...Шары поднимались. Это было заметно потому, что высокие, украшенные вспененным гребнем водяные холмы, неторопливо бежавшие к видневшемуся впереди островку, превратились в тонкие белые полоски. Уменьшился и сам остров, а море стало похожим на гигантскую голубую чашу, края которой терялись в чуть розоватой дымке. Мелок послюнил палец и поднял его над головой.

— Несёт нас прямо к острову, — определил он. — С той стороны, откуда ветер дует, пальцу всегда делается холоднее.

— А не спуститься ли нам немного? — со страхом поглядывая вниз, спросила Ручка. — Ведь мы можем пролететь дальше, чем нужно.

Мелок не отвечал. Только сейчас ему пришло в голову, какую чудовищную оплошность он допустил, рисуя шары: на них можно было только подниматься.

«Клапаны для выпуска газа! Где-то я слышал о них, — вспоминал Мелок. — Стоит только приоткрыть такой клапан, газ начнёт выходить и шар снизится. Эх, если б знать, как их рисуют! Впрочем, теперь уже ничего не исправишь».

— Что же вы молчите? — всерьёз забеспокоилась Ручка. — Если мы сейчас же не пойдём на посадку, будет поздно!

Мелок тяжело вздохнул.

— Я не буду скрывать. Наше положение далеко не безопасно. Это моя вина, но снизиться мы не можем. То есть со временем мы обязательно спустимся, — добавил он. — Как бы крепко ни были завязаны отверстия шаров, газ будет постепенно выходить, и мы спустимся.

— Но ведь до этого нас снесёт в открытое море!

Мелок безнадёжно махнул рукой:

— Теперь уж ничего не поделаешь.

— Так, значит, вы не предусмотрели... Вы не подумали... — Голос Ручки осёкся.

— Я думал, что нужно как можно скорее прийти на помощь товарищам, и... поторопился.

— Но ведь я даже плавать не умею, — с трудом произнесла Ручка.

— Я тоже...

Ручка хотела высказать всё, что она думает о легкомыслии некоторых самоуверенных путешественников, но так ничего и не сказала. Да и глупо ссориться, когда от гибели отделяет всего несколько сот метров.

В корзине воцарилось молчание. Слышно было, как посвистывает ветер в туго натянувшихся стропах.

Шары поднимались всё выше.

Теперь оба островка стали видны как на ладони. Первый, большой, представлял собой совершенно правильное кольцо. Узенькая полоска берега защищала от морских волн круглое спокойное озеро. Второй остров, поменьше, был отделён от первого широким проливом, местами совершенно белым от кипящей на камнях воды.

Остров напоминал полумесяц, рога которого продолжались цепью рифов.

Через несколько минут путешественники забрались так высоко, что вершины редких пальм расплылись в зелёные пятна.

— Кажется, мы всё-таки спустимся. И даже быстрее, чем нам бы хотелось, — нарушил вдруг молчание Мелок.

— Как это? — не сразу отозвалась Ручка.

Она сидела, закрыв глаза. Корзина вертелась, покачивалась, и от этого у Ручки начиналась морская болезнь.

— Чем выше мы поднимаемся, — объяснил Мелок, — тем меньше становится давление воздуха.

— Ну и что?

— А то, что наши шары раздуваются и будут раздуваться, пока не лопнут. И если лопнет хотя бы один, он, очень может быть, разобьёт обрывками резины и все остальные...

Трах!!!

Оглушённый, Мелок свалился на голову Ручке. Когда воздухоплаватели пришли в себя, над ними было уже не пять шаров, а всего четыре.

— Мы падаем! — пронзительно крикнула Ручка.

— Кажется, ещё нет, — отозвался Мелок. — Только бы не поднимались больше!.. — Он выглянул за борт и через минуту радостно воскликнул. — Ура! Мы спускаемся! И, кажется, куда нужно!

Четыре шара по-прежнему рвались в голубую высь, но они уже не могли справиться с грузом.

— Прежде всего нужно привязать наш воздушный корабль, — сказал Мелок, когда корзинка, ударившись несколько раз о камни, застряла наконец в кустарнике.

