Стремительные южные сумерки скользили с последними лучами заходящего солнца к земле. Оранжевая звезда опускалась за горизонт, поджигая на прощание вечерние облака, которые горели погребальными кострами по уходящему дню. Иссиня-черная бездна распахивала свои чертоги, в недосягаемой для смертных вышине. Сначала не слышно было ничего, кроме сумеречного ветра, поющего среди песков и скал. Как вдруг где-то невдалеке провыл волк. Это был не обычный волк, это был Предвестник. Предвестник кровного долга. Ненависть, смешанная с торжеством, бесстрашием отчаяния и пронизанная едва уловимой насмешкой — вот что такое Предвестник.
Когда раздается этот вой, слабым не место вне дома. Стая шла по безжизненной местности. Волки текли широкой желто-серой рекой, почти сливаясь в цветом попадавшихся на пути валунов. По бокам, охраняя стаю, шли самые опытные, матерые волки. Они зорко следили за всем, что попадалось навстречу, и чутко ловили малейшие шорохи, готовые тут же ринуться в бой, не дожидаясь приказа, на любого противника. Высланные далеко вперед разведчики должны были загодя предупредить о любой непредвиденной опасности. Всех этих крайне осторожных действий требовал суровый закон войны. Кулл, как никто другой, сознавал всю опасность начатого им предприятия. Но он не мог поступить иначе. Будь атлант в человеческом облике, ему было бы гораздо проще разобраться в создавшейся ситуации, но сейчас у него просто не было другого выхода. А битва предстояла жестокая. Насмерть.
«Волки, некогда бывшие людьми, — против людей, ставших волками. А между ними — пес… Ерунда какая! — мелькнуло у Кулла в голове. — Но, демон их всех побери, как хочется увидеть свое настоящее отражение в кристально чистой воде реки!»
Вдалеке показались три быстро приближающиеся черные точки, которые превратились в три стремительные серые тени. И вот уже перед Кул-лом остановились, устало поводя боками после долгого бега, разведчики.
«Что там?» — взглядом спросил пес.
«У стен Башни пусто и тихо», — ответствовал молодой гладколапый волк, переводя дыхание.
«Ворота?»
«Закрыты», — последовал ответ.
«Вот и добрались», — эта мысль почему-то развеселила и обрадовала Кулла.
Час освобождения приближался.
Стая подошла к воротам Башни в тот самый заветный миг слияния золотых и серебряных нитей света, однако огромные, окованные черными железными пластинами створки даже не дрогнули, не то чтобы разверзнуться перед ними в нестерпимом неземном сиянии и открыть дорогу к Башне.
Кулл в нетерпении прошелся несколько раз вдоль ворот, даже поскреб их лапой, не веря своим глазам. Нет, Врата Заката были заперты, причем наглухо.
— Я убью лемурийца! — это все, что мог сказать северянин сам себе в утешение.
Безмолвная лунная ночь окутала мир. Ее черные бархатные крылья, слегка траченные звездной молью, ласково обволакивали все живое. Дневная жара легко забылась в прохладном, приятно освежающем ночном воздухе.
Но прохлада не радовала волков, стоявших одной огромной стаей вокруг пса-воина. Они, так же как и Кулл, безмолвно застыли в ожидании около ворот. Но чего они ждали? Разве только чуда…
«Стоят, проклятые! — в сердцах подумал Кулл, -Разрази их гром и молния!»
Внезапно небо содрогнулось от страшного грохота, прокатившегося над окрестностями. Пучок рваных молний впился тысячью зазубренных стрел в одетые панцирем ворота. Они задрожали, подались назад и рухнули, подняв тучи пыли.
Большой черный проем зиял на их прежнем месте.
Кулл снова не поверил своим глазам. Он торжествующе взвыл. Сотни мощных глоток подхватили его боевой клич. Еще не успела осесть пыль, поднятая над грудой обломков, а Кулл ринулся в проем. Пес не оглянулся назад — зачем? Он был уверен в своей стае. И они пошли за ним. Клич стаи звучал все громче и громче в кромешной тьме. Все ярче разгорались хищно-неистовым зеленым пламенем глаза зверей. Они летели, как на пир. На пир.
Пес первым оказался у входа, мелькнул в проеме и растворился в темноте строения. За ним в крепость, заполняя собой внутренний двор, хлынули волки. Стражники спросонья выскочили из своих каморок. Но далеко убежать им не дали. Волки Большого Пегого и Рваного Уха, как и волки Седого, не знали запрета охоты на человека. Крики и стоны людей, которых заживо сжирали звери, летели вслед за их душами к бесстрастному ночному небу. Но Боги молчали, отгораживаясь от них непроницаемым пологом дождевых туч. И хлынул дождь, смывая свежую кровь.
