В Вашингтон я вернулся далеко за полдень. Решил не жаться, экономя выданные мне деньги, и взял в аэропорту такси. Водитель довез меня до самой стоянки автомашин у штаб-квартиры СБФинП. Я шел к главному входу, мусоля во рту сигарету, как вдруг заметил что-то знакомое: под стеклоочистителем автомашины Скотто желтела бумажка. Когда я ее вынул, то увидел те же четыре аккуратно вырезанные условные буквы, которыми информатор извещал ее о встрече.

Тот же охранник в вестибюле хоть и признал меня, но просто так не пропустил, сообщив, что, согласно инструкции, все посетители должны регистрироваться, носить на лацкане пиджака специальный пропуск-карточку и проходить внутрь здания только в сопровождении чиновника. Он уже намеревался позвонить Скотто, но тут возвращался с ленча Том Краусс и прихватил меня с собой.

Скотто я увидел через приоткрытую дверь ее кабинета. Расхаживая перед окнами, она говорила по радиотелефону. Опершись на дверной косяк, я стоял и смотрел на ее энергичные броски по кабинету. Одета она была на сей раз весьма броско: красно-голубой шерстяной свитер и коричневатая юбка, соблазнительно подчеркивая ее роскошные формы, выгодно отличались от повседневной куртки, слаксов и простенькой блузки. Скотто была сейчас просто очаровательна, излучала жизнерадостность, светилась, несмотря на занудный служебный разговор. Свободной рукой она забавно накручивала на палец локон своих волос. Несколько секунд простоял я в дверях, пока она не заметила меня и жестом руки не пригласила войти, сразу же став деловой и самоуверенной.

Я остался стоять в ожидании конца телефонного разговора, затем помахал бумажкой от информатора, взятой из-под стеклоочистителя.

Мигом подскочив но мне, она выхватила эту бумажку.

— Эге, это срочное. Я должна бежать. Она что, была на моей машине? — Скотто уже схватила куртку.

— На лобовом стекле. Как и то послание.

— Спасибо. — Она стала надевать куртку. — А я думала, что вы придете сюда сразу же утром. Звонила, звонила в гостиницу. Где это вы болтались?

— Да так, ходил по городу, смотрел, — ответил я с легкой улыбкой.

— Ходил и смотрел, — машинально повторила она.

— Точно. Пошел к мемориалу Линкольна, а оттуда побрел к Эмпайр Стейт Билдингу.

— Ничего себе прогулочка в такую погодку. — Она подхватила туристскую сумку и направилась к двери.

— Я поспел в Национальный аэропорт на ранний челночный рейс.

Скотто, поняв, что я не шучу, остановилась на полдороге и внимательно глянула на меня.

— Вы, конечно, знаете ту девчушку-оператора компьютера из оперативного центра, которая выяснила, где сейчас Рабиноу?

— Дженнифер?

— Да, Дженнифер. Она разыскала его в Нью-Йорке. Мы с ним чудесно позавтракали.

— Смеетесь надо мной?

Я мотнул головой — дескать, нет, и самодовольно улыбнулся.

— Боже мой. — Она нерешительно сделала шаг к двери, потом назад, не зная, что важнее: послушать о Рабиноу или встретиться с информатором. — Ну и что же он вам такого наговорил?

— Да много чего. Про первопроходцев, к примеру. Вам небось интересно знать, что, по его мнению, полицейские в массе своей просто беспощадны.

Она состроила мину, изобразив удрученное состояние души.

— Ну ладно. Уверена, что вам пришлось там с трудом отбиваться. — Зачирикал телефон на столе. — Черт, всегда так. Только соберусь уходить, обязательно кто-нибудь позвонит. — Она быстро подошла и столу и схватила трубку. — Скотто… Да-а… бросайте… А-а-а… Вы уверены? — Она тяжко вздохнула, не желая соглашаться. Ну хорошо, спасибо.

Положив трубку, Скотто насупилась.

— Звонили из оперативного центра. Они закончили проверку дел ИТЗ. Все оформлено как надо, все по закону.

— Рабиноу мне то же говорил. Он сказал, что вы напрасно тратите время.

— Поди догадайся, — бросила она и, выйдя из кабинета, заспешила по коридору к лифту. — Что еще он говорил?

— Прочитав коротенькую лекцию по истории российской экономики, он попросил меня воздерживаться от всего, что может навредить нашей стране.

— Нашей стране? Это кому же?

— России, разумеется. Похоже, что мистер Рабиноу воспылал к ней поздней любовью.

— Там можно зашибить сейчас огромную деньгу.

— Да нет, говорил он вполне искренне. Я почувствовал, что он заслуживает доверия.

— Слушать не хочу, — отмахнулась она, нетерпеливо нажимая кнопку вызова лифта. — Куда же, черт возьми, придется ехать?

