ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВОЛЧИЙ ВОЙ

Вечер пятницы.

«Надо что-то делать, Грейс».

Мой взгляд непроизвольно упал на дисплей телефона, который внезапно засветился в темной спальне. Я слишком долго таращилась в потолок, поэтому не смогла сразу сфокусировать зрение, а заодно и сознание — на появившемся тексте.

Пару раз моргнув, я снова прочитала сообщение: «Надо что-то делать, Грейс. Если его не остановить, он навлечет на себя крупные неприятности».

Когда прозвучали первые завывания, я моментально догадалась, что голос подает именно белый волк. Высокие, тоскливые рыдания ворвались в мою комнату, и звучали они настолько громко, будто волк находился прямо под моим окном. Однако я знала, что он далеко в лесу. Он ведь решил уйти.

Прочь от меня.

И от самого себя.

Я резко села и спустила ноги с кровати. Я знала, что сейчас начало третьего ночи, — для этого мне не надо было сверяться с тусклыми красными цифрами будильника. Я запретила себе постоянно бросать взгляд на часы и считать, сколько еще времени у меня есть, чтобы хоть немного подремать.

Однако заснуть я не могла, так как в глубине души отчаянно этому сопротивлялась.

Ведь стоило мне закрыть глаза, я видела Дэниела. Того Дэниела, которого помнила. Сны были настолько сладостными и реальными, что после пробуждения я с особой остротой ощущала весь ужас нынешней ситуации. Подобное испытание повторялось почти каждую ночь, и я не представляла, как долго мой разум сможет выдерживать такой натиск.

Папа и Гэбриел послали меня домой около одиннадцати. Они заявили, что за выходные я должна хорошенько отдохнуть, а в понедельник со свежей головой отправиться в школу. Но, если честно, им обоим было просто-напросто совестно. Дело в том, что мы целые сутки напролет копались в книгах, изучая фольклор о вервольфах, мифы об оборотнях и даже Священное Писание, но ничего не находили.

Мы были бессильны вернуть Дэниелу его прежний облик.

Шесть дней назад нас с Дэниелом заперли на складе Королей Тени. Нам грозила неминуемая гибель, но Дэниел таинственным образом превратился в огромного белого волка и спас меня от обезумевшей и злобной волчьей стаи Калеба. Тогда я избежала страшной участи, а Дэниел оказался заключен в тело хищника.

Папа и Гэбриел лишились надежды. Они все сильнее убеждались в том, что Дэниелу суждено остаться таким навеки. Его человеческая сущность постепенно сдавала позиции и уступала место звериной, что не предвещало ничего хорошего.

Сперва Дэниел следовал за мной повсюду. Хотя он и ограничивал меня в передвижениях — не могла же я появляться в городе в сопровождении волка, — зато он был рядом со мной. Кроме того, его темно-карие глаза были совершенно разумными.

Но потом ситуация изменилась. Дэниел стал убегать. Правда, он обязательно возвращался, когда я звала его. Но сегодня он игнорировал меня.

«Лес не отпустит его», — прозвучал хриплый голос у меня в сознании.

Я замотала головой, не разрешая своему внутреннему демону одержать победу. Сейчас у меня не хватало терпения на игры разума.

Вой Дэниела усилился, и мое сердце сжалось от сочувствия к нему. К нам обоим. Я принялась гадать, в чем загвоздка. Может, его голос громче, чем у обычных волков, а может, у меня опять открылся сверхслух.

Внезапно на прикроватной тумбочке зажужжал мобильник.

Ну, конечно, сообщение от папы. Он и SMS. Ха. Никогда мне к такому не привыкнуть.

Я протерла глаза. Мое зрение переключилось с нормального на ночное сверхчеловеческое и обратно, прежде чем я сосредоточилась на экране телефона и набила ответ.

Я: «Знаю. Ты в приходе? Там тоже слышно?»

Папа тоже затаился в своем убежище. Они с Гэбриелом не только искали решение проблемы, но и по очереди караулили моего брата Джуда. Его заперли в крохотной каморке в подвале здания.

Когда мы, выбравшись со склада, привели с собой Джуда, никто не знал, что с ним делать. Думаю, все очень удивились, когда я предложила запереть его в подвальную клетушку и подождать развития событий. Мой брат сбежал из дома десять месяцев назад. В конечном итоге он прибился к банде Калеба, состоявшей из таких же, как он, юнцов с паранормальными способностями. Именно они пытались убить меня и Дэниела, а Джуд вывел Королей Тени на наш след.

Но он там не прижился. Он захотел вернуться и взмолился, чтобы мы взяли его с собой. Хотя я и радовалась тому, что Джуд покинул банду, я была не готова впустить его в дом. Надо же разобраться, каковы его мотивы. Вдобавок еще неизвестно, кто перед нами — Джуд или один из псов Калеба.

Кстати, меня изумило то, что папа и Гэбриел согласились с моей идеей. Только моя подруга Эйприл запротестовала, но ее голос практически не брался в расчет.

Она не видела, как Джуд спокойно стоял и наблюдал за Калебом, пытавшимся сломить меня…

Мои размышления прервало новое SMS от папы: «Да, я в приходе. Вой очень громкий».

Я вздохнула. Церковь находилась в нескольких кварталах отсюда. Похоже, Дэниела слышит вся округа.

Папа: «Он навлечет на себя беду, его убьют».

«Точно», — напечатала я дрожащими пальцами. В истории городка Роуз-Крест упоминается о нападениях «диких собак». Так что жуткого воя, который раздается из леса, будет достаточно, чтобы местные жители всполошились. И тогда поползут слухи про Маркхэмского монстра. Их воспримут как реальные факты. А потом люди начнут действовать…

Папа: «Ты должна что-то сделать, чтобы остановить его».

Я: «Да».

Но я сомневалась в себе: ведь Дэниел перестал откликаться на мой зов. Хотя надо попытаться. Я не допущу, чтобы с ним случилась очередная трагедия.

Я натянула куртку на красную фланелевую пижаму и сунула телефон в карман. Когда я надела сапоги, подбитые искусственным мехом, едва зажившую лодыжку пронзила острая боль. Я надеялась, что у моей обуви вполне жесткое голенище, которое не даст сместиться недавно сросшейся кости. Я тихо спустилась по лестнице, хотя знала, что в доме, кроме меня, никого нет. Папа командировал Черити и Бэби-Джеймса на неделю к тете Кэрол, ну, а мама была… в общем, в том месте, о котором мне даже думать не хотелось.

Я выбралась на задний двор через кухню. В соседнем доме, где прежде жил Дэниел, горел свет. Я заметила силуэт мистера Даттона, стоявшего у окна. Вероятно, его разбудили завывания, но вряд ли он мог что-то разглядеть с включенным в помещении светом.

Я замерла на крыльце. Наконец, мистер Даттон скрылся в глубине комнаты. Я сконцентрировала энергию и бросилась к забору, отделявшему наш участок от леса. Там, где розовые кусты росли не слишком густо, я подпрыгнула. Затем ухватилась за край ограды, подтянулась и перевалилась на другую сторону. Когда ноги коснулись земли, моя лодыжка сильно заныла, но в остальном все было идеально.

Полсекунды я размышляла о том, как гордился бы мной Нэйтан Толбот, мой бывший наставник, если бы я рассказала ему о своей ловкости. На тренировках мы часто отрабатывали подобные приемы. «Для своего небольшого роста ты производишь очень много шума. Ты прямо как мешок с камнями», — однажды пошутил Нэйтан, тепло улыбнулся мне, и на его щеках появились ямочки.

Внезапно мобильник зажужжал, извещая о новом SMS. Разумеется, Толбот. Легок на помине.

Толбот: «Тебе нужна помощь?»

Я бросила телефон в карман куртки, не ответив. Будь у меня такая возможность, я бы никогда с ним не общалась.

Я не собиралась просить его о помощи. Теперь я не верила ему. А он нес несусветную чушь о том, что вроде бы любит меня…

Поэтому я запретила себе думать о Толботе. Дэниел нуждался во мне. Я должна отыскать его прежде, чем кто-нибудь еще, например помощник шерифа Марш со своим ружьем, — доберется до белого волка.

Справа от меня затрещали кусты. Я быстро пригнулась и запаниковала. Пульс застучал в висках.

Из кустов на тропинку вышел крупный коричневый волк, за ним следовал серый — поменьше. Их глаза сверкали. Я молча кивнула хищникам, пытаясь скрыть разочарование. Хорошо, что их только двое.

Волки разделились и встали по обе стороны от меня, как часовые. Меньше чем неделю назад они являлись членами стаи и подчинялись Калебу. Сейчас они с почтением склоняли передо мной головы.

Проблемы множатся! Я не знала истинных мотивов поведения Джуда и вдобавок толком не понимала, почему волки относились ко мне так, будто я их королева.

Я даже спросила об этом у Гэбриеля.

— Я упоминал, что Дэниел — их альфа-самец, — начал он, когда мы остались вдвоем в папином кабинете и смотрели на белого волка, лежавшего под письменным столом.

Возле морды Дэниела находилась миска, полная консервированного жаркого, к которому он не притронулся. Я намеренно кормила его здесь, поскольку не хотела, чтобы он поощрял свои охотничьи инстинкты.

— Очевидно, Дэниел заявил им, что ты его подруга, — продолжал Гэбриел. — И стая воспринимает тебя как альфа-самку.

А мой отец, пастор, естественно, все услышал. Он отличался ровным и спокойным характером, но от термина «самка» он просто обезумел.

Кстати, я всячески увиливала от необходимости объяснить папе, что произошло той темной ночью, которую мы с Дэниелом провели в подвале склада. Но при виде его полиловевшего лица я сообразила, что мне нужно поторопиться.

— Дэниел сделал мне своего рода предложение, — промямлила я. — До того, как Калеб бросил меня в волчью яму. И я ответила «да».

— Верно! — воскликнул Гэбриел, будто помолвка в восемнадцать лет являлась совершенно обычным делом.

Однако щеки папы приняли еще более темный оттенок, и он принялся разглагольствовать о том, как мы юны и неопытны. Между прочим, он и моя мама поженились, когда им исполнилось двадцать. В конце концов, он заявил, что мое поведение безответственно. К сожалению, у меня не было возможности вставить хоть слово в его крайне эмоциональную речь, но я умудрилась прокричать:

— Я согласилась только потому, что была уверена в одном — мы погибнем в логове Калеба! Я хотела, чтобы Дэниел умер счастливым!

Папа захлопнул рот, его глаза заблестели от навернувшихся слез. Напоминание о том, что два дня назад он чуть не потерял меня навсегда, вынудили его притянуть меня к себе и сжать в удушающих объятиях. Охваченная угрызениями совести, я покосилась на белого волка. Он зажмурился и притворился спящим.

Но через три часа после разговора Дэниел отправился в свои странствия.

Чувство вины и адреналин, забурливший в моей крови при внезапном появлении двух волков, наполнили меня энергией. И она позволила мне передвигаться, не обращая внимания на боль в ноге. С помощью своих способностей я ускорила заживление ран, нанесенных мне жестоким Калебом, но Гэбриел посоветовал не обольщаться и поберечь себя. Однако я выкинула из головы его предостережения и бросилась вперед по каменистой тропе. Мои «охранники» неслись позади меня, и я чувствовала их горячее дыхание в спину. Почерпнув из глубин организма еще толику энергии, я ускорила бег. Волки отстали от меня, но я знала, что они меня нагонят.

Я вдыхала холодный осенний воздух и не обращала внимания на обжигающие спазмы в лодыжке. Я практически летела, ведомая тоскливым воем Дэниела. Я растворялась в беге, если не сбавляла темп. Я превратилась в бешено пульсирующее сердце, учащенное дыхание и топот ног по усыпанной хвоей земле.

И не хотела быть ничем иным.

До тех пор, пока рядом не окажется Дэниел.

Если бы не отрывистый лай одного из волков, я, наверное, не успела бы вовремя вернуться в реальность. Я затормозила и застыла на краю глубокого оврага, уцепившись за крепкую ветку старого дерева. Однако мои сапоги соскользнули вниз. Держась за ствол, я взглянула на шестиметровый провал, открывшийся передо мной. Внезапно меня осенило: это же то самое место, где Бэби-Джеймс едва не совершил свое роковое падение. Все случилось во время прошлогоднего Дня благодарения.

В моем сознании всплыли теплые, наполняющие сладостным трепетом воспоминания о том, как Дэниел чудом спас моего маленького братика. Но они тут же померкли, едва я увидела громадного белого волка. Он стоял на противоположной стороне оврага. Закинув голову, он отчаянно выл на щербатую луну. Пронзительный звук настолько сильно резал мой сверхчувствительный слух, что мне захотелось заткнуть уши, но я удержалась от этого.

— Дэниел! — позвала я волка, не уверенная, что мой дрожащий голос прорвется через его мольбу.

Я подтянулась вверх. Мои мышцы болели, переполненные молочной кислотой, лодыжка стремилась вывернуться и подогнуться. Боль была невыносимой. Я жестоко ошибалась, когда думала, что справлюсь с ней.

— Дэниел, перестань!

В эту секунду ночь разорвал просто душераздирающий вой. Два волка, сопровождающих меня, принялись вторить Дэниелу. Замечательно! Наверняка все горожане высунулись из окон. Я представила, как из шкафов они достают винтовки и заряжают их патронами.

— Убирайтесь отсюда! — приказала я своим приятелям и топнула ногой. — Немедленно! — повторила я резко.

Парочка что-то проскулила и попятилась, поджав хвосты. Я снова обратилась к белому волку.

— Дэниел! — проорала я. — Дэниел, пожалуйста. Дэн… — Меня будто обухом по голове огрели. Ведь если я сейчас не одна, то мне ни в коем случае нельзя звать его. — Прошу тебя, прекрати… — Я решила не произносить имя, хотя от этого мне стало еще мерзостнее. Как будто я подтверждала, что он больше не Дэниел. — Пожалуйста! — Мое горло сдавил спазм, и я испугалась, что расплачусь. — Перестань, иначе с тобой что-нибудь сделают, — прошептала я сквозь пальцы.

Завывания белого волка оборвались. Он слегка наклонил свою мохнатую голову набок, и в его жесте чувствовалось неподдельное любопытство. Я на мгновение поймала его взгляд, и волк шагнул назад.

— Нет, — попросила я, — не уходи. — Я взмахнула рукой, подавая команду «Стоять!», — точно так же я дрессировала свою старую трехногую собаку Дейзи. — Не убегай.

Дэниел пристально уставился на меня. Узнает ли он меня? Надежда начала согревать меня, и я старалась не шевелиться. В воцарившейся после оглушительного воя тишине я услышала биение его сердца — в этом я могла поклясться.

Одного сердца. А не двух, как у всех вервольфов. В кого же он превратился?

Дэниел присел на задние лапы. На мгновение у меня возникло впечатление, будто он размышляет над тем, а не перепрыгнуть ли ему через овраг.

— Давай, — поманила я его. — Пожалуйста, Дэниел, — тихо добавила я. — Ты нужен мне.

Казалось, звук его имени удивил волка. Он отвел взгляд, и мое сердце упало в глубины оврага. Он побежал прочь.

— Нет! — закричала я, вытянув вперед обе руки. Как мне его остановить? А он удалялся, мелькая между деревьями, стремясь в самую непролазную глушь.

Я размышляла, не последовать ли за ним, хотя моих сил не хватало, чтобы перемахнуть через шестиметровую пропасть. Я была готова на это, лишь бы быть рядом с Дэниелом. Однако моя лодыжка не выдержала, и я просто рухнула на мокрую траву.

Подтянув колени к груди, я вслушалась в короткий лай, раздающийся из чащи. Время шло, и вскоре все стихло. Я тяжело вздохнула. Теперь я ощущала крайнее изнеможение, облегчение от того, что вой прекратился, и сожаление. Мне не удалось заставить Дэниела вернуться ко мне. Впервые за шесть дней я позволила себе разреветься.

Я долго рыдала, лежа на земле у корней дерева, пока у меня в голове жуткий голос не прошептал: «Ты потеряешь его».

Я едва не застонала, но осадила себя.

— Нет, — ответила я чудовищу, встала и вытерла с лица грязь и слезы.

Я ненавидела себя за то, что поддалась слабости.

— Мы с Дэниелом вытерпели слишком много, и я не желаю его потерять. Я добьюсь, чтобы он был со мной.

Любой ценой.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПОТЕРЯННЫЕ МАЛЬЧИКИ

Полгода назад.

— Тебе холодно? — спросил меня Дэниел.

Я сидела на каменной скамье и делала набросок углем. Он обнял меня за плечи и прижался ко мне. Через его рубашку и свой тонкий свитер я ощутила тепло его тела, и меня охватил трепет. Я поежилась, но не от холода.

— М-м-м, — пробормотала я и отложила в сторону альбом.

Дэниел помассировал мои предплечья, а потом потерся носом о мою шею.

— Даю тебе час на то, чтобы покончить с этим, — прошептала я, хотя в Саду Ангелов больше никого не было.

— Как насчет двух? — спросил он, нежно целуя меня.

Я таяла.

Он отвел мои волосы и поцеловал за ухом.

Я судорожно втянула в себя воздух. Карандаш выскользнул из пальцев, ударился о край скамьи и покатился к подножию статуи, которую я рисовала. Скульптура изображала Архангела Гавриила, и именно ее первым делом показал мне Дэниел, когда привел сюда.

Он продолжал целовать меня до тех пор, пока его губы не наткнулись на цепочку. Я носила ее, не снимая. Что-то всколыхнулось во мне, и я невольно обхватила ладонью кулон из лунного камня. Дэниел отстранился.

— Помогает? — поинтересовался он.

Его теплое дыхание шевелило волосы у меня на затылке. Ощущение было приятным. Я опять поежилась, но еще сильнее сжала амулет и впустила в себя его успокаивающую силу.

— Да, — ответила я.

Однако я не упомянула о том, что стала нуждаться в кулоне гораздо чаще, чем в первые месяцы после заражения.

Зачем волновать Дэниела?

— Отлично, — произнес он. — Жаль, что у меня с самого начала не было такой подвески. А смог бы я в первый раз помешать самому себе? Вдруг тогда я бы не поддался настойчивым уговорам волка… — Он оборвал себя на полуслове.

Я пересела так, чтобы видеть его. Промозглый мартовский ветер трепал светлые волосы Дэниела.

— Ты когда-нибудь простишь себя за ту ночь?

Он сунул руки в карманы куртки.

— Пусть меня простит твой брат.

Я прикусила губу. Чтобы такое случилось, надо сперва разыскать Джуда. Но с каждой неделей наши шансы уменьшались.

— Рано или поздно он это сделает. А ты сомневаешься?

Мой папа однажды заметил, что те, кто отказывается прощать, превращаются в чудовищ. Они подпитывают в себе огонь ярости и гнева, который сжигает их изнутри. Думаю, Джуд не является исключением. Теперь он — чудовище, вервольф, который укусил меня, а потом пытался убить Дэниела. За то, что тот заразил его, когда не устоял перед проклятьем вервольфа.

— Как ты считаешь — он вернется домой после всего, что натворил? — спросила я. — А будет ли он прежним?..

Мою руку пронзила острая боль, и я потерла скрытый под рукавом шрам.

— Не знаю, — ответил Дэниел. — У меня же получилось — с твоей помощью. Но Джуд не изменится насильно. После того как становишься волком, влияние новой ипостаси настолько велико, что забываешь, кем ты был раньше.

Я кивнула, гадая, а не ждет ли и меня подобная участь.

Дэниел подошел поближе. Он прикоснулся к моему кулону — по его неровному краю. Он образовался в том месте, где камень, сброшенный Джудом с крыши церкви, разбился на две части. Случилось все три месяца назад.

— Я благодарю Господа за то, что нашел его для тебя. Пусть у тебя — только половинка изначального камня, ее достаточно для твоей безопасности. Амулет не позволит тебе потерять себя, как это произошло со мной. И с Джудом. Ты останешься человеком.

Дэниел замолчал и, обхватив ладонями мое лицо, принялся гладить меня по щекам и пристально заглядывать мне в глаза.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— За что?

— За лунный камень. За то, что веришь в меня. — Я слабо улыбнулась. — За то, что не умер. Иначе я бы прикончила тебя, клянусь.

Он рассмеялся. Мне был приятен его смех. Наклонившись, он завладел моими губами. Я ответила на его поцелуй, и мы растворились друг в друге. Я знала: Дэниел испытывает ко мне то же самое, что и я к нему.

Внезапно мне стало зябко.

— Тебе холодно, — произнес он и крепко обнял меня.

Утро субботы.

— Она умерла? — выдернул меня из глубокого сна чей-то голос.

— Нет, — ответил другой — более юный.

— А я с тобой не согласен.

С моих губ слетело долгое «м-м-м». Почему у меня так болит лодыжка? И почему матрас жесткий, как деревяшка?

— Точно, умерла. Он спятит.

— Она только что издала звук, и ее… гм… грудная клетка… поднимается и опускается. Она жива.

— Нет, нет, нет. А вдруг он убьет нас? Вот Калеб бы не медлил. А мы имеем право на последнее желание? Не хочу, чтобы меня утопили. В телевизоре это смотрится очень неприятно.

— Он — волк. Вероятно, он просто раздерет тебе глотку. Во всяком случае, она дышит.

— Ну…

— Что?

— Ребята, — прохрипела я. — Который час?

— Видишь? Какой же ты придурок! Как быстро нам нужно бежать, чтобы добраться до канадской границы, прежде чем он узнает?

— Идиот!

Я услышала шум потасовки и крик. С трудом разлепив веки, я обнаружила, что Райан сделал захват и перебросил Брента через спину. Остальное расплывалось у меня перед глазами.

— Прекратите! — выдавила я.

Райан выпустил Брента, оба замерли и уставились на меня. Они вытянули руки по швам, как солдаты в ответ на гарканье сержанта-командира. Я так и не смогла привыкнуть к их реакции на мои команды. Брент слегка наклонился к Райану и громко прошептал:

— Я же говорил, что она умерла.

Его приятель раздул ноздри.

— Ты, гаденыш, зачем…

Я расхохоталась. На лице Брента отразились полнейшая невинность и сарказм. Мы с ним познакомились лишь пару дней назад, а этот парень уже успел выяснить, как меня развеселить. А я в последнее время радовалась любой возможности отключиться от грустных мыслей. Мой смех перешел в кашель. Мальчишки наклонились надо мной. Похоже, они действительно перепугались.

Я замахала на них рукой и отдышалась.

— А теперь будьте любезны, выкладывайте: что вы делаете в моей спальне?

— О, класс, она чокнулась, — заявил Брент.

Райан толкнул его.

— Мисс Грейс, ты не у себя в комнате. Вчера ночью мы помогли тебе добраться до дома, и ты заснула прямо на террасе. А мы караулили тебя. Ты ничего не помнишь?

Я дождалась, когда зрение сфокусируется, и огляделась. Брент. Райан. Ветки орехового дерева. Алое утреннее небо. Старая качалка. В мою спину что-то упирается, наверное, мобильник. В моей голове забрезжили слабые воспоминания. Я ушла в лес, услышав вой Дэниела, а потом тащилась обратно, хромая на сломанной лодыжке. На полпути я сдалась и разрешила одному из двух волков донести меня до дома. Затем оказалось, что я не могу попасть внутрь. Я села в качалку и собралась позвонить отцу. Думаю, я заснула, прежде чем набрала номер.

Меня охватило чудовищное отчаяние. Я поняла — в очередной раз, — что вчерашний вечер, который я провела с Дэниелом в Саду Ангелов, был сном. С тех пор как мы сбежали со склада, такие мгновения часто прокручивались у меня в голове. Во сне я возвращалась в прошлое. Тогда Джуд еще не вернулся, а Дэниел не превратился в белого волка. Зачем я здесь?

Меня стало трясти от морозного ноябрьского воздуха. И я знала — Дэниел меня уже не обнимет и не согреет.

«Привыкай».

— Вы провели со мной целую ночь? — осведомилась я.

Райан и Брент — самые младшие из пяти «щенят» Калеба, которые выбрали Дэниела своим новым альфа-самцом. Райану вряд ли было больше четырнадцати. Бренту, вероятно, почти исполнилось шестнадцать, хотя его лицо сохраняло детскую округлость. Он то и дело прижимал указательный палец к переносице, и я предполагала, что прежде он носил очки. Было дико называть этого похожего на «ботаника» юнца вервольфом.

Мне вообще не верилось, что они еще недавно входили в банду ожесточенных оборотней, напавших на меня по приказу Калеба. Для меня они являлись потерянными мальчиками, которые никогда не повзрослеют. Как в сказке про Питера Пена, которую мы, по настоянию мамы, разыгрывали в нашем приходе. Их жизнь на складе возле клуба «Депо» тоже состояла из развлечений — пока не начался новый этап, включавший убийства.

Райан кивнул.

— Твоя безопасность — наша первостепенная задача.

Я села и оглядела двор. Райан и Брент здесь, и я не удивлюсь, если выяснится, что их друзья тоже где-то поблизости. Они вечно ходят стайкой.

Зак и Маркус сидели под ореховым деревом, а Слэйд дежурил на улице. Он находился далеко, и я бы не заметила его, если бы не мое сверхострое зрение. Брента и Райана представить кровожадными вервольфами оказалось сложновато, а со Слэйдом проблем не возникало. Мое отношение к нему было абсолютно иным. На руках темнели шрамы и татуировки в виде длиннющих языков пламени. В одной брови он носил короткий стальной штырь, а в его ушах красовалось около десятка колечек. Он не выпускал из пальцев зажигалку. Слэйд изредка щелкал ею, таращился на огонь, а потом поджигал волоски на своем предплечье, вероятно, исключительно ради забавы. Я почти не сомневалась в том, что он был тем огромным серым волком, который вонзил ядовитые клыки в мою ногу на складе Королей Тени. Иногда я ловила на себе взгляд Слэйда, он смотрел на меня так, будто уже попробовал моей крови — и хочет еще.

Я резко отвернулась. В преданности других мальчишек я не сомневалась, а вот за Слэйда поручиться не могла. Мне казалось, что с ним проблем не оберешься.

— Кто хочет, чтобы я была в безопасности? — спросила я у Райана.

— Альфа.

— То есть Дэниел?

— Большой белый волк.

Я улыбнулась при мысли, что Дэниел продолжает заботиться обо мне.

— Мы оставили тебя лишь ненадолго.

Я знала, что подразумевает Райан. Он говорил не только об обратной трансформации в человека, но и о необходимости одеться. Здесь-то и заключалась одна из проблем превращений — одежда в них не задействовалась.

— Спасибо, — пробормотала я с облегчением.

К счастью, мне не пришлось спать в окружении голых мальчишек. Вряд ли соседи восприняли бы спокойно подобное зрелище. А еще я радовалась тому, что они бродят по округе не в волчьем обличье, иначе им бы очень не поздоровилось, если учесть ночные завывания.

— Хорошо, что ты не умерла, — заявил Брент. — А то он бы рассвирепел.

— Ладно. А на террасе моего дома мне ничего не грозит.

— Со всем нашим уважением к тебе, мисс Грейс, должен тебя предупредить. Наш отец — Калеб, и те, кто остался с ним, еще охотятся за тобой. Будь осторожна.

Я кивнула.

— Ты прав.

Действительно, потеря бдительности с моей стороны являлась большой глупостью. Это же «правило номер один», о чем многократно талдычили мне Дэниел и Толбот. Невозможно предугадать, на что способен безумец вроде Калеба. Если учесть состояние моей ноги, можно утверждать: я могла запросто угодить в лапы вервольфов.

Я наклонилась вперед и сконцентрировала свои целительские способности на пульсирующей лодыжке. Наконец, мне удалось совладать с острой болью, и она утихла. И тут меня осенило.

— Значит, вы понимаете, чего хочет Дэниел? Вы… как-то общаетесь с ним? — заволновалась я.

Что, если я смогу поговорить с ним через одного из парней? Тогда я…

— Нет, — ответил Брент. — Мы просто знаем, что он хочет. И делаем. С альфами всегда так.

— Вы используете телепатию? — не унималась я.

Мне не нравилось, что моя голова так плохо соображает. Однако время было раннее, поэтому я не винила себя. К тому же за ночь я поспала меньше трех часов.

Вдруг в моем мозгу появилась одна странная мысль. «Если бы ты превратилась в волчицу, ты бы не расставалась с Дэниелом».

— Нет, — отрезал Райан. — Мы не умеет читать чужие мысли.

— Слава богу, — услышала я бормотание Зака.

Они с Маркусом уже подобрались к террасе.

— У животных есть свои сигналы, — объяснил Брент. — Выражения их морд, звуки, а также нечто вроде чувств. У нас так бывает только с альфой. Иногда общение проявляется в образах или понятиях. Но чаще мы ощущаем то же самое, что и он.

Я задумалась.

— А что он ощущает? — с опаской поинтересовалась я.

Райан и Брент переглянулись.

Мне ответил Маркус.

— Он очень тебя любит, — произнес он с бразильским акцентом. — Он хочет, чтобы никто не причинил тебе вреда… и одновременно он чувствует, будто часть его… не знаю, как описать. Будто какая-то его часть исчезает.

Я прикусила губу. Именно этого я и боялась. Душа Дэниела покидала его.

«Ты его не остановишь. В облике слабого смертного существа ничего не получится», — заявил мой внутренний волк. Меня раздражало, что я так часто слышу его голос. Я непроизвольно потянулась к лунному камню, стремясь утихомирить зверя, но амулета, естественно, на шее не было. Калеб разбил его о стену на складе Королей Тени. Он уничтожил его вместе с моей надеждой на то, что мы помешаем его дьявольскому плану.

Я почти год носила кулон, не снимая, а теперь натыкалась на пустоту. Мне было неуютно. В снах Дэниел повторял, что отдал мне подвеску, чтобы я держала свои волчьи склонности под контролем. А хватит ли у меня сил остаться человеком без камня…

— Почему я раньше не сообразила? — я спрыгнула с качалки и едва не сбила с ног Брента.

Я сбежала с террасы, держась за голову обеими руками. Брент, Райан, Маркус и Зак поспешили за мной. Даже Слэйд подошел поближе.

— Мне постоянно снится Дэниел. А что, если он пытается что-то сказать? Мы с ним наверняка как-то связаны!

— Вполне вероятно, — подтвердил Брент.

— А что он тебе говорит? — осведомился Маркус.

— Лунный камень! — крикнула я и бросилась к подъездной дорожке.

Я очередной раз проигнорировала слова Гэбриела насчет моей лодыжки. Но мне требовалось срочно добраться до церкви. Я жаждала поделиться с папой и Гэбриелом своим открытием. Мальчишки бежали за мной.

— В снах повторяется один и тот же сюжет. Дэниел говорит, что кулон мне необходим. А если он пытается сказать мне, что камень нужен не мне, а ему, чтобы превратиться обратно в человека?

Неужели все так просто? Тогда почему Гэбриел не додумался?

Я опять машинально поднесла руку к шее, намереваясь сжать в кулаке амулет, — и опять с новой силой охватило удивление.

— Нет! — взвыла я и затормозила.

Все известные мне лунные камни уже разбиты.

Но…

Я зажмурилась и во всех деталях вспомнила сон. Вот мы с Дэниелом в Саду Ангелов. Тетрадь для набросков. Дэниел целует меня. Дотрагивается теплой ладонью до подвески…

Прекрасный образ Дэниела в моем сознании внезапно смело одно из самых жутких воспоминаний — о той ночи, когда Джуд уступил волчьему проклятью. Тогда он заразил меня и едва не убил Дэниела. Мой брат гнался за нами по крыше церкви, а потом вызвал противника на бой. Дэниел отказался от битвы. Я вся напряглась, вспоминая, как Дэниел снял амулет — единственное, что мешало ему стать волком в свете полной луны, — и протянул его Джуду. Он стал упрашивать его взять камень.

Только секунду мне казалось, что Джуд покорится. Мысленно глядя на сцену из своего прошлого, я знала, что сейчас произойдет неминуемое. В тот момент Джуд выхватил у Дэниела кулон и сбросил его вниз. Подвеска исчезла в темноте под крышей…

А потом она с громким звуком раскололась. Я открыла глаза. Теперь я догадалась.

Половинка лунного камня!

— Дэниел нашел только половину амулета! А я должна отыскать другую.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

КАМЕНЬ НАДЕЖДЫ

Пятнадцать минут спустя, у церкви.

Я стояла на мертвой, пожухлой траве церковного двора около ивы, под которой мы с Дэниелом часто устраивали пикники после воскресной службы. Папа и Гэбриел сидели на ступеньках крыльца. Пятеро мальчишек топтались позади меня. Они настояли на том, чтобы пойти вместе со мной, а я и не возражала. Без сомнения, их изумило то, что я несколько долгих минут внимательно смотрела на крышу. Наверняка присутствующие подумали, что я спятила. Один из членов нашей компании задерживался, и я решила воспользоваться свободным временем и собраться с мыслями.

Я услышала скрип тормозов на парковке и узнала грушевые духи Эйприл, едва она вылезла из машины. Учуяла я и другие запахи. Кленовый сироп, пончики и… бекон?

— Что стряслось? — спросила она.

Голос подруги звучал подозрительно бодро для половины седьмого утра субботы.

Я оторвалась от крыши и взглянула на Эйприл. Я же объявила общий сбор, после того как меня посетила идея насчет камня. Лицо отца было помято. Похоже, он ночевал в кабинете, положив под голову книгу. Гэбриел зевал, а Эйприл сияла. Она заявилась к нам во всей красе, будто сейчас был вечер перед выходными и она собралась в Эппл-Вэлли: прическа, украшения, макияж и наряд, словно снятый с манекена в «Gap». А я оставалась в красной пижаме и куртке.

Я внимательно оглядела Эйприл и заметила, что из ее розовой сумки торчит бумажный пакет из отдела выпечки «Дейз-Маркет». Теперь я поняла, откуда доносилась смесь соблазнительных запахов. Если я не ошибалась — а я могла поставить на это десять долларов, — там лежала пара пончиков с кленовым сиропом и беконом, любимое лакомство Джуда.

Я нахмурилась. Неудивительно, что Эйприл прекрасно выглядела. Всю последнюю неделю она буквально не отходила от «клетки» Джуда.

Но я проигнорировала вопрос подруги. Она наверняка уже ехала сюда, когда получила мое сообщение, — ведь она добралась значительно быстрее, чем я ожидала. А я еще нервничала.

Я почти год подавляла воспоминания о той роковой ночи на крыше церкви. Сейчас от меня требовалось умение максимально сконцентрироваться.

— Грейс предположила, что нам необходим лунный камень — для превращения Дэниела в человека, — сказал Брент за меня.

— Почему ты так решила? — обратился ко мне Гэбриел.

— Она считает, что он пытается физически связаться с ней, — выпалил Брент. — В ее снах.

Гэбриел встал.

— Интересно. Возможно, это имеет какое-то отношение к тому, что ты являешься его альфа-самкой. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Или здесь кроется что-то еще…

Папа опять заворчал, недовольный терминологией. Я подняла руку, призывая его к молчанию. Я опасалась, что он примется читать лекцию и нарушит мою сосредоточенность.

— Естественно, возникает вопрос: где взять новый амулет, — пробормотал отец, отказавшись от нравоучений.

— А нельзя просто купить его через Интернет? — поинтересовалась Эйприл. — Я искала в сети кое-что для Джуда и нашла на «eBay» типа, который утверждает, будто у него есть настоящий лунный камень. Его вроде бы доставили с самой Луны в шестидесятые. Мы можем купить его всего за три тысячи долларов. Я давно коплю на колледж…

— Остынь. Прекрати размахивать своим кошельком, — осадил ее Гэбриел. — Во-первых, большая часть подобных камешков, выставленных на продажу, — подделка. Во-вторых, кристаллов, которые способны нейтрализовать проклятье Урбат, очень мало. Мне их подарила одна вавилонская жрица, попавшая в рабство. Она благословила несколько оказавшихся на земле лунных камней и вручила их мне в обмен на собственную свободу. Я выкупил ее у хозяина.

— Ого, — выдохнула Эйприл, и я практически услышала, как она мысленно подсчитывает деньги, которые она потеряла на «eBay».

В то же время меня воодушевило то, что Джуд начал постепенно приходить в себя.

— Тогда давайте позовем жрицу, — заявила она, — и пусть она нам все организует.

— С того момента минуло семьсот лет, дитя, — терпеливо пояснил Гэбриел.

— Ясно, — Эйприл робко улыбнулась. — А я и забыла, что ты ужасно старый.

— Грейс считает, что знает, где найти камень, — сообщил Брент. — Но она вам еще не рассказала.

— Поскорей бы, — буркнул Слэйд, — а то мне холодно.

— Возьми куртку, — отрезала я.

Наверняка Слэйд родился не в Миннесоте, если замерз.

— Нам надо еще немного побыть на свежем воздухе, — заметила я, подняла голову и попятилась, чтобы получше рассмотреть скат крыши. Я представила, где стоял Джуд, и попыталась нарисовать траекторию падения камня.

— Мой кулон — это и есть обломок того камня, который носил Дэниел. Джуд сбросил его вниз. Позже Дэниел попытался отыскать амулет в снегу, но обнаружил только половину. Вероятно, камень раскололся от удара о землю. Значит, другая половина до сих пор валяется где-то во дворе.

Эйприл ахнула. Я всегда знала, что она быстро соображает.

Я отошла еще на несколько шагов. Мальчишки поспешили расступиться, чтобы не оказаться у меня на пути. Прикидывая, куда мог отлететь камень, я стала медленно продвигаться вдоль здания. Остальные следовали за мной. Наконец я добралась до предполагаемой точки — до засыпанной гравием площадки за зданием. Ее использовали в качестве дополнительной парковки в дни наплыва прихожан, например, на Рождество или на Пасху.

— Он должен быть где-то здесь, — произнесла я.

Потом я опустилась на колени и принялась рыться в камешках. Их были тысячи — сотни тысяч, — но я сперва подобрала небольшой черно-серый. Затем проверила, излучает ли он такое же пульсирующее тепло, как лунный.

Ничего.

Я отбросила его в сторону, взяла другой, потом третий.

— Вы смеетесь надо мной, — проворчал Слэйд. — Понадобится вечность, чтобы перебрать их.

— Тогда начинай, — велела я.

Брент и Райан тут же бросились выполнять мой приказ: наклонившись, они принялись перебирать камни. Спустя пару секунд к нам присоединились Гэбриел, отец, Эйприл, Маркус и Зак. Даже Слэйд сел на землю и приступил к делу, правда, без особого энтузиазма.

— Откладывайте в сторону все серые или черные. Я проверю их на пульсацию. Думаю, на лунном камне остался вырезанный на нем полумесяц. Хотя, кто знает, на какие части он раскололся? Может, на мелкие кусочки.

Прошел почти год. Зиму сменила весна. Площадку засыпал снег, который растаял. Ее заливал дождь, по ней ездили машины. Но вероятность, что другая половина кулона Дэниела находится где-то рядом, оставалась. Поэтому я решила ни за что не прекращать поиски.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

НАСИЛЬСТВЕННЫЕ МЕРЫ

Вечер воскресенья, почти тридцать девять часов спустя.

— Если ты считаешь, что я сдамся, то ты плохо меня знаешь, — заявила я.

— Успокойся, — папа потянулся через стол и сгреб горсть лежавших передо мной камешков.

Я перенесла операцию «Найди лунный камень» в отцовский кабинет при церкви. Все-таки восемь человек, роющихся в гравии на парковке, могли вызвать массу пересудов. Кроме того, папа потребовал, чтобы мы прекратили работу на время церковной службы. Мы по очереди носили тяжелые ведра с «уловом» со двора и ставили их у отцовского стола. После этого Гэбриел и я приступали к ревизии. Час назад был сделан перерыв на обед, и вот тогда участники нашей команды надавили на меня.

— Мы предлагаем тебе отдохнуть, — продолжал папа. — Ты ничего не ела и не спала. В твоем организме столько кофеина, что у тебя дрожат руки.

Я перевела взгляда на пустые чашки из-под яванского кофе и банки из-под энергетических напитков. Они, конечно же, служили неопровержимым подтверждением его доводов.

— Я в порядке, — буркнула я и сложила на коленях дрожащие руки.

— Тебе следует вернуться домой, — сказал Гэбриел.

И он, и папа, и Эйприл стояли напротив меня и молчали.

Я помотала головой. Я не хотела спать. И зачем? Ведь мне опять приснится тот же сон, в котором Дэниел будет твердить мне о лунном камне. Я чувствовала себя измотанной, но даже боялась задремать.

Не раздумывая, я схватила ближайшую к себе чашку и выпила остатки.

Эйприл вырвала ее из моей руки.

— Хватит, Грейс. У тебя под глазами появятся синяки величиной с шайбу. Завтра перед школой тебе надо наложить под глаза тонны маскирующей косметики. Иначе окружающие…

Я осуждающе на нее посмотрела. Интересно, почему моя лучшая подруга не держит мою сторону?

— Плевать, и, кроме того, мне безразлично, что подумают люди, — парировала я.

Кстати, пижаму я уже сняла. В какой-то момент Эйприл принесла мне нормальную верхнюю одежду, а также запас банок с энергетиками.

— И в школу я завтра не пойду. Как я смогу?.. — добавила я и оборвала себя на полуслове.

Спазм в горле не дал мне договорить. Зато удалось подавить эмоции, которые разрывали мне сердце каждый раз, когда я произносила имя Дэниела.

— Как я смогу сидеть за партой, видеть его пустой стул и снова врать, что он заболел и остался дома?

Это была идея папы. Мы объясняли отсутствие Дэниела какой-то хворью, чтобы он не лишился стипендии. Папа достал для него медицинскую справку. В общем, наши соседи не сомневались, что у Дэниела — тяжелейшая пневмония. Я гадала, как отец убедил доктора подписать справку без осмотра больного… А может, пастор Дивайн сам состряпал фальшивку?

Он не ответил на мой вопрос, когда я спросила его напрямую.

— Нет, Грейс, ты не пропустишь школу, — отрезал папа и забрал у меня очередной камешек. — Скоро надо подавать заявление в колледж, и ты должна приложить все силы к тому, чтобы получить высокий средний балл. Твое будущее слишком важно.

— Что? Если я не спасу Дэниела, у меня не будет никакого будущего, — воскликнула я. — Я не собираюсь сдаваться.

— Мы не спорим с тобой, Грейс. Сделай перерыв. Ведь на проверку камней уйдут недели, если не месяцы, — произнес папа с безнадежностью. — Никому не будет пользы, если ты впадешь… — Он умолк, и я поняла, что он думает о маме. Психическая нестабильность была наследственным явлением. — Эйприл отвезет тебя домой. Ты выспишься. А мы с Гэбриелом завтра продолжим с того места, где ты остановилась.

Я уставилась ни них, а они смотрели на меня. Внезапно меня осенило: это — насильственные меры.

«Как они смеют мешать тебе? Ты хочешь помочь Дэниелу, — прошептал у меня в голосе тихий, но настойчивый голос. — Но они бессильны. Никто не знает тебя так хорошо, как я». Я потрясла головой, пытаясь заглушить слова демона-волка. Я невольно поднесла руку к шее, чтобы потрогать кулон, но, конечно, ничего не обнаружила. Чтобы скрыть свой жест, я почесалась.

Однако я не смогла обмануть Гэбриела. Он понимающе кивнул.

— Чем сильнее усталость, стресс или эмоциональное возбуждение, Грейс, тем глубже волк вторгается в твои мысли. Ты становишься уязвимой. А что будет чувствовать Дэниел, если твой страх за него приведет к тому, что ты сама превратишься в волка?

Я стиснула кулаки. Голос в моей голове призывал меня наброситься на Гэбриела с упреками, — мы с ним и так никогда не ладили, — но в глубине души я с ним согласилась. Я потеряла свой амулет на складе королей Тени. Теперь я должна соблюдать особую осторожность и упорнее, чем прежде, противостоять волку… ой!

— Мне нужно взглянуть на логово Калеба! — выпалила я.

— Зачем? — Эйприл взмахнула рукой, на которой блестел браслет из бисера, — наверное, ее новое творение. Это украшение казалось здесь совершенно неуместно, но я знала — большую часть перерыва на обед Эйприл провела внизу с Джудом. — Я бы никогда не отважилась возвращаться туда, — проговорила она и нарочито поежилась.

А у меня по спине забегали мурашки.

— Нам никак не обойтись без кулона. Но папа прав: чтобы перебрать камни на площадке, нам потребуется, по крайней мере, полгода, — кивнула я и отогнала прочь мысль о поражении. — Калеб разбил наши с Дэниелом амулеты на складе, а мальчишки не спешили навести там порядок. Что, если я разыщу достаточное количество осколков? Эйприл соберет их в ожерелье или сделает из них подвески?

— Я запрещаю, — вымолвил отец.

— Но я должна…

— Грейс, ты очень утомлена. Я не позволю тебе заявиться туда, где тебя едва не убили. Твоя мать никогда не оправится, если…

— Что если? — осведомилась я. — Ты ей признаешься кое в чем?

Мы с папой так и не пришли к компромиссу. Когда я исчезла с празднования Дня Всех Святых с Толботом (то есть разрешила себя похитить), отец решила открыть маме всю правду о том, что случилось. Он не добился положительных результатов. Особенно, если вспомнить, где сейчас находится мама. Она получила билет в один конец и оказалась в городской больнице, в палате для душевнобольных на принудительной изоляции. Спасибо вам, доктор Коннорс.

— Только не злись на меня, но твой папа говорит разумные вещи, — вмешалась Эйприл. — А что, если мистер Калеб Калби следит за тобой?

— Сомневаюсь, что он будет на складе. Кроме того…

— Нет, — отчеканил папа и вперил в меня взгляд. — Не забывай: ты обещала мне, что не будешь ничего предпринимать, не получив моего благословения. Мое решение окончательно.

— Но частью нашей договоренности было то, что ты выслушаешь меня. Мы все-таки семья. Дэниелу необходим лунный камень. Я уверена. А ты хочешь…

— Мы предлагаем тебе лишь одно: беречь себя, — папа потянулся через стол, собираясь взять меня за руку. Я отпрянула. — Я видел, как ты хромала в выходные. Не забывай и о внутренних повреждениях, которые ты получила из-за Калеба. Ты не в том состоянии, чтобы во всеоружии встретить новую опасность.

К сожалению, он не ошибался. Ползанье на четвереньках по парковке не способствовало заживлению лодыжки. Я встала и притворилась, будто не чувствую острой боли, которая пронзила мою ногу.

— Со мной все хорошо, — настаивала я.

— Советую тебе отдохнуть, — заметил Гэбриел. — Мы обсудим твою идею позже. Выработаем логичный план.

— Грейс, постарайся охватить всю картину целиком, — произнес папа, — не зацикливайся на данном конкретном моменте. Нельзя, чтобы испытания, перед которыми ты оказалась сейчас, разрушили твое будущее.

— Послушай! Я же не слепая. Молодой человек, которого я люблю, превратился в волка и не может вернуться в человеческое обличье. Вдобавок за нами охотится вервольф-психопат с шайкой кровожадных демонов. И я не забыла про Сирхана и его выводок… У них — какие-то особые намерения насчет меня… Возможно, Дэниел способен справиться с Калебом. Ведь Калби жаждет захватить власть над самой сильной в стране стаей вервольфов. Благодаря обретенному могуществу он будет вытворять все, что ему заблагорассудится. А когда Сирхан умрет, Дэниел станет единственным настоящим альфой. Такой расклад я вижу перед собой! — воскликнула я.

Судя по лицам присутствующих, я выглядела безумной и одержимой.

— А еще я скучаю по нему, — тихо добавила я. — У меня даже сердце болит так, словно его что-то распирает изнутри и вот-вот вырвется наружу. Мне очень хочется оказаться в его объятиях, — обратилась я к Эйприл, надеясь встретить сочувствие. — Мне не хватает его голоса. Я была для него самым главным человеком в жизни. А сейчас я не знаю, понимает ли он мою речь.

— Грейс…

Я перебила отца.

— Он будто мертв. Физически он здесь, находится в теле белого волка. Но мне кажется, что он очень далеко. Он — не Дэниел. Кто он, вообще? — Я перевела взгляд на папу и Гэбриела. — Я поклялась, что не предам его. Я горы ради него сверну. Я попытаюсь найти кулон, который поможет ему!

— Нет, Грейс…

— Тогда я пойду к Сирхану, — мрачно заявила я. — Ведь он хранитель остальных лунных камней, не так ли?

Гэбриел кивнул.

— Только через мой труп, — предупредил меня папа. — Если склад — детская глупость, то Сирхан — чистое самоубийство. Я едва выжил после встречи с ним. Он ненавидит Дэниела за то, что тот является сыном Калеба.

На этот раз отец меня урезонил. Я знала, что Гэбриелу следовало возвратиться к Сирхану еще месяц назад и еще привести меня с собой. Однако он нарушил приказ, и это возмутило Сирхана. У меня возникли серьезные опасения, что если мы отправим Гэбриела за лунным камнем, то можем попрощаться с ним навсегда. Кроме того, я боялась Сирхана и неизвестности. А Дэниела выгнали из стаи Сирхана, причем не только за то, что он — сын Калеба. Дело в том, что Сирхан признал в нем истинного альфу. Я не представляла, что они готовы с ним сотворить теперь. Не исключено, что Сирхан воспринимает Дэниела как угрозу.

— Тогда отпустите меня на склад. Надо торопиться. Дэниел отдаляется от меня. Вчера ночью мы слышали его завывания. Я отправила Маркуса и Райана с заданием — уговорить Дэниела замолчать. Они сообщили, что бежали почти полчаса, прежде чем разыскали его в лесной чащобе.

Папа вздохнул.

— Предоставь все сделать мне.

— Пол, не глупи, — осадил его Гэбриел. — Если кому и идти, то мне.

— Тебя и девочек ждет школа. Я наведаюсь туда завтра, днем. Я хотя бы взгляну на этот склад.

— Нет. У тебя же нет сверхспособностей. Нельзя подвергать твою жизнь подобному риску.

Я была поражена тем, с какой скоростью наша беседа из обычной превратилась в фантастическую. Я привыкла к папиным попыткам убедить меня не соваться в опасные места, но разговор слишком резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Значит, он действительно волнуется за меня.

— А если там кто-то затаился?

— Похоже, ты признаешь, насколько велика опасность, — проворчал папа.

Я открыла рот, но промолчала.

— Я пойду с ним, — раздался знакомый голос от двери.

Я повернулась — на пороге стоял Толбот. На нем была его любимая синяя бейсболка, в правой руке он держал кухонную миску, полную камней с парковки. Большой палец левой руки он сунул за ремень с пряжкой в виде звезды, эмблемы техасских рейнджеров. Я воспринимала его как незваного гостя, без приглашения заявившегося на веселую вечеринку.

Я нахмурилась.

— А он что здесь делает?

— Доброго вечера и тебе, детка, — усмехнулся Толбот, с поклоном приподнимая бейсболку, и подмигнул Эйприл.

Я сжала кулаки. Парню не поздоровится, если он еще раз назовет меня «детка».

— Я хотя бы с подарками, — продолжал он, кивая на миску. — А мальчишки выдохлись. Я отпустил их, всех, кроме Маркуса. Мы с ним славно поработали.

Ясно, он отправил их в старый коттедж Мэри-Энн Дюк, где ребята ночевали, пока мы с папой решали, что делать с пятью бездомными вервольфами.

— Но я предупреждала, чтобы ты держался подальше от меня, — процедила я.

— Я попросил Толбота подежурить вместо меня у Джуда, — вмешался Гэбриел. — Мне нужно немного отдохнуть перед занятиями. Ведь скоро мне предстоит иметь дело с двумя сотнями учеников, — пояснил он и подавил зевок, который, вероятно, был вызван неприятием такой перспективы.

Мне до сих пор не верилось, что папа нанял древнего вервольфа, чтобы тот преподавал религию в нашей частной христианской школе. Но еще труднее мне оказалось осознать, почему папа и Гэбриел доверяют Толботу. Они запросто болтали с ним, будто он никогда не якшался с Калебом.

— Ты подрядил его поработать нянькой при Джуде?

Нет, я не спорила с тем, что кто-то должен присматривать за Джудом, пока он… приспосабливается к жизни в Роуз-Крест. Однако я не считала, что Толбот годится для роли компаньона. Конечно же, мне открыли тайну о том, что Толбот — это прапра (и так далее) племянник Гэбриела. Но я надеялась, что в данном случае им двигали не родственные чувства и обязательства по отношению к Толботу.

— Спасибо тебе, — поблагодарил его папа, проигнорировав мое замечание. — Я принимаю твое предложение. — Он взял со стола несколько книг и положил их в дипломат. — Грейс, послушай меня. Эйприл подбросит тебя до дома, чтобы ты выспалась перед уроками. Утром мне предстоит сделать пару-тройку визитов, в частности в детский дом, а затем мы с Толботом отправимся на склад.

— Отлично, — подытожил Толбот.

— Но… — запротестовала я.

— Никаких «но», — отец в сердцах захлопнул дипломат и бросил на меня сердитый взгляд. — Грейс, позволь мне, — уже мягче добавил он. — Я буду защищать тебя, пока у меня есть силы. Разреши мне обеспечить Дэниелу то самое будущее, к которому ему стоило бы стремиться.

— Хорошо, — тихо произнесла я. — Маркус еще на парковке? — Толбот кивнул. — Пусть он сопровождает вас обоих. — Я не хотела, чтобы папа оставался наедине с Толботом, но не осмелилась озвучить свои опасения вслух.

— Ладно, — согласился папа.

Я взяла куртку.

— Может, по пути навестишь своего брата? — предложил отец. — Думаю, он тебе обрадуется.

— Не сегодня, — буркнула я и выскочила из кабинета.

Эйприл подхватила свои вещи и поспешила за мной, но замерла, когда я проходила мимо подвальной лестницы.

— Я занесу Джуду ужин. — Эйприл вытянула перед собой бумажный пакет из кафе «Роуз-Крест». — Ты точно не пойдешь со мной?

Я помотала головой и привалилась к стене.

— Я подожду тебя.

— Ты даже ни разу не спустилась вниз. Ты столько преодолела, чтобы спасти его… это не в твоем духе.

— Верно, — пробормотала я.

Я не забыла лицо Джуда. Тогда, в логове Королей Тени, я заглянула в его глаза. В них отражалось нечто, что испугало меня. Мой брат изменился. Не знаю, был ли это проблеск эмоций — угрызений совести, злости, раскаяния… В одном я не сомневалась: он стал чудовищем.

Если честно, я не была готова к встрече с ним.

Эйприл грустно улыбнулась мне и направилась к лестнице.

— Будь внимательной, — сказала я. — Нам неизвестно, почему Джуд попросился домой. Я бы не хотела, чтобы тебе причинили вред. Эмоционально или физически.

Эйприл кивнула, а я ощутила острое чувство вины.

— Грейс?

Я устало вздохнула и отвернулась от Толбота. Как теперь выяснилось, он последовал за нами в коридор. Эх, зря я рассчитывала, что легко от него отделаюсь.

Я плотно сжала губы, полная решимости не отвечать ему.

— Что ты упоминала про Дэниела? Он…

— Хватит, — оборвала я его. Я никогда не умела хранить молчание. — Ты не имеешь права расспрашивать меня о нем.

— А когда ты предоставишь мне такой шанс?

— Я доверяла тебе, Толбот. Я считала тебя единственным, кто принял мою сторону. По статусу ты был моим наставником. А на деле — другом. Но все это время ты работал на Калеба. Значит, ты являлся моим врагом. Ты несешь ответственность за то, что случилось с Дэниелом.

— Но я попытался помочь тебе сбежать. А потом я воспользовался своим даром, чтобы исцелить тебя. Я ужасно переживал за тебя. И мы все-таки в самом деле друзья. Тебе нужны новые доказательства моей преданности?

Я ничего не говорила, пока не услышала шаги Эйприл, поднимающейся по лестнице.

— Побереги моего отца, — бросила я и, не оглядываясь, направилась к двери.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

СЕРЕБРЯНЫЕ ПУЛИ

Понедельник, в школе.

Если папа и думал, что день, проведенный на уроках, пойдет на пользу моему душевному равновесию, то он жестоко ошибался.

Когда он затевал всю эту историю с медицинской справкой для Дэниела, предполагалось, что я буду узнавать у учителей домашнее задание. В результате меня постоянно спрашивали, как его здоровье, и мне приходилось лгать. Врач якобы считал, что больному надо соблюдать постельный режим, а сам Дэниел вроде бы горел желанием не отставать от класса. В общем, я нагородила такую чушь, что едва не сгорела со стыда.

Кроме того, Дэниелу давали кучу учебных пособий, и я призывала на помощь сверхсилу, чтобы носить свой собственный рюкзак. Хотя перед каникулами он пропустил почти неделю, никто не освобождал его от обязанности сдавать задания к концу месяца. Поэтому в ближайшее время мне предстояло заниматься не поднимая головы. Я же не хотела, чтобы Дэниела исключили из школы.

Как будто остального мне мало!

К четвертому уроку ситуация только ухудшилась. Мистер Барлоу вручил мне помимо книг два тонких конверта из желтой бумаги.

— Уверен, Дэниел справлялся о них, — важно сказал мистер Барлоу. — И я решил успокоить его, чтобы он не дергался и отдыхал.

Видимо, на моем лице отразилось нечто вроде «А что это?», потому что Барлоу постучал конвертами по столу и произнес:

— Письма для Трентона.

— Трентона?

— Ведь Дэниел помнит, к какому числу надо подготовить заявление. А если он забыл, значит, ему совсем плохо, так что советую устроить консилиум врачей. Вдруг у него из-за лихорадки развилась амнезия.

О, нет! Я едва не выронила стопку учебников. Наши заявления в Трентон вылетели у меня из головы! Дэниел мечтал (по крайней мере, в человеческом обличье) поступить в Институт искусств Амелии Трентон. Заведение славилось своим факультетом промышленного дизайна, а именно с этой областью Дэниел и связывал свое будущее.

— Нет, — промямлила я, — конечно нет. Просто он… медленно соображает. Болезнь, сами понимаете. — Я прикусила губу. — А есть шанс, что они примут заявления, поданные позже срока?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Барлоу и погладил себя по подбородку. — В Трентон принимают на конкурсной основе. Они отбирают студентов и составляют список заранее. Вы с Дэниелом должны отправить им свои эссе, рекомендательные письма и портфолио не позднее пятницы, иначе вы все упустите, — пояснил Барлоу и положил руку мне на плечо. — Я был бы рад помочь вам, но письма — максимум, что я могу сделать.

— Спасибо, — я похлопала ладонью по конвертам. — Их хватит.

Я вышла из кабинета Барлоу и потащилась в другой класс. У меня подгибались колени, и я спешила куда-нибудь пристроить все книги, пока не рассыпала их по полу.

— Что с тобой? — осведомилась у меня Кэти Саммерс, усаживаясь на стул рядом со мной, как раз на место Дэниела.

Меня так и подмывало прогнать ее, однако я лишь кивнула и ответила:

— Я в порядке. Просто беспокоюсь за Дэниела.

— Я купила ему сувенирчик, чтобы он побыстрее выздоравливал, — промурлыкала она и мило улыбнулась.

Разумеется, я обратила внимания на ее шикарный вид. Кэти отличалась потрясающим даром выглядеть сексуально во всем, включая штаны цвета хаки и кофту-поло. На ней этот наряд, предписанный консервативным дресс-кодом школы, смотрелся отнюдь не строго, а почти непристойно.

— А может, я заскочу к нему после уроков и вручу лично?

— Нет! — выкрикнула я. — То есть — он ужасно заразный. Ты же не хочешь подхватить от него вирус?

Мне меньше всего хотелось, чтобы Кэти заявилась к Дэниелу и обнаружила в доме Мэри-Энн ватагу юнцов-вервольфов. И никто не знает, чем закончилась бы встреча, если бы мальчишки узрели ее в сегодняшнем прикиде.

— Ах, ладно, — вымолвила Кэти, морща носик. — Тогда передай ему это.

Она достала из рюкзака маленький сверток, завернутый в бумагу с изящным и сложным рисунком. Я не сомневалась, что он являлся ее творением. Похоже, Кэти усердно потрудилась над подарком моему бойфренду.

— Да, конечно, — кивнула я.

Дэниел поклялся, что между ним и Кэти никогда ничего не было. Но я не могла избавиться от подозрения, что Кэти думает иначе.

Я перевела взгляд на рекомендательное письмо для Дэниела, лежавшее на моей парте. И в голову мне сразу влетела очередная, не вселяющая оптимизма, мысль. Что, если Дэвид и Кэти поступят в Трентон, а я — нет?

Ведь тогда эта парочка будет учиться в одном колледже…

Прочь! Подобные рассуждения вредят моему душевному равновесию. Я забрала у Кэти подарок и сунула его в рюкзак вместе с учебниками и заданиями для Дэниела.

Ну, что еще уготовил мне этот денек?

Позже.

Звонок на большую перемену прозвенел как нельзя кстати.

— Я еду в «Дейз-Маркет». Куплю что-нибудь на обед для Джуда, — затараторила Эйприл, звеня ключами от машины.

Я радовалась тому, что она здесь, а то мой брат, наверное, помер бы от голода. Сама я до сих пор не решилась спускаться к нему в подвал.

— Я с тобой, — заявила я.

Мне было необходимо оказаться подальше от школы.

Эйприл расцвела. Вероятно, она считала, что я изменила свое мнение относительно визитов к Джуду. А я надеялась, что она не слишком расстроится, когда выяснится, что у магазина наши с ней пути расходятся.

Когда мы с Эйприл направлялись к парковке, я увидела Райана, Слэйда, Брента и Зака. Они ждали меня. По идее, мне следовало отнестись к ним спокойно. Однако я нахмурилась. Почему бы им не заняться каким-нибудь полезным делом, а не таскаться за мной целыми днями?

Но, с другой стороны, все к лучшему…

Я разрешила им поехать в «Дейз-Маркет» вместе с нами, но Брент вдруг впал в саркастическое настроение и едва не довел до бешенства Райана и Слэйда. Те так и порывались врезать ему по физиономии, и я велела им оставаться снаружи, пока мы с Эйприл будем покупать продукты.

В магазине Эйприл кинулась в отдел мясных деликатесов и заказала сэндвичи. Я бродила между стеллажами, пока не нашла стойку с энергетическими батончиками. Вот что поможет мне продержаться. Я взяла три наименее противных, если судить по описанию, батончика и вытащила банку холодного чая из холодильника.

Завтрак/обед для чемпионов, подумала я и встала в очередь в кассу. Я вспомнила, что забыла позавтракать. Мои мысли сосредоточились на пустом желудке, но внезапно я услышала, как мистер Дей расспрашивает покупателя впереди меня, как тот намерен разбираться с ночным воем.

Я встрепенулась и поняла, что хозяин «Дейз-Маркет» разговаривает с самим помощником шерифа Маршем. А он по многим причинам вызывал у меня сильнейшую антипатию.

— Нескольким ребятам из местных не терпится собрать охотничью команду, — ответил Марш, протягивая мистеру Дею сэндвич с копченой говядиной и протеиновый коктейль. — Завывания ничего хорошего нам не сулят, если вспомнить историю Роуз-Крест. Похоже, у нас уже появилась жертва.

— Кто? — поинтересовался мистер Дей.

По выражению на его лице я догадалась, что он подумал о своей внучке Джессике. Она, как предполагали, погибла после нападения на город диких собак год назад.

— Врачи в больнице утверждают, что Пит Брэдшоу был атакован каким-то хищником, но не человеком. Об этом говорят следы от зубов. Парень пока без сознания, но состояние стабильное. Мне хочется с ним побеседовать, когда он очнется.

Значит, Дэниел уже не является главным подозреваемым в деле Брэдшоу! А в начале следствия помощник шерифа Марш не сомневался, что Дэниел мечтал отомстить Питу. Ведь Брэдшоу отвратительно обошелся со мной в прошлом декабре. Я почувствовала облегчение, однако новая реплика мистера Дея сильно озадачила меня, и я едва не выронила свои покупки.

— Раз так, я снабжу вашу команду боеприпасами, — заявил он, вытаскивая из-под прилавка коробочку.

Я вгляделась в надпись на ней. Почти весь текст был написан на иностранном языке, кроме последней строчки: «Серебряные пули ручной отливки».

— Специально заказал у одного типа из Румынии, — объяснил мистер Дей.

Марш озадаченно хмыкнул:

— И на какого волка, по-вашему, нам надо охотиться?

— Осторожность никогда не помешает, — абсолютно серьезно ответил мистер Дей.

Он верил в существование Маркхэмского монстра с тех пор, как в мусорном контейнере позади магазина обнаружили искалеченное тело его внучки. Конечно, мистер Дей быстро сложил два и два и догадался, что чудовище является оборотнем.

— Вы, Дей, совсем помешались на старости лет, но я все-таки не откажусь от вашего предложения насчет бесплатных боеприпасов.

Я решила запротестовать, но вдруг в разговор вмешалась Мишель Эванс. Она платила за пятифунтовый мешок собачьего корма в соседней кассе, за которой сидела Стейси Канова.

— Нельзя стрелять в волков, — произнесла Мишель и сердито уставилась на Марша. — Пусть их и исключили из списка видов, оказавшихся на грани вымирания, но сперва надо получить лицензию.

— Мы так и сделаем, мэм, — отрапортовал тот, кланяясь ей и приподнимая шляпу. — Еще одно нападение — и Служба по охране дикой природы выдаст нам необходимые документы. И тогда начнется настоящее приключение…

Я с ужасом наблюдала, как помощник шерифа спрятал коробку с серебряными пулями в карман куртки. Мистер Дей несколько раз повторил свой вопрос, прежде чем я сообразила, что он обращается ко мне.

