Вторая запись:
«Парке разбудил меня в три тридцать утра, чтобы сообщить неприятную новость. В эту ночь он нес вахту на Базаре, поэтому узнал новость одним из первых. Я вылезла из постели, прошлепала к интеркому и включила связь:
- Что случилось?! Возрос счет песка? Отмель пошла на убыль?
- Капитан, это я, Парке.
- Что случилось? Разве нельзя было подождать до общего подъема?
- Счет песка стабилен, Капитан… Но тут возникло одно обстоятельство, которое, пожалуй, еще хуже!
- Говори!
- Жесткая радиация в черте города утроилась. Это не так страшно, как кажется на первый взгляд, но меня волнует ее влияние на развитие эмбрионов. Я закрыл ячейки щитами, но не уверен, что это надежная защита.
- Скажи, что вышло из строя на этот раз? Неполадки в одном из реакторов?
- В том-то и дело, что излучение идет извне.
- Ты уверен? Ты связался с другими городами?
- Я решил сначала посоветоваться с вами.
- Тогда я должна вызвать «Эпсилон шесть».
- Можно мне послушать?
Я набрала вызов и минут пять ждала ответа Риччи. Наконец он ответил:
- Как себя чувствует моя крошка?
- У нас неприятности, - начала я. - Откуда-то извне на нас обрушился поток радиации. Пока ее уровень еще невысокий, но он растет.
- У вас тоже? - Видно у Риччи были те же проблемы, но он не сообразил связаться с другими Капитанами. - Минут двадцать назад меня тоже разбудили… Я приказал помощнику проверить реакторы и снова уснул. У меня выдалась тяжелая ночь. Пришлось выдержать неприятный разговор с Судьей Филлотсом. Один из обитателей невесомости промахнулся и размозжил себе голову о стенку. Два Одноглазых пытались его спасти, но он умер. И Судья хотел навесить на них обвинение по вмешательству в чужие дела. Пришлось хорошенько поговорить с ним, пока он не заткнулся под натиском моих доводов. Честно признаться, я страшно устал… Так что там с радиацией? Помню, мы вчера только выбрались на отмель…
Неожиданно налетел вихрь радиопомех. Динамики ревели с полминуты, как будто в космосе за бортом корабля началось настоящее столпотворение. Потом помехи чуть стихли, и сквозь них пробился тревожный голос Риччи:
- …что происходит?..
- Понятия не имею, - ответила я. - У вас там все в порядке?
Но в середине моей фразы помехи возобновились с прежней силой, и на этот раз на моей консоли замигали огоньки местной связи. Я ответила на один из вызовов. Это оказался Микер из радиорубки:
- Что-то происходит на «Эпсилоне шесть». Они все время пытаются связаться с нами, но связь никак не наладить.
- Подключите меня к линии.
- Есть, Капитан!
Помехи налетели вместе с неразборчивыми голосами. Шум невероятно коверкал слова Микера:
- Включите видео…. Вывожу на визуальную связь! Я включила экран над консолью. Из серого тот стал
черным, и группа светящихся дисков заискрилась на фоне звезд. Это было изображение городов, снятое датчиками радиотелескопа. На этой частоте помех было значительно меньше, и я услышала голос:
- «Эпсилон шесть»… Это «Эпсилон шесть»… Боевая готовность номер один… Как слышите… Как слышите… Говорит «Эпсилон шесть».
Должно быть, другие города тоже услышали. В эфир пробился новый голос:
- Говорит Капитан Влион с «Эпсилон шесть»… Слышу вас хорошо, прием…
Видно, у «Дельты шесть» было меньше хлопот с помехами, чем у нас.
- На связи Одноглазый Пайк, корабль «Эпсилон шесть». Все остальные мертвы. Большая часть корабля мертва… Я не знаю, что случилось! Или люди сошли с ума, или случилось еще что-то. Появился кто-то или что-то с изумрудными…
Снова все заглушили помехи. А когда снова стало можно говорить, Капитан Влион первым нарушил молчание:
- Простите, не понял… Пожалуйста, успокойтесь, Пайк… Повторите помедленнее…
- Наш корабль чуть не взорвался… Что-то около сорока минут назад… В городе шел ночной цикл… Потом все затряслось, и все проснулись… Ранило лишь пару людей… И тут все обезумели… Никто не понимал, что происходит… А в галерее… Я сам не видел… Появилась фигура, охваченная огнем, тварь с изумрудными глазами… Нет… Я не понимаю, что тут происходит… Все умерли… Двадцать минут назад мои приятели попыталась проникнуть в город… Повсюду трупы… Трупы… Одни трупы. Несколько уцелевших еще кричали… Они пытались сообщить нам что-то важное… Мы увидели сияние и отступили…
- Не спеши, Пайк!