Я смерил ее взглядом и с улыбкой ответил:

— Думаю, в какое-то предназначенное для этого место.

— Катков, — проговорила она, неожиданно покраснев, чего я никак не ожидал от нее, — как вы приятно называете такие места. Нет чтобы сказать: вонючий, обшарпанный подвал, до потолка набитый деньгами, которые покоя не дают сердцу финансового агента. Когда я вчера добралась домой, там было так хорошо и уютно, что я не выдержала и позвонила мужу. Короче говоря, завтра у него какое-то совещание в районе Хилтон-Хеда — это курорт в Южной Каролине, на самом побережье Атлантики. Вам бы это место понравилось, он решил провести там пару денечков… Словом, я лечу с ним сегодня вечером.

— На пару денечков? А мне как здесь волыниться?

— Я уже думала об этом. А вдруг Марти попытается снова соединить наши жизни? Я не могу упустить такой случай. А вы сможете осмотреть здесь массу всяких достопримечательностей. — Дверь лифта медленно открылась. Кончинами пальцев она ткнула меня в грудь, давая понять, чтобы я не входил с ней в лифт. — Сейчас нам не по пути, — сказала Скотто.

— У меня же тут нет друзей! — успел я крикнуть, пока двери закрывались.

Потом долго стоял около лифта, на четвертом этаже, думая о Вере и размышляя, а можно ли и нам опять сойтись и соединить наши жизни. Всего месяц прошел со дня ссоры, а кажется, не месяц, а годы. Я поплелся в кабинет Скотто, чувствуя в душе какую-то опустошенность, потом решил сходить в оперативный центр и выпросить чашечку кофе. Мне повезло — там снимала копии на ксероксе Дженнифер.

— Пришел, чтобы поблагодарить вас за помощь: я был у Рабиноу, — начал я.

— Не стоит благодарности, мистер Катков. Если бы вы меня не надоумили, я бы его не нашла. — Дженнифер протянула мне одну из копий бумаг, с которыми только что работала. Это оказался полетный лист, представленный в Федеральное авиационное управление экипажем самолета Рабиноу. — Все, кто задействован в операции «Пряталки», имеет доступ к графику Д.

— График Д? А что это такое?

— Извините, сейчас объясню. Это график полетов, иначе говоря, полетный лист с расшифровкой. Так мы его условно называем в разговорах.

— А-а. Ну и что это обозначает? Я имею в виду график Д.

Дженнифер взяла другую копию полетного листа, желтым фломастером написала на нем: «Международный аэропорт Хосе Марти, Гавана» и объяснила:

— Его самолет прилетел в Нью-Йорк из Кубы. Вам повезло. Если бы он летел не по заявке MP, мы не смогли бы достать его полетный лист. — Тут она слегка зарделась и пояснила: — Извините, сокращение MP означает международный рейс.

— Видите, кому-то должно повезти хоть раз в жизни. Даже мне. А почему такое внимание к Кубе?

— Американцам выезд туда ограничен. Дипломатических отношений с Кубой нет. Туристы туда не летают. Торговля не ведется.

— Да-да, все так! — воскликнул я, вспомнив ночной клуб «Парадиз» и высказывания Аркадия Баркина относительно установления контактов с Кубой. Ну и что же мог делать там Рабиноу?

— Вопрос, конечно, интересный, и я хотела задать его вам. На полет было получено разрешение авиаадминистрации. А это значит…

— Федерального авиационного управления, — уточнил я.

— Разрешение достать не так-то просто. Может, нам удастся выяснить, как Рабиноу умудрился получить его.

Достав лист с основными данными на Рабиноу, через компьютерную систему Дженнифер связалась с государственным департаментом, после чего на экране компьютера появилась колонка основных сведений. Она выбрала нужный файл и приступила к поискам.

Прошло полчаса, она все еще не отрывалась от работы, и в это время появилась Скотто.

— Рад, что вы вернулись, — сказал я. — Мы, возможно, найдем сейчас кое-что важное.

— У меня тоже есть кое-что важное. — Скотто была явно озабочена. Она вырвала листок из блокнота и передала его Дженнифер. — Прогони-ка вот это на компьютере. Здесь название фирмы. Мне нужно знать, чья она.

Пальцы Дженнифер забегали по клавишам.

— Грузовой склад фирмы «Мид-Атлантик трэкинг депоу», его приобрела два месяца назад корпорация ИТЗ, — довольно сообщила она.

Скотто удостоила меня взгляда.

— Рабиноу случаем ничего не говорил о покупке грузового склада? — спросила она с иронической ноткой в голосе.

— Почти ничего, если не считать приобретения нескольких грузовых авиакомпаний и одной-двух железных дорог — в России, разумеется.

— А этот склад в Мэриленде, в Хейгерстауне?

