ПЛАНЕТА НОВАЯ НАДЕЖДА

Карнэби Орру понравились сигары мистера Шарма. Он был намерен выкурить еще одну. Теперь можно курить, не опасаясь негативных последствий, симбиот нейтрализует вредное действие табака. Взяв сигару, промышленник зажег ее, глубоко и с удовольствием затянулся и стал смотреть на лачуги и хижины, лепившиеся у подножия холма. Усадьбу Шарма окружала высокая защитная стена толщиной около четырех футов, и с нее открывалась великолепная перспектива. Факелы освещали улицы поселка, с океана дул легкий бриз. Слышно было, как один из факелов зашипел и погас. Люди, как тени, бесшумно скользили по улочкам. Где-то плакал ребенок.

Орр услышал шаги и обернулся. Со времени их последней встречи Ари еще больше похудела и вытянулась, может быть, даже слишком похудела и вытянулась, но такой она нравилась ему еще больше. Карнэби никогда не испытывал такого наслаждения, как в этот раз. Он не знал, что послужило тому причиной — то ли долгое воздержание, то ли стимулирующие вещества, которые симбиот выбрасывал в его кровеносную систему, но в любом случае это было прекрасно. Орр обнял ее за плечи и спросил:

— Ари, как тебе спалось?

— Очень хорошо, — ответила она, сделав ударение на слове «очень». — Благодаря тебе!

Польщенный ее словами, Карнэби захохотал:

— Отлично! Я понимаю, это звучит ужасно после того, что ты перенесла, но у нас еще много дел. Вот когда сквозной переход будет наш, тогда у нас будет много времени для отдыха. Восс-младший здесь, это мы знаем наверняка. Координаты у него, я убежден в этом. Скорее всего они были спрятаны на корабле компании «Восс Лайнз». Мальчишка либо знал, либо догадывался об этом. Пытаясь завладеть ими, он убил человека. Его мать могла бы им гордиться.

Ари посмотрела вниз, на хижины. Не работали даже штампы на площадке разделки. Казалось, что весь полуостров затаил дыхание, ожидая чего-то. Она почувствовала, что у нее на затылке зашевелились волосы, и взяла Орра за руку:

— Слишком тихо, не нравится мне это!

— И Шарма сказал то же самое, — небрежно ответил Орр. — Он говорит, они что-то задумали и ждут своего часа. Ну и что? У нас есть его охрана да и наши наемники. Мы спустимся вниз, свернем несколько голов и разнесем этот гадючник. То-то будет потеха!

Чтобы Орр скручивал головы? Чтобы он находил это забавным? Такого за ним не водилось. Ари внимательно посмотрела на него — не шутит ли он? Нет, судя по выражению его лица, он не шутил. Видно, он тоже здорово изменился со времени их последней встречи. Сначала совершенно необъяснимая гиперсексуальность, а теперь — такая же необъяснимая жестокость. Да и внешне он стал похож на атлета. Ари улыбнулась:

— Хорошо, только не увлекайся! Ты мне нужен. Хотя бы в качестве снотворного, если не сказать больше.

Орр понимал, что она намеренно льстит его самолюбию, но нисколько не возражал против этого. Он снова засмеялся и взял ее за руку.

— Хорошо жить на свете! — воскликнул он. — Пойдем, нас ждут дела!

Приемная явно не была рассчитана на существо, обладающее размером и темпераментом Ролло. Его внешность да еще привычка ходить взад и вперед едва не довели секретаршу до нервного срыва. А то, что Торкс заснул на ее кушетке и храпел на всю приемную, нисколько не улучшало положения. Но больше всего ее злило то, что верховный комиссар принять мог маршалов еще вчера и уже несколько раз в течение сегодняшнего дня! Мог, но не принял по причинам, о которых она могла только гадать.

Может быть, все дело было в корреспонденции, полученной с информационных торпед двенадцать часов назад? А может, тут замешаны те траанцы, что приходили и уходили через запасный выход? Секретарша давно бросила курить, но сейчас потянулась за сигаретой.

Пол жалобно затрещал, когда Ролло достиг противоположной стены. Поворачиваясь, он опрокинул любимый цветок секретарши. Дромо пытался поднять полупустой горшок рогом, но тут загудел зуммер внутренней связи. Секретарша нажала кнопку и взглянула на экран.

— Да! — сказала она.

У комиссара был усталый вид.

— Скажи им, что я их жду, — проворчал он. Секретарша отключила связь и с облегчением вздохнула:

— Маршал Гипонт?

Ролло поднял голову от цветка:

— Да, это я!

— Комиссар готов вас принять.

— Наконец-то, — проворчал дромо и крикнул: — Эй, Торкс! Просыпайся, работа не ждет!

Грохота опрокинутого горшка было недостаточно, чтобы разбудить трита, но толчок головой сделал свое дело. Кушетка отлетела фута на три и ударилась о стену. Торкс зевнул и потянулся. Его пальцы замелькали в воздухе — это он задал вопрос.

— Который час? — спросил он.

— Прошло четыре часа с тех пор, как ты спрашивал это в последний раз.

— Так вот почему я так хорошо отдохнул! Хорошая кушетка, как будто настоящее дерево. Что, его высочество уже позвал нас?

— Да позвал он, позвал! — раздраженно ответил Ролло. — И как раз вовремя, ты ведь знаешь, что получается, когда я вне себя от злости!

