Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера

Димова Надежда

ЮНОСТЬ

 

 

Навстречу неизвестности

А решение было таковым: покончить с ненавистным существованием и бежать не только из иешибота, но и вообще из Польши. Иного выхода он не видел: разуверившись в Боге, обозлившись на предавшего его отца, парнишка решил, что в родных местах ему больше делать нечего.

Со стыдом вспоминает Вольф Григорьевич в своей автобиографической повести о трех преступлениях, совершенных им в то время. Вначале он вынужден был позаимствовать, а попросту говоря, украсть из церковной кружки для пожертвований несколько медяков: совсем уж без денег начинать новую жизнь было боязно. Присев на ступеньки училища, он пересчитал деньги: их было 18 грошей. «Совсем мало, но все же лучше, чем ничего, да и поделом им, всем этим обманщикам», – так успокаивал свою взбунтовавшуюся было совесть несостоявшийся раввин.

Путь мальчика до железнодорожной станции был неблизким, и, когда от голода у него стала кружиться голова, он выкопал на первом попавшемся огороде несколько картошин, которые запек на костре. Это с детских лет было его любимым лакомством!

А третье преступление связано уже с путешествием в Берлин. Почему был выбран именно этот город? Заранее он ничего не планировал, просто прыгнул в первый попавшийся поезд, и все. Оказалось, что тот направлялся в столицу Германии.

Денег на билет у Вольфа не было, и ему ничего более не оставалось, как ехать «зайцем». И вот – вагон третьего класса, глубокая ночь, спящие пассажиры… Огарки свечей под стеклянными колпаками тускло освещают спящих пассажиров, их узлы, котомки и чемоданы под сиденьями. Наш путешественник забрался под лавку, за чью-то поклажу и, изнуренный голодом и долгой дорогой до станции, крепко уснул под мерный стук колес. Снились ему родители, с немым укором смотрящие на непутевого сына, ненавистный иешибот, великан-нищий…

Однако сон был недолгим: словно от толчка, он проснулся в тревожном предчувствии какой-то опасности… Мысли подростка потекли уже в несколько другом направлении: «Вот сейчас войдет контролер, он будет уже не таким добрым, как тот, когда я маленьким ехал к бабушке. Он высадит меня, безбилетного, в незнакомом глухом месте, где я и умру, а родители никогда не узнают, где труп их сына… Конечно, я очень виноват перед ними!»

И он как будто накликал его, этого самого контролера, впрочем, по-иному и быть не могло: порядки на железной дороге всегда отличались строгостью. Неспешно продвигаясь по вагону, мужчина с фонарем будил пассажиров и строгим голосом требовал билет. В страхе беглец еще более сжался под лавкой, мечтая стать невидимкой. А еще ему нестерпимо захотелось подойти к окошку и поговорить со своей «ночной подругой», что гуляет по небосводу. Но куда там: о том, чтобы встать, не могло быть и речи, однако даже при мысли о Луне Вольф почувствовал какое-то успокоение и даже уверенность.

Контролер тем временем подошел к его лавке и, нагнувшись, стал бормотать: «Так, баул и узел… Понятно… А это чьи там ботинки?»

– Твой билет, молодой человек?

Казалось, все его существо сжалось в комок от ужаса, но, овладев собой, он достал валявшийся на полу клочок бумаги и протянул его контролеру. Глядя ему прямо в глаза и сжав волю в кулак, Вольф внушал мужчине: «Это не бумажка, это самый настоящий билет… Это мой документ, и ты не имеешь права ссадить меня с поезда…» Так продолжалось не более 2-3 секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность. И вдруг…

– Порядок, – и контролер щелкнул компостером по клочку, – только почему ты лежишь под лавкой? Билет дает право сидеть нормально, как все пассажиры. Впрочем, особо не рассиживайся: Берлин через два часа.