— Учтем и его. Раз уж мы заговорили о Рабиноу… — Я положил копию полетного листа на стол. — Что вы скажете, узнав, что недавно он совершил путешествие в Гавану?

— В Гавану? — удивилась она. — Как только исхитрился он там побывать?

— Дженнифер это сейчас и выясняет. Вряд ли он летал туда отдыхать.

— Нет, сейчас она ничего не выяснит, — возразила Дженнифер и показала на экран компьютера, где подрагивала надпись: «Доступа к данным нет». — Я запросила госдепартамент, потом министерство торговли. И тут и там закладывала в запросы Рабиноу, Кубу, его компанию и каждый раз получала этот ответ. Тут что-то странное.

— Похоже, кто-то что-то хочет утаить. Но ты неплохо поработала. Продолжай в том же духе, — подбодрила ее Скотто и направилась к выходу.

Я вылетел в коридор вслед за ней.

— Что там с грузовым складом?

— Информатор сообщает, что один из контейнеров, а именно номер 95824, может представлять для нас интерес.

— Думаю, через этот склад ежедневно прогоняют сотни контейнеров. Почему же только один может представлять интерес?

— Информатор говорит, что только он набит деньгами.

— А он точно знает?

— Та информация о подвале в Восточном Балтиморе говорит о том, что он человек надежный. Здесь речь идет о парочке миллиардов долларов.

— Два миллиарда? — ошеломленно переспросил я.

— Да. Их увезут в полночь.

— Сегодня?

— Да.

— Информатор оставляет вам мало времени.

— Скажите еще что-нибудь, — бросила она вскользь и резко свернула за угол, едва не столкнувшись с каким-то сотрудником. Затем направилась к директору.

— У меня только один вопрос, — похвалил ее Банзер, услышав новости.

— Насчет корпорации ИТЗ? — опередила его Скотто. — Я уже все проверила.

— И нарочно помалкивали, так?

— Конечно, я же знала, что вы непременно спросите, — с озорной усмешкой ответила она.

— Умница. Что получается? Хейгерстаун становится одним из центров грузоперевозок в нашей стране. Этот контейнер уже могли забросить куда угодно.

— Давайте поищем в Атланте, — предложила Скотто. — По документам, контейнер направляется на фабрику переработки макулатуры в западной части города, неподалеку от аэропорта графства Фултон.

— А кто отправитель?

— Известная нам компания «Коппелия пейпер продактс».

Брови Банзера поползли вверх.

— Одно это уже настораживает, — заметил он.

— В накладной указано, — сказала Скотто с ехидным смешком, — что груз — семь тонн рваной бумаги.

— Хитро задумано. Такая формулировка отвечает характеру груза и его весу. На исповеди им врать-то не пришлось бы. Что ж, едем на фабрику встречать груз. — Банзер прищурился и добавил: — Гэбби, хорошо бы ухватить аферу сразу с обеих концов. Я хочу, чтобы установили наблюдение и за грузовым складом, и за фабрикой по переработке макулатуры и в то же время не спускали глаз с контейнера, чтобы мошенники в пути не выкинули с ним какую-нибудь шутку.

— Вы намерены отправить с контейнером в Атланту наших крутых ребят? Чтобы они вели тайное наблюдение?

— Нет. Наш бюджет это не потянет. Туда полетит один Краусс и договорится с местными отделениями СДА.

— Что такое СДА? — поинтересовался я.

— Специальные дежурные агенты, которых используют при всяких непредвиденных случаях, — пояснила Скотто и подошла к огромной, во всю стену, карте шоссейных дорог Соединенных Штатов.

— Вот смотрите: похоже, что автомагистраль И-81 для нас главная. Она тянется на шесть, если не на семь, сотен миль к югу от Хейгерстауна, пересекая Мэриленд, Вирджинию, Теннесси и Джорджию. По пути у нее множество всяких пересечений с другими скоростными дорогами, вдобавок в каждом штате свои юридические порядки, которые придется долго и нудно утрясать, прежде чем мы доберемся до Атланты.

— И кого же в таком случае вы предлагаете задействовать? — быстро спросил Банзер.

— Есть еще федеральные сыщики, не местные.

— Совершенно верно. И что нам меньше всего надо — так это торжественные парады и смотры на границах каждого графства. И чтобы никаких проверяющих и контролеров. Водитель контейнеровоза должен быть полным идиотом, чтобы не заметить птичку, сидящую у него на плече все семьсот миль.

— Для этого существуют установленные правилами движения дистанции. Меня же волнует другое — на трассе я насчитала четыре смешанных поста из таможенников и служащих Управления по экономическим вопросам, которые проверяют транспорт. Чтобы избежать досмотров, мы можем свернуть…

— Они, Гэбби, — перебил ее Банзер. — Не мы, они. А единственное, что вам разрешается перевозить, это собственный столик.

