Планета Земля, Конфедерация разумных существ

Центр подводных исследований Синтии Хармон находился в ста пятидесяти футах ниже поверхности Тихого океана. Обширный комплекс строился долго, так как средства поступали с перебоями. Теперь он состоял из двадцати трех цилиндров разной величины, соединенных полужестким трубопроводом.

Майло Чен-Чу висела в воде лицом вниз, голая, если не считать маски, пояса-груза и ласт. И ее тело, и ее разум находились в объятиях фитопланктона, миллиардов и миллиардов существ, объединенных многими квадратными милями полупрозрачного волокна.

Таких, как сай’линт, во вселенной было лишь четверо. Она прибыла с целиком покрытой океаном планеты под названием ЗЖ-4762-АСЧ41. Как и ее родители, Сола обладала исключительными телепатическими способностями. Но особо поразителен был факт, что инопланетянка могла издали контролировать другие существа. В голове Майло звучал ее голос:

— Ну, как идет работа?

— Работа? — сонно переспросила Майло. — Что еще за работа?

— Да ничего особенного, — поддразнила инопланетянка. — Я имею в виду всего лишь работу на межзвездную корпорацию, которой ты так преданна, и Центр подводных исследований.

— А, вот ты о чем, — небрежно произнесла Майло. — У «Предприятий Чен-Чу» очередной выгодный квартал. Что же касается исследований... тебе лучше знать. Вот и расскажи.

Сола ощутила слабое подводное течение и позволила части своего тела плыть к поверхности, где можно впитывать солнечную энергию.

— Неразумный планктон поглощает около половины вырабатываемой вашей цивилизацией двуокиси углерода. Это хорошая новость, как у вас принято говорить. Плохая — что количество двуокиси углерода растет и это ведет к глобальному потеплению.

Майло нахмурилась. За последние века жители Земли достигли кое-какого прогресса по части экологии, но этого было недостаточно.

— Значит, мы ничего не можем сделать?

— Я бы так не сказала, — ответила сай’линт. — Южные океаны сравнительно мало обитаемы, несмотря на то, что в них достаточно азота и фосфора для обеспечения большой популяции фитопланктона. Увеличение количества планктона снизит содержание углекислого газа.

Сонливость как рукой сняло.

— Правда? И как это сделать?

— Проблема с железом, — терпеливо ответил групповой разум. — Точнее, с его недостатком. Организмы, подобные мне, с помощью железа вырабатывают хлорофилл. Туземный планктон получает железо главным образом с приносимой ветром пылью. Однако над южными океанами пыли мало.

— Мы можем наполнить воздух железом, — обрадовано подумала Майло. — Планктон будет процветать, количество углекислоты — сокращаться, и глобальное потепление замедлится.

— Может быть, — нерешительно согласилась сай’линт. — Но не следует забывать и закон непредвиденных последствий... Действовать надо с предельной осторожностью.

— Да, конечно, — согласилась Майло. — Сначала эксперименты.

— Кто будет субсидировать дополнительные исследования? — спросила Сола. — Правительство?

Майло пожала плечами:

— Наверное... Постой, ведь это настолько важно, что «Предприятия Чен-Чу» протолкнет законопроект, если дойдет до дела. Мой дядя непременно позаботится об этом.

Человека, о котором шла речь, существо, в прошлом носившее имя Четвертый Плот, не встречало никогда, однако располагало памятью о нем, унаследованной от других представителей расы мыслящего планктона. Ибо этим человеком был Серджи Чен-Чу. В роли директора Отдела межзвездного сотрудничества он успешно завербовал Первый Плот и Второй Плот в вооруженные силы Конфедерации, что позволило переломить ход хадатанской войны. Сола послала гостье волну любви.

— Да, я верю, что он это сделает.

Майло почувствовала прилив сил. Предстояла работа, много работы, и Майло была к ней готова.

— Спасибо... Сколько тебе еще осталось до возвращения домой?

— Собираюсь улетать через месяц, — ответила инопланетянка. — Твоя планета прекрасна... но я скучаю по семье.

— А я — по своей. Завтра увидимся?

Сола помолчала несколько мгновений.

— Возможно... Ожидается шторм, и течения унесут нас неизвестно куда.

— Вот почему я так люблю подводную жизнь, — заметила Майло. — Спокойствие, безмятежность...

Майло почувствовала, как ее отпустили волокна. Она заработала ногами и по пути вниз помахала рукой паре ученых дельфинов. Посмотрела на раскинувшийся на дне комплекс. Каждый бак, вернее, подводный дом, имел светящийся номер. Гостиница для особо важных персон была обозначена цифрой 19. Майло нашла нужный цилиндр, вплыла в открытый шлюз и нажала на зеленую панель. Закрылся наружный люк, заработал насос, уровень воды стал понижаться. Майло сняла снаряжение, прополоскала каждый предмет в пресной воде и повесила на специальный крючок.