Громада Призрачной Башни, сжатая со всех сторон такими же черными базальтовыми выступами скал, внезапно появилась из темноты ночи, как воплощенный ужас. У железных дверей Башни отчаянная горстка людей из охраны мага из последних сил отбивалась от зверей, обезумевших от ярости. Страх парализовал стражников. Они как завороженные глядели с суеверной дрожью в налитые кровью глаза, оскаленные пасти и на змеящиеся между зубов языки, с которых стекала слюна. Кулл метнулся к ним. Она была рядом — на полкорпуса позади его плеча.
Ощетинившись длинным копьями и плотно прижавшись к стене, стражники убивали всякого, кто отваживался на прыжок.
Когда подоспел Кулл, волки, сбившиеся в кучу, метались возле людей, не в силах что-либо поделать с ними. Волки проворны, хитры и бесстрашны в самой лютой схватке, но, когда надо идти напролом, им зачастую недостает простого отчаяния. Но Кулл показал этим серым бестиям, кого не хватало в их стае. Беззаветное мужество есть только у человека.
Воздух, пропитанный запахом крови, свинцовой тяжестью давил на грудь. Вдруг его разорвал глухой рык, тут же сорвавшийся в предсмертный визг. Еще какой-то один храбрец с лету угодил на копье.
Яростно огрызаясь, волки нехотя отступили. Места как раз хватило для разгона, и Кулл всей своей тяжестью обрушился на противника. Силой своего удара он разорвал строй, сбив с ног сразу двоих. В образовавшуюся брешь в обороне людей тотчас же устремилась вся волчья стая. Захрустели переломленные копья. Десяток хищников упал, пронзенный насквозь, но другие достигли цели. У них не было оружия, но они и не нуждались в нем. У них был вожак несокрушимой смелости.
Поваленные наземь защитники Призрачной Башни захлебнулись в собственной крови, втоптанные в грязь. Буквально на плечах немногих из отступавших волки влетели в Башню.
В этот раз она встретила гостей менее приветливо, чем их далеких предков. Пришло время вернуть долг гостеприимства. Кулл обернулся назад — она была рядом, такая же спокойная, как и перед началом похода. Подруга вожака.
Волки остановились, заполнив своими телами почти всю переднюю галерею, которая где-то посередине разделялась на три расходящиеся в разные стороны анфилады залов и комнат. Все ждали, когда Кулл подаст знак.
И пес опять взвыл, что своим стало радостно, а чужим страшно.
«Вперед!»
И стая потекла за ним, как горная река, разбухшая от талой воды. От стаи по негласному приказу отделились два отряда. Оставшийся центральный, самый многочисленный, продолжил путь вперед, остальные углубились в боковые коридоры Башни.
Серые тени, сверкающие зеленые искры во тьме, как отражения мертвенно-зеленого пламени белых черепов-факелов. Пес бежал и слышал доносившиеся звуки боя. Стоны раненых людей и вой волков смешался с лязгом оружия. Битва разгоралась повсюду — в самом темном и укромном уголке Башни нельзя было укрыться от безжалостных, не знающих промаха кинжалов волчьих зубов.
Никогда раньше Кулл не ощущал в себе такой жажды крови.
«Вперед, вперед!» — подстегивал его внутренний голос. Его голос? Неожиданно на его пути вырос темный силуэт. Враг. Перед глазами сверкнул меч, но человек, как казалось, слишком долго отводил руку для замаха. Прыжок — и вот оно, податливое горло врага. Клыки глубоко ушли в плоть, кровь обдала морду липкой струей.
«Труп убитого тобой противника приятно пахнет, — подумал пес, приканчивая следующую жертву. — Как слаб человек!»
И люди дрогнули, повернули вспять, ища спасения в бегстве. Искали и не могли найти. Волки рвали людей в клочья, оставались лишь тела, забранные кольчугами, и мечи, не поддававшиеся звериным зубам. Жесткая резня закончилась быстро.
Кулл медленно обводил взглядом поле битвы. Трупы в лужах крови, исковерканное оружие… Где-то он уже видел все это. Много раз. Но его бой еще не закончен. Хозяин Призрачной Башни. Он должен найти его!
