История эта имела место быть лет десять назад, во время посещения делегации Иркутской мэрии базы Тихоокеанского флота, и, в частности, атомного подводного крейсера «Иркутск». А так как до сих пор никто из участников этого мероприятия не может без бурного веселья вспоминать эту историю, то я решил взять на себя смелость, и поведать её Urbi et Orbi.
Что такое атомная подводная лодка, думаю, нет никакой нужды никому объяснять. А вот почему одна из субмарин Тихоокеанского флота носит имя моего родного города, думаю, нужно сказать несколько слов. Хотя сейчас, среди определённой части общества, и считается «хорошим тоном» поливать грязью «лихие девяностые», всё же, мне кажется, что хорошего в те времена было сделано немало. И в качестве одного из таких положительных примеров можно назвать соглашение, которое иркутская городская администрация заключила с командованием ТОФа: власти Иркутска брали на себя ответственность за то, чтобы очередной призыв на военную службу проходил без срывов — а командование флота обязалось направлять призванных на флот иркутян не куда Бог на душу положит, а формировать из земляков единый экипаж: когда у матроса, служащего на АПЛ, есть, с кем не только словом перекинуться, но и родные улицы вспомнить, и общим знакомым кости помыть, то и служба не так в тягость… Вот и было решено назвать одну из субмарин именем нашего славного города — а призывников-иркутян для прохождения службы записывать на её борт. Мне кажется, очень даже хорошее решение.
Ну, и нельзя сказать, что городские власти, сбагрив иркутских парней на АПЛ «Иркутск», совсем уж после этого не интересовались их судьбой, и никак иркутянам не помогали. Нет, конечно — и интересовались, и помогали: и продукты иркутские пищевые предприятия поставляли на флот по льготным ценам, и с концертами иркутские рокеры и эстрадники к землякам во Владивосток ездили, и ещё какие-то совместные дела у мэрии с командованием флота были — не помню уже… Главное — то, что иркутские парни охотнее стали идти служить на флот — а пройдя службу, не были разочарованы. Ну, и никакого «казарменного мордобоя» и прочей дедовщины на подводной лодке «Иркутск» отродясь не было — а уже одно это дорогого стоит.
Визиты чиновников иркутской городской администрации на АПЛ «Иркутск», со временем, сделались регулярными — и вот, во время одного из таких визитов «отцы-командиры» решили сделать гостям приятный сюрприз, подняв на борту своего корабля флаг города Иркутска — тем более, что город, в аккурат, в то время обзавёлся собственным флагом.
Одна беда: никто из отцов-командиров толком не знал, что же представляет из себя этот самый флаг города Иркутска — в отличии от своих подчинённых, никто из них прежде никакого отношения к нашему городу не имел…
…Я уж не знаю, почему они не обратились за консультациями по вопросам городской геральдики к матросам-иркутянам: может быть, им такая мысль просто в голову не пришла — а может, сработал извечный принцип «командир лучше знает!» — да только, не обратились… Вместо этого, они полезли в Интернет, набрали в поисковике два слова «флаг Иркутска» — и вывалилась им одна-единственная ма-алюсенькая картинка с изображением этого самого флага: бело-синее поле, один в один напоминающее старый совецкий военно-морской флаг (что не могло их не порадовать!), а на широкой белой полосе — герб Иркутска: некий геральдический зверь, который тащит что-то куда-то в зубах…
Повторяю: иркутян среди офицеров АПЛ «Иркутск» не было — а к матросам обращаться они сочли ниже своего достоинства. Вот если бы обратились с вопросом, что это, мол, за зверюга на вашем гербе изображена? — то в ответ услышали бы скороговорку, отскакивающую от зубов любого, мало-мальски владеющего азами устной речи, иркутянина: «БАБР-НЕСУЩИЙ-СОБОЛЯ!» — и не было бы никакого конфуза… Но господа-товарищи офицеры понадеялись на свою флотскую смекалку — и конфуз, в результате, был…
Но прежде, чем продолжить рассказ о весёлых событиях, имевших место на борту АПЛ «Иркутск», нужно несколько слов сказать о том, что это за зверюга такая — Бабр — и о том, как она, собственно, на иркутский герб забралась…
Итак, городской герб Иркутску был пожалован, если мне не изменяет память, в 1690 году, и представлял собой червлёное (серебристое) поле, на котором по зелёному лугу бежит зверь Бабр, а в зубах у него — тушка соболя… Бабр этот символизировал одновременно и силу и мощь Империи (тогда уже, в 1690-м году — de facto, Империи), и фауну здешних мест — ну, а соболь был и символом богатства края, и, одновременно, наглядно демонстрировал, «шо мы имеем от гуся» — то есть, что Москва имеет с Восточной Сибири. Ибо, что в семнадцатом веке Восточная Сибирь платила Московскому Престолу налоги соболиными шкурками, что сейчас их отсюда в столицу везут — будто, и не изменилось ничего за три с половиной столетия…
Так что это за зверь такой — Бабр? А всё очень просто! Русское слово «бабр» — это испорченное бурятское слово «бар», более известное сегодня в его тюркском варианте «барс» или «елбарс». Словом этим диковиным здесь прежде тигру полосатую называли! Вот и вся загадка! А так как в те времена тигры в Прибайкалье ещё водились, то ни у кого не вызвало сомнений, что именно эта красавица-зверюга должна стать символом города и края…
Правда, уже к концу восемнадцатого столетия тигров в Прибайкалье выбили полностью: уничтожить это чудо, огромную полосатую кошку — много ума не надо… А к середине девятнадцатого столетия, когда Департамент Герольдии получил от Государя задание привести, наконец, в порядок всё российское поземельное геральдическое хозяйство, изначальное значение слова «бабр» было начисто забыто — а чиновники Департамента Герольдии, надо полагать, его и не знали вовсе.