- Это вы поспешите! Чтобы вас разорвало! Поспешите! Заберите нас отсюда! Мы прячемся в аппаратной, вышлите шлюпки! Ради всего святого, вышлите шлюпки и заберите нас…
Голос Пайка прервался, а потом раздался истошный вопль. Кричал сам Пайк. Тут я сообразила, для чего Мчкер переключил связь на видеочастоты. Один из дисков на экране - «Эпсилон шесть» - изменился. Вокруг него образовался нимб. Изображение задрожало, пошло волнами. Внезапно передача оборвалась, а «Эпсилон шесть» стал разваливаться на глазах. Сначала он съежился, потом распался на несколько фрагментов, которые разлетелись в разные стороны. То, что осталось от корабля, больше всего походило на раздавленное яйцо.
Катастрофу видели наблюдатели в остальных одиннадцати городах. В первый момент я лишилась дара речи.
Первым нарушил молчание Капитан Элва:
- Влион, вы поняли, что там случилось? Капитан Влион отозвался:
- Да, я слышу вас… Я не… - Голос прервался, казалось он принадлежал другому человеку. Но разве могли мы остаться прежними после того, как на наших глазах произошла такая катастрофа! - Я не знаю… - наконец прошептал он».
Третья запись:
«Потрясение прошло, и город наполнился слухами.
Впереди была отмель, но это ерунда по сравнению с разрушенным городом. Разве можно считать отмель серьезной проблемой? В городе царила паника, потому что никто не знал, как защищаться, если неприятности начнутся на нашем корабле.
Судья Картрайт радушно приветствовал меня при встрече:
- У этой трагедии есть и положительная сторона… После катастрофы многие стали намного серьезнее относиться к обрядам.
Полагаю, он ожидал, что меня это сильно обрадует.
Микер и три радиста с других кораблей сохранили присутствие духа и записали происшедшее ночью на пленку. Все утро линии внешней связи работали на полную мощность. Офицеры-радисты проводили сравнительный анализ принятых передач, пытаясь докопаться до смысла заглушенных помехами слов Пайка. К концу дня они расшифровали около десяти новых слов, но это ничего не проясняло. Совет Капитанов успехом тоже не увенчался. Сначала минут пять длилось тягостное молчание, потом четверть часа мы рассуждали невесть о чем и расстались, так ничего и не решив.
Во время обеда Капитан Элва вызвал меня.
- Еще что-то случилось? - спросила я. - Снова какие-нибудь неприятности?
- Вы правы… У нас на корабле ходят слухи, что на «Эпсилоне шесть» власть захватили Одноглазые. И это именно они умудрились взорвать корабль.
- Что?!
- Пока ничего серьезного, но пошли разговоры о том, что пора ужесточить Норму, уничтожить всех Одноглазых.
- И кто же такое придумал?
- Понятия не имею. Сама мысль о том, что город может взлететь на воздух, оказалась невыносимой для большинства жителей. Я вижу, как мои сородичи подпрыгивают от нетерпения и мечутся в поисках внутреннего врага. Одноглазые - вот на ком они отведут душу.
- Но почему?
- Логика людей проста: последнее сообщение с «Эпсилона шесть» передал Одноглазый. Следовательно, он и его сородичи встали во главе города. А это значит, что они силой подавили офицеров, и так далее, и тому подобное.
- А потом взорвали город?!
- Я и сам понимаю, что это - чепуха. Но одна из сект уже включила гибель корабля в свой ритуал: они накачиваются парами эфира, становятся в круг, а ведущий выдавливает глаз у большой куклы, при этом все стонут. Называется эта церемония «Разрушение».
- Нюхают эфир! Это же наркомания! Мне это совсем не нравится.
- И мне тоже. Пусть развлекаются как могут, но только без наркотиков!