И тогда Боги решат судьбу их поединка.
Отделившись от стаи, Кулл устремился к основанию Башни, туда, где находилась та самая пещера с вечным подземным огнем. За первым же поворотом к нижней галереи его окутал плотный, почти осязаемый мрак, знакомый ему еще с первого визита, погружая в океан безвременья. Кулл огляделся по сторонам, решая, что ему следует предпринять.
От стены отделился тусклый шар и завис над собакой. Из глубины его стал вырываться свет, разгорающийся с невиданной силой. Наконец, став подобным раскаленному угольку, он полетел по узкому коридору, маня за собой.
«Дзигоро», — догадался Кулл, бросаясь вслед за шаром. Дышалось свободно.
Волшебный свет, что разрубил паутину колдовских заклинаний, опутывавшую коридоры. Вот и она, та лестница, что привела его сюда в прошлый раз. Он на мгновение замер. Но присутствие Дзигоро, пусть даже незримое, дало ему надежду. Шар взмыл вверх по ступенькам и исчез за поворотом. Кулл последовал за ним. Миновав лестницу, он очутился на площадке, на которой он лишился свободы. Пес осмотрелся, перевел дыхание, и тут…
Необъятная тень неотступно надвигалась на пса. Бестелесное существо обдало его могильным холодом, но нападать не спешило. Кулл стоял в полный рост, сжимая кулаки до хруста костей. Лемурийский маг смотрел на него ехидно.
— Вот мы и встретились, Кулл из Атлантиды. — Голос мага звучал как заупокойная молитва.
— Я ждал этой встречи, — ответил варвар, совладав со своей яростью.
— Ты пришел, чтобы умереть? — медленно спросил лемуриец, делая шаг навстречу и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Тогда ты попал туда, куда надо. В прошлый раз ты улизнул. Ну что ж… Не волнуйся, сейчас я сделаю все так, чтобы ты подольше помучился.
— Я пришел получить должок, — спокойно произнес Кулл. — В нашу последнюю встречу мне помешали разделаться с тобой, колдун.
Лемурийца, похоже, не поразило, что Кулл очутился перед ним, стоя на двух ногах. Кулл удивился еще меньше. За последние дни он начал привыкать к своим превращениям.
— Где мой топор? — деловито поинтересовался варвар. — Надеюсь, ты его не потерял?
— На базаре в Гайбаре.
Кулл опешил. Топор, верный спутник в рискованных приключениях, почти часть его самого… Да как он посмел?! Ярость захлестнула его, как петля капкана, не взвидя света, варвар двинулся на Тумхата с намерением разорвать его на части, и никак не меньше.
Маг вытянул руки, встречая выпад человека. Кулак атланта ударил по ним и отпрянул, словно налетел на непробиваемую стену.
Тень расплылась. Теперь вокруг стало совсем темно, только сердце напоминало о смертельной опасности. Внезапно тень вытянулась в узкую полоску и оказалась позади Кулла. Чьи-то руки резко схватили его за шкирку и рванули вверх, пытаясь поднять.
Он снова стал собакой, ничуть не желая этого!
Шкура натянулась, но выдержала. Изловчившись, Кулл пытался укусить незнакомца, но железная хватка врага приковала его к месту. Оставалось только действовать задними лапами, с мощными, почти железными когтями. Он уперся передними и с размаху ударил. Руки не ослабили давления, а пес все бил…
Он услышал за спиной рычание, шаги, бросок… Мгновенно ощутив себя свободным, пес развернулся, слыша глухой удар о каменный пол. Кулл готов был броситься на обидчика, но увидел волчицу. Она силилась подняться, но лапы не держали ее. Из-под нее растекалась лужа крови. Зеленые глаза в последний раз мигнули и погасли, затянутые тусклой пеленой.
Кулл попробовал достать мага с другой стороны, и вновь стена встретила его выпад.
— Жалкий варвар, — насмехался лемуриец. — Ты пытаешься решить задачу, непосильную тебе.
Внезапно атлант почувствовал в себе полное спокойствие. Он безучастно посмотрел на мага и поднял взгляд к небу. Дождь прекратился. Мириады звезд манили, завораживали своей таинственной красотой.
«Дзигоро, где ты?» — подумал Кулл.
