом, со всеми вытекающими сложностями. Кобалы верят, что это озарение дарует магу Талькус – Бог, Которого Пока Не Существует, – чтобы приблизить свое рождение.

Валькарка – главный город кобалов. Расположен внутри полярного круга. Название переводится как «Город окаменевшего дерева».

Валькрон – мелкая монета, часто называемая коротко вальк, имеет хождение по всему Южному полуострову. Чеканится из сплава, содержащего одну десятую часть серебра. Валькрон составляет дневное денежное довольствие кобаловского пехотинца.

Вартек – самая могущественная из трех видов сущностей, выращенная из биоматериала, хранившегося в логове хайзды.

Может рыть даже твердую породу, а значит, способен вырваться из-под земли на поверхность в самую гущу армии людей и посеять ужас в рядах солдат. Имеет три щупальца, жуткие зубы и может плеваться ядом, прожигающим плоть до костей. У него много ног, которые помогают ему развивать большую скорость. Покрыт черной чешуей, самые уязвимые места – глаза и мягкое брюхо. Неизвестно, какого размера может достичь взрослая особь. Возможно, самое страшное существо, которое кобалы могут использовать против нас. Грималкин

Ганнар Глэсиер – огромный ледник, образовавшийся в горах Кумуляр.

Гханбала – листопадное дерево, излюбленное обиталище магов хайзды.

Гханбальзам – смолистое вещество, получаемое магом хайзды из дерева гханбала. Используется в качестве основы для мазей, таких как хааль.

Гомункул – небольшое существо, которое разводят от пурр в специальных загонах-скличах. Как и хаггенбруды, они часто имеют несколько тел или ипостасей, обладающих общим разумом. Однако в отличие от хаггенбрудов, их ипостаси не идентичны: каждая имеет специализированную функцию, и только одна из них способна говорить на языке лоста.

В Валькарке я встретила гомункулуса, который служил Слизэру. Одна его испостась умела говорить, имела облик мужчины маленького роста и обращалась напрямую к магу хайзды. Другая сущность представляла собой крысу и использовалась для шпионажа. Я легко смогла взять ее под контроль и подчинить своей воле. Третья ипостась умела летать, но я ее не видела. Такое существо кобалы могли использовать для сбора сведений о нас на больших расстояниях. Три личности гомункулуса подчиняются одному разуму (как и хаггенбруд), поэтому все, что он видит, тут же становится известно в Валькарке. Грималкин

Горы Дендар – высокий горный хребет примерно в семидесяти лигах к юго-западу от Валькарки. В его предгорьях расположен большой кулад, известный под названием Карпота. Здесь продается и покупается больше рабов, нежели во всех других крепостях, вместе взятых.

Горы Кумуляр – высокий горный хребет, который служит северо-западной границей Южного полуострова.

Декстураи – кобаловские подменыши, рожденные от человеческих женщин. Хотя внешне эти существа ничем не отличаются от людей, они полностью покорны воле любого кобала. Они очень сильные и выносливые и часто становятся великими воинами.

Загоны-скличи – загоны внутри Валькарки, в которых кобалы содержат человеческих самок-рабынь. Последние служат пищей либо используются для выведения новых видов и гибридных форм, также находящихся в подчинении у кобалов.

Закон Биндоса – кобаловский закон, согласно которому каждый гражданин должен раз в сорок лет продать на невольничьем рынке хотя бы одну пурру. Несоблюдение этого требования делает нарушителя преступником и изгоем, с которым остальные кобалы перестают общаться.

Кангадон – Копье, Которое Невозможно Сломать, также известно как Убийца Короля. Мощное копье, созданное Верховными магами кобалов. Существует мнение, что на самом деле его выковал бог-кузнец Олки.

Грималкин рассказывала мне, что это копье в конце концов сломал Слизэр, маг хайзды, с которым она заключила временный союз. Для этого он использовал один из кинжалов скелта, Режущий Кости. Том Уорд

Карпота – кулад в предгорьях гор Дендар, в котором находится крупнейший невольничий рынок пурр. Торги обычно проводятся весной.

