Сафа не хотел знакомить Секу с Максом. Он вообще не хотел делить этакое чудо ни с кем. Но получилось так, что на вопрос Секи, есть ли у него друзья, он обмолвился, есть, мол, один такой. Не то чтобы очень.

– Он с нами или нет? – в лоб спросила Сека, уставив в него ясные голубые глазки.

– Он тоже вахтовик, должен со мной ехать послезавтра.

– Я не про то. Возьмем его с собой или нет?

Сафа об этом не думал. Потому что думал в первую очередь о себе.

– Он тебе друг или нет? – приставала Сека.

– Ну не то чтобы друг, скорее товарищ по несчастью.

– Какой он?

– Недоделанный. Книжный червь. Еще и хромой.

– Понятно, – протянула Сека.

– Ничего тебе не понятно! – взорвался Сафа. – Задаешь тут дурацкие вопросы, а жрать хочется. Тебе конечно еда до лампочки, и сладкого чая хватило, но я ведь не терминатор. Могла бы магазин ограбить.

– Могу, – с готовностью согласилась девушка. – Убивать там никого не придется.

Пара-тройка охранников для меня не преграда.

Сафа с сомнением посмотрел на девушку. То, что он видел, не составляло никаких сомнений, что Сека свое обещание выполнить способна. Перед глазами воочию стояло, как Сека стоит на башне взбесившегося танка, и как она с хрустом люк вывернула, а потом какое-то чмо из кабины тащила. Когда она рукав оторвала, Сафа чуть в обморок не упал, был уверен, что руку.

Другое его беспокоило. То, что Сека войдет в магазин и за пять секунд положит пару мордоворотов хлебалом в кафельную плитку, а потом возьмет мешок еды, сразу обеспокоит кого надо. Откуда здесь терминатор в юбке, вернее в джинсиках?

Отродясь у нас терминаторов в Алге не было, исключая капитана порта господина Темнохуда. Но Иван Иваныч пардон мужчинка, а тут стройная девчушка с небесно голубыми глазками и с крохотным воробьиным задом входит и кладет всех за продуктовую пайку.

Что-то тут нечисто, господа. А не та ли эта Сека, которую все ищут, а особливо бандит Шерхан? А на чем она уехала? На подозрительной тачке. Давайте проверим все подозрительные тачки в городе. А еще лучше, все тачки, их не так уж много.

Почему транспортное средство с фальшивыми номерами находится во дворе доме, где проживает товарищ Сафа? Не проверить ли нам его самого? Замечательно, подайте глубокоуважаемый товарищ Сафа свой тощий зад сюда на сковородку.

– Грабить никого не будем, – рубанул Сафа. – Пойдем у Макса пожрем. У него мать клево готовит борщ.

На звонок открыл сам Макс.

– Здорово, хромой! – воскликнула Сека и, энергично тряхнув руку, прошла мимо оторопевшего пацана.

– Ты чего дура? – прошипел Сафа, догнав ее в коридоре. – Ты лучше молчи, если ничего не соображаешь!

Мама Макса сильно изменилась с последней встречи. На побледневшем лице выделялись глаза.

– Это твоя девушка, Саша? – спросила она. – Как тебя зовут?

Сека плотно сжала губки.

– Имя свое можешь сказать, – поспешил прийти на помощь Сафа.

– Сека! – звонко сказала она.

– Красивое имя. Проходите, сейчас будем чай пить.

– Сафе нужен борщ!

– Молчи! – пискнул Сафа.

Хозяйка удивленно посмотрела на них обоих:

– Если нужен борщ, значит, так тому и быть.

Когда они сидели на кухне, к девушке опасливо приблизился Женька:

– Ты не тронешь Максимку?

Сека покачала головой.

– А я ничего не боюсь.

– Ты прямо как я! – она погладила его по головке, Сафа немного опасливо присматривал за ее жестом. Такие нежные женские ручки.

