Линн намазала губы светло-коралловой помадой, отступила на шаг от зеркала и расправила на талии и бедрах тонкий зеленый шелк. Почувствовав, как забилось ее сердце, приложила ладонь к груди и закрыла глаза — это платье она надевала в свой первый парижский вечер, проведенный с Полом. И по иронии судьбы она надевает его же в свой последний вечер с Полом — ведь после сегодняшнего обеда они больше никогда не увидятся. Линн со вздохом отвернулась от зеркала. И все-таки, что бы ни происходило, все к лучшему. Больше не будет мечтательных взглядов и многозначительных пауз. И никаких слез!

Зазвонил телефон.

— Готова? — спросил Квинн. — Я в вестибюле.

— Готова, сейчас спустимся. — Линн положила трубку. Немного помедлив, пошла за сыном.

В ресторане было многолюдно, но не очень шумно. Пробираясь между столиками, Линн чувствовала себя довольно уверенно. Но, усевшись, все же решила, что глоток для храбрости перед обедом в любом случае не повредит, и заказала себе джин с тоником.

— Привет, — послышался у нее за спиной знакомый баритон. Линн вздрогнула, но тотчас же взяла себя в руки. Ведь они с Полом уже сказали друг другу «прощай», так что ничего страшного не случится. — Мы не опоздали? — спросил он.

«Мы»? Сердце Линн словно сжали гигантскими клещами. Нет, он не стал бы, не смог бы… Она наконец-то повернула голову и увидела… Мишель! Пол и Мишель! Линн почувствовала себя так, словно ей наступили на горло; она не могла ни сглотнуть, ни вздохнуть — не могла произнести ни слова. Ей даже в голову не приходило, что Пол может прийти на обед с женщиной, тем более с Мишель!

Линн молча смотрела, как ее сын встает, придерживая одной рукой салфетку на груди. Замешкавшись всего лишь на секунду, Джеймс протянул даме руку.

— Вы кинозвезда? — спросил он. — Это ведь правда?

«Неудивительно, что он так решил», — подумала Линн. Мишель, появившаяся в ресторане в облегающем белом атласном платье, была ослепительно прекрасна — настоящая королева Голливуда. И она так вцепилась в руку Пола, как будто это была веревка, по которой ей предстояло взбираться на отвесную скалу… А ее смех напоминал шуршание шелка на ветру.

— Скорее, рождающаяся звезда. — Мишель одарила Пола очаровательной улыбкой. — Я снимаюсь у Севи в следующей картине.

— Ты вернулся к режиссуре, Сев? — обрадовался Квинн, и Пол утвердительно кивнул. — Давно пора, приятель.

— Вроде бы есть договоренность, — пояснил Пол, выдвигая для Мишель стул.

— Когда все состоится?

— Чернила почти высохли. — Усевшись напротив Линн, Пол бросил на нее быстрый взгляд, но она этого не заметила, потому что не осмеливалась смотреть в его сторону.

— Ну что, Линн, — спросила Мишель, сидевшая рядом с Полом, — ты все еще увлечена Парижем?

— Да. — Ее односложный ответ мог показаться бестактностью, но Линн не могла произнести больше ни слова; мысли вихрем проносились в голове, и она в отчаянии пыталась удержать хотя бы одну из них.

Мишель говорила, что должна переспать с Полом, чтобы получить роль.

Мишель с Полом.

Мишель получает роль.

Линн бросало то в жар, то в холод. Ей хотелось закричать, заплакать, но больше всего хотелось выскочить из-за стола и убежать куда-нибудь подальше. Ну почему она должна сидеть здесь и делать вид, что с ней ничего особенного не происходит? Линн понимала, что не имеет права обижаться на Пола, но все же обижалась и ненавидела сама себя за это.

— Линн? — Эмили коснулась ее руки. — Не хочешь сходить в дамскую комнату? Я провожу тебя.

«Спасибо, Эмили», — мысленно поблагодарила она подругу и, поднявшись на ноги, ответила:

— Да, конечно.

Линн с невозмутимым, как ей казалось, видом прошествовала по залу и зашла в дамскую комнату. Но когда она вошла туда, в лице ее не было ни кровинки.

— Ты ужасно выглядишь. Ты не больна? — Эмили склонилась над ней, как ангел-хранитель.

— Я в полном порядке, Эм. — Линн прижала влажное полотенце ко лбу. Затем аккуратно приложила холодные компрессы к глазам, стараясь не испортить макияж — ей хотелось вернуться к столику в подобающем виде.

— Это из-за Пола, да? Между вами что-то происходит, — заявила Эмили, с любопытством глядя на подругу.

— Что-то происходило, теперь уже нет. — Линн в изнеможении опустилась на одну из красных табуреток у зеркала.

— Говори прямо. Что это означает? — Эмили села рядом с ней.