Картуна – кулад, расположенный на другом берегу реки Шанна. Полагаю, на этой башне однажды побывал маг хайзды Слизэр. Он сбежал после убийства Верховного мага Нюнка. Скорее всего, второй самый могущественный маг в Триумвирате теперь поселился здесь. Многие из его магических артефактов хранятся в той башне. Грималкин

Кастаранд – на языке кобалов это слово означает Священную войну, которую те однажды начнут, чтобы избавить свои земли от людей, по их мнению являющихся потомками беглых рабов. Война не может начаться до тех пор, пока не родится бог кобалов Талькус.

Кашилова – привратник Валькарки, отвечающий за допуск в город. Выдает разрешение или отказ. Огромное существо с тысячью ног. Был специально создан при помощи магии для выполнения этой функции.

Киррос – «рыжая смерть», которая настигает жертв хаггенбрудов.

Кулад – оборонительная башня, построенная кобалами в той или иной стратегической точке на границах их владений. Те из них, что расположены в глубине страны, часто используются как невольничьи рынки.

Количество куладов контролируется Верховными магами. Там они обитают и хранят свою магию и магические артефакты. Грималкин

Ленклевт – второй из трех Верховных магов Триумвирата.

Лига – расстояние, которое скачущий галопом конь может покрыть за пять минут.

Лоста – язык, на котором говорят все обитатели Южного полуострова, в том числе кобалы, которые утверждают, будто язык этот был украден и испорчен людьми. Словарный состав кобаловского варианта лосты на треть больше словаря людей, что в известной мере делает подобные утверждения обоснованными. Безусловно, это лингвистическая аномалия, когда два разных вида существ пользуются одним и тем же языком.

Маг, которого я убил в Чипендене, говорил на нашем языке, а не на лоста. По словам Грималкин, кобаловские маги обладают уникальными лингвистическими способностями: при подготовке к вторжению в более отдаленные земли они изучают язык своих врагов. Том Уорд

Маги. Существует много типов магов-людей. То же самое верно и в отношении кобалов. Стороннему наблюдателю порой трудно заметить какую-либо разницу между ними. Тем не менее самый высший ранг – это Верховный маг. Один тип, а именно – маги хайзды, не вписывается ни в какую иерархию. Это изгои, обитающие в собственных владениях вдали от Валькарки. Их магические способности с трудом поддаются оценке.

Маги хайзды – редкий тип кобаловского мага. Они обитают в собственных владениях вдали от Валькарки и постигают мудрость на территории, которую пометили как собственную.

Мандрагора – корень, формой напоминающий человеческое тело. Иногда используется магами-кобалами для того, чтобы сфокусировать силу, таящуюся в их разуме.

Мельджанн – третий Верховный маг Триумвирата.

В Валькарке я сражалась с Мельджанном и убила его во время битвы в Трофейной Комнате, куда пришла забрать свое имущество. Не знаю, кто занял его место. Грималкин

Море Галена – расположено к юго-востоку от королевства Комберсарка, между ним и Пеннадой.

Новициат – первая стадия обучения мага хайзды. Обычно длится около тридцати лет. Кандидат постигает секреты магии под руководством одного из старших по возрасту и самых могущественных магов. Если новициат завершен удовлетворительно, маг должен продолжить обучение в одиночку.

Думаю, маг хайзды, которого Том Уорд убил недалеко от Чипендена, только недавно закончил свой новициат, что можно считать большой удачей. Маг хайзды Слизэр, с которым я столкнулась в Валькарке, оказался более грозным противником. Грималкин

Олки – бог кобаловских кузнецов. У него четыре руки и бронзовые зубы.

Считается, что он выковал Кангадон, волшебное копье, которое не знает промаха.

Оусса – элитная гвардия, которая служит Триумвирату и охраняет его. Кроме того, на Оуссу возлагается охрана рабов, когда тех везут из Валькарки на продажу в кулады.

Ошер – субстанция, которая в экстренных случаях может быть использована как корм для лошади. Готовится из овса. Ошер содержит специальные химические добавки, которые позволяют вьючному животному выдержать длительный путь. К сожалению, применение ошера значительно сокращает продолжительность жизни животного.

