Все-таки мороз есть мороз. За ночь шкура кота заледенела, и Мак-Кейд оказался в западне. Первое, что испытал он, проснувшись, была паника. Однако, подавив страх и сглотнув противную горечь во рту, охотник заставил себя думать и сразу же вспомнил про силовой нож. Главное теперь было суметь его достать. Стиснув зубы от напряжения, Мак-Кейд просунул руку в карман на правом бедре и, покопавшись в нем мгновение, выудил силовой нож. Осторожными движениями, стараясь не выронить нож, он поднес его к смерзшимся краям туши, включил питание и с облегчением услышал вселяющее надежду гудение: это заговорил поток лучистой энергии, дремавший в рукоятке ножа. Луч легко рассек смерзшуюся плоть и кости. Чуть позже Мак-Кейд на четвереньках выбрался из своего добровольного заточения.

Он медленно встал и, оглядываясь вокруг, расправил затекшие руки и ноги. Кругом было все так же пустынно. Должно быть, корабль, звук двигателей которого он слышал, лежа в шкуре кота, совершил посадку где-то вне пределов видимости.

Сняв шлем, Мак-Кейд шагнул к туше другого зверя и встал на нее. Она была твердой, как камень, и несколько ободранной, потому что разная ночная мелочь уже попировала на ней.

Улыбаясь, охотник запустил руку под оболочку термокостюма, слегка покопавшись, достал сломанную сигару, зажег своей зажигалкой тот обломок, что был подлиннее, и с наслаждением затянулся.

Когда он выпустил в небо длинную струйку дыма, солнце пробилось сквозь облака, и он почувствовал его теплое прикосновение у себя на щеке. Мак-Кейд снова улыбнулся. Нет, что ни говори, жить — это прекрасно!

Несколько минут спустя он увидел, как знакомая фигура обогнула скальный выступ и направилась к нему. Мак-Кейд помахал рукой, и мужчина ответил ему тем же. Для своих крупных размеров Рико двигался удивительно легко. А размеры были действительно крупными. Его могучие мышцы выпирали из термокостюма, сшитого на гиганта, огромные шаги быстро поглощали расстояние.

Рико взглянул на Мак-Кейда и тряхнул головой с деланным изумлением.

— Вот это да, дружище, а я-то думал, что все повидал, — произнес Рико, при этом его небольшие глаза сияли весельем. — Перво-наперво ты хватаешь ледового кота и рвешь его на части голыми руками. Затем, просто так, забавы ради, устраиваешь засаду на второго и убиваешь его тоже. Не обижайся, Сэм, но с такими темпами мы через неделю-другую останемся вовсе без этих милых зверюшек, а чем тогда прикажешь забавляться нам?

И Рико вновь покачал головой с выражением насмешливой озабоченности.

Мак-Кейд встал, ухмыльнулся и раздавил окурок каблуком, сказав при этом:

— Очень смешно, Рико. А теперь кончай ломать комедию и лучше помоги мне. Я где-то тут потерял пару своих пушек… а в Совете кое-кто готов удавиться за каждый списанный кредит!

Рико рассмеялся.

— Удавиться — не то слово! — не согласился он. — Штаны на тебе порвать готовы. И пока твоя жена возглавляет Совет, нам придется довольно туго. Тебе еще, черт возьми, крупно повезло, что Сара патроны не пересчитывает!

— Не вздумай подать ей эту идею, не то впредь мне придется охотиться на ледовых котов с булыжниками.

— И все же, Сэм, как тебя угораздило попасть в такую историю?

Пока приятели занимались поисками оружия, Мак-Кейд рассказал обо всем, что произошло.

— Теперь, глядя назад, я вижу, что вел себя как последний дурак! — закончил он свое повествование.

— Точняк! — произнес Рико с широкой улыбкой. Мак-Кейд расхохотался:

— От такого и слышу, Рико!

Тот ткнул тушу ледового кота носком сапога.

— Но шутки в сторону, тебе чертовски повезло, что ты остался жив, старина, — произнес он серьезно. — Похоже, что это была семейная пара. Ну ладно, давай, двинули! Нам еще надо кое-куда зайти и кое-кого повидать.

— А это уж дудки! — возразил Мак-Кейд, шагая с приятелем по хрустящему насту. — Лично я намерен отправиться домой. Пусть Сара и сдерет с меня шкуру за эту глупость, но затем я сразу же завалюсь спать!