– А вы всегда говорите, только когда вам Саша разрешает? – спросила вдруг хозяйка.

– Ну да! – выкрикнула Сека.

– А вы из какого квартала? Вы местная?

Девушка в поисках ответа посмотрела на Сафу, но он не успели пасть раскрыть, как она сказала:

– Я скоро уеду!

Ее слова вызвали неожиданную реакцию.

– И мой сыночек тоже скоро. Послезавтра, – и прижав передник к глазам, безутешная мать выбежала их кухни.

– Что ты всякую хрень несешь? – возмутился Сафа.

– Ты сам сказал, говори!

– И что ты все время орешь? Нормально говорить не можешь? Молчи лучше.

– Я, конечно, приучена выполнять команды, но не такие противоречивые. То говори, то молчи. К тому же я не понимаю, чего она так расстроилась. Мы же заберем Макса с собой. И уходить надо не позднее, чем завтра.

Сека быстрым неуловимым движение обернулась. В дверях стояла мать Максима и с настороженным вниманием вслушивалась в ее слова.

– Не слушайте ее, она несет ерунду, – поспешил сказать Сафа.

Его не услышали. Его слова пролетели мимо обострившегося слуха женщины и утопли в километровых глубинах моря. Она слышала только то, что ее сына спасут.

– Вы, правда, его заберете с собой?

– Правда, – спокойно сказала Сека, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах, типа поедания борща.

И женщина сразу успокоилась. Она засуетилась, стала выставлять разносолы из холодильника, быстро заставив весь стол, что-то второпях разбила, тут и борщ поспел.

Как у нее все просто, размышлял Сафа. Город в полной блокаде. Хоть бы один вырвался. Люди в общагах вешаются от безысходности. А тут всего пара слов, беспочвенное обещание и женщина спокойна. Долбанутые все бабы.

– Берите хлеб, ешьте! – передоложила оттаявшая мать Секе.

– Нет, ей только чаек, – предупредительно выставил руку Сафа.

После сытного обеда Сафа стал добрым. Словно уевший банку сметаны кот, он возлежал в ботинках на постели Макса, когда тот вдруг спросил:

– Это и есть твой сверхчеловек?

Сафу катапультой выкинуло из постели, он вцепился в ворот хромого и с жаром пропыхтел:

– Конечно же, нет!

– Я так и понял, – заявил Макс.

– Чего ты понял? Ты ничего не понял, а что понял, понял неправильно!

Ища поддержки, он оглянулся на Секу. Мочить придется, подумалось отчего то.

Сека беззаботно махнула рукой:

– Оставь его, он и так все знает. К тому же его все равно брать с собой.

– Откуда ты знаешь? – опешил Сафа, с опаской отпуская хромого, сейчас как кинется к окну, как заорет.

Против ожидания, тот бежать не кинулся, совсем наоборот, уселся на старенький диван, где, наверное, по обыкновению читал свои пахнущие гнилой бумагой книги. С интересом уставился на Секу, та даже стушевалась, скромно опустив глазки:

– Откуда я знаю? – переспросил Макс. – Из книг конечно. У Вениаминова есть роман под названием "Циклон движется ночью". Не читала? – он обращался исключительно к девушке, и Сафа почувствовал себя уязвлено.

– Почему у меня не спрашиваешь?

– Извини, но ты отродясь книг в руки не брал, разве чтобы вырвать из них страницу.

– У меня для этих целей пипифакс есть, я, что, совсем дикий, – даже обиделся Сафа, Макс стал первым человеком за десять лет, на которого он обиделся, удивительное необычное чувство для человека, выросшего на улице и по законам улицы.

– Извини, я тоже в книгах не очень. После операции я почти ничего не помню, – виновато развела руками Сека.

– Понятно, дело, катастрофа, – важно кивнул Макс.

– Какая катастрофа? – встрепенулся Сафа.

– Ясно, какая. Катастрофа космического корабля. Сека единственный пилот, кто остался в живых. Даже не пилот, она боец спецназа. Может, даже офицер спецназа.

