Предисловие

Те из вас, кто прочел предыдущий роман о Савелии Говоркове, наверняка помнят, чем он закончился, а потому прошу меня простить за повтор; другим же я коротко перескажу основные события.

Однако прежде хочется посвятить несколько строк самому герою.

Савелий Кузьмич Говорков родился в шестьдесят пятом году, в три года остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, армия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений. Позже осужден и лишен свободы, реабилитирован, заброшен в пекло Афганистана, опять ранен, спасен тибетскими монахами, прошел Посвящение… Далее наступили суровые будни мирной жизни: борьба со злом, несправедливостью, коррупцией… Ему много дано, но и спрашивается с него гораздо больше, чем с любого другого.

Обстоятельства сложились так, что Савелию Говоркову пришлось полностью менять свою жизнь: с помощью пластической операции — внешность, с помощью генерала госбезопасности России Богомолова — биографию, фамилию, имя. Сейчас он — Сергей Мануйлов. Невысокий, плотного телосложения блондин, с тонкими чертами лица и очень выразительными глазами: кажется, они пронзают любого насквозь…

В книге «Золото Бешеного» речь идет о том, что Савелий Говорков совершенно случайно узнает номер тайного счета бывших партийных функционеров Советского Союза, хранящих огромные деньги в одном из швейцарских банков. После тщательной подготовки совместно с генералами Богомоловым и Говоровым Савелию с помощью ветеранов"афганцев» Олега Вишневецкого удается снять с этого счета два миллиарда долларов и перевести деньги сначала в некий американский банк, а потом на Кипр в банк Никозии. В сейфе того же швейцарского банка Говорков нашел драгоценности и среди них — уникальную диадему с алмазом «Голубое око Персии», родственником знаменитого алмаза «Орлов». Сложив сокровища в «дипломат», он не расставался с ним ни на минуту.

Подчиняясь приказу Пятого члена Великого Магистрата, боевики тайного Ордена буквально по пятам следуют за Бешеным, пытаясь завладеть драгоценностями, но Савелий удачно уходит от погони, а в последний момент, обналичив всю сумму, переправляет доллары в турецкую часть Никозии, где делит их на три части и открывает счета на свое имя. Кроме того, исполняя последнюю волю умирающего обладателя тайны партийного вклада, Говорков открывает счет на имя его внучки Розочки с условием, что большая часть денег пойдет на ее обучение в Оксфорде.

Закончив со счетами и посоветовавшись с «афганцами», Савелий принимает решение нанять чартерный рейс до Москвы, чтобы без особой головной боли провезти дипломат» с драгоценностями. Казалось бы, все злоключения уже позади и ничто уже не сможет помешать ему спокойно вернуться в Москву, но…

 

Захват самолета

Чтобы не привлекать особого внимания, Савелий остановил свой выбор на частной турецкой авиакомпании с многозначительным названием «Дестини», что в переводе с английского означает «Судьба».

Оставалось чуть более часа до вылета в Москву, как к группе Говоркова неожиданно подошел представитель некой фирмы — невысокий турок с золотым зубом и весьма неприятной улыбкой. Он обратился к Савелию с просьбой уделить ему несколько минут для конфиденциальной беседы. Пожав плечами, Савелий повернулся к Михаилу:

— Интересно, что ему нужно?

— Главное, не отходи от нас больше чем на десять метров. — Михаил выразительно взглянул на прикованный к руке Говоркова «дипломат».

Савелий подмигнул и двинулся к Алик-паше…

— Я очень внимательно вас слушаю? — проговаривая каждое слово чуть ли не по слогам — представитель фирмы не был большим знатоком английского языка, — начал наш герой.

— Я, конечно, понимать, что мой просьба может быть выглядеть несколько странная: вы оплатить весь рейс и вы иметь все права отказывать… — Алик-паша виновато поморщился.

— Если я вас правильно понял, вы хотите попросить меня о каком-то одолжении? — усмехнулся Савелий.

— Точно так, господин! — обрадовался он так, словно Говорков угадал, как зовут его любимую невесту.

— Груз, люди?

— Три ваших соотечественник с один красивый девушка! Они иметь срочные дела в Москва по бизнес. А их багаж очень мало: только один совсем маленький коробка. — Алик-паша казалось, вот-вот пустит слезу.

«Интересно, сколько зеленых» упало ему в карман, что он так сильно хлопочет за моих соотечественников?» — промелькнуло в голове Савелия, и он многозначительно улыбнулся. Парень истолковал улыбку по-своему:

— Треть уплаченная ваших средствов я вернуть прямо сейчас!

Алик-паша тотчас полез в карман, но Савелий жестом остановил его:

— Подождите, подождите! Сначала я должен посоветоваться со своими партнерами. Пойдемте. — Он повернулся, и турку ничего не оставалось, как следовать за ним.

— Проблемы? — спросил Михаил.

— Трое наших земляков «с один прекрасный девушка» очень просятся к нам на борт. Аликпаша, если согласимся, даже готов вернуть нам треть наших денег за аренду самолета! Что скажешь?

— А ты?

— Я? Черт его знает! — Савелий поморщился. — Что-то мне все это не очень-то нравится.

— Да и мне, если честно… — начал было Михаил, но вдруг, схватив шефа за рукав, кивнул в сторону летного поля: — Посмотри-ка, уж не эти ли?

Действительно, невдалеке результатов переговоров дожидались трое молодых парней, один из которых сидел в инвалидном кресле-каталке. На коленях у него лежала какая-то коробка. Рядом с ним стояла ярко накрашенная пышногрудая блондинка с длинными ногами, чуть прикрытыми коротенькой красной юбчонкой. Чем-то, возможно, грудью и прической, она напоминала американскую певицу Мадонну. Она обнимала инвалида за шею.

— Кажется, мы с тобой подумали об одном и том же, а? — бросил Михаил.

— Что ж… — Савелий покачал головой и повернулся к представителю фирмы: — Ладно, Алик-паша, считайте, что договорились: давайте наши двадцать пять тысяч долларов, и пусть занимают места в Самолете!

Турок облегченно вздохнул, быстро, словно опасаясь, что Савелий может передумать, вытащил из внутреннего кармана пачку банкнот и с улыбкой протянул Савелию:

— Вы так меня выручать! Большой спасибо! Большой спасибо! — потом махнул парням рукой, и те сразу же двинулись в сторону самолета.

Когда они приблизились, Михаил еле слышно шепнул:

— По-моему, парень в коляске не выглядит слишком уж болезненным, а?

— Кажется.

Тем не менее Говорков встретил незнакомцев широкой улыбкой.

Похоже, Бог не наградил интеллектом ни одного из них. Они были какие-то безликие, что ли. Даже не раз встретившись с ними, вы вряд ли запомнили бы эти лица, но всех их отличало одно — недобрые, осторожные, вернее, даже беспокойные глаза, особенно у того, что сидел в инвалидном кресле. Возраст их был примерно одинаков: от двадцати двух до двадцати восьми лет, и, конечно же, они не могли быть «афганцами». Поражали шикарные костюмы ребят и очень дорогая обувь, а у того, что толкал коляску, из-под рукава выглядывали золотые часы «Ролекс». Девица же была настолько молода, что сама мысль о совершеннолетии казалась абсурдной. Тем не менее она вызывающе-нахально осмотрела каждого из них и даже призывно подмигнула Михаилу.

Один из парней осклабился и протянул руку Савелию:

— Не знаем как и благодарить! Меня зовут Вадим. В кресле — Игорь, а вон тот — Семен.

— А меня зовите просто Марго! — томно прошептала девица и протянула руку сначала Михаилу, который взял ее руку двумя пальцами и с усмешкой представился, щелкнув каблуками:

— Миша!

Потом протянула Савелию. Но он, словно не заметив руки, коротко бросил:

— Привет! — и тут же снова взглянул на Вадима.

— Завтра у нас важная встреча в Москве, а сообщили нам об этом только два часа назад. — Он как бы извинялся перед Савелием, но очень уж суетился.

— Сергей, — отвечая на рукопожатие, сказал Савелий и добавил: — Землякам помогать нужно. Прошу.

Инвалидное кресло с парнем пришлось вносить в самолет на руках. Савелий решил помочь, но ребята почему-то запротестовали. И вдруг в глаза Говоркову бросилась странная конструкция кресла, он хотел что-то спросить, но затем передумал. В салоне Савелий с улыбкой отметил, что «афганцы» расселись по разным местам, Михаил же вообще занял место в последнем ряду. Незнакомцам пришлось расположиться как бы между «афганцами»: двое сели справа, а парня-инвалида перенесли в кресло левого борта, причем свою коляску он оставил подле себя и стал колдовать над ней, видно решив сложить ее, чтобы она не мешалась в проходе. Коробку, лежавшую у него на коленях, взял к себе разговорчивый Вадим.

Последней вошла девица, за ней Савелий. Внимательно оглядевшись, девица направилась к самому внушительному из «афганцев» — Александру.

Савелий, усевшись в первом ряду, лениво вытянул ноги и словно бы задремал. На самом деле, интуитивно ощутив тревогу, он начал внимательно следить за действиями пассажиров. И место это выбрал не случайно: перед ним на стенке висела какая-то инструкция под стеклом, в нем-то и отражался, как в зеркале, весь салон.

Он увидел, как девица подошла к Александру. «Ну вот, сейчас соблазнять будет!» — подумал Савелий и почесал за ухом. В тот же момент Михаил знаком ответил, что все под контролем.

— А чо ты такой молчаливый, красавчик? — кокетливо спросила девица. — Может, трахнуться хочешь?

Александр посмотрел на нее и молча покачал головой.

— Не нравлюсь, что ли? — с явной обидой спросила она и неожиданно задрала юбку буквально до пупка, хвастаясь своими стройными ножками. — А это видел?

Александр неожиданно смутился и быстро посмотрел по сторонам: не видит ли кто из друзей?

— Да не хочу я тебя трахать! — прошипел он, но оказалось, что избавиться от нее не такто легко: она опустилась перед ним на колени, расстегнула ширинку и сунула туда руку. — А говоришь, не хочешь? — Она хитро прищурилась, вытащила его член и чмокнула пухлыми, ярко накрашенными губами в набухшую головку.

Александр посмотрел на Михаила, виновато пожал плечами, потом обхватил ее затылок своей огромной пятерней и резко надавил. Девицу это нисколько не смутило: несмотря на молодость, она была профессионалом своего дела: ее губы плотно обхватили его мгновенно одеревеневшую плоть и Марго заработала языком.

Но все ее попытки отвлечь на себя здоровенного парня, особого успеха не принесли: Александр внимательно следил по сторонам, готовый в любой момент отложить сексуальные ласки. К счастью, ее настойчивость и опыт принесли свои плоды: еще несколько минут — и он познает высшее блаженство…

Когда девица нахально взяла инициативу в свои руки, а ее спутники никак не среагировали на это, Савелий понял, что и это неспроста.

Взревели двигатели, и стальная машина, оторвавшись от земли, стала набирать высоту. Еще не погасло табло, а Михаил уже подал Савелию знак: внимание! Затем быстро и бесшумно подкрался к инвалиду и сел прямо у него за спиной, явно стараясь что-то рассмотреть. В этот момент Вадим, сидевший у самого прохода, неожиданно обернулся и, заметив перемещение «афганца», что-то сказал. Тот недоуменно пожал плечами и улыбнулся, но уже в следующий момент Говорков понял, что расслабляться пока рановато: говорливый Вадим неожиданно поднялся, поставил на кресло коробку и решительно направился в сторону Савелия, держа руку в кармане пиджака.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Говорков.

— Пустяки, — усмехнулся пассажир. — Чтото Игорю поплохело, хочу минералки попросить, — кивнул он в сторону кабины пилотов.

— Так есть же кнопка вызова.

— Пробовал — не работает, — спокойно бросил тот и уже взялся за ручку двери.

— Послушай, землячок, не работает у тебя, работает у другого! Вернись на место, чтобы не было неприятностей. — Савелий встал и мгновенно накрыл его руку своей. Если у Вадима есть оружие, то он не сумеет моментально воспользоваться им в таком положении.

Пассажир на миг замер в растерянности: по всей вероятности, ситуация развивалась не по сценарию.

«Инвалид» тотчас вскочил на свои «больные» ноги, навел на Савелия невесть откуда взявшийся автомат.

— А ну пропусти его к пилотам! — выкрикнул он.

Однако Михаил, предусмотрительно вставший у него за спиной, одной рукой ловко обхватил шею бандита, а второй вцепился в автомат и направил его на Семена:

— Не балуй, пацан, хуже будет!

Савелий тут же двинул Вадима «дипломатом» под колени: тот, охнув от боли, чуть присел, и Говорков, сделав захват, вывернул ему руку, в которой был зажат пистолет.

— Вы что, кретины, по фазе сдвинулись! — кривясь от боли, прохрипел Вадим. — Семен же — полоумный: он нас сейчас всех взорвет!

Дальше произошло совсем уж неожиданное: вдруг странно вскрикнул Александр, который попытался высвободиться из плена девичьих губ, а Марго неожиданно впилась в член зубами. Семен обернулся на крик, и этот момент использовал Савелий.

— Хлопотно это, — хмыкнул Савелий и резко взмахнул рукой: стальная сорокамиллиметровая игла, вылетев из «хитрой» авторучки через долю секунды, впилась Семену в сердце.

Он даже не понял, что произошло: просто сильно кольнуло сердце. Бандит застыл в том самом положении, в котором его застала смертельная стальная игла. «Афганцы» Михаила немедля бросились к нему и, убедившись, что он мертв, осторожно приоткрыли коробку. Внутри действительно находилось какое-то взрывное устройство.

— Задушу, сучка! — донеслось со стороны Александра. Он изо всех сил сдавил тонкую шею проститутки.

Задыхаясь от нехватки воздуха, Марго разжала зубы, и освободившаяся плоть изверглась наконец потоком спермы. Девице пришлось сглотнуть, чтобы не захлебнуться. В этот момент Александр заметил, как Марго незаметно вытащила что-то из-за пояса, и он, не выпуская из руки ее шеи, наклонился, схватил за руку, в которой оказалась опасная бритва: еще мгновение и та пустилась бы в ход.

— Лежать, падаль! — рявкнул он, вырвал бритву и ткнул кулаком в спину, заставив распластаться между креслами. После чего поставил ногу на ее пышные ягодицы и стал застегиваться.

В это время Савелий разбирался с Вадимом: он так надавил на его локоть, что послышался треск сухожилий.

— Брось пистолет или я руку сломаю.

— Все, все! Бросил уже! Не дави! — взмолился тот. — Да кто вы такие, черт бы вас побрал? ФСБ, спецназ, а может, ОМОН? И что ты сделал с Семеном, загипнотизировал, что ли? Сидит не шелохнувшись и смотрит в одну точку.

— Не слишком ли много вопросов, а? — усмехнулся Савелий, забрал у него пистолет и только тогда взглянул в сторону Михаила. Тот уже держал в руках автомат «инвалида».

— Говори! — приказал Савелий своему пленнику.

— Что говорить? — Тот даже всхлипнул от боли.

— Все говори! Не испытывай моего терпения! — Говорков нажал посильнее.

— Ой, больно! — взвизгнул Вадим. — Скажу, все скажу! Сегодня утром к нам в отель пришел один парень, заплатил аванс — по десять кусков на брата, предложил захватить самолет и посадить его в Пакистане.

— Какой он из себя? Опиши его!.

— И описывать, в общем-то, нечего… Высокий, чуть кучерявый, темноволосый. И очень интеллигентный.

— Почему он обратился именно к вам? Почему вы приняли его предложение? Выкладывай! — Савелий совсем не шутил.

— Больно! — снова завопил тот. — На нас «заказчика» навел Бригадир. А нам чего отказываться — такие бабки светят: если бы мы доставили вас живыми, то по пятьдесят кусков на нос.

— Куда он приказал нас доставить?

— Об этом нам должны были сообщить по рации после захвата.

— Как бы они узнали о захвате?

— Я бы включил маяк. Он здесь у меня в кармане.

— Что дальше?

— Дальше каждому из нас предписано было сказать кодовое слово в эфир и после этого ждать инструкций.

— Твое кодовое слово?

— Никозия.

— Семена?

— У всех свое слово. Я правду говорю! — снова заверещал тот, едва почувствовал боль в локтевом суставе.

Савелий кивнул одному из «афганцев»:

— Пригляди за ним: если что — ломай шею.

— Без проблем, — усмехнулся тот, перехватывая руку бедного Вадима.

— Поговорить нужно! — бросил Говорков Михаилу.

Тот подозвал одного из «афганцев» и препоручил ему своего «инвалида». Когда они проходили мимо «сладкой парочки», Савелий спросил:

— Скажи, Саша, ты специально отвлек внимание Семена?

— Почти! — поморщился тот, вспомнив недавнее испытание.

— Что, не удовлетворила? — усмехнулся Михаил, кивнув на распластанную девицу, которая жалобно умоляла отпустить.

— Сучка, хотела меня бритвой полоснуть!

— Не виновата я: они меня заставили! — Она всхлипнула.

— Да, так можно и евнухом стать, — заметил Савелий.

— Убил бы стерву!

— А ты ее обыщи тщательнее: вдруг что найдешь? Откуда ты? — поинтересовался Савелий.

— Из Солнцево! — всхлипнула она. — Меня Семен год назад изнасиловал и обещал жениться, а потом, когда я заявление взяла, на субботник отправил…

— На какой субботник? — не понял Михаил.

— Это когда вся братва бесплатно трахает! Сколько же тебе лет? — спросил Савелий.

— Пятна-а-адцать…

— Да-а… — вздохнул Савелий. — Отпусти ее! Пусть сядет рядом и сидит как мышка! Будет бузить, выброси за борт! — Он подмигнул.

— Нет-нет, никто меня не услышит! Клянусь мамой! — тут же воскликнула Марго, обрадовавшись, что ей разрешили встать с пола. — Спасибочки вам! А Семен правда мертвый?

— Мертвее не бывает!

— Ну и слава тебе. Господи! — радостно прошептала она, устраиваясь в кресле.

— Есть новости? — спросил Михаил, когда они отошли в самый хвост самолета.

— Эти трое — просто исполнители. По-моему, их наняли наши преследователи из Швейцарии. Судя по описанию — так оно и есть. — И Савелий подробно рассказал другу обо всем, что удалось выдавить из Вадима.

— Может, рискнем, отзовемся?

— Если бы не это, — кивнул Говорков на «дипломат». — Да еще Семен…

— Ладно, — поморщился Михаил. — Что с этими-то будем делать?

— Как что? Сдадим нашим доблестным органам правопорядка, — хитро подмигнул Савелий.

— А может, их проще за борт? Кто хватится? — предложил Михаил.

— Не забывай про того турка, сотрудника фирмы: этот хлюст наверняка все бумажки оформил. Да и вообще — не хочется руки марать, хотя, думаю, многие бы за это только спасибо сказали. Уверен, что они приезжали как киллеры.

— Надо же было им так вляпаться! — засмеялся Михаил. — Может, потрясти их, пока они свеженькие, заставить расписаться, как думаешь?

— Поступай как знаешь. — Савелий деланно зевнул. — И вот что, свяжи их покрепче: им сейчас терять и вправду нечего, наверняка они попытаются действовать.

Устроившись поудобнее, Говорков вытащил радиотелефон и набрал номер генерала Говорова. К счастью, он сразу же взял трубку. Савелий очень подробно поведал ему о случившемся. Тот объявил ему благодарность за успешные действия и пообещал лично встретить группу в аэропорту.

После рапорта Савелий устало прикрыл глаза: он не слышал, как допрашивали бандитов, как те, поняв наконец, что имеют дело не с сотрудниками ФСБ, стали наперебой «делиться воспоминаниями».

Бешеный крепко заснул, и снились ему разные люди, с которыми сталкивала его судьба, а потом почему-то оказалось, что он, совсем еще маленький, сидит на коленях у мамы и едут они отдыхать к широкой речке…

— Мам, а мам, а речка там и взаправду широкая? — спросил Савушка.

— Широкая, широкая, — ласково улыбнулась мать.

— Шире, чем море?

— Конечно же нет, глупенький. — Она прижала его к своей груди. — Море ведь такое широкое-преширокое, что совсем не видно другого берега.

— Это ж надо, — укоризненно воскликнул статный мужчина в морском кителе, — сын моряка и не знает, какое из себя море!

— А ты скажи: папка, вместо того чтобы насмехаться, взял бы и свозил меня не на речку, а на море. Так ведь, сынок? — Женщина чмокнула сына в щеку.

— Да, взял бы и свозил меня не на речку, а на море, — слово в слово повторил пацан, а потом рассудительно добавил: — Там и я стал бы моряком, правда, мам?

— Конечно, сынок!

— Машенька, ты же знаешь, что сейчас это совершенно невозможно, — огорченно вздохнул мужчина, — а на будущий год отправимся все вместе в Ялту, то-то тетка твоя обрадуется, да, Савушка?

— Нет, в Ялту мы не поедем! — сухо и категорично произнесла женщина и надула пухлые губки.

— Господи, так никогда и не простишь? — со вздохом заметил капитан.

— Сейчас же прекрати! При ребенке-то хоть… — резко отозвалась женщина.

— Хорошо-хорошо, милая, только не нервничай. Ты же знаешь, что я люблю тебя и только тебя! — Он взял ее руку и нежно прикоснулся губами.

— Хватит подлизываться, — словно продолжая дуться, проговорила женщина, но голос ее потеплел. — Нам еще долго?

— Час-полтора, и мы на месте. Так, Василий?

— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — отчеканил водитель.

— Может, поднажмешь?

— Вы извините, товарищ капитан первого ранга, но асфальт от жары расплавился — не хочется рисковать. Да и темнеет уже? — Парень явно смутился.

— Тебе виднее: ты — водитель, значит, в машине ты капитан.

— Спасибо, товарищ капитан первого ранга. — Благодарно взглянул на командира Василий, а когда вновь посмотрел на дорогу, то даже вздрогнул от неожиданности: прямо на них, выскочив из-за автобуса, неслась на огромной скорости светлая «Волга».

Водитель черной «эмки» резко рванул машину в сторону, но «Волга», как назло, дернулась туда же и, ударившись со всего маху в дверцу «эмки», подскочила вверх, перевернулась, проскользила вниз по насыпи и так и застыла с крутящимися в воздухе колесами.

Старенькая «эмка» дымилась на шоссе. Василий сидел неподвижно, уткнувшись головой в руль, из разбитой головы медленно текла струйка крови.

Рядом, так же неподвижно, сидел капитан первого ранга, сзади — его жена со странно вывернутой головой.

Спустя некоторое время капитан пришел в себя, смахнул кровавую пелену с глаз и обвел салон мутным взглядом. Потом попытался открыть дверцу, но ее, видимо, намертво заклинило. Перегнувшись через спинку сиденья, он схватил за плечи жену и, едва ли отдавая отчет в своих действиях, стал тормошить ее:

— Машенька, милая! Очнись! Где Савушка? Но все было напрасно: женщина не отзывалась. Раздался взрыв. Всепожирающий беспощадный ОГОНЬ спустя минуту поглотил машину…

— Мама! Мамочка! Где ты? А-а-а! Мне больно! — кричал маленький Савушка, Как же так?! Родная мать, и выбросила его из машины?! — Больно мне, мамочка! Больно! — В этот момент его подхватили чьи-то сильные руки. Но оказалось, что это не мама, а какая-то незнакомая женщина. — Больно мне! Тетенька, больно! Я к маме хочу! Мамочка! — рыдая, выкрикивал Савушка, правой рукой поддерживая левую, которая почему-то неестественно вывернулась в сторону…

И почти сразу же картина сменилась. Савелию снился тот самый день, когда он сбежал от своих «усыновителей» к тете Тамаре, истопнице детского дома. Вот он стоит перед молодой женщиной, совсем голенький, и, всхлипывая, умоляет ее не отдавать его «в сыновья».

— Тетя Томочка! Прошу вас! Я буду хороший! Буду всех слушаться! И пусть меня бьют: буду терпеть и никогда не буду мстить! Только не отдавайте больше меня в сыновья! Миленькая тетя Томочка! Никогда!

Смазывая йодом синяки на его худенькой спине, тетя Тома украдкой утирала слезы. Савелий проснулся от внезапно наступившей тишины, открыл глаза. В салоне самолета стоял полумрак, и в первый момент он даже не понял, где находится.

— Мы дома? — неожиданно резко прозвучал в темноте радостный голос Михаила.

— Дома? — удивленно переспросил Савелий.

— Да, во Внуково. Ты точно все обговорил? — кивнул Михаил на черный «дипломат», пристегнутый к руке Савелия. — Мне что-то совсем не хочется на Петровку!

— Не дрейфь, — подмигнул ему Савелий. — А попутчики наши тебя не волнуют?

— А чего волноваться: через пару минут они уже перейдут на полное государственное обеспечение. Правда, если честно, мне не хотелось бы оказаться на их месте, — тяжело вздохнул Михаил. — Выходим или здесь ждем? Я к тому, что пилоты интересуются…

— Сидите пока.

— Как скажешь.

Михаил направился к летчикам, но войти к ним не успел. В дверь постучали. Пилоты стука не услышали, и Михаил, прежде чем открыть дверь, метнулся к иллюминатору.

— Ничего себе! — встревоженно воскликнул он и даже присвистнул.

— Что там такое? — нахмурился Савелий.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — хмыкнул Михаил.

Савелий подошел к иллюминатору. Удивляться действительно было чему: от трапа и до бронированного автомобиля для инкассаторов с обеих сторон выстроились автоматчики, чуть поодаль стоял «воронок». Судя по пятнистой форме и маскам, это были ребята Богомолова. Савелий махнул афганцам» рукой, чтобы не шумели, а сам подошел к двери.

— Надеюсь, «воронок» не за нами? — съехидничал вслед ему Михаил.

— Посмотрим! — откликнулся тот и тут же сымитировал популярного актера. — Кто стучится в дверь моя?

— Открывай, «крестник»! — раздалось за дверью. — Генерал Говоров!

Савелий обернулся к ребятам и вскинул большой палец кверху:

— Отбой, братишки, свои!

Порфирий Сергеевич растрогался до слез. Они с Савелием крепко обнялись и несколько минут стояли молча, не в силах вымолвить ни слова.

— Как ты, «крестник»? Натерпелся? — выдохнул наконец старый генерал.

— Хлопот хватило, — с улыбкой откликнулся Савелий.

— Ладно, в машине поговорим. — Говоров кивнул на бронированный автомобиль и тотчас бросил стоящему рядом офицеру: — Капитан, займись-ка задержанными: женщину в бокс, двоих связанных — в «воронок», а третьего, покойника, — медспецам. «Афганцев» — в черную «Волгу» и развезти по домам. Все понятно, капитан?

— А протоколы? — нахмурился тот. Говоров поморщился и виновато взглянул на Савелия.

— Миша! — крикнул Савелий. — Давай сюда свои бумажки!

— Прошу. — В дверях тут же показался Михаил и протянул Савелию заполненные листы. — Здесь не только протоколы допросов, но и их чистосердечные признания. Все честь по чести: я ж на юридическом учусь, — подмигнул он капитану.

— Действуйте, капитан! Что стоите, действуйте! — кивнул офицеру Говоров.

Однако Савелий, в упор посмотрев на генерала, недоверчиво покачал головой.

— Да не волнуйся ты за своих «афганцев». Все нормально. — Говоров прильнул к уху Савелия. — Более того, скажу по секрету: все представлены к наградам.

— Надеюсь, одинакового достоинства? — спросил Савелий.

— Да… — кивнул Говоров, затем, помедлив, добавил: — А ты представлен к ордену.

— Вот уж совсем ни к чему. — Савелий набычился, затем неожиданно махнул рукой. — Ладно, потом поговорим.

Савелий обнялся с каждым из «афганцев», а Михаилу на ухо шепнул:

— А вы еще от десяти тысяч баксов хотели отказаться. Я ж говорил, что родина вас наградит, и наградила… — сделав паузу, он добавил: — Медалями!

— Хорошо еще, что не посадила, — подмигнул Михаил. — Отличная работа, земляк! Понадоблюсь — свистни. Пошли, ребята.

«Афганцы» заторопились к машине, а Савелий подумал, что правильно поступил, выделив ребятам по десять тысяч долларов: они это заслужили. На душе, впрочем, кошки скребли: парни жизнями рисковали, выручая огромные деньги и ценности, и за это — всего по медальке?

— Так что там у тебя по поводу награды? — спросил Говоров уже в бронемашине.

— Да я не только о себе пекусь, а и о ребятах тоже. Вы же знаете, как они живут… Вернее, не живут, а ютятся. Один с женой и тремя детьми в общежитии, другой жениться не может: в однокомнатной квартире его мать, отец и младшая сестренка. Да что там говорить! — Савелий безнадежно махнул рукой.

— Не горячись, — отозвался Говоров. — Действительно, вы столько сделали на благо Родины. Поверь, я этого так не оставлю, похлопочу. Ну а с наградой-то что?

— А кого вы награждаете: Савелия Говоркова или Сергея Мануйлова? — с грустью спросил Савелий.

— Конечно же, Сергея Мануйлова! — В этот момент Говоров обратил внимание на наручник Савелия. — И где только удалось такой огромный «дипломат» раздобыть? — Он с улыбкой покачал головой, потом, догадавшись спросил: — Ценности из сейфа?

— Еще какие? — воскликнул Савелий. — Показать?

— Не здесь! У Богомолова в кабинете… — Говоров поморщился. — Константин Иванович решил перестраховаться и создал целую комиссию по приемке ценностей!

— Что им известно? — нахмурился Савелий.

— Только то, что им нужно принять, описать, оценить и по описи сдать в Гохран Государственного банка России, где они будут находиться вплоть до принятия особого решения Президентом России.

— Кто в комиссии?

— Главный эксперт Госбанка по драгоценностям, представитель Госбанка, представитель Президента России, генерал Богомолов и мы с тобой. — Он хитро подмигнул.

— Ладно, что сделано, то сделано! — задумчиво проговорил Савелий, потом тихо добавил: — Хорошо бы это самое решение было принято по возможности скорее!

— В общем-то ты, конечно же, прав. Я и сам так считаю. Было бы весьма и весьма разумно разобраться со всем поскорее, — согласился Говоров, и Савелию показалось, что генерал о чемто глубоко задумался.

— Что-то случилось, Порфирий Сергеевич? — встревоженно спросил он.

— С чего это ты взял? — встрепенулся старый генерал и попытался улыбнуться, затем подмигнул и положил руку ему на плечо: — Рассказывай о своих миллионах, миллионер!

— Да уж, миллионер, — усмехнулся Савелий. — Экономил буквально на всем!

— И правильно: настоящие миллионеры только так и поступают! Итак…

— Откровенно говоря, если бы не ребята, вряд ли я бы это дело провернул. Да и девушка одна помогла.

— Девушка? — насторожился Говоров.

— Да, в Швейцарии… Не беспокойтесь, она действовала исключительно из личной симпатии.

— Тебе виднее, — облегченно вздохнул старик. — Надеюсь, обошлось без жертв?

— В Швейцарии — да, а в Никозии… — поморщился Савелий, — они пошли на открытый контакт…

— Ты о столкновении? Я уже все знаю. Кстати, тебе привет от Ромаса. Ему кое-что удалось выяснить. Найденные два трупа…

— Значит, и второй не выжил, — вновь поморщился Савелий.

— Как же, выживешь от твоих выстрелов, — хмыкнул Говоров. — Одного в сердце, другому в лоб! Ладно, продолжаю: эти двое убитых числились в картотеке Интерпола. На их счету многочисленные заказные убийства в разных странах. Соображаешь?

— Убийцы из больницы? А о третьем Ромас ничего не сообщил?

— А что, был и третий? — нахмурился Говоров. — Оставили его в живых? Он же тебя видел!

— Нет, меня он не видел, но вполне может получить мое описание от служащих банка, — вздохнул Савелий. — Меня другое интересует: кто за ними стоит?

— Кое-какие догадки имеются, — покачал головой Говоров. — Следы ведут… — Он словно взвешивал, посвящать ли «крестника» в некую тайну.

— Ну, не тяните!

— О тайном Ордене слышал?

— Как же, как же: они еще в Афганистане садились нам на хвост! Серьезные ребята, ничего не скажешь. Теперь понятно, откуда такая прыть. — Савелий вдруг пристально посмотрел в глаза Говорову. — Порфирий Сергеевич, вы чтото от меня скрываете.

Старый генерал почему-то смутился, а потом раздраженно бросил:

— Да ни о чем я не умалчиваю. Просто… просто задумался о своем. Кроме того…

Трудно сказать, что еще мог придумать Говоров, чтобы не огорчать Савелия неприятным известием о Воронове, но, на его счастье, они наконец-то добрались до резиденции генерала Богомолова.

— Приехали, — с облегчением вздохнул Говоров.

— Порфирий Сергеевич, я вот о чем сейчас подумал: хорошо бы мне лишний раз не светиться перед всякими людьми, а?

— И что теперь делать? Богомолов хочет, чтобы ты непременно присутствовал.

— А вот что. — Савелий вытащил из кармана платок, закрыл им нижнюю половину лица, завязал, после чего водрузил на нос затемненные очки. — Ну как?

Судя по всему, сия затея не очень-то воодушевила старого генерала.

— Если ты не хочешь привлекать к себе особое внимание, то придется как-то аргументировать… — Генерал задумчиво посмотрел на Савелия.

— Понял, — усмехнулся тот. — Положитесь на меня — объяснюсь как надо.

Говоров вошел в кабинет первым, чтобы объяснить вид «крестника»; через минуту пригласили и самого Савелия.

— Прошу извинить за столь необычный вид, но меня прямо-таки замучила аллергия, — виновато проговорил Савелий, и все понимающе закивали головами, а седой представитель Президента России сочувственно заметил:

— Могу себе представить, как вам достается. Этого нельзя, того нельзя… Моя внучка тоже аллергик! Чуть что — и все лицо покрывается какой-то дрянью' Очень сочувствую вам, молодой человек! А кроме того, хочу передать личное приветствие Президента! На днях все вы будете приглашены в Кремль для награждения!

— Спасибо за понимание, — специально или просто невпопад кивнул Савелий.

— Ну, что ж, приступим, — тотчас вмешался Богомолов и укоризненно взглянул на Говоркова. — Прошу!

Савелий поставил «дипломат» на стол, не торопясь снял с руки наручник, потом набрал на замке код и откинул крышку… Чиновники так и ахнули при виде всего этого великолепия, а один вдруг восторженно воскликнул:

— Господи! Да это же «Голубое око Персии»! Он даже подался вперед, но тотчас отдернул руку, как бы боясь спугнуть сладчайшее наваждение.

— Вы уверены? — спросил Богомолов.

— На все сто: в свое время меня приглашали в качестве одного из экспертов этой диадемы.

— Прекрасный подарок, молодой человек, прекрасный! — Генерал с чувством пожал Савелию руку. — Итак, коллеги, приступим, — тут же поспешил переменить тему Говоров.

Все драгоценности были тщательно описаны, занесены в специальный реестр, затем каждую вещь аккуратно обернули фланелькой и все сложили в тот же самый «дипломат». После чего его опечатали, присутствующие расписались в документах, и вскоре в кабинете остались только Савелий да генералы.

Богомолов выдержал паузу и извлек из ящика стола небольшую синюю коробочку. Затем открыл ее, встал и подошел к Савелию. Встал и Говорков, его примеру последовал генерал Говоров. Савелий снял с лица очки, повязку и вытянулся по стойке «смирно».

— Дорогой мой, представитель Президента был не в курсе, а Президент лично просил меня вручить тебе эту награду! То, что ты совершил, невозможно переоценить! Президент даже верить отказывался…

— Ничего, серьезный орден, — спокойно кивнул Савелий.

— Ты только посмотри, Сергеич: он словно бы каждый день ордена получает! — нахмурился Богомолов.

— Да нет. Костя: он за своих «афганцев» переживает, — пояснил старик. — У ребят с жильем хуже некуда, а им — медали!

— А вот в этом он прав, и я обязательно чтонибудь придумаю! — Богомолов что-то черкнул в своем ежедневнике. — Но сдается мне, дело не только в этом, или я ошибаюсь?

— Ну почему же, — вздохнул Савелий. — Сергей Мануйлов рад, и даже очень, а вот Савелий Говорков… — Он не договорил.

Богомолов мгновение помедлил, потом подошел к «крестнику» и протянул ему руку:

— От всей души поздравляю тебя, Сергей Мануйлов, и тебя, Савелий Говорков! — Он лукаво подмигнул.

— Служу России, товарищ генерал! — вытянулся Савелий.

— Горжусь тобой, сержант! — Говоров крепко, по-мужски, обнял его.

— Эх, жалко, Андрюшка не видит, — смущенно улыбаясь, проговорил Савелий и заметил, как генералы переглянулись. — Что случилось? — встревожился он. — Что с Вороновым? Старый генерал сконфуженно поморщился и опустил глаза…

 

Противостояние

В то самое время, когда Савелий Говорков разбирался с боевиками Пятого члена Великого Магистрата, Андрей Воронов провожал в сингапурский аэропорт Чанги Дональда Шеппарда.

Итак, поздним вечером огромный аэробус «Ил-310» Аэрофлота с Вороновым на борту заходил на посадку.

С высоты птичьего полета открывалась изумительная картина: весь остров был залит морем огней, и это создавало удивительное впечатление праздника. Во все стороны по острову разбегались ровные светящиеся линии — дороги, как пояснил Андрею сосед-японец. На рейде, дожидаясь своей очереди на погрузку-разгрузку, стояли сотни ярко освещенных судов.

Приятно для Воронова и то, что долго ждать не пришлось: не успел самолет подрулить к перемещаемому коридору, как двери тут же открылись и пассажиров пригласили к выходу.

Воронов оказался в огромнейшем и современнейшем здании сингапурского аэропорта Чанги. Здесь, чего доброго, можно и заблудиться, и Воронов, дабы не искушать судьбу, двинулся вслед за пассажирами своего рейса.

С первых же минут пребывания в Сингапуре русского человека поражает микроклимат в помещениях. Причем не только в суперсовременном аэропорту, занимающем первое место в мире по обслуживанию и грузоперевозкам, но и почти в каждом магазине, даже в самом что ни на есть крохотном. Везде в помещении четырнадцатьпятнадцать градусов, в то время как на улице сорокаградусная жара — удивительно! Следует отметить, впрочем, то ли морской воздух, то ли буйная местная растительность так влияли, но зной этот не изнурял.

Встав на эскалатор, Воронов огляделся по сторонам. Скопления пассажиров и суеты не наблюдалось, скорее даже огромный терминал аэропорта по сравнению с «Шереметьево-2» выглядел просто пустынным. Со всех сторон обступали витрины магазинов: заходи, покупай все, что твоей душеньке угодно, — от самой современной аппаратуры до обычных детских игрушек.

Прежде чем лететь в Сингапур, Воронов, конечно же, ознакомился с путеводителем для русских и обнаружил массу интересного. Здесь велась борьба с курением: курили только в специально отведенных местах, а за нарушение или брошенный окурок взимался штраф в размере нескольких сотен долларов.

Поразили Воронова и удивительный воздух Сингапура, и невероятная чистота на улицах: казалось, сними обувь, пройдись босиком, и ни пылинки к тебе не пристанет.

Андрей сразу же направился к таможенным постам, где местный служака, проведя каким-то прибором по сумке, кивнул прибывшему на «подкову», как метко окрестил какой-то шутник прибор для обнаружения металла. Затем сумку проверили на наличие наркотиков. За обнаружение у любого человека этого зелья в количестве, превышающем эквивалент трех граммов героина, по сингапурским законам ему грозила смертная казнь.

Пару лет назад одного голландского туриста, даже несмотря на вмешательство голландских спецслужб, где работал обвиняемый, а также личного ходатайства самой королевы, все-таки казнили за несколько граммов кокаина.

Надо сказать, что Сингапур не входит в число стран, подписавших Венскую конвенцию по правам человека, и потому живет согласно своим законам. Год назад, например, один американский подросток, сын некоего высокопоставленного чиновника, балуясь, разбрызгал краску из баллончика на рядом стоящие легковушки. Его задержали и приговорили к пяти ударам палкой. Не помогло даже вмешательство американского Президента; число ударов лишь уменьшили до трех. Кстати, для подобных экзекуций выращивается специальный бамбук, который размачивается затем в специальном растворе и высушивается при определенной температуре, после чего расчленяется на мельчайшие прутики, каждый — острый как лезвие бритвы. Несчастному прикрывают поясницу и ноги, открытыми остаются только ягодицы. В результате наказания плоть распадается на несколько частей, доктор сразу же зашивает ужасные раны, и приговоренного отправляют в тюремный лазарет.

На обращение американского Президента глава Сингапура ответил, что любого сингапурского гражданина в случае правонарушения в Америке американский суд волен судить по американским законам и при этом со стороны правительства Сингапура ему не предъявят никаких претензий. Позднее Воронов убедился в том, что власти сумели добиться невероятных успехов в области законопорядка: на улицах Сингапура абсолютно безопасно в любой час дня и ночи. Полицейские, правда, здесь не патрулировали, но любой инцидент приводил в действие весь участок в течение нескольких минут. Почти все улицы и магистрали, во всяком случае основные, сканировались на видеокамеры, и стоило, например, лишь превысить скорость или неправильно припарковаться, как на ваше имя присылали огромный штраф.

Если вы помните, в предыдущей книге Воронов сел в «шевроле» к Барту Макалистеру. Тот между делом поведал Андрею удивительные факты. Так, Воронову стало известно, что от аэропорта до центра всего пятнадцать-двадцать минут по шоссе и на нем есть стратегический участок длиной километра полтора, совершенно прямой и засаженный посредине пальмами. Эти деревья при всяких форсмажорных обстоятельствах мгновенно сдвигались бульдозерами на обочину — благо, что росли на поддонах, — и обнажалась широкая взлетно-посадочная полоса, способная принять не только стратегические бомбардировщики, но и космические корабли многоразового пользования типа «Шатл».

Дороже всего в Сингапуре земля и машины. Земля — потому, что территория маленькая, а население все растет и растет. И тем не менее это единственная в мире страна, которая ежегодно увеличивает свою территорию за счет того, что намывает землю. На автомобили же распространяется закон о квоте. Для того чтобы приобрести машину, нужной суммы денег недостаточно: надо еще купить право на приобретение машины, которое оценивается в тридцать-сорок тысяч долларов, а потом уже, в зависимости от марки автомобиля, выложить от трехсот тысяч до полутора миллионов. При этом не забывайте, что сингапурский доллар лишь на десять-пятнадцать процентов дешевле американского.

