Его разбудил аромат роз, и он сделал глубокий вдох, решив, что этот чудесный запах, конечно же, доносится из сада. В раскрытое окно задувал свежий ночной ветерок, и Пол поежился от холода.

Он по-прежнему лежал на спине поверх покрывала, лежал в брюках и без рубашки. Не в силах окончательно проснуться и открыть глаза, Пол попытался ощупью найти одеяло. Но вдруг рука его наткнулась на что-то мягкое и теплое, и он тотчас же сообразил, что рядом с ним спит Линн. Придвинувшись к ней поближе, Пол прижался грудью к ее прикрытой одеялом спине. В следующее мгновение он услышал ее сонный голос.

— Забирайся под покрывало, — пробормотала Линн.

— Когда ты пришла? — Пол положил ей руку на плечо и развернул лицом к себе.

— Наверное, час назад, — ответила она и взглянула на часы у кровати.

— Почему же ты не разбудила меня? — Он погладил ее по щеке тыльной стороной руки.

— Я хотела, — сказала Линн, — но ты так безмятежно спал, что мне стало жалко тебя будить. Я решила лечь здесь — в надежде, что ты сам проснешься.

— Значит, в надежде? — Он поцеловал ее.

— На самом деле я сгораю от желания. — Она крепко прижалась к нему.

— Я тоже, — улыбнулся Пол и снова ее поцеловал.

Тихонько вздохнув, Линн обвила руками шею Пола и ответила на его поцелуй. Разделенные одеялом, они все крепче прижимались друг к другу, но при этом не делали попыток убрать препятствие.

— По-моему, — проговорил наконец Пол, — нечего рассчитывать на то, что наши гости соблаговолят убраться отсюда на своем лимузине.

— Кифф расположился на диване так, словно собирается провести здесь не меньше месяца, — усмехнулась Линн.

— Не дай Бог, — проговорил Пол.

Линн невольно рассмеялась — очень уж огорченным выглядел ее любовник.

— Но он все-таки тебе нравится? — Пол провел ладонью по ее щеке.

— Ты мне нравишься больше, — ответила Линн с лукавой улыбкой. Она провела коготками по его груди и добавила: — Гораздо больше.

— Очень рад. — Пол сбросил с нее одеяло и принялся ласкать ее груди. — Да, рад, потому что ты мне тоже нравишься. Нравишься так, что это может плохо кончиться для нас обоих.

Скрытые шелком ночной рубашки, ее груди то и дело ускользали из-под его пальцев. У Линн была восхитительная грудь, маленькая и волнующая… Пол склонился над ней и заглянул ей в глаза, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию. Затем потрогал указательным пальцем один из набухших сосков и тотчас же услышал тихий стон, вырвавшийся из груди Линн.

— Если я тебе нравлюсь так, как ты говоришь, — пробормотала она, — то перестань тогда играть со мной таким образом. Или по крайней мере дай и мне возможность поиграть с тобой, — добавила Линн, задыхаясь.

Пол улыбнулся; было очевидно, что она действительно сгорает от страсти. Поднявшись с постели, он разделся, а затем снова улегся рядом с Линн. Какое-то время Пол просто любовался ею. Потом, шумно выдохнув, крепко прижался к ней, пытаясь укротить свое желание.

Ему хотелось тотчас же войти в нее, хотелось овладеть ею, но Пол, превозмогая боль желания, принялся ласкать ее груди, бедра, лоно… Затем он развел в стороны ее ноги, и его пальцы осторожно раздвинули мягкие складки. Линн тотчас же вскрикнула и застонала, устремившись навстречу его ласкам. В горле у Пола пересохло, и он хриплым шепотом проговорил:

— Я мог бы заниматься с тобой любовью день и ночь, мог бы заниматься этим вечно…

Линн промолчала, у нее не было сил ответить, и Пол прекрасно это понимал. Боже, как ему нравилось доставлять ей удовольствие, как нравилось ласкать ее и слышать тихие стоны, чувствовать, как ее ногти впиваются ему в ягодицы! Линн требовала все новых и новых ласк. Наконец, содрогнувшись всем телом, она выгнулась дугой — и затихла, прижавшись к его груди. По-прежнему терзаемый желанием, Пол крепко обнял Линн и поцеловал в плечо.

— Пол, я так люблю тебя, — прошептала она. — Ведь ты заставил меня почувствовать трепет… стремление.

— Стремление?

— Как будто я хочу… схватить солнце и заполнить им себя, — пояснила она, целуя его.