— Как себя чувствует Дэниел? — поинтересовался он.

— Без изменений, — пробормотала я.

Эх, если бы только мистер Дей знал, что вервольф — это его любимый сотрудник! А Марш, напротив, всегда ненавидел Дэниела, поэтому правду ему открывать нельзя — тогда над Дэниелом нависнет еще реальная угроза.

— Нам его очень не хватает.

— И мне, — сказала я.

Эйприл еще возилась с сэндвичами у прилавка. Я быстро расплатилась за свои покупки и выскользнула из «Дейз-Маркета», пока никто не заметил, как сильно у меня дрожат руки.

Мало того, что по следу Дэниела пойдут охотники, вдобавок они зарядят ружья серебряными пулями, которые действительно смогут убить его…

Мальчишки сгрудились под деревом на дальнем краю парковки. Райан и Брент устроили нечто вроде соревнования по борьбе, и Зак подбадривал их жестами и возгласами. Слэйд курил. Помощник шерифа Марш, направляющийся к патрульной машине, неожиданно развернулся в их сторону. Он, несомненно, намеревался призвать к порядку стайку прогульщиков из школы Оак-Парка.

— Нечего тут слоняться! — закричал он.

— Они — мои кузены, — брякнула я. — Приехали в гости из… Мичигана. У них сейчас осенние каникулы. Я скажу им, чтобы они проводили время в другом месте.

Марш прищурился.

— Ладно. А у меня — обеденный перерыв, — заявил он и пошел к своему автомобилю.

— Вынь сигарету, — велела я Слэйду.

Брент тут же выпустил Райана из захвата.

Слэйд устремил на меня злобный взгляд.

— Вынь немедленно! — повторила я.

Я выдернула из его рта сигарету, швырнула ее на землю и растоптала. Слэйд злобно заворчал и практически набросился на меня, но остальные мальчики встали между нами.

— Нечего болтаться по улицам и привлекать к себе внимание полиции. Помощник шерифа горит желанием собрать команду, чтобы отстреливать волков, причем серебряными пулями! Это вам не шутки! Вы должны срочно отправиться на склад и искать лунный камень. Живо!

Зря я посоветовала отцу взять с собой только Маркуса. Но если они поторопятся, то успеют добраться до логова Королей Тени вовремя. Папа говорил, что они с Толботом пойдут туда днем.

Слэйд с негодованием фыркнул, но Зак и Райан согласно закивали. Брент схватил меня за руку.

— Нам туда нельзя! — с неподдельным испугом воскликнул он.

Я впервые видела его в таком состоянии.

— Почему?

— Запасной план Калеба на случай отступления.

— Что ты имеешь в виду? Склад под наблюдением? КТ вернулись туда?

— Нет. Здание заминировано, оно взорвется.

— Что? — выдохнула я и выронила пакет с продуктами. Банка с холодным чаем громко стукнулась о тротуар. — Откуда тебе известно?

Брент побелел как полотно.

— Я сам закладывал взрывчатку.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПОЖАР

Десять секунд спустя.

Я выхватила мобильник и быстро набрала папин номер — я даже не представляла, что можно нажимать на кнопки с такой скоростью. После первого гудка включилась голосовая почта.

— Почему ты всегда забываешь зарядить свой телефон?! — закричала я.

А вдруг что-то случилось и…

— В чем дело? — поинтересовалась Эйприл, подходя ко мне со свертком из отдела деликатесов.

— Мне нужна твоя машина! Дай мне ключи, пожалуйста!

— Нет уж. Мама запрещает мне пускать других за руль из-за страховки.

— Эйприл, мой отец в опасности! Это — в буквальном смысле вопрос жизни и смерти!

— Видишь, есть человек, который знает, как правильно употреблять слово «буквально», — усмехнулся Брент, хлопая Райана по спине.

— Хватит, — осадила я его и обратилась к Эйприл: — Склад заминирован. Я не могу дозвониться до папы, поэтому надо успеть добраться туда прежде, чем они войдут внутрь.

— Ох! — Эйприл выхватила из сумки ключи и бросила их мне.

— Кто из вас лучше водит машину?

— Слэйд, — ответил Зак. — Он когда-то был стритрейсером.

Конечно, кто еще, как не Слэйд.

— Зак и Райан, вы сможете добраться в логово бегом? Вы должны оказаться там раньше нас. Брент, ты поедешь со мной и Слэйдом. По дороге расскажешь мне о бомбе.

— А мне что делать? — спросила Эйприл.

— Иди в школу, — почти приказным тоном произнесла я.

Еще неизвестно, что мы обнаружим на складе.

В машине.

Вскоре мы уже летели по шоссе в хэтчбеке Эйприл. Я пять раз набирала номер отца, потом позвонила в его кабинет при церкви. На седьмом гудке кто-то взял трубку.

— Слава богу, папа… — начала я, но замолчала, поскольку услышала чужой голос.

— Грейс, — произнес Гэбриел. — Слушай внимательно. Делай что хочешь, но ни под каким видом не возвращайся сегодня в церковь или в школу.

— Почему?..

— Твой отец оставил на зарядке свой телефон, — продолжал Гэбриел. — Предупреди его, чтобы он тоже сюда не возвращался.

И он отсоединился.

Я потрясенно уставилась на дисплей. Что здесь творится? Нет, у меня нет времени гадать, зачем Гэбриелу понадобилась подобная таинственность. Папа в беде, вот что главное. И пока никто не взорвался.

Мои мышцы сковало напряжение. Тревога росла с каждой секундой, а мы еще не доехали до склада — несмотря на агрессивную манеру Слэйда.

Я развернулась к Бренту, который устроился на пассажирском сиденье сзади.

— И что там с бомбой?

Брент наклонился вперед.

— Для Калеба — это способ уничтожить все улики или прикончить тех, кто приложил руку к его поражению. Он предпочитает смеяться последним.

— Тогда почему он просто не взорвал здание после того, как сбежал со своими «щенками»? Мы же пробыли там совсем недолго. Он мог бы избавиться от нас одним ударом.

— Тогда я еще не закончил работу над дистанционным управлением. А сейчас у Калеба в спальне есть пульт. Каждую ночь он должен набирать на нем код. Если он не наберет, сразу активируется датчик движения. Бомба взрывается через девяносто секунд после того, как кто-нибудь откроет одну их дверей склада. В общем, жертва оказывается внутри, и у нее нет времени вырваться наружу, — объяснил Брент и тяжело сглотнул.

— Ты придумал такую систему? — спросил Слэйд, на скорости почти в сто миль в час перестраиваясь в левую полосу. — Ну, парень, ты даешь! Зря я тебя терроризировал. Конечно, ты у нас мастерил «зажигалки», с которыми мы шли на ограбления, но такое… Ты спец, настоящий профи.

— Скажи это длинной череде моих приемных родителей. Кому понравится приемный ребенок, который любит изготавливать в гараже взрывные устройства? Поэтому меня и вышвырнули на улицу. Толбот нашел меня и привел к Калебу. Наверное, я заинтересовал их своим «искусством».

— Почему ты не предупредил нас о ловушке? — спросила я, стремясь вернуть разговор к главной теме.

— Я решил, что с логовом уже покончено.

— А разве Толбот не знал о взрывчатке? — осведомилась я.

Вдруг он намеренно заманивает папу на склад? Ведь ему нельзя доверять.

— Нет, — ответил Брент. — Только Калеб. Он параноик с дикими причудами. И он намерен отомстить всем, кто против него. Я жив лишь потому, что мешкал с изготовлением дистанционного пульта.

— Толбот! — воскликнула я и схватила мобильник.

После шести гудков включилась голосовая почта. Я оставила сообщение, в котором предупреждала его об опасности, и продолжила набирать номер.

Слэйд протиснулся между двумя прицепами и перестроился впереди одного из них, при этом подрезав его. Полагаю, Калеб ценил подобное мастерство. Я вцепилась в ручку двери, когда машина резко вильнула вправо. От склада нас отделяло целых пять минут. Я опять принялась терзать мобильник, собираясь отправить дюжину сообщений Толботу, но тут телефон зазвонил сам.

Увидев номер Толбота, меня охватило дикое облегчение. Я едва не промахнулась мимо кнопки приема вызова.

— Нэйтан! — заорала я. — Какое счастье…

— Ого. Двадцать пропущенных вызовов? И ты утверждаешь, что не любишь меня…

— Заткнись, — перебила я его. — У меня есть новости. Не ходите на склад. Вам нельзя…

— Мы уже здесь. Я — на стреме, а остальные пошли внутрь.

— Нет! Внутри бомба. Задержи их!

— Что? Извини, ты пропала. Я в подземном переходе между… «Депо»… и логовом… Секундочку.

По тому, как отдаленно зазвучал его голос, я поняла, что парень опустил руку с телефоном.

— Толбот! — взвыла я.

— Иди сюда. Грейс на связи, — позвал кого-то Нэйтан.

— Там… — начала я, но я не успела закончить фразу. Раздался чудовищный грохот, а затем — жуткий вопль, от которого волосы вставали дыбом. Потом на линии наступила тишина.

Через две страшные минуты.

Я сразу заметила дым, поднимающийся над зданиями. Слэйд надавил на педаль газа, и машина почти пролетела расстояние до склада. Но мне казалось, что мы едва плетемся.

Не знаю, как мне удалось сконцентрироваться и набрать девять-один-один, но я сделала это. Не уверена, что они поняли меня. Я сообщила, что в доме рядом со старой железнодорожной станцией на Мерфи-стрит произошел взрыв. Я успела все выкрикнуть на одном дыхании, прежде чем телефон выпал из моих дрожащих пальцев.

Я выскочила из машины прежде, чем Слэйд затормозил. На улице собрались зеваки. Они с любопытством таращились туда, куда я боялась смотреть. А склад уже превратился в груду горящих обломков, и в небо яростно рвались языки пламени. Во все стороны валил густой черный дым, и я закашлялась.

Разве мог кто-то выжить?

— Папа! — заорала я, вглядываясь в лица людей. — Толбот!

Где они?

— Сюда! — позвала я Брента и Слэйда. — Мы должны их разыскать.

Я ожидала, что мальчики последуют за мной, но когда я обернулась, то обнаружила, что они даже не вылезли из автомобиля.

Тогда я вернулась и в сердцах распахнула водительскую дверцу.

— Вы что расселись?

— Не могу, — помотал головой Слэйд и вцепился в руль обеими руками.

Он не отрываясь смотрел на огонь, словно зачарованной его смертельной пляской.

— Почему? Мне необходима твоя помощь.

Слэйд опять начал трясти головой. Я взглянула на побелевшего Брента, и меня осенило. Именно об этом я и читала в книгах, посвященных оборотням: вервольфы цепенеют при виде пламени. Не слабенького огонька, как на зажигалке Слэйда или на конце его сигареты, а настоящего пожара.

— Я понимаю, что вы напуганы до смерти. Мне тоже страшно, но надо спасти папу, и Толбота, и…

Брент весь сжался.

— Прости…

Слэйд не произнес ни слова. Я с силой захлопнула дверцу. Игнорируя боль в лодыжке, я потащилась по улице к уничтоженному логову Калеба. Буду действовать в одиночку. Я пробралась через толпу, не обращая внимания на то, что какой-то тип пытался остановить меня, и приблизилась к зданию.

— Отец! Толбот! — закричала я.

Естественно, мне никто не ответил.

Я стояла абсолютно неподвижно, не чувствуя, как жар опаляет мое лицо, и пыталась определить, где они. Земля у меня под ногами дрожала, как при землетрясении. Толбот сказал, что он находится в переходе между «Депо» и складом. Значит, они зашли внутрь через тайное помещение клуба в подвале заброшенной железнодорожной станции, стоящей по соседству.

Я побежала вперед и вскоре очутилась перед прочной металлической дверью, ведущей в помещение «Депо». Обычно, чтобы открыть ее, я использовала ключ-карточку, но сейчас она была не заперта. Вероятно, взрыв повредил электронный замок. Я потянула ее на себя, и меня окутал едкий дым, смешанный с бетонной пылью. Я сняла куртку и накинула ее на голову, чтобы закрыть нос и рот. Ощупью ориентируясь в кромешной темноте, я стала спускаться вниз. Когда я преодолела последнюю ступеньку, я разглядела еще одну дверь и догадалась, что это и есть тайный вход в логово Калеба. Она также была оснащена мощным электронным замком, но сейчас оказалась распахнутой настежь.

Я надеялась, что ее открыл Толбот, а не взрывная волна. Иначе могли подтвердиться мои худшие опасения…

Я замерла и прислушалась. Наконец, мои сверхчуткие уши уловили слабый звук. Тихий, едва различимый, сопровождающийся хрипом.

В коридоре — кто-то живой!

Я бросилась к источнику звука. Дым сгустился, и меня даже не спасало ночное зрение. Одной рукой я придерживала куртку. Я бежала по коридору, пригнувшись. От нехватки воздуха у меня начался приступ кашля, но я радовалась тому, что он заглушает завывания волка в моей голове. Этот демон боялся огня сильнее, чем я. «Назад! Назад!» — хрипел он, но я не останавливалась.

Спустя вечность (а на самом деле — несколько минут) я преодолела подземный коридор. Добравшись до конца, я обнаружила, что дальше путь преграждает горящая деревянная балка. Мои легкие болели, а волк бесновался все больше. «Не рискуй собой. Они уже мертвы. Поворачивай обратно!» Я уже была готова отступить, но внезапно заметила какое-то движение позади горящей баррикады.

Мобилизовав сверхспособности, я сфокусировала зрение и сумела разглядеть его. Он сидел привалившись к стене и поддерживал за плечи… моего отца!

Я на мгновение убрала от лица куртку и позвала его:

— Толбот!

— Грейс, — задыхающимся голосом произнес он. — Помоги.

Моя кровь наполнилась адреналином. Я направила энергию в здоровую ногу. «Нет!» — завопил волк, когда я ударила ботинком по горящей балке. Пламя моментально набросилось на мои брюки, но дерево треснуло. Второй удар сломал балку. Во все стороны полетели искры. «Выбирайся отсюда!» Выставив перед собой куртку, как щит, я ринулась в образовавшийся проем.

Добравшись до Толбота, я поспешила принять на себя тяжесть папиного тела.

— Дым… тяжело… — прошептал Нэйтан и в изнеможении свесил голову.

— Обопрись на меня! Я не могу нести вас двоих.

Я помогла Толботу подняться, а потом, сконцентрировав свою сверхсилу, взвалила отца на плечо. Похоже, на меня подействовал недостаток кислорода, потому что папа показался мне гигантской тряпичной куклой.

Кукла… Нет, еще ничего не ясно. Он просто без сознания, уговаривала я себя.

Медленно переставляя подгибающиеся ноги, я тащила на себе отца и заодно поддерживала Толбота. Я практически ничего не видела, мои глаза слезились, но я слышала возле себя свистящее дыхание Нэйтана.

— Маркус? — спросила я, вдруг сообразив, что он не с нами. — Где он?

Толбот покачал головой.

Сначала я ничего не поняла, но мое сердце заныло.

Маркус мертв.

У меня не было времени реагировать на известие. Громкий треск предупредил меня, что скоро обвалится потолок этой части перехода, причем — прямо на нас. Я собралась и побежала к выходу. Толбот едва поспевал за мной. Левая лодыжка пульсировала и грозила сломаться в третий раз за неделю. Я подумала, что еще два шага — и я точно упаду. Вдруг в конце коридора появились Брент, Райан и Зак. Я уставилась, прикидывая, не мираж ли это.

— Скорей, — выдохнула я.

Мальчики осторожно приближались ко мне. Волки, сидевшие в них, действительно не подпускали их к огню. Но они преодолели сопротивление и ринулись ко мне. Райан и Брент подхватили Толбота, а Зак взял у меня отца. Мы выбрались из коридора за секунду до того, как потолок рухнул.

Позже.

Четыре полицейских автомобиля и три огромных пожарных грузовика перекрыли улицу перед горящим зданием. Свет от красно-белой мигалки смешивался с желто-оранжевыми отблесками пламени и придавал пожару нереальный вид. Я сидела в машине «Скорой помощи» и дышала через кислородную маску, которая подавала чистый воздух в измученные легкие.

Папа находился в соседней «Скорой». Я вдруг поняла, что уже не выдержу, если не выясню, что с ним. Почему они не едут в больницу? Я вспомнила один сериал по телевизору. Врачи не могли тронуться в путь, пока у них работал дефибриллятор. Боже! Я содрала с лица маску и хотела спрыгнуть на землю, но меня схватил за руку врач, наблюдавший за мной.

— Вам еще нельзя вставать, мисс.

Я отпихнула его — сильнее, чем намеревалась, — и он повалился на носилки, с которых я только что встала.

— Я должна быть с отцом, — сказала я.

— Нельзя, мисс, — попытался остановить меня пожарный, — вернитесь.

— Он — мой отец! — заявила я и рванулась к машине.

— Пропустите ее, — произнесла женщина-врач. — Она нам понадобится.

И она жестом подозвала меня. Я вместе с ней обошла «Скорую» и увидела все своими глазами. Двое докторов склонились над папой, лежащим без сознания. Мужчина держал у его лица кислородную маску, а женщина готовила систему для внутривенных инъекций. Отец не реагировал, когда игла воткнулась в его руку. Я попыталась представить, что он спит. Я старалась не думать о самом плохом.

— Папочка? — Я не называла его так с тех пор, когда мне было восемь.

На меня уставилась женщина, прикреплявшая к капельнице мешок с какой-то жидкостью.

— Она — его дочь, — объяснила ее коллега, которая пресекла любые возражения против моего присутствия.

Затем она обратилась ко мне.

— Меня зовут Джен, детка. А тебя? — Ее голос звучал успокаивающе, но чуть тревожно.

— Грейс, — ответила я. — Почему мы до сих пор здесь?

— Мы обследовали его, а теперь оказываем первую помощь. Ему повезло, ведь у меня имеется разрешение на введение обезболивающих препаратов. Иначе пришлось бы отложить это до приезда в отделение.

Мое дыхание почему-то резко участилось.

— У твоего папы есть аллергия на какие-нибудь лекарства? — спросила врач.

— Гм, я… — пробормотала я, ощутив необыкновенную легкость в голове. Мой мозг отказывался работать. Все было без толку. Я лишь смотрела, как поднимается и опускается грудь моего отца. Он дышал благодаря аппарату искусственной вентиляции легких. У меня закружилась голова. Ко мне тихо подошел Толбот. Он завернулся в одеяло, которое, как считалось, должно снимать шок. Его кожа потемнела от копоти, а волосы посерели от пыли.

— Дыши медленно и глубоко, детка, — произнес он. — Тебе незачем отключаться.

Я кивнула, сделала несколько глубоких вдохов и сконцентрировала свои заживляющие способности на саднящем горле.

— На пенициллин, — вырвалось у меня.

Наконец-то я вспомнила, почему мама запрещала врачам прописывать нам это лекарство. Она боялась, что нам от отца передалась аллергия на него.

— Какая у него группа крови?

— Первая, отрицательный резус.

— А у тебя не такая же? Возможно, в больнице придется делать переливание.

— Что?

Я оглянулась на Толбота. В моем сознании бился один-единственный вопрос: если папе перелить мою кровь, заразится ли он проклятием вервольфа? Толбот сразу меня понял. В его глазах отразился ответ: «Грейс, я и в самом деле не знаю».

— Нет, — ответила я, не желая рисковать.

— А как насчет ваших близких? Найти донора с такими же характеристиками будет трудно.

У Джуда, подумала я. Моя мама, будучи медсестрой, настояла на том, чтобы мы знали группу крови друг друга. Она записала данные на карточку, заламинировала ее и держала в бумажнике.

— Нет, — опять солгала я.

Как-никак, а Джуд — полноценный вервольф.

— Черт, — буркнула себе под нос Джен. — Будем надеяться, что больничных запасов нам хватит.

Почему папа не двигается?

— Как он?

— Состояние критическое, — объявила Джен и взяла длинную иглу. Я не стала интересоваться, зачем она ей понадобилась. — Вероятно, твоего отца взрывом отбросило на несколько футов. Налицо признаки внутреннего кровотечения. Я не представляю, как вам двоим удалось выбраться оттуда практически целыми и невредимыми. — Она оглядела Толбота. — Вы очень везучие.

— Верно, — вымолвил Толбот, отводя взгляд.

Меня озадачили его интонации. Но я быстро догадалась… Маркус зашел в здание вместе с ними. И погиб. Толбот не хочет, чтобы я упоминала о мальчике. Маркус мертв, и будет лучше, если никто не узнает о том, что он когда-то жил на этом свете.

«Ты послала его на смерть», — заявил волк внутри меня.

Ноги у меня стали ватными, а земля подо мной закачалась. Толбот вовремя поддержал меня.

Я познакомилась с Маркусом лишь неделю назад…

— Нам следует отвезти твоего отца в больницу, — сообщил мне врач-мужчина. — Думаю, тебе можно сопровождать нас.

— Там и встретимся, — сказал Толбот, и двери «Скорой» захлопнулись.

Внезапно я почувствовала себя ужасно одинокой.

У отца на секунду приоткрылись глаза и тут же закрылись.

— Я здесь, папочка. — Я взяла его за руку, вернее, за палец, поскольку различные провода и трубки мешали мне обхватить его ладонь.

Как я могла такое допустить?

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОБРАТНЫЙ ЭФФЕКТ

Несколько часов спустя.

— Надо что-то делать, — бормотала я, беспокойно шагая взад-вперед по палате в отделении интенсивной терапии.

Папа больше не открывал глаза. Врачи и медсестры пытались привести его в сознание, но результатов их усилия не приносили. В какой-то момент кто-то из персонала оглядел меня с ног до головы, а потом мне велели принять душ в пустующей палате. Медсестра вручила мне фирменный зеленый костюм, а мою порванную и окровавленную одежду сложила в пластмассовый мешок и бросила в бак с надписью: «Биологически опасное вещество».

А откуда на мне кровь? Разве меня ранили? Наверное, это папина…

Очевидно, они решили, что чистой мне будет легче воспринять плохую весть. Как только я вымылась и переоделась, меня поманила за собой какая-то женщина с бюваром. Она заговорила о моем отце, в ее речи прозвучали слова «травма» и «инвазивная операция», а также целый набор фраз. В их смысл я не вникала, потому что меня мучил один и тот же вопрос.

Как получается, что я, обладая сверхспособностями, оказалась так беспомощна?

От стеклянной сдвижной двери раздался сдавленный возглас, похожий на французское ругательство. Повернувшись, я обнаружила Гэбриела. Он стоял, зажав руками рот, и смотрел на моего отца. Папа лежал на кушетке и постепенно отдалялся от этого мира.

Я уже собралась съязвить и сказать ему нечто вроде «ты не торопишься». Я ведь отправила ему кучу срочных сообщений! Но Гэбриел убрал руку от лица, и я увидела длинный, ярко-розовый, уже успевший зарубцеваться шрам, пересекавший его щеку. Утром у него раны не имелось.

— Ты как? Что случилось? — воскликнула я. — Джуд постарался?

Мне не хотелось спрашивать Гэбриела, но деваться было некуда. Джуд вел себя спокойно, но я знала, что он нестабилен. Он напоминал мне бомбу замедленного действия… При воспоминании о взрыве, покалечившем моего отца, у меня на глаза опять навернулись слезы.

«Виновата только ты», — пробурчал злобный волк внутри меня.

— Нет, — успокоил меня Гэбриел. — Джуд ни при чем. Но обсудим все позже. Как отец?

Гэбриел прошел в палату, и стеклянная дверь закрылась, скользнув на место.

— Я соврал сестре, что я — его брат, иначе она бы не пустила меня.

— Состояние критическое. Больше мне ничего неизвестно.

Отделение интенсивной терапии оказалось шумным местом. Туда-сюда сновали врачи, однако я ощущала абсолютное одиночество. Толбот так и не появился, хотя обещал заглянуть. Эйприл я решила не звонить — не стоило ее зря тревожить. Связаться с Гэбриелом долго не получалось, а кроме них не было никого, кто мог бы поддержать меня. Ни Дэниела. Ни Черити. Ни мамы.

— Они хотели взять у меня кровь для переливания, но я не стала рисковать. А вдруг я заражу его? Хотя я допускаю, что ошибаюсь. Возможно, надо специально инфицировать его, чтобы кровь вервольфа запустила процесс восстановления.

— А сможешь ли ты простить себя?

Дэниел страдал от воздействия проклятья, прежде чем, предположительно, исцелился. И Дэниел часто говорил мне: он предпочел бы умереть, чем жить со страшной мыслью, что он снова превратится в чудовище. Я бы, конечно, передала папе свою заживляющую силу, но где гарантия, что после выздоровления он останется прежним? И я не знала, что предпочел бы он сам.

— Но, Гэбриел… Меня, псевдовервольфа, которому ничего не стоит убить дракона, переполняет сверхэнергия! А я не могу использовать ее для своего отца.

— Вероятно, это выход… — неуверенно произнес Гэбриел. — И не буду утверждать наверняка, что все получится. Я пробовал только трижды, и каждый раз результат был разным. Но помогало, — пробормотал он и умолк.

Казалось, он скорее спорит с самим собой, чем разъясняет мне, в чем суть.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась я. — Ага, ясно!.. Вы с Толботом применили свою силу, чтобы вылечить меня после того, как на меня напали волки на складе. Я валялась без сознания, а ты передал мне свою энергию, и мое тело принялось заживлять раны, верно?

— Да, — подтвердил Гэбриел.

Впрочем, воспоминания о том, что случилось после моего возвращения со склада, были смутными. Но, значит, целительство других людей является одной из многих сверхспособностей Урбат! Однажды я уже побывала в роли реципиента. Тогда мы с Дэниелом после спасения Бэби-Джеймса бежали по ущелью. Я начала отставать и вдруг почувствовала прилив энергии, исходящей от Дэниела. Она связала нас в единую цепь. Позже, той же ночью, он показал мне, как лечит самого себя — и только.

— А почему Дэниел ничего мне не рассказывал?

— Думаю, он просто не знает. Это — тщательно охраняемый секрет. Сирхан попросил меня помочь ему опробовать метод на его жене, Рэйчел. С ней получилось не так удачно, как с тобой. — Гэбриел потер ладонью заросший щетиной подбородок. — Подобный дар является крупицей способностей, которые были присущи изначальным Небесным Гончим. Их Господь призвал к себе. Он наделил их силой помогать людям своего клана и защищать их. Легенда гласит, что они стали великими воинами, врачевателями и учителями. Здесь, на земле, их воспринимали как ангелов. Но сила развратила их, и они возжаждали власти. Их постигла та же судьба, что и падших ангелов, которые пренебрегли своим долгом, отказались от своего дара и опустились до уровня бесов. С тех пор Урбат забыли о своем умении. Сейчас они несут с собой смерть. Я сомневаюсь, что с тех давних времен дар использовался во благо хотя бы одного обычного человеческого существа.

— Но ведь можно попробовать?

— Никогда раньше не пробовал применять его к людям. Это требует огромного напряжения и бывает опасным, — заявил Гэбриел и внимательно посмотрел на мониторы с линиями и цифрами. — Учитывая состояние твоего отца, я считаю, что попытаться стоит. Если ты, конечно, разрешишь.

— Разрешу, — сказала я.

— Одному мне не справиться. Понадобится твоя поддержка, — ласково и ободряюще улыбнулся Гэбриел. Он напоминал мне священника, утешающего прихожанина. — Ты должна полностью сосредоточиться и очистить свое сознание от всего негативного. Ты будешь проводником, через который начнет поступать положительная энергия. Никаких негативных мыслей и эмоций. Только любовь.

Я перевела взгляд на папу. Его шею охватывал корсет, большая часть лица скрывалась под кислородной маской. Но я все равно узнала бы его по знакомым морщинкам вокруг глаз. Почему я отпустила его? А если у меня ничего не получится? А вдруг я не смогу подготовиться?

Глубокий вдох, выдох.

Нужно срочно избавиться от любых колебаний.

— Давай, — произнесла я и вытянула руки вперед, словно талант врачевания являлся чем-то осязаемым.

Гэбриел задернул штору, почти полностью опустил жалюзи на окне, выходившем в коридор. Затем аккуратно прикрыл дверь. Медсестры пустили меня к отцу всего на двадцать минут, и половина времени уже прошла. Гэбриел взял мои руки в свои и подвел меня вплотную к кровати. Потом положил обе мои ладони на папину грудь. Я почувствовала, что он дышит, но как-то неестественно. Напряженно и поверхностно.

— Держи их здесь, у его сердца. А я наложу свои, — прошептал Гэбриел. — Очисти сознание. Открой дорогу для положительной энергии. Отрицательные эмоции подпитывают волка внутри тебя, но ты должна полностью избавиться от них. Медитируй.

Я вздрогнула.

— А что, если не сработает?

— Я верю в тебя, Грейс. — Гэбриел никогда в жизни не говорил мне такого. До сих пор я видела в нем старейшего в мире скептика. — Ведь ты смогла дать отпор Калебу. Помни, что ты Богоданная.

— Я ничего не чувствую.

— Не сдавайся.

Я кивнула. Гэбриел сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Я последовала его примеру. Он закрыл глаза. Я тоже.

— Сконцентрируйся на своей любви к нему. Представь, что он не ранен.

Гэбриел замер на мгновение и плотно прижал свои руки к моим. Я ощутила, что его ладони стали излучать тепло. Я попыталась вообразить, что мой папа опять здоров, и принялась вспоминать все хорошее, что было в нашей жизни. Как он улыбается. Как терпеливо что-то объясняет. Внезапно перед моим мысленным взором возникла сцена в искореженном взрывом подземном переходе. Я увидела отца, лежащего без сознания. Если тогда я не смогла уберечь его, почему я так самоуверенна?

«Ты слаба, — с презрением произнес волк внутри меня. — Ты вообще никому не в состоянии помочь».

Жар, исходивший от ладоней Гэбриела, стал почти невыносимым. Я стиснула зубы и приказала себе держаться до последнего. Я нужна папе. Он оказался на складе из-за меня…

В моем сознании замелькали картины пожара. Я будто наяву услышала звук взрыва в динамике телефона. В моей голове зазвучала речь медсестры. И я вновь наблюдала за отцом в «Скорой».

«Это твоя вина. Это твоя вина».

Нет, — возразила я волку. — Я не просила его идти в логово. Он сам настоял. Погибнуть в переходе должна была я.

Он сам виноват!

Гэбриел закричал, как от резкой боли. Он мгновенно убрал ладони с моих, и жар пропал. Я открыла глаза. Гэбриел, шатаясь, отошел от кровати. Одну руку он прижимал к щеке.

— Что с тобой? — забеспокоилась я.

Гэбриел опустил руку. Шрам превратился в свежую, кровоточащую рану. Успевшие побледнеть синяки стали ярко-лиловыми.

— Прости, — сказал он, глядя на испачканные кровью пальцы, и направился к двери. — Я думал, ты успела подготовиться.

Он отодвинул дверь и исчез, прежде чем я успела что-либо спросить.

«Не смогла», — прорычал мой внутренний волк. Я перевела взгляд на папу. А если я причинила ему вред? Мои опасения получили подтверждение: один их мониторов начал издавать сигнал тревоги.

В палату влетели две медсестры. Я молчала и не сопротивлялась, когда они оттолкнули меня в сторону.

Час спустя.

Я стояла в коридоре и смотрела сквозь щелочку в закрытых жалюзи, ожидая, когда врач сделает все необходимое, а монитор перестанет издавать жуткий писк. Медсестра разрешила мне ненадолго проведать папу. Но потом мне следовало отправляться домой. Я выучила эту присказку еще в прошлом году, когда Дэниел лежал прикованный к больничной кровати. Хотя в отделении интенсивной терапии время посещения больных никак не ограничивалось, мне, несовершеннолетней, нельзя было здесь ночевать. Я кивнула и ответила ей, что так и сделаю. Однако мне потребовалось пара минут, чтобы заставить себя отойти от папиной койки.

Мне хотелось взять его за руку, но я испугалась. Вдруг прикосновение будет для него слишком болезненным? Поэтому я просто оставила на тумбочке записку на тот случай, если он очнется. Я изо всех сил стремилась не допустить, чтобы он почувствовал себя таким же заброшенным, как я сама в данный момент.

Покинув отделение, я побрела по коридору к лифту. Стоя перед закрытыми дверцами, я таращилась на треугольники, указывавшие вверх и вниз, и не знала, какую кнопку нажать. Если вниз, то я попаду к выходу. Если вверх — то в палату для душевнобольных.

К маме.

Когда отца переправляли из машины «Скорой помощи» в приемное отделение, кто-то спросил у меня, как связаться с моей матерью. Я объяснила, где она находится, и врач заявил, что им сначала придется вызвать доктора Коннорса. Пусть он решает, надо ли сообщать миссис Дивайн о случившемся.

То, что она не спустилась, чтобы взглянуть на папу, не предвещало ничего хорошего.

Я знала: будь он в сознании, он попросил бы меня навестить маму. А еще он наверняка захотел бы, чтоб я зашла к Джуду. Я не видела никого из них с тех пор, как вернулась домой со склада. Он обязательно сказал бы, что это не в моем духе, и похвалил бы Эйприл.

Дело в том, что в последние годы более близкие отношения у меня сложились именно с папой. Однако раньше опорой для меня являлась мама. В те годы я носила косички, срезала с ломтика хлеба корку и питалась сэндвичами с арахисовым маслом и медом. Тогда я думала, что материнский поцелуй способен залечить любую рану — от телесной до душевной. Я тосковала по тем дням, когда клала голову ей на колени, а она гладила меня по волосам и утешала.

Но я уже отстранилась от нее. Держала ее подальше от своих секретов. Полагаю, мной руководила благородная идея защитить ее. Вероятно, я считала, что она еще слишком слаба. А может, истинная причина заключалась совсем в ином. Я опасалась, что она будет бояться меня.

Но, несмотря на то, что я быстро повзрослела и изменилась, я все равно нуждалась в ней.

А она?

Мне потребовалось унять дрожь в пальцах, но, в конце концов, я нажала на кнопку «вверх». Вскоре передо мной с тихим звоном раскрылись двери лифта. Я решилась. Настало время рассказать маме… в общем, все.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

СМЯТЕНИЕ ЧУВСТВ

Наверху.

Я остановилась возле запертой двери в отделение для душевнобольных и замерла у стены, на которой висел бежевый старомодный телефон. Табличка рядом гласила, что для соединения необходимо поднять трубку и набрать номер.

— Я пришла к Мередит Дивайн, — сказала я медсестре, ответившей на другом конце линии.

Когда повесила трубку, зажужжал дверной замок. Сделав пару шагов, я оказалась в широком бледно-зеленом коридоре. Воздух пропитался запахами прогорклой еды, конфет и аммиака. Я заметила очередную табличку: «Зона повышенной опасности. Будьте внимательны».

Я обернулась и стала наблюдать, как широкая дверь встает на место. Меня охватило сильное желание открыть ее, спуститься вниз и бежать на стоянку.

Нельзя.

Раздался тяжелый щелчок. Итак, путь назад отрезан. Следующая цель — пост медсестры. Что ж, по крайней мере, разведаю что-нибудь о маме.

Я пошла по коридору. На ближайшей банкетке сидела молодая женщина. Она выглядела так, будто перенеслась сюда из восьмидесятых. Пациентка раскачивалась взад-вперед, опустив голову. Длинные волосы закрывали ее лицо целиком. Я приблизилась к посту и расписалась в журнале учета. В кабинете со стеклянными стенами на стульях, поставленных в круг, расположилась группа людей. Кажется, они участвовали в дискуссии, и вел ее мужчина в брюках цвета хаки и застегнутой на все пуговицы рубашке. Остальные были одеты в простые серые пижамы, как и женщина в коридоре.

— Вы хотите повидать Мередит Дивайн? — осведомилась сестра.

На лацкане ее халата поблескивал бейджик с именем Латиша. Когда она произнесла имя моей мамы, ее взгляд слегка потеплел.

До того как мама заболела, она работала медсестрой в амбулаторном отделении клиники в Эппл-Вэлли. Ее вызывали сюда, в главный лечебный центр, когда у доктора Коннорса возникала потребность в дополнительном персонале для замены отсутствующих сотрудников. Уверена, здесь бурно обсуждали новость о новом статусе Мередит Дивайн. Узнай мама, что о ней судачат, она умерла бы от стыда. Репутация значила для нее все.

Я кивнула.

— Мне не обязательно встречаться с ней, хотя… Наверное, я не вовремя. Похоже, у вас групповое занятие.

— Чепуха, деточка, — заявила Латиша. — Мередит их не посещает. Ну а насчет визитов родственников, это именно то, что ей прописал доктор.

— Верно, — услышала я голос доктора Коннорса.

Откуда он взялся? Коннорс держал в руке бювар и был облачен в слаксы и свитер, который красовался на нем в прошлогодний День благодарения. Тогда он заехал к нам на памятный семейный обед. Сейчас, согласно обстановке, Коннорс набросил на плечи белый халат. Доктор приветливо мне улыбался, однако по выражению его глаз я поняла, что ситуация достаточно печальна.

— Как дела у твоего отца? Я звонил вниз. К сожалению, я очень занят и не смог подойти к нему.

— Без изменений.

— Ясно.

Он прокашлялся.

— Она просила, чтобы ее отвели к нему? — спросила я.

— Нет. Я надеялся, что… — Он еще раз прокашлялся. — Пойдем со мной, Грейс.

Я последовала за ним, прежде чем сообразила, что мы шагаем прямиком к палатам, а не в комнату для посещений. Я все еще сомневалась, что готова к встрече с мамой. Доктор оглянулся и выжидающе посмотрел на меня. Я догнала его.

— Грейс, в данном случае… в общем, так будет лучше.

— Что… — я прикусила губу. — Что с ней?

У мамы всегда наблюдалась тенденция к ОКР, которая усиливалась, когда дома возникало напряжение. Например, если дела обстояли совсем плохо, она упорно представляла себе, что все просто идеально. А после бегства Джуда ее заболевание обострилось. Она выработала собственный, «дизайнерский», стиль биполярного расстройства: из маниакально заботливой матери она превращалась в Королеву Зомби. В такие дни она была одержима желанием смотреть новости, поскольку надеялась хоть что-нибудь узнать о Джуде. Подобный приступ длился несколько дней. Мама категорически отказывалась заниматься чем-то другим и полностью теряла интерес к остальным детям. Доктор Коннорс не раз говорил моему отцу, что ее лечение не должно ограничиваться консультациями и таблетками. Он был прав. Вероятно, мое исчезновение привело к резкому ухудшению ее психического здоровья, потому что папа вдруг взял и отвез ее в больницу. Хотя отлично понимал, что она никогда не простит его за это.

Доктор Коннорс остановился перед больничной палатой. Под номером на двери висела табличка с именем и фамилией мамы.

— Я давно знаю Мередит. И она была для меня своего рода спасением. Однако у нее всегда наблюдалась склонность создавать вокруг себя видимость совершенства, скажем так, некий фасад. Этот механизм очень сложен. Как я выяснил на основе наших прошлогодних консультаций, ее мир постепенно начал распадаться. Сейчас что-то — и неважно что — разрушило ее реальность, и она больше не может совладать с ней.

Коннорс открыл дверь, и я увидела ее, впервые за неделю. Она сидела на кровати и смотрела на серое пятно на противоположной стене. Как и на остальных пациентах, на ней была серая пижама, причем на брюках отсутствовала резинка. На ногах болтались тапочки. В прошлом мама даже под страхом смерти не напялила бы подобный «наряд». Ее некогда красивые волосы свисали немытыми патлами. Она осунулась. Интересно, когда она ела в последний раз?

— С тех пор как ее поместили сюда, она отказывается по собственной воле покидать палату, — пояснил доктор. — Она игнорирует групповую терапию и не посещает столовую. Со мной она не обмолвилась ни словом.

Я по-настоящему испугалась. Мама была такой… безучастной…

— А ей станет лучше?

— Только когда ее рассудок примет истинную реальность. Как часто говорил твой отец: «Правда освободит тебя». Вот что предстоит осознать твоей маме. Она абсолютно потеряна. И пока она не найдет новую точку опоры, и ментальную, и эмоциональную, ее разум будет функционировать только таким образом.

Я кивнула. Значит, от мамы требуется только одно: сообщить врачам, что она согласна с тем фактом, что ее старший сын — вервольф, а дочь — охотница за демонами? Конечно, после этих заявлений о выходе из психушки можно и не мечтать.

— Побудьте наедине. У тебя есть около четверти часа.

Я взглянула на часы, убеждая себя в том, что у меня действительно мало времени. Сил у меня хватало лишь на короткий визит. А может, их вообще не было…

— Хорошо, что ты пришла, — вымолвил доктор Коннорс, легонько подтолкнул меня вперед и закрыл за мной дверь.

Я почувствовала себя пойманной в ловушку.

Мои часы отсчитали три бесконечные минуты, пока я решала, что мне предпринять. Мама не шевелилась.

— Мам? — робко окликнула я.

Тишина.

— Мам? — повторила я.

Никакой реакции.

А может, я просто не хочу, чтобы она смотрела на меня? Папа признался ей в том, что я… подверглась проклятью вервольфа… Возможно, она считает меня чудовищем. Вот почему она сломалась.

— Мамочка? — произнесла я, а на глаза уже навернулись слезы. — Не знаю, что тебе рассказал папа… В это трудно поверить… в то, что случилось с Джудом… и со мной. Но я — твоя дочка. И Джуд — твой сын. Он вернулся. И ты нужна ему. Нам всем.

Ничего.

— Джеймс и Черити сейчас у тети Кэрол, но они не могут жить у нее вечно. И папа ранен. Серьезно. За ним надо ухаживать. А у меня — дел по горло. Я ищу способ вернуть Дэниелу человеческий облик. И с Джудом полно проблем. А один сумасшедший тип с ватагой бесов хочет прикончить меня. Вдобавок меня преследует банда оборотней. И зачем я им понадобилась? У меня появилась собственная стайка из пяти — нет, четырех — мальчишек-вервольфов. Они приглядывают за мной. Я вроде бы их вожак… или мать… или еще кто-то. Но я не представляю, как мне с этим справиться. Мы очень скучаем по тебе, — пробормотала я и приблизилась к ее койке.

Броситься бы ей на шею и уткнуться в нее лицом, как я делала в детстве! Но вместо этого я лишь положила руку на ее худые пальцы.

— Мне нужна мама. Не только мне — нам всем, — всхлипнула я.

Она не двигалась.

— Пожалуйста, мам. Это же — твоя реальность, какой бы безумной она ни казалась. Прошу тебя, будь моей мамой.

Слезы текли у меня по щекам. Я терпеть не могла, когда плачут на людях, но сейчас я не сдерживалась. Она ничего не замечала. Она не реагировала. Просто таращилась на то чертово пятно. Но я почему-то думала, что она откликнется.

Я ощутила, как из темных глубин моего сердца волной поднимается глухой ропот. Волк шепотом подталкивал меня к тому, чтобы я набросилась на свою мать — или на ту женщину, что сейчас сидела передо мной. Сопротивление ему отняло у меня все силы. Я схватилась за живот и тяжело задышала, сосредоточившись на том, чтобы вытеснить злые мысли из своей головы. Я пришла, чтобы вернуть свою маму.

Я поспешила прочь из палаты. Прикрывая зареванное лицо ладонями, я подбежала к посту и попросила Латишу выпустить меня отсюда.

Мне хотелось поскорее убраться восвояси.

Я едва не налетела на пожилую пару, ждавшую лифта. Женщина стояла привалившись к своему мужу, а тот придерживал ее за плечи. Я заметила в ней сходство с той молодой пациенткой, которая сидела на банкетке. Наверное, они ее родители, решила я. Меня мгновенно охватил страх. Лишь бы не оказаться вместе с ними в тесной кабине! Как будто к моим собственным переживаниям могли добавиться еще и чужие.

Поэтому я отворила тяжелую дверь, ведущую на лестницу, и понеслась вниз. Я преодолела несколько пролетов. Мои шаги эхом отдавались от стен. Когда я добралась до этажа, где располагалось отделение интенсивной терапии, у меня подкосились ноги, и я остановилась. От рыданий у меня разболелась грудь. Наверное, мой плач слышали на всех этажах — настолько он был громким. Я ненавидела себя за самонадеянность. Как будто я могла вырвать маму из кататонического состояния! Я потерпела неудачу. В глубине души я знала, что не имею права винить ее за умственную недееспособность. Ведь не упрекаю же я папу за то, что он лежит без сознания в больничной палате.

Мое одиночество достигло апогея.

Я плакала до тех пор, пока боль внутри меня не сменилась глубочайшей усталостью. Слишком много всего случилось за один день. Я словно преодолела дистанцию триатлона. Я зажмурилась, и через несколько секунд в мое сознание начал просачиваться один из снов о Дэниеле.

Он отличался от обычных. Я не сидела на скамье, а стояла напротив Дэниела. На его губах играла лукавая улыбка, но внезапно он помрачнел. Все было очень реально, и мне приходилось напоминать себе, что его образ сотворен моей тоской.

— Как ты? — спросил Дэниел.

Я попыталась на шаг приблизиться к нему, но начала падать. Дэниел придержал меня своей сильной рукой. Я знала, что мне нельзя впускать в себя этот сон, потому что я опять окажусь в пустоте. Однако я так остро ощущала тепло, идущее от его тела, что прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

Он обнял меня, и я сразу согрелась. Дэниел уткнулся носом мне в темечко и втянул в себя запах моих волос. От наслаждения я даже застонала.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Он судорожно вздохнул.

— Я тоже тебя люблю, — донесся до меня почти неслышный шепот.

Я положила ладонь ему на грудь, туда, где в вырезе рубашки виднелся островок обнаженного тела.

— Дэниел, почему ты уходишь от меня?

Он напрягся. Раздался кашель. Хотя звук был знакомым, издавал его не Дэниел.

И ткань под моей щекой напоминала фланель.

О, нет! Я открыла глаза и увидела другого человека. Он смотрел на меня ясными зелеными глазами из-под козырька красной бейсболки.

— Толбот! — воскликнула я и вырвалась из его объятий. — Что ты себе позволяешь?

— Эй, Грейс, — произнес он с опаской. — Я случайно вышел на лестницу и обнаружил тебя. Я спросил как ты, и ты — именно ты — обняла меня.

— Ничего подобного! — крикнула я и моя шея покрылась красными пятнами — так случалось всегда, когда я врала. Но сейчас-то я не лгала! — Я заснула. И приняла тебя за… неважно за кого. А ты мной воспользовался.

— Что? А что ты скажешь насчет того, что я не дал тебе упасть?

— Я в порядке! И мне не за что тебя благодарить.

— Вот как?

— Ты пообещал, что мы встретимся в больнице. Это было пять часов назад. Ты хоть понимаешь, насколько мне страшно? Где ты пропадал?

— Я инсценировал собственное исчезновение, потому что врачи попытались запихнуть меня в отделение скорой помощи. Ты бы видела, в какое возбуждение приходят наши медики, когда слышат, что у меня в груди бьются два сердца. Я затаился, а потом медсестры из интенсивной терапии отказались впускать меня к вам, поскольку я не родственник. Тогда я отправился домой, помылся и переоделся. Кстати, сегодня я потерял свою счастливую голубую бейсболку. А еще мне надо было закончить одно дельце, прежде чем я…

— Ты переживаешь из-за дурацкой кепки? Да я едва не лишилась отца! — выкрикнула я.

Мое тело вдруг наполнилось энергией. Я пихнула Толбота в грудь, причем достаточно сильно. Он даже попятился, чтобы не упасть.

— Почему ты его не защитил? — возмутилась я. — Я просила тебя уберечь его от опасностей!

Я наступала на Толбота, но он, наконец, перехватил мои руки.

— Эй, полегче!

Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Я намеревалась ударить его. Причинить ему боль. Пусть помучается так же, как я. «Он должен лежать без сознания, а не папа!» Но Толбот вынудил меня приблизиться к нему почти вплотную и, прижав к себе, крепко обнял. И на короткие секунды мне захотелось раствориться в его объятиях, перестать сопротивляться и позволить событиям, пусть ненадолго, развиваться свои чередом.

Но я не могла.

— Отпусти, — произнесла я. — Что ты себе позволяешь?

— Ведь ты именно в любви и нуждаешься, — не унимался Толбот. — Я слышал, что ты говорила в кабинете отца при церкви. Я мог бы этим заняться.

Я высвободилась.

— Нет. Тогда я сказала, что скучаю по Дэниелу и по его объятиям. А ты — не он. И никогда им не станешь. Проку от тебя — никакого.

Я отступила на шаг.

Он пристально взглянул на меня из-под козырька.

— Как можно скорбеть по тому, кто не умер? — осведомился он.

— Что?

— Тогда, в отцовском кабинете, ты заявила, что тебе кажется, будто Дэниел мертв, хотя он жив. Когда человека уже нет на этом свете, по нему сперва очень горюют… но время-то все лечит. А как ты сможешь прекратить убиваться по нему? Тебе надо осознать, что какая-то часть Дэниела погибла навсегда. Он никогда не заключит тебя в объятия…

— Заткнись.

— Когда-нибудь ты со мной согласишься. И будешь жить дальше.

— Заткнись, — повторила я.

Толбот взял меня за руку с таким видом, словно хотел притянуть к себе.

— А я смогу тебя поддержать.

Я вырвалась.

— Я запрещаю тебе. Оставь меня в покое.

— Я подожду.

— Хватит!

Толбот попятился. Он как будто дал мне понять, что подставляет себя под мой удар.

— Прости, — пробормотал он и опустил голову. — Я сглупил. Мне просто… не нравится то, как ты страдаешь. Я не вижу прежнюю Грейс. И я скучаю по ней.

— Я никуда не делась… и я никогда не была твоей.

— Ты сейчас рядом со мной, но ты — не та, с которой я познакомился несколько недель назад. В той девушке пылал огонь. Она мечтала стать супергероем. А ты чахнешь и забываешь обо всем. Когда в последний раз ты тренировалась? А ела когда?

— Ты, наверное, думаешь, что я бездельничаю и рыдаю, — буркнула я. — Ладно, я только что плакала в углу лестничной площадки, но это не имеет значения. — Я — не слабая немощь. И я спасу Дэниела.

— Здесь-то и заключена проблема. Свою страсть ты тратишь на бесплодные поиски, — тихо продолжал Толбот. — И я боюсь, что ты потеряешь себя. Ты должна все прекратить. Склад уничтожен, а обнаружить амулет на церковном дворе невозможно.

Я промолчала. Он прав. Нет смысла перебирать щебенку на парковке. Но как же быть? Есть еще одна возможность раздобыть лунный камень, но я пообещала папе, что прибегну к ней в крайнем случае…

— Пожалуйста, Грейс, не злись на меня. Давай будем друзьями, как раньше. Я с тринадцати лет жил сам по себе, и у меня не очень хорошо складываются межличностные отношения.

— Ага, — кивнула я, размышляя над своей идеей.

— Но я стараюсь, — произнес Толбот. — Ты когда-нибудь поверишь мне?

Как же ему хочется помириться со мной, подумала я. Мне вспомнилось, в какой ступор ввел Слэйда пожар на складе. Значит, Толбот преодолел себя, зашел в горящий коридор и вытащил моего отца. Он искренен. Может, Толбот несет полную чушь, но он заслуживает гораздо большего, чем вечное презрение с моей стороны.

— Спасибо, — поблагодарила его я. — Ты попытался защитить моего отца. — Я положила руку на предплечье Толбота. — А мне и вправду очень нужны друзья.

— Надеюсь, ты поймешь, как много ты значишь для меня, — улыбнулся Толбот.

— Не обольщайся, — проговорила я. — Кстати, мне пора.

— Что?

— Мне пора, — твердо произнесла я. — Ты не ошибся. Я никогда не найду лунный камень на церковном дворе. И теперь, когда склад разрушен… у меня есть один план. Я пойду к Сирхану.

— Грейс, это безумие, — сказал Толбот и его взгляд стал жестким. — Если ты пойдешь к Сирхану, то велика вероятность, что ты никогда…

— Не вернусь. Но если такова цена, которую я должна заплатить за возвращение Дэниела, я так и сделаю.

— А дальше?

— Я отправлю камень Эйприл или… Не знаю. Позже решу. Но теперь никто меня не остановит.

— А твой отец и другие родные?

— Я ничем не помогу папе. Я пыталась вместе с Гэбриелом вылечить его, но эффект получился обратным, я причинила ему вред. — Я прикусила губу, а на лице Толбота отразилось изумление. — Что до моей мамы… До нее невозможно достучаться.

А ведь я еще не упомянула Джуда…

Толбот пригладил свои вьющиеся светло-каштановые волосы.

— Ну, а я? Я тебя не отпущу.

— Нет, Тол.

Я назвала его уменьшительным именем, хотя однажды он попросил меня не делать этого. В моих устах оно звучало очень ласково.

— Ты же не материализуешь лунный камень из воздуха, — вымолвила я. — В общем, я отправляюсь домой. Соберу вещи, а с утра выйду в путь.

Он открыл рот, собираясь мне ответить, но ничего не сказал. Мне почудилось, что в глубине его глаз промелькнула боль.

Приподнявшись на цыпочки, я чмокнула его в щеку. Он слегка задрожал. Он слишком трепетно относился ко мне.

— Пожалуйста, не осложняй мне жизнь.

Я развернулась, но Толбот опять схватил меня за руку.

— Нет, Грейс! — взмолился он.

— Прощай.

— Я не могу допустить, чтобы ты отдала себя Сирхану.

— Я должна.

— Нет!

Я посмотрела на него.

— У меня кое-что есть для тебя, — прошептал он и вложил мне в ладонь небольшой плоский предмет серебристого цвета.

Я не сразу сообразила, что он мне дал. Вещь имела форму треугольника с закругленными углами. В широкой трещине я различила похожую на кристалл сердцевину. И эта штука пульсировала, излучая тепло, которое я не могла спутать ни с чем иным.

Я ощутила надежду.

— Лунный камень! — выдохнула я.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

РАЗРЫВ

Спустя шесть импульсов лунного камня.

— Как ты?.. Ты отыскал его на складе? Почему ты раньше не сказал?

Толбот откашлялся и опустил голову.

Я перевела взгляд на камень. Похоже, его хорошо потрепало непогодой. А может, он стал таким из-за взрыва на складе? Нет, поняла я. Он — слишком велик и не являлся простым осколком. Я провела пальцем по его поверхности и обнаружила маленькую дырочку, просверленную в вершине треугольника. Вероятно, он висел на цепочке или на кожаном шнурке. Изучая кулон, я всмотрелась в трещину. Она напоминала полумесяц, но ее края были нечеткими, стершимися…

— Это — тот самый камень, который мы искали на церковном дворе? Половина амулета Дэниела?

Я видела, что Толбот напряжен. Он стиснул зубы, на скулах заиграли желваки. Он едва заметно кивнул. Несомненно, он что-то скрывал. От этой мысли мой желудок скрутил спазм.

— Когда ты его нашел?

— До того.

— До чего?

— До сегодняшнего дня.

— Значит, уже вчера? Вот почему ты меня убалтывал! Он был у тебя… прежде, чем ты вызвался сопровождать моего папу в логово Калеба? — выкрикнула я.

Дикая ярость пронзила все мое существо. Толбот предал меня. Нет, нас: погибшего Маркуса, Гэбриела, моего отца!..

— Да, — выдавил Толбот.

— Ты притворялся и отмалчивался? Ты повел папу на склад, хотя знал, что в этом нет надобности. Ты решил спрятать то, что он мог найти, верно? Если бы не ты, с ним ничего не случилось бы!

Внезапно Толбот начал что-то говорить, но я перебила его.

— Стой. Ты не хотел, чтобы амулет оказался у меня. Ты ведь совсем не жаждешь возвращения Дэниела. Ты считаешь, что я в конечном итоге выберу тебя. Нет, Толбот.

— Грейс, я поступил так, потому что люблю тебя.

— Нет. Ты даже не представляешь, что такое любовь. Эгоистичный мерзавец! Ты — чудовище. Ты спас моего отца, поскольку рассчитывал завоевать меня! — выпалила я. Меня буквально трясло от гнева. — Я никогда не смогу полюбить такого подлеца.

Я подняла вверх кулак с зажатым в нем камнем, хотя на самом деле мне безумно хотелось врезать Толботу. И, пожалуй, я бы с удовольствием вцепилась ему в глотку.

«Он это заслужил».

В мою кровь стремительным потоком вливался адреналин.

«Как он мог?»

— Грейс, прости меня. Я глупец, я идиот, мне следовало бы… — Толбот потянулся ко мне.

— Не трогай меня!

Я размахнулась и нанесла ему в грудь удар в стиле восточных единоборств. Тот самый, которому он меня и научил. Я почувствовала, как хрустнули кости. Толбот отлетел и проехался спиной по перилам. Закричав, он прижал руку к ребрам. Я сломала ему, как минимум, одно ребро.

Внутренний волк нашептывал мне, что он сделает с Толботом, если я освобожу его. Меня охватило дикое желание продолжить избиение…

Нет. Нельзя. Я прижала лунный камень к сердцу и впустила в себя его успокаивающую силу. Я не потеряю над собой контроль. Надо бежать прочь. Как можно дальше от его коварства и лжи.

— Я больше не желаю тебя видеть, — отчеканила я.

Открыв дверь, я влетела в вестибюль, в котором находился вход в отделение интенсивной терапии, и нажала кнопку вызова.

Мне по интеркому ответила медсестра. Я сообщила ей, что якобы забыла ключи в комнате ожидания, предназначенной для посетителей. Она сразу впустила меня в отделение. Я помчалась по коридору и быстро пролетела мимо папиной палаты. Только достигнув конца, я обернулась и убедилась, что Толбот не преследует меня. Тогда я замерла у окна и попыталась прийти в себя. И я не услышала тревожный сигнал, такой же, как тот, который издавал монитор после нашего с Габриелом «целительного сеанса».

Что-то с папой! Я практически ринулась обратно, но сообразила, что звук доносится из-за окна. А за стеклом была очередная палата, а не улица. Я заглянула туда и увидела, как врач накладывает огромные электроды дефибриллятора на грудь какого-то юноши. При каждом разряде тело изгибалось дугой, потом расслаблялось и оставалось таким же безжизненным, как и прежде. Что-то в парне показалось мне знакомым…

Он — примерно моего возраста или чуть старше.

Я моментально включила сверхслух.

— Ничего не понимаю. В прошлый раз он был в порядке, — расстроенно говорила медсестра. — Его недавно навещал двоюродный брат.

— Готов! — прокричал кто-то.

Я наблюдала, как сердце юноши еще дважды пробовали «завести» с помощью дефибриллятора. Никто меня не замечал. Несмотря на отеки, синяки и бинты, я все же смогла разглядеть его лицо. И в моей голове что-то щелкнуло.

— Пора заканчивать.

Врач стянул латексные перчатки и кинул их в металлический лоток. Затем кинул взгляд на часы, висящие на стене.

— Время смерти: двадцать часов двадцать три минуты.

Я отпрянула от окна и побежала по коридору, выскочила на лестничную клетку и понеслась вниз, к выходу из больницы. Только что я стала свидетелем смерти Пита Брэдшоу.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

НАСТАВЛЕНИЯ О ВСЕПРОЩЕНИИ

Спустя несколько минут.

То, что он находился у больницы, являлось чудом. Белый волк притаился у небольшой рощицы за парковкой. Наши взгляды были прикованы друг к другу, мы оба хорошо видели в лунном свете. Он знает, что случилось? Он пришел ко мне? Он понимает, что у меня есть лунный камень?

Я сделала шаг в его сторону. Он повернулся и скрылся среди деревьев. Мне захотелось окликнуть его, но я не могла привлекать к нему внимание, — ведь мы находились в общественном месте. Я уже собралась последовать за ним, но неожиданно передо мной затормозил красный хэтчбек Эйприл. В салоне я разглядела Слэйда и Брента. «Интересно, — спросила я себя, — сколько часов он и Брент сидели тут, на парковке?»

— Он хочет, чтобы мы отвезли тебя домой, — торжественно объявил Брент, высовываясь в открытое окно.

Я спрятала лунный камень в нагрудный кармашек своей изодранной рубашки и приблизилась к автомобилю. После предательства Толбота я не считала нужным сообщать кому-то, что теперь я обладаю амулетом.

Устроившись на заднем сиденье, я ощутила всеобщую нервозность. Наверное, мальчиков расстроила смерть Маркуса, подумала я. Никто не произнес ни слова. Слэйд завел двигатель и поехал в направлении Роуз-Крест. Сейчас он вел машину медленнее, чем в прошлый раз.

Член их стаи погиб из-за меня.

Два человека, которых я знала, умерли сегодня. Мой отец — в критическом состоянии.

«Ты виновата», — пробурчал мой внутренний волк.

Мы в неловком молчании добрались до нашего района, и я заметила нечто странное. Уже стемнело, но соседи дружно высыпали из своих домов. Некоторые расположились на ступенях террас, другие стояли на улице. Складывалось впечатление, будто они чего-то ждут.

Для лучшего обзора я опустила стекло и внимательно оглядела семейство Хедриксов. Когда Джек Хедрикс увидел меня, он вскочил и замахал жене и детям. К моему величайшему изумлению, все побежали за машиной. Остальные жители последовали их примеру, и позади нас образовалось своеобразное шествие.

— Что здесь творится? — спросила я.

Слэйд поморщился.

— Они в курсе, — пояснил Брент. — О взрыве сегодня днем говорили по радио. Думаю, и по телевизору тоже. Кто-то, кажется, слил имя твоего отца газетчикам. Вот и все.

Слэйд свернул на подъездную дорожку, ведущую к моему дому. Толпа горожан вдруг напомнила мне похоронную процессию. Когда хэтчбек остановился, я не могла двинуться с места. Мне хотелось крикнуть этим людям, чтобы они расходились. У меня не было желания видеть их обеспокоенные лица. Отвечать на их вопросы. А они жаждут новостей. И первым делом они намерены узнать, как мой папа оказался на складе. Кто-нибудь из них обязательно поинтересуется, требуется ли нам помощь.

«Он — твой отец. Кто дал им право вторгаться в твое пространство, вести себя так, будто он уже умер?»

Я открыла дверцу и поспешила к дому. Я решила не бежать, поскольку понимала: большинство соседей сочтет подобное поведение противоестественным. Но я просто мечтала побыстрее скрыться от них. Когда я подошла к террасе, входная дверь открылась. На пороге стояла Эйприл. Она дрожала, как коккер-спаниель, а ее глаза покраснели от слез. Внезапно она буквально скатилась вниз по ступенькам и кинулась мне на шею.

— Дорогая, как ты?

— Ничего, — растроганно пробормотала я. — Давай зайдем внутрь.

Эйприл принялась гладить меня по спине, а я почувствовала пульсацию лунного камня. Столь радостная встреча приободрила меня, и мое одиночество улетучилось.

— Они собрались, потому что для них это важно, — всхлипнула Эйприл.

Я повернулась и оглядела двор. Соседи успели собраться на лужайке и только некоторые оставались на улице. Когда пропал Бэби-Джеймс, все было примерно так же. Прихожане горели желанием помочь в поисках.

И я поняла, что мой внутренний волк ошибается. Эти люди считают моего отца своим. Он — их пастор, их отец. И у них есть право беспокоиться за него. Если бы они являлись волчьей стаей, папа стал бы их альфа-самцом.

А без него они похожи на стадо, лишившееся пастуха.

Я как-то вывернулась из объятий Эйприл. Нельзя их игнорировать.

— Спасибо всем вам за поддержку, — произнесла я, подражая властной и одновременно ободряющей манере папы. — Я глубоко тронута вашей любовью к моему отцу. Его состояние пока критическое, но в последний час ему стало немного лучше. Когда я узнаю что-то новое, я позабочусь о том, чтобы весть дошла и до вас.

Меня принялись забрасывать вопросами. Я поведала им ту же ложь, что рассказала полиции, когда меня расспрашивали в отделении скорой помощи. Дескать, папа подыскивал в городе новое помещение для приюта, а взрыв прогремел совершенно неожиданно.

Потом трое из моих соседей предложили принести мне ужин.

— Спасибо за ваше великодушное предложение, — заявила я, — но в приходе есть люди, которые гораздо сильнее, чем я, нуждаются в поддержке. Сегодня в нашей больнице скончался Пит Брэдшоу.

Эйприл ахнула. Кто-то в толпе издал удивленный возглас.

— Я уверена, ваша любовь значительно нужнее его матери, чем мне.

Я поняла, что поступаю правильно. Именно этого хотел бы от них мой отец. У Пита имелись заморочки, но его мама не заслуживала смерти сына.

Я снова всех поблагодарила и прошла в дом. Эйприл бросилась за мной. Закрывая дверь, я видела, как небольшая группа людей направилась к Роуз-Драйв, где жила Энн Брэдшоу.

— Ты прямо как пастор, — восхитилась подруга. — Возможно, тебе уготовано будущее общественного деятеля.

— Сомневаюсь, — пробормотала я.

— А я нет, — раздался голос Гэбриела.

Он как раз был на кухне.

— И похоже, что будущее наступит раньше, чем ты думаешь, — продолжил он.

Перед ним на столе лежало нечто вроде альбома для набросков.

— Грейс, нам надо поговорить, — вымолвил он, пристально глядя на меня.

Спустя пять минут.

Эйприл извинилась и под каким-то надуманным предлогом покинула нас. Я сразу догадалась, куда она направилась.

— Кто сейчас с Джудом? — спросила я.

— Я послал туда Райана и Зака.

— Он в курсе?

— Он знает, что произошло какое-то несчастье, но лишь в общих чертах.

Я с облегчением вздохнула, но вновь встревожилась.

— Нужно рассказать ему. Но в присутствии Райана и Зака, на тот случай… Неясно, как он отреагирует.

