Когда спецназовец понял, что его никто не преследует, остановился. Что это я, удивился он собственной тупости. Унформер не может двигаться самостоятельно.

Ученые со всей галактики исписали горы электронных, пластиковых и даже бумажных носителей, доказывая, что унформер всего лишь болванка, начиненная спорами.

Он пошел по коридору обратно. Пыль к этому времени стала оседать, лампы исправно светили (те, что не разбились), так что очень скоро он смог наблюдать еще один феномен.

Унформер исчез.

Спецназовец отчетливо помнил, что после падения бомба откатилась в сторону отверстия, откуда попала в шахту. А так как она двигалась в полном беспорядке, переворачиваясь в воздухе, то по идее должна была застрять в дыре.

Даже если бы унформер каким-то непостижимым образом точно вошел в отверстие, то в таком случае, он должен был вывалиться в технологический портал и теперь лежать на полу.

Этого не было.

Зато он понял, откуда взялась пыль.

Напротив дыры в шахте появилась дыра в стене. Широкая, с рваными краями, с торчащей паутиной арматуры. Спецназовец заглянул внутрь. Там было нечто вроде неосвещенного чулана, но это не помешало увидеть, что в противоположной стене зияет похожее отверстие.

Получалось, что унформер прошил две бетонные стены общей толщиной чуть ли не в метр. И куда то делся потом. Во всяком случае, спецназовец его не чувствовал.

Не может быть, сказал себе Антон. Это ошибка. Мираж. Потому что в противном случае, если выяснится, что этот гадский папа действительно может передвигаться и прятаться(!), всем его несчастным потугам грош цена. И сотни людей на Шарагде погибли напрасно, даже не подозревая об этом. За элиминатор, который даже некуда воткнуть.

Хотя сержант Крауч нашелся бы куда.

— Эй, Шутер!

О, они впервые назвали его по имени.

Голос Михаила, усиленный мегафоном, продолжал греметь.

— Шутер, где ты, дорогой? Не заскучал? Мы тебе сейчас спустим голову твоей женушки!

— Я здесь! — крикнул Антон. — Не надо спешить! Сейчас иду, дорогой!

Ему не понравился голос Нухаева. Мало истерики. По существу, он только что потерял груз, должен был волосы на своей голове рвать, а чужим вообще резать.

Либо он хочет отыграться на его головушке?

Пытать будут, уважительно подумал Антон.

Операция входила в завершающую фазу, и чем она завершится, не предсказал бы не только настоящий Фалкон, но даже и великий К.Г. Даже сам Маза!

Элиминатор (который некуда было воткнуть) был у Михаила, Жанна тоже у него.

Антон ему на фиг не нужен (разве что для пыток), сумиты Антону тем более с Мазы упали. Вывод один, назревало большое мочилово.

— Иди сюда, дорогой! — продолжал источать елей дядя Миша.

Антон подошел к пролому в шахте, ухватился за торчащие жгуты, в одном даже было напряжение, и влез наверх, на изрядно покосившийся помост.

И сразу у него возник дискомфорт. Он почувствовал давление на оптические датчики, и те сразу повело вбок. Создалось ощущение, что нечто или некто отворачивает ему глаза и мешает смотреть ему прямо.

Спецназовец списал это на последствия полученной легкой контузии. Некоторые фермы при падении унформера повредились, но некоторые уцелели, Антон выбирал наилучший путь дальнейшего своего продвижения, чтобы сразу повиснуть на нужной части пандуса, слишком занятый, чтобы увидеть то, что пришло в движение за его спиной.

В центре помоста лежало нечто массивное и до поры до времени бесформенное, аляповато раскрашенное, словно переросший все мылимые размеры мухомор, мохнатое, шевелящееся. Оно вытянулось в сторону Антона и почти коснулось его, но тут зашлись в судорогах фермы, по которым в шахту сбежали сумиты. Существо медленно опало, подобралось, готовое в любой момент распрямиться и нанести смертельный удар.

Первым бежал Иса, и Антон с ходу получил по физиономии.

— Сбежать захотел, гяур поганый! — пояснил сумит.

Свалившийся при ударе и в очередной раз вытиравшийся кровезаменитель из носа, Антон сразу забыл обо всем на свете, когда расконцентрировавшиеся при ударе оптические датчики неосознанно уставились на центр помоста.

Если бы Антон был женщиной, он бы завизжал. Картина была жуткая и мерзкая.

Лежащее на помосте существо, отведшее глаза Антону, с сумитами поступило еще более безапелляционно. Оно внушило им, что перед ними унформер.

Сумиты безбоязненно подошли к нему, взялись голыми руками за мерзкие подергивающиеся образования, переворачивали, кантовали, подсовывая новую сеть, в общем, вели себя как с обычным грузом. Спецназовцу хотелось завопить, предупредить. Но кого? Бандитов? Пускай грузят.

Тем более у него имелись сильные сомнения, что они его послушают. Врежут по сопатке еще раз и всего делов.

