Пианино продолжало издавать звуки, одновременно с плачем Шарлотты. Горожане начали вставать и перебираться подальше от центра арены. Некоторые совсем уходили.

— Это намного серьезнее, чем просто пари, — послышался крик одного фермера.

— Может, это была не лучшая идея, — заметил другой.

— М-м-мне не нужно этого видеть, — запинаясь, сказал третий.

Пока горстка зрителей пробиралась к выходу, огромная шаровая молния изверглась из пещеры, стремительно уничтожая изодранные гобелены и вздымаясь мутным облаком в амфитеатр. Густой, темный дым накрыл присутствующих, которые с трудом видели друг друга. Бегущие зрители замерли в ужасе, не зная, то ли им идти дальше в дымку, то ли оставаться с другими.

В этот момент над аудиторией раздался леденящий, гулкий вой рептилии. Звук, казалось, исходил отовсюду.

— Так, так, так. Вот как вы меня принимаете. — Все начали пристально вглядываться в густой туман в надежде увидеть чудовище. Раздался шум, и теплый порывистый ветер сдул дым, открывая огромного дракона, который расположился за зрителями рядом с королевской ложей и отсек пути побега с вершины. Размахивая своими огромными крыльями, он улыбнулся зубастой усмешкой и проревел: — Похоже, что весь город здесь. Вот что я называю шведским столом!

Грэм глубоко втянул воздух ноздрями и выдохнул огненную струю прямо в небо, что привело к тому, что горячий пепел посыпался на амфитеатр, подобно раскаленному снегу. Затем он подскочил к королевской башне, заглянул внутрь и захохотал:

— Аха! Начнем-ка с королевской закуски!

— Прочь! Убирайся! К-ш-ш отсюда! — завопил король, хватая двух своих сыновей и прячась за шута.

— Дракон! — Голос Джорджа прокатился по аудитории и отвлек внимание чудовища от короля. — Ты будешь драться со мной, головорез!

— А ведь правда, — ответил Грэм и отскочил от башни, рассыпавшейся на куски. Он полетал немного над толпой, и его раскрытые вздымающиеся крылья заставили мусор и пепел подняться в воздух, а знамена взметнуться высоко в небо. Затем большой дракон опустился в центральный проход. Все зрители при этом закричали и разбежались. Король пытался выбраться из разрушенной башни.

— Честное слово, это дикий зверь! — сказал он. — Как вы думаете, мальчики?

— Да-а-а! — одновременно ответили сыновья.

— Чудовище! Приготовься к уничтожению! — вопил Джордж, как завороженный, приближаясь к Грэму.

— Маленький рыцарь, я съем тебя заживо и воспользуюсь твоим заколдованным оружием как зубочисткой. А на десерт отведаю эту хорошенькую девушку!

Грэм сделал выпад по направлению к Джорджу, приземляясь в центре поля боя, и стал угрожающе размахивать крыльями. Дым театрально взмывал и опускался, закручиваясь и обвиваясь вокруг мамы Кенни, в то время как она продолжала играть на пианино.

— Нам нужно бежать или он сожрет нас одного за другим! — услышал Кенни чей-то вопль.

— А некуда бежать, мы тут заперты, как сельди в бочке! — ответил другой.

Замерев прямо на своем месте в первом ряду, Старый Опоссум Попе упал в обморок. Молодой парень рядом с ним замахал деревянным мечом и завизжал: «Уходи, дракон!»

— Прочь, ты, грязное животное! — завопила Шарлотта. Все еще привязанная к дереву и разъяренная, она отталкивала дракона, в то время как Джордж медленно приближался к арене с вилами в руке, держа их на манер копья. Куда бы дракон ни двигался, глаза рыцаря были устремлены на Грэма. Джордж заявил:

— Бесполезно! Это твой последний час!

— Это мы еще посмотрим, — ответил Грэм. Хлестнув хвостом, он вырвал вилы из руки Джорджа. Они взлетели в воздух и воткнулись в ствол одного из дубов, стоящих у пещеры.

При виде вил, воткнувшихся в дерево, Грэм разразился зловещим смехом. Но поскольку Грэм на мгновение отвлекся, Джордж подбежал к нему сзади и запрыгнул на его чешуйчатую спину. Он выхватил меч и прокричал:

— Чудовище! Тебе конец!

При этом дракон, подобно дикой лошади, взметнулся высоко в небо. Теряя власть, Джордж выронил свой меч. Воткнувшись в пианино, тот издал громкую мрачную грустную ноту. Кенни видел, как его мама остановилась, а затем продолжила играть энергичнее, чем прежде. Рыцарь держался изо всех сил, пока животное прыгало по полю боя, пытаясь стряхнуть его.