Поделиться новостью с братом следовало именно мне. Но если ему все безразлично? Я же просто этого не вынесу.

Кроме того, у меня есть более важные дела, подумала я, хлопая себя по кармашку с амулетом.

Гэбриел поманил меня к столу. В руке он сжимал угольный карандаш, и у него даже побелели костяшки пальцев. Мне хотелось сбежать куда-нибудь подальше и сконцентрировать свою энергию на решении очень сложной задачи. Необходимо использовать лунный камень, чтобы вернуть Дэниелу человеческий облик! Однако, посмотрев на мрачное лицо Гэбриела, я поняла — речь пойдет о чем-то серьезном. Поэтому я промолчала, придвинула стул и села рядом с Гэбриелом.

— Первым делом хочу извиниться, — начал он. — Я должен был обратиться к прихожанам. Я, как-никак, младший пастор, подчиняющийся твоему отцу. Но, учитывая обстоятельства, я передал тебе бразды правления.

И Гэбриел указал на повязку, которая закрывала его свежий шрам на щеке, и на синяки, украшавшие его скулу. Я не видела его всего пару часов, а синяки ни капли не побледнели. Когда же они полностью исчезнут? — удивилась я.

— Просить прощения надо мне. Я ужасно хотела помочь папе, но не подготовилась.

— Не вини себя, Грейс. Я не догадывался, как много гнева ты накопила в себе. Ты помнишь историю о безжалостном слуге?

Я была не в настроении слушать библейские притчи, но догадывалась, к чему клонит Гэбриел, и кивнула.

— Некий милосердный царь простил своему слуге огромный долг. А слуга, в свою очередь, пришел к своему земляку за меньшим долгом. Обнаружив, что тот не может заплатить, он разозлился и бросил его в темницу. Когда царь узнал об этом, он разгневался на слугу за проявленную жестокость и приказал посадить его в тюрьму.

— Я сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к сегодняшним событиям, — раздраженно буркнула я.

— Грейс, я почувствовал твою ярость, когда мы с тобой были в больнице. Гнев бурлит внутри тебя, и он съест тебя живьем, если ты не одолеешь его. Он обладает такой же силой, как любовь. Именно его ты пропустила через себя, а не позитивную энергию. Вот почему все так и случилось. Ты открыла мои раны. Я надеюсь, что большая часть удара пришлась на меня, а не на твоего отца.

Я вспыхнула. Теперь ясно, отчего в палате завопили мониторы!

— Значит, мои эмоции могут причинить физический вред окружающим? — спросила и стиснула руки, будто они превратились в опасное оружие.

— Не столько другим, сколько себе самой. Волк внутри тебя питается твоим негативом. Конечно, ты можешь противостоять внешней агрессии — ты доказала это на складе. Но нападки демона гораздо изощреннее, — объяснил Гэбриел и поправил повязку на лице. Очевидно, он не привык к ней, и она ему мешала. — Грейс, скажи мне, не таясь, на кого ты злишься?

— Не знаю. Ни на кого.

Я соврала. «Они все подвели тебя, а теперь он смеет читать тебе лекцию!» Я сконцентрировалась на лунном камне в надежде, что он поможет мне успокоиться.

— Я злюсь на отца за то, что он не пустил меня на склад. И на Толбота — он не уберег папу, и еще он просто лживый мер… — я не договорила.

— Но твоя ярость гораздо глубже. И она возникла не сегодня. — Гэбриел сделал глубокий вдох. — Как насчет Дэниела?

— Нет.

— Уверена? Было бы легко обвинить только его.

— Но он же пожертвовал всем ради меня. Оттуда должен был выбраться именно он. Я заставила его дать мне слово. Он пообещал, что сбежит со склада, если появится такая возможность. Однако вместо этого он попытался спасти меня.

А все лежало практически на поверхности. Гэбриелу достаточно было поскрести, и мои чувства хлынули наружу, как кровь из раны. Я действительно злилась на Дэниела. Ведь его нет со мной рядом. Он оставил меня в одиночестве. Его не было в больнице. Он не обнял меня, не заверил в том, что папа выздоровеет. Но, конечно же, мой гнев был иррациональным.

«Твой отец не пошел бы на склад, если бы Дэниел был здесь».

Черт.

Я знала, что это сказал волк. Тем не менее его ворчание извлекло на свет кое-что, глубоко запрятанное в моем подсознании. Как получается, что мне в голову влетают настолько жуткие мысли? Мои глаза сразу наполнились слезами.

— Почему я разозлилась на него? Это неправильно…

— Из-за того, что, там, в логове Калеба ваши планы изменились в последнюю минуту.

— Но он нарушил обещание! Ради моего спасения он спрыгнул с балкона и был превращен в белого волка.

— Верно.

— Неужели я такая отвратительная?

— Ты просто человек. — Гэбриел положил руку мне на плечо. — Но ты, Грейс, должна учитывать, что ты и Дэниел сильно связаны. Ты чувствуешь то же, что и он. Ты знаешь, что ему необходим лунный камень. Ведь постепенно он отдаляется. Но, возможно, твой гнев и заставляет его уходить прочь.

Гэбриел мог бы с тем же успехом молча всадить мне нож в сердце.

— Ты так считаешь?

— Я лишь думаю, что тебе надо постараться простить его, пока еще не поздно. И — всех остальных, пока ты не оказалась один на один с волком, сидящим внутри тебя. Прости Дэниела. Отца. Мать. Брата… — Я отвела взгляд. — Бога.

— Бога? — изумилась я.

— Грейс, только что ты сама сказала, что Дэниел «был превращен в белого волка». Как будто ты винишь некую внешнюю высшую силу. Самого Бога.

Я промолчала.

— Дитя мое, — мягко продолжал Гэбриел тоном священника. — Когда ты преодолевала испытания, ты молила Господа о том, чтобы он направил тебя?

Я захлопала глазами. Вопрос Гэбриела застал моего внутреннего волка врасплох. Я замотала головой.

— Нет, — честно призналась я.

— Не забывай, кто ты такая, Грейс Дивайн. Твой отец — пастор, а сейчас ты беседуешь со старым, восьмисотлетним монахом. Но обращаться тебе следует к Нему. — Гэбриел указал вверх, на небеса.

— Но я не могу… Что, если я… боюсь?

Гэбриел склонил голову набок. В его глазах зажглось любопытство.

— Ты утратила свою веру?..

— Нет. Господь там. Но я больше не понимаю Его. Зачем Он создал Урбат? Почему он позволил им стать такими безнравственными? Для чего нужно проклятье? Зачем Он так обошелся с нами? Со мной? Это не то, чего я хотела. Я просила не об этом.

— А о чем же?

— В последний раз, когда я молилась на складе, — я просила Господа уберечь Дэниела и мою семью. Я приготовилась к смерти, но вдруг Дэниел спрыгнул с балкона, и все перепуталось. Мою мольбу услышали, но выполнили не так, как я ожидала. Цена оказалась не той. И я не хочу, чтобы подобное снова повторилось, — пробормотала я.

Мы сидели в молчании, а мои размышления постепенно выстраивались в логическую последовательность.

— Наверное, в глубине души я и вправду злюсь на Бога, — произнесла я наконец.

— Прежде я тоже сомневался и терялся. Возможно, не имея якоря, я блуждал бы до сих пор. Я твердо убежден, что во всем есть определенная цель. Но, прожив почти тысячелетие, я до сих пор не понимаю Божественных замыслов. Зато я знаю, что тебе необходимо изгнать из себя ярость и самой обрести прощение. Попробуй, Грейс.

Я опустила голову. Вероятно, именно себя я и ненавидела сильнее всего. Я неловко рассмеялась, пытаясь разрушить охватившее меня напряжение.

— В следующий раз напомни мне, чтобы я не занималась с тобой слиянием разума. Ты слишком проницателен.

— Слиянием разума? — спросил Гэбриел. Его говор, в котором смешались европейский и американский акценты, звучал довольно забавно.

— Ах, да, я забыла, что ты не смотришь кино.

— Ты не поверишь: у меня вообще не имелось времени.

— Так в чем же твой якорь? — поинтересовалась я.

Я никогда не думала о Гэбриеле как о своем друге, но сочла себя вправе задать ему несколько сугубо личных вопросов.

— Восемь веков — громадный срок. А ты все выдержал.

— О, нет, — возразил он.

Похоже, я вторглась в нечто очень личное. С другой стороны, мне было известно, что случилось с его сестрой, Катариной. Она умерла от его рук (вернее, клыков) вскоре после того, как он уступил волчьему проклятью.

— Но я всегда находил путь назад благодаря ей, — произнес Гэбриел и открыл альбом, лежавший перед ним. Я увидела лицо молодой светловолосой женщины с тонкими чертами. Сразу стало ясно, что рисунок сделал истинный художник — мастер, который любил свою модель.

— Твоя работа?

— Да, — Гэбриел постучал карандашом по столу. — Я всегда рисую, когда чем-то взволнован. Не так действенно, как тай-чи, зато люди меньше таращатся на тебя, если ты занимаешься живописью на публике.

— Красиво.

Я воспринимала Гэбриела как вервольфа и одновременно — учителя старших классов. А ведь он еще и художник. В портрете скрывалась какая-то тайна. Женщина словно испытывала величайшую боль, но старалась ее не показывать. Она слабо улыбалась и пыталась быть отважной, несмотря на владевшие ею страхи.

— Кто она? Твоя сестра?

— Моя жена.

Я изумленно уставилась на него. Синяки на его лице совсем побледнели, а вот душевные раны не зажили.

— Ты никогда мне ничего не рассказывал.

— Ее звали Мари. — Гэбриел произнес ее имя немного странно, и получилось что-то вроде «Махрии». — Она умерла при родах сотни лет назад. До того, как я стал монахом. До крестовых походов. Тогда я не был проклят.

— Извини, — прошептала я.

— Перед смертью она взяла с меня слово, что я отыщу ее на небесах. Вот поэтому я и принял постриг. Я решил, что только так обрету чистоту. Но я потерпел поражение и уступил проклятью вервольфа. Потом я отбросил прочь обещание. Ты же знаешь некоторые мои поступки…

Я кивнула, опять вспомнив о его сестре Катарине.

— Но Мари вернула меня на прежний путь.

— Как?

— Вавилонская жрица — та женщина с лунными камнями — нашла меня не случайно. Она сообщила мне, что к ней обратился дух Мари. И она все еще ждет, когда я присоединюсь к ней на небесах. А камни помогли мне. Я отказался от применения любого насилия. С тех пор я всеми силами стараюсь искупить все ужасы, которые я совершил.

Я ахнула. Мне стало совестно, что я до сих пор не рассказала ему о своем амулете. Ведь если бы не Гэбриел, я бы и понятия не имела о силе, сдерживающей волков.

— Но на складе ты сражался?

— Ты вдохновила меня. — Гэбриел подтянул к себе альбом и ласково провел пальцами по портрету Мари. — Дэниел признался мне, что ты сделала ради него. Поэтому я и поверил в то, что могу исцелиться. Твой поступок дал мне надежду, Грейс. Однако после стольких веков сомнений я все-таки боялся. А знаешь чего? Я испугался, что потеряю тебя, и поэтому решил тебя опекать и оберегать. Что, в конечном итоге, было неправильным и не обеспечило тебе безопасность. Но я благодарен тебе, Грейс.

— Но я же постоянно подвергаю себя опасности.

Гэбриел негромко рассмеялся.

— Да. Но ты во многом права. Очень давно я раздумывал над тем, как вернуть Урбат их Божий дар. Я считал, что это — невозможно, пока не появилась ты. Между прочим, у вас со жрицей есть нечто общее. Кстати, весьма интересная черта.

Я вскинула голову.

— Какая?

— Фиолетовые глаза.

— Серьезно?

Подобный оттенок встречается очень редко. Мама однажды рассказывала мне одну забавную историю. Когда моя по-детски голубая радужка превратилась в фиолетовую, дедушка Крамер попытался убедить ее изменить мое имя на Лиз — в честь его любимой актрисы Элизабет Тейлор. Но папа настоял на имени Грейс. Он заявил, что оно больше мне подходит. А вообще-то я знаю лишь одного человека с такими же, как у меня, глазами — это был Джуд.

— Между прочим, в Древнем Египте таких, как ты, называли «людьми духа». А та вавилонская жрица умела общаться с мертвыми. Выполнять их просьбы. Возможно, именно поэтому ты узнаешь, в чем нуждается Дэниел.

У меня пересохло во рту.

— Значит, Дэниел мертв?

— Нет, — Гэбриел похлопал меня по руке. — Я имею в виду, что у тебя — очень прочная духовная связь с миром. Грейс, ты — особенная, просто еще неопытная. Если ты поймешь себя, у тебя появится возможность стать великим вождем и врачевателем. Но тебе этого никогда не достичь, если ты не избавишься от своего гнева. Он может развратить тебя точно так же, как и всех нас.

Слова Гэбриела звучали правдиво. Хотя говорить-то легко, а делать… Я посмотрела на портрет, гадая, как Гэбриелу удавалось держаться за якорь.

— Я не хотел читать тебе нотации или обескуражить тебя. Наоборот. Я верю в тебя и в твой дар. Но время бежит, Грейс.

— В каком смысле?

— Я ухожу.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ

После обретения дара речи.

— Что?! Нет, Гэбриел! — запаниковала я.

Он поскреб бинт.

— Сегодня меня обнаружили гвардейцы Сирхана. А вот их метка, — объяснил он и помассировал синяк на скуле. — У меня есть двое суток, чтобы вернуться к Сирхану, иначе он явится сюда со своей стаей и заберет меня.

Лишь пару часов назад я собралась сама идти к Сирхану, но при мысли, что он заявится в Роуз-Крест, мой желудок скрутил спазм.

— Поверь мне, это событие не из приятных, — добавил Гэбриел.

— Но ты — его бета! Неужели ты не можешь урезонить его? Попросить отсрочку?

Две недели назад я горела желанием избавиться об Гэбриела, но в настоящий момент он являлся одним из немногих, на кого я могла положиться.

— Сирхан изменился с тех пор, как его подруга, Рэйчел, погибла из-за предательства Калеба. А теперь он умирает от старости. Ты можешь представить, что чувствует тот, кто оставался молодым почти тысячу лет? За последние месяцы он очень сдал, и душевно, и физически. Он обречен, и это наполняет его отчаянием. И он весьма опасен.

— Зачем же тебе возвращаться туда?

— Если мне удастся убедить Сирхана в своей верности, тогда меня не тронут. Как бета, я должен находиться возле него. Таков мой долг. Но я решил поговорить с тобой и узнать, что случилось с твоим отцом.

— Но ты все равно нас покинешь?

— Я должен двинуться в путь рано утром. Существует опасность, что Сирхан доберется до Роуз-Крест. В соответствии с законами стаи на месте, где умирает альфа, должна состояться церемония вызова, на которой определится новый альфа. Если Сирхан умрет здесь, это привлечет сюда не только Калеба, но и других Урбат со всего мира. Вряд ли тебе захочется, чтобы твой маленький городок стал полем битвы для разъяренных вервольфов.

Я мысленно согласилась с Гэбриелом.

У меня было еще много вопросов к нему, но я не успела задать ни одного. Внезапно наше внимание привлек скорбный и ужасно громкий вой, донесшийся из леса.

Дэниел.

— О, нет! — воскликнула я и вскочила, нечаянно сбросив со стола альбом Гэбриела. Он поймал его на лету. — Я слышала, как помощник шерифа Марш грозился собрать охотничью команду. Некоторые не сомневаются, что на Пита Брэдшоу напал волк… У Марша даже есть серебряные пули.

— Дело принимает неприятный оборот.

Гэбриел встал и сложил карандаши и альбом в заплечный мешок.

— Надо что-то делать, — произнесла я и непроизвольно прижала ладонь к кармашку на груди, где лежал лунный камень.

— Позволь мне договориться с Сирханом. По дороге я кое-что обдумаю, а тебе надо отдохнуть. Я разыщу Дэниела и позабочусь о том, чтобы он остался цел и невредим.

— Постой, — перебила я Гэбриела и вытащила амулет.

Он сразу потянулся к нему. Я увидела, что ему до дрожи в пальцах хочется прикоснуться к камню, и одобрительно кивнула. Он накрыл камень рукой, и напряжение мгновенно оставило его. Наверное, Гэбриел и в самом деле пошел на огромную жертву, отдав кулон моему брату. Вряд ли он расставался с амулетом на долгий срок.

На секунду у меня возникло желание забрать камень. Вдруг Гэбриел украдет его у меня так же, как Толбот? Однако я совладала с собой, понимая, что подобную мысль у меня вызвал волчий эгоизм. И я принялась наблюдать, как Гэбриел впитывает живительную силу.

— Откуда он? — спросил он.

— Его прятал от меня Толбот. Как выяснилось, он у него — со вчерашнего дня. Я… едва не прикончила Толбота, когда все узнала. Передай его Дэниелу, — добавила я. — И, пожалуйста, вылечи его с помощью камня. Только я не знаю как.

— Я тоже. Но у меня имеются кое-какие соображения. Процедура — примерно такая же, как и та, когда мы пытались исцелить твоего отца. Необходимо направить в Дэниела энергию, используя камень в качестве фильтра. Но это сможешь сделать только ты, — вымолвил Гэбриел и протянул амулет мне.

Закусив губу, я крепко сжала камень. А если я попытаюсь вернуть Дэниела и все испорчу, как и в случае с папой?

— Почему?

— Из-за связи, которая существует между вами. Ты — своеобразный якорь Дэниела. Связующая нить, благодаря которой он остается человеком. И я уверен, что ты справишься.

Конечно, я догадалась, о чем он говорит. Ведь год назад я вылечила Дэниела.

В первый раз, когда я ощутила нашу связь (а это произошло в Саду Ангелов), я почувствовала себя неким спасательным тросом для Дэниела. Будто я единственная, кто способен вытащить его «на сушу».

— Твой гнев пытается разомкнуть эту цепь. Поэтому тебе надо как можно скорее одолеть его. Не пытайся обратить Дэниела, пока не выполнишь данную задачу, иначе ты потеряешь его навсегда.

Я сглотнула. Хотя у меня и был лунный камень, я не могла им воспользоваться.

Я еще не готова.

Завывания Дэниела стали громче.

— Мне пора. Давай прощаться. Ночью я буду защищать Дэниела, но утром я направлюсь к Сирхану. — Гэбриел поклонился мне, приложив одну руку к сердцу, как кланяются особе королевской крови. — Вам с Дэниелом суждено вершить великие дела во благо Урбат.

Он переступил порог прежде, чем я успела выразить свое несогласие с его столь непоколебимой уверенностью.

И я просто мысленно поблагодарила его за помощь.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

СУММАРНЫЙ ИТОГ

Позже, тем же вечером.

Одни неприятности.

Папе стало хуже из-за моей неудавшейся попытки помочь ему.

+

Я обладаю лунным камнем, но не могу применить его на практике.

+

Страх перед моим гневом гонит Дэниела прочь, а как избавиться от ярости, я не знаю.

+

Гэбриел ушел к Сирхану, чтобы мой родной город не превратился в зону паранормальных войн.

=

ИДЕАЛЬНЫЙ И ВЕРНЫЙ СПОСОБ ЗАРАБОТАТЬ БЕССОННИЦУ

Я немного посмотрела телевизор в надежде, что меня начнет клонить в сон. Показывали только местные новости, в выпусках постоянно вещали о пожаре и о том, что он перекинулся на заброшенную железнодорожную станцию и угрожает соседним зданиям. Иногда сообщала о состоянии моего отца (все еще критическое). Другой темой выпусков стала смерть Пита Брэдшоу. Зазвонил телефон, и я нажала на пульте кнопку «выкл.» как раз в тот момент, когда репортер сунул микрофон под нос бедной Энн Брэдшоу, стоявшей на крыльце своего дома.

Я посмотрела на имя, высветившееся на дисплее мобильника.

Тетя Кэрол.

Порывшись в ящике на кухне, я обнаружила длинный шнурок, продела его в дырочку на лунном камне и нацепила амулет на шею. А уже потом ответила на телефонный звонок.

Тетя Кэрол буквально сбила меня с ног претензиями. Она, дескать, узнала о происшествии с папой только из новостей — очевидно, весть о взрыве дошла и до Цинциннати. Но материнский инстинкт, дремавший в ней, внезапно вылез наружу, и в следующее мгновение я уговаривала ее не мчаться сюда вместе с Черити и Бэби-Джеймсом.

— Я в полном порядке. А малыша и Черити в отделение интенсивной терапии не пустят: ведь им еще нет тринадцати. Так что, думаю, им лучше оставаться с тобой. Они очень расстроятся, если в больнице не увидят папу.

Я прекрасно понимала, что такой довод не остановил бы Черити. Поэтому сперва я даже хотела попросить тетю Кэрол утаить печальную новость от моей сестры, но потом представила, как та взбесится, когда случайно все узнает. Я бы и сама взвилась.

А сейчас, когда неясные угрозы приобрели вполне четкие очертания и любой необдуманный шаг мог привести к раскрытию тайн, нельзя было допускать, чтобы эта троица приезжала в Роуз-Крест. Когда-то я пообещала Бэби-Джеймсу обеспечить его безопасность, и лучший способ достичь этого — держать его подальше от нашего городка.

Тетя Кэрол явно не обладала умением держать язык за зубами. Спустя пять минут после нашей беседы я докладывала все обстановку бабушке Крамер из Флориды. Если бы не проблемы со здоровьем дедушки, они бы тоже обязательно заявились сюда.

После телефонных разговоров мысли о сне вообще улетучились из моей головы, и мне захотелось заняться чем-то полезным. Я поплелась, чтобы сделать уроки. Кроме того, я попыталась выполнить задания Дэниела. Работая, я проклинала тот факт, что у нас с ним только три общих предмета. В итоге уравнения поставили меня в тупик, зато астрономия оказалась делом легким. Мне следовало просто-напросто наблюдать за лунным затмением, которое должно было произойти в субботу. Поэтому я принялась складывать тетради в рюкзак и наткнулась на рекомендательные письма мистера Барлоу для Трентона.

Выдвинув ящик письменного стола, я достала большой белый конверт, в котором лежали чистые бланки, присланные из Трентона. После получения я просмотрела их только раз, и тогда меня действительно шокировал объем работы. А теперь мне предстояло (уже к пятнице!) подготовить целых два комплекта документов. Возможно, в моей ситуации было глупо дергаться из-за столь тривиальных вещей, но Дэниел всегда мечтал поступить в Трентон. Да и папа оказался прав: мне следовало позаботиться о нашем будущем.

Я решила, что без проблем заполню заявление за Дэниела, но вот эссе не на шутку испугали меня. Я толком не знала ответов на вопросы. Еще долго я таращилась на сломанную синюю печать и, в конце концов, спрятала конверт обратно в ящик.

Позже, подумала я и вернулась к урокам.

Я взяла учебник Дэниела по химии и устроилась на кровати поудобней. Прочитав задания, я поняла, что с ними я справлюсь без труда, поскольку в прошлом году я изучала этот предмет. Но когда я открыла десятую главу, то моментально отвлеклась. Я полностью переключилась на воспоминания о том, как в прошлом году я вместе с Питом Брэдшоу просиживала в школьной библиотеке. В то время мы решали задачки именно по данной теме.

Мы с Питом дружили. А потом все изменилось: я поняла, что под модной спортивной курткой и за лучезарной улыбкой скрывается очень жестокий человек. Пит согласился помочь Джуду настроить меня против Дэниела. А затем ночью у меня в городе сломалась машина, и он попытался внушить мне, будто меня преследует Маркхэмский монстр. Он делал так, чтобы выглядеть в моих глазах героем. А во время рождественского бала набросился на меня в переулке, отделявшем школу от церкви.

Но моей вины в том, что он утратил над собой контроль, не было. Не я превратила его в законченного подонка. Не я заставила его напиться и накинуться на меня в тот зимний вечер… И кто знает, что бы он сделал со мной, когда я встретила его в «Депо»?.. К сожалению, Пит плохо выучил урок, который ему преподали. Пару недель назад он и его приятели атаковали Дэниела. И к чему все привело? Пита жестоко избили, и он впал в кому.

«Но он такое заслужил».

— Нет, — возразила я волку.

Однажды на какой-то короткий миг ему удалось убедить меня, что Пит получил по заслугам. Тогда-то мой внутренний волк и привел меня к Дэниелу, и я в бешенстве едва не растерзала его.

«Ты такая же, как Пит. Дэниел мог возненавидеть тебя за твою вспышку. Неудивительно, что он стремится уйти от тебя».

Иногда демон поражал меня молниеносной сменой тактики, своим умением моментально улавливать мои малейшие сомнения. Он часто терзал меня изнутри.

Мы с Питом разные, пыталась убедить я себя. Кроме того, затаившийся внутри меня зверь подталкивал меня к тому, чтобы навредить дорогим мне людям. А у Пита не имелось никаких оправданий. Он являлся человеком до мозга костей.

И при этом оставался чудовищем.

В сознании возник образ Пита. Он лежал на больничной койке и вздрагивал, когда доктор пропускал через его тело ток. Его лицо превратилось в изуродованную маску — безжизненную и бескровную. Он не заслуживал смерти. За последний год я не раз говорила себе, что простила его за все, что он сделал мне… Но правда ли это?

А сейчас уже поздно…

А что будет, если я опоздаю и не прощу остальных?

Кошмар.

Наверное, я в конечном итоге заснула, обложенная учебниками и тетрадями. Я очутилась в том самом злосчастном переулке. В школе устроили рождественский бал, поэтому я нарядилась в белое платье с фиолетовым кушаком. Несмотря на то, что я спала, я кожей ощущала холод ночного воздуха.

Мне снился не один из приятных снов о Дэниеле, а самый настоящий кошмар. Я обнаружила рядом с собой Пита — озлобленного и агрессивного. Страх и желание убежать прочь были такими же мощными, как и в реальности. Сон продолжался, и я заново переживала события до мельчайших подробностей. Вот Дон Муни наносит Питу удар ножом и едва не душит меня, чтобы заглушить мои крики. Мне на помощь приходит Дэниел. Мы с ним пытаемся найти Джуда и увести его со школьного бала прежде, чем он уступит проклятью вервольфа. Джуд, в свою очередь, видит нас на крыше церкви, и я снова наблюдаю, как он сбрасывает лунный камень вниз. А Дэниел закидывает голову и издает жуткий вой…

Вторник, раннее утро.

Я резко села и попыталась отбросить простыню, но у меня ничего не получилось. Ткань сбилась и обмоталась вокруг моих ног. За окном серела предутренняя мгла. Я решила, что из кошмара меня вырвал крик Дэниела, но звук повторился, и я поняла, что звонит мобильник.

Я даже обрадовалась звонку — ведь он разбудил меня. В глубине души у меня возникли подозрения, что страшный сон является своего рода наказанием. Оно ниспослано мне Господом за то, что я так долго пренебрегала Им. Я схватила телефон и открыла его, даже не посмотрев на дисплей.

— Алло, — прохрипела я.

— Грейс, — раздался в трубке голос Эйприл. Он звучал еще более неуверенно, чем всегда. — Ты слушала новости?

— Нет… — Я взглянула на часы. — Сейчас еще шести нет.

— Я встала пораньше, чтобы приготовить Джуду завтрак. Вчера он сильно расстроился, и я решила побаловать его чем-то вкусненьким. На кухне я включила мамин приемник… услышала там — репортаж о происшествии в городской больнице… — Эйприл была настолько подавлена, что даже не закончила предложение.

— Эйпри, не молчи!

Неужели что-то с папой? Пожалуйста, нет!

— На автостоянке нашли мертвую женщину. Около той рощицы на западной стороне. Медсестра из отделения интенсивной терапии.

— Что?! — выдохнула я.

Сначала я испытала облегчение: все-таки происшествие никак не связано с отцом. Но я быстро сообразила, что успокаиваться рано и меня охватила паника.

— Известно, от чего она умерла?

— Говорят, от нападения дикого животного.

Плохо. Похоже, помощник шерифа Марш скоро выйдет на охоту. Сейчас уже — двое погибших, и я не представляла, как помешать Маршу. А он, конечно, устроит облаву на Дэниела.

Вдруг я вспомнила белого волка, который вчера наблюдал за мной именно из рощицы. Нет… Он не стал бы… Кем бы ни был Дэниел, он не настолько жесток.

— Когда, по их данным, это произошло?

— После полуночи.

— Слава богу.

К этому времени Дэниел находился в Роуз-Крест. Примерно в десять вечера мы с Гэбриелом слышали его вой. И тогда Гэбриел пообещал, что не оставит его. Если понадобится, я смогу доказать, что Дэниел здесь ни при чем.

Но меня посетила другая мысль. А если Дэниела пытаются подставить?.. Возможно, некто следует примеру моего брата, который в прошлом году инсценировал нападения Дэниела.

Я потрясла головой. Ночь размышлений о злодеяниях Джуда сделала меня параноиком. Брат сидит под замком. Сегодня его охраняли Зак и Райан.

— Грейс… мне… нужно тебе кое-что сказать.

— Что именно?

— Вчера я выпустила Джуда.

— Что?!

— Он очень расстроился из-за папы. Он умолял, чтобы я позволила ему взглянуть на него. Я не смогла ему отказать. И я прогнала Зака и Райана. Джуд обещал вернуться. Он сказал, что уйдет на пару часов. Он поклялся, что одним глазком глянет на отца и мигом прибежит обратно.

— А ты дождалась его?

— Нет. Мне позвонила мама. Она возмущалась, что уже пол-одиннадцатого, а меня нет дома. И я не знаю, действительно ли он… — Эйприл судорожно втянула в себя воздух. — Как ты думаешь, Грейс, Джуд мог такое натворить?

Джуд на свободе! И наверняка сейчас он творит то, что хочет. На меня опять навалились прежние страхи, мучившие меня.

— Да. — Я захлопнула крышку мобильника, выскочила из дома и бросилась к церкви.

Надо убедиться во всем самой.

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

НЕОПЛАЧЕННЫЕ ДОЛГИ

Спустя несколько минут.

Пока я спала, моя лодыжка почти зажила. Однако я не могла развить максимальную скорость, поскольку на улицах уже появились «ранние пташки». Для меня стало настоящей пыткой замедлять бег, чтобы выглядеть обычным человеком. Правда, мое притворство выглядело бы гораздо убедительнее, если бы я надела кроссовки, прежде чем вылететь из дома. На мне все еще красовались бледно-зеленые туфли от медицинской униформы, в которые я переоделась в больнице.

Я промчалась мимо мистера Дея, который раскладывал товары перед дверью своего магазинчика, и повернула на Кресент-стрит. Убедившись, что вокруг никого нет, я вихрем пронеслась через стоянку у церкви и ворвалась в здание. Не останавливаясь, чтобы зажечь свет, я спустилась по лестнице в подвал.

Что мне делать, если Джуда там нет?

А если он там?

Я подскочила к решетчатой дверце клетки и, схватившись обеими руками за металлические прутья, дернула. Она оказалась запертой на висячий замок. Правда, два стула, стоявшие у «камеры» и предназначавшиеся для «караульных», были пусты.

— Джуд? — позвала я в темноту.

Я услышала стон, а потом шорох.

— Грейс?

Я несколько раз моргнула и начала концентрировать энергию, пока не ощутила знакомую пульсацию за зрачками. Мое ночное зрение обострилось, и я смогла разглядеть Джуда. Он сидел на узкой койке в дальнем углу клетушки. Его длинные волосы торчали во все стороны, и он был каким-то сонным.

— Я верил, что ты меня навестишь. — Он потер лоб. — Который час?

Джуд спал. Вот это да.

«Он просто заметает следы, — прошипел волк. — Обманом заставляет тебя думать, будто он ни в чем не виновен».

— Ты прикончил медсестру из больницы? — спросила я.

Джуд искоса посмотрел на меня.

— Ты чего, Грейс? Я здесь безвылазно торчу, — он обвел рукой пространство вокруг себя. — С тех пор как ты решила, что меня надо упрятать под замок.

— Не ври. Эйприл рассказала мне, что выпускала тебя сегодня ночью. Я знаю, что ты был в больнице. А там убили женщину. Сразу после полуночи на нее напал дикий зверь.

Джуд вскочил с койки и схватился за прутья у меня над головой.

— И ты первым делом подумала, что убийца — я?

Джуд с силой толкнул дверцу, и она ударила меня по лицу. И я поняла, что замок — это лишь формальность. Ему под силу сорвать створку с петель, если понадобится.

Я не отшатнулась, но и в глаза ему смотреть не осмелилась. Слишком уж я боялась того, что могла в них увидеть.

— Отвечай мне.

— Грейс, что за глупости!

— Выкладывай. Что случилось ночью?

— Я прогулялся по городу и заглянул к папе. Я ни с кем не общался и тем более никого не загрызал. Я вернулся сюда к одиннадцати. — Он указал пальцем на маленький телевизор, который специально для него поставил отец. — Если тебе требуются доказательства, я могу изобразить специально для тебя «Позднее шоу». Актер, от которого так дуреет Эйприл, выбивал чечетку на столе ведущего и случайно опрокинул кофе на супермодель. Она рассвирепела, — с горькой усмешкой закончил он.

Я вздохнула.

— Мне было необходимо знать.

— Замечательно, Грейс. Я тут уже неделю нахожусь, а ты только сейчас заявилась ко мне в гости. Когда на моем месте был Дэниел, ты целовалась с ним без остановки. Теперь мне ясно, что я значу для тебя.

Джуд говорил абсолютно верные вещи, и от каждого слова я дергалась, как от пощечины. Я попятилась.

— Джуд…

— Проваливай, — бросил он.

— Джуд, пожалуйста.

— Прочь отсюда! — закричал он и опять ударил по дверце. Петли едва выдержали. — Прощай. Если вы оба считаете меня «диким зверем», вам лучше держаться подальше от меня.

— Джуд…

— Прочь! — взревел он.

Спотыкаясь, я побрела к лестнице и вскарабкалась наверх.

Сразу после восхода.

Я села на крыльцо церкви и принялась наблюдать, как солнце окрашивает небо над Роуз-Крест с фиолетово-серого на красновато-желтый. Настроение у меня было угрюмое. Вдобавок я ненавидела себя за то, что так плохо подумала о Джуде.

Как мне с ним помириться?

Однако мне не следовало ему доверять… Что, если убийца действительно он?

Хватит! Опять я за старое. Ведь Джуд вернулся после того, как его выпустили.

«Идеальное алиби», — прошептал волк.

Кроме того, он мог бы взломать клетку и сбежать, но остался сидеть взаперти.

«Он дурачит тебя».

Бр-р. Я сжала в руке лунный камень и вытолкнула голос волка из своей головы.

Если бы не мой ночной кошмар, я бы не впала в паранойю и тщательно все обдумала, прежде чем бросать брату подобные обвинения.

А в чем состоит смысл того сна?

Почему мое подсознание — или подсознание Дэниела (или того, кто пытался связаться со мной) — вдруг захотело оживить то, что произошло на крыше церкви?

Неужели Господь и в самом деле наказывает меня?

А может, Дэниел отчаянно пытается сказать мне, чтобы я искала лунный камень? Ведь он не знает, что амулет теперь у меня. И он спокойно висит у меня на шее.

Но я не готова им воспользоваться.

Гнев, который я испытала прошлым вечером — когда хотела наброситься на маму, когда разозлилась на Толбота за обман, — напугал меня. Он пожирал меня именно так, как говорил Гэбриел. А сейчас я по собственной воле излила его на своего брата.

Я отталкиваю от себя всех.

Я стиснула кулон в кулаке. Ведь так я потеряю Дэниела прежде, чем найду возможность обратить его в человека.

И я останусь одна, наедине со своим демоном.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

МЕТАНИЯ

Позже.

Я не знала, чем заняться. В школе начались уроки, но мне была невыносима мысль, что придется сидеть за партой или болтать с друзьями. Даже они с каждым мгновением все больше отдалялись от меня и становились чужими. Поэтому следующие несколько часов я металась по окрестностям, как заблудившийся щенок, ищущий убежища. Помню, что я заскакивала домой, чтобы принять душ и переодеться, потом каким-то образом оказалась перед старым домом Мэри-Энн Дюк. Я постояла на верхней ступеньке бетонной лестницы, ведущей на цокольный этаж, где раньше жил Дэниел. Наверное, я пробыла там довольно долго, потому что Зак, внезапно выглянувший из окна, спросил, в порядке ли я.

— Да, — ответила я, поежившись. — Пожалуйста, посидите с Джудом. Мы с ним поссорились, и ему сейчас лучше не оставаться одному.

— Ладно, — сразу согласился Зак.

Он просиял, когда получил приказ — ведь именно так он и воспринял мою просьбу. Я вспомнила, что его бывший альфа видел в нем солдата, а не мальчишку.

Я медленно спустилась вниз и отперла желтую дверь жилища Дэниела. Несколько минут я находилась в центре комнаты, вдыхая его слабо ощутимый запах, а затем велела себе действовать. Я взяла с письменного стола его тетради и отыскала заполненное наполовину заявление в Трентон. Прихватив еще и лэптоп, я сложила все в рюкзак. Затем я принялась просматривать доски с натянутыми на них холстами и отобрала лучшие из рисунков и дизайнерских проектов Дэниела. Я надеялась, что он бы одобрил мой выбор работ для портфолио. У меня щемило сердце, когда я запирала за собой дверь. Ведь эти вещи станут единственными следами пребывания Дэниела на земле в человеческом облике, если мне не удастся обратить его.

Следующей моей остановкой являлась больница. Меня пускали к отцу на двадцать минуть каждый час. Я то сидела у его койки и держала его за безжизненную руку, то топталась у лифта, который мог бы поднять меня наверх, к маме.

Когда я устала от мерного попискивания монитора, контролировавшего сердечный ритм папы, и когда мне надоедало слушать звяканье дверей лифта, я пошла в кафетерий. Найдя свободный столик, я раскрыла лэптоп Дэниела. Порывшись в файлах, я обнаружила шесть различных черновых вариантов эссе для Трентона.

Все они были хороши, но не закончены. Я выбрала самый лучший и доделала его. Дэниел часто рассказывал мне, что мечтает с помощью своего таланта сделать жизнь людей лучше, и именно об этом я и написала. Хоть бы комиссия по достоинству оценила его стремления…

Время шло незаметно. Я уже собиралась выключить лэптоп и вернуться к папе, когда заметила файл, озаглавленный «Для Грейс».

Я навела курсор на иконку, гадая, что здесь может скрываться. Интересно, что почувствовал бы Дэниел, если бы узнал, что я открыла его? А хватило бы у меня выдержки не делать этого? Вряд ли.

Ведь в названии четко сказано, что он — для меня.

Я ударила пальцем по сенсорному полю и открыла файл. Я прекрасно понимала, что не смогу дальше жить, пока не удовлетворю свое любопытство. Я увидела стихи.

Мои глаза налились слезами, и я едва сумела дочитать до конца. В душе разлилась сильная боль, и я прижала руку к груди. Но пустота внутри меня снова заполнилась — теплом любви Дэниела.

Какой же он проницательный! Как я могла сомневаться в нем? Как я могла позволить, чтобы мой гнев оттолкнул его?

Я не могу допустить, чтобы такое повторилось.

Я должна что-то предпринять.

Сегодня я не просто металась, как заблудившийся щенок. В действительности я поняла очень многое. Я неторопливо собрала вещи со стола и медленно двинулась к больничной часовне, которую заметила по дороге к кафетерию. Внутри она выглядела совсем не так, как церковь моего отца в Роуз-Крест. Бесцветное и безликое помещение мало походило на дом Божий. Однако я знала, что найду там Господа, если обращусь к Нему. Я приблизилась к алтарю и опустилась на колени.

Впервые с тех пор, как я, истекая кровью, готовилась умереть на полу склада, занятого Королями Тени, я молилась.

О прощении.

О вразумлении.

О душевном спокойствии.

О возможности вернуть Дэниела.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

СОВЕРШЕННО ОДНА

Позже, тем же днем.

Когда я покинула больницу, у меня на душе стало на удивление легко и солнечно, а вот погода была мрачной и противной. В воздухе пахло дождем. Мне предстояло закончить очередное дело в Роуз-Крест, прежде чем возвращаться в пустой дом и готовиться к надвигающейся буре. Я въехала на стоянку позади офиса фирмы «Распечатка и отправка корреспонденции» на Мейн-стрит и прихватила с собой рюкзак. Для того чтобы распечатать нужные файлы из компьютера Дэниела на специальной бумаге, а потом отправить бумаги в Институт искусств Трентон, я потратила маленькое состояние. Первая посылка представляла собой набитый документами плотный конверт, а вторая — перевязанную бечевкой коробку с портфолио. Для обратной связи я оставила адрес Дэниела.

Я направлялась к стоянке, когда в буквальном смысле наткнулась на Кэти Саммерс, которая как раз несла свой портфолио в «Распечатку и отправку».

— Эй! — воскликнула она. — Похоже, сегодня мы с тобой думаем одинаково! Решила не рисковать и отправить свое заявление до пятницы?

— Да, — пробормотала я, хотя своим заявлением пока не занималась.

С учетом того, как в последнее время протекала моя жизнь, я не могла предугадать, что принесет с собой пятница. Зато я испытывала облегчение от того, что заявление Дэниела уже отправлено.

Я сделала для него все, что могла.

— Удивительно, что ты нашла время, — выпалила Кэти. — Когда я узнала про твоего отца, я решила…

Что она имеет в виду? Неужто она полагает, что несчастье с папой помешает мне отправить портфолио? А тогда, разумеется, сузится круг конкурентов… Я нахмурилась.

Кэти сообразила, что сболтнула лишнее.

— Ну, я в том смысле… что это очень печально. — Она переложила коробку из одной руки в другую. — Я сожалею, что с твоим отцом случилось несчастье.

— Спасибо, — буркнула я. — Мне пора.

Я зашагала прочь, но меня стала тревожить новая мысль. Заявление Кэти и посылки Дэниела отправятся в Трентон одной и той же почтой.

«А твоего там не будет», — усмехнулся волк.

Ну и что, возразила я ему. Я знаю, как сильно меня любит Дэниел. Даже ты не убедишь меня в обратном.

— Эй, Грейс, — позвала меня Кэти.

Я обернулась. Она виновато улыбалась.

— Моих родителей нет в городе, и ко мне заедут давние подружки из того района, где я жила раньше. Они собираются на вечеринку, которая вроде бы устраивается завтра вечером. Тебе обязательно нужно пойти с нами. Такое мероприятие будет тебе только на пользу, поможет развеяться.

В общем-то, Кэти являлась моей конкуренткой, но ей почему-то удавалось не вызывать у меня никаких недоброжелательных чувств.

— Спасибо, но я — пас, — ответила я. — Удачи, — добавила я, указывая на коробку.

— Да, и тебе тоже, — начала она, но ее голос заглушил громкий хор автомобильных клаксонов.

Я удивленно приподняла бровь.

— Охотники, наверное, — пояснила Кэти, перекрикивая шум, доносившийся с Мейн-стрит. — В школе объявляли, что в городе собирают охотничью команду.

— На волков?

Мне показалось, что у меня в животе внезапно появилась огромная ледяная глыба. Я бросилась в обратную сторону и увидела, что улица запружена пикапами, в которых сидят солидные мужчины и молодые парни. Некоторые сжимали в руках ружья, почти из каждого багажника торчали сложенные пирамидой винтовки.

— Что здесь творится? — осведомилась я у Джастина Флетчера, сидевшего в кузове отцовской машины.

— Отправляемся на охоту. — Он ухмыльнулся. — Разве ты не слышала, что мэр объявил награду в две с половиной тысячи долларов за голову того волка, что выл в лесу. Семейство Брэдшоу пообещало выплатить в два раза больше тому, кто принесет мертвую зверюгу целиком. Пять тысяч штук — против такого не устоишь!

— Господи, — выдохнула я, хотя мне хотелось выдать тираду из крепких ругательств, от которых покраснело бы большинство из охотников. — А как же гроза? — спросила я, поднимая голову.

Пока я была в «Распечатке и отправке», тучи сгустились и потемнели.

— Кое-кто решил ее переждать, — произнес Джастин.

Двигатель машины взревел, и он поспешил перебраться в кабину.

— А по радио говорят, что она пройдет мимо, — продолжал он. — Мы рассчитываем заполучить голову уже к вечеру. С такой наградой скоро в лес выйдут все охотники округа. А помощник шерифа даже раздает бесплатные боеприпасы.

Он продемонстрировал мне небольшую коробочку, и я моментально узнала ее. У меня сердце едва не выскочило из груди. Там хранились серебряные пули мистера Дея.

Когда пикап уехал, я помчалась к церкви, радуясь тому, что лодыжка полностью зажила. Я подбежала к сторожке и заколотила в дверь. Что, если Гэбриел еще не ушел? Я так нуждалась в его помощи! Он сможет отговорить новоявленных охотников от дикой затеи или хотя бы посоветует, что мне делать. И он знает, как найти Дэниела. По крайней мере, Гэбриел был последним, кто видел его.

Я тщетно стучала почти минуту, пока не вспомнила наш вчерашний разговор с Гэбриелом. Он упомянул, что утром тронется в путь. Я повернула ручку и переступила порог. Из вещей в комнате остались только кровать с матрасом и столик в углу, на который налетел Гэбриел, когда я его толкнула. На матрасе белел листок бумаги. Я взяла его и обнаружила набросок моего портрета. Правда, девушка на рисунке выглядела очень уверенной, готовой принять любой вызов.

Я перевернула лист и прочитала слова: «Богоданной. Мы снова встретимся. Гэбриел».

Он направился к Сирхану, а я — совершенно одна.

Я вышла из сторожки и поплелась домой. Домой я вернулась окольной дорогой, чтобы не попадаться охотникам на глаза. Я решила переодеться в кроссовки и куртку, прежде чем отправиться в собственную экспедицию.

В больничной часовне я просила вразумить меня. Наконец-то я поняла, что должна следовать своей интуиции.

Настала пора спасать Дэниела.

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ОХОТНИК И ЖЕРТВА

Спустя час.

К тому моменту, когда я переоделась в спортивные брюки, майку и куртку и выбралась на задний двор, совсем стемнело. Сквозь черные грозовые тучи невозможно было разглядеть звезды.

В воздухе пахло грозой. Только бы она разразилась!..

— Прошу тебя, Господи, пусть начнется буря, — прошептала я.

А вдруг проливной дождь остановит охотников? Заставит их отказаться от соблазнительной награды в пять тысяч долларов. Или хотя бы замедлит их.

Когда я перелезала через забор, небо прочертила вспышка молнии, как будто кто-то плеснул белой краски на черный холст. Почти сразу загрохотал гром. А гроза-то действительно надвигается. Мне на руку шлепнулось несколько увесистых дождевых капель. Потом еще пара, когда я бежала к лесу. Дождь еще был несильным, но я знала: это вопрос нескольких минут. Он неминуемо превратится в ливень.

И опять раздался оглушительный треск — уже без молнии.

Выстрел?

— Нет! — закричала я.

Мои мышцы мгновенно налились силой, словно мне сделали инъекцию адреналина. Я неслась вперед, огибая деревья и валуны. Я мчалась, руководствуясь лишь своим инстинктом — или чем-то еще, что гнало меня к тому оврагу, где я в последний раз видела белого волка.

Если кто-то доберется до Дэниела раньше меня…

Сейчас дождь лил как из ведра. Я находилась возле оврага, когда прозвучал второй выстрел. Я смогла определить источник звука и начала продвигаться вперед — быстро, но осторожно. Стараясь не шуметь, я подкралась к густому кустарнику.

— Промазал, — услышала я чей-то ворчливый голос. — А раньше ты никогда не промахивался.

— Это все чертовы серебряные пули, — раздраженно ответил его напарник. — Они криво летят. Целься левее, иначе ты никогда не попадешь.

Я выглянула из-за кустов и рассмотрела впереди двух мужчин, одетых в камуфляжные плащи. На их ружьях я заметила современные высокотехнологичные прицелы.

Один из охотников наклонился. Похоже он разглядывал след, отпечатавшийся в размокшей земле. Стерев капли дождя с лица, он приложил палец ко рту, показывая своему товарищу, что надо молчать. Затем сделал какой-то непонятный жест. Они, разделившись, трусцой побежали в разные стороны, но в направлении оврага. Я последовала за тем, кто, как считалось, никогда не промахивался. Он показался мне большей угрозой.

Я догадалась, что их цель близка.

Крупный белый волк застыл на краю оврага и наблюдал за метким стрелком. Тот вскинул ружье. Красная точка лазерного прицела обозначила цель в шести дюймах левее от сердца хищника.

Он оскалился и зарычал. Попятился, но оступился, когда его задняя нога соскользнула вниз.

Я в буквальном смысле ощущала удовлетворение, которое излучал охотник, и во мне пробудилась невиданная мощь. Когда палец мужчины потянулся к спусковому крючку, я вскочила на валун. Прыгнув охотнику на спину, я одновременно нанесла ему удар в голову. Этот тип заорал, его ружье выстрелило, и он повалился на землю бесформенной кучей.

Я слезла с него и перекатилась на бок — из раны на лбу текла кровь. Меня охватила паника. Я не хотела причинять ему вред. Когда я собралась проверить его пульс, он застонал, и я отдернула руку.

— Эй! — закричал его напарник и побежал ко мне. — Не трогай его! — рявкнул он на ходу.

Спустя миг он остолбенел и изумленно уставился на меня — на девчонку-подростка, стоящую над его поверженным приятелем-здоровяком.

— Ты кто?

А мне и не надо было задавать такой вопрос. Передо мной стоял Джефф Брэдшоу, дядя Пита. Я встречалась с ним два года назад, когда нашу семью пригласили на свадьбу сестры Пита. Он был почти копией отца Пита, только светловолосый и более молодой, всего лишь на несколько лет старше нас. Эйприл впала в дикий восторг, когда он пригласил ее на танец.

И что мне делать? У меня не имелось времени придумать удобоваримое объяснение. Кроме того, существовал риск, что он узнает меня, если чуть внимательнее посмотрит на меня…

Белый волк издал короткий рык. Джефф начал вскидывать ружье, готовый стрелять в припавшего на передние лапы зверя. Я опередила Джеффа, вырвала ружье у него из рук и обрушила его на противника, как бейсбольную биту. Удар оказался таким же сильным, как хоум-ран, даже деревянный приклад треснул. Джефф без сознания рухнул на землю.

Дождь усилился, промокшая одежда прилипла к телу. Вспышка молнии осветила белого волка, который откинул голову и оглушительно завыл. Первый из охотников в ответ застонал. Несомненно, он очнется. Я должна побыстрее увести отсюда Дэниела.

— Пошли, — сказала я белому волку и поманила его. Он заскулил, и я испугалась, что он убежит. — Пожалуйста, иди за мной.

Осторожно ступая, он приблизился ко мне. Его голова находилась на уровне моей груди, и я, слегка наклонившись, запустила пальцы в густую влажную шерсть.

— Еще рано успокаиваться. Все закончится, когда ты будешь в безопасности.

Он что-то проворчал.

— Тогда вперед.

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

В ЛЕСУ

По дороге домой.

Мы бежали под проливным дождем. Наверное, в Миннесоте начался сезон муссонов. Я несла два ружья, которые забрала у охотников. Мои ноги и лапы волка утопали в раскисшей земле, но я молилась, чтобы вода размыла наши следы. А что, если дядя Пита вспомнил меня? Скоро эта парочка примется искать нас. Ведь на кону стоит крупная сумма, да и желание расправиться с тем, кто сбил тебя с ног прикладом ружья, никуда не исчезнет. Но когда охотники придут в себя, я не знала. Вряд ли мне удалось надолго вырубить их.

Мы мчались в направлении моего дома, потому что я просто не представляла, куда еще бежать. Где спрятать огромного белого волка?

Дэниел перешел на рысь и начал отставать.

— Что с тобой?

Он посмотрел на меня. Его шерсть промокла, как и моя одежда. Он сделал еще несколько неуверенных шагов и остановился. Сев, он взвизгнул и замотал головой то ли от недовольства, то ли от боли.

— Пошли! — громко прошептала я. — Нам нельзя здесь оставаться. Тут опасно.

Волк обернулся назад и заворчал. Потом вытянул переднюю лапу, и я заметила на его плече пятно крови.

— Тебя ранило той пулей?

Рык-скулеж в ответ.

Неудивительно, что он не может бежать.

— Нам нужно двигаться вперед. Прошу тебя, постарайся.

Неужели он действительно понимает меня?

Волк тяжело вздохнул и захромал вслед за мной. Мы протащились футов двадцать, прежде чем он опять замер. Вот и все, обреченно подумала я.

Ну, почему он не человек? Тогда я бы точно справилась, и мы бы добрались до дома. А охотники ищут волка, а не юношу. Я отчаялась, но вдруг ощутила тепло лунного камня и вспомнила совет Гэбриела.

Я сняла амулет с шеи и взялась за шнурок. Кулон в один миг потяжелел, будто на него легло все бремя моего решения. Я молилась не только о вразумлении, но и о том, чтобы мне даровали возможность вернуть Дэниела. Сейчас я владела спасительным средством, а сила, необходимая мне, должна была прийти ко мне изнутри.

Готова ли я?

Раздался крик. Я догадалась, что охотник уже близко и в моем распоряжении мало времени. Пора действовать, иначе нас обнаружат.

Пока еще не поздно.

Иного выхода нет.

— Господи, надеюсь, я поступаю правильно.

Я надела камень на шею волку, а затем, как можно сильнее прижала камень к его груди. Он дернулся, попытался вырваться. Я испугалась, что причинила ему боль, но отогнала от себя страх. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я сосредоточилась, чтобы направить свою положительную энергию в камень. Я вплетала в нее свою любовь к Дэниелу, хранившуюся в моем сердце, — всю, до последней капли. Амулет под моей ладонью начал разогреваться и вскоре стал обжигающе горячим, но я не шевелилась.

— Вернись ко мне, — прошептала я Дэниелу.

Спустя секунду через меня хлынул поток силы. Он начинался от кончиков пальцев на ногах и поднимался вверх. Мне показалось, что мое нутро вот-вот взорвется, а он тем временем уже втекал в лунный камень. Неожиданно я увидела под ладонью свечение — амулет засиял. В следующее мгновение энергия вырвалась из него и меня отбросило в сторону. Я упала на мокрую землю, а руки соскользнули с плеча волка.

Небо прорезала ослепительная молния. Поморгав, я огляделась. Белый волк пропал.

— Нет, — простонала я, крутясь на месте и вглядываясь в кусты.

Как мне найти его? Дождь заливал мне лицо. Я то и дело протирала глаза, но это ничего не меняло. Даже с помощью суперзрения я не видела дальше нескольких футов.

— Дэниел! — закричала я. — Где ты?

И тут я услышала позади себя голос. Скрежещущий, почти не слышный в шуме ливня. Голос, который я боялась никогда не услышать… И сейчас мое сердце от радости едва не выскочило из груди.

— Грейс? — прохрипел он.

Я резко повернулась, поскользнулась и чуть не упала.

Сквозь серую пелену я заметила светлый силуэт человека, привалившегося к дереву.

Слишком шокированная, я сделала несколько робких шагов в его сторону. Потом еще один. И еще. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем я приблизилась к нему настолько, чтобы дотронуться до него. Его волосы пропитались влагой и закрывали лоб. Я с благоговейным восторгом наблюдала, как вода тоненькими ручейками течет по его скулам, огибает рот, спускается на шею, заполняет ключевую впадину и, перелившись через край, низвергается на грудь.

— Дэниел, — прошептала я, страшась обнаружить, что это лишь сон.

— Грейс.

Он протянул ко мне дрожащие пальцы.

Я схватила их, а он притянул меня к себе и обеими руками взял за подбородок. В следующее мгновение наши губы соединились, слились в обжигающем — и влажном от дождя и слез — поцелуе.

Я обняла его, прижалась к нему, ощутила жар его кожи. Мне хотелось раствориться в нем, но вдруг он вскрикнул от боли и отстранился. На упругих мышцах его левого плеча зияла свежая рана — серебряная пуля вгрызлась в его плоть. Его затрясло, он забился в конвульсиях и громко закричал. Я поняла: его мучает иная боль, не от пулевого ранения. Что-то разрывало его изнутри. В отдалении послышались крики. Охотники приближались. Неужели они идут по нашему следу? Я попыталась принять на себя вес слабеющего тела Дэниела, но он не устоял на ногах и повалился на землю.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не стонать, когда я смотрела на неподвижное, словно мертвое тело Дэниела.

 

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ЛИХОРАДКА

Через несколько минут.

Он был чудовищно горячим. Я поддерживала его и даже под холодным ливнем потела от жара, который излучало его тело. Я чувствовала, что он горит в сильнейшей, как ядерный взрыв, лихорадке. Меня пугало его учащенное поверхностное дыхание и сильные приступы дрожи. Я знала одно — его нужно срочно спрятать в каком-нибудь безопасном месте. У него хватало сил только на то, чтобы не падать. Он просто вцепился в меня, и я фактически несла его (в зависимости о его способности переставлять ноги) через лес. Когда мы добрались до забора, огораживавшего задний двор нашего дома, я была готова рухнуть от изнеможения. И как мне удалось мобилизовать свои паранормальные силы, чтобы помочь ему перебраться через забор?

Два ружья я спрятала под задним крыльцом, поскольку боялась оставлять их на тропинке. Потом я втащила Дэниела в дом. Его тело было скользким от грязи и горело. Он тихо застонал, когда я опустила его на кухонный линолеум.

А он переживет такую высокую температуру?

Неожиданно я пожалела, что рядом нет мамы, медсестры. Конечно, она бы не обрадовалась при виде моего обнаженного приятеля, лежащего на полу, зато подсказала бы, что делать. Ему надо было сбить температуру, но я сомневалась, что от двух таблеток ибупрофена будет хоть какой-то положительный эффект.

Кряхтя от напряжения, я потащила Дэниела наверх, в ванную комнату. Усадив его в ванну, я набросила полотенце ему на… гм, бедра… и включила холодный кран. Вода полилась на его ноги. Я проверила ее. Она очень быстро нагревалась при соприкосновении с его горячей кожей. Я бросилась вниз, выгребла из морозилки лед, кинула его в ведерко и вернулась в ванную.

— Не обижайся на меня, — предупредила я Дэниела и вывалила на него весь лед.

Он застонал. Над его телом поднялся пар.

Рана на его плече почернела от земли. Я не хотела, чтобы он получил заражение. Сперва я тщательно вымыла руки, а затем смочила водой плечо, зачерпывая ее горстями. Взбив мыльную пену, я осторожно намылила кожу вокруг раны. Дэниел морщился от боли, когда мои пальцы случайно касались ее краев. Когда я смыла грязь, я обнаружила вторую рану — пуля прошла через плечо навылет. Обе дырочки выглядели обожженными, как будто серебряная пуля раскалилась при соприкосновении с плотью вервольфа. Смотреть на развороченное плечо было мучительно, но зато я могла не беспокоиться, что Дэниел истечет кровью.

Я намылила ему обе руки, спину и грудь, старалась не думать о том, как изменилось его тело. Дэниел всегда был стройным, но худощавым. Сейчас его мышцы увеличились в объеме, стали крепче. Даже скулы у него стали более выраженными. Его фигура была почти совершенной. По сути, в моей ванне лежал Адонис.

Наконец, я налила в ладонь шампуня, втерла его в волосы Дэниела и смыла с него все, что набралось за неделю обитания в лесу. Когда я наклонилась, собираясь убрать с его лба чистые волосы, Дэниел взял меня за руку и пристально посмотрел на меня.

— Спасибо, — тихо произнес он, стуча зубами.

Он закрыл глаза, и по его телу прошла волна дрожи.

Теперь его кожа стала слишком холодной, хотя лед, который я высыпала в воду, давно растаял.

Неужели я что-то сделала не так?

Я переоделась в брюки для йоги и футболку. Мокрую одежду я сунула в стиральную машину и засыпала в лоток порошок, которому было под силу уничтожить следы моей эскапады. Из комнаты Джуда я принесла пижаму. Брюки не вызвали у Дэниела никаких возражений, и я помогла ему надеть их. А вот надевать куртку он отказался.

— Не хочу перегреваться, — пробормотал он, с трудом шевеля посиневшими губами.

Интересно, спросила я себя, а поцелуй исцелит его? Однако я решила не рисковать, набросила на его плечи сухое полотенце и повела к кровати. На подгибающихся ногах он преодолел это небольшое расстояние с огромным трудом.

— Не знаю, правильно ли я поступаю, — сказала я, накрывая Дэниела одеялом. — Может, сходить к доктору Коннорсу?

Мне очень не хотелось оставлять его одного, но помощь мне не помешала бы…

— Нет, — проговорил он, поймав и сжав мою руку. — Пожалуйста, побудь со мной.

Я кивнула, забралась под одеяло и прижалась к нему. Однако вскоре он опять начал гореть. Я сбегала на кухню за льдом и начала прикладывать его к раскаленному лбу. Дэниел некоторое время лежал спокойно, но вдруг дернулся, закричал и вцепился в одеяло, словно некая невидимая сила пыталась утащить его.

— Ты уверен, что тебе ничего не надо? — в отчаянии спросила я. — Доктор Коннорс…

— Нет, — Дэниел замотал головой. Он обнял меня, и мне показалось, что он держится за меня, как утопающий за своего спасителя. — Не бросай меня. Иначе я снова сбегу…

И тогда я поняла, что случилось. Дэниел не страдал ни от болезни, ни от ранения серебряной пулей. Внутри него шла ожесточенная битва.

Он сражался за то, чтобы остаться человеком.

И я крепко обхватила его руками — должна же я помочь ему победить в этом сражении.

 

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

АНГЕЛ

Утро среды.

Я не отпустила Дэниела и держала его, пока он трясся от жара и ледяного холода. Он кричал от боли или тихо, по-волчьи, скулил. Примерно в три часа ночи он облегченно выдохнул и разжал пальцы. Его кожа стала теплой, а дыхание — спокойным и размеренным. Напряжение, сковывавшее его мышцы, исчезло, и он забылся глубоким сном.

Я долго смотрела на него. Гладила по светлым волосам, едва касаясь, водила пальцем по красиво очерченной скуле. Стараясь не разбудить, легонько целовала его в лоб. Я ничего не могла с собой поделать: мне безумно хотелось впитывать его в себя всего, без остатка. Я будто побывала в чистилище и вышла на свободу.

Сейчас он находился со мной, и только это имело значение.

Вероятно, в какой-то момент я уснула. Я проснулась несколько часов спустя от ощущения, что кто-то убирает прядь с моего лба. Через секунду я почувствовала его губы на своих губах.

Я медленно открыла глаза и обнаружила, что Дэниел лежит рядом со мной и смотрит на меня. Он слегка улыбался.

— Привет, — произнесла я и приподнялась на локтях. — Как ты?

— Лучше, чем вчера, — ответил он. Взгляд его темных глаз был прикован к моему лицу. — Спасибо, что осталась со мной. — Дэниел наклонился и поцеловал меня.

Я обхватила его за шею и притянула к себе.

— Мне же это не снится, правда? — спросил он. — Меня мучили реалистичные и жестокие кошмары.

— Нет, не снится, — прошептала я и тихо рассмеялась ему в щеку. — Но все равно с трудом верится, что ты здесь.

— Тогда, наверное, нам нужно убедить в этом друг друга.

Мы опять принялись целоваться. В конце концов, мы отпрянули друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.

— Хорошо бы мне почаще просыпаться в твоей постели, — многозначительно произнес Дэниел.

— Ни за что. Это запрещено. — Я игриво оттолкнула его и шлепнула по руке.

— Ой! — вскрикнул он, хватаясь за раненое плечо чуть ниже отверстия, проделанного серебряной пулей.

— Прости, — испугалась я. — Как думаешь, у тебя получится залечить его?

Дэниел вздохнул.

— Я пробовал. Похоже, тут дело в серебре, — заявил он. — Буду надеяться, что рана сама заживет. Болит ужасно, но рукой двигать я могу. Ты знаешь, как это случилось? — поинтересовался он.

Я озадаченно нахмурилась.

— А ты не помнишь?

Он покачал головой.

— В тебя стреляли. Два охотника в лесу. На твои поиски вышла целая команда из местных, причем оснащенная серебряными пулями. Их бесплатно предоставил мистер Дей. — Я прикоснулась к покрасневшей коже вокруг раны. — Я рада, что она прошла навылет. Не знаю, хватило бы у меня смелости вытаскивать ее. Ты действительно ничего не помнишь?

— Все очень обрывочно. Появляются неясные образы… Ты била кого-нибудь прикладом ружья по голове?

— Да. Одного из охотников, который собирался застрелить тебя, так что мои действия полностью оправданы.

— Верно, — усмехнулся он.

— Ты помнишь, как мы бежали со склада? — спросила я, пытаясь понять, насколько сильно повреждена его память.

— Отчасти. Ты отбивалась от стаи Калеба, а я спрыгнул с балкона и превратился в суперволка. Но то, что было до и после, остается в тумане. По-моему, я лучше помню чувства, чем события. Например, то, как меня охватило настоятельное желание сделать все, лишь бы спасти тебя… — он ненадолго умолк. — А потом, когда я стал волком, я стал ощущать ту непреодолимую силу, которая оттаскивала меня прочь. И одновременно подталкивала к действиям. К тому, чтобы идти куда-то, я искал какую-то вещь и не мог остановиться.

— Я счастлива. Ты здесь и даже не совершил ни одного нападения.

— Точно, я никого не убивал. Я и не хотел этого, как прежде, когда был черным волком. Мной руководило стремление защитить тебя. Но я не видел угрозы ни для тебя, ни для кого-либо еще. Наверное, я неполноценный вервольф. Или, вероятно, принадлежу к совершенно другому виду.