Сафа с Секой переглянулись.

– Что за бредятина? Какой спецназ? Она похожа на спецназ? – выступил Сафа.

– А сейчас проверим, – сказал Макс и, Сафа не успел разродиться гневной тирадой, как он вскинул руку с прижатым большим пальцем и оттопыренными четырьмя. – Что это означает?

– Действуем на счет четыре! – автоматически ответила Сека.

– А так! – Макс пальцы оставил, но руку развернул ладонью к девушке.

– Со мной четверо!

Сафа поймал себя на том, что сидит с открытым ртом.

– Откуда ты это знаешь? – спросил он.

– Не знаю, – равнодушно пожала она плечами.

Еще бы ты сказала по-другому, подумал Сафа. Он был уверен, что скромная девушка врет наглым образом.

– Это ничего не значит, – заступился он за Секу, чтобы не слышать, как она врет дальше. – Ты ведь тоже эти знаки знаешь. Ты, стало быть, тоже спецназовец. Или даже офицер.

Сека прыснула. Макс покраснел и вышел из комнаты.

– Чего это он? – не поняла она.

– Думает, что ты над смеешься. У него же одна нога на 10 сантиметров короче другой, не обращай внимания, – махнул рукой Сафа.

– Как это не обращай внимания. Я так не могу. А ты черствый человек.

Впервые за десять лет Сафа обиделся второй раз подряд.

– Это я черствый? – вскричал он. – Как ты можешь нас судить? Много ты про нас знаешь. Явилась тут цаца с космического корабля. Изучает, видишь, ли нас. А обзывать зачем? Ты знаешь, что я, когда один остался, целый год блинов не ел.

Сам готовить не умел, а взять негде было.

– Каких блинов? – не поняла она.

– Проехали, – махнул он рукой. – Пойду хромого искать.

Макса он нашел на кухне у окна.

– Скоро пойдет снег, а мы его не увидим, – сказал он, обернувшись на шаги.

– Еще один псих, – констатировал Сафа. – В этом городе двое нормальных. Я и памятник первому капитану порта. К тому же я говорю, снег мы увидим. И даже в снежки поиграем.

– В снежки? Правда? – Макс улыбнулся, и лицо его сделалось на удивление детским, именно в этот момент в голову Сафе пришла странная мысль, что Максу в этой истории не выжить, его убьют.

– Что ты думаешь про эту красотку?

Макс пожал плечами и осторожно спросил:

– А ты ее ничего не понуждал делать такого?

– Упаси бог, у меня на нее и не встанет.

– Да я не про то. Ты что-то говорил про тех двоих гаишников, которые к нам приходили. Ты еще хотел их, как это, заказать.

– А, ты в этом смысле. Успокойся, совесть твоя чиста, заказ остался невыполненным.

Там засада спецмоновская была, потом Сека у них танк чуть не подбила и ихнему командиру едва руку не оторвала, так что ничего не получилось.

Он увидел, что говорит это бледнеющему на глазах Максу.

– Так это была не шутка? – спросил он почему-то шепотом.

– Нет, я специально нанял эту тощую представление перед тобой разыгрывать. На самом деле ее второй день как выписали из вендиспансера. А ты что подумал?

– Я думал, это тебя мама подговорила меня морально поддержать. Она сама третьи сутки не спит, все плачет.

Сафа хотел ответить погрубее, как он это мог, но Макс отвернулся, прижал разгоряченный лоб к стеклу и, закрыв глаза, прошептал:

– Неужели этот кошмар закончится? Я возьму с собой свои любимые книги.

– Еды лучше возьми и побольше, девушка знаешь, сколько лопает, – присоветовал более практичный Сафа.

– Я заметил одно странное совпадение. У напавших на нас бандитов были шрамы, похожие на следы хирургических операций, – задумчиво сказал Неволин.

– Дело врачей, – поддержал Шорохов. – Тут действует целая банда. Никогда не доверял докторишкам.