— Удалось? — Он положил руку на ее грудь. — Наполнила себя солнцем?

— Нет. — Она покачала головой. — Зато я наполню себя тобой. Это лучше, чем тысячи солнц.

Пол приподнялся и накрыл Линн своим телом — его жажда уже достигла предела. В следующее мгновение он погрузился в нее, и она со стоном устремилась ему навстречу. Излившись в нее на вершине блаженства, Пол понял, что это было нечто большее, чем секс, большее, чем все, что он испытывал прежде.

Вконец обессилев, они долго лежали, думая каждый о своем. И в какой-то момент Пол осознал: если он оставит эту женщину — если сможет оставить ее, — то потом всю жизнь будет презирать себя. Тяжко вздохнув, он закрыл глаза.

На следующее утро Линн накинула халат и направилась в кухню. Поначалу она старалась как можно осторожнее пройти через гостиную, но вдруг поняла, что могла бы не стараться — Киффа в комнате не было. Линн вошла в кухню и нашла на столе записку.

«Полу и Линн.

Мы уехали. Сегодня утром Мишель дьявольски спешила освободить ваши владения. Хотя я мог бы оставаться здесь до конца лета. Знаю, вы будете скучать без меня, но крепитесь. Увидимся в Париже».

Внизу стояла подпись Киффа, а под ней было второе послание, написанное торопливым почерком.

«Линн, я очень сожалею, искренне сожалею. Мне хотелось бы, чтобы вчерашнего разговора не было. Забудь его, если сможешь. Иногда мне хочется, чтобы и меня самой никогда не было».

Приписка заканчивалась заглавной буквой «М».

Линн все смотрела и смотрела на эту записку. И вдруг почувствовала на своих плечах руки Пола.

— Полагаю, это прощальное благодарственное письмо, не так ли? — Он попытался через ее плечо прочитать записку, но Линн скомкала бумагу, не желая портить такое чудесное утро.

— Совершенно верно. — Она повернулась к Полу лицом и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку. — Как говорят киногерои, мы наконец одни.

— Неужели? Я никогда не слышал такого выражения, но мне оно нравится. — Он похлопал Линн по попке. — А что с завтраком? Мне необходима пища, чтобы восстановить истощенные резервы. Пойми, женщина, еще одна такая ночь — и от меня останется лишь тень.

— «Женщина»? Он называет меня «женщиной» и ожидает, что я буду готовить ему завтрак? — Линн фыркнула и направилась к кофеварке, но Пол ухватил ее за руку и заглянул в глаза.

— У меня есть предложение. Давай выпьем кофе и устроим пикник — позавтракаем на берегу реки. Что скажешь?

— Замечательно. Это гораздо приятнее, чем готовить. — Она опять поцеловала его — ей хотелось беспрестанно целовать Пола — и занялась кофеваркой.

Минуту спустя Линн обернулась — и в изумлении уставилась на Пола, он по-прежнему стоял у стола и смотрел на нее сияющими синими глазами.

— Что?.. — У нее перехватило дыхание, и она потуже затянула пояс на халате.

— Ничего, — произнес он без всякого выражения и помотал головой, как бы выводя себя из состояния транса. — Просто я задумался… Думал о том, как много значит для меня твое присутствие. — В следующее мгновение Пол повернулся и стремительно вышел из кухни.

Прихватив с собой круассаны, баночку персикового джема и апельсиновый сок, они вышли из дома. Полчаса спустя Линн отправила в рот последнюю крошку круассана, а Пол, закрыв глаза, растянулся на одеяле. Собрав тарелки и пустые стаканы, Линн сложила посулу в плетеную корзину с крышкой и повернулась к Полу. Чуть приподнявшись, он схватил ее за руку, привлек к себе и повалил на одеяло. Она не сопротивлялась — такое окончание завтрака вполне ее устраивало. Какое-то время они лежали молча, глядя на кроны деревьев, раскинувшиеся над ними.

— Так о чем же Мишель просит тебя забыть? — неожиданно спросил Пол — он все-таки прочитал записку.

Линн не хотелось говорить на эту тему, и она не торопилась с ответом.

— Мишель не оскорбила тебя? — Пол приподнял голову и испытующе посмотрел на Линн.

— Оскорбила? Как тебе пришло такое в голову? — ответила она вопросом на вопрос.

— Временами Мишель бывает не в меру болтлива. Так что же она все-таки сказала?

— Она не сказала ничего особенного. Во всяком случае, ничего обидного.

