Прибыв на "Энтерпрайз" рано утром следующего дня, Маккой вошел в турболифт и очутился рядом с Джимом Кирком. Капитан, по всей видимости, совсем не спал – Маккой сам не мог долго уснуть, осмысливая политическую важность миссии, – но капитан не был уже таким сердитым и неприступным, как накануне. Доктору Маккою показалось, что Кирка что-то беспокоит, но он скрывает это.

Маккой ни в коей мере не винил Кирка. Ночью, борясь с бессонницей, доктор пришел к выводу, что и Кирк, и Спок правы каждый по-своему.

Установление мира с Клингонами имело смысл, по крайней мере, теоретически, и Горкон обратился с просьбой направить для сопровождения "Энтерпрайз".

Нужно быть плохим политиком, чтобы отказаться от такой возможности.

В то же время Маккой был сердит на Спока и на Звездный Флот за отказ принять во внимание личные чувства Джима. Кудао с болью отозвалось во всех них и напомнило о смерти Дэвида. Пусть даже это случилось много лет назад…

Невероятно, но до этой встречи в турболифте Маккой никогда не замечал, как сильно посеребрились волосы капитана. Трагические события последнего десятилетия состарили их всех. Доктор с горечью подумал, что вот так – в лифте, на мостике – ему предстоит побыть с капитаном совсем недолго.

Кирк поприветствовал Маккоя кивком головы и нажал на пульт. Лифт пошел вверх. После многих лет совместной службы им не нужны были слова: они знали, куда направляется каждый из них.

Ощущая настоятельную необходимость поговорить, Маккой решил, что время и обстоятельства благоприятствовали ему, и решил немедленно воспользоваться этим.

– Лифт, остановись, – дал команду Маккой. Лифт замедлил ход и замер.

– Джим, эта миссия не дает тебе покоя. Ты не хочешь поделиться с кем-нибудь?

Кирк смотрел куда-то в пустоту, затем, вздохнув, взглянул на Маккоя.

– Я думаю… Наверное, тебе никто не говорил. Во время нападения на Темис Кэрол была там.

– О боже, – чуть слышно произнес пораженный Маккой. – Я даже не знал об этом…

– Думаю, командование не хочет предавать гласности эту информацию в связи… с моим участием в этой миссии.

– С ней все в порядке?

Кирк отвернулся.

– Здание рухнуло прямо на них. Кэрол получила тяжелые травмы черепа.

У нее поврежден мозг, она в критическом состоянии. Через неделю станет ясно, приживется ли имплантированная ткань.

Доктор положил руку на плечо Кирка.

– Джим, я очень сочувствую тебе. Как они могут, сукины дети, как они посмели просить тебя об этом? Смилли мог найти кого-нибудь еще, например Зулу.

– Может быть, – Кирк расправил плечи и вновь встретился взглядом с Маккоем. – Я не могу обсуждать приказы, Боунз. Даже если б я остался с Кэрол, чем я сумел бы помочь ей теперь? До тех пор пока ситуация с ней не прояснится, я хоть немого отвлекусь. Миссия не займет и недели. В худшем случае – плюс несколько дней. Затем я снова буду с ней.

"Если она еще будет жива", – подумал Маккой. Он был уверен, что Джим подумал о том же, но ни один из них не осмелился произнести эти слова вслух.

Джим Кирк печально покачал головой.

– Но это задание, впрочем… ничего не упрощает.

– Разумеется, нет, – согласился Маккой. – Не могу поверить, что у них достаточно мужества…

– Я сам не мог поверить, пока не понял, что говорю Споку, – капитан скривил губы, изобразив подобие улыбки. – Это шокировало его. Я ему сказал, что все Клингоны должны умереть и что они животные.

– Я лично был знаком с некоторыми в свое время, – полушутя полусерьезно сказал Маккой.

– Я не хочу войны, Боунз.

– Никто этого не хочет, – заверил его доктор.