После того, как сумиты спеленали монстра, наверху включился тельфер. Сеть натянулась и поползла вверх. Второй раз за этот день он пытались что-то поднять, даже еще более жуткое, чем в первый раз.

Когда тело монстра уже оторвалось от помоста, месиво из переплевшихся орочей, похожее на перепутанный мясной фарщ, еще некоторое время лежали внизу. Наконец, Всадник Тьмы повис в воздухе полностью. Орочи свисали вниз метров на 15, до поры до времени неподвижные, словно застывший ядовитый водопад.

При наиболее сильных толчках они с шипением разевали плоские шипастые пасти.

Зрелище было еще то. Глюки укуренного. Параноидальный бред шизофреника. Мечты идиота с атрофированными лобными долями.

Спецназовец припустил по пандусу, стараясь обогнать Всадника. Сзади в истерике и лютой злобе осатанел и вышел из человечьего образа (в котором родился по большой ошибке природы) Иса, стал палить ему вслед.

Спецназовец только голову пригнул, пули запрыгали по колодцу, рикошетя от круглых стен. Сверху заверещали сразу в несколько голосов. Никому не хотелось ронять груз вторично. После этого раздался дикий крик Нухаева, обошедшегося даже без мегафона, клятвенно обещавшего башку отрезать стрелку, кто бы он ни был.

Пальба прекратилась, однако Всадник, висящий посредине колодца косматой отрубленной головой, забеспокоился. Десятки орочей возмущенно зашипели, вытягивая головы. Антону повезло, что он уже успел миновать монстра и оказался выше.

Орочи вцепились в пандус и дернули. Спецназовец зашатался, опасно балансируя над разверзшейся внизу тушей, но удержался. Снизу упал один из сумитов. Сверху ругались по-русски.

— Что там у вас? — крикнул Михаил.

— Остановите подъем! — только Антон это вякнул, как Всадник раскачался и въехал всем весом в стенку.

Все вокруг содрогнулось. Спецназовец полетел вниз, но повис, уцепившись руками за пульсирующие фермы. Внизу с него сыпались сумиты. Поднялся крик.

Остерегаясь больше раскрывать рот, спецназовец влез на пандус и бегом преодолел оставшиеся несколько метров.

Наверху раскорячился ярко-желтый кран. Купол был частично разобран, и сумиты обступили шахту. Нухаев давал указания крановщику, одновременно разговаривая с кем-то по рации. Скорее всего, пытался докричаться до нижней группу, но тем было не до него.

На некоторое время Антон выпал из общего внимания. В зале было темновато, направленные вниз прожектора больше слепили, чем освещали. Спецназовец протолкнулся мимо обступивших колодец сумитов и увидел Жанну с Лизой. На первой по-прежнему был надет пояс шахида, но похоже за время ношения она свыклась с ним.

Женщины находились в будке под охраной двух сумитов, и они сразу уставили на него автоматы, гортанно крича и призывая к вниманию.

И в это время кран поднял Всадника из шахты. Антону не было нужды оборачиваться, чтобы это понять. Раздался жуткий одиночный крик, когда крановщик, оказавшийся ближе всех к проему, разглядев, что он поднял.

Кетанг подтянулся орочами и встал на твердую почву. Сеть для него помехой не стала. Орочи десятками пастей разорвали ее на лоскуты. И за все время ни один идиот не выстрелил.

Сумиты пятились с криком "Шайтан!". Лишь потом подняли автоматы, но развернуться им Кетанг уже не дал, ударив эрегированным хвостом как косой. Стоявшие передними сумиты попадали, помешав выстрелить и задним.

Кетанг шагнул в центр человечьей свалки, в самую гущу, и стал пировать на славу.

Орочи выхватывали людей и отрывали все, что попадалось в их захваты.

Антона задели даже не ужасные крики умирающих, а звук обильно льющейся крови.

Будто включили на полную мощь сразу несколько душевых кабин.

Спецназовец кинулся к Жанне, и сумиты без промедления открыли огонь. Им было плевать, что за спиной гяура бушевало чудовище, у них был приказ охранять, и они как истинные воины исполнили его до конца.

В Антона попали несколько раз, но прямых ударов, которые могли сшибить его с ног, ему далось избежать, он добрался до стоящих сумитов и посшибал их по сторонам, даже не глядя, живы ли они или ранены. Тривиально устранил препятствие на своем пути.

Жанна вскочила, в глазах безумная надежда, и в поясе сразу сработало реле.

Спецназовец увидел бегущий огонек, который видел лишь он один, импульс с околосветовой скоростью рванулся к детонатору, он двумя пальцами загасил его как огонек свечи.

Сорвав с женщины пояс, он увлек ее из будки, на которую тотчас обрушился толстый хвост с заостренным треугольником на конце. Раздался визг, это Лиза прилепилась к ним. Маза с ней. Они побежали на выход все втроем.

Им навстречу попался сумит с выпученными глазами, не предпринявший попытки их остановить, неизвестно почему бегущий на шум нешуточной битвы, потому что оружия при нем не было, да и вообще он выглядел чертовски напуганным.

