Как только он вошел в комнату, Ирина Федоровна спросила:

— Ты что же не обедал? Салат утром приготовила — стоит. Борщ — стоит.

— Да я перекусил, — быстро проходя в комнату, кинул Андрей.

— Где это ты успел?

— Ну… с ребятами, в общем…

Она подозрительно взглянула на него, но не стала допытываться. Только спросила: будет он сейчас есть?

— Ага, поем, — с готовностью сказал Андрей, хотя есть ему совсем не хотелось. Помыв руки, он сунулся было на кухню, чтобы самому налить себе борща, но вовремя спохватился: вдруг в тесной кухоньке мать услышит запах водки.

После обеда, чтобы не торчать дома, Андрей вызвался сходить за Нинкой в детский сад.

Нинка ему обрадовалась: изо всех сил обхватила ручонками, ногами и повисла на нем.

— Нам сегодня малину с молоком давали! — затараторила она. — А еще мы рисовали дом. Я нарисовала такой красивый, что лучше всех! А еще нарисовала тетю с зонтиком и синий дождь. А Елена Ивановна сказала, что синие дожди не бывают. А я сказала — бывают. Ведь правда бывают?..

Нинка болтала без умолку. Новостей у нее был целый ворох.

Курносенькая, в коротком сиреневом платьице, со смешными бантиками на голове, она не выпускала руки Андрея и через каждые три шага подпрыгивала на одной ножке. Поглядывая на нее, Андрей не мог удержаться от улыбки. Забавная эта Нинка!

— А малина вкусная-превкусная! — снова похвастала Нинка. — Я бы две тарелки съела!

— Подумаешь, малина! Я могу такими вещами угостить, что тебе и во сне не снились.

— Правда? — Нинка открыла рот и даже остановилась.

— Король врать не любит! — важно сказал Андрей. — Пошли!

Они свернули за угол и скоро очутились на шумной, многолюдной улице. В гастрономе Андрей подвел Нинку к стеклянной, выгнутой витрине кондитерского отдела, где было выставлено великое множество лакомых вещей, и сказал, как настоящий король:

— Выбирай!

Это совсем не легко было сделать. Нинка долго ходила вдоль витрины, не зная, что выбрать. И эти конфеты красивые, и те, а вон те — еще лучше. Потом все-таки решилась. Несмело показала пальчиком: вот эти.

— «Тузики»? — Андрей посмотрел на цену, и у него зачесался затылок. Но он все же сказал: — Что ж, можно и этих.

Через минуту в руках у Нинки лежали пять одинаковых великолепных конфет.

На улице Нинка начала честно делить конфеты; две — ей, две — Андрею, а последнюю пополам.

— Чего уж там! Бери три.

Нинка ела конфеты, и на лице ее было написано такое блаженство, что Король совсем расщедрился и купил ей эскимо.

Счастье улыбалось Нинке. Съесть три вкусные-превкусные конфеты, получить мороженое, обмазанное сверху шоколадом! Ну разве можно не любить Андрея — такого доброго и такого богатого! Закрыв от блаженства глаза, Нинка лизнула холодный шоколад и спросила:

— А где ты взял столько денег? Клад нашел?

Андрею не понравился вопрос.

— Много будешь знать — скоро состаришься!

Оставив на палочке половинку мороженого, Нинка сказала, что отнесет это маме. Андрей рассердился:

— Доедай сама. Нечего домой таскать. И вообще, матери не болтай, что угощал тебя.

— Почему? — простодушно удивилась Нинка.

— Не твоего ума дело!

Настроение у Андрея испортилось, он словно предчувствовал те неприятности, что ожидали его дома.

Едва он переступил порог, как без слов понял: что-то случилось. Лицо матери было покрыто красными пятнами. Седеющие на висках волосы выбились из-под ситцевой косынки. Обычно спокойные, серые глаза смотрели сердито.

— Ну, иди, иди сюда, сыночек. Покажись, — сказала она, отходя в глубь комнаты.

— Ну, чего? — буркнул Андрей, лихорадочно соображая, что бы это все могло значить.

— А то, дорогой сыночек, — возвышая голос, проговорила Ирина Федоровна, — что сейчас здесь были отец и мать Жердева и устроили скандал на весь дом. Ну, скажи, за что ты мальчика в кровь избил? Что он тебе плохого сделал? Хотели в милицию идти, в суд подавать. Сколько я унижений и позора приняла, пока не упросила их все миром кончить. Ну, что же, Андрюша, такое делается? Кем ты растешь? Ладно уж, меня ни во что не ставишь. Я с этим смирилась. Но зачем перед людьми-то позоришь! Пятый десяток доживаю — никто плохого слова не сказал. А тут, пожалуйста, — хулигана вырастила!.. А ну-ка, — Ирина Федоровна быстро подошла к Андрею, взяла его за плечи. — Батюшки! Так и есть! Водкой пахнет. А я-то не верила. Не может, говорю, такого быть…

Андрей отпрянул, грубо сказал:

— Какая водка? Выдумают тоже! Выпил стакан пива, а разговоров!

— Да водка или пиво — все равно, Андрюша. Ведь только пятнадцать лет тебе. А что дальше-то будет? Что?..

Ирина Федоровна всхлипнула:

— Боже, что же дальше-то будет? Нет у меня сил справиться с тобой. Одна надежда осталась — в интернат определить. Может, там человеком сделают…

Андрей почти не обратил внимания на ее слова об интернате. Только и подумал: «Какой там интернат! Выдумает тоже!» Сев в углу на диван, Андрей читал книжку. Чтобы не мешать Нинке спать, прикрыл старенький абажур настольной лампы газетой. На своем диване он улегся лишь в первом часу ночи, после того как мать, тихонько вздыхавшая на кровати, наконец заснула.