К тому же, в распоряжении тогдашних герольдистов имелось только старинное, достаточно схематичное изображение иркутского герба, присутствовавшее на печати Московских Государей — да описание, в котором говорилось, что на иркутском гербе какой-то зверь Бабр куда-то тащит соболя. Что за зверь — соболь, чиновники Департамента Герольдии знали; а что за бабр такой — у них не было ни малейшего представления… Предположили, было, что бабр — это бобёр, да нашёлся среди них умный человек, который сказал, что соболи — вообще-то, звери хищные — а бобры… бобры, разве что, бревно могут до смерти загрызть: грызуны — они и есть грызуны… А где это видано было, чтобы грызуны хищниками питались? Не бывает такого…
Почесали затылки санкт-петербургские герольдисты — да и нарисовали на гербе Иркутска какого-то условного зверя — кота — не кота, собаку — не собаку… На всякий случай, пририсовали этому своему фантому плоский бобровый хвост-весло, сунули в пасть соболя (ну, видимо, чтобы не возмущался) — и сообщили всем заинтересованным лицам, что се — Сибирский Звер Бабръ, соболя в зубах несущий. И утвердили герб.
Правда, со временем, крысообразно-котоподобно-собаковидный Бабр приобрёл более достойный — хотя и более схематичный — вид, и в этом виде он стал официальным символом сначала города Иркутска и Иркутской губернии — а в 1960-е годы, когда в совецком союзе было решено частично восстановить старинную земельную геральдику, был возвращён в качестве герба города Иркутска и Иркутской области.
Но — вернёмся на атомную подводную лодку «Иркутск», офицеры которой историю ируктской геральдики не знали, ни с какими бабрами никогда не встречались и в Иркутске ни разу не были — но перед которыми стояла боевая задача: к визиту иркутской делегации изготовить флаг с символикой города — побратима их корабля.
Я не присутствовал в капитанской каюте во время «мозгового штурма», посвящённого решению поставленной боевой задачи, но, скорее всего, выглядело это примерно так:
- Так! — говорил командир боевого корабля, — что нам известно о гербе Иркутска? Думаем, господа офицеры! Думаем и вспоминаем!
- Там, вроде, изображён какой-то, не то бобр, не то бабр, — робко отвечал кто-то из подчинённых, — который тащит в зубах… этого… соболя, кажется.
- Отставить! — ревел командир, — какого ещё «соболя»? У Вас, товарищ мичман, для чего голова на плечах — чтобы фуражку носить, или чтобы в неё есть?!! Сами-то поняли, что сказали??? Как это бобёр может тащить в зубах соболя?
- Ну, не соболя… — подавал голос другой офицер, — а этого… Рыба у них там, в Байкале есть — название созвучное. Помните, они в прошлый раз её привозили? И в позапрошлый… Как же её? Ах, да! Омуль! Точно, омуль!
- Ну вот, — отвечал командир, — это уже теплее! А то скажете тоже — «соболь»! Хотя — да, немудрено и ошибиться: «соболь — омуль»… Слова похожие…
- Итак, — продолжал командир, — что мы имеем? Как Вы сказали? Бобр? Бабр? Ага! Значит, Бабр, несущий омуля! Хорошо!