Одна, едва заметная, звездочка отделилась от прочих и поплыла на крыльях ветра к Башне. Звезда, приближаясь, увеличивалась. Она зависла над соперниками, излучая тусклый свет. Злоба, что накопилась за дни скитаний, бросила Кулла в атаку. Тумхат молниеносно сдернул свой синий плащ и кинул его на собаку. Кулл в прыжке перехватил тряпку зубами, отбросил ее, ринулся на врага, но невидимая сила отшвырнула его назад и сдавила его тугими кольцами.
— Время умирать, человечишка, — раздался за спиной зловещий хохот колдуна. Он сжал руки, выставив их вперед, и атлант увидел, как холодный свет стал вытекать из его ладоней.
С ужасом Кулл почувствовал, что очертания предметов вокруг него расплываются и медленно гаснут. Он завертелся, пытаясь ухватить зубами невидимого врага. Но только горький дым сдавил дыхание, забился в глотку, перекрыв доступ воздуха. Зверь чихал, а черный туман обволакивал тело. Сгущаясь вокруг пса, он сжал его, приподнял над площадкой и выплюнул на каменистый пол. Пес заскулил, извиваясь от боли. Беспощадный мрак окружил его, оторвал от пола и с новой яростью швырнул вниз. Он отбил себе задние лапы и в бешенстве принялся рвать неуловимого противника. В третий раз пес ушибся скуластой мордой, вытянулся на холодном полу и затих.
Переливаясь всеми цветами радуги, в руках мага трепетал огонь. Он поднял его над головой, обращаясь к человеку:
— Ты пришел убить меня? Ты сам найдешь здесь смерть. Ты глуп, человек, как и все ваше племя.
— Ты все-таки ошибся, Тумхат. Почти во всем. Но в одном ты прав — я человек!
Под ногами в предсмертных судорогах корчилось его прежнее тело — тело большого серебряного пса древней породы собак-воинов. Но это было уже неважно.
Кулл замер над этим умирающим зверем, словно поднялся над собственной смертью. И ни страха, ни ярости не было в нем. И страх, и ярость остались внизу, там, где умирал пес — его звериная половина.
— Уж не этой ли штукой ты решил извести меня? — указывая на горящие ладони мага, произнес Кулл.
Маг плотнее сжал руки, и языки пламени выскочили наружу, ярко освещая площадку.
— Твоему телу этого вполне хватило, — невозмутимо изрек лемуриец, глядя прямо в глаза атланту. — Вот оно лежит, посмотри. Падаль, — смачно сплевывая, закончил мэг.
— Это тело мне не принадлежит, — спокойно отвечал варвар.
— Ах вот как, — презрительно слетело с губ лемурийского мага.
Огонь вырвался из рук колдуна и устремился к человеку. В то же время звезда сорвалась с места и разрезала огонь. Послышался звук удара, пламя рассыпалось на тысячи крохотных искр, осыпая площадку.
Кулл в один прыжок оказался рядом с противником. Рука его обвилась вокруг шеи мага и прижала кадык к хребту. Кости мага затрещали от неимоверных усилий, а атлант, вкладывая всю мощь закаленного тела, давил, пиная коленом врага. Кулл, подгибая ноги, потащил мага на себя. Они упали вдвоем. Ступни северянина уперлись в грудь колдуна, и он сильным толчком послал его через голову…
Волки, столпившиеся у подножия Призрачной Башни, шарахнулись в стороны, когда тело стража сокровищницы гулко врезалось в мощеный двор, проломив под собой каменные плиты. Осколки черепа вперемешку с мозгами и кровавые ошметки брызнули во все стороны. Не успели останки Тумхата осесть на камнях, как над местом его падения закружился воздушный водоворот. С неотвратимой настойчивостью он стал разрастаться, вселяя ужас в свидетелей своего появления. Из каждой капельки прежнего тела мага заструился прозрачный дымок. Сначала медленно, а затем все отчетливее и настойчивее. Приподнимавшиеся над землей струйки завлекались в водоворот. Они успевали сделать круг около невидимой оси, а затем поглощались и придавали ему. новую мощь, увеличивая и без того сумасшедшее вращение, Частички зла стягивались в середине водоворота в темное облако. Бешеный вихрь стал новым прибежищем черной силы некогда могущественного колдуна. Искаженные муками ада черты лица стали проявляться в бурных потоках.
Две светлые точки мигнули в темноте. Наперерез черному вихрю шагнули двое. Две невысокие, полупрозрачные фигуры, источавшие нездешний свет. Маленький камелиец и старик, древний, как этот мир.
— Ты ошибся дорогой Делви, — произнес призрак Дзигоро.
— Я — Тумхат!