Открылся внутренний люк, босые ступни женщины прошлепали по короткому коридору, ладонь легла на панель замка, и наконец Майло вошла в свое временное жилище. На полпути к ванной ее остановил голос:

— Простите, босс. Я оставлял для вас сообщение.

Она повернулась и обнаружила доктора Марка Бентона, директора центра. Бентон стоял за раскладным столом, высокий, с плечами пловца и мускулистыми ногами. У него были каштановые волосы и невыразительные черты лица. Хотя сейчас у этого лица было выражение, причем странное. Смущение? Да, но с примесью чего-то еще.

В этот момент Майло вспомнила, что она голая. Убежать? Или вести себя как ни в чем не бывало?

— Здравствуйте, Марк. Присаживайтесь. Я через минуту вернусь.

Океанограф молча кивнул, озабоченно подумав, не заметила ли она выпуклость на его брюках. У Майло была кремового цвета кожа, узкая талия и прелестные ноги. Настоящая красотка, такую не скоро забудешь.

В ванной Майло смыла соль с кожи, посмотрелась в зеркало. Интересно, что о ней думает Бентон? Нравится ли она ему? Хотя это не так уж и важно — у нее слишком мало времени, чтобы отвлекаться на мужчин.

Майло обвязала голову полотенцем, накинула на себя халат и прошла в гостиную. Снаружи морской окунь клевал бронированный пластик окна.

Бентон встал, протянул руку. Она оказалась горячей и твердой.

— Извините, что я сразу не явился вас встречать. Во впадине шторм, поднялся ил, видимость отвратительная. С утеса сорвалась киборг, получила повреждения. Она жива, но на ремонт ходовой части ушло двадцать часов.

Майло опустилась в кресло.

— Мне очень жаль... Вы пришли из-за этого? Ученый отрицательно покачал головой:

— Что вы, я бы не стал беспокоить вас из-за таких пустяков. Нет, дело в другом. Вот, поглядите.

Бентон отошел, вставил голокубик в ее плейер, нажал кнопку.

— Записано в последние два дня. Тридцать с лишним часов программы. Комцентр уплотнил ее, и теперь — тридцать минут.

Майло хотела заговорить, однако Бентон поднял руку.

— Я знаю, вы очень заняты, но доверьтесь мне. Как только вы это увидите, захотите узнать больше.

Посреди номера закружились разноцветными снежинками тысячи световых точек. Облачко сгущалось. Заговорила губернатор Патриция Пардо. Майло выругалась и стала слушать дальше. Ничего хорошего политик не сказала.

Майло с ужасом следила за разрастанием войны, смотрела, как горят города и гибнут люди. И не поодиночке, а тысячами. Казни перед объективами камер вызвали у нее тошноту.

Изображение померкло, наступила долгая тишина. Ее нарушила Майло:

— Черт!

— Да, — кивнул Бентон. — Иначе не скажешь.

— От Конфедерации есть какой-нибудь отклик?

— Пока нет.

Дверь тихо загудела. Майло поднялась ответить на вызов.

Офицер охраны была из военных — «Предприятия Чен-Чу» охотно нанимала отставников. Отчасти потому, что это выглядело благородно, отчасти потому, что было хорошим вложением капитала. Женщину звали Джиллиан. Она казалась встревоженной.

— Простите, что беспокою, но дело дрянь.

Майло глубоко вздохнула, жалея, что не успела одеться, и жестом предложила офицеру войти.

— Никаких проблем, Джиллиан. Доктор Бентон показал мне голо. Что у вас?

— Мэм, в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Мехико-Сити, Рио, Лондоне, Москве, Калькутте, Сиднее и Лиме в административные здания корпорации вторглись солдаты. Захвачена служебная документация, заморожены счета и по меньшей мере десять человек из вашей команды арестованы. Ваш фотоснимок демонстрируют программы, находящиеся под контролем правительства. Обещают сто тысяч кредитов за вас — живую или мертвую.

Эти слова потрясли Майло, в желудке шевельнулась ледяная струйка. Живую или мертвую?.. Что происходит? Может быть, Пардо сошла с ума? Майло поглядела в лицо охранницы и поняла, что это еще не все.

— Потери?

Джиллиан отрывисто кивнула:

— Да, мэм. Пока сто шесть человек, в основном из охраны. В том числе наш начальник.

Майор Хозе Мендоса был из числа выброшенных на улицу легионеров. Для должности начальника охраны он подходил как никто другой. У Майло словно перед глазами возникло его худое лицо, а в ушах зазвучал его громовой смех. Погиб при исполнении служебных обязанностей... Откуда-то изнутри, из глубины, поднялся гнев. И этот гнев она могла обуздать и использовать. Кому-то придется заплатить. Подонки!

