Солнце щедро заливает лучами мой номер в гостинице. Безупречно одетый, решительно настроенный темнокожий диктор в роговых очках смотрит прямо на меня с экрана телевизора и замогильным голосом вещает о российских новостях. Ничего хорошего.

На этот раз по телевизионному экрану вместо механического кролика, рекламирующего батарейки, из дренажной канавы выползает здоровенный таракан и грозится сожрать и уничтожить все, что попадется на глаза. Его самого нужно уничтожить, пока он не размножился! Но как? Ответ дает уличный разносчик средств от тараканов. Как эта реклама подходит к происходящим в России событиям!

В Москве в это время полдень. Я еще раз звоню Юрию, но уже не домой, а на работу, в Министерство внутренних дел. Оказывается, он взял недельный отпуск по уходу за больной матерью. Должно быть, она очень больна, подумал я, просто так Юрий не будет отсутствовать на службе целую неделю, где у него работы по горло. Одевшись, я направился в ресторан, где мы договорились встретиться. По пути мне попался на глаза магазинчик — там продавали всякую мелочевку со скидкой для постояльцев гостиницы. Никогда в жизни не видел я такого множества разных сигарет, как в этой лавочке. Просто глаза разбегались, но, поскольку время поджимало, я быстренько отобрал наугад несколько пачек и блок «Мальборо», как проверенное личное курево. Во время завтрака мы со Скотто обсуждали детали ее визита к Рабиноу. Она решила нагрянуть без предупреждения, используя все преимущества своего внезапного появления.

Юго-восточный финансовый центр был всего в нескольких шагах от нашей гостиницы. Пятидесятипятиэтажная башня из стали и стекла стояла прямо на рыночной площади, перед ней раскачивались тоже похожие на башни гордые пальмы. Рабиноу жил в роскошных апартаментах на самом последнем этаже. В вестибюле на стене за регистрационной стойкой электронные графические диаграммы демонстрировали сложную сеть взаимосвязей его различных компаний. Значились там и компании «Травис энтерпрайсиз», ИТЗ и «Туристика интернасиональ».

Нежданный визит Скотто вовсе не озадачил его. Вел он себя самоуверенно и любезно, иного я и не ожидал, а принимал нас в роскошном угловом кабинете, из окон которого открывался восхитительный вид на центральную часть Майами и на Бискейн-Бей. Обстановка и убранство офиса были самые современные: кожаная мебель, застекленные шкафы, хромированный металл, кустарные изделия и изящные безделушки — все под стать произведениям искусства в его нью-йоркской квартире; был там полный набор всякой оргтехники, в том числе офисный компьютер с терминалом, дисплеем с последними котировками на фондовой бирже, набор клюшек и принадлежностей для игры в гольф, телескоп и внушительная консоль с аппаратами связи.

Рабиноу не стал терять времени на всякие церемонии, а с ходу предъявил свое любимое детище — масштабную модель просторного курортного комплекса для отдыха и развлечений, которая занимала почти все свободное пространство кабинета, так что места для совещаний не оставалось. Макеты нескольких дюжин гостиниц, красочные фасады которых были обращены к океану, были почти нашего роста, вокруг больших бассейнов гроздьями лепились очаровательные бунгало, изящные разграничительные линии обозначали места соревнований по гольфу. В мягком свете подсветки весь комплекс величественной дугой спускался к белому прибрежному песку и уходил далее в море. Единственное, чего не хватало на макете, — естественного рокочущего шума прибоя.

Я в изумлении разглядывал всю эту красоту, а Скотто разглядывала Рабиноу. Он же улыбался, как добрый дедушка, представляющий на званом вечере долго отсутствовавшего наследника, который должен стать законным продолжателем семейного дела. Темный, в полоску, деловой костюм, бывший на нем в Нью-Йорке, он сменил на кремовую полотняную толстовку, которая еще больше оттеняла его глубокий загар.

— Это место называется Варадеро. — Он оживленно жестикулировал, расхаживая вокруг сверкающего макета. — Находится примерно в двух часах езды на машине от Гаваны, а от Майами туда на самолете всего час лету. — Рабиноу крутанул телескоп. — В ясный день его можно разглядеть прямо отсюда.

— Все это восхитительно, мистер Рабиноу, — живо откликнулась Скотто. — И весь проект осуществляет одна из ваших компаний, именно «Туристика интернасиональ». Так ведь?

— Верно.

— Тогда, может быть, вы объясните нам, почему контейнер с двумя миллиардами долларов наличкой, добытых всякими противозаконными путями — повторяю, два миллиарда, — отправляется как часть груза, адресованного компании «Туристика интернасиональ» на Кубе?

— Два миллиарда, говорите? — спокойно переспросил Рабиноу, поворачиваясь к нам.

— Примерно столько, — подтвердила Скотто. — У меня еще не было возможности подсчитать точно.

— И все это в контейнере, который на судне отправляется на Кубу?

— Да, это я и хотела сказать.

— Но это же целая куча деньжищ!

— Наркодоллары. Одни из тех, что в последнее время оказывались на крыльце вашего дома. Одна из таких куч.

Рабиноу с минутку молчал, сердито разглядывая макеты башенных гостиниц, а затем сказал:

— А ведь, похоже, вы угрожаете мне, агент Скотто?

— Ни в коей мере, мистер Рабиноу. Всего лишь излагаю факты.