— Но я же оперативный агент, Джо.

— Нет. Вы — заместитель директора СБФинП, черт побери.

— Не буду им, если вы отстраните меня от операции. Прекрасно проживете без меня каких-то пару дней. Сообщение как-никак передал мой информатор, Джо. Одно это делает меня оперативным агентом.

— Во-первых, он информатор Вуди, во-вторых, я почему-то считал, что вы собирались куда-то слетать на пару дней вместе с Марти.

— Вот те раз, — не подумав, брякнул я. — А я думал, что я лечу.

Скотто обожгла меня взглядом, а потом опять взялась за Банзера:

— Вы когда-нибудь теряли своего партнера, Джо?

— Да. Он откинулся в один момент в самый разгар покера. Обширный инфаркт. И я ничего тогда не мог поделать. Так же, как и вы сейчас не можете.

— Нет, могу, Джо.

— Гэбби, ты теряешь своего мужа. Поезжай вместе с Марти. И время хорошо проведешь, и снова будете вместе.

— Джо, меня до сих пор не оставляет боль с того самого дня, когда вы позвонили и сказали про Вуди.

— Думаете, мне не стоило звонить?

— Не выводите меня из операции, Джо, пожалуйста. Банзер тяжело вздохнул и глянул на меня.

— Вы, Катков, понимаете, что здесь происходит? Она думает: чем больше будет называть меня Джо, тем труднее мне будет сказать нет. — Он сокрушенно вздохнул. — Но она вообще-то права. Хорошо, Гэбби, — согласился он. — Но с Управлением по экономическим вопросам и таможней нужно уладить прежде всего. Вы возьмете на себя координацию действий. Согласны?

— Да, хотя я думала об оперативном задании.

— Так согласны или нет?

— Согласна.

— И возьмите кого-нибудь с собой, кого-нибудь с дробовиком, чтобы возил вас.

— Уже наметила.

— Кого же?

— Лучше пока не спрашивайте.

Банзер обменялся с ней понимающим взглядом и, быстро глянув на меня, резко бросил:

— Нет.

— Я задумала одно дельце, Джо.

— Нет.

— Это же будет отличным прикрытием: чета русских туристов впервые знакомится с Америкой и вкушает плоды…

— Ваша задача координировать действия, никакой «крыши» она не требует.

— Джо!

— Нет. Он не профессионал.

— Прошу сделать исключение, — не выдержал я. — Осмелюсь напомнить: без меня вы не узнали бы о фирме ИТЗ.

— Думаю, он справится, Джо.

— Конечно. Уверен, что справлюсь. Если ИТЗ присохла к этому делу, то и я к нему прилип.

Непреклонность Банзера таяла на глазах. Наконец он сдался, только спросил:

— Ответьте мне, Гэбби, всего на один вопрос, хорошо?

Скотто кивнула.

— Вопрос вот какой. Я ваш начальник, почему же, каждый раз теряясь, уступаю вам?

— А потому что вы больше, чем просто начальник, Джо. Вы толковый начальник, который всякий раз принимает верное решение.

— Боже мой! — протянул Банзер, когда Скотто потащила меня из его офиса к себе в кабинет. — Боже мой!

Не теряя ни минуты, Скотто тут же засела за телефон, обзванивая учреждения и службы. Оперативная тактика, инструктажи, сколачивание рабочих групп из представителей разных ведомств — здесь Скотто была в родной стихии, все у нее так и горело, и она сама зажглась работой.

— Ну так вот, — закрыла она селекторное совещание с коллегами из Управления по экономическим вопросам и таможни. — Созданы четыре группы, считая и мою. Встречаемся около склада в 22.00. Это сбережет нам массу времени. Да, проследите, чтобы кому-нибудь еще не выдали те же радиочастоты, что и нам, хорошо? — Она положила трубку телефона, схватила свою универсальную сумку и направилась к двери. — Пошли, Катков, и побыстрее. По пути мы заскочим в офис моего мужа — это не телефонный разговор.

— Да и мне тоже по телефону с гостиницей не рассчитаться.

Мы быстро проскочили вестибюль и помчались к автостоянке. Ее «бьюик» ждал нас в темноте. Открыв дверцы, мы сели в кабину.

— Господи! — воскликнула Скотто и застыла от ужаса, включив свет в машине.

У меня тоже перехватило дыхание при виде человеческого тела, распростертого на капоте машины. Искаженное от невыносимой боли лицо было прижато "прямо к ветровому стеклу. Невидящие открытые глаза едва не вываливаются из орбит. Зубы оскалены в перекошенной улыбке разорванного до самого уха рта. Во лбу зияет дыра от пули, по стеклу размазаны кровавые брызги.

Информатор Скотто…