– Я не желаю видеть на своем корабле Клингонов, – мрачно заметил Кирк. – По крайней мере, сейчас. Дело не только в том, что они сотворили с Кэрол. Не знаю, почему, но после стольких лет смерть Дэвида вновь преследует меня, нас обоих, хотя мы об этом и не говорили. Кудао, я думаю…

– Это, вероятно, такой период. Когда убили Дэвида, у тебя не было времени горевать. Ты был занят спасением жизни экипажа. Ты всегда вел себя как капитан – всегда брал ответственность за жизнь других, не имея возможности позаботиться о себе. Неужели ты не поймешь, что тебе придется оставить "Энтерпрайз"? Наверняка твое сознание не хочет признать этот факт, но подсознание никогда не забывает об этом. Через три месяца мы выходим в отставку, и, когда это произойдет, ты не будешь капитаном Джеймсом Т. Кирком, живущим по самым высоким идеалам. Тебе придется иметь дело с Джимом Кирком, обычным человеком, – голос Маккоя стал мягче, – а он никогда не простит Клингонам смерть своего сына. Круге отнял у тебя семью, лишил шанса жить для сына. Этот Клингон не будет ждать, пока ты выйдешь на пенсию.

"Может быть, и Кэрол тоже…"

Джим Кирк стоял не шелохнувшись, глядя в сторону. Он замер так надолго, что Маккой испугался, не перешагнул ли границы дозволенного. Но капитан Кирк нажал на пульт управления, и лифт плавно пошел вверх.

Только когда открылись двери, капитан сказал:

– Может быть, ты и прав, доктор, но Спок ошибается, доверяя Клингонам. Я по-прежнему считаю, что заключение мирного договора – ошибка.

Маккой вздохнул.

– Знаешь, что я тебе скажу? В глубине души я тоже так думаю.

***

К середине дня все члены экипажа заняли свои места у пультов, и "Энтерпрайз" был готов к отлету.

Кирк с утра располагал временем, чтобы осмыслить разговор с Маккоем.

Несмотря на накопившуюся боль, он принял решение по двум пунктам: не дать личным чувствам помешать успеху своей последней миссии, но и не пойти на поводу у Клингонов. Этот вопрос он предоставит решать дипломату Споку.

Капитан должен думать о команде и интересах Федерации. Один факт не поддавался изменению – у Кирка не было выбора. Он получил приказ доставить Клингонов и оказывать им почести как Гостям, и приказ он собирался выполнить.

К тому времени, когда Кирк и Спок добрались турболифте до мостика, капитан уже был в состоянии рассуждать здраво.

– Спок… Я все-таки не испытываю радости оттого, что ты таким способом заставил меня принять в этом участие. Признаю, вчера я был груб.

Знай, что я не хочу войны не меньше, чем ты. Невзирая на происшедшее на Темисе, я буду обращаться с ними со всей любезностью.

Спок от удивления приподнял бровь.

– Я ничуть в этом не сомневался, капитан. Сожалею, что момент для твоей миссии не совсем благоприятный. Есть новые сведения о состоянии здоровья Кэрол Маркус?

Кирк горестно покачал головой.

– Не думаю, что мы должны извиняться друг, перед другом, Спок. Ты не мог предугадать ход событий. Ты делал все, исходя из внутренних побуждений. Теперь нам обоим предстоит работа, и мы выполним ее.

– Наверное, это к лучшему, – заметил Спок, – что у нас нет полного согласия по Клингонам. Общение с доктором Маккоем помогло мне узнать цену "адвоката дьявола".

Джим Кирк даже улыбнулся.

– Другими словами, ты признаешь, что Маккой очень часто бывает прав.

Вулканец нахмурился.

– Мне кажется, я не совсем так сказал, капи…

Спок не успел договорить. Двери лифта открылись, и они вышли на мостик.

"Наверное, в последний раз, – подумал Кирк, направляясь к командирскому креслу, у которого уже стоял Маккой. – Неужели мы выведем звездолет из космического дока в последний раз?"

Капитан остановился и слегка прищурился, увидев, что из кресла, крутанув его, встала молодая вулканка.

– Смирно! Капитан на мостике, – сказала она, поднявшись. Ее короткие и прямые черные волосы восхитительно обрамляли красивое лицо.

Экипаж встал по стойке "смирно".

– Вольно! – скомандовал сердитый и озадаченный Кирк. – Мы раньше не встречались, лейтенант?..

– Валерис, сэр. Нам сказали, что вам понадобится рулевой, – говоря это, она заметила Спока, по ее взгляду можно было догадаться, что она его узнала, – и я вызвалась добровольцем.

Валерис смотрела на Спока с таким уважением и преданностью, что Кирк от удивления приподнял брови и, улыбаясь, вопросительно посмотрел на своего заместителя.

Спок чуть заметно кивнул.

