Узкая дорога тянулась от трассы вглубь леса. Никаких препятствий мы пока не встретили. Прастель объяснял это тем, что военное начальство не хочет привлекать лишнее внимание к объекту. Все-таки наша выходка с фотографиями принесла свои плоды. Они теперь боятся, что и этот объект попадет в поле зрения нежелательных лиц из-за своей многочисленной охраны. А так — ничего особенного, стоит себе в лесу котельная, которая обогревает близлежащий дачный поселок. Но эта котельная — всего лишь верхушка айсберга, генераторная подстанция. Сам же разрядник прячется под землей в лесу. И там уже охрана нешуточная.

Перед воротами нас встретил человек в полувоенной форме без каких-либо знаков отличия. Я протянул ему пропуск, который мне подсунул наш доктор, а рука сама собой скользнула под сиденье и нащупала рукоятку автомата. Но все обошлось. Охранник заглянул в салон, увидел Прастеля и расплылся в улыбке:

— Господин инженер! Давно вас не видел. То сутками домой не отлучаетесь, а тут пропали чуть-ли не на неделю.

— Я — человек подневольный, — нашелся доктор (или инженер?). — Начальству виднее, где мне быть, а откуда не отлучаться.

— Удачи! — охранник поднес пальцы к козырьку фуражки без кокарды. — Открывай, пусть проезжают.

— Ну вот. Меня уже не забудут, — прошипел Прастель, — А вас, ребята, вычислят. Если, не дай Бог, что-то пойдет не так — нас из-под земли достанут. И за ваших «питомцев» из «РОМиКа», Гарвер, возьмутся.

— Что ты предлагаешь, профессор? — спросил Рубио.

— Все очевидно. Свидетелей оставлять нельзя. Гуманизм неуместен. Вы это сами прекрасно знаете. Или, думаете, ваших близких пожалеют?

— Ну, доктор, ты и… — но я не договорил, Машина подкатила к узкой двери цеха.

Едва мы зашли в здание котельной, к нам подбежал начальник смены — чернявый усач с военной выправкой. Отдав честь Рубио — на том была шинель с погонами подполковника — так же стал расшаркиваться перед Прастелем. Похоже, нашего доктора здесь уважали и ценили, то-ли за должность, то-ли по достоинству — за его знания и умение.

— Сколько людей на выходе? — спросил Рубио начальственным голосом.

— Шестеро, — бодро рявкнул сменный. — Я, два кочегара, два механика, оператор и…

Тут он запнулся, скомкав бодрый рапорт:

— … Этот, как его… Тот, что с проводами…

— Электрик, — подсказал доктор.

— Так точно, электрик. Простите, из головы выскочило. Слово такое… И на посту три караульных.

— Соберите всех в подвале, — сказал Рубио. — В комнате, рядом с материальной кладовой. Ключи у вас? Откроете ее.

— А в чем дело? — удивился старший смены.

— Инструктаж о действиях персонала во время непредвиденных обстоятельств, — помог замявшемуся Рубио доктор Прастель. — В той комнате будет убежище на случай какой-либо опасности.

Через пять минут из подвала вышел мой телохранитель со связкой ключей и только кивнул, мол, все в порядке.

— Тарлен, — выкрикнул Прастель испуганно. — Совсем забыл. На посту, у охранников есть телефон. Я говорил, что сделал им эту штуку. Если они позвонят, или позвонят им, и если они скажут, что здесь инженер…

— Спокойно! — невозмутимо ответил Рубио. — Вы занимайтесь своим делом, а об остальном я позабочусь.

И мы занялись.

Доктор первым делом разжег котел. Это было несложно — открыть краны подачи жидкого топлива и нажать кнопку пьезозажигания. Затем выволок откуда-то автоген (оказывается, сварку аборигены знают, правда, не все, и не электрическую, а только газовую) и принялся заваривать распределительный шкаф. Как он объяснил, чтобы одним движением выключателя не обесточить установку, сорвав тем самым все наши планы.