Вспомним, что подобные проявления чудо-способностей наблюдались у нашего героя и раньше, но по собственному малолетству он просто не в состоянии был их осознать. Теперь же – совсем другое дело: он понял, что обладает сверхъестественным даром. Внезапно вспомнились слова, что были сказаны нежным журчащим голоском: «Ты – не такой, как все». Его неокрепшая душа пришла в состояние крайнего возбуждения и смятения – что с ЭТИМ делать, как жить дальше? Радоваться или горевать, счастье или беду принесут эти способности?

Справедливости ради надо сказать, что Вольф, ошеломленный происшедшим, все же допускал малую толику вероятности того, что контролер просто пожалел изможденного, худенького и такого несчастного на вид паренька… Но в любом случае в том, что его ждет интересная, полная событий жизнь, он уже не сомневался. И предчувствия не обманули…

 

Он скорее жив, чем мертв

А вот и Берлин! Поначалу мрачноватый, какой-то пасмурный город произвел на него гнетущее впечатление. Лишь спустя несколько лет он привык к нему и смог полюбить.

Чем заняться, как обеспечить себе хоть какое-нибудь пропитание? О крове юный Мессинг уж и не думал, тут лишь бы выжить и не умереть с голоду. Он брел по улицам столицы, заглядывая в каждое открытое заведение в надежде найти работу. Худосочный подросток с еврейской внешностью, едва ли не качающийся на ветру от слабости, не привлекал ни одного работодателя. Даже неплохое знание немецкого языка не помогло трудоустроиться. Ноги его подкашивались от усталости и голода, но делать было нечего, и он продолжал шествие по негостеприимной столице…

Наконец ему повезло: в одном из ресторанов нужен был мойщик посуды, оплата – пропитание, причем очень скромное. Брать его и там не хотели, но потом хозяин смилостивился – как знать, может, будущий телепат применил свое искусство?

После он работал посыльным на почте, курьером на станции, подносил овощи продавцам на рынке – словом, не гнушался никакой работы. Голод и усталость стали его постоянными спутниками. Так длилось до тех пор, пока Вольф, ничего не евший в течение долгого трудового дня, не упал в голодный обморок прямо на улице. Он видел, как будто сквозь туман, что его окружила толпа зевак и одна толстая немка с жадным любопытством спрашивала: «Насмерть, насмерть?» А дальше была лишь темнота…

И действительно, не подающий признаки жизни юноша выглядел как мертвый, у него практически не было ни пульса, ни дыхания. Кто-то вызвал врачебную карету, и врач сказал дебелой даме: «Да, фрау, ваше предположение верно, он мертв». Толпа разошлась, а паренька отвезли в… морг, в обычное пристанище всех усопших.

Только несколько позже он узнал, что ангелы на небесах пока не готовы к встрече с ним, потому что он вовсе не умер, а «просто» впал в каталептическое состояние, то есть кому. Причина нам уже известна: хроническое недоедание, непосильный труд, невозможность нормально поспать, отсутствие элементарных бытовых удобств.

И быть бы ему облаченным в «деревянный костюм» и похороненным на кладбище для безродных, если бы не везение.

А явилось оно в виде молодого врача-практиканта Отто, который был не только добросовестным студентом, но и вдумчивым, а порой и въедливым практиком. Зайдя в анатомический зал, он начал щупать пульсы, шейные артерии и осматривать слизистые у находящихся там покойников. Сопровождающая его медсестра видела, что он при каждом осмотре кивал головой – мол, все ясно: человек мертв – и никаких гвоздей, как говорится.

Но вот Отто подошел к упавшему на улице пареньку, лежащему среди прочих на столе в морге. Проделав с ним аналогичные манипуляции, он не кивнул головой, а напротив, качнул ею из стороны в сторону, что немало удивило медсестру.

– Что такое, доктор? Вы в чем-то сомневаетесь?

– Да нет, голубушка, я не только не сомневаюсь, но и уверен: этот молодой человек жив. Вот только спит он уже несколько дней, а я, к сожалению, пока не могу ему помочь. Ну да ничего, мой учитель профессор Абель, не сомневаюсь, вернет его к жизни.