Спецназовец припомнил злоключения Воронина, когда разведка угодила в засаду, и там люди тоже бегали с похожим выражением лиц, потому что их обложили со всех сторон.

Помогая женщинам не упасть, а бежали они так, что дай Маза каждому, спецназовец довел их до выхода. На улице была ночь, в лицо пахнуло осенней промозглой свежестью.

Прямо напротив входа стояла, светя всеми фарами и мигалками, нарядная пожарная машина.

Увидев их, из машины выскочили четверо пожарных в робах. В руках одного была кирка, используемая для разбора завалов, у трех остальных топоры.

— Что вы делаете? Мы гражданские! — заголосила Жанна.

Спецназовец загородил собой женщин, и пожарных без лишних слов двинул его киркой по голове. Спецназовец одной рукой остановил кирку в воздухе, другой, раскрытой пятерней, влепил нападавшему по лицу.

Пожарный не упал, как он ожидал, голова дернулась назад, но упрямо вернулась на место. Пожарный словно бодался с ним. В это время приблизились и с ходу вступили в драку трое остальных. Тут уж Антону стало не до дозированных ударов, он буквально разметал их по сторонам. Потом он взял того, что с киркой и зашвырнул его обратно до самой машины.

Он был уверен, что покончил с ними, но поднялись все, даже тот, что с киркой, хотя он был уверен, что, по крайней мере, двоим сломал шеи. Один из пожарных открыл рот, показав раздвоенный на конце орочий язык, и зашипел.

— Уходим! — закричал спецназовец, разглядев шевеление в траве по бокам от входа, пожарные были лишь отвлекающим маневром, воспользовавшись сутолокой, орочи подкрались совсем близко.

Люди бросились по ступеням вниз, и едва Антон закрыл дверь, как в нее ткнулся ороч.

— Открой! Ш-ш! — зашипел он.

— Уходим! — уже спокойнее повторил Антон.

Они отступили по коридору.

И вдруг поняли, что проделывают это в абсолютной тишине. Не было слышно ни сумитов, ни Кетанга. Пока спецназовец решал, что делать, и где опасность им грозит меньше, наружная дверь затрещала по всем швам.

Антон плюнул на условности и увлек женщин обратно в сторону колодца. В сущности, как он и ожидал, там все было кончено. В беспорядке лежали изуродованные тела, раненых не было, только трупы. Кетанга не было видно, что было странно. Бродить здесь особенно было негде.

В это время в стороне оставленной двери раздался подозрительный шум, и спецназовец понял, что времени у них не осталось. И выход у них оставался только тот, который Антон держал в голове как крайний вариант. Спуститься вниз, пройти через мертвую базу и попытаться подняться через лифтовую шахту.

Взяв женщин за руки, он практически поволок обеих к колодцу. Им повезло, потому что пандус был цел. Они стали спускаться, и спустились на несколько витков, когда спецназовец заставил женщин остановиться.

Над краем колодца торчало несколько орочих голов. Они подозрительно шипели и раскачивались из стороны в сторону. Это продолжалось несколько томительных секунд, потом орочи дернулись, словно их кто-то позвал, или они услышали подозрительный шум, и головы исчезли.

Люди и киборг продолжили спуск. В нескольких местах пандус был поврежден, Антон прыгал первым, потом помогал проделать это женщинам. В одном месте Лиза сорвалась и повисла у него на руке, не издав при этом ни звука.

Если не считать инцидента с Лизой, то они спустились без особых приключений.

Внизу их ждала тишина. Лишь лежал на боку сверзившийся кран, да трупы разбившихся боевиков, у которых спецназовец позаимствовал пару автоматов и патронов, сколько нашел. У одного из них Антон реквизировал длинный филигранной работы кинжал. Зачем он ему, он так и не понял, разве что зарезаться.

На базе света не было, но это опять не стало для Антона помехой. Через знакомую дыру он спустился вниз и помог спуститься женщинами. Это было дико наблюдать, как они стоят, вытянув руки, словно слепые.

Он взял их за руки и увлек за собой. Направился тем же путем, каким они шли в первый раз, заодно хотел дизельную проверить. Было непонятно, кто выключил свет и зачем.

Однако очень скоро женщины стали спотыкаться и падать на ровном месте. Сначала он подумал, оттого, что ничего не видели. Потом понял. От усталости. Есть такое человеческое состояние. После суток проведенных с поясом шахида, возможно, бессонной.

Тогда он изменил план, вовремя вспомнив про ту комнату с топчаном, где можно было на время оставить женщин, дать им отдохнуть, а самому отправиться на разведку.

Он объяснил им ситуацию, довел до комнаты, что до комнаты, усадил на топчан, велел отдыхать, а лучше поспать, если смогут. Изнутри замка не было, он сказал им, чтобы приперли дверь имевшимся табуретом, а сам снаружи закрыл их на щеколду.

После этого пути их разошлись. Он думал, что прогуляется лишь до дизельной, оказалось, но прогулка затянулась на дольше. Гораздо дольше.