Дэниел прижал меня к себе, я положила голову ему на грудь и стала слушать биение его сердца. Прикоснулась к его руке. Возможно, серебро и обожгло его, как и любого оборотня, но я понимала, что он — действительно уникален.

— Кто ты? — прошептала я.

Едва я произнесла свой вопрос, как на меня снизошло озарение.

Дэниел умер в ту ночь на церковном дворе, когда я всадила нож ему в грудь, чтобы исцелить его. Я уничтожила демона, который держал в своих когтях его душу. Дэниел погиб вместе с ним. Но затем вернулся — исцеленным.

После нескольких месяцев в нем вновь пробудились все способности, но без порочных побочных эффектов… ведь он прошел через трансформацию. Волей обстоятельств он преобразился — стал белым, а не черным волком. Сейчас его тело выглядело совсем по-другому. Он был… безупречным.

Гэбриел говорил мне, что Урбат надо воспринимать как падших ангелов. И кто же такой Дэниел?

— Я думаю, ты идеальный Урбат, — сказала я. — Ты такой, какими и должны быть мы, Небесные Гончие. Ты как… ангел.

— Ангел? — коротко хмыкнул Дэниел.

— Да.

— Значит ли это, что ты считаешь меня… мертвым?

— Нет. Совершенным.

Он облегченно вздохнул и повалился на спину.

— Даже не знаю…

Я обвела взглядом мышцы, бугрившиеся у него на плечах.

— Тебе стоит взглянуть на себя, — произнесла я, и у меня сразу же запылали щеки.

Он лукаво улыбнулся и взялся за кораллово-розовую простыню.

— Похоже, мне впредь запрещено просыпаться в твоей постели?

Я засмеялась. Смех походил скорее на девчачье хихиканье, и я покраснела еще сильнее.

— Время покажет.

Он обхватил мой затылок ладонью и приподнял мне голову. Его губы прикоснулись к моим, и мы оба отдались сладостному поцелую. Я почувствовала его руку на своей талии, его пальцы принялись перебирать подол моей футболки. Он гладил мой живот, а его поцелуй с каждым мгновением становился все более настойчивым. Остро ощущая его желание обладать мной, я обхватила его за обнаженный торс и притянула к себе. Я хотела его не меньше, чем он — меня. Его рука поднялась выше и замерла под моей грудью. Биение пульса Дэниела передалось мне…

Внезапно он отпрянул, сел ко мне спиной и свесил ноги с кровати.

— Что с тобой? — спросила я, охваченная предвкушением.

Мне очень хотелось прикоснуться к его здоровому плечу, но я колебалась.

— Прости, — сказал он. — Я забылся. Надо все-таки исполнить обещанное.

Я поняла, что он имеет в виду: несколько месяцев назад мы решили, что нам следует подождать. И в глубине души, несмотря на всю мою страсть, я с ним согласилась.

Я приподнялась, поцеловала его, погладила по спине.

— Спасибо, — прошептала я.

Дэниел вздохнул, встал и поспешил прочь от моей постели, словно боялся, что еще одно мое прикосновение лишит его самообладания.

— Мне надо найти рубашку или какую-то другую одежду. Который час?

Я взглянула на часы.

— Ого, почти девять. А в школу к началу уроков нам, конечно, не успеть. — Я рассмеялась. Как будто мы собирались.

Дэниел усмехнулся.

— Мы могли бы вместе выйти на позорную прогулку до кафе.

— Нам нечего стыдиться.

Я откинула одеяло и села на край кровати. Закусив губу, я размышляла, готова ли я заговорить на мучившую меня тему.

— Кстати, об условиях, которые я упомянула… В ту ночь на складе, когда Калеб запер нас в застенке… Ты помнишь что-нибудь?

— Воспоминания очень фрагментарны. Моя память сейчас состоит из деталей, как мозаика. Я должен сложить из них картину, но это невозможно, потому что многих кусочков не хватает.

— Но ты просил меня… — начала я и запнулась.

Выйти за тебя. Я не смогла произнести окончание вопроса вслух. А что, если женитьба на мне не входила в его намерения? Может, он сделал это лишь под влиянием паники, чтобы поддержать во мне надежду на будущее? И самое главное: вдруг он вообще все забыл? Он сочтет меня сумасшедшей, если я будут настаивать на браке.

Дэниел приблизился ко мне и оперся руками на мои колени. Я задрожала.

— Так что я должен помнить? — тихо сказал он.

У меня упало сердце. Получается, что я обручена с человеком, который не помнит об этом. Не исключено, что его сознание намеренно заблокировало воспоминание.

— Так, ерунда, — пробормотала я.

— Нет, Грейс. — Дэниел схватил меня за руки. Кривясь от боли, он потянул меня вверх, вынуждая встать. Он держал меня крепко, чтобы я не вырвалась и не убежала. — Для тебя это очень важно. Пожалуйста, не утаивай ничего от меня. Тогда же у нас ничего не получится. Нам с тобой предстоит действовать единым фронтом.

Он был настроен серьезно. Может, идея с нашей помолвкой и не особо безумна?

— Просто… когда мы сидели там… ты спросил у меня… что за черт?

Я вздрогнула и ударилась ногой об угол кровати. Мой слух уловил некий странный звук, и я замерла от странного предчувствия.

Дэниел расхохотался.

— Странный вопрос я тебе задал, верно?

Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию, и сконцентрировала свои сверхспособности. В барабанных перепонках что-то щелкнуло, и слух моментально обострился. На сей раз я распознала звук — кто-то открыл и захлопнул дверцу автомобиля. На подъездной дорожке перед домом.

Потом раздался слабый скрежет ключа, вставляемого в замочную скважину внизу.

Глаза Дэниела расширились.

— Кто?.. — прошептал он.

— Не знаю, — ответила я, и мои мышцы напряглись. — Родители в больнице…

Скрип входной двери. Шаги человека, который переступил порог. От тревоги у меня по коже пробежали мурашки. Кто проник в дом? И откуда у него ключ?

Неожиданно я представила, как на второй этаж поднимаются Калеб и его банда озлобленных юнцов. Они собираются разделаться с нами…

— Джеймс, не волочи плед, — услышала я голос.

У меня непроизвольно вырвался вздох облегчения.

— Тетя Кэрол, — пояснила я Дэниелу.

Я подбежала к окну и обнаружила ее желтую «Субару» с открытым багажником. Черити тащила спортивную сумку, а Джеймс пледом подметал листья, опавшие на траву.

— Она привезла с собой Черити и малыша. И зачем она приехала?

— Но ты — ее кровная родственница. Неудивительно, что она не послушалась, — ответил Дэниел.

— Эй, — возмутилась я, — пусть так… но как я объясню присутствие в своей спальне полуголого парня?

— Скажи ей правду, — вымолвил Дэниел и с наигранным безразличием пожал плечами. — Вервольф всегда голый, когда превращается обратно в человека.

— Ха-ха.

Я взглядом дала ему понять, что не оценила шутку, однако не смогла удержаться от улыбки.

— Не дергайся, — проговорил Дэниел. — Я мастер исчезновения.

Я снова выглянула в окно — позади машины тети Кэрол затормозил белый джип.

— О, нет!

— Что?

— Шериф Форд, — выдохнула я, а он тем временем вместе с помощником Маршем вылезал из патрульной машины.

Я знала только одну причину, по которой они заявились сюда. А я-то почти поверила, что мне удалось улизнуть от них.

— По-моему, охотники пожаловались в полицию. Советую тебе поскорее применить свой дар.

Я обернулась, но Дэниела уже и след простыл.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Спустя полминуты.

Я выскочила из комнаты и сбежала вниз как раз в тот момент, когда тетя Кэрол открыла дверь шерифу. Я замедлила шаг и последние ступеньки преодолела спокойной походкой и с небрежным видом. Я даже зевнула и сладко потянулась.

— Что-то рановато для визита, — сообщила тетя Кэрол шерифу.

— Вы насчет папы? — с тревогой поинтересовалась Черити.

— Нет, мисс, — ответил шериф Форд и приветственно приподнял шляпу. — Мы бы хотели задать Грейс пару вопросов.

И Форд перевел взгляд на меня.

— Гвейс! — радостно воскликнул Бэби-Джеймс, кинулся ко мне и прыгнул мне в объятия.

Я крепко стиснула его, продолжая краем глаза наблюдать за шерифом и Маршем. Их появление не являлось совпадением, если учесть недавние происшествия в лесу.

— Привет, Бэби-Джеймс! Как дорога? — спросила я у своего младшего братишки.

— Довгая, — ответил он. — Я говодный.

— Здравствуй, Грейс. — Марш одарил меня излишне дружелюбной улыбкой. — Сегодня утром мы заезжали в школу, но так и не нашли тебя.

— Я неважно себя чувствую, — соврала я. — При иных обстоятельствах мама или папа обязательно бы позвонили в Холи-Тринити.

— А с каких пор школа посылает полицию за отсутствующими учениками? — грозно осведомилась тетя Кэрол. — Родители бедной девочки в больнице. Я считаю, что ничего страшного в одном пропуске занятий нет.

Кэрол никогда не отличалась терпением, и я догадалась, что ей хочется поскорее покончить с разгрузкой «Субару». Она, наверное, ехала всю ночь без остановок.

— Школа здесь ни при чем, — отчеканил шериф Форд. — Мне побеседовать с тобой по поводу вчерашнего вечера.

— Вечера?

Ох, ну почему мой голос звучит так причудливо всякий раз, когда я пытаюсь изобразить безразличие?

— Сегодня к нам в участок пришли двое охотников. Накануне они устроили засаду на волка, который, кстати, выл так громко, что его слышал весь город. Они утверждают, что практически поймали его, но в последнюю секунду некто атаковал их, вырубил их несколькими ударами и украл ружья. Произошло это в лесу, примерно в миле отсюда.

— Ах, как нехорошо, — промямлила я, прилагая все силы к тому, чтобы на моем лице ничего не отразилось.

— Описание нападавшего полностью совпадает с твоим обликом, — подал голос Марш. — Между прочим, один из охотников узнал тебя.

Черити удивленно уставилась на меня.

— Ничего не понимаю, — возразила я и на моей шее появились красные пятна.

Так бывало всегда, когда я лгала. Я их называла «отметинами лжи».

Кэрол насмешливо хмыкнула.

— Иными словами, к вам в участок притащились два крепких мужика и пожаловались, что их вырубила девочка-подросток ростом в пять футов и два дюйма? А вам не смешно? Что за нелепость! А теперь, если вы не возражаете, я принесу оставшиеся вещи из машины, а потом уложу Бэби-Джеймса спать. Мы очень устали.

Она собралась закрыть дверь у них перед носом, но Марш помешал ей, подставив ботинок.

— Разрешите нам осмотреть дом, — сказал он сердитым тоном. — Мы опасаемся, что человек, напавший на охотников, может прятать у себя хищника. Волк уже виновен в двух смертях. Жертвами стали медсестра из больницы и Пит Брэдшоу. Он скончался два дня назад.

— Что? — ахнула Черити и остолбенела.

— Это — вопрос общественной безопасности, — настаивал шериф Форд.

— Моя племянница достаточно умна, чтобы не приводить в дом диких животных.

Я тщетно пыталась сохранять бесстрастное выражение.

Черити опять бросила на меня подозрительный взгляд.

— А я знаю свои права, — продолжала Кэрол, указывая пальцем на Марша. — Вам нужен ордер на обыск.

— Нет, — произнесла я. — Пусть заходят. Мне нечего прятать.

Я отступила в сторону и сделала приглашающий жест рукой. Единственный способ снять с себя подозрения — пустить их туда, куда они рвутся. А еще я верила в способности Дэниела.

— Мы быстро, — проговорил шериф Форд.

И я начала прислушиваться к их тяжелым шагам, пока они проверяли все комнаты.

Кэрол следовала за полицейскими, ворча по поводу того, что они натаскали грязи. В некоторых аспектах Кэрол и мама весьма похожи. Черити что-то буркнула насчет вещей и выскочила наружу.

— Я говодный, — опять заворчал Бэби-Джеймс, нетерпеливо прыгая у меня на руках.

— Я приготовлю тебе кашу, — сказала я, обратив свой суперслух на шерифа и Марша, которые отправились осматривать подвал.

Я надеялась, что с одежды, которую я загрузила в стиральную машину, уже смылась грязь.

Посадив Джеймса на высокий стульчик, я открыла кладовку и достала оттуда коробку с овсяными хлопьями, высыпала их в миску и поставила перед ним.

— А нана? — спросил Бэби-Джеймс с обезоруживающей улыбкой.

Я взяла со столешницы банан и вытащила нож из ящика буфета. Очищая кожуру, я вдруг вспомнила, что положила ружья охотников под заднее крыльцо. Получится ли у меня добраться до цели раньше, чем Форд и Марш спустятся вниз? Но что мне делать? Перебросить стволы через забор? А если один из них выстрелит, когда ударится о землю? Или меня поймают?

— Нана, нана, нана, — требовал Бэби-Джеймс.

— Сейчас.

Я занесла нож над очищенным бананом, и тут на кухне появился помощник шерифа Марш. От неожиданности я вся содрогнулась.

— Ш-ш-ш, — зашипела я, почувствовав, как острое лезвие режет палец.

Из раны закапала кровь. Я схватила бумажное полотенце и обмотала его вокруг пальца. Марш язвительно взглянул на меня. Похоже, он считал, что я веду себя как преступник, скрывающийся от правосудия.

— Извини, что испугал тебя, — сказал он. — Ты не против, если я осмотрю задний двор?

Мне захотелось стереть наглую ухмылку с его мерзкой рожи.

— Разумеется, нет.

Он открыл дверь на крыльцо и замер. Как я все объясню, если он обнаружит ружья? А он, насвистывая веселый мотивчик, сбежал вниз и скрылся из поля моего зрения.

Я глубоко вздохнула и сконцентрировалась на заживлении. Одновременно я приподнялась на цыпочки и попыталась разглядеть Марша через окно. Однако он куда-то пропал. Я сделала шаг назад и сообразила, что практически стою на ноге тети Кэрол.

— Чем ты занимаешься? — осведомилась она.

— Ничем, — пробормотала я и продемонстрировала ей раненый палец. — Просто порезалась.

Кэрол приподняла брови. Она начала что-то говорить, но резко оборвала себя на полуслове, поскольку из холла раздался голос шерифа.

— Чисто? — спросил он.

Я услышала потрескивания и поняла, что он говорит по рации.

— Да, — разочарованно ответил его напарник. — Во дворе ничего особенного.

Неужели мне повезло?

— Прошу прощения, мэм, за то, что испортил вам утро, — извинился Форд перед тетей Кэрол. — Все в порядке.

— А чего вы ожидали? — воскликнула она. — Что творится на белом свете!

— Еще раз приношу свои извинения. Но я был бы плохим шерифом, если бы не проверил дом. Вчера в лесу было полно охотников, но волка не подстрелили. А мне бы не хотелось, чтобы жизнь наших горожан подвергались риску.

— Нана, хочу нана! — недовольно заверещал Бэби-Джеймс.

Чтобы отвлечься, я взяла второй банан и нарезала его ножом для сливочного масла. Я пребывала в страшном напряжении до тех пор, пока копы не уехали. Однако я не рискнула бежать на задний двор. К тому же тетя Кэрол решила попотчевать меня одной из своих длинных и занудных лекций о жизни в маленьких городках и об идиотизме администрации Роуз-Крест.

Она монотонно гудела почти час, прежде чем я заметила, что Бэби-Джеймс заснул, положив голову на миску с сухими хлопьями и кусочками бананов.

— Советую тебе уложить малыша и самой прилечь, — сказала я тете Кэрол. — Ты заслужила полноценный отдых после дальней дороги.

Она зевнула и взяла Бэби-Джеймса на руки. Как только они поднялись наверх, я выскользнула через кухонную дверь на задний двор. Меня вело вперед любопытство. Почему же Марш не нашел ружья?

Я приготовилась лезть под крыльцо, но услышала, как кто-то громким шепотом зовет меня. Оглядевшись, я увидела Дэниела, который сидел на краю крыши. Ясно, где он прятался!

Он встал. Если бы он был обычным человеком, я бы испугалась, что он упадет. Но сейчас я с восхищением наблюдала, как он оттолкнулся босыми ногами от водосточного желоба, подпрыгнул и, сделав в воздухе кувырок, бесшумно приземлился на траву. Его кульбит заставил меня вспомнить о той ночи, когда Дэниел признался мне в своих способностях. Тогда он сделал нечто подобное.

— Хвастунишка, — усмехнулась я.

— Ой, да ладно. Тебе же понравилось.

При виде его озорной улыбки мне захотелось поцеловать его. Как я могла целую неделю жить и дышать без него?

— Да, — согласилась я и уперла одну руку в бок. — Пусть шериф и уехал, но в доме остались люди.

— Действительно, — кивнул Дэниел и низко пригнулся к земле. — Что с тобой? — Он указал на окровавленное бумажное полотенце, обмотанное вокруг моего пальца.

— Порезалась, — ответила я и размотала повязку.

На моей коже не осталось даже шрама.

— Ты делаешь успехи в самоизлечении, — с одобрением констатировал он.

Мне было труднее всего овладеть врачеванием.

Я на мгновение навострила уши и поняла, что тетя Кэрол разговаривает по телефону — жалуется своему сердечному другу на визит полицейских.

— Пошли, — я поманила Дэниела за собой.

Пока тетя Кэрол занята своими делами, я спешила найти новый тайник для ружей.

Обогнув крыльцо, я открыла дверцу в боковой стенке и просунула в проем руку, а потом заглянула туда.

— Ты видел, как помощник шерифа Марш уносил что-то со двора?

Дэниел покачал головой.

— Их нет… — озадаченно проговорила я.

Я могла поклясться, что именно сюда спрятала ружья. А может, мне это приснилось? Ведь и другие события той ночи трудно назвать реальными. Наверное, я бросила их в лесу… Нет уж, хватит!

— Кажется, я спятила. Клянусь, они были здесь. Не понимаю, как такое могло случиться.

— Что? — недоуменно спросил Дэниел.

— Ты это ищешь? — раздался голос Черити.

Мы с Дэниелом резко повернулись. Моя сестра подходила к нам с ружьем в руке.

Спустя примерно десять секунд.

— Черити! — завопила я. — Что ты здесь делаешь?

Вид моей двенадцатилетней сестренки с пушкой едва не вызвал у меня сердечный приступ. Она держала ствол не горизонтально, а чуть наклонив, будто ей не хватало сил поднять его.

— Черити, поосторожнее, — произнес Дэниел. — Давай его сюда.

— Нет, — заявила она. — Только после того, как ты ответишь на мои вопросы.

— Черити, ты поступаешь плохо, — строго, как и подобает старшей сестре, проговорила я. — Положи его на землю. Оно заряжено.

Черити умудрилась сунуть руку в карман, что-то выудила оттуда и выставила перед нами раскрытую ладонь.

— А чем? Серебряными пулями, верно? — уточнила она.

— Точно. А теперь положи ружье. Это — не игрушка.

— Знаю, — фыркнула Черити. — Кстати, я умею стрелять не хуже тебя, Грейс. Ты ведь помнишь, что дедушка Крамер меня учил.

Она была права. Дедуля воображал себя ковбоем. Он устраивал для нас долгие, почти на месяц, путешествия в его летний домик, где и тренировал нас, как «выжить в условиях дикой природы». Я никогда не была ярым поклонником стрельбы, но благодаря его стараниям могла с тридцати ярдов сбить с пня алюминиевую банку. Когда он давал нам уроки, Черити была совсем маленькой, но теперь стало очевидно, что обучение не прошло для нее даром. Она могла легко заряжать и разряжать оружие.

— Да, и дедушка свихнулся бы, если бы увидел тебя сейчас. Ты же можешь ранить кого-то! — крикнула я гневно. — Дай. Его. Сюда. Немедленно.

— А если нет? Наябедничаешь тете Кэрол? Так что выкладывай, откуда они у тебя. Мне тоже хочется кое-что знать. Я это заслужила. Тебе бы следовало поблагодарить меня — ведь я обнаружила ружья до того, как их нашел Марш. Ты вообще представляешь, как глубоко под дом мне пришлось залезть, чтобы он меня не увидел? Мне до сих пор мерещится, что у меня по спине ползают пауки.

Черити с показным отвращением передернула плечами, а я испуганно поежилась.

— Спасибо, — поблагодарила я, отказавшись от начальственного тона. — А теперь — положи ружье на землю.

Черити помотала головой и еще крепче сжала приклад. Если она сделает неверное движение, то все закончится выстрелом, и кто-то останется без лица.

— Ты соврала полицейским, — сообщила она. — У тебя ужасно покраснела шея. Только сначала я не поняла, в чем дело. Я прикинула, что если ты действительно была в лесу, то на обратном пути обязательно перелезла бы через забор. Поэтому я решила обыскать задний двор. — И она постучала пальцем по стволу. — А теперь я хочу знать правду. И я не отдам ружье, пока не получу ответа.

Ого. Моя маленькая сестричка шантажирует меня? Несомненно, мы с ней родные сестры…

— Ты напала на охотников, да? — выпалила Черити. — А потом отобрала у них пушки?

— Нет. Может, кто-то…

— Не верю, — она кивнула на мою покрасневшую шею. — Но зачем украла ружья? И как? А почему ты спасла волка? Не вижу никакого смысла. В последний год ты ведешь себя очень странно. С тех пор как вернулся Дэниел.

Черити перевела на него взгляд. Он стоял, засунув руки в карманы пижамных брюк, и изображал равнодушие. У него это плохо получалось, и он совсем не выглядел сторонним наблюдателем, зато мастерски играл своими мышцами. У Черити даже зарумянились щеки — похоже, она наконец-то заметила, что он без рубашки. Ведь она не могла не обратить внимания на совершенство его тела.

Неожиданно она прищурилась.

— А у тебя, что… пулевое ранение? — Она дулом указала на шрам на плече Дэниела, и у меня скрутило живот от страха. — Или ожог? Или и то и другое?

Он быстро покосился на меня, молча спрашивая, как, по моему мнению, он должен ответить Черити. Но я пребывала в полном замешательстве.

— Господи! — произнесла Черити, и ее щеки стали пунцовыми. Я буквально видела, как закрутились шестеренки у нее в мозгу, когда ее осенило. — Серебряные пули? Значит, охотники гнались не за обычным волком? Шериф сказал, что вой раздавался по всей округе. Но это невозможно. Обычного волка можно услышать на расстоянии полутора миль, не больше. В прошлом году я изучала этих хищников для моего научного проекта.

Мне не понравилось, с каким нажимом она произносила слово «обычный». А еще то, что она перехватила ружье и наставила его на Дэниела.

— Черити, ты несешь чушь и…

Она молниеносно взяла меня на мушку, и я машинально выставила перед собой руки.

— Прекрати целиться в нас!

— А я-то не могла взять в толк, почему ты словно с цепи сорвалась, — протянула Черити и вновь наставила ружье на Дэниела. — Теперь мне ясно…

— И что конкретно? — поинтересовался Дэниел ровным, как у психотерапевта, голосом.

— Для проекта я изучила кучу мифов о волках. Оборотней может обжечь серебро. А я видела, как ты спрыгнул с крыши и легко приземлился на обе ноги. Нормальные люди такого не умеют.

Я тихо застонала.

— Понимаешь, до чего доводит хвастовство? Оно возвращается и кусает тебя за слабое место, — сказала я Дэниелу.

Он ухмыльнулся.

— Именно.

— Не смешно! — Черити поводила ружьем, целясь то в Дэниела, то в меня. — Я не дура, Грейс. Ты, конечно, считаешь, что если я учусь в средних классах, то я маленькая и глупая. Вовсе нет. Здесь творится что-то нехорошее. С тех пор как вернулся Дэниел… и стали умирать люди от нападений «диких собак». А еще эти слухи про Маркхэмского монстра.

— Ты не дура. Но все — не так просто, как тебе кажется. Дэниел ничего плохого не делал.

Черити покачала головой и заморгала, словно пытаясь спрятать навернувшиеся на глаза слезы.

— Он — чудовище! В-в-вервольф!

Я открыла рот для очередной лжи, но Дэниел остановил меня, положив руку мне на плечо.

— Не волнуйся, — произнес он. — Настало время рассказать Черити все, как есть.

— Он — оборотень? — всхлипнула Черити.

Она была ошеломлена, как и я, когда узнала правду об истинной сущности Дэниела. Но сейчас я боялась одного. Вдруг она поддастся панике и непроизвольно нажмет на спусковой крючок?

У меня в голове возникли три различных варианта развития событий в том случае, если я прыгну на Черити и выбью пушку из ее рук. «Давай! — подначивал мой внутренний волк. — Выруби ее».

Нет. Все заканчивалось тем, что человек, который был мне дорог, обязательно получал увечье.

— Да, Черити. И что дальше? — Я медленно отодвинулась. — Ты собираешься пристрелить Дэниела?

— Не знаю, — пробормотала она, захлебываясь от рыданий. — Но я же должна защитить нас!

— Если ты убьешь его за то, что он вервольф, тебе придется прикончить и Джуда… — Я шагнула вперед и заслонила собой Дэниела. Теперь ружье было нацелено на меня. — А потом и меня. Я не полноценный вервольф, но я сорвусь с катушек, когда увижу, как серебряная пуля разрывает сердце Дэниела. И послушай меня, Черити. Мы не совершали ничего из того, что ты думаешь.

— Не надо, Грейс, — Дэниел взял меня за плечи и приготовился в случае необходимости отодвинуть меня с линии огня.

Однако я буквально приросла к земле.

— Ну, как? — спросила я у Черити.

Она была белее облаков на небе, и на ее лице ярко выделялись покрасневшие от слез глаза.

— Ты?.. Не верю. Ты моя сестра!..

— Отдай мне ружье, и я отвечу на твои вопросы, обещаю, — произнес Дэниел.

— Все?

— Да, — подтвердил он.

Мое сердце колотилось, как бешеное, но Черити наконец-то перестала целиться в нас и отдала мне ружье. Я быстро передала его Дэниелу и обняла свою младшую сестру. Она рыдала, как дитя, но я знала: только что она перестала быть ребенком.

Спустя час.

Мы с Черити довольно долго стояли, не шевелясь, потом она отстранилась и села на усыпанную опавшими листьями землю. Подтянув колени к груди, она начала слушать нас. Дэниел вкратце пересказал легенду об Урбат, а мне предоставил излагать историю наших жизней в течение последнего года — наверное, потому что в его памяти зияли провалы. Когда я коснулась недавних событий, он весь превратился в слух.

Теперь я не лгала Черити, но все же опустила кое-какие подробности. Например, то, как мне пришлось почти целую ночь удерживать Дэниела, чтобы он опять не стал белым волком. Я не поведала ей, как мы с Дэниелом делились своими секретами, когда сидели в застенке у Калеба на складе. А еще я решила, что сейчас — явно неподходящее время и место для того, чтобы Дэниел узнал о нашей помолвке (если он не помнил о ней).

Черити передернуло, когда я просветила ее насчет Джуда. Я упомянула и о том, где он находится сейчас.

— Я могу увидеть его? — сразу оживилась она.

— Пока нет, — ответила я, подавляя охвативший меня стыд. — В общем-то, рановато.

Надо же, моя младшая сестренка готова выполнить задачу, которая давно наводит на меня ужас…

Дэниел промолчал. После моих слов о Джуде он бросил на меня понимающий взгляд. Интересно, а когда между мной и Дэниелом во сне устанавливалась связь, передавались ли ему те страх и боль, которые я чувствовала по отношению к Джуду? Когда я перешла к рассказу о папе, Дэниел успокаивающе погладил мое плечо, и я в очередной раз пожалела о том, что его не было со мной в больнице.

Черити воспринимала мое повествование со спокойствием зрелого человека. Зря я отказывала ей в здравомыслии! Она перестала обращать внимание на ружье, лежавшее на земле рядом с Дэниелом. Когда я выложила ей все о Королях Тени, об охотничьей команде и о причинах, побудивших полицейских устроить у нас обыск, она тяжело вздохнула. Затем двумя пальцами сжала переносицу, будто опасалась, что новая информация не уместится у нее в мозгу и вытечет наружу.

— Ладно, — заявила Черити. — Но почему соседи продолжают твердить, будто Пит Брэдшоу мертв, хотя он жив?

— Черити, он действительно мертв. Я была этому свидетелем. Все случилось два дня назад.

— Ты ошибаешься, Грейс, — уверенно возразила она.

— Конечно, ты переживаешь из-за того, что человек, которого ты хорошо знала, умер…

— Нет же, — настаивала Черити. — Пит Брэдшоу был сегодня рано утром в городе, когда мы останавливались на заправке. И он вел себя как полный придурок.

Я лишилась дара речи. Мне потребовалось тридцать секунд, чтобы ответить.

— Ты уверена? А может, ты обозналась? Ведь в Роуз-Крест на похороны наверняка приехали его двоюродные братья.

— У Пита нет никаких братьев. Его мама сама сообщила об этом, когда мы вместе сидели за праздничным столом на День благодарения.

— А я думала… — пробормотала я и запнулась.

Я вспомнила, что единственный дядька Пита — не намного старше нас. Если бы у него имелись сыновья, вряд ли кто-нибудь смог перепутать маленьких мальчишек с почти совершеннолетним Питом.

— Бессмыслица какая-то, — протянула я.

Ведь ошибки быть не могло. Значит, существует какое-то объяснение.

Черити пристально посмотрела на меня.

— Итак, если Пит умер, а потом ожил, как Дэниел, означает ли это, что он тоже вервольф?

— Не знаю, — произнесла я и поднялась на ноги. — Но обязательно выясню.

Даже если ради этого мне придется сделать то, что мне так не хочется.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ВЫНУЖДЕННАЯ ХИТРОСТЬ

Среда, после полудня.

Черити явно не обрадовалась тому, что я не разрешила ей сопровождать нас. В свете новых обстоятельств, касающихся Пита, я не знала, что ожидает нас с Дэниелом, и не хотела подвергать ее риску. Перед уходом я взяла с нее слово, что она будет держать все в строжайшей тайне. Кроме того, я поручила ей чрезвычайно важное дело: прикрыть меня от тети Кэрол.

— Когда Кэрол проснется, скажи ей, что я — в больнице, — проинструктировала я Черити, стоя возле «Короллы». — Или что я заскочила к Эйприл. Вроде мы с ней работаем над проектом. В общем, придумай что-нибудь правдоподобное. Я вернусь очень поздно.

Сначала мы с Дэниелом зашли к нему домой, чтобы он переоделся в нечто более подобающее, чем пижама. Пока он находился в ванной, я ждала в комнате. Я старалась не вспоминать о том, что почти случилось в прошлый раз, когда мы с ним оказались здесь наедине. Ведь именно из-за этого мне запретили бывать у него.

— Прости, что так долго, — сообщил Дэниел, переступая порог. На нем были темные джинсы и белая рубашка с расстегнутым воротом. Под тонкой тканью четко выделялась рельефная мускулатура. — Перемерил три пары штанов, прежде чем я нашел те, что сидят не в обтяжку.

— Я же говорила, что мне ничего не привиделось. Ты действительно стал крупнее, — произнесла я, положив руку ему на плечо. — Не буду утверждать, что мне не нравится конечный результат. К тому же я не представляла, что ты можешь быть так горяч… — Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

Дэниел довольно хмыкнул.

— У тебя нет желания немного охладиться? — Он наклонился, собираясь поцеловать меня. Когда я приготовилась ощутить его губы на своих губах, он резко вскинул голову. Я услышала, что дверь квартиры открылась. — У нас гости.

Я выпустила руку Дэниела и обернулась — в прихожей топтались Брент, Райан и Зака. Слэйд стоял чуть позади, на лестничной площадке.

— Мы решили, что дом надо проверить, — объяснил Райан. — Мы не хотели, чтобы в отсутствие альфы кто-то вламывался в его жилище.

Брент пихнул Райана локтем в грудь и указал на стоявшего позади меня Дэниела.

— Не похоже, что он отсутствует.

— Мать честная! — воскликнул тот. — Это точно ты?

— Насколько мне известно, да.

— Мать честная! — повторил Райан и быстро подскочил ко мне.

В своем восторге он напоминал развеселившегося щенка. Брент и Зак проследовали за ним. Слэйд остался стоять в дверях. Он казался шокированным, даже испуганным.

— Просто не верится! — не унимался Райан. — Значит, я проиграл наш спор со Слэйдом. Я думал, что мы не увидим тебя в человеческом обличье как минимум до Дня благодарения.

— Ты полагал, что не раньше следующего марта, — буркнул Брент.

Райан набросился на приятеля:

— Ничего подобного!

— Врешь! Я все записал, — проворчал Брент и полез в карман, и Райан тут же приготовился, чтобы врезать ему.

— Ребята! — позвала их я. — Хватит! — Они моментально прекратили спорить и уставились на меня. — Настала пора официально представить тебе потерянных мальчиков, — заявила я Дэниелу.

— Кого? Ты имеешь в виду старый фильм с Кифером Сазерлендом?

— Нет, Питера Пэна.

— Она что, называет нас эльфами? — удивился Слэйд.

— Нет, — ответил Брент. — Она решила, что мы похожи на потерянных мальчиков, которые не захотели стать взрослыми и проказничали вместе с Питером Пэном.

— Мне все равно это не нравится, — насупился Слэйд, скрестил на груди руки, покрытые татуировками.

— А у меня кино Сазерленда маячит перед глазами, — подытожил Дэниел.

— Нечто такое было у нас семь лет назад. Ты бесился, что моя мама заставляет тебя надевать колготы, а ты хотел быть пиратом.

Дэниел поднял руку.

— Вы забыли, что у меня частичная амнезия? У меня блокированы воспоминания о тех колготках.

Брент, Зак и Райан расхохотались. Слэйд скупо улыбнулся.

— Так или иначе, — произнесла я, — тебе следует познакомиться со своей стаей.

— Вживую, — кивнул Дэниел и обратился к Заку: — Прости, но я упоминал, что у меня с памятью неполадки. Я не помню имен.

— Это Зак, — сказала я, и Дэниел обменялся с ним рукопожатием. — Младший — Райан. Тот зануда — Брент.

— Благодарю за такое мнение обо мне, — фыркнул Брент и стукнул кулаком о кулак Дэниела.

— А это — Слэйд, — указала я на дверной проем.

Дэниел посмотрел на него, и я готова была поклясться, что уличный гонщик едва заметно вздрогнул. После секундного замешательства он тоже ударил своим кулаком по кулаку Дэниела. Типично мальчишеское приветствие.

— Но ведь вас было пятеро? — поинтересовался альфа у ребят. — И где пятый?

— Маркус, — вымолвила я. — Он погиб при взрыве на складе.

Парни опустили головы, скорбя о своем друге.

— Я помню, как чувствовал вашу горечь утраты, — добавил Дэниел.

— У нас мало времени. Я отправила SMS с просьбой о встрече.

— Верно, — подтвердил Дэниел.

— Что вы затеяли? — осведомился Райан.

— У нас есть одно дело, — начала я и взяла с дивана ключи от «Короллы». — Причем довольно рискованное.

— Возьмите нас, — попросил Райан. — Для поддержки.

— Да, всех нас! — хором заверещали остальные.

Дэниел недовольно поежился. Я понимала, что ему не понравится, если за ним будут маячить четыре «охранника». Тем не менее меня радовало, что преданность преобразившихся Королей Тени не ослабела ни на йоту.

— Я не прочь отвинтить парочку голов ради тебя, — сурово воскликнул Дэниэл. Выглядел он одновременно грозным и забавным.

— Думаю, нам понадобятся более деликатные подходы, — улыбнулась я.

— Ладно, — бросил Дэниел и решительно направился к двери. — По дороге объясню вам, что к чему.

Спустя двадцать минут.

Мы решили, что мне необходимо прийти на встречу одной — я не хотела пугать Толбота прежде, чем получу от него ответы.

Толбот стоял, привалившись к дереву в дальнем конце церковного двора. Едва я увидела его, у меня возникла новая проблема: все представления о деликатности вылетели у меня из головы.

Заметив меня, он выпрямился и сунул руки в карманы. Его лицо покрывала отросшая щетина, а одет он был в то же, в чем я видела его в прошлый раз. Вероятно, мне не удалось сдержать эмоции, поскольку он окинул меня странным, немного виноватым взглядом. Затем он растянул губы в радушнейшей и самоуничижительной улыбке, которая, как всегда, сопровождалась ямочками на щеках.

— Я знал, что ты не сможешь долго сторониться меня. Ты не представляешь, как я счастлив…

— Что, черт побери, ты сделал? — напустилась я на него.

— Ничего, — озадаченно ответил он. — Просто ждал тебя здесь.

— Я не об этом! — рявкнула я и влепила ему пощечину, да такую мощную, что он ударился о ствол.

Даже ветки над нами задрожали и на землю посыпались осенние листья. Один, ярко-оранжевый, спланировал на каштановые волосы Толбота.

— Ого, детка! Если ты хотела склонить меня к компромиссу, ты могла вежливо попросить.

— Прекрати! — крикнула я и схватила его за воротник фланелевой рубашки. — Быстро выкладывай, что случилось с Питом Брэдшоу!

С тех пор как выяснилось, что Нэйтан Толбот работает на Калеба, я стала подозревать, что он имеет какое-то отношение к нападению на Пита. Ведь Брэдшоу обнаружили в спортзале для занятий карате, где мы с Толботом тренировались, и рядом с его телом краской из баллончика было написано «КТ». Кроме того, накануне Толбот стал свидетелем нашей с Питом ссоры в клубе «Депо». И я видела, как он рассвирепел, когда понял, что Пит пристает ко мне.

— Ты атаковал его? После того как я попросила тебя оставить его в покое! Ты его избил?

Толбот молча смотрел на меня. Моргнул он всего пару раз.

— Ты вообще о чем?.. — наконец, произнес он.

— Не притворяйся, что ты не причастен к нападению на Пита. Ты все отлично и сам знаешь. Два дня назад он умер на моих глазах, но сегодня утром моя сестра столкнулась с ним на заправке. А теперь объясни, как такое возможно? — продолжала я и выпустила его рубашку. — Ты заразил его? Он превратился в Урбат?

Толбот громко чертыхнулся.

— Вот этого-то я и боялся, — процедил он. — Он — не Урбат, Грейс. Проклятье. Пит — акх.

— Акх? — переспросила я.

Эти демоны отличались кровожадностью, вероломством и с легкостью контролировали сознание своих жертв.

— Вероятно, на него напал акх и заразил его, — заметил Толбот, провел рукой по голове и сбросил с волос лист. — Лично я в тот вечер Пита не трогал…

— Правда? — недоверчиво спросила я.

Он сунул большие пальцы за ремень.

— Да. Я находился под твоим влиянием. При других обстоятельствах я не задумываясь разорвал бы его на куски, но послушался тебя. Я не посмел тебе отказать.

— Серьезно?

— Абсолютно, — заявил он, пару раз качнулся на каблуках взад-вперед, сделал глубокий вдох и быстро выпалил: — Но я мог приказать акхам Калеба выполнить за меня всю работу.

— Прекрасно! — вырвалось у меня.

— У меня не было другого выхода, Грейс. Пит допекал тебя. А ты очень испугалась. Я не мог такого допустить. Я сделал это ради тебя.

— А сейчас человек, которого я знала, мертв или превратился в нежить! Ты рассчитывал, что я почувствую себя лучше?

— То был прежний я.

— Ты не изменился!

— Грейс, я попытался помочь ему в больнице, но мне помешали тупые мониторы.

— Где? — воскликнула я. Мысль, которая подспудно мучила меня, выплыла на поверхность. — Получается, что «двоюродный брат» — это ты!

Медсестра в палате Пита Брэдшоу говорила, что перед смертью его навещал кузен. Я вспомнила, как встретила Толбота в больнице, до мельчайших подробностей… Он не спустился вниз и предпочел лестницу, а не лифт, чтобы не терять время и побыстрее покинуть здание.

— Ясно, — сказала я и отступила на шаг. Потом еще на два. — Значит, ты захотел расправиться с Питом?

Как круто изменилась моя жизнь, если за последние сорок восемь часов я уже у второго человека спрашиваю, совершил ли он убийство!

Неужели это необратимо?

— Нет. Но повсюду шептались, что на теле Брэдшоу обнаружены следы укусов. Я и предположил, что кома является инкубационным периодом после заражения акхом. Я решил подтвердить свои подозрения, но уровень кислорода у него в крови рухнул, едва я переступил порог палаты, а датчик кислорода просто обезумел. Я выскочил оттуда как ошпаренный. А потом заметил тебя.

— А если бы показания монитора были в норме? Что бы ты предпринял?

— Воткнул бы ему в сердце кол.

— То есть прикончил бы его?

— Только для того, чтобы тебе не пришлось убивать его, — сообщил Толбот и продолжил, прежде чем я успела возразить: — Пит — уже не человек. Воспринимай его как демона в обличье Брэдшоу. Пусть он выглядит как Пит, помнит все то же, что и Пит, но не забывай главного: он не Брэдшоу. А сейчас он охотится за тобой.

— Зачем?

— Акх внутри него завладел частью его личности. Причем наихудшей. Пит нацелился на тебя перед тем, как его заразили, и вскоре умер. А это означает, что ты станешь одной из первых, кого он будет искать после окончания стадии остервенелого насыщения. — Толбот снова выругался. — Одна жертва уже имеется — медсестра из больницы. Эх, почему я не сразу заподозрил Пита? А я даже и не представлял…

— Ты уверен?

Мне стало совестно за то, что я обвиняла во всем Джуда.

— Да. Акхи рождаются голодными. Сперва они должны в огромных количествах поглощать кровь и психическую энергию, чтобы выжить. Сейчас Пит крайне неразборчив, но затем он «заморит червячка» и примется разыскивать людей из своей прежней жизни…

— Что?!

Я с ужасом подумала о Черити. Слава богу, что она сидела в машине. Но как насчет Энн, его матери? Вдруг он придет домой, когда к нему вернется память? И на каком месте в его списке нахожусь я?

Толбот схватил меня за руку и потянул к своей машине, припаркованной позади церкви.

— Нам надо убить Пита… еще раз, — возбужденно произнес он.

— Подожди.

Я накрыла его пальцы ладонью. Он перестал тянуть меня за собой и уставился на наши соединенные руки.

— Давай, Грейс. Выследим демона! Мы с тобой отлично потренировались! Для этого мы созданы.

Я слабо улыбнулась.

— А как мы его найдем?

— Новорожденные акхи очень предсказуемы. Пит стремится попасть в те места, где сосредоточена психическая и сексуальная энергия. Он способен чуять ее. Туда, например, где устраиваются вечеринки. Обычно новорожденные акхи собирались в «Депо». Там мы их в большом количестве и вербовали в Короли Тени. Но клуба-то нет… Хотя я догадываюсь, где Пит может тусоваться! — заявил Толбот и щелкнул пальцами.

— Где? — осведомилась я и приблизилась к нему.

— Сегодня затевается одна трансвечеринка.

— Что?

— Трансвечеринка. Ты же знаешь, как быстро акхи гипнотизируют людей? Они полностью лишают их свободы воли.

— Да, — кивнула я.

Когда это произошло со мной, я едва не погибла.

— Трансвечеринка — это своего рода оргия, только вместо экстези народ использует акхов.

— То есть они позволяют демонам питаться своей энергией?

— Именно. Акхи насыщаются, а люди ловят кайф. Некоторые вообще «подсаживаются» на такое.

— Брр, — я поморщилась, словно меня затошнило. — А кто-нибудь боится, что акхи вытянут из него слишком много жизненной силы и он умрет?

— Такое случается, — ответил Толбот. — Особенно, когда между демонами начинается склока. Ведь они приходят не за дозой, они питаются, чтобы убивать. Но некоторые люди любят экстрим. А еще вечеринки посещает много глупых юнцов, которые ничего не соображают. А наутро у всех отшибает память.

— И мы сможем отловить Пита? — уточнила я, заглянув в зеленые глаза Толбота.

В ту же секунду я сунула руку в карман и нажала кнопку на мобильнике.

— Ставлю свою машину, что да.

— И где будет мероприятие?

— Главную вечеринку организуют сразу после Хеллоуина в каком-нибудь доме, закрытом на зиму. А потом все кочуют с одного места на другое. Сегодня пати состоится на «Фрайтмар Фармз».

— На той старой, полуразвалившейся ферме возле Роуз-Крест? Разве она не закрыта из-за того, что представляет опасность? Она давно славится всякими призраками и прочими потусторонними явлениями. Раньше мы с Эйприл часто бегали туда в кукурузный лабиринт, а в этом году не получилось. В амбаре прогнили доски, и какой-то ребенок провалился вниз. Я слышала, что владельцы предпочли бросить ее в таком виде, чем тратить деньги на реконструкцию.

— Теперь ты понимаешь, в чем состоит привлекательность подобных вечеринок? — усмехнулся Толбот, вытянул руку, и мне на миг показалось, что он хочет погладить меня по щеке. — Но нам придется спрятать твое очаровательное личико. Там будет множество гелалов и акхов. Не удивлюсь, если туда за новыми рекрутами наведаются Короли Тени.

И они тоже? — с тревогой подумала я.

— Конечно, люди нацепят на себя совершенно дикие костюмы, и мы позаботимся о том, чтобы ты не выделялась в толпе, — сказал Толбот. — Не следует, чтобы кто-нибудь из Королей Тени узнал о нашем присутствии. Полагаю, они испытывают ко мне не самые дружеские чувства.

— Не волнуйся, — произнесла я и попятилась. — Ты туда не пойдешь.

— Я не отпущу тебя на ферму одну!

— Но я не буду в одиночестве, — проговорила я и оглянулась на мотоцикл, въехавший на парковку. За ним медленно двигалась зеленая «Королла». — Просто нам с тобой не по пути.

— Что здесь творится? — изумился Толбот.

Он замер, когда мотоциклист слез с байка и снял шлем. Глаза Толбота расширились — он узнал Дэниела. Из машины тем временем выбрались четверо потерянных мальчиков и встали позади альфы.

— Значит, он вернулся? — выдавил Толбот.

— Ага, — подтвердила я, не удержавшись от улыбки.

Я вспомнила песенку, которую крутили на одной из старейших радиостанций, — ее любил слушать дедушка Крамер. Мой друг вернулся, тебе не избежать проблем…

— Кстати, я все слышу, — заметил Дэниел, подходя к нам со шлемом под мышкой.

У Толбота отвисла челюсть, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Тебе нужна помощь? — обратился ко мне Дэниел.

— Нет. Я получила все, что хотела. Спасибо за информацию, — поблагодарила я Толбота. — Мы решим проблему Пита без тебя.

— Это было подстроено? — спросил он.

Я увидела, как в его глазах вспыхнул недобрый огонь. Он шагнул ко мне, но четверо мальчишек молниеносно образовали барьер между ним и мной. Он остановился.

— Но я думал… ты, Грейс, и я. Ведь мы должны вместе заниматься охотой…

— У нас с тобой, Толбот, нет никаких «вместе», — бросила я и села на мотоцикл позади Дэниела. — Ты больше в этом не участвуешь.

Как жестоко я поступила: заставила парня поверить мне, а потом бросила его ни с чем. Но он должен был понять — несмотря на его ложь и предательство, я вернула Дэниела — и больше в нем не нуждаюсь.

— Между прочим, Толбот, тебе я всегда предпочту Дэниела, — торжественно произнесла я.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

НА ВЕЧЕРИНКЕ

Вечером, спустя несколько часов.

Идею надеть маскарадный костюм Эйприл восприняла с восторгом. Я даже заподозрила, что она давно получила карту постоянного покупателя в комиссионном магазинчике в Эппл-Вэлли. Мы решили готовиться к вечеринке у нее, и я ошеломленно наблюдала, как она достает из гардеробной один наряд за другим.

— А ты всерьез отнеслась к роли моего Альфреда, — пробормотала я.

Когда Эйприл узнала о моем стремлении стать супергероем, она настояла на том, чтобы стать… скажем так, Альфредом при Бэтмене. К сожалению, в ее представлении машинка «Бидаззлер» была в этом деле обязательным атрибутом.

Меня бы не удивило, если бы в своем заявлении в Трентон она указала, что является «специалистом по созданию стиля супергероя».

— Я всегда творю, когда нервничаю, — пояснила Эйприл. — А в последнее время у меня появилось много поводов для беспокойства.

Она выудила из кучи одежды спортивный комбинезон с капюшоном из желтой переливающейся ткани.

— Я придумала костюм, когда тебя похитили Короли Тени, — гордо провозгласила она.

Дэниел ухмыльнулся.

— Я даже припасла кое-что для Дэниела… ну, на тот случай, если он вновь станет человеком, — затараторила Эйприл.

Она достала нечто из черной кожи, свернутое в небольшой тюк, и протянула Дэниелу.

— Я рада, что ты вернулся, — заявила она.

— Спасибо, — Дэниел развернул тюк и повертел в руках длинный кожаный плащ. — А это мне подойдет, — подытожил он.

— Купила за тридцать пять долларов в комиссионном. Наденешь черные брюки и черную рубашку и будешь шикарно выглядеть. А Грейс нужно чуть-чуть добавить шарма, — добавила она и вручила мне…

— Что это? — воскликнула я, разворачивая коротенькие шортики из искусственной кожи.

— Прекрасно смотрятся с сетчатыми колготами, — проигнорировала меня Эйприл и кинула мне кружевную черную маечку. — А вот и куртка.

— Да. Но. Это. Шорты. Из кожзама.

— И. Ты. Наденешь. Их. С колготками, — повторила Эйприл тоном, не терпящим возражений.

И подруга подтолкнула меня к ванной комнате.

Дэниел широко улыбнулся. Я даже испугалась, что его лицо треснет.

Около полуночи.

Дэниел оказался на удивление спокоен, когда я вела «Короллу» по старой грунтовой дороге, ведущей к «Фрайтмар Фармз» (в моем прикиде ехать на мотоцикле было бы слишком холодно). Мальчики следовали за нами в красном хэтчбеке Эйприл, который она одолжила в обмен на то, что я обряжусь в ее нелепый костюм.

Вскоре после «инцидента с тортиками» Дэниел углубился в себя. Чем ближе становилась наша цель, тем сильнее он замыкался. Он даже не возразил, когда Эйприл велела ему надеть черную маску, позаимствованную из костюма Зорро. Идеальный последний штрих к «наряду на слабую пятерку» — так она выразилась.

Сначала я решила, что он переживает из-за того, что мне пришлось обращаться за информацией к Толботу. Однако потом я поняла: Дэниела гложет нечто более существенное.

Я припарковалась на поле перед обветшалой фермой «с привидениями». Там было уже много машин. Возле ворот красовались два жутких пугала. Из-за дома выглядывал амбар с ветхой крышей. Я по опыту знала, что кукурузный лабиринт, расположенный позади, занимает целых пять акров. Ясно, почему акхи выбрали это местечко для трансвечеринки. Судя по толпам молодежи, желающих поучаствовать в ней нашлось немало.

— Ты в порядке? — спросила я, вытаскивая ключ из замка зажигания.

Дэниел пожал плечами.

— Прости, что втянул тебя в заваруху. И мне жаль, что тебе пришлось увидеться с Толботом.

— Ни то ни другое меня не беспокоит.

Дэниел тяжело вздохнул и запустил пальцы в свои золотистые волосы.

— Я весь день не позволял себе думать об этом. Помнил только о том, что нужно сделать дело и двигаться дальше. Но… она смотрела на меня, как на чудовище.

— Эйприл?

— Черити, — вымолвил Дэниел и взглянул на свои мускулистые руки. — После того как я исцелился и стал нормальным — был период, когда я думал, что не смогу иметь дело с человеком, который осуждает меня. И считает меня монстром. А сейчас я даже не знаю, кто я… Может, мне суждено оставаться «чудовищем» до самой смерти.

— Дэниел, — тихо произнесла. — Ты не чудовище. Но и нормальным ты никогда не был.

Он вздрогнул. Быть самым обычным — вот чего Дэниел желал сильнее всего. Он хотел поступить в Трентон, иметь семью, вести спокойную, размеренную жизнь. Но я видела, что он способен иметь большее.

— Ты удивительный. Ты — некое подобие…

— Ангела? — Он помотал головой и выглянул в окно. — Сомневаюсь.

— Дэниел, я действительно считаю, что ты в состоянии направить свои способности на добро. Ты скептически относишься к этому. По твоему мнению, принадлежность к Урбат автоматически делает тебя монстром. Но Гэбриел рассказал мне, откуда произошли Урбат. Их создали для того, чтобы они защищали людей, своих родных и близких. Мне кажется, вместе мы бы смогли стать супергероями.

— Но ты едва не погибла!

— Только потому, что я пыталась действовать в одиночку, вернее, не с тем… наставником. Но сейчас ты рядом, и у нас все получится.

Надежда теплой волной покатилась по моему телу и согрела сердце. А удастся ли мне убедить Дэниела в том, что его дар является благословением, а не проклятьем? А существует ли шанс заверить в этом других Урбат, например стаю Сирхана? Если да, то они бы с моей помощью вернули себе Божье благословение. По крайней мере, так утверждал Гэбриел.

— Я никогда не думал о себе с такой точки зрения, — признался Дэниел.

— Может, пора?

Дэниел собрался что-то ответить, но вдруг встрепенулся и выпрямился.

— Он здесь.

Я повернула голову и обнаружила среди подростков, сгрудившихся перед воротами, Пита Брэдшоу, живого и невредимого. Пара громил, перегораживавших вход, расступилась и пропустила его на территорию фермы.

— Вышибалы, — пробормотала я. — Надо же, они нужны акхам для вечеринок.

— Уверен, они стремятся не подпускать близко таких, как мы, чтобы им не портили удовольствие.

— Точно, — я сделала глубокий вдох. — Значит, истории с Питом Брэдшоу пришел конец? Хотя он и доставил нам кучу неприятностей, мне его жаль.

Дэниел похлопал меня по руке.

— Ты готова?

— Однажды я убила демона. Он был гелалом, но, по словам Толбота, акхи умирают так же. Только они рассыпаются в пыль, а не превращаются в обжигающую кислоту. Грязи меньше.

— Я другое имел в виду, — произнес Дэниел и посмотрел мне прямо в глаза. — Я знаю, что Пит — не человек. Но мы оба помним, каким он был. А ты с ним когда-то дружила. Убивать демона, который находится в обличье твоего приятеля, — это совсем не то, что уничтожать незнакомого гелала. Но мы оба не забыли, что случилось в прошлый раз…

— Да, — согласилась я и опустила голову.

Когда я расправилась с демоном, я ощутила такой мощный всплеск энергии, что практически потеряла контроль и могла уступить власти моего внутреннего волка.

— Но я должна расхлебать кашу, которую сама и заварила, — закончила я.

Кроме того, я не сомневалась, что косвенно виновата в преображении Пита.

— В общем, я хочу, чтобы ты надела его. Возможно, он убережет тебя от побочных эффектов, — проговорил Дэниел, снял кулон из лунного камня и передал мне.

— Спасибо, — прошептала я.

Дэниел открыл сумку с оружием, которым нас снабдила Эйприл. Мне он вручил кол, украшенный ярко-розовыми и оранжевыми камешками, а сам взял оструганную палку с верхушкой в виде золотой головы волка.

— Точно не хочешь воспользоваться моим колом с блестками?

— Он не сочетается с моим костюмом, — ответил Дэниел и наконец-то улыбнулся. — А вот ты в своем наряде выглядишь весьма возбуждающе.

— Подожди, — заявила я, надвинув на лицо черную полумаску со стразами. — А сейчас что скажешь?

— Прикольно, но я предпочитаю видеть твое лицо, — произнес Дэниел и тоже надел маску. К счастью, на ней не было никаких блесток. — Ну, что, пора?

Я кивнула.

— А ты? Как твое плечо? — встревожилась я.

Наверное, это не лучшая идея — идти на битву, когда один из нас ранен.

— Дико жжет, но я в порядке. Рана затягивается.

— Вот и хорошо.

— Пошли. — Он потянулся к дверной ручке.

— Спасибо, — повторила я.

В прорезях маски блеснули его темные глаза.

— За что?

— Ты не предложил мне посидеть в машине, пока будешь сам вместо меня решать проблемы.

— Мы ведь напарники.

— Отлично, — сказала я.

Мы вылезли из «Короллы». Потерянные мальчики, уже нацепившие маски для Хеллоуина, подбежали к нам. Мы быстро двинулись к юнцам, которые шумно осаждали ворота. Некоторые из страждущих принарядились в маскарадные костюмы, остальные — просто в черное, камуфляж, кружево и кожу. Интересно, они рвутся туда, потому что знают, что там творится, или все наоборот? — гадала я и захотела предупредить их об опасности.

— Веди себя так, будто ты тут своя, — пробормотал Дэниел.

Одним из элементов моего костюма были черные сапоги, и я призвала на помощь свои сверхспособности, чтобы сохранять равновесие на высоченных каблуках. Когда мы приблизились к вышибалам, Дэниел едва заметно кивнул, и они нас пропустили.

Дэниел распахнул дверь, и по моим барабанным перепонкам ударила громкая техномузыка. Обстановка напомнила мне клуб «Депо»: стробоскопы под потолком, танцующие люди, плотная завеса сизого дыма в воздухе. Отличие же заключалось в том, что помещение было обставлено дряхлой деревенской мебелью и кричащими декорациями в стиле «дом с призраками». А они выглядели очень пугающе в пульсирующих вспышках.

— Рассредоточьтесь, — приказал Дэниел мальчикам. — Наблюдайте за окружающими. Никаких склок с Королями Тени.

Я знала, что он был против их участия в нашем потенциальном сражении. Дэниел не желал нести за них ответственность. Но я уговорила его: как-никак, а мальчишки являются полноправными членами стаи.

— Здесь воняет, — сказала я и поморщилась, вдыхая смесь из алкоголя, духов, сигарет, гниющего дерева и плесени, въевшейся в старые желтые занавески.

Вдобавок я различила еще один запах, который мог ощутить только тот, кто обладал сверхспособностями. Этот душок походил на вонь от прокисшего молока и гниющего мяса.

— Акхи и гелалы в сборе, — я прикрыла ладонью нос. — Дом наводнен ими.

— Кормовая площадка, — заявил Дэниел и посмотрел на меня. — Ты как, нормально? Ты же не любитель таких мероприятий.

Когда я побывала на подобной вечеринке — а она состоялась в прошлом году у Дэниела, — я в ужасе сбежала. Позже мы с Эйприл отправились в «Депо» на поиски Джуда — и оттуда нас спас Толбот. Затем я сама поспешила ретироваться из «злачного места», испугавшись, что невольно причиню кому-нибудь вред.

Но сейчас я не собиралась покидать вечеринку. Сначала надо разобраться с демонами.

— Я в порядке, — ответила я и повела его в главную комнату — к ватаге подростков. — Вон он, — прошептала я, указывая на Пита Брэдшоу.

Он притаился в темноте позади группы девчонок, одетых в костюмы красных дьяволят. Девицы танцевали плотным кружком. Их пляску можно было бы назвать вызывающей, если бы не странные, какие-то рваные движения рук и ног. Ими словно управлял кукловод, который дергал их за ниточки.

— Что с ними?

Я обвела взглядом комнату и заметила, что многие танцуют таким же необычным образом. Девушка в костюме феи забралась на стол, и мне показалось, что она отчаянно пытается остановить свои трясущиеся пальцы. Зрелище было жутковатым.

— Они в трансе, — ответил Дэниел. — Если акх долго смотрит в глаза человеку, тот на некоторое время впадает в гипнотическое состояние. Но акху совсем не обязательно поддерживать с ним зрительный контакт. Этими людьми управляют извне.

— Они специально так делают?

— Они «отрываются».

После его слов мне сразу захотелось выяснить у Дэниела, а не испытал ли он подобный кайф прежде.

— У них — те же ощущения, что у пьяных, — продолжал он. — Но их мозг сопротивляется.

Я принялась исподволь наблюдать за Питом. Он, не отрываясь, пялился на девчонку в светлом кудрявом парике и в бархатном наряде очаровательного вампира. Она стояла ко мне спиной и вдруг похлопала по плечу одну из танцующих девиц-дьяволят.

— Кристи, я хочу уйти, — услышала я ее голос. Приятельница, к которой она обращалась, никак не отреагировала. — Кристи, очнись! — Нечто в ее тоне заставило меня поежиться. Вероятно, ее сюда затащили подружки, и она не знала, во что ее втягивают.

Пит, должно быть, тоже обо всем догадался. Он плотоядно облизал губы. Я поняла, о чем он подумал: легкая добыча. И усомнилась в том, что он намерен подпитаться только ее психической энергией.

Я крепко прижалась к Дэниелу и поцеловала его в шею.

— Пит нацелился на жертву, — прошептала я.

— Тогда его будет легко поймать на крючок, — сказал он и поцеловал меня в ответ. — Как ты считаешь?

Наш план состоял в том, чтобы заманить Пита в заранее условленное место где-нибудь в доме и убить его, не привлекая постороннего внимания.

Дэниел погладил меня по щеке, потом несколько раз чмокнул за ухом, сказал: «Вон там» — и слегка повернул мою голову к арочному проему с двумя чучелами по бокам. На табличке красными, с кровавыми потеками, готическими буквами было написано: «Библиотека ужасов. Вход на свой страх и риск». Проем был крест-накрест заклеен желтой ограничительной лентой.

— Попытайся заинтриговать его, — произнес Дэниел. — Я буду ждать.

— Ты думаешь, он купится на такое?

— Он всего лишь возбужденный и голодный акх. И пойдет за тобой, как миленький, — Дэниел поцеловал меня напоследок, и мы разомкнули объятия. — Только не позволяй ему приближаться. Нельзя, чтобы он понял, кто ты, пока вы не останетесь наедине. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

Я проследила, как он, ловко маневрируя в толпе, добрался до двери и скрылся в библиотеке. Затем я переключилась на Пита, который уже подскочил к девушке. Пит наклонился к ней, и она подпрыгнула от неожиданности.

— Не смотри ему в глаза, — взмолилась я.

Увы, в следующее мгновение она покорно взяла его за руку, и он потянул ее за собой. Она даже не заметила, что у него ногти похожи на когти — классический признак акха.

Я кинулась за ними, но внезапно кто-то преградил мне путь. Этот парень был в длинном коричневом тренче, надетом поверх костюма рейнджера: синей рубашки и кожаных брюк. На голове красовалась ковбойская шляпа, лицо скрывала черная маска. Однако я где угодно узнала бы его зеленые глаза и пряжку ремня.

— Толбот, что ты здесь делаешь?

— Хочу помочь тебе.

По его дыханию и бутылке виски в руке я поняла, что он уже набрался.

— Я не нуждаюсь в тебе. Мы с Дэниелом сами справимся.

Я попыталась обойти его, но он сделал шаг в ту же сторону и застыл.

— Ситуация гораздо сложнее, чем ты думаешь. Здесь полно…

— Да-да. И гелалов, и акхов. Ты ведь не забыл, что сам научил меня распознавать их запах? — парировала я, стараясь не выпустить из вида Пита и девушку.

Они пробирались через толпу, очевидно, направляясь к выходу, который располагался в другом конце помещения и вел на задний двор фермы. Что ж, шанс заманить Брэдшоу в библиотеку безвозвратно упущен.

— Еще бы, — усмехнулся Толбот. — Именно поэтому я должен находиться рядом с тобой. Чтобы заняться тем, чему мы обучены. Охотой на демонов. — Он распахнул полы тренча и продемонстрировал мне стальной меч. — А Дэниел — новичок.

— Что-то подсказывает мне, что Дэниелу не нужен подобный опыт, — возмутилась я и оттолкнула Толбота. — Ступай домой.

Я прошла вперед и увидела, как Пит и его жертва скрылись за дверью. В последний момент девушка обернулась, и я узнала ее, несмотря на кудрявый светлый парик.

Кэти Саммерс.

Так вот куда она меня приглашала! А подружки, которые приехали из города специально, чтобы побывать на вечеринке, — это те одурманенные девицы-дьяволята!

Я чертыхнулась и бросилась за ними, но Толбот поймал меня за рукав.

— Грейс, я пригожусь тебе.

У меня не было времени на дискуссии.

— Отстань! — закричала я и ударила его в челюсть.

Толбот отпустил меня, попятился и натолкнулся на танцующую девчонку. Оба упали, бутылка с виски покатилась по полу.

Энергично работая локтями, я усиленно продиралась сквозь толпу. В конце концов, добралась до двери, открыла ее и выскочила на темный двор. Мое ночное видение обострилось донельзя, я не обнаружила Пита и Кэти среди тюков прессованного сена, пугал и прочего декора. Я устремилась к брошенному амбару. Мои каблуки моментально утонули во влажной почве, и меня осенило. Я оглядела землю вокруг и увидела две цепочки следов, тянущихся к полю.

Замечательно, подумала я. Парочка именно там.

Я достала мобильник и набрала сообщение для Дэниела: «Кукурузный лабиринт. Пит увел Кэти». Я нажала кнопку «Отправить», но SMS «зависла». Что за ерунда! В районе между Роуз-Крестом и Эппл-Вэлли всегда был плохой прием!

Откуда-то донесся звук, похожий на девичий смех или хныканье. Я снова в сердцах нажала на кнопку и сунула телефон в карман кожаной куртки, надеясь, что рано или поздно SMS найдет адресата. А потом я вошла в лабиринт. Здесь следов не осталось, поэтому я ориентировалась на запах Пита и на часто звучащий смех-хныканье. Я дважды повернула направо, дважды налево, еще три раза направо, один раз налево и практически уткнулась в кого-то, одетого в черный балахон. Отпрыгнув назад, я сообразила, что передо мной возвышается чучело, наряженное Смертью. Абсолютно живой паук увлеченно ткал паутину между рукояткой косы и металлическим лезвием, покрытым чем-то липким, напоминающим кровь.