– В этом я могу с тобой согласиться. У врачей отсутствует психологический барьер перед ценностью человеческой жизни.

– Обычному человеку, чтобы кого-то замочить, надо сделать над собой усилие, а будущих врачей насколько я знаю, сразу ведут в морг. У них от этого и крыша едет.

– Руки можете опустить! – милостиво разрешил капитан Менгель.

Напарники, стоящие на палубе "Александра Люфтвангера" под прицелом спецназовцев из "Ужаса ГАИ", выполнили команду и потерли затекшие руки.

– Что здесь произошло? – вкрадчиво поинтересовался Менгель.

– Не знаем. Мы здесь не при чем, – ответили напарники вразнобой.

– Еще бы вы ответили по-другому, – Кощей с сомнением оглядел свежих покойников. – Вы хоть не станете утверждать, что ничего не слышали?

– Не станем, – взял на себя инициативу Неволин. – Но когда все это началось, мы забились под самую нижнюю полку и затихарились.

– Почему у майора ранение?

– Полки не бронированные, – буркнул Шорохов. – Не мешало бы первую помощь оказать, кстати. У меня еще с прошлого раза ребра не зажили.

– Меньше будете триклозан жрать! – авторитетно заявил Кощей. – Я уж постараюсь, чтобы вас оградить от пагубного влияния свободы. Лет думаю на десять.

– А меня на вахту хотели забрать! – нагло заявил Шорохов.

– Тоже неплохо, – удовлетворенно смежил веки Кощей.

– А почему у вас такое предубеждение к вахтовому способу работы, предложенному и организованному действующим капитаном порта господином Темнохудом? Вы что-то знаете больше, чем остальные? – невинно поинтересовался Шорохов.

– Молчи! – толкнул его Неволин. – А то вообще помощи не дождешься. Правдоискатель нашелся.

Шорохов, которому тычок пришелся в больные ребра, слегка помычал.

– Он сейчас истечет кровью и, не дай бог, помрет, – предупредил Неволин. – На нас еще приказа не было, стало быть, мы состоим в органах. По инструкции с нас положено объяснительные записки взять. Вы ведь знаете инструкцию, капитан? Вы действительно служите в отделе внутренней безопасности, или, пардон, я ошибся?

– Ошибаешься, приказ на вас уже есть. Сегодняшним числом вы уволены из ГАИ.

– Можешь помирать! – сказал Неволин, обратившись к Шорохову.

– Только после вас, – прошипел тот.

– Падай, говорю!

– А, ты в этом смысле! – Майор запрокинулся на Неволина, и тот с немалым трудом его удержал.

– Что так и будете стоять? Помогите мне!

– Ладно, наденьте на них наручники и обоих в канарейку! – махнул рукой Кощей. – В управлении разберемся.

Сам Менгель ехал в автобусе вместе с "Ужасом ГАИ" и давал инструктаж:

– Эти ребята чересчур шустрые и наглые. Они уже наверняка захватили сопровождавших в заложники. При любой остановке, если они попытаются выйти, стрелять на поражение.

Однако до Управления уазик нигде не остановился, и спецназовцы едва не застрелили вышедшего первым Ларькова.

– Ничего не понимаю, – удивился Кощей. – Почему вы не пытались бежать, ведь у вас же были все условия. Вы ведь представляете, куда вас отсюда повезут?

– Я когда поступал в милицию, уже знал, куда меня, в конце концов, повезут, – сказал Неволин.

– А я верю в торжество справедливости, – заявил Шорохов.

– Вы оба дураки, – сделал вывод Менгель и распорядился: – Арестованных содержать отдельно. И по одному ко мне на допрос.

Кайф обломал появившийся дежурный:

– Обоих к Крутохвотову немедленно! Приказ генерала!

В приемной с напарников сняли наручники и ввели в кабинет.

– Рассказывайте, – не по форме махнул им рукой Крутохвостов.