 

Уроки Абеля

Очнувшийся Вольф увидел склонившего над ним благообразного человека в белом халате. Мужчины молчали, как бы присматриваясь друг к другу.

И тут Вольф произнес:

– Профессор Абель, я вас очень прошу: не отправляйте меня ни в полицию, ни в приют… Я не хочу этого, ну пожалуйста!

Да откуда ты взял такое, я ведь ничего не говорил? – и тут знаменитый профессор Абель прикусил язык, ошеломленный услышанным. Ведь он, действительно, сейчас как раз раздумывал над тем, куда бы ему определить воскресшего покойника. Самым подходящим местом для него был бы приют, ну а пока – полицейский участок.

– Да, профессор, вы не говорили вслух, но ведь думали об этом, не так ли?

Видимо, это был первый случай в практике известного врача, когда усопший смог не только ожить, но и проникнуть в его собственные мысли. Он понял, что необычного «покойника» ждет большое будущее, и решил взять над ним шефство.

– Где ты живешь, Вольф?

– Да нигде, профессор, так, скитаюсь по улицам и подрабатываю то здесь, то там, а что?

– А то, что я приглашаю тебя жить у меня – ты будешь накормлен, напоен и, без сомнения, многому научишься!

Восторгу юноши не было предела! Судьба наконец-то улыбнулась ему: ведь сам доктор Абель, известный психиатр и невропатолог, принял участие в его судьбе!

Так началась новая жизнь. Профессор знакомил Вольфа с основами психологии, психиатрии, рассказывал о гипнозе, телепатии, учил, как угадывать мысли человека на расстоянии и отдавать приказания – опять же мысленно.

Вместе со своим другом, профессором Шмидтом, он устраивал ученику проверки. Помощником и индуктором (проводником мыслей) часто выступала жена Шмидта. Особенно запомнился Мессингу такой опыт. Он выходил из комнаты, а мужчины прятали в самую глубину печки, обложенную плиткой, монетку. Достать ее он должен был не изнутри, а снаружи, то есть разбив молотком именно ту плитку, под которой и находилась монетка. Вначале начинающий медиум точно в положенном месте через отверстие доставал «клад» с открытыми глазами и держась за руку проводницы, потом – лишь с повязкой, а еще после нескольких тренировок – и с завязанными глазами.

В результате двухлетнего упорного труда под руководством Абеля он стал дисциплинированным, уверенным в себе, мог собрать волю в кулак и контролировать свои эмоции, мысли и желания. Ему под силу было также сознательно приводить свой организм в состояние каталепсии, приостанавливая все его жизненные функции, отключать собственные болевые рефлексы – да много чему научил его профессор!

– Но не задирай нос, мой юный ученик! Тебе многое дано, но многое и спросится. Постоянно тренируйся, общайся с людьми, учись…

Как известно, теория без практики мертва, и через некоторое время по совету учителя юноша начал применять свои познания, прогуливаясь среди людей и «слушая», о чем они думают.

Так, постояв несколько секунд возле женщины, торгующей на рынке, он посоветовал ей не беспокоиться о доме: мол, там все будет хорошо, дочка и корову подоит, и другие дела по хозяйству сделает. А мужчине, продающему козу, он сказал:

– Напрасно вы, уважаемый, грешите на своего соседа. Отдаст он вам долг, правда не сейчас, а чуть позже.

Ошеломленный торговец пристал было к парню с расспросами, откуда ему это известно, но тот отмахнулся, пояснив, что живет по соседству и слышал об этой истории.

Но плачущую старушку на паперти начинающий прорицатель, к сожалению, успокоить не мог:

– Ваш сын, бабушка, серьезно болен, готовьтесь к худшему…

Наконец настало время, когда профессор понял, что больше ничему научить Вольфа не сможет, и стал задумываться о его дальнейшей судьбе.

 

Бородатая мадам и другие

Абелю юный медиум был обязан не только своими многочисленными знаниями, умениями и навыками, но и дальнейшем трудоустройством. Знакомый профессора импресарио Цепельмеистер устроил его в берлинский паноптикум, представлявший собой разновидность цирка.