- А разве бобры рыбой питаются? — подал голос ещё кто-то, — да и зверь-то у них, вроде, Бабр, а не бобр называется. Точно, Бабр! Слово диковинное — вот и запомнилось! Только знать бы, что это за зверь такой — Бабр?…
- Ну вы, блин, даёте! — смеялся на это замечание командир, — здесь же всё очень просто! Раз тащит рыбу — значит, это кто? Значит, это КОТ! Кот, которого зовут Бабр! Вот и всё!…
Вот и всё. А так как у моряков слово вообще редко расходится с делом, то на сушу тот час же был ссажен вестовой, которого отправили в ближайшую фирму, занимающуюся нанесением рисунка на ткань — и уже через несколько часов флаг был готов.
Дальше… Когда, через некоторое время делегация мэрии города Иркутска прибыла на базу Тихоокеанского флота, то высоких гостей встречал выстроенный вдоль причальной стенки, экипаж атомного ракетного крейсера «Иркутск»; моряки-иркутяне держали равнение, и солёный океанский ветер трепал ленточки бескозырок. Грянул торжественный марш — и на флагштоке крейсера взвился внушительных размеров флаг! На флаге, очень напоминавшем тот, что украшает здание Иркутской мэрии, все присутствующие увидели огромного чёрно-белого полосатого кота с пушистым хвостом и глумливой харей; художник, создавший сей образ, явно запечатлел этого наглого котяру в тот момент, когда полосатый разбойник где-то спёр жирную рыбину — и теперь по-тихому смывался с места преступления…
…Я завидую выдержке наших городских чиновников. Вот у стоящих во втором ряду за их спинами иркутских журналистов, сопровождавших делегацию, такой выдержки не было — и если бы не гром военного оркестра, то их ржание было бы слышно если не в Японии, то на другом берегу бухты — это уж точно!…
Когда торжественный марш смолк, возглавлявший делегацию заместитель мэра Сергей Иннокентьевич Дубровин совершенно светским тоном — как будто и не случилось ничего — поинтересовался у командира подлодки:
- А что это за флаг, если не секрет?
- Ну как же?! — немного смутился командир корабля, — это же флаг города Иркутска! Иркутский кот Бабр, несущий в зубах байкальского омуля…
Новый взрыв смеха среди пишущей братии не случился только потому, что ни у кого уже просто не осталось на него сил — газетчики и телевизионщики просто тихо стонали, пряча лица.
- Да? — тем же великосветским тоном поинтересовался Сергей Иннокентьевич, — очень своеобразная, нестандартная трактовка привычного символа! Очень оригинально, спасибо! Знаете, — обратился он к командиру корабля, — давайте сделаем так: нам было бы очень приятно увезти с собой с борта нашей подлодки-побратима этот замечательный иркутский флаг — а взамен, администрация города Иркутска подарит экипажу подлодки другой — более… более каноничный, — нашёл нужное слово заместитель мэра, — договорились?
Командир корабля почувствовал, что что-то здесь не так, что где-то они с этим флагом прокололись — вон, и журналисты ведут себя как-то странно… Однако, он не стал ломать себе голову над этим вопросом, а просто принял предложение вице-мэра. И в положенный срок на борт атомного подводного крейсера «Иркутск» был доставлен флаг города Иркутска — с памяткой-описанием и исторической справкой, в которой в доходчивой форме объяснялось, что это за зверь такой — Бабр. А флаг с «котом Бабром», скрысившим где-то рыбину, уехал в Иркутск…
…В тот день, после завершения официальной части мероприятия, журналисты спрашивали матросов-иркутян:
- Ну ладно — офицеры: они не знали, каким должен быть герб Иркутска — но вы-то, парни, знали! Почему же вы им не подсказали-то, а?…
- Ну… — мялись матросы, — тут дело такое… Во-первых, они и сами могли спросить… А когда мы увидели этот флаг — представили, какой у них выйдет конфуз — и решили молчать. Да и этот «кот Бабр» у них сильно прикольный получился…
P.S. В канун юбилея Иркутска городские власти решили, наконец, поставить точку в этой полуторавековой путанице с Бабром: вернуть на иркутский герб фигуру тигра — а непонятное чёрное существо с плоским хвостом, перепончатыми лапами, кошачьей мордой и красными глазами с герба убрать. Скажу честно, я не в восторге от этой идеи: конечно, тигр — это тигр, но… но это непонятное чёрное существо с плоским хвостом, перепончатыми лапами, кошачьей мордой и красными глазами за более, чем полтора века, настолько «прижилось» на гербе Иркутска, что его будет не хватать… Исчезнет ещё одна тайна, ещё одна городская легенда, ещё одним мифическим животным станет меньше. Ведь этот самый Бабр тем и уникален, что другого такого Бабра нет ни на одном гербе мiра — вон, драконов и единорогов — хоть отбавляй, они что по европейским, что по остальным гербам табунами ходят — а вот Бабра больше нет нигде.
Так что, давайте не будем эту зверюгу с нашего герба прогонять, ладно?