Я была с ним согласна. Надеюсь, сектанты не выйдут из-под контроля. Иначе…
* * *
Утром ко мне явился Паркс. Он - управляющий Родильного Банка. Речь шла об его ассистенте. Паркс сказал, что этот парень приносит блокнот и карандаш и время от времени что-то записывает. Парксу всегда казалось, что парень что-то подсчитывает. Так все и продолжалось какое-то время. Но когда ассистент явился на работу сегодня, Паркс никак не мог заставить его хоть что-то делать. Парень сидел и чертил в блокноте. Когда управляющий Родильного Банка спросил, чем тот занимается, парень ответил, что в его секте всегда заносят в блокнот определенные знаки, когда в голове появляются определенные мысли. Он не объяснил, какие это мысли, но явно думал об этом все время, сидел в углу, рисуя кружочки, кресты и параллелограммы.
- Ужасно, - вздохнул Элва, когда я рассказала ему об этом. - Меня это начинает серьезно волновать. Боюсь, скоро нам придется решать проблему сект».
* * *
Четвертая запись:
«Я работала в своем кабинете, когда меня попросил о встрече Судья Картрайт.
- Войдите, - объявила я в интерком. И вот Судья появился на пороге.
- Доброе утро, - улыбнулся он мне. Я тоже поздоровалась, и тогда Судья продолжил: - Я вот шел мимо и решил поговорить с вами, прежде чем закопаюсь в своих делах. Грядут большие перемены. Теперь придется строже следить за соблюдением закона.
- О чем это вы?
- Разве вы не слышали официальное объяснение катастрофы на «Эпсилоне шесть»?
Я сплела пальцы перед собой и откинулась на спинку кресла.
- Насколько мне известно, никакой официальной версии выдвинуто не было.
- Перестаньте, - игриво отмахнулся Судья. - Не хотите же вы сказать, что ничего не слышали об этом? Я зашел к вам лишь затем, чтобы узнать: познакомились ли вы с официальной версией? Она ведь уже известна всему городу.
- И что же такое важное известно всему городу? Интересно узнать, какую чепуху вы там насочиняли.
- Одноглазые на «Эпсилоне шесть» попытались захватить город. Они перебили всех офицеров и большую часть мирных граждан, а потом взорвали корабль.
- Ни о чем подобном ни на одном совете Капитанов и речи не шло.
- Тогда вы должны связаться со всеми и поговорить…
- К тому же ваша версия событий - глупость несусветная.
- Вы уверены?
- Конечно. Я хочу, чтобы вы сами прослушали запись, сделанную той ночью, когда погиб город.
Я связалась с Микером и попросила его прокрутить запись. Следующие полчаса Судья просидел перед экраном как завороженный. Я уже видела эту пленку раз пятнадцать, потому забыла, какое потрясение испытываешь во время первого просмотра. Судья не произнес ни слова, лишь черты лица заострились. Наконец он что-то буркнул…
- Разве этот Одноглазый похож на бунтовщика, который только что взял штурмом корабль?
Он снова забормотал, но в этот раз я смогла разобрать слова:
- Может, все это подстроено, а, Капитан? Что могло уничтожить город?! Зеленый человек с пылающим взором или как там говорилось… Глупости! Это все - Одноглазые!
Когда Судья ушел, мне позвонил Паркс:
- Капитан, я вынужден снова побеспокоить вас. Излучение становится все интенсивнее. Мутации, которые произойдут в результате этого, могут изменить саму Норму.
- Я сейчас зайду к вам и взгляну сама. А что еще я могла сказать ему?
- Сделать ничего нельзя, - вздохнул Паркс. - Но ваш приход хоть немного подбодрит персонал.
* * *
Люминесцентные лампы ярко освещали Базар. С бесконечными коридорами блестящих колб, в которых происходило таинство зарождения жизни. Стена прямо передо мной была заполнена генеалогической картотекой. Там хранились данные ДНК всех жителей города.
Помощник Паркса склонил русую голову и так увлекся своим блокнотом, что не заметил моего появления. Парке же вынырнул из-за стеллажа. На лице его сияла ослепительная улыбка. Увидев, что я внимательно разглядываю каракули молодого человека, он покачал головой и безнадежно махнул рукой.