— Полно, полно, — увещевал его трит, — все что угодно, только не это! Мы не можем себе этого позволить. Так можно и пенсию потерять.

— Ну и пусть! — взорвался Ролло. — Вон дверь! Иди первым. Секретарша подождала, пока маршалы скроются в кабинете комиссара, потом, как могла, поправила цветок, добавила в горшок грунта и вышла, чтобы покурить в одиночестве.

— Инопланетяне! — выдохнула она.

Комиссар был мужчиной средних лет с редеющими волосами, выпуклыми глазами и вздернутым носом. Когда-то перед ним открывались широкие перспективы, он был первым кандидатом на пост министра экономики Конфедерации, но его спонсор, сенатор планеты Земля, был обвинен во взяточничестве. Разразившийся скандал разрушил его карьеру и положил конец карьере нынешнего комиссара. Сначала назначение на Новую Надежду он воспринял как еще одно оскорбление от злобного и черствого правительства, но спустя четыре года комиссар пришел к выводу, что Юлий Цезарь был прав, говоря: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме». Что может быть хуже, чем день и ночь барахтаться в политической клоаке, лизать чьи-то задницы и ненавидеть себя за это! Нужно было набраться житейской мудрости, чтобы оценить этот пост и эту планету — рай, не омрачаемый посещением высшего руководства, где можно делать или не делать все, что заблагорассудится. Но так было до последнего времени. А сейчас пара плутов с полномочиями от Конфедерации, какой-то беспутный шкет из богатой семьи и целый десант влиятельных траанцев как нарочно слетелись сюда, чтобы нарушить мир и покой в его обители. И комиссар знал, что за ними стоят большие люди, те самые, которых он не хотел видеть на этой планете, потому что они несли с собой только хаос и смятение. Однако не все потеряно. У комиссара был план, и если с ним согласятся все заинтересованные стороны, он избавится от этой докучливой компании.

Дверь открылась, он встал. Внешность маршалов не удивила чиновника, он уже встречался с представителями этих рас. И действительно, любой, кто хоть раз видел, как дромо поглощает закуски на приеме в посольстве, в то время как его трит раскачивается на канделябре, этого уже не забудет. Комиссар улыбнулся так, чтобы его улыбка одновременно выразила и радушие, и озабоченность, а потом склонился в поклоне:

— Маршал Торкс! Маршал Гипонт! Прошу простить, что заставил вас ждать! Оказывается, ваше дело привлекло внимание большого числа лиц из правительственных кругов, и каждый имеет свой вариант решения проблемы. По этому поводу разрешите представить вам высокородных граждан Ка-Ди и Са-Ло. Они представляют власти планеты Траа и надеются оказать помощь в разрешении вопроса.

Траанцы сидели на деревянных стульях с прямыми спинками. Чувствовалось, что им очень неудобно. При упоминании своих имен они встали и коротко кивнули, сохраняя невозмутимость. Ролло и Торкс узнали в них тех траанцев, которые пытались оказать давление на Натали, а потом бежали с корабля на одном из челноков Джорда. Однако маршалы не подали виду, что осведомлены об их личностях.

Ролло знал много бюрократических ловушек и умел их распознавать. «Надеются оказать помощь», ерунда какая! Траанцы хотят получить координаты и считают расследование самым быстрым способом это сделать. В точности как предсказывал Торкс! Как же теперь разговаривать с ними? Жестко, поскольку речь идет о расследовании убийства, или, наоборот, вежливо: о, мы будем рады вашей помощи, будьте любезны, расскажите все, что вы знаете?

Торкс имел свою точку зрения, и он отстучал ее Ролло:

— Давай послушаем, что они скажут, быть может, мы узнаем еще что-нибудь. Если они будут только врать или попытаются нас использовать, мы в любую минуту можем арестовать их за угон челнока.

В этом был смысл, и Ролло заставил себя широко улыбнуться:

— Господин Ка-Ди, господин Са-Ло, рад вас видеть! Надеюсь, вы поможете нашему расследованию!

Те не испытывали ни малейшего желания кому-либо помогать, но ответили, стараясь говорить очень искренне:

— Мы тоже весьма рады!

Комиссар, радуясь, что они нашли общий язык, собрался было предложить маршалам сесть, но прикусил язык, потому что Ролло сокрушил бы даже самый крепкий стул во всем комиссариате, а трит уже нашел себе место. Не найдя ничего лучшего, комиссар произнес фразу, затасканную и изъеденную миллионами бюрократов до него:

— Ну, теперь, когда вы познакомились, давайте приступим к делу. Маршал Гипонт, будьте так добры, доложите нам о цели и задачах вашего расследования.

Ролло решил изобразить недалекого служаку, что, по мнению Торкса, у него неплохо получалось. Дромо тихонько выругался, когда комиссар закурил, и вместо того чтобы рассказывать о трагедии расы Траа и о попытках траанцев захватить сквозной переход «Врата Мескалеро», он сосредоточился на расследовании по факту убийства. Около десяти минут он излагал детали убийства, рассказывал про след, который вел к лагерю принудительных работ, про необходимость обследовать его, чтобы найти Ари Гозен, главного подозреваемого по делу, и юношу Дорна Восса, которому, если он еще жив, грозит смертельная опасность. Для завершения расследования маршалам не хватает только официальных полномочий — ордера, который может и должен выдать им верховный комиссар. Сообщив это, Ролло закашлялся, потому что дым от сигареты попал в его легкие, и опрокинул столы. Когда все снова заняли свои места, он продолжал:

— Итак, высокородные граждане, в свете обстоятельств, изложенных вами, мы с маршалом Торксом, хотели бы услышать все, что вы сможете сообщить нам по этому делу, включая ваши предложения о помощи следствию. Да, вот о чем еще считаю необходимым предупредить вас. Раздел двадцать семь, параграф четыре, страница триста восемнадцать Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующий производство следствия по убийству в пределах Конфедерации, требует, чтобы сотрудники правоохранительных органов проконтролировали все опросы, допросы, а также любые мнения и показания в ходе следствия. Пожалуйста, начинайте, микрофон включен.