— Ну, во всем, что касается Сары, тут ты совершенно прав, а вот со сном у тебя ничего не получится, пока во всяком случае! — ответил ему, усмехаясь, Рико.

— А это еще почему?

— Сам увидишь, — загадочно произнес Рико и наотрез отказался что-либо добавить, пока они не добрались до поляны, где Мак-Кейд оставил свой аэромобиль.

Когда они вышли к Лощине, Мак-Кейд обнаружил, что одна ее сторона выжжена вплоть до слоя вечной мерзлоты, а в центре этого участка стоит небольшой звездолет. И не просто корабль, а капитанский катер именно того типа, каким снабжены крейсера Империи. У корабля были стремительные обводы и безупречная покраска.

— Какого черта ему здесь нужно? — спросил Мак-Кейд.

— Твой старый друг, как-бишь-его-там, послал эту посудину за тобой. Ну знаешь, тот самый, с двойной фамилией.

— Свонсон-Пирс? Ты хочешь сказать, что он прибыл сюда?

Рико кивнул и ткнул указательным пальцем вверх:

— Там у него крейсер, два корабля сопровождения и жестянка перехватчика. Он хочет видеть тебя на крейсере.

Мак-Кейд повернул к своему аэромобилю.

— Чего бы он ни хотел, ему придется подождать, — проворчал он. — Сара с ума сходит от беспокойства, а мне необходимо чуток вздремнуть!

Рико пожал плечами:

— Как хочешь, старина, но только Сара уже там, у него. Мак-Кейд вздохнул. Встреча со Свонсон-Пирсом не несла ничего, кроме новых тревог. И ведь всегда он ухитряется добиться своего! Доставив Сару на борт корабля, он вынуждал и Мак-Кейда принять приглашение на его, Свонсон-Пирса, условиях. Кроме того, выступая в качестве хозяина, он определял и тему встречи. Словом, это был Свонсон-Пирс во всем его блеске.

Молодой предупредительный офицер, представившийся как мичман Пил, встретил их у шлюза катера. У него было приятное, дружелюбное лицо и крепкое рукопожатие. Пил провел их в небольшую каюту, находившуюся сразу за навигационной рубкой, и исчез, вернувшись к своим обязанностям второго пилота.

Когда друзья разместились в противоперегрузочных креслах, Мак-Кейд осмотрелся. Кто-то уделял большое внимание интерьеру катера. Переборки и противоперегрузочные кресла была со вкусом обтянуты тканью приглушенных тонов, блеск тщательно отполированных орнаментов из бронзы и дерева ценных пород завораживал взгляд. Все служило одной цели — подчеркнуть строгую элегантность салона, все кричало, нет, скорее шептало о Свонсон-Пирсе.

Мак-Кейд почувствовал, как его вдавило в кресло, когда корабль с ревом устремился вверх. Пилот знала свое дело и вывела катер из атмосферы в четверти оборота по той орбите, которую занял имперский крейсер, вращаясь вокруг Алисы. Лежа в кресле, Мак-Кейд смотрел, как на экране прямо над его головой вырастает силуэт огромного корабля.

Это был один из новых кораблей класса «Юпитер». Длиной в несколько миль, он представлял собой скопление артиллерийских башен, ракетных пусковых установок, портов лазерных пушек и других совсем непонятных устройств. Кораблю недоставало стремительной красоты обводов, присущей аппаратам, предназначенным для использования в атмосфере, но недостаток в благородстве линий он с избытком компенсировал мощью своего оружия. Крейсер был способен в считанные минуты превратить в пепел любой город, кроме самого укрепленного. За ним Мак-Кейду были видны серебристые черточки — это в лучах солнца блестели корпуса кораблей конвоя.

На корпусе крейсера вспыхнул сравнительно небольшой яркий прямоугольник — створки входного шлюза отошли в стороны, чтобы впустить катер. Когда их пилот мастерски уравняла скорость катера со скоростью огромного судна и проскользнула в шлюз, Мак-Кейд понял, что чувствует мелкая рыбешка, проглоченная китом. Вдоль всего отсека ровными рядами стояли перехватчики, чьи лаконичные и грозные формы чем-то напоминали патроны в обойме оружия, готового выстрелить в любой миг.