Неужели я забрела в тупик? — подумала я и собралась возвращаться, но услышала знакомый жалобный возглас. Тут-то я поняла, что Смерть преграждает вход на квадратную площадку, вырубленную в кукурузе. Нырнув под косу, я увидела, что дальше тоже расставлены пугала, сделанные в честь Хеллоуина. Одно из них изображало одновременно и доктора Джекила, и мистера Хайда. Другое же, в углу, сияло оранжевым цветом и представляло собой чудовище, которое создал Франкенштейн. А за совершенно не соответствовавшим оригиналу чучелом вервольфа я заметила Пита Брэдшоу. Он прижимал к себе Кэти.

На первый взгляд все выглядело любовным объятием, но я отлично знала, в чем дело. Кэти, не отрываясь, смотрела на Пита, а тот царапал ей шею своими когтями. На ее коже темнели свежие кровоточащие полосы. При каждом его движении Кэти начинала хныкать, но затем напряженно хихикала. Создавалось впечатление, что Пит, воздействуя на ее психику, внушает ей, будто она получает удовольствие.

У меня просто похолодело в желудке. Брэдшоу поднес окровавленные пальцы ко рту и облизал их, будто дегустировал шоколадное тесто. После этого жеста меня едва не вырвало черствыми тако, которые я отыскала у Эйприл в холодильнике и съела на ужин.

Сделав три глубоких вдоха, чтобы снять спазм, я вплотную подошла к Питу и уперла руки в бока.

— Так нечестно! — капризно произнесла я. — А я?

Пит резко обернулся. Его измазанные кровью губы растянулись в улыбке и обнажили заостренные клыки. Голова Кэти упала ему на плечо.

— Брысь! — рявкнул он.

— Нет, — заявила я, обхватила Кэти за талию и потянула ее на себя. — Почему все хорошее — только ей?

Убедившись, что Кэти может держаться на ногах, я оттолкнула ее в сторону.

— Исчезни, детка.

Она послушно сделала несколько нетвердых шагов. Девушка двигалась как заведенная кукла — хотя чему тут удивляться, ведь она находилась в трансе. К счастью, она была сильно одурманена. Я понадеялась, что она ничего не запомнит.

— Теперь моя очередь, — обратилась я к Питу.

— Со мной? — уточнил он и оглядел меня с ног до головы.

Его глаза скользнули по высоким сапогам, сетчатым колготкам, крохотным кожаным шортикам, кружевному топу, таинственной маске и куцей кожаной курточке.

Он кивнул и сказал:

— Согласен.

— Попробовал бы отказаться, — проворчала я и притянула его к себе, словно хотела поцеловать. — На вечеринке мне обещали транс. И где же он?

— Сейчас ты его получишь, — произнес Пит и взял в ладони мое лицо. — Мне всегда нравились задорные девчонки.

Он приготовился заглянуть мне в глаза, но я зажмурилась и изо всех сил ударила его коленом в пах.

Брэдшоу застонал, закашлялся и согнулся пополам, тем самым доказав, что даже нежить обладает чувствительностью.

Но я не успела вдосталь порадоваться своему успеху. Пит зарычал и бросился на меня, оскалившись и выставив перед собой руки с кривыми когтями.

— Я убью тебя!

Я отскочила в сторону, и он врезался в чучело вервольфа. Оторвав у уродливого создания одну из конечностей, злобно отшвырнул ее в сторону.

— Уверен? — поинтересовалась я. — А вот я не сомневаюсь, что это сделаю именно я.

— Что? — изумился Пит.

Из внутреннего кармана куртки я достала свой кол.

— Смотри. Сейчас кое-что случится.

Пит завопил и кинулся ко мне. Я отпрянула и хорошенько пнула его. Брэдшоу повалился на фигуру Франкенштейна. Я уже радовалась тому, что загнала его в угол и скоро разделаюсь с ним, но вдруг, откуда ни возьмись, появилась Кэти Саммерс. Она споткнулась о Пита и упала на свежеиспеченного акха.

— Нет! — закричала я, когда его пальцы впились ей в горло.

Она не пикнула, но я увидела панику в ее глазах и поняла, что дело плохо.

Пит поднялся на ноги.

— Вали отсюда, иначе я оторву ей голову.

Я послушалась, — а что мне оставалось? — и пропустила его к выходу с площадки. Кэти он волочил за собой, держа девушку за шею. Я догадалась, что он собирается скрыться в глубине лабиринта, подняла кол и приготовилась метнуть его. Но Пит достиг чучела Смерти, замер и повернулся ко мне вполоборота. Тем самым он лишил меня возможности прицелиться ему в сердце.

— Ну, ладно, — процедил он. — Я запомнил твой запах. Когда я покончу с ней, мы найдем тебя.

Мы?

Пит издал звук, похожий на визгливый птичий крик… и в следующее мгновение на его череп обрушилось металлическое лезвие косы. Он завыл и выпустил Кэти. Она рухнула на землю — вероятно, она была без сознания, — а на площадку выбежал Дэниел.

Я захлопала в ладоши.

Пит аж захрипел от злости.

Дэниел опять ударил его косой, но тупое лезвие не нанесло демону серьезного вреда. Тогда Дэниел сменил тактику и скрутил Пита голыми руками. Но тот извернулся и потянулся к горлу своего противника. Дэниел оттолкнул его, и он ринулся ко мне и сорвал с меня маску.

Сначала я захотела спрятать лицо и не допустить, чтобы Пит узнал меня. Однако я быстро передумала. Ведь сейчас в этом уже не было никакого смысла.

Пит пронзительно и нервно захохотал.

— Конечно. Мне все ясно.

— Что? — осведомилась я.

Насколько мне было известно, Пит всегда считал меня скромной пасторской дочкой. А вовсе не охотником на демонов.

Он промолчал и приготовился к прыжку.

Дэниел обхватил его сзади.

Брэдшоу задергался.

— Они говорили, что ты придешь за мной! — заорал он. — Они ждали меня у больницы, когда я заново родился. Мне сказали, что достаточно убить медсестру, и ты обязательно станешь искать меня!

— Кто они?

— Моя новая семья, — прохрипел Пит.

Он вырвался из цепкой хватки Дэниела и попытался нанести ему удар через плечо, но Дэниел оказался проворнее и сильно врезал Брэдшоу в бок.

Тот застонал от боли и, прижимая руку к ребрам, заковылял к чучелу Франкенштейна. В этот момент он очень напоминал прежнего Пита Брэдшоу. И отнюдь не того монстра, которого мы собрались здесь порешить. На миг я заколебалась, что смогу выполнить поставленную перед нами задачу.

— Кого ты имеешь в виду? — спросила я у Пита.

Он принюхался, шумно втягивая носом воздух.

— Неужели ты не чувствуешь, что они рядом? Люди, которые жаждут твоей смерти, — произнес он и понесся на меня с огромной скоростью.

Он напоминал взбесившуюся летучую мышь: когти выпущены, пасть оскалена. И намеревался меня уничтожить.

Я всадила кол ему в грудь. Он оцепенел, потом попятился и уперся спиной в кукурузу. Судорожно вцепившись в мое оружие, он, сдирая камешки, вытащил его. Я услышала звук, похожий на тот, когда чем-то острым протыкают бумажный пакет. Пит с пренебрежением посмотрел на кол и швырнул его к моим ногам. Его губы искривила ехидная усмешка.

— Они убьют тебя, — заявил он, и его тело рассыпалось в пыль.

Я закрыла лицо ладонями. Мне до сих пор не верилось, что я убила Пита Брэдшоу.

— Что он?.. — начал Дэниел, но его прервало громкое рычание.

Звук доносился с той стороны, где стояло чучело Смерти.

Прозвучал новый рык — теперь из зарослей кукурузы. Потом еще и еще. Нас окружили.

— Что за?..

Высокие стебли раскачивались все сильнее.

— Они идут сквозь лабиринт, — прошептала я.

И я действительно их почуяла. Запах гниющего мяса и прокисшего молока. Акхи и гелалы, подумала я, когда они показались на площадке. Я узнала некоторых из них — я видела их, когда меня держали в плену на складе. Короли Тени. Не меньше десяти.

— Мы в ловушке, — сказала я Дэниелу.

— Точно, — грустно усмехнулся он.

Кольцо чудовищ медленно, но неуклонно сжималось вокруг нас. Зловещее рычание превратилось в мощный гул, бивший по барабанным перепонкам. Я подобрала с земли кол, и мы с Дэниелом встали спиной к спине. Пора обороняться.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЗАСАДА

Спустя десять глубоких, насыщенных кислородом вдохов.

Демоны наступали неторопливо, как будто оттягивали развязку и предвкушали ее исход.

— Сейчас самое подходящее время вытащить на свет моджо истинного альфы, — обратилась я к Дэниелу. — Может, тебе удастся переманить пару-тройку ребят?

— Хорошо бы. Только среди них нет Урбат. Мой зов не действует на акхов и гелалов. Пусть Калеб и невменяем, но он не глупец. Он не станет рисковать потерей своих последователей.

— Проклятье! Что нам делать?

— Сражаться, — ответил Дэниел и пырнул колом гелала, который решился атаковать нас.

Демон отлетел назад, зажимая рукой зияющую в груди рану.

— Берегись кислоты! — закричала я, когда мертвый гелал взорвался зеленым фонтаном.

Дэниел молниеносно накрыл нас обоих своим черным кожаным плащом.

— А мне нравится новое пальтишко, — пробормотал он, разглядывая, как зеленая жижа проедает дыры в черной коже.

— Мне тоже, пусть лучше пострадает оно, чем твое лицо, — проговорила я.

— Отличная идея.

Рычание демонов переросло в громкий визг, как будто орала целая стая стервятников. Они щелкали зубами и выставляли в нашу сторону когти. Мы с Дэниелом выжидали.

— Я рада, что ты прочел мое сообщение, — произнесла я. — Иначе мне пришлось бы в одиночку противостоять этой своре.

— Ага. Девять против двоих — не худшее соотношение, — хмыкнул Дэниел. — Стой! Какое сообщение? Я ничего от тебя не получал.

— Но как ты понял, что я в лабиринте?

Дэниел пожал плечами.

— Гм, Гэбриел говорит, что мы с тобой связаны… Ой! Как тебе соотношение девятнадцать против двоих? — спросила я, заметив, что еще десять демонов ожидают своей очереди в зарослях кукурузы.

Дэниел чертыхнулся.

— Калеб не сидел без дела.

Внезапно визг чудовищ усилился, и я зажала уши.

А потом кто-то словно высосал с площадки все звуки, и воцарилась тишина.

Один из демонов — гелал, судя по запаху — указал на нас длинным когтем.

— Сначала мы прикончим вас двоих, а потом расправимся со всеми смертными на вечеринке, — зарокотал он. — И тогда ваш городишко узнает: здесь правят Короли Тени.

— Тебе не кажется, что он переигрывает? — спросила я у Дэниела.

— Возможно, но он не шутит.

— Я начинаю сожалеть, что мы велели мальчикам оставаться внутри. Их поддержка не помешала бы, — вымолвила я с опаской. — Что ж, кто не спрятался… — начала я, а первая волна монстров уже бросилась на нас, вооруженная клыками и когтями.

Дэниел скинул с себя плащ, набросил его на двоих демонов и толкнул их на стену из кукурузы. Такой прием он наверняка подглядел в одном из фильмов с Джеки Чаном. Затем он пронзил их колом, а они даже не осознали, что все кончено. Я поняла, что он мстит им за то, что сам не смог разделаться с Питом.

Дэниел занялся очередной тварью, а мне пришлось отбиваться от двоих. Одного я швырнула на землю, а другого проткнула насквозь.

— Подожди! — воскликнула я. — Разве ты не можешь вызвать мальчиков мысленно? Ведь когда ты был белым волком, они безошибочно чувствовали, что тебе нужно!

Дэниел ногой отбросил гелала, и тот врезался в чучело доктора Джекила.

— Я не помню, как это делал.

— Попробуй сосредоточиться и послать им сигнал!

— О’кей, — кивнул Дэниел и указал пальцем куда-то позади меня. — Берегись…

Я ощутила резкую боль, когда когти гелала впились мне в спину. Завопив, я перекинула его через себя, и он покатился прочь. Увы, я не успела воспользоваться своим оружием.

— Эх! — выдохнула я, выпрямляясь.

Дэниел тут же устремился к этому демону.

Шелест стеблей кукурузы заставил меня повернуть голову, и я обнаружила еще десяток чудовищ.

— Сейчас нам бы точно не помешала подмога! — крикнула я Дэниелу, готовясь дать отпор крупному акху.

— Я работаю над этим, — откликнулся Дэниел.

Внезапно он издал какой-то странный звук: то ли возглас удовлетворения от победы над противником, то ли крик боли.

Я разделалась с акхом и хотела прийти на выручку Дэниелу, но ко мне устремился высокий гелал. Я заметила его краем глаза, когда он метнулся в мою сторону. Я отскочила, но его тело судорожно дернулось, как у собаки, которую резко потянули за поводок.

Блеснул металл, торчащий из его груди. Надо же — его просто нанизали на меч! И не кто-нибудь, а Толбот, выбежавший на площадку. Взмахнув клинком, он сбросил демона с лезвия.

Я нагнулась, чтобы не попасть под кислотный фонтан.

— И почему ты здесь?

— Мне показалось, что кто-то зовет на помощь.

Я промолчала, а из зарослей появились Брент, Райан, Зак и Слэйд. Каждый крепко сжимал оружие. Они присоединились к Дэниелу, который отбивался от четырнадцати демонов. Толбот буквально полетел за ними и по дороге мечом снес голову одному из акхов.

Я примкнула к своим товарищам и мощным пинком отправила мерзкого акха (его я видела на складе Калеба) к Райану, который приготовился встретить его колом.

— Сногсшибательно, — подытожил Райан, когда тварь рассыпалась в пыль. — Я его всегда ненавидел.

Он развернулся и поспешил спасать Брента, загнанного в угол гелалом. Я на мгновение почувствовала материнскую гордость, наблюдая за своими мальчиками.

Но вдруг у самого входа раздался женский крик.

— Смотри, что я нашел, — заявил акх.

Он застыл над Кэти Саммерс, щелкая клыками. Кэти, лежавшая на земле, испуганно выставила перед собой руки.

— Вкусная штучка, — заявил демон.

— Останови его! — приказала я Слэйду.

Слэйд мощным свингом отшвырнул акха, но тут ему на спину прыгнул гелал и сбил его с ног. Слэйд попытался откатиться за «линию фронта», но гелал подмял его под себя и сел ему на грудь, а акх принялся сверлить его взглядом.

— Не смотри ему в глаза! — закричала я.

Но было поздно, чудовище обездвижило Слэйда. Юноша погрузился в транс. Гелал обнажил зубы и стал склоняться к шее Слэйда, однако прежде чем он успел впиться в плоть, я метнула свой кол через всю площадку. И оказалась меткой. Гелал повалился на ближайшего акха и взорвался кислотой.

Акх отполз от Слэйда и мгновенно скрылся в кукурузе.

Я подбежала к Слэйду, сняла куртку и принялась стирать с него кислотные капли. Он таращился на меня и стонал. Я хотела спросить, как он себя чувствует, но опять услышала крик Дэниела.

Я обернулась и увидела, как кол выпал из его руки. Он держался за левое предплечье в том месте, где его ранило серебряной пулей. Над ним возвышался здоровенный гелал, и с его когтей капала кровь.

Дэниел попытался поднять оружие, но из-за боли он двигался слишком медленно. Тварь опередила Дэниела, и ему пришлось защищаться. Теперь он вступил в рукопашную с гелалом. Впервые за всю битву Дэниел, безоружный и раненый, находился на грани поражения.

Я потянулась за своим колом, но обнаружила, что тот почти растворился в кислоте.

— Лови! — закричал Толбот.

Он вмазал акху локтем в рожу и лихо бросил свой меч Дэниелу. Клинок, вращаясь, полетел ему в лицо.

Я потеряла дар речи, а Дэниел вскинул левую руку и поймал оружие. В следующее мгновение он обрушил его на шею гелала. Голова демона покатилась по земле, а Дэниел увернулся от зеленого фонтана. Потом я с открытым ртом наблюдала, как он стремительно разрубил пополам еще трех демонов.

— Ого, — произнесла я, и мое сердце учащенно забилось.

— Это был убийца, — пояснил Райан, с восторгом глядя на Дэниела, который уничтожил четвертого демона.

От внимания выживших монстров не укрылось, что противник мастерски владеет мечом. Четыре акха и два гелала попятились прочь и исчезли в лабиринте. Некоторое время я слышала их топот.

— Нам догнать их? — поинтересовался Зак.

Райан и Брент, судя по их виду, горели желанием пуститься вслед за своими бывшими товарищами. Слегка одурманенный Слэйд сидел рядом с Кэти и обнимал ее. Она, в свою очередь, уткнулась лицом в колени и, по-моему, прилагала все силы к тому, чтобы сохранить ясность рассудка.

— Нет, — покачала я головой. — Тогда вам придется разделиться, и они захотят прикончить вас поодиночке.

— Они меня не напугают, — заявил Райан, фехтуя своим колом.

— Думаю, они уже далеко, — сказал Толбот, снял ковбойскую шляпу и вытер лоб.

— Но если мы погонимся за ними, — возразил Райан, — вероятность того, что они перегруппируются и вернутся, уменьшится.

— Согласна, — произнесла я. — Зак и Райан, вы двое и пойдете. Держитесь вместе и берегите себя, договорились?

И двое потерянных мальчишек с радостными воплями устремились за демонами.

— Я должен быть с ними, — пробормотал Слэйд и, пошатываясь, встал.

Но, возможно, виновата в этом была лишь Кэти, которая цеплялась за него.

— Нет, — проговорила я. — Похоже, Кэти тебя не отпустит.

Она посмотрела на меня. Ее взгляд был затуманенным и ошеломленным. Потекшая тушь оставила на ее щеках длинные следы.

— Грейс? А ты ведь не собиралась идти на вечеринку…

Я понадеялась, что недавние события вылетят у Кэти из головы, прежде чем она доберется до дома.

— Я передумала. Мы стало обидно, что я пропущу веселую вечеринку. — Я пожала плечами.

— Ага, — медленно протянула Кэти. — А почему ты здесь? Ты… убила… того парня, который клеился ко мне?

Вот те раз.

Дэниел сделал шаг вперед. Он спрятал меч за спину, но скрыть кровавые следы у себя на плече не мог.

— Знаешь, Кэти, один тип подсыпал тебе в стакан какую-то дрянь. Мы хотели убедиться, что никто тебя не обидит.

— Дэниел? — удивилась Кэти и всмотрелась в его глаза, блестевшие в прорезях маски. — Ты тоже пошел? Ты выздоровел? — Она постучала пальцами по лбу, словно для того, чтобы заставить мозги работать. — А ты отрубил кому-то голову?

Брент расхохотался. Я покосилась на него.

— Хватит, — заявила я, — Кэти отлично повеселилась. — Я знаком попросила Слэйда помочь ей встать. — Позаботься о ней, хорошо?

На лице Слэйда появилось страдальческое выражение. Он наклонился ко мне и зашептал:

— Э-э… мне надо кое-что уточнить: ты о чем меня просишь, чтобы я убил ее и расчленил тело?

— Что? Нет! Почему, ради всего святого, у тебя такие мысли?

Брент прокашлялся.

— Для Королей Тени «позаботиться о ком-то» имеет совершенно иное значение.

— Ой! — вырвалось у меня. Надо мне следить за своими репликами. — Нет, ты должен целой и невредимой проводить ее до дома. Попытайся убедить ее, что демоны, кислота и прочие… фокусы — это результат действия напитка. И не посвящай ее в наши секреты. Вот что подразумевается под «заботой о ком-то». Возьми с собой Брента.

Слэйд кивнул. Они с Брентом поставили Кэти на ноги, закинули ее руки к себе на плечи и повели девушку прочь.

— Ты ведь спас меня, правда? — спросила Кэти, слабо хлопая Слэйда по щеке и хихикая. — Ты видел ту зеленую жижу? Прикольная…

— Верно, — подтвердил тот.

Брент усмехнулся.

Я наблюдала за троицей, понимая, что остаюсь с Дэниелом и Толботом. А мы — не из тех, кого безопасно оставлять наедине.

Особенно, когда все вооружены.

Какое-то время мы молчали, а напряжение росло. Наконец, Дэниел с мечом в руке подошел к Толботу и остановился. Они впились друг в друга глазами, как будто каждый пытался прочитать мысли другого. Толбот почему-то показался мне маленьким по сравнению с Дэниелом. А может, дело было в осанке моего бойфренда — он держался как истинный альфа. Кроме того, его стая только что отбила вражескую атаку.

Дэниел нацелил клинок лезвием прямо на Толбота. Внезапно он крутанул его и подал рукоятью вперед.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Ты спас нас. Мы бы не справились без тебя.

— Пожалуйста, — осторожно ответил Толбот. — Значит… мир?

Дэниел посмотрел на меня, как бы в ожидании моего вердикта. А я не знала, что сказать. Толбот выручил нас, однако сделал многое для того, чтобы разрушить мое доверие.

Нэйтан Толбот первым нарушил молчание.

— То, что произошло здесь, было пробой сил, — начал он. — Рано или поздно Калеб явится за тобой во главе целой армии. И тогда тебе будет сложновато.

— Он — умный парень, — заметил Дэниел. — Толбот знает Калеба лучше, чем кто-либо еще. И он отличный боец.

Меня удивило, что Дэниел решил замолвить словечко за Нэйтана. Он же понимал, что Толбот мешал его возвращению. Нанес ему огромный вред и был перед ним в неоплатном долгу. Странно…

Я вспомнила слова Гэбриела о прощении. Смогу ли снова впустить Толбота в свой «ближний круг»?

Нэйтан стянул маску и воззрился на меня.

— Пожалуйста, Грейс. Прости меня.

Я вообще-то отличаюсь излишней доверчивостью. И стараюсь видеть в людях только хорошее. Интересно, это недостаток или достоинство? «Слабость», — буркнул мой внутренний волк. Я не знала, получится ли у меня в настоящий момент сделать правильный выбор…

— Решай сам, — заявила я Дэниелу. — Ведь именно с тобой он вел двойную игру.

— Уверена? — уточнил он.

— Да.

— Тогда мир, — сказал Дэниел. — А твой меч мне пригодился.

— Бери его себе, — вымолвил Толбот, не отводя от меня взгляда. — У меня есть другой.

Что с ним творится? Он сердится на меня?

Дэниел аккуратно стер с лезвия остатки кислоты гелала своим дырявым плащом.

Наконец-то Толбот перестал на меня таращиться, но я все равно чувствовала напряжение, разделявшее нас.

— А почему ты мне не подарил меч? — небрежно произнесла я, пытаясь разрядить обстановку. — Я вынуждена была использовать деревяшку с блестками, а мальчики получают классное холодное оружие? — Я вытянула вперед липкий обломок — все, что осталось от моего деревянного кола. — Нечестно.

— Я и тебе, детка, могу дать такой же, — усмехнулся Толбот. — Просто я считал, что ты предпочитаешь ощущать в руке деревянный кол.

Дэниел пихнул Толбота кулаком в живот. Тот согнулся пополам и закашлялся.

— Ты не имеешь право так разговаривать с моей девушкой, — сообщил Дэниел, лукаво улыбаясь.

Я отшвырнула палку, взяла Дэниела за руку и потянула его за собой. Я начала опасаться, что сейчас парни примутся подначивать друг друга, а у меня не было ни малейшего желания разбираться с ними.

— Приходи завтра к дому, — не унимался Дэниел. — Побеседуем о Калебе и Королях Тени.

Толбот кивнул. В его взгляде опять промелькнуло нечто загадочное. А может, обычная благодарность за то, что пусть и косвенно, но он все-таки участвует в моей жизни?

Вне лабиринта.

Мы с Дэниелом возвращались к фермерскому дому. К моему удивлению, вечеринка уже закончилась. По залу бродило несколько одурманенных юнцов, которые испытывали на себе «прелести» транса.

— Акхи убрались восвояси? — осведомилась я.

— Они, наверное, унюхали пыль в воздухе. На таких мероприятиях этот запах действует как крик «Полиция!».

— Отлично, — сказала я. — Но я беспокоюсь за Зака и Райана. Как они справятся?

— Полагаю, что ребята носятся по лабиринту взад и вперед. Пусть повеселятся.

Я усмехнулась.

— Что? — спросил Дэниел.

— Чувствую себя мамашей, а ты ведешь себя как папаша. По сути, мы таковыми и являемся. Мы — их альфы, и наши мальчики кинулись убивать демонов, вместо того чтобы делать уроки.

— А ведь это проблема, верно? — прошептал Дэниел и опустил взгляд на меч, засунутый за ремень.

Я не ожидала, что после шума и гама вечеринки вокруг может стоять такая торжественная тишина. Мы в молчании дошли до «Короллы».

— Я потрясен твоим самоконтролем, — признался Дэниел, открывая мне дверцу. — Ты была настолько уравновешенной!

— Еще бы.

Сняв кулон, я погладила лунный камень и передала его Дэниелу.

— Между прочим, за все сражение я ни разу не слышала голоса волка, — заметила я.

А про себя я подумала, что он прозвучал лишь раз, когда я не могла решить, что делать с Толботом. Похоже, что мне стало легче заглушать его после моей молитвы в больничной часовне.

Дэниел захлопнул дверцу и сел на водительское сиденье.

— А ты? Ты в порядке? — поинтересовалась я.

— Не знаю.

— Ты потрясающе дрался в лабиринте. Я серьезно. Просто невероятно! — Я пихнула его пальцем в бок. — Даже с больной рукой! И ты утверждаешь, что ты — не герой? Ты внушал стае благоговейный трепет.

— Я не чувствую себя таковым, — ответил он, крепко сжал руль и выехал с парковки. — Я — чудовище.

— Ты. Не. Чудовище. Сегодня мы спасли много жизней. А для меня в этом и заключается определение героя.

— Но каким образом я действовал? — воскликнул Дэниел и я увидела, как у него на шее запульсировала жилка. — Я убивал. Ненавижу это. Хотя я и изменился, но остаюсь Псом Смерти. Вот чем я занимаюсь на самом деле: лишаю других жизни.

Я откинула голову на спинку. Меня озадачили его слова. Он произнес их с огромным отчаянием и презрением, что причинило мне острую боль.

«Королла» покатила по старой грунтовой дороге — прочь от «Фрайтмар Фармз». Я уповала на то, что вижу эти места в последний раз. На перекрестке Дэниел затормозил на красный сигнал светофора и включил левый поворотник. Стрелки на дорожном щите указывали в три стороны: в Роуз-Крест, в Эппл-Велли и в город. Я невольно подумала о папе. Из-за суматохи, связанной с возвращением Дэниела и вестью о трансформации Пита, я не навещала его сегодня. Но он до сих пор лежит на больничной койке!.. Эта мысль была для меня невыносимой.

И вдруг меня озарило.

— Ты ошибаешься насчет себя, Дэниел. И я тебе это докажу. Поворачивай направо.

— Зачем?

— Мы едем в больницу.

Дэниел покосился на меня, но послушался.

— Ты скоро сам поймешь, кем ты являешься в действительности.

Наш час настал. Пусть раньше у меня многое не получалось, но теперь мы с Дэниелом, взявшись за руки, сможем совершить то, что нам суждено. Вместе.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ДАРЫ СЕРДЦА

В больнице, примерно половина третьего ночи.

Я достала из багажника повседневную одежду, которую мы сняли, когда облачались в костюмы в доме Эйприл. Пока я возилась со своей рубашкой на заднем сиденье машины, я радовалась своей находчивости. Во-первых, мы бы не прорвались через пост медсестер в столь поздний час, если бы выглядели как парочка эмо-бандитов. Кроме того, мне не хотелось, чтобы папа увидел меня в таком наряде — тогда у него наверняка остановилось бы сердце. А я уже по горло сыта больницей.

Увы, мне не помог облик девочки-паиньки. Посетителей пускали в отделение интенсивной терапии по ночам, но это не меняло того факта, что я была несовершеннолетней и, следовательно, не имела права после наступления темноты приходить сюда без сопровождающих. Вот о чем мне сурово напомнила медсестра из приемного отделения.

— Но моему другу исполнилось восемнадцать, — пробормотала я. — Он может считаться моим сопровождающим, правда? Мы не собираемся оставаться здесь на целую ночь. Дайте нам двадцать минут. Больше и не надо. — Я изобразила на лице величайшую грусть и пожалела о том, что не умею плакать по заказу. — Мне очень нужно увидеть папу. Ну, пожалуйста!

Сестра оставалась твердой как скала.

— К пациентам допускаются только родственники.

— Навестим его утром? — еле слышно прошептал Дэниел.

Я помотала головой. Я опасалась, что позже я растеряю свою храбрость. Значит, откладывать нельзя.

Я схватила Дэниела за локоть.

— Но он — мой жених, — заявила я. — Я читала ваши правила посещения. Такие люди допускаются.

Дэниел молча уставился на меня. Его глаза расширились от удивления. Или от шока. Потом он отвел взгляд.

Мое сердце упало. Значит, он действительно не помнит, что произошло?

Я стиснула его руку, намекая на то, чтобы он подыграл мне. Он ответил на мое пожатие.

— Понимаете, — начал Дэниел, покачиваясь с пятки на носок и обратно, — мы здесь, чтобы сообщить мистеру Дивайну добрую весть. И хотим, чтобы он первым услышал ее, когда очнется. Ну, или вторым, потому что вы уже в курсе.

И он одарил сестру своей самой очаровательной улыбкой, и та, хотя и была лет на двадцать старше, не устояла. Я поняла, что у нее не хватит духу отказать.

— Двадцать минут. И все. Ни секунды дольше, иначе я позову охрану и вам запретят посещать мистера Дивайна на весь срок, пока он находится в больнице.

— Спасибо, — поблагодарила я.

Медсестра вручила мне две карточки со словами «Посетитель» и глянула на мою руку в поисках кольца, когда я потянулась за ними.

Я потащила Дэниела за собой, пока она не передумала. Я быстро шла по коридору, но старалась не бежать. Когда мы добрались до отцовской палаты, я сделала то же, что и Гэбриел: практически полностью закрыла жалюзи на двери.

— Папа, мы поможем тебе, — произнесла я.

Он до сих пор был без сознания. Дэниел тихо приблизился к койке и встал рядом. Я сообразила, что сейчас он впервые видит его в таком беспомощном состоянии.

— Я не узнаю его, — с дрожью в голосе признался он.

Отек на лице отца спал, но зато синяки полиловели. Казалось, будто его кожа испачкана темной краской.

— Я рад, что ты привела меня к нему, — продолжил Дэниел. — Но я не понимаю, зачем я тебе понадобился.

— Мы будем лечить его.

Это изумило Дэниела сильнее, чем мое объявление о помолвке.

— Как?

Я взяла на себя роль Гэбриела и объяснила Дэниелу, что именно мы собираемся делать. Он сосредоточенно кивал.

— Тебе надо очистить сознание от отрицательных мыслей, — сказала я. — В первый раз, когда мы с Гэбриелом пробовали исцелить папу, я не смогла их прогнать, и в итоге только навредила отцу. Я боялась предпринимать еще одну попытку, но потом я именно таким способом вернула тебя в человеческий облик. Сейчас тебе придется помочь мне. Я верю, что у нас все получится.

— Сомневаюсь, что я наилучшая кандидатура…

— Ты — единственная кандидатура, — заверила я его. — Мне нужно, чтобы ты принял свою истинную сущность. Ты — Небесная Гончая, а не Пес Смерти. Отчасти твое призвание состоит в том, чтобы убивать демонов — исключительно для защиты невинных. Здесь же нам суждено выполнить свое предназначение. Вспомни, с какой целью изначально были созданы Урбат. Мы с тобой способны на многое, потому что мы не утратили свое умение любить. Именно это мы и должны отдать миру.

Я догадалась, что внутри Дэниела идет борьба. Он жаждал принять мои слова, но все еще убеждал себя в том, что он чудовище.

— Ты — не монстр. Ты перестал им быть. Ведь ты изменился. И, по-моему, в глубине души ты знаешь, кто ты такой.

Ангел.

Я потянулась и нежно поцеловала Дэниела в губы. Когда я отстранилась, он на мгновение зажмурился, и я не смогла определить, продолжается ли эта битва или нет. Спустя секунду он распрямил плечи и открыл глаза.

— Думаю, ты права, — решительно произнес он.

— Ты согласен?

— Да, — и он перевел взгляд на папу. — Ради него.

Дэниел вытянул вперед руки, и я положила их на грудь отцу.

— Сконцентрируйся на положительном настрое. Ты должен направить на папу всю свою энергию добра и любви.

Дэниел опять закрыл глаза. Я последовала его примеру и погрузилась в самые счастливые семейные воспоминания. Спустя несколько мгновений я ощутила прилив силы. Она нарастала и пульсировала. Неожиданно перед моим внутренним взором предстала картина, которую я никогда не видела. Дэниел сидел на стуле напротив папы — по другую сторону письменного стола в кабинете. Они находились в комнате одни, и я поняла, что воспоминание принадлежало Дэниелу. «Ясно, — подумала я, — теперь между всеми нами вновь установилась связь». Видение было нечетким, но я слышала голос отца. Он говорил Дэниелу, что поддержит его и найдет способ преодолеть проклятье вервольфа. А я вдруг почувствовала благодарность, которую Дэниел испытывал в тот момент. А после этого передо мной прокрутился коротенький «ролик» из его жизни. Там была и я. Конечно, я сразу же отругала себя за то, что позволяла себе сомнения насчет Дэниела и его чувств.

Мое сердце переполняла любовь, мощная энергия проникала в каждую клеточку моего тела. Когда я больше не смогла удерживать ее, она огромной волной пронеслась во мне, прокатилась по рукам Дэниела и ворвалась в папу. В следующее мгновение я выпустила руки Дэниела и рухнула на пол рядом с койкой. Дэниел кинулся ко мне.

— Ты как? — обеспокоенно спросил он.

— Нормально, — еле слышно пролепетала я.

По барабанным перепонкам ударил хор каких-то звуков. В конце концов я осознала, что пищат и надрываются мониторы, установленные в палате. Значит, случилось нечто ужасное.

— Проклятье, — прошептал Дэниел.

А я была уверена, что все сработает. Неужели я ошибалась?

— Проклятье! — закричал Дэниел. — Смотри, Грейс!

Я с трудом открыла глаза. Какой же урон я нанесла отцу, если мониторы одновременно спятили? Однако я отважилась взглянуть на койку. И обомлела.

Папа сидел на кровати и стягивал с лица кислородную маску — оказывается, его действия и привели к тому, что зазвучали сигналы тревоги.

— Грейс? — произнес он. — Что случилось? Где я?

Я не могла в это поверить. Папа бодрствовал. И разговаривал. Фиолетовые синяки исчезли с его лица и рук.

— У нас получилось, — выдавила я и расплакалась. — Правда…

Дэниел усадил меня на койку, и я бросилась к папе на шею.

— Ты жив, — проговорила я между радостными всхлипами.

Отец тоже обнял меня.

— Конечно. Но что случилось? Почему я здесь?

Прежде чем я успела ответить на его вопросы, послышался шорох отодвигаемой двери, и в палату ворвалась целая армия медиков.

— Что здесь творится? — заорала на меня какая-то медсестра.

— Отойди от него, — потребовала другая и вдруг ошалело уставилась на моего отца, здорового и невредимого.

Она что-то прошептала и перекрестилась. А затем заговорила по-испански, однако смысл ее слов я смогла уловить.

— Это чудо, — бормотала она.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

СТОЛКНОВЕНИЕ МИРОВ

Утро четверга.

Было бы логично предположить, что исцеление вызовет бурную радость в отделении интенсивной терапии. Однако на меня обрушился град вопросов, а на папу — ряд не очень-то приятных анализов и процедур. Удачно закончившийся процесс передачи энергии полностью лишил меня сил. Следующие несколько часов мы с Дэниелом провели на кушетках в комнате ожидания, дрейфуя между состояниями сна и бодрствования.

Думаю, сестра из приемного покоя учла экстремальные обстоятельства. Она разрешила нам задержаться дольше чем на двадцать минут. В общем, было уже начало восьмого утра, когда мой папа заявил, что хочет уйти домой.

— Я предпочла бы оставить вас для обследования, — заявила врач, которая внимательно изучала результаты лабораторных анализов.

— Пожалуйста, хватит, — застонал отец. — Я чувствую себя подушечкой для булавок.

Врач снова заглянула в карту.

— Мы не можем найти никаких отклонений. Следовательно, мы не вправе задерживать вас, если вы хотите выписаться. Но я бы не советовала…

Папа снял с пальца монитор сердечного ритма.

— Грейс, ты все слышала. Теперь я свободен.

Прежде я бы возмутилась тем, что папа поступает вопреки советам медика, но сейчас я сама прекрасно знала, каково его состояние.

Я встала, и Дэниел поддержал меня. Я до сих пор ощущала слабость в ногах, и у меня подгибались колени.

— Тогда нам пора, — произнесла я, беря отца за руку.

Несколько дней назад я и не предполагала, что можно испытывать такое счастье.

— Я хочу, чтобы сперва ты сделала одну вещь, — заметил папа, когда мы остановились у лифтов.

И он нажал кнопку «вверх» вместо «вниз». Я сразу поняла, что он затеял.

— Папа, — пробормотала я. — Я не уверена…

— Не волнуйся, Грейс. Вы с Дэниелом вылечили меня, так почему вам не попробовать исцелить твою маму?

— Я не знаю, применимы ли мои способности при душевных заболеваниях, — вздохнула я.

Пока что я на собственном опыте проверила, что после моей «практики» исчезают лишь физические раны.

— А вдруг мама впала в подобное состояние потому, что такова Божья воля?

— Тогда будем просто ждать.

Когда папа в церкви молился с прихожанами о чьем-либо здравии, он всегда предварял ритуал словами «если будет на то воля Твоя». Двери лифта со звоном разъехались, и отец ободряюще улыбнулся мне.

— Иначе зачем же Господь так щедро наделил тебя? Используй свой дар.

— Грейс, попробуй, — тихо сказал Дэниел.

Я переводила взгляд с Дэниела на папу и увидела надежду, горевшую в их глазах. Если у нас получится, это откроет перед нами массу возможностей.

— Ладно, — согласилась я и вместе с ними шагнула в кабину, осознавая, что именно сейчас моя жизнь круто изменилась.

Вечер четверга, спустя примерно десять часов.

Меня разбудили запахи и звуки — знакомые и милые сердцу, но при этом — чуждые моему нынешнему образу жизни. У меня даже закружилась голова. Когда я села, в глазах замелькали искры. Зрение сфокусировалось, и я, погладив коралловую простыню, с облегчением поняла, что нахожусь в своей кровати. Дома. Но как здесь оказалась? Я не могла ничего вспомнить, кроме больничного лифта.

Кстати, а где Дэниел и папа?

Словно в ответ на мой вопрос снизу донесся взрыв хохота.

Я с наслаждением вдохнула в себя ароматы, витавшие в комнате. Бекон. Яйца. Блинчики. И сладковатый запах нагретого кленового сиропа.

Кто-то готовит еду.

Но на кухне уже давно никто не готовил, с тех пор, как маме стало совсем плохо.

До моих ушей снова донесся смех. Я втянула носом воздух и ощутила уже знакомый запах. К нам пожаловали вервольфы!

Овладевшее мной любопытство пересилило слабость и боль во всем теле. Голодные спазмы тоже раззадорили меня. Кстати, а когда я ела в последний раз? Я заставила себя встать с кровати, медленно оделась, на цыпочках спустилась по лестнице и обнаружила, что в столовой полно народу.

Дэниел, папа, Черити, Бэби-Джеймс, Брент, Райан, Зак, Слэйд и даже Толбот устроились за столом, плотно заставленным разнообразными блюдами.

— Она проснулась! — громко сказал отец.

Остальные приветствовали меня радостными возгласами.

— Скорей, Грейс, — поманил меня папа.

Дэниел и Толбот встали. Дэниел бросился ко мне, обнял за плечи и чмокнул в щеку.

— Как ты себя чувствуешь? В больнице ты потеряла сознание.

— Уставшей, но жутко голодной.

И у меня в желудке тотчас началось громкое урчание.

— Садись, — произнес Дэниел, указывая на свободный стул между собой и Черити.

Я оглядела присутствующих. Моя сестра передавала кувшин с апельсиновым соком татуированному Слэйду. Бэби-Джеймс, восторженно визжа, пытался накормить Толбота омлетом, а тот со смехом то и дело смахивал кусочки еды с козырька своей бейсболки.

Я сильно ущипнула себя за руку. А разве не так все делают, когда думают, что грезят наяву? Два моих мира — паранормальный и человеческий, семейный, — столкнулись. Но вместо ожидаемого взрыва случилось взаимное проникновение.

— Что, ради всего святого, тут происходит?

Позади меня прозвучал голос, который я меньше всего рассчитывала услышать:

— Завтракаем в обеденное время.

Я резко повернулась и обнаружила маму с подносом дымящихся французских тостов. У меня отвисла челюсть.

— Твои любимые, — заявила она.

Я заметила, что ее пальцы остались худыми, но на этом сходство с той пустой оболочкой, которую я видела в понедельник, заканчивалось.

— Но… но… — промямлила я и замолчала.

В моем сознании пронеслись обрывки воспоминаний. Мы с Дэниелом стоим над мамой, которая лежит на койке в отделении для душевнобольных. Я чувствую в руках поток энергии. Потом я в изнеможении падаю на линолеумный пол.

— Долго я спала?

— Около десяти часов, — сообщил Дэниел. — Тебя едва хватило на то, чтобы излечить двоих. И не думай, что ты разом вылечишь всех больных в палатах.

У меня вспыхнули щеки. Действительно, я мечтала о чем-то подобном.

— А ты почему как огурчик? — осведомилась я.

Странно. Ведь Дэниел тоже принимал участие в обоих процессах.

— После возвращения домой я отдохнул. Но дело в другом. Грейс, большая часть силы исходила от тебя. Я лишь помогал. Именно ты спасла своих родителей.

— Ты творишь чудеса, — сказал Толбот с набитым ртом.

Я повернулась к маме и обняла ее, едва не выбив из ее рук поднос с тостами.

— Я слышала, что ты говорила, когда навещала меня, — прошептала она мне, целуя меня в ответ. — Ты звала меня. Я понимаю, что теперь мне не удастся достичь совершенства, но я пытаюсь стать той, которая вам нужна.

Я обратила внимание на то, что ее вымытые волосы никак не уложены. На ней были мятые брюки и блузка, поверх которых она надела подаренный папой фартук с надписью «Поцелуй повариху». Некоторые тосты на подносе оказались зажарены сильнее, чем обычно считалось «приемлемым» для моей мамы. Мне сразу стало легко на сердце.

— Угощайся, — произнесла мама новым для меня заботливым тоном. — Тебе надо набираться сил.

— А где тетя Кэрол? — поинтересовалась я.

Кстати, за вчерашний день я ни разу ей не позвонила и готовилась получить за это нагоняй.

— Уехала, — пояснил папа. — Кэрол была слегка… ошеломлена. Некоторым людям трудно поверить в чудеса.

— Я не удивлюсь, если она станет утверждать, что ты все подстроил, чтобы заполучить несколько выходных, — улыбнулась мама.

Ого! Раньше она бы не осмелилась подшучивать над своей сестрой.

— Бабушка воспримет ее слова за чистую монету, — кивнула я, сев за стол.

Все тут же принялись передавать мне блюда со всевозможными яствами. Я положила себе на тарелку и шоколадные блинчики, и омлет, и бекон, и пару французских тостов. А затем принялась быстро поедать все это, заполняя пустоту, царившую в моем желудке.

Единственным, кто мог похвастаться большим аппетитом, чем у меня, был Слэйд. Он поглощал пищу с пылом обитателя камеры смертников, которому принесли последний ужин.

Черити хихикнула, и я решила, что она смеется над отсутствием у меня изящных манер, но потом догадалась, что она переглядывается с Райаном. На его лице светилась широченная и глупейшая улыбка. Я бросила в него булочкой с бананово-ореховой начинкой. Она ударила его по лбу и упала на тарелку с беконом. Тем не менее с его лица не исчезло щенячье-восторженное выражение. Он быстро заморгал и перевел взгляд на меня.

— Даже не думай.

Я взяла очередную булочку и дала понять, что сейчас швырну ее в цель.

— Я не… ну… но… Твоя сестра прикольная… — залепетал Райан и смахнул кусок выпечки, приклеившийся к его лбу, как «бычий глаз».

Черити стала пунцовой, как и малиновое варенье на ее тарелке.

Остальные расхохотались. Я притворилась, будто приготовилась к броску, и Райан отклонился в сторону. Но вместо этого откусила кусок и положила голову Дэниелу на плечо. Он обнял меня. Но внезапно я отвлеклась на остатки его еды. Французские тосты — это мое любимое блюдо, но мой старший брат просто обожал мамины блинчики.

Я почувствовала, как Дэниел замер, а потом наклонился ко мне.

— Он ведь тоже должен быть здесь, верно? — шепнул он.

Наверное, он уловил мои чувства и мысли.

Я кивнула.

— Тогда нам стоит исправить ситуацию с Джудом.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Все еще четверг, примерно половина восьмого вечера.

Мы с Дэниелом медленно ехали к церкви. Между холмами то и дело появлялась почти полная ярко-желтая луна. Ее призрачный свет отражался от облаков, плавающих в ночном небе. Пейзаж был достоин того, чтобы его запечатлели на холсте, и я прикинула, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу оторваться от других дел и взяться за кисть.

Дэниел оставил «Короллу» на пустой парковке. Я сообразила, что Джуд, вероятно, весь день пробыл в одиночестве. Я помедлила, не решаясь взяться за дверную ручку.

— Ты готова? — спросил Дэниел.

— Да, — ответила я. — Нет. Возможно. Не знаю.

— И каков же твой ответ из перечисленных?

— В последний раз, когда я навещала Джуда, у нас ничего не получилось. Я обвинила его в убийстве медсестры. Ну, той, с которой на самом деле расправился Пит.

— И тебе придется нелегко.

— Я не представляю, что ему сказать. Мне даже страшно смотреть ему в глаза.

— А ты — его родная сестра, Грейс…

Меня охватили угрызения совести.

— Точно.

— Как бы то ни было, он сможет измениться. Как и любой другой. Теперь я не сомневаюсь.

— Любой? — переспросила я. — Даже Калеб?

Дэниел заколебался.

— Да, — откашлявшись, произнес он. — Хотя некоторое время назад я бы так не ответил. Но сейчас ты указала мне путь. — Он слабо улыбнулся. — Грейс, ты — моя спасительная благодать.

— Но ведь такие, как Калеб, олицетворяют зло.

— Гелалы и акхи тоже. Но они бездушные демоны. А Калеб — Урбат. У него все еще бьется человеческое сердце, а значит, он не потерял свою душу. Пусть она черная. Я продолжаю верить, что у него внутри есть свет. Крохотная искорка. Если он захочет загладить свою вину, — вполне вероятно, что он сможет исправиться.

— Но Калеба к этому не тянет, — мрачно усмехнулась я.

— Кто знает? — пробормотал Дэниел и перевел взгляд на темное лобовое стекло. — Допускаю, что это прозвучит глупо, но я считаю, что у него есть шанс. Но, конечно, невозможно спасти того, кто не желает быть спасенным.

— А что ты думаешь о Джуде?

— Существует только один способ проверить это.

Я глубоко вздохнула, понимая, что больше откладывать нельзя.

— Я надеюсь, что он хотя бы даст мне высказаться.

— Он выслушает тебя, Грейс. Вот в чем твоя особенность. Твои слова обладают целительной силой. И не забывай: то, что происходит с Джудом — очень опасно для тебя.

— Почему?

— Волк, пытающийся манипулировать проклятым, становится в сотни раз сильнее после того, как ему поддаются. Так бывает всегда. Ему надо постоянно сопротивляться. Я освободился от него с величайшим трудом. Волк выл у меня в голове, что меня никогда не простят. Похоже, Джуда обрабатывают точно так же.

Я поежилась. Вероятно, я не понимала, какую страшную битву он выдержал. А Джуду сейчас не сладко…

— Тебе достаточно напомнить ему, что его любят.

Я ощутила прилив уверенности — ведь я помогла Дэниелю. И маме с папой. Вдруг я почувствовала себя совершенно другой — не той девчонкой, которая ругалась с Джудом два дня назад.

— Давай, Грейс, — произнес Дэниел и вылез из машины. — Ты найдешь правильные слова. Джуд еще не полностью потерян.

В церкви.

Мы спускались в подвал, и наши шаги эхом отдавались от пустых стен. У Джуда, разумеется, был сверхчуткий слух, и он поджидал нас у дверцы клетки.

— Что ты здесь делаешь? — зарычал он на меня, прищурился и перевел взгляд на Дэниела, а потом сделала шаг назад. — И он с тобой? Зачем ты привела его?

— Привет, Джуд, — поздоровался Дэниел.

Мой брат оскалился.

— Значит, блудный сын вернулся? Они устроили пир в твою честь? Забили откормленного теленка? А меня оставили сидеть в застенке!

Джуд ухватился за прутья и задергал створку.

Я посмотрела ему в глаза. Они были яростными, как у готового атаковать волка. Я опустила голову.

«Зря ты заявилась сюда», — злобно процедил мой внутренний демон.

— Ты можешь выйти отсюда, когда тебе угодно, — сказал Дэниел. — Наверное, ты остаешься здесь, потому что хочешь этого. Тебе так проще.

— Заткнись! — рявкнул Джуд.

— Я знаю больше, чем ты думаешь. Я уже побывал в аду. Я тебя прекрасно понимаю.

— Иди ты к черту! — огрызнулся тот и плюнул в Дэниела.

— Джуд, пожалуйста, — произнесла я.

— Грейс, я ведь предупредил, что не желаю тебя видеть!

— Джуд, прости за то, что я обвинила тебя в убийстве медсестры. Мне самой не верится, что я совершила такую подлость. Но я тогда поддалась инстинкту и страшно злилась на тебя. Я сама в тот момент потерялась. — Я приблизилась к клетке и взялась за прутья. — И я прощаю тебя.

Джуд на мгновение прикрыл веки, а затем я увидела, что его взгляд слегка смягчился… и опять стал жестким. Глаза заблестели, и фиолетовый цвет уступил место серебристому. Однако я догадалась, что в моем брате еще сохранилось нечто человеческое. Джуд пока находился здесь и нуждался в поддержке, хотя волк делал его одержимым.

Но я приготовилась к борьбе за брата.

— Ты?! — заорал Джуд. — Ты прощаешь? Меня?

Он ожесточенно затряс дверцу. Если бы он захотел, он бы запросто взломал ее. Меня так и подмывало попятиться, но я заставила себя оставаться на месте.

— Я тоже прощаю, — вымолвил Дэниел.

— Чего? — возмутился Джуд. — Вы виноваты в том, что творится со мной сейчас!

— Я повторю миллион раз: я искренне сожалею, что заразил тебя, — мягко продолжал Дэниел. — Я не контролировал себя. Ты отлично представляешь мое состояние, потому что страдаешь от таких приступов. И если честно, не знаю, смогу ли я сам когда-нибудь простить себя.

— Еще бы, — саркастически заявил Джуд.

— Ты прав, Джуд, — произнесла я.

Он затих.

— Все верно. Но тебе следует прислушаться ко мне. — Я вплотную подошла к клетке и уткнулась лбом в прутья. — Я прощаю тебя.

— Молчи! Ты не имеешь права! Не я все испортил! Я оказался тут из-за вас двоих! — Он зарычал и схватил меня за горло мускулистыми руками. — Зря ты вернулась.

— Джуд, отпусти ее, — спокойно сказал Дэниел. — Не причиняй ей боль. Остынь.

— Но ты сам загнал меня в тупик! — Джуд принялся душить меня, и его ногти больно впились мне в шею.

— Я простила тебя, — прохрипела я, судорожно хватая ртом воздух. — А ты… прощаешь меня? И самого себя?

Я чувствовала силу Джуда. Он мог в одну секунду прикончить меня — почему он колеблется? Я посмотрела ему в лицо и оцепенела. Его глаза то блестели серебром, то отливали фиолетовым, и это чередование повторялось ежесекундно. От напряжения его лицо исказилось, под кожей вздулись вены.

— Джуд! — закричал Дэниел.

Он собрался вмешаться, и я предостерегающе подняла руку. Это был момент истины.

Мой брат ослабил хватку, и я закашлялась.

— Пожалуйста, Джуд, — начала я. — Ты — мой брат.

— Мы любим тебя, — произнес Дэниел. — И хотим помочь тебе. Иди к нам.

Он полностью разжал пальцы, но руку с моей шеи не убрал.

— К вам? — осведомился он. — Вы ничегошеньки не понимаете…

— Не сдавайся, Джуд. Ты ведь сидишь в клетке, — проговорил Дэниел. — Прямо как наркоман, которого силой запихнули в реабилитационный центр. А вернуться домой — вот что самое сложное. И я по себе знаю, каково это — жить с волком в голове, постоянно искушающим тебя. И каждую секунду оказываться перед выбором.

Дыхание моего брата участилось, и я ощутила, как задрожали его пальцы.

— Я… — вырвалось у него, и его голос прервался. — У меня не хватит сил…

— Хватит, Джуд, — заверила его я. — И мы оба не бросим тебя. Но у нас ничего не получится, пока ты не дашь нам такую возможность.

Джуд отпустил меня и опустился на койку. Его тело сотрясли рыдания.

— Помогите мне, — сквозь слезы взмолился он. — Я измучился.

Я начала массировать себе шею, а Дэниел побежал за ключом, который висел на стене у входа в подвал. Он отпер замок и открыл клетку. Мы бросились к Джуду и крепко обняли его.

Дэниел снял с себя лунный камень и надел его на шею моего брата.

— Тебе он пригодится.

Мой брат вцепился в амулет, будто он являлся величайшей драгоценностью на свете.

Я запустила пальцы в волосы Джуда, прижала его к себе и укачивала его, как ребенка. Его пальцы случайно легли на шрам, оставшийся от его памятного укуса.

— Прости, — прошептал он. — Я ужасно виноват.

— Я прощаю тебя, — еще раз произнесла я.

Потом я обхватила лицо Джуда своими ладонями и заглянула ему в глаза. Они приобрели фиолетовый оттенок и блестели от слез. Они стали человеческими и родными. Такими же, как и у меня.

— Все будет хорошо, — произнесла я.

И мысленно взмолилась о том, чтобы ничто не помешало мне выполнить обещанное.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ВСТРЕЧИ

Спустя час.

Мы припарковали «Короллу» позади красного хэтчбека Эйприл и голубого пикапа Толбота. Дом был залит светом, и я поняла, что никто не расходился. Наверняка мальчики расползлись по диванам и отдыхают после сытного ужина, как счастливые, наевшиеся щенята.

— Не знаю, смогу ли я, — пробормотал Джуд, когда мы вылезли из машины, и отвернулся.

— Не бойся, — сказала я, подталкивая его вперед.

— А если они откажутся принять меня?

Но я не успела ответить на его вопрос — входная дверь распахнулась, и на террасу выбежала мама.

— Джуд! — закричала она, стискивая его в объятиях.

Вышел папа. При виде сына он остолбенел.

— Грейс, ты в порядке? — поинтересовался он.

— Да, — произнесла я.

— Молодчина, — кивнул папа.

Затем он сглотнул комок в горле и направился к маме и Джуду.

— Пойдем, — обратилась я к Дэниелу.

И мы тихо поднялись на террасу, давая возможность папе, маме и Джуду вдоволь наплакаться и наговориться.

Я оказалась права: Брент, Зак и Слэйд мирно спали в гостиной, положив руки на набитые животы. Эйприл, Черити и Бэби-Джеймс сидели на кушетке и смотрели диснеевский фильм. Правда, внимание Черити постоянно переключалось на Райана. Она то и дело поглядывала в окно, на заднюю террасу, где Райан с помощью Толбота оттачивал мастерство владения колом.

— Эй! — позвала я девчонок.

Обе мгновенно встрепенулись.

— Вы здесь! — воскликнула Черити.

— Как Джуд? — выпалила Эйприл.

— Он с нами, — ответила я.

Эйприл тут же вскочила.

— Как ты думаешь, мне можно присоединиться к ним?

— А мне? — спросила Черити.

— Можно. Чем радостнее будет встреча, тем лучше.

Я посмотрела вслед Эйприл и Черити, которые пулей вылетели из комнаты. Бэби-Джеймс продолжал увлеченно грызть плед и смотреть кино. Можно не беспокоиться, что он сбежит с бандой убийц-экстрасенсов, подумала я.

— Проведаю парней, — сказал Дэниел, указывая на Толбота и Райана. — Мне надо задать Толботу пару вопросов по поводу Королей Тени.

— Ладно, — кивнула я и выпустила его руку.

Мне тоже хотелось послушать Нэйтана, однако сейчас для меня важнее всего был Джуд. Я направилась в столовую и положила в тарелку всяких вкусностей, оставшихся от обеда.

Я уже собиралась заглянуть на кухню, чтобы подогреть еду, как вдруг обнаружила в дверном проеме Слэйда. От неожиданности я едва не выронила тарелку.

— Мне нужно поговорить с тобой, — решительно заявил он.

— О чем? — спросила я, попятилась и наткнулась на стол.

— Зачем ты это сделала? — возмутился Слэйд и сжал мое предплечье.

Я дернулась. Узоры на его кисти выглядели вызывающе яркими.

— Я должен знать. Я больше не могу гадать, — продолжал он.

— Что ты имеешь в виду? — выдохнула я и вывернулась из его цепких пальцев.

— Ты ведь спасла меня от акха на транс-вечеринке! Почему ты не позволила ему убить меня?

Я умудрилась поставить тарелку на стол.

— А зачем, сам посуди? Я не хотела, чтобы ты умер.

Мы уже потеряли Маркуса, и я не желала жертвовать жизнями потерянных мальчиков.

Слэйд судорожно сглотнул.

— Но я заслужил смерть, — озадаченно пробормотал он. — Я не выполнил твой прямой приказ. Не помог спасти твоего отца. Тебе следовало наказать меня за ослушание. Так поступил бы Калеб. И что ты припасла для меня? Какая кара может быть хуже, чем гибель от руки Акха? Я устал от неопределенности. Скажи мне, когда лезвие гильотины упадет. И давай-ка побыстрее.

Я жестом заставила его замолчать.

— Стоп-стоп. Никто не собирается убивать тебя. Если ты еще не заметил, я не такая, как Калеб. И Дэниел тоже. И я тебя понимаю. Тогда на складе ты просто испугался. Но это нормально. Вервольфы действительно боятся огня.

— Я не могу полностью изгнать из себя волка, — произнес Слэйд. — Даже частично. Но другие-то — перебороли себя и поддержали тебя, Грейс. А я — нет. Я будто прирос к месту. Но клянусь, я не всегда являюсь трусом. — Он облизал губы. — Ты знаешь, что меня взяли в школу пожарных десантников — это ребята, которых сбрасывают с самолета, чтобы тушить лесные пожары? — Я помотала головой. — Я мечтал об этом с детства. Но Короли Тени превратили меня в оборотня. Они отобрали у меня всю жизнь. — Слэйд взглянул на разноцветные языки пламени у себя на руке. — Я покрываю себя татуировками и словно поджигаю себя зажигалкой, но получилось, что я спасовал. Я подвел тебя.

— Нет, Слэйд. Тебе ничего не будет за это.

Мой внутренний демон едва не помешал мне спасти моего отца. И я догадывалась, какой стыд и душевные мучения испытывал Слэйд.

— Спасибо, — горячо сказал он. — Спасибо.

— Пожалуйста.

А что еще можно ответить тому, кто благодарит за то, что его не убили? Подобные ситуации бывают нечасто — во всяком случае, у нормальных людей.

Глаза Слэйда наполнились слезами, и они засияли ярче, чем стальной штырек в его брови. Я меньше всего ожидала увидеть его плачущим. А Калеб мастерски обработал мальчишек.

— Послушай, Слэйд… Чем же Калебу удалось зацепить тебя?

Он напрягся.

— Девушкой. Ее звали Лейла, я в жизни не видел такой красавицы, — признался Слэйд.

При воспоминании на его лице промелькнула слабая улыбка, но в следующее мгновение у него задрожал подбородок.

— Она попала в беду. Ей понадобились деньги. Я после окончания школы занимался уличными гонками, был лучшим пилотом, но выигрыша не хватало. Однажды ночью ко мне подвалил один парень. Он заявил, что его команде для одной работы требуется водитель…

Слэйд резко замолчал и уставился в пол.

— То есть для грабежа?

— Верно. Обычно я отказывался от такого. Но он предложил огромную сумму. Я мог бы расплатиться с долгами и увезти Лейлу из Монтаны. Но тут было одно «но». Когда я выполнил задание, мне запретили покидать банду. Якобы та работа стала моим испытанием, и теперь я принадлежу им. Когда я начал отпираться… В общем, я очнулся на складе вот с этим… — Он поднял рукав футболки и продемонстрировал неровный шрам в виде полумесяца на трицепсе.

Я знала, что он означает. У меня имелся абсолютно такой же.

— Укус вервольфа.

— И они забрали Лейлу. Как выяснилось, она задолжала деньги именно Калебу. Они использовали ее. А потом — еще раз, чтобы обратить меня — заставить поддаться проклятью после того, как они заразили меня.

Я представила, какая сцена разворачивалась на складе. Слэйд приходит в себя, он растерян и озадачен. Метка вервольфа горит. Калеб угрожает Лейле и тем самым вынуждает Слэйда уступить беснующемуся волку в его сознании.

— А что случилось с Лейлой? — прошептала я.

Слэйд зажмурился.

— Она была первой, кого я убил. Я плохо все помню. Я находился в каком-то безумии. А я-то думал, что атакую типа, который угрожал ей ножом…

— Волк хочет, чтобы ты уничтожал тех, кого любишь сильнее всего. У нее практически не было шансов после того, как Калеб надавил на тебя.

— Это был не Калеб.

— Что?

— Калеб присутствовал там, но смотрел на все со стороны. Меня завербовал Толбот.

Мне показалось, что у меня из легких вышибли воздух. Почему меня шокировало это открытие? Ведь я знала, что, работая на Калеба, Толбот отвечал за новичков. Именно Толбот обладал даром убеждения. Ведь ему дали поручение изменить меня, только у него ничего не получилось.

Будем надеяться, что сейчас в нем ничего не осталось от прежнего Толбота.

— Почему ты не сбежал после всего?

— После убийства ты чувствуешь себя полнейшим дерьмом. Ты не можешь просто взять и вернуться в нормальную жизнь. У тебя в голове сидит вопящая эгоистичная зверюга, которая постоянно чего-то требует. Толбот и Калеб наседали на меня. Они говорили, что теперь я буду везде чужим. А если я сделаю то, что им нужно, у меня будет дом, и высокое положение, и цель. Поэтому я превратился в рядового в страшной армии Калеба.

В глубине души я начала подозревать, что потерянные мальчики, которых мы переманили из стаи Калеба, прошли через нечто подобное. Даже Брент и юный Райан. Значит, в какой-то момент каждый из них убил кого-то или, как минимум, захотел этого… Иначе они не стали бы полноценными вервольфами.

Однако они предпочли покинуть логово. Похоже, они ищут второй шанс.

И мы можем дать им его, как и Джуду.

— Пусть Калеб и обращался с вами, ребята, как с пушечным мясом, а вот я хочу, чтобы наша стая стала настоящей семьей, — произнесла я успокаивающим тоном. — Ты колебался, не желая признавать Дэниела своим альфой. Но мы будет рады, если ты примешь нас. С нашей стороны ты не увидишь ничего плохого.

— Точно, — проговорил он.

— Я искренне верю, что мы научимся применять наши способности во благо. Возможно, судьбой тебе предписано стать лучшим пожарным всех времен. Ты обладаешь удивительной быстротой и силой. Представь, сколько добра ты смог бы совершить с такими качествами.

— Но я до сих пор боюсь огня.

— Толбот и другие уже справились. Думаю, в тебе зреет желание изменить мир через работу пожарного. И я хочу помочь тебе. Если ты позволишь.

Слэйд задумался.

— Вполне вероятно, — нарушил он паузу. — Но есть кое-что еще.

— Можешь говорить о чем угодно.

— Я глупец. Я совершил ошибку. Я не должен был позволять акху смотреть мне в глаза. Он прочитал мои мысли. И он догадался, где нас искать. Ему удалось скрыться, и, конечно, он все доложит Калебу. Я бы раньше сообщил тебе, но я…

— Ты считал, что я перегрызу тебе глотку.

Он едва заметно кивнул. Я похолодела.

— Спасибо, Слэйд. У тебя с ребятами будет другое убежище. Ну, а Калеб… Раньше он сам жил в соседнем доме.

Слэйд обомлел.

— Но тогда получается полная бессмыслица! Калеб никому не разрешает уходить из банды. Он и Толбот придумывали жуткие казни для тех, кто хотел улизнуть, а нас заставляли быть палачами…

Вообще-то я была в курсе. Первым демоном, с которым я расправилась, являлся гелал. Он сбежал от Королей Тени, а Толбот использовал меня в качестве палача.

— Но почему же Калеб не нападает? — удивился Слэйд.

— Хороший вопрос.

Теперь не Слэйд, а я буду ждать, когда обрушится лезвие гильотины.

Спустя пять минут.

Все произошло очень быстро.

Я шла к двери с тарелкой подогретой еды для Джуда. Неожиданно в окно ворвался ослепительный свет. Потом раздался папин крик. Сначала он произнес чье-то имя, а затем выкрикнул нечто вроде «Беги!».

— Что за?..