Торкс обезоруживающе улыбнулся и достал миниатюрный магнитофон.

Траанцы обеспокоенно переглянулись. Меньше всего они хотели давать показания для протокола. Главной их целью было завести следствие в тупик, а если это не удастся, подключиться к нему и направить расследование по ложному пути. Однако маршалы с Планеты Блуждающих Вод были далеко не провинциальными простаками, как сначала решили траанцы, и главная задача становилась все более и более невыполнимой. Са-Ло решил работать по второму варианту.

Каждый знал или считал, что знает, зачем собраны наемники мистера Шарма. Начальник смены хотел прикончить мальчишку Восса. Вместо этого парень отправил в лучший мир его самого, и хозяин жаждал возмездия. Более того, на примере Восса он хотел преподать урок остальным рабочим. Но он не учел одной вещи: облавы, подобные той охоте, что шла на Восса, озлобляли всех в лагере. К тому же Ла-Со, которому очень нравился Дорн, уверял, что парень невиновен. Поэтому сражаться были готовы все, несмотря на то, что траанец, который терпеть не мог насилия, умолял их не делать этого.

Некоторые из рабочих раньше были солдатами; они взяли на себя организацию и руководство. Стратегия обороны была разработана Лоуренсом Кейном, бывшим унтер-офицером войск Конфедерации. Как и другие, кто провел здесь значительное время, он знал, что произойдет. Охранники выйдут из усадьбы через основные ворота и спустятся с холма по дороге, ведущей в жилую зону. Здесь они разобьются на группы, которые пройдут по всем улицам поселка. В процессе этого побоища они будут избивать мужчин, насиловать женщин и жечь и грабить дома. Одним коротким ударом они решат две задачи: увеличат зависимость рабочих от компании и разрушат все общественные и экономические связи, которые сложились в зоне за это время. Эти связи нужно систематически уничтожать, как уничтожают вредные растения, потому что они дают рост культуре, человеческому достоинству и, что хуже всего, порождают борцов. Все это было совершенно недопустимо с точки зрения компании.

Как и любая хорошая стратегия, та, которую предложил Кейн, была очень простой. Перекрыв боковые проходы, он вынудит атакующих действовать в пределах узкого коридора и в конце концов заманит их в ловушку. Всем понравился этот план, он был прост и понятен. Были отданы команды, и началось строительство оборонительных сооружений. Бригады грузчиков подтаскивали все, что могло пойти в дело, к краю дороги, а резчики строили во всех боковых проходах баррикады высотой не менее восьми футов. Для защиты баррикад просеиватели делали деревянные пики с наконечниками из украденного металла.

Дорн считал себя повинным во всех бедах, происходящих в лагере. Он сказал, что готов сдаться властям ради мира и спокойствия в поселке, но Кейн и другие руководители сопротивления запретили ему это делать. Бывший унтер-офицер не обладал могучим телосложением, но от него веяло властью и силой. Он носил аккуратно подстриженные усы с закрученными вверх концами, а голову брил так гладко, что никто не мог определить цвета его волос. Зеленые глаза старого солдата загорались особенно ярко, когда он начинал говорить.

— Ценю твое мужество, сынок. Если бы мы считали, что это поможет спасти жизни людей, тебя давно бы распяли на кресте. Беда в том, что это не принесет пользы. Ведь Шарма от своего не отступится, зря, что ли, он привел столько наемников, а присутствие «быков» Орра еще больше его раззадоривает. Будет лучше всего, если ты поработаешь вместе с ними. Никто не винит тебя за то, что случилось. Так что давай действуй, никто тебе и слова не скажет.

Дорн так и сделал. Вместе со старыми товарищами-грузчиками он принялся переносить с берега моря все, что могло пригодиться для строительства баррикад. Это была очень тяжелая работа, чертовски тяжелая работа, никак не легче, чем вынос металла на берег. Но он не жаловался и никто не жаловался, потому что все хотели дать отпор. Их четверка погрузила на ремни найденные на берегу бревна и доски, а затем потащила их к вершине холма. Мимо пробежала стайка ребятишек с ведрами воды. Они наполняли бочки для команды, которой предстояло бороться с огнем. Ла-Со зачислил Майру в организованный им медицинский пункт, некое подобие полевого госпиталя. В который раз Дорн вспомнил о ней и снова вознес молитвы всем богам, чтобы с ней ничего не случилось.

Грузчики отпустили ремни, и с тяжелым стуком бревна упали к подножию баррикады. Баррикады росли с каждым часом, они уже производили внушительное впечатление. Вытаскивая ремень, Дорн подумал, что времени в запасе у них совсем мало, и побежал с холма к берегу.