Я открыл кожух генератора и заглянул вовнутрь. Вот это да! Мне приходилось в свое время сталкиваться с электрическими машинами, но такую конструкцию видел впервые. Доктор знает свое дело! В мире, где газеты читают при газовых рожках или канделябрах, а станки крутят с помощью пара, я увидел электромашину, конструкцию которой не знают даже наши передовые ученые! Эх! Ну, хоть бы сфотографировать. Не говоря уже о том, чтобы схему срисовать. Но нет на это времени. Ни у меня, ни у Прастеля, ни у чудо-машины.

Я открутил крышку подшипника, выгреб лишнюю смазку и установил два датчика. Проводки от них закрепил на детонаторе динамитной шашки. Мину сделал я, а вот датчики — это заслуга доктора. Все-таки, умный, сукин сын. Его бы знания, да на пользу людям! Кнопочка нажата, лампочка загорелась. Минут через десять, когда поднимется давление в котле, генератор начнет вращаться, крышка кожуха будет заблокирована, и никто не сможет оборвать два тоненьких проводочка. Потому что, как только ротор остановится — датчики дадут команду, ток от самодельной батарейки побежит по проводкам, и мина разнесет генератор в щепки.

— Готово, — сказал Прастель, гася горелку. — Что у вас?

— У меня — порядок, — ответил я. — Можно запускать генератор.

— У меня тоже, — сказал подошедший Рубио. — Сторожа нам уже не помешают.

Мы не стали уточнят, что имел в виду телохранитель и как он решил проблему. Доктор открыл мощную задвижку и тут же кувалдой согнул ее винт. Мы услышали шипение пара и низкий бас разгоняющегося ротора, который постепенно переходил на все более высокие тона, пока не достиг диапазона тенора.

— Быстрее, к люку, — скомандовал Прастель.

Но не тут-то было. Тяжелая стальная плита — вход в технический туннель, оказался заперта на крепкий замок. Мы потеряли много драгоценного времени, прежде чем поняли, что ключа от него на связке нет. Пришлось применить свое «изобретение» — ручные ножницы с гидравлическим усилителем. После этого мы, наконец, оказались внизу, в кромешной тьме и сырости. При свете шахтерской лампы нашему взору предстал узкий и низкий лаз, вся правая стена которого была увешана бронированными кабелями толщиной в бревно средних размеров. Двигаться приходилось где пригнувшись, где боком, где на четвереньках. Шинели тоже пришлось снять — очень уж они цеплялись за крючья, на которых висел кабель. Впереди шел доктор. Дело в том, что в нескольких местах туннель был перегорожен дверьми из стальных прутьев. Просто так их открывать было нельзя — сработала бы сигнализация. Прастель копался с проводочками, что-то зачищал, что-то перемыкал и потом менялся местами с Рубио. А тот уже пускал в ход ножницы. Замыкающим шел я. Вернее, еле тащился, высунув язык. Мои товарищи были заняты, и роль грузчика пришлось выполнять мне. Рюкзак, полный взрывчатки — на спине, в руке — чемодан с электронными блоками доктора, да еще автомат на шее. Но и это были не все мои функции. Пока ребята возились с дверьми, я успел установить две растяжки. На всякий случай, чтобы прикрыть спину.

Так мы и продвигались к нашей цели по дороге «Никуда» в место под названием «Ничто», к цели под названием «Конец». И иллюзий уже не было. Мы тогда в кабинете бодро приняли решение, поклявшись друг другу в верности. Сомнения пришли позже. Рубио не доверял Прастелю. Он был уверен, что это засланный казачок, а вся операция придумана для того, чтобы захватить меня, заблокировав в туннеле. Я тоже этого боялся, но все же отказываться от этой аферы не хотел. Сошлись на том, что в критической ситуации доктора обязательно нужно ликвидировать. Мне тоже не следовало попадать в руки противника живым. Я с ужасом представлял себе, что моих палачей заинтересуют страницы учебника физики, посвященные, скажем, ядерному оружию, прочитанные мной еще в школе. Поэтому, в нагрудном кармане у меня спрятана последняя граната. Еще Рубио очень смущало, что Прастель, вернувшись в свой мир, снова займется темой параллельных пространств. И тогда все усилия будут напрасны. Он предлагал просто ликвидировать доктора, а самим скрыться. Заманчиво, но вот беда, установка уже полностью готова к пуску. Так ли нужен Прастель военным? Может, они и без него обойдутся? Тогда снова начнутся сумасшествия, гибель и пропажа людей, стихийные бедствия. Нет, установку нужно уничтожить, а без Прастеля к ней не подобраться. Мой телохранитель предусмотрел и это — убить доктора, как только все будет заминировано. Но и Прастель не такой простак. Стал играть на моей совести — потребовал с меня страшную клятву, что я обязательно переправлю его душонку в родной мир. Не то, чтобы атрибутика этого обряда меня как-то волновала, важно то, что порядочный человек должен держать свое слово, если уж дал. Единственное, что я смог сделать, это потребовать от доктора такой же страшной клятвы, о том, что он не будет в своем мире заниматься темой перемещения душ. Рубио только головой качал. Мои действия не одобрял и доктору не верил. Но в подготовке операции принял самое активное участие, да и теперь играет в ней одну из главных ролей. Вот только Прастеля из поля зрения не выпускает ни на секунду.

За последней решеткой оказалось небольшое помещение, более высокое и широкое, чем тот лаз, который мы только что покинули.

— Все, господа. — Прастель грязными руками размазывал по лицу пот, отчего приобрел грозный вид размалеванного спецназовца. — Почти пришли. Тарлен, откройте крышку этого колодца. Это ваш обратный путь. Как я уже рассказывал — там течет подземная речка. Из нее берется вода для охлаждения установки, в нее же сбрасывается отработка. Так что, не замерзнете. Течение довольно быстрое, но глубина — по грудь. А вам и того меньше. Час, и вы будете в том месте, где вчера спрятали автомобиль. Ножницы не забудьте — там две решетки. Но это чуть позже, а пока нам сюда. По лестнице вверх. Видите, куда кабели идут? За этой стеной конденсаторная станция, а в соседнем помещении — разрядная камера. Только осторожнее и потише с дверью. Она крепкая и заперта изнутри, а в лаборатории могут быть люди.

Но потише не получилось. Дверь действительно была крепкая и первую атаку выдержала с честью. Пришлось идти на крайние меры. Мы приделали небольшие динамитные заряды в местах предполагаемого расположения замка и завесов, а сами спрятались в туннеле.

От взрывов дверь сорвалась с петель, но только немного приоткрыла проход. Рубио, выхватив из-за пояса свой ужасный дробовик, бросился к отвору и скрылся в помещении. Тут же раздались выстрелы — люди в лаборатории все-таки были. Прастель, не смотря на свою внушительную ширину, тоже довольно бойко проскочил между стальной плитой двери и бетонным откосом, и только потом протянул руку за своим электронным чемоданчиком. Самый же стройный из всей компании — я — застрял, зацепившись рюкзаком за края разорванного металла. Когда мне, наконец, удалось проникнуть в лабораторию, Рубио уже заблокировал дверь главного входа — привалил ее массивным сейфом. Доктор копался возле разрядника, открывал какие-то лючки и разматывал жгуты проводов с массивными разъемами на концах.

— Где конденсаторная, говоришь? — обратился я к занятому доктору, и, получив в качестве ответа жест рукой, бросился к еще одной двери в глубине лаборатории. При этом чуть не расквасил себе нос, споткнувшись о корчившегося на полу в предсмертных муках охранника. Стараясь не думать о бедняге, ногой распахнул дверь и в нерешительности остановился. Да, Прастель постарался на славу! Комната была заполнена стальными цилиндрами диаметром метра в три и высотой раза в два с половиной больше. А насчитал я их восемь штук. Они издавали слабый, но ощутимый гул. Заряжались, наверное. Сколько же нужно взрывчатки, чтобы уничтожить это гениальное творение чуждого ума? Потом вспомнил, что в качестве электролита доктор применил очень активную жидкость, которая при контакте с воздухом воспламеняется. Это несколько успокоило, но, я все равно решил оставить в конденсаторной большую часть содержимого рюкзака. На электронный блок разрядника хватит и одной-двух шашек. Стрелка огромного механического будильника из местной часовой лавки установлена на полчаса. Этого должно хватить, чтобы убраться подальше по подземному руслу. Теперь осталось установить на дверь механизм неизвлекаемости. Черт их знает, этих аборигенов. А вдруг мы их недооцениваем. Раз построили такой комплекс, может и с минами обращаться умеют? Уж лучше перестраховаться. Механизм, конечно, простенький, но времени отнимет немало. А там и будильничек сработает, разбудив близлежащие поселки!

Закончив с дверью конденсаторной, я подошел к ребятам.

— Как у вас?

— У меня — порядок, — отрапортовал Рубио. — Разрядник заминирован. У тебя что-нибудь осталось? Давай, на всякий случай добавим пару шашек. Для драматического эффекта. Все, устанавливаю неизвлекаемость.

— Тарабанят? — входная дверь сотрясалась от мощных ударов. — Не вломятся?

— Спокойно, шеф, здесь без пушки не обойтись, массивная дверца!

— Ну и славно! А что у вас, доктор?

— Гарвер! — испуганно прошептал Прастель. — смотрите!

Я повел взглядом в сторону его указательного пальца и увидел подрагивающую стрелку прибора. Это мне ничего не говорило, и я недоуменно уставился на доктора.

— Они останавливают генератор, — пояснил тот. — Конденсаторы еще не заряжены.

— Так что, сорвалось? — надо сказать, что я не очень расстроился. — Делаем ноги?

— Генератор будет останавливаться полчаса, не менее, а конденсаторы уже через пять минут будут в рабочем состоянии. Но у нас будет только один билет. Гарвер! Вы мне поклялись! — заверещал Прастель.

— Да успокойтесь вы. Обещал — значит выполню. Показывайте, что нужно сделать.

— Смотрите. И вы, Тарлен, смотрите. Вот стрелка на красной метке — это потенциал для перехода в мой мир.

— А синяя метка? — спросил Рубио.

— Это уже не важно. Не отвлекайтесь. Как только я зайду в камеру — запираете ее и нажимаете кнопку «Поиск». Прибор сам определит удобное место для перехода и подаст сигнал готовности. Как только загорится эта лампочка — нажимаете красную кнопку, а сами уходите. Обо мне не думайте — моя душа будет уже далеко. Понятно? Будьте готовы. А я пойду готовить разрядник.

Он скрылся в камере, а я стал помогать Рубио устанавливать механизм неизвлекаемости под лючок электронного блока. В это время в помещении раздался противный звук, похожий на пароходный гудок.

— Что это, Прастель?

— Все в порядке, господа. Конденсаторы заряжены. И я уже заканчиваю.

Инженер выскочил из камеры и снова стал осматривать приборы на пульте управления и в своем чемоданчике.

Вдруг до нас донесся звук недалекого взрыва.

— Растяжка, — сказал я. — К нам идут гости.

— Скорее, я — в камеру. Заприте и действуйте.

Второй взрыв мы услышали не сразу, сперва пол под нашими ногами заходил ходуном.

— А это — генератор, — усмехнулся я.

Но Прастелю было не до смеха.

— Гарвер! — истерически заорал он. — Скорее!

— Да, иду, успокойся, — сказал я, но подойти к приборам не успел — дверь за моей спиной разлетелась на куски.

Я с трудом открыл глаза и осмотрелся. Комната была наполнена дымом и пылью. Вот черти! Взорвали дверь. Ох, как гудит башка! О камеру разрядника приложился, не иначе. Да и взрывной волной контузило. Тут раздались громкие выстрелы. Ошибиться невозможно — работает пушка Рубио. Я протер глаза от крови и увидел его. Мой друг, прячась за дверной откос, палит в задымленный коридор. Видно знает, что делает — оттуда доносятся крики раненых.

— Гарви, ты как?

— Нормально, Руби, жив вроде бы. Встаю.

Нет, я, пожалуй, поспешил, говоря, что все в порядке. Только приподнялся, дикая боль пронзила меня всего от почек до мозга. В теле Ройда я уже и забыл, что такое почки и что чувствуешь, когда выходит камень. А теперь вот вспомнил. Рука потянулась за спину и наткнулась на зазубренный кусок металла, торчащий из поясницы. Попытался зацепить пальцами и вырвать его из раны, да где там — новый приступ боли, как молнией прожег все тело. Ну, Владимир, кажется, приехали, наше приключение окончено. Не поможет даже госпожа Ингри, тем более что с такой раной мне к ней не добраться.

— Ребята, что там? — истерически орет Прастель.

— Не видишь, что ли? Атака, — заорал Рубио, перезаряжая свою трехстволку.

— Да, помогите же мне!

— Да нас сейчас всех прикончат, пока я твои кнопочки нажимать буду. Возьми ружье у мертвого охранника и помоги нам.

Но доктор не добрался до ружья. У него над головой брызнули фонтаны пуль. Хорошо, что свинцовые пули не пробьют броню разрядника. Иначе, попади они в динамитную шашку!.. Доктор на четвереньках вернулся в разрядник и уже оттуда стал скулить и умолять меня включить прибор.

А в коридоре что-то происходило. Рубио снова выпустил три заряда в темный пролет, но оттуда продолжали раздаваться выстрелы.

— Проклятье! Они за щитами прячутся! — теперь уже и в голосе телохранителя слышалось отчаяние.

Я с трудом приподнялся из-за валявшегося на полу сейфа и взглянул в темный проем бывшей двери. Дым и пыль немного рассеялись, и мне удалось разглядеть двигавшиеся в нашу сторону прямоугольники. За прямоугольниками прятались бойцы и стреляли через узкие бойницы. Свинцовая картечь Рубио их волновала мало. Ну, а что вы скажете о моих пулях со стальным сердечником?

Почти вслепую из-за застилавшей глаза боли, я нажал на курок и не отпускал его, пока автомат не замолк сам. Все. Обороняться больше нечем. Ну, хоть не зря — в коридоре на полу валялись железные щиты и из-под них слышались предсмертные хрипы охранников.

— Гарви, ты ранен? — крикнул Рубио.

— Немного зацепило, — постарался как можно бодрее ответить я. — Пустяки. Что там у доктора?

— Да помогите же вы мне! — отозвался тот. — Система не включится, если двери не запереть снаружи.

Но в ответ из коридора раздался плотный залп, затем второй. Под таким огнем перебежать комнату от двери к разряднику — смертельный риск. Рубио это понимал и оставался на месте, перезаряжая оружия. Я же и вовсе поделать ничего не мог.

— Гарви, в твоей штуке заряды остались?

— Нет. Я пустой.

— Плохо дело. Сейчас они сейчас пойдут в атаку. Не продержимся.

Я в это время блевал кровью, стоя на четвереньках за сейфом. Вместе с рвотой пришло понимание скорого прихода смерти. Мне даже почудилась дама с косой, стоящая за моей спиной. Странно, но ужаса я не испытывал. То ли некогда было, то ли уже свыкся с этой мыслью, идя сюда, к черту в пасть. То ли опыт сказался — не в первой умирать. Как бы то ни было, а граната в нагрудном кармане мне уже не понадобится, и так издохну. А вот другу помочь постараюсь. Собрав в кулак последние силы, я швырнул гранату в самый конец коридора, туда, где за углом прятались в ожидании атаки стрелки.

Даже не знаю, что меня окончательно достало, последний залп солдат или осколки моей же гранаты. В грудь, будто камнями швырнули. Тут же вся комната закрутилась в сумасшедшей кадрили, и свет медленно и окончательно угас. Вроде бы слух еще различал какие-то звуки…

— Гарви, ты их всех прикончил!

…….

— Ну, теперь- то поможете?

…….

— Парень, что с тобой? Очнись!

…….

— Скорее же!

…….

— Помоги его перенести в разрядник.

— Что?! Вы обещали, вы поклялись!

…….

— Ты что, гад, думаешь, я позволю душе этого человека отправиться в небытие, в то время, как ты, негодяй, будешь делать бесчеловечные опыты в своем мире?

…….

Потом, вроде бы, прогремел выстрел. Громкий выстрел трехствольного крупнокалиберного дробовика.

…….

— Гарви, дружище, потерпи, не умирай еще хоть минуту. Продержись, умоляю. Господи! Прости меня, что занимаюсь твоим делом. Но кто позаботится о душе моего друга, ведь ты так далеко! Прости меня, господи!

…….

Потом пришла Вера. Она гладила мою щеку и шептала:

— Милый, я ведь тебя просила не уходить. Почему ты меня не послушался?

Затем ее лицо растворилось в ослепительном белом свете.