- Не обращайте внимания. Пойдемте, я покажу, какие меры защиты предпринял.
Мы углубились в лабиринт колб и пробирок.
- Я завернул контейнеры с зародышами, находящимися на ранней стадии развития, в свинцовую фольгу. Зародыши наиболее подвержены мутации. Всем известно, что наследственный аппарат человека наиболее хрупок в первые несколько недель после оплодотворения. Не уверен, что фольга поможет, но надо же было что-то делать.
Я заметила, что одна секция ячеек не блестит в свете ламп, и поняла, что это и есть колбы, завернутые в фольгу. Глядя на свинцовую фольгу, я внезапно ощутила весь груз нашей ответственности перед этими тысячами рожденных и нерожденных душ, несущихся меж звезд, затерянных в безднах космоса, в море и песке…
- Ты все сделал так, как нужно. Я вряд ли смогу еще чем-то помочь. Но мне нужно идти. Базар угнетает меня.
А может, во мне просто говорило материнское начало…
Паркс грустно улыбнулся на прощание. Я оставила Базар и вернулась в своей кабинет».
* * *
Пятая запись.
«Капитан Элва позвонил поздно вечером. Его голос показался мне очень расстроенным.
- Ли, как у вас дела с Одноглазыми?
- Картрайт досаждает им как только может.
Я услышала его прерывистое дыхание в микрофоне.
- У меня на корабле положение намного хуже. Я собираюсь попросить тебя сделать довольно необычную вещь.
- Слушаю внимательно.
- Присоединишься ко мне в официальном обращении ко всем Судьям с просьбой не преследовать Одноглазых? Я хочу, чтобы все Капитаны подписались под этим обращением. Если все пойдет так и дальше, начнется бунт, и Одноглазых уничтожат. Вместе с ними исчезнут последние крохи знаний. Тогда мы окажемся совершенно беззащитными…
- Нам не положено вмешиваться в сферу духовной жизни горожан… - ответила я.
- Ли?…
- Не перебивай, Элва, я всего лишь размышляю вслух. На нашем корабле тоже не все в порядке. Если ты заручишься поддержкой других Капитанов, я соглашусь… Хотя, нет! В конце концов… Я присоединяюсь, только вышли текст обращения, прежде чем выступишь с ним.
- Спасибо, Ли. - Мне показалось, он облегченно вздохнул. Да и у меня, когда я согласилась, словно камень с души упал. - Ты уже третья, кто поддержал меня.
- Думаю, согласятся все Капитаны. Ведь не один из нас не хочет, чтобы в его городе начались беспорядки. Надеюсь, это принесет хоть какую-то пользу.
Элва снова вздохнул.
- Я тоже на это надеюсь».
* * *
Запись шестая: «Все погибли.
Кричать мне или негодовать?
Города «Сигмы девять» больше нет. На этот раз процесс разрушения занял десять часов. Началось, как обычно, с сильнейшей бури помех, забивших трансляцию Суда над Одноглазым Джексоном. Мы все, затаив дыхание, следили за этим процессом.
А потом с «Сигмы девять» стали пробиваться слабые сигналы….
Там разразилась паника… Потом кто-то взывал к помощи из радиорубки. Потом опять пошли одни помехи… Наверное, и к ним явилось зеленоглазое существо. Фантастика, да и только! Прямо не знаю, можно ли воспринимать всерьез такие сообщения. Легче думать об этом, как о неуместной шутке. Но это реальность. Теперь жизни всех горожан зависят от того, как они воспримут эту реальность. И снова последним на связь вышел Одноглазый.
- Помогите! Помогите! Помогите!…
Наверное, зеленоглазое существо свело их всех с ума, и после этого корабль сам по себе взорвался. Я радировала Вилону на «Дельту шесть»:
- Разве нельзя ничего предпринять? Может, я слетаю и погляжу?
- Не глупи, Ли… Что ты сможешь сделать!
- По крайней мере, спасу кого-нибудь… И тут один из Капитанов воскликнул:
- Подумай хорошенько Ли: разве будет кому-нибудь польза, если ты погибнешь?
- Польза будет, если я узнаю, кто настоящий убийца. И тут «Сигма девять» начала разваливаться. Боже, какие истошные вопли неслись в этот миг из динамиков…»