Ярко горели факелы. Бутылки переходили из рук в руки. «Быки» Орра и наемники Шарма рассыпались по всему двору усадьбы. С берега привели роботов-грузчиков. Пронзительно взвизгивая сервомоторами, они вышагивали по булыжной мостовой, отбрасывая причудливые тени. Опыт прошлых лет показал, что эти машины незаменимы для разрушения поселка.

Шарма прошел через кухню и вышел во внутренний двор. Он был вне себя от гнева, а все из-за дочери. Во-первых, она без спросу ушла из усадьбы, а во-вторых, она знала, кто такой Восс, и скрывала! И теперь он, Шарма, столкнулся с ситуацией, которую можно приравнять к катастрофе.

Шарма считал, что жилой поселок внизу сродни компостной куче у хорошего хозяина: и то и другое нужно время от времени перелопачивать. Правда, не слишком часто, чтобы не увеличить расходы и не снизить производительность. А Орру на это было плевать! Мало того, что он выкурил у Шарма почти все сигары и подчинил себе его охрану даже без элементарного «с вашего позволения». Теперь он собрался захватить этого мальчишку Восса и его сквозной переход! Иметь собственный сквозной переход! А ведь он мог бы стать, точнее, стал бы его собственностью, не будь у Силин куриных мозгов!

Шарма вздохнул, проверил, заряжен ли пистолет, и спустился с крыльца. Ему совсем не нравился этот набег на трущобы, но туда шел Орр, значит, и он должен идти, чтобы не потерять уважение своих людей и ограничить размеры наносимого ими ущерба. В конечном счете чего огорчаться? Ведь он же ничего не потеряет, наоборот, даже приобретет. Пусть Орр умеет торговаться, но и Шарма не лыком шит! Смог же он заставить промышленника оставить оттиск большого пальца на контракте, подтверждающем исключительное право компании «Шарма Индастриз» на разделку судов, списанных компанией «Орр энтерпрайзес». Конечно, это не сквозной переход, но все же дополнительные миллионы в течение ближайших десяти лет! Правда, Силин их не увидит, ближайшие четыре года ей предстоит провести в монастыре за плетением молитвенных ковриков для бедных. От этих мыслей владелец кладбища кораблей слегка приободрился и вышел к своим солдатам упругим пружинистым шагом.

Орр стоял перед строем, готовясь обратиться к людям с напутственной речью, когда увидел, что Шарма вышел во двор. По команде Ари строй замер, и она сказала наемникам:

— Слушайте! Мистер Орр будет ставить боевую задачу!

Орр, помня, что мистеру Шарма не нравится, что он здесь командует, показал на него рукой и крикнул:

— Ура мистеру Шарма!

Прозвучало «ура», после чего все снова замолкли. Это был красивый жест, и Шарма его оценил. Подбоченившись, Орр возвышался над солдатами, полный воинственного задора.

— Ладно, ребята, вы знаете, кого нужно искать. Его зовут Дорн Восс. Он обвиняется в убийстве, и правосудие должно свершиться. Но прежде чем этот парень ответит за свое преступление, я хочу поговорить с ним. Тысячу кредитов получит тот, кто притащит его ко мне. Конечно, живого!

Ари вышла вперед. Глаза ее ярко блестели, в голосе звенел металл:

— Вы слышали? Тысяча кредитов! Ура мистеру Орру! Снова прозвучало «ура», и Ари отметила, что это «ура» было раз в десять громче, чем в честь мистера Шарма. Орр в знак признательности взмахнул сигарой:

— Спасибо! Но поговорили, и хватит! Пойдем и покажем им!

«Ура» переросло в боевой клич, и солдаты зашагали к воротам. Ари с огорчением отметила, что, несмотря на все усилия построить людей в единый боевой порядок, стражники Шарма непроизвольно сбились в одну группу, а нанятые Орром «быки» — в другую. Это ее встревожило, потому что невозможно координировать действия разобщенной толпы. Но потом она успокоилась: поставленная задача не требовала объединенных усилий. Наконец обе группы вышли из ворот и пошли вниз по холму. Настроение было бодрым, но дисциплины в строю не было и в помине.

Почти вся домашняя прислуга тоже высыпала во двор. Очень многие сочувствовали обитателям лачуг. Чуть поодаль стоял и хмурился шеф Фимбре.

Он считал это безобразием. Каждый должен знать свое место, это же так просто! Сперва он хотел отправить слуг в дом, но потом решил, что они разойдутся и сами, как только глазеть будет не на что. Шеф-повар молча удалился в свою комнату. Стаканчик шерри и книга — вот единственно правильный способ проводить вечер.

Грейс, Ахмад и Дуги спрятались в мусорных кучах, отмечающих границы жилой зоны лагеря. Жители ближайших к границе лачуг были эвакуированы в глубину поселка. Грейс уже извлекла шарик с координатами и теперь носила его на шее в полотняном мешочке. Ахмад первым заметил движение и показал рукой в сторону ворот.

— Грейс, смотри! Они идут, — горячо зашептал он.

Дуги увидал роботов-грузчиков, шагающих впереди колонны, услышал остервенелый лай собак, и ему страшно захотелось пописать, несмотря на то, что он всего минут пятнадцать назад уже это делал.

— Эй, вы, пошли, — сказал он. — Надо сказать Кейну!

— Рано, — твердо ответила Грейс. — Кейн велел их пересчитать, и мы должны это сделать.