– Лейтенант, приятно видеть вас снова, – и объяснил Кирку: Лейтенант недавно закончила Академию Звездного Флота. Она лучшая выпускница. Я был ее куратором.

– А-а, понятно, – сказал Кирк. Разумеется, поведение Валерис по отношению к Споку было по-вулкански правильным, но что-то подсказывало капитану, что ее чувства к его заместителю более чем платонические. Кирк все же не мог понять, отвечает ли Спок ей взаимностью, или он вообще не подозревает о них. – Мои поздравления, лейтенант. Вы должны гордиться этим.

У Валерис от удивления так приподнялись брови и она настолько стала похожа на Спока, что Кирк Чуть было не расхохотался.

– Думаю, нет, сэр.

– А она стопроцентная вулканка, – заметил ехидно Маккой.

Валерис заняла свое место у панели управления полетом.

– Отлично. Готовимся к отлету, – сказал Кирк, – всем отсекам, отвечающим за взлет, доложить о готовности, – он нажал кнопку на подлокотнике. – Скотти?

– Слушаю, сэр.

– Оставайся на связи. Ухура, дай мне вышку управления космическим доком.

– Вышка на связи, сэр, – сказала за спиной Кирка Ухура.

– Пункт управления, – начал Кирк, чувства его были обострены от сознания того, что он в последний раз выводит звездолет из дока. – Говорит капитан "Энтерпрайза", прошу разрешения на взлет.

Ухура включила переговоры капитана с диспетчером в аудиорежим.

– Говорит вышка управления полетами, – услышали все мужской голос. "Энтерпрайз", даю разрешение на взлет. Тридцать секунд до выхода.

– Освободить площадку для взлета, – послышался голос Валерис из рулевого отсека.

– Звездолет вышел на линию старта, – Кирк посмотрел украдкой на Спока, сознавая, что это последний шанс и для маленькой шутки, какую разыграл с ним вулканец много лет назад в подобной ситуации с другим протеже и чуть ли не до смерти напугал тогда Кирка.

– Полоса очищена, – дал подтверждение диспетчер.

– Кормовые двигатели… – заговорила Валерис, но капитан прервал ее.

– Благодарю вас, – громко сказал Джим Кирк диспетчеру на вышке, перекрывая голос молодой вулканки. – Лейтенант Валерис, включить активные турбины на одну четверть мощности Валерис повернулась к капитану – на ее лице не было и следа эмоций.

Только вулканцы могли контролировать себя до такой степени.

"Наверное, – подумал Кирк, – Спок поставил перед собой жизненную цель помогать другим учиться контролировать себя."

Капитан, – обратилась к нему Валерис, позвольте вам напомнить, что согласно положению в доке можно использовать лишь маневровые двигатели.

– Гм, Джим, – занервничал Маккой, находившийся слева от руля.

Остальные члены экипажа, вероятно, сразу все поняли, в том числе и Ухура, которая еле слышно произнесла:

– Ну вот, сейчас и тронемся.

Спок оставался абсолютно невозмутимым, не сомневаясь в дальнейшем развитии событий.

– Вы слышали приказ, лейтенант? – спросил Кирк Валерис. Она, сохраняя полное спокойствие, подчинилась и склонилась над пультом управления.

Джим, улыбнувшись, удобно устроился в командирском кресле.

"Энтерпрайз" молнией вылетел через только что открывшиеся ворота навстречу свободе, ожидавшей его в безграничном космосе.

– Лейтенант, – после некоторого молчания сказал Кирк.

Валерис посмотрела ему в лицо с тем же непроницаемым выражением.

– Мне наплевать на то, что я дряхлый старик. Если я дам команду подпрыгнуть, то ты подпрыгнешь.

– Так точно, сэр, – подчинилась Валерис.

– Возьмите курс на Кронос, лейтенант.

– На Кронос, сэр? – в голосе Валерис чувствовалось легкое удивление.

На секретном совещании присутствовали только старшие офицеры "Энтерпрайза", и об изменении курса знали лишь они.

– Я еще командирского кресла не оставил, – напомнил ей вежливо Кирк.

– Так точно, сэр. +++

Личный бортовой дневник капитана.

Звездная дата 9522.6

"Говорят, что старую собаку нельзя передрессировать.

Вероятно, так оно и есть Мне кажется, что порученная нам миссия по доставке канцлера Высшего Совета клингонов в лучшем случае проблематична.

