Не знаю, сколько времени прошло. Недолго. Я успела лишь подумать о том, что некоторые мужчины веками остаются верны своим привычкам сбегать от домогающихся их женщин. После чего я решила задремать. А что мне оставалось делать? Я — бедная, несчастная принцесса, всего-то желающая забеременеть от малознакомого мужчины в условиях ведения последним боевых действий. Что мне — рыдать? Рыдать не хотелось.

И вот сплю я, никого не трогаю, разве что во сне, но это не считается, хотя нет, считается, потому что снится мне Кир. Мой Кир, а не это чудище воинственное, которое само не знает, что хочет. И вот во сне… во сне он перебирает мои волосы, гладит меня пальцами по щеке, а потом склоняется ко мне и целует так ласково и так по-родному, что я… просыпаюсь. Ага, приехали. Сон в руку или в другие какие места. Потому что это и в самом деле мой странный воитель пришел. Устал, бедняга, изображать из себя гранитный столб и покорился действию заклинания «Любовный дурман». Жаль, конечно, что не моих женских чар, но сойдет и так. Главное — себя уговорить, постараться забыть о том, что это — не мой Кир, убедить себя в том, что так нужно. Все бы ничего, только вот пахнет он немного иначе, шепчет что-то не то, да и не любит он меня. Так, хочет. Да и хочет не сам, а под воздействием запрещенного колдовства. Не буду думать об этом!

Впрочем, быстро выясняется, что и этот Кир знает, что ждет от него женщина. И этот Кир может быть ласковым без приторности и настойчивым без грубости. Впрочем, с кем мне его сравнивать? С ним же самим? В какой-то момент я забываю, что со мною не жених, а неизвестно кто, и позволяю себе расслабиться. Ну, и примерно через полчаса, когда я уже практически поверила в то, что занимаюсь любовью с любимым мужчиной, Кир-1 поднимается, быстро напяливает на себя одежду, не забывая и тяжелую, с пришитыми на ней медными бляхами куртку, и удаляется, не сказав мне на прощание не то, что «люблю, целую», а даже «пока, увидимся».

Меня поимели и забыли. Обидно. С другой стороны, наверное, это и к лучшему. Теперь бы еще выяснить, где моя собака, простите, жених, а также друг-волшебник и сбежать. Да, хорошо бы волшебник этот определил — беременна я или нет, а то мне снова затаскивать на себя этого ненормального полковника не улыбается.

* * *

Развернулись мы и обнаружили, что у нас появилась компания. Блондины, в количестве две штуки. Один золотистый блондин, второй серебристый. Стоят на краю поляны и нерадостно нас разглядывают. Оба до того красивы, что аж зубы сводит. Одним словом — эльфы. Вот кого мне для полного счастья не хватало! Когда только появиться успели? А впрочем, молодцы что появились. Теперь у меня есть возможность поближе изучить настоящего живого эльфа!

Взгляд мой, надо полагать, был алчен и дик в приступе беспредельного любопытства, потому что серебристый эльф, наткнувшись на него, благоразумно отступил на шаг назад. Испугался? И правильно сделал! Когда меня что-то заинтересовывает, я становлюсь страшна в своем желании изучить это «что-то» поближе! Ведь я эльфей этих вблизи никогда не видела, а тут целых два экземпляра попались на растерзание такой любознательной мне!

Сама не знаю, как умудрилась так быстро распутать узлы и петли, которыми заботливый Иксион меня к себе прикрутил, но не прошло и минуты, как я уже съехала с его спины и предстала перед эльфами во всей своей красе, выпятив вперед грудь и промурлыкав:

— Здравствуйте, мальчики.

Мальчики на мое приветствие не ответили. Да и вообще настроены были недружелюбно. Оно и понятно, что они не в восторге от того, что их тайную поляну рассекретили, а теперь еще и топчут копытами. Почему я решила, что это их поляна? Ну, а что еще, по-вашему, могут делать два эльфа в такой глухомани? Здесь же больше ничего интересного, кроме этого огородика не имеется.

— Что господа потеряли в землях кентавров? — наконец обрел дар речи Иксион.

Вид он при этом принял такой высокомерный и царственный, что я чуть в реверансе перед ним не присела. Тоже мне, гордый представитель племени парнокопытных… или к какому там виду лошади относятся?