— Это означает, что я сделала то, что делают женщины с сотворения мира. И я оказалась дурой. — Она промокнула уголки глаз сухим полотенцем. — Перед тобой отвергнутая женщина, и нас таких миллионы. — Линн скомкала полотенце, бросила его в мусорный бачок и всхлипнула.

— Если Пол тебя отверг, то это он остался в дураках, моя дорогая, — с улыбкой проговорила Эмили и взяла подругу за руку.

Немного успокоившись, Линн пробормотала:

— Да, ты права, у этого мужчины совершенно нет вкуса.

— Ни крупицы, — кивнула Эмили.

— Ни грана.

— Ни атома. — Эмили задумалась. — А атом меньше грана?

— Я в этом не разбираюсь, но все же чувствую себя теперь гораздо лучше.

— Вот и хорошо. — Эмили обняла ее. — Ты готова вернуться к столу или хочешь уйти?

— Я большая девочка. — Линн встала. — Поэтому досмотрю представление до конца. — Глядя в зеркало, она взбила волосы и расправила платье. В зеркале была бледная копия прежней Линн Макдональд, но сейчас это ее нисколько не заботило.

— Держись. — Эмили взяла ее под руку, и они направились к двери.

Мужчины с увлечением о чем-то беседовали, но все же Пол мгновенно отреагировал на появление Линн, бросив на нее острый, пытливый взгляд. Затем лицо его превратилось в бесстрастную маску. Наблюдавшая за ним Мишель криво усмехнулась. «Чтобы выдержать этот бесконечный вечер, придется уделять внимание каждому из них по очереди, — решила Линн. — Не смотреть же на обоих одновременно…»

— Что случилось, мама? — Джеймс с беспокойством посмотрел на Линн.

— Ну… просто немного закружилась голова. — Она похлопала сына по руке. — Если ты не возражаешь… мне хотелось бы поесть и уйти.

— Если хочешь, я отвезу тебя, — неожиданно предложил Пол.

— Нет, спасибо. Со мной все в порядке. — Боже, этого ей только не хватало! Всю дорогу до отеля сидеть на заднем сиденье за спиной Пола и Мишель! — Посмотри, Джеймс… — Линн потянулась к меню. — Нам повезло, здесь есть перевод на английский.

Линн принялась изучать меню. Услышав радостный возглас Мишель, подняла голову.

— Вот и он! — Мишель встала, взяла сумочку и, наклонившись к Полу, чмокнула его в щеку. — Спасибо за выпивку, я убегаю. Мой агент свяжется с тобой. Я всегда мечтала о том, как скажу тебе эти слова.

— Мишель, я уверен, из тебя получится замечательная Вероника, — сказал Пол, поднимаясь со стула.

— Несомненно, дорогой. — Мишель вскинула подбородок, стараясь, чтобы никто не заметил блеснувшие в ее глазах слезы. — Линн, мы с тобой потом еще поговорим по душам. Вещи не всегда таковы, какими они нам кажутся. — Поцеловав Линн в щеку, она поспешила к Дику Меннену, стоявшему в противоположном конце зала.

Линн в изумлении смотрела ей вслед. Затем вопросительно взглянула на Пола. Он улыбнулся и, с невозмутимым видом усевшись на свое место, небрежно бросил на колени салфетку.

Откинувшись на спинку стула и водя пальцем по черенку ножа, Пол то и дело поглядывал на Линн, изучавшую меню. Она выглядела чудесно, правда, стала бледнее, вернувшись из дамской комнаты, но все равно была восхитительна. А ее зеленые глаза… они сводили его с ума. К сожалению, эти прекрасные глаза стали слишком грустными. И очень огорчало, что сегодня вечером Линн ужасно нервничала. Но что он мог поделать? Не в его силах изменить что-либо в их отношениях. Пол стал вспоминать последние два года своей жизни. Чего он добился за эти два года? Ровным счетом ничего. Пол вполне допускал, что его очередной фильм может провалиться и не дать кассовых сборов — это он мог бы пережить, — но он не мог позволить себе еще одну неудачную женитьбу.

А Линн была из тех женщин, с которыми мужчины, женившись, не расстаются ни в радости, ни в горе, ни в богатстве, ни в бедности, ни в здравии, ни в болезни, — не расстаются, пока смерть не разлучит их… Пол вдруг сделал неожиданное открытие: оказывается, он ни разу не произнес эти слова, трижды женился, но никогда не давал традиционную клятву.

— Пол, вы собираетесь есть? — Вопрос Джеймса вернул его к действительности.

— Не уверен, Джеймс, но все-таки взгляну. — Он взял меню, но строчки прыгали и расплывались у него перед глазами.

«Пока смерть не разлучит нас», — снова вспомнились ему слова обета, для него — непостижимые.