Я никогда не доверял Клингонам и не намерен делать это впредь. Начинаю думать, что Маккой прав, – я никогда не смогу простить им смерть сына. Как офицер Звездного Флота я обязан выполнять приказы. Я выполню и этот приказ. Клингонам будут оказаны все необходимые почести, и все же я убежден, что любые попытки диалога с ними обречены на провал. Наши культуры уж слишком отличаются друг от друга, и уж слишком высокая волна ненависти поднялась в Федерации после кровавых событий на Кудао и Темисе. Спок говорит, что нужно воспользоваться сложившейся ситуацией, поскольку момент может стать историческим, и мне хотелось бы верить ему разве история может пройти мимо таких людей, как я?" +++

Несколько часов спустя после выхода из космического дока Кирк начитывал свои мысли в личный бортовой дневник, предварительно разобрав взятые с собой вещи. Он с любовью поставил портрет Дэвида на свой стол.

Эту голограмму ему в день рождения подарила Кэрол, и произошло это несколько лет назад. На портрете Дэвида запечатлели в тот момент, когда он улыбался, а делал он это очень редко. Глядя на его улыбку, Кирк при желании мог забыть о гневе, который переполнял его сына Однажды он спросил Кэрол о причине этого гнева, на что она ответила, что Кирку нужно вспомнить себя молодого. В этом была какая-то нелепость.

Он никогда раньше не испытывал чувства враждебности к кому-либо. Если он и злился на кого-то, то не до такой степени, как Дэвид. Кэрол относилась к его словам скептически.

За спиной Кирка кто-то кашлянул, заставив его вздрогнуть. Он резко развернулся в кресле и увидел перед собой Валерис, стоявшую в дверях его каюты. Из коридора струился свет, позволявший звездолету не погружаться во мрак Кирк почувствовал прилив раздражения и одновременно смущения, оттого что его одиночество нарушил незваный гость, который мог стать свидетелем его мыслей, начитанных в дневник Капитан взял на заметку напомнить Споку, чтобы тот провел со своей протеже беседу о правилах приличия и земных обычаях – Заходи, Валерис, хотя могла бы и постучаться.

Зеленоватый цвет ее лица изменился, она еще больше позеленела, но выдержку сохранила.

– Мы почти приблизились к месту встречи, капитан. Я думала, вы хотели бы знать об этом.

– Верно, – Кирк нашел свою куртку и надел ее под пристальным взглядом Валерис. Ему показалось, что она хочет сказать еще что-то, но пока не находит подходящих слов.

– Валерис, – Кирк решил взять инициативу в свои руки, – это ведь не вулканское имя? Оно больше похоже на… клингоновское.

Конечно же, это исключалось – в ней напрочь отсутствовали черты, присущие Клингонам. По всем внешним признакам она была чистокровной вулканкой.

Валерис потемнела еще больше. Она резко тряхнула головой, и Кирк вдруг подумал о другом протеже Спока – Саавик. Капитану стало любопытно, не было ли у Валерис такого же воспитания, как у погибшего лейтенанта. В этом случае можно было объяснить единичные срывы у Валерис.

– Могу я говорить откровенно, сэр? – спросила Валерис.

Кирк выжидающе посмотрел на нее. Она правильно поняла выражение его лица, а молчание как разрешение и продолжила:

– Мне кажется, вы не испытываете восторга по поводу полученного нами задания. Я уверена, что, многие на борту придерживаются такого же мнения, как вы, сэр.

Кирк пристально посмотрел на Валерис, не понимая, к чему она клонит.

Как вулканка и подопечная Спока она, без сомнения, поддерживала усилия, направленные на установление мирных отношений с Империей Клингонов, и ее тревожили антиклингоновские настроения экипажа, а теперь и самого капитана.

У Джима Кирка совсем не было желания выслушивать очередную лекцию о землянах и Клингонах и соответствующих предрассудках, тем более из уст, этой едва оперившейся выпускницы Академии.

– Вы прекрасно вывели звездолет из дока, лейтенант, – похвалил Кирк Валерис. Она еле сдерживала улыбку.

– Мне всегда хотелось сделать это по-настоящему.

Кирк встал у нее за спиной.

"Только не надо вызывать меня на откровенность".

***

Валерис задержалась у дверей каюты Спока, размышляя о том, достаточно ли рассудительной она была во время разговора с капитаном с глазу на глаз.