В предыдущем романе мы оставили Воронова в тот момент, когда они с Дональдом Шеппардом решили обмануть своих преследователей. Американский полицейский как бы покинул Сингапур, на самом же деле он спрятался в багажнике взятой напрокат японской машины. Воронов же, побродив в «печальном» одиночестве по зданию аэропорта и убедившись, что «хвост» не отстал, двинулся к автомобилю.

Трижды стукнув по багажнику, он буркнул себе под нос:

— Все отлично, кажется, ничего не заметили. Так что возвращаемся в отель и ждем. Потерпи, дорогой Дон!

— А ты понежнее, понежнее, — тихо отозвался Шеппард.

В жарких странах смеркается довольно быстро, шоссе столь же быстро пустеет. Неожиданно на обочине Андрей заметил изящную молодую женщину, безуспешно пытавшуюся остановить попутную машину. Лихо, совсем по-гусарски, Воронов тормознул рядом и распахнул дверцу.

— Вам куда, девушка? — с улыбкой спросил он.

— Извините, мне показалось, что это такси! — разочарованно протянула Лана (да, это была именно она) хлопнула дверцей и двинулась на шоссе, якобы намереваясь «голосовать» и дальше.

Почему-то она показалась Воронову знакомой, и он не спешил уезжать.

— Если вас не устраивает просто веселый попутчик, то можете считать мою машину таксомотором, а меня таксистом!

— Вот уж действительно весельчак! — усмехнулась девушка.

— Итак?

— Я согласна! — Она уже открывала заднюю дверцу, но Воронов предусмотрительно указал на место рядом с собой.

— Давно уже мне не приходилось видеть таких красавиц! — Неожиданно для самого себя Андрей вдруг смутился.

Девушка решительно забралась на переднее сиденье, затем многозначительно произнесла:

— Такое услышать любой приятно. Впрочем, уверена, что вы слукавили по поводу «давно».

— Это еще почему?

— Хотя бы потому, что вы элегантный, симпатичный и довольно мужественный человек. — Она выразительно посмотрела ему в глаза. Воронов вновь смутился.

На этот раз девушка решила это заметить — покачала головой и сказала:

— Как забавно вы смущаетесь! — Она заразительно рассмеялась. — Так мы поедем когданибудь или так и будем стоять здесь до второго пришествия?

— Конечно, конечно, — пришел в себя Воронов. — Куда прикажете?

— Прямо.

— Слушаюсь! — Забыв про Шеппарда, он резко дернул машину. — Я и правда давно не сидел с такой красавицей, но ко всему прочему вы меня еще и заинтриговали!

— О-о, — кокетливо улыбнулась она. — Это как?

— Рискуя показаться банальным, я все-таки признаюсь: мне показалось знакомым ваше лицо. Вы никогда не были в России? — неожиданно выпалил Андрей.

— В России? — переспросила девушка, явно выигрывая время.

Лана и впрямь растерялась, теперь в считанные секунды ей надо было решать: то ли продолжать игру, предложенную Рассказовым, то ли раскрыться.

— Неужели я вас так сильно огорошил? — криво улыбнулся Воронов.

— Вы меня действительно весьма удивили своим вопросом. Но почему спросили про Россию, вы что, оттуда? — Лана все еще тянула время и наконец решила пока не светиться.

— Да, я из России, и зовут меня Андрей.

— Я тоже из России, но мы вряд ли были знакомы.

— Черт возьми!!! — воскликнул Воронов и резко ударил по тормозам, абсолютно забыв про бедного Дональда. — Так что ж мы по-английски-то напрягаемся?

— Почему напрягаемся? У вас довольно приличное произношение.

— Вы мне льстите! Не представляете, как я рад, что вы из России! Как вас зовут?

— Может, мы все-таки поедем? — улыбнулась она лукаво. — Света! Меня зовут Света!

— Очень приятно. — Воронов поцеловал ее руку, потом осторожно двинулся с места. — Так почему мы не могли встретиться в Москве?

— Хотя бы потому, что я никогда там не жила. Я была в первопрестольной только два дня, оформляла выездные документы и в эти дни ничем другим не занималась и ни с кем не знакомилась. — Помолчав, она вдруг добавила: — Во всяком случае, такого мужчину я бы никогда не забыла.

— Я не настаиваю, но вы действительно очень похожи на ту девушку,

— вздохнул он смущенно.

— Вы были влюблены в нее? — неожиданно спросила попутчица.

— Немножко, — признался Воронов.

— Немножко? — удивленно спросила Лана. — Она что, не отвечала взаимностью? — Лане почему-то захотелось продолжить этот странный разговор. Сидящий рядом с ней мужчина явно ей импонировал.

— Что вы, она и знать не знала об этом!

— Вам что, не хватило смелости признаться?

— Смелости?.. — Воронов вновь вздохнул. — Нет, не в этом дело… — Он сделал паузу. — Просто она была девушкой моего брата!

— Как романтично! Они что, поженились? — Ей вдруг захотелось пощекотать себе нервы.

— Нет. — Воронов нахмурился. — Она просто уехала от него из страны.

— А что стало с братом? Он сильно переживал? — В ее голосе сквозила печаль.

Воронов тем не менее не утратил бдительности.

— Братишка погиб! — тихо выдавил он.

— Бедненький! — Голос Ланы дрогнул, она вздохнула и ласково погладила руку Воронова. — И брата потерял, и девушка уехала! Вы, видно, ее очень Сильно любили, а совсем даже не немножко! Неужели я так на нее похожа? — Лана словно напрашивалась на комплимент.

— Очень! Хотя… — Он чуть замялся.

— Нет уж, коль начали — договаривайте! — Лана капризно надула губки.

— Хотел сказать, что вы несколько… как бы это сказать… спокойнее, уравновешеннее, что ли, а тут вот вы надули губки, и снова

— ну вылитая она!

— Вот мы и приехали! — облегченно воскликнула Лана, наконец-то прерывая опасную тему.

— Как, уже? — поморщился он с огорчением. — Не успели познакомиться, а уже и расставаться пора!

— А кто говорит о расставании? — Она снова лукаво и чуть кокетливо улыбнулась. — Приглашаю вас на кофе.

— Сейчас? — Он так удивился, что не сумел скрыть этого.

— Понимаю, у вас совсем другие планы на вечер, — с явной досадой пожала плечами девушка. — На нет, как говорится, и суда нет. Сколько я вам должна?

— Зачем вы так? — тихо проговорил Воронов. — Нет у меня никаких планов. Просто я немного растерялся, не ожидал столь лестного предложения.

— Итак?

— Конечно же я «за», — улыбнулся он. — Вы поднимайтесь к себе, а я пока припаркуюсь. Вы же знаете, в Сингапуре с этим строго, не то что у нас в Москве.

— Второй этаж, квартира направо. — Лана коснулась его руки и тут же выпорхнула из машины. — Я жду. — И она вбежала в подъезд.

Воронов заехал за угол, остановил машину, вытащил из бардачка талоны на парковку, проставил дату и часы, бросил на торпеду. Затем подошел к багажнику, огляделся по сторонам и быстро открыл его. Дональд тотчас выбрался наружу и, потирая бока, покачал головой.

— Решил развеяться с попутчицей? Скажи, тебе это нужно? — с одесским акцентом спросил он.

— Может, и нужно!

— А тебе не показалось странным ее неожиданное появление на дороге? — вдруг спросил Шеппард.

— Очень даже показалось! Именно поэтому я и должен прояснить ситуацию.

Вообще-то Воронов брякнул это просто так, лишь бы что-нибудь сказать, даже не предполагая, что попал в самое яблочко.

— Тебе виднее. Только будь осторожнее! — предупредил Дональд.

— Бог не выдаст — свинья не съест! — подмигнул Андрей.

— В случае чего… телефон помнишь? — Дональд вытащил из кармана трубку радиотелефона. — Я здесь с часок подежурю, а потом, если ты не появишься, начну действовать!

Предостережения Дональда оказались пророческими: не успел Воронов войти в подъезд, как в лицо ему кто-то брызнул из газового баллончика, и он потерял сознание…

— Отличная работа, Лана! — раздался голос Рассказова, когда она вошла к себе в квартиру.

— Вы? — растерянно спросила Лана, совершенно не ожидая увидеть его здесь. — Что-то изменилось? Вы же говорили, что я должна буду с Вороновым поработать сама?

— А я решил, что лучше сначала мне с ним поработать. Или, полагаешь, должен был посоветоваться с тобой? — В голосе босса слышалось явное недовольство.

— Нет, но… Дело в том, что у нас с ним вроде бы установился контакт.

— И очень хорошо, что так. Тем легче тебе будет с ним общаться, если у меня ничего не выйдет! Судя по всему, это весьма крепкий орешек.

— Да, но он вряд ли доверится мне после того, как вы его захватили. Вы же захватили его? — Лана все еще надеялась, что Воронов вот-вот появится. Ей совсем не хотелось предавать этого симпатичного и уверенного в себе парня.

— Не беспокойся: если придется вернуться к первоначальному плану, то он еще поблагодарит тебя за благородство! — Рассказов взглянул на нее странным, тяжелым взглядом и тут же рассмеялся.

— И что же мне теперь делать? — робко поинтересовалась Лана.

— Ждать. И еще раз ждать, — обрезал он, после чего, не оглядываясь, вышел из квартиры.

Он никому не собирался рассказывать, почему решил заняться Вороновым сам. Дело в том, что Рассказову приснился сон, после которого остались лишь ощущения, и ощущения совершенно определенные: с Андреем надо поторапливаться, иначе уйдет. Именно эти ощущения подталкивали его к своим боевикам, в руках которых сейчас находился Воронов.

Хоть интуицией назови, хоть знаком свыше, но смысл подобных его побуждений стал понятен Рассказову позднее.

Дело в том, что Пятый член Великого Магистрата также не поверил в смерть Савелия Говоркова и по странному стечению обстоятельств принял решение пойти тем же путем, что и Рассказов. Отправив одну группу в Швейцарию, других боевиков он пустил по следу Андрея Воронова. Но и на этом совпадения не закончились.

Когда Жульен, один из оставшихся в живых боевиков, доложил Пятому члену Великого Магистрата о провале операции в греческой части Никозии, Петр Ефтимьевич Бахметьев, плюнув на условности, связался с Москвой и попросил помощи у одного «авторитета». К счастью для Бахметьева, тот мгновенно откликнулся и согласился помочь. Его ребята как раз «работали» в Никозии.

На этот раз Петр Ефтимьевич не стал сдерживать своих эмоций и выдал Жульену по полной программе, вспомнив не только мать, но и всех его прародителей. Правда, он предоставил ему еще один шанс реабилитироваться. На этот раз речь шла об Андрее Воронове; следовало как можно скорее захватить Воронова и доставить из Сингапура прямо к Бахметьеву.

На этот раз Жульен решил подготовиться как следует. Он долго выслеживал его, выжидал, пока улетит американский полицейский, и намеревался захватить Воронова перед самым въездом в город. Более никому не доверяя, он предпочел самолично следовать за ним. Две другие машины ожидали в условленном месте и должны были приступить к действию по его сигналу.

Все шло как нельзя лучше, и вдруг Жульен увидел, как его подопечный подобрал по дороге какую-то молодую девицу. Конечно, и девицу можно прихватить, но Пятый член Великого Магистрата строго-настрого предупредил — никакого шума. Что это за девица? Черт ее маму знает? В Сингапуре полиция беспощадна и совершенно неподкупна.

Как бы то ни было, но Жульен на захват не решился, а последовал за машиной Воронова. Увидев, как девица скрылась в подъезде, Жульен облегченно вздохнул и уже хотел было подать сигнал своим боевикам, как вдруг заметил, что его подопечный направился к тому же самому подъезду.

— Да чтоб тебя! — ругнулся Жульен. — Ты не заметил, на какой этаж поднялась эта сучка? — спросил он своего напарника.

— Второй этаж, направо, — довольно уверенно ответил тот. — Может, проститутка?

— Вряд ли! Во-первых, слишком хорошо одета, во-вторых, этот район дороговат для такой профессии: ты заметил, какой дом? Нет, скорее всего, это страсть с первого взгляда.

— Знаешь, шеф, я не верю в случайности! Тем более что девица засуетилась, только когда увидела машину нашего подопечного. Тут уж она запричитала.

— Выходит, она ожидала именно его?

— Выходит, так, — кивнул тот. — Знаешь, сейчас нередко и такая симпатичная и скромная с виду девушка заманивает к себе «богатенького Буратино», а там уже ждут два-три амбала. Вырубают его, раздевают догола, а после этого отвозят куда подальше и избавляются…

Жульен, перепугавшись, схватил трубку и быстро набрал номер:

— Обе группы, мухой ко мне! На улицу… Как она называется? Что-то не разберу.

— Шао Линь-роуд! — отозвался напарник.

— Шао Линь-роуд! — повторил Жульен и добавил: — Живо! — Затем бросил трубку, вытащил пистолет с мощным глушителем, взвел затвор.

— Вдвоем? — засомневался вдруг напарник.

— Мы ж не нападать, а проследить!

— Пошли! — со вздохом кивнул тот и уже открыл дверцу, как тут же встревоженно воскликнул: — Господи! Смотри, шеф!

Из подъезда вывалилась целая группа мужчин, которые тащили прямо к серебристому «Ниссан-Патролу» безвольное тело Воронова.

Жульен импульсивно выстрелил, к счастью, в Воронова он не попал. Правда, один из неизвестных упал, а его приятели открыли ураганный огонь по машине Жульена. Он между тем уже успел выскочить из машины и спрятаться за другой, припаркованной рядом.

Его напарник после нескольких выстрелов замертво вывалился из автомобиля, а через несколько секунд раздался взрыв и машину поглотило пламя.

«Ниссан-Патрол» тут же сорвался с места. Жульен с отчаяния едва не завыл, но вдруг в голову ему пришла спасительная мысль: ничего не потеряно, есть еще эта проклятая девица! Даже если она и не замешана в похищении, то наверняка знает, куда увезли Воронова.

Он так бы и сделал, тем более что возле горящей машины уже собралась толпа, а вдали послышалось завывание полицейской сирены, но тут из подъезда вышел седоватый мужчина, обеспокоенно посмотрел по сторонам и чуть задержал взгляд на горящей машине. Интуиция подсказывала, что девица никуда не денется, а этот господин (и ведь он наверняка как-то связан с происшествием!) может исчезнуть в любой момент. Жульен остановил проходившее мимо такси, и вовремя: к седому мужчине подъехал черный шестисотый «мерседес» в сопровождении коричневого «вольво» с четырьмя пассажирами. Обе машины тотчас сорвались с места.

«Крутой, видно, мужичок: такая охрана! Ну, на сей раз интуиция не подвела!» Жульен довольно улыбнулся и бросил водителю:

— Плачу по двойному, если не упустишь те две машины!

— Но так, чтобы не светиться, верно? — улыбнулся, сверкнув золотыми фиксами, парнишка из Малайзии.

— Если ты настолько же умеешь держать язык за зубами, насколько догадлив, то не только далеко пойдешь, но и долго жить будешь! — совершенно серьезно, явно намекая на возможные последствия, проговорил Жульен.

— Я вообще-то молчун. Тем более когда меня это не касается! — в тон ему ответил водитель, но с опаской взглянул на странного пассажира.

— Вот и хорошо! Люблю понятливых! — заметил Жульен, затем достал из кармана трубку радиотелефона и приказал боевикам следовать за ним.

Тем временем испуганная Лана ходила из угла в угол, переживая за Воронова. Как только зазвучали тихие хлопки, похожие на выхлопы автомашин, Лана метнулась к единственному в квартире окну. В дверь вбежал встревоженный Рассказов и сразу же поспешил за девушкой. Интересно, что это его ребята расшалились: он сразу узнал выстрелы, характерные для пистолета с глушителем.

На улице раздался взрыв, и Лана тихо охнула: на противоположной стороне улицы горела машина, рядом с ней кто-то лежал, а прямо у подъезда здоровенные парни пытались запихнуть потерявшего сознание Воронова, а вместе с ними убитого в серебристый «Ниссан-Патрол». Автомобиль тут же сорвался с места.

— Что они с ним сделали? — еле слышио прошептала Лана.

— Да ничего они с ним не сделали! — не слишком уверенно отозвался Рассказов.

— Но ведь его могли убить! — Ее голос дрогнул.

— Судя по горящей машине, стрелявший уже предстал перед Всевышним, а с нашим приятелем, надеюсь, все в порядке.

— Хорошо бы так и было. Позвоните мне, когда выясните, а?

Она так разволновалась, что Рассказов присмотрелся к ней повнимательнее.

— Ладно, позвоню! — хмуро кивнул Рассказов и пошел к выходу.

За происходящим наблюдал еще и Дональд Шеппард. Он занял довольно выгодную для обзора позицию и, как только увидел тащивших Воронова мужиков, сразу же дернулся, чтобы прийти ему на помощь. Но не успел: из ближайшей к нему машины послышались выстрелы. Стреляли в тех, кто тащил Воронова, значит, могли попасть и в него. Дональд выстрелил в того, что прятался за дверцей. Тот вывалился из машины, а сама она почти тут же взорвалась.

Дональд бросился к машине Воронова, чтобы устремиться в погоню за похитителями, но, выезжая с места парковки, машинально перепутал движение — в Сингапуре оно было левосторонним, — и те успели исчезнуть. Тогда он решил навестить эту «случайную» попутчицу, которая с самого начала не внушала ему доверия.

Не успел он позвонить, как дверь распахнулась, словно его только и ждали. Правда, девушка, недоуменно захлопав глазами, спросила:

— Вы, случайно, не ошиблись адресом? — То ли его габариты, то ли что-то во взгляде внушало уважение, но Лана постаралась быть вежливой.

— Может, пригласите? Не беседовать же нам на пороге, Света.

Девушка, впрочем, не торопилась впускать его в дом. И Дональду пришлось достать удостоверение полицейского.

— О, вы даже имя мое знаете? — Ухмылка тотчас слетела с ее губ, когда она взглянула на удостоверение. — Департамент полиции США? — испуганно проговорила Лана, а в памяти мгновенно замелькали эпизоды прошлой командировки, в которую ее посылал Рассказов. — Чем могу быть полезна американской полиции? — Она попыталась улыбнуться.

Дональд выразительно пожал плечами, усмехнулся и покачал головой.

— Хорошо, проходите, — посторонилась девушка.

Закрыв дверь, Лана проводила его в комнату и указала на кресло:

— Прошу!

Дональд медленно опустился в кресло, оно жалобно и обреченно скрипнуло своими натруженными пружинами.

— Итак? — все так же деланно улыбаясь, спросила Лана.

— Кто похитил вашего нового знакомого? — глядя ей прямо в глаза, спросил Дональд.

— Какого знакомого? — переспросила Лана, пытаясь выиграть время.

— Давайте договоримся сразу: если вы не хотите иметь неприятностей на свою голову, то отвечайте быстро, точно и по возможности подробно! Или вызвать полицию? — Он потянулся к телефону.

— Хорошо, спрашивайте, — Тяжело вздохнув, Лана присела на диван.

— Повторяю свой вопрос: кто похитил вашего нового знакомого?

— Поверьте, и знать не знала, что его похитят! — Казалось, Лана вот-вот расплачется.

— Возможно, — согласился Дональд. — И все же?

— Вы представляете, что со мной сделают, если узнают про нашу беседу? — В глазах ее читался неподдельный ужас.

— Если вы честно все расскажете, то — вот вам слово полицейского — ни одна душа про вас не узнает!

Лана не мигая смотрела в глаза этому американцу, словно пытаясь понять, верить ему или не верить, вручать ему свою судьбу или не вручать.

— Но я же вас совсем не знаю, — жалобно проговорила она.

— Согласен, — кивнул Дональд. — Но у вас нет выбора: придется рискнуть!

— Да, очень весомый аргумент, — поморщилась девушка. — Ну, если со мной что-нибудь случится и меня выловят из водоема или найдут в канаве с дыркой в башке, то это будет на вашей совести!

— Доверьтесь мне, и вы будете жить долго и счастливо. — Дональд опустил свою мощную ладонь-лопату на ее плечо.

— Хорошо! — решительно тряхнула головой Лана. — Но сначала ответьте мне на один вопрос.

— Постараюсь. — Его лицо осветилось доброжелательной улыбкой.

— Вы хорошо знаете человека, про которого спрашиваете?

— Вполне, а что?

— И как же его фамилия? — Лана хитро прищурилась.

— А это уже вопрос второй! — усмехнулся полицейский. — Тем не менее я вам отвечу: Воронов, Андрей Воронов!

Услыхав настоящую фамилию, а не ту, под которой приехал Андрей, Лана поняла, что американец с ней честен, но все-таки решила кое-что уточнить:

— Воронов что-то натворил, что вы его разыскиваете?

— Нет! Просто я его друг! Это прозвучало так искренне, что Лана тихо сказала:

— Люди, похитившие Воронова, работают на некоего Аркадия Сергеевича Рассказова.

— Это тот самый седовласый мужчина, который вышел от вас через несколько минут после похищения? Для чего он приказал его похитить?

— Это долгая история и связана с одним русским парнем.

— Савелием Говорковым, да?

— Как? Вы и о нем знаете? — растерялась Лана.

— Судя по всему, вы его знали? — продолжал Дональд, все так же глядя ей прямо в глаза.

— И даже ближе, чем вы можете себе представить, — с грустью заметила она.

— Вот как? Ничего не понимаю! Как же вы, в таком случае, могли пойти против его брата?! — с возмущением воскликнул Дональд.

— А что мне оставалось делать? — с горечью спросила Лана. — Хотя, если совсем откровенно, я и не думала его предавать. — Девушка упрямо тряхнула головой. — Просто Рассказов неожиданно изменил свой план, по которому мне надо было разговорить Воронова с помощью пентонала…

— Лекарство, развязывающее язык… — поморщился Дональд. — И что же он хотел выведать у Андрея? Какую тайну?

— Почему-то Рассказов вбил себе в голову, что Савелий Говорков жив.

— С чего это он взял? — искренне удивился Дональд.

— Во-первых, как он говорит, интуиция, вовторых, кто-то из его людей в Москве не только прояснил обстоятельства гибели Савелия Говоркова, не только разыскал его могилу, но и попытался провести эксгумацию?

— Эк его проняло! — покачал головой полицейский. — И что же, удалось?

— В том-то и дело, что нет, кто-то надругался над могилами. — Лана тяжело вздохнула. — Даже мертвого Савелия не могут оставить в покое.

— Да, грустная история, — покачал головой Дональд. — Выходит, даже доклад собственного посланца из Москвы не убедил господина Рассказова?

— Выходит.

— И что же вы хотели предпринять?

— Не знаю… — Лана секунду помолчала. — Сначала хотела поговорить с Вороновым, а там… — Она пожала плечами.

— Так что же вы в машине-то молчали?

— Не могла же я вот так, сразу, — горько усмехнулась девушка. — Нужно было присмотреться, почувствовать что к чему…

— А что теперь?

— Думаю, нужно немного выждать! Если Рассказов от него ничего не добьется, то вновь замкнет Андрея на мне; тогда и поразмышляем.

— А если он его?.. — Дональд рубанул по своему мощному горлу.

— Нет, Воронов Рассказову нужен живым.

— Откуда такая уверенность? Или вы чтото не договариваете? — Он посмотрел на нее в упор.

— Во-первых, это следует из его приказов своим подручным, а во-вторых, давайте поразмышляем! — проговорила она таким деловым тоном, что Дональд невольно улыбнулся и кивнул. — Рассказов прекрасно осведомлен о трогательном отношении Савелия к своему названому брату, а мужик он совсем не глупый! — Девушка хитро прищурилась.

— Полагаете, что даже если Рассказов ничего не добьется сам или с вашей помощью, он все равно оставит его в живых, чтобы использовать как приманку?

— Вне всякого сомнения! — торжествующе воскликнула Лапа.

— Что ж, надо отдать должное не только вашей красоте, но и уму.

— Спасибо, — равнодушно обронила Лана и тут же нахмурилась. — Только сегодня меня кое-что насторожило. В частности, кто стрелял по людям Рассказова?

— А вы уверены, что не по Воронову?

— С такого расстояния даже я не промахнусь, — усмехнулась девушка.

— Похоже на правду. В таком случае — ждите гостей.

— Почему это?

— Ну я же вас нашел!

— И что же мне делать?! — в ужасе вскричала девушка.

— Как что? То же самое, что и со мной, только без особых откровений! — подмигнул Дональд.

— То есть минимум сказать и максимум услышать? — Она уже улыбалась.

— Вот именно! — Дональд встал. — Мне пора.

— А что сказать Рассказову? Он наверняка узнает про неожиданных посетителей. Я имею в виду тех, кто начал стрельбу.

— А вот об их визите я бы ему рассказал: пусть еще больше ценит свою добычу. Более того, я не стал бы даже ждать, а сам бы позвонил Рассказову… Интересно, что он скажет по этому поводу?

— Прямо сейчас?

— Нет, после того, как я уйду.

— Вы что, боитесь? — удивленно воскликнула Лана.

— Боюсь, — улыбнулся он, — но не за себя, а за ваших визитеров.

Лана непонимающе вздернула брови.

— Если я их ликвидирую, они зашлют новых. Этих-то, по крайней мере одного из них, мы уже знаем, вернее, узнаем после его посещения! — пояснил Дональд, и Лане понравилось то, что он своим «мы» как бы принял ее в свою команду. -

А это вам на всякий случай. — Он быстро написал на бумажке номер своего мобильного телефона. — Под контролем называйте меня Дональд, в других случаях — просто Дон.

— А вот мой телефон! — Она протянула ему визитку. — Вы сейчас куда?

— Позвоню как только смогу! — словно не заметив ее вопроса, откликнулся Дональд.

Как только дверь за ним закрылась, Лана набрала номер телефона Рассказова.

— Это Лана! — тут же сказала она, едва услышав его характерное «говорите!». — Аркадий Сергеевич, я очень беспокоюсь за Воронова.

— Я, кажется, тебе уже говорил, что для беспокойства нет никаких причин! — раздраженно отрезал Рассказов и тут же мягко добавил: — С ним все в порядке — все еще спит.

— Понимаете, патрон, я здесь немного поразмыслила и пришла вот к какому выводу. — Лана изо всех сил старалась имитировать волнение. — Если эти люди хотели убить или захватить Воронова, то вряд ли их остановит эта неудача…

— Ты хочешь сказать, что снова попытаются добраться до него? — задумчиво проговорил Рассказов. Пожалуй, Лана права — коль скоро его противники упустили Воронова, то первым делом они устремятся к Лане, где произошло столкновение. Во всяком случае, сам он именно так бы и поступил. — Вот что, дочка, если к тебе кто-нибудь заявится, не пугайся: вряд ли тебе грозит серьезная опасность.

— Конечно, им же не я нужна, а тот, у кого Воронов. И что же мне делать, если они станут допытываться?

— Как что? Поломайся немного и дай им мой офисный телефон. А перед этим попытайся выяснить что-нибудь о них.

— А если они потребуют выложить подробности?

— Так ты же всего вторую неделю на меня работаешь, разве нет? — Он хитро усмехнулся.

— И правда, откуда мне что анать, если я далее приемной офиса не была и хозяина, то бишь вас, видела только в день приема, — в тон ему проговорила Лана.

— Вот именно. Умница! — одобрительно заметил Рассказов. — Так и говори. И при первой же возможности связывайся со мной!

— Естественно. При первой же возможности. Если выживу, — со вздохом добавила Лана.

— Ну-ну, не надо драматизировать. Уверен, с тобой ничего не случится.

— Дай-то Бог.

— Бог далеко, а вот Аркадий Сергеевич рядом, — с явным намеком заметил Рассказов.

— Вот спасибо, патрон: как-то сразу стало спокойнее, — подхватила она, делая вид, будто не заметила в его словах угрозы, и тому ничего не оставалось, как подыграть девушке:

— Верных людей Рассказов никогда не даст в обиду! Ладно, звони, если что.

Пока Лана получала инструкции от Дональда и Рассказова, Жульен выследил серебристый «Ниссан-Патрол» у огромного особняка, оснащенного сигнализацией, видеонаблюдением и мощной охраной. Да, попытка захватить Воронова силой обречена на провал: здесь нужно работать головой, но первым делом необходимо разузнать о хозяине этого роскошного жилища. Жульен тотчас связался с помощниками и, отдав необходимые распоряжения, решил вернуться к той самой бабенке, у дома которой и заварилась вся эта каша.

Тем самым он нарушил одно из правил Пятого члена Великого Магистрата: во время выполнения важных поручений даже о малейших срывах необходимо сразу же докладывать Петру Ефтимьевичу.

Но ведь захват Воронова — его последний шанс, и любой просчет ему больше не простится, а потому Жульен стал действовать на свой страх и риск.

У знакомого подъезда Жульен немного подумал и решительно нажал сразу несколько кнопок домофона. Его надежды оправдались, и среди тех, кто тщетно пытался выяснить личность гостя, нашелся один, кто не задумываясь открыл дверь. Взбежав на второй этаж, Жульен вытащил пистолет, снял с предохранителя и тотчас сунул оружие в карман пиджака. Конечно, по правилам надо было бы сначала выяснить, нет ли у девушки гостей, но Жульен решил не терять времени.

Он чуть ли не носом уткнулся в глазок, чтобы лицо казалось искаженным, и нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — почти сразу же отозвалась молодая женщина.

— Вам телеграмма! — зачем-то изменив голос, бросил Жульен.

— Минуту, — взглянув в глазок, Лана сдвинула рычажок замка в сторону и, не снимая цепочки, приоткрыла дверь. — Давайте, я распишусь.

Не успела Лана договорить, как Жульен резко толкнул дверь, сорвал жидкую цепочку и, больно ударив девушку в плечо, отбросил ее в квартиру.

— Прошу прощения, — прикрыв дверь, с полупоклоном проговорил он и тут же спросил: — Вы одна?

— Да… но… — Она явно растерялась, хотя и сразу обо всем догадалась. — Кто вы и что вам нужно?

— Успокойтесь, пожалуйста. Я не причиню вам зла, если вы ответите на мои вопросы. — Взгляд мужчины был колючим и холодным.

— А что, у меня есть выбор? — попыталась усмехнуться Лана, не спуская глаз с его левой руки.

— А вы смелая девушка, — одобрительно заметил Жульен. — Вас заинтересовало содержимое моего кармана? С огромным удовольствием удовлетворю ваше любопытство. — Он вытащил пистолет. — Теперь ясно, что я не шучу?

— Да я как-то сразу поняла. Я вообще понятливая, — язвительно заметила она, потирая ушибленное место. — И незачем было цепочку рвать. Я бы и сама открыла.

— Вряд ли, — усмехнулся Жульен. Лана изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— Итак, задавайте ваши вопросы.

— Похоже, догадываетесь, о чем я буду спрашивать?

— Не исключено. — Она даже постаралась улыбнуться. — Но мне бы хотелось услышать их от вас.

— Не хитри со мной, женщина! — Он выразительно посмотрел на оружие.

— Ну что вы, как можно хитрить в подобных обстоятельствах!

— Вот и хорошо, я уверен, что вы вполне благоразумны. Вы давно знаете мужчину, которого словили по дороге из аэропорта?

— Если вы о том, кто меня подвез, то я его никогда прежде не видела, — спокойно заявила Лана. — Хотя, если мне позволено будет высказать свое мнение, то слово «словить» звучит несколько вульгарно.

— Тем не менее вы ждали именно его, не так ли? — не стал вдаваться в полемику Жульен.

— Допустим, — помолчав, заявила Лана.

— Кто вам приказал с ним познакомиться?

— Мой шеф!

— Шеф? — удивился Жульен, явно не ожидавший такого молниеносного успеха. — Кто это?

— Аркадий Сергеевич Рассказов!

— Русский? — На этот раз Жульен даже не пытался скрыть своего удивления.

— Да, русский, — пожала плечами Лана.

— Что вы можете о нем рассказать?

— Не очень много. Я работаю на него всего две недели и знаю только то, что может знать секретарша.

— Но почему именно вам поручили выйти на Воронова? — Настоящая фамилия Андрея вырвалась у Жульена случайно, и он уже пожалел об этом…

— Почему Воронов? Лично мне он известен под фамилией Полосин. — Лана постаралась изобразить искреннее удивление.

— Неважно! — с досадой оборвал Жульен. — Отвечайте только на вопросы!

— Думаю, только потому, что и я и этот человек из России.

— Какую вам поставили задачу?

— Познакомиться и пригласить его к себе в гости.

— Адрес!

— Чей?

— Вашего босса, Рассказова, так вроде? — нетерпеливо бросил Жульен.

— Я знаю только адрес офиса.

— Говорите!

— Орчард-роуд, семьдесят восемь, третий этаж, триста восемнадцатая комната.

— Телефон? Запишите сюда и телефон, и адрес. — Он протянул ей листок бумаги. — Хотелось бы верить, что вы меня не обманули. — Глаза его холодно блеснули.

— С какой стати мне вас обманывать? Вы же знаете, где я живу, — грустно усмехнулась Лана.

— А вы не так глупы, как кажетесь. Пока!

— Надеюсь, что мы более никогда не увидимся. — Лана встала с кресла.

— Посмотрим, — неопределенно бросил Жульен и двинулся к выходу.

На сей раз он всерьез подумывал о том, чтобы доложить обо всем Пятому члену Великого Магистрата: слишком уж становилось горячо… Он прямо из машины созвонился с Бахметьевым и, не вдаваясь в подробности просчетов, постарался перейти к Рассказову. Он настолько был уверен в головомойке, что, когда послышался голос шефа, ему показалось, что у него слуховая галлюцинация.

— Отличная работа, мальчик! Слушай меня внимательно… — И Петр Ефтимьевич детально описал Жульену дальнейший план действий его группы.

 

Страшные амбиции Робота Смерти

А в это время в кабинете Богомолова генералы во всех деталях излагали Савелию подробности последних событий, связанных с Андреем Вороновым.

Савелий, стиснув зубы, смотрел в пространство. Богомолов встревоженно взглянул на Говорова, тот похлопал его по руке, словно обращаясь с просьбой пока ничего не предпринимать. Старый генерал знал: в этот момент Савелия лучше не трогать. Нужно молча выждать, и Савелий сам начнет разговор.

— Как же вы могли молчать столько времени? — с горечью выговорил наконец Савелий. — Я тут дифирамбы в свой адрес выслушиваю, награды получаю, а мой братишка в это время оказывается в лапах мерзавца! Чем я заслужил такое отношение к себе?!

— Напрасно ты, Савелий, становишься в позу, — тихо заметил Говоров. — Ты прекрасно знаешь, как тебя здесь ценят и уважают. Более того, ты знаешь, что проделанной тобой работе цены нет! Уж извини за высокопарность. Тем более что из телефонного разговора с нашим старым заграничным приятелем выяснилось — с Андреем все более-менее под контролем.

— То есть как это «более-менее»? — Савелий впервые поднял глаза на своего учителя.

Говоров тут же выложил «крестнику» все сведения, полученные Дональдом Шеппардом от служащей Рассказова.

— И кто же эта служащая? — неожиданно спросил Савелий.

Генералы как-то странно переглянулись.

— Неужели объявилась еще одна старая знакомая?

— В самую точку! — воскликнул Порфирий Сергеевич и повернулся к Богомолову. — Я же тебе говорил, — укоризненно заметил он. — Да, Савелий, эта девушка — твоя бывшая приятельница Лана.

— Да, но ведь Лана знает Воронова! — воскликнул Савелий. — Я сам их знакомил!

— Здесь-то и начинается самое интересное, — улыбнулся Говоров. — Она и не стала скрывать, что знает его и знала тебя!

— Надеюсь, Майкл пока не в курсе, что я жив?

— Обижаешь, сержант, — развел руками Говоров. — Ни он, ни кто другой. Короче говоря, сам Воронов то ли не узнал Лану, то ли не захотел узнавать. Как бы то ни было, но она согласилась работать с Шеппардом. И думаю, чтобы отомстить Рассказову за то, что ей пришлось тогда стрелять в тебя.

— Не слишком ли сложно? — заметил Богомолов.

— Есть еще какие-то соображения? — поинтересовался Говоров.

— А если это игра Рассказова?

— Не думаю, — задумчиво протянул Говоров. — Даже для него это слишком тонко. Нет, я уверен, здесь говорят чувства.

— Я, пожалуй, тоже склоняюсь к этому, — неожиданно поддержал Савелий учителя, — но чувства не ко мне — с меня нечего взять, я «мертвый», — а к моему братишке. Я помню, как Андрюша смотрел на Лану, когда я их знакомил. Я тогда даже приревновал малость… А совсем недавно мы с ним болтали ни о чем, он возьми да и спроси, как бы я отнесся к тому, что Лана в один прекрасный момент неожиданно вернулась бы ко мне.

— И что же ты ему ответил? — поинтересовался Говоров.

— Сказал, что она потеряла меня навсегда.

— Ты в этом уверен?

— Более чем, — твердо заверил Савелий. Савелий нисколько не кривил душой: он порой лишь сожалел о чем-то несбывшемся, но уже и ворошить-то все это не очень-то хотелось. Неожиданно он вспомнил о Розочке. Как она там? Связались ли с ней агенты страховой фирмы? Перед отъездом нужно будет проверить. Савелий вдруг поймал себя на мысли, что уже подумывает об отъезде. Да и как же иначе? Братишка-то в опасности!

— Константин Иванович, я срочно вылетаю! — воскликнул он.

— В Сингапур? Я так и знал, — с улыбкой заметил Богомолов.

— Да нет, в Америку, — неожиданно заявил Савелий. — Сначала я должен повидаться с Майклом.

— Ты хочешь ему раскрыться? — Теперь уже удивился Говоров.

— Пока не знаю; буду действовать согласно ситуации. Предупредите его, что посылаете к нему специалиста по борьбе с наркотиками, у которого есть выход на Рассказова, и сообщите пароль для связи.

— Как всегда: «Привет от Ка И», — с улыбкой заметил Богомолов. — А в Сингапур визу делать?

— Ни в коем случае! Постараюсь устроить это через Майкла, если понадобится. Не забывайте, мои данные уже известны тайному Братству. Зачем же заранее давать им козыри?

— А при чем здесь тайный Орден? — вновь удивился Богомолов.

— А вы забыли о перестрелке в Сингапуре? — напомнил Савелий.

— Ты думаешь… — начал было Богомолов, но его вдруг перебил Говоров.

— Ну и интуиция у тебя, Савелий! — воскликнул он. — Что до меня, то я просто уверен, что это твои «старые знакомые».

— Двое на одного? Сдаюсь! — Богомолов шутливо вскинул руки вверх, затем нажал кнопку селектора: — Михаил Никифорович, оформляй Мануйлова в Америку!

— Как срочно, товарищ генерал? — уточнил полковник.

— Чем быстрее, тем лучше, — заметил Богомолов, перехватив взгляд Савелия.

Савелий вдруг задумался, лицо у него стало таким отрешенным, что Богомолов обеспокоенно взглянул на Говорова, но тот сидел как ни в чем не бывало.

Молчание затянулось, но старик оказался прав: именно Савелий заговорил первым:

— Константин Иванович, вы не знаете, в Америке и в Сингапуре пользуются телефоном с автоматическим определителем номера?

— Только в нашей стране не запрещено пользоваться таким аппаратом,

— ответил генерал. — В других государствах это считается вмешательством в личную жизнь и нарушением прав человека. А зачем тебе?

— Кажется, я понял, — задумчиво протянул Говоров. — Но там это не будет уликой для суда.

— Неужели вы думаете, что я надеюсь на судебные органы? — покачал головой Савелий. — Нет, этот человек сам поставил себя вне закона, более того, над законом и тем самым заслужил такого же к нему отношения. Я могу вас попросить об одолжении: мне нужен АОН. Желательно компактный.

— А если обнаружат на таможне? — поинтересовался Богомолов.

— Это мои проблемы, — отрезал Савелий.

— Ладно, постараюсь помочь, — вздохнул Константин Иванович. — Ты провернул такое дело на благо родины, что было бы грешно ей не простить тебе некоторые вещи. — Он задумался на мгновение, затем решительно добавил: — А с Майклом я переговорю.

— Ладно, телефон за мной. Есть у меня один знакомый парнишка, который как раз и занимается их усовершенствованием, — подмигнул Савелию его учитель.

— Знаю, знаю, — улыбнулся Савелий, — ваш племянник. Неужели он уже в самостоятельном плавании?

— Два года как закончил институт. Сейчас руководит лабораторией МИДа по спецаппаратуре, — с гордостью откликнулся Говоров.

— Странно, почему я ничего об этом не знаю? — Казалось, Богомолов даже обиделся, но глаза смотрели с хитринкой. — А может, мне тоже хочется такой аппарат!

— Константин Иванович, ты хоть понимаешь, что говоришь? — усмехнулся Говоров.

— А что такого? — Генерал недоуменно пожал плечами.

— Как что?! Мало того что генерал госбезопасности открыто признается в отсутствии у него столь необходимой спецаппаратуры, так он еще и не знает, что племянник его лучшего друга занят ее разработкой! — Говоров заразительно рассмеялся.

— Да, подловил так подловил — ничего не скажешь, — смущенно признался Богомолов. Затем поохал-поохал и вытащил откуда-то небольшой симпатичный аппарат. — Месяца три назад твой Леонид сотворил это чудо. Определяет не только городской, но и междугородный номер! Обещал подумать и над международным.

Теперь пришла очередь сконфузиться Порфирию Сергеевичу.

— Что ж, и на старуху бывает проруха, — вздохнул Говоров…

Савелий расстался с генералами и решил прогуляться по Москве. Конечно, он старался держать себя в руках в связи с новостями об Андрее, но на душе, как говорится, кошки скребли.

Как-то так получилось, что ноги сами привели к дому Розочки. Но сначала он решил просто позвонить.

— Вас слушают, — услышал он моложавый голос тетки.

— Простите, это квартира Даниловых?

— Из Даниловых здесь только Розочка! -

В трубке что-то зашуршало, потом женщина громко позвала: — Роза! Розочка, тебя спрашивает какой-то молодой человек!

— Слушаю! — раздался ее голосок, и у Савелия екнуло сердце.