Полызня – самое большое и преуспевающее из северных княжеств, граничащих с землями кобалов. У него небольшая, но превосходно подготовленная армия с первоклассными лучниками и конницей. Княжеством управляет храбрый принц Станислав.

Противосолонь – движение против часовой стрелки, против хода солнца. С его помощью кобаловский маг заявляет космосу о своей воле, идя при этом на большой риск, так как находится во власти хюбриса (греха).

Пурра (мн. ч. пурры) – термин, обозначающий чистокровных человеческих самок, которых кобалы разводят в качестве рабынь. Этот термин также применим к женщинам, обитающим в границах хайзды.

Разлом Фитцанда – также известен как Великая Расщелина. Область постоянных землетрясений и сдвигов земной коры, на самом юге владений кобалов.

Расщелина находится севернее реки Шанна, но оба этих географических объекта Браун называет границами между территорией кобалов и землями людей. Похоже, за многолетний период конфликтов границы много раз менялись. Грималкин

Река Шанна – ее русло когда-то служило границей между северными человеческими королевствами и владениями кобалов. Теперь кобалов можно встретить и к югу от нее. Договор о границе давно нарушается обеими сторонами.

До того как убийца-шайкса стал бросать людям вызов на ритуальных боях, кобалы держались своего берега реки. Причину нам еще предстоит выяснить. В большинстве случаев поведение кобалов по-прежнему остается для нас загадкой. Грималкин

Саламандра – тульпа огненного дракона.

Северные королевства – собирательное название небольших королевств, таких как Пуденте и Уэйаленд, расположенных к югу от Великой Расщелины. Однако чаще это название используется для обозначения всех королевств к северу от Шалотты и Сервенции.

Странно, что Николас Браун не упомянул Полызню, самое большое и могущественное из северных земель. Грималкин

Скайум – период, когда маг хайзды сталкивается с опасным смягчением своей хищной натуры.

Скапиен – небольшая тайная группа кобалов внутри Валькарки, не согласных с торговлей пуррами.

Скелт – существо, обитающее возле воды. Убивает жертв следующим образом: засунув свое длинное рыло глубоко в их тело, выпивает кровь. Кобалы считают, что именно обличье скелта примет их бог Талькус при рождении.

Склатчи – существа, используемые кобалами в качестве слуг. Их основное назначение – очищать стены и потолки жилищ Валькарки от быстро нарастающей плесени.

Скойя – строительный материал, который вырабатывается внутри тел хускоров. Из него построена Валькарка.

Скулка – ядовитая водяная змея, укус которой вызывает мгновенный паралич. Популярна у ассасинов: они используют ее для обездвиживания жертвы, которую затем убивают. После смерти токсины в крови жертвы обнаружить невозможно.

Сларинда – обозначение особи женского пола у кобалов. Сларинды вымерли более трех тысяч лет назад, точнее – были уничтожены кобалами-мужчинами из секты женоненавистников. Теперь мужчины-кобалы появляются на свет от пурр, человеческих самок-рабынь, которые содержатся в загонах-скличах.

Талькус – великий бог кобалов, которому еще предстоит родиться. Внешне он будет напоминать существо, известное как скелт. Имя «Талькус» означает – Бог, Которого Еще Нет. Иногда его также называют Талькус Нерожденный.

Терсколд – порог, на который было наложено заклятье. Важная составляющая защиты хайзды и потому опасен – даже для человеческого мага, если он попытается через него переступить.

Когда я исследовала логово мага хайзды недалеко от Чипендена, врат там не было. Вероятно, потому, что Том Уорд уже убил мага. Так что я должна измерить силу этой защиты. Пока не знаю, является ли защитное поле Трофейной Комнаты примером терколда, но я прошла через него без особого труда. Грималкин

Торговля – обмен товарами и услугами, но не только. Валюта кобалов – валькрон, многие, особенно хайзда маги, полагаются на так называемую торговлю. Каждый участник сделки должен держать слово, даже если ему грозит смерть, – это вопрос чести.

Триумвират – правящий орган Валькарки, в который входят три самых могущественных Верховных мага города. Впервые был сформирован после того, как от руки Эблиса, ассасина-шайкс, погиб король Валькарки. По сути дела, является диктатурой, которая любыми средствами стремится сохранить свою власть. Другие маги ждут своей очереди, чтобы сменить нынешних трех в этой роли.