Она могла и не ходить к нему, а просто переговорить с мостика по внутренней связи, но Валерис жаждала сказать ему, что она понимает, насколько эта миссия трудна для Кирка, и что знает о ранении Кэрол и смерти его сына не через третьих лиц, а из первых рук.

На этой палубе у нее были дела и, кроме того, личная причина: ей надо было поговорить со Споком наедине. Валерис опасалась, что будет вести себя эмоционально, – ее попытка побеседовать с капитаном ни к чему не привела, – она не хотела, чтобы Спок подумал о ней как о недостойной ученице, на которую напрасно потратил время.

В правительственном офисе в Шанай-Кахре, куда Валерис обратилась для получения вулканского гражданства, она совершенно случайно узнала, что Спок выступает спонсором. В очереди стояла вулканка в форме Звездного Флота, она и сказала ей об этом. Валерис с раннего детства мечтала вступить в Звездный Флот. Познакомившись, та вулканка, оказавшаяся Саавик, и Валерис стали друзьями. Она чувствовала, что у нее с ней много родственного, хотя Саавик была наполовину вулканкой, наполовину ромуланкой, а Валерис – вулканкой. Прошлое у них было разным, но общим одно: их не воспитывали в духе вулканских традиций, их они выбрали позднее. У обеих не было типичных вулканских имен. В Шанай-Кахре Валерис хотела обратиться с официальным заявлением изменить свое имя на более подходящее, но Саавик удержала ее, сказав: "Спок говорил мне, что из-за своего двойственного происхождения я в определенном смысле уникальна и должна пойти своей тропой. Ты вулканка по крови, и уникальной тебя делает прошлое твоего народа. Ты оказала бы себе плохую услугу, забыв об этом."

Валерис и Саавик упорно трудились, чтобы заполнить пробелы в своем образовании. Валерис, кроме того, брала частные уроки у учителя-вулканца, у которого училась контролировать свои эмоции, тому, чему вулканцы учились с детства, но даже после этого ей порой приходилось трудно. Некоторые представители других планет считали, что у вулканцев нет каких бы то ни было чувств и им совершенно нечего контролировать. Валерис, однако, знала, что это далеко не так. Нужны были годы учебы и упорного труда, прежде чем достичь мастерства.

Именно по этой причине она в высшей степени восхищалась Споком.

Валерис чувствовала, что у них тоже есть общее: им обоим пришлось преодолеть то, что некоторые вулканцы считали неудачным происхождением.

Девушка также боялась разочаровать Спока: он, наполовину землянин, владел своими чувствами гораздо лучше, чем она. Порой она замечала, что Спок проявляет едва уловимые эмоции, но это, подозревала Валерис, делалось преднамеренно.

Ей очень хотелось доказать, что она достойна его.

Валерис нажала на кнопку звонка и услышала голос Спока, – Войдите, – сказал он.

Дверь открылась, и она вошла в каюту Спока. Валерис была заинтригована. В Академии он навещал ее всего лишь дважды, а она лично никогда не видела вещей, окружавших его. В каюте каждый предмет имел свое практическое предназначение и отражал интересы хозяина. Валерис заметила мерцающую статую и полированный камень для медитации, а также несколько античных вещей с Земли и картину Марка Шагала на стене.

Одетый в халат для медитации, Спок протянул руку и включил специальное освещение.

– Я пришла сказать, что мы прибыли в расчетное место встречи, сообщила Споку Валерис. Он кивнул, но с разговором, как Кирк, не спешил.

Их присутствия на мостике не требовалось до прибытия корабля Клингонов.

Спок повернулся к Валерис и внимательно посмотрел ей в лицо. Он почувствовал, что она хотела сказать что-то еще.

– Ты хорошо справилась с задачей, Валерис. Как твой куратор в Академии я с удовлетворением следил за твоими успехами. Ты, представитель Вулкана, превзошла все мои ожидания.

Вот так. Наверное, он тоже понимал ее беспокойство. Она испытывала глубокую благодарность за его слова и в то же время замешательство, что было совсем нелогично. Валерис приложила все усилия, чтобы не выдать своего смущения, но ей это мало удалось. Она научилась биоконтролю, уже повзрослев, но иногда у нее были срывы. Лейтенант отвела взгляд и принялась внимательно рассматривать картину Шагала. Манера письма относилась к старинному земному периоду, и Валерис совершенно не понимала ее.