— Так что ты делаешь завтра? — Допивая кофе, Эмили повернулась к Линн.

— Собираюсь в «Кукольный дом Хуберта». — Линн положила салфетку рядом с тарелкой.

— А мне можно еще раз подняться на башню… пока ты будешь заниматься куклами? — с надеждой в голосе проговорил Джеймс.

— Не стоит, милый, — сказала Линн.

— Ты не оставляешь… здесь меня одного, — насупился Джеймс. — Я не заблужусь.

— Париж ужасно большой. — Линн погладила сына по руке. — В Париже может заблудиться любой, не только ты. Если бы не Пол, — она смутилась, — я бы уже тысячу раз заблудилась. Давай вместе поднимемся на башню, когда я освобожусь, хорошо?

Джеймс молча кивнул.

— Почему бы тебе завтра не взять меня на экскурсию? — спросил Пол. — Мы поднялись бы на башню, а твоя мама пусть занимается своими кукольными делами.

— А можно будет вернуться… и увидеться с Карен?

— Конечно, почему же нет? — улыбнулся Пол.

Линн лихорадочно размышляла… Но все возможные возражения вылетели у нее из головы, когда она увидела сияющее лицо Джеймса. Впрочем, она прекрасно понимала, что ее в очередной раз перехитрили.

На следующее утро Пол подъехал к отелю ровно в десять часов — и успел заметить спину садившейся в такси Линн. Он был немного раздосадован, однако нисколько не удивился — разумеется, Линн не горела желанием его увидеть. «Ты просто жалкий тип, добивающийся единственного взгляда женщины, предлагавшей тебе все», — сказал себе Пол и, сунув руки в карманы брюк, решительно вошел в вестибюль.

Джеймс, улыбаясь и на ходу надевая куртку, вышел из лифта. Пол взял его за локоть и повел к машине.

— Что сегодня происходит? — поинтересовался Джеймс, застегивая ремень безопасности.

— Ты спрашиваешь про съемки? — спросил Пол — до него не сразу дошел смысл вопроса. — Я… гм… точно не знаю.

— Простите, я не всегда… выражаюсь точно, — усмехнулся Джеймс, — не удивляйтесь… этому.

Полу стало не по себе, он не знал, как вести себя с Джеймсом, — ведь прежде с ними всегда была Линн.

— Мне кажется, у тебя все прекрасно, — подбодрил он юношу.

— Я очень стараюсь, — признался Джеймс, — но иногда у меня… не получается.

— Я же сказал, Джейми, у тебя все замечательно получается. — Пол выехал со стоянки и повернул к Опере.

— Мне понравилось.

— Прости, что ты сказал? — спросил Пол, в этот момент, глядя в зеркало заднего обзора, он перестраивался в другой ряд.

— Мне понравилось… это имя, Джейми. Меня так никто не называл.

— Почему?

Джеймс задумался.

— Бабушка говорила… что так называл меня отец. До того как я получил… нокаут.

— Нокаут? — Пол бросил на юношу недоуменный взгляд.

— Авария. — Джеймс в смущении пожал плечами. — Тогда погиб мой отец. Мне больше нравится говорить «нокаут», чем… «травма черепа». — Он немного помолчал. — И мне нравится имя Джейми. Зовите меня так, ладно? А я буду звать вас… Сев, как зовет Карен.

— Если хочешь, называй меня Сев. Только я не уверен насчет Джейми. Твоей маме это может не понравиться.

— А кто собирается ей докладывать? — ухмыльнулся Джеймс.

— Не я, Джейми, — рассмеялся Пол, — не я.

К величайшей радости Джеймса и к неудовольствию Пола, в этот день переснимали ту часть сцены, которую они уже видели. Пол спросил у Карен, чем ее не устраивал вариант, отснятый в понедельник, но она что-то проворчала и бросилась готовить мизансцену для съемки последнего дубля. Пол подсчитывал в уме убытки, а Джеймс тем временем с неослабевающим интересом наблюдал за работой актеров.

— Эта леди… там… — Джеймс начал показывать пальцем, но тут же опустил руку и кивком указал на дам в вечерних туалетах. — Ее платье… оно другое.

— Что ты имеешь в виду? — Пол проследил за его взглядом.

— Прошлый раз у нее было… — он на несколько секунд задумался, — красное… И смешная шляпка.

— Ты уверен?

— Да, красное, — кивнул Джеймс, он внимательно посмотрел в ту же сторону и снова кивнул.

Пол помахал рукой, стараясь привлечь внимание Карен. Когда она подошла, он сообщил:

— Джеймс считает, что у тебя могут возникнуть проблемы с неразрывностью. — Пол указал на женщину, о которой говорил Джеймс. — Парень уверен, что в понедельник на ней было красное платье.

Карен взглянула на актрису, покачала головой, выругалась сквозь зубы и умчалась, во весь голос призывая к себе костюмеров.