— А что, если их там больше десяти? Ведь я умею считать только до десяти!

— Считай этих, ну, роботов, — спокойно заметил Ахмад. — А мы займемся людьми.

Дуги выругался и начал считать роботов-грузчиков. Они, как и люди в колонне, вырисовывались темными силуэтами на фоне прожекторов, установленных по периметру ограждения усадьбы.

— …Три, четыре, пять. Их пять штук! — прошептал он наконец.

— Хорошо, — похвалила его Грейс. — Я насчитала шестьдесят три, а ты, Ахмад?

— Шестьдесят один! Очень трудно считать, когда они движутся.

— Значит, делим поровну, и будет шестьдесят два, — сказала практичная Грейс. — Ладно, бежим, надо скорее сказать Кейну.

Дети отползли назад и, растворившись в ночной темноте, со всех ног припустили к центру поселка. Дуги бежал быстрее всех.

Баррикады вполне соответствовали усилиям, затраченным на их возведение. Они стояли по обе стороны дороги, и расстояние между ними, большое в начале поселка, постепенно уменьшалось, поскольку они сходились под острым углом, образуя тупик, который Кейн назвал «зоной сосредоточенного удара».

Дорн, который так и не избавился от чувства вины, вызвался добровольцем в группу, задачей которой было заманить противника в эту зону. Это было опасно, смертельно опасно, но ничего иного Дорн и не хотел. После этого оставалось только взять демонтажный лом и идти вслед за Яной. Она и Сандро возглавили две группы, по двенадцать человек в каждой. Дорн посмотрел на топор в руках торговца дровами и вздрогнул. Рана от такого оружия обязательно будет смертельной.

Орр одержал тысячу побед в словесных поединках, где победитель стреляет словами, а побежденный истекает деньгами. Однако, если не считать драк в школе да потасовок в баре, когда он учился в колледже, ему ни разу не приходилось участвовать в настоящей схватке, тем более рукопашной. Ожидание предстоящего боя взбадривало его, особенно когда он думал о том, что практически неуязвим, разве что пуля в голову может его убить. Однако он все же был рад, когда Ари, как телохранитель, встала впереди него.

«Да, — подумал Орр. — Благоразумный человек обязательно имеет страховой полис и даже два, если он может себе это позволить».

По виду ничем не отличающиеся от гражданских, воздушные корабли траанцев были вооружены как штурмовики и имели очень мощные двигатели. Они неслись над самыми волнами со скоростью четыреста миль в час. Торкс был потрясен, но не показывал виду. Решение воспользоваться предложением представителей расы Траа лететь на их кораблях было продиктовано отчасти трезвым расчетом, отчасти политическими соображениями. Траанцы, которые первоначально блокировали все попытки Ролло получить ордер у верховного комиссара, проявили исключительную доброжелательность и готовность к сотрудничеству, как только их пригласили принять участие в расследовании. Они сами предложили маршалам полететь на траанских машинах. Учитывая, что капитан Джорд категорически не пожелал жертвовать своим последним спасательным челноком, предложение было принято. Ролло был даже рад: теперь траанцы будут все время на виду.

Порыв бокового ветра качнул машину. Ролло, который был принайтовлен к переборкам там, где обычно размещаются грузы, с трудом сохранил равновесие и от души проклял двуногих конструкторов этих летающих скорлупок. Натали отстегнула ремни и слезла с катапультируемого кресла, рассчитанного на траанца. Она подошла к Ролло, выбрала слабину стропов и закрепила болтающиеся концы, сказав при этом:

— Ну вот, так будет гораздо лучше! Маршал Глянул на нее через плечо:

— Спасибо! Я рожден плавать, а не летать. Натали похлопала его по спине.

— Однако у вас неплохо получается, — улыбнулась она. Дромо улыбнулся в ответ:

— Работа, что поделаешь! Вы не волнуйтесь за брата, с ним все будет в порядке.

Натали вымучено улыбнулась.

— Вы думаете? — с надеждой спросила она.

— Более чем уверен! — совершенно по-человечески закивал дромо.

На этот раз девушка улыбнулась шире.

— Возможно, вы правы, — согласилась она, — и я зря беспокоюсь.

Кейн, предупрежденный детьми о приближении противника, отдал приказ отряду-приманке. Как и тысячи солдат до него, Дорн почувствовал, что у него все внутри превратилось в камень, кровь гулко застучала в висках, и все чувства обострились до предела.

В этом месте улица изгибалась. И вот за поворотом показались роботы-грузчики, факелы и темная масса, в которой нельзя было разглядеть отдельных людей. Она воспринималась как многоголовое, многорукое и многоногое чудовище. Чудовище заревело и бросилось навстречу отряду.

— Ребята! — крикнула Яна, перекрывая этот рев. — Помните: наносим удар и быстро отступаем! Вы готовы?

Все дружными криками подтвердили свою решимость. Дорн кричал вместе со всеми.

Яна подняла над головой монтировку:

— В атаку! Бой начался.

— Готовы? — коротко спросила Грейс. — Главное — не мешкать!

Дуги выглянул на улицу. Отряд бежал к вершине холма, охранники неслись навстречу. Скоро, буквально вот-вот, они сойдутся в схватке прямо перед ними. Тогда он и его друзья должны будут выскочить из засады, набросить веревки на ноги роботов и свалить эти машины. Это был глупый план, почти самоубийство. Он взглянул на Грейс и Ахмада. Неужели они всерьез намерены его осуществить? Да что с ними, в конце концов? Неужели они не понимают, как это глупо? А может, это он сам просто струсил? Дуги сглотнул комок в горле; во рту у него пересохло так, что язык царапал десны. И все же он ответил достаточно твердо: «Да, я готов!»