– Был сущий ад!

– Перестаньте паясничать! Мы тут не девочки собрались, пороху все понюхали. Так что докладывайте по существу.

– Заложили нас! На пароходе была засада.

– Кто?

– Кесарев, – уверенно указал Шорохов.

– Мы так предполагаем, – уточнил Неволин.

– Кесарев это, больше некому! Триклозан он мне дал, и про то, что мы на пляж едем, тоже только он знал! – горячился Неволин.

– Хватит! – Крутохвостов хлопнул по столу широкой ладонью. – Кесарева я возьму на себя. Что удалось обнаружить?

– У двоих спецмоновцев, которых мы успели осмотреть, следы обширных хирургических операций. Надо бы спецмону медосмотр устроить. Я думаю, много чего интересного обнаружится, – предложил Неволин.

– Осмотреть спецмон, ишь чего удумал, – усмехнулся генерал. – Неплохо бы. А то и мне на глаза следы одной операции попались, – он поежился, вспомнив безголового в шкафу. – До спецмона нам пока не дотянуться, но я буду над этим думать.

Кесарев тоже не ваша забота. Обнаружен, значит, не опасен. Дело в том, что мы нашли лодку Прыг-скока.

– Откуда вы узнали про лодку? – вскричали напарники в голос.

– Об этом позже. Главное то, что я подключил взвод ГАИ на прочесывание, и они лодку нашли.

Генерал не прост и ведет свою игру, взглядом сказал Шорохов Неволину. Поэтому он и генерал, так же мысленно ответил Неволин.

– Лодку обнаружили совсем не в той стороне, где вы попали в засаду, – продолжал Крутохвостов. – Почему вы именно вправо от развилки двинули? Влево надо было идти. Там буквально в пятидесяти метрах расположен старый пирс. Лодка была привязана к нему.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Неволин. – Не стал бы Прыг-скок лодку далеко оставлять. Где он пришвартовался, там он кратчайшей дорогой к городу и вышел, где ему Георгадзе на свою беду подвернулся.

– Умный человек задним умом крепок, – загадочно изрек генерал. – Но больше не перебивай меня сынок, я все же старше по званию. А то у меня склероз, забуду, на чем остановился. Лодку мы нашли. По типу легкий двухвесельный ялик. И в нем еще кое-что, – он выложил на стол кинжально острый оперенный предмет.

– Стрела! – ахнули напарники.

– Бери выше, арбалетный болт. В борту застрял. Палили в нашего Прыг-скока. Я запросил погранцов, нарушений водного пространства крупного судами не было.

Стало быть, наш дружок приплыл с нашего берега. Но с какого?

– Это не установить, – вздохнул Неволин. – Разве что по маркировке на ялике, но на нем что угодно можно написать.

– Мы это установили. -!!!

– По грязи. На носу ялика следы свежезасохшего грунта, не типичного для морского дна или прибрежной полосы. Эксперты установили следы талой воды и частицы хвои нашли. Где у нас снег круглый год не тает? Вопрос для первоклассника.

– Алга-17!-воскликнул Неволин.

– Гиблое место, – подтвердил Шорохов. – Высокие грунтовые воды, теневая сторона, гниль сплошная. Насколько мне известно, хотели инфраструктуру развивать, но город так и не развился.

– Я скажу больше. Города такого вообще не существует. Во всяком случае, документально. Связи с ним также нет. Энергосбыт давно Алгу-17 от питающих сетей отрезал. Отключены соответственно канализация и водоснабжение.

– Как же они там живут? Об этом надо сообщить в Москву! – решительно заявил Неволин.

– О чем? – делано удивился Крутохвостов. – О городе, которого нет? И что сообщать?

Про нашего мохнатого друга, которого не поймали? О лодке, в которую стрелой стрельнули? Кто? Индейцы?

– Есть мысль! – сказал Шорохов, Неволин слишком поздно понял, чего он хочет ляпнуть, и не успел вовремя лягнуть его под столом. – Надо людей послать городок этот разведать.