— Она что, сумасшедшая? — спросил Джеймс.

— Сумасшедшая? Да, пожалуй. Но и обаятельная. Карен собиралась добавить сегодняшнюю сцену к тому, что она снимала, когда мы с тобой были здесь в прошлый раз. Поэтому все должно совпадать — свет, звук, особенно задний план, — объяснял юноше Пол. — Она не может допустить, чтобы кто-то появился перед камерой в красном платье, а через минуту — в синем. То есть все должно быть как прежде.

— Это и есть не… — Джеймс собрался с духом, — неразрывность, да?

— Это один из основных моментов, и очень хорошо, что ты заметил непорядок своим орлиным глазом. Но все-таки как тебе удалось запомнить?

— Она блондинка. — Джеймс широко улыбнулся. — А я… я не забываю блондинок.

Пол рассмеялся. Рассмеялся так громко, что Карен пригрозила выставить его со съемки. Минуту спустя он похлопал Джеймса по плечу и с улыбкой проговорил:

— Пойдем, Джейми, найдем поблизости какое-нибудь кафе и понаблюдаем за блондинками. — Пол снова вспомнил о Линн. Что ж, если он не может провести время с ней, то посидит в кафе с ее сыном, очень похожим на нее…

— Годится! — Этот ответ Джеймса дальнейших пояснений не требовал.

Они расположились в крошечном кафе под открытым небом, неподалеку от Сены. Джеймс был настроен делать все на французский манер, поэтому, подражая Полу, заказал себе кофе и круассан. Потом сделал неожиданное заявление:

— Вы делаете маму… нервной. Но ей приятно рядом с вами.

Это было утверждение — не вопрос. Поэтому Пол ничего не сказал. К тому же Джеймс совсем недавно доказал, что он очень наблюдательный молодой человек.

Джеймс жевал круассан, не сводя глаз с Пола. Наконец проговорил:

— Вам тоже иногда приятно. — Он нахмурился и пояснил: — Рядом с мамой, я имею в виду. Вы оба… странные. Я думаю… — Он умолк, подыскивая подходящие слова. — Думаю, мама очень… неравнодушна к вам.

Пол едва не поперхнулся своим кофе.

— А вы? — напрямик спросил Джеймс.

— Что я? — пожал плечами Пол, он пытался выиграть время.

— Неравнодушны к моей…

— Видишь ли, это не совсем так, — перебил Пол.

— А что же тогда? — Юноша вопросительно смотрел на Пола и ждал ответа.

Пол сделал глубокий вдох. Отодвинувшись от стола, закашлялся, снова выигрывая время. Он чувствовал себя школьником, не выучившим урок.

— Я забочусь о твоей маме, Джейми. И полагаю, что она тоже беспокоится за меня. — Это был весьма уклончивый, но очень удобный ответ.

Джеймс положил на блюдце свой круассан. За столиком надолго воцарилось молчание.

— Это… хорошо. Мама… вечно одна, — проговорил наконец Джеймс.

— Эй, погоди, я ничего не говорил о… ни о чем таком. — «И уж конечно, не произносил слово "вечно"», — промелькнуло у него.

Джеймс промолчал.

— Только потому, что я забочусь о твоей маме, — продолжал Пол, — а она заботится обо мне… В общем, это не означает, что… — Вконец запутавшись, Пол умолк и сделал еще глоток кофе, ему ужасно не хотелось лгать Джеймсу. — Послушай, Джейми, я люблю твою маму, она замечательная и очень красивая, но…

— Мою маму? — Признание Пола ошеломило Джеймса. Пол же вдруг почувствовал, что на сердце у него полегчало.

— Да, твою маму, — подтвердил он. «Твою очаровательную, сексапильную, веселую, одну-на-миллион маму».

— Вы собираетесь… пожениться?

— Любить — не обязательно жениться.

— Почему? — Джеймс, нахмурившись, смотрел на Пола.

— Потому что я уже был женат и не нашел в этом ничего хорошего.

— А еще?

Вопрос был задан так быстро, что застал Пола врасплох.

— А еще?.. Я… гм… не хочу снова ошибиться. Лучше будет, если я останусь один. — «Так я не причиню боль ни твоей маме, ни тебе», — хотелось ему добавить.

Джеймс откусил еще кусочек от своего круассана и медленно, в задумчивости жевал.

— Я все время… ошибаюсь, — он наморщил лоб, — но если бы я все бросил, то никогда бы не изменился, навсегда остался бы… с умом младенца. А сейчас… Теперь все иначе. — Он серьезно посмотрел на Пола. — Лучше всего помогают тренировки, Сев. Нужно пробовать и пробовать.

Пол не сразу понял, что имел в виду Джеймс, но в конце концов слова юноши дошли до его сердца.