— Джиллиан, мне очень жаль. Хозе был превосходным офицером.

Охранница кивнула:

— Так точно, мэм.

— А что происходит в других фирмах? С ними так же обращаются?

— Пока нет, — осторожно ответила Джиллиан, — хотя долго ждать не придется.

— Нас кто-то невзлюбил? Кто?

— Трудно сказать, — сдержанно проговорила Джиллиан. — У меня есть донесения из Лос-Анджелеса и Калькутты. Похоже, представители корпорации «Ноам» сопровождают мятежников и остаются хозяйничать в наших офисах, когда уходят солдаты.

Ну конечно! Давний непримиримый конкурент. У каждого военного переворота есть финансовая составляющая.

Майло вдруг почувствовала раскаяние. Ее вина — надо было внимательнее следить за политикой, больше денег тратить на промышленный шпионаж и что-то предпринять в отношении старика Ноама. А о чем думает дядя Серджи?.. Впрочем, теперь это не имеет значения. Будь он рядом, сказал бы: поступай, как считаешь правильным.

Она глубоко вздохнула:

— Ладно, к делу. Вот о чем я хочу вас спросить. Насколько мне известно, центр можно передвинуть. Верно?

Бентон озабоченно посмотрел на нее.

— Да, но это займет несколько недель, придется свернуть некоторые эксперименты. И денег потеряем столько, что...

— Тогда лучше начать немедленно, — посоветовала Майло. — Сейчас они накинутся на региональные представительства, но обязательно доберутся и до таких предприятий, как ваше. Не надейтесь, что их остановит бесприбыльность центра. Вас на семьдесят процентов субсидирует «Предприятия Чен-Чу». Они воспользуются этим как предлогом.

Джиллиан задумчиво кивнула:

— Я знаю идеально подходящее место — каньон милях в ста отсюда. Мы укрепим комплекс. Но что, если они явятся к нам через неделю или две?

Майло подумала и сказала:

— Плывите к Соле, попросите ее помочь. И помните: вдобавок ко всем своим уникальным талантам она еще и уполномоченный дипломат. Это убавит у них прыти.

Охранница удивленно посмотрела на Майло, поняла, что та не шутит, и кивнула:

— Есть, мэм!

— А как же вы? — обратился к Майло Бентон. — Я бы попросил вас остаться, но чувствую, это бесполезно.

— Да, — задумчиво подтвердила Майло. — Наверное, я бы отказалась. Прежде всего я должна позаботиться о своих людях. Надо, чтобы кто-то внес за них залог.

— Вас тоже арестуют, — здраво заметила Джиллиан. — Разве от этого будет лучше?

— Не знаю, — согласилась Майло. — Но ведь вы служили в корпусе морской пехоты... вы оставляли своих людей в беде?

Джиллиан распрямила спину:

— Никак нет, мэм.

— Мне нужна подлодка, — сказала Майло. — Через полчаса.

Бентон кивнул, и за бронированным пластиком кто-то зашевелился. Сола была начеку.

После шестичасового плавания на подлодке, двухчасового ожидания в аэропорту и десятичасового полета через Тихий океан осталось лишь потратить большую часть дня на дорогу до Сан-Франциско. Получилось бы и быстрее, не будь город окружен карантинными зонами.

Майло старалась не замечать ледяного кома в желудке. Одно дело — говорить смелые речи, и совсем другое — действовать. Что с того, что у нее есть документы на имя одного из сотрудников центра? Серьезной проверки они не выдержат. Хотя сотрудница похожа на Майло, достаточно поверхностного изучения сетчатки ее глаза, голоса и отпечатков пальцев — и правда раскроется. Но лучше такая маскировка, чем вообще никакой, особенно если учесть сумму, обещанную за голову Майло.

Она прошла вслед за толпой недавних пассажиров самолета несколькими коридорами и спустилась в зал. Охранник, простоявший на посту больше шестнадцати часов, взглянул на ее удостоверение, пробормотал «Добро пожаловать в Сан-Франциско» и махнул рукой — проходите. Один сотрудник аэропорта, кто именно — неизвестно, шестнадцать часов назад вывел из строя электронную систему идентификации. И таких актов саботажа, направленных против Независимого мирового правительства во главе с Пардо, было немало.

Майло. поблагодарила свою удачу и поспешила к выходу. Аэропорт был набит людьми, судя по очередям, всем не терпелось оказаться снаружи. Наконец она выбралась из здания и остановила автотакси. Пришла пора решать. Куда ехать? С кем встречаться? Повсюду расклеены объявления с ее фотографией...

Майло бросила сумку с вещами на заднее сиденье, уселась на переднее и скомандовала:

— В отель «Империал».

— «Империал», — снисходительно повторил голос. — Хорошо, мэм. Рады вам услужить.