Закрепив лестницу за корень, Мелок и Ручка отправились на поиски. Остров был невысок и пустынен. Во время сильного шторма океанские волны добегали по песчаному пляжу до подножия стройных кокосовых пальм, а в некоторых местах перекатывались через полосу суши и падали в тихую лагуну.

Путники внимательно осматривали ослепительно белый, утрамбованный прибоем пляж, заглядывали в редкие кусты, ютившиеся в тени пальм на высоких местах, обходили каждую впадину, каждый камень. Но всё было напрасно.

Заметив впереди какой-то движущийся предмет, Мелок и Ручка кинулись туда, но предмет оказался огромной морской черепахой. Черепаха сердито поглядела на путешественников и не спеша нырнула в воду.

В жёстких, неправдоподобно больших листьях пальм пронзительно кричали какие-то зелёные птички, с моря им отвечали чайки...

Вскоре Мелок и Ручка, обойдя остров кругом, снова увидели раскачиваемые ветром воздушные шары.

— Странный остров, — устало проговорила Ручка. — Круглый, словно обруч. Можно подумать, будто его кто-то специально построил.

— Вы угадали. Он и был построен.

— Остров? Построен? — Ручка даже остановилась. — Но ведь он необитаем! Может, тут кто-нибудь раньше жил?

— Нет. Остров построили не люди.

— Вы шутите! Кто же тогда мог справиться с такой огромной работой? Великаны?

— Наоборот, карлики. Причём совсем крошечные, всего лишь с булавочную головку ростом. Разумеется, каждый из этих малышей мог сделать очень немного. Но маленьких строителей было бесчисленное множество — миллиарды. И трудились они, поколение за поколением, не одну тысячу лет. Вот и построили остров. Ведь он коралловый.

— Коралловый? Но ведь кораллы — это... такие красные камни, из которых вытачивают бусы, брошки, серьги.

— Прежде всего, кораллы, или, вернее сказать, коралловые полипы, — живые существа, — поправил Мелок, — ближайшие родственники медуз. А те отшлифованные кусочки — красные, а также белые и чёрные, из которых делают украшения, — это всего лишь остатки их каменных скелетиков.

...Неожиданно море потемнело. Срывая пену с гребней волн, сгибая растрёпанные верхушки пальм, на остров налетел шквал. Получше привязав шары, путешественники спрятались под куст. Пытаться перелететь на другой остров при таком ветре было бы безумием.

Чтобы скоротать время, Мелок стал рассказывать Ручке всё, что знал о кораллах.

А рассказал он ей вот что,

Из двух с половиной тысяч видов коралловых полипов, населяющих моря и океаны Земли, только два-три годятся для поделок. Это благородные кораллы. По виду они напоминают кустики, деревца. И тем не менее это не растения, а животные.

Постройки коралловых полипов очень разнообразны по форме. Одни напоминают удивительные цветы, листья, другие — птичьи перья, причудливые кружевные веера, третьи похожи на грибы, на оленьи рога...

Любопытно, что у полипов, так же как у медуз, нет ни желудка, ни кишок. Учёные их так и называют — кишечнополостные, то есть животные с полостью вместо кишок.

Коралловый полип чаще всего похож на стаканчик. Дном он прирос к камню или к превратившимся в камень остаткам своих предков. Стенки стаканчика обычно состоят из трёх слоёв, среди которых один — известковый, каменный. Хоть и тонка эта стенка-скелет, но нежное тельце полипа в ней как в крепости. Поэтому и врагов у кораллов совсем мало. Разве что рыбы-попугаи. У них челюсти наподобие клювов устроены. Как щёлкнет рыба своим клювом, так стаканчик вдребезги!

Но кораллы ведь и сами хищники. Отверстие стаканчика служит полипу ртом. Что в рот попадёт, то и окажется в стакане, а там растворится и переварится.

Конечно, немного бы попало в такой рот, не будь у полипа маленьких щупалец. Щупальца эти делают полипа похожим на цветок, но они нужны вовсе не для украшения. Это оружие коралла, и к тому же очень опасное. Вот, к примеру, приблизился к розовому венчику крошечный рачок. Шевельнулись щупальца-лепестки, и через минуту бездыханная, неподвижная добыча уже в стаканчике.