Кого здесь только не было! На входе расположился безрукий мужчина. Пальцами ног он ловко тасует карты, скручивает и прикуривает папиросы. А может по желанию зрителя за отдельную плату нарисовать его портрет, сходство – поразительное!

Две сросшиеся боками молодые дамы вовсю кокетничают с мужчинами и рассказывают веселые истории. А вот еще одно диво: женщина среднего роста, хрупкого, изящного телосложения, с тонкими чертами лица… Словом, во всех отношениях привлекательная мадам, если бы не… огромная борода!

Публика во все глаза смотрит на всех этих уродцев, кто смеется, кто испытывает жалость и сострадание к несчастным… Но никто не торопится уходить: ведь они еще не видели самого главного артиста – чудо-мальчика, лежащего в хрустальном гробу. Афиши называли его «гвоздем программы», и всем было любопытно узнать, что же это за «гвоздь», чем он интересен.

Выглядел наш герой совсем как настоящий покойник: бледное, словно неживое, лицо, скрещенные на груди руки. Желающие могли подойти поближе и пощупать пульс, некоторые подносили к его губам зеркальце – нет, пульс не был слышен, а зеркальце нисколько не запотевало. А наиболее смелые могли даже потрогать руки и ноги у лежащего в гробу: они были холодными и твердыми, как и должно быть у мертвого тела.

Многие, пришедшие в паноптикум впервые, жалостливо причитали:

– Ну надо же, такой молоденький, симпатичный, и вот Бог его прибрал…

Но другие, уже знавшие, в чем секрет, просили их не уходить, а подождать еще некоторое время. Вскоре на глазах у изумленной публики покойник… глубоко вздыхал, лицо его розовело и он как ни в чем не бывало вылезал из своего хрустального пристанища! Изображать покойника, находясь в каталептическом состоянии, он мог трое суток!

Да-а, такого еще никто не видывал!.. Надо ли говорить, сколько денег принес этот номер и дирекции цирка, и импресарио! Да и сам артист получал, на его взгляд, приличную сумму – целых пять марок в сутки. Теперь он мог не только нормально питаться, но и отсылать немного денег родителям.

А через несколько месяцев, когда номер уже был всем знаком и перестал пользоваться таким бешеным успехом, импресарио перепродал Вольфа в варьете зимнего сада. Уроки Абеля и здесь сослужили ему добрую службу: его репертуар стал более сложным и состоял из двух отделений.

В первом он выступал в роли факира: шпагой прокалывал себе руки и ноги, извергал изо рта огонь… Во втором – с завязанными глазами брал у зрителей кошельки, расчески, брошки, а потом, не снимая повязки, все это отдавал владельцам. И ни разу не было случая, чтобы предмет был отдан другому лицу! Этот трюк стал прообразом знаменитых «Психологических опытов», с которыми телепат впоследствии объездил весь мир.

Иногда второе отделение представляло собой маленький спектакль, где в роли молодого детектива выступал, конечно же, наш герой. В нем вначале появляется вальяжный, толстый, весь обвешанный драгоценностями банкир, артист того же театра, на которого «нападают» разбойники и силой отнимают все его перстни, заколку на галстуке, золотые часы на массивной золотой цепи, вырывают из рук коробку с дорогими сигарами. Все это они раздают зрителям в зале с просьбой убрать похищенное из виду, например в карман или сумочку. После чего наконец начинает вершиться справедливость в лице сыщика: он подходит к каждому из зрителей, безошибочно находит спрятанные «драгоценности» и возвращает их обескураженному владельцу.

Этот номер всегда пользовался неизменным успехом и собирал полные залы – так, впрочем, было всегда при выступлениях Мессинга.

Вскоре талантливый юноша, уже ставший известным, попадает в цирк Буша. Афишные тумбы запестрели плакатами: «Вольф Мессинг. Каталепсия, гипноз, передача и чтение мыслей на расстоянии и с завязанными глазами. Предвидение будущего».