Стены Башни вздрогнули от этого голоса, и сухое небо швырнулось пучком белых молний.
— Твой слуга, Кошиф, как-то задал мне вопрос, — проговорил Дзигоро, не пытаясь заслониться от молний. — Теперь я задам его тебе. Твоя вера стоит того, чтобы за нее умирать?
— Я бессмертен,…
— Ты так думаешь, — проговорил Дзигоро, — но все мы ошибаемся… Время от времени.
Он вскинул ладони.
— Нет! — Старик отстранил Дзигоро и приблизился к темной фигуре почти вплотную.
— Твой земной путь закончен, — уверенно произнес он, — нового рождения не будет. Ты исчерпал терпение Ранхаодды. Магия — это дорога в тупик. Я говорил тебе об этом, но ты не хотел слушать. Теперь пожинай плоды своего невежества…
Грозная черная фигура неожиданно стала оседать и блекнуть. Сила уходила, и не было способа ее удержать…
Прошло мгновение… другое…
Вихрь над проломленной плитой понемногу затихал. На его месте осталась лишь невесомая серая фигурка тощего человечка с узкой бородкой.
— Теперь ты понял, что такое — магия? — доброжелательно спросил старик. — Или дальше объяснять? Похоже, Делви, мне придется взять твое обучение в свои руки и начать все сначала…
С этими словами старик положил прозрачную руку на плечо Делви, и оба растворились в ночи.
Кулл трясся как в лихорадке. Его тело мелко колотила дрожь. Ужасная боль ломила кости и сжимала череп.
Он терпел, скрипя зубами, ибо тело его принимало прежний вид. Ради этого стоило потерпеть.
— Ты свободен, Кулл, — раздался голос камелийца.
— Только благодаря тебе, Дзигоро, — отозвался атлант.
— Отнюдь. Ты все сделал сам, я лишь немного помог. Теперь прощай. Мне приятно, что я знал тебя в жизни. Я буду помнить тебя, Кулл из Атлантиды. А ты все забудешь.
— Но я не хочу забывать, — возразил Кулл.
— К сожалению, Боги редко спрашивают о наших желаниях, и это правильно. Но хорошо уже то, что заглянул в свою душу, видел зверя и сумел его приручить. Таким ты останешься навсегда. Прощай!…
Кулл не успел ответить, призрак раздвинул первые проблески рассвета, шагнул внутрь, и они сомкнулись за ним.
…Верблюд оказался зверем вполне покладистым и неупрямым. Кулл покачивался на его спине, обхватив горб ногами, пока корабль пустыни медленно и величественно плыл по направлению к печально знаменитому «разбойничьему» оазису.
Варвар спешил покинуть Гайбару по многим причинам, и не последней из них была бойня в доме ювелира. Кулл слыхом не слыхивал о том, что там произошло, но чей-то длинный язык приплел сероглазого варвара и туда, и еще к паре-тройке странных происшествий в прекрасном и спокойном, до появления Кулла, городе, и он решил, что пора искать новые приключения, но только где-нибудь в другом месте, а для Гайбары и этого достаточно.
Как в его дорожной сумке оказались два драгоценных камня величиной с кулак, Кулл тоже не имел ни малейшего понятия. Тем более что нашел он эти камни вместе со своим неразлучным топором в изголовье кровати в маленькой комнатенке таверны со смешным названием «Одногорбый верблюд», с точно таким же животным на вывеске, какое сейчас преодолевало бархан за барханом с Куллом на себе. Только нарисованный верблюд был синего цвета. Кулл заночевал там, перед тем как окончательно двинуться из Гайбары восвояси. Правда, атланту казалось, что он смутно помнит, будто владелец сокровищ вроде бы мертв и наследников у него нет.
Впрочем, этот вопрос был не из тех, которые занимали Кулла слишком долго.
То, что он издали принял за брошенную тыквенную флягу или бурдюк из-под воды, вблизи, оказалось человеческой головой. Голова была седовата, плешива и бешено вращала глазами. Увидев человека на верблюде, голова принялась орать, но, поскольку она занималась этим уже несколько часов, вместо крика из пересохшего горла вырвалось только надсаженное сипение. Впрочем, старалась голова напрасно. Кулл и так бы подъехал посмотреть, что там за чудо торчит в песке, потому что был любопытен и в данное время ничем не занят.
Верблюд послушно лег у самой головы. Варвар, не слезая, рассматривал лицо, которое ему крайне не понравилось. И к тому же что-то смутно напомнило.
— Кто это тебя так сильно не любит? — задумчиво проговорил, скорее размышляя вслух, чем спрашивая постороннюю голову. Однако голова сочла своим долгом ответить:
— Помоги…
Кулл задумался.
— Стоит ли? — в сомнении проговорил он. — Рожа мне твоя не нравится. И сдается мне, в землю тебя воткнули за дело. Кстати, ты так и не сказал, кто это был.
— Пи-и-ть… — просипела голова.
Даже во времена ранней юности, когда человеку свойственна мягкость и нерешительность, Кулл из Атлантиды не давал обета помогать всем страдальцам. Впрочем, вода еще была, а до оазиса — меньше дня пути.
Утолив жажду, голова сделалась вдруг разговорчивой.
— Кто он, кто он… Тот, кто и тебя вкопает в песок, по самые уши, только попадись. Он нашего брата не жалует. Абад-шаан. Слышал когда-нибудь это имя?
— Ага, начальник гайбарийской стражи, — кивнул Кулл без удивления. — Приходилось. Головастый тип, даром что гайбариец. А за что он на тебя так обиделся?
Голова фыркнула:
— Кто ж из стражей Гайбары любит Хайрама-Лисицу? Ты небось тоже не любишь?
Кулл насторожился.
— Да я ведь не со зла, — продолжала голова. — Ты сам пойми. Собака, собака, и вдруг — здоровенный парень, полшайки у меня порубил… Знал бы, что так все обернется… А вторая половина вон там, неподалеку, отдыхает. Абад-шаан налетел с отрядом туранийской конницы — и нет ребят… Должно быть, наткнулся он на нас случайно. Меня, видишь, почтил особо… А ты, значит, теперь в человеческом обличье по земле ходишь? Дело твое, но выкопал бы ты меня, а? Тебе же нетрудно…
Слушая бессвязные бредни головы, Кулл окончательно решил, что от перегрева парень спятил. Однако лицо его действительно что-то напомнило варвару, и чем больше он в него вглядывался, тем меньше оно ему нравилось.
— У меня есть золото, — без особой надежды соврал Хайрам.
— Ну да… золото. После налета туранийской конницы.
Ладно, решил варвар для себя. Откуда-то выплыла в его голове загадка. Кто ее загадал и почему она не давала ему покоя?
— Ответишь на вопрос — откопаю. Нет — твоя беда.
— Задавай, — оживилась голова.
— Кто богаче, чем король?
— Два короля, — выпалила голова, вращая глазами.
Кулл мгновение подумал. Кивнул. И слез с верблюда…
Страшное чудовище вылезало из-под земли каждую ночь и заботливо обходило Призрачную Башню. Йог-Сагот больше не назначал сторожами своих богатств смертных, предоставив эту почетную обязанность одному из своих лучших слуг. В эту ночь демон-охранник вылез из-под земли злым, как никогда. Вековые камни да редкие кусточки слышали из уст его одно странное имя. Не то Кулл, не то Керам, не то еще как-то. Он так бурчал, что и не разобрать. Но проклятия сыпались отменные. Злоба и ненависть распирали демона.
Одинокая звезда, бледно светившая над Призрачной Башней, вдруг ожила. Она разрасталась, выпуская из себя человека в лунном сиянии.
— Эй ты, как там тебя! — позвал человек, спускаясь на белом мерцающем облачке. — Ты куда собрался?
Страшилище подняло лохматую голову, устанив на гостя жгучий взгляд.
— Тебе-то что за дело, Дзигоро? — вопросом на вопрос отвечал демон. — Раз приняли тебя, так сидел бы тихо.
— Кулла решил отыскать? — пропуская в свою очередь его слова мимо ушей, задал вопрос Дзигоро.
При упоминании имени ненавистного ему человека у чудовища встала шерсть дыбом.
— Я убью его! — рявкнула подземная тварь.
— Стоит ли вмешиваться в земные заботы? — опять спросил Дзигоро.
— Я сам знаю свои дела! — огрызнулся зверь, н глаза его налились кровью.
— У них свой мир, у нас с тобой — другой. Оставим им их дела, а сами займемся своими.
— Ты предлагаешь себя вместо человека? Ха-ха-ха, — раздались громовые раскаты хохота демона.
— Рано смеешься. Еще неизвестно, кому выпадет удача, — как всегда спокойно произнес Дзигоро.
— Берегись! — выкрикнуло чудовище, кидаясь в атаку.
Дзигоро сделал шаг вперед…