— Здравствуй, Розочка! — пересохшим от волнения голосом проговорил он.

— Здравствуйте! А кто вы? Что-то голос ваш мне не знаком…

— Нет, вы меня не знаете. Я… я приятель Савелия!

— Савелия? — воскликнула Розочка задрожавшим от волнения голосом.

— Вы не поможете мне разыскать его? — нашелся Савелий.

— А вы разве не в курсе? — с грустью откликнулась Розочка.

— А что случилось? — Он постарался имитировать удивление.

— Савелий погиб, — прошептала девочка.

— Погиб? Извините, меня долго не было в Москве. Примите мои соболезнования.

— Спасибо.

— Как у вас дела? Какие планы? — быстро переменил тему Савелий.

— На днях улетаю в Америку.

— К родственникам?

— Нет, учиться.

— Одна?

— Почему одна? С теткой.

— Это что ж, по обмену?

— По правде говоря, я и сама толком не знаю; тетка что-то темнит, то одно говорит, то другое… Кстати, как вас зовут?

— Меня? Сергей! Сергей Мануйлов! — Савелий совершенно машинально назвался полным именем, думал он совсем о другом. — Что значит — темнит?

— Сначала говорила, что нас кто-то там приглашает, потом, что я буду там учиться, а на днях пришел какой-то американец и объявил, что мне кто-то оставил деньги для обучения в Америке. Сначала на подготовительном отделении меня обучат свободно говорить по-английски, потом — ускоренная программа колледжа, а потом уже и университет. Еще он сказал, что согласно завещанию мне следовало бы учиться в Оксфордском университете, но туда вроде девушек не принимают, а потому есть смысл подумать об учебе в Нью-Йорке — Колумбийский университет ничуть не хуже. — Розочка прямотаки взахлеб рассказывала о будущем, и, похоже, ей не терпелось уехать в далекую Америку.

— Ты счастлива? — осторожно спросил Савелий.

— Вы об Америке? Конечно, но если был бы жив Савелий, то я сначала посоветовалась бы с ним.

— О чем? Ехать или нет?

— А вот и нет, совсем не об этом.

— А о чем же?

— Подождет ли он меня, пока я буду учиться.

— А если бы он сказал, что не будет ждать? — поинтересовался Савелий.

— Тогда на фига мне эта Америка? Нет, я бы осталась здесь и все равно стала бы его женой! — В ее голосе было столько упрямства, что Савелий усомнился, а точно ли он разговаривает стой самой маленькой Розочкой, какую он знал?

— Так ты ж еще ребенок! — вырвалось у него.

— Ребенок? Да за мной уже парень со второго курса сценарного факультета ВГИКА второй месяц бегает! Проходу не дает.

— А ты что?

— Что я? Не люблю я его, — просто ответила Розочка.

— А если б любила?

— Если б любила, то… — Она вдруг капризно хмыкнула. — И чего это я с вами так разоткровенничалась? Голос ваш, что ли, мне вдруг напомнил Савелия? Господи! Савушка, это ты? — Она вдруг всхлипнула.

Савелий чертыхнулся про себя, но тут же нашелся:

— Нет, Розочка, ошибаешься — Говорков погиб, ты же только что сама мне сказала. Кстати, откуда ты узнала о его гибели? — Он лихорадочно старался сменить тему, чтобы в душу Розочки не закралось подозрение. Он хотел даже бросить трубку, но, не дай Бог, она тогда бросится на его поиски, откажется от учебы!

— Я прочитала некролог в «Московском комсомольце», там даже снимок его паспорта поместили… — Голос ее неожиданно потух. — Извините, мне просто показалось… Нет, нет, конечно же, ошиблась!

— Ничего, ничего. Знаешь, Розочка, Савелий наверняка гордился бы тобой, если бы ты закончила университет, неважно какой — Оксфордский или Колумбийский.

— Я знаю, — откликнулась она. — Иногда мне кажется, что мы с ним еще встретимся.

«Все может быть», — подумал он и тут же опомнился:

— Ладно, Розочка, я тороплюсь. Удачи тебе!

— И вам. Простите, а вы в Москве проездом или как?

— Проездом, а что?

— А где вы остановились? Может быть, к нам зайдете? — неожиданно предложила она. — Другу Савелия здесь всегда будут рады!

— Нет-нет, спасибо. Розочка. У меня в Москве уйма родственников. — Он словно испугался, что ей удастся его уговорить.

— А жаль, — вздохнула она. — У нас сейчас места много… Бабуля-то умерла. Вскоре после того как погиб Савелий. Так что квартиру мы уже оформили в аренду, жить будут дальние родственники моей тетки.

— Не огорчайся, думаю, отныне у тебя все будет хорошо!

— Дай-то Бог, — совсем по-взрослому проговорила девушка и со вздохом добавила: — Дайто Бог. Спасибо вам!

— За что? — удивленно воскликнул Говорков.

— За то, что поговорили со мной о Савушке. Как будто от сердца отлегло.

— Вот и славно! До свидания. Савелий долго еще вслушивался в короткие гудки. Эта девочка давно уже стала ему родной и близкой, но он понял это только сейчас. Сколько же несчастий свалилось на ее бедную голову? Сначала погибли родители, потом умерла бабушка, а тут еще он, Савелий, добавил горечи… Ему вдруг захотелось громко крикнуть: «Розочка, жив я, понимаешь, жив! И тоже очень-очень хочу с тобой встретиться!»

Неожиданно его осенило: они увидятся в Америке! Он ведь тоже едет в Нью-Йорк. Савелий невольно расплылся в такой глупой счастливой улыбке, что проходившая мимо парочка не смогла удержаться от смеха. Говорков, не растерявшись, подмигнул им:

— Счастья вам, ребята!

— И вам того же! — ответила девушка и в свою очередь подмигнула.

Добравшись наконец до своего нового жилища на Фрунзенской набережной (Богомолов выполнил обещание и выменял ему довольно просторную однокомнатную квартиру в районе строительной выставки), Савелий устало рухнул на кушетку и мысленно вернулся к разговору в кабинете Богомолова.

Решение встретиться с Майклом Джеймсом возникло отнюдь не случайно, а в соответствии с весьма дерзким планом, который тогда же и созрел у него в голове. Ясно ведь, что Рассказов — не дурак и коль скоро вбил себе в голову, что Савелий жив, то наверняка захочет использовать Воронова. Что ж, это вполне его устраивает, но с одной маленькой поправочкой: Рассказов сам клюнет на Савелия, как на наживку! А уж там посмотрим кто кого…

Пока Бешеный размышлял и строил планы на будущее, Аркадий Сергеевич тоже времени даром не терял. И тем не менее, прежде чем мы встретимся с ним, позволю себе напомнить еще об одном нашем персонаже, который бился с Говорковым не на жизнь, а насмерть.

Те, кто внимательно следит за всеми злоключениями Бешеного, наверное, прекрасно помнят Робота Смерти. Ну а тем, кто не читал роман «Возвращение Бешеного», я кратко изложу его сюжет.

… Владельцы некоего клуба «Виктория» наслышаны о Савелии как о непобедимом бойце в рукопашных схватках и при помощи шантажа заставляют Говоркова работать на них. В специально оборудованных помещениях проводятся подпольные схватки по кикбоксингу, в лучшем случае они заканчиваются увечьями, в худшем — смертью. Присутствуют здесь только миллионеры, на участников поединков делаются ставки.

Рассказов, например, ставил на сингапурского метиса по прозвищу Робот Смерти, которого сам и послал на подпольный чемпионат России. Именно его, этого Робота Смерти, и побеждает в финале наш герой.

Робот Смерти на самом деле являлся профессиональным убийцей, за которым охотились спецслужбы многих стран. Рассказов переманил его из Нью-Йорка в Сингапур, посулив огромные деньги, да и Роботу это было на руку — пора ненадолго уйти в тень, чтобы о нем забыли.

Этот симпатичный метис поражал правильными чертами лица, а умение перевоплощаться делало его почти неуязвимым киллером.

Он знал несколько языков, умело пользовался гримом, париками, всевозможными накладками, усами, различной формы бородами и нередко менял цвет глаз при помощи контактных линз. В свое время он прошел великолепную школу «зеленых беретов», побывал во Вьетнаме и чуть ли не во всех «горячих точках» планеты. Денег на спокойную и безбедную жизнь ему уже хватило бы до гробовой доски, но он полюбил убивать — жестоко, наслаждаясь предсмертными муками жертвы, — и сладострастно жаждал крови.

Залечивая ключицу, сломанную Рэксом — эту кличку Савелия Робот Смерти никогда уже не забудет, — он решил пополнить свои знания в подрывном деле, словно предчувствуя, что это ему вскоре понадобится.

Вылечившись, он с удвоенной энергией принялся за террористические акты. Заказы сыпались один за другим, но Робот Смерти брался только за самые высокооплачиваемые и рискованные — хотелось пощекотать нервы. Для прикрытия он продолжал участвовать в «спортивных» поединках, но там, где он появлялся, обязательно чтото происходило: то взрывы в метро или в какомнибудь супермаркете, то вдруг крушение моста при огромном скоплении народа. И всякий раз полиция города, а то и всей страны, где произошла трагедия, буквально сбивалась с ног, пытаясь отыскать следы преступника, но тщетно: Робот Смерти был крайне осторожен и практически неуязвим.

Он никому не доверял, на встречу с заказчиками всегда являлся сам, представляясь посредником. И всякий раз настолько изменял свою внешность, что его вряд ли бы и родная мать узнала. Безнаказанность пьянила Робота Смерти, он вдруг маниакально уверовал в свою сверхгениальность и непогрешимость. Ему теперь болезненно хотелось известности: пусть люди вздрагивают при одном лишь упоминании его имени!

В один прекрасный день он решил поставить на колени если не весь мир, то уж несколько стран обязательно. В голове его одновременно крутилась тысяча идей: от приобретения нескольких тонн аммонала до кражи атомной бомбы, чтобы шантажировать возможностью взрыва статуи Свободы, Кремля или, на худой конец, Эйфелевой башни. Главное, чтобы объект был известен во всем мире.

После долгих размышлений он пришел к выводу, что использовать огромное количество взрывчатого вещества — хлопотно, лучше найти объект, который уже сам по себе представляет опасность для сотен и сотен тысяч жизней. Таким объектом могла стать атомная электростанция.

Первой мыслью Робота Смерти было обратить свое внимание на Россию, но после некоторых колебаний он от нее отказался. Во-первых, в связи с аварией в Чернобыле русские усилили внимание ко всем АЭС, во-вторых, в России сейчас локальная война с Чечней и самые важные объекты теперь под особой охраной. Наконец, в-третьих, что являлось, пожалуй, самым главным — он не знает русского языка и пробраться на станцию будет невозможно даже теоретически.

И тогда он, впервые нарушив свое же правило: «Не пакостить там, где живешь», решил поставить на колени одну из самых могущественных и богатых стран в мире — Америку. После тщательных поисков маньяк остановился на одной из самых скандально известных в конце семидесятых атомных станций — «Три майл айленд» — «Трехмильный остров». Станция была построена в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году в двухстах шестидесяти километрах от Нью-Йорка, на маленьком островке, омывающемся водами реки Сиракуз.

На этом идеальном, по мнению ученых, месте для АЭС построили три реактора. И все бы хорошо, но через двенадцать лет, в семьдесят шестом году, в результате аварии на «Три майл айленд» около семидесяти тонн ядерного горючего вылилось из второго реактора наружу.

К сожалению, ни отстойников, ни очистительных сооружений предусмотрено не было, и все это горючее просто сливалось в реку. Ученые и правительство очнулись и забили тревогу лишь через год, когда стали появляться новорожденные-мутанты. По всей стране прокатилась волна массовых протестов, и «Три майл айленд» была законсервирована, а властям Америки пришлось на восемь лет наложить вето на строительство новых атомных станций.

За эти годы печально известная станция подверглась серьезной реконструкции, вместо шестисот сотрудников сейчас там работает лишь пятьдесят, ибо в настоящее время это почти полностью автоматизированная АЭС и потому одна из самых безопасных в Америке. Но с момента аварии прошло уже много лет, и бдительность обслуживающего персонала, в том числе и охраны, скорее всего притупилась, вот Робот Смерти и выбрал ее для осуществления своего кошмарного замысла.

На подготовку ушло около полугода. Робот Смерти перерыл в публичной библиотеке всю литературу об атомных станциях и сумел-таки выделить самые уязвимые места любой АЭС: главный компьютер станции и систему охлаждения, которая должна работать беспрерывно, ибо любой, даже самый незначительный сбой приведет к тому, что температура реакции достигнет критической точки и произойдет взрыв.

Самым трудоемким оказалось сотворить бомбу. Во-первых, мощность ее заряда должна быть достаточно велика, чтобы специалисты не сомневались в серьезности намерений террориста относительно цеха системы охлаждения. Во-вторых, только компактную «игрушку» можно без особых проблем доставить к месту взрыва, в-третьих, необходимо закамуфлировать ее под какую-то механическую часть или деталь системы, а также надежно защитить от разминирования. Наконец, в-четвертых, бомбу следует оснастить устройством дистанционного управления: Робот Смерти вовсе не хотел подвергать себя даже малейшему риску.

В конце концов взрывное устройство Роботу Смерти изготовили, затем продублировали. Вторую бомбу, правда меньших размеров, он заказал для того, чтобы в случае необходимости с целью предупреждения взорвать главный компьютер управления станцией. Закончив с матчастью, террорист принялся изучать все ходы и выходы не только на территорию «Три майл айленд», но и к предполагаемым местам установки взрывных устройств. Это оказалось делом весьма непростым, и, если бы не счастливая случайность, искал бы он их до скончания века.

Итак, ему повезло. Дело в том, что в нескольких минутах езды от станции по Интерстейт-76 расположен небольшой городок Форест Хиллс, насчитывающий немногим более четырех тысяч человек, среди которых и проживал почти весь обслуживающий персонал станции. Робот Смерти несколько недель потратил на то, чтобы жители этого городка привыкли к его физиономии. И тем не менее местный шериф мог заинтересоваться его персоной в любой момент.

Выявив, как всегда, самые слабые звенья предприятия. Робот Смерти решил побольше разузнать о самом шерифе. Это не составило труда, поскольку в небольших городках все друг про друга знают все. Оказалось, что шериф Форест Хиллс живет с дочерью, которую не просто обожает, а молится на нее. Несколько лет назад он похоронил свою жену и запил горькую. Его бы выгнали с работы, если бы не дочь, своевольная, сумасбродная девица, сбежавшая с каким-то моряком лет за пять до этого.

Как это часто бывает, моряк оказался проходимцем и бросил девушку, прихватив, правда, с собой все ее вещи и сбережения. Пришлось ей пойти на панель. Что еще оставалось делать ни к чему не приспособленной девушке, не закончившей даже школу? Правда, ей не раз потом пришлось лечить последствия амурных игр, и потому она наконец вспомнила об отчем доме.

Увидев отца таким жалким и опустившимся, Келли преисполнилась решимости во что бы то ни стало вытащить его из алкогольного болота. Тому же спьяну померещилось, что к нему с небес спустилась его любимая жена, настолько дочь с матерью были похожи. Отец просто-напросто накинулся на нее, покрывая ее поцелуями и слезами счастья. Не в силах сопротивляться, дочь поддалась, и он овладел ею.

На следующий день, осознав весь ужас содеянного, шериф хотел покончить с собой, однако дочь остановила отца. Тот, мучаясь угрызениями совести, поклялся, что больше ни капли в рот не возьмет. Он стал таким заботливым отцом, что все вокруг только диву давались. Келли устроилась работать в столовую для работников атомной станции, с отцом же вела себя почище самой сварливой жены, но шериф все терпеливо сносил, полагая, что это справедливая кара за его страшный грех, и по-прежнему любил ее всем сердцем.

Все это Робот Смерти выудил за несколько вечеров у бывшего полицейского, которого шериф много лет назад выгнал с работы именно за пьянку, чем навсегда обрел в его лице если не врага, то, по крайней мере, самого яростного недоброжелателя.

Что ж. Робот Смерти, занявшись дочерью шерифа, пожалуй, мог одним выстрелом убить сразу двух, а то и трех зайцев. Во-первых, он обезопасит себя перед шерифом, во-вторых, подберется через девушку к атомной станции, а в-третьих, девица эта оказалась настолько сексуальна, что одного этого уже было достаточно, чтобы познакомиться с ней поближе. Тем более что, начав работать, она сняла себе небольшую квартирку.

Улучив момент, Робот Смерти завел беседу с девушкой за стойкой бара в небольшой забегаловке Форест Хиллс. Метис наговорил ей кучу комплиментов и в тот же вечер оказался в ее постели. Он получил от Келли больше, чем ожидал, ибо неожиданно услышал, что своей внешностью и фигурой напоминает ей одного младшего инженера атомной станции. У них с ним был роман пару месяцев назад, а Майкл такой же высокий и здоровый, как он.

Да-да, Робот Смерти представился ей Майклом Донаваном, именно так было записано в документах, приобретенных им по случаю. Именно это позволило полковнику Майклу Джеймсу впоследствии быстро обезвредить террориста. Короче говоря. Робот Смерти мгновенно принял решение воспользоваться этим сходством с упомянутым инженером, чтобы пробраться на территорию станции. Получив от девушки все необходимые ему сведения, он начал действовать.

Первым делом потратил несколько дней на поиски видеокамеры со специальным телескопическим объективом, а потом изо дня в день следил за этим парнем, снимал на видеокамеру, записывал его разговоры, запоминал интонации, изучал привычки, походку, особенности характера и часами перед зеркалом добивался полнейшего сходства с Дэвидом Валлонтайном, младшим инженером обслуживания атомной станции.

Чтобы действовать совсем уж наверняка. Робот Смерти снял себя на видеокамеру в образе Дэвида Валлонтайна и как бы между прочим показал Келли. Ее реакция превзошла все ожидания:

— Господи, милый, скорей верни назад! — Келли чуть не захлопала в ладоши.

— Зачем, крошка? — изобразив удивление, спросил Робот Смерти.

— Помнишь, я тебе рассказывала о своем прежнем приятеле?

— Ты много о ком рассказывала, — осторожно проговорил он.

Надо заметить, что Робот Смерти специально заговаривал Келли, чтобы не привлекать особого внимания к личности Дэвида.

— Ну, о том парне, которого ты мне напомнил!

— И что же?

— Как? Неужели ты не заметил? Майкл, ты ж его заснял на видеокамеру, вот, смотри! — Она начала тыкать в экран. — Вот он! И еще! А вот еще! Только как он неуловимо изменился… — задумчиво протянула девушка, наморщив лоб.

— Изменился? — насторожился Робот Смерти. — В каком смысле?

— Какой-то он стал импозантный, что ли? — Девушка пожала плечами.

— То есть?

— Ну… не знаю… Смотрит уж очень свысока. Он же совсем простой парень. Из большой и вовсе не зажиточной семьи. Вкалывал по ночам, чтобы оплатить учебу в институте… Да у него и сейчас вроде бы один костюм и одна пара обуви! А здесь смотри-ка: отличный костюм, шикарные ботинки! — Келли покачала головой. — Может, оклад повысили или перестал родным деньги посылать?

— Да Бог с ним! — небрежно бросил Робот Смерти. — Или ты все еще любишь его?!

— Бог с тобой, Майкл, о чем ты? — воскликнула девушка, бросаясь ему на шею. — Да этот мямля и в подметки тебе не годится! Ни любовник из него, ни специалист; так, ноет да жалуется на свою загубленную жизнь!

Мысленно поблагодарив подружку за столь ценные наблюдения. Робот Смерти тотчас сорвал с Келли коротенькое платьице и буквально вонзился в нее, заставляя визжать то ли от восторга, то ли от страсти, а скорее всего, и от того и от другого. И всякий раз, как только оба достигали кульминации, Келли смешно морщила курносый носик и, вздыхая, говорила:

— Ну вот, снова все горит! Ты же такой огромный! А сейчас вообще напомнил мне отца… — Келли вдруг ойкнула и осеклась.

— Отца? — удивленно воскликнул Робот Смерти.

— Ну да… — замялась она, пытаясь подыскать подходящие слова, чтобы как-то вывернуться. — В том смысле, что ты мне с каждым разом все ближе и роднее.

Он сразу все понял, а потому скомандовал:

— Кончай дурочку ломать! Или колись, или ты меня больше никогда не увидишь!

— Нет, только не это! — Она бросилась ему на шею, но он безжалостно оттолкнул ее:

— Говори!

— Хорошо, ты все узнаешь, только дай слово, что не бросишь меня! — Она всхлипнула.

— Ладно, обещаю, только не ври! Келли кивнула и, все еще всхлипывая, рассказала о том, как собственный отец ее изнасиловал.

— Ай да шериф! Ай да законник! — покачал головой Робот Смерти, стараясь не выказать радости: теперь и шериф у него на крючке! — А почему ж ты не заявила в полицию?

— Да ты что — он же мой отец и я люблю его! Знаешь, как он переживал и переживает! Да он же пьяный был в стельку! Ему просто показалось, что это мама вернулась! Господи, и зачем я тебе все рассказала? У тебя такой взгляд… Теперь ты меня точно бросишь! — Она горько заплакала, не зная, что это отнюдь не входит в его планы.

— Успокойся, милая, все нормально: больше не буду! — машинально проговорил Робот Смерти, переваривая полученную информацию.

— Что? Как это не будешь? — шутливо погрозила она пальцем, чувствуя, что гроза миновала. Затем щекой прижалась к его чреслам: — А я? Мне теперь никто не нужен! Нет уж, Майкл, я лучше потерплю! Ну давай, давай же, милый, покажи еще раз, на что ты способен! — Девушка принялась ласкать Майкла язычком, а затем, томно постанывая, отдалась страсти.

В конце концов ее терпение и желание принесли свои плоды: теплый бурный поток вырвался наружу, заставляя ее торопливо сглотнуть, чтобы не захлебнуться. При этом она тоже пришла в экстаз, и Робот Смерти, подхлестнув ее чувственность пальцем, буквально заставил Келли реветь от восторга.

— О, Майкл! О, Майкл! О-о-о! — Девушка наконец бессильно упала на спину.

Ранним утром Келли, счастливая и удовлетворенная, ушла на работу, а Робот Смерти, не теряя времени, тут же принялся вносить коррективы в облик Дэвида Валлонтайна.

Еще через четыре дня Робот Смерти приступил к очередному этапу операции: стал снимать Дэвида с другого берега видеокамерой с «телевиком», чтобы тщательно изучить не только его поведение, но и повадки старшего каждой смены службы безопасности, когда инженер появлялся на проходной.

Проходных на территорию атомной станции было две: центральная, со стороны трехэтажного кирпичного административного корпуса, и запасная, которой пользовались в исключительных случаях.

Сотрудник, направляясь на территорию АЭС, останавливался перед хитрым прибором, к которому прикладывал сначала большой палец, а потом и всю руку, и если через несколько секунд зажигался зеленый свет, то стальная перегородка отъезжала в сторону и человека встречали трое из службы безопасности. Старший службы делал специальную отметку на личной пластиковой карточке специалиста о категории допуска.

Иногда, правда, Валлонтайн въезжал на территорию станции на машине, доставляя на ней какие-то детали и приборы со склада. Процедура проверки на проходной была той же самой, с той лишь разницей, что хитрый прибор устанавливали со стороны водителя и открывалась не перегородка, а внешние ворота. Затем машину тщательно проверяли, обыскивали, и только после этого старший службы безопасности открывал внутренние ворота.

Робот Смерти ликовал. Оставалось только заложить в «мерседес» Валлонтайна свои «игрушки» так, чтобы их, во-первых, не обнаружили во время проверки, а во-вторых, чтобы они легко извлекались.

Робот Смерти несколько раз заснял на видеокамеру все три смены службы безопасности, пытаясь выбрать ту, справиться с которой будет проще. Интересно, а как среагирует служба безопасности, если Дэвид повредит руку?

И Робот Смерти, дождавшись того момента, когда Дэвид Валлонтайн заглянет в ночной бар Форест Хиллс, подстерег его по пути домой и вырубил точным ударом в голову. Затем он облил кислотой его правую руку, а чтобы не оставалось никаких сомнений насчет нападения, забрал все его деньги: двадцать восемь долларов и пятьдесят шесть центов. Кроме того. Робот Смерти успел сделать слепок со связки его ключей. Но тут он вдруг нос к носу столкнулся с шерифом.

Незадолго до этого Келли представила Майкла своему отцу; они встретили его во время дежурства, когда возвращались из бара.

— Привет, папа! — небрежно бросила Келли. — Это Майкл Донаван, мой приятель.

— Очень приятно! Питер, — радушно улыбнулся шериф и протянул руку:

— Признаться, давно хотел с вами познакомиться.

— Сожалею, что не знал, а то давно бы заглянул к вам отметиться. — В голосе Робота Смерти сквозила обида, и шериф почувствовал это.

— Ну зачем вы так? Я ведь от чистого сердца, а не по службе.

— В таком случае, может, по стаканчику? — предложил Робот Смерти.

— Я угощаю!

— Спасибо, но, во-первых, я на службе, а вовторых, не пью, — мгновенно откликнулся шериф.

— Как? Совсем?

— Совсем! — Шериф неожиданно заторопился: — Извините, мне пора! — Он сел в машину с надписью: «Шериф» — и тут же рванул с места.

— Я что-то не то сказал? — удивился Робот Смерти.

— Брось! — махнула рукой Келли. — Лучше пойдем скорей баиньки!

И вот сейчас этот самый шериф оказался не в том месте и не в то время. Пожалуй, придется убрать. Робот Смерти чертыхнулся: столько работы и все пойдет коту под хвост из-за этого олуха! Может, попытаться шантажировать?

— Майкл, — растерянно воскликнул шериф, — что случилось?

— Во-первых, я не люблю, когда язык распускают, во-вторых, когда плохо отзываются о моей девушке! — Он придумал эту фразу на ходу, надеясь, что шериф тотчас клюнет.

— Даже не знаю… — поморщился тот. — Придется всем пройти в участок!

— Послушай, шериф, давай так: ты ничего и никого не видел, а я сделаю вид, что знать не знаю о вашей с дочерью тайне. Идет? — Робот Смерти нагло уставился ему прямо в глаза.

Шериф вдруг сразу как-то обмяк, казалось, он вот-вот упадет.

— Ну-ну, не принимай так близко все к сердцу! — Робот Смерти похлопал его по плечу. — Так я пошел? — Он развернулся и спокойно двинулся вперед, что-то насвистывая себе под нос. Теперь-то уж шериф не только ничего не сделает, но и будет молчать как миленький.

Так оно и было: шериф сам отвез Валлонтайна в больницу, а когда тот пришел в себя, задал ему пару вопросов, но, так ничего не выяснив, пожурил на прощанье и оставил в покое.

На следующий день Робот Смерти пронаблюдал, как старший смены службы безопасности, увидев перебинтованную руку Валлонтайна, сам открыл стальную перегородку и впустил инженера к себе, затем проставил ему допуск и пропустил на территорию, пожелав скорейшего выздоровления.

Долгая, мучительная подготовка наконец-то подошла к концу, теперь уже тянуть было нечего. Робот Смерти за последние несколько дней не раз обдумывал способ избавиться и от Келли и от шерифа, но, тщательно взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что исчезновение Келли, да еще и заодно с отцом, принесет куда больше вреда, чем пользы, а потому рискнул и оставил всех в живых. (Дорого же он потом поплатился за эту ошибку!)

Итак, террорист дождался двух часов ночи и навестил Дэвида Валлонтайна, ключи от квартиры которого он уже предусмотрительно изготовил по слепку, снятому во время ночного происшествия. На этот раз Робот Смерти обошелся без крови: зажав рот спящего рукой, он резко дернул его за голову, и раздавшийся характерный хруст известил о том, что обладатель сломанного позвоночника отныне распрощался с жизнью. Парень даже ничего не почувствовал, умер во сне, и ему еще сильно повезло, что не мучился, как другие жертвы Робота Смерти.

Робот Смерти не случайно выбрал эту ночь: во-первых, именно в этот день недели, в полночь, а иногда и позже, Дэвид Валлонтайн сбрасывал мусор в контейнер. И попадись кто-либо из знакомых Дэвида Роботу навстречу, он бы спокойно ответил, что избавляется от всякого старья в квартире. По счастью, ему никто не встретился и он, сунув труп несчастного в багажник его же машины, отвез в один из заброшенных рудников и сбросил в шахту. Во-вторых, что было также немаловажно, на следующий день в службе безопасности работала та самая смена, которую Робот облюбовал для первого опыта.

Вернувшись в квартиру Валлонтайна, он внимательно огляделся по сторонам и преспокойно улегся спать.

Проснулся он свежим и отдохнувшим, словно и не было этой кошмарной ночи. Тщательно перебинтовав руку, он облачился в костюм Дэвида и уверенно зашагал на атомную станцию. Единственное, чего он всегда боялся, так это непредвиденных случайностей. К счастью, на этот раз все прошло гладко: смену службы безопасности не заменили, старший смены не заболел и как обычно стоял на своем месте. Открыв стальной проход, он спросил:

— Когда рука-то пройдет?

— Что, устал на кнопку нажимать? — с улыбкой спросил Робот Смерти.

— Мне и самому уже надоело, да вот ожоги все никак не заживут!

— Ну, ну… Машину-то отремонтировал?

— А ты откуда знаешь, что она на ремонте? — искренне удивился Робот Смерти.

— Здравствуй, Новый год! — усмехнулся тот. — Ты же мне сам звонил, чтобы я тебя представил моему свояку насчет ремонта!

— Господи, с этим ограблением у меня, видно, совсем память отшибло. — Робот Смерти досадливо поморщился, но старший смены лишь рукой махнул:

— Не переживай, бывает!

— Завтра уже на ней приеду: надо на склады гнать!

— Тогда договорились. — Старший подмигнул и скрылся в дежурке.

Савелий летит в Америку

Генерал Богомолов выполнил обещание, данное Савелию, связался с Майклом Джеймсом.

— Приветствую тебя, Майкл!

— Хелло, Костя! Судя по голосу, у тебя опять проблемы? — Майкл не скрывал своего хорошего настроения.

— Можно подумать, я с тобой связываюсь только при необходимости! — обиделся Богомолов.

— Что с тобой. Костя? Ты что, шуток не понимаешь? Или забыл, что мы с тобой друзья? Извини, если я неудачно пошутил. — В голосе Майкла слышалось искреннее раскаяние.

— Ладно, проехали! Впрочем, ты прав: я действительно хочу тебя кое о чем попросить.

— К твоим услугам!

— Спасибо! На днях к тебе приедет мой человек и попросит помочь. Его зовут Сергей Мануйлов.

— Да, я о нем слышал.

— Вот как? Очень интересно. — Богомолов покачал головой. Скорее всего полковник краем уха слышал о том самом тайном счете бывших партийных функционеров, а в связи с его закрытием в швейцарском банке и о Мануйлове. Ни тот, ни другой не обмолвились об этом ни словом.

— Может, скажешь, чем я могу ему помочь? — поинтересовался полковник;

— Он сам тебе все расскажет.

— Уж не связано ли это с нашим общим знакомым из Сингапура?

— Возможно! — Богомолов чуть заметно вздохнул.

— За Воронова переживаешь? — догадался Джеймс. — Уверяю тебя, все под контролем! Во всяком случае, пока без изменений.

— Вот именно «пока»! — Богомолов покачал головой. — Кстати, запомни пароль: Сергей передаст тебе или твоему человеку «привет от Ка И», то есть от меня. В силе и обратная связь. Для твоих ребят.

— Понял! Простенько и со вкусом! — улыбнулся Майкл. — Еще что? — Он словно подгонял Богомолова.

— Нельзя ли как-то обойти таможню? — прямо спросил Богомолов.

— Оружие?

— Да! — Богомолов даже не заикнулся о спецтелефоне, чтобы не ставить Майкла совсем уж в неудобное положение.

— Хорошо, попытаюсь что-нибудь придумать. Тип и номер оружия?

— Пистолет-пулемет Стечкина, а номер… — Богомолов достал записную книжку и зачитал ему номер своего «Стечкина». — Неужели сделаешь разрешение?

— Не обещаю, но попробую. Все?

— Теперь все. — Богомолов улыбнулся.

— Бывай, генерал!

— Пока, полковник! — в тон ему ответил Богомолов.

* * *

… В Америку Савелия провожал Михаил Никифорович. Начальник смены таможенников был предупрежден, и провели его через службу «особо важных персон». Богомолов вручил ему свое личное оружие, изложив вкратце свой разговор с полковником Джеймсом. Говорков в конце концов нехотя согласился.

Сейчас, в самолете, он все время думал о братишке. Как там Андрюша, что с ним? Правда, иногда Савелий вспоминал последний разговор с Розочкой. Правильно ли он сделал, что отправил ее учиться в Америку? Конечно, он поступил так согласно завещанию ее дедушки Волошина, но можно было получить образование в Париже, например, или Лондоне.

Впрочем, все сделано правильно. Именно в Америке сейчас концентрируются лучшие умы человечества, пусть приглядится, присмотрится, а там и сама поймет, что к чему.

Савелий откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и провалился в царство Морфея. Сначала перед ним во сне предстала Марфа Иннокентьевна, его любимая воспитательница в детском доме:

— Савушка, ты такой еще слабенький, оставь ты этих хулиганов в покое! — укоризненно говорила она, смачивая бодягой синяк под глазом.

— Ты же знаешь, что они честно никогда не дерутся: нападают исподтишка и всегда втроем-вчетвером!

— Ничего, Марфа Иннокентьевна, я их когда-нибудь по одному подкараулю и накостыляю! — посулил маленький Савушка.

— А они тебя снова отлупят!

— А я снова подкараулю! Все равно я никогда не буду таким, как они! Никогда! — твердо заверил маленький Савушка.

— Ах ты мой маленький Робин Гуд! — ласково проговорила женщина и прикоснулась прохладными губами к его разгоряченной щеке.

— И ничего я не маленький! — возразил Савелий, открыл глаза и с удивлением увидел перед собой мать.

— Конечно же, не маленький! — улыбнулась она. — Ты у меня совсем уже большой! — Мать крепко прижала его к своей груди, и Савушка счастливо зажмурился, а когда открыл глаза, то неожиданно отпрянул — перед ним стояла Варвара.

— Варечка, милая, ты жива? — воскликнул он.

— А ты разве не видишь? — Она смотрела так ласково, и в. то же время в глазах ее стояли слезы. Савелий не выдержал и спросил:

— Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?

— Это слезы радости оттого, что я вижу тебя! Я так скучаю, Савушка!

— Я все время хотел тебя спросить: зачем ты решилась на такое? Почему меня бросила?

— Господи, да как ты не понимаешь! Разве я могла спокойно жить после этого? Я стала такой грязной, я физически ощущала ту грязь, что прилипла ко мне от их рук, их вонючих тел! Я не могла дышать, я все время ощущала их вонь! Как я могла запачкать тебя, моего самого любимого и дорогого человека, прикосновением? Не печалься обо мне! Я была счастлива потому, что ушла из жизни любимой и любящей! Не грусти!

— И все-таки… — начал было Савелий, но умолк на полуслове, обнаружив перед собой Варламова, своего друга-«афганца», которого зверски убили по приказу Воланда. — Варламыч? — воскликнул Савелий, пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдернул руку: лицо бойца было страшно изуродовано — отрезаны уши, выколоты глаза… Тот постоял неподвижно, потом медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:

— Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!

— Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!

— Ну отзовись, знаю, это ты. Савка! — продолжал взывать тот, шаря в воздухе руками.

Видимо, Варламов его не слышал, и тогда Савелий осторожно прикоснулся к его руке и пожал ее особым, придуманным пожатием.

— Я знал, что это ты, братишка! Знал! — Лицо «афганца», несмотря на кровоточащие раны, озарилось счастливой улыбкой. — Не вини себя в моей смерти, братишка, не вини! Ты сделал все, что мог, я сам во всем виноват. Я знаю, ты отомстил за меня сполна! Спасибо, братишка, и не кори себя больше! Обещай! — Он крепко обхватил руку Савелия, затем разжал, и Савелий ответил согласием. — Ну, вот и хорошо: теперь я могу спокойно заниматься своими делами!

«Какими делами?» — хотел было спросить Савелий, но передумал — тот его все равно не слышит, тем более что Варламов внезапно исчез и ему уже явилась Наташа. Она молча и укоризненно смотрела на него, как бы обвиняя, что Савелий не уберег ее от гибели.

— Родная моя, ты же знаешь, что я был тогда очень далеко! — с грустью выдавил он. — Поверь, мне легче было самому встать под пулю, чем увидеть тебя мерт… — Но она приложила свой пальчик к его губам, прерывая его.

— Глупенький мой, неужели ты думаешь, что я тебя в чем-нибудь упрекаю? Ведь я люблю тебя! Люблю!

— Но почему ты так смотришь на меня?

— Не понимаю, о чем вы? Ничего не понимаю, вы говорите очень тихо!

— проговорила она, и голос ее показался Савелию совсем чужим, и только тут он обнаружил, что она говорит с ним поанглийски!

Савелий открыл глаза. Над ним склонилась симпатичная стюардесса, ее обворожительная улыбка ослепляла.

— Я русский! — смущенно выдавил Савелий и тоже улыбнулся.

— Проснулись? Очень хорошо! Приведите кресло в нормальное положение и пристегните ремень. Самолет пошел на посадку. Мы приземлимся в аэропорту имени Джона Кеннеди! — Эти слова она проговорила так, словно читала лекцию, а потом вдруг с усмешкой добавила: — К сожалению, в терминале «Дельта».

— Почему, к сожалению? — не понял Савелий.

— Он самый дальний от таможни: с километр придется тащиться.

— И как часто сажают в этом самом терминале?

— Российские самолеты — всегда!

— Почему?

— А платить нужно нормально. — Стюардесса вздохнула: — Извините, но мне работать нужно. Кстати, вы уже можете выходить.

— Спасибо за лекцию! — Савелий улыбнулся, подхватил свою спортивную сумку и пошел к выходу.

Богомолов не предупредил его, что просил Майкла помочь на таможне, и Савелий не знал, встречают его или нет. А жаль: он, во-первых, не знал, куда ехать, во-вторых, его сильно напрягало оружие Константина Ивановича, в-третьих, АОН. К счастью, все оказалось гораздо проще: не успел он войти в «кишку», как тут же увидел табличку со своей фамилией. Высокий плотный атлет цепко скользил глазами по лицам идущих мимо пассажиров. Перехватив заинтересованный взгляд Савелия, он расплылся в голливудской улыбке:

— Господин Мануйлов?

— Так точно, Сергей! — Савелий протянул руку.

— Капитан Джон Макмиллан! — Отвечая на рукопожатие, атлет, смешно картавя, добавил по-русски: — Вам «привьет от Ка И»!

— Отлично! — обрадовался Савелий. — Куда?

— Ваш паспорт. — Он взял паспорт Савелия и повернулся к стоящему рядом таможеннику.

Тот в ответ улыбнулся Савелию, поставил печать, козырнул и двинулся по «кишке» вместе с российскими пассажирами.

— Дайте-ка вашу сумку! — попросил Макмиллан.

— Спасибо, я сам.

— Вы наш гость? — настойчиво проговорил тот.

Савелий наконец догадался, что к чему, и безропотно отдал сумку. Американец придержал его за руку, толкнул чуть приметную дверь в «кишке», и они оказались на трапе, у которого их ждал сверкающий черный «порше».

Уже в машине капитан не преминул поставить Савелия в известность:

— Полковник послал за вами.

— Классная тачка!

— Тачка? — не понял капитан Макмиллан.

— Это жаргон… — начал было объяснять Савелий, но подумал, что это бесполезно, и тотчас добавил: — Означает высшую степень похвалы!

— Выходит, я могу сказать своей возлюбленный, что она «классная тачка»?!

Легко, словно пушинка, подхваченная ветром, машина рванулась вперед.

— Что? Девчонке?! Ну, капитан, ты даешь! — развеселился Савелий. — Это можно сказать только о машине, — пояснил он.

На этот раз рассмеялся капитан.

— Чего это ты? — поинтересовался Говорков.

— Представил себе ее лицо, если бы я, допустим, назвал ее «классной тачкой»!..

— А я твое! — Савелий зашелся в хохоте.

— Что — мое?

— Твое лицо после соприкосновения с ее ладошкой!

Новый взрыв хохота сотряс машину. Наконец они успокоились и Савелий обратился к капитану:

— Знаешь, Джон… я могу тебя так называть?

— Буду только рад этому, Сергей! Так?

— Да, Сергей, Сережа, Серый: как хочешь! Так вот, если тебя не затруднит, стань ненадолго моим гидом: я ж впервые в Америке!

— О'кей! Только я не слишком хорошо знаю Нью-Йорк, я из Лос-Анджелеса. Могу говорить только о том, что знаю.

— О'кей! — улыбнулся Савелий.

— Сейчас мы находимся в одном из пяти районов Нью-Йорка, в районе Куинс! Собственно, здесь нет ничего примечательного: серые унылые двухэтажные дома!

— Зато рекламные щиты какие!

— А как же! — с гордостью заметил Джон. — Реклама — двигатель прогресса! — провозгласил он с пафосом.

— Послушай, я заметил ограничение скорости пятьдесят пять миль, а ты чешешь под семьдесят!

— Все ограничения не для нас! — подмигнул капитан и прибавил газу.

— Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, так, что ли?

— Именно так! — кивнул тот. — Через несколько минут мы попадем в трехкилометровый уникальный туннель имени Линкольна. Он проходит под рекой Гудзон и выводит прямо в Мидтаун!

Вскоре они подъехали к своеобразным турникетам, остановились и капитан протянул что-то парню в униформе.

— Ты что ему дал, пропуск, что ли? — поинтересовался Савелий.

— Что-то вроде этого! — усмехнулся Макмиллан, потом добавил: — Три доллара: именно столько стоит проезд по туннелю!

— Не кисло! — покачал головой Савелий.

— Что? — переспросил тот.

— Это я так, про себя!

— А, понял: ты считаешь, что три доллара дорого.

— Да нет, вряд ли! — откликнулся Савелий. — Нужно же поддерживать в должном состоянии это уникальное сооружение.

— Именно! — улыбнулся Джон.

— И где же мы окажемся?

— Мы окажемся в самом сердце НьюЙорка…

— Знаю! — подхватил Савелий. — В одном из самых дорогих районов Америки — Манхэттене!