Как обычно, четыре машины находились в состоянии полной боевой готовности: двигатели прогреты, оружие заряжено, пилот в кабине. Мак-Кейд хорошо знал, каково быть на боевом дежурстве. Ты гордишься возможностью проскользнуть ужом в кресло пилота, поскольку ты — перехватчик, ты — элита, ты — цвет выпускников академии. Тебе тоже бывает страшно, но ты боишься не врага, а самого себя. Лучше умереть, чем опозориться, не выполнив боевого задания!

И вот однажды напряженному ожиданию приходит конец. Перехватчики, звено за звеном, взмывают, чтобы сеять смерть и гибнуть самим над планетой с выразительным названием Ад. Флоты в целом маневрируют согласно сложным построениям компьютеров, стремясь нащупать слабые стороны противника. Но для тебя сражение носит личный характер. Враг прямо перед тобой. Твое мастерство, твоя реакция и твой корабль против корабля, сноровки и хитрости противника.

И вот наступает момент атаки, и вот пиратский корабль, беззвучно вспыхнув, превратился в маленькое солнце. А ты уже смотришь на экраны в поисках новой цели. Вот она! Большой корабль прямо по курсу. Ты ощущаешь почти магическую связь между ним и собой и знаешь, что не можешь промахнуться. Используя доведенные до автоматизма годами тренировок навыки, ты наводишь корабль на цель и готовишься дать залп. Внезапно твою сосредоточенность нарушает идущий из космоса голос:

— Сжальтесь, во имя любых богов, которым вы поклоняетесь, я умоляю вас, пожалуйста, не стреляйте! Мой корабль не вооружен. У меня на борту только женщины, дети и старики! Пожалуйста, внемлите моей мольбе!

И ты внял мольбе. Ты поверил голосу. Однако в твой шлемофон врывается другой голос. Голос твоего командира, капитана Йена Бридгара, охрипший от многочасового выкрикивания команд, исполненный ненависти к пиратам, которые похитили его жену и дочь.

— Огонь, лейтенант! Это — приказ! Она лжет! Стреляй, будь ты проклят!

Но ты все же не выстрелил. Вместо этого ты смотрел, как пиратский корабль скрылся из виду, унося с собой твою карьеру, достоинство и честь. Потому что ты не выполнил прямого приказа твоего командира, слово которого является законом.

Воспоминания Мак-Кейда прервал голос пилота, донесшийся из динамика внутренней связи:

— Добро пожаловать на борт «Виктории», джентльмены! Мичман Пил вас проводит.

В коридоре царило оживление, вызванное окончанием третьей вахты и заступлением на дежурство первой. Здесь оба колониста привлекли к себе всеобщее внимание членов экипажа. В первую очередь Мак-Кейд. Его перепачканный кровью термокостюм, щетину двухдневной давности и жесткие глаза трудно было не заметить.

Не обращая внимания на любопытные взгляды встречных, они проследовали за мичманом Пилом по сложному переплетению коридоров и переходов. В конце концов они вошли в командный отсек корабля.

Пройдя через обширную кают-компанию, все трое остановились перед большим открытым люком. Два морских пехотинца, по одному справа и слева от люка, встали по стойке «смирно» и взяли оружие на караул. Пил отдал честь и доложил о своих спутниках:

— Имею честь представить члена Совета Фредерико Хосе Ромеро и гражданина Сэма Мак-Кейда!

Внезапно из люка выскочила стройная женская фигура в летном комбинезоне и повисла на шее Мак-Кейда. Она целовала и обнимала его, успевая в тоже время без устали бранить:

— Отправиться на ледового кота в одиночку! Ты самый безнадежный дурак из всех, которых я встречала в своей жизни! Скажи, ты не ранен? Ведь ты весь в крови! Нет, но как ты мог?!

Мак-Кейд прижал свои губы к ее рту и в миллионный раз поразился тому, что это восхитительное создание было дочерью того самого человека, который отправил его на суд военного трибунала. Они замерли в объятиях друг у друга, и на краткий миг в отсеке воцарилась тишина. Затем женщина решительно отступила, сказав:

— О нет, и не надейся, Сэм Мак-Кейд! Ты так легко не отделаешься, во всяком случае, пока не признаешь, что вел себя как глупец.

Мак-Кейд наклонил голову и посмотрел в большие, орехового цвета глаза, сиявшие над прямым, решительным ртом. Ужасный белый шрам рассекал нежный овал ее лица. Вместе со своей матерью она находилась на борту лайнера «Марс», когда пираты атаковали его, взяв на абордаж. Они ворвались через главный шлюз, и Сара встретила их, сражаясь плечо к плечу вместе с экипажем корабля. Сохраняя полное самообладание, девушка вела прицельный огонь и убила по крайней мере двоих из нападавших, пока удар абордажной пики не лишил ее сознания, оставив на всю жизнь обезображенное шрамом лицо.