– Ты хотела увидеться со мной? – спросил Спок у девушки, продолжавшей изучать картину.

Он показал рукой на невысокий диван. Валерис вздохнула и села. Она мечтала так много обсудить с ним, но решила начать с менее значительных вещей.

– Я совсем не имела в виду проявить неуважение к капитану сегодня…

– Это совсем не было проявлением неуважения. Ты обязана была напомнить ему об инструкции. Нелогично слепо подчиняться тому, кто облечен властью.

– Если я не ошибаюсь, капитан Кирк требовал от меня слепого повиновения.

– Он требовал от тебя оказания доверия, а это совсем разные вещи.

Валерис нахмурилась.

– Не понимаю, где здесь логика.

– Капитан точно рассчитал, что ворота дока откроются в достаточной мере для безопасного вывода "Энтерпрайза". Джим Кирк хотел продемонстрировать, что, хотя в ближайшем будущем он и выходит в отставку, его умения и командирский опыт нисколько не утрачены с возрастом, выражение лица Спока чуть заметно потеплело, словно, улыбка находилась у него где-то внутри. – Кроме того, он думал отыграться… на другом члене экипажа. Есть даже такое выражение: "Отплатить той же монетой".

Валерис не поняла, что он имеет в виду, но развивать эту тему не стала.

– Я уверен, что капитан остался доволен твоими действиями, продолжал Спок. – Ты отлично управляла звездолетом и продемонстрировала знания о маневрировании кораблем в доке.

Спок сделал паузу, считая, что разговор окончен, и она, распрощавшись, уйдет, но Валерис все так же пристально смотрела на картину, размышляя, как перейти к следующему вопросу, который ей хотелось выяснить больше всего.

– Тебе нравится картина, лейтенант?

– Мне непонятна мысль художника, – призналась она.

– Это изображение сцены из древней земной мифологии. Картина называется "Изгнание из рая".

Валерис насупилась.

– Зачем она здесь?

После секундной заминки Спок ответил на ее вопрос, и в его голосе зазвучали какие-то странные нотки.

– Она напоминает мне, что все имеет свой конец.

– Сэр, – сказала решительно Валерис, – именно об этом я и хотела поговорить. Обращаюсь к вам как к человеку, близкому по духу. Разве вы не видите, что Федерация в своей истории достигла поворотной точки?

– История изобилует такими моментами, – сдержанно ответил Спок и, увидев ее замешательство, добавил:

– Ты должна верить.

– Верить в…

– … в то, что Вселенная развивается по своим законам, в нужном ей направлении.

– Разве это логично? – спросила Валерис, сконфуженная советом своего ментора. Она встречалась с ним не так часто, но думала, что хорошо узнала его. По ее разумению, он стал для нее воплощением логики, к чему настойчиво стремилась и она. Девушка восхищалась его умом, способностью самоконтроля, но в данный момент ей казалось, что она говорит не с вулканцем, а с землянином. – Разумеется, мы должны…

– Боевой звездолет Клингонов слева по курсу, – неожиданно услышали они голос из громкоговорителя. – Всем собраться на палубе. Повторяю…

Быстрым и отработанным с годами движением Спок сбросил халат для медитации и надел китель.

– Логика – это исходная точка мудрости, лейтенант, а не конечная ее фаза, – сказал он Валерис, когда они направлялись к двери. Прежде чем открыть ее, он остановился и посмотрел девушке в глаза. – Это мой последний полет на борту нашего звездолета в качестве члена экипажа.

Вулканец с такими способностями, как у тебя, не будет иметь затруднений при продвижении вперед. Ты знаешь, природа не терпит вакуума. Я хочу, чтобы ты заменила меня.

Валерис невероятными усилиями подавила в себе желание выплеснуть свои чувства.

– Я могу прийти вам на смену, сэр. В полной же мере я вас не заменю.

Они пошли на мостик. Валерис не сказала всего, что хотела, но решила, что это и к лучшему.

Кирк вышел на мостик и вслед за ним там появились Спок и Валерис.

Изображение на главном экране заставило их замереть – навстречу им слева по курсу направлялся боевой звездолет Клингонов, он находился на очень опасном расстоянии от "Энтерпрайза". Команда старалась казаться равнодушной, но в голосе Чехова, обратившегося к капитану, было заметно напряжение.

– Капитан, а не выставить ли нам защитные экраны?