Трофейная Комната – склеп, где Триумвират хранит вещи, отобранные у других с помощью магии, буквы закона или физической силы. Самое защищенное место в Валькарке.

Чтобы вернуть свои вещи, я без труда сломала защиту этой комнаты, которую Николас Браун описывает как «самое защищенное место в Валькарке». Возможно, у меня это получилось легко потому, что мои магические и боевые способности были незнакомы кобалам. Думаю, в следующий раз, когда я вернусь в этот город, они укрепят защиту. К слову, рождение бога Талькуса раза в три увеличит магические силы кобаловских магов. Грималкин

Тульпа – существо, создаваемое в сознании мага и иногда получающее воплощение во внешнем мире.

Я много где побывала и углубленно исследовала эзотерические учения ведьм и магов, но такую магическую способность встречаю впервые. Неужели кобаловские маги в состоянии это делать? Если это так, то появление подобных существ может быть ограничено только их воображением. Грималкин

Ульска – смертельный, но редкий яд кобалов, который сжигает жертву изнутри. Его также выделяют железы, расположенные в основании когтей хаггенбрудов. Результатом является киррос.

Унктус – второстепенное божество кобалов, которому поклоняются лишь самые низы. Обычно изображается с крошечными, загнутыми назад рожками на голове.

Хаггенбруд – воинственное существо, рождающееся из плоти человеческой самки. В его функции входит ритуальный бой. Имеет три тела (ипостаси), обладающие общим разумом. По большому счету, все три – это одно и то же существо.

Хайбуски (больше известны как хайб) – это особый тип воинов, созданный и используемый кобалами. Эти бойцы представляют собой гибрид кобалов и лошади, но обладают другими боевыми навыками. Верхняя часть их тела волосатая и мускулистая, сочетает в себе непревзойденную силу и скорость. Они способны разорвать противника на кусочки. Их руки хорошо приспособлены для сражений.

Хайзда – территория обитания мага хайзды. Здесь он охотится и разводит принадлежащих ему человеческих существ. Он берет у них кровь, а иногда и душу.

Хускор – собирательное название существ, подвластных кобалам, которые заняты бесконечной работой по расширению города Валькарка. У них шестнадцать ног, восемь из которых также могут использоваться как руки, в частности, для придания формы скойе, мягкому камню, который они выплевывают изо рта.

Хюбрис – грех гордыни по отношению к богам. Тот ощутит на себе ярость богов, кто будет упорствовать в своем грехе перед лицом многочисленных опасностей. Сама по себе возможность стать магом – это хюбрис. После окончания обучения выжить удалось немногим.

Шааль – субстанция, с помощью которой маг хайзды контролирует реакцию человеческой жертвы.

Шайкса – братство кобаловских ассасинов высокого ранга. Если кто-то из членов братства погибает от оружия, честь обязывает остальных выследить и уничтожить убийцу.

Грималкин рассказывала мне, что в момент смерти убийца-шайкса может мысленно оповестить братьев о причине смерти и описать своего убийцу, после чего члены организации будут на него охотиться. Том Уорд

Шакамура – магическое искусство магов хайзды, которое черпает свою силу в человеческой крови и заимствовании человеческих душ.

Шатек (также известен как джинн) – воин, имеющий три ипостаси, подчиненные одному разуму. Отличается от хаггенбруда тем, что был создан специально для боя. Некоторое их количество восстало и теперь не подчиняется власти кобалов. Они обитают вдали от Валькарки, сея смерть и ужас на соседних землях.

Шудру – термин, означающий суровые зимы северных королевств.

Эблис – ассасин, уже долгое время возглавляющий шайкса. При помощи волшебного копья Кангадона он убил последнего короля Валькарки. Считается, что ему более двух тысяч лет. Известно также, что он никогда не знал поражения в бою. Члены Братства называют его двумя другими обозначениями – Тот, Кто Не Может Быть Побежден, и Тот, Кто Никогда Не Умрет.

Эрестаба – равнина, расположенная к северу от реки Шанна, в границах владений кобалов.