В известном смысле эта рана оказалась для нее спасительной. Вместо того чтобы продать ее в рабство, пираты оставили Сару у себя в качестве заложницы, надеясь получить богатый выкуп. По иронии судьбы она и ее мать очутились в конечном счете на том самом корабле, который Мак-Кейд отказался уничтожить во время битвы за планету Ад. В отчаянной попытке спасти поврежденный корабль капитан пиратов сделала наугад прыжок в гиперпространство, но было уже слишком поздно. Сознавая, что двигатели должны взорваться с минуты на минуту, капитан приказала всем, кто может, покинуть корабль. Сара и ее мать оказались среди тех, кого впихнули последними на спасательный плот, прежде чем катапультировать его во тьму космоса. Минутами позднее корабль взорвался, оставив их в полном одиночестве вдали от любого цивилизованного мира. Поскольку плот, являясь космическим плавсредством на ранг ниже, чем спасательная шлюпка, не был оснащен автономным двигателем, в течение нескольких недель они дрейфовали в космическом пространстве. Люди на плоту начали умирать один за другим. Мать Сары, сердце которой было разбито безумным поведением ее мужа, умерла одной из первых. Через некоторое время в живых остались только Сара и еще два человека. В конце концов их спас бродячий космический торговец, и Сара отправилась на Алису, стараясь никогда не вспоминать о былом.

Позднее в ее жизни появился Мак-Кейд. Он разыскивал ее отца и был готов скорее убить его, чем позволить тайне Планеты Войны попасть в руки ильроннианцев. Взаимная неприязнь уступила место нейтралитету и сотрудничеству, потом дружбе и, наконец, любви. Вот поэтому Мак-Кейд и не замечал шрама, он видел только ее глаза, а в них любовь и тревогу за него. Сара по-прежнему ждала ответа.

— Признаю, я поступил глупо! — сказал он, улыбаясь.

И вновь она кинулась к нему в объятия, осыпая поцелуями его лицо и говоря что-то о том, сколько же пришлось перетерпеть Мак-Кейду. Затем, откинувшись назад, она наморщила нос и спросила:

— Великое Солнце, откуда этот ужасный запах?

Тем временем два морских пехотинца изо всех сил старались не замечать описанную выше сцену, и получалось это плохо. Ну никак не удавались им попытки сохранить на своих лицах выражение суровой невозмутимости! Слегка покраснев, Мак-Кейд осторожно освободился от рук жены и прошел за ней в просторную каюту. Ее внутреннее убранство было проникнуто духом той же элегантности, которую они встретили на катере, что в общем-то было неудивительно, поскольку обоими кораблями командовал Уолтер Свонсон-Пирс.

Когда Уолт вышел из-за стола розового дерева, чтобы пожать руку Рико, Мак-Кейд отметил, что офицер военного флота выглядит безупречно. Натренированное поджарое тело, сидящий как влитой мундир, тщательно уложенные седеющие волосы, четко обозначенная и тщательно рассчитанная улыбка. Он подошел к Мак-Кейду, а когда они обменивались рукопожатиями, Мак-Кейд заметил широкий золотой галун на рукаве черного офицерского мундира и ухмыльнулся.

— Ба-а! — сказал он при этом. — Теперь мы — контр-адмирал! Мои поздравления, Уолт! Контр-адмирал — адмирал, идущий в хвосте колонны! Это чин, который полностью выражает твою сущность. Я полагаю, это — вознаграждение за проведенную работу по уничтожению всех маленьких секретов Планеты Войны?

Свонсон-Пирс не обратил внимания на насмешку. Вместо этого он тщательно осмотрел Мак-Кейда с головы до ног, задерживаясь взглядом то тут, то там, как если бы он пересчитывал пятна крови на термокостюме колониста.

— Что ж, благодарю тебя, Сэм, думаю, что тут ты прав! Успешное решение данной проблемы, несомненно, сыграло свою роль в моем продвижении по службе. Очень любезно с твоей стороны было помочь мне в этом. Кстати, я вижу, ты остаешься верен своему стилю в одежде, хотя, пожалуй, нет — сегодня ты выглядишь даже хуже обычного.