— Хватит болтать, поезжайте.

— Ничто не доставило бы нам большего удовольствия, — ответил компьютер. — Прошу вставить в считыватель вашу действующую электронную карту.

Ворча, Майло выполнила просьбу, и такси пришло в движение.

В салоне пахло синтетикой, на металле перед пассажиркой было нацарапано: «Б. Д. любит М. Д». Майло вовсе не собиралась останавливаться в «Империале», но не прокладывать же электронный след к ее истинной цели. Хотя эта цель пока была неизвестна самой Майло.

Район залива избежал разрушений, постигших другие кварталы Лос-Анджелеса, и, если бы не многочисленные военные на улицах, выглядел бы как обычно. На основных перекрестках стояли танки, киборги и бронетранспортеры. Не требовалось особой прозорливости, чтобы понять, кто контролирует город.

Майло перебирала варианты. Их было мало. Можно обратиться в правительство — и сесть в тюрьму. А можно поискать помощи. Адвокатская контора «Бучанан, Эллисон и Гран» много лет обслуживала «Предприятия Чен-Чу», эти люди наверняка знают, что надо делать в таких ситуациях.

Приняв решение, она откинулась на спинку кресла и доверилась автоводителю. На улицах не было обычных заторов, и на маршрут ушло на десять минут меньше, чем прежде. С урчанием автотакси свернуло на подъездную дорожку, остановилось и выбросило электронную карточку на ладонь пассажирки. Отворилась дверца, Майло вышла из машины и забрала дорожную сумку.

Подкатил багажный робот. Майло взмахом руки отогнала машину, остановила другое такси и дала новый адрес. Через пять минут она снова высадилась. С залива налетал порывистый ветер, по коже Майло бежали мурашки. Она задрожала и пожалела, что не запаслась плащом. Но спохватилась — сейчас не о комфорте надо думать.

Майло огляделась, ничего из ряда вон выходящего не увидела и вошла в огромный вестибюль — сплошь полированный мрамор, скульптуры оргонтийских искусников и импозантные стойки. Цилиндрические лифты были снабжены считывателями отпечатков ладони. Человек в дорогом пальто сунул руку в щель в стене, повернулся и вошел в кабину подъемника.

Важные персоны не носят свой багаж и не нуждаются в помощи. Памятуя об этом, портье оглядел Майло с презрением, которого она, несомненно, заслуживала.

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

— Да, спасибо. Мне нужны Бучанан, Эллисон и Гран. На унылой вытянутой физиономии дернулась кверху бровь.

— Позвольте спросить, кто желает их видеть?

У Майло имелась по меньшей мере сотня тысяч причин не называть своего имени, однако в противном случае у нее было мало шансов добраться до цели.

— Майло Чен-Чу.

Портье кивнул, поднял переговорное устройство и что-то произнес — что именно, Майло разобрать не удалось. Выражение его лица изменилось, рука указала на лифт.

— Воспользуйтесь восьмым номером... Сорок девятый этаж.

Уже легче. Опасность, конечно, не миновала, но хорошо, когда есть союзники. Особенно влиятельные, знающие законы вдоль и поперек.

Платформа остановилась с шепотком, раздвинулись облицованные деревом створки, и Майло вышла. Тридцать с лишним лет прошло с того дня, когда ее впервые привез сюда дядя, и за этот срок ничего не изменилось. Все тот же бежевый ковер, покрытые панелями стены, развешенные на них картины — длинный ряд партнеров, которые все до одного любили хмуриться.

Встречала ее очень привлекательная блондинка с короткой стрижкой.

— Мисс Чен-Чу! Рады вас видеть! Позвольте, я возьму вашу сумку. Следуйте за мной, пожалуйста.

Прежде чем Майло догадалась спросить блондинку, как ее зовут, та уже повернулась и пошла.

Офис принадлежал Жинье Бучанан. Провожатая распахнула тяжелые деревянные створки и поманила посетительницу за собой. Приемная была велика. Майло увидела в ее противоположном конце Жинье, она с бокалом в руке отвернулась от приставного стола.

Едва разглядев выражение лица девушки, Майло поняла, что обречена. А в следующий миг блондинка вдавила что-то твердое ей в спину. И прозвучал незнакомый голос:

— Кто к нам пожаловал? Сама Майло Чен-Чу, президент и исполнительный директор «Предприятий Чен-Чу»!

Майло повернулась, предмет, упиравшийся в спину, повернулся тоже.

Перед ней, протянув руку, стоял мужчина — стройный, привлекательный и уверенный в себе.

— Здравствуйте. Я Леши Кван. Ни капли не сомневался, что вы рано или поздно придете. Такие уж они, адвокаты, — и с ними плохо, и без них нельзя. Добро пожаловать в корпорацию «Ноам».