Противники сошлись в смертельной схватке. Стоны, ругань и лязг стали неслись с обеих сторон. У некоторых охранников было огнестрельное оружие, но применять его им было запрещено. Каждый убитый снижал прибыль Шарма на двести, а то и на триста кредитов. Кто-то сделал выпад, нацелив монтировку прямо в живот мистеру Шарма. Тот уклонился и отступил за первую шеренгу сражающихся. Гораздо важнее быть живым, а агрессивным можно просто выглядеть.

Орр ринулся в бой с криком безумной радости. Кроме пистолета, он взял с собой тяжелую полицейскую дубинку длиной четыре фута и окованную металлом. Дубинка звонко лязгнула, ударившись о трубу. Резчик, который сражался обрезком трубы, был силен, очень силен. Промышленник отступил перед его напором. Но, видимо, симбиот что-то впрыснул Карнэби в кровь, и его испуг сменился яростью. Ответный выпад лишил резчика равновесия, дубинка Орра обрушилась на его плечо. Хрустнула кость, резчик упал на колени и запросил пощады. Орр захохотал, поднял дубинку и раздробил ему череп. Никогда еще Карнэби не чувствовал в себе такой силы, и он упивался ею.

Работа грузчиком сделала Дорна гораздо сильнее. Крепкие мышцы в сочетании с выученными когда-то приемами рукопашного боя давали хорошие результаты. Один из атакующих шел на него, замахиваясь короткой тяжелой дубинкой. Дорн перенес вес на левую ногу, а правой ударил. Удар был точным; противник покатился по земле, крича от невыносимой боли в разбитом колене.

В это время какая-то страшная сила швырнула Дорна на дорогу. От удара у него перехватило дыхание и открылась еще не до конца зажившая рана. Даже не пытаясь восстановить дыхание, он мгновенно откатился вправо, и это его спасло: на то место, где только что была его голова, опустилась огромная, покрытая ржавчиной стальная нога.

Робот-грузчик! Дорн не успел даже подумать, что это конец, когда машина нависла над ним. Огромная нога поднялась снова и, нацелившись на грудь Дорна, начала свое смертоносное движение вниз. Ему снова удалось откатиться; он отчаянно пытался встать на ноги, но тут к роботу подбежали дети.

Один из них стал дразнить оператора. Второй тем временем завязал петлю на ноге робота-грузчика, а третий начал тянуть веревку, но ему явно не хватало сил. Наконец они дернули веревку втроем. Опора машины оторвалась от дороги, робот зашатался и опрокинулся. Дорн увидел Грейс и окликнул ее по имени. Он хотел догнать ее, остановить, но Яна выкрикнула новый приказ, перекрывая шум драки:

— Отходим, отходим!

Сандро подхватил ее команду и приказал своим бойцам отступать. В это время он получил сильный удар по голове и упал. Схватка прокатилась над ним, медленно, но верно приближаясь к намеченной Кейном зоне сосредоточенного удара.

Орр, видя, что враг дрогнул, бросился вперед, увлекая за собой наемников.

Ари сломала какому-то мужчине руку и прострелила ему висок из мини-арбалета. Увидев, что враг отступает, она нахмурилась. Странно, ведь они успешно оборонялись. Здесь что-то не так. А тем временем охранники Шарма, не желая ни в чем уступать наемникам, тоже бросились за отступающими. Их хозяин, на лице которого было ясно написано, что больше всего на свете он хочет быть подальше отсюда, шел в самом хвосте. Вот тут-то Ари и заметила сходящиеся баррикады. Ей стало ясно, что это ловушка. Она крикнула Орру, чтобы он остановился, но сама понимала, что изменить что-то уже невозможно.

Сплошная стена из крепких и очень сильных бойцов встала перед нападающими, ощетинившись примитивным, но грозным в рукопашной схватке оружием. Она расступилась, чтобы пропустить своих, а потом сомкнулась еще теснее. Орр как одержимый бросился в атаку. Остальные последовали за ним.

Торкс, не отрываясь, смотрел, как точка света становится все ярче и ярче и постепенно превращается в нечто уже узнаваемое. Вот уже стали видны огромные звездные корабли, поставленные у своего последнего причала, и освещенная множеством огней усадьба на самом конце мыса. Бесчисленные факелы освещали улицы и переулки поселка. Большое пятно света в центре поселка привлекло внимание всех. Торкс напряг зрение, пытаясь разобрать, что это такое. Пилот сказал что-то Ка-Ди на языке траанцев. Тот коротко ответил, и воздушный корабль накренился вправо.

Ролло восстановил равновесие и с помощью своего специального шлемофона спросил трита:

— Торкс, в чем дело? Что там происходит?

Тот отстучал ему в ответ на панели своего вибротелекоммуникатора:

— Похоже, там идет бой. В самом центре поселка.

— Скажи, пусть садятся! — потребовал дромо. — И немедленно!

— Ваше желание для меня закон, о законный из законнейших! — отстучал в ответ трит с ироничной учтивостью и стал жестами объяснять пилоту требование Ролло. В конце концов пилот понял, чего от него хотят, и включил посадочные огни. Яркие точки рассекли тьму сгущающейся ночи.