— Я подумал… — Пол сделал глубокий вдох и отвернулся. — Подумал, что она могла рассказать об идиотском пари, которое… — Он внезапно умолк.

— А что за пари? — Линн села, скрестив ноги по-турецки, и невинно улыбнулась.

— Забудь об этом, — отмахнулся Пол. Сорвав длинную травинку, он принялся наматывать ее на палец.

— Может, речь идет о пари, по которому первая же очаровательная леди, затащившая в постель Пола Севернса, принесет домой пять тысяч долларов?

— Ты знала о пари? — Пол пристально взглянул на Линн.

— Мишель рассказала мне об этом в тот день, когда мы сидели с ней за ленчем в бистро.

— Все понятно, черт побери! — Он отбросил в сторону травинку и сел, прислонившись спиной к дереву.

Линн неожиданно рассмеялась.

— По моим расчетам, — проговорила она, — я уже заработала двадцать пять тысяч. А ты как считаешь?

— Тридцать. — Пол выпрямился и, взяв Линн за плечи, привлек к себе. — И учти, это еще не все. — Он снова привалился спиной к дереву и закрыл глаза.

«Еще не все». Эти слова тупой иглой вонзились в сердце Линн. «Четыре дня, у меня всего четыре дня», — промелькнуло у нее.

Поднявшись на ноги, Линн взглянула на Пола. Он тотчас же открыл глаза, и она заставила себя улыбнуться.

— Я, пожалуй, прогуляюсь вдоль речки.

Пол встал и заглянул ей в глаза. Затем обнял ее за талию и с невозмутимым видом проговорил:

— Тогда пойдем вместе.

День был жаркий и безветренный, прибрежный пейзаж, подернутый дымкой, успокаивал. Небесная синева и зелень деревьев расплывались в солнечном мареве, точно мазки на картинах импрессионистов. Какое-то время они шли молча. Наконец Пол заговорил:

— Ты не находишь, что это смешно?

— Ты о пари? — Линн неопределенно пожала плечами. — Я не сказала бы, что очень удивилась, узнав о нем. Но конечно же, это бестактно и… оскорбительно.

— Ты имеешь в виду, что меня могут подкинуть в качестве заманчивой наживки?

— Я думаю, ты не из тех, кто позволяет подобное. — Линн нагнулась, подняла с тропинки плоский красноватый камушек и, повертев его в руках, отбросила в сторону.

— Ты действительно так думаешь? Или тебе хочется так думать?

Внезапно остановившись, Линн пристально взглянула на Пола.

— Я действительно так думаю и не могу думать иначе, — проговорила она. — Я не хочу верить, что тебя можно использовать, и не хочу верить, что ты самовлюбленный подонок. Я знаю, что ты был молодым, честолюбивым и, вероятно, излишне самонадеянным. Ты совершил множество ошибок — но кто их не совершал?

— Ты, Линн, — произнес он после долгого молчания. — Ты не совершала ошибок, разве что несколько совершенно случайных и незначительных. Например, забыла выбросить мусор или потеряла квитанцию…

Она хотела возразить, но Пол остановил ее движением руки.

— Твои ошибки никому не причиняют вреда, не накапливаются, наслаиваясь одна на другую. А вот мои… — Он поджал губы. — Я занят только собственной персоной. Поверь в иное — и почувствуешь себя несчастной.

Выдержав его колючий взгляд и собравшись с силами, Линн выпалила:

— Как твоя третья жена?

Лицо Пола болезненно исказилось. Он отступил на несколько шагов. Линн не просто задела за живое — она насыпала соли на открытую рану.

— Совершенно верно, — процедил он сквозь зубы. — Тебе очень хочется послушать эту историю?

— Черт возьми, это не праздное любопытство! Я беспокоюсь за тебя! — воскликнула Линн. — И мне не стыдно в этом признаться.

— Вот твоя первая в жизни ошибка.

— Прекрасно. Если наделаю их больше, то ты, возможно, поймешь, что я обыкновенная женщина, а не святая.

— Лучше не настаивай. — Пол тяжело вздохнул.

— Я настаиваю, потому что хочу во всем разобраться. Мне необходимо это знать. Неужели то, что сказала Мишель… — Линн осеклась. «Проклятие! — мысленно воскликнула она. — А он еще считал, что я не допускаю ошибок!»

— Договаривай. Становится интересно, — с усмешкой проговорил Пол.

— Мишель сказала, что ты оставил беременную жену.

Пол в изумлении уставился на Линн. Он молча ждал продолжения.

— Она сказала, что твоя жена… что она потеряла ребенка из-за того, что ты ее бросил.