— Поздравляю! — воскликнул Джон. — Остается только добавить, что эта часть НьюЙорка в основном деловая: там сплошь и рядом фирмы, банки, самая яркая в мире реклама, небоскреб на небоскребе!

Не успел он договорить, как они выскочили из туннеля и у Савелия даже дух захватило.

— Мы едем по Сорок второй улице и сейчас подъедем к центральной площади. Там находится здание самой известной в мире газеты «НьюЙорк таймс», рядом с ним огромный небоскреб какой-то очень крупной издательской компании, а посередине этой площади стоит театральный киоск, в котором продаются билеты вдвое дешевле, чем в других местах, и поэтому там почти всегда очередь!

— Слава Богу, и у вас есть очереди! — усмехнулся Савелий.

— И не только здесь! — Джон явно не понял юмора. — Нередки очереди и на всякие кинопремьеры, да еще какие очереди!

Савелий даже на мгновение позавидовал этому американскому парню, который с гордостью рассказывал об очередях в театры и кино.

— Слушай, а о моей сегодняшней программе ты ничего не знаешь?

— Сейчас сам разберешься: мы уже приехали! — Джон кивнул на двенадцатиэтажный дом.

— Так это вроде жилой дом?!

— Не совсем: первые четыре этажа занимает наша фирма, а выше — живут квартиросъемщики!

Савелий вошел в огромный кабинет полковника Майкла Джеймса и невольно задумался: с одной стороны — роскошная мебель и удивительный микроклимат, с другой — все довольно поспартански, ничего лишнего, каждый предмет функционален. Кажется, убери что-нибудь, и сразу же станет заметно.

Полковник нисколько не изменился со времени их последней встречи, разве только чуть округлился и лицо стало порозовее. Казалось, он просто пышет здоровьем, впрочем, и неудивительно. Ведь в прошлый раз они встречались в приватизированной Рассказовым зоне на юге России, откуда Майкл забирал сына одного высокопоставленного чиновника.

Этого ребенка люди Рассказова захватили в заложники и тайно переправили в зону. Вполне естественно, что Майкл тогда перенервничал. Видимо, сейчас у него работа поспокойнее.

Едва Савелий вошел в кабинет, как полковник Джеймс поднялся из-за стола и с радушной, вернее, типично американской улыбкой двинулся ему навстречу.

— Наслышан о вас, наслышан! Здравствуйте, Сергей! — начал он на чистейшем русском языке, чем весьма удивил Савелия.

— Здравствуйте! Если хотите, мы можем беседовать по-английски! — тут же заметил Савелий.

— У вас отличное произношение! — улыбнулся Майкл. — Как хотите.

— Думаю, чтобы не привлекать особого внимания, лучше говорить на языке той страны, в которой находишься!

— Разумно! — согласился полковник. — Меня о вашем прибытии предупредил заранее наш общий знакомый. — Майкл сунул руку в карман и вытащил оттуда пластиковую карточку: — Это вам!

— Мне? — удивился Савелий и тут же восхищенно воскликнул: — Вот спасибо! — Он пожал полковнику руку. — Надо же, а Он и не говорил, что я получу разрешение на ношение оружия!

— Видимо, сюрприз хотел преподнести! Савелий сразу же отметил, что Майкл не называет Богомолова по имени, значит, надо держать ухо востро.

— Но Он передавал вам большой и самый горячий привет! — Савелий многозначительно улыбнулся.

— Вы не голодны? Может, пообедаем? — Полковник кивнул, давая понять, что отказываться нельзя.

— Вы как в воду глядели! — улыбнулся Савелий.

— Вот и прекрасно! — Полковник вытащил что-то из ящика стола, сунул в карман, затем нажал кнопку селектора: — Стив, меня сегодня уже ни для кого нет, кроме важных звонков свыше. Свяжешься тогда по мобильному!

— Так точно, господин полковник! — раздался в ответ бодрый голос.

Спустя несколько минут они уже сидели в шикарном черном «порше», но и здесь полковник предупредительно приставил палец ко рту: «Опасно!»

— Как долетели? — спросил он.

— Более-менее! Все-таки такое расстояние, да и акклиматизироваться я еще не успел, хотя и проспал почти все время!

— Ничего, организм молодой, день-другой и — порядок! — Полковник подмигнул. — Вы никогда не были в Нью-Йорке?

— К сожалению, вообще в Америке не был.

— В таком случае, если не возражаете, буду иногда обращать ваше внимание на достопримечательности.

— Не только не возражаю, но и настаиваю! — улыбнулся Савелий. — Более того, буду очень признателен, если вы и о прошлом что-нибудь расскажете!

— Вот уж не думал, что вы интересуетесь историей.

— Думаю, такие знания не только не помещают, а, наоборот, сослужат службу. Многое тогда откроется по-другому, я стану лучше разбираться в здешних людях, — заявил Савелий.

— Вероятно, вы правы! — задумчиво протянул полковник и весьма уважительно взглянул на Савелия — этот парень ему явно нравился. — Что ж, я готов: в колледже это был мой конек! Во-первых, о том, где мы сейчас находимся. Эта местность впервые упоминается в документах за 1524 год: Джованни Веррацано, итальянский моряк, состоящий на службе французского короля Франциска 1, заплыл в нью-йоркскую бухту, но высаживаться не стал, опасаясь нападения индейцев-алконгинов. Около ста лет об этих землях даже не вспоминали, и в 1609 году английский мореплаватель Генри Гудзон открывает бухту заново. Более того, пройдя по реке, которая носит сейчас его имя, он нашел, что она судоходна на протяжении двухсот километров и берега ее сулят огромные богатства благодаря обилию в лесах пушного зверя. С этого времени и отсчитывает свое возрождение Нью-Йорк. А началось все с форта на острове Манхэттен, что в переводе означает «место скалистых холмов». Существует легенда, согласно которой первый губернатор Нью-Йорка Петер Минюит скупил все земли этого острова за 24 доллара.

Нью-Йорк часто называли «мелтияг пот», что означает «тигель». Конечно, в переносном смысле. Здесь смешались разные культуры, разные народности. Знаменит город и тем, что в 1858 году Авраам Линкольн именно здесь выдвинул свою кандидатуру в президенты. Не знаю, известно ли вам это, но именно он выступил в то время против рабства.

Вначале территория Нью-Йорка ограничивалась лишь островом Манхэттен, позднее к нему присоединились Бронкс, Бруклин, Гарлем. И все это стало возможным после изобретения невероятно изящной конструкции подвесного моста. Сейчас такие мосты соединяют — впрочем, как и туннели — Линкольн, Мидтаун и Бруклин-Баттери — все острова с материковой частью города. А благодаря изобретению лифта резко увеличились жилищные площади, и вскоре Нью-Йорк становится центром международной банковской и финансовой систем, а также центром торговли, коммуникаций, транспорта.

— Вы сейчас с таким воодушевлением говорили о своем городе, что я даже позавидовал: вы так много знаете о прошлом своего города! — прервал его Савелий. — А что вы скажете насчет преступности? О том, что вечерами обывателю нельзя из дома выйти, о росте числа убийств, о расовых конфликтах?

— Что ж, начну с последнего. Нью-Йорк был первым городом в Америке, который в 1989 году избрал себе чернокожего мэра по имени Динкинз. Я не поборник расовой дискриминации и ценю человека только по его качествам. И тем не менее замечу, что мэр Динкинз оказался абсолютно недееспособным. В отношении же разгула преступности могу сказать, что это беда всех больших городов мира. Или, может быть, в Москве все благополучно? — Он замолчал и лукаво посмотрел на Савелия.

— К сожалению, нет, — вздохнул Савелий. — Давайте лучше говорить о городе Нью-Йорке!

— Район Манхэттена жители города именуют «Сити», противопоставляя его остальным четырем районам: Бруклину, Бронксу, Куннсу и СтейтенАйленду. Все эти районы и составляют Большой Нью-Йорк. В настоящее время население города около семи с половиной миллионов, а весь штат Нью-Йорк, то есть вместе с окраинами, насчитывает около восемнадцати миллионов человек!

Жители Нью-Йорка не говорят «север» или «юг», а употребляют определения типа «верхний город» — «Аптаун», «нижний город» — «Даунтаун» и «средний город» — «Мидтаун», а «восток» и «запад» называют «Ист-Сайд» и «Вест-Сайд».

— Расскажите мне про Брайтон-Бич, — неожиданно попросил Савелий.

— Район Брайтон-Бич более известен в городе под названием Литтл-Одесса, то есть Маленькая Одесса, и здесь находится крупнейшая в мире колония эмигрантов из Советского Союза. Официальные границы Брайтон-Бич: Нептун-авеню — на севере, Осеан-парквэй — на западе, Корбин-плейс — на востоке и Атлантический океан — на юге. А что, есть желание там побывать?

— Хорошо бы! — неопределенно мотнул головой Савелий.

— Сейчас мы из Вест-Сайда едем в ИстСайд! Видите справа огромный небоскреб?

— Его трудно не заметить! — хмыкнул Савелий. — Какой-нибудь банк?

— Нет, это Рокфеллер-центр! Уже шесть поколений семейства Рокфеллеров удерживают одно из первых мест среди финансовых воротил! На сегодняшний день семья Рокфеллеров стоит более ста миллиардов долларов! — не без пафоса добавил Майкл.

— Впечатляет! — заметил Савелий. После того как он совсем недавно держал в руках около двух миллиардов долларов, названная цифра его не очень-то и удивила. — А еще мне бы хотелось немного узнать о статуе Свободы. Откровенно говоря, я удивлен, что вы начали не с нее, — усмехнулся Савелий.

— Мне просто казалось, что о ней уже знают все и во всем мире! — откликнулся Майкл. — Эта статуя прислана в дар американскому народу от французов в знак братской дружбы. Она сооружена в 1874-1884 годы при участии Гюстава Эйфеля, а прообразом ее послужила его мать. Статую Свободы установили в 1886 году на одиноком островке, неподалеку от Эллис-Айленда. Высота статуи — пятьдесят метров, а стоит она на тридцатиметровом пьедестале, который в свою очередь опирается на двадцатиметровые опоры в виде звезд. Пешком или на лифте можно добраться до самого венца.

— Я слышал, что можно и в факел попасть, — заметил Савелий.

— В настоящее время факел закрыт для посещений, но когда-нибудь я вас туда обязательно свожу!

— Вот было бы здорово!

— Сейчас мы проезжаем Линкольн-центр, нзвестныА всей Америке как театрально-развлекательный центр искусств.

— А это очень напоминает парк, — проговорил Савелий, посмотрев налево.

— Угадали! Центральный парк, предмет гордости жителей Нью-Йорка. На трехстах тридцати гектарах земли растет около четырех миллионов деревьев, а простирается парк от 60-й до 110-й улицы, то есть около пяти километров, а в ширину — около четырех километров. В этом парке столько всяких развлечений, артистов, разнообразных ансамблей, драматических спектаклей, что любой даже самый привередливый посетитель останется доволен. А в середине парка есть небольшое водохранилище.

— И сколько стоит вход?

— И вход и все развлечения в парке бесплатные! — с некоторой обидой ответил Майкл. — Кстати сказать, в Нью-Йорке много бесплатных зрелищ: например, Рокфеллер-центр, Чэннел Гарденз — спектакли летом, каток зимой, музеи, Саут-стрит Сипорт — бесплатные концерты на набережной. Линкольн-центр тоже спектакли, Ботанический сад — Бруклин Ботэник Гарден… — Неизвестно что бы еще назвал полковник, но Савелий его остановил.

— Все, все, все! — замахал он руками. — Убедили! Собственно, я спросил так, из любопытства.

— Извините, мне, видимо, показалось. Ладно, сейчас свернем на Легсингтон-авеню. Здесь нет ни одного светофора, но есть одно замечательное строение, к которому мы и направляемся.

Всю дорогу Савелий с восторгом и удивлением смотрел на Майкла: как же нужно любить свой город, чтобы с таким воодушевлением рассказы вать о нем, помнить многочисленные даты, разнообразные подробности. Однако Савелий, кроме того, пытался решить для себя самую главную проблему: раскрываться перед Майклом или нет? Вообще-то Майкла давно уже проверили не только он сам с Вороновым, но и Богомолов, и вопрос был не в том — доверять или нет полковнику, а в том, что . положение обязывает». Вдруг в обязанности полковника Джеймса входит представлять отчет о каждом новом человеке, с которым ему приходится общаться? Одно дело — он будет докладывать о каком-то там Сергее Мануйлове, и другое

— о Савелии Говоркове, который наверняка известен американским спецслужбам еще с августа девяносто первого. Ладно, посмотрим, как «масть ляжет».

Как только они остановились перед фешенебельным заведением «Притти Вумен» (оно полностью финансировалось ФБР и потому для серьезных переговоров, по мнению полковника, подходило как нельзя лучше), Майкл отдал ключ для парковки машины шустрому пареньку, потом подтолкнул Савелия ко входу.

— Насколько я понимаю, разговор конфиденциальный и очень важный, не так ли? — сказал он.

— Несомненно. Как для меня, так и для вас, — отозвался Савелий.

— Очень интересно! — Полковник взглянул на него в упор: — У меня такое впечатление, что и ваши глаза, и ваш голос мне уже знакомы.

— Мы сможем здесь спокойно поговорить? — Савелий кивнул на заведение.

— Именно поэтому я вас сюда и привез! — подмигнул Майкл. — Более того, на всякий случай решил подстраховаться. — Он вытащил из кармана миниатюрный приборчик.

— «Шумовик»? — усмехнулся Савелий.

— В каком смысле? — не понял полковник.

— Так его у нас прозвали. Это чтобы заглушать подслушивающие устройства, да? — Савелий тоже подмигнул.

— Послушай, приятель, если бы я сейчас не видел то, что вижу, я бы решил, что передо мной совсем другой человек. — Полковник остановился и вдруг неожиданно провел рукой эа ухом Савелия, пытаясь нащупать рубцы.

— А ты, Миша, не верь глазам и рукам своим! — усмехнулся Савелий.

— Са… — восторженно начал Майкл, но Говорков его тут же оборвал:

— А вот этого не нужно: я — Сергей. Помнишь? Сергей Мануйлов.

— Извини, Сережа, я все понял! — проговорил полковник, глядя как зачарованный.

Они вошли в небольшой, но весьма уютный кабинет — там уже был накрыт стол на двоих.

— Теперь понятно, почему вы загниваете! — улыбнулся Савелий, обводя взглядом всевозможные закуски и напитки на столе: креветки, огромный усатый краб, разнообразные салаты, несколько сортов рыбы, черная и красная икра и запотевшая бутылка «Смирновской». — Что ж, неплохо живут сотрудники ФБР, — добавил он и лукаво взглянул на Майкла.

— Надо же пустить пыль в глаза заокеанскому гостю! — Полковник подмигнул и усмехнулся: — Прошу! Надеюсь, сударь, против рюмки «Смирновской» вы не возражаете… — Затем нажал кнопку «шумовика»: сразу же засветился красный индикатор. Полковник ловко наполнил рюмки.

— За встречу! — провозгласил он. Они чокнулись и быстро выпили. — Ну, Рэкс, рассказывай, как дошел до жизни такой?

— Мне ли тебе рассказывать, тебе ли меня слушать? Будто ты не знаешь, как это бывает! — со вздохом ответил Савелий.

— Что, так сильно на хвост сели? — сочувственно спросил полковник.

— В общем, да.

— Ты и представить себе не можешь, как я рад, что ты жив! — продолжал восторгаться Майкл.

— Может, ты мне и не поверишь… — начал Савелий печально, и полковник нахмурился. — Но я тоже весьма рад этому! — добавил он, и они весело рассмеялись.

— А ты все такой же!

— Так горбатого могила исправит.

— Судя по всему, это не про тебя! Они вновь расхохотались. И тому, и другому казалось, что перед ним сейчас старинный друг; наконец-то они увиделись!

— Так, значит, ты здесь из-за Воронова?

— Не только! Неужели ты не догадался? — удивился Савелий.

— Рассказов?

— И он, конечно, но не только! — Глаза Савелия начали хитро поблескивать.

— Все, сдаюсь! — Полковник поднял руки.

— Господи! Да я ж по тебе соскучился! — Савелий хохотнул, но на этот раз полковник не поддержал его шутку.

— Если честно, ты даже не представляешь, как я переживал, узнав о твоей гибели. Я словно потерял очень близкого, родного мне человека.

— Спасибо? За это стоит выпить.

— И не единожды, как говаривал один твой земляк! — воскликнул Джеймс и снова наполнил рюмки.

— За то, чтобы наши потери почаще оказывались мнимыми! — с кавказским акцентом проговорил Савелий.

— Вай! Даже я лучше бы не сказал? — в тон ему подхватил Майкл и выставил указательный палец совсем как грузин.

— Слушай, ты так успел нахвататься с тех пор, как мы с тобой не виделись, что я просто диву даюсь! — на этот раз восхитился уже Савелий.

— Вот и делай выводы.

— Какие?

— Нужно почаще встречаться.

— Почаще! — Савелий вздохнул. — А ты знаешь, что один только билет сюда и обратно равен четырехмесячной зарплате генерала, я уж не говорю о своей!

— Об этом я как-то и не подумал! — Полковник покачал головой: — Ничего, пройдет несколько лет, и у вас в стране станут зарабатывать не меньше, чем у нас! Ладно, по-моему, мы достаточно «пощупали» друг друга, не пора ли переходить к делу?

— Ты прав, Майкл, но мне сначала хотелось бы все-таки услышать последние новости о Рассказове.

— Не знаю, насколько ты информирован, а потому, может, кое-что придется слушать по второму разу…

— А не беда! — улыбнулся Савелий. — Как говорил наш великий полководец Суворов: «Повторенье — мать ученья».

— Не глупый был мужик. Выпьем за него! — предложил полковник.

— Кто бы возражал… — подхватил Савелий. — Но этот тост позднее: сейчас — третий, для афганцев» святой! — Савелий встал, и полковнику ничего не оставалось, как последовать его примеру. — Ребята! — торжественно начал Говорков. — Вы сейчас лежите в земле, а я вот жив. Я всегда помню о вас и никогда не запятнаю чести «афганца». Спите спокойно. Пусть земля будет вам пухом! — Не чокаясь, он опрокинул рюмку.

Полковнику пришла мысль, что и ему нелишне иногда вспоминать о Вьетнаме. Он тоже молча выпил, а после того как они закусили, сказал:

— Спасибо тебе за этот тост! Для меня это тоже очень важно.

— Вот и хорошо, — кивнул Савелий, — а теперь вернемся к нашим баранам!

— Как скажешь, — вздохнул Майкл. — Итак, мы разработали отличный план с привлечением сингапурской полиции, а ты и представить себе не можешь, как они тяжело идут на контакт. Рассказову подставили отличную легенду о большой партии наркотиков, судно с капитаном, нашим человеком, и все впустую! Эта мразь словно нутром чует опасность: отправил на встречу своего двойника! Началась перестрелка, погибли люди, короче говоря, операция провалилась, и Рассказов снова вышел сухим из воды. Представь теперь наши взаимоотношения с властями Сингапура! Попробуй сунься!

— Неужели все так безнадежно? — нахмурился Савелий.

— Я этого не говорил. Во-первых, в той перестрелке погиб Дик Беннет, один из самых преданных людей Рассказова, который возглавлял его службу безопасности, во-вторых, его место занял более-менее честный человек, которому приходится заботиться о своей бывшей жене, попавшей в автокатастрофу (перелом позвоночника) и навечно прикованной к больничной койке, а также о своей дочери — платить за обучение. Его имя Рональд Голдсмит, по кличке Тайсон.

— В насмешку или как? — улыбнулся Савелий.

— Думаю, ты не стал бы так безмятежно улыбаться, столкнувшись с ним на узенькой дорожке: под два метра ростом — настоящий «шкаф», шрам через все лицо, а ножом владеет, как цирковой артист! Кстати, именно поэтому он и остался в живых, именно поэтому и стал работать на Рассказова.

— Как это?

— Помнишь похищенного ребенка?

— Еще бы!

— Так вот, этот ребенок был среди тех, кого перехватили люди Рассказова у своих конкурентов! Детей в полете сопровождал Рональд Голдсмит. Красавчик-Стив, ловко осуществив операцию по захвату самолета, быстро уговорил Тайсона переметнуться к Хозяину. После приземления, Красавчик-Стив неосторожно ляпнул что-то в адрес самолюбивого Рональда, и тотчас у самого уха Красавчика-Стива просвистел стальной стилет. Красавчик-Стив, не желая терять авторитета, поймал Тайсона на слове и предложил ему пари: десять раз с десяти шагов поразить пикового туза. Да еще и сам эти шаги отмерил.

— И Тайсон, конечно же, выиграл это пари, чем и поразил самого Рассказова, — закончил за него Савелий.

— Так ты что, уже в курсе?

— Нет, конечно, просто вникаю в суть характера самого Аркадия Рассказова. И этот Тайсон возглавляет сейчас его службу безопасности?

— Именно! Продолжаю?

— Давай!

— Не так давно среди сотрудников Рассказова появилась некая Лана, девушка из России, которая приехала в Сингапур с неким Григорием Марковичем… Постой! Господи! Выходит, ты и Лану должен знать! И как это я сразу не сообразил?! — неожиданно воскликнул полковник.

— Да, знаю. Знаю, конечно, — задумчиво кивнул Савелий. — И очень даже близко!

— Так это же здорово!

— Что ж здесь здорового?

— Лана согласилась помогать Воронову, хотя косвенно замешана в его похищении. Кроме того, Лана согласна сотрудничать и с нами. Она призналась полицейскому Дональду Шеппарду — это мой человек, — что хочет отомстить Рассказову за твою гибель! Однако Дональд после разговора с ней сделал и еще один вывод.

— Какой?

— Судя по всему, девушка не равнодушна и к Воронову, впрочем, как и он к ней.

— А это-то с чего он взял? — удивился Савелий.

— Просто сержант находился в багажнике автомобиля, когда Лана остановила Воронова, и слышал весь их разговор. Однако есть и серьезная неприятность. — Полковник скривился.

— Какая? — насторожился Савелий.

— Кто-то еще охотится за Вороновым. — И Майкл подробно рассказал о перестрелке у дома Ланы и о том, что один из стрелявших остался в живых.

Савелий и виду не подал, что уже знает об этом, надеясь услышать что-нибудь новое.

— И что же, не удалось выяснить, кому принадлежат эти силы? — спросил он.

— Почему же? — хмыкнул полковник. — Дональду удалось проследить оставшегося в живых, и знаешь, где он его засветил?

— Рядом с Рассказовым или вблизи от его дома! — отчеканил Савелий.

— Абсолютно точно! — Полковник так обрадовался, словно это он сам ответил на трудный вопрос. — Он даже сумел зафиксировать его на фото!

— Майкл вытащил из кармана ксерокопию фотографии и протянул Савелию.

— Господи, это надо же: и здесь он! — вырвалось у Савелия, едва он взглянул на фотографию.

— Ты его знаешь?

— Хотя и не имел чести быть представленным ему, даже не знаю как его зовут, но встречался с ним совсем недавно.

— А, это некое задание, связанное с довольно крупной суммой? — поинтересовался Майкл.

— Вот-вот, — неопределенно кивнул Савелий, глядя в фотоглаза Жульена.

Теперь не осталось никаких сомнений, что тайный Орден охотится за Вороновым. Но зачем он им понадобился? Неужели они никак не могут простить, что упустили в Афганистане те злополучные контейнеры? А может, причиной всему является он сам? Но как, каким образом они догадались, что Савелий Говорков жив? Неужели он прокололся в Швейцарии или в Никозии? А что, если они каким-то образом имеют его отпечатки пальцев? Не сходи с ума, Савелий! Какие отпечатки?

— Э чем задумался, приятель? — услышал он голос Майкла.

— Тебе удалось выяснить, кто на фотографии? — спросил его Савелий.

— Причем без особых проблем. Это некто Жульен Мерль, «солдат удачи».

— Наемник?

— Так точно! Воевал во многих странах и этим зарабатывал на жизнь. Сейчас его подобрала одна фирма, за которой тянутся какие-то темные делишки. Возглавляет фирму очень пожилой и больной человек. Думаю, ои является подставной фигурой. Во всяком случае, установленное за ним тщательное наблюдение ничего не выявило. Но ты меня совсем не слушаешь?! И потом… извини, но ты, по-моему, чего-то недоговариваешь.

— Прости, я действительно думал о своем! Но ты погорячился, я от тебя ничего не скрываю. Дело в том, что этого Жульена Мерля я упустил в Никозии. Вернее, не стал добивать. Пока ты рассказывал о нем и о некой фирме, я быстро сопоставил факты. Короче говоря, эта фирма принадлежит тайному Ордену и они уже давно охотятся за мной: еще с августа девяносто первого!

— Так вот о чем ты мне тогда не захотел рассказывать! — воскликнул полковник.

— Не захотел добавлять тебе проблем.

— И напрасно! — Майкл явно обиделся. — Люди этого Ордена и нам много хлопот доставляют.

— Не обижайся, я как-то не подумал, что у нас с вами может быть еще один общий враг. Да к тому же такой серьезный! Надеюсь, твой полицейский не выпустит его из поля зрения? Не сомневаюсь, что за Вороновым охотится Орден!

— Зачем он им?

— Затем же, зачем и Рассказову. Им нужен я!

— Ну и ну! Что-то мне не очень верится, что такое мощное общество объявило охоту на тебя. По всей вероятности, ты слишком им насолил! — Полковник покачал головой. — Ладно, давай повторим… — Майкл взял в руки бутылку, — а потом перейдем к твоему плану.

— За удачу! — поднял рюмку Савелий.

— Да, она нам очень пригодится! И за Суворова! — напомнил Майкл и, опрокинув в рот водку, молодецки крякнул, потом смешно поводил носом.

— Все-таки водка — самое лучшее русское изобретение!

— Не буду спорить, — улыбнулся Савелий. — Итак, вернемся к нашим баранам.

— Каким баранам? Ты второй раз говоришь о них, — не понял полковник.

— Так говорят в России, когда хотят сказать, что пора вернуться к главной теме разговора.

— Мне понравилось: нужно запомнить! Что ж, давай вернемся! — Не успел Джеймс договорить, как пропищал его мобильный телефон. — Черт бы его побрал! — ругнулся полковник и нажал на кнопку отзыва. — А где Стив?.. Понятно! Да, Эдвард, слушаю! — раздраженно бросил Майкл. — Вот как? Он не сказал, что ему нужно?.. Так! Хорошо, соединяй! — Прикрыв трубку рукой, повернулся к Савелию: — Извини, приятель, начальник!

— Начальство уважать нужно, — улыбнулся Савелий.

— Да, господин генерал, это полковник Джеймс. Чем обязан?.. Что?!

— вскричал вдруг полковник и вскочил со стула. Он мгновенно побледнел.

— Благодарю за оказанную мне честь и доверие: сейчас же выезжаю! — Он сунул в карман трубку и взглянул на Савелия, как бы раздумывая, имеет ли он право ставить его в известность, но потом решил, что это секрет Полишинеля — вскоре новость узнает не только НьюЙорк, но и весь мир. — Какой-то маньяк угрожает взорвать «Три майл айленд»!

— Нельзя ли подробнее? Эти слова мне ни о чем не говорят! — Савелий недоуменно пожал плечами.

— Некогда! Пошли, по дороге объясню! — решительно произнес полковник, сообразив, что в сложившейся ситуации любой специалист пригодится. — Запишите на мой счет! — бросил Майкл метрдотелю.

— Хорошо, господин полковник, — кивнул тот им вслед.

Буквально через минуту перед ними остановился черный «порше».

— Судя по выражению твоего лица, случилось что-то ужасное! — начал Савелий, когда машина рванула с места.

— «Три майл айленд» — это атомная станция. В тысяча девятьсот семьдесят втором году там была такая же примерно авария, как у вас в Чернобыле.

— Атомная станция? — нахмурился Савелий. — И где она находится?

— В двух часах езды от Нью-Йорка! Километров двести пятьдесят по Семьдесят второй автостраде!

— И мы сейчас туда?

— А ты против?

— Нет, конечно, но не будет ли у тебя неприятностей из-за меня?

— Если мы не обезопасим этого ублюдка, то неприятности будут у всей страны! — отозвался полковник. — Но у тебя еще есть выбор.

— То есть? — не понял Савелий.

— Это наши проблемы.

— А вот этого я от тебя никак не ожидал! — психанул Савелий. — Не был бы ты полковником, мог бы по физиономии схлопотать! Считай, что я этого не слышал.

— Ну извини! Сам не знаю, как вырвалось. Правда, прости. Просто голова кругом идет от этого известия.

— Ладно, проехали, — успокоился Савелий. — Что-нибудь известно об этом подонке? А может, это «пустышка»? Вдруг какой-нибудь сумасшедший просто решил позабавиться?

— Судя по тону генерала, все очень серьезно. Доберемся до станции, там разберемся, — проговорил полковник и ушел в себя, пытаясь набросать примерный план предстоящей операции.

У Савелия вдруг промелькнула нелепая мысль: а вдруг и здесь замешан Аркадий Сергеевич? «Фу, докатился ты, Савелий, всюду Рассказов мерещится!» Он вздохнул и тут же вспомнил о Воронове: как он там? Интересно, Лана и впрямь решила помогать братишке или это очередная уловка Рассказова? Если это так, то Андрюша, ослепленный любовью к Лане, может допустить непоправимую ошибку. Остается только надеяться на его благоразумие. Тем более что здесь, в Америке, он все равно ничем ему не поможет!

Савелий откинулся на спинку сиденья и стал наблюдать за мелькающими за окном огоньками.

— Знаешь, Майкл, о чем я вдруг подумал? — неожиданно начал Савелий.

— Узнаю, если скажешь! — Полковник подмигнул, ожидая от Савелия какой-нибудь хохмы.

— Попасть на такое предприятие, как атомная станция, не такое простое дело даже для профессионала, так ведь?

— Безусловно! — Майкл сразу же посерьезнел.

— Тем более пронести туда энное количество взрывчатого вещества или взрывное устройство?

— Без сомнения! — кивнул Майкл. — Но я никак не пойму, к чему ты клонишь?

— Если это маньяк, как ты сказал, то он, чтобы ему поверили, должен был пронести незамеченной взрывчатку, что, как мы выяснили, нереально…

— И поэтому ты считаешь, что угроза взрыва — обычная провокация маньяка?

— Или высококвалифицированного специалиста, который знает, что и как подорвать, чтобы правительство уверовало в реальность угрозы! — закончил Савелий.

— Интересно! Но что нам это дает? Что мы можем предпринять, даже если ты прав?

— Надо искать в двух направлениях! Во-первых, пусть твои сотрудники прошерстят всех специалистов по атомной энергетике, уволенных с АЭС, особенно со скандалом… и особенно с этой, как ты сказал: «Три майл айленд».

— И обиженных настолько, чтобы попытаться так отомстить?! Верится с трудом!

— Ну надо же с чего-то начинать! — ничуть не смутился Савелий. — Во-вторых, допустим это все-таки маньяк-террорист. Значит, и он гдето поднахватался знаний по атомной энергетике. — Он повернулся и лукаво прищурился.

— Думаешь, он постарался каким-то образом приобрести эти знания?

— А литература эта весьма специфична и в любом книжном магазине ее так запросто не купишь.

— Остаются библиотеки, — задумчиво проговорил Майкл и с недоверием покачал головой, однако взял в руки трубку мобильной связи: — Эдвард? Это полковник Джеймс, записывай! Проверить все атомные станции за последние… — Он взглянул на Савелия.

— Думаю, пяти лет вполне достаточно. А в библиотеках — и года хватит.

— … за последние пять лет на предмет сотрудников, уволенных оттуда. Кроме того, проверить все публичные библиотеки, где есть литература по атомной энергетике, и взять на заметку всех, кто пользовался ею в течение текущего года… И чем быстрее, тем лучше! Постарайся добыть эти сведения к моему приезду в «Три майл айленд».

 

Лана делает свой выбор

Воронов очнулся в полной темноте. Руки его были связаны за спиной. Он помнил только, как зашел в подъезд дома Ланы, дальше — яркая вспышка и полный провал. Во рту ощущался какой-то кисловатый привкус, голова гудела.

Тот факт, что он связан по рукам и ногам, обнадеживал: если бы его хотели убить, то уже убили бы, а коль скоро оставили в живых, значит, он им зачем-то нужен, а раз так, то вскоре они появятся, иначе не стали бы так туго связывать.

Что ж, надо раскинуть мозгами. Им здесь может заинтересоваться только один человек — Рассказов. Но почему? Лично сам он, Воронов, ценности для Аркадия Сергеевича не представляет. Знай Рассказов о том, что Савелий жив, можно было бы связать его похищение с тем, чтобы заманить Говоркова в ловушку. Что ж, вполне вероятно, если бы не одно «но»…

Дело в том, что здесь он не Андрей Воронов, а Андрей Полосин, да и внешность ему настолько изменили, что он и сам-то себя не узнает. А если похищение вообще не связано ни с Савелием, ни с ним самим? Бред какой-то! Ладно, хватит голову ломать: по первым же вопросам, которые ему зададут, сразу все станет ясно. Андрей откинулся на спину, но сразу же заломило руку, он вновь повернулся на бок и попытался задремать. Наконец его сморил сон, н он не услышал, как в комнату зашел Рассказов.

Охранник с готовностью распахнул дверь перед Рассказовым и хотел было включить свет, но Аркадий Сергеевич жестом остановил его:

— Пусть отоспится, отойдет от усыпляющего газа: мне нужно, чтобы у него голова работала! И еще, развяжите его! У вас что, нет наручников? Ключи потом отдайте Тайсону!

— Будет сделано!

— Как проснется, обязательно хорошо накормите.

— Слушаюсь, Хозяин!

Рассказов изменил свое первоначальное распоряжение: держать пленного в строгости и не кормить, чтобы стал посговорчивее. Он просто-напросто понял, что таких людей, как Воронов, который, даже согнувшись в три погибели, спокойно спит, жестокость может только озлобить.

Таких людей не запугаешь: либо с ними можно договориться, либо их надо попытаться какнибудь обмануть. Вернувшись в кабинет, Рассказов углубился в изучение факсов и разного рода сообщений. И вдруг среди многочисленных строк, бегущих по экрану компьютера. Рассказов углядел одну фамилию и невольно вздрогнул: Петр Ефтимьевич Бахметьев!

Сообщение из Лондона гласило: «Уважаемый Аркаша! Фото, что ты мне послал, принадлежит человеку, который работает на некоего Петра Ефтимьевича Бахметьева. Полагаю, ты его знаешь. О человеке же на фото сообщаю: Жульен Мерль, француз по происхождению, двадцати восьми лет, не гнушается никакой грязной работы, в том числе и заказных убийств. Служил наемником в Алжире, Пакистане, Иране и даже в российской Чечне. Алчный, жестокий, правда, соображает туговато, но решения принимает быстро, имеет слабость к женскому полу. По некоторым непроверенным сведениям он здорово проштрафился перед хозяином — завалил какое-то дело, связанное с каким-то Волошиным, и теперь из кожи вон лезет, дабы вернуть расположение Бахметьева. Привет от „старинного друга“! Не пропадай!»

Рассказов задумался: оказывается. Великое Братство снова вышло на него и наверняка чегото потребует.

«Что ж, дорогие мои, я вас давно поджидаю и готов к встрече! И запомните, я вам никогда не прощу убийства моей Любавы! Никогда!» Рассказов сжал кулак и стукнул им по столу.

Аркадий Сергеевич уже успел показать фотографию этого самого Жульена Лане, и она сразу же узнала того парня, что приходил к ней и спрашивал о Воронове. Выходит, этот наемник Бахметьева чуть ли не на пятки наступает! Сначала счет Волошина, теперь Воронов… Что ж, сам напросился! Рассказов зло усмехнулся.

Как только этот Жульен засветился вблизи особняка Рассказова, за ним по распоряжению Тайсона установили негласное наблюдение и вскоре вычислили всех его боевиков. Рассказову не раз предлагали тихо, безо всякого шума всех их замуровать в бетоне, благо фирма официально занималась постройкой жилого дома по проекту одного известного американского архитектора и бетона хватило бы на всех; можно было бы понаделать и «тюльпанов», сбросив в реку Сингапур с привязанным к ногам грузом. Рассказов почему-то не согласился, а приказал лишь усилить наблюдение.

Неожиданно Жульен сам позвонил Рассказову и попросил о встрече с помощью такого пароля членов Ордена, который исключал отказ от встречи и, кроме того, указывал, что Рассказов допустил какую-то ошибку по отношению к Братству.

На самом деле Жульен и знать не знал никакого пароля и сказал слова эти совершенно случайно. Но случилось то, что случилось…

Рассказов же посчитал, что следующего прямого контакта с каким-либо членом Братства может и не быть: пришлют письменное предупреждение, так называемую черную метку, после чего в любой момент будь готов к исполнению приговора.

Действо это обставлялось столь тщательно, что никакое посмертное вскрытие, никакое расследование причин смерти, причем даже с привлечением медицинских светил, никогда не давали результатов. Дотошным родственникам, желающим узнать правду о том, почему их любимый отец, дядя, брат, сын, до сих пор ничем не болевший, абсолютно здоровый мужчина, ни с того ни с сего скоропостижно скончался, оставалось только довольствоваться банальностью: был человек и не стало его, во всяком случае, среди живых.

Чтобы выиграть время и не вызвать подозрений со стороны Жульена, Рассказов согласился на встречу, однако тут же вызвал к себе Тайсона и приказал ему разобраться с боевиками Жульена. Аркадий Сергеевич, конечно же, понимал, что избежать смерти, коль Братство приняло такое решение, не удастся, он может лишь оттянуть время. Что ж, он своего не упустит!

Рассказову удалось перекупить некий проект дома-небоскреба, участок под который находился в одном из самых фешенебельных районов Сингапура. Он, естественно, не прогадал: строительство еще только начиналось, а все квартиры сорокачетырехэтажного дома уже были раскуплены. Встреча по предложению Аркадия Сергеевича должна была состояться как раз на строительстве этого небоскреба, и поначалу это насторожило Жульена, но, узнав время встречи — два часа дня, — он успокоился. Дело в том, что Пятый член Великого Магистрата полностью развязал Жульену руки, но так и не открыл, что Аркадий Рассказов является членом их Братства.

Весьма хитрый ход со стороны Пятого члена Великого Магистрата. Если Вороновым завладеет Жульен — хорошо, а если Рассказов, то придется напомнить ему о Братстве.

Но почему бы Пятому члену Великого Магистрата сразу не приказать Рассказову выдать Воронова? Все дело в том, что после срыва операции по захвату денег с тайного счета партийных функционеров бывшего Советского Союза его положение в Братстве несколько пошатнулось. Великий Магистр был еще жив, а недоброжелателей и завистников у Пятого члена хватало, а потому Петру Ефтимьевичу нельзя было допускать даже незначительных ошибок.

Ведь до сих пор Братство еще ни разу не вызывало Рассказова, более того, ему много раз помогали обрести прочное положение на Востоке и даже в Сингапуре благодаря тому, что кое-кого из приближенных к главе государства удалось посвятить в члены Великого Братства. Пришлось очень нелегко: Сингапур не совсем обычная страна, и стандартные, веками накатанные методы по увеличению рядов Великого Братства в ней бы не прошли. Но все эти усилия и затраты ничто по сравнению с тем, какое важное положение занимает Сингапур, соединяя Европу и Россию с Америкой и с Востоком.

В семь часов вечера после встречи с Рассказовым Жульен должен был связаться с Пятым членом Великого Магистрата, но прошло уже более получаса, а звонка все не было. Петр Ефтимьевич заволновался. Выждав еще пятнадцать минут, он сам набрал номер мобильной связи с Жульеном. Когда же телефон не отозвался, Пятый член Великого Магистрата понял, что случилось непоправимое — Жульена уже нет в живых.

Петр Ефтимьевич не ошибся: вся команда Жульена действительно попала в ловушку. Рассказов знал, что, если не покажется на глаза Жульену, тот моментально отменит встречу и тогда ситуация наверняка выйдет из-под контроля. Все произошло так, как и задумал Тайсон: ровно в два часа дня Рассказов появился в окне второго этажа строящегося небоскреба, несколько снайперов начальника службы безопасности подстраховывали его. Боевик, посланный Жульеном на разведку, доложил ему о том, что все в полном порядке.

Не успел Жульен вместе со своими тремя сотоварищами войти в дом, как все они были тотчас и без лишнего шума «сняты» командой Тайсона. Остальные боевики были скручены буквально через пару минут. «Великолепную семерку» доставили на десятый этаж, там в одной из квартир их уже поджидал сам Рассказов. Он, словно король, восседал на высоком мягком кресле и молча наблюдал, как схваченных людей ставили перед ним на колени. Несколько минут он смотрел на каждого из них, потом его взгляд остановился на Жульене. Рассказов повернулся и кивнул в его сторону — один из телохранителей моментально вытащил клял изо рта наемника.

— Надеюсь, вы говорите по-английски, месье Мерль?

— Напрасно, господин Рассказов, вы пошли на это! — со злобой бросил ему Жульен.

— Вы, никак, мне угрожаете, господин Мерль, или я неправильно вас понял? — усмехнулся Аркадий Сергеевич. Он держался спокойно и подчеркнуто вежливо.

— Очень даже правильно! Мой хозяин отлично информирован и прекрасно знает, куда я пошел!

— А в этом я совершенно не сомневался! — Рассказов заливисто рассмеялся.

— Вряд ли бы вы так веселились, если бы знали, кто мой хозяин.

— А вы уверены, что я не знаю? — Он недобро сверкнул глазами.

— Голову даю на отсечение?

— Что ж, тогда ваша голова уже слетела с плеч! — Рассказов деланно зевнул. — Жаль, что Пятый член… — Рассказов тут же осекся, — Петр Ефтимьевич Бахметьев не заслуживает такой преданной веры со стороны своего глупого слуги! Но обещаю самолично рассказать ему об этой преданности.

— Как?! — Жульен вмиг сделался таким жалким и растерянным, что Рассказов даже пожалел его.

— Не ожидали, господин Мерль? — вздохнул он.

— Откуда? Откуда?! Неужели он меня подставил?