Входная дверь распахнулась. В холл ворвались мама, Джуд, Эйприл и Черити. За ними мчался отец, на ходу он звал меня и Дэниела. Он стремительно бросился ко мне и обнял. Тарелка с едой упала на пол.

— Они здесь! Тебе надо спрятаться!

Из кухни вылетел Дэниел. Вслед за ним в коридоре появились Толбот и Райан. Остальные мальчики уже были на ногах — их наверняка разбудили возгласы папы.

— Короли Тени? — уточнила я.

— Нет. Сирхан и его стая.

— Что? — Дэниел рванулся к двери, собираясь выглянуть во двор.

Папа попытался остановить его.

— Подожди. Забирай Грейс и прячьтесь.

— Это бесполезно, — заявил Дэниел и выскочил на крыльцо.

Мальчики поспешили вслед за ним. Папа крепко сжал мою руку, будто хотел удержать меня.

— Тебе меня не остановить.

— Я пытаюсь защитить тебя, Грейс.

— Не получится. Во всяком случае, в этом мире.

Отец пристально посмотрел на меня, и его взгляд из испуганного стал грустным. Он опустил голову.

— Я давно знал, что рано или поздно настанет такой день.

— Мне пора.

И он выпустил мою руку. Я переступила порог и встала рядом с Дэниелом. Папа тоже выбрался наружу, но остановился в дверном проеме. Рядом с ним застыл Джуд.

Я сумела разглядеть очертания десяти черных машин — вероятно, джипов, если судить по размерам. Они припарковались возле дома и фарами освещали наши лица.

Я приставила ладонь козырьком ко лбу, сожалея о том, что мое сверхострое зрение обладает такой чувствительностью.

— Они пытаются поставить нас в невыгодное положение, — заявил Райан, моргая.

— И у них это отлично получится, — заметил Брент.

Райан пихнул его в бок.

— Ты чего! — возмутился Брент и толкнул друга.

— Прекратить! — гаркнула я.

Мальчишки вытянулись по стойке «смирно», но жмуриться не перестали. Дэниел был единственным, кто не защищал глаза.

— Как ты узнал, что к нам пожаловал Сирхан? — поинтересовалась я у папы. — Вдруг там Короли Тени?

— Я узнал эмблему стаи Сирхана. У всех на радиаторной решетке — медальон с головой волка. Однажды, когда я забрел на территорию Сирхана, его охрана поймала меня и запихнула в точно такой же автомобиль. А вот эта… — папа указал на очертания небольшой машины, стоявшей в центре ряда, — принадлежит вожаку. Он лично сопровождал нас с Гэбриелом, когда решил отпустить меня… Раз уж ему понадобилась ты…

Отец не договорил, поскольку обстановка начала резко меняться. На тачках одновременно, как по команде, включились фары.

— Ох! — вздрогнула я. Глаза пронзила боль, и я на секунду ослепла.

Я услышала какое-то движение, а затем фары средней машины вспыхнули и осветили, по крайней мере, сорок высоких силуэтов.

Каждый из соратников Сирхана держал в руках нечто длинное и заостренное. Кто-то сделал шаг вперед, и я увидела оружие. Копье с наконечником из блестящего металла — наверняка из серебра. На человеке было надет темный балахон, и у меня сразу возникла ассоциация с чучелом Смерти на кукурузном поле.

— Отдайте нам то, за чем мы пришли, — пророкотал незнакомец.

Дэниел сплел свои пальцы с моими. Потерянные мальчики молча встали по обе стороны от нас. Они приготовились по команде Дэниела (или же — по моей) перепрыгнуть через перила террасы и ринуться в атаку. А вдруг они превратятся в волков прямо у нас во дворе?

Дэниел жестом остановил мальчишек.

— Уточните свою мысль, — обратился он к копьеносцу.

В сложившейся ситуации его голос прозвучал излишне спокойно.

Стая Сирхана не шелохнулась.

— Отдайте нам то, за чем мы пришли, — повторил копьеносец.

А может, ему приказали произносить только одну фразу?

Дэниел расправил плечи.

— Вы требовали Гэбриела, и он вернулся к вам, — отчеканил он. — Сделка выполнена. Гэбриел в стае, и вы оставляете нас в покое.

— Но где он? — прошептала я. — А если он в беде?

Копьеносец поднес руку к уху. Вероятно, с ним общались через беспроводную связь.

Он что-то сказал своему соседу. Два копьеносца направились к джипу и открыли дверцу. Из машины кто-то вывалился и мешком упал на плитки. Я услышала стон.

— Гэбриел, — вырвалось у меня. — Нет.

Он приподнял голову.

— Прости, — произнес он. — Я не успел уйти вовремя. Дэниел, я…

— Говорит Сирхан из клана Этлу, — объявил первый копьеносец. — Внимание…

Фары меньшей машины выключились. Когда мое зрение прояснилось, я заметила, что наши противники одеты в бархатные плащи с капюшонами, наброшенные поверх обычной уличной одежды. У всех «официальные наряды» были темно-сапфирового цвета и только у десятерых они имели изумрудно-зеленый оттенок. В первых рядах я разглядела молодую женщину с тонкими чертами лица. Ее очень украшали каплевидные сережки. Я изумленно уставилась на нее.

Что до Слэйда, то его внимание привлекло нечто другое.

— У них — настоящий «Астон Мартин Рапид», — протянул он и оценивающе присвистнул.

Десятеро копьеносцев моментально направили на него свое оружие.

— Говорит Сирхан Этлу, и ты должен слушать, — злобно прорычал глашатай.

Из заднего окна лимузина показалась рука — правда не совсем человеческая. В свете полной луны сверкнуло крупное кольцо на одном из пальцев.

— Гэбриел подвел меня, — раздались властные интонации.

У меня задрожали колени. Мне сразу захотелось склониться перед обладателем этого скрипучего голоса.

Очевидно, то же самое почувствовала и толпа в плащах. Вервольфы молниеносно повернулись к «Астон Мартину», упали на одно колено и склонили головы.

— Если бы он был верен мне, — продолжал Сирхан, — он бы возвратился в тот день, когда мои гвардейцы передали ему ультиматум.

Гэбриел застонал.

— Однако он задержался и, следовательно, солгал мне. Мне пришлось самому искать того, кто украл у меня Гэбриела — мою бету. Итак, приведите ко мне Богоданную.

Дэниел шагнул вперед.

— Не надо, — прошептала я ему.

— Возможно, твой бета был бы больше предан тебе, если бы ты не терроризировал его, — парировал Дэниел.

Он показался мне более высоким, чем всегда. Интересно, на сколько дюймов он вытянулся за последнюю неделю?

Я снова ощутила неприятную слабость. Потерянные мальчики не устояли и преклонили колена, но… перед Дэниелом! Я оглянулась и обнаружила, что даже Джуд последовал их примеру. Вдобавок двое из стаи Сирхана развернулись к Дэниелу.

— Сирхан, твой срок в качестве альфы близится к концу, — рассмеялся Толбот.

Я испугалась. Как же Толбот неразумен — сморозить такое в самый неподходящий момент.

— Взять его! — взревел Сирхан. — И схватить Калби, пока он не наговорил всякой чепухи!

К Дэниелу ринулась группа копьеносцев. Наши мальчики зарычали и приняли боевую стойку. Я поняла, что сейчас начнется кровопролитная битва. Что будет с моей семьей? С моими соседями?

— Нет! — воскликнул Дэниел.

И все замерли как вкопанные.

— Я пойду с ними по доброй воле, — вымолвил Дэниел.

О, нет! — мысленно застонала я.

Справа от меня раздался пронзительный вопль: Райан перепрыгнул через перила и набросился на вервольфов. Он метнул свой кол в ближайшего врага — ту самую женщину с сережками. Райан не промахнулся и попал ей по уху. Хлынула яркая кровь. Женщина закричала и зажала рану рукой.

Копьеносец тут же нанес Райану удар. Он рухнул на землю, и от его визга у меня мурашки побежали по телу. На его щеке остался красный след от наконечника.

— Стоп! — заорал Дэниел, когда вервольф собрался снова занести копье. — Он же просто мальчишка!

Тот сурово взглянул на Райана, но подчинился.

— Никому не двигаться, — приказал Дэниел. — Я пленник Сирхана, и я не допущу, чтобы из-за меня пострадали другие. Во всяком случае, сегодня.

— Нет, — произнесла я и сбежала вниз по ступенькам. — Нет, — повторила я. — Вам ведь нужна я.

Я собралась пройти к лимузину, но копьеносцы преградили мне путь.

— Возьми меня, а Дэниела отпусти! — потребовала я.

Один из охранников Сирхана схватил меня за руку и дернул с такой силой, что едва не вывернул мне запястье.

— Зачем мне ребенок, когда я могу заполучить фальшивого альфу, — прозвучал из окна машины голос Сирхана.

— Потому что я Богоданная, — ответила я.

— Ты лжешь.

— Я старше, чем выгляжу, — начала я, но сообразила, что Сирхану — древнему старику — я действительно кажусь ребенком. — Гэбриел, объясни им!

Гэбриел медленно поднялся на ноги и привалился к джипу.

— Она говорит правду. Я уже упоминал, что Богоданная — юная девушка.

Удерживавший меня копьеносец охнул и отстранился.

— Сплошной обман, — фыркнул Сирхан. — Она — вовсе не величественна. Невзрачную самозванку надо убить.

— Я не самозванка!

Теперь я поняла, что понятие «Богоданная» обросло различными мифами. Сирхан утверждает, что я должна обладать могуществом? Что ж, я все им докажу.

Я посмотрела на молодую женщину в зеленом плаще. Она прижимала к голове окровавленное, почти оторванное ухо. Судя по внешности, она была чуть старше меня, хотя в случае с оборотнями никогда нельзя утверждать наверняка, сколько им лет. Я опустилась на колени рядом с ней.

— Ты как? — спросила я.

— Больно. Ухо-то отрезали, — поморщилась она. — Вряд ли я смогу им слышать. Зато сэкономлю деньги на серьгах, — и она попыталась улыбнуться. Мне захотелось засмеяться. Я не ожидала от нее такой доброжелательности.

— Я тебе помогу, — шепнула я и положила свою ладонь на ее руку.

Ее пальцы были теплыми и липкими от крови. Я знала, что должна призвать всю свою любовь к тому, кого хочу вылечить, но я впервые видела свою «пациентку». Мы — абсолютно чужие люди. И в то же время она мне нравилась. Единственная женщина среди Урбат, если не считать меня. Вот что нас объединяло. Ухватившись за эту мысль, я закрыла глаза и направила свою энергию в руке на рану. Я почувствовала жар. Он нарастал и пульсировал, пока моя кожа не нагрелась до температуры раскаленного утюга.

Внезапно женщина тихо вскрикнула.

— Что она делает? — спросил копьеносец, кивая на меня. — Уберите ее оттуда!

Один из гвардейцев ринулся к нам.

— Стоять, — приказал Дэниел. — Она лечит вашего товарища.

— Это невозможно! — прокричал Сирхан из лимузина. — У нее не хватит на это сил! Лишь самые могущественные из Урбат способны на такое. Да и то — не в одиночестве.

В спешке я забыла, что для целительной практики необходимо участие двух человек. Однако у меня получалось и без посторонней помощи.

Жар исчез, я встала и заставила молодую женщину подняться на ноги.

По толпе вокруг нас разнеслись ошеломленные возгласы.

— Даже не болит, — констатировала она ощупывая приросшее ухо. — А шрам вообще не чувствуется.

— Видишь! — крикнул Гэбриел в сторону лимузина. — Никакому ребенку это не под силу. Грейс — Богоданная.

По моему телу разлилась болезненная усталость. Но я побрела к «Астон Мартину», стараясь этого не показывать. Копьеносцы уже не пытались меня остановить.

— Теперь ты мне поверишь? — обратилась я к Сирхану. — Кстати, я знаю, что тебе надо, старик. Но сперва я выдвину несколько условий. Гарантируй Дэниелу свободу, а также — неприкосновенность моей семье и моей стае.

— Подойди ближе, — заурчал Сирхан.

Я медленно, но уверенно приблизилась к открытому окну. Я сразу заметила, что рука вожака действительно мало походила на человеческую. Она была темно-серой, кожистой и поросшей короткими темными волосами. Нет, шерстью. Неестественно длинные пальцы заканчивались острыми черными когтями. Передо мной была причудливая смесь звериного и человеческого.

— Посмотри на меня, детка, — произнес Сирхан.

Я перевела взгляд на лицо вервольфа и едва сдержала изумленный возглас. В сумраке салона пылали желтые глаза. Вместо обычного носа я заметила рыло. Прижатые к голове уши заострялись на кончиках, а челюсти напоминали волчьи.

— Ты боишься меня, детка? — спросил Сирхан, обнажая темные десны с торчащими из них клыками.

— Нет.

— Тогда побеседуем. Что ты мне можешь дать, чтобы обеспечить безопасность дорогих тебе людей?

Я задумалась. Он был дряхлым и казался хрупким. На его шее висела тонкая пластмассовая трубка с двумя короткими патрубками. Я сразу поняла, что это — дыхательный контур для тяжелобольных. Наверное, он вытащил его из своих звероподобных ноздрей, чтобы поговорить со мной.

— Ты умираешь, — сказала я. — И жаждешь исцеления, чтобы твоя душа освободилась от волка прежде, чем ты уйдешь в иной мир. А я способна на многое. Я уверена, что ты наслышан обо мне. Соглашайся на мою сделку, и я помогу тебе.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ВОЛКИ ПЕРЕД ДАЛЬНЕЙ ДОРОГОЙ

Спустя десять минут, в машине Сирхана.

Я ехала в лимузине в обществе древнего вервольфа и вдыхала отвратительную смесь запахов. Она состояла из двух компонентов: разлагающаяся плоть и волчья шерсть. А машина Сирхана не была лимузином в традиционном понимании. В ней поместилось только четыре человека: водитель, гвардеец, устроившийся на переднем сиденье, Сирхан и я. Кожаная обивка была мягкой, как шелк. Я впервые оказалась в таком роскошном автомобиле, но мне было неуютно. Не только из-за вони — затемненные стекла тоже сыграли свою роль. Сейчас я не понимала, следуют ли за нами Дэниел и остальные.

Я сложила руки на груди и сжала кисти в кулаки. Мысль о том, что Сирхан, шумно втягивающий в себя воздух из кислородного баллона, похож на Дарта Вейдера, ни капли не развеселила меня. Всю дорогу он молчал, то и дело косился в мою сторону и изредка усмехался, причем его смех всегда заканчивался приступом кашля.

По настоянию папы, Сирхан согласился перенести наши переговоры на новую территорию — подальше от соседей, которые с любопытством глазели из окон на двор пастора Дивайна. Отец, конечно, поведает им сказку о том, что мы якобы репетировали рождественские живые картины. Вот только потом папа потребует, чтобы я поставила рождественский спектакль, — вряд ли он захочет, чтобы его уличили во лжи.

«Замечательно, — подумала я. — Просто прекрасно».

Неожиданно мое сердце заныло, и я вдруг осознала, что мне очень хочется заняться чем-то подобным. Чем угодно. Потому что готовиться к чему-то, строить планы, верить, что сегодняшней ночью жизнь не закончится — это было именно то, в чем я нуждалась в настоящий момент.

Я гадала, поддержит ли Сирхан мой план. А можно ли, в принципе, рассчитывать на то, что он выполнит мои требования? Ладно, время покажет.

Поездка оказалась недолгой. Единственным местом, которое, по мнению папы, могло вместить такое количество людей, было здание приходского собрания. На парковке один из гвардейцев слегка ткнул меня наконечником копья. На мгновение я испугалась, что меня похитили, но затем успокоилась: на площадку въезжает караван из черных «Кадиллаков Эскалейд». Из соседнего джипа вышли папа и Дэниел. Толбот, Джуд и потерянные мальчики расположились в других машинах.

Копьеносцы погнали нас к зданию, за ними потянулись люди из племени Урбат. «Мы прямо как скот в загоне», — насупилась я, когда мы очутились под сводами просторного зала.

Или на скотобойне.

Дэниел стиснул мою руку.

— Они все таращатся на меня, — прошептала я, кивая на стаю Сирхана.

— Разумеется, ты же вылечила Джордан. Ты забыла, что тебя называют Богоданной? — произнес Дэниел. — Для них ты — живая легенда.

— Ах, да. Ясно. Теперь, в окружении толпы, под пристальными взглядами вервольфов, меня начинала мучить клаустрофобия.

— Подожди! Джордан? — спросила я у Дэниела.

Откуда он знает имя той молодой женщины?

Но он уже повернулся к охраннику.

— Как обстановка? — осведомился он.

— Ждем Сирхана.

— А почему так долго?

Копьеносец нахмурился и принялся раскачиваться взад-вперед. Судя по его мрачному виду, он размышлял над ответом.

— У Сирхана — собственный медицинский персонал. В данный момент его тщательно обследуют. Но, по моему мнению, зря мы покинули поместье.

Дэниел кивнул. А меня поразила откровенность копьеносца.

Время шло, и торжественная тишина постепенно разрушалась. Люди Сирхана стали переговариваться. Вервольф, которого расспрашивал Дэниел, присоединился к своим товарищам в зеленых плащах, которые сгрудились в дальнем углу. Они принялись что-то бурно обсуждать. Некоторые из тех соратников Сирхана, одетых в темно-синее, сбросили «униформу» и остались в обычных майках и джинсах.

— А зачем плащи? — поинтересовался Джуд, стоящий у меня за спиной. — Они похожи на кучку магов.

— У меня есть предположение, — заявил Брент. — Они либо для церемонии, либо для удобства.

— Какого удобства? — не понял Слэйд.

— Ну, фактор обнаженности. Обычный прикид не сохраняется при трансформации из человека в волка. А плащи — это отличная идея. Ими можно сразу прикрыть свое… хозяйство.

Слэйд расхохотался.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Вероятность проснуться среди голых мужиков всегда была самой неприятной частью существования в качестве оборотня.

— Брент прав в обоих предположениях, — подытожил Дэниел. — Когда я был в стае Сирхана, они надевали темные плащи, если намеревались сражаться. А вот такие яркие церемониальные наряды они нацепили, чтобы произвести на нас впечатление.

— Я никогда не ошибаюсь, — провозгласил Брент, играя бицепсами.

Тем не менее я не поняла, как его мускулатура связана с умом.

— Поэтому, ты, Райан, получил по заслугам, — добавил он.

Его друг поднес руку к вздувшемуся на лице волдырю в форме наконечника копья.

— Ты уверен?

— Не трогай, а то будет шрам, — остановила я Райана. — Брент просто… короче, это Брент.

— А ты могла бы исцелить его своим волшебством? — спросил у меня Райан и бросил сердитый взгляд на Брента. — Горит, как у черта…

— Следи за собой, — перебила я его. — Мы в церкви. — Боже, я уже разговариваю, как мама. Я порадовалась тому, что маме, Эйприл и моим брату с сестрой разрешили остаться дома. — Ожог вызван серебром, а тут я бессильна.

— Ага! — воскликнул Зак. — Поэтому ничего не произошло, когда ты решил вылечиться сам!

— Давай, ковыряй свой волдырь, — с ликованием, к которому примешивался сарказм, сказал Брент. — Представляешь, каким крутым шрамом ты обзаведешься?

Я закатила глаза.

— Эй, Чудак! — прозвучал чей-то голос.

Я оглянулась и обнаружила молодую женщину в изумрудном плаще. Она подошла к нам, застыла перед Дэниелом и… стукнула его кулаком в предплечье.

Он поморщился, поскольку ее приветствие задело его рану, полученную на охоте. Быстро овладев собой, Дэниел улыбнулся.

— Джордан! — произнес он.

Она засмеялась, а он подхватил ее в объятия и приподнял над полом.

Мои брови поползли вверх.

Дэниел повернулся ко мне.

— Грейс, это Лайза Джордан. Мы познакомились в прошлом году, когда я недолго жил в стае.

— Богоданная! — выкрикнула она, схватила меня за руку и энергично затрясла ее. — Должна признаться, я думала, ты покрупнее. — Она пожала плечами. — Но спасибо тебе за то, что спасла мне ухо! Мне кажется, что мой суперслух улучшился.

Я, в свою очередь, обратила внимание, что черная сережка Лайзы сделана из лунного камня.

— Всегда пожалуйста.

А Лайза тем временем завладела обоими запястьями Дэниела.

— Я так скучала по тебе, Чудак. Но сейчас мне понятно. Она почти такая же красивая, как я.

Я не могла отвести глаз от Лайзы Джордан. Первая женщина-Урбат, с которой мне довелось столкнуться, отличалась изумительной внешностью. У нее были густые рыжеватые волосы, прозрачные голубые глаза и стройная, как у бегуньи, фигура. Кроме того, я не могла не задаваться вопросом — пусть и на короткое мгновение, — насколько хорошо они с Дэниелом узнали друг друга.

Лайза лукаво улыбнулась мне, будто прочитав мои мысли.

— Не переживай, — промурлыкала она. — Дэниел слишком юн для меня. — Я удивленно захлопала глазами. — Двадцать один год мне исполнился в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, — пояснила она. — Малолетки меня не интересуют.

— Ух ты!

Люди Сирхана выглядели молодо, лет на двадцать — двадцать пять, но у некоторых их них возраст выдавал взгляд.

Лайза привалилась к Дэниелу и сделала глубокий вдох.

— Между прочим, сейчас, когда он стал настоящим альфой, он превратился в очень привлекательного мужчину. Ничто так не разжигает меня, как запах могущества. — Она улыбнулась Дэниелу. — Я знала, что оно у тебя есть. И оно тебе очень идет.

Он покраснел. Как рак, до корней волос.

— И еще, — Лайза понизила голос почти до шепота — абсолютно бесполезная мера среди стаи вервольфов. — Ловко ты заставил тех двух ребят Сирхана поклониться тебе. Странно, что Сирхан не снес тебе голову. Даже несмотря на весь этот спектакль с «исцелением».

— Кстати, а что с Сирханом? — смешалась я. — Почему у него такой… странный облик?

Лайза пожала плечами.

— Так всегда происходит с Урбат на девятьсот девяностом году. Они не только быстро и резко стареют, у них и тело меняется. Хотя они остаются людьми, волк начинает внешне проявлять себя. Один из Старейшин упоминал, что именно поэтому в мифах и легендах оборотни изображаются в таком жутковатом виде. Наверное, кто-то однажды обнаружил тело недавно умершего вервольфа. — Лайза скорчила недовольную гримасу. — А раньше Сирхан был бодрым и энергичным. Прямо как собственный внук. — Она тряхнула руку Дэниела.

— Что ты сейчас сказала? — недоуменно спросил он.

— Кажется, она назвала тебя внуком Сирхана, — сообщила я.

— О, нет! — Лайза зажала ладонью рот. — Я совсем забыла, что ты не должен ничего знать, — пробормотала она, несколько копьеносцев уже пристально смотрели на нее.

Очевидно, они прислушивались к нашему разговору. Интересно, ей сильно попадет за то, что она выдала секрет? — подумала я.

— Ладно, — продолжила она и подмигнула Дэниелу, — я открою тебе кое-что еще. Твоя фамилия не Калби, а Этлу. Как у Сирхана. Этлу из клана Этлу.

— Вот как? — тихо произнес Дэниел.

Он всегда презирал свою фамилию. Слово Калби означало «собака» и связывало его с Калебом.

— Этлу — это «воин», — объяснила Лайза. — Наверное, Калеб заметал следы, когда его изгнал Сирхан, его отец.

Новость шокировала Дэниела.

— Ты утверждаешь, что Дэниел — внук вашего вожака? — недоверчиво уточнила я. — Значит, он отвернулся от кровного родственника, когда Дэниел в прошлом году пришел к нему в поисках дома? Отвратительно.

— Но, Грейс, — медленно вымолвил Дэниел. — Если я его внук, значит, Калеб — его сын. Или был таковым до того, как от него отказались. До того как Калеб стал причиной смерти Рэйчел… собственной матери. Конечно, Сирхана оскорбило предательство! Тогда его презрение ко мне становится объяснимым.

— Но ты совсем не похож на Калеба.

— Сирхану, похоже, все равно.

— Тогда мы должны…

Гул голосов вокруг нас резко стих. Вервольфы уставились на дверь. В зал вошли трое в синих плащах. Один нес на руках Сирхана, другой следовал за ними с кислородной маской. Третий тащил кресло, взятое из холла.

Он водрузил его в центре помещения, и двое других усадили на него Сирхана. Гвардейцы встали по обе стороны от своего хозяина, и каждый положил ему на плечо руку. Остальные, кроме нас, опустились на одно колено, уперлись кулаком о пол и склонили головы перед вожаком. Сирхан, облаченный в плащ цвета бургундского, казался величественным, как король, устраивающий прием. Но, приглядевшись, я поняла, что двое охранников поддерживали Сирхана, чтобы он не заваливался вперед.

Правда, я не заметила в нем признаков слабости. Разумеется, ему недоставало физической мощи, однако уважение и преданность стаи превратило Сирхана в самого опасного вервольфа в зале. Одного его кивка хватило бы, чтобы оборотни атаковали нас.

Порог переступил незнакомец в синем плаще. Он привел с собой Гэбриела. Оба тут же склонились перед Сирханом, причем Гэбриел сделал это без всяких понуканий. Надо же, Гэбриел, несмотря ни на что, испытывал глубокое уважение к своему альфе. Но его и Сирхана связывала история, более давняя, чем события последних дней. В течение сотен лет они были близки, как братья. Гэбриел поведал мне, что именно быстрое старение — и приближение смерти — изменили поведение Сирхана.

— Итак, — пророкотал Сирхан и жестом повелел своим подданным встать. — У меня уже не очень много энергии…

Представитель Сирхана трижды ударил древком копья по полу.

— Старейшины обеих стай созываются в центр зала для переговоров.

Люди в зеленых плащах быстро образовали полукруг позади кресла Сирхана.

— Меня зовут, — шепнула нам Лайза.

— Ты отныне Старейшина? — поинтересовался Дэниел.

— А то! — гордо ответила она. — Метюзела умер несколько лет назад. Сирхан захотел, чтобы в совете появилась молодая кровь, поэтому меня и назначили. Представляешь, как взбесился Маррок! — И она кивнула на крупного мужчину со светлыми дредами и бородой.

Лайза поспешила к Старейшинам. Один из них, мужчина с кожей темной, как эспрессо, подал ей копье.

— А у нас есть Старейшины? — спросил Дэниел у меня.

Я пожала плечами.

Дэниел подал знак папе, Джуду и Толботу следовать за нами. Насчет Толбота я сомневалась, но пока у нас не было иного выбора. Мы быстро образовали собственный полукруг перед Сирханом.

— Начнем, — произнес он и указал своим длинным когтистым пальцем на меня, а потом поманил к себе. — Божественное дитя полагает, что сможет исцелить меня. Но что она хочет получить взамен?

— Неприкосновенность, — сказала я. — Для Гэбриела, Дэниела, моей семьи и всех членов моей стаи. И для города тоже. Ни ты, ни твои люди не должны причинять вред никому из жителей Роуз-Крест.

— Благородные требования со стороны такой юной и маленькой.

— Зато обладающей немалой силой, — парировала я. — Сирхан, тебе известно, чтобы кто-нибудь исцелял Урбат? Ты знаешь других Богоданных? Я спасла Дэниела и готова помочь тебе. Но только в том случае, если ты согласишься на мои требования.

Сирхан прищурился.

— Приведите сюда мальчишку Калби, — фыркнул он. — Кстати, почему он обладает сущностью альфы?

Два копьеносца тотчас исполнили приказ. Сирхан вытащил патрубки из ноздрей и наморщил волчий нос. Несколько раз шумно втянув в себя запах Дэниела, он с рычанием оскалился.

— Ты — не Урбат, — прорычал он. — Кто ты?

— Если бы я знал, — ответил тот.

— Ты — Небесная Гончая, — пояснила я. — Самая настоящая. Обладающая способностями Урбат, но не подверженная проклятью, которое переходит из поколения в поколение. От одного зараженного к другому. Он такой, какими нас задумал Господь.

Моя речь прозвучало весьма гладко, логично, и все выстроилось в чрезвычайно правильную картину. Откуда взялось подобное красноречие? Гэбриел кивнул мне, и на мгновение мне показалось, что я уловила в глазах Дэниела радостный блеск. Как будто он наконец-то осознал, в чем его сущность, — и принял ее.

Старейшины начали спорить между собой. Один из них наклонился и зашептал в заостренное ухо Сирхана.

— Не подверженная проклятью? — повторил он.

Он взмахнул рукой, и гвардейцы отвели Дэниела к Гэбриелу.

— Расскажи мне, Божественное дитя, — попросил Сирхан, — об этом чуде.

— Все просто. — Я сделала шаг вперед. — Ты умираешь.

Спустя секунду полнейшей тишины.

На меня нацелились все острия копий.

— Ого! Я имела в виду, что исцеление — это смерть! — воскликнула я. Гэбриел может тебе все доказать. Я самолично проверила его теорию на Дэниеле.

— Да, — подтвердил Гэбриел. — Чтобы освободиться от проклятья, Урбат должен умереть от руки того, кого он любит. Увы, гарантии, что ты, как и Дэниел, выживешь, нет, но зато твоя душа получит искупление. Иными словами, ты не будешь обречен на то, чтобы целую вечность оставаться демоном.

Сирхан опустил голову.

— Неужели ты спасешь меня, дитя?

— Я никогда этого не говорила.

Сирхан оскалился.

— Ты посмела солгать мне!

Пятеро мужчин в синих плащах сомкнулись вокруг меня, и наконечники их копий замерли в паре сантиметров от моего лица.

— Нет! — закричала я. — Я просто обеспечу тебе возможность исцелиться. Но сама я бессильна. Я жалею тебя. Испытываю к тебе сострадание. Однако спасти тебя сможет лишь тот, кто любит тебя.

Сирхан помрачнел.

— Тогда дело безнадежно. Моей Рэйчел нет на свете.

— Здесь целый зал тех, кто пойдет ради тебя на смерть… — начала я.

— Ошибаешься, дитя, — возразил Сирхан. — Их преданность обеспечивается с помощью моей сущности истинного альфы. В последний год я был излишне жесток. Любовь противна природе Урбат. Да, мы подвержены грусти и поэтому стремимся избежать одиночества. Наше главное желание — быть частью стаи. Но никто из нас не спешит с кем-то сближаться. Мы слишком эгоистичны.

— Но есть исключения. Ты и Рэйчел. Я и Дэниел до его исцеления.

— Верно.

— И здесь найдется человек, который всем сердцем любит тебя. Несмотря на то зло, которое ты ему причинил. Он не отрекся от тебя.

— Гэбриел?

— Сирхан, я — твой верный брат, — вымолвил Гэбриел. — Ты можешь думать, что я предал тебя. Я покинул тебя, потому что хотел побольше узнать об исцелении — ради тебя. Ради себя. И нас всех. Я — твой бета, и я буду с тобой до конца.

— И ты способен убить меня? — осведомился Сирхан. — Ты, который за много веков никого и пальцем не тронул?

— Брат мой, я обязан тебе жизнью. Я бы сошел с ума, если бы ты не убедил свою стаю принять меня. — Гэбриел тяжело сглотнул. — Ради тебя я сделаю что угодно.

Сирхан вздохнул. Он вдруг показался более слабым и болезненным, чем пару минут назад. Как будто он состарился на несколько десятилетий.

— Тогда успокой меня… — произнес он, протягивая лапу-руку к Гэбриелу. — Пока не стало поздно.

— Не здесь. Не сейчас. Увы, мне необходимо время. Помедитировать. Поймать нужное душевное состояние. То, что мне предстоит сделать, должно стать актом искренней любви. — Он секунду помолчал. — И не забудь, что скоро встанет вопрос о церемонии вызова.

— Завтра первый день полнолуния?

— Да.

Сирхан закашлялся, как астматик. К его хрипу примешивалось рычание.

— А протяну ли я так долго? — заметил он и сник.

Гэбриел встал на колени рядом со своим альфой и помог ему сесть прямо. Гвардейцы крепко ухватились за плечи предводителя.

— Ты должен. Двух дней мало, чтобы подготовиться.

— При чем здесь полная луна? — вырвалось у меня.

— Законы стаи очень строги, — ответил Гэбриел. — Церемонию следует осуществлять не только в особое время, но и на особом участке, в радиусе ста шагов от того места, где умер альфа. Также важно, чтобы все произошло в полночь во вторую ночь полной луны — сразу после кончины альфы. Если Сирхану суждено умереть сегодня или завтра, церемония должна состояться в ближайшую субботу.

— Это было бы замечательно, правда? — прошептал Сирхан, обращаясь скорее к самому себе, чем к окружающим. — Кроваво-красная луна, стая… Как поэтично.

Сначала я решила, что Сирхан бормочет нечто несвязное и это вызвано слабоумием, развивающимся на фоне быстрого старения. Но спустя миг я сообразила, в чем суть.

— Как раз в субботу будет полное лунное затмение! — обратилась я к Дэниелу. — Мы собирались наблюдать за ним, чтобы потом обсудить все на уроке астрономии. Доктор Ричардс сказал, что луна станет ярко-красной. А она имеет какое-то отношение к Урбатам?

— Бесконечная мощь, — заверил меня Сирхан. — Прекрасное зрелище.

— Нет, Сирхан, это будет слишком опасно, — начал Гэбриел и посмотрел на меня. — Грейс, все дело в том, как выстраиваются планеты и Солнце. Ведь именно во время полного лунного затмения раз в десять увеличивается сила волка. Его власть будет почти непреодолимой. И если Урбат впустит в себя энергию кроваво-красной луны, он превратится в непобедимое создание. Но проводить церемонию вызова в данный момент — огромный риск! — Он взял Сирхана за руку, не обращая внимания на то, насколько она уродлива. — Брат мой, потерпи. Мы просто не успеем.

— Отлично. Я прожил девятьсот девяносто девять лет. Два дня не имеют значения. — Сирхан глухо, рвано засмеялся и расправил плечи. — А пока убей мальчишку Калби.

— Что? — закричала я.

Пять Старейшин мгновенно нацелились на Дэниела, но тот даже не вздрогнул.

— Сирхан, мы так не договаривались! — крикнула я. — Ты обещал предоставить Дэниелу неприкосновенность.

Лайза выступила вперед из полукруга Старейшин и приблизилась к вожаку.

— Будь благоразумен, — взмолилась она.

— Выполни свою часть договора, — попросил Гэбриел.

С быстротой и ловкостью, которые трудно было ожидать от дряхлого, тщедушного вервольфа, Сирхан привстал и схватил за руки обоих. Лайза скривилась от боли. Лицо Сирхана превратилось в морду обозленного и взбесившегося зверя.

— Нет! — проревел он. — Настоящий альфа, обладающий способностями Урбат, но свободный от проклятья! Недопустимо, чтобы этим обладал сын Калеба Калби! Он не должен жить!

— Сирхан, ты одержим волком, — предупредил его Гэбриел. — Остынь. Мальчик ничего тебе не сделал.

— В нем течет кровь Калеба Калби, самого себялюбивого и вероломного вервольфа! С меня хватит!

— Мы с Дэниелом прочно связаны, — проговорила я. — Если ты уничтожишь его, тебе придется убить и меня. И тогда ты лишишься Богоданной.

— А я в тебе не нуждаюсь! — Сирхан хлопнул в ладоши, и один из гвардейцев приставил к моей шее оружие. — Ты уже рассказала нам все об исцелении.

А ведь он прав.

— Сирхан, — попытался выручить меня Гэбриел, — девочка может принести нам много пользы. А мальчик — наша единственная надежда…

— Молчать! — гаркнул вожак.

— Подожди, — произнесла я. — В Дэниеле течет кровь Калеба, но в нем также есть и твоя кровь. Он все-таки твой внук. Между прочим, он по собственной воле сдался тебе. Калеб отважился бы на такое?

— Щенок хитер, — прошипел Сирхан. — Откуда мне знать, что это не являлось частью плана по завоеванию моего расположения.

— Дэниел помог вылечить меня, — произнес мой отец. — И не только меня, но и мою жену. А еще он спас жизнь моим детям — дочери и младшему сыну. Если Калеб себялюбив, то Дэниел — самоотвержен.

— Калеб явится на церемонию, — вдруг подал голос Джуд.

Я совсем забыла, что он вместе с Толботом встал в полукруг наших Старейшин.

— Да. И он собирает армию, — добавил Толбот. — Я ведь был его генералом, пока не сменил верноподданство. Его войско смертоносно.

— Я подтверждаю его слова, — вымолвил Гэбриел.

Дэниел, Джуд и я закивали.

— Он хочет помешать церемонии. Он заявит свои права на роль альфы твоей стаи, причем его не волнует, какую цену ему придется заплатить.

Глаза Сирхана вспыхнули яростью.

— Такому не бывать.

— Именно это и случится, если ты убьешь Дэниела, — возразил Толбот.

Я была искренне признательна ему за поддержку.

— Послушай меня, Сирхан, — начал Гэбриел. — Дэниел как истинный альфа действительно сможет помешать Калебу.

— Нет, Гэбриел, своим помощником я избрал тебя, а не мальчишку. Ты мой бета…

— Да. Я хранитель стаи. Но мне никогда не стать таким же вождем, как ты. Я не борец. У меня нет шансов справиться с Калебом и его ордой демонов. Но Дэниела избрали высшие силы. Он — Небесная Гончая. И его призвание — занять твое место. Только он способен провести нас через темные времена. Я верю, что он и его подруга-альфа поднимут Урбат на новый уровень. Только представь: истинный альфа и Богоданная во главе стаи. Воин и Целительница. Этлу и А-зу. Мы…

— Нет! — заорал Сирхан. — Никогда сын Калеба не будет править моей стаей!

— Сирхан, — спокойно произнес Дэниел, и все взгляды моментально обратились на него.

Я тотчас ощутила его энергию. Даже гвардейцы немного опустили копья.

— Разница между мной и Калебом состоит в том, что я не хочу становиться предводителем. Я никогда не стремился к лидерству, а мечтал быть художником. И я использовал сущность альфы лишь для того, чтобы спасти дорогих мне людей. Если бы у меня был выбор, я бы с радостью отдал честь присутствовать на церемонии кому-нибудь другому. Но после твоей смерти я буду единственным из истинных альфа. Позволь мне стать твоим преемником вместо Гэбриела. Благослови меня, дедушка. — Дэниел впервые в жизни называл кого-то «дедушкой», и в его голосе прозвучала удивительная теплота. — И ты сможешь гордиться мной.

Сирхан схватился за голову когтистыми руками. Казалось, он одряхлел лет на пятьдесят.

— У меня мысли путаются, — пробормотал он. — Мальчишка сбил меня с толку. Он искренен, а волк внутри меня кричит совсем другое.

— Твой мозг, Сирхан, уже изъеден старостью. Демон обрел слишком большую власть над тобой. Пусть совет примет решение о преемнике.

— Старейшины! — воскликнула Сирхан. — Кого вы выбираете? Гэбриела или сына Калеба?

Старейшины сгрудились и начали бурную дискуссию. Но даже с помощью суперслуха я не могла разобрать их шепот. Внезапно Лайза Джордан отделилась от них и подошла к Сирхану.

— Для меня твой вопрос звучит, скорее, как «сын Калеба или сам Калеб», — заявила она. — Мне не надо много размышлять. Я отдаю свой голос за Дэниела. — Она встала на одно колено и поклонилась. — И если возникнет необходимость, я буду биться против Калеба.

— Я тоже! — сказал Гэбриел и последовал ее примеру.

Старейшины принялись внимательно разглядывать Лайзу и Гэбриела. Неужели мы одержим верх?

— Чушь, — фыркнул кто-то.

И из толпы выбрался мужчина со светлыми дредами. Я попыталась вспомнить, его имя… вроде бы Маррок.

— Я не стану клясться в верности сосунку, — изрек он. — Сколько ему? Восемнадцать? Многие из нас родились еще во времена Французской революции. Какой из него вождь? Он неопытен.

Трое мужчин, стоявших позади Маррока, согласно хмыкнули.

— Если Гэбриел слаб, тебе стоит выдвинуть мою кандидатуру, — пренебрежительно усмехнулся он.

Маррок едва не плевал в Дэниела.

— Но Сирхан даже не взял тебя в совет Старейшин, — отчеканила Лайза.

Сирхан, сидевший в кресле, нахмурился.

— Стоп, — прохрипел он. — Итак, Маррок, Гэбриел или мальчишка?

Опять началось обсуждение, и я испугалась, что Маррок в значительной степени уменьшил шансы Дэниела. Наконец, вервольфы замолчали.

— Мы за мальчишку! — объявили они, кланяясь Дэниелу.

— Да будет так, — вымолвил Сирхан.

Почти все отложили оружие и приняли ту же покорную позу.

Но Маррок и еще пятеро стояли как вкопанные.

— Я больше не член стаи, — бросил Маррок.

Резко развернувшись, он решительным шагом вышел из зала. Его сообщники поспешили за ним.

— Может, их догнать? — спросил кто-то.

— Это их выбор, — проговорил Сирхан.

— Увы, мы очень скоро опять увидимся с ними, на церемонии вызова, — подытожил Гэбриел. — А сейчас давайте поприветствуем Дэниела Калби…

Лайза дернула Гэбриела за плащ.

— Ах, да, — сообразил тот. — Поприветствуем Дэниела Этлу, внука Сирхана Этлу, и его стаю, которая вступает в наши ряды. Ура! — закричал он.

— Ура! — вторили ему коленопреклоненные люди.

Их голоса слились в мощный хор.

— Ура! — закричала я, хлопая в ладоши. Даже папа и Джуд зааплодировали. Только Толбот никак не проявлял своих эмоций, если не считать улыбки, игравшей на его губах.

Дэниел не шевелился и как бы впитывал всеобщее ликование. У него никогда прежде не было семьи, а сейчас он вдруг стал членом дружного и сплоченного братства. Прочистив горло, он поднял руку, призывая вервольфов к тишине.

— Вы можете встать, если хотите.

Лайза весело рассмеялась. Я подбежала к Дэниелу и бросилась ему на шею. Однако наша радость длилась недолго. Сирхан, продолжавший сидеть в кресле, громко застонал и повалился вперед. Его глаза закатились под полуприкрытыми веками. Он тяжело, со свистом дышал. Двое из его людей, вероятно медики, начали щупать его пульс.

Я подбежала к Гэбриелу.

— Что нам делать? Нельзя допускать, чтобы он скончался здесь, в Роуз-Крест?

— Его надо перевезти в уединенное место, туда, где ему будет удобно. Есть идеи?

— Домик моего дедушки Крамера. Там года два никто не жил, но ехать до него часа четыре.

Гвардеец из свиты Сирхана помотал головой.

— Сегодня он уже перенес одно долгое путешествие и очень устал.

— Тогда завтра, — заявил Гэбриел. — Мы найдем, где ему переночевать, а утром двинемся в путь.

— У меня есть дом, — напомнил ему Дэниел. — Его можно разместить в главной спальне на верхнем этаже.

— Нет, там опасно, — возразила я, вспомнив слова Слэйда о том, что акхи прочли его мысли.

Гэбриел кивнул.

— Пусть он отдохнет у меня — в сторожке при церкви. А я удалюсь в лес и помедитирую. Я должен поразмышлять. — Он помолчал. — Грейс, мне бы хотелось, чтобы ты сопровождала нас. И показала, как именно ты исцелила Дэниела, дабы я все сделал правильно. К сожалению, тебе придется пропустить уроки.

До чего же сильно изменилась моя жизнь!

— Конечно, — ответила я, хотя и сомневалась, что смогу продемонстрировать все наилучшим образом.

По крайней мере, я морально поддержу Гэбриела.

— Дэниел, пожалуйста, присоединяйся к нам. Как его преемнику, тебе следует находиться рядом с Сирханом.

— Хорошо, — сказал Дэниел.

Гэбриел похлопал Дэниела по плечу.

— Мы должны помочь Сирхану продержаться несколько дней, и тогда у нас будет целый месяц, чтобы подготовиться к церемонии.

— Если он умрет в тайном убежище, мы сможем сохранить это в секрете? — заволновалась я. — Или хотя бы дождаться, когда лунное затмение закончится?

— Это противоречило бы закону стаи, — ответил кто-то из Старейшин.

— Но разве нельзя чуть-чуть нарушить правила?

— Можно было бы попробовать, но, когда начнется Смертный Вой, все узнают, что Сирхан покинул нас, — объяснил Гэбриел.

— А что такое Смертный Вой?

— Когда истинный альфа уходит в мир иной, его стая чувствует смерть вожака. И все, где бы они ни были, начинают выть в его честь. На подобный сверхъестественный феномен вообще невозможно повлиять. Вой подхватят Урбат из других стай и даже простые волки и домашние собаки. Весть о смерти Сирхана распространится молниеносно. Каждый Урбат, претендующий на пост альфы, поймет, что время настало.

— Ясно, — промямлила я.

Один из гвардейцев поднял Сирхана, другой взял кислородную маску.

— Я провожу вас в свое жилище, — заявил им Гэбриел.

— Будьте осторожны в лесу, — посоветовала я. — Шериф объявил открытую охоту на волков. Никто не должен обращаться в волка, если не хочет, чтобы его шкуру с дыркой от серебряной пули повесили на стене трофеев.

Вервольфы сурово переглянулись.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Гэбриел и вышел вместе с гвардейцами.

— Надеюсь, Сирхан продержится, — сказала я Дэниелу.

— Я тоже, — тяжело вздохнул он.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК

Позже, тем же вечером.

Следующие несколько часов мы потратили на то, чтобы разместить на ночь тридцать пять неожиданных гостей. В Роуз-Крест не было гостиницы, а большинство Старейшин отказывалось уходить далеко от Сирхана. В итоге мы с мамой перерыли кладовки в доме и выгребли оттуда все, что могло послужить в качестве спальных принадлежностей. Нам пригодились и одеяла, и старые декоративные подушки, и даже отрезы ткани.

Забавно — совсем недавно я нервничала из-за того, что стая оборотней намеревалась нас убить. А сейчас моей главной заботой стало поудобнее разместить их в зале приходского собрания.

После того как вервольфы приняли Дэниела в качестве преемника Сирхана, а меня — в качестве его подруги, они стали относиться к нам с величайшим уважением.

— Здесь постельных принадлежностей человек на двадцать, — заметила я, заходя в зал с туго набитыми коробками.

— Думаю, нам хватит, — успокоил меня Джуд.

Я улыбнулась ему, вспомнив те времена, когда мы с братом перед Днем благодарения отсортировывали старый скарб и складывали его в точно такие же коробки. Потом мы относили все на пункт сбора пожертвований. Сейчас это казалось мне далеким-далеким прошлым.

Эйприл забрала у меня два спальных мешка.

А Лайза Джордан уже достала простыни с поблекшими сценами из «Звездных войн» и озадаченно уставилась на ткань. Кстати, в детстве мы с Джудом и Дэниелом делали из них палатки, чтобы затем оттуда смотреть фильм.

— С тысяча девятьсот девяностого года такого не видела.

Почему-то я всегда считала, что стая, обитающая в горах, постоянно терпит лишения. Живет в автофургонах или пещерах. Но если судить по парку сияющих «Кадиллаков Эскалейд» — я уже не говорю об «Астон Мартин Рапид» — и по бархатным плащам, то Сирхан оборудовал свое обиталище в соответствии с самыми высокими стандартами. У него в поместье наверняка не меньше десятка гаражей. Вероятно, за жизнь в почти тысячу лет можно научиться правильно вкладывать деньги. Очевидно, Сирхан и его волки буквально купаются в деньгах. Неудивительно, что кому-то, например Калебу, захотелось заполучить власть над стаей. Им движет желание не только стать могущественным вождем, но и заполучить недвижимость альфы.

— Кто-нибудь может переночевать у меня, — сказала Эйприл. — Мама в командировке, и у нас имеются две свободные спальни.

Эйприл приглашает к себе на ночевку вервольфов? Странно, но ее предложение меня не шокировало.

Лайза отбросила в сторону простыни и от нетерпения приподнялась на цыпочки.

— А у тебя есть кабельные каналы? — поинтересовалась она. — Дома Сирхан не позволяет смотреть телевизор. Я уже много лет не смотрела кино.

— Есть, — ответила Эйприл.

— А лакрица и попкорн? Давай устроим шикарный девичник!

Глаза Лайзы загорелись. Она напоминала щенка, который с нетерпением ждет, когда ему выдадут новую игрушку.

Эйприл улыбнулась.

— А еще у меня есть новый набор для педикюра.

Лайза радостно завопила и схватила Эйприл за руку.

— Я не красила ногти с восьмидесятого года! Знаешь, как трудно жить со старыми ворчливыми вервольфами? Когда на мили вокруг нет ни одной девушки!

— Грейс, ты к нам присоединишься? — с надеждой спросила Эйприл.

— Нет, спасибо, — ответила я. — В другой раз. Мою голову занимали более важные вопросы. И в мои ближайшие планы вечеринки в пижамах не входили.

Эйприл перевела взгляд на Джуда.

— Кстати, ты тоже можешь переночевать у меня. Обещаю, что не заставлю тебя красить ногти.

— Нет, — твердо произнес Джуд.

— А он твой парень? — услышала я вопрос Лайзы, когда обе девушки направились к машине Эйприл.

За ними последовали несколько мужчин-Урбат. Я мысленно им посочувствовала: если они рассчитывают провести ночь в удобных кроватях, им придется смириться с громким девичьим смехом.

Джуд проводил Эйприл долгим, тоскливым взглядом.

— Если хочешь, иди с ней. Я прикрою тебя. Но только один раз.

— Сегодня я хочу остаться здесь. Побуду в клетке.

— Ты уверен?

— Все не так просто, — ответил мой брат. — Завтра будет полнолуние. — Он сжал в кулаке кулон из лунного камня. — И мне пока неуютно ночевать в доме вместе с семьей. Думаю, мне стоит быть под замком. Ради предосторожности.

— Ладно, — неуверенно согласилась я.

Я забеспокоилась, что это затормозит процесс возвращения Джуда к нормальной жизни. С другой стороны, его желание вполне обосновано. Главное, чтобы он не сдался и его не покинуло мужество.

Мы спустились в подвал. Я закрыла за ним дверцу клетки и заперла ее на замок.

— Забери ключ, — попросил Джуд.

Я спрятала его в карман.

— До завтра, — сказала я.

Джуд промолчал.

Около полуночи.

Мы с Дэниелом решили, что потерянным мальчикам будет небезопасно ночевать в коттедже Мэри-Энн Дюк. Поэтому меня не удивило, что у нас дома все спальные места заняты юнцами-вервольфами. Брент мирно сопел на кушетке. Райан сделал себе лежбище из старых розовых подушек и устроился под обеденным столом. Зак громко храпел в папином шезлонге, а Слэйд развалился на диване в гостиной и с помощью пульта переключал каналы телевизора. Перед ним на полу сидел Толбот и затачивал кол кухонным ножом.

Я обрадовалась мальчишкам. Мне сразу стало спокойнее, что они будут под присмотром, если случится что-нибудь плохое.

— Грейс, — позвала меня мама, поднимаясь с цокольного этажа. — Я нашла в походном снаряжении несколько одеял. Не отнесешь их в церковь?

— Конечно, — ответила я потягиваясь.

— Я отнесу, — вскочил Толбот. — Мне уже пора.

— Точно? — осведомилась я. — Я тебя никуда не гоню. Сила в количестве и так далее.

— Не беспокойся, — сообщил он, поднимая вверх кол.

Мама вручила ему стопку одеял.

— Оставайся, если хочешь, — произнесла она.

— Спасибо, но здесь куча народу и без меня, — покачал головой Толбот, глядя куда-то позади мамы.

Я обернулась и обнаружила Дэниела, который только что вошел в дом. Я не предполагала, что сегодня еще раз увижусь с ним. Джарем, высокий, темнокожий Старейшина, настоял на том, чтобы познакомить Дэниела персонально с каждым членом клана Этлу.

Дэниел улыбнулся мне, и мое сердце бешено застучало. Я даже не услышала, как Толбот попрощался со мной.

— А Толбот милый мальчик, — заметила мама.

Наверное, он очаровал ее своими манерами «паренька с фермы», отличавшимися этаким простодушием «рубахи-парня».

— Гм, — буркнула я, уставившись на Дэниела.

В нем произошла какая-то перемена: во взгляде, в поступи, даже в осанке. Наконец-то он воспринял себя как истинного альфу.

Улыбка Дэниела стала еще лучезарнее, когда он приблизился ко мне. А у меня буквально подкосились ноги.

— Думаю, Дэниел мог бы занять комнату Джуда на цокольном этаже, — продолжала мама. — Кровать маленькая, но удобная. Получше, чем кушетка.

— Да, удобная кровать не помешала бы, — сказала я.

У меня запылали щеки, когда я сообразила, что произнесла это вслух.

— Спасибо, миссис Дивайн, — поблагодарил он. — Вы очень великодушны.

А ведь мама никогда не испытывала теплых чувств к Дэниелу! Я не на шутку испугалась. А не является ли это признаком того, что нам не удалось полностью излечить ее? К счастью, в следующее мгновение она обняла меня за плечи и повела к лестнице, даже не дав должным образом поприветствовать Дэниела. Тогда я и поняла истинную суть ее предложения: комната Джуда находилась дальше всех от моей спальни.

Но я ощущала присутствие Дэниела, несмотря на расстояние и множество сопящих и храпящих людей. Я ворочалась с боку на бок и не могла заснуть. У нас с ним оставалось слишком много незаконченных дел — и невысказанных слов. После его превращения в человека у нас практически не было возможности поговорить конкретно о нас обоих.

Каково это — провести одну ночь в объятиях друг друга, а следующую — в разных комнатах?

Мне безумно хотелось взглянуть на него хоть одним глазком. Вырвать из нашей хаотичной жизни несколько спокойных секунд и побыть с ним наедине.

А если я спущусь…

Но чем дольше я размышляла над своей идеей, тем опаснее она мне казалась.

К трем часам ночи я не выдержала. Я трепетала, охваченная желанием.

Только минутку. «Привет, я люблю тебя, не забывай обо мне» и поцелуй, а потом я вернусь к себе и спокойно засну…

Я на цыпочках спустилась по лестнице и прокралась мимо потерянных мальчиков. Слэйд бодрствовал и таращился на рекламные ролики. Внезапно он повернулся ко мне.

— У меня… дела, — прошептала я. — Не обращай на меня внимания.

— Ладно, — понимающе кивнул он.

Я покраснела и задумалась, а не подняться ли мне наверх, но решила, что таким образом буду выглядеть еще глупее.

Я высоко вскинула голову, притворилась, будто мне срочно понадобилось взять из подсобки свитер, и распахнула дверь, которая вела на цокольный этаж.

Я быстро спустилась по ступеням, а моя рука сама потянулась, чтобы постучать. Однако я одернула себя.

Наверное, Дэниел спит. Недавние события до крайности вымотали его. Он, скорее всего, подумает, что я спятила, если захотела разбудить его среди ночи…

Я замерла: мой план был совершенно нелепым.

Но вдруг дверь приоткрылась…

— Грейс! — окликнул меня Дэниел, показавшись на пороге.

Он был одет лишь в мятые фланелевые пижамные брюки. Его волосы торчали во все стороны, словно он все время метался по кровати.

— Я надеялся, что ты придешь, — прошептал он. — Но сомневался.

— Надеялся?

Дэниел обнял меня, прижал к теплой груди. Наш поцелуй получился жадным, почти безумным. Он затащил меня в комнату и закрыл дверь.

— Я собиралась сказать «привет», — пробормотала я.

— Именно на это я и рассчитывал. — Он снова поцеловал меня и добавил: — Привет.

— Привет, — ответила я и засмеялась.

Но он не дал мне насмеяться вволю, завладев моими губами. Его руки, горячие, как огонь, легли мне на бедра.

— Мне пора, — прошептала я, с трудом отрываясь от него.

— Верно, — и губы Дэниела заскользили по моей шее.

— Ну, я пойду.

Я еще сильнее прижалась к нему и начала гладить его по спине, чувствуя под ладонью рельефные мышцы.

Он резко отстранился от меня.

— Ступай, — произнес он. — Иначе я за себя не отвечаю.

Я на мгновение приникла к его губам и попятилась. Зачем я спустилась сюда… Ах, да… Мне надо поговорить с ним… о чем-то.

— Грейс, — сказал Дэниел, оставаясь на месте.

Похоже, он стойко сопротивлялся искушению.

— Да?

— А у меня имелась еще одна причина, чтобы увидеть тебя. — Он сделал крошечный шажок вперед и напрягся. — В больнице случилось нечто особенное. Помнишь, ты назвала меня… женихом?

Я кивнула.

— Я просто… медсестра не пропустила бы тебя, поскольку ты — не родня… — призналась я.

— Но когда мы лечили твоего отца, — продолжал Дэниел, — и между нами установилась связь, я почувствовал… Как будто твои слова… Они были… — Он закусил губу.

— Дэниел, я…

— Я просто понял, что так… и должно быть.

У меня упало сердце.

— Мы на самом деле помолвлены? — спросил он. — Все произошло на складе, правильно? В ту ночь, что мы провели в застенке у Калеба?

Теперь мое сердце колотилось как сумасшедшее и подталкивало меня к Дэниелу.

— Да, — подтвердила я. — Мы…

Мой голос заглушил звонок телефона, стоявшего на тумбочке у кровати.

Я озадаченно взглянула на аппарат. Может, мое воображение разыгралось? Сейчас три часа ночи!

Маловероятно, что звонок принесет что-то хорошее…

Тишину снова разорвала телефонная трель. Я схватила трубку.

— Алло, — раздраженно сказала я.

Ничего. Абсолютная тишина.

Я посмотрела на определитель номера — ситуация выглядела до жути знакомой.

— Это из церкви, — пояснила я Дэниелу. — Ничего не понимаю…

— Может, кто-то нечаянно сбил телефон со стены, и прошло сообщение об обрыве связи?

— У нас нет такой услуги.

Раздалась новая трель.

— Алло?

Я сосредоточилась и попыталась хоть что-то разобрать на другом конце линии.

И у меня кровь застыла в жилах: я услышала визг акха.

— Акхи! — закричала я. — Они в церкви!

Дэниел молниеносно надел рубашку. Затем он выхватил у меня телефон.

— Что ты делаешь?

— Хочу проверить свой мобильник, — ответил он. — Я отдал его Гэбриелу. — Он прижал трубку к уху и подождал секунду. — В церкви — проблемы, — произнес он. — Ясно. Встретимся там. — Он брякнул трубку на рычаг и крепко взял меня за руку.

Мы буквально взлетели по лестнице и вбежали в кухню.

— И куда вы собрались, неразлучники? — поинтересовался Слэйд, не вставая с дивана.

— Акхи в церкви! — воскликнула я. — Нам надо побыстрее туда добраться!

— Тогда я сяду за руль, — заявил Слэйд.

Я принялась будить остальных потерянных мальчиков.

— Я тоже еду! — крикнул папа сверху.

— Нет! — твердо сказала я. Я не представляла, с чем мы столкнемся, и не хотела, чтобы мои близкие рисковали своими жизнями.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

ВЫНУЖДЕННАЯ МЕРА

Во дворе.

Мы запрыгнули в машину. Я возблагодарила Бога за водительское мастерство Слэйда, когда мы на бешеной скорости пронеслись по улицам Роуз-Крест и затормозили на парковке возле церкви. Здание выглядело мирным, ни в одном окне не горел свет. А если вопль акха мне померещился, и тревога оказалась ложной? Увы, я заметила, что входная дверь распахнута настежь, и все успокоительные мысли разом улетучились.

Мы очутились внутри, и я поморщилась, ощутив запах акхов и гелалов. Но к ним примешивался отвратительный «аромат», похожий на вонь протухших яиц. Я закашлялась.

— Что это?

— Я знаю, — выдохнул Брент и направился к залу собраний.

Слэйд и мальчишки бросились за ним.

Дэниел тоже сделал несколько шагов в ту сторону.

— Нет. Они сами справятся. А мне нужно проведать Джуда. Думаю, что звонил именно он.

Мы кинулись в подвал, где воздух был почище. Я нащупала выключатель и нажала на кнопку, но ничего не произошло.

— Электричество вырубилось.

— Не страшно, — сказал Дэниел. — Я все вижу.

Я, в свою очередь, сконцентрировалась на своих сверхспособностях.

Мы завернули за угол и подбежали к клетке Джуда. Дверца была сорвана с петель, а койка перевернута. Одеяло валялось на полу, рядом блестели осколки телевизора.

Мой брат пропал.

— Что здесь случилось? Джуда похитили? — запаниковала я.

— Или кто-то пытался представить все таким образом, — пробормотал Дэниел.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что дверцу сорвали с петель изнутри.

— Эй, ребята! — позвал нас Слэйд. — Сюда!

Дэниел поднял что-то с полу и протянул мне.

Я увидела лунный камень, привязанный к порванному шнурку.

— Ребята!

Я молча сунула амулет в карман, и мы ринулись к лестнице.

Слэйд стоял у верхней ступеньки и держал какой-то предмет, напоминающий обгоревшую алюминиевую банку из-под газировки.

— Что это? — удивилась я.

— Самодельная бомба. Еще мы нашли химическую бомбу. А в зале собраний все без сознания.

— Они живы? Они не?..

— Не бойся. На них действовал обычный усыпляющий газ. Они скоро придут в себя, только их минуты две будет тошнить. Между прочим, Грейс, — добавил Слэйд, поднимая банку, — это дело рук Брента.

— О чем ты? Брент был с нами.

— Но напали-то не обычные акхи, а Короли Тени.

Я перевела взгляд на Дэниела.

— Но зачем им понадобилось делать такое с людьми Сирхана?..

— Сирхан! — закричал Дэниел и выскочил из зала.

Мы со Слэйдом не отставали. В переулке между церковным двором и школой мы наткнулись на Гэбриела.

— Я торопился изо всех сил, — выдохнул он.

— Нет времени болтать, — оборвал его Дэниела. — За мной!

Мы помчались к сторожке. Входная дверь была открыта, а на пороге лежало нечто большое и пушистое. Дэниел и Гэбриел, не останавливаясь, перепрыгнули через преграду и вбежали в дом. Я пригляделась и заметила лужу крови, а в ней — обрывок синей ткани и стальной обломок. Наконец-то я догадалась, что передо мной — волк, гвардеец Сирхана. И он — мертв.

Я последовала за Дэниелом и едва не наступила на второго погибшего вервольфа.

— Нет! — раздался вопль Гэбриела.

Я повернулась к кровати, которая занимала почти всю комнату. На ней распростерлось обтянутое сухой серой кожей тело. Из опавшей груди торчало копье.

— Они убили Сирхана? — произнес Слэйд.

— Нет, — заявил Дэниел, склоняясь над телом и прижимая пальцы к морщинистой шее Сирхана. — Пульс есть. Одно из сердец бьется. Он еще жив.

— Что? — Гэбриел тряхнул своего друга за запястье. — Он с нами! Но это ненадолго.

— Надо унести его отсюда! — приказала я.

Не могла же я допустить, чтобы церемония вызова состоялась на территории церкви. Короли Тени и так достаточно осквернили ее.

— Ключи от «Короллы», — замешкался Слэйд. — Я оставил их в зале собраний.

— Возьми эти! — Дэниел взял со столика связку и бросил ее Слэйду.

— Ты хочешь, чтобы я сел за руль «Астон Мартина»? — изумленно и одновременно восторженно спросил тот.

— Да. Увези нас отсюда как можно дальше, — сказала я.

Дэниел аккуратно сломал древко копья, и теперь из груди Сирхана торчал лишь короткий обломок. Затем он завернул Сирхана в одеяло, поднял его, и мы побежали к лимузину, припаркованному на заднем дворе. Слэйд отпер центральный замок, я открыла дверцу, а Дэниел и Гэбриел бережно уложили Сирхана на сиденье.

— Держись, брат, — прошептал Гэбриел.

А я уже устроилась рядом с водителем.

— Давай! — скомандовал Дэниел. — Гони во весь опор!

И он указал в направлении главной улицы.

Слэйд нажал на газ. Машина рванула с места. Мы выехали со стоянки на дорогу и понеслись к окраинам Роуз-Крест. Слэйд мчался по центру проезжей части, четко по двойной сплошной, и я порадовалась тому, что сейчас ночь.

Мимо нас промелькнул щит с надписью «Роуз-Крест желает вам доброго пути. Ждем вас снова», и вдруг Гэбриел воскликнул:

— Времени нет! Мы теряем его.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — заорал Слэйд.

— Нет! — подала голос я.

Недопустимо, чтобы Сирхан умер посреди шоссе. Мы действительно не сможем проводить здесь церемонию вызова! Нам требуется уединенное место. Такое, куда редко заходят местные.

Я вгляделась в приближающийся перекресток.

— Поворачивай направо!

Слэйд выкрутил руль, и мы оказались на старой проселочной дороге, по которой мы с Дэниелом ехали только вчера.

— Атас! — ликовал Слэйд. — Вы почувствовали мощь «Астон»? Я бы убил за то, чтобы погонять на этой тачке.

Я недовольно покосилась на него.

— Прибавь газу, еще чуть-чуть! — сказал Дэниел.

Я увидела за деревьями очертания амбара «Фрайтмар Фармз».

— Налево!

Слэйд послушался, сбив при этом бампером столбик с табличкой «Продается», стоявший на углу.

— Какой позор! — расстроился он.

— Тебе предстоит кое-что похуже. Прямо!

— Но впереди — забор! — и он указал на закрытые ворота, охраняемые парой чучел.

— Не сворачивай! — заявила я. — Осторожно! — крикнула я остальным пассажирам.