— И ты ей поверила?

— Я поверю в то, что скажешь ты.

Пол стиснул зубы и, пытаясь унять дрожь в руках, проговорил:

— Может быть, тебе стоит принять версию Мишель? Моя не такая захватывающая.

— Я просто хочу знать правду, — ответила Линн. «Неужели Мишель не солгала?» — добавила она про себя.

— Зачем тебе правда?

— Я уже говорила, что беспокоюсь за тебя. — «Я люблю тебя, упрямый дурак». Последнюю фразу она оставила при себе, потому что понимала: Полу сейчас не до ее признаний в любви.

Линн внимательно наблюдала за Полом. Казалось, он никак не мог решиться… Наконец, сделав несколько шагов по тропинке, он остановился под деревом и прислонился к стволу.

— Джоун…

— Твоя жена?

— Джоун, — кивнул он, — потеряла ребенка не из-за того, что я оставил ее. Она сделала аборт. — Пол отбросил в сторону травинку, которую сорвал минуту назад.

— Но почему Мишель сказала совсем другое?

— Потому что так рассказала ей Джоун.

— Но почему же ты не рассказал людям правду? Почему позволил считать тебя таким…

— Сукиным сыном? — Пол хрипло рассмеялся. — Во-первых, потому, что мне плевать на мнение людей. А во-вторых, потому, что это в каком-то смысле правда.

— Не понимаю… — Линн в растерянности покачала головой.

Пол долго молчал. Потом вновь заговорил:

— Джоун не принадлежала к миру кино. Во всяком случае, не имела к нему прямого отношения. Она была бухгалтером, моим главным бухгалтером, и была очень умна. Уже хотя бы потому, что сказала «нет», когда я впервые предложил ей выйти за меня замуж. Джоун сказала, что с удовольствием занимается счетами своего шефа, но отчетные документы мужа — это совсем другое. — Он взглянул на Линн с едва заметной усмешкой. — Но я не мог устоять, не мог не ответить на вызов, и в конце концов она сказала «да». — Пол нагнулся и сорвал еще одну травинку. — Так вот, как ни странно, но я действительно хотел стать образцовым мужем, во всяком случае, старался заботиться о Джоун. На этот раз я дал себе слово: никаких двадцатичетырехчасовых рабочих дней и никаких голливудских скандалов. Мы планировали нормальную и «сбалансированную», как выражалась Джоун, семейную жизнь. — Пол криво усмехнулся. — Джоун любила, чтобы все было «сбалансировано». И вдруг появился сценарий, великолепный сценарий. Это был мой шанс, я мог сдать обратно в реквизит «кольты» и тесаки и взяться за настоящую работу. Сценарий назывался «Сердце Мари». — Пол вопросительно взглянул на Линн.

— Мишель упоминала о нем, — кивнула она.

— Я понимал, — продолжал Пол, — что этот сценарий тянул на награду. Но все обернулось так, что он стал проектом, ведущим в ад, одним из проектов типа «все кувырком». Возникли проблемы с исполнителями главных ролей, а также финансовые проблемы. Я не мог пустить все на самотек и иногда по несколько дней не появлялся дома. — Пол со вздохом отошел от дерева. — Джоун решила, что я спутался с исполнительницей главной роли, но этого не было.

Линн хотелось сказать, что ему незачем оправдываться, но она боялась его перебивать.

— Я даже не знал, что Джоун беременна. Однажды я вернулся домой поздно вечером, а она ждала меня, чтобы сообщить, что сделала аборт и оставляет меня. — Пол закрыл глаза. — Джоун заявила, что допустила ошибку, когда вышла за меня замуж. И сказала, что совершила бы еще большую ошибку, если бы произвела на свет ребенка. Якобы он, ребенок, не увидел бы своего отца, потому что тот слишком занят. Хотя на самом деле просто гуляка и хвастун…

Линн молча слушала. Ей не хотелось осуждать бывшую жену Пола, но она прекрасно понимала, что эта женщина сама во всем виновата.

— Дело в том, что Джоун была права, — пробормотал Пол.

— Ты не хотел ребенка?

— Я этого не сказал, — проговорил он с грустью в голосе. — Я думал о нем — или о ней — и чувствовал себя подлецом. Если бы я был там… — Пол умолк и отвернулся.

— Что ты делал потом, после ее ухода?

— Закончил съемки. Пытался с головой уйти в работу. Новый сценарий, новые женщины — в общем, делал все, что принято делать в подобных ситуациях.

— И что же?