— Подставил за провал предыдущего порученного вам дела? — После этих слов Жульен совсем сник. — А что? Чем плоха версия? Если бы я захотел ввести вас, месье Мерль, в заблуждение, то именно так бы я вам и представил сегодняшнюю ситуацию. Успокойтесь ради Бога: хозяин вас не предавал! Лучше скажите, что было поручено вам и вашей команде в отношении Воронова?

— Ничего особенного: захватить и доставить к хозяину! — Чувствовалось, что он настолько сломлен, что даже не делает попыток что-либо скрыть.

— И все?

— Все! — Жульен недоуменно пожал плечами.

— А для чего он ему понадобился?

— А вам?

— Ну, мне-то проще ответить: он мой земляк, мало ли какие у нас могут быть дела?

— Если вы так хорошо осведомлены относительно моего хозяина, то должны знать и то, что он не посвящает в свои планы простых исполнителей!

— Что ж, в ваших словах есть зерно истины, однако… — Рассказов развел руками.

— И мы никак не сможем договориться? — без особого страха спросил Жульен, прекрасно понимая, что Рассказов вряд ли оставит их в живых.

— Увы, молодой друг, к несчастью, вы со товарищи оказались не в том месте и не в тот час! Поверьте, ничего личного! Более того, я даже испытываю к вам симпатию, но… Слишком сложные структуры вы представляете. Уверен, вы и сами все понимаете, не так ли? — Он повернулся и кивнул Тайсону.

Этой секунды хватило, чтобы Жульен, который во время их разговора освободил-таки связанные руки, метнул в Рассказова узкий стальной клинок, припрятанный у него в рукаве. Правда, ему в переносицу секундой раньше вонзился нож Тайсона. Аркадий Сергеевич скорее всего тоже упал бы замертво — клинок ударился в район сердца, — если бы не бронежилет, который чуть ли не силком заставил его надеть Тайсон.

— Вот сука! — вскрикнул Рассказов, подскочил к Жульену и пнул его со всей силы, после чего повернулся к Тайсону: — Спасибо за настойчивость, приятель, ты спас мне жизнь! — Он похлопал себя по груди. — В бетон их всех! — бросил уже на ходу Рассказов, направляясь к выходу.

Тайсон повернулся к охранникам:

— Слышали? Быстро!

Молча и буднично, словно выполняли погрузоразгрузочные работы, парни подхватывали мычащих и стонущих боевиков Жульена, выносили на балкон и сбрасывали вниз. Те плюхались в свежую бетонную жижу и медленно поглощались ею, барахтаясь и пытаясь продлить на доли секунды свои никчемные жизни.

Внизу, уже у машины, Тайсон вытащил из кармана радиотелефон и протянул Рассказову:

— Что делать с ним?

— Чей?

— Да Мерля этого!

— Давай его сюда! — Рассказов сунул трубку в карман. — Поехали!

— Куда? — спросил Тайсон.

— Домой!

* * *

Стоило им только добраться до особняка, как Рассказов сразу же направился в подвал навестить Воронова.

— Ну, как он? — поинтересовался Аркадий Сергеевич у охранника.

— Проснулся часа три назад, я его накормил, напоил! — Он пожал плечами.

— И все?

— Не считая того, что он беспрестанно спрашивал меня: «Куда я попал? Куда я попал?»

— А ты?

— А я ни слова!

— Совсем-совсем? — Рассказов с хитрым прищуром уставился на него.

— Ну одно произнес. — Парень смущенно опустил глаза.

— Какое?

— А в задницу послал!

— Ладно, открывай! — Рассказов с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Воронов прислонился к стенке и, казалось, дремал.

— Вот бы и мне так: лежи-полеживай! И накормят и напоят! — с издевкой произнес Рассказов.

— Может, поменяемся? — неожиданно предложил Воронов, открыв глаза.

— Интересное предложение: я обдумаю! — серьезно ответил бизнесмен.

— Может, есть какие просьбы, пожелания?

— Аркадий Сергеевич, перестаньте дурака валять! Давайте прямо к делу! — грубо бросил Воронов.

— Надо же, вы даже мое имя-отчество знаете, товарищ Воронов, а может, вам приятнее слышать «гражданин» или господин»!

Однако Воронов не среагировал, он был ошеломлен тем, что Рассказов знает его настоящую фамилию.

— Удивлены? — Тот был явно доволен реакцией Воронова. — Как же! Столько усилий затратить на документы, на грим… Борода-то настоящая?

— Он потянулся, чтобы дернуть, но затем только рукой махнул. — Да, столько усилий — и все напрасно!

— Не понимаю, чему вы так радуетесь? — Воронов уже взял себя в руки и совершенно успокоился. — Словно кавказец, который захватил своего кровника!

— А что, очень даже похоже! Я и впрямь очень рад! Вы с вашим Савелием немало моей кровушки попили!

— Значит, я угадал? — усмехнулся Воронов. — А я считал вас умнее и никак не думал, что вы станете тратить столько сил, чтобы комуто отомстить! Что ж, приступайте, я всегда готов умереть! Только трус приказывает своим шавкам загнать дичь в западню, а потом уже сам, безо всяких хлопот, спокойно, глядя в глаза связанному человеку, нажимает на спусковой крючок. Как здорово!

— Что это ты о себе возомнил?! — повысил голос Рассказов.

В свете только что совершенного группового. убийства слова этого связанного по рукам и ногам русского действительно достигли цели и больно задели самолюбие Рассказова.

— А то я неправ? — хмыкнул Воронов.

— Да наплевать мне на тебя с высокой горки! Мстить! Кому? Тебе, что ли? Да если бы мне захотелось, то ты бы давно уже червей кормил, а может быть, и рыб! Мстить! — Рассказов никак не мог успокоиться и теперь ходил из угла в угол.

— А если не мстить, то зачем? — тихо спросил Воронов.

Рассказов вдруг остановился и пристально посмотрел на него, после чего хитро улыбнулся и погрозил пальцем:

— А ты хитрый, ничего не скажешь! — Он даже хихикнул: — Надо же! Чуть не попался на то, что сам обычно проделываю! С тобой, брат, держи ухо востро!

— А еще лучше, не теряя понапрасну времени, перейти к деловому разговору! Что вам от меня нужно? — прямо в лоб спросил Воронов.

Рассказов немного помолчал, не зная, как поступить, потом решил подойти с другой стороны:

— Послушайте, Воронов! Вы умный и хитрый человек! Вам столько лет, а дослужились только до майора! Пусть и госбезопасности! Вас в свое время бросила жена, любимая жена, и вы очень сильно переживали, у вас нет квартиры: ютитесь в коммуналке! И что, вас все это устраивает?

— Та-а-ак! — протянул Воронов. — Не мытьем, так катаньем! Напрасно стараетесь, господин Рассказов! Вы тоже неглупый мужик и уже прекрасно для себя решили, как со мной поступить, не так ли? Так что не теряйте времени: давайте сразу по делу!

— Да, ты прав, майор, я действительно знал заранее, что тебя ни запугать, ни подкупить невозможно, но попытка не пытка, а время, о котором ты упомянул, принадлежит мне! — Рассказов сделал паузу и некоторое время смотрел ему прямо в глаза. — Хорошо, предлагаю тебе следующее: ты мне отвечаешь на пару-тройку вопросов, и я тебя отвезу туда, куда ты захочешь, за исключением, конечно, России! — Он заразительно рассмеялся.

Воронов взглянул на него и покачал головой, думая о своем.

— Не веришь? Слово даю: ответишь — отпущу на все четыре стороны! Никогда еще и никто не раскаивался, когда верил Рассказову на слово! — с пафосом произнес он.

— А вот в это я верю! — серьезно кивнул Воронов и добавил с усмешкой: — Никто из тех, кому вы давали слово, не успевал даже рта раскрыть, чтобы раскаяться, потому что очень быстро они оказывались на том свете.

— А вы, майор, еще и юморист! — Рассказов поморщился. — Хорошо, к делу так к делу! Где сейчас Савелий Говорков?

— Полагаю, вы и сами это знаете. — Воронов стер улыбку с лица и с грустью вздохнул. — Или русских газет не читаете?

— Как же, как же, читаю. Но я решил проверить сам.

— Проверить? Но как? Отправили кого-нибудь на тот свет, чтобы вам принесли нривет лично от Савелия?

— Не очень удачная шутка… — спокойно отозвался Рассказов, — но вам я расскажу о проведенной проверке. Мой человек побывал в Москве, повстречался с корреспондентом, который снимал труп якобы трагически погибшего Савелия Говоркова, встречался с доктором, констатировавшим смерть Говоркова, побывал и в морге, куда якобы был доставлен его труп. Здесь, правда, был небольшой прокольчик со стороны вашей службы: не нашлось доказательств его пребывания в любом своем качестве, но мой человек пошел дальше и решил исследовать могилу нашего с вами приятеля… — Он сделал многозначительную паузу и уставился в глаза Воронова.

— И что же? Труп успел разложиться? — снова сиронизировал Воронов.

— Этому бы я не удивился! — спокойно заметил Рассказов. — Более того, если в морге ваши органы НЕДОстарались, то здесь несколько ПЕРЕстарались: найди я в его могиле какойникакой труп молодого парня, на этом мое расследование завершилось бы, но идея с глумлением над могилами была явной ошибкой! Ты посмотри, как удачно надругались над могилами! — Рассказов даже хохотнул. — Из сотни могил были взорваны только две, и среди них как раз оказалась могила Савелия Говоркова! Нет, в такие совпадения Рассказов никогда не верил и не поверит! Что вы на это мне ответите?

— А разве вы о чем-то спросили? — в тон ему подчеркнуто вежливо откликнулся Воронов и вновь в упор уставился на него.

— Вы бы поверили в такое совпадение? — теряя терпение, спросил Рассказов.

— Я бы — нет! — честно признался Воронов. — Если бы был на вашем месте, а на своем я сам хоронил братишку!

— И конечно же, были очень убедительны, роняя на пустой гроб крокодильи слезы! — Он ехидно рассмеялся.

— Благодарите Бога, что у меня связаны руки! — зло процедил Воронов.

— Ах, ах, ах! Какой темперамент! На сцене, может быть, вы и сорвали бы пару-другую аплодисментов, но что до меня, то хочется воскликнуть словами великого Станиславского: «Не верю!»

— Приятно беседовать со столь начитанным человеком!

— Итак, вы не хотите сообщить, где сейчас Савелий Говорков? — не обращая внимания на сарказм Воронова, спросил Рассказов.

— Почему же? По-моему, я ответил!

— Что ж, я, если откровенно, и не ждал ничего другого!

— Тогда зачем весь этот цирк? Зачем это похищение, если вы заранее знали результат? — удивился Воронов.

— Господи, вы же умный человек, Андрей Воронов! — назидательно и немного устало заметил Рассказов. — Конечно же, не для того чтобы просто поболтать с вами. Нет, все гораздо проще, но одновременно и сложнее! — Рассказов хитро улыбнулся. — Вы в данный момент играете роль подсадной утки, и мне остается только набраться терпения и подождать: рано или поздно Савелий клюнет на эту приманку, и нам нужно будет только вовремя захлопнуть ловушку! Как видите, все намного проще, чем вам казалось! Спасти братишку вы не сможете даже ценой своей смерти! — Он не мигая уставился на Воронова. — Немного изучив Савелия, я прекрасно знаю, что он сделает, узнав о вашей смерти! — Снова эффектная пауза. — Он попытается отомстить за вас мне лично! А значит, все равно придет ко мне! Этот вариант мне меньше нравится: прольется слишком много крови, что совершенно не входит в мои планы, планы добропорядочного и законопослушного гражданина Сингапура!

— А вы циник! — Воронов брезгливо поморщился.

— Се ля ви, как говорят французы!

— Но вам придется очень долго ждать: с того света не возвращаются,

— покачал головой Воронов.

— А я никуда не спешу! — Рассказов подмигнул и поднялся со стула.

— Дождусь! — Он направился к выходу.

— Жаль мне вас! — бросил вдогонку Воронов.

— А мне вас! — не оборачиваясь, ответил Рассказов.

Щелкнул ключ в замке, свет в комнате погас. Выходит, оправдались самые худшие опасения: Рассказов действительно не поверил в смерть Савелия. Воронов до боли сжал кулаки. Но как же Аркадию Сергеевичу удалось выяснить, что Полосин и Воронов одно и то же лицо? Что ни говори, а разведка у Рассказова поставлена на самом высоком уровне: узнать его в таком гриме просто невозможно, значит, кто-то наверняка окопался в окружении Богомолова.

Постепенно Андрей забылся тревожным сном. Однако на этот раз поспать не удалось.

Дело в том, что Рассказов блефовал. Как раз времени-то у него и не было, а потому Рассказов, покинув Воронова, тут же вызвал к себе Лану и признался, что у него ничего не вышло.

— Послушай, дочка, у меня появились непредвиденные дела, а потому придется тебе самой заняться нашим гостем. Не перебивай! — заметил он, правда мягко. — Я хорошо продумал, как тебе вернуть его доверие! Ровно через час пятнадцать, то есть в два часа ночи, ты и двое парней Тайсона отправитесь в подвал, где содержится наш гость; там парни вырубят охранника, после чего возьмут его ключ и вызволят Воронова. Затем в полной темноте — свет будет выключен по всей территории особняка — вы проберетесь в гараж, там перепилите наручники, там же ты расплатишься с парнями, вручив каждому по тысяче долларов, после чего сядете в синий «ниссан» и ты отвезешь его к себе…

— Да, но именно там его и схватили! — напомнила Лана.

— Ты права! — вынужден был признать Рассказов и задумался.

— А может, ему логичнее будет вернуться в свой номер в отеле? А мне вместе с ним! Наверняка там ему будет спокойнее, а мне гораздо легче выудить из него информацию! Кстати, не пора ли сообщить, что вы пытаетесь из него вытянуть? — как бы между прочим поинтересовалась Лана.

— А разве ты еще не догадалась? — удивился Рассказов.

— Я предпочитаю четко выполнять ваши распоряжения! Именно этому вы меня учили, не так ли? — Лана лукаво взглянула на него.

— Похвально! Весьма похвально! — Рассказов был явно доволен. — Выясни у него все, что сможешь, о своем бывшем любовнике, Савелии Говоркове!

— Так он же погиб!

— А вот в этом я как раз сомневаюсь! Более того, после разговора с Вороновым я просто уверен в обратном! — Он сделал паузу, зло прищурился: — Нет, Бешеный, я чую, ты жив! Жив!

— Ладно, попытаюсь… — протянула Лана, ее сильно смутило это неожиданное известие. По Рассказов воспринял ее неуверенность посвоему:

— Все будет хорошо: я верю в тебя и знаю — ты справишься! Я еще не просил тебя ни с кем переспать, а вот сейчас прошу: понадобится, подключи все свои женские чары и выуди из него эту информацию! Мне нужен Бешеный! Понимаешь?

— Сделаю все, что в моих силах! У меня лишь одна маленькая просьба.

— Все, что угодно! — тут же воскликнул Рассказов.

— Во-первых, не торопите меня, а во-вторых, если Воронов заметит, что за нами следят, он сразу обо всем догадается!

— С первым… — начал он после небольшой паузы, и Лана тут же вставила:

— Дайте неделю?

— Пять дней!

— Хорошо! — вздохнула она, с трудом скрывая радость: она не рассчитывала даже на три дня.

— А со вторым… — Он снова задумался. Очень уж не хотелось выпускать их из поля зрения, но девушка была права: Воронов действительно опытный военный, да и ума ему не занимать. Стоит ему заметить «хвост», как он сразу обо всем догадается. Конечно, отсюда, из Сингапура, незамеченным, как из Казахстана, не вырваться, но он замкнется в себе и тогда ни одна баба не поможет.

— Хорошо! — наконец согласился Рассказов. — Слежки не будет, ко тебе придется постараться хотя бы раз в день созваниваться со мной по мобильному. Договорились?

— Я постараюсь. Но вы же понимаете, что лишний звонок по телефону тоже может насторожить его. Во всяком случае, не удивляйтесь, если я вас назову как-нибудь не так!

— Да уж соображу как-нибудь! Ладно, иди, парни ждут в машине. Скажи, чтобы с охранником все было натурально, пусть не жалеют — потерпит! Да пошумите немного: вдруг Воронов спит и не заметит, на что идет ради его спасения такая красавица! — Он усмехнулся и потрепал ее по щеке. — Я в тебя верю! Удачи тебе, дочка!

— Бог поможет!

— Надеюсь, — пробормотал Рассказов и отправился в компьютерный Центр.

Выслушав от Ланы все наставления Рассказова, охранники дождались условленного времени и с шумом ворвались в коридор, где дремал заранее предупрежденный охранник Воронова. Ребята Тайсона постарались на славу: парня так отметелили, что он потерял сознание, а из разбитой головы потекла кровь.

Воронов и впрямь спал, но проснулся, услышав за дверью какую-то возню. Он подполз к двери и в замочную скважину пронаблюдал почти всю схватку. Сначала он подумал, что все это устроил Савелий, потом разубедил себя в этом и остановился на американском полицейском Дональде Шеппарде. Как же он удивился, когда в коридоре появилась Светлана, та самая девушка, у дома которой его и схватили. Она наклонилась к неподвижно лежащему охраннику, порыскала по карманам, нашла связку ключей и открыла замок его темницы.

— Светлана? — удивленно воскликнул Воронов.

— Как вы? Вас били? — Девушка помогла ему подняться на ноги.

— Нет-нет, со мной все в порядке! Как это вам удалось? — начал расспрашивать Воронов, но девушка оборвала его:

— Обо всем потом: поторапливайтесь, пока охрана не проснулась! О, у вас наручники! А ключей нет? — Она внимательно перебрала связку. — Что же делать?

— У меня идея, госпожа! Пошли! — сказал один из боевиков Тайсона.

Когда они выбрались из подвала, впечатление создалось такое, что весь город погрузился в кромешную тьму.

— Держитесь друг за друга: я знаю дорогу! — прошептал инициатор.

Вскоре они оказались в каком-то темном помещении. По запаху Воронов догадался: механические мастерские или гараж. Через Секунду проводник включил лампу-переноску, еще несколько секунд ушло на поиски нужных инструментов. Наконец наручники перепилили и сняли.

— Вот и все! Чем еще можем быть полезны, госпожа Светлана? — спросил один из боевиков и выжидающе уставился на девушку.

— Спасибо, все отлично! — Лана открыла сумочку, вытащила пачку стодолларовых купюр и отсчитала каждому по тысяче. — На сегодня свободны. Не забудьте оставить ключи в «ниссане».

— Спасибо, госпожа. Если что, обращайтесь.

— Непременно! — кивнула девушка.

— Что теперь? — Воронов все никак не мог прийти в себя от столь неожиданного освобождения.

— Во-первых, выходим из гаража, во-вторых, садимся в машину и, в-третьих, быстренько отправляемся в путь, — ответила девушка.

— И куда же? К вам?

— Что вы, ведь именно там вас и схватили! Я все видела в окно! — Лана и здесь, оставшись с Вороновым один на один, зная о различных хитростях Рассказова, продолжала действовать по его плану. — Нет, мы сейчас отправимся в ваш отель. Надеюсь, номер за вами еще сохранился?

— Да, он оплачен на неделю вперед. — Воронов ничего не понимал, но ощущал какую-то недосказанность в действиях девушки и решил спокойно следовать ее указаниям.

— Отлично! Тогда вперед!

И даже в машине она прижала палец к губам, чем еще больше удивила Воронова. По пути в отель девушка решилась лишь на небольшой разговор, который, если и прослушивался, не мог им навредить.

— Вы, вероятно, удивлены тем, что я помогла вам выбраться из заточения?

— Действительно удивлен, — осторожно заметил Воронов.

— Все очень просто: вас схватили в моем доме, и я просто сочла своим долгом помочь вам. Ведь не посади вы меня в свою машину, с вами ничего подобного не случилось бы, не так ли?

— Ну уж…

— Во всяком случае, это случилось бы не в моем доме и я не чувствовала бы себя виноватой!

И только оказавшись в его номере, Лана призналась:

— Извините меня, Андрей, но я и есть та самая Лана, в которую, если верить вашим словам, вы были когда-то влюблены. — Она виновато опустила глаза.

— Лана? — У Воронова так вытянулось лицо, что она даже испугалась.

— Неужели вы не догадывались, Андрей? В какой-то момент я подумала, что вы уже все знаете. — Она смущенно улыбнулась и взяла его за руку. — А это правда, что вы сказали тогда в машине?

— О том, что вы мне понравились с первого взгляда? Правда! — Он тоже почему-то смутился. — Но вы же уехали с Григорием Марковичем?!

— Дура была, потому и уехала. Хорошей жизни захотелось! Думала, что смогу привыкнуть. Оказывается, нет. — Лана тяжело вздохнула.

— А Рассказов?

— Рассказов… — Лана брезгливо поморщилась. — Именно Рассказов и помог мне избавиться от домогательств Григория Марковича, а потом его убили. Рассказов предложил на него работать… Что мне еще оставалось? Ни денег, ни жилья… — Лана махнула рукой. — Да еще так переживала гибель Савелия.

— Но почему вы стреляли в него? Он так и не понял. Ему казалось, вы любили его! И вдруг стреляли?!

— Мне тоже казалось, что любила… — Она немного помолчала, потом заговорила горячо, быстро, словно пытаясь доказать что-то самой себе:

— Как вы не понимаете? Я все время купалась в мерзости, вращалась среди пошлых и отвратительных людей, у которых нет ничего святого, кроме денег… И вдруг передо мной, словно принц на белом коне, Савелий! Такой чистый, воздушный, открытый — одним словом, правильный и влюбленный! Как я могла упустить шанс прикоснуться к этой чистоте? Он для меня был источником живой воды! Тогда мне показалось, что стоит только прикоснуться к этому источнику — и я сама стану такой же чистой и непорочной! А когда пришлось делать выбор, я просто испугалась! Я видела, что у Савелия бронежилет и, конечно же, стреляла в него, стараясь не попасть в открытые места. Нет-нет, не подумайте, пожалуйста, что я ищу оправданий! Нет, я до конца дней своих не прощу себе, что стреляла в него? Ведь он так и не узнал, что я стреляла для того, чтобы он остался жив! Не выстрели я тогда, Григорий Маркович убил бы и его и меня!

— Выходит, спасая меня, вы решили искупить свою вину перед Савелием? Вы представляете, какой опасности вы себя подвергаете?

— Пока никакой! — Лана улыбнулась.

— Не понял. То есть как это — пока?

— Пока вы меня не выдадите!

— Кому? — воскликнул Воронов.

— Рассказову!

— Ничего не понимаю. При чем здесь Рассказов?

— План вашего освобождения принадлежит лично Рассказову!

— Рассказову?!! -Воронов даже вскочил со стула. — Либо у меня что-то с головой, либо… — Он потер лоб.

— Нет-нет, с моей головой все в порядке. — Лана виновато вздохнула. — Встреча на дороге не была случайной, я действительно должна была войти с вами в контакт, привести к себе домой, дать специальный наркотик и все выяснить. Но Рассказов вдруг изменил план и приказал своим людям захватить вас, чтобы самому попытаться разговорить вас, но что-то у него не вышло, и он решил вернуться к первоначальному варианту. А чтобы у вас не возникло никаких подозрений на мой счет, он и придумал этакое дерзкое вызволение из плена.

— Но почему вы мне все это говорите? Это тоже часть плана? — нахмурился Воронов.

— Господи! Вы же такой умный! И Савелий это не раз говорил. Я давно уже приняла решение и вожу Рассказова за нос: он и не подозревает, что действует не по своей, а по моей, точнее сказать, по нашей схеме!

— Нашей? — На миг Воронов снова подумал, что объявился Савелий, и едва не назвал его имя вслух.

— Ну да, нашей: моей и вашего приятеля Дональда Шеппарда?

— Вы с ним знакомы?

— Он появился у меня сразу же после вашего пленения.

— Мне следовало бы догадаться! — воскликнул Воронов. — И где же он сейчас?

— Появится с минуты на минуту: он нас подстраховывал на случай, если что-то пойдет не так.

— Так и расцеловал бы вас! — радостно вскричал Воронов.

— Кто-то мешает? — кокетливо спросила Лана.

Воронов молча приблизился к ней, обхватил лицо ладонями и несколько минут смотрел в ее глаза, полные нежности и ожидания. Затем медленно прильнул к губам. Девушка, словно заждавшись поцелуя, ответила страстно, жадно и чувственно.

Ей вдруг показалось, что этого момента она ждала с тех самых пор, когда впервые увидела Воронова. Что-то всколыхнулось в груди, по всему телу пробежала нервная дрожь. Эта дрожь передалась и Андрею: он еще крепче прижал ее к себе, ласково погладил по спине.

— Боже мой! — шептали ее губы.

— Милая!

— Милый!

— Сколько я думал о тебе…

— Я чувствовала это…

— Это не сон?

— Нет, это действительно я, а это мои губы! — На этот раз девушка сама прильнула к его нетерпеливым губам…

Они настолько увлеклись друг другом, что не видели, как дверь в комнату тихо приоткрылась — заглянул Дональд Шеппард. Увидев нежную сцену, он тихонечко прикрыл дверь, выждал немного и только потом осторожно постучал.

— Мог бы и не спешить! — прошептала огорченная девушка.

— А кто это? — не понял Воронов.

— Как кто?! Дональд Шеппард!

— Собственной персоной! — пробасил тот, заполняя собой всю комнату. — Дверь нужно закрывать, когда хотите уединиться!

— Ну, здравствуй, приятель! — улыбнулся Воронов, и они крепко, по-мужски обнялись.

— А ты неплохо выглядишь! — усмехнулся тот. — Я думал, тебя там помнут, а ты, похоже, посвежел, отдохнул!

— А тебе и завидно!

— Есть немного, — признался Дональд, и они рассмеялись. Затем он повернулся к Лане: — Выходит, Рассказов заглотил наживку?

— По самые «не могу»! — Лана довольно хихикнула.

— Вот и отлично, а то мой шеф всю плешь мне проел: вынь да положь ему Воронова!

— Майкл? Как он?

— Через час сам услышишь: у нас с ним связь!

 

Личная просьба Президента Америки

Уже при въезде на мост перед проходной атомной станции, несмотря на поздний час, полковник Джеймс с Савелием встретили целое скопище полицейских машин. Каждого подъезжавшего останавливали и тщательно осматривали, их тоже остановили, но тотчас подозвали шерифа. Тот подошел в сопровождении какого-то мужчины в штатском.

— Представитель Президента: специалист по чрезвычайным ситуациям!

— с явной насмешкой прошептал полковник. — Сейчас отведет меня в сторону, чтобы выяснить, кто ты и чего тебе здесь нужно.

— Что, может возражать против моего участия? — нахмурился Савелий.

— Во всяком случае, попытается. Но я готов отразить его нападки. Как говаривал наш общий знакомый: меня на мякине не проведешь! — Майкл хитро подмигнул.

— Привет, полковник! — хмуро бросил представитель Президента, скользнув недовольным взглядом по Савелию, потом представил шерифа: — Это господин Стадиум, шериф Форест Хиллс. Я могу с вами переговорить?

— Здравствуйте, господин представитель Президента! — Майкл снова усмехнулся: — Почему бы и нет?

— Я могу узнать, кто это с вами? — тихо, едва ли не на ухо, шепнул Перкинс.

— Это один из самых лучших российских профессионалов по борьбе с террористами! Я бы даже сказал: международного класса! — спокойно ответил полковник.

— У нас что, своих профессионалов не хватает? — ехидно спросил тот.

— Специально его никто не приглашал: он здесь находится по своим делам, но могу вас заверить, что в данной экстремальной ситуации, в которой мы оказались, нам крупно повезет, если этот парень согласится нам помочь, — с пафосом произнес полковник Джеймс.

— Вы не знаете, кто несет ответственность за операцию по обезвреживанию этого террориста? Может, вам напомнить?

— Вы! И я прекрасно это помню! Однако мне бы хотелось…

— А меня не интересует, чего бы вам хотелось! — грубо оборвал Перкинс, затем повернулся и громко приказал: — Шериф Стадиум, прошу удалить из городка всех посторонних. Городок объявляется секретной зоной на весь период операции по обезвреживанию террориста! То есть до тех пор, пока существует реальная угроза взрыва!

— И что же, вы уже знаете, как этот взрыв предотвратить? — с издевкой спросил полковник.

— Во-первых, на территории станции сейчас работают кинологи с лучшими собаками, натасканными на обнаружение бомб. Во-вторых, я уже начал переговоры с террористом! — вызывающе заявил Перкинс.

— Вот как? С этого, кстати, и следовало начинать. Или теперь мне вам напомнить, кто назначен руководителем операции?

— Я был против вашего назначения! — Голос Перкинса сорвался.

— И вас поддержало руководство? — На этот раз полковник и не думал скрывать насмешки.

— Нет, но…

— В таком случае передайте мне, пожалуйста, запись вашего разговора с террористом и не мешайте работать! Что же касается посторонних, то предоставьте МНЕ решать, кого МНЕ приглашать для оказания помощи.

— Я изложу свое мнение в письменном виде и доложу Президенту, — с каменным выражением лица проговорил Перкинс и тут же полез в карман.

— Не утруждайтесь, Перкинс! Я сам доложу Президенту! — Полковник вытащил трубку радиотелефона и быстро набрал номер.

— Резиденция Президента, полковник Честертон! — тут же ответил густой баритон.

— Полковник Майкл Джеймс, соедините, пожалуйста, с Президентом.

— Минуту, полковник!

— Да, Джеймс, слушаю вас! — раздался наконец в трубке голос Президента.

— Господин Президент, я прибыл на станцию «Три майл айленд» и пытаюсь войти в курс дела. Имею честь поставить вас в известность, что заручился поддержкой одного из самых лучших русских специалистов по борьбе с терроризмом!..

— Не понимаю, полковник Джеймс. Вы возглавляете операцию, значит, вам и решать. С вас и спрашивать буду!

— Да, господин Президент, я не снимал с себя ответственности, но хотелось бы заметить, что человек, о котором идет речь, известен вам по случаю с «ЭР-ИКС-ЗЕТ»

— Да, я вспомнил, кажется, его зовут Саувэлий. И в чем же проблема?

— В чем проблема? Да в том, что ваш сотрудник отнесся к нему без должного почтения…

— Ясно, — со вздохом прервал его Президент. — Дай-ка мне этого русского!

— Слушаюсь, господин Президент! Перкинс, не сомневаясь, что Президент будет говорить именно с ним, потянулся было за трубкой, но полковник немного ехидно заметил:

— Нет, господин представитель Президента, Президент просит к телефону нашего гостя! Сергей, с тобой будет говорить сам Президент Америки!

Казалось, все мгновенно стихло вокруг, и толпящиеся здесь полицейские, как по команде, уставились на странного русского, с которым изъявил желание разговаривать сам Президент Америки.

Удивленный Савелий подошел к полковнику и тихо шепнул по-русски:

— Это что, шутка?

— Нет, с тобой действительно хочет говорить Президент Америки! — также по-русски ответил Майкл и протянул ему трубку.

— Слушаю вас, господин Президент! — вмиг охрипнув от неожиданности, произнес Савелий.

Он все еще полагал, что Майкл его просто разыгрывает, но в трубке неожиданно раздался тот самый голос, который он не раз слышал по телевидению.

— Доброй ночи, Саувэлий! Кажется, я правильно запомнил ваше имя?

— Это большая честь для меня, господин Президент! У вас очень хорошая память, — пролепетал удивленный Савелий.

— Пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить вас за успешное участие в операции по спасению моего соотечественника, полковника Джеймса! — торжественно произнес Президент.

— На моем месте так поступил бы каждый.

— Однако не каждому бы это удалось.

— Благодарю за высокую оценку!

— Все еще впереди! — многозначительно заметил Президент. — Но сейчас у меня к вам имеется просьба.

— Слушаю, господин Президент?

— Находясь в этот тревожный для Америки час на нашей земле, не могли бы вы помочь нашим специалистам избежать страшной катастрофы? И прошу вас: не стесняйтесь в средствах!

— Сделаю все, что в моих силах, господин Президент! — слегка волнуясь, произнес Савелий, потом вздохнул: — Но…

— Проблемы?

— Я нахожусь в чужой стране, а если придется применять оружие?

— Не беспокойтесь! Делайте все, что считаете нужным. У вас есть полная гарантия Президента Америки!

— Спасибо за доверие! — облегченно вздохнул Савелий.

— Желаю удачи! Передайте, пожалуйста, трубку Перкинсу.

Савелий растерянно взглянул на полковника.

— Ну? — вдруг забеспокоился Майкл.

— Просит к телефону какого-то Перкинса.

— Это я! — воскликнул тот фальцетом. — Перкинс слушает, господин Президент!..

Трудно представить, что ему пришлось выслушать, но, когда разговор закончился, Перкинс сначала вернул полковнику трубку радиотелефона, затем тихо сказал Савелию:

— Прошу прощения за свое хамство! — После чего повернулся к Джеймсу: — Господин полковник, меня отстранили от операции и срочно вызывают в Вашингтон? — По всей видимости, он вынужден был повторить слова, продиктованные самим Президентом, после чего от себя со злостью добавил: — Что ж, полковник, ваша взяла! Желаю удачи!

— Теперь-то я в нее верю! — безжалостно бросил полковник. — Не забудьте передать запись вашего разговора с террористом!

— Она у офицера связи, — бросил Перкинс и не оглядываясь пошел к своей машине.

— Ну ты даешь! — восхищенно воскликнул Савелий.

— А ты как думал! Мы что здесь, в бирюльки играем?!

— Кого это ты передразниваешь, уж не нашего ли общего знакомого? — Савелий шутливо погрозил пальцем, а потом спросил: — Слушай, что за запись ты просил?

— Да этот перестраховщик уже успел переговорить с террористом!

— Так что же мы стоим? Пойдем послушаем!

— Ну вот, навязал на свою голову: теперь и ты будешь мною командовать! — шутливо произнес полковник.

— Еще чего! Я всего лишь исполнитель. Куда прикажете идти, господин начальник?

— Где машина связи? — спросил Майкл шерифа.

— Вон стоит! — суетливо махнул рукой шериф. — Идемте, я вас провожу!

— Не стоит, мы сами. Вы лучше успокойте людей, отпустите их по домам, а как только приедут мои ребята, сразу направьте ко мне!

— Будет исполнено, господин полковник! — Шериф просто горел желанием исполнить любое приказание полковника.

— Вот что, шериф, нам нужна свободная комната с телефоном…

— Без проблем, господин полковник! В административном корпусе, на первом этаже, комната главного инженера. Я уже распорядился. Показать, господин полковник? — угодливо предложил он.

— Спасибо, мы сами! Лучше займитесь своими делали, шериф.

— Слушаюсь, господин полковник! — Шериф тут же поспешил на проходную.

— Вот что значит вовремя с Президентом пообщаться! — хмыкнул ему вслед Майкл.

— Хотя бы и с самим дьяволом, если с пользой для дела!

Майкл вздохнул и открыл дверцу фургона спецсвязи:

— Доброй ночи, капитан! Полковник Джеймс, по распоряжению Президента назначен руководителем операции! Мой помощник, капитан Мануйлов, специалист по борьбе с терроризмом!

— Русский?! Очень приятно! Начальник передвижной машины спецсвязи капитан Гарлингтон! Чем могу служить, господин полковник?

— Включите запись переговоров с террористом!

— Первую или вторую, господин полковник?

— А их было две?! — Полковник переглянулся с Савелием.

— Так точно, господин полковник! Первая с дежурным офицером Нью-Йорка, вторая — с господином Перкинсом!

— Давайте обе! — кивнул полковник.

— Дежурный по городу полковник Хилтон! Слушаю вас! — раздался усталый голос пожилого человека.

— Соедини-ка меня с губернатором! — грубо скомандовал кто-то в ответ.

— Представьтесь, пожалуйста! — проигнорировал грубость дежурный офицер.

— Слушай, плешивый, если ты не хочешь, чтобы я разнес к чертовой матери ваш вшивый городишко, выполняй то, что говорят! Не тяни время, баран!

— Сейчас!

Послышались какие-то щелчки, приглушенный разговор офицера, потом вновь щелчок и голос дежурного:

— Извините, но с губернатором соединить не могу: он сейчас в дороге!

— Даю вам сорок минут на розыски!

— А может, поговорите с кем-нибудь еще?

— С помощником Президента Америки, а лучше с самим Президентом!

— Хорошо, оставьте ваш телефон!

— Я сам позвоню, плешивый! — Послышались короткие гудки».

— Сейчас вторая запись, господин полковник! — предупредил капитан Гарлингтон.

— Говорите, вас слушают! — раздался довольный голос Перкинса.

— Кто говорит?

— Представитель Президента, Энтони Перкинс!

— Ладно, сойдет! Слушай внимательно: к завтрашнему утру ты должен достать пять миллиардов долларов, в противном случае я взорву к чертовой матери «Три майл айленд» и отправлю к праотцам весь ваш гребаный Нью-Йорк! Ты меня понял, баран?

— Я доложу Президенту!

— Объявлюсь ровно в девять утра! Если денег не будет — пеняйте на себя: получите первое и последнее предупреждение!

— Мне бы… — залепетал Перкинс, но в трубке послышались короткие гудки».

— Засечь, конечно, не удалось? — задумчиво протянул полковник.

— В первый раз подключились поздно, а во второй раз он, видно, следил за временем, — виновато ответил капитан. — Единственное, что известно на девяносто девять процентов, — террорист этот звонил из Нью-Йорка!

— Уже кое-что! Ладно, спасибо, капитан! Полковник с Савелием покинули фургон связи.

— Знаешь, можешь считать, что я сошел с ума, но этот голос я уже где-то слышал! — задумчиво протянул Савелий.

— Если бы я тебя не знал, то так бы и подумал, — откликнулся полковник. — Ну и?.. Савелий вздохнул:

— Мне нужно уединиться и подумать.

— Без проблем! Сейчас я все… — Не успел он договорить, как запищал телефон мобильной связи. — Полковник Джеймс слушает! Говори, Эдвард, записываю!

Он вытащил из кармана блокнот.

— … Господи, ты что, телефонную книжку мне читаешь?.. Зачем мне эти тридцать четыре фамилии? Нельзя было отсеять тех, кто не вызывает подозрений?.. Пенсионеры-то зачем?! Давай так: ты самолично проверишь уволенных, а мне перечисли фамилии «читателей». Да, пишу: Роберт Витлок — университетская библиотека… Элсуорд Томсон — библиотека штата… Майкл Донаван — национальная публичная библиотека… Так, отлично! И это все? Ладно, действуй, у нас слишком мало времени! — Он отключился и взглянул на Савелия: — Слышал?

— А что, неплохо. Всего три человека! — пожал плечами Савелий. — И я бы начал с твоего тезки.

— Пожалуй! — кивнул полковник. — Позовика шерифа! — попросил он проходящего мимо сержанта.

— Стойте! — воскликнул Савелий. — Майкл, насколько я знаю, на проходной АЭС дежурят сотрудники службы безопасности?

— Конечно! — недоуменно откликнулся полковник.

— Надо срочно проверить, не было ли каких странностей в последнее время? Если были, то какие?

— Слышал? — спросил полковник сержанта. — Передай шерифу!

— Если хотите, я могу пригласить их сюда, господин полковник. Шериф уже беседовал с ними.

— Кого пригласить? — не понял полковник.

— Сотрудников службы безопасности с проходной, — пояснил полицейский.

— Отлично! Давай их сюда, а шериф пусть попросит комиссара полиции Нью-Йорка послать своего сотрудника в национальную публичную библиотеку. Надо срочно выяснить всю подноготную читателя Майкла Донавана. Запомнил? Майкл Донаван! Пусть перешлет его фото по факсу, на крайний случай сойдет и словесный портрет. Все ясно?

— Так точно, господин полковник, Майкл Донаван. Только ведь сейчас ночь. Библиотеки-то все закрыты.

— Может, ты и террористу об этом скажешь? — буркнул полковник.

— Понял, господин полковник! — козырнул сержант и тут же бросился к проходной.

Через несколько минут перед ними стояли девять человек из службы безопасности АЭС, и полковник, останавливая взгляд буквально на каждом, произнес:

— Прошу вас очень внимательно отнестись к моей просьбе. Возможно, в последнее время вы замечали какие-нибудь странности или нечто такое, что выходило бы за привычные рамки.

— Важны любые детали, — добавил Савелий.

— Не знаю, насколько это важно, но несколько дней тому назад один из служащих станции повредил себе руку. Пришлось пропускать его без идентификации ладони, — проговорил один охранник, виновато поглядывая на своего начальника.

— Господи, да я отлично знаю этого парня! Беднягу ограбили и облили руку кислотой. Потому он и ходил в бинтах.

— Кислотой? — воскликнул Савелий и тут же взглянул на полковника.

— Как фамилия этого парня? — тотчас сориентировался Майкл.

— Дэвид Валлонтайн!

В этот момент прямо перед ними взвизгнул тормозами зеленый «кадиллак». Оттуда высыпали пятеро крепких парней в штатском.

— Наконец-то! — радостно воскликнул полковник и тут же продолжил прерванный разговор: — Кто знает адрес Валлонтайна?

— Я, господин полковник! — отозвался какой-то пожилой мужчина и по-военному сделал шаг вперед.

— Так… Отлично! Ричард! — окликнул полковник одного из своих сотрудников. — Бери своего напарника и с этим, как вас? — спросил он вызвавшегося пожилого сотрудника службы безопасности.

— Глен Армстронг, старший третьей смены службы безопасности! — четко отрапортовал тот, вытянувшись по стойке «смирно».

— Служили?

— Так точно! Капитан ВВС в отставке!

— Отлично! Ричард, берешь Армстронга и живо на квартиру этого парня! Доставить живым или мертвым! И не забудьте про обыск! — Полковник повернулся к оставшимся: — Кто сегодня дежурил на проходной?

— Наша смена! — выступил вперед угрюмый крепыш.

— Этот Валлонтайн сегодня появлялся на станции?

— Никак нет, господин полковник!

— А вчера кто дежурил?

— Мы, господин полковник! — отозвался тот самый парень, что рассказал о руке Валлонтайна. — Но и в нащу смену на работу он не выходил.

— А кто видел его последним? — вмешался вдруг Савелий.

— Наверное, мы, — виновато проговорил тот же самый юноша.

— Как? Вы же только что сказали, что он не выходил в вашу смену! — удивился полковник.