Орр совсем не думал о том, что им готовят ловушку. Когда отряд рабочих стал отступать, Карнэби заорал во все горло, торжествуя победу. Ари тогда была еще рядом, она что-то кричала ему, но он не хотел ее слушать. Да и чего слушать, когда лица врагов перекошены страхом и его оружие, не зная устали, крушит и крушит разбегающуюся чернь, а в ушах раздается призывный набатный гул! Размахивая окровавленной дубинкой, Орр вел свое войско в атаку. Некоторое время Ари шла вместе с ними, но потом остановилась. Так она и стояла, не в силах остановить это безумие, пока Сандро, который наконец пришел в себя и, спотыкаясь, шел к баррикаде, не уложил ее своим топором.

Дорну надоело убегать. Теперь он по-настоящему разозлился. Веревки опрокинули последнего робота-грузчика. Раздалось дружное «ура!», а нападающие как-то приуныли. Дорн повернулся к ним и крикнул, потрясая кулаком:

— Ну, идите сюда, ублюдки! Давайте, подходите!

Кто-то схватил его сзади за пояс и дернул, стараясь втащить под прикрытие баррикады. Чтобы сохранить равновесие, Дорн шагнул назад, споткнулся обо что-то, выругался и упал.

Защитники баррикады открыли проход. Из двух отрядов-приманок уцелело только пять человек. Выбиваясь из сил, четыре человека скрылись за баррикадой, только Дорн остался перед нею, один. Враги бросились на него и прикончили бы, если бы не просеиватели, которые выдвинули свои пики в заранее проделанные для этого амбразуры и проткнули ими всех, до кого смогли дотянуться. В панике и наемники Орра, и охранники Шарма бросились бежать к усадьбе. Но отряд разъяренных резчиков преградил им дорогу.

Шарма и его люди достали огнестрельное оружие. Они уже готовы были открыть огонь, когда столпы яркого белого света, направленные откуда-то сверху, заставили всех замереть на месте. В наступившей тишине послышался рокот двигателей воздушного корабля траанцев, который завис над полем битвы. Пыль и мусор взлетели вверх и кружились в потоках света. Многократно усиленный динамиками голос разносился над всем поселком:

— Всем оставаться на местах! Не двигаться! Маршалы Конфедерации требуют безоговорочного подчинения!

Несмотря на всю серьезность и трагизм положения, Ролло был очень рад, что наконец-то сошел с этого проклятого корабля. Он прокладывал себе дорогу сквозь ряды рабочих, а Торкс, вооруженный автоматом, сидел у него на загривке, готовый в любую минуту открыть огонь. За ними шла Натали. Дромо говорил в микрофон шлемофона, а усилители далеко разносили его голос. Он повторял одно и то же:

— Дорогу, дорогу маршалам Конфедерации! Дайте пройти маршалам Конфедерации!

Люди разинули рты, в немом изумлении глядя на эту удивительную процессию.

Натали, которая почти ничего не видела за спиной Ролло, сместилась немного влево. Она узнала Дорна сразу, как только увидела. Неожиданно внимание Натали привлек еще один мужчина. Он сделал два шага по направлению к Дорну и достал пистолет.

— Дорн Восс? — коротко спросил он.

Натали узнала в мужчине Карнэби Орра и похолодела от предчувствия беды. Казалось, время остановилось. Она стояла, не в силах пошевелиться, и услышала голос брата:

— Да.

Орра интересовал только один вопрос, и он его тут же задал:

— Ты нашел их, я имею в виду координаты?

Глядя на дуло пистолета, Дорн почувствовал какое-то странное спокойствие.

«Успею ли я заметить, как пуля вылетит из ствола?» — мелькнуло у него в голове. Собственный голос он слышал словно издалека, как будто говорил кто-то другой:

— Да, я нашел координаты!

Орр удовлетворенно кивнул и промолвил:

— Значит, я был прав! Ну что ж, сынок, попрощайся со своими друзьями, потому что мы с тобой…

Орр так и не сказал, что они сделают вместе с Дорном. Потом все будут долго ломать голову, почему вышло так, что Карнэби Орр был убит человеком, который никогда не слышал о нем и тем более никогда не встречался с ним. Его звали Джордж Петрас, и он пробыл в лагере двенадцать тяжелых и долгих лет. Петрас не отличался ни умом, ни хитростью, ни сноровкой, но он был живуч и очень вынослив. Люди вокруг умирали, но Джордж Петрас жил. Однако годы брали свое, и вот после страданий, которые длились целую вечность, он почувствовал, что больше не вынесет. Но кто-то должен был ответить за эти годы, за всю боль и муку. Орр показался ему подходящей кандидатурой.

Самодельная пика была неказистой. Петрас взял ее из рук мертвой женщины. Грубо обработанный наконечник, сделанный из куска корабельной обшивки, тускло поблескивал в свете прожекторов. Громкий и хриплый крик, вырвавшийся из самой души Петраса, расколол тишину, воцарившуюся с появлением маршалов. Джордж Петрас шел на свою личную войну. Он отталкивал тех, кто пытался его остановить, и видел только Орра, повернувшегося к нему. Из ствола пистолета вырвалось пламя.

