Лесли вылетела на день раньше. В душе у нее царил такой хаос, что она пожелала разобраться в себе, прежде чем увидит Хантера. На это могло уйти больше времени, чем у нее было в запасе, поэтому она решила ненадолго исчезнуть.

Лесли сняла номер в дорогом отеле неподалеку от студии – почему бы не пошиковать, став известной личностью? Сначала надо поужинать, подумала она. Бывать в ресторанах в компании Хантера уже вошло у нее в привычку, но сегодня ей хотелось разделить ужин с кем угодно, только не с ним. Лесли требовалось время.

Она набрала номер Майка Кука. Это был ее «враг номер один» на предстоящем форуме. У них всегда были полярные точки зрения на телевидении, но в жизни они никогда не цеплялись друг к другу, поэтому Лесли и выбрала Майка в качестве собеседника.

«С чего бы ему отказаться?» – думала Лесли, набирая цифры. Она привлекательная блондинка, а разве такие, как она не получают мужчин, щелкнув пальцами? За последние три месяца только Хантер был ее постоянным спутником, и внутреннее напряжение не давало ей возможности расслабиться, несмотря на то, что он вел себя безупречно.

Лесли предложила Майку присоединиться к ней в ресторане, и он согласился, хотя был немного удивлен.

– Наверняка ты нелегально пронесла в зал пару шпилек, если не циркулярную пилу! – так приветствовал он ее, улыбаясь и отодвигая стул. – Сразу разделаешь меня или дашь дожить до завтрашнего форума?

– Брось, Майк, – отмахнулась Лесли, – здесь нет телекамер.

– Что закажем? Я проголодался.

– Я тоже хочу есть, – призналась Лесли, развертывая на коленях полотняную салфетку и открывая меню.

– Выпьем чего-нибудь, коллега? – спросил Майк.

– Не стоит. Завтра мне потребуется трезвая голова, чтобы хорошенько пройтись на твой счет. Циркулярной пилой, как ты сам догадался. – Лесли ткнула пальцем в блюдо дня: – Телятина в мятной подливке. Звучит заманчиво.

– Я бы не советовал. Креветки в соусе по-французски здесь готовят гораздо лучше, – раздался над ухом знакомый голос. Лесли вздрогнула и обернулась.

– Хантер?.. Привет! Как ты тут оказался? – Да что с ее голосом? И как он нашел ее за сотни миль от Нью-Йорка?

Глаза Хантера метали молнии, но на губах играла тонкая усмешка, когда он обвел взглядом спутника Лесли. Она даже поежилась, понимая, как неприятно себя чувствует Майк.

– Я собирался поужинать здесь. С другом, – ответил Хантер негромко.

– Какое удивительное совпадение! Я тоже, – стараясь быть раскованной, возразила Лесли. – Это Майк Кук, познакомься. Майк, это Хантер Девлин.

Мужчины холодно пожали друг другу руки.

– Что ж, тебе, наверное, нужно вернуться к своему другу? – Она лучезарно улыбнулась.

– Ты не совсем верно поняла меня, Лесли. Я пришел за своим другом. Ты пойдешь со мной, – сказал он тоном, не терпящим возражений, отодвигая ее стул.

Лесли растерянно взглянула на Майка.

– Ладно.

– Вот и хорошо, – ухмыльнулся Хантер самодовольно и вдруг быстрым движением поднял Лесли на руки. – Приятно было познакомиться, Кук.

– Хантер! – возмущенно зашептала Лесли, пока тот нес ее на руках через весь ресторан. – Немедленно поставь меня на пол!

– Ну нет! – так же зашептал Хантер, кивая при этом нескольким знакомым, повернувшим головы. – Я не позволю тебе затеряться в этом городе без меня. Тем более с каким-то Майком. – В его голосе явно слышалось пренебрежение.

– Да это просто нелепо! На нас все смотрят. Представь, какую ты даешь пищу для слухов! Подумай о завтрашних газетах!

– Мне наплевать на газеты.

Официанту стойки явно забавлялся происходящим. Посетители поворачивались и улыбались. Несколько женщин, сидевших за отдельным столиком, захлопали в ладоши.

Хантер сделал еще одно ценное наблюдение: женщинам нравится, когда их похищают. Только не все в этом признаются. Под смех и ободрительные выкрики он вынес ее из зала и направился к лифту.

В широкой кабине было немало людей, но он, ничуть этим не смущаясь, внес Лесли на руках.