Валерис прошла через мостик и заняла место у руля рядом с Чеховым.

Кирк взглянул на Спока и прочитал в его глазах:

"Доверься мне".

Споку капитан доверял, но сейчас речь шла о серьезном вопросе, связанном с Клингонами. Кирк помрачнел, понимая, что выставление экранов было бы наихудшим дипломатическим ходом, хотя капитану очень хотелось именно так и поступить.

Приказа Кирк не отдал. Чехов искоса посмотрел на капитана, сообразив, что приказа не будет, и снова обратил взор к устрашающей картине на экране.

– К нам еще никогда так близко не подходили, – еле слышно произнес Кирк.

Да, Клингоны у него на борту были, и совсем недавно, – капитан Клаа и его команда с "Окроны", – но даже тогда Клингоны проявили достаточно такта и остановились на почтительном расстоянии от "Энтерпрайза".

По сравнению с кораблем-монстром, зависшим прямо перед ними, звездолет Клаа выглядел бы совсем крохотным. Несомненно, Федерация и Империя Клингонов никогда еще не были так близки к реальному миру. Одно время органиане навязали двум сторонам договор, который в лучшем случае можно было назвать неустойчивым перемирием.

"Теперь, когда ушли органиане, – размышлял Кирк, – пошли бы Клингоны на мирные переговоры, если б не произошла катастрофа на Праксисе?"

– Канцлер наверняка ждет нашего сигнала, – напомнил Кирку Спок, стоящий рядом с ним.

Капитан глубоко вздохнул и посмотрел на вулканца взглядом, говорившим: "Надеюсь, ты знаешь, что делаешь."

– Ухура, настройся на их частоту. Рулевой, взять вправо. Выходим на параллельный курс.

– Есть руль вправо, – повторила. Валерис. – Направление 2 плюс пять градусов.

– Канал связи открыт, капитан, – доложила Ухура.

Кирк, сосредоточившись, сказал:

– Говорит командир звездолета "Энтерпрайз" Федерации капитан Джеймс Т. Кирк.

Картина с боевым звездолетом сменилась изображением Клингона. Лицо его выражало величие, одет он был в красные и черные одежды, что говорило о его принадлежности к аристократическому слою, в его аккуратной бородке пробивалась седина.

– Говорит "Кронос-1", – сказал Клингон. – Я канцлер Горкон.

Его речь казалась более развитой, чем речь других Клингонов.

Кирк заставил себя вежливо поклониться, но нашел невероятно трудным не думать о Кэрол, Дэвиде и фотографиях с Кудао, когда произносил:

– Канцлер, мы получили приказ сопровождать вас через космическое пространство Федерации для запланированной встречи на Земле.

Тон Горкона обезоруживал своей любезностью.

– Благодарю вас, капитан.

– Не желаете ли вы и ваша делегация отобедать на борту "Энтерпрайза" в качестве гостей Объединенной Федерации Планет вместе с моими офицерами?

Кирк почувствовал спиной удивленные взгляды своей команды. Если канцлер и заметил их, то не подал виду.

– Будем рады принять ваше любезное приглашение, – сказал Горкон приятным голосом. Превозмогая себя, Кирк улыбнулся.

– Мы сделаем все необходимые приготовления, чтобы переместить вас по лучу к нам на борт в девятнадцать тридцать.

– Буду с нетерпением ждать встречи. – Горкон откланялся, и экран внезапно погас. Кирк повернулся к Споку и сказал:

– Надеюсь, теперь ты счастлив.

– Капитан, – поднялась со своего места Валерис. Капитан повернулся на голос, думая услышать, что "Кронос" выставил защитные экраны и подготовил оружие к бою. Однако лейтенант подошла к командирскому креслу и, понизив голос, чтобы ее никто не услышал, сказала:

– На борту есть запас ромуланского эля. Может, с его помощью удастся провести вечер более гладко?

Кирк изумленно уставился на Валерис, а потом улыбнулся. Лейтенант явно не была похожа на типичную вулканку. Кирку нравилась ее смелость. Она даже имела чувство юмора. Капитану захотелось поговорить о ней со Споком, когда появится время.

– Я подумаю, лейтенант.

Направляясь со Споком и Маккоем к лифту, Кирк не мог отогнать от себя мысль, что, разрешая Клингонам подняться на борт "Энтерпрайза", они могут накликать беду.