Петрас почувствовал, как пуля вошла в него. Он покачнулся, но устоял на ногах. Пика стала гораздо тяжелее, все силы уходили на то, чтобы удержать ее в руках. Петрас знал, что смерть близка, и с нетерпением ждал ее прихода. Он получил еще две пули, прежде чем вонзил свое оружие Орру в живот. Встреча со свободой была прекрасной.

Первое, что почувствовал Орр, когда остриё копья разорвало его внутренности, это удивление. Он был удивлен тем, что воронье пугало может получить три пули и еще оставаться живым. Он был удивлен, что такое могло случиться с ним, с Орром. Наконец, он был удивлен, что ему очень больно. Где же Ари, черт бы ее побрал? Карнэби схватился обеими руками за древко и попробовал выдернуть пику, но вместо этого увидел, как люди вокруг него дружно опрокинулись, а потом дорога ударила его в спину. Орр был в сознании, и это вселяло в него надежду. Однако его надежда оказалась напрасной.

Промышленник почувствовал, как что-то шевельнулось где-то в глубине его тела, и сначала не понял, что это такое. Но потом догадался. Симбиот! Очевидно, оценив полученное повреждение, он нашел его несовместимым с жизнью и решил отправиться на поиски нового донора. Карнэби истошно закричал, чувствуя, как это существо отсоединяется от его систем жизнеобеспечения и, разрывая края раны, начинает выбираться наружу.

Дорн был потрясен, увидев, что кишечник Орра кольцами выполз из раны и соскользнул с тела в дорожную пыль. Что-то отделилось от страшной шевелящейся массы и толчками поползло к раненому, который лежал ближе других. Оно проползло примерно половину расстояния, когда маршал Ролло опустил на него свою большую ногу. С легким хлопком существо прекратило свое существование. Немного позже умер и Орр.

— Кончен бал! — спокойно возвестил Ролло. — Сдавайте оружие!

Шарма велел своим людям выполнять приказ, и вскоре дубинки, пики, копья и ломы с лязгом и грохотом полетели под ноги маршалу.

Натали подошла к брату и тронула его за плечо:

— Дорн, это я, Нэт.

— Привет, сестренка, — улыбнулся ей Дорн. — Не слишком же ты спешила встретиться со мной!

Натали рассмеялась, и они обнялись. Дорн был весь покрыт кровью. Натали боялась, что он ранен и это его кровь, но сейчас важнее было другое, и она стала искать слова:

— Дорн, мама… и папа…

В ответ юноша обнял сестру еще крепче и с удивлением заметил, какая она, оказывается, маленькая. Он перебил Натали:

— Да, я знаю об этом. Нас с тобой ждет множество трудных дел.

— Дорн, с тобой все в порядке? — раздался голос у него за спиной. Он обернулся и увидел Майру. Она вела за руку Грейс. Ла-Со ковылял следом. По правде сказать, рана Дорна вновь разболелась, но юноша не хотел обращать на это внимания.

— Со мной все хорошо, просто отлично! Майра, Грейс, Ла-Со, познакомьтесь, это моя сестра Натали.

Майра смутилась, Грейс засыпала Натали тысячью вопросов, а Ла-Со, кивнув, склонился над одним из раненых. В это время над их головами задвигались прожектора. Некоторое время их лучи скользили по лицам в толпе и наконец остановились на Дорне. Штурмовик траанцев подлетел поближе, и раздался голос, в котором Ролло узнал голос Са-Ло:

— У тебя есть выбор: либо ты отдашь нам координаты, либо умрешь!

Дорн устало вздохнул. Что ж это такое, черт возьми? Кажется, все знают о том, что координаты у него! Он оттолкнул от себя Натали, Майру и Грейс, а потом крикнул прямо в слепящие прожектора:

— Ну что ж, убей меня, но координаты ты не получишь!

Ла-Со поднялся с колен и вытер с рук кровь. Голос показался ему знакомым, очень знакомым. Прикрыв ладонью глаза, он поглядел туда же, куда и Дорн, и крикнул неожиданно громко:

— Эй, Са-Ло, это ты? Прекрати немедленно. Как тебе не стыдно!

Настала полная тишина. Прожектора переместились к Ла-Со. Не веря своим глазам и ушам, Ка-Ди вышел из темноты, подошел к нему и в знак покорности обнажил то место на шее, где под кожей билась яремная вена, сказав при этом:

— Дядя Ла-Со! Рад приветствовать тебя! Много лет миновало.

— Эти годы были милостивы к тебе! — произнес Ла-Со ритуальную фразу. — Шел ли ты по ним верным путем?

— Да… Нет… Я не знаю! — растерянно пробормотал Ка-Ди. — Гора Лун взорвалась, было сильное извержение, и почти весь септ философов погиб. Ла-Ма тоже погибла, и нам очень не хватает ее советов.

Глаза Ла-Со наполнились печалью.

— Нет слов, чтоб выразить мою скорбь, Ка-Ди, — сказал он. — Но пойдем, оставим этих существ в мире, и ты расскажешь мне обо всем, что случилось. Мы сможем вернуться на путь света и истины.

Воин послушно кивнул и пошел вслед за Ла-Со. Корабль поплыл за ними.

Натали посмотрела им вслед и повернулась к брату:

— Итак, Дорн, так где же все-таки эти координаты? Грейс захихикала и протянула руку к свету. На ладони у нее лежал шарик с заветными данными. Он ярко блестел, словно напоминал, что где-то в темных глубинах космоса «Врата Мескалеро» ждут своих новых хозяев.