– Хантер! Опусти меня на пол! Я сейчас укушу тебя!

– Звучит заманчиво! – улыбнулся он.

– Ты невозможный тип!

– Ты уже не раз говорила это. А я никогда не отрицал.

– Поставь меня на пол!

Хантер покачал головой.

– Молодожены? – спросил долговязый прыщавый парень, улыбаясь.

– Почти, – ответил Хантер.

– Черта с два! – фыркнула Лесли. – Отнеси меня в мой номер!

Хантер посмотрел на нее:

– Именно этого заявления я ждал, дорогая.

Стоявшие в лифте люди засмеялись. Лесли чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты! Наглый тип! – Краем глаза она заметила, что народу стало меньше, а лифт меж тем поднимался все выше. Десятый этаж… четырнадцатый… – Куда ты меня везешь?

– Почти приехали.

Двадцатый этаж… двадцать пятый… Лесли замолчала, следя за мельканием цифр на панели.

Наконец лифт остановился на самом верху. Двери плавно открылись, выпуская Хантера с его драгоценной ношей. Перед Лесли предстала небольшая приемная с уютными диванчиками и огромным цветком в керамической вазе. Отсюда вели три двери, и Хантер уверенно направился к одной из них, не выпуская Лесли из рук. Распахнув левую дверь, он внес ее в роскошный номер. Мебель в нем была кожаной и очень элегантной, на полулежало множество восточных ковриков, стены украшали картины в золоченых рамах. Неяркий свет играл матовыми бликами на подлокотниках диванов и кресел.

– Хантер, это не моя комната… – прошептала Лесли, потрясенная.

Он даже не остановился, только ногой захлопнул дверь и направился в спальню. Там наконец он опустил Лесли на шелковое белье персикового цвета.

– Конечно, не твоя. Это номер для новобрачных.

– Для новобрачных?.. – Ее глаза округлились от удивления. – Уж не хочешь ли ты сказать… надеюсь, ты не думаешь?..

– О, я о многом сейчас думаю, – усмехнулся Хантер, присаживаясь рядом на постель. – А ты… – он чуть наклонился к Лесли, – слишком много говоришь…

Его губы коснулись ее рта, скользнули по щеке, нежно и ласково, и Лесли забыла все свое возмущение. О чем же она только что хотела спросить? Ах, эти поцелуи, от них она всегда теряет голову!

– У нас есть одно незаконченное дело, помнишь? – прошептал он ей на ухо.

– Только до тех пор, пока твой мобильный не позовет тебя. – Лесли чуть отодвинулась назад.

– На сей раз нет. Я не стану отвечать на него, поверь мне, – Хантер придвинулся ближе, поймав руку Лесли и прижавшись к ней губами. – Ответишь ты, договорились? – Он начал медленно расстегивать пуговицы пиджака. – На чем мы остановились?

– На том, что ты уехал в Японию.

– Я этого не слышал! – засмеялся он, сбросив пиджак и ослабляя галстук. – Номер для молодоженов, а ты такая бука! Никакой романтики!

– Не думала, что ты тоскуешь по романтике!

Хантер усмехнулся.

Он стал раздевать ее, и Лесли почувствовала, что не хочет больше сопротивляться. Его руки были такими настойчивыми, такими уверенными. Одежда сама, казалось, соскользнула, обнажая плечи и грудь. Стало вдруг до странного жарко. Хантер обнял ее и начал целовать. Лесли было мало этих поцелуев, и тело начало жить своей жизнью, пылая от жажды.

Он сжимал ее плечи, ласкал губами грудь, целовал кончики пальцев и ладони. От этого жар усилился, а голова затуманилась. Лесли закрыла глаза и застонала.

– Неужели произошло чудо? – с легкой усмешкой спросил Хантер. – Она наконец прекратила болтать!

Все в Лесли оцепенело на мгновение, потом качнулось и успокоилось. Она подчинялась воле Хантера, не чувствуя больше ничего, кроме быстрых раскаленных касаний. Чем сильнее он прижимал ее к себе, тем чаще стучало сердце.

Губы Хантера коснулись ее шеи чуть ниже линии волос, двинулись к уху. Руки обвились вокруг талии и потянули к себе. Прикосновения пугали и волновали Лесли, и она не смогла бы ответить, чего было больше – страха или желания. Когда Хантер стал целовать ее с жадностью и страстью, огонь, тлевший в крови, разом рванулся вниз живота, превратился в сладкую тяжесть.