— С каких пор нейтральная территория стала принадлежать кентаврам? — это среагировал золотистый, приняв вид не менее высокомерный, чем у Иксиона.

— Горы вон там, — кентавр терпеливо указал на скалистую стену в нескольких метрах от нас. — А здесь, — далее следовал многозначительный удар копытом по земле, — начинается наша территория, и вас сюда не приглашали.

— Это эльфийские земли, — заявил серебристый, который до этого помалкивал, исподтишка изучая мои голые ноги.

— Полагаю, господа эльфы заблудились, — подсказал Иксион, проявляя чудеса терпения и деликатно не тыкая эльфов носами в откровенную ложь и расхождения в показаниях. Один вот заявляет что это нейтральная территория, второй уверен, что они на эльфийской земле.

— Боюсь, что это господин кентавр и его…хм… дама, — презрительный взгляд на меня, — заблудились.

— Это что это ты так на меня посмотрел? — рассердилась я, — и что это за «хм» такое многозначительное? Ты о чем это подумал, ты, задница ушастая? — тут меня осенило, — Икси! Так вот каких ушастых ты имел ввиду! Так вы, ёптыть, парочка — два подарочка, незаконным выращиванием Каннабиса на чужой территории занимаетесь?

— Это наша территория! — процедил сквозь зубы серебристый эльф.

— Хрена с два! — возразила я. — Даже мне известно, что Каннабис растет только на кентаврийской земле! У них тут почва особенная. В других местах эта трава не приживается вовсе.

Оба эльфа свирепо уставились на меня. Да, об умении эльфов вырастить что угодно в любых условиях, ходят легенды. Вот только одно растение они при помощи своей расчудесной эльфийской магии вырастить не могут — это Каннабис широколиственный. Обычный Каннабис посевной, не имеющий таких свойств, как широколиственный — это, пожалуйста, а вот волшебный Каннабис, используемый пифиями и некоторыми любителями расслабиться экзотическим способом — фиг! Такая несправедливость эльфов задевала. Вот и этих двоих задела. Они еще мрачнее стали, а лица так закаменели в праведном гневе, что хоть картину пиши под названием «Негодующие блондины»… ну или как-то так.

— Милая моя, — вкрадчиво начал серебристый.

— Я не милая, — перебила я, ослепляя его белозубой улыбкой, — и не твоя. Скажи, Икси?

— Не желают ли господа эльфы, чтобы им показали дорогу к границе? — выдавил из себя Иксион, скромно роя землю копытом и не замечая, что при этом с корнем выворачивает кустики Каннабиса.

Золотистый эльф бросил на это безобразие полный скорби взгляд, а серебристый придал своему взору наглости и ответил на предложение Иксиона, встречным:

— А не желают ли господин кентавр и его дама убраться восвояси с эльфийских земель?

— Мы не на эльфийских землях, — напомнила я, — не понимаю, чего вы уперлись, мальчики? Очевидно же, что это не ваша территория. Вот же Каннабис растет.

— Да, растет, — процедил золотистый и ехидно улыбнулся. — Кажется, господин кентавр и его дама не в курсе, что такое движение земной коры?

— Мы в курсе, — сухо отозвался Иксион.

Ой, судя по тому, как раздуваются ноздри его аристократического носа, он злится! Вот еще немножко и любезная улыбка превратится в зубастый оскал. Интересно, эльфы понимают, что Икси на грани, и они имеют все шансы получить копытом в лоб?

— Так вот, тот факт, что каннабис вырос на нашей территории, это следствие движения земной коры! — поделился гениальным открытием золотистый эльф и бросил на кентавра гордый взгляд. — Время все меняет. В том числе и состав почвы. Отныне и на эльфийских землях растет эта трава.

Я просто удивляюсь Иксиону! Я бы на его месте давно взвыла и надавала упертому эльфу по наглой морде. Это насколько ушлым надо быть, чтобы вот так беззастенчиво врать?

Кентавр загарцевал на месте, зафыркал, но быстро взял себя в руки и, все тем же приторно вежливым тоном, совершил очередную попытку направить мысли эльфов в нужное русло:

— Вы заблудились и ошибаетесь. Это не эльфийская территория.

— Ты, кентавр, намекаешь, что эльфы могли заблудиться в собственном лесу? — с негодованием воскликнул золотистый, а серебристый бросил очередной заинтересованный взгляд на мои ноги.