— Не помогало, ничего не помогало. И вот два года назад я все бросил. На время. Мне нужно было остановиться и разобраться в своей жизни. — Пол ненадолго задумался. — Для меня это означало следующее: я должен был отказаться от женщин и от работы, именно в таком порядке.

— Напоминает поиски собственной души.

— Если так, то я не нашел ее.

— А я думаю, нашел. — Она шагнула к Полу и провела ладонью по его гладко выбритой щеке.

Он пристально посмотрел ей в глаза. Затем взял за подбородок и проговорил:

— Оставь надежду, Линн. Я не изменился. И уверен, что уже никогда не сумею измениться.

Она промолчала. Потом, заметив, как вспыхнули синие глаза, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

— Хороший?

Пол вздрогнул и поднял голову. Линн, стоявшая в дверном Проеме, стряхивала с волос капли дождя. Когда она ушла гулять, Пол взялся за чтение «Еще одной мечты» и так зачитался, что не заметил ее возвращения.

— Не просто хороший — замечательный. — Он положил сценарий на колени. — А тебе понравился?

— Откуда ты знаешь, что я его прочитала? — Линн залилась краской.

— Я оставил его в кухне на столе. А нашел на твоей половине кровати. Вот и ключ к разгадке — усмехнулся Пол.

— Ты сердишься?

— Нет. Если ты расскажешь, что о нем думаешь.

— Ты в самом деле хочешь знать мое мнение? — Он кивнул, и Линн не удержалась от улыбки. — Можно для начала напомнить, что я не очень-то в этом разбираюсь? — Пол снова кивнул, и Линн, откинув со лба волосы, села рядом с ним на диван. — Мне сценарий понравился, он привлекает… своей добротой, хотя герои, особенно Вероника, далеко не идеалы. — Пол молчал, и Линн в смущении покраснела. — Звучит глупо, да?

— Звучит прекрасно. — Он заправил ей за ухо прядь мокрых волос.

— Ты возьмешься за него?

Возьмется ли он за этот сценарий? Пол колебался. Ведь если он снова возьмется за дело, ему придется отдать работе все душевные силы и для Линн уже ничего не останется. Для него работа и женщины — совершенно несовместимые понятия. Пол почувствовал, что должен сделать выбор, но по-прежнему медлил с ответом. Он взглянул на сценарий, лежавший у него на коленях, потом снова посмотрел на Линн.

— Так возьмешься? — спросила она.

— Возьмусь, — кивнул Пол и шумно выдохнул.

— Я очень рада. — Линн взяла в ладони его лицо и заглянула в глубину синих глаз. — Ты сделаешь чудесный фильм.

Он усадил Линн к себе на колени и прижался щекой к ее щеке. Ее запах дурманил мозг, и Пол решил, что сейчас не время объяснять, чем обернется его решение для них обоих. В их распоряжении несколько дней, и он не собирался тратить их впустую. Поцеловав ее в губы, Пол с улыбкой проговорил:

— Могу ли я сделать вывод, что приобрел еще одну поклонницу моего таланта?

— Совершенно верно, приобрел. — Линн поцеловала его в нос. — С этого момента у меня будет только одна цель — посмотреть все твои фильмы. Знаешь, мне только что пришла в голову блестящая идея. Почему бы нам не нагрянуть в ближайший видеомагазин и не купить все твои старые фильмы? Мы устроим свой собственный — только для очень узкого круга — фестиваль фильмов Севернса.

Пол нахмурился и что-то проворчал.

— Но это было бы замечательно! — оживилась Линн. — Посмотри в окно. Похоже, дождь затянется на несколько дней, недель, а быть может, на несколько лет… — Она встала и потянула Пола за руку. — Прошу тебя…

— Линн, здесь французская провинция. Даже если мы найдем мои фильмы, они наверняка окажутся дублированными на французский. И нет никакой гарантии, что они будут снабжены субтитрами. Что мы станем с ними делать?

— По-моему, это не проблема. Если я чего-то не пойму, спрошу у режиссера — ведь мы с ним в очень дружеских отношениях, — с лукавой улыбкой проговорила Линн.

— Могу ли я этот последний приступ восторга использовать в своих интересах?

Линн снова потянула Пола за руку, и он поднялся с дивана.

— Конечно, можешь, — сказала она. — Больше всего на свете мне нравится, когда ты используешь меня в своих интересах.

Пол привлек ее к себе и что-то шепнул на ухо. Линн, чуть отстранившись, заявила:

— Позже, сейчас время фильмов. — Она потащила Пола к двери.