Рико и Сара переглянулись и пожали плечами. Все это они уже не раз наблюдали и раньше. Надо было просто немного подождать. Они сели поудобнее в креслах, при этом Рико заранее ухмылялся, а Сара неодобрительно хмурилась.

— Итак, — произнес Мак-Кейд, также заняв место в кресле и задрав ноги в облепленных грязью сапогах на полированную крышку адмиральского рабочего стола, — что привело могучий Имперский флот в такую безнадежную глушь, да еще у самой границы? Желание пошататься по трущобам?

Свонсон-Пирс, обходя вокруг стола, старался не замечать сапоги Мак-Кейда.

— Отнюдь, — ровным тоном ответил он. — На самом деле мы выполняем некоторое задание. — Он сделал неопределенный жест рукой. — Я просто подумал, что было бы неплохо навестить старых друзей.

Мак-Кейд недоверчиво хмыкнул.

— Давай серьезно, Уолт! У тебя никогда не было друзей. Нельзя быть твоим другом, не став врагом самому себе.

Делая вид, что не замечает неодобрительного взгляда Сары, он вытащил измятую сигару, раскурил ее и продолжил:

— Кроме того, ты и десяти футов лишних не пройдешь, даже чтобы с родной матерью встретиться!

Свонсон-Пирс покачал головой, выражая показную озабоченность и говоря при этом:

— Похоже, что жизнь на Алисе никак не улучшила твой характер, Сэм. Печально, очень печально! Не знаю, как ты это и выдерживаешь, Сара. Ты заслуживаешь лучшей участи! Однако, — добавил он все тем же легкомысленным тоном, — признаю, что есть кое-какие дела, о которых я бы хотел с тобой поговорить.

Мак-Кейд опустил ноги на пол и поднялся из кресла.

— Пошли, Сара. Что бы это ни было, нам оно без надобности. Приятно было тебя повидать, Уолт! Смотри не наскочи на каких-нибудь пиратов, когда будешь отчаливать!

Однако, к его удивлению, Сара осталась сидеть и ее лицо приняло упрямое выражение. Мак-Кейду оно было знакомо, и он застонал про себя.

— Мне кажется, тебе следует выслушать то, что он хочет сказать, Сэм, — сказала она. — Потом, если твое мнение не изменится, мы уйдет вместе.

Мак-Кейд умел проигрывать. Он снова опустился в кресло, уронив приличную порцию пепла со своей сигары. Свонсон-Пирс онемел от ужаса, провожая зачарованным взглядом пепел, который, упав на дорогой ковер, рассыпался в прах. Адмирал смог только содрогнуться, когда Мак-Кейд автоматически поставил сапог на горку пепла и растер его.

— О'кей, — сказал Мак-Кейд. — Выкладывай, что там у тебя?

Наконец Свонсон-Пирс оторвал взгляд от испачканного ковра и с трудом выдавил улыбку.

— Мы с адмиралом Китоном хотим, чтобы ты нашел одного человека.

Мак-Кейд покачал головой:

— Забудь об этом! Я больше не занимаюсь охотой за головами.

— Даже если бы ты мог предотвратить войну?

— Войну, да? — разозлился Мак-Кейд.

Десять против одного, что это очередное вранье Уолта. Старые патриотические песни! Так на этот раз номер не пройдет! Мак-Кейд устал гоняться за беглецами от планеты к планете, устал от необходимости жить так, как жили они, в постоянном страхе и одиночестве. Кроме того, Сара не хотела, чтобы он занимался этим ремеслом. Она ненавидела охотников за головами. Но почему же тогда она не возражает? Причина в том, что она верит в любой вздор, который несет Уолт. Сэм бросил на нее взгляд и заметил, что ее лицо было бесстрастным. Сара изо всех сил старалась не повлиять на его решение больше, чем уже повлияла. А Свонсон-Пирс улыбался, прекрасно сознавая, какая буря бушевала в душе Мак-Кейда, и откровенно наслаждался этим.

— Ну хорошо, — уклончиво произнес Мак-Кейд, — я готов обсудить проблему. Кого надо искать?

Свонсон-Пирс выдержал паузу, откинувшись в кресле. Стараясь продлить удовольствие, он медленно выговорил:

— Мы хотим, чтобы ты отыскал Императора.

Брови Мак-Кейда поднялись в изумлении, но прежде чем он смог задать целый ряд очевидных вопросов, прозвучал сигнал тревоги. Корабль подвергся нападению.