— Да, но вы ведь спрашивали про вчерашнюю смену. В последний раз Валлонтайн проезжал на территорию станции на своей машине.

— Отлично! Кем он работает?

— Младшим инженером!

— Проезд на машине — обычное дело для Валлонтайна? — снова вмешался Савелий.

— В общем, да, он иногда доставлял на территорию АЭС какие-то детали со склада.

Полковник снова бросил быстрый взгляд на Савелия.

— Кто оформляет допуск?

— Главный инженер после получения служебной записки, — ответил старший службы безопасности другой смены.

— Вот что, лейтенант, — обратился полковник к своему сотруднику, молодому худощавому парню с карими глазами, — дуй к главному инженеру и постарайся выяснить, как давно инженер Валлонтайн не выходит на работу. Это вопервых, а во-вторых, когда он в последний раз оформлял ему допуск на машину.

— И поищите фотографию этого инженера! — добавил Савелий.

— Исполняйте! — кивнул Джеймс.

— Слушаюсь, господин полковник! — Лейтенант бегом бросился к административному корпусу.

— Все свободны! Если кто что вспомнит, сразу ко мне!

Сотрудники службы безопасности больше интереса не представляли.

Савелий с Джеймсом уже подходили к серому трехэтажному административному корпусу, когда их догнал шериф:

— Извините, господин полковник!

— Какие новости, шериф?

— Вы просили меня связаться с комиссаром города. — Шериф почему-то до сих пор смущался. Он все никак не мог справиться с собой, услышав фамилию Майкла. Ему тут же захотелось во всем признаться полковнику, но его дочь… Как он мог опозорить ее? Немного подумав, он пришел к выводу, что никто, кроме самого Майкла Донавана, не знает о том ночном инциденте. Пусть все идет своим чередом, а он сделает все, чтобы поскорее вывести Майкла Донавана на чистую воду.

— И что, он спит? Его нет в городе? Или он не захотел помогать? — Виноватый вид шерифа смутил полковника.

— Нет-нет, господин полковник: все руководство города уже на ногах! — тотчас возразил шериф. — Сразу же после моего обращения разыскали сотрудницу национальной публичной библиотеки, которая выдавала спецлитературу по атомной энергетике некоему Майклу Донавану, но… — Он тяжело вздохнул.

— Такой человек, конечно же, нигде не числится? — подхватил Савелий.

— Числится, но это был не он!

— Изъясняйтесь понятнее! — грубо бросил полковник. — Числится, не числится! Он, не он! Поясните, пожалуйста! — смягчился он, перехватив укоризненный взгляд Савелия.

— В Нью-Йорке проживает Майкл Донаван, но не он пользовался этой спецлитературой — три месяца назад он потерял или у него украли портмоне со всеми документами!

— Отлично! — взорвался полковник. — Куда не сунешься — тупик!

— Господин полковник! — возвратившись с квартиры Валлонтайна, окликнул его Ричард.

— Да, слушаю!

— Квартира Валлонтайна пуста! Соседи говорят, что он уже второй день не показывается!

— Ну? Не тяни, Ричард! Давай выкладывай! — нахмурился полковник.

— Мы вскрыли замок и побывали в квартире. — Он хитро прищурился: — Ни одной фотографии! Я совсем уже было отчаялся, но… — Он повернулся к напарнику: — Брюс, тащи камеру!

Парень вытащил из «дипломата» видеокамеру с телескопическим объективом. Савелий бросил быстрый взгляд на полковника.

— Хорошая камера и объектив ничего, но у меня есть своя! — съехидничал Майкл.

— Мы обыскали каждый уголок, но не нашли ни одной кассеты, а камера есть. Я и подумал, что-то здесь не так. А потом взял и заглянул в камеру! Не знаю, как получилось, но хозяин камеры оставил в ней кассету. — Ричард победно задрал голову.

— И что же на пленке? — не вытерпел полковник.

— На пленке — хозяин квартиры! — отозвался за него Глен Армстронг.

— И все? — Полковник был явно разочарован. — И что он там делает?

— Ничего особенного: ходит, разговаривает, сидит, лежит. — Ричард пожал плечами.

— Интересно, сколько стоит такая камера? — неожиданно спросил Савелий.

— Полторы-две тысячи долларов! — откликнулся полковник. — Но объектив на порядок дороже. Ричард, как ты думаешь, зачем простому инженеру такая, почти профессиональная аппаратура?

— Я тоже очень удивлен: Валлонтайну ведь приходится помогать своей семье, — заметил Глен Армстронг. — И потом, господин полковник, я давно знаю Дэвида Валлонтайна, но никогда не видел у него этой камеры. Да она ему просто не по карману!

— У него есть приятели, знакомые в городке? Может, девушка? — неожиданно спросил полковник.

— Откуда? Он же по жизни рохля! Раз в неделю посещает забегаловку, где пропускает пару кружек пива, и ближе к ночи возвращается домой. Я очень удивился, когда узнал, что его ограбили, да еще и избили: он ведь совершенно безобиден! Впрочем… — Армстронг вдруг наморщил лоб.

— Вспомнил! Месяца три-четыре назад он встречался с одной… — Он покачал головой. — Ничего себе бабенка!

— Вы ее знаете? — тотчас уточнил полковник.

— Так ее в Форест Хиллс каждый знает: она работает в столовой станции.

— Где живет, знаете?

— Конечно! — обиделся Глен Армстронг, но тут вдруг перехватил взгляд шерифа: — Извини, Питер, я тебя не заметил!

— Это Келли, моя дочь, — произнес шериф. — Она и правда давно с ним не встречается.

— Давно не давно, но мне надо с ней переговорить. Ричард! — бросил полковник.

— Уже! — воскликнул тот. — Поехали, Глеи!

— Может, лучше мне? — вздохнул шериф.

— Не стоит! — оборвал полковник.

— Подождите! — остановил Савелий. — Скажите, Глен, в кабинете главного инженера есть телевизор?

— Конечно! — Тот даже удивился.

— Хорошо, идите. — Савелий задумчиво поднял глаза на шерифа: — Скажите, как дела у кинологов?

Шериф со вздохом покачал головой:

— Вряд ли они что-нибудь обнаружат.

— Почему?

— Кинологи говорят, что на АЭС собакам очень трудно приходится: слишком много отвлекающих факторов! Не говоря уж об огромной территории.

— А нельзя ли начать с наиболее уязвимых мест станции?

— Они так и делают совместно с главным инженером. Именно поэтому ваш лейтенант пока не может с ним переговорить. — Шериф виновато опустил глаза.

— Ладно, все нормально. Идите к ним. Мы скорее всего будем в кабинете главного инженера.

— Хорошо, господин полковник!

— Хочешь взглянуть на Валлонтайна? — обратился к Савелию Джеймс.

— Скорее, взглянуть на того, КТО запечатлен на этой пленке! — многозначительно ответил Говорков.

— Интересно! — Майкл недоуменно покачал головой.

Первые же кадры внесли в душу Савелия какую-то тревогу. Так бывало всегда, когда он чувствовал ложь. И чем больше Говорков смотрел на экран, тем больше убеждался, что видит не одного человека, а двух или сразу нескольких. Он повернулся к полковнику:

— Скажи, Майкл, тебя ничего не насторожило?

— В общем, нет. Разве что этот человек все время играет на камеру.

— Играет на камеру… — задумчиво проговорил Савелий, затем снова повторил: — Играет на камеру… Точно! Играет! — воскликнул он. — Играет! Играет, но не на камеру, а на зрителей!

Полковник взглянул на Савелия с некоторой опаской:

— Ты, случайно, не переутомился, приятель? Да кто на него смотрит?

— Никто, конечно! — нетерпеливо откликнулся Савелий.

— Что-то я тебя не пойму: то смотрит, то не смотрит! Может, русский сержант объяснит непонятливому американскому полковнику?!

— А ты не заметил, что съемка идет с одного и того же места? — не обращая внимания на его тон, спросил Савелий.

— Ну и что?

— А то! Он сам себя снимает! Устанавливает камеру, включает и идет в кадр!

— Но для чего? — Полковник никак не мог сообразить.

— А давай снова посмотрим! — Савелий включил перемотку назад, потом несколько раз прокрутил одну и ту же сцену. Затем нашел другую сцену, которая точь-в-точь повторяла предыдущую. — Теперь понял?

— Одно и то же действие… Странно… — нахмурился полковник.

— Смотри еще! — Савелий снова вернулся к первой сцене, показал ее в замедленном темпе, потом точно так же показал вторую. — Ну?

— Слушай, кто из нас «того»? — Полковник выразительно повертел у виска.

— Ты что, не видишь? — Савелий остановил кадр и ткнул пальцем в правую руку парня.

— Ну и что? Я еще в первый раз заметил, что здесь он без бинта. Может, рука уже зажила или снимал до инцидента?

— Снимать ДО ТОГО, он не мог!

— Это еще почему?

— Да потому, что эта кассета — оригинал и поэтому он не мог отмотать до середины, снять себя со здоровой рукой, а потом вернуться к началу и снять с бинтами! Не мог он снимать и после выздоровления: старший-службы безопасности говорил, что Валлонтайн, или как его там, до последнего дня ходил в бинтах! А предположить, что он снял бинты, но не вышел на работу, а пошел снимать самого себя… — Савелий скептически усмехнулся.

— Железная логика! — Полковник покачал головой. — Судя по всему, у тебя есть версия.

— Мне кажется, кто-то специально изучал Валлонтайна, потом отрабатывал все его повадки на себе и в конце концов заменил его.

— А чтобы все сошло с рук, он и устроил настоящему Валлонтайну, а может и себе, историю с ограблением и повреждением руки?! — Полковник вздохнул. — Мне тоже показалось, что на экране как бы разные люди… Похоже, ты прав. В этот момент в дверь постучали.

— Разрешите, господин полковник?

— Входи, Ричард! Нашел девицу?

— Так точно, господин полковник! В комнату вошла невысокая симпатичная брюнетка лет двадцати пяти с распущенными волосами. В глаза бросались пышная грудь, коротенькая юбка и вульгарный макияж.

— Ричард, проследи, чтобы нам не мешали!

— Слушаюсь, господин полковник! — козырнул тот и вышел.

— Вы полковник? — обрадовалась девушка. — Впервые разговариваю с полковником!

— Я с вами то; е впервые разговариваю! Как вас зовут? — Майкл решил сразу же поставить ее на место.

— Меня?

— Да, вас! — пытаясь сохранять спокойствие, кивнул полковник.

— Меня зовут Келли! Келли Стадиум! — Она кокетливо стрельнула глазками. — Для чего меня вызвали? Тот парень, что привел меня сюда, сказал, что вы интересуетесь Дэвидом Валлонтайном?

— Именно! — поморщился Майкл.

— Так я давно с ним как… — она сделала паузу, подыскивая слова,

— как рассталась!

— А нам известно, что вас с ним буквально на днях видели соседи, — неожиданно вставил Савелий.

— Ой, какой симпатичный! — воскликнула Келли, заметив Савелия. — А ты тоже полковник?

— Отвечайте на вопрос, — сухо сказал Савелий.

— Какой серьезный! Вам наврали! Я не виделась с ним месяца четыре!

— обиженно надув пухлые губки, проговорила девушка и тут же обрадованно воскликнула: — А-а! Я все поняла! Я все поняла! — Она даже захлопала в ладоши. — Это меня с Майклом видели! Он так на него похож!

— А кто такой Майкл? — спросил полковник, с усмешкой взглянув на Савелия.

— Мой парень, а что, нельзя, что ли?

— Он что, так похож на Валлонтайна? — как бы между прочим уточнил Савелий.

— Еще как! Я как только с ним познакомилась, так сразу же ему и сказала. Ну вылитый инженер Валлонтайн!

— А он?

— Кто? Майкл, что ли? Он тоже удивился и все что-то выспрашивал! Ревновал, видно, дурак! Валлонтайц Майклу и в подметки не годится. Сю-сю! Сю-сю! Тьфу! — Она брезгливо поморщилась. — Поначалу-то вроде ничего: инженер, культурный такой, а потом… — Девушка махнула рукой.

— За три недели, что с ним была знакома, три кружки пива! Мужик, тоже мне!

— А взгляни-ка сюда, — неожиданно попросил Савелий и включил телевизор. — Кто это?

— Как — кто? Валлонтайн! — уверенно сказала она, но потом вдруг наморщила лоб. — А здесь… здесь… вроде он, а вроде и не он… В этот момент Савелий нажал на «стоп-кадр».

— Это же Майкл! — удивленно воскликнула девушка. — Но зачем он…

— она пыталась подыскать слова, — так себя размалевал?

— Что значит размалевал? — спросил полковник.

— Да он же смуглый в жизни, а здесь белый совсем!

— Вы давно его видели? — спросил Савелий.

— Да дня три тому назад. Точно! Три дня!

— И что вы делали?

— Что делали? Трахались! Он, между прочим, классный любовник! А что он натворил?

— И где ж вы с ним встречались? — тотчас выручил Савелия полковник.

— Как — где? В мотеле Форест Хиллс, где же еще?! Он там комнату снимал! — Казалось, в ее глазах застыло немое удивление: «Какие же вы все глупые! Неужели непонятно, что такой парень, как Майкл, не мог жить иначе?!»

— Название мотеля?

— А он в Форест Хиллс один! А хозяина зовут Боб! Вспомнила, мотель «У толстого Боба»! Да его тут каждая собака знает!

— Ричард! — крикнул полковник.

— Да, господин полковник! — тут же ворвался в кабинет сотрудник Майкла.

— Бери девицу, езжайте в мотель. Постояльца зовут Майкл Донаван. И повнимательнее: он может быть вооружен! Если его нет, то обыщи номер.

— И куда потом ее, господин полковник?

— Сдашь шерифу, ее отцу, и скажешь, чтобы запер ее…

— А что я сделала? — Девушка вдруг всхлипнула.

— И скажешь! — Полковник грозно взглянул на нее. — Чтобы запер и приставил к ней охрану: ей угрожает смертельная опасность!

— Мне? Откуда? — вскрикнула она испуганно.

— Этот твой Майкл, возможно, страшный убийца!

— Ой мамочки! — Келли взмахнула руками. — А с виду такой порядочный! Но зачем ему меня убивать?

— Вы можете его опознать, и он это прекрасно знает! Все, идите!

Полковник хотел что-то сказать Савелию и вдруг удивленно покачал головой:

— Что с тобой?

— Кажется, я знаю этого человека! — как-то отрешенно проговорил Савелий.

— Знаешь? — Полковник вскочил с кресла. — Откуда?! Где Москва и где Нью-Йорк?

— Давай еще раз послушаем запись, — не обращая внимания на его сарказм, попросил Савелий.

— Хорошо! — Майкл чуть ли не бегом бросился к выходу: он почему-то злился.

— Какую запись: первую или вторую? — спросил капитан.

— Вторую, пожалуйста! — ответил Савелий.

— Говорите, вас слушают! — прозвучал голос Перкинса.

— Кто говорит? — Голос террориста.

— Представитель Президента, Энтони Перкинс!

— Ладно, сойдет! Слушай внимательно: к завтрашнему утру ты должен достать пять миллиардов долларов, в противном случае я взорву к чертовой матери «Три майл айленд» и отправлю к праотцам…»

— Вот! Остановите! — бросил Савелий. — Все правильно! Я встречался с этой обезьяной. В подпольных схватках по кикбоксингу.

— Где?

— В Москве.

— В Москве? — удивился полковник. — Как он там оказался?

— Долго рассказывать. В поединках он представлял мафиозные структуры, а приехал из Сингапура.

— Уж не был ли он посланцем нашего общего знакомого? — Полковник криво улыбнулся.

— Да, Робота Смерти Рассказов выкупил на один сезон и был к нему очень нежен: до меня эта груда мяса не проиграла ни одного поединка и, говорят, даже отправила кого-то на тот свет. А Рассказов только купоны стриг.

— Что же ты не отправил его туда же? — вздохнул полковник.

— Знал бы, не только ключицу сломал, но и хребет! — Савелий зло сплюнул. — Капитан, крутите дальше! Может, дослушаем, Майкл?

— Я доложу Президенту.

— Объявлюсь ровно в девять утра! Если денег не будет — пеняйте на себя: получите первое и последнее предупреждение!

— Мне бы…

— Ну и? — нетерпеливо спросил полковник.

— Ты знаешь, сколько времени? — спросил Савелий.

— Ты хочешь сказать, что я не слежу за временем? — взорвался полковник.

— Майкл, что с тобой? — удивился Савелий.

— Извини, приятель: нервы ни к черту! — Полковник положил руку на плечо Савелия. — Осталось всего час сорок до назначенного срока. Что ты предлагаешь?

— В принципе можно было бы подключить население, выступив по телевизору, но… — Савелий покачал головой. — Думаю, он только обозлится.

— У нас в запасе всего час сорок, а мы с тобой ни на шаг не продвинулись!

— Мы узнали имя мерзавца, а это уже коечто, — возразил Савелий.

— Остается совсем пустяк: найти его! — хмыкнул полковник.

— А зачем нам его искать? Мы его спокойненько, без всякого напряжения возьмем утром! — заявил Савелий.

— Ты что, волшебник, что ли? — воскликнул полковник.

— У нас в стране все волшебники! — улыбнулся Савелий. — Дай-ка мне ключи от машины и подожди минутку.

Он вернулся с «хитрым» телефонным аппаратом в руке:

— Вот!

— Ну, телефон. И что? — не понял полковник.

— У вас, чтобы определить, откуда звонит абонент, нужно не менее минуты, не так ли?

— Да, бывает и секунд семьдесят!

— А этот аппарат выдает номер за пятьшесть секунд!

— К сожалению, наша Конституция не позволяет использовать такие аппараты!

— Как можно говорить о Конституции, когда речь идет о жизни десятков, а может быть, и сотен тысяч людей, и, видимо, не только американцев?

— Я являюсь сотрудником правоохранительных органов, — с достоинством ответил полковник. — И должен строго придерживаться американской Конституции. Стоит только раз пренебречь ею, даже ради самых гуманных целей, как в следующий раз сделаешь это уже не задумываясь. Нет, я не имею морального права. Пусть решает Сенатская Комиссия или Президентский Совет, в крайнем случае окружной прокурор и судья!

— И сколько на это уйдет времени?

— Трудно сказать, но ясно, что к девяти утра не успеют!

— Извини, Майкл, к счастью, я не американец и ваша Конституция на меня не распространяется. И не пытайся меня отговорить! — Казалось, он готов даже поругаться с Майклом.

— А кто тебе сказал, что я хочу тебя отговорить? — Полковник лукаво посмотрел на Савелия.

— Ну ты и жук, полковник! — рассмеялся Савелий. — А как же тогда быть с капитаном спецсвязи?

— Поставим его в известность. Мол, это обыкновенное подслушивающее устройство.

— С его помощью мы очень просто определим местонахождение террориста, — закончил за него Савелий. — Но это только полдела, как ты понимаешь.

— Да уж. Вряд ли Робот Смерти так просто откажется от своих намерений. Но и захват его — дело не простое: кто знает, что у него в руках?

— Ты имеешь в виду дистанционное управление взрывом?

— Конечно!

— Ну так я послужу приманкой! — Савелий хитро взглянул на полковника.

— Что ты имеешь в виду?

— Я помню этого подонка. Помню, с какой радостью он сообщал мне о своих убийствах на ринге. Этот не из тех, кто прощает обиды. Он на все пойдет, лишь бы отомстить. Тем более что, как мне кажется, у него и с головой не все в порядке!

— Как это? — не понял полковник.

— Какой здравомыслящий человек потребовал бы выкуп в пять миллиардов долларов? Как он их получать-то будет?

— Ну, конечно же, не в банке!

— Естественно. В этом-то все и дело. Ты хоть немного представляешь себе объем этой денежной массы?

— Можно подумать, ты банкир или кассир какой! — Майкл хмыкнул и вдруг словно опомнился: — Я же совсем забыл, что ты теперь в этом деле

— дока! И каков же объем пяти миллиардов долларов?

— Во всяком случае, даже если этот спецфургон забить, как говорится, под завязку, то и тогда около половины останется снаружи.

— Надо же, а мне как-то и в голову не приходило так подойти к делу. Вот что значит свежий взгляд со стороны! Недаром сам Президент Америки просил тебя о помощи.

— Я что? Я только помогаю… — смутился Савелий. — Кто руководит-то?

— Ох уж эти мне русские! Хватит скромничать!

— Может, не будем все-таки делить шкуру неубитого медведя? Как будто эта сволочь уже за решеткой!

— И то верно. — Полковник взглянул на часы: — Кажется, пора!

Савелий подхватил спортивную сумку, и они вышли из кабинета. Уже у машины спецсвязи их догнал лейтенант, а потом и шериф Стадиум.

— Господин полковник, разрешите доложить?

— Слушаю вас.

— Главный инженер утверждает, что не видел инженера Валлонтайна в течение всей последней недели.

— Как?! — воскликнул Савелий. — А когда же подписывался допуск?

— Он говорит, что в последний раз давал допуск Валлонтайну десять дней назад.

— Слушай, лейтенант, найди того смышленого парнишку из службы безопасности и чтоб через минуту этот дерьмовый допуск был у меня! Понял? — скомандовал Майкл.

— Так точно!

— Подожди-ка, лейтенант, — вдруг остановил его Савелий. — Как думаешь, Майкл, — вдруг заговорил Говорков по-русски, — в допуске отмечаются места, куда он заходил-заезжал в тот день?

— По всей видимости, а тебе-то что? — Полковник так удивился, что незаметно для себя тоже спросил по-русски.

— Можно существенно уменьшить работу ваших собачек! — подмигнул Савелий.

— Слышал, лейтенант? — тут же обратился к нему полковник и, опомнившись, перешел на английский: — Тьфу, черт! Узнай, где на территории АЭС побывал в тот день Валлонтайн.

— Есть! — козырнул парень и бросился исполнять приказ.

— Какие-то новости? — обратился полковник к шерифу.

— Даже две, — начал тот осторожно. В голосе шерифа, правда, не слышалось особой радости. Он действительно в прошлом был хорошим полицейским: проанализировав услышанное и сопоставив факты, Стадиум решительно принялся за работу.

— Ладно, выкладывайте: одной пакостью больше, одной меньше… — Полковник махнул рукой.

— Во-первых, собачки, к сожалению, пока ничего не унюхали. А во-вторых, с этим самым Валлонтайном… Короче, порасспросил я кое-кого и вышел на заброшенную шахту.

— Зачем? — удивился полковник.

— Майкл, не перебивай! — вмешался Савелий.

— Спасибо. — Шериф благодарно взглянул на Савелия. — Выяснилось, что однажды машину Валлонтайна видели в тех местах. Я и подумал: зачем инженеру, да еще ночью, ездить на заброшенную шахту? Послал своих ребят с фонарями, и они нашли там тело НАСТОЯЩЕГО Валлонтайна, которого задушили уже дней восемь назад и сбросили в шахту.

— Отличная работа, шериф! И в своем рапорте я обязательно вас отмечу! — воскликнул полковник.

— Благодарю, господин полковник. Но я просто выполняю свою работу.

— Шерифу стало совсем не по себе от незаслуженной похвалы. — Очень рад, что помог вам!

Шериф вышел; Майкл взглянул на Савелия:

— Что ж, как говорится, все сходится?

— А шериф-то, молодец! Хотя и странный какой-то. Как будто сам во всем виноват.

— А ты бы на его месте как себя чувствовал? Шериф у нас отвечает за все происшествия в городе!

— Да, конечно, — задумчиво кивнул Савелий, и почему-то ему вспомнилась российская доблестная милиция, особенно те, кто беззаветно служил своему делу. Служил, не обращая внимания ни на низкую зарплату, ни на жуткие жилищные условия, ни на плохую технику, когда и бензина-то не хватает, не то что денег на ремонт, а уж о новых-то машинах и мечтать не приходится.

Савелий всегда с особой симпатией относился к профессионалам. И как не поздравить шерифа, который в такой тревожный момент не только для своего небольшого города, но и для всей Америки по-прежнему оставался профессионалом, да что там, просто отличным полицейским!

Савелий был твердо уверен, что если бы каждый человек занимался своим делом, которое он знает как профессионал, то на Земле намного стало бы легче жить…

 

Но это лишь мечты…

Савелий говорит с Президентом

Аркадий Сергеевич Рассказов прекрасно понимал, что, расправившись с Жульеном и его боевиками, он лишь устроил себе передышку, но как только Петр Ефтимьевич разберется в случившемся, он отправит к нему новых, на этот раз более опытных, а потому и более опасных убийц. После некоторых раздумий Рассказов наконец принял неожиданное и опасное решение: нанести удар первым. А перед этим, дабы прибавить сил и уверенности, отправился на кладбище почтить память своей любимой…

Надгробие Любавы-Уонг было выполнено по проекту одного известного русского архитектора и по стилю и богатству не уступало лучшим памятникам усопшим на Новодевичьем кладбище. На плите белого мрамора в полный рост Любавы крепился барельеф из розового мрамора. Она скрестила руки на груди, закрыла глаза, но на лице ее навечно застыла обаятельная улыбка, и, казалось, она вот-вот откроет глаза и ступит на землю. Ниже, прямо у ее ног, золотыми буквами было высечено:

ЛЮБАВА-УОНГ 1980-1995

МОЕЙ ЛЮБИМОЙ И НЕЗАБВЕННОЙ

ДЕВОЧКЕ

спи СПОКОЙНО,

А ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ

ПОЗАБОТИТСЯ О ТОМ,

ЧТОБЫ ЗЛОДЕИ ПОНЕСЛИ НАКАЗАНИЕ

НАВСЕГДА ТВОЙ

АР

В изголовье могилы возвышалась скульптурная композиция, белого мрамора: два ангела держат в руках омеловые венки, причем каждый из них очень похож на Любаву, ну точь-в-точь ее родной брат. Всю могилу окружала полутораметровая металлическая ограда, покрытая бронзовой краской. Каждая из четырех стенок ограды изображала сцену из жизни девушки. Художник воспроизвел эти четыре картины со слов Рассказова, а сварщик воплотил в металле.

По крайней мере раз в неделю Рассказов приходил сюда и, словно молитву, что-то шептал, шептал…

Вот и сейчас Аркадий Сергеевич возложил к ногам каменной Любавы-Уонг изысканный букет черных роз, а потом присел рядом на маленькую скамеечку из розового гранита.

— Здравствуй, Любавушка! Вот и снова я пришел к тебе! Я знаю, что ты, как и я, скучаешь. Знаю и то, что не будет мне покоя, пока те, по чьей вине ты ушла, не понесут наказание. Я клянусь тебе, милая, ждать осталось недолго. Господи! Как же я скучаю! По твоим маленьким, нежным ручкам, пухлым и нежным губкам с запахом роз, по твоему голосочку, звенящему, словно серебряный колокольчик!.. — Рассказов вдруг застонал и стал раскачиваться, ласково поглаживая холодные мраморные руки и тихо приговаривая: — На кого ты меня оставила, родная?.. На кого оставила…

Ему вдруг показалось, что мрамор чуть заметно дрогнул и девушка стала медленно приподниматься. Рассказов отшатнулся, однако руки не отнял. Неожиданно девушка прикоснулась к его щеке, нежно провела по ней пальцами.

— Милый мой! — прошептала она. Это был ее голос, его он узнал бы из тысячи других.

— Милый мой! Как я рада вновь видеть тебя, прикасаться, ощущать твою силу и любовь! Не печалься, уже совсем скоро мы с тобой встретимся, чтобы больше никогда не разлучаться! Хочешь ли ты этого? — Голос ее чуть дрогнул.

— Больше всего на свете! — не колеблясь, воскликнул Рассказов и потянулся, чтобы обнять родное тело, но она вдруг отпрянула:

— Нет, не время еще! Ты должен все обдумать и принять решение. Если ты не готов к встрече со мной, ты должен немедленно бежать из этой страны, поменять имя и жить тихо и незаметно. В противном случае тебе грозит неминуемая гибель!

— Родная моя девочка! — с грустью вздохнул Рассказов. — Вся моя жизнь прошла в тревогах, и только время, проведенное с тобой, было прекрасным и безоблачным. Тебя сейчас со мною нет, и ничто не испугает меня; я не нарушу слова, данного тебе в тот страшный день! Он умрет! Слышишь? Должен умереть! — Рассказов поднял глаза, но девушки перед ним не было: она по-прежнему лежала на белой мраморной плите. Правда, Аркадию Сергеевичу на миг показалось, что Любавушка не успела вовремя прикрыть свои прекрасные глаза и он сумел перехватить ее взгляд, полный любви, надежды, страсти… — Прощай, милая! Теперь ничто не остановит меня. Он не уйдет от моего возмездия. И да упокоишься ты с миром!..

Его телохранители стояли метрах в десяти отсюда. У каждого в мозгу мелькнула одна и та же мысль: а в добром ли здравии их Хозяин? Иначе как объяснить, что он только что ласкал каменное изваяние, целовал мраморные руки, а потом стал обнимать руками воздух?

— Чего уставились? Заснули, что ли? — прикрикнул на них Рассказов.

Нет-нет, с Хозяином все в порядке, и не дай Бог даже взглядом намекнуть… Собственно говоря, а что они видели? А ничего! Вот именно, НИЧЕГО.

Прямо в машине Рассказов набрал номер, раздался знакомый голос:

— Извините, Хозяин, что сразу не взял трубку: Барри отправился в магазин, а я в ванне отмокал.

— Ничего! Главное, ты на месте! Сегодня же отправляйтесь в дальнюю дорогу.

— Слушаю, Хозяин! — с готовностью отозвался Джерри.

— Все при встрече. Приходи один.

— К вам?

— Да, через полчаса. — Рассказов взглянул на часы. — Успеешь?

— Без проблем!

— Вот и отлично! Жду.

Не успел Рассказов войти в свой кабинет, как раздался звонок внутренней связи.

— Слушаю, — ответил он.

— Хозяин, тут какой-то незнакомец. Говорит, вы его ждете, — пророкотал Тайсон.

— Пропусти: я жду его в своем кабинете.

— Проверить?

— Как всегда, — сделав паузу, ответил Рассказов, желая избежать расспросов.

Взодить в курс дела даже Тайсона, своего нового начальника службы безопасности, не хотелось, дабы не задеть его самолюбия, поручая опасное задание совершенно постороннему, с его точки зрения, человеку.

По дороге с кладбища Рассказов сделал одну очень важную покупку для будущего задания братьев-близнецов: он приобрел обычную почтовую открытку. Впрочем, обычную только для обычного покупателя.

Дело в том, что у членов тайного Общества существовала, как я уже рассказывал, веками сложившаяся система знакового общения. Причем, получив такую открытку, член Общества уже знал, в чем дело: хотят встретиться, предупреждают о какой-то ошибке или о смерти или просто напоминают о себе. Причем, существовала и такая открытка, получение которой как бы предопределяло смерть от своей собственной руки, то есть самоубийство.

Именно такую месть и выбрал Рассказов для Петра Ефтимьевича. Он, конечно, ни секунды не сомневался в том, что Пятый член Великого Магистрата, получив такое страшное послание, не решится на самоубийство. Ясное дело, не решится, но внутри у него все похолодеет, и будет Петр Ефтимьевич вздрагивать от любого шума, будет бояться есть, пить даже водопроводную воду — из страха, что ее специально отравят. Вся его жизнь превратится в сплошной кошмар, который съедает человека и постепенно превращает в сумасшедшего. И конечно же, рано или поздно придет конец, и концом этим будет встреча с посланцами Рассказова, то есть с братьямиблизнецами.

Однако и конец этот не будет мгновенным: страх должен стать смертельным. Желая довести все до абсурда. Рассказов придумал целый сценарий для Петра Ефтимьевича Бахметьева, и сценарий этот несколько напоминал тот обряд Посвящения, который обязан проходить каждый будущий член Великого Братства…

Всего этого Пятый член Великого Магистрата, конечно же, не знал, однако он словно чтото предчувствовал и сейчас находился в полной прострации. Не получив вовремя сообщения от верного Жульена, он все-таки в душе надеялся, что тот еще жив. Петр Ефтимьевич понимал, что любая, даже самая незначительная оплошность с его стороны, на которую раньше никто бы и внимания-то не обратил, в настоящий момент может стать для него роковой.

Пока он занимался сначала злополучными контейнерами в Афганистане, затем тайными счетами бывших советских коммунистов, потом Вороновым, его главный недоброжелатель — Третий член Великого Магистрата — сделал все, чтобы поколебать веру Великого Магистра в своего любимчика.

Время идет, и Петр Ефтимьевич, пренебрегая правилами конспирации тайного Ордена, решает связаться с одним из его членов по прозвищу Знакомый, который входит в кабинет правительства Сингапура. Разговор состоялся и был весьма кратким: Пятый член Великого Магистрата обратился к Знакомому с просьбой выяснить, что случилось с Жульеном и его боевиками. Как ни странно, ответ пришел достаточно быстро, всего лишь через несколько часов.

Судя по всему, имея фото Жульена, которое послал Бахметьев, и разветвленную сеть доносчиков, к которым можно отнести любого сингапурца, а также отличную систему наружного наблюдения — почти все главные улицы и проспекты Сингапура записываются на видео, — компьютеру не составило никакого труда отыскать последнее местонахождение Жульена. Все попытки полицейских отыскать дальнейшие его следы ни к чему не привели: Жульен словно в воду канул.

Обо всем этом, правда несколько детальнее, и получил сообщение Пятый член Великого Магистрата. А в конце стояла приписка самого Знакомого:

«… На основании вышеизложенного могу заверить, что человек, по имени Жульен Мерль так и не покинул строительную площадку, владельцем которой является весьма уважаемый в Сингапуре господин Рассказов Аркадий Сергеевич. Извините, что мне не удалось полнее ответить на ваш запрос. Примите самые искренние пожелания!

С уважением, ваш Знакомый».

— Вот как! — воскликнул Петр Ефтимьевич, вскочил с кресла и забегал по комнате из угла в угол.

Члены Братства были бы весьма удивлены, если не сказать шокированы, этим его состоянием: господин Бахметьев слыл одним из самых спокойных и рассудительных людей и всегда умел держать себя в руках.

Да как Рассказов посмел? Пойти против Великого Братства?! Петр Ефтимьевич раздраженно стучал кулаком по столу, по шкафу, даже по стене, совершенно упустив из виду, что именно он не открыл всей правды Жульену, не рассказав ему о принадлежности Рассказова к Братству. Все больше и больше распаляя себя, Петр Ефтимьевич пришел к выводу, что во всех его неудачах виноват именно Рассказов.

— Не пора ли тебе, прыткий ты мой, выходить из консервации? Не пора ли начать приносить пользу не только себе, но и Великому Братству? — выкрикивал Петр Ефтимьевич.

И тут он почему-то вспомнил послание одного из своих особо приближенных по кличке Святой. В послании Святого говорилось о том, что совершенно случайно он повстречался с вдовой одного из высокопоставленных в Ордене людей, Анжеликой Двигубской. Вполне возможно, он бы и не обратил на нее внимания, но смерть ее супруга была настолько нелепой, что Петр Ефтимьевич после его похорон просто обязан был распорядиться понаблюдать за ней.

Из следующего послания Святого он вдруг узнает, что, именно посетив господина Рассказова, Анжелика Двигубская исчезает. По приказу Петра Ефтимьевича его боевики захватывают ее бывшего любовника, мелкого атамана шайки, и после «убедительных» просьб с их стороны парень раскрывает им коварные замыслы Анжелики. Тогда это настолько поразило Пятого члена Великого Магистрата, что, останься эта вдова в живых, а Петр Ефтимьевич не сомневался, что Рассказов ее ликвидировал, он сам разорвал бы эту даму на части.

Позднее Петру Ефтимьевичу сообщили подробности похода Двигубской к Рассказову. Понимая, каково сейчас Аркадию Сергеевичу, он не хотел, чтобы тому стало известно о какой бы то ни было заинтересованности Братства в Воронове: потому-то и скрыл важные факты от Жульена. Сейчас же, когда Рассказов расправился с его посланцами, Петр Ефтимьевич вышел из себя, а потому решил созвониться с Рассказовым, расконсервировать его и заставить исполнить свой долг перед Великим Братством… Лихорадочно, словно боясь передумать, он набрал номер:

— Могу ли я переговорить с господином Рассказовым?

— А кто просит? — не очень любезно отозвался густой баритон.

— Прохожий! — отозвался Петр Ефтимьевич кодовым словом.

— Что за чушь? Или называйтесь, или я положу трубку!

— Молодой человек, доложите обо мне господину Рассказову: он поймет, — твердо проговорил Бахметьев.

— Хорошо, минуту!

Несколько минут Петр Ефтимьевич спокойно ждал, и когда терпение его уже лопнуло, тот же голос произнес:

— Хозяин сейчас занят, звоните завтра!

— Но я… — начал он, однако в трубке раздались короткие гудки. — Что за черт? Он что, с ума сошел, что ли? Не захотел разговаривать со мной?! — Петр Ефтимьевич на мгновение задумался. — А вдруг этот Жульен что-нибудь натрепал не по делу? Хотя… вряд ли. Ладно, наберемся терпения.

Однако и на следующий день Петру Ефтимьевичу не удалось переговорить с Рассказовым: тот же голос отрезал: «Позвоните завтра!» Но когда и на третий день Пятый член Великого Магистрата услышал сакраментальное «завтра», он не выдержал и отправил по телексу недвусмысленное послание. И здесь Рассказов допустил одну из самых больших ошибок в жизни: вместо того чтобы как-то потянуть время, он тут же послал ответ, в котором содержалась такая абракадабра, что Бахметьев наконец понял — над ним просто издеваются. Этого он уже стерпеть не мог. Он тут же вызвал самых лучших специалистов и отправил в Сингапур: участь Рассказова была предрешена.

В гостиничном номере Воронова ничего не изменилось.

Дональд смущенно и немного нервно поглядывал то на телефон, то на Воронова:

— Странно: уже все сроки прошли, а полковник и сам не звонит и на мои звонки не отвечает.

— Да не переживай ты так: может, случилось что или срочно вызвали к начальству! — пытался успокоить его Воронов.

— А сколько сейчас времени в НьюЙорке? — поинтересовалась Лана.

— Около восьми утра, — бросив взгляд на часы, ответил Дональд.

— Да, пора бы и встать, — вздохнул Воронов и потянулся.

— Вот и я… — договорить Дональд не успел: раздался долгожданный звонок. — Наконец-то! — воскликнул американец и схватил трубку. — Шеппард у телефона! — выкрикнул он.

— Приветствую, Дон! Это полковник Джеймс. — Голос полковника звучал немного взволнованно.

— Что-то случилось, господин полковник? — насторожился сержант.

— Да уж, тут одна сволочь угрожает взорвать «Три майл айленд».

— Что?!! Это шутка?

— Отнюдь! Что с Вороновым?

— Он… — Дональд почему-то смешался, видимо, никак не мог переварить услышанное, потом машинально выпалил: — Он сидит напротив меня!

— Как? — теперь уже удивился полковник.

— Пусть он лучше сам расскажет! — У сержанта явно испортилось настроение.

— Здравствуй, Майкл!

— Очень рад тебя слышать!

— Что там у вас случилось? У сержанта просто челюсть отвисла.

— Да тут один маньяк угрожает взорвать АЭС под Нью-Йорком.

— А это не липа?

— К сожалению, нет! Давай рассказывай о своем чудесном освобождении. — Майкл кивнул Савелию на параллельный телефон.

— Собственно и рассказывать-то нечего: все благодаря Лане, вот она сидит сейчас напротив и смущенно отводит глаза. — Воронов и сам не понимал, почему он с первых же слов сообщил о ее присутствии. — Наш общий знакомый решил вытянуть из меня информацию о Савелии, а когда не удалось, его люди инсценировали налет и меня освободили. Мы все время ждали твоего звонка, чтобы определиться.

Перехватив знак Савелия, полковник прикрыл трубку рукой.

— Узнай, Лана не слышит ваш разговор, — попросил Говорков.

— Послушай, Андрюша, девушка меня не слышит?

— Ни в коем случае! — Воронов мгновенно сообразил, что нельзя терять бдительности.

— Братишка, не удивляйся, это я, Савелий! — вклинился в разговор Говорков. — Называй меня полковником.

— Отлично, полковник! — с трудом сдерживая охватившую его радость, воскликнул Воронов.

— Как только узнал о твоем захвате, сразу бросился тебя спасать, но решил действовать через Майкла. Хочу вытащить Рассказова сюда. — Савелий старался говорить только о самом главном.

— Каким образом?

— Хочу предложить себя в качестве наживки.

— Это надо же! — усмехнулся Воронов. — То же самое замышлял и он!

— А я нисколько и не сомневался в этом. Вот и ладно.

— Не спеши. У нас тоже есть кое-какие мыслишки на этот счет.

— Не будем усложнять общение. Позвони, когда останешься один. Кстати, знаешь кто угрожает взорвать станцию?

— Откуда мне знать? — удивился Воронов. — Неужели знакомый какой?

— Робот Смерти!

— Вот это да! Неожиданный поворот. И конечно же, ты с головой бросаешься в эту заварушку. Угадал?

— А ты разве поступил бы по-другому? Тем более что меня просил сам Президент Америки!

— Ну раз сам Президент!.. — В голосе Воронова послышалась ирония.

— Напрасно ты не веришь, — вмешался полковник. — Так оно и было.

— Кстати, он и тебе привет передавал! — заметил Савелий.

— Ну тут ты, брат, загнул! — бросил Воронов.

— Ладно, но он и правда помнит нас обоих. Искренне благодарил за спасение полковника Джеймса.

— Что ж, спасибо на добром слове. Как думаете действовать?

— Ждем звонка.

— Ты там поосторожней: он же того… сумасшедший!

— Знаю. — Савелий вздохнул. — Но ведь под угрозой жизнь восемнадцати миллионов жителей штата!

— Круто, что и говорить! И чего эта мразь хочет?

— Пять миллиардов долларов.

— А не жирно будет? Жаль, что я не с вами!

— Не переживай, у тебя своя задача. Ты просто не имеешь права упустить Рассказова.

— Да уж постараюсь, чтобы не улизнул!

— Вот-вот, постарайся! Что у тебя с Ланой? — не удержался Савелий, но тут же спохватился — звучит как-то двусмысленно, и продолжил: — Ты уверен, что ей можно верить?

— На все сто! — Воронов не удержался и взглянул на девушку.

— Что ж, тебе виднее.