— Нравится? — оживилась я и шагнула поближе.

Пусть полюбуется моими ножками, а я пока его поближе разгляжу. Интересно же! Может быть, он даже позволит мне за уши его потрогать. Но эльф моего порыва не понял и попятился.

— Ой, ну куда ты? — расстроилась я, — я же не кусаюсь! Икси, эльфы все такие пугливые, или этих двоих травокуров просто по шугани пробило? Милок, ты Каннабиса перекурил, да? Ты не бойся, тетя хорошая, тетя тебя не обидит.

— Что? Что ты такое говоришь? — возмущенно воскликнул серебристый. — Ты посмела заподозрить нас — эльфов, в неподобающем!

— Да мне плевать, подобающим или не подобающим вы занимаетесь, когда вдвоем остаетесь, — отмахнулась я, — я тебе сейчас про чрезмерное употребление Каннабиса толкую, а ты непонятно о чем думаешь!

От моего заявления серебристый покраснел, даже кончики ушей заалели. А золотистый наоборот побледнел и гневно сжал губы в тонкую линию.

— Тебе так не идет, — доверительно сообщила я и одарила всех троих мужчин лучезарной улыбкой, — ребята, предлагаю остановиться на мысли, что господа эльфы заблудились, обкурившись Каннабиса, а мы с господином кентавром, добрые такие, сейчас покажем им в каком направлении надо топать, чтобы домой попасть. И плату за это совсем ничтожную попросим.

— Что? Да как ты смеешь о какой-то плате толковать! — возмутился золотистый.

— Да ты не ори раньше времени, — примирительно посоветовала я, — я всего-то и хочу, что твоего приятеля за уши потрогать. Или ревнуешь?

— Не будет ли любезен многоуважаемый господин кентавр приструнить свою… даму? — скалясь в жалком подобии вежливой улыбки, процедил золотистый эльф.

— Будет, будет, — откликнулась я, — шашлык из тебя будет, если еще раз сделаешь такую многозначительную паузу, прежде чем назвать меня дамой! Я, между прочим, княгиня и требую уважительного к себе отношения! Или вы хотите проблем с Эрраде и Зулкибаром?

— А у них мало проблем? — парировал серебристый, за что заслужил укоризненный взгляд золотистого и поспешно замолчал.

Интересненько!

— А ну-ка давай подробнее про проблемы. Моя левая пятка подсказывает мне, что ты знаешь что-то такое, чего не знаю я. Поделишься, мой серебристый дружок? — проворковала я, все-таки изловчилась и втиснулась в объятия ошалевшего от такой наглости эльфа.

Ну вот! Сбылась мечта идиота! Я прижимаюсь к самому настоящему эльфу и могу во всех подробностях изучить его красивую физиономию, в том числе и необычный для человека разрез глаз. А стоит руку протянуть, как я смогу потрогать эти миленькие острые ушки, которые, нагло торчат среди прядей роскошных серебристых волос и будто просят, чтобы к ним прикоснулись.

— Рассказывай, а то отдамся! — придав своему голосу страстные интонации, пригрозила я.

Эльф попытался меня отпихнуть, но я не позволила — обхватила его одной рукой за шею, да еще и ногой обняла, чтобы уж наверняка не вырвался, и наконец-то потрогала эти вожделенные уши! Надо сказать, уши как уши. Самые обыкновенные на ощупь. Не понимаю, почему эльф в ужасе замычал. Чего бояться-то? Я же осторожно.

Вся эта экзекуция заняла буквально полминуты, а потом серебристый вышел из ступора и исчез, оставив меня обнимать воздух.

— О вашем наглом поведении на эльфийской территории будет доложено Правителю Рахноэлю! — гордо изрек золотистый эльф и тоже исчез.

Какое-то время я задумчиво молчала, а потом задала вполне закономерный вопрос:

— Если они могли так запросто телепортироваться, какого черта ты тут им предлагал себя в провожатые?

— Я всего лишь пытался подсказать им способ объяснить свое присутствие здесь, — прорычал Иксион, наконец, давая волю эмоциям. — Уроды ушастые! Наглые морды! Никакого стыда! Я их практически застукал на месте преступления, а они…

— Да ладно, Иксиончик, расслабься, — перебила я. — Ну да, наглые. Но что ты хотел от перворожденных?

— Я знаю, что ты выросла в ином мире, и порой говоришь странные вещи, — задумчиво произнес кентавр, — объясни, почему ты назвала их перворожденными? Это какое-то оскорбление иномирское или… это означает то, что я думаю?

— Икси, даже предположить не могу, о чем ты там думаешь, но перворожденные означает всего лишь то, что эльфы появились раньше людей и прочих разумных существ.

— Это кто тебе сказал такой бред? — кентавр так взбеленился, что даже на дыбы встал, как натуральный конь, которого неожиданно огрели хлыстом по крупу. — Неужели ушастые осмелились распускать подобные слухи?

— Ой, ну зачем же так нервничать? — воскликнула я, — успокойся, а то я испугаюсь, упаду в обморок и до места встречи с дедом тебе придется нести меня на руках!

Угроза подействовала, кентавр перестал бесноваться, опустился на все четыре ноги и мрачно поведал:

— Первыми в этом мире появились кентавры. Это знает каждый! Но нам не приходит в голову величать себя перворожденными. А эти…

Далее было такое выразительное фырчание и рычание, что я начала подозревать, что это отборный мат на кентаврийском языке.

— Да не переживай ты, ваши эльфы себя так не называют, — утешила я и объяснила, что эпитетом «перворожденные» эльфов частенько величают в фантастических книгах того мира, в котором я родилась и выросла.

Мое объяснение Иксиона успокоило, и он сделал вывод, что я исключительно везучая особа, раз мне удалось вырваться из такого ужасного мира, где существуют дикие фантазии об ушастых пакостниках, ворующих чужой Каннабис.

Я хотела сказать что-нибудь в защиту своей давно покинутой родины, но наше уединение было прервано дедом.

— Вот вы где! — с таким возгласом относительно трезвый Мерлин выбрался из кустов. — Опаздываете. Вот пошел вам навстречу. Что это вы здесь застряли, а? Дуська, внученька, ну и страшна же ты! Иксион… фу, Иксион, тебе бы помыться не мешало.

— Я знаю, — совершенно убитым голосом отозвался кентавр.

— Подойдите поближе, дети мои, — пафосно изрек дед. — Вас ждет Зулкибар…и горячая ванна. Обоих!

— Что прямо-таки я и Икси в одной ванной? — развеселилась я, — а что на это скажет Терин?

Пока я произносила свою «состуласшибательную» шутку, дед, не тратя времени, перенес нас в тронный зал Зулкибарского дворца, и отвечал мне уже Терин:

— Я Вам, Дульсинея, скажу, что Вы себя очень не умно ведете.

— Теринчик! — я с радостным визгом бросилась к моему некроманту.

Он без особого энтузиазма позволил мне повиснуть у него на шее, после чего отстранил меня от себя и обратился к Кардаголу:

— Не могли бы Вы, уважаемый, вернуть моей жене нормальный облик?

— Тебе не нравится? — искренне удивился Кардагол.

— Верни, как было! Отдай мой тапок!

Это мы с Терином одновременно крикнули. Повелитель времени пожал плечами, что-то проворчал и мне в руки упал мой магический предмет.

— Отлично, — одобрила я, на радостях, сделав вид, что не замечаю красивого фингала на лице Кардагола, — а теперь избавь меня от этой ужасной личины. И без фокусов!

— Вы ничего не понимаете в настоящей красоте, — проворчал Повелитель времени, сделал несколько пассов и… Нет, ну я знала, что превращение в исполнении этого ископаемого извращенца — не слишком приятная процедура. Но мне как-то позабыли рассказать, что обратное превращение, это намного неприятнее. Одним словом, здравствуй обморок.

В себя я пришла в ванне. С Терином.

— А потом ты сделаешь мне массаж, — мечтательно пробурчала я, благодушно позволяя ему полоскать свои пятьдесят килограмм живого веса в горячей ароматной воде.

— Потом, Дульсинея, у нас состоится разговор о Вашем поведении.

— Нет, сначала массаж! Иначе Вы, Терин, рискуете получить по мордасам от бедной уставшей женщины!

— Сначала массаж, — сдался мой на редкость терпеливый некромант.

* * *

— Простите, Ваше величество, Вас там какой-то кентавр спрашивает.

Ну, какой кентавр может меня спрашивать, учитывая то, что я относительно знаком лишь с одним из них? Видел его в виде призрака. Иксион, конечно.

— Да, Гарлан, я сейчас буду. Где он?

— В тронном зале, Ваше величество.

Странное дело — мой тронный зал, предназначенный исключительно для особо торжественных церемоний, кажется, в последнее время превратился в… не знаю, во что! В таверну какую-то! Все, кому не лень, тут же оказываются в тронном зале.

Иду и сам себя накручиваю.

Гарлан следует чуть позади.

— Дуся тоже вернулась? — спрашиваю я.

— Княгиня Эрраде изволила переместиться вместе с князем.

Ну, правильно! Она изволила переместиться, а я сейчас должен разбираться с этим странным четвероногим.

Ладно, вхожу. Иксион стоит недалеко от дверей, такой слегка потерянный на вид, и ну совсем на герцога не смахивает. Больше всего он похож сейчас на усталую лошадь, к которой зачем-то лишние детали присоединили.

— Здравствуйте, герцог Иксион. Я Вальдор. У Вас какие-то проблемы?

Кстати, что, кроме меня ему и помочь некому? Я, может, скоро и помещения убирать начну? А что? Может, я и с этим тоже лучше всех справлюсь.

— Простите, Ваше величество, — бормочет Иксион, изображая поклон, — я не знал, к кому еще обратиться. Понимаю, что сейчас, возможно, я не совсем в том виде… Простите… Моя просьба касается именно этого….

И сколько времени я должен выслушивать это его заикание?

— Я Вас слушаю, герцог.

Иксион застенчиво опускает ресницы.

— Я так долго был в пути, а еще и плен…

Я слова из него щипцами должен вытягивать?!

— Я слушаю. Очень внимательно. Не стесняйтесь, если я могу Вам помочь, я непременно это сделаю, — проговариваю, стараясь зубами особенно сильно не скрипеть.

— Ваше величество, не могли бы Вы… приказать… учитывая некоторые отличия кентавров от людей…

Я его сейчас убью!

— Понимаете, Ваше величество…

— Что случилось?! — рычу я, уже не сдерживаясь.

Лицо кентавра смущенно розовеет.

— Я хотел бы помыться.

— И все?!

— И все.

Так, тихо, Вальдор, тихо. Подумаешь, тебя отвлекли от дел, потому что это животное хочет искупаться. Неважно, что оно не смогло сразу сформулировать свой запрос. Вальдор, все это мелочи. Вспомни лучше о том, что эта живность — высокородный дворянин из другого государства. И неважно, что вы до сего момента не вступали с Кентарионом в дипломатические отношения. Это не повод для того, чтобы немедленно удушить кентавра.

— Гарлан!!!! — ору я.

Управляющий появляется рядом сию же секунду. Может, он тоже телепортироваться умеет?

— Да, Ваше величество?

— Отведи, пожалуйста, его светлость герцога Иксиона в купальню. И позаботься о том, чтобы ему предоставили все необходимое. Абсолютно все. Поняли меня?

— Да, Ваше величество, я немедленно все организую. Только, прошу прощения, но я должен сообщить Вам — прибыли визитеры.

— Кто?

— Эльфы. Госпожа Лиафель Залеска с сопровождением.

Этот день когда-нибудь закончится? Что? Кто? Лиафель Залеска? Гарлан шутит?

— Точно Лиафель? — переспрашиваю я, забывая дышать.

— Она назвалась именно так. Со мною разговаривала сама госпожа.

— Сколько с нею эльфов?

— Семь, Ваше величество.

— Ладно, Гарлан, распорядись разместить их где-нибудь. От меня подальше. И скажи, что я приму их завтра. Или послезавтра. Нет, ладно, завтра. Хорошо, сегодня. Я чуть позже скажу, во сколько. И да, про герцога не забудь.

Коротко кланяюсь кентавру.

— Простите, вынужден удалиться.

Тот также изображает поклон.

— Это я прошу прощения за то, что отвлек Вас, Ваше величество.

Я разворачиваюсь и сбегаю. Ну, совсем, совсем я не хочу видеть эльфийку, которая имела наглость назваться именем моей бывшей возлюбленной. А придется. О, боги! Кажется, то, что случилось ранее, вовсе не было неприятностями. Кажется, они для меня только начинаются.