– А как? – прикинулся простодушным генерал, ох не зря ему большие звезды дали. – Патрульные машины не пошлешь. Блокпосты кругом. Расстреляют к чертовой матери.

Имеют право. У них приказ. По морю катер тоже не пройдет. Погранцы утопят. У них аналогичный приказ. Наш город экспериментальный, ети ю мать. Правда, есть еще один путь, – генерал ждал.

Неволин сжал челюсти, ничего не скажу, но Шорохов опять высунулся.

– А если на той же лодке. Ночью, тихим сапом. Сколько до Алги-17,если морем? -13 километров. Если в полночь выйти, то пока не рассветет, успеете добраться!

– Мы? – сипло произнес Шорохов.

Господи, ну и дурак, послал мысленный вопль Неволин и призвал на подмогу все свои познания в демагогии.

– С чего вы решили, что на этой лодке приплыл именно Прыг-скок? – начал он.

– Следы шерсти повсюду, а она у него такая, что не спутаешь ни с чем.

Понятное дело, они всю лодку с лупой обползали, понял Неволин и все же предпринял последнюю попытку отлынить от поездки.

– Откуда вы все-таки узнали про лодку? И что вы узнали?

– Вот, с этого и начнем, – посумрачнел генерал.- Меня сильно заинтересовали все эти Прыг-скоки. Так сильно, что я решил проверить, нет ли связи между тем, первым Прыг-скоком, устроившим бойню в кафе, и этим, вновь появившимся. Я исходил из того, что трупа первого нам спецмон не выдал, и навел кое-какие справочки через свою агентуру на базе дислокации спецмона "Фарт". Хотел установить, где его могила и эксгумировать труп. И вот что удалось узнать.

– Могилы нет! – сказал Неволин.

– Точно! – Крутохвостов ткнул пальцем в стол.- Мало того, по всей видимости, раненого Прыг-скока сразу вывезли с территории базы. Куда?

– В больницу? – опять встрял Неволин. – Ему же нужна была срочная операция, судя по количеству выпущенных в него салагами пуль.

– В больницу, – согласился генерал. – Но в какую? В город нельзя, пока ажиотаж не стих. Но и ждать нельзя, помрет. Значит, нужна больница не в Алге!

– Это легко сделать, на блокпосту ведь спецмон, своих не обидит. Хоть в Загору вези! – предположил Неволин.

– Вот тут я с тобой не соглашусь, – покачал головой генерал.- Хотя все больницы в округе я все же проверил тоже. Но и спецмоновцы о грядущей неизбежной проверке тоже могли предполагать, поэтому они и не повезли раненого в областной центр.

– А куда же они его повезли? – спросил Неволин.- Неужели в заброшенный город, где никто не живет?

– Я не говорил, что там никто не живет. Я сказал, что у нас нет о нем никаких сведений, а это большая разница. В свое время в Алге-17 располагался экспериментальный медицинский центр с новейшим оборудованием. Туда они Прыг-скока и повезли! – хлопнул генерал ладонью по столу, ставя точку в разговоре.- Там его быстро поставили на ноги, и он оттуда смотался. А сейчас извините, ребята, я вынужден вас задержать. Для вашей же пользы!

Направив задержанных в камеру, Крутохвостов вызвал Кесарева. Эксперт прибыл через пять минут, запыхавшийся и встревоженный. Предательская рожа, подумал генерал и спросил:

– Василий Афанасьевич, сколько мы с тобой вместе служим?

– Больше 15-ти лет.

– Выходит, это я тебя на работу брал?

– Нет, Семенюк. Вы тогда в замах ходили.

– Могу я тебе доверять? – спросил генерал и опять подумал: "Предательская рожа".

– Конечно. Я вас никогда не подводил.

Смотрит честно в глаза. Спокоен, солиден, высшее образование, опыт работы. Готов служить иллюстрацией в учебник под названием "Человеческий фактор". Потому что все врет. Потому что всех уже заложил ни за грош. За евро. Потому что гад.