Бегая туда-сюда во время этой схватки, зрители вопили и кричали. Однако некоторые, забыв об опасности, были настолько зачарованы развернувшимся перед ними действием, что подошли поближе, чтобы лучше видеть ужасную битву.

Наконец Грэм приземлился ко входу в свою пещеру. Изгибая спину, словно кошка, он тряс позвоночником, ослабив хватку Джорджа. Воспользовавшись этим, он снова взвился, на этот раз сбросив рыцаря со спины. Джордж перелетел через поле боя, врезавшись в дерево. Когда побитый воин проваливался в густую листву, ветви затрещали и начали ломаться под весом тяжелых доспехов.

Грэм снова засмеялся низким, леденящим смехом:

— Твоя жизнь закончена, игрушечный солдат. Теперь смотрите все, — он повернулся к зрителям, — как я отобедаю вашей прелестной невинной девицей!

Толпа притихла, лишь раздавались слабые всхлипывания. Кенни сжал руки в кулаки и задержал дыхание.

— Почти закончена, — прошептал он. — Давай, Джордж.

Шарлотта начала кричать изо всех сил, когда хохочущий дракон повернулся к ней. При этом он оказался спиной к рыцарю. Джордж улучил момент и спрыгнул с дерева, зажатыми в руке вилами он крепко пригвоздил хвост дракона к земле. Кенни облегченно вздохнул.

— Ты опять за свое? Сейчас я устрою тебе похоронный костер! — загрохотал Грэм. Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь захватить рыцаря пламенем, но из его горла выходил лишь дым. Он вдохнул еще раз, но теперь лишь задохнулся и закашлял кольцами дыма.

Ошеломленная толпа смотрела на Джорджа, держащего завязанный в узел хвост обеими руками. Он развязал Шарлотту, вытащил свой меч из пианино и объявил:

— Дракон побежден!

Зрители приветствовали победителя и оглушительно аплодировали. Рыцарь просмотрел на Кенни, и мальчик улыбнулся в ответ.

Но приветствие толпы сменилось громкими криками с требованием:

— Голову долой! Снеси ее!

Кенни посмотрел многозначительно на Джорджа, но тот уже расположился рядом с головой Грэма, поместив лезвие меча на голубую чешуйчатую шею дракона. Затем он взглянул на короля. Притихнув, толпа в едином порыве повернулась к королю, ожидая последней команды от своего правителя.

Король выступил вперед из-за груды камней, которые раньше были его башней, и посмотрел на дракона, глубокомысленно поглаживая бороду. Кенни наблюдал, как один из его сыновей что-то шепчет королю на ухо. Король повернулся к своему мальчику и проговорил: «Что! Я так не думаю».

Зрители начали перешептываться. Кенни заметил, что теперь и второй сын шептал что-то на ухо отцу. Король встал лицом к обоим сыновьям и сказал: «Хорошо. Хорошо, если вы так хотите».

Оба сына улыбнулись и решительно закивали. Наконец Его Величество откашлялся и объявил громким повелевающим голосом:

— Галантный рыцарь, обезврежен ли этот зверь, этот демон?

Джордж убрал меч и ответил:

— Да, обезврежен, Ваше Величество. Король продолжал:

— Я полагаю, что он уже не угрожает ферме, деревне или какой-нибудь близлежащей местности?

— Действительно, — заметил Грэм, делая шаг вперед и кланяясь толпе, — я осознал свои ошибки и неправильность поступков.

— Тогда я объявляю это сражение законченным, — сказал король. — Сэр Джордж — победитель!

Толпа взорвалась бурными аплодисментами. Кенни расслабился. Они одурачили весь город, и никто из его друзей не пострадал.

Но вдруг кто-то вышел на поле боя.

Оказалось, что, когда Грэм сделал шаг вперед, чтобы поклониться, его хвост выскользнул из-под вил и это было замечено.

Отец Толстяка ревел, размахивая руками, словно безумный.

— Эй, стойте! Подождите минуту! — вопил он. Подобрав вилы, он поднял их над головой. Зрители охнули.

— Все это — розыгрыш! Все было подстроено с самого начала! Старый простак и не собирался убивать этого дракона! — кричал он, указывая на Джорджа. Он поскреб зубцы вил. — И это никакие не волшебные вилы! Это просто золотая краска!

Сердце Кенни билось так сильно, что он только и мог слышать его — тук-тук, тук-тук, тук-тук — удары. Глядя на арену, он видел, как его мама, Шарлотта и нахмурившийся Джордж смотрят на папашу Толстяка. Наконец его пристальный взгляд встретился с лимонными пылающими глазами Грэма. Впервые, с тех пор как они увиделись здесь, на холме, несколько ночей назад, он заметил в них подлинный страх.

— Так что ж, мы берем ответственность на себя и расправимся с этим раз и навсегда! — прокричал папаша Толстяка, тыча вилами в грудь Грэма. — Кто со мной?