— Я-то думал, что у нас состоится дружеский разговор, не для протокола, так сказать. Но если меня в чем-то обвиняют, то я сейчас же позвоню своим адвокатам.

— Звоните кому угодно. И не забудьте упомянуть, что у вас есть одно здание в Балтиморе, где невзначай оказались что-то с полмиллиарда долларов — и все наличкой.

Рабиноу так и прожег Скотто глазами, словно пустил в ход лазерный луч. Любопытно, что он предпримет дальше: пустит себе пулю в лоб? Разорвет нас на мелкие клочочки? Позовет охрану?

Ничего подобного не произошло. Он нехотя кивнул и, к моему удивлению, ответил так:

— Я скажу вам то же, что уже говорил Каткову. Я не отвечаю за то, что хранится в помещении, взятом у меня в аренду, и вам это хорошо известно. — Он перевел взгляд с нее на меня и сказал по-русски с каким-то вызовом: — Что за чертовщина здесь закрутилась, Катков? Я просил вас передать ей, чтобы она не тратила понапрасну время. А она все-таки приперлась.

Уголком глаза я наблюдал за Скотто. Мастерски владея собой, она совершенно естественно притворилась, будто перемена языка сбила ее с толку.

— Все зависит от того, как на это посмотреть, господин Рабиноу, — ответил я тоже по-русски. Почему он разговаривает со мной таким тоном, будто я нахожусь у него в подчинении или, по крайней мере, с ним заодно? — Откровенно говоря, на вашем месте я бы сильно надеялся, чтобы дело обстояло именно таким образом. Кроме того…

— Послушайте, Катков, — перебил он, — когда потребуется ваш совет, я вам об этом скажу. Вы меня поняли?

— Я-то понимаю, но и вы должны кое-что понять. Я у вас не мальчик на побегушках, и мне не по душе ваши намеки.

— Ну что ж, сказано вполне откровенно.

Скотто удостоила меня ободряющей улыбки. Рабиноу ее заметил, но не понял, что бы она означала. Но я отлично все понял. Теперь мне стало ясно, зачем мы здесь.

— Может, вам действительно лучше позвонить своим адвокатам? — скромненько так попросила Скотто тоже по-русски. И выждав, когда Рабиноу оправится от смущения, продолжала: — А пока что, может, вы соизволите упомянуть и о своем складе в штате Мэриленд, откуда был вывезен контейнер с двумя миллиардами баксов?

— Склад вовсе не в Мэриленде, а в Хейгерстауне, — перешел он на английский, не желая признавать, что Скотто и здесь уложила его на обе лопатки. Она лишь кивнула с каким-то странным выражением на лице.

— Ну, продолжайте дальше, агент Скотто. Вы же эти грузы не проверяете. Их отправляют без таможенного досмотра.

— Но ведь отправитель и получатель — ваши компании.

— Не могу же я за всем усмотреть и отвечать за все, что происходит на местах.

— Но кто-то все-таки должен нести ответственность.

— Вы полагаете, что меня тоже задействовали? — спросил он.

— А разве не так?

— В целом все возможно.

— В таком случае что вы намерены предпринять?

— А кто говорит, что я не предпринимаю? Посмотрите, я проверил все свои записи: то здание в Балтиморе арендовала компания «Коппелия пейпер продактс».

— Для нас это не новость. О ней мы знаем.

— И знаете, что именно эта компания отправила контейнер с деньгами?

— Даю голову на отсечение, что это так.

— Хорошо, но имейте в виду, что вот этот проект, — Рабиноу показал на масштабную модель туристского комплекса, — осуществляется согласно договору с кубинским правительством. Мое участие в нем заключается в финансировании строительства из доходов, полученных за счет других моих коммерческих сделок и работы разных предприятий.

— Госдепартамент подтвердит ваши слова?

— Можете не сомневаться.

— Как и вы можете не сомневаться, что я сделаю запрос и выясню, почему они нарушили свое же эмбарго.

— Не трудитесь, все делается по стародавним порядкам и укоренившимся традициям.

— Такая практика мне хорошо знакома.

— Думаю, очень даже знакома.

— Не сочтите за обиду, но, учитывая ваш опыт, почему бы правительству Соединенных Штатов…

Рабиноу так и вспыхнул от негодования.

— Дальше не надо. Вы ссылаетесь на опыт мистера Лански?

— Да, именно это я и хотела сказать.

— В таком случае я обязан принять меры, чтобы меня не оскорбляли.

— Успокойтесь, мистер Рабиноу. Не распаляйтесь, лучше вернемся к моему вопросу. Почему же американское правительство решило иметь дело с вами, а не с другим бизнесменом, тоже владеющим сетью гостиниц и заправляющим игровым бизнесом?

— А это вовсе и не наше правительство, — ответил он, пряча в уголках губ самодовольную улыбку. Неспешно поправил галстук, заставив Скотто помучиться в недоумении, и лишь затем выложил самое главное: — Так решил сам Кастро — лично он.

У Скотто от удивления аж челюсть отвисла. Признаться, у меня тоже.

— Неужели правительство США согласилось с этим? — Она все еще не пришла в себя от изумления.

Рабиноу, явно наслаждаясь ее замешательством, с апломбом пояснил:

— Это история длинная. Можете выкроить еще полчасика? Мне не терпится показать вам кое-что интересное.

Не дожидаясь ответа, он двинулся из кабинета, зная наперед, что мы пойдем вслед за ним.