Человеческое существо по натуре гадливое существо. Говорит одно, делает другое, поступает непонятно, закладывает всех. Не все закладывают? Это, смотря, что ему в косяк защемить.

– Я тут Шорохова и Неволина в камеру определил.

– За что? – вырвалось у Кесарева почти искренне.

– Вот и я говорю, что не за что, – подыграл Крутохвостов, он тоже умел искренне врать, даром что генерал. – КПЗ у нас одно название. Сто лет не пользовался. Я дам тебе ключ, будешь уходить, отомкнешь ребят. Ларькова я на вход уберу.

– Как это "отомкнешь"? – растерялся эксперт.

– Я же говорю, ключ тебе дам. Или ты тоже считаешь, что ребят действительно надо судить за то, что они со спецмоном не сработались? Постой, может, тебе спецмон чем-то импонирует, и ты ему доверяешь больше, чем своему генералу? – спросил Крутохвостов, подумав, не перегнул ли он палку, и не ответит ли предатель утвердительно.

– Я сделаю все, что вы скажете, – собрался эксперт, хороший артист.

– Вот и чудесно, – генерал пододвинул ему ключ. – Только об этом никто не должен знать. Ни одна живая душа. Если спросят, зачем вызывали, скажешь, результатами экспертизы интересовались по сегодняшним трупам на пляже.

– Так они еще не готовы.

– Скажешь, что руководство лично просило ускорить.

В конце дня Крутохвостов в служебной машине занял исходную позицию на прямой видимости от КПП. В 17.00 задние УВД стало пустеть. Одно за другим гасли окна.

Погасли окна и в лаборатории. Что сейчас делает эксперт? Моет руки, снимает халат и кладет умхальтер с глушителем в карман пиджака? Потому что выпускать арестованных ему не резон. Не имеет Кесарев права их выпускать, если он действительно тот, за кого его принимают.

Сейчас он идет по коридору, мягко ступая хорошими туфлями на настоящей кожаной подошве. Поднимает пистолет. Тихие хлопки, похожие на открываемые бутылки шампанского.

Зарешеченное окно КПЗ оглушительно лопнуло, выстрелив ослепительно белым факелом.

Веером брызнули выломанные прутья решетки.

– Твою мать! – Крутохвостов выпал из машины и кинулся к зданию.

КПЗ горело хорошо, выбрасывая клубы жирной копоти, удачно ложившейся на побелку фасада до пятого этажа. Генерал хотел пробраться к КПЗ, но коридор уже занялся огнем, клубы пламени закручивались словно живые.

Пожарные прибыли через семь минут. Еще через пятнадцать пожар был ликвидирован.

Очаг возгорания обнаружился, как и ожидалось, в КПЗ.

Эксперт кинул коктейль Молотова через решетку. Изготовление горючей смеси для него не проблема. Все реактивы под рукой.

Еще через пятнадцать минут приехали спецмоновцы и забрали трупы своих, убитых на "Александре".

– У вас бардак в управлении, – нагло заявил явившийся сержант. – Даже трупы сохранить не в состоянии. Что мне докладывать полковнику?

Генерал послал его подальше, генерал сержанту не товарищ. Еще через пятнадцать минут позвонил Стиплер:

– А вы меня не послушали! – уличил он. – Вы специально их выпустили!

– Завтра с утра я лично во главе "Ужаса ГАИ" приеду к вам в гости, только вы не обрадуетесь.

– Руки у вас коротки. С сегодняшнего дня я буду жить в медцентре, взятом под охрану спецмоном. У нас карантин. Есть еда, сауна и женщины без ограничения. Все в соблазнительных белых халатиках. Это так возбуждает.

– Меня нет.

– Потому что вы старый. Но это исправимо. Хотите, мы вам головку от годовалого бычка пришьем?

– Себе ее пришей. На лоб.