Что же произошло?

Дело в том, что щупальца кораллового полипа снабжены стрекательными пузырьками. Чуть что живое прикоснётся к щупальцу, в тот же миг из пузырьков выскакивают крошечные отравленные стрелки. Одна, другая, третья... И вот уже щупальца тянут добычу в рот. Конечно, большой, толстокожий морской обитатель даже не заметит такого нападения, да ведь он малышу-полипу и не нужен.

...Кораллы-строители, о которых рассказывал Ручке Мелок, называются мадрепоровыми. Колония кораллов-строителей напоминает собой группу круглых глыб, покрытых мохнатым бело-розовым мохом. Живут такие кораллы на мелководье. Глубина в шестьдесят метров для них предел.

Сами полипы неподвижны. Но их личинки — настоящие путешественницы. Пользуясь волнами, морскими течениями, они заплывают очень далеко от дома и дают начало новым колониям. Прицепится такая личинка к какой-нибудь понравившейся ей подводной скале и начинает расти, превращается в полипа. На полипе появляется бугорок, словно почка. Бугорок растёт и наконец превращается в молодого полипчика... Новые и новые почки-бугорки появляются на полипе-дедушке, его детях, внуках. Колония полипов растёт и растёт. Пройдёт год, пять лет, десять — и подводная скала исчезнет под огромной коралловой колонией.

Самый первый полип — так сказать, коралловый прапрапрадедушка — давно уже отжил свой век. Умерли и его дети, внуки. Но все они оставили после себя немного извести. Вот почему со временем коралловая колония добирается почти до самой поверхности. Хорошая колония в удобном месте растёт быстро: до трёх, а то даже и до пяти сантиметров в год. Понятно, что огромная тяжесть такой постройки ломает и спрессовывает хрупкие скелетики родоначальников колонии.

Различные черви, моллюски, бактерии накрепко цементируют раздробленную известняковую массу, и постепенно внутренняя часть колонии превращается в сплошной камень. А сама колония продолжает расти и вверх и вширь.

Откуда же берут коралловые полипы столько строительного материала? А из морской воды. Ты уже знаешь, что в ней растворены бесчисленные тонны различных веществ, в том числе и те, которые содержат небезызвестный тебе металл-невидимку кальций, благодаря которому и появились на свете известняки.

Кораллы — одни из самых древних обитателей нашей планеты. На Земле нередко встречаются следы их поистине титанической работы — огромные многокилометровые массы известняка толщиной в сотни метров. Этот известняк был построен миллионы лет назад. Трудно даже приблизительно представить себе, сколько поколений крошечных полипов потребовалось для того, чтобы накопилась вся эта толща. Кстати, этот вид известняка так и называется в честь своих строителей — коралловым.

Не правда ли, это похоже на сказку? Такие маленькие строители — и такие огромные постройки!

Каждый год в результате работы полипов образуются миллионы тонн известняка; чтобы перевезти такой груз, пожалуй, во всём мире не хватило бы поездов.

Великая строительная площадка кораллов могла бы быть и ещё больше, но климат Земли поставил ей строгие границы. Ведь полипы могут жить лишь там, где годовая температура воды не опускается ниже двадцати градусов тепла. Разумеется, всё коралловое царство находится под водой. Ведь воздух для полипов — смертельный враг.

Ты спросишь: а как же тогда появились коралловые острова, рифы? Это объясняется движениями земной коры. Приподнимается дно, на котором кораллы свою постройку возвели, вот она и на поверхности. Для кораллов это, конечно, катастрофа — те, что очутились на воздухе, погибают, а остальным теперь приходится свою колонию только вширь строить, мели вокруг новоявленного острова сооружать. Впрочем, эта беда ещё не беда. Гораздо хуже, если дно опустится ниже шестидесяти метров. Вот уж тут всей коралловой колонии смерть.

Но тебе наверняка интересно узнать, почему у коралловых островов, или, как их называют, атоллов, форма такая странная — кольцом?

Как раз именно этот вопрос задала Мелку и Ручка, когда он кончил свой рассказ.

А знаешь, как ответил ей Мелок?

Сказкой! Вот она.