— Короче, береги себя, старик, с атомными шариками не шутят!

— Мухтар постарается. С Майклом говорить еще будете?

— Да я вроде все ему сказал!

— Удачи тебе, майор! — напутствовал полковник.

— Спасибо, Майкл!

— Дай-ка мне Дональда.

— Момент! Сержант, тебя.

— Слушаю, господин полковник!

— Головой отвечаешь за Воронова, понял?

— Не беспокойтесь, все будет о'кей! Вы вот там не оплошайте с этой скотиной! — с горячностью произнес сержант.

— Господи, как я обрадовался, услышав братишку! — воскликнул Савелий, едва полковник положил трубку.

— А я чуть не рухнул, когда его услышал. Нужно позвонить Косте, успокоить: волнуется небось, переживает!

— А что, время есть! Давай! — кивнул Савелий, взглянув на часы.

— Костя! Здравствуй, дорогой! Узнал?

— Я тебя, Миша, с закрытыми ушами узнаю! — пошутил генерал. — Чего такой голос странный: то ли радуешься, то ли печалишься!

— И то и другое: всего понемножку. — На этот раз полковник тяжело вздохнул.

— Выкладывай!

— Воронов на свободе!

— Неужели Мануйлов? — предположил генерал.

— Да Лана постаралась!

— Но это же здорово! Или с Мануйловым что стряслось? — насторожился Богомолов.

— Нет-нет, что ты! — возразил полковник. — Просто тут одна сволочь грозится атомную станцию взорвать!

— А-а… Да-да, я уже слышал. Искренне сочувствую, — вздохнул и Богомолов. — И какие шансы?

— У него или у нас? — съязвил Майкл.

— У вас, конечно!

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Да, не густо. Мануйлов с тобой?

— Естественно! Дать?

— Дать.

— Здравствуйте, Константин Иванович!

— Здравствуй, «крестник»! Выходит, с корабля на бал?

— Что делать, надо помочь!

— Только не лезь, пожалуйста, на рожон!

— Вы же меня знаете: как получится. Тем более что маньяк — мой старый знакомый.

— То есть?

— Робота Смерти помните?

— Еще бы! Так это он?

— Он!

— Ты знаешь, как только об этом стало известно в России, несколько независимых экспертов сделали один и тот же вывод: эта катастрофа может стать губительной как для Америки, так и для России, а может быть, и для других стран!

— То есть как это? — не понял Савелий.

— Если коротко, то воздушные потоки в ближайшее время устремятся в сторону России, а это значит, что огромная часть территории нашей страны тоже окажется зараженной. Я тебе сейчас открою секрет: только что состоялось экстренное заседание Совета Безопасности, на котором присутствовали все силовые министры. А меня пригласили в связи с моей докладной на имя Президента.

— Какой докладной?

— Я сообщил ему о том, что ты сейчас в Нью-Йорке.

— И что? — Савелий все никак не мог сообразить, каким образом его персона может интересовать Президента России.

— Ты не поверишь, — воскликнул Богомолов, — но Президент хочет переговорить с тобой лично!

— Почему не поверю? После разговора с Президентом Америки я теперь ничему не удивлюсь.

— Ты шутишь? — не поверил Богомолов.

— Нисколько! Хочешь, Майкл подтвердит?

— Да нет, я тебе верю, — несколько растерянно проговорил Богомолов. — Просто это настолько неожиданно… Фантастика! Кто бы мог подумать, что ты удостоишься внимания президентов двух самых могущественных стран?! Так ты готов?

— К чему?

— К разговору с Президентом! Смотри, не ляпни чего лишнего!

Богомолов быстро набрал номер правительственной связи и, чуть волнуясь, произнес:

— Это генерал Богомолов! Соедините, пожалуйста, с Президентом: он ждет моего звонка.

— Подождите минутку: сейчас выясню… — отозвался секретарь вежливым и бесстрастным голосом.

— Неужели так быстро вышли на вашего чудо-богатыря, генерал? — пророкотал наконец Президент.

— Так точно! — мгновенно осипшим голосом ответил Богомолов. — Более того, хочу вам доложить о некоторых, я бы сказал, обнадеживающих новостях.

— Ну-ну, послушаем.

— С его помощью удалось идентифицировать этого террориста. С ним уже говорил сам Президент Америки и просил о помощи.

— С ним? То есть с нашим парнем? Очень интересно! И здесь Америка нас обскакала! — пошутил Президент. — Ладно, давай мне твоего специалиста! Как его?

— Сер… — начал было Богомолов, но потом передумал: — Савелий Говорков. Соединяю! — Генерал сказал громко, чтобы было слышно и Савелию, после чего переключил линию, положил трубку и застыл, напряженно глядя на безмолвную аппаратуру.

— Ну, здравствуй, Савелий Говорков! Здравствуй, герой! — сердечно приветствовал Президент.

— Здравствуйте, господин Президент! — с волнением проговорил Савелий.

— Как здоровье? — мгновенно отреагировал Президент на его усталый голос.

— Спасибо, в норме. Просто не успел еще акклиматизироваться.

— Ничего, потом отдохнешь, сынок! — ободрил Президент. — Генерал меня уже посвятил. Как думаешь, справишься с этой гнидой?

— Постараюсь, по крайней мере обещаю, что живым он не уйдет.

— Да уж постарайся: слишком дорогой может оказаться цена этой катастрофы не только для Америки, но и для России. И поэтому никакой пощады: раздави гадину, а об остальном не тревожься. Россия и Президент с тобой! Может, какая помощь нужна? Говори, не стесняйся!

— «Афганцев» здесь моих не хватает, — откровенно признался Савелий. — Но слишком уж большие расстояния, а времени — в обрез. Ничего, как-нибудь, как говорится, за Россию и с Божьей помощью!

— Молодец, сынок, так держать! Удачи тебе!

— Спасибо за поддержку, господин Президент! Не подведу!

— Вот и хорошо, — вздохнул Президент, и только сейчас Савелий понял, насколько тот устал.

Разве могло такое случиться в Советском Союзе? Да никогда в жизни, и во сне бы не приснилось! Чтобы президенты разных стран лично разговаривали бы с простым российским парнем, да еще возлагали на него какие-то надежды?! Только сильная усталость Савелия мешала ему до конца осознать этот факт, факт огромного значения не только для него самого, но и для всей России! Ведь это значит, в стране действительно происходят колоссальные изменения, появляется интерес к личности, к человеку, вернее, к простому человеку!

— Крестник! Ау! Где ты? — услышал Савелий голос Богомолова и тут же встрепенулся.

— Извините, Константин Иванович, задумался!

— Думаю, есть над чем. Ну, что ОН сказал?

— Пожелал удачи.

— И все?

— Нет, еще спросил о здоровье.

— Все-таки удивительный мужик! — не удержался Богомолов. — У самого со здоровьем не очень, а тебя подбадривает. Дай Бог ему долгих лет жизни! План-то у тебя есть?

— А как же! Ждем его звонка.

— Господи, я только сейчас понял, насколько ты был дальновиден, когда прихватил АОН! — неожиданно воскликнул генерал. — Словно предчувствовал.

— Да нет, все гораздо проще: я его взял для другого дела.

— Чтобы выйти на Воронова, — догадался Богомолов.

— Вот именно. А сейчас у меня прямо от сердца отлегло.

— Видишь, как девушки иногда выручают?

— Ну и слава Богу!

— Слушай, что это так шумит? — неожиданно заинтересовался Богомолов.

— Мотор машины спецсвязи: мы сейчас в дороге, едем в Нью-Йорк! — пояснил Савелий и взглянул на часы: — Вы извините, Константин Иванович, но время поджимает.

— Конечно, конечно! Ладно береги себя. Привет Майклу!

— Спасибо, Константин Иванович! — сказал Савелий и положил трубку.

— Тебе огромный привет, Майкл! Ничего, что не дал тебе поговорить?

— Правильно сделал: у нас совсем мало времени, а надо еще подключить твой спецтелефон! — Полковник подмигнул, затем нажал на кнопку радиосвязи: — Живо ко мне капитана спецсвязи Гарлингтона, — приказал он своему лейтенанту, который следовал за ними в зеленом «кадиллаке».

— Минуту, господин полковник! — отозвался лейтенант.

Спецфургон затормозил, и дверца приоткрылась.

— Вызывали, господин полковник?

— Да, входите, Гарлингтон. — Полковник протянул ему АОН. — Подключи-ка его к номеру дежурного по городу.

Капитан смущенно взглянул на полковника.

— Вижу, тебе не все ясно. Тогда слушай: наш гость настолько любит свой телефон, его цвет и форму, что разговаривает только по нему, и ты лишь уважил просьбу гостя! Откуда тебе было знать, что это спецтелефон?

— Понял! — улыбнулся наконец капитан и подхватил: — И то верно: телефон как телефон!

— Я выйду на несколько минут, — неожиданно сказал Савелий. Выглянув в окно, он заметил огромный дуб в сквере и решил «пообщаться» с ним.

Полковник недоуменно проводил его взглядом, потом проследил за ним в оконце. Савелий перемахнул через деревянный заборчик, подошел к огромному дубу, расчистил перед ним землю, скинул кроссовки, носки и босиком встал на землю. Сначала он поднял руки кверху, постоял так немного, потом приложился обеими ладонями к стволу. Прохожие бросали любопытные взгляды, но не подходили. И лишь одна старушка остановилась, перекрестила его спину, затем отошла на несколько шагов, повернулась, поклонилась в пояс и медленно побрела прочь.

Только сейчас полковник сообразил, почему Савелий ничего не объяснил: он затратил бы уйму времени, а Майкл, возможно, все равно бы его не понял.

Наконец Савелий медленно оторвал руки от дерева, обулся, отошел на несколько шагов, чуть поклонился, и полковнику вдруг показалось, что дерево тоже склонило перед ним свои вековые ветви.

— Чертовщина какая-то! — пробормотал полковник и тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. В этот момент в фургоне появился Савелий. У него даже в лице что-то изменилось: виделся покой, уверенность в себе.

— Все, я готов! — улыбнулся он.

— И у нас все готово, господин Мануйлов! — отозвался капитан.

— Вот и отлично! — кивнул Савелий. — А почему мы стоим? — Машина тотчас тронулась с места. — Теперь остается только проверить работу моего телефона. Организуйте, господин полковник, пожалуйста, звонок из Нью-Йорка на этот номер.

— Без проблем! — машинально ответил Майкл, находясь все еще под впечатлением увиденного. Затем набрал номер со своего мобильного телефона: — Эдвард, это полковник Джеймс, набери-ка номер 720-49-49. Господи, конечно, сразу же, как только положишь трубку!

Через несколько секунд раздался длинный гудок, а еще через несколько секунд на табло телефонного аппарата высветились семь цифр: 570-38-39.

— Верно? — спросил Савелий.

— Фантастика! — воскликнул полковник. — Сколько бы мы средств и человеческих жизней сэкономили с такой аппаратурой!

— А у нас такие телефоны у многих в домашнем пользовании! — не удержавшись, похвастался Савелий.

Полковник только руками развел:

— Ладно, осталось двадцать восемь минут. Надеюсь, он будет точен.

Полковник не зря сомневался в пунктуальности Робота Смерти: было уже пятнадцать минут десятого, а он все не звонил, и Савелий с Майклом просто места себе не находили. С той лишь разницей, что Савелий старался держать себя в руках, а полковник Джеймс даже не пытался скрыть раздражения и беспокойства. Он бегал из угла в угол и тихо чертыхался.

Кроме пяти боевиков полковника, которые по пятам следовали за спецмашиной связи, было задействовано еще человек двести полицейских. Они рассредоточились по всему Нью-Йорку и готовы были по первому же сигналу взять в кольцо любой объект.

На самом деле случилось самое банальное: Робот Смерти, устав от напряжения последних часов, просто-напросто проспал и даже не услышал будильника. Он проснулся лишь в девять тридцать восемь и никак не мог сообразить, где он и что с ним. Взглянув на будильник, он чертыхнулся, но потом махнул рукой: ничего, подождут! Робот Смерти не торопясь поднялся, зашел в туалет, потом умылся. В раздумье подошел к телефону. Звонить из гостиницы или из автомата? Выходить из номера не хотелось.

Это был приличный и довольно недорогой одноместный номер, стоимостью всего лишь семьдесят долларов в сутки. В отеле насчитывалось сто восемьдесят номеров, и назывался он достаточно громко: «Вашингтон-сквер отель». Окна номера Робота Смерти как раз выходили на Вашингтонсквер. Совсем недавно отель отреставрировали, и он еще пустовал. Здесь не было пока своего ресторана, портье, завтраков, а самой большой достопримечательностью оставалась старинная кованая лестница, сохранившаяся еще с прошлого столетия.

Немного— подумав, Робот Смерти пришел к выводу, что, памятуя о продолжительности разговора, он ничем не рискует, а потому решительно нарал 720-49-49.

И через несколько секунд Савелий с полковником уже знали его номер: 777-95-15. Полковник Джеймс тут же кивнул капитану, тот пробежался по клавишам компьютера. Не успел прозвучать второй зуммер, как на экране монитора появился ответ: «Номер 777-95-15 принадлежит „Вашингтон-сквер отелю“.

— Внимание всем группам захвата! — Полковник сразу же связался с ними по радио, при этом с удивлением отметив, что Савелий как-то странно ушел в себя. — Стянуть все силы к «Вашингтон-сквер отелю» в районе Вилледжа! Окружить и не предпринимать никаких действий без моей команды!.. Да, даже если он выйдет из отеля! — отрезал он и схватил трубку АОНа. — Да, вас слушают! — как можно спокойнее сказал полковник.

— Почему столько ждать приходится? — зло спросил Робот Смерти.

— Мы думали, что вы уже не позвоните! — невозмутимо ответил полковник.

— А где Энтони Перкинс? — насторожился вдруг Робот Смерти.

— Он у Президента и решает ваш вопрос! Я его заместитель!

— Как решает? — взревел террорист. — Ты что, педик вонючий, шутки со мной шутишь? — Он все больше распалялся. — Только я шутить не намерен! Я же вас предупреждал! Вот и получайте! — В трубке раздались короткие гудки.

— Стоп! — рявкнул вдруг Савелий. Машина еще не остановилась, а Савелий уже выскочил. Полковник, ничего не понимая, устремился за ним и едва не сбил его с ног: Савелий стоял возле машины, прикрыв глаза и воздев руки к небу. Он раскачивался из стороны в сторону и что-то тихо бормотал. Полковник во все глаза смотрел на Говоркова, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Неожиданно лицо Савелия исказила гримаса боли и отчаяния, он вздрогнул. Полковник потянулся к нему, но в этот момент из фургона донесся отчаянный вопль:

— Господин полковник!!! Джеймс тут же бросился на крик.

— Что? — заорал он.

Гарлингтон, на минуту обезумев от ужаса, протягивал Майклу телефонную трубку. Полковник нехотя поднес трубку к уху:

— Полковник Джеймс!

— Господин полковник, это Стадиум из Форест Хиллс! — Шериф чуть не плакал.

Полковник сразу же взял себя в руки и твердо произнес:

— Прекратите истерику, шериф! Что случилось? Докладывайте!

Видно, его спокойствие отрезвляюще подействовало на шерифа.

— Господин полковник, произошел взрыв в компьютерном корпусе станции! Поврежден главный компьютер!

— Какова реальная угроза станции? — нахмурился полковник.

— Главный инженер заявил, что этот сумасшедший отлично знает, что делает. Этим взрывом он поставил под угрозу всю станцию!

— Жертвы есть?

— Пока известно, что убиты два оператора и четверо ранены! В аварийном состоянии вся система управления атомной станцией! Что делать, господин полковник?

— Во-первых, успокоиться и успокоить других. Во-вторых, принять все меры для скорейшего восстановления главного компьютера. В-третьих, предотвратить панику. Мы делаем все, чтобы трагедии не произошло. И мы уже знаем, где этот подонок.

— Уничтожьте эту сволочь, полковник! Уничтожьте, Богом заклинаю!

— Живым он не уйдет! — Полковник положил трубку и наткнулся на странный, совершенно безумный взгляд Савелия. — Слышал? — спросил Майкл.

— Нет, не слышал, но все знаю, — словно сомнамбула, тихим голосом произнес Савелий и тут же добавил: — Я что-то перехватил! — Он посмотрел на свои руки. — Мне нужно ехать к НЕМУ! Поехали!

— Ты в порядке? Хорошо себя чувствуешь? — забеспокоился Джеймс.

— Нормально! Поехали! — повторил Савелий. Машина тронулась, а Савелий напомнил: — Скажите водителю адрес.

— Он слышал мое обращение к группам захвата, — пояснил полковник, но все же повторил по радио: — Водитель фургона, следуйте к «Вашингтон-сквер отелю» и, не привлекая внимания, остановитесь метрах в пятидесяти от входа!

— Слушаюсь, господин полковник! — отозвался водитель.

— Что ты намерен делать, Сергей?

— Он уже знает, что я к нему иду! — неожиданно откликнулся Савелий.

— Кто знает? — не понял полковник.

— Робот Смерти!

— Чушь какая-то! — пробормотал Джеймс. — Послушай, Сергей, присядь, пожалуйста! — Он притронулся к нему, но тот мгновенно отдернул руку, словно его ошпарили.

— Не сбивай меня с волны, — тихо проговорил Савелий.

Полковник пожал плечами, хотел что-то еще спросить, но в этот момент зазвонил телефон.

— Это ОН! — воскликнул Савелий, затем вздрогнул, словно его током ударило, и посмотрел на Майкла привычным, спокойным взглядом. — Я поговорю с ним сам.

До этого момента Савелий действовал спонтанно, как бы неосознанно. Не то чтобы он ничего не ощущал, нет, подобное состояние было ему знакомо, но он никак не мог разобраться: мешало присутствие других людей, напряженная ситуация, раздумья о Роботе Смерти, о возможной катастрофе, о двух президентах. В голове была каша, Говорков не мог сосредоточиться на самом главном: на мыслях о своем Учителе! И тут его озарило, причем в самый критический момент, когда вновь позвонил Робот Смерти…

 

Розочка в Америке

В аэропорту Кеннеди Роеочку с тетушкой встречал представитель юридической фирмы, которая согласно контракту являлась попечителем девушки до получения ею высшего образования.

Парень оказался весьма предупредителен и даже излишне назойлив. Ведь, согласитесь, не часто фирмы имеют таких солидных клиентов, способных запросто перевести на счет целый миллион долларов и только для того, чтобы оплатить обучение и безбедное существование обыкновенной русской девушки. Потому-то и нельзя было руководству ударить в грязь лицом и потерять такой выгодный контракт.

Тем более что по совету одного опытного юриста Савелий предусмотрел возможность расторжения контракта в одностороннем порядке, если со стороны Розочки возникнут малейшие претензии к обслуживанию или какие-либо обоснованные недовольства. В отдельных пунктах оговаривались безопасность девушки и посягательство на ее честь. В последнем случае фирма бы просто разорилась — пришлось бы не только вернуть миллион долларов, но и выплатить Розочке довольно внушительную компенсацию за моральный ущерб.

После тщательного отбора кандидатур руководство юридической фирмы приняло не совсем стандартное решение: приставить к русской девочке в качестве опекуна Эммануэла Элсуорда, известного в некоторых кругах под кличкой Длинноногая Эмми. Как вы, верно, догадались, Эммануэл был «голубым», а потому никак не мог представлять угрозу для девушки. Сыграло ему на руку и хорошее знание русского языка.

Не успели Розочка с тетей попасть в «кишку», как перед ними вырос стройный молодой человек лет двадцати пяти, с благообразным симпатичным лицом явно со следами макияжа.

— Госпожа Данилова? — с голливудской улыбкой спросил он по-русски с едва уловимым акцентом.

— Да, я Роза Данилова, а это моя тетя — Панфилова Зинаида Александровна. — Розочка старалась держаться независимо. — А вы кто?

— Меня зовут Эммануэл Элсуорд! Я представитель юридической фирмы, которая приложит все силы, чтобы ваше пребывание в Америке стало не только полезным, но и приятным! Я, как бы это поточнее выразиться, кто-то вроде вашего личного поверенного, а если еще точнее, то ваш покорный слуга и готов отныне выполнять любые ваши пожелания. — Он застыл в полупоклоне, а говорил так томно, что если бы Розочка закрыла глаза, то ей бы показалось, что она разговаривает с молоденькой девушкой.

— Эммануэль? — с трудом сдерживая смех, переспросила Розочка. — Я смотрела фильм с таким названием и прекрасно помню, что это женское имя!

— Вы почти угадали, — жеманно отозвался Эммануэл. — Для мужчин это редкое имя. Дело в том, что мой папа, очень хотел, чтобы родилась девочка, и заранее придумал это имя, а родился я! — он вздохнул с явным огорчением. — И теперь, чтобы не огорчать его, приходится соперничать с природой.

— Как это? — не поняла тетя Зина, но Розочка пихнула ее локтем в бок, успев шепнуть при этом:

— Зинуля, дорогая, я тебе потом объясню!

— Если вы боитесь меня смутить, то это совсем напрасно, впрочем благодарю! — Эммануэл совсем по-женски взмахнул своими наманикюренними пальцами. — Я «голубой» и нисколько не стыжусь этого! Надеюсь, вас не беспокоит, что я совершенно безразличен к женскому полу? — с явным намеком спросил он Зинаиду Александровну.

Здесь нужно отдать должное природной сообразительности русской женщины. Если в первый момент, увидев перед собой смазливого молодого человека, она обеспокоилась за племянницу, то, услышав, что он другой ориентации, мгновенно успокоилась и с достоинством ответила:

— Меня совершенно не волнует ваша личная жизнь: главное, чтобы моей девочке было хорощо!

— Прекрасный ответ, мэм! Мне кажется, мы с вами станем хорошими подружками?! — Он хихикнул.

— А мое мнение вас не интересует? — чуть капризно спросила Роза.

— Прежде всего ваше, госпожа Роза! Но вас я не имею права спрашивать о таких вещах.

— В таком случае я сама отвечу! — проговорила она, не обращая внимания на красноречивые взгляды тети. — Мне… Мне так забавно видеть рядом с собой «го…», мужчину с другими привязанностями!

— Спасибо, госпожа! — прочувствованно произнес Эммануэл.

— За что? — удивилась Розочка.

— За то, что не уволили меня. Видите ли, не все могут спокойно выносить общество гея, а я очень дорожу своей работой.

— Пустяки! — отмахнулась Розочка. — Но как мне вас называть? Эммануэль — так длинно!

— Если не возражаете, то можно звать просто Эмми! — лукаво улыбнулся он.

— Отлично, Эмми! Мы что, так и будем здесь стоять?

— О, извините, пожалуйста! — по-бабьи всплеснув руками, проговорил Эммануэл. — Давайте сюда багажные квитанции! Я сейчас получу ваш багаж!

— А нам что делать? — насторожилась Зинаида Александровна.

— Вам? — Он на мгновение задумался. — Вы извините, я так давно не имел дел с иностранцами. Вам же еще таможенный контроль пройти надо. Итак, багаж придется получать всем имеете. Это ваши сумки? — кивнул он на огромные спортивные сумки у их ног.

— Да!

— Отлично! — ничуть не смутившись, воскликнул Эммануэл, после чего легко подхватил сумки и с веселым задором выкрикнул: — Дамы, за мной!

Несмотря на видимую хрупкость, Эммануэль оказался довольно сильным и выносливым парнем: во всяком случае, тащил огромные сумки легко и даже с каким-то изяществом. Розочка с улыбкой подхватила тетю под руку, и они двинулись за «носильщиком».

— Ну, тетя, как тебе наш не очень проверенный поверенный?

— Вроде ничего. — Зинаида Александровна почему-то покраснела.

— И ничего-то у тебя не выйдет! — усмехнулась девушка.

— О чем это ты?

— Признайся, он же тебе понравился, — прошептала ей на ухо Розочка.

— Как тебе не стыдно! — Женщина моментально вспыхнула. — Говорить такое родной тетке?!

— А что особенного? Дело-то житейское! Ну и что, что «голубой», зато красавчик!

— Ай-ай-ай! — Зинаида Александровна, похоже, завелась не на шутку.

Дело в том, что замужество было больным вопросом для тети, а Розочка постоянно подтрунивала, приписывая ей любого мужчину, который только попадался им на пути. Это мог быть и продавец на рынке или в магазине, и таксист, подвозивший их до дома, и просто прохожий, имевший неосторожность взглянуть на Зинаиду Александровну.

Как ни странно, но когда умерла ее мама, Зинаида Александровна, погоревав несколько недель, однажды решительно взглянула на себя в зеркало и дала себе слово с этой минуты всерьез заняться своей внешностью и фигурой. В то время ей было всего тридцать восемь лет, а выглядела она на все сорок пять. И не только потому, что никогда не уделяла внимания фигуре, а потому, что ей всегда было абсолютно все равно, как она выглядит, одевается и обувается. Она и в молодости почти не признавала косметики, а уж сейчас и подавно не красилась.

И тому были причины. Ее старшая огненнорыжеволосая сестра Шурочка тоже никогда не употребляла косметики, однако в любой компании любой свободный мужчина всегда западал именно на нее, а не на Зинаиду. Странный и удивительный феномен не только для Зинаиды, но и для всех окружающих и даже для самого претендента.

Так вот и получилось с Сергеем, отцом Розочки. Зинаида и познакомилась-то с ним первой, но на горизонте появилась Шурочка… Он тотчас оказался у ее ног, и вскоре они поженились. Этот случай Зинаида переживала очень остро, тем не менее никогда и ни в чем не винила сестренку и даже не завидовала ей.

Но с отчаяния через месяц после свадьбы Шурочки вышла замуж чуть ли не за первого встречного. Он впоследствии оказался настоящим тираном, правда тиранил этот муж, скорее всего, сам себя, как бы взывая к жалости Зиночки.

Он ревновал «свою Зиночку» по поводу и без повода: кто-то не так взглянул на нее, на когото она не так взглянула, или задержалась после работы, или дольше, чем обычно, ходила в магазин за продуктами. А уж если она подкрашивала губы или пудрила щеки, когда супруги собирались в гости, то дело кончалось тем, что они вообще никуда не ходили.

Нет, он никогда не поднимал на нее руку, никогда не оскорблял, он просто изводил сам себя. Замыкался, начинал пить и в один прекрасный день угас от цирроза печени. После похорон Зинаида плюнула на себя и свою жизнь посвятила Розочке, выплеснув на нее всю любовь к Сергею. Когда же того посадили, она впервые расплакалась на плече Шурочки. Уныло потянулись дни: работа — дом, дом — работа и так каждый день, пока Шурочка не поехала на свидание к Сергею в колонию. Они с Розочкой остались вдвоем.

И вдруг — телеграмма:

«Ваша родственница, Александра Александровна Данилова, скоропостижно скончалась во время свидания со своим супругом. Срочно сообщите: хоронить ли ее здесь за счет колонии или вы заберете тело в Москву для захоронения на родине? С уважением, начальник колонии полковник Севастьянов».

В этот же день, отправив телеграмму, в которой слезно просила дождаться ее приезда, Зинаида втихомолку, скрывая от Розочки страшное известие, стала собираться в дорогу. Когда же все-таки пришлось рассказать, то она поразилась силе воли своей племянницы. Розочка ушла в себя и не разговаривала до тех пор, пока Зинаида не привезла тело. Дочь попросила оставить ее у гроба матери одну и вышла только через несколько часов.

После похорон они уговорили бабушку продать свою однокомнатную квартиру и переехать к ним. Розочка с Зинаидой почти что стали подругами. Исключение составляла лишь бабушка, которая до сих пор пользовалась непререкаемым авторитетом и оставалась этаким третейским судьей в любых спорах.

Для Зинаиды почти ничего не изменилось, она и думать не думала о мужчинах, взвалив на свои плечи все заботы. А когда они с Розочкой потеряли бабушку и остались вдвоем, она вдруг взглянула на себя в зеркало. Слава Богу, в этот момент она была одна и некого было стесняться. Она вдруг заревела горько, с надрывом, во весь голос, жалея свою ушедшую молодость, несчастную любовь, потерю близких и оплакивая свое женское одиночество.

Проплакав так несколько часов кряду, она неожиданно резко встала и скинула с себя всю одежду. Некоторое время Зинаида рассматривала в зеркало все еще крепкие бедра и грудь, потом удовлетворенно причмокнула, вытащила сестрину косметичку и долго приводила себя в порядок. Потом достала свое любимое платье, которое надевала всего лишь раз на свадьбу сестры, натянула на себя и, внимательно оглядев себя с ног до головы, осталась довольна.

Именно в таком состоянии и застала ее Розочка. Увидев свою тетку какой-то обновленной, она в первый момент даже подумала, что не туда попала. Но когда Зинаида довольно расхохоталась, Розочка бросилась ей на шею:

— Какая же ты у меня красивая, Зинуля! — Потом девочка отошла на полшага, окинула тетку критическим взглядом и сказала: — Тебе срочно нужно подыскать мужа! И куда только мужики смотрят?!

— Перестань говорить глупости! — ответила Зинаида, но глаза ее светились радостью. — Садись-ка лучше ужинать.

С тех пор и пошло: стоило кому-то из мужчин с интересом взглянуть на Зинаиду, как Розочка тут же принималась обсуждать его достоинства и недостатки. По обыкновению, Зинаида отмахивалась, но втайне тихо радовалась: ей все-таки было приятно. Однако «голубой» — это уж слишком!

— Да и молод он для меня! — Зинаида Александровна машинально проговорилась.

— Ага, задело! Задело! — захлопала в ладоши Розочка.

— Хватит! — отрезала Зинаида, краснея от стыда. А вдруг Эммануэл все слышал?

В багаж они сдали еще три чемодана. Эммануэл невозмутимо сложил все вещи в две тележки, и они направились к таможне. Не прошло и десяти минут, как троица уже покинула здание аэропорта и перед ними затормозил розовый «понтиак». Плотного телосложения водитель с ослепительной улыбкой поклонился дамам и сразу же устремился к тележкам с вещами.

— Это Билли, ваш водитель; он же и телохранитель, — представил его Эммануэл.

— Телохранитель? — удивленно переспросила Розочка. — Зачем он нам?

— Да и дорого, наверное? — подхватила Зинаида Александровна.

— Не беспокойтесь, все оговорено в вашем контракте! — с вежливой улыбкой поклонился им Эммануэл.

— Хоть бы одним глазком взглянуть на нашего благодетеля, — вздохнула Розочка. — Хоть бы имя его узнать!

— Простите, госпожа, но его имя мне неизвестно.

— Его? — встрепенулась Розочка. — Так это все-таки ОН?

— Слово «ЕГО» я употребил в смысле «человек»! — пояснил Эммануэл и открыл перед девушкой заднюю дверцу автомобиля. — Прошу вас, госпожа Роза!

Водитель в это время уже усаживал Зинаиду Александровну.

— И куда мы едем? — поинтересовалась Розочка.

— Для начала в Бруклин! — ответил Эмми. — Я арендовал для вас небольшой домик на берегу залива; если он вам не понравится, я подыщу другой. Кстати, госпожа Роза, «понтиак» вас устраивает? Марка, цвет?

— Спасибо, пока устраивает, — в тон ему ответила Розочка и подмигнула тетке.

— Госпожа Роза, когда вы устроитесь, мне бы хотелось получить от вас перечень ваших пожеланий!

— То есть? — не поняла девушка.

— Ну, может быть, вы захотите ознакомиться с городом, со страной, прежде чем приступать к изучению английского языка? Кстати, как вы хотите заниматься: индивидуально или в группе?

— Конечно же, в группе, и желательно, чтобы в ней были девочки из России!

— Без проблем, — он улыбнулся. — Я уже взял на себя смелость и подыскал вам именно такую: так и веселей и продуктивней!

— Так что ж вы, Эмми, тогда мне голову морочите? — хмыкнула Роза.

— Простите, госпожа Роза, я просто был обязан поинтересоваться вашими пожеланиями! — пояснил Эммануэл. — И очень рад, что сумел предугадать их!

— Как долго мне придется учить язык, чтобы приступить к подготовке в университет?

— Вначале вам следует определиться, на каком из четырех уровней «Преп скул» вы будете обучаться? Насколько я знаю, в школе вы изучали английский, и вам будет много проще! Курс рассчитан на тысячу часов, и обучение проходит примерно около года, но только от вас зависит сокращение этого периода? — Он вздохнул.

— Вы хотите сказать, от моих способностей?

— Точно так, госпожа!

— Но многое зависит и от педагога! — возразила Розочка.

— О, за это можете не беспокоиться! — улыбнулся Эммануэл. — У вас будет очень сильный преподаватель — профессор Принстона!

— Профессор? Вероятно, это обойдется в кучу денег?

— Совершенно бесплатно! Профессор что-то там нарушил, и суд приговорил его к общественно полезному труду -в принудительном порядке. И можете быть уверены в полной его отдаче: стоит только наблюдательному совету представить в суд плохую характеристику, как ему придется продлить свою бесплатную работу!

— Кстати, как проходят у вас в Америке вступительные экзамены для иностранных абитуриентов?

— Придется проходить так называемый Дженерал ГМАТ, общий вступительный письменный тест примерно из ста двадцати вопросов. Надо будет основательно подготовиться!

— А Билли говорит по-русски? — спросила вдруг Зинаида Александровна.

— К сожалению, госпожа Зинаида Александровна, по-русски Билли знает только несколько слов. Но если вас это не устраивает, мы подыщем другого! — тут же заметил он.

— Нет-нет, как-нибудь разберемся! И, пожалуйста, называйте меня Зиной, — попросила она. — А то звучит как-то длинно и вульгарно.

— Слушаюсь, госпожа Зина! — невозмутимо кивнул Эммануэл.

Наконец они остановились перед двухэтажным коттеджем с гаражом и ухоженной зеленой лужайкой вокруг. Они вышли из машины, и Розочка удивленно спросила:

— Это наш?.. — Она даже слов не могла найти подходящих для этого жилища.

— Да, ваш! — Эмми невозмутимо пожал плечами.

— Ничего себе «небольшой домик»! — Девочка даже присвистнула от восторга.

— Вас что-то не устраивает?

— Сколько же в нем комнат? — поинтересовалась Зинаида Александровна.

— Пять на первом этаже и три — на втором? Три ванных, три, извините, туалета, джакузи, бассейн… — начал перечислять Эммануэл, но Зинаида Александровна его остановила:

— Джакузи? Что это?

— Зинуля, это такая ванна с бурлящей водой, — пояснила Розочка. — Очень полезно для кожи!

— Точно так, госпожа Роза, — кивнул Эммануэл. — Пойдемте, я вам все покажу.

Целый час они потратили на то, чтобы обойти все помещения коттеджа. Зинаиду Александровну более всего поразили джакузи и ее собственная спальная комната на втором этаже, с отдельной ванной, туалетом и гардеробной, а Розочку — великолепный бассейн с прозрачной голубоватой водой.

Коттедж был полностью обставлен красивой мебелью под старину, в гостиной был даже камин с огромными каминными часами. На полу лежала огромная шкура белого медведя с головой. Медведь то ли злобно скалился, то ли добродушно улыбался.

— Скажите, этот дом — очень дорогое удовольствие? — неожиданно спросила Розочка.

— Для вас намного дешевле, чем для кого бы то ни было! — улыбнулся Эммануэл.

— Почему?

— Это чисто финансовый вопрос!

— И все же? — настаивала Розочка.

— Дело в том, что сумма, оставленная для вас, довольно значительна, а наша фирма более всего блюдет интересы клиента и ваши деньги не лежат мертвым грузом, а вложены в дело и приносят ощутимую прибыль! Аренда этого дома не затрагивает основного капитала: в уплату идут лишь проценты. — По всей видимости, Эммануэл прекрасно разбирался в вопросах недвижимости.

— Вы говорите, что мой капитал вложен в дело, но ведь сейчас уйма фирм прогорает, становится банкротами?

— Госпожа Роза, мне нравится ваш деловой подход, однако хочу заверить, что наша фирма не новичок в бизнесе и существует уже более пятидесяти лет! — с достоинством откликнулся Эммануэл и ровным голосом продолжил: — Прежде чем пустить деньги клиента в дело, мы тщательно изучаем перспективы и, лишь убедившись в выигрыше, вкладываем капитал. Но вы не ошибетесь, если сочтете, что и это еще не гарантия! Впрочем, мы тем не менее найдем, что ответить: человек, который оставил вам наследство, заключил договор со страховой фирмой, которая, в свою очередь, заключила договор с нашей фирмой и сделала нас вашими попечителями.

— Надо же как сложно… — задумчиво протянула Розочка и тут же с восторгом выпалила: — Но и как интересно!

— Что ж, возможно, именно финансовым вопросам вы и посвятите свое обучение, — предположил Эммануэл.

— Все может быть! — ответила девушка и вдруг затянула: — Есть хочу! Есть хочу!

— Розочка! — смутилась Зинаида Александровна. — Сейчас что-нибудь сотворю!

— А все уже готово! — улыбнулся Эмми. — Правда, я пока не знаю ваших вкусов и приказал приготовить украинский борщ, пельмени, коктейль с креветками, черную икру, зелень, фрукты! А также фруктовые напитки и шампанское! Думаю, лучше пока питаться той пищей, к которой привык ваш желудок!

— А кто все это приготовил? — растерянно спросила Зинаида Александровна.

— О, я совсем забыл! Вас будут обслуживать трое: повариха, украинка из Санкт-Петербурга, зовут Нионила; горничная Роз-Мари, молодая немка, свободно говорит по-немецки и по-английски, и садовник, темнокожий старик по имени Филл.

— Других сюрпризов нет? — поддела Эмми Розочка.

— Разве что полуспортивный «Форд-Мустанг» красного цвета в гараже? На тот случай, если вам захочется покататься по городу, съездить куда-нибудь самостоятельно…

— Надо еще научиться водить… — со вздохом заметила Розочка.

— Как, вы не умеете водить машину? — Эммануэл впервые не сдержал эмоций, но тут же взял себя в руки: — Ой, простите, пожалуйста, мою бестактность! Но это не проблема: завтра же я подыщу тех, кто научит вас вождению! Но простите, госпожа Роза, вам понравился ваш домик? Мне нужно подыскивать вам другое жилище? — спросил он, пользуясь моментом.

— Пока не нужно! — важно проговорила Розочка, но не выдержала и прыснула. Правда, тут же напомнила: — Кажется, кто-то говорил об обеде?

— Сорри! — Эммануэл суетливо позвонил в колокольчик, и почти мгновенно на пороге гостиной показалась длинноногая высокая блондинка лет двадцати-двадцати пяти, которая, присев в полупоклоне, что-то сказала по-английски.

— Да, придется срочно учить язык! — чуть ли не в один голос проговорили Розочка и Зинаида.

— Она спрашивает, где накрывать на стол: здесь или в столовой? — перевел Эммануэл.

— А где быстрее, — откликнулась Розочка.

— Тогда прошу в столовую! — Эммануэл встал.

— Извините, но хотелось бы умыться с дороги, — чуть сконфуженно произнесла Зинаида Александровна.

— Это вы меня извините — надо было это предложить вам сразу же! Вы уже запомнили, где что находится?

— Лично я — запомнила! — Розочка взбежала по лестнице на второй этаж.

— Так и моя спальня рядом с твоей! — Зинаида Александровна устремилась за ней, словно стесняясь оставаться наедине с Эммануэлом.

В столовой накрыли огромнейший стол, за которым могло уместиться человек двадцать, и только сейчас до Розочки дошло, что она — хозяйка в этом доме и все ее желания будут беспрекословно выполняться. Стол был накрыт только на двоих, и она наконец-то поняла, что им с теткой нужно быть чуть поосторожнее в общении с их новым окружением, дабы не ставить людей в неловкое положение.

— Приятного вам аппетита, госпожа Роза, и вам, госпожа Зина! Сейчас я вас оставляю, чтобы вы могли освоиться, отдохнуть с дороги, а завтра, часов в одиннадцать, если позволите, я к вашим услугам?! Если что-то понадобится, то скажите Ниониле, она довольно сносно говорит по-английски и знает, как со мной связаться. Всего доброго!

— Пока, Эмми! — Розочка не удержалась и подмигнула ему на прощание.

— До свидания, Эммануэль! — сдержанно кивнула Зинаида Александровна.

Когда Эммануэл вышел, они не удержались и прыснули.

— Ну, как себя ощущает новоиспеченная миллионерша? — с усмешкой спросила Зинаида Александровна.

— Ой, Зинуля, все как в сказке! — воскликнула Розочка. — Кажется, вот открою глаза и все исчезнет! Давай есть, пока все не исчезло!

Отобедав на славу, каждая поднялась в свою спальную и с удивлением обнаружила, что все вещи уже разобраны и тщательно разложены по шкафам. Утомившись с дороги, Зинаида Александровна тотчас облачилась в ночную сорочку с кружевами, юркнула в постель и почти мгновенно уснула.

Розочке же спать не хотелось, а потому она решила опробовать бассейн. С купальником в руках она вдруг застыла у зеркала в гардеробной и стала придирчиво себя рассматривать. У нее были стройные ноги, сильные бедра, тонкая талия и красивая девичья грудь, но более всего она гордилась своими волосами цвета темно-красной меди.

Розочка, довольно улыбнувшись, натянула на себя плавки желто-зеленого цвета, потом в тон бюстгальтер, заколола в пучок волосы, накинула на плечи коротенький хлопчатобумажный халатик и босиком направилась к бассейну. Оказавшись на застекленной веранде. Розочка прищурилась от яркого июльского солнца, на душе стало еще светлее и радостнее.

По каменным ступенькам она спустилась к бассейну, с интересом огляделась. Кресла и лежаки вокруг были из пластика разных цветов. Бросив халатик на первый попавшийся лежак. Розочка подошла к воде, попробовала своей изящной ножкой: вода оказалась теплой, как парное молоко. Более не раздумывая, девушка красиво вошла в воду. Проплыв под водой полбассейна. Розочка вынырнула и перешла на кроль, потом на брасс.

Вдосталь наплававшись. Розочка вылезла из воды, легла на мягкий лежак и прикрыла глаза. Эх, если бы ее Савушка был рядом. Она была бы тогда самой счастливой девушкой на свете!

Почему-то Розочке вспомнились те дни, когда она болела. Ей было одиннадцать, и она уже несколько лет не видела «своего Савушку» («своего женишка», как поддразнивала ее мать, рыжая Шурочка).