Гэбриел и Дэниел прикрыли собой Сирхана, а я уперлась руками в приборную панель. Слэйд страдальчески нахмурился и нажал на газ. Нос лимузина врезался в металлические ворота. От удара створки распахнулись, а одно из чучел взлетело в воздух и с глухим стуком шлепнулось на крышу машины. Его безглазое лицо на мгновение появилось в стеклянном люке, прежде чем ветер сдул уродливое создание на землю.

— Э-ге-ге! — завопил Слэйд, и мы влетели в пирамиду, сложенную из тюков сена.

Их тотчас разбросало в разные стороны, а мы выехали на гумно. Я велела Слэйду остановиться.

Он резко затормозил.

— Сумасшедшая! — возмутился Слэйд.

— Умница! — похвалил меня Дэниел, открывая дверцу.

— Сирхан умирает! — простонал Гэбриел.

Вдвоем они вытащили тело вожака из салона. Если раньше я считала, что древний альфа выглядит старым, то его нынешний вид вызывал ужас. Это был не человек, а настоящий скелет.

Сирхана опустили на сено. Гэбриел, сев рядом, положил его голову к себе на колени.

— Сирхан, — прошептал он. Из его глаз текли слезы и скатывались на рыжую бороду. — Я с тобой, и я выполню свою обещание. Я исцелю тебя, прежде чем ты покинешь этот мир.

— А разве он не должен быть в облике волка? — поинтересовалась я.

— Нет, — ответил Гэбриел. — Уже нет разделения между двумя формами.

— Сейчас или никогда! — провозгласил Дэниел.

С громким воплем Гэбриел ударил рукой по обломку копья, торчавшего из груди вожака. Из раны вервольфа хлынула кровь, заливая седоватую шерсть. Сирхан судорожно задрожал, из его рта вырвался последний свистящий вздох, и его голова запрокинулась. Он умер.

Мы опустились на колени. Гэбриел плакал. Сирхана заливал свет луны. Неожиданно его тело изменилось. Короткая шерсть исчезла, морщинистая волчья кожа разгладилась и приобрела розовато-оливковый цвет. Вытянутая морда укоротилась, и на лице появились человеческие черты: нос, рот, подбородок. А я не могла избавиться от мысли, что именно так будет выглядеть Дэниел, если доживет до старости.

— У нас получилось, брат мой, — тихо произнес Гэбриел. — Ты спасен.

— А ты уверен? — спросил Слэйд.

— Трансформация, — пояснил Гэбриел. — Когда Урбат умирает, его тело превращается в волка. Для меня это является символом того, что человек навечно остается демоном. Но Сирхан переродился в последний момент. Мне хочется верить, что его душа освободилась от зверя.

— Наверное, ты прав, — проговорила я. — Когда я исцелила Дэниела, случилось то же самое.

Дэниел молча склонился над дедом и сложил его руки на груди. Теперь Сирхан напоминал мне мумию древнего царя, которую я однажды увидела в музее.

Гэбриел раскачивался взад и вперед, а потом устремил взгляд на луну. Из его горла вырвался вой, от которого я содрогнулась.

Дэниел встал и подхватил «рыдание». К ним присоединился Слэйд. И меня окружили завывания — собачьи или волчьи. Постепенно они слились в единый хор. Звуки, обращенные к предутреннему небу, были преисполнены глубочайшей тоски.

Я поняла, что Смертный Вой будет волнами расходиться во все стороны, пока каждый Урбат не узнает, что время настало.

До церемонии осталось ровно сорок четыре часа.

И она состоится именно здесь.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ПЛОХИЕ НОВОСТИ

Пятница, половина пятого утра.

Слэйд подбросил нас до церкви. Теперь он вел машину значительно медленнее, хотя я чувствовала, как ему хочется разогнать ее до максимальной скорости. На стоянке нас поджидала стая Сирхана. Вервольфы пришли в себя, но выглядели очумевшими и больными.

— Мы все присоединились к Смертному Вою, — сразу же обратился Джарем к Гэбриелу. У него был странный акцент, словно он вырос в Африке. — Как Сирхан?

— Он исцелился, — ответил Гэбриел.

Присутствующие почтительно склонили головы.

— Мы должны отнести его и погибших гвардейцев в лес и достойно похоронить, соблюдая воинские почести.

По дороге Гэбриел объяснил мне, что под этим подразумевается погребальный костер.

Несколько Старейшин вместе с бетой принялись за дело. Едва они отъехали, как на парковку влетело два автомобиля. Красный хэтчбек Эйприл и голубой пикап Толбота.

Первыми из салона выскочили Лайза и Эйприл. Через секунду к ним присоединился Толбот.

— Мы слышали вой, — произнесла Лайза.

— Я тоже, — выпалил Толбот. — Что случилось?

Дэниел рассказал им о нападении на стаю и о кончине Сирхана. Лайза расплакалась. Когда Толбот узнал все подробности, его зеленые глаза потемнели — я решила, что от гнева.

— А где Джуд? — спросила Эйприл. — Он со Старейшинами?

Я заколебалась.

— Нет, — наконец, произнесла я. — Он ночевал в подвале, но исчез. Может, убежал… или Короли Тени взяли его в плен.

Не исключено, что именно он привел их сюда, подумала я.

Эйприл ахнула и зашаталась, но Толбот успел подхватить ее. Она выпрямилась и начала покачиваться.

— Во вторник у него день рождения, — шептала она. — Я думала… что мы… — всхлипывала Эйприл.

— Мы выясним, где он, — утешила я подругу.

— Мы не должны исключать вероятность того, что именно Джуд срежиссировал нападение, — заявил Дэниел.

— Ты вправду так считаешь? — вырвалось у меня.

— Но дверца клетки была открыта изнутри, Грейс. Короли Тени пробрались сюда, имея план здания. Как они все узнали, если бы у них не было своего человека?

— Ты утверждаешь, что Джуд взломал клетку и впустил банду демонов? — воскликнула Эйприл.

— Он сам настоял на том, чтобы остаться здесь. Верно, Грейс? — уточнил у меня Дэниел. — Хотя мог быть дома и спать в удобной кровати.

Я грустно кивнула.

— И мы не представляем, чем он занимался после того, как ты его заперла, — продолжал Дэниел.

Я помотала головой.

— Что, если он послал Королям Тени сообщение с указанием места и времени встречи? — предположил Толбот. — Объяснил им, где найти Сирхана и его стаю. Выложил им все о наших планах оттянуть церемонию и не проводить ее в лунное затмение.

— Нет, — с жаром возразила я. — Он изменился.

Наше примирение с Джудом выглядело таким искренним. Он не мог предать меня.

— Наверное, нас подставил Маррок, тот тип с дредами. Он…

— И я поверил Джуду, — перебил меня Дэниел.

— Подожди, а вон там — не твой брат? — спросила Лайза, указывая на юношу, который, спотыкаясь, брел по парковке.

— Джуд! — закричали мы хором с Эйприл.

Он поднял голову и бросился к нам. Потом миновал Эйприл (ей, похоже, не терпелось заключить его в объятия) и устремился ко мне. На бегу он замахнулся, и в его кулаке блеснул металл.

— Джуд?.. — начала я и умолкла.

Глядя на меня невидящими, мертвыми глазами, он резко опустил руку, целясь острием мне прямо в сердце. Я отскочила в сторону. Эйприл завопила. Джуд упал ничком, и лезвие воткнулось в землю.

Мой брат только что пытался убить меня! Неужели я ошиблась?

Джуд выпустил рукоятку ножа. Ошеломленно оглядываясь, он встал.

— Что за черт? — закричал Дэниел.

Он и Толбот кинулись к Джуду, но тот неожиданно отпрыгнул от них и снова направился ко мне. Он двигался как-то жутко, будто его верхняя часть рвалась ко мне, а ноги сопротивлялись. И я вспомнила, что точно так же танцевали девушки на трансвечеринке. Все очень напоминало…

Толбот схватил булыжник, собираясь ударить Джуда по голове.

— Нет! — закричала я. — Он в трансе!

Джуд подобрал свое оружие и принялся наступать на меня.

Толбот подкрался к нему со спины, скрутил его и выбил нож.

— В трансе? — повторил Дэниел.

Джуд затрясся.

— Да, — ответила я. — Нужно ему помочь.

— Сейчас мы его выведем, — подытожил Дэниел. — Прости, друг, — обратился он к Джуду и врезал ему в челюсть.

Голова Джуда безвольно повисла. На мгновение показалось, что он без сознания, но он забился в конвульсиях. Толбот крепко держал его.

— Как он? — спросила я.

Внезапно Джуд устремил на меня остекленевший взгляд. Он открыл рот и заговорил, но слова, которые он произносил, принадлежали не ему.

— Сирхан мертв. Смертный Вой закончен. Церемония начнется завтра в полночь. Ты придешь. Короли Тени будут лакать кровь, которая потечет из твоей глотки. — Джуд замолчал. Его лицо исказилось, и он похрипел: — Мы приведем туда ребенка. Ты станешь биться, иначе он умрет.

Дэниел опять нанес удар Джуду. Тот потерял сознание и обвис в руках Толбота. Тот выпустил моего брата, и Джуд мешком повалился на землю.

— Короли Тени могли бы сделать целое состояние на поздравительных открытках, — заметила Лайза.

Дэниел принялся изучать крыши соседних зданий.

— Джуда контролировали. Значит, где-то затаился акх, который дергает его за ниточки.

— Я обыщу территорию! — воскликнула Лайза.

— Я с тобой, — сказал Толбот.

Он перешагнул через Джуда, и они ушли прочь.

— Он поправится? — прошептала Эйприл и опустилась на колени рядом с Джудом.

Он застонал, когда она стала щупать у него пульс.

Меня заполнил ледяной страх.

— Что он имел в виду под ребенком? — гадала я вслух.

— Понятия не имею, — развел руками Дэниел.

Джуд заметался, потом заморгал и уставился на меня.

— Грейс, — выдохнул он, и я поняла, что демон оставил его покое. — Я хотел остановить их. Я старался… Но не успел.

— Знаю, — мягко сказала я и села на землю. — Они добрались до Сирхана.

— Нет! Они жаждали заполучить его, — проговорил Джуд и слабо сжал мои пальцы. — Грейс, Короли Тени решили проникнуть в наш дом…

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Все еще утро пятницы.

Бэби-Джеймса похитили Короли Тени.

Когда мы доехали до дома, то увидели, что окно гостиной разбито. Под журнальным столиком валялась химическая бомба, изготовленная по технологии Брента. Мама и папа были без сознания и лежали на диване. Дэниел бросился к ним, а я побежала наверх. Черити находилась у себя в таком же плачевном состоянии, а Бэби-Джеймс исчез.

Его забрали прямо из кроватки.

Мы начали подготовку по его спасению. Члены клана Этлу выразили желание отправиться на поиски Королей Тени.

Но в итоге мы ничего не нашли.

Никаких улик.

Стоило нам учуять запах, как он вскоре растворялся в воздухе. Все следы приводили нас в никуда. К половине девятого утра, то есть четыре часа спустя, мы решили обсудить ситуацию и выработать новую стратегию.

— Ничего не понимаю, — бормотала я, вышагивая по комнате. — Когда они забрали меня, Гэбриел быстро отыскал меня на складе.

Джуд прокашлялся.

— Гэбриел обнаружил Королей Тени только потому, что они этого хотели. Они ведь устроили ему ловушку?

А он прав.

— Они умеют мастерски прятаться в темноте, — продолжал Джуд.

Я потерла руками виски. В первый раз, когда Бэби-Джеймс пропал из дома, его украл Джуд, одержимый волком. Тогда меня больше всего пугала неизвестность. А сейчас самым ужасным стало именно понимание.

— Я обещала Джеймсу, что не дам его в обиду, — произнесла я.

«Это твоя вина», — прорычал мой внутренний волк. От неожиданности я даже вздрогнула. Я почти целый день не слышала его и забыла о нем.

«Ты виновата во всех бедах. Только ты. Ты одна».

Я схватила с журнального столика ближайшую книгу (ею оказалась папина Библия) и швырнула ее в разбитое окно. Остатки осколков стекла посыпались на террасу.

— Это моя вина! — заорала я. — Я не сдержала слово. Они забрали его у меня!

«Кто-то должен умереть».

Я замахнулась очередной книгой, но Дэниел остановил меня. Он обнял меня, прижал к себе, и я разрыдалась, повторяя: «Это моя вина».

— Ш-ш-ш, Грейс, — прошептал он, гладя меня по голове. — Если ты поддашься отчаянию, они победят, а это недопустимо. Калеб — социопат. Никто не может предугадать его действия. Ты совершенно ни при чем.

Я кивнула.

— Дело во мне, — сказал Джуд и взял нож, лежавший на консоли.

— В каком смысле? — удивилась я.

— Короли Тени вломились в церковь с моей помощью. Ведь я послал им сообщение.

— Ты? — раздался из холла голос Толбота, который вошел в дом в сопровождении Старейшин клана Этлу.

Джуд опустил взгляд на нож.

— В тот вечер, когда ты выпустила меня из клетки, чтобы я смог навестить папу в больнице… — Он покосился на Эйприл. — Я заглянул в интернет-кафе и отправил письмо на адрес, который Калеб использует для онлайновой торговли краденым. Я написал ему о своем подвале. Умолял, чтобы он вытащил меня. Просил, чтобы он позволил мне вернуться в стаю… Грейс, пожалуйста, не забывай, что это случилось до нашего вчерашнего разговора. До моего решения вернуться домой. Я тогда оказался на распутье. Я рассудил, что, если я им нужен, значит, такова моя судьба… — Он положил нож серебряным лезвием на ладонь и поморщился.

Я ощутила запах паленой кожи.

— Но вчера, когда они заявились, мне стало по-настоящему мерзко и противно. И, кстати, им было наплевать на меня. Они мечтали избавиться от Сирхана. Возможно, они вообще не пришли бы, если бы я ничего им не сообщил. И они, наверное, не забрали бы Джеймса. Во всем виноват я. — Джуд сжал ладонь, и серебро обожгло ему пальцы.

— Джуд, не надо, — произнесла я.

Демон в моей голове требовал, чтобы я в ярости набросилась на брата. И обвинила Джуда в том, то из-за него в нашей жизни появились Короли Тени. Но я не могла так поступить. Дэниел прав: поддаться внутреннему волку — это не выход. Со среды, начиная с того момента, когда я обнаружила в себе способность прогонять гнев и прощать, — у меня хватало сил полностью держать его под контролем. Теперь я наслаждалась свободой, потому что я раз и навсегда отказалась подпитывать злобного зверя.

Я вывернулась из объятий Дэниела и подошла к брату.

— Ты не мог знать их замыслов, Джуд.

— Важно другое, — произнес Дэниел. — Тебе известен электронный адрес Калеба. Давайте свяжемся с ним. А вдруг мы договоримся о выкупе за Бэби-Джеймса…

Джуд покачал головой. К моему облегчению, он отложил нож.

— Я стащил у тебя мобильник, — обратился он к Эйприл и, виновато глядя на нее, сунул в карман здоровую руку.

Эйприл отвернулась. Интересно, о чем она думала? Не о том ли, что Джуд своими признаниями дважды разрушил ее веру?

— Я уже черкнул Калебу пару строк. И вот что я получил.

Джуд протянул телефон Дэниелу, и тот вслух прочитал ответ. Он в точности повторял послание, переданное устами Джуда: «Сирхан мертв. Смертный Вой закончен. Церемония начнется завтра в полночь. Ты придешь. Короли Тени будут лакать кровь, которая потечет из твоей глотки. Мы приведем туда ребенка. Ты станешь биться, иначе он умрет».

Со стороны лестницы раздался негромкий возглас, и я поняла, что мама давно нас подслушивала. Наверное, очнувшись от действия газа, она ощутила тошноту и отправилась в туалет. А мы тем временем вернулись и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

— Я хотел отправить новое письмо, — заметил Джуд, — но адрес недоступен.

— Кстати, а каким должен быть эффект? — спросил Слэйд, сидевший на нижней ступеньке. — Разве не ясно, что Дэниел все равно будет участвовать в церемонии? Зачем похищать ребенка и тем самым вынуждать Дэниела биться в поединке? Тут есть какой-то скрытый смысл.

— Запасной план Калеба! — воскликнул Брент. — Он параноик и всегда оставляет себе пути отступления.

— Но зачем требовать, чтобы мы сражались, когда мы и так собираемся драться? В чем суть?

— В том, что я буду участвовать в церемонии, — заявила я, вставая. — Предполагалось, что Джуд потерпит неудачу, когда попытается убить меня. Все затевалось для того, чтобы привлечь мое внимание. Я принимаю вызов.

— Грейс, тебе нельзя потакать Калебу, — возразил Толбот.

— Но зачем ему это? — спросила Эйприл.

— Калеб души не чает в Грейс, — с презрением фыркнул Толбот.

— А ты — нет? — рассердилась я.

Он твердо встретил мой взгляд.

— Если Калеб хочет, чтобы ты билась, значит, тебе следует оказаться как можно дальше от места проведения церемонии. Калеб…

— Нет! — крикнула я. — Я должна, иначе Бэби-Джеймс умрет. Я приняла решение. У меня нет другого выбора, и вы меня не остановите. Я не допущу, чтобы из меня делали Венди.

— Что еще за Венди? — поинтересовался Толбот.

— Венди, из «Питера Пена»! — нервно заорала я. — Питер и потерянные мальчики ушли сражаться с пиратами, а Венди осталась одна и убирала их дурацкий дом на дереве, потому что им хотелось, чтобы она была их мамой. Хватит! Не желаю, чтобы меня отодвигали в сторону. Я спасу своего братишку, и точка.

— Абсолютно неблагоразумный поступок, — обратился Толбот к Дэниелу. — Скажи ей, чтобы она не ввязывалась.

Но Дэниел согласился со мной.

— Если Грейс хочет биться, так и будет.

Толбот нахмурился. Я не понимала его мотивов. Ведь он учил меня борьбе, всегда призывал к тому, чтобы я применяла свои сверхспособности. Почему же сейчас он заупрямился?

— Калеб намерен расправиться с Грейс собственными руками… А может, он разозлит ее до крайности. Она набросится на него, поддастся проклятью Урбат.

— С Калебом проблем не будет, — заявил Дэниел, обняв меня за талию. — Его собираюсь убить я.

— Дэниел! — воскликнула я.

— Если я действительно Небесная Гончая, и Господь создал меня, чтобы искоренять зло, тогда я этим и займусь. Начну с Калеба.

— Но ты, насколько я помню, говорил, что только демоны — акхи и гелалы — являются злом? А Калеб все-таки человек и может измениться…

— Грейс, я получил доказательство обратного. Калеб украл Бэби-Джеймса и теперь шантажирует нас, а значит, даже крохотная искра в нем уже погасла. А я не связан проклятьем Урбата. Я способен уничтожить его и не потерять свою душу.

— Но… — вымолвила я и запнулась.

Я заглянула в темные глаза Дэниела и поняла: он непреклонен. И он всем сердцем принял свое истинное предназначение.

— Прошу прощения, — с характерным акцентом начал Джарем. — А если Калеб хотел помешать нам подготовиться? Иными словами, выкинуть нас из игры. Мы уже лишились нескольких драгоценных часов…

Остальные Старейшины, в том числе и Лайза, закивали.

— Короли Тени объявили, что приведут на церемонию Бэби-Джеймса, — произнесла она. — Поэтому можно предположить, что к началу ритуала он будет цел и невредим. Нам надо смириться с их требованиями. Пока.

— И поторопиться, — подытожил Дэниел.

Каждый из нас знал, что церемония начнется через тридцать девять часов. Наверняка Калеб припас для нас новые сюрпризы, но сдаваться нельзя. Схватки не избежать.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ПОДГОТОВКА

Пятница, одиннадцать утра, за тридцать семь часов до церемонии.

Совет решил, что первым делом необходимо провести рекогносцировку на территории «Фрайтмар Фармз». Изучить поле битвы. Поэтому большая часть Старейшин клана Этлу, а также Дэниел, я, мой отец, Толбот и Джуд отправились на ферму. Мальчишки увязались за нами. Создавалось впечатление, что чем ближе срок церемонии, тем старательнее они оберегают нас. Их настойчивость меня слегка раздражала и одновременно обнадеживала.

— А если вдруг объявятся хозяева? — спросила я у Гэбриела на пути к «Фрайтмар Фармз».

Пусть ферма и заброшена, но владелец-то у нее имеется. Вот будет здорово, если ему вздумается проведать свою собственность в ночь церемонии!

— Не волнуйся, — ответил Гэбриел, глядя на старинные часы, которые он достал из кармана. — Примерно через час земля перейдет в нашу собственность.

— Правда?

— Когда мы были здесь с Сирханом, я заметил табличку «Продается». Я позвонил в риелторское агентство и сделал предложение, от которого прежний владелец не смог отказаться. Но поставил условие о немедленном вступлении в право собственности. Пока мы с тобой беседуем, один из Старейшин подписывает бумаги и занимается банковским переводом.

— На продажу выставили участок в шестьдесят акров. Он стоил целое состояние!

— Пока не будет назван преемник Сирхана, его собственностью управляет совет. Поверь мне, деньги — это не вопрос.

Караван джипов въехал на парковку у фермерского дома, и Гэбриел повел нас на гумно. Старейшины, одетые в обычную одежду, собрались вокруг того места, где умер Сирхан, и в почтительном молчании склонили головы.

— Как они обо всем догадались? — поинтересовалась я у Дэниела, наблюдая за ними.

После смерти Сирхана мы присыпали землей и забросали сеном то пятно, где пролилась кровь альфы.

— Чувствуют, — пояснил Дэниел. — После Сирхана осталось нечто вроде феромоновых отпечатков.

— И по этим следам другие претенденты узнают о церемонии?

— Верно. Весть распространится почти мгновенно, — заявил Джаред. — Начнем!

Восемь Старейшин встали спинами друг к другу на той точке, где Сирхан испустил дух, а потом разошлись — каждый в своем направлении.

Вероятно, Гэбриел заметил недоумение, появившееся в моих глазах.

— Законы стаи гласят, чтобы поле битвы размечали именно таким способом. При радиусе в сто шагов получается окружность диаметром в сто пятьдесят ярдов. Это — церемониальный круг. Любому, кто войдет в него после начала церемонии, надо биться. Претендент, который, грубо говоря, вылетит из него, лишится права участвовать в поединках.

Старейшины, наконец, закончили свою работу. Гигантский круг включал в себя фермерский дом, гумно и огромный полуразрушенный амбар. Дэниел, Джуд, Толбот, потерянные мальчики и я принялись выкладывать камни по его границе.

Затем мы собрались в центре, и Дэниел зарисовал схему поля на листе бумаги. Я порадовалась тому, что лабиринт оказался за пределами круга. У меня не было желания гоняться за противниками по узким проходам, прорубленным в зарослях кукурузы.

— Разъясни, пожалуйста, правила, — попросил Гэбриел Джарема.

Тот торжественно закивал.

— Начало церемонии очень… официально. Раз Дэниел будет биться вместо Гэбриела, беты, Гэбриелу следует проводить его в центр круга, как главного кандидата или инкумбента. Будут произнесены обязательные в данном случае речи, и лицо Дэниела покроют специальным рисунком, обозначающим его ранг. Потом Дэниел должен вызвать в круг соперника.

— Скольких претендентов можно ожидать? — уточнила я.

— Обычно их бывает один или два. Но наша ситуация совершенно другая из-за… — Джарем покосился на Гэбриела.

— Из-за меня, — закончил тот. — Клан Этлу весьма влиятелен и богат. Я широко известен своими пацифистскими взглядами. Некоторые крупные стаи уже давно с нетерпением мечтали о смерти Сирхана в надежде отобрать у меня власть. Поскольку промежуток между кончиной Сирхана и церемонией был коротким, многие не смогут присутствовать на церемонии. Однако я полагаю, что наберется как минимум пять кандидатур, не считая Калеба.

— Значит, они настроены на то, чтобы сражаться с Гэбриелом, а увидят Дэниела, — задумчиво проговорила я. — Истинного альфу вместо миролюбивого беты. Настоящий шок!

— Секретное оружие, — улыбнулся Райан, пихая Дэниела локтем. — Готов поспорить, что кое-кто сразу бросится в кусты.

— Не обязательно, — возразил Джарем. — Да, у нас есть немалое преимущество, но на этом факте стратегия строиться не должна. Прежде Урбат отказались бы бросать вызов истинному альфе, но эти времена уже остались в прошлом. Кстати, Сирхан возглавил нас сразу после смерти своего отца. Боюсь, что с тех пор в других стаях появилось много молодых легкомысленных вервольфов.

Гэбриел покачал головой.

— Когда мы представим Дэниела сообществу, претенденты почувствуют себя обманутыми. Они решат, что проделали слишком долгий путь для того, чтобы отвергнуть церемонию. Поэтому они будут биться независимо от того, является главный претендент истинным альфой или нет.

— Значит, Калеб будет не единственным? — спросил Дэниел.

— Да.

— А если кандидатов несколько? — осведомился мой отец.

— Сражаться должны все.

— А Дэниел может использовать свое моджо? Заставить их подчиниться ему? — не унималась я.

— Моджо? — удивился один из Старейшин, по виду — довольно пожилой мужчина. — Что это?

— Сущность, могущество. — Я неопределенно взмахнула рукой. — Дэниел умеет пробуждать в людях желание поклониться ему.

— Ясно, — протянул Старейшина. — Тому, кто рискует бросить вызов истинному альфе, грозит опасность стать одним из его подданных.

Мне не понравилось это слово. Калеб управлял стаей, как жестокий диктатор или генерал, а Сирхан, как великодушный король. Я воспринимала нас как одну большую, пусть и не совсем нормальную, семью.

— Не все подчинятся воле вожака, — произнес Дэниел. — Помнишь, на складе я повлиял только на мальчиков Калеба?

— Точно.

— Тогда твое моджо подействует лишь на некоторых, — сказал Джарем. — И, конечно, не на Калеба. Он никогда не признавал авторитет даже собственного отца. Тех, кто не покорится добровольно, придется подчинять силой — или добивать.

Дэниел промолчал.

— Что ты подразумеваешь под «добивать»? — спросил он у Джарема. — Что нужно сделать, чтобы выиграть?

— Что угодно. У тебя имеются четыре варианта. По доброй воле выйти за пределы круга и тем самым отказаться от борьбы. Поклониться другому претенденту и принять его власть. Быть убитым или остаться последним и победить. Пойми, Церемония вызовов является смертельным сражением.

Я похолодела. Мне такой расклад очень не понравился. Мой план состоял в том, чтобы дождаться Калеба, спасти Бэби-Джеймса и уступить место Дэниелу. Но сейчас картина вырисовывалась совершенно иная. Вероятность того, что мы с Дэниелом продержимся, была мала.

Дэниел глубоко вздохнул.

— Я не буду убивать других Урбат, кроме Калеба. Разумеется, я расправлюсь со всеми гелалами и акхами, если станут мне на пути. Мой долг — уничтожать их. Но остальные… они не заслуживают смерти.

— Когда ты оказываешься в круге, ты должен либо сдаться, либо подчинить себе других, — настаивал Джарем. — Победа или смерть.

— Он прямо как Гэбриел, — усмехнулся темноволосый Старейшина по имени Беллами. Лайза рассказывала мне, что раньше он был пиратом Карибского моря. — С таким трусом мы потеряем стаю, ее заграбастает Калеб.

— Он не трус, — возмутилась я. — Просто он — не древний варвар, считающий, что надо перегрызать каждому глотку.

— Я буду биться, — произнес Дэниел. — Я попытаюсь повлиять своим моджо. Но моей жертвой будет только Калеб.

Лайза с гордостью посмотрела на него.

— Твоей тактикой должно стать ранение претендента, причем достаточно серьезное, чтобы он запросил о пощаде.

Дэниел судорожно сглотнул. Ему претила подобная идея, однако он решил не спорить с Лайзой.

— Значит, ты проиграешь, — процедил Беллами, вплотную приблизившись к Дэниелу. — Может, Маррок и прав. Ты еще ребенок, чтобы понять, каково это — быть вождем.

Дэниел даже не отшатнулся и твердо встретил его взгляд.

— Ты волен бросить мне вызов, — сказал он, гордо вскидывая голову.

Дэниел излучал такую силу и мощь, что бородатый гигант не выдержал и попятился.

— Нет, — пробормотал Беллами. — Но я тебя предупредил. Если ты не убьешь, то прикончат тебя. — Он указал на меня. — И твою девчонку тоже.

— Не обязательно, — вмешался Толбот и поправил свою бейсболку. — А что, если другой претендент выкинет из круга твоего же соперника?

— Я не могу это гарантировать, — ответил Джарем. — Вряд ли они за нас перебьют друг друга.

— Занятно, — проговорил Толбот. — А как насчет меня?

Дэниел прищурился.

— Ты хочешь бросить мне вызов?

— Нет. Предлагаю себя в качестве рингера. Я бы дрался плечом к плечу с тобой и Грейс и не мучился бы глупыми сомнениями. Я стал бы твоим дублером-палачом. Ну, что?

Мой отец схватился за голову.

— Не могу спокойно слушать ваши речи!..

— Тогда я посоветовал бы вам вернуться домой, — перебил его Беллами.

— Ведь вы же не забыли о своем младшем сыне, мистер Дивайн? — спросил Джарем.

Папа замолчал и с беспомощным видом опустил руки.

Дэниел продолжал сверлить Толбота пристальным взглядом.

— А дальше? — осведомился он. — Что ты сделаешь в конце церемонии?

— Преклоню перед тобой колени, — ответил Толбот. — И помогу продержаться в круге.

— И ради чего?

— Ради твоего доверия, Дэниел. Места в твоей стае. Если не считать того короткого периода, который я провел в банде Королей Тени, я всегда, с тринадцати лет, был сам по себе. А теперь мне нужен дом.

И Толбот улыбнулся Дэниелу — одной из своих самых радушных улыбок, той, от которой у его собеседников обычно появлялось ощущение, будто они знакомы целую вечность.

— Отличный план, — заметил Джарем.

Дэниел посмотрел на меня.

— Тебе, Грейс, тоже придется высказать свое мнение. Мы берем Толбота с собой? Он будет выполнять грязную работу?

Я задумалась и взглянула на папу, но он отвернулся. Да уж, я представляла, что он испытывает, когда его маленькая девочка обсуждает будущую бойню.

— Ладно, — выдавила я. — Но только, если обстоятельства не оставят нам иного выбора. Претендентам, даже самым безжалостным, должен быть дан шанс.

— Согласен, — проговорил Дэниел.

— Пусть так, — бросил Толбот.

И оба обменялись рукопожатием, тем самым закрепив сделку. Когда я наблюдала за ними, у меня в душе шевельнулось неприятное чувство. Но я быстро объяснила его беспокойством по поводу предстоящих событий.

Спустя пару минут.

Я поняла, что кроме тех правил, о которых нам поведал Джарем, больше ничто, по сути, не регламентирует церемонию.

Было разрешено пользоваться любым оружием — кроме автомобилей. Кандидаты могли сами выбирать, в каком облике, человеческом или волчьем, им биться. Конечно, многие предпочитали звериное обличье, так как в нем Урбат сильнее. Каждой стае дозволялось выдвинуть любое количество претендентов.

— Странно, что к нам не присылают толпы вервольфов!.. Мы выставляем более одного бойца, и почему бы им не поступить так же?

— Стаи вообще-то немногочисленны, поэтому они отправляют в круг только одного претендента. Никто не хочет лишаться своих соратников, — объяснила Лайза. — Вот в клане Этлу — сорок человек, а теперь и вы присоединились к нам. А в других — меньше десятка членов. Сама посуди, зачем рисковать пятью или двумя товарищами? Между прочим, реальную опасность представляют одинокие волки. Они всегда бьются без оглядки на правила.

— Калеб — наша главная проблема, — заявил Толбот. — Насчет других не беспокойтесь. Они так, мелочь. А Калеб заявится сюда в сопровождении армии из гелалов, акхов и вервольфов. И ему плевать на потери. Он наверняка загонит в круг кучу Королей Тени.

— Думаю, он завербовал много демонов, — произнес Дэниел. — Если учесть, скольких он пригнал на трансвечеринку.

— Это можно? — удивилась Лайза.

— Раньше так не поступали, — ответил Джарем. — Гелалы и акхи не являлись сообщниками Урбат. Однако строгого запрета нет.

Я поежилась. Значит, претендентов будет не горстка, а более дюжины.

— А затмение? — спросила я. — Вдруг Калеб станет еще большей угрозой?

— Церемония начинается ровно в полночь, — напомнила Лайза. — А затмение — в двадцать пять минут первого. Надо успеть разделаться с Калебом за это время. Церемония иногда длится часами, поэтому чем быстрее мы ее закончим, тем лучше.

— Полагаю, следует сосредоточить все поединки здесь, — Дэниел указал на то место на своей схеме, которое он обозначил как гумно. — Открытая местность нам подойдет.

— Но если дом и амбар находятся в пределах круга, то кандидаты имеют право драться и там, верно? — спросила я.

Джарем кивнул.

— Амбар меня особо не волнует, — сказал Дэниел. — Он хорошо просматривается из любой точки. А с домом ситуация иная. Там много маленьких и тесных помещений, где легко спрятаться. Можно попасть в засаду, преследуя кого-нибудь.

Неожиданно Брент подскочил, будто его ударило током.

— А если мы избавимся от дома? — воскликнул он, окидывая всех ликующим взглядом. — Сделаем из него хлопушку?

— Что? — хором крикнули мы с Дэниелом.

— Ты предлагаешь его взорвать? — уточнил Дэниел.

— А почему бы нет? — Брент прижал палец к переносице, словно поправлял воображаемые очки. — Когда Короли Тени увидят, как он взлетает на воздух, у них поджилки затрясутся. Акхи и гелалы боятся огня почти так же, как Слэйд.

Слэйд кинул на Брента уничтожающий взгляд.

— А что? Я просто… — Брент обиженно пожал плечами.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — сообщила я. — Давайте заманим в дом акхов и гелалов и потом взорвем его? Мы одним махом избавимся от противников!

— Гениально! — оживился Брент, и я была готова поклясться, что в мозгу Брента уже нарисовалась схема взрывного устройства. — Мне понадобится дистанционный пульт…

— Неужели маленькому мальчику под силу сконструировать бомбу? — Беллами с насмешливым видом скрестил руки на груди.

— Поверьте мне, — заявил папа, — он мастер по взрывам.

— Ага. Простите меня, — робко пробормотал Брент.

Отец улыбнулся ему.

Я оглядела остальных потерянных мальчиков.

— Вы справитесь с заданием. Загоните в дом побольше демонов?

— Легко, — ответил Зак, переглянувшись с Райаном.

— Если вы собираетесь устроить пожар, то я в этом не участвую, — отчеканил Слэйд. — Предпочту биться с вами, ребята.

— О’кей, — произнесла я, радуясь, что в наших рядах появился новый воин.

— Я тоже хочу сражаться! — сказала Лайза. — И я вам пригожусь.

Джарем сурово уставился на нее. Что случилось? — подумала я. Обычаи не предусматривали участие Старейшин в поединках или он преследовал личный интерес?

Джуд прокашлялся, и я повернулась к нему, только сейчас сообразив, что пока он ни разу не проронил ни слова.

— А что мне делать?

Я вопросительно посмотрела на Дэниела. Если честно, я совсем не жаждала, чтобы мой брат участвовал в церемонии. Я не знала, насколько он себя контролирует…

Я открыла рот, чтобы возразить, но Дэниел меня опередил.

— Сомневаюсь, что Калеб ограничит свое нападение кругом. Нашей стае придется драться за его пределами. Джуд, ты поможешь нам организовать сопротивление?

— Да, — сразу же ответил Джуд.

— Увы, натренированы только наши гвардейцы, — сокрушался Джарем. — Мы с восемнадцатого века исповедуем миролюбие Гэбриела. Мы разучились воевать.

— Я проведу с ними ускоренный курс боевой подготовки, — заявил Толбот.

Пятница, тридцать три часа до церемонии.

Гэбриел созвал клан Этлу, и мы взялись за дело. Дэниел и еще несколько Старейшин продолжили обсуждение стратегии, а Зак и Слэйд по моему поручению отправились в магазин спорттоваров на Мейн-стрит, чтобы купить арбалетов и охотничьих ножей. К сожалению, после вчерашнего Смертного Воя мэр увеличил премию за голову любого волка до десяти тысяч долларов, и в Роуз-Крест раскупили все оружие. Я испугалась, что завтра ночью к нам пожалуют охотники. Приходилось рассчитывать лишь на то, что от незваных гостей нас оградит закон о частной собственности.

Беллами, стоя на террасе, наблюдал, как затачиваются колы. Толбот и Джуд разбили на гумне лагерь и учили всех желающих сражаться с демонами. Эйприл взяла на себя закупку бамбуковых факелов. Она съездила в свой любимый магазинчик в Эппл-Вэлли, а потом вместе с Лайзой принялась втыкать факелы в землю на расстоянии десяти футов по границе круга.

Брент составил список необходимых компонентов для самодельной бомбы, и мы послали за ними ребят в три разные скобяные лавки. Не следовало вызывать у местных жителей подозрений. Когда все привезли, он приступил к работе. Единственным его помощником был Райан.

Я, в свою очередь, помогала, чем могла, но моя тревога не утихала, и я все сильнее волновалась за жизнь Джеймса. А когда в моей голове начинал звучать голос волка, я останавливалась, делала дыхательные упражнения и крепко сжимала лунный камень, который нашла в клетке Джуда.

Мама и Черити приготовили обед. Еды хватило бы на целую армию. Однако сперва мама тщательно вымыла кухню в фермерском доме, а уже потом приступила к стряпне. Она твердо решила «поддержать моральный дух людей, которые пытаются спасти Бэби-Джеймса». В надежде, что это немного успокоит меня, я наелась до отвала и выбралась на гумно, чтобы узнать, справляются ли Толбот и Джуд. Они тренировали малочисленную группу младших членов стаи Сирхана.

Однако успеха они не добились.

— Нет, не так! — рявкнул Толбот на молодого Урбата с бритой головой. — Нельзя целиться в противника ножом, если лезвие направлено вниз.

Джуд и остальные внимательно наблюдали за ними. Я оперлась локтями на перила и замерла.

— Если ты держишь нож подобным образом, противнику будет легко вырвать его у тебя.

Толбот выбросил руку и молниеносно выхватил у своего ученика холодное оружие. Затем перевернул его лезвием вверх и сделал выпад. Урбат с воплем отпрыгнул.

— Видишь! А ты сможешь отнять его у меня?

Юноша покачал головой. Заметив меня, Толбот вручил нож вервольфу и показал ему, как правильно держать руку.

— Пробуй.

Нэйтан Толбот отошел на несколько шагов, и юноша неловко замахнулся.

Толбот взял какой-то предмет, лежавший на тюке с сеном, взбежал по ступенькам на террасу и, привалившись спиной к перилам, встал рядом со мной. На его лице сияла лучезарная улыбка, и я поняла: сейчас он будет задабривать меня.

— Возьми, — сказал он, подавая мне меч в резных деревянных ножнах. — Я обещал подарить тебе меч. Если ты настаиваешь на участии в битве, ты должна владеть наилучшим оружием из возможных.

Я молча вытащила клинок из ножен и внимательно его осмотрела. Оказалось, это тот самый меч, с которым я тренировалась в те времена, когда Толбот являлся моим наставником. Это был короткий и широкий палаш кунг-фу, слегка изогнутый и со стальным изящным эфесом. Рукоятку украшала ярко-красная лента.

— Помнишь, как им пользоваться?

Я кивнула и убрала подарок в ножны. Он мне понравился, но мне не хотелось принимать его от Толбота. Хотя я и согласилась, чтобы он присоединился к нам во время церемонии, я чувствовала себя неуютно в его обществе.

— Как дела? — поинтересовалась я, кивая на учеников, атакующих друг друга.

Толбот засунул большие пальцы за ремень.

— Вообще-то название клана Этлу означает «воин», а они не оправдывают моих надежд. У старших с былых дней сохранились хоть какие-то навыки, а эти ребята даже не удосужились потренироваться на досуге. Пустая трата сил.

— Ты считаешь, что пусть лучше они тратят свои способности на грабеж ювелирных магазинов и ломбардов?

Лицо Толбота омрачилось.

— Ты до сих пор злишься на меня за прошлое?

Я пожала плечами. Он не ошибся. Я сердилась на него за многое, в том числе и за то, что он возражал против моего участия в поединках.

— Прости, Грейс. Ты обладаешь великим даром целительства, и, если кто-то из дорогих тебе людей будет ранен, ты вылечишь его. Возможно, поэтому жизнь не кажется тебе хрупкой. А если ранят именно тебя? Кто тебя спасет? — В его ярко-зеленых глазах явственно читалась тревога.

Я поникла.

— Однажды ты и Гэбриел пытались помочь мне. После того, что случилось на складе.

— Да. Но у нас ничего толком не получилось, — произнес Толбот и постучал каблуком ботинка по балясинам. — А ты не научишь меня тому, что знаешь?.. Тогда я не стану переживать из-за церемонии вызова.

— Я уверена, Гэбриел уже все объяснил тебе, когда…

— Если честно, Грейс, я почти ничего не помню. Я ужасно волновался за тебя и находился в таком отчаянии, что не мог сосредоточиться…

— Ладно. Нужно полностью сосредоточиться. Не думать ни о чем, кроме любви или сострадания к тому, кого ты пытаешься исцелить. Следует представить его невредимым. — Я прикусила губу, вспомнив свою первую попытку с папой. — Иначе ты подвергнешь человека огромной опасности. Я имею в виду, если случайно пропустишь через себя страх, гнев или ненависть.

— Так и произошло, когда ты исцеляла своего отца в первый раз?

— Ага, — призналась я. — Тогда ты позволяешь своему внутреннему волку наброситься на другого, энергия не залечивает раны, а вновь открывает их. Я даже причинила боль Гэбриелу. Но ты и сам знаешь, что делает сила, если применять ее правильно. Я не ожидала, что можно достичь такого эффекта.

Толбот выставил перед собой руки, словно проверяя, есть ли в них потенциал.

— И это очень выматывает, — продолжала я. — После того как я выручила своих родителей, я проспала целых десять часов. Нужно давать себе отдых. Короче, совершенно очевидно, что я не смогу мгновенно поставить на ноги всех пациентов больницы Роуз-Крест.

— А лунное затмение? — не унимался он. — Разве оно десятикратно не увеличивает наш дар? Если бы ты пропустила через себя достаточно лунной энергии, ты бы стала неуязвимой.

— Или по неосторожности причинила бы любимым еще больше вреда, — вздохнула я.

Он взял мою ладонь, приложил ее к своей груди и накрыл своей.

— А ты исцелишь мое разбитое сердце?

— Не надо, Толбот.

Я отдернула руку и собралась уйти.

— Извини, — пробормотал он. — Я сглупил. И я все понял. Ты принадлежишь Дэниелу, а он — тебе. Вы идеальная пара. Но я хочу быть частью твоей жизни, Грейс. В любом варианте.

— Сомневаюсь, что это получится, — проговорила я.

— Эй, Толбот! — крикнул юный Урбат и нанес воображаемому врагу удар ножом снизу вверх.

Толбот отвлекся, а я взяла меч и направилась в фермерский дом, где Дэниел и Старейшины обсуждали стратегию битвы.

Я ни разу не оглянулась.

Вечер пятницы, за двадцать девять часов до церемонии.

Мы трудились до захода солнца. Наконец, Гэбриел объявил, что он вместе со стаей удаляется медитировать — это стало у них обычаем в ночь полной луны. Он посоветовал мне отвезти всю семью домой, а утром вернуться, чтобы вновь заняться подготовкой.

Мама, папа и Черити загрузились в джип, за руль которого сел Дэниел. Джуд опять выразил желание провести ночь взаперти.

— На соседнем поле есть пустая силосная яма, — сказал он. — Я посплю, пережду полнолуние, а позже ты меня выпустишь.

Меня расстроило его решение, но я не спорила с Джудом и проводила его. Прежде чем Джуд залез внутрь, я сунула ему в руку лунный камень.

Он сжал его в кулаке и зажмурился. Я почувствовала стыд, что лишь сейчас догадалась отдать брату амулет.

— Трудный был день, — прошептал Джуд.

— Да. Работы еще много, но мы все успеем. И Джеймс опять будет с нами.

— Я рад, что принимаю участие в подготовке, потому что сосредотачиваюсь на насущных проблемах. А вот думать о том, что произойдет потом, — это очень тяжко. Я боюсь лопнуть от угрызений совести — ведь я виноват в том, что Бэби-Джеймса похитили. А еще я не знаю, смогу ли притворяться нормальным, когда пойду в школу или загляну в церковь на папину службу.

Я кивнула.

— Ты справишься, Джуд. Я в тебя верю.

Он бросил на меня благодарный взгляд и закрыл деревянную дверь. Я надеялась, что мои слова упали на благодатную почву.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЗАБОТА О ДУШЕ И ТЕЛЕ

Ночь пятницы, осталось двадцать шесть часов.

Когда я вышла из дома на подъездную дорожку, то обнаружила, что Дэниел балансирует на верхних ветках орехового дерева. Казалось, будто он пытается дотянуться до ярко-желтой луны, висевшей в небе. Он откинул голову, и его красивое лицо заливал серебристый свет. Внезапно он открыл рот, и я испугалась, что сейчас Дэниел взорвет тишину громкий воем, однако он просто произнес мое имя.

— Как ты? — крикнула я ему.

— Я чувствую притяжение луны, — ответил Дэниел. — Она зовет меня. Я помню это с тех пор, когда был белым волком. Луна была непреодолимой и не отпускала меня. Волк хочет, чтобы я отдался ему и не противился.

— Мне не нравятся твои речи, — сказала я.

— Мне тоже. — Дэниел спрыгнул на землю и бесшумно приземлился передо мной. — Но когда я говорю о притяжении, я имею в виду совсем не то, что чувствуешь ты или Джуд. У меня уже нет того жуткого голоса внутри, который прежде нашептывал чудовищные мысли. Я не представляю опасности ни для тебя, ни для себя самого.

— Понятно. Ты не одержим демоном. Значит, ты настоящая Небесная Гончая.

— И в то же время я постоянно сопротивляюсь белому волку. Он прямо жаждет, чтобы я сменил человеческое обличье на естественное.

Я взяла Дэниела за руки. От него исходил жар, и я вспомнила ночь после охоты. Поддавшись безотчетному порыву не отпускать его, я обхватила его предплечья.

— Но сейчас ты со мной, Дэниел.

— Мне помогает лунный камень, — тихо сказал Дэниел и приподнял безымянный палец с кольцом, которое носил Сирхан.

Гэбриел вручил его Дэниелу после смерти альфы — в память о деде, которого юноша никогда не знал.

— И ты тоже. Когда ты рядом, мне гораздо легче.

— Тогда держись поближе ко мне, — прошептала я, крепко сжимая его в объятиях. Мне передался его жар, и я мигом вспотела.

— Я не собираюсь быть волком на церемонии вызова, — продолжал он. — Но боюсь, что во время лунного затмения притяжение пересилит все остальное.

Я догадалась, насколько тяжело ему далось подобное решение. Ведь в таком случае Дэниел лишится главного преимущества по сравнению с другими претендентами.

— А я ставлю на тебя, — заявила я. — Даже в облике человека.

Он рассмеялся.

— Я всегда стремился быть нормальным. А завтра мне придется заплатить за то, что у меня две ноги, две руки и лицо.

— Мне нравится твое лицо, — вымолвила я, пытаясь избавиться от грустных мыслей.

— А мне — твое.

Он поцеловал меня, и я ощутила на своих губах его раскаленные губы. По его телу пробежала болезненная судорога.

— Ты останешься со мной на ночь?

— Да, — ответила я, прижимаясь к нему.

— Белый волк ошибается, — заметил Дэниел. — Правильно вот так, когда мы вместе, стоим под старым ореховым деревом. Я ощущаю себя совершенно естественно.

— Наверное, нам суждено постоянно возвращаться к нему, — согласилась я. — Оно нас утешает.

— Здесь наш дом.

Я вздохнула. Вероятно, послезавтра все резко изменится. Если мы потерпим неудачу, моя семья, за воссоединение которой я так яростно боролась, будет разорвана в клочья. Не исключено, что я потеряю всех, кто мне дорог.

Но если мы добьемся своего… спасем Бэби-Джеймса… Если мы с Дэниелом станем альфами новой большой стаи… Что случится тогда? Возможно, мы уедем из Роуз-Крест, чтобы возглавить клан Этлу? И я оставлю свою прежнюю семью?

Утро субботы, пятнадцать с половиной часов до церемонии.

Меня разбудили солнечные лучи, проникавшие через ставни. Мы с Дэниелом перебрались в дом еще ночью, когда похолодало, и лежать под деревом стало неуютно. Мы устроились на диване, обнялись, и Дэниел попросил меня подробно рассказать о нашей помолвке.

— Я могу хотя бы попытаться вспомнить, — произнес он.

На самом деле, он хотел отвлечься от внутренней борьбы с белым волком.

Я говорила без остановки. Наконец, он успокоился и заснул, привалившись к моему плечу.

И теперь в ярких лучах, подсвечивавших его волосы, он напоминал ангела.

Мои близкие уже проснулись. Кто-то находился на кухне. В саду хлопали дверцы машины, через разбитое окно слышались голоса потерянных мальчиков. Судя по звукам, они грузили нечто тяжелое в пикап Толбота.

Дэниел зевнул и потянулся.

— Что за шум? — поинтересовался он.

Наступила, наверное, самая длинная суббота в нашей жизни.

— Начинается, — ответила я.

После полудня, осталось восемь часов.

Дэниел и Джуд предпочли отказаться от уроков боевых искусств под руководством Толбота. Они решили провести день в медитации вместе с Гэбриелом на лужайке позади фермы. И Дэниел сделал правильный выбор. Притяжение луны начало беспокоить даже меня.

Вероятно, Лайза заметила мою тревогу: она сняла сережки из лунного камня и протянула их мне.

— Ты уверена? — спросила я.

— Я в долгу перед тобой. Ты меня вылечила. Конечно, можно слышать и одним ухом, но я благодарна тебе за то, что ты избавила меня от этой необходимости. — Она лукаво улыбнулась. — Постараюсь сегодня ночью не обратиться в волка. Не хотелось бы случайно прикончить тебя вместо Королей Тени.

— Спасибо, — поблагодарила я, сжимая в кулаке сережки.

Осталось два часа.

Мама накрыла поздний ужин перед фермерским домом, и мы через силу принялись есть, чтобы пополнить энергетические запасы и все такое прочее. Положив себе на тарелки жареную курицу и картофельное пюре, мы расположились небольшими группками. Со стороны могло показаться, что многочисленные родственники собрались на семейное торжество. Но мы готовились к битве, а не к бегу в мешках или метанию шариков в озеро.

Дэниел, я, родители, Джуд, Эйприл и Черити сидели на террасе.

— Какие планы на вечер? Есть идеи? — обратилась к нам Эйприл.

Дэниел хмыкнул.

Черити взяла со своей тарелки куриную ножку.

— Любимое блюдо Бэби-Джеймса, — заявила она. — Он считает, что она похожа на микрофон. Помните, как он однажды взял ее, поднес ко рту и запел «Гори, гори, звездочка»?

Голос Эйприл дрогнул, она положила курицу на тарелку и вытерла слезы.

Я похлопала ее по спине.

— Только он коверкает слова, — заметила я. — Он произносит «Годи, годи, звездочка».

Черити разрыдалась по-настоящему.

— А что, если они не приведут малыша? Вдруг он уже?..

— Нет, — отрезала мама. — Скоро Бэби-Джеймс будет с нами. Я точно знаю.

Джуд опустил голову и уставился на лунный камень.

Несколько минут мы сидели в полном молчании. Я взяла себе добавки.

Дверь дома открылась, и мы подскочили от неожиданности.

На террасу вышел Гэбриел.

Я внимательно посмотрела на него.

— Пора, — вымолвил он. — Надо закончить с подготовкой.

Мы с Дэниелом направились в гостиную. Моя семья последовала за нами, а члены клана Этлу рассредоточились по заранее оговоренным позициям.

На старом пыльном диване лежали два чехла для одежды. Эйприл вручила их мне.

— Вам тоже понадобятся плащи для церемонии, — объяснила она. — Я все сшила сама.

— Спасибо.

Я взяла чехлы и передала Дэниелу тот, на котором было написано его имя. Перебросив свой через плечо, я вытащила из кармана ключи от «Астон Мартина» и сунула их маме в руку.

— Ребята, забирайте Черити и Эйприл и езжайте прочь отсюда. Отправляйтесь к Кэрол или к бабушке. Куда угодно, только подальше.

— Нет, — ответила мама и отрицательно покачала головой. — Они должны привезти сюда Бэби-Джеймса. Я дождусь его.

— Тут слишком опасно. Не надо…

— Мередит, — начал папа, обнимая маму за узкие плечи, — а давай мы просто отъедем и остановимся в нескольких милях от фермы. Грейс позвонит нам, как только Джеймс будет у нее, и мы сразу заберем его.

Она на мгновение задумалась и согласилась.

— Ты с нами? — спросила она у меня. — Даже если я очень попрошу?

— Нет.

Она кивнула.

Отец перекрестил мне лоб.

— Да пребудет с тобой Господь.

Мама обняла меня и Джуда. Потом родители, Черити и Эйприл покинули дом.

На пороге появились Брент, Райан и Зак. У Райана и Зака на плечах висели ружья — те самые, которые я отобрала у местных охотников.

Брент протянул мне маленький черный мешочек.

— Новый фокус?

Мальчишкам понравилось ночевать в «доме с привидениями», и они при любой возможности пугали окружающих с помощью всяких приспособлений, оставшихся после Хеллоуина. Еще утром Брент заманил меня на сеновал под предлогом, будто нашел там «нечто жизненно важное». У меня едва сердце не выскочило из груди, когда на меня обрушился огромный, величиной с велосипед, боевой топор. Он являлся имитацией оружия и падал от нажатия кнопки. Эта штука сильно ударила меня по плечу, однако мальчики решили, что старались не зря: уж больно прикольное выражение появилось у меня на лице.

— Обычный наушник, — ухмыльнулся Брент. — Я взял его у парня, который говорил от имени Сирхана. Другой — у меня в ухе. Мы сможем с тобой связаться, когда ты будешь на поле битвы.

— Отлично, — одобрила я. — А вы хорошо поняли, что вам делать? Старайтесь не допускать ошибок. Помните о моем сигнале.

Они убежали наверх занимать свои места. Ночью им предстояло использовать против Королей Тени наше секретное оружие. Однако я боялась, что что-то может пойти не так.

Гэбриел посмотрел на меня и обратился к нам обоим:

— Побудьте немного наедине.

Я промолчала. Гэбриел вместе Джудом прошел на кухню. Дэниел прижал меня к себе. Мы не шевелились. У меня в голове промелькнула мысль, что Дэниел держит меня в своих объятиях последний раз. Переживем ли мы церемонию? А не стоит ли напоследок поговорить?

«Нет, — подумала я. — Я отказываюсь говорить „прощай“».

Снаружи прозвучал автомобильный гудок. Я выглянула в окно. На парковку заезжала длинная вереница машин.

Дэниел осторожно стер слезы с моих глаз. Я и не подозревала о том, что плачу.

— Вот и все, — вырвалось у меня.

— Нет, Грейс…

Он поцеловал меня, и этот поцелуй напомнил мне о темном шоколаде — горьком и одновременно вкусном, вызывающем желание съесть еще кусочек.

— Они здесь! — крикнул с верхней площадки лестницы Гэбриел. — Прибыли первые кандидаты. Дэниел, пора!

Дэниел отстранился, и я на мгновение стиснула его руку, а затем кивком поблагодарила Гэбриела за то, что он дал нам возможность побыть вдвоем. Сегодня у нас вряд ли появится такой шанс. По крайней мере, не в круге для поединков, где мы станем биться за свое будущее в свете кроваво-красной луны.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ПРЕТЕНДЕНТЫ

Полночь.

Я вышла на заднюю террасу фермерского дома и застыла на верхней ступеньке крыльца. Передо мной лежало поле битвы. Проверив наушник, я поправила сережки с лунным камнем. Холодный ветер раздувал полы моего плаща, и я вынула из ножен меч.

Я опасалась, что вместо церемониального одеяния Эйприл соорудила нечто яркое и с блестками, но когда я расстегнула молнию на чехле, то обнаружила красивый плащ кораллового оттенка. Розовато-оранжевая ткань с атласным блеском сразу напомнила мне о постельном белье на моей кровати.

Круг освещали факелы, расставленные по его границе. До начала затмения оставалось двадцать пять минут. Я взмолилась о том, чтобы нам удалось вовремя остановить Калеба и его армию. В противном случае начнется самый настоящий ад. Клан Этлу выстроился вдоль круга. Джарем уже объяснил мне, что люди выполняли особые, так называемые «попечительские функции». Копья они держали строго вертикально, несмотря на вихри, которые пытались разорвать в клочья их изумрудные плащи.

Позади них я разглядела смутные силуэты. В полумраке мерцали только глаза незнакомцев.

Это были Урбат, толпы Урбат.

Как минимум сотня, прикинула я.

— А в поединках будет участвовать каждый? — обеспокоенно спросила я у Лайзы, заняв свое место рядом с ней. — Как-то их много.

— Не волнуйся, здесь в основном зрители, — заверила меня Лайза. — Ну, я надеюсь.

— Откуда они приехали?

— Отовсюду, — ответила Лайза. — Церемония вызова — одно из немногих событий, на которое собираются все Урбат. Я вижу представителей как минимум пятнадцати стай. Обероты прислали своего альфу и его сына. Кстати, они из России. Представляешь, какая даль! Они уже давно горят желанием объединиться с нами.

— А где Калеб? — осведомилась я.

Надо же, ни акхов, ни гелалов. Ни Королей Тени.

Лайза пожала плечами.

Внезапно она повернулась к амбару и вытянулась по стойке «смирно». Оттуда как раз вышел Гэбриел в бордовом одеянии. За ним следовал претендент в золотом сверкающем плаще. Его лицо скрывал капюшон, но по осанке я узнала Дэниела.

Джарем, находящийся возле Лайзы, принялся стучать древком копья по земле. Звук был негромким, но, когда к Джарему присоединилась Лайза и остальные, воздух наполнился глухим рокотом, похожим на бой барабанов. Гэбриел и Дэниел вступили в круг и зашагали в ритм ударам. Гэбриел поднялся на деревянный помост, который Беллами соорудил над местом смерти Сирхана. Здесь церемония должна была начаться и закончиться. И тут предстояло объявить победителя.

Стук копий перекрыл гул голосов: собравшиеся высказывали свои мнения и предположения по поводу странного кандидата.

Гэбриел поднял руку. Толпа мигом стихла.

— Многие из вас прибыли сюда с уверенностью, что я — бета Сирхана, буду главным претендентом, — произнес он громко и отчетливо, хотя надобности в этом не было, поскольку вервольфы обладали суперслухом. — Однако две ночи назад Сирхан назвал имя нового преемника. Это его внук, Дэниел Этлу из клана Этлу.

По знаку Гэбриела юноша сбросил капюшон. Его волосы засияли в пламени факелов. Под его глазами были нарисованы три черные линии, четвертая же спускалась ото лба к кончику носа. В соответствии с ритуалом, боевая раскраска отличала главного претендента церемонии — предположительно, нового альфу. Этот узор придавал Дэниелу свирепый и дикий вид, он напоминал первобытного воина.

Среди зрителей поднялся ропот. Кто-то возмущенно закричал, и ему начали вторить другие Урбат. Я разобрала общий смысл: дескать, никто и понятия не имел, что у Сирхана есть внук. Однако я услышала и возгласы одобрения. Некоторые отмечали, что Дэниел очень напоминает Сирхана в молодости.

Гэбриел обратился к вервольфам:

— Дэниел является истинным альфой.

Сам Дэниел поднялся на помост и оглядел толпу. А не отца ли своего он ищет, подумала я, чувствуя его силу.

— Только его нам не хватало, — злобно бросил кто-то, и я догадалась, что этот тип хотел бросить вызов главному претенденту, а теперь засомневался. Дэниел, как и Гэбриел, воздел свою руку вверх, призывая к тишине.

— Я, Дэниел Этлу, — сказал он, повторяя ритуальные слова, которым его научил Джарем, — избранный преемник Сирхана Этлу и главный претендент. Я вызываю всех, кто желает оспорить мое право возглавить клан Этлу. Войдите в круг. Остальные пусть держатся подальше ради собственной безопасности.

Гэбриел едва заметно кивнул Дэниелу и быстро занял свое место среди попечителей.

— Вперед, — прошептала я и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Лайза, Толбот, Слэйд и я плотной шеренгой дошли до помоста. Толпа снова зашумела — вервольфы поняли, что мы просто-напросто держим сторону Дэниела.

Другие претенденты пока не заявляли о себе. Короли Тени куда-то запропастились. Я принялась внимательно изучать зрителей. Судя по жестам и взглядам, которыми обменивались пожилой Урбат и молодой мужчина (вероятно, его сын), оба решали, кто из них примет вызов.

Спустя секунду отец одобрительно кивнул. Молодой человек миновал попечителей и очутился в круге.

Аудитория встретила первого претендента почтительным молчанием.

— Это Антон Оберот, сын Сергея. Он — бета в клане Оберот.

Затем появился и второй кандидат — крупный мускулистый мужчина в рабочих штанах защитной расцветки и плотной черной рубашке. В каждой руке он сжимал странные узлы.

— Кто он? — поинтересовалась я.

— Без понятия, — сказала Лайза. — Очевидно, одинокий волк. Или наемник, которому заплатили.

— Они — мои, — заявил Дэниел.

А в круг одновременно вступило еще трое. Самого высокого из них я узнала сразу и подумала, что двое других будут выступать в качестве его лейтенантов.

— Маррок, — Лайза поморщилась. — Он мой.

— А я возьму себе парочку его соратников, — пробормотал Толбот.

Интересно, спросила себя я, — а не пытается ли он сравняться с Дэниелом по количеству противников?

Вышел очередной соискатель — женщина, облаченная в небесно-голубые одежды, с золотыми браслетами и сделанными хной татуировками на руках.

— Махира, альфа Варколаков. Она очень жестокая, — пояснила Лайза. — Она стала вожаком после того, как в поединке оторвала голову своему бете — я присутствовала на той церемонии. А тот бедняга был ее братом.

Я поежилась. В следующее мгновение, к моему изумлению, Махира сбросила с себя одежду и предстала перед всеми совершенно голой.

Слэйд едва не рухнул на землю.

— Ладно, — усмехнулась я, — маленькой мисс Обнаженной займусь я. Вам, мальчики, с ней не справиться. Вы же будете постоянно отвлекаться.

В круг вошел новый кандидат. У него были белые как снег волосы, хотя выглядел он молодым. Во всем, кроме прищуренных глаз.

Лайза ахнула.

— Кристофер Варул, чистокровка! Варулы избирательны. Они не пускают в свою стаю таких, как я, — тех, кто стал Урбатом через заражение, а не через рождение.

— Он — точно мой, — процедил Слэйд, указывая ножом на Варула.

Неужели все? Толпа замерла, предвкушая сражение. Где же Короли Тени? Где Калеб? И мой младший брат?

— Что там у них стряслось? — вырвалось у меня.

— Не знаю, — одними губами ответил Дэниел и вытащил из ножен меч.

Попечители опять застучали копьями. Мое сердце отчаянно забилось в том же ритме. До затмения — ровно пятнадцать минут. Разве мы сможем усмирить Калеба, если он до сих пор не появился?

И меня, наконец, осенило: Калеб дожидается именно лунного затмения!

Стук копий стал почти оглушающим и вдруг прекратился.

— Начали! — закричали попечители.

Мы переглянулись, а волк-одиночка в камуфляжных штанах с воплем сорвался с места. Другие претенденты последовали его примеру. Главной их целью был Дэниел, и наша задача состояла в том, чтобы поскорее нейтрализовать их.

Одинокий волк сильно опередил остальных. На бегу он распустил узлы, и я увидела кнуты, состоявшие из серебряных цепей с рукоятками. Он лихо раскрутил их над головой.

Толбот выругался.

Вервольф метнул кнут в Дэниела, но тот молниеносно увернулся. Претенденты окружили их. Наша маленькая группа рассредоточилась, и каждый из нас занялся заранее намеченным противником.

Я устремилась за Махирой, которая бежала к помосту. Она сделала большой прыжок и, в воздухе превратившись в волчицу, приземлилась в футе от Дэниела. Тот бился с мистером Кнутом.

— Эй! — крикнула я, подняла булыжник величиной с бейсбольный мяч и швырнула его, целясь бурому зверю в лоб.

Махира повернулась ко мне и зарычала.

— Попробуй, догони меня! — заорала я.

Выждав полсекунды, я убедилась, что она заглотнула наживку, и помчалась к амбару. Я применила заранее выработанную стратегию. Я должна была увести других соискателей как можно дальше от Дэниела.

Волчица практически дышала мне в спину, когда я влетела в амбар. Я крутанулась и плашмя ударила ее мечом. Она взревела и кинулась на меня, выставив перед собой острые изогнутые когти. Я нанесла второй удар. Однако в моей кисти что-то хрустнуло, и я ощутила боль. Махира оказалась сильнее меня, а я вдобавок старалась не допустить даже намека на желание убить ее.

Она, оскалившись, ринулась на меня. Я перехватила меч и рубанула по ее передним лапам. Волчья шерсть тут же намокла от крови.

Махира гневно взвыла. Я метнулась к лестнице и забралась на сеновал в надежде, что у меня будет минутка для самолечения.

Волчица обогнула хлипкую лесенку. Я рассчитывала, что Махира примет человеческий облик, но ошиблась. Она разбежалась, совершила прыжок и приземлилась в нескольких футах от меня. Я вскочила на ноги и пустилась наутек, чувствуя, как гнутся и трещат гнилые половицы. Как раз месяц назад дети провалились здесь в дыру в полу, поэтому власти и приняли решение закрыть «Фрайтмар Фармз». Я устремилась к окну, которое выходило на гумно. Может, я уцелею?

Волчица взревела. Я оглянулась и обнаружила, что она скалится и готовится кинуться на меня. И меня озарило. В общем, я метнула свой палаш в металлическую коробочку на стене. Клинок пару раз перевернулся в полете и задел рукоятью красную кнопку, торчавшую из коробки. Именно с ее помощью Брент устраивал свои дикие розыгрыши! Махира понеслась ко мне, и в то же мгновение из тайника в потолке на нее рухнул огромный боевой топор. Лезвие не было острым, но Махира тотчас упала на пол. Доски не выдержали тяжести рухнувшего на них тела, и волчица с визгом полетела вниз. Звук, последовавший за этим, заставил меня содрогнуться. Я подскочила к пролому и посмотрела вниз.

Меня затошнило: из живота хищника торчал обломок шеста. Махиру нанизало на него, как на вертел.

Сперва она хрипела и извивалась, а потом обмякла. Я понимала, что она еще жива. Шест был железным, а не серебряным, и ей не грозила мгновенная смерть, но Махира наверняка испытывала чудовищную боль. Из-за потери крови она впала в ступор, что являлось для нее благом.

«Оно близко, детка, — зашептал мой внутренний волк. Я чувствовала его буйное ликование. — Ты даруешь мне освобождение. Прикончи ее».

Я прижала ладони к ушам, чтобы ощутить тепло лунных камней в сережках, и замотала головой. Нет! — ответила я демону.

Я попятилась к окну и полной грудью вдохнула свежий воздух, чтобы избавиться от волка. Но открывшаяся мне картина никак не способствовала успокоению. Дэниел продолжал драться с мистером Кнутом и Антоном Оберотом. Мастерское владение мечом помогало Дэниелу держать Антона на расстоянии вытянутой руки. Что касается другого претендента, то мистер Кнут неистовствовал, видя, как легко Дэниел уворачивается от цепей. Но Дэниел все-таки был вынужден отбивать атаки двух противников. Он оборонялся, а не наступал.

Неожиданно мистер Кнут хлестнул своим оружием Антона. Цепь обвилась вокруг шеи русского вервольфа, и мистер Кнут дернул за рукоятку. Антон, вцепившись в серебряные звенья, забился в судорогах. До меня донесся громогласный хохот мистера Кнута, который уже начал раскручивать цепь, чтобы хлестнуть Антона по лицу. Но в этот же момент Дэниел сорвался с места, загородил собой Антона и перехватил цепь. Она обвилась вокруг его предплечья, и он резко дернул за нее. Мистер Кнут кубарем покатился вперед и распластался на земле.

Дэниел помог Антону встать. К моему изумлению, русский торжественно поклонился ему и снял с пальца перстень претендента. Он отказался от поединка в благодарность за то, что Дэниел спас ему жизнь.

Я углубилась в размышления о том, что не все кандидаты — подлецы, но тут мистер Кнут поднялся, отряхнулся и пошел на Дэниела.

А мое внимание привлек шум внизу. Лайза Джордан отбивалась от Маррока и, отступая, заманивала его в амбар. К ней подбежал Толбот и один из лейтенантов Маррока. Первый сражался мечом, а второй — копьем. Толботу хватило трех секунд, чтобы стальным лезвием полоснуть его по горлу. Рана была не смертельной, но Урбат выронил копье с серебряным наконечником и зажал рукой артерию, из которой вытекала алая кровь.

Тем временем схватка между Лайзой и Марроком не утихала. Их движения напомнили мне фильм о воинах кунг-фу. Внезапно Лайза закричала: Маррок нанес ей удар в живот. Она отлетела в уложенные штабелем тюки сена.

— Поберегись! — крикнула я, когда Маррок собрался вонзить в нее свое оружие.

Толбот услышал меня. Он подхватил копье лейтенанта и метнул его Марроку в спину. Лайза откатилась в сторону, а Маррок повалился в сено. Из-под его лопатки торчало древко. Толбот тут же подскочил к противнику. Я решила, что он хочет выдернуть копье, однако он начал вгонять его в спину Маррока. Тот завопил: серебряный наконечник обжигал внутренности вервольфа.

— Пощади! — взмолился Маррок. — Я покоряюсь!

Толбот не унимался.

— Остановись! — воскликнула Лайза. — Он сдался.

Толбот сильнее налег на копье.

— Хватит! — возмутилась я и спрыгнула вниз.

Приземлившись на тюк сена, я бросилась к Толботу. В его глазах отражалась дикая, необъяснимая ярость. Затмение еще не началось, но неужели оно так страшно действует на Нэйтана?

— Тол!

Я влепила ему мощную пощечину.

Толбот гневно уставился на меня. Спустя секунду он заморгал и прижал ладонь к покрасневшей от моего удара щеке.

— Что?

— Он покорился. Не трогай его.

— Прекрасно, — Толбот выдернул копье из плоти Маррока и отшвырнул его прочь. — Всегда рад помочь, — буркнул он Лайзе, которая с открытым ртом таращилась на него.

— Грейс! — раздался чей-то голос.

Я не сразу сообразила, откуда он доносится. Может, это разбушевался мой внутренний волк? Только почему-то он походил на возгласы Брента.

— Грейс! Ответь, Грейс!

Ой! Я же совсем забыла о наушнике.

— Брент, в чем дело?

— Короли Тени пока не появились. Что нам делать?

— Не двигаться.

Брент чертыхнулся, да так громко, что я едва не оглохла.

— Слэйд в беде!

Я вылетела на гумно. Дэниел дрался с мистером Кнутом, но у меня не было времени оценивать ситуацию. Прямо на меня с поля несся Слэйд, а его преследовали два гигантских волка.

— Помогите! — орал он.

— По-моему, ты хотел заняться вервольфами, — обратилась я к Толботу.

— У меня не было времени, — заявил он.

— Нам остановить их? — крикнул мне в ухо Брент.

— Нет! Позицию — не покидать!

Слэйд промчался мимо нас. Толбот атаковал большего из волков. Безоружная Лайза моментально забралась на спину меньшему и принялась колотить его кулаками по черепу. Я полоснула хищника мечом по задней лапе. Он споткнулся и повалился на траву. Я подняла палаш, но зверюга склонил голову, поджал хвост и подобострастно заскулил, демонстрируя покорность.

Крупный волк затормозил и сбросил с себя Толбота. Слэйд ударил оборотня кулаком по морде, а тот повернулся к нам с Лайзой и устремил на меня взгляд своих узких желтых глаз. Сперва он рыл землю, как бык, а затем ринулся на меня.

Я взмахнула клинком, готовясь защищаться. Но прежде чем волк сделал последний рывок, на него опять вскочил Толбот. Нэйтан рубанул мечом по шее зверя, а спустя миг полностью отсек ему голову.

— Какого черта?..

Толбот одновременно восхитил и рассердил меня.

— Ты… не должен убивать его. Мы же договаривались!

Толбот мрачно взглянул на меня.

— Я предупреждал, что уничтожу любого, кто нападет на тебя, — отчеканил он.

— Грейс, — позвал меня Брент через наушник. — Затмение.

Я посмотрела на небо. Зрелище было жутковатым: луна темнела, будто губка, в которую медленно впитывалась кровь. Я ощутила поток энергии. Моя сила многократно возросла.

— Калеб объявился? — осведомилась я у Брента.

— Нет.

Я начала пристально вглядываться в зрителей. Несомненно, Калеб «выйдет на арену» сразу после начала затмения — в самый кульминационный момент.

Вдруг раздался чудовищный рев, и я решила, что Короли Тени наконец-то прибыли. Но оказалось, что вопил противник Дэниела, а именно — мистер Кнут. Он воздел руки к небу, потряс ими, и его пальцы трансформировались в когти. Потом он опустился на четвереньки, его защитные штаны распались, а он превратился в громадного рыжего волчищу.

— Ого, — присвистнул Брент. — Где дают стероиды, которыми питается этот парень?

— Наверное, все дело в затмении, — предположила я.

Зверь припал к земле в десяти ярдах от Дэниела.

— Хочешь, чтобы мы?..

— Нет. Еще рано.

Дэниел расправил плечи. Высокий, мощный, он крепко сжимал меч.

Вервольф совершил прыжок. Дэниел точно рассчитал его траекторию и, когда тот был уже близко, ударил его рукоятью по голове. Однако хищник увернулся. Приземлившись, он затрусил прочь от соперника.

Я поспешила к Дэниелу, но не успела преодолеть и половины расстояния, как рыжий волк снова прыгнул. Дэниел молниеносно перебросил клинок в правую руку и вонзил его волку в грудь. Вервольф оказался нанизанным на лезвие, и Дэниел швырнул его на землю и пригвоздил мечом.

В его глазах тоже пылал огонь, но не ярости, как у Толбота, а решимости и непреклонности истинного воина.

— Покорись! — приказал он поверженному. — И я отпущу тебя!

Волк скрючился, демонстрируя покорность. Дэниел выдернул острие из его плоти. Урбат перевернулся на живот и пополз к границе круга. А я заметила, что очень многие из попечителей кланяются Дэниелу. Оглянувшись, я обнаружила, что Лайза и Слэйд опускаются на одно колено.

Только Толбот продолжал стоять. А у его ног лежали окровавленные останки убитого вервольфа.

Дэниел бросил меч на сено и схватился за плечо. Вероятно, его ранили в одном из поединков. Он посмотрел на меня, и его взгляд тут же смягчился. Я побежала к нему.

«Что дальше?» — спросила я себя. Кандидаты побеждены, Короли Тени куда-то сгинули. Неужели все закончилось?

Внезапно Брент заорал мне в ухо:

— Грейс! Стой! Амбар!

Я притормозила. Что еще случилось?

— Посмотри вверх!

Я подняла голову и оцепенела. Короли Тени рядами сидели на крыше и напоминали горгулий. Калеб находился на коньке, рядом с крутящимся флюгером-петухом.

— Извините, что не присутствовал на разогреве, — громко произнес он. — Зато я не опоздал к главному шоу.

Короли Тени визгливо зарычали, посыпались с крыши и рассредоточились по полю битвы.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ГЛАВНАЯ БИТВА

Следующие несколько секунд.

Врагов было множество. Больше, чем я могла представить. Они быстро заполняли церемониальный круг для поединков. Думаю, всю последнюю неделю Калеб вербовал новых акхов и гелалов, создавая свою армию. Интересно сколько из акхов еще недавно были обычными юношами и девушками, которые пришли на трансвечеринку? Я вообразила пустые дома и мечущихся родителей. Я напомнила себе, что они уже мертвы, когда нанесла удар первому демону и перерубила ему шею.

Я практически не видела Дэниела, который сражался неподалеку от меня. Лишь изредка то тут, то там мелькал его сверкающий меч. Дэниел храбро отражал атаку многочисленных демонов. Лайза, Толбот и Слэйд находились на другом краю круга, и они были полностью скрыты от меня плотными шеренгами противника. Однако фонтан кислоты из гелала и облако пыли из акха дали мне понять, что, как минимум, два демона уничтожены.

Я расправилась еще с тремя акхами и рослым гелалом. Подарок Толбота был как нельзя кстати. И почему раньше в качестве оружия я предпочитала кол?

Но не все Короли Тени являлись полноценными демонами, поэтому я применила один из хорошо отработанных приемов, чтобы серьезно ранить одного оборотня-подростка. Он рыкнул и почти мгновенно, прямо у меня на глазах превратился в крупного волка с желтыми подпалинами.

В войске Калеба послышались завывания, и четырнадцать мальчишек стали хищниками. Лунное затмение сильно ускорило процесс трансформации.

Мне не верилось, что на свете могут существовать такие гигантские волки, но я сообразила, Дэниел был бы значительно больше их в обличье зверя. Однако я знала, что сейчас он не выпустит на свободу белого волка.

Калеб занял центр круга и хохотал как помешанный.

— Пора? — закричал мне в ухо Брент.

В пылу битвы я совсем забыла о нем.

— Да! — ответила я, и в эту секунду на меня ринулся желтовато-коричневый волк.

Я приготовилась встретить его мечом, но мимо моей головы просвистела пуля. Хищник захрипел и упал. Из раны на плече струилась кровь.

— Передай Райану, чтобы получше целился, — заявила я Бренту. — Меня едва не задело.

— Серебряные пули летят криво, — услышала я голос Райана.

— Пусть целится левее, — сказала я, вспомнив, как рассуждали охотники Роуз-Крест, у которых я украла ружья.

Раздался новый выстрел, и череп ближайшего ко мне гелала разлетелся на куски. Его тело инстинктивно пробежало еще пять шагов, прежде чем он взорвался. Я вцепилась в какого-то акха и воспользовалась им как щитом. Он заголосил, когда кислота попала ему на кожу. Я толкнула его к исполинскому черному волку, и тот мгновенно разорвал в клочья соратника.

Я оглянулась на фермерский дом — Райан, Зак и Брент заняли позицию около окон главной спальни. Райан и Зак уже прицелились.

— Огонь! — скомандовала я.

Прозвучали выстрелы, и пара Королей Тени рухнула замертво. А где же наши? Я обернулась — Лайза отчаянно билась с темно-желтым волком. Вдруг со стороны дома прилетела стрела и вонзилась зверюге в круп.

Спустя несколько мгновений я обнаружила на крыше Урбат из клана Этлу с арбалетом. К нему, как и планировалось, присоединились другие стрелки. Они быстро уменьшили численность противника.

И снова прогрохотали выстрелы.

— Экономьте, ребята, — напомнила я мальчишкам.

Я смогла купить у мистера Дея всего две коробки серебряных пуль — поскольку остальные он роздал охотникам-любителям.

— Где Калеб? — осведомилась я у Брента.

В хаосе битвы главарь Королей Тени куда-то пропал.

— Нигде нет, — ответил Брент.

Я чертыхнулась, а потом заметила, что Короли Тени уже набросились на попечителей круга. Я занервничала. Но мы не исключали такую возможность, поэтому Джуд и Гэбриел сразу же приступили к делу: во главе отряда копьеносцев стали защищать зрителей и безоружных людей.

— Вот и Калеб! — крикнул Брент. — Он на северной стороне, возле кукурузного лабиринта.

Я вытянула шею, тщетно пытаясь разглядеть его в толпе.

— Палите по нему!

— Нам его не достать. Его окружили Короли Тени.

Я кивнула. Конечно, Калеб будет использовать своих бойцов как щит!

— Стреляйте в том направлении. Доведите Калеба до белого каления, чтобы он отправил за вами отряд Королей Тени.

Я подпрыгнула и перекувырнулась в воздухе, чтобы избежать нападения очередного вервольфа. Мы сошлись с ним в поединке, но неожиданно раздался оружейный залп, а на северную часть круга посыпался град стрел. Акхи и гелалы завизжали, а Калеб начал отдавать приказы. Орды демонов переключили свое внимание на фермерский дом. Взгляды их остекленевших, как у мертвецов, глаз обратились на моих мальчиков. Даже те твари, которые гонялись за попечителями, отвлеклись и оскалились.

Высокий демон издал пронзительный вопль, и около пятидесяти акхов и гелалов понеслись к дому.

Брент выругался.

— Будь на позиции, — произнесла я.

Я расслышала, как на заднем плане чертыхается Райан.

— Уже скоро, — предупредила я Брента.

Демоны запрыгнули на заднюю террасу и стали ломиться в дверь и окна.

— Жди, — сказала я.

— Они поднимаются по лестнице! — испуганно закричал Брент, который вместе с Райаном и Заком залез на подоконник.

Когда почти все твари скрылись в доме, я закричала:

— Давай!

Мальчики приземлились на крышу главной террасы как раз в тот миг, когда в спальню ворвались акхи и гелалы. Затем троица бросились бежать. Интересно, что придало им сил — адреналин или затмение? Во время прыжка Зак выронил ружье, а Райан прижимал свое к груди как величайшую драгоценность.

Арбалетчики тоже были внизу.

— Взрывай! — скомандовала я, когда мальчишки достигли центра круга.

Брент поднял руку и большим пальцем нажал на кнопку дистанционного пульта.

Ничего.

Брент посмотрел на пульт. И опять надавил на кнопку снова.

Никакого результата.

А Демоны тем временем начали вылезать в окно второго этажа. Они жаждали добраться до своих жертв.

— Его отсоединили! — заорал Брент. — Буду действовать вручную.

— Нет!

Но Брент помчался обратно. Очутившись на террасе, он открыл металлическую коробочку, закрепленную на перилах. Он объяснял мне схему, и я знала, что от коробки тянется провод к взрывчатке, заложенной под домом.

— Не переживай! — ответил он мне.

Акхи и гелалы уже подступали к нему.

— Поторопись! — хором закричали Зак, Райан и я.

— Получилось!

Он закрыл крышку и, потрясая кулаками, как Рокки Бальбоа, собрался сбежать с крыльца. Однако не успел сделать и шага — какой-то гелал обхватил его сзади, приподнял и швырнул на перила. Брент упал на них спиной.

— Нет! — застонала я.

Я бросилась к Бренту, но опоздала: фермерский дом взлетел на воздух.

Все произошло в мгновение ока. Я зажмурилась, ослепленная вспышкой, а когда открыла глаза, все исчезло.

И Брент тоже.

От него не осталось ничего, кроме огня, созданного им самим.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ВОИН И ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА

Спустя полминуты.

От взрыва я почти оглохла, я не слышала ничего, кроме жуткого, тошнотворного звона. А еще началось отвратительное головокружение, у меня подогнулись ноги, и я повалилась на землю.

— Нет! — завопил Райан.

Он буквально пролетел мимо меня. Я, в свою очередь, просто уставилась на его раскрытый рот и поняла, что он произносит. Вытянув руку, я попыталась перехватить его, не пустить к горящему дому, но не успела. Он прикладом разбил черепа двум акхам, пробежал еще несколько шагов и упал на четвереньки.

Я перекатилась на спину и ощутила под собой сено. Сняв наушник, я сконцентрировала свою целительную энергию на барабанных перепонках. Сейчас я мечтала только о том, чтобы этот пульсирующий кошмар прекратился. В конце концов, звон стих, боль превратилась в зуд. Слух восстановился, и я разобрала, как меня кто-то окликает.

Причем звал меня не один человек. Я закинула голову и попыталась оглядеть поле битвы. Зрелище сразу напомнило мне, как волки доставили меня на склад Калеба, и у меня опять все поплыло перед глазами. Круг для поединков практически опустел. Большинство акхов и гелалов погибли во время взрыва. Кучка уцелевших прикрывала Калеба, который до сих пор стоял на северной стороне. Повсюду стелился дым, в котором я заметила лишь пятерых волков. Интересно, сколько вервольфов уничтожено в бою и сколько сбежало?

Я заметила Дэниела. Он выкрикивал мое имя, отбивая атаку двух гигантских хищников. Дэниел мастерски работал мечом, нанося меткие удары по их лапам. Движения противников казались мне замедленными, и вся картина выглядела до странности сюрреалистично.

Наверное, это было из-за того, что я видела все вверх ногами, лежа на спине.

Потом я услышала голос Толбота и слегка повернула голову. Он и Лайза отбивались от пары ужасающих волков. Меня звали даже Слэйд и Зак, которые сражались с оставшимися демонами. В перерывах мальчики махали руками, как будто пытались подать мне некий знак. Но взрыв настолько выбил меня из колеи, что я плохо соображала.

Я перекатилась на живот, и мир вновь принял нормальное положение. Краем глаза я увидела, что кто-то мчится ко мне. Джуд! Почему он переступил границу круга?

— Грейс, беги!

Я заморгала, и тут копье, пущенное Джудом, просвистело над моим плечом. Оно попало во что-то позади меня. Раздалось волчье рычание. Оглянувшись, я обнаружила, как клыки сомкнулись на воротнике моего плаща. Зверь поволок меня за собой. Древко, торчащее из передней лапы, совсем не мешало ему.

Спустя один долгий и пронзительный вопль.

Бурый волк бросил меня на землю, и я ударилась бедром. А затем натолкнулась на убийственный взгляд желтых глаз Калеба Калби.

Его лицо исказила злобная ухмылка, а лицо стало похожим на фонарь из тыквы. Мы находились на северном участке поля битвы. Вокруг нас плясали тени от огня.

— Ну, здравствуй, — сказал Калеб.

Я поднялась на ноги и собралась врезать ему, но гелалы-охранники схватили меня и удержали на месте.

— Где он? — осведомилась я. — Где Бэби-Джеймс? Я выполнила обещание! Ты говорил, что приведешь его! Где мой брат?

Калеб слегка наклонился ко мне.

— Скоро узнаешь.

От злости из моего горла вырвался крик. Я захотела отвесить Калебу пощечину, но демоны не ослабили хватку. Они так сильно дернули меня, что едва не разорвали пополам.

Калеб усмехнулся.

— Думаешь, сможешь меня убить?

Я застонала от боли.

— Так вот на что ты рассчитывал? Теперь ясно, зачем ты вынудил меня сражаться? Чтобы биться со мной?

— Я действительно получил прекрасную возможность уничтожить тебя. Тем или иным способом, — протянул он и облизал губы. — Ты заявилась в мой дом и увела моих мальчиков. Ты заставила меня покинуть мое убежище. И ты за это заплатишь. Я прикончу тебя, а потом и Дэниела. И все узнают, что Калеб Калби — сильнейший из Урбат.

Слова Калеба подтвердили мои давние подозрения. Мы опозорили его, причем публично, на глазах у стаи. Значит, он желает спасти свою репутацию в мире вервольфов.

Понятно, почему он не трогал нас, когда напал ночью. Он «милосердно» позволил нам (во всяком случае, он так считал), дожить до церемонии вызова. Когда мы слушали его послание, меня изумило, что Калеб не требовал от Толбота войти в круг — ведь предательство беты стало для него самым сильным ударом. Но возможно, Калеб воспринимал эту ситуацию, как данность.

Мои мысли переключились на друзей. Я не имела ни малейшего представления о том, что творится за пределами кольца демонов, отгородивших меня и Калеба от остальных.

Калеб щелкнул пальцами. Акхи и гелалы потянули меня в разные стороны. Я вскрикнула.

Калеб нахмурился и разочарованно покачал головой.

— Какая же ты слабая, — процедил он. — Ты лишаешь меня истинного удовольствия. В тебе слишком много человеческого. А вот боевого духа маловато. Тебе следовало бы выпустить своего волка и дать ему порезвиться. — Он злобно хмыкнул. — Тогда бы мы с тобой повеселились.

Упоминание о моем внутреннем волке взбудоражило его самого, и он заметался у меня в голове. Ему хотелось помериться с Калебом силами. «Выпусти меня! — выл он. — Не сопротивляйся мне!»

Мое тело задергалось, и я взглянула на небо. Притяжение неуклонно нарастало, и половина луны уже окрасилась в кроваво-красный цвет. Она будто давила на меня, и я призвала на помощь амулеты в сережках, но их пульсация была очень вялой.

«Выпусти меня!»

А ведь Толбот говорил о том, что можно пропустить через себя энергию затмения. Я откинула голову и принялась впитывать в себя лунный свет.

— Отлично, — пробормотал Калеб. — Я вижу тебя насквозь. Впусти в себя силу.

— Я покажу тебе ее, — заявила я, сконцентрировавшись.

Я слегка согнула руки и напряглась. Акхи и гелалы, державшие меня, взлетели в воздух и попадали на землю за пределами круга. Два попечителя прикончили их своими копьями.

Калеб пролаял какой-то приказ, и на меня набросились три оставшихся демона: два гелала и вервольф. Я выдернула факел и ткнула им во врагов. Они завопили, помчались прочь и скрылись в кукурузном лабиринте.

Калеб гневно заревел и забился, как в припадке. Спустя несколько секунд он обратился в исполинского серо-бурого волка. Он зарычал на меня и оскалился, обнажая длинные клыки. Мощь переполняла его.

Я невольно попятилась.

Ох. Вот незадача.

Калеб замахнулся на меня когтистой лапой. Я увернулась, запрыгнула зверю на спину и стала бить его факелом по голове. Однако это не причинило ему ни малейшего вреда, зато мое импровизированное «оружие» — бамбуковая палка рассыпалась в щепки. Пока Калеб крутился вокруг своей оси, пытаясь сбросить меня, я успела разглядеть своих друзей. Они без устали сражались с противниками.

Но волк все-таки сбросил меня, и я рухнула на деревянный помост, стукнувшись правой ногой о его край. Раздался хруст, и я поняла, что кость сломалась как минимум в трех местах.

Затем я услышала громкой крик и увидела Джуда. Он размахивал моим палашом — вероятно, он нашел и подобрал его — и несся прямо на Калеба. Тот встретил его ударом лапы. Джуд отлетел и упал ничком.

Серо-бурый хищник кинулся ко мне. Позади меня прозвучали быстрые шаги: Дэниел подбежал к помосту и заскочил на него одновременно с волком. Оба тотчас сцепились и рухнули вниз. Волк сразу же поднялся. Дэниел, не мешкая, принял боевую стойку.

Я вздрогнула от гневного возгласа и обнаружила, что Толбот пронзил мечом громадного черного волка. Он одним махом выдернул из тела окровавленное лезвие и, размахивая клинком, помчался к нам.

Калеб снова атаковал Дэниела. Тот подпрыгнул, ухватил волка ногами за шею и вместе с ним сделал «сальто». Еще находясь в воздухе, он разжал ноги, и оборотень, кувыркаясь, приземлился в считаных дюймах от Толбота.

Нэйтан поднял меч, собираясь вонзить его Калебу в грудь.

— Нет! — произнес Дэниел. — Калеб мой!

Волк ощерился.

— Калеб убил моих родителей! — закричал Толбот, утирая пот со лба. — Я так долго ждал этого момента!

Однако выпустил рукоятку клинка и принялся бить и пинать Калеба изо всех сил.

Я безуспешно пыталась встать. К счастью, рядом оказались Слэйд и Лайза. Они тут же поддержали меня.

Серо-бурый вервольф поймал зубами руку Толбота и отшвырнул его к границе круга. Дэниел не дремал — преодолев расстояние, отделявшее его от Калеба, он вцепился оборотню в передние лапы. Волк тянул к нему оскаленную пасть, стараясь укусить его в шею, но Дэниел опередил врага. За это время Толбот сориентировался в обстановке и добежал до Калеба. Он навалился на него, зверюга залаяла и захрипела, но освободиться от Толбота не могла.

— Сейчас ты умрешь, Калеб, — заявил Толбот и начал душить волка.

— Нет! — вновь закричал Дэниел и взял в руку меч Толбота.

— Что значит «нет»? — гневно осведомился Нэйтан.

Дэниел поставил ногу на грудь волка и приставил лезвие к его морде, покрытой шерстью.

— Превращайся обратно, — потребовал он. — Где Джеймс? Отвечай!

Тело вервольфа дернулось, и произошла трансформация. Сейчас Дэниел возвышался над Калебом-человеком. А Толбот продолжал сжимать его шею.

— Говори, где мальчик! — приказал Дэниел чуть тише.

Толпа, разбежавшаяся после взрыва, вернулась к церемониальному кругу и с нетерпением предвкушала окончание битвы. Райан, горевавший о гибели Брента, оставил попытки найти его останки. Мальчик поднялся на помост и встал возле меня. К нам присоединился и Джуд, зажимавший рукой раненый бок.

Калеб расхохотался, но его смех прозвучал не так радостно и ликующе, как раньше. Теперь он напоминал болезненный кашель.

— Ребенка стерегут мои волчата. Они убьют его после моей гибели.

— Врешь! Мы так не договаривались!

— Мой план изменился!

— План? — удивилась я.

— У меня всегда есть страховка, — фыркнул Калеб и, задыхаясь, добавил: — Убей… меня… и услышишь… предсмертные… крики ребенка.

И вдруг меня осенило. Я захотела подойти к Дэниелу, но сломанная нога подвернулась. Слэйд подхватил меня.

— Бэби-Джеймс где-то рядом, — прошептала я. — Совсем недалеко.

— Мы найдем его ради тебя, — ответил Слэйд.

Райан протянул мне ружье.

— На всякий случай, — вымолвил он. — Но в нем только два патрона.

Лайза побежала к амбару, Райан поспешил к дымящимся обломкам фермерского дома, Слэйд занялся проверкой лабиринта. Джуд заковылял к толпе зрителей.

Я сосредоточенно наблюдала за Дэниелом, Толботом и Калебом.

— Мы спасем его, — произнес Дэниел, не отводя меча от лица Калеба. — Если с его головы упадет хоть один волосок, тебе несдобровать. Ты будешь умолять меня о смерти. А теперь признавайся, куда ты спрятал Джеймса!

Калеб нагло ухмыльнулся.

— Как я понимаю, мы в тупике, сынок.

Я стремилась передать Дэниелу мысленное сообщение о том, что мы идем по следу Джеймса. Вслух сказать об этом я не могла из страха предупредить Калеба — ведь тогда он будет сопротивляться или даст сигнал своим подчиненным, и они расправятся с Бэби-Джеймсом. Нам просто нужно продержаться, лихорадочно думала я, уставившись на Дэниела.

— Я никогда не захожу в тупик, — отчеканил Толбот и свернул Калебу шею.

Калеб задергался и опять обратился в гигантского серо-бурого волка. Толбот выпустил его и распрямился, а зверь остался лежать на земле с головой, вывернутой под неестественным углом.

Я зажала рукой рот, чтобы не закричать. А из зарослей раздался жалобный плач ребенка. И в то же мгновение стена кукурузы заполыхала.

— Джеймс! — заорал Джуд, глядя на огонь.

— Что ты наделал? — возмутился Дэниел. — Джеймс погибнет, и виноват будешь ты!

— Он все равно нам бы не сказал, — пробормотал тот. — Мальчик уже мертв.

Я разрыдалась. Дэниел посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Толбота и наставил на него меч.

А я, помимо собственной боли, ощутила и страдания Дэниела. «Покорись или умри», — вот что крутилось у него в голове, когда он решал участь Толбота.

Со стороны лабиринта донесся возглас, и я встрепенулась.

— Я нашел Джеймса! — вопил Слэйд. — Он со мной!

— Слава богу, — произнесла я, однако облегчения не испытала — от младшего брата меня отделяла стена горевшей кукурузы.

Джуд помчался ко входу в лабиринт. Я безумно сожалела, что не могу бежать вместе с ним.

— Тебе повезет, если мальчик жив! — грозно заявил Дэниел, обращаясь к Толботу. — А теперь покоряйся! — произнес он голосом истинного альфы.

Толбот тяжело задышал и бросил на Дэниела недовольный взор, затем опустился на одно колено и упер в землю кулак. Все замерли: сейчас Толбот наконец-то склонит голову в знак признания главенства Дэниела и признает его своим вожаком. Но неожиданно из лабиринта выскочил Слэйд, прижимавший к груди Бэби-Джеймса. Ветер развевал дымящиеся лохмотья юноши.

— Джеймс здесь! — закричала я.

Дэниел отвернулся от Толбота.

— Я никогда не покорюсь тебе! — заявил тот и… напал на Дэниела.

Он заломил ему руку и выбил из нее меч. Еще секунда — и они сцепились в рукопашной.

— Ты действительно рассчитывал, что я сдамся? — ожесточенно вещал Толбот. — Считал, я стану твоей комнатной собачкой? Даже когда я был с Калебом, я пользовался влиянием. Ха! Неужели ты думал, что у него хватило бы мозгов организовать нападение на церковь? Спланировать сегодняшнюю атаку? Это мои идеи!

— Ты зря хвастаешься, — отвечал Дэниел, нанося противнику мощный удар в плечо. — Калеб потерпел поражение!

— Но ведь я так хотел! Я всегда знал, что убью его во время церемонии, а потом уничтожу главного претендента. Правда, раньше я полагал, что им будет Гэбриел, а не ты. Что ж, с тобой гораздо интереснее.

Как? Толбот действовал одновременно и против Калеба, и против нас? Водил нас за нос, настраивая друг против друга?

Однако новость вовсе не шокировала меня. Я часто задавала себе вопрос, почему Толбот работал на Калеба, хотя тот был повинен в смерти его родителей? Конечно, такой человек не заслуживал доверия. Кроме того, Толбот тесно сотрудничал с Королями Тени и являлся их вербовщиком. Однако было и кое-что еще, что задевало меня. Толбот действовал против нас с самого начала. В глубине души мне льстило, что он влюблен в меня. И хотя я не отвечала на его чувства, я не допускала, что все, сказанное им, — ложь.

И он с таким жаром убеждал меня в том, что готов на все, чтобы стать частью моей жизни!..

Сейчас я наблюдала за поединком. Толбот изменил тактику и применил приемы и блоки вин-чун — вида боевого искусства, при котором противники находятся на очень близком расстоянии. Дэниел успевал отражать удары. Он был выше и крупнее Нэйтана, но вин-чун создано специально для невысоких бойцов. Спустя некоторое время Толбот смог прижать свои ладони к груди Дэниела. Он издал душераздирающий вопль, поднял лицо к кроваво-красной луне, и в его тело ворвалась энергия, которая перетекла и в противника.

Дэниел открыл рот, но из его горла не вырвалось ни звука. Его руки безвольно повисли по бокам, и он словно окаменел. Я увидела страх и замешательство в его глазах и поняла, что он обездвижен. Толбот же продолжал смотреть на луну и вдавливать пальцы в мышцы Дэниела.

Что, ради всего святого, он делает?

Мне показалось, что я услышала вопль Дэниела, но догадалась, что просто почувствовала его боль. На его плече расплылось красное пятно: опять стала кровоточить рана, оставшаяся от серебряной пули. Я вновь ощутила крик Дэниела. Теперь я видела, как вскрылись недавно зажившие шрамы на запястье — в том месте, где обвилась серебряная цепь волка-одиночки.

И я вспомнила, как сама пропускала через себя силу затмения, чтобы избавиться от демонов Калеба. Дэниел дрожал и извивался под натиском Толбота. Создавалось впечатление, будто нечто раздирает его изнутри.

— Нет… — выдохнула я и заставила себя встать на сломанную ногу.

Времени на исцеление не было, но Дэниел звал меня на помощь. Я должна все прекратить!

— Стой! — крикнула я. — Я знаю, что ты устроил, Толбот!

И я подняла ружье Райана.

Толбот стиснул зубы. Ладони с груди Дэниела он не убрал. Я дернулась, ощутив мучения Дэниела. Толбот вбирал в себя силу луны и использовал ее для подпитки целительной энергии… нет, энергии, прямо противоположной целительной. Он обрушивал на противника свой гнев, терзал его, и ему даже помогал внутренний волк Дэниела. Толбот делал именно то, о чем мы говорили накануне церемонии. Тогда он заявил, что знания необходимы ему на самый крайний случай — для моего спасения. Но он обманывал меня, чтобы вытянуть важную информацию.

Я заметила на лице Дэниела глубокую рану, а потом еще одну — на запястье. Вероятно, их он получил в поединках и успел залечить. Кровь текла и из разорванного Калебом бока.

— Ну, что, я должен тебе покориться? — осведомился у него Толбот. — Или тебе мало? У тебя есть старые шрамы? Кажется, однажды тебя ранили в самое сердце, причем серебряным ножом? История уже стала легендой!

— Не надо, Толбот! — воскликнула я. — Не смей!

— В чем дело, Грейс? Ты не хочешь, чтобы я разорвал шрам на сердце Дэниела? Тот самый, который оставила ты?

Я прицелилась. Красная точка лазерного прицела заплясала на черной рубашке Толбота, и я поняла, как трясутся мои руки.

— Оно заряжено серебряными пулями.

Как минимум, двумя, добавила я про себя.

Толбот расхохотался. Смех прозвучал жутко, и я догадалась, что он боится утратить связь с луной.

— А может, я жажду, чтобы ты прикончила меня.

— В каком смысле?

— Я мастерски умею заставлять Урбат уступать своему внутреннему демону. И я действую изящнее, чем Калеб. Здесь я гений.

Толбот вдавил ладони в тело соперника, и Дэниел судорожно дернулся.

— Не надо! Пожалуйста!

— Долгие годы я считал, что главное для меня — разделаться с Калебом и отомстить Сирхану за то, что он не предотвратил смерть моих родителей. Сейчас Калеб мертв, а я буду альфой в стае Сирхана, как я всегда и планировал. Только появилась новая проблема: ты заставила меня возжелать большего. — Толбот скривился, и я подумала, что его охватили угрызения совести. — Я избавлюсь от Дэниела, и смогу заполучить то, что мне причитается.

— Значит, ты все время притворялся? После того, что произошло на складе? И ты вовсе не поддерживал нас? А как же твои слова любви, твои намеки на то, что я пробудила в тебе желание стать лучше?

— Ты действительно подействовала на меня, — ответил он и бросил на меня быстрый взгляд. — Когда мы покидали склад, я хотел только одного — тебя, Грейс. Мы могли быть идеальной парой. Вместе сражаться с демонами. Помогать людям. Ты и сейчас единственное, о чем я мечтаю. Но ты помешала мне измениться. Ты отказалась простить меня…

Мое горло перехватил спазм. А ведь Толбот прав. Я так и не дала ему еще один шанс, хотя сделала это для Джуда и потерянных мальчиков. Я навлекла на нас беду.

— А если я прощу тебя сейчас? — процедила я сквозь стиснутые зубы. — И ты отпустишь Дэниела…

— Поздно! — Толбот помотал головой. — Кроме того, ты отдаешь предпочтение Дэниелу. Ты заставила меня возжелать тебя, а затем отвергла.

— И тогда ты решил взять реванш? — спросила я. — Сообщил Королям Тени, что мы будем на вечеринке. Значит, там у тебя имелось преимущество, верно? И ты поступил таким образом исключительно ради того, чтобы вернуть наше доверие. А позже ты сдал нас Королям Тени! В их нападении на церковь виноват ты, а не Джуд.

— Да, Грейс, — подтвердил Толбот. — Калеб и не понял, что я играю с ним. Я лишь позволил одному из акхов частично прочитать мои мысли. Я придумал для Калеба план атаки на церковь и научил, как выманить Сирхана. Конечно, я знал о силе предстоящего лунного затмения. Поэтому я хитростью заставил Королей Тени ускорить церемонию через смерть Сирхана. Когда Калеб заявился сюда, он не догадывался, что я собираюсь убить его.

— А Бэби-Джеймс? Он тоже часть твоей стратегии? — произнесла я, вновь беря Толбота на мушку.

Красная точка остановилась на его груди.

— Нет, идея принадлежала Калебу. Именно он придумал забрать ребенка.

— Но он не проник бы в наш дом, если бы не ты…

«Из-за Толбота Бэби-Джеймс едва не погиб», — раскатисто прозвучал у меня в голове голос внутреннего волка. «А Дэниел может погибнуть прямо на твоих глазах».

— Ситуация такова, — заявил Толбот. — Либо ты опускаешь ружье и не мешаешь мне расправиться с Дэниелом. Либо ты стреляешь в меня и превращаешься в вервольфа. И тогда с бреднями о Богоданной будет покончено раз и навсегда.

— А какая в этом выгода? Ты думаешь, что я сразу полюблю тебя? Или я обращусь в вервольфа, и ты моментально мне понравишься? Ну, да, я же стану злом во плоти и возжелаю общества такого негодяя, как ты? Неужели ты рассчитываешь на успех?

— Ради такого я бы согласился на выстрел, — усмехнулся он. — Мне нечего терять. Я предсказываю, что ты будешь вервольфом прежде, чем успеешь нажать на спусковой крючок. Я отлично знаю этот механизм. Калеб применял силу, а я нет. Я вижу своих жертв как облупленных.

Толбот ударил по груди Дэниела и тем самым усилил поток негативной энергии, вливавшейся в юношу. Я ощутила, как Дэниел застонал от боли и беспомощности. На его одежде расползлось очередное яркое пятно.

Ружье задрожало в моих руках, а я попыталась заглушить вой своего волка. Он подталкивал меня к мести. Умолял позволить ему клыками вцепиться в Толбота. Разорвать ему глотку за все, что он натворил. «За Бэби-Джеймса и за Дэниела…»

Толбот не ошибся. Он слишком хорошо изучил меня. Он прекрасно представлял, что происходит в моей душе. И понимал, что может вывести меня из равновесия. Я сама ему во всем призналась.

— Что ты выбираешь? — осведомился Толбот. — Ты оставляешь меня в покое, и он умирает.

Я опять прицелилась, но Толбот даже глазом не моргнул.

— Я тебя предупреждал.

— Да, — ответила я и нажала на спусковой крючок. Из дула вылетела серебряная пуля.

Я ни о чем не жалею, пронеслось в моем сознании, когда пуля вонзилась Толботу в плечо. Он закричал, выпустил Дэниела, попятился и изумленно посмотрел на меня.

— Разница в том, — сказала я ему, — что я не хочу убивать тебя. Только остановить.

И я выстрелила, прицелившись ему в колено. Извиваясь от боли, Толбот повалился на землю.

Я отбросила ружье и на четвереньках поползла к Дэниелу — ходить со сломанной ногой у меня не получалось. Рядом со мной оказался Джуд. Он подхватил меня на руки и поднес к лежащему на сене Дэниелу.

Брат опустил меня на землю, и мы вместе приподняли Дэниела. Меня обеспокоило то, что его рубашка окрасилась в красный цвет. Я рывком распахнула ее и обнаружила, что кровь сочится из раны на плече, а на груди нет ни царапины.

— Я в порядке, — простонал Дэниел. — Он не добрался до моего сердца.

— Почему?

— У моего сердца нет старого шрама, который может открыться.

Я кивнула.

— Что-что? — удивился Джуд.

— В прошлом году, когда я вонзила в Дэниела нож, он был Урбат с двумя сердцами, одно находилось выше другого. Я уничтожила то, которое принадлежало оборотню, и Дэниел, по сути, возродился. Он стал безупречным. Сейчас в его единственном сердце нет никаких повреждений.

Я придвинулась поближе к Дэниелу и помогла ему снять плащ, чтобы осмотреть плечо.

— Воды, — прохрипел он. — У меня пересохло во рту.

— Сейчас принесу, — произнес Джуд.

— Спасибо, брат, — выдохнул Дэниел и протянул ему руку.

— Пожалуйста… брат, — тот радостно ответил на рукопожатие и побежал прочь.

— Он не заслуживает того, чтобы жить, — услышала я голос Толбота.

Я подняла голову и обнаружила, что он переместился немного правее. Внезапно он замахнулся, и в Дэниела полетело копье.

Я не успела среагировать — у меня в руках был плащ. Джуд с криком бросился наперерез, заслоняя собой Дэниела. Его крик резко оборвался, когда копье пронзило ему грудь. Он упал на бок и ухватился за древко.

Я на четвереньках потащилась к Джуду. Толбот заковылял к кукурузному полю. Попечители пропустили его, подчиняясь правилам церемонии, которая все еще продолжалась. Однако кто-то в зеленом устремился за ним — по крайней мере, мне так показалось.

— Джуд! — крикнула я.

В его глазах застыла невысказанная мольба. Он слабо дернул древко. Количество крови, вытекавшее из раны, подтверждало мои худшие опасения. И у копья был серебряный наконечник.

Одно из немногих оружий, способных убить Урбат.

— Джуд, нет!

Он пожертвовал собой ради Дэниела.

— Грейс, — прошептал он одними губами, — пожалуйста, отпусти меня. Так проще…

И он умолк.

Я молча уложила его к себе на колени. Его глаза закатились. Я проверила пульс у него на шее. Он был без сознания, но жив. Пока. Пульс еле прощупывался.

— Держись, Джуд. Ты поправишься. — Я повернулась к Дэниелу, который старался встать на колени. — Я дала ему слово. Я пообещала ему, что он исцелится. Мы должны вылечить его.

Я сломала древко и вытащила копье из спины, затем наложила руки на рану Джуда. Мои ладони намокли от крови, пока я концентрировала всю имеющуюся в моем распоряжении позитивную энергию.

— Помоги мне, — попросила я Дэниела. — У меня не получается.

— Бесполезно, — вымолвил Дэниел. — Ведь рана получена от серебра.

— Но нужно хотя бы попробовать! — закричала я.

Дэниел последовал моему примеру.

Я обливалась слезами, но смогла сосредоточиться на самых счастливых моментах, связанных с Джудом. Я вспомнила, как мы в гостиной строили домики для эвоков, лазали по деревьям, сидели на валунах у пруда дедушки Кармера и удили рыбу. Наконец, я ощутила в пальцах поток энергии, но ее было недостаточно, и я перенеслась в недавнее прошлое. Тогда мы с Дэниелом спустились в подвал церкви — к Джуду, запертому в клетке. Я почувствовала радость, которая овладела мной после того, как я «достучалась» до брата.

Энергия, протекавшая через мои руки, настолько возросла, что меня отбросило в сторону. Оправившись от неожиданности, я посмотрела на Джуда. Он не двигался.

— Не вышло, — тихо констатировал Дэниел.

Глаза Джуда приоткрылись. Он пошевелил двумя пальцами.

Я погладила его щеку.

— Ты слышишь меня? Можешь превратиться в волка?

Джуд еле заметно кивнул.

— Хватит, — сказала я Дэниелу.

Он отступил.

Джуд попытался начать трансформацию, и его тело задрожало.

— Ты сможешь, — сказала я, подпитывая его энергией, чтобы он мог закончить процесс.

Джуд охнул и стал волком. Теперь около меня лежал серый зверь с кровоточащей раной.

— Закрой глаза, — велела я ему.

Волк повиновался.

Я обхватила пальцами сломанное древко копья. Я передала Джуду так много энергии, что физически ослабела. Дэниел бросился ко мне.

— Давай вместе, — произнес он.

Приподняв копье, мы глубоко вонзили его в рану на груди волка. Он дернулся и замер.

— Я люблю тебя, — прошептала я Джуду и выдернула оружие.

Я обняла волка и стала считать удары своего сердца. Их было тридцать. Затем зверь исчез, и передо мной возник Джуд в человеческом облике.

Я творила жестокое милосердие. Ведь я преподносила дар, который внушал только ужас. Для исцеления своего брата я была вынуждена убить его. Одних я излечила, других — оживила, но таким, как Джуд, я могла преподнести лишь смерть.

Но я освобождала их души.

Я обнимала Джуда, пока не убедилась, что он не вернется. Убрав волосы с его лба, я поцеловала шрам над левой бровью и опустила его голову на землю. Дэниел помог мне встать, и мы выпрямились, опираясь друг на друга. Мы уцелели. Мы повернулись к толпе, сгрудившейся за границей круга. На нас были направлены взгляды наших друзей. Я заметила потерянных мальчиков — всех, кроме Брента. Рядом с ними находились Гэбриел, Джарем и Лайза, державшая на руках Бэби-Джеймса. Там же собрались остальные Старейшины и попечители из клана Этлу.

Позади них собрались простые зрители — они были свидетелями самых трагических мгновений моей жизни.

Кто-то трижды громко стукнул древком копья, а затем все члены клана Этлу опустились на одно колено и почтительно склонились. Некоторые зрители сделали то же самое.

Я посмотрела на Дэниела.

Он стиснул мои пальцы и ответил на мой не заданный вслух вопрос.

— Да, — произнес он. — Конец.

Мы были последними, кто остался в круге.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ПОМИНКИ

Спустя три дня.

Я сидела на террасе на диване-качалке и любовалась оранжевым небом. Оно служило великолепным фоном ореховому дереву, под которым Джуд, Дэниел и я часто играли в детстве. Я с наслаждением вдыхала вечерний воздух. В мои легкие вливался леденящий холод, и боль с каждым вдохом только усиливалась.

Я словно только сейчас просыпалась — впервые за три дня.

События, которые произошли после церемонии, слились для меня в одно нечеткое пятно. Кроме того, меня страшно вымотала потеря энергии. Я отчаянно боролась с усталостью, но понимала: нас с Дэниелом ждет куча дел. Я догадывалась, что очень многие видят в нас тех, кто способен уладить огромное количество проблем.

Старейшины хотели проводить Джуда в последний путь по военному обряду: положить его в погребальный костер вместе с пятью попечителями Этлу, убитыми Королями Тени. Но я отказалась от их предложения, зная, что мама пожелает похоронить его по человеческим обычаям. Для получения свидетельства о смерти нам следовало придумать более-менее достоверную историю о гибели Джуда. Выход нашел Дэниел.

— Джуда загрыз волк, — заявил он, глядя на рану от когтей Калеба, которая зияла в боку моего брата. — Мы присоединились к охотникам в надежде получить награду в десять тысяч. Но на нас напал хищник, и Джуд заслонил меня собой. Он убил волка, но был смертельно ранен собственным оружием. В качестве доказательства мы принесем шерифу тело Джуда и труп самого мелкого вервольфа.

Нам удалось «скормить» эту версию представителям власти. Мэр во всеуслышание объявил Джуда героем, спасшим нас всех от зверя, и вручил нашей семье награду. Папа в память о Джуде передал деньги приюту для бездомных. А сегодня Роуз-Крест собрался на поминальный молебен. Я снова и снова пересказывала ложь, выученную наизусть, и все стремились выразить нам свои соболезнования.

При иных обстоятельствах мы бы отмечали девятнадцатый день рождения Джуда, но вместо праздника у нас были поминки.

Я выбралась на террасу, чтобы немного передохнуть. И я не желала забывать правду, хотя она и причиняла мне сильнейшие душевные муки. Я хотела сохранять сознание и чувствовать себя живой.

А Джуд ушел навсегда…

В глубине моей души тлела надежда, что он воскреснет, как Дэниел в прошлом году, когда я исцелила его. Однако умом я понимала, что этому не бывать. Когда я всаживала копье в сердце Джуда, я всего лишь освобождала его душу.

А правильно ли я поступила?

Этого ли хотел Джуд?

Я постоянно прокручивала в голове слова, произнесенные им во время церемонии. Вернее, сказанные одними губами, после того, как его ранил Толбот.

— Отпусти меня, — взмолился он. — Так проще…

Джуд не видел для себя будущего. И он принял мученическую смерть по собственной воле…

Я погрузилась в размышления. Джуд стал героем для остальных. А его последние слова я оставлю при себе. Это будет наша общая тайна.

Я услышала, как заскрипели половицы. Ко мне тихо подошла девушка в розовых колготах и обтягивающем черном платье. В руках она держала маленький сверток, упакованный в яркую бумагу. Я удивленно захлопала глазами.

— Привет, — произнесла Кэти Саммерс.

— Привет, — ответила я.

— Я не была знакома с твоим братом, но решила заглянуть. Мне очень жаль, Грейс.

Я кивнула.

— Спасибо.

Я вытерла слезы, собравшиеся в уголках глаз.

— Он спас Дэниела… — продолжала она.

— Да, — я вздохнула, решив, что ей необходимо услышать историю из уст «очевидца».

— Нет. Я знаю, что случилось на самом деле. И не переживай, тебе нет надобности лгать мне.

Я озадаченно изогнула брови.

— Мне рассказал Слэйд. И еще я знаю про Толбота и про трансвечеринку. Боюсь, Слэйд и Брент не смогли убедить меня, что я перепила «Кул-Эйд». — Она слабо улыбнулась. — Еще раз спасибо за то, что помогла мне выбраться из той передряги. Между прочим, ты крутая девчонка!

Я хмыкнула.

Она постучала по свертку наманикюренным ногтем. Я догадалась, что обертку Кэти разрисовала сама, и вспомнила о подарке, который она попросила меня передать якобы больному Дэниелу. Он до сих пор лежал в моем рюкзаке. Неужели она заявилась на похороны Джуда, чтобы передать очередной презент моему возлюбленному?

— Это для Слэйда, — пробормотала Кэти. — Секундомер.

Приглядевшись, я обнаружила, что бумага разрисована языками племени, копирующими татуировки Слэйда.

— Секундомер?

Она зарделась.

— Он говорил тебе, что хочет восстановиться в школе пожарных десантников?

Я покачала головой, хотя новость меня не удивила. Слэйд изменился. Он вынес из огня Бэби-Джеймса и, похоже, обрел смысл жизни.

— Я решила, что смогу помочь ему подготовиться, — выпалила Кэти. — С секундомером мы добьемся того, чтобы он выполнял упражнения не слишком быстро. Ну, ты в курсе…

Я улыбнулась.

— А где он? — спросила она и ее щеки покраснели.

Очевидно, Слэйд произвел на Кэти неизгладимое впечатление.

— Наверное, в гараже. Возится с «Астон Мартином».

— С «Рапидом»? — воскликнула Кэти. — Между прочим, я разбираюсь в автомобильном дизайне. Я даже сидела в салоне «Астон Мартина».

— Проходи в дом, — пригласила я, указывая рукой на дверь.

У меня на душе немного полегчало от мысли, что Слэйд встретил родственную душу, человека, подходящего ему по характеру и интересам. Даже в скорбный день нельзя запрещать людям радоваться. Интересно, как поступит Слэйд: уйдет вместе со мной и Дэниелом в клан Этлу или будет здесь, в Роуз-Крест?

Спустя минуту открылась дверь и рядом со мной сел Дэниел.

— Я принес тебе поесть.

Он поставил мне на колени бумажную тарелку, на которой горкой были навалены всякие вкусности, в том числе ветчина в медовой панировке и картофель, запеченный в сыре с кукурузными хлопьями. Мама всегда называла это блюдо «похоронной картошкой», и сейчас при виде него у меня защемило сердце.

— Спасибо, — поблагодарила я, и Дэниел обнял меня за плечи.

Мы сидели в спокойном молчании. Я принялась за ветчину, а Дэниел раскачивал нас, отталкиваясь от пола ногой. Скрип цепей, на которых висел диван, не мешал мне слушать звуки, доносившиеся из гостиной. В принципе, я не представляла, как я выживу без дорогих мне людей. Ведь уже через несколько коротких дней я покину свою семью.

Если честно, мы, не переставая, обсуждали с родителями и Старейшинами вопрос о нашем с Дэниелом переезде в горы Пенсильвании. Именно там нас следовало возглавить новую стаю. Большинство Старейшин торопились увезти нас с собой, но папа хотел, чтобы мы остались хотя бы до Рождества. Мама высказала неоспоримую мысль, что стая должна дать нам возможность хотя бы окончить школу, прежде чем требовать нашего присутствия.

Мама страшилась потерять еще одного ребенка. Я понимала ее, как никто другой. Неужели я окажусь в горах, отрезанной от всего мира? Тогда я не смогу использовать свой дар в полной мере? Но разве у меня имелся выбор? Мы с Дэниелом победили на церемонии и несли за вервольфов ответственность. Вряд ли мне стоило рассчитывать на то, что стая, включающая более тридцати сильных воинов, согласится ночевать на полу в зале приходского собрания.

Из гостиной донесся взрыв хохота. Я различила голоса Беллами, Гэбриела, Джека Хедрикса и мистера Дея. Перед моим бегством на террасу они, стоя у стола с напитками, оживленно беседовали. Кстати, потерянные мальчики — Райан и Зак — дружелюбно обсуждали хоккей с ребятами из моей школы.

Неожиданно из-за дома появились Джарем и Лайза. Они держались за руки и шли с заднего двора. И меня осенило. В моей голове моментально возник план, такой же отчетливый, как картина, которую я лишь собиралась изобразить на холсте.

Я вскочила с дивана и окликнула их.

— Как по вашему мнению вервольфы отнесутся к переезду?

Лайза, Джарем и Дэниел изумленно уставились на меня.

— В каком смысле? — уточнила Лайза.

— Мы — во всяком случае, стая, — владеем участком земли в шестьдесят акров недалеко от города. Там можно прекрасно обустроиться! Я гарантирую уединенность и…

— Нормальное существование? — с ироничной улыбкой договорил за меня Дэниел.

— Да, и, по крайней мере, для пары несовершеннолетних альф-вожаков, — парировала я. — Но стае это пойдет во благо. Они же превратились в настоящих отшельников и забыли о добре, которое могут нести людям. Им будет полезно сменить обстановку. — Я кивнула Джарему, который скептически поджал губы. — Естественно, мы поставим вопрос на голосование. Ведь речь идет не о какой-то мелочи.

Лайза кинулась ко мне и пылко обняла меня.

— Я — за перемену места жительства. Ой, и еще за кабельное телевидение. — Она обернулась к Джарему. — И за кинотеатр. Между прочим, я не ходила на свидания с тысяча девятьсот восемьдесят шестого!

— На свидания? — переспросил тот.

Значение данного слова, казалось, было совершенно непонятно Джарему.

— Я покажу тебе, что это такое, — заявила Лайза. — Тебе понравится.

— Перевезти всех на ферму? — задумчиво произнес Гэбриел, который уже стоял в открытом дверном проеме. — Неплохо. Я полюбил Роуз-Крест. И я бы с радостью служил младшим пастором при твоем отце, если бы он позволил. Наверняка стая последует за вами двумя куда угодно.

Дэниел одобрительно сжал мою руку. Мы некоторое время обсуждали организационные вопросы, а потом я извинилась и направилась в дом искать Эйприл. Я обнаружила подругу в столовой. Она молча смотрела на фотографии Джуда, которые мама расставила повсюду. Эйприл очень переживала из-за того, что не смогла попрощаться с Джудом. А я все-таки надеялась, что она воспрянет духом, когда узнает о моем новом плане.

— Когда у тебя будет настроение, покажи мне свои наброски костюмов, — сказала я, садясь рядом с ней и беря ее за руку. — Мы поселимся поблизости, и мне понадобится мой личный Альфред.

Эйприл кивнула, а через минуту прошептала:

— Как ты думаешь, мы найдем Толбота? Сможем помешать ему творить зло? Ведь Джуд… — она умолкла, вытерла слезы и тихо произнесла: — Мы когда-нибудь услышим о нем?

— Да, — ответила я.

Если я и была уверена в чем-то, кроме прочности нашей с Дэниелом любви, так это в том, что Нэйтан Толбот обязательно попытается проникнуть в мою жизнь…

Мое предположение подтвердилось ночью, когда я забралась в постель и услышала сигнал мобильника, возвещавший об SMS. Хотя номер не определился, я сразу поняла, что сообщение от Толбота.

Грейс, все еще хочешь быть супергероем? Что ж, у каждого героя есть мститель. В твоем случае им являюсь я.

 

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ОБНОВЛЕНИЕ

Спустя полторы недели.

После своего угрожающего послания Толбот действительно как сквозь землю провалился. Однако я не сомневалась, что он появится на горизонте — это лишь вопрос времени. А пока я погрузилась в проблемы, связанные с переездом стаи (вервольфы Сирхана обладали весьма «увесистым» имуществом), и, конечно, ходила в школу. У нас с Дэниелом накопилась куча невыполненных заданий, которые следовало сдать в срок.

Я настолько устала, что совершенно забыла о своем посещении фирмы «Распечатка и отправка», которое состоялось две недели назад. И вспомнила о нем только в субботу, когда встретила мистера Барлоу в магазине «Дейз-Маркет». Я стояла у кассы и ждала, когда Стейси пробьет мне чек на огромное количество сэндвичей и чипсов. Их должно было хватить на то, чтобы прокормить тридцать здоровых парней и моих потерянных мальчиков. Да уж, Урбат отличались поистине волчьим аппетитом! Мистер Барлоу вопросительно посмотрел на содержимое моей тележки, но промолчал. Затем достал из своей сумки сложенный лист бумаги.

— Это, разумеется, не официальный документ, — заявил он и подмигнул. — Но я решил, что Дэниелу будет интересно с ним ознакомиться.

Через полчаса.

Мне все еще было тяжело проходить мимо того места, где умер Джуд, однако я подумала, что как-нибудь к этому привыкну. Строительство нового дома — первого из тех строений, которые Дэниел решил возвести на нашем новом участке, — продвигалось быстро. Мы старались успеть до первого снега — метеорологи прогнозировали сильные снегопады на День благодарения. Я отдала покупки Заку, — готовя под руководством моей мамы, он обнаружил в себе кулинарный талант, — и направилась к амбару. Именно там Дэниел трудился над интерьерами и внешним обликом будущего жилища. Работа у него спорилась, и мне стало интересно, есть ли в Трентоне, на факультете промышленного дизайна, специальный курс по архитектуре. Дэниел наверняка бы сразу записался на него.

Увидев меня, он отложил карандаш и просиял. Я ответила ему радостной улыбкой. В глубине души я надеялась, что так будет всегда. Я поманила его за собой, и мы, взявшись за руки, подошли к старому ореховому дереву. Его мы обнаружили на дальней границе участка. Оно было даже более раскидистым, чем то, которое росло перед домом моих родителей. Я уже успела назвать его «нашим деревом».

— У меня для тебя кое-что есть, — сказала я и протянула ему письмо от мистера Барлоу.

Дэниел принялся его читать вслух:

«Дорогой Джек…

Хочу сообщить тебе, что на всех членов приемной комиссии небывалое впечатление произвели два заявителя от твоей школы, в частности, один из них, Дэниел Калби. Хотя его эссе и сыроваты, портфолио юноши поразило нас. Мы редко сталкивались с тем, чтобы выпускники обладали столь высоким уровнем дарования и явным желанием заниматься промышленным дизайном. Официальные ответы на заявления будут рассылаться только в следующем году. Тем не менее хочу известить тебя о том, что Институт искусств Амелии Трентон будет счастлив видеть мистера Калби среди своих студентов…»

Дэниел замолчал. В его темных глазах отражалось изумление и замешательство.

— Не понимаю, — пробормотал он. — После церемонии и того, что случилось… У меня не было ни минуты, чтобы думать о Трентоне. Я не поднимал тему, потому что считал это бессмысленным…

— Я подала заявление за тебя, когда ты был волком. Я решила — пусть у тебя будут перспективы на будущее, когда ты вернешься… а потом все закрутилось…

— Грейс! — Он сгреб меня в объятия. — А как же ты? — воскликнул он. — Ты наверняка второй заявитель из тех, о ком говорится в письме. Готов спорить, что тебя тоже приняли.

— Нет, — я покачала головой. — У меня хватало времени только на один пакет документов, и я выбрала твой… — я пожала плечами.

— Ты пожертвовала Трентоном ради меня? — Дэниел перевел взгляд на письмо. — Грейс, нужно написать этому типу из приемной комиссии, уговорить его принять твое заявление…

— Я в порядке. Честное слово. Трентон не для меня. Я рвалась туда лишь из-за тебя. Между прочим, я не смогла заставить себя приступить к заполнению формы. Там был один вопрос… Насчет того, как я собираюсь с помощью своего дарования менять мир к лучшему. И я поняла, что у меня иное предназначение.

— То есть?

— Я люблю искусство, и оно всегда будет присутствовать в моей жизни. Но я не дышу им так, как ты. И не вижу, как с его помощью можно повлиять на мир… Однако я нашла кое-что другое… Я буду использовать свой целительский дар, чтобы помогать людям. Стану социальным работником или медсестрой, — закончила я и едва не расхохоталась, вспомнив, как мама мечтала, что однажды я получу диплом медсестры, и как мне это претило.

— Значит, ты не станешь супергероем, борющимся с преступностью? — лукаво осведомился Дэниел. — А ты очень талантлива.

Я самодовольно усмехнулась.

— Кто сказал, что нельзя все совмещать? Днем лечить людей, а ночью сражаться с демонами?

— И управлять целой стаей исправившихся вервольфов. Похоже, у тебя будет масса дел.

— У нас обоих. А тебе предстоит учиться в Трентоне.

Дэниел помахал письмом.

— Ну, не глупость ли? — спросил он. — В праве ли я, имея на плечах такую ответственность, думать о Трентоне?

Я ненадолго задумалась.

— Трентон — в нескольких часах езды от Роуз-Крест. Мы выкроим для тебя время. Ничто не помешает тебе оставаться альфой. И ты сможешь вести нормальную жизнь, такую, как ты всегда хотел, правда, «нормальную» в свете сложившихся обстоятельств. Ты — предводитель Урбат и художник, а я — истребитель демонов и целительница.

Дэниел кивнул. Он медленно сложил листок и спрятал его в карман куртки. Когда он вынул руку, я увидела, что он сжимает в кулаке какой-то предмет.

— Знаешь, Грейс, я сперва решил подождать, но не выдержал, — сказал он. — Только сначала ты должна кое-что сделать.

— Что?

— Закрой глаза, — велел он.

Я повиновалась.

— А теперь?

— Напрягись изо всех сил и забудь, как я делал тебе предложение в застенке у Калеба.

— С какой стати?

Я открыла глаза, собираясь высказать ему свои возражения, и обнаружила, что Дэниел стоит передо мной на одном колене.

— В чем дело?

— Я хочу, чтобы ты перестала сомневаться во мне. — Он постучал себя по лбу. — Я отлично знаю об этих сомнениях…

— Дэниел, я…

Он вытянул вперед руку и раскрыл ладонь. В лучах заходящего солнца блеснуло кольцо из белого золота с большим круглым бриллиантом и двумя фиолетовыми камешками по бокам.

— Прошу тебя, запомни это мгновение. — Он прокашлялся. — Грейс Дивайн, сейчас, когда вся кутерьма закончилась, я спрашиваю тебя: согласна ли ты после окончания школы ненадолго оторваться от исцеления страждущих и от погони за плохими парнями?.. В общем, ты станешь моей женой?

Он практически повторил свою речь, произнесенную на складе, правда, слегка ее приукрасил. Да и сроки ускорились.

Я быстро смахнула слезы.

— Разве это — не само собой разумеется?

— Мне нужно услышать твой ответ, чтобы он навсегда запечатлелся в моем пораженном амнезией мозгу.

— Да, — кивнула я. — Я стану твоей женой, но после твоего поступления в Трентон.

Дэниел расхохотался. В следующее мгновение он стиснул меня в объятиях и нашел губами мои губы. Мое тело пронзило сладостное предвкушение. Безграничного счастья.

И неизведанного будущего.