Пальцы его скользнули сквозь завитки волос. Лесли застонала. Желание облегчения и разрядки становилось невыносимым.

– Хантер, прошу тебя.

Он вошел в нее со стоном, словно изголодавшееся животное. Лесли двигалась навстречу, и волны жара омывали ее.

Странное ощущение овладело Лесли. Ей казалось, что она разделилась на две личности, каждая из которых стояла на краю обрыва, а внизу бушевало темное море. И одна Лесли до ужаса боялась, что соскользнет вниз, с утеса, и разобьется о прибрежные камни, а другая до безумия желала броситься вниз и быть унесенной огромной волной в дикую пучину.

Все эти недели она боролась со своим чувством к Хантеру. И сегодняшний вечер стал пределом. Пустить его в свое сердце казалось ей настоящим безумием, но не пустить она уже не могла.

«Один момент страсти в его объятиях, и ты готова отшвырнуть все свои принципы?!» Но она бесконечно устала бороться. Закрыв глаза, Лесли позволила себе забыться и отдаться прикосновениям мужского тела.

– Хантер! – закричала она.

Горячая испарина омыла ее тело, рот пересох, что-то накатывалось и отступало, каждый раз оказываясь все ближе. Несколько сильных толчков, тело Хантера на секунду окаменело, и туго закрученная спираль распрямилась. Лесли содрогнулась и беззвучно заплакала от невероятного наслаждения. Великое чувство насыщения наравне с безграничным счастьем проникло в каждую клеточку ее тела.

И Лесли поняла, что сопротивляться дальше бесполезно. Она впустила Хантера в свою душу. Обессиленные, они упали на смятые простыни, не в силах пошевелиться.

Было странное ощущение – словно они пережили сильнейший шторм и теперь лежали как жертвы кораблекрушения, выброшенные на пустынный берег.

Неужели такое бывает и с другими? – подумала Лесли. Неужели не только она чувствует это странное единение?

А Хантер, что чувствует он сейчас? Такое же опустошение, такую же неземную нежность к ней? Или его мозг уже хладнокровно работает в привычном режиме? Мысль была до того нелепой, что Лесли предпочла забыть о ней.

В этот момент Хантер пошевелился. Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо:

– Ты бы хотела иметь от меня ребенка?

Что он говорит? «Господи, Хантер, не береди мое больное сердце, оно еще ноет от того, что я открыла его для любви».

– Конечно, – постаралась ответить Лесли как можно беспечнее. – А почему ты спросил?

– Разве желание иметь детей преступно?

– Если речь о тебе, я ни в чем не уверена. Ты думаешь о детях?

– Да. – Хантер поймал ее взгляд. – Я хочу ребенка.

Хантер – отец, держащий на руках младенца? Нонсенс!

И все же картинка вышла невероятно привлекательной. У Лесли сжалось сердце.

– Я хочу иметь ребенка. От тебя, понимаешь?

Лесли замерла. Что?

– Это не шутка? – вслух повторила она.

– Зачем я, по-твоему, принес тебя в номер для новобрачных? Чем я занимался последние два месяца?

– Чем? – спросила Лесли, запутавшись.

– Что ж, объясню. Я ухаживал за тобой, искал твоего расположения.

– Это серьезно?

– Я серьезен до неприличия! Неужели так трудно поверить в мои намерения?

– Мне сложно представить тебя дома в халате, читающего газету, с копошащимися на коленях детишками. Скорее, твое место рядом с красотками-моделями или актрисами, порхающими по жизни, как бабочки-однодневки.

– Мое место с тобой! – оборвал ее Хантер. – Попробуй поверить в то, что я говорю. Перестань ставить между нами стену. Сейчас ты проводишь больше времени в разъездах и перелетах. Я максимально постарался освободить свою жизнь, чтобы в ней больше места осталось для тебя, Лесли.

В этот миг запиликал мобильный, резко вернув к реальности. Хантер чуть отодвинулся.

– Возьми трубку, – кивнул он в сторону туалетного столика.

Лесли опустила ноги на пол и потянулась к заливающемуся трелью телефону. Ей не хотелось этого вторжения.

– Алло!

– Лесли? – Голос был грубый, отрывистый. Знакомый мужской голос…

– Да-а… А кто это? – Тут она догадалась, и по телу пробежали мурашки, как всегда от разговора с отцом. – Генерал? Это… вы?

– Да, я… м-м-м… Просто решил позвонить и… м-мм… сообщить тебе, Лесли, я… м-м-м, признаться… Короче, я горжусь тобой, дочка… э-э… твоим успехом. И еще! Я… м-м… буду смотреть тебя завтра… и… кхм… скоро увидимся… Вот, собственно, и все…

Это были первые слова, которые отец сказал о ее работе. И это была первая его похвала.

Из трубки полились короткие гудки, но Лесли еще долго прижимала ее к уху. Слезы текли по щекам и повисали капельками на подбородке. Она повернулась к Хантеру, не стесняясь того, что плачет.

– Ведь это сделал ты, правда?

Хантер мягко улыбнулся.

– Скоро мы станем одной семьей. Понимаешь? – Он заботливо отер пальцами мокрые дорожки. – И генерал не заслуживает быть выкинутым из нашей жизни.

– Боже, Хантер! – Лесли прильнула к нему и уткнулась носом в плечо. – Я люблю тебя!

– Господь свидетель, я тоже люблю тебя, милая.

Лесли показалось, что две личности, боровшиеся в ней, слились в одну, и новая Лесли позволила смыть себя прекрасной волной без страха и сомнений.

* * *

Отец гордится ею!

Сколько лет она желала этого, но не осмеливалась надеяться!

Лесли почти впорхнула в студию. Если генерал собирался смотреть сегодняшнее шоу, она должна показать себя с лучшей стороны.

И Хантер, стоявший за кулисами…

Она все еще не ответила ему и оттого чувствовала себя немного виноватой.

Чего ему стоило устроить этот разговор с отцом! Сколько он сделал для нее за последние два месяца! Как велико должно быть его желание, если он заставил ее открыться и поверить.

А она? Лесли усмехнулась про себя. Как долго и упорно она бежала от Хантера, чтобы однажды обрести себя в его объятиях! Она уже была другой Лесли Гордон.

Хантер ухаживал за ней… Как старомодно и трогательно это звучит! Возможно, ему не хватало именно трогательного, нежного отношения к женщине. Он так долго прожигал свою жизнь, что, должно быть, безумно устал от этого и хотел уюта, семейного тепла и любви.

Сегодня Лесли предстояло быть единственной женщиной в студии, все ее оппоненты – мужчины, и форум обещал быть жарким. Она должна доказать всем, что может справиться с этим!

Хантер знал, что Лесли все удастся. Он стоял позади оператора и улыбался ей. Просто улыбался, и в этой улыбке она черпала силу и уверенность.

Лесли была удивительной, чудесной. Она была его женщиной. Пусть она еще не ответила «да», но уже принадлежала ему. И это наполняло Хантера гордостью.

Управляющий съемочной группой начал отсчет до начала форума. Разгорелся жаркий спор, Лесли умело оперировала фактами, обращая ошибки оппонентов в свою пользу. Пока в какой-то момент не поймала взгляд Хантера. Она забыла на миг, что делает здесь, перед камерами, среди этих людей, не понимая, как могла хоть на секунду расстаться с самым близким человеком.

– Что вы хотели этим сказать, мисс Гордон? – услышала она голос одного из журналистов, щуплого мужчины с окладистой бородой.

– Я хотела сказать… – Она вновь взглянула на Хантера. – Я просто хотела сказать: да, Хантер, я выйду за тебя!

На мгновение стало тихо, собеседники смотрели на нее озадаченно. Затем Майк Кук, сидевший напротив нее, засмеялся и произнес:

– Поздравляю, Хантер, тебе очень повезло!

Камера, позади которой стоял Хантер, повернулась к нему. Раздались нестройные смешки, переросшие в смех и аплодисменты.

Хантер по-прежнему улыбался. Он знал, что миллионы людей видят его сейчас, но это было не важно. Главное, что он добился своей цели: самая желанная женщина на свете принадлежит теперь ему.

Лесли неотрывно смотрела на Хантера, чуть щурясь от яркого света прожекторов. Затем поднялась с кресла и направилась к нему. Ей были все равно, что камеры следуют за ней, а люди в студии что-то выкрикивают, улыбаясь.

Перепрыгивая через клубки кабелей, она бросилась в объятия Хантера и счастливо засмеялась.

Стоит ли говорить о том, что старый генерал, смотревший шоу, шмыгнул носом и украдкой вытер глаза, пряча в усах улыбку.