Она температурила, стала бредить и выкрикивать его имя, звать, умолять прийти «хотя бы на секундочку». И однажды, когда девочке стало совсем плохо, а бедная мать уже места себе не находила, Розочка вдруг увидела Савелия рядом с собою. Он склонился над ее кроваткой, опустился на колени и нежно погладил рукой ее влажный лобик.

— Я здесь, Розочка! Я рядом! Я всегда буду рядом с тобой. А ты будь умницей и скорее выздоравливай. Завтра ты встанешь здоровой и никогда больше не будешь болеть, — его тихий голос был таким ласковым и нежным, что Розочка вдруг улыбнулась ему, потянулась к его руке, прижалась к ней и мгновенно заснула.

На следующее утро она действительно проснулась бодрой и здоровой, чему весьма удивился врач, озабоченный накануне ее тяжелым состоянием. Розочка же все допрашивала мать, почему так быстро уехал Савушка: даже не попрощался… И ей никак не хотелось верить в то, что это ей только приснилось.

Размышления о Савелии привели к тому, что Розочка заснула и он неожиданно ей приснился. В первый момент она даже не узнала его: чтото в нем изменилось, но стоило ему заговорить, как Розочка бросилась к нему на шею и крепко обняла.

— Ну, здравствуй, милая Розочка!

— Савушка! Савушка! — сквозь слезы повторяла она. — Почему ты не приходишь ко мне? Я очень, очень скучаю!

— Но ты же знаешь, что я погиб, — печально проговорил он, а в его глазах бегали веселые чертики.

— Зачем ты меня обманываешь, Савушка? Зачем?

— Я не хочу тебя обманывать, милая! Не хочу! — с каким-то надрывом воскликнул Савелий.

— Значит, я права? Ты жив?

— Прости, милая, мне нужно идти: я очень спешу. Не сердись на меня. — Савелий неожиданно побледнел, затем взволнованно прижался губами к ее щеке и тут же исчез, а вместо него перед девушкой вдруг оказался согбенный старик с длинными седыми волосами. Скрестив ноги, он сидел перед ней прямо на гранитном полу, раскачивался из стороны в сторону и что-то тихо шептал себе под нос.

Розочка все-все разобрала.

— ДЕВОЧКА, НЕ МЕШАЙ ЕМУ: НЕ СКОВЫВАЙ ЕГО МЫСЛИ И ВОЛЮ! У НЕГО СЕЙЧАС ТРУДНАЯ РАБОТА! НЕ МЕШАЙ!

— Но он мне нужен! — чуть не плача воскликнула она.

— ОН НУЖЕН НЕ ТОЛЬКО ТЕБЕ, НО И ВСЕМ ЛЮДЯМ! — возразил старик, и в его голосе было столько убежденности, что она не могла не поверить. Он же тихо добавил, прикоснувшись к ее плечу: — ВЫ СКОРО УВИДИТЕСЬ, ВЕРЬ МНЕ! ТОЛЬКО СЕЙЧАС — НЕ МЕШАЙ!

— Савушка! Савушка! — дважды повторила Розочка и вдруг, открыв глаза, испуганно вздрогнула: над ней стоял такой же седой, как приснившийся ей, старик негр и что-то обеспокоенно выкрикивал.

На его крик прибежала невысокая черноволосая полненькая женщина. На вид ей было далеко за пятьдесят.

— Что случилось, барышня? — испуганно спросила она.

— Вы — Нионила? — догадалась Розочка.

— Да, что с вами, бедная девочка?

— Все в порядке: просто что-то приснилось! Старый негр быстро заговорил и стал жестикулировать. Розочка разобрала лишь слово: «Саувэлий».

— Вы несколько раз позвали какого-то Савелия. Но это ведь не отец? Вы вроде Роза Сергеевна? — нахмурилась женщина.

— Савелий?.. Савелий мой очень близкий друг, — каким-то бесцветным голосом пояснила Розочка.

— Извините, госпожа Роза, это не мое дело! — опомнилась вдруг Нионила. — Просто… просто я очень испугалась: у меня дочка вашего возраста… — Женщина неожиданно помрачнела и умолкла.

— И где же она?

— Вернулась в Россию!.. — она вздохнула и добавила: — Замуж вышла и вернулась!

— За кого? — удивилась Розочка.

— Та за него ж и вышла! Я специально увезла ее из России, чтобы уберечь от него: он же уголовник! Так нет! Освободился, свой бизнес организовал, денег заработал и за ней приехал. — Нионила всплакнула. — И чего ей не хватало? Все для нее! Все! А! — женщина махнула рукой. — Извините меня, дуру старую! — Повернувшись, она медленно поплелась к веранде, потом остановилась и крикнула: — Филл, оставь ее! Старый негр пожал плечами и побрел прочь. Розочка, оставшись в одиночестве, предалась своим мыслям. Кто этот седой старик с хвостом на голове? Почему ей так хочется ему верить? Почему и в чем она не должна мешать Савушке? Розочка поняла главное: Савушка жив! И вдруг она почему-то вспомнила того парня, который ей звонил перед отъездом в Америку. Господи, да это же звонил сам Савелий! Как он назвался?.. Сергей! Точно, Сергей! Он вроде бы и фамилию называл… Ма… Май… Манилин? Нет, не Манилин! Розочка сдвинула брови, пытаясь вспомнить весь разговор, и вдруг радостно воскликнула:

— Мануйлов! Точно, Мануйлов! И как я могла забыть? Я ж училась с Ленкой Мануйловой! Ее отец проректор авиационно-технологического института, профессор Мануйлов! Виталий Федорович Мануйлов! Приходил как-то к нам и агитировал поступать в его институт! Савушка, ты жив! Жив!!! — закричала она, и лицо ее осветилось счастьем. — Теперь я знаю, с чего начать свой завтрашний день! Знаю! — повторила Розочка и, накинув на себя халатик, бодро двинулась в спальню, с надеждой, что во сне к ней вновь придет ее Савушка…

Но в эту ночь ей ничего не снилось; она уснула мгновенно, как и ее родная тетка.

Как все-таки удивительно устроен мозг человека! Сколько же еще не разгаданного в природе! Человек, столкнувшись с чем-то странным и непонятным, пытается объяснить это чудесами, сказками, а когда наука находит соответствующее объяснение, люди облегченно вздыхают и восклицают:

— Господи! Как все, оказывается, просто! К чему это я? А к тому, что Розочке во сне явился Савелий, как бы стремясь приободрить ее. Это произошло на подсознательном, я бы даже сказал космическом, уровне. Точно так же бывает, что сознание давно умершей матери в расплывчатом ее образе неожиданно появляется перед глазами ребенка, которому грозит опасность, дабы своим поведением уберечь от беды.

Разве это возможно, спросите вы. Ведь мать умерла, и умерла давно! Я не смогу ответить на ваш вопрос научно, но, мне кажется, умирает только физическое тело, а то, что мы называем душой, аурой, живет вечно, передавая свою информацию Космосу, чтобы когда-нибудь Человек Будущего расшифровал эти знания, употребил на благо всего Человечества.

Возможно, именно поэтому Савелию в самые сложные моменты и помогает его Учитель.

Переговорив с Савелием, Воронов немного успокоился, что не осталось незамеченным.

— Хорошие новости? — спросила Лана.

— Порядок! — махнул рукой Андрей и повернулся к Дональду: — Мне только кажется или это правда, что за домом Рассказова наблюдает кто-то из твоих ребят?

— С чего это ты взял? — удивленно спросил Дональд.

Дело в том, что он действительно на свой страх и риск, не имея связи с полковником Джеймсом, обратился к своему старому сингапурскому приятелю — полицейскому инспектору, работающему в отделе по борьбе с наркотиками, Ризалу Мантазу.

Родители Ризала много лет назад приехали в Сингапур из Малайзии, упорным трудом сколотили некий капиталец и купили сначала небольшую лавку, а через пару лет и магазинчик радио— и видеоаппаратуры. Даже по сингапурским меркам у них была маленькая семья: всего четверо — он, жена, сын и восьмилетняя дочь. Все их помыслы и надежды, конечно же, были связаны с сыном. После окончания школы он поехал в Америку, в полицейскую Академию, которую затем успешно и окончил.

Нужно заметить, что для американской полицейской Академии малайзиец стал своего рода исключением, и то лишь благодаря просьбе одного из преподавателей Академии, дочь которого вышла замуж за Ризала. Трудно сказать, что подтолкнуло длинноногую красавицу из ЛосАнджелеса к довольно невзрачному малайзийцу: то ли желание пойти наперекор родителям, то ли ей захотелось «экзотики». Как бы там ни было, но этот брак был обречен изначально и, просуществовав полтора года, благополучно распался.

После полицейской Академии Ризал полгода простажировался в Нью-Йоркской полиции, в отделе, занимающемся раскрытием убийств. Тут-то он и познакомился с Дональдом Шеппардом, а однажды даже был его партнером в деле. Непонятно, чем была обусловлена взаимная симпатия: американец был на две головы выше Ризала, не говоря уж о темпераменте. Тем не менее, когда они расставались перед возвращением Ризала к родителям в Сингапур, трогательная грусть была написана на лицах обоих.

Дональд Шеппард был уверен, что рано или поздно ему придется прибегнуть к силовым методам, чтобы освободить Воронова, а в этом деле одному не справиться. Тогда-то он и решил разыскать своего бывшего приятеля.

Ризал остался верен своему призванию и трудился теперь в полицейском департаменте Сингапура старшим инспектором отдела по борьбе с наркотиками. Столь быстрому продвижению своего давнего приятеля Дональд Шеппард нисколько не удивился, потому что всегда в него верил.

Их встреча была очень теплой и закончилась в тот день, вернее на утро следующего дня, в ночном баре. Оба с трудом держались на ногах, тем не менее… В тот вечер делового разговора не получилось: он состоялся на следующий день в гостиничном номере Дональда Шеппарда. Однако не успел он и рта раскрыть, как Ризал с некоторой обидой заметил:

— Ты не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что среди участников операции в порту есть и твоя фамилия! К сожалению, в то время я был здорово занят и не смог принять участия в том деле. Я ждал, что ты со мной свяжешься, а ты и не думал этого делать! Конечно, я бы и сам мог выйти на тебя и совсем уж было собрался, но побоялся тебе навредить. Что скажешь, приятель?

Дональд терпеливо слушал, не перебивая, его даже радовал монолог Ризала: он мог спокойно и не торопясь обдумать более-менее правдоподобное объяснение. Сказать всей правды о Рассказове, тем более о Воронове, он не мог, но неожиданно друг сам помог ему своей последней фразой.

— Ты сам и ответил! — Дональд со вздохом улыбнулся. — Я действительно до вчерашнего дня не имел возможности связаться с тобой. Хотя, если откровенно, вспоминал тебя каждый день! — подсластил он пилюлю.

— В таком случае извини! — Ризал протянул ему руку. — Замнем?

— Естественно, замнем! — Дональд ответил крепким рукопожатием. — Тебе и впрямь трудно было правильно оценить мое молчание, — заметил он.

— Почему это? — нахмурился Ризал,

— Так ты ж у нас специалист по психологии преступников, а не своих приятелей! — Шеппард тут же подмигнул и громко рассмеялся.

— Ну пришпилил так пришпилил! — Ризал покачал головой и неожиданно сам прыснул: — Я думаю, о чем это он, а он меня да моим же оружием! Ну и жук!

— Но сейчас я рад не только тому, что встретился с тобой, но и потому, что могу обратиться к тебе за помощью, — начал Дон, когда они успокоились.

— А я рад тому, что ты обратился за ней именно ко мне! — откликнулся Ризал. — Можешь во мне не сомневаться!

— К сожалению, первый контакт с сингапурской полицией оказался не совсем удачным, и, думаю, пройдет много времени, прежде чем полицейские чиновники Сингапура станут оказывать содействие американской полиции.

— В общем, ты прав: та история очень сильно подорвала взаимоотношения правоохранительных органов наших стран. — Ризал сказал это так виновато, словно взаимоотношения испортились по его вине. — Но я думаю, что это не касается нас, старых приятелей, так ведь?

— Так-то оно так! — согласился Дональд. — Но мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

— Что, очень рисковое дело?

— Есть немного, — кивнул Дональд.

— Отлично! — неожиданно воодушевился Ризал. — А то я совсем засиделся: в основном рутинная работа! А докладывать своему начальству я не собираюсь: какое им дело, как я провожу свое свободное время!

— А если еще понадобятся люди?

— У меня найдется пара-тройка надежных ребят! Или этого мало? — спросил Ризал, перехватив скептический взгляд приятеля.

— Да нет, это я о своем, — вздохнул Дональд.

А затем Дональд Шеппард, не вдаваясь в подробности и не называя Рассказова, поведал своему сингапурскому приятелю о некоем «добропорядочном» человеке, который является одной из самых мощных фигур в наркобизнесе на Востоке.

— Ты знаешь, Ризал, это очень хитрый и изворотливый мужик: сам никогда не участвует даже в сомнительных делах. Но к нему масса претензий у многих стран Европы, а также у Америки.

— А что же Интерпол? — нахмурился Ризал.

— Я всегда восхищался тобой: главное всегда видишь в первую очередь! — одобрительно кивнул Дональд. — Дело в том, что ему пока удавалось избежать картотеки Интерпола. Сейчас он допустил один промах, за который его можно прижать даже в Сингапуре, но этот промах такой маленький по сравнению с тем, чем он занимается, что он может отделаться простым штрафом.

— Как же так? — удивился Ризал. — У меня под носом живет, как ты говоришь, настоящий наркобарон, крутой преступник, а я о нем и не слыхивал? А ты в курсе, дорогой мой Дональд, что в Сингапуре за три грамма героина приговаривают к смерти?

— Конечно! — пожал плечами Шеппард. — И я еще раз повторяю: это хитрая и умная бестия, он в вашей стране ведет себя тише воды, ниже травы, а всеми делами заправляет на стороне!

— Так что же ты от меня хочешь? Как же я смогу предъявить ему обвинение?

— Да нет! Мне нужна помощь совсем другого рода. Мне нужно спасти друга, который был захвачен его людьми и по его личному приказу.

— Насколько я понял, ты хочешь освободить своего друга, не прибегая к помощи официальных властей, чтобы не насторожить его, так?

— Именно!

— Это уже сложнее! — вздохнул Ризал. — Сколько времени ты можешь мне дать?

— Дня два-три, думаю, он выдержит.

— Это уже кое-что! Значит, так, сейчас мы расстаемся: мне нужно кое с кем повидаться, а завтра вечером я позвоню и мы договоримся о встрече, идет?

— О большем я и мечтать не смел! — радостно воскликнул Дональд, а потом спросил: — Послушай, Ризал, а почему ты не спрашиваешь меня о том, кто этот человек?

— Во-первых, ты мне ни разу не назвал его имени, а значит, либо не хотел, либо не мог, вовторых, я в данном случае следую поговорке одного арестанта: меньше знаешь — дольше живешь!

— Спасибо тебе! — растроганно произнес Дональд.

— За что? — удивился Ризал.

— За веру!

— А разве ты бы поступил иначе? То-то! — добавил он, когда Дональд смущенно пожал плечами…

Вечером следующего дня Риэал позвонил:

— Как я и обещал, нашел для тебя пятерых парней, готовых по первому требованию даже немного пострелять, если понадобится. Надежные ребята!

— Спасибо, Ризал, я был уверен, что ты не оставишь меня в беде! — Дональд улыбнулся. — Слава Богу, но пока переходить к силовым методам не требуется. Однако надо кое за кем понаблюдать.

— Без проблем! Я пришлю к тебе одного: он у них за старшего. Поставь ему задачу и договорись о контактах. Да, не вздумай заговаривать об оплате: они сами мне должны.

— Как скажешь. Спасибо, с меня причитается!

— В Америке отдашь, если понадобится, — усмехнулся Ризал.

Итак, извинившись перед Ланой и Вороновым, Дональд Шеппард направился к наблюдателям, а потом намеревался встретиться с Ризалом.

— Как здорово наблюдать за мужиками, когда они в отличном настроении! — заметила Лана, как только Дональд вышел из номера.

— Кого ты имеешь в виду? — улыбнулся Воронов.

— Как — кого? Вас обоих! Ну, Дональд ладно: во-первых, ты на свободе, во-вторых, дождался наконец звонка от своего шефа… А ты?

— А что — я?

— Да ты только взгляни на себя: ты же просто сияешь! И с чего бы это, а? — В ее голосе было столько лукавства, как будто она спрашивала только из вежливости, заранее зная ответ.

— Честно? — спросил он, не сводя с нее глаз.

— Желательно! — кивнула Лана.

— Конечно, слов нет, и я рад тому, что вырвался из лап этого змея, но главное… — Он помолчал и тихо добавил: — Самое главное, что я вижу тебя!

— Ты уверен? — тихим томным голосом прошептала Лана.

Воронов не ответил, лишь сделал шаг навстречу девушке.

— Дверь! — напомнила она, и он быстро встал, но дальше все пошло как при замедленной съемке: он закрыл дверь на ключ, затем выключил общий свет, медленно повернулся к Лане и приблизился к ней.

Лана неотрывно провожала взглядом каждый его жест, каждый шаг, словно не понимая, что с ней? И что с ним?

— Подожди минутку, я сейчас, — неожиданно проговорила Лана и направилась в ванную, чтобы там, наедине с собой, принять окончательное решение. Она включила воду, медленно скинула с себя одежду и встала под душ, пытаясь разобраться в самой себе и в своем отношении к Андрею.

Как тут не вспомнить Гамлета: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос!» Не допускает ли она сейчас какой-нибудь ошибки? Не напридумывала ли она себе все? Да, Андрей Воронов — сильная личность, большой умница, элегантный, интеллигентный, порядочный… А как смотрит! Просто мурашки по коже! Такого она еще не испытывала, даже с Савелием. Почему ДАЖЕ? Она же сама говорила, что к нему чувствовала не любовь, а что-то другое: светлое, чистое, нежность большую, возможно, благодарность, но не любовь!

Лане почему-то вспомнилось, как Савелий представил ей Воронова. Сначала она взглянула на него мельком, протянула руку, ивДруг Андрей на какое-то мгновение задержал ее руку в своей. Она подняла глаза, и вот тогда по ее спине впервые пробежали мурашки. Нет, не от испуга, а от невероятной радости.

Остальное Лана едва помнила: она смутилась, потом смутился и Андрей, тут же выпустил ее руку, отвел взгляд. Савелий нахмурился, она чтото сказала и неестественно рассмеялась. Вскоре Андрей ушел, и они больше не виделись, не считая, правда, случайной встречи на улице, когда Лана с Савелием куда-то спешили. Столкнувшись с ними, Андрей сухо поздоровался и тут же, сославшись на важные и неотложные дела, исчез.

И вот судьба снова предоставляет им шанс! Шанс? В таком случае, что же она раздумывает? Почему она испытывает такое волнение, словно там, за дверью, ожидает первый в ее жизни мужчина?

Лана не стала вытираться, а, быстро накинув на себя махровый халат, остановилась перед дверью и сказала себе: «Если я сейчас выйду и Андрей будет ждать меня уже в постели, то я, конечно же, пересплю с ним, но это будет совсем не то, чего бы мне хотелось».

А чего бы ей хотелось, она и сама толком не знала, знала лишь, что не хочет обыденности. Пусть придумывает мужчина!

Воронов же с трудом пересилил себя и решил не торопиться, растянуть удовольствие: он считал эти мгновения самыми прекрасными в отношениях между влюбленными и называл их предчувствием любви.

Как только девушка скрылась за дверью, Андрей стал лихорадочно расстегивать пуговицы рубашки, бросая нетерпеливые взгляды на дверь ванной. Скинув рубашку, он быстро стянул брюки, но вдруг его взгляд упал на зеркало и Андрей неожиданно увидел себя как бы со стороны. Он вел себя как мальчишка! Ему вдруг стало стыдно: из ванной сейчас выйдет прекрасная девушка, которая и зашла-то туда просто поправить прическу. Выйдет и увидит его. «Здрасьте, я ваша тетя!» Хорош он будет без штанов! Он быстро, буквально за пять секунд, оделся и сел на диван, положив руки на колени, как примерный и терпеливый школьник.

Собственно, что это он сидит истуканом? У него девушка в гостях, а он расселся тут… Разве так принимают гостей, тем более красивых девушек? Андрей вскочил, открыл дверцу минибара и достал оттуда парочку коньячных «мерзавчиков» граммов на пятьдесят, пепси-колу, маленькие шоколадки, все это старательно и красиво разложил на журнальном столике перед диваном. И вдруг он услышал шум воды в ванной и до него дошло, что для того, чтобы поправить волосы, вода же нужна. А может, ей захотелось зубки почистить?

Он вскочил, на цыпочках подбежал к ванной и прислушался: душ? Он снова машинально взялся за пуговицы рубашки, но вдруг усмехнулся, покачал головой: ты, мужик, совсем сдвинулся по фазе! Остановился перед столиком. Нет, чего-то не хватает! Точно, цветов!

На письменном столе у него стояла изящная фарфоровая вазочка с дивными орхидеями, которые обновлялись каждое утро после уборки номера. Торжественно водрузив вазочку на журнальный столик, он присел на диван, но тут же снова подскочил к мини-бару, достал водочный «мерзавчик» и быстро влил себе в рот. В этот самый миг из ванной, как назло, показалась Ланочка в белоснежном махровом халате.

— Та-ак! — насмешливо протянула она. — В одиночку, значит, упражняемся?

Это было так неожиданно, что Андрей поперхнулся и закашлялся. Лана испуганно подскочила к нему и стала колотить ладошкой по спине, приговаривая:

— Вот дура-то! Вот дура!

Наконец он перевел дыхание и виновато взглянул на девушку:

— Это я для храбрости.

— Как я рада! — воскликнула она.

— Чему? — удивился Андрей.

— А тому… — Она хитро посмотрела ему в глаза. — Тому, что ты в брюках! — добавила она и неожиданно расхохоталась.

— Ничего не понимаю! — совсем растерялся он.

— Просто я загадала, если я выйду и ты уже будешь лежать в постели, то мы, конечно же, переспим, но это будет совсем не то, чего мне бы хотелось!

— Боже, какая глупость! — воскликнул он и сам зашелся в хохоте.

— Глупость, ну и что? — чуть обидчиво проговорила Лана.

— Да нет, не с твоей стороны, а с моей!

— Теперь я ничего не понимаю! — Лана действительно растерялась.

— Дело в том, что я уже раздевался, а потом вдруг взглянул на себя как-то со стороны…

— Почему? Понял, что я тебе не нравлюсь? — с грустью произнесла Лана.

— Наоборот! — воскликнул Андрей. — Потому что нравишься, и даже очень!

— Какой же ты! — Лана вдруг бросилась к нему на шею и крепко обняла.

— Какой? — прошептал он ей на ухо.

— Умный!

— Еще?

— Сильный!

— Еще?

— Нежный!

— Еще?

— Родной!

— Еще?

— А еще… сними, пожалуйста, свои дурацкие брюки, — одной рукой расстегивая пуговицы на его рубашке, другой — развязывая пояс на халате, томно проговорила Лана, заваливая его на палас.

Нетерпеливо сорвав одежду, Андрей навалился на ее хрупкое тело, прижался губами к розовым сосочкам, обхватил руками упругие ягодицы и начал страстно мять их, ласкать, гладить…

Наконец и Лана не выдержала, громко вскрикнула, раздвинула ноги, помогла ему рукой и сама подалась ему навстречу. Оба просто сгорали от страсти, и ей даже стало немного больно, но она только сильнее возбудилась…

— Господи, спасибо тебе за то, что мне удалось это ощутить? — воскликнула Лана после того, как, замерев на некоторое время, с упоением прислушивалась к своим ощущениям, а потом сладострастно прижалась к Андрею носиком и стала обнюхивать его, как щенок.

— Что ощутить? — не понял Воронов.

— ЭТО!

— Что — ЭТО?

— Любовь, милый! — тихо прошептала Лана, с трепетной нежностью прислушиваясь к его дыханию, к его запаху, к биению его сердца.

— Любовь? — переспросил он.

— Не любовь, а ЛЮБОВЬ, милый!

— Вот теперь понял! — Андрей прижался к ее груди и вдруг провалился в сон, впервые безмятежно и спокойно.

— Вот и хорошо! — тихо прошептала Лана, поглаживая его. А глаза ее были полны слез, слез счастья…

 

Генерал Богомолов «бежит» в Америку

Отослав близнецов в Париж, чтобы они разобрались с Петром Ефтимьевичем Бахметьевым, Рассказов принялся приводить в порядок свои бумаги, архивы и занялся всем тем, чем занимается человек, когда предчувствует беду или скорую кончину. Думаю, человек всегда предвидит свой конец! Если повнимательнее присмотреться к окружающим и в течение некоторого времени понаблюдать за ними, то можно заметить массу интересного.

Вот в глазах человека горит ненависть, желание убить, растерзать, а теперь он просто голоден или испытывает жажду и потому зол, но вот его взгляд излучает вселенскую доброту, нежность — пришла ЛЮБОВЬ… Но что это? В тех же глазах, которые вчера еще сияли счастьем, покоем, нежностью, вдруг поселилось нечто страшное, мрачное, нечто такое, что ни с чем более не спутаешь, не ошибешься и это нечто называется СМЕРТЬЮ!

Сама СМЕРТЬ может прийти много позднее, но ПЕЧАТЬ СМЕРТИ ложится почти сразу же, как только ТАМ принято решение. И стоит лишь проявиться этой самой ПЕЧАТИ, как люди начинают шарахаться от «избранника», как от чумы, не отдавая себе отчета почему. А объясняется все очень просто. Мы уже как-то рассуждали о том, что такое аура. Так вот, только благодаря ауре человек мгновенно распознает суть собрата. К огромному сожалению, человек все еще действует на уровне ощущений.

К примеру, вы знакомитесь с тем, о ком все в один голос говорят только хорошее, а в сердце у вас все эти отзывы отклика не находят, ну не лежит душа — и все тут! А ведь это ваша аура отторгает ауру нового знакомого, предупреждает — берегись! Прислушайтесь к себе, и вы избежите многих неприятностей.

А теперь давайте помечтаем. Предположим, человек научится наконец «разговаривать» с аурой. Я думаю, нет, я просто уверен, что это время назовут «золотым». Почему? Да потому, что, получив тысячелетиями накопленную информацию из так называемого банка данных аур всех умерших, правоохранительные органы научатся распознавать преступника заранее, до совершения преступления, а политики разных стран, встречаясь друг с другом и убеждаясь, что их собеседник открыт и честен, станут больше доверять друг другу; в государствах отменят таможни, постепенно все откроют границы…

Вы, наверное, скажете, что я мечтатель и все выше перечисленное — сказка! А я уверен, что когда-нибудь так оно и будет! Конечно, не так скоро, как хотелось бы, но тем не менее! Однако вернемся к нашим героям…

Рассказов и раньше-то никому особо не доверял, сейчас же, после недавних стычек с боевиками Петра Ефтимьевйча, он и вообще словно заболел манией преследования: ему казалось, что вокруг него плетутся заговоры, что за ним постоянно кто-то следит. А потому старался почти не выходить из своего особняка, который, как вы, вероятно, помните, был прямо-таки напичкан хитроумными охранными устройствами.

К себе Аркадий Сергеевич допускал лишь двоих: Тайсона, начальника службы безопасности, и своего неизменного помощника Красавчика-Стива. Однако и им он не вполне доверял: и беседовал исключительно в своем кабинете и палец держал на красной кнопке, чтобы в любой момент можно было изолироваться от собеседника бронированным стеклянным щитом.

Тем не менее ни тому, ни другому Рассказов даже не намекнул о тайном Братстве, с которым был связан невидимыми нитями, но не потому, что боялся навредить себе, а из желания, как ни странно, сохранить в живых их обоих. В последнее время он все больше и больше задумывался о смерти, старался подготовиться к ней достойно и без суеты, да и как-то все равно ему стало: убьют ну и убьют! И все-таки его беспокоило дальнейшее состояние дел, которым он посвятил добрый десяток лет своей неспокойной жизни.

Может быть, кто-то из читателей подумает, что, перед тем как предстать перед Всевышним, Рассказов решился вдруг на добрые поступки? Ничего подобного! Его по-прежнему беспокоил наркобизнес.

Да, Рассказов действительно был одним из самых крутых наркобаронов Востока — просто он никогда не довольствовался вторыми ролями, а потому любыми способами убирал своих конкурентов. Действовал он решительно и жестоко, стараясь не оставлять свидетелей, впрочем, он всегда предоставлял шанс желающим встать на его сторону. И в таких случаях хвалил сам себя.

Конечно, он проверял и перепроверял, и если вновь нанятый на работу вел себя достойно, то тут уж Рассказов не скупился и платил гораздо больше, чем прежний работодатель. Нужно отдать должное дальновидности Аркадия Сергеевича: подобная политика приводила к тому, что любой человек, за очень редким исключением, становился верным и преданным служакой. Бизнес разрастался, и Рассказову приходилось с головой уходить в «работу». Бесконечно так продолжаться не могло: он уже физически не успевал охватить все свои филиалы. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Перебрав различные методы управления огромной структурой. Рассказов в конце концов остановился на веками отработанной системе Великого Братства. Она заключалась в следующем. Вся иерархия разбивалась на тройки, причем каждый член организации знал только старшего своей тройки, старшие трех троек знали лишь своего «десятника» и так далее до «мастеров» и «старших мастеров», которые, в свою очередь, были знакомы с двумя «наставниками», а те, единственные, имели выход на самого Рассказова. Система была хороша тем, что в случае прокола один человек мог подставить максимум троих; сохранялся весь отлаженный механизм предприятия.

Всю систему знал только он сам, в его главном компьютере хранилась вся структура «лестницы» Рассказова. Пароль же знал только сам босс. Когда финансовая мощь наркобарона возросла настолько, что насторожились даже банковские воротилы, Рассказов организовал несколько подставных фирм, скупил контрольные пакеты доброго десятка разваливающихся банков и вскоре достиг серьезного влияния на финансовой бирже Востока.

«Лестница» или, точнее сказать, «паук» Рассказова все жирел и все сильнее опутывал своей мерзкой паутиной тысячи людей. Как вы, верно, догадались, одним из «наставников» Аркадия Сергеевича был Красавчик-Стив, на втором же месте, как правило, никто не задерживался более чем на месяц.

Если раньше, когда была еще жива ЛюбаваУонг и вынашивала под сердцем его ребенка, Рассказов строил планы на будущее и не очень спешил с подбором второго «наставника», то сейчас, когда все валилось из рук и ему пришлось лично столкнуться с тайным Братством, нужно было на что-то решаться.

После мучительных раздумий Рассказов остановился на кандидатуре Тайсона. Не только потому, что его предшественник, Дик Беннет, тоже готовился на эту роль, но и потому, что начальник службы безопасности был одним из немногих, кому Рассказов мог доверять, не говоря уже о том, что он был очень толковым, сообразительным и уравновешенным человеком.

Временами Рассказов задумывался о пластической операции, чтобы навсегда исчезнуть из поля зрения Великого Братства. Но врачи обнаружили у него заболевание крови, которое исключало возможность какой бы то ни было операции вообще. Хотя они и пытались уверить Рассказова, что реальной угрозы для его жизни нет и с таким заболеванием можно спокойно прожить до ста лет, он стал внутренне готовиться к СМЕРТИ!

Погоревав несколько недель. Рассказов постепенно пришел в себя, а вскоре сделал вывод, что нужно жить теперь в свое удовольствие, невзирая на обстоятельства. Он принял жизненно важное для себя решение

— дать последний бой. Для начала следовало убрать Жульена и его команду, а потом нанести сокрушительный удар Петру Ефтимьевичу Бахметьеву, что он и сделал. Оставалось только ждать результатов и завершить создание нарко-финансовой империи.

Он уже обдумывал свою беседу с Тайсоном, как неожиданно раздалась мелодичная трель. Спецсвязь! Интересно, кто это? Неужели Лана? Вряд ли. Не могла она так быстро сломить волю майора Воронова.

— Говорите! — настороженно буркнул он в трубку.

— Хозяин! Это Стив! — послышался голос Красавчика-Стива. Тот сейчас находился в Казахстане и пытался выйти там на крупных местных авторитетов в наркобизнесе. Ведь в этом огромном регионе, если с умом подойти к делу, можно заработать такие деньги, какие и Ротшильду не снились.

— Привет, Красавчик, какие новости? — постарался взбодриться Рассказов.

— Господи, Хозяин, вы и представить себе не можете, на какого человека я вышел, точнее сказать, выйду! — восторженно откликнулся тот. — Даже дух захватывает!

— Говорить можешь? — Рассказов тотчас почувствовал что-то неладное.

— Думаю, Хозяин, что у нас вскоре появится возможность обсудить все поподробнее!

— И где же он? — не успокаивался Рассказов.

— Видимо, сейчас уже в Америке, в вашем любимом городе!

Аркадий Сергеевич понял, что речь идет о Нью-Йорке: однажды он как-то обмолвился Красавчику-Стиву «под водочку», что единственный город в Америке, в котором он с удовольствием бы при возможности поселился, — НьюЙорк!

— Неужели дело настолько важное, что ты сам не в состоянии принять решение? — Рассказов оставил Красавчику-Стиву последний шанс: Красавчик-Стив уполномочен и сам решать до определенной суммы сделки, в любом другом случае, конечно, необходимо присутствие самого Рассказова.

— Клиент уж больно важен! — КрасавчикСтив чуть понизил голос.

Теперь Рассказов понял: придется вылетать в Нью-Йорк — давно он не слышал такого восторга в голосе Красавчика-Стива.

— Хорошо! Договаривайся о встрече на любой день и сразу же сообщи мне! — Он положил трубку и задумался: интересно, в Казахстане накопать такое?! Где Казахстан и где Нью-Йорк?!

Рассказов почти не сомневался, что Красавчик-Стив напал на «золотую жилу», но тем не менее специально взял тайм-аут на два дня, чтобы навести справки по своим каналам, по своим старым друзьям-приятелям. Отправив соответствующие факсы, он включил компьютер и стал лениво просматривать новые сообщения. Стоп! Вот оно!

«Первый? Сообщает „Свояк“!» — прочитал он на экране дисплея.

Как давно он не слышал сообщений от этого человека, которого завербовал, еще работая в Комитете государственной безопасности. С той поры он «проявлялся» только раз, но зато как! Именно он предупредил о поездке Воронова в Сингапур.

«Интересно, что на этот раз?» — подумал Рассказов.

Буквально через несколько секунд на экране дисплея появился расшифрованный текст.

«Первому, совершенно секретно! Постарайтесь уничтожить этот файл, как только его прочтете!» — уже первая строка говорила о важности происшедшего: «Свояк» никогда не стал бы паниковать понапрасну.

«Ваш преемник и преемник генерала Галина, генерал госбезопасности Богомолов Константин Иванович, прихватив более миллиарда американских долларов, совсем недавно возвращенных в Россию, сбежал за границу в неизвестном направлении! В последнее время у него было очень много срывов в работе, и на самом верху поговаривали о возможной его отставке. Эта информация держится пока в строгом секрете и объявлена государственной тайной! Надеюсь, я оправдал вложенные в меня средства? Ухожу в консервацию! До новых контактов!

Ваш «Свояк».

— Ай да генерал! Ай да Богомолов! Видно, мой пример оказался заразителен или зависть покоя не давала? — Рассказов покачал головой.

— Ну и аппетиты у тебя, генерал, однако! Более миллиарда долларов!!! Не плохо бы этим денежкам влиться в мою империю! Интересно, куда ты, приятель, подался? Вряд ли в Европу, скорее всего на Восток, а может быть, и в Америку! Во всяком случае, в данное время я бы только так и поступил! Где будут искать в первую очередь? На Востоке, в Африке и в самую последнюю очередь в Америке! То есть там, где наиболее жестокий визовый режим! Но все это для «быков», а не для генерала госбезопасности! — Он вдруг задумался: на что это намекал Красавчик-Стив?

Вот было бы смешно, если бы Красавчик-Стив неожиданно вышел именно на след генерала Богомолова! Хотя, где этот Казахстан и где Америка? Не столь же глуп генерал Богомолов, чтобы рискнуть бежать через Казахстан? Рассказов снова задумался.

Аркадий Сергеевич прекрасно помнил майора Константина Богомолова: уже тогда нынешний генерал отличался нестандартным мышлением и деловым подходом к служебным поручениям, а также гибкостью ума. Он был беззаветно предан делу и очень любил свою профессию. До чего же нужно было довести такого, как Богомолов, чтобы он неожиданно сбежал за границу? Вряд ли «Свояк» подсунул «дезу». Как бы то ни было, нужно срочно посылать Красавчика-Стива в Нью-Йорк.

В этот момент на экране дисплея вновь появилась какая-то информация. Рассказов едва не подпрыгнул от радости: из Казахстана сообщали, что одна важная московская шишка переброшена местными авторитетами в Нью-Йорк! Выходит, Красавчик-Стив вышел именно на генерала Богомолова?! Значит, и впрямь нужно поторопиться! Господи, неужели ты и на сей раз не покинул меня? Спасибо тебе. Господи!..

Да, Рассказова не обманули: генерал Богомолов действительно бежал из России. То же самое сообщили и Говорову, и сообщили лишь на несколько часов раньше, чем Рассказову. Он уже два дня названивал генералу Богомолову, но все впустую. Порфирий Сергеевич разволновался, решил созвониться с руководством госбезопасности, но неожиданно был вызван к Секретарю Совета Безопасности. Первые же его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

— Порфирий Сергеевич, — серьезным тоном проговорил Секретарь. — Я знаю, вы были близкими друзьями, и мне очень тяжело сообщать вам неприятное известие: генерал Богомолов отбыл за границу!

— Как отбыл? Надолго? — машинально спросил Говоров.

— Он остался там, Порфирий Сергеевич! Понимаете, остался!

Порфирий Сергеевич застыл в недоумении. Как? Почему? Отчего Костя вдруг решился на такой безумный поступок?

— Послушайте, Порфирий Сергеевич, происшедшее пока держится в строжайшем секрете, и нами принято решение до окончательного выяснения обстоятельств дела временно передать вам обязанности генерала Богомолова! Все это делается в интересах безопасности страны! — многозначительно добавил он.

— Но я же на пенсии! — воскликнул Говоров, словно это могло как-то оправдать его нежелание занимать кабинет своего бывшего друга.

Собственно, почему бывшего? Он что, умер? Он просто-напросто уехал за границу, а когда вернется, все станет на свои места. Вероятно, именно поэтому ему и предлагают занять его кабинет ВРЕМЕННО! Господи! Какая чушь!? Богомолов бежал за границу навсегда! Навсегда? Навсегда!!! Это никак не укладывалось в голове старого генерала! Почему бежал? Зачем? Даже с другом не попрощался. Бред какой-то!

Порфирий Сергеевич был настолько поражен неожиданным известием, что свойственные ему интуиция и наблюдательность на сей раз подвели.

— Что мне говорить сотрудникам? — тяжело вздохнул он.

— А что говорить? Говорите всем, что генерал Богомолов захотел отдохнуть и отправился в… — он на секунду задумался, потом с усмешкой бросил: — допустим, в закрытый санаторий!

— Разрешите идти?

— Идите! И пожалуйста, поспокойнее, поспокойнее!

А Говорову было уже не до переживаний: теперь первым делом необходимо связаться со своим учеником и предупредить его о грозящей ему смертельной опасности.

Итак, пора вернуться к нашему герою. После взрыва главного компьютера атомной станции вновь позвонил Робот Смерти. Савелий нисколько не преувеличивал, когда сказал, что тот уже знает о его присутствии:

— Где Рэкс? Буду говорить с ним. И только с ним! — истошным голосом заорал он. — Дайте мне его! Дайте или сейчас все взлетит к чертовой матери!

— Ну чего ты вопишь, как потерпевший? — спокойным голосом отозвался Савелий. — Ты хочешь разговаривать с Рэксом?

— Да, сучонок! — бросил он, но тут же догадался: — Это ты? — От его рева, казалось, лопнут барабанные перепонки.

— Да, это я! Слушаю тебя, Майкл Донаван, Дэвид Валлонтайн или как там еще, а может, все-таки Робот Смерти?! — Савелий заговорил совсем тихо: таким голосом обычно говорят медиумы или гипнотизеры.

— Вот именно СМЕРТИ! — преступник вдруг расхохотался. — Твоей смерти!

— Вот и хорошо: моей так моей! — таким же спокойным и ровным тоном согласился с ним Савелий. — Но нам надо встретиться!

— Зачем? Ты и так умрешь! Как впрочем и все вокруг! — Он снова захохотал. Видимо, у него произошел сдвиг в психике.

— Но тогда ты этого не увидишь! — заметил Савелий. — А вдруг я останусь в живых? Об этом ты не подумал?

— В живых? — Робот Смерти явно растерялся и некоторое время раздумывал. Сейчас ему больше, чем когда-либо, хотелось увидеть Рэкса мертвым!

Он вдруг вспомнил нахальную усмешку этого русского парня, когда они сошлись впервые, вспомнил жуткий хруст своих костей и дикую боль. Это было настолько осязаемо даже сейчас, что из груди у него неожиданно вырвался стон. Нет, он должен сам убить его, разорвать как цыпленка собственными руками. А взрыв, деньги, слава, страх и всеобщее поклонение — все это никуда от него не уйдет: он крепко держит пульт в руках, и разминировать, даже если они и найдут бомбу, они не смогут, не сняв блокировки. Код же знает всего один человек в мире, и этим человеком является он. Робот Смерти! Он сладострастно улыбнулся, а затем неожиданно успокоился и ехидно прошептал:

— Иди ко мне, мой милый Рэксик. Я жду тебя с нетерпением!

— Иду! — все так же шепотом ответил Савелий и положил трубку.

— Ты что, действительно пойдешь? — с ужасом воскликнул полковник. Джеймс.

— А что, есть другие предложения? — улыбнулся Савелий.

— Нет, но… — Майкл виновато опустил голову. — Ты хоть бронежилет надень!

— Зачем? Если мне не удастся его уговорить, то жилет не понадобится! — Савелий подмигнул. — Все будет «хоккей», как говорил наш боцман!

— Послушай, если появится шанс, почеши ухо левой рукой! — неожиданно попросил полковник.

— Зачем? — не понял Савелий.

— Мои снайперы держат его окна под прицелом! — намекнул Майкