«Дорогая Майя!

Виталий».

Боюсь что-либо сказать о возможности моего посещения острова Итуруп. За последние сутки у нас все перевернулось. Я еще раз убедился в том, что новые, невероятные открытия делаются тогда, когда появляются новые технические средства. Батискаф «Ленинград» — потрясающая машина. Это подводный космический корабль. С его помощью на Земле можно сделать не менее удивительные открытия, чем в космосе. Конечно, я мог бы тебе написать, как я обрадовался, когда профессор Широкий поручил спуск в Тускарору именно мне. Я пишу так бессмысленно и торопливо, потому что над «Кежучем» висит вертолет, который вот-вот уйдет на острова. Мы спустились на глубину свыше шести тысяч метров. Приборы работали нормально. Я без труда обнаружил место, где сила вулканического «пения» была наибольшей. И вот на этой страшной глубине мы увидели, что там кто-то был до нас! И не только был, но и построил сооружение, вроде конусообразного камина. Вернее, там уже имеется отверстие, проделанное в стволе вулкана. Все выглядит так, будто наш проект кто-то пытался осуществить раньше! Ты не веришь! Но я все видел собственными глазами! После нашего подъема профессор Широкий совершенно взбесился.

Миллион вопросов сверлят мозг. На материк полетели радиограммы. Вася Орешкин вынужден был нырять еще раз, чтобы взять пробы воды. Кстати, температура там около семидесяти градусов выше нуля. Меня зовут! Крепко жму руки! Мне хочется многое сказать! До скорой встречи!

Вертолет взревел и скрылся в тумане. Лаврентий Петрович даже не посмотрел ему вслед. Мы вернулись с ним в каюту.

Работали мы молча. Я орудовал логарифмической линейкой, а Лаврентий Петрович при помощи циркуля и линейки строил па миллиметровой бумаге две сложные кривые. Они протянулись на двести километров, от фундамента вулкана «Тихий» вплоть до таинственной стены в Тускароре. Ствол вулкана то сужался, то расширялся, а у самой впадины превращался в огромную раздутую полость внутри базальтовой скалы…

«Чайник, — подумал я, — и кто-то хотел проделать в нем дыру…»

— Профессор, вам радиограмма.

Широкий быстро пробежал листок.

— Так, понятно. Ну что ж, пока распростимся. Нам приказано плыть к острову Итуруп и срочно сопоставить наши данные с данными наземной экспедиции. Строительство первой в мире геотеплоцентрали объявлено ударной комсомольской стройкой!

При сильном бризе мы покинули палубу «Кежуча» и вернулись на свою родную «Буссоль».

Нас провожал Вася Орешкин, которому на прощание Лаврентий Петрович сказал:

— Наверное, скоро придет приказ произвести экспериментальный взрыв стены. Рекомендую сделать два-три тренировочных спуска и проверить работу манипуляторов, подрывая небольшие заряды.

Радиорубка находилась над нашей каютой. Я никак не мог уснуть. Не спал и Широкий. Он курил одну сигарету за другой, беспокойно ворочаясь на своей койке.

Я закрывал глаза и видел то фосфоресцирующую воду океана, то каменную облицовку подводной шахты. За такой короткий срок и столько событий! Работать над осуществлением экспериментального взрыва теперь стало легче. Один мощный кумулятивный взрыв — и вода хлынет в отверстие. А что, если канал ствола заполнен расплавленной лавой? Что, если не вода устремится в вулкан, а вулканическая масса в океан? То, что плотность вещества в канале очень низкая, еще не доказывает, что он свободен. Я знал, что эти же вопросы волновали и Широкого, и Черемных, и Григорьева. Пойдет ли пар туда, куда он должен пойти? Это был кардинальный вопрос всего проекта, и ответить на него мог только опыт.

Я оделся и поднялся на капитанский мостик. За штурвалом стоял дядя Коля. Не поворачиваясь ко мне, он спросил:

— А может быть, в глубинах океана живут разумные существа? Может быть, им не хватает тепла?

Я засмеялся.

— Разве что эти разумные существа живут в кипятке. Там температура семьдесят…

Мы шли в густом тумане, ориентируясь по приборам. Я слышал, как радист переговаривался то с «Кежучем», то с каким-то маяком, который именовал себя «четвертым».

— Что вы там нашли, на дне Сахалинской ямы? — спрашивал «четвертый».

— Разумную жизнь, — насмешливо отвечал радист.

— Какие они, водяные-то?

— Пока неизвестно.

— Сколько мы будем идти до Итурупа?

Дядя Коля взглянул на радиодальномер.

— Что-нибудь около суток. Если погода будет такой. Сейчас там пурга.

В этих широтах зимние месяцы самые тяжелые. Штормы, снегопады, густые, туманы. Наш рефрижератор жалобно сигналил, медленно рассекая бегущие навстречу волны. На палубе кипела работа. Моряки непрерывно скалывали лед. Волны перекатывались через борт, и вода мгновенно замерзала.

На рассвете я вернулся в каюту и моментально уснул.

Вдруг чья-то рука сильно меня тряхнула за плечо… Мне показалось, что я только-только закрыл глаза. Я вскочил на ноги, ничего не понимая. Каюта была залита солнечным светом, Вокруг меня все переворачивалось, я снова упал на койку.

— Вставайте, Виталий Александрович. На горизонте — остров!

На палубе, крепко держась за поручни, стоял профессор Широкий. Вокруг него столпились матросы. Они смотрели на ослепительно белый от пышного снежного покрова остров. Солнце стояло в наивысшей точке небосвода, и теней почти не было. Кругом-сопки, сопки… Высокие и низенькие, слегка дымящиеся и совсем безжизненные…

— Вон наш «Тихий», — сказал Широкий, показывая на высокую сопку справа.

— Так что же это было на дне Тускароры? — спросил Широкого капитан «Буссоли». По-видимому, до моего прихода они уже разговаривали долго. Моряки окружили профессора плотным кольцом.

Профессор смущенно улыбнулся и махнул рукой.

— Вы думаете, какая-нибудь удивительная тайна? Ничего особенного. Просто древние люди в поисках тепла и света умели создавать небольшие искусственные вулканы. Они находили места, где земля была погорячей, а подземный гул погромче. Там они и копали свои искусственные маленькие вулканчики, предварительно обложив место камнями… Это было в ледниковый период, когда с севера на здешние края двинулись могучие льды. Я думаю, что такие вулканчики предназначались для обогрева небольшой общины или деревни. К сожалению, эти поселения канули на дно морское наподобие Атлантиды.

— Да, но на глубине семь тысяч метров…

— Это, конечно, самое удивительное. Но и это объяснимо, во всяком случае в принципе. Искусственное сооружение, опустившееся на дно океана, только доказывает, что Тускарора очень молода. Впадине не более пятнадцати тысяч лет. Можно думать, что в тот далекий период истории Земли произошла какая-то катастрофа, которая вызвала бурную тектоническую деятельность земной коры. Что это было? Есть много теорий. Одна из них связана с Луной. Предполагается, что Луна не земного происхождения, что она, так сказать, случайно попала в поле притяжения Земли и из вечной скиталицы вселенной превратилась в нашего спутника. Но ее приобретение обошлось дорого… Может быть, погружение части суши в океан, да еще на такую глубину, — это и есть результат деятельности Луны…

Подумав, профессор весело добавил:

— Эту теорию можно будет подтвердить или отвергнуть после первой экспедиции людей на Луну!