Шел октябрь. Теперь седьмой «Б» дежурил не в коридорах общежития, а следил за порядком и чистотой на школьном дворе. В их ведении находился обширный участок двора вместе с прудами.

В классе радовались: наконец-то дела поправятся! Наверстают упущенное! Не о первенстве в конкурсе мечтали они, не об экскурсии на самолете. На это уже было трудно надеяться. Просто заразились общим настроением. И как не заразиться! Возле графика конкурса чистоты вечно торчат ребята. Спорят, горячатся, подсчитывают очки. А когда вечером, незадолго до ужина, там появляется Светлана с пузырьками разноцветной туши и начинает малевать яркие квадратики, — страсти разгораются с особенной силой. А народу сбегается столько, что можно подумать, будто здесь проходит какое-то собрание.

Нет, никак невозможно было остаться ко всему этому равнодушным! Потому-то в седьмом «Б» и радовались, что будут теперь убирать не коридоры общежития, а двор. Это, мол, легче и веселей. Но где там легче!

В одну из ночей вдруг ударил первый морозец, и листья с плакучих ив посыпались, точно дождь из темной тучи. Каждый раз, приходя после завтрака на свой участок, они видели множество узеньких золотистых листочков, усыпавших и землю, и холодную, сверкающую поверхность пруда.

Нечего было и думать справиться с уборкой силами одних дежурных. Трудиться приходилось всем — и семиклассникам, и их маленьким, шустрым подшефным. Малышам нравилась эта работа. Они носились по участку и кричали:

— Не трогай! Это мои листья! Мои!

Но были среди первоклассников и такие, кто лишь бегал, шумел, а дела не делал. Особенно выделялся среди шалунов Ромка — подвижный, как ртуть, курносый мальчишка с родимым пятнышком на щеке. Он больше всех кричал, вихрем кружил по участку, толкался, дергал девочек за косы и только мешал всем работать.

Дима Расторгуев пробовал урезонить Ромку, но тот и слушать не стал. И Андрею надоело смотреть на его беготню. Поймав мальчишку за руку, он сердито сказал:

— Чего без толку гоняешь? Не работаешь?

— И без меня уберут! — вырвавшись, крикнул Ромка.

В тот же день Андрей взял в слесарной мастерской железный прут, насадил его на ручку, а с другого конца немного заострил. Утром подозвал Ромку и вручил прут:

— Вот тебе рапира. Сражайся с листьями. Накалывай их.

От рапиры Ромка пришел в восторг. Ромка заважничал. Ромка поднял нос. Ромка перестал бегать. Ромка считал Андрея лучшим из всех людей. Остальные первоклассники умирали от зависти. Они толпой ходили за Андреем и просили, чтобы тоже смастерил им рапиры. И Андрей обещал. После обеда он до пяти часов провозился в мастерской и на другое утро принес десяток рапир.

Раздавая их, предупредил:

— Если кто вздумает драться ими, из того сделаю отбивную котлету, а может, и настоящий винегрет!

И хотя малыши поняли, что это шутка, но никто из них не посмел ослушаться этого замечательного человека.

— Ты, видать, умеешь с ними ладить, — с уважением сказал Дима.

— Да ничего, слушаются.

Пока малыши, вооруженные рапирами, охотились за листьями на земле, старшие занимались очисткой пруда. Это было очень нелегкое дело. В ход пускались специальные сачки на длинных шестах, грабли и просто палки. И как обидно было: уберут утром, все до листочка уберут, а к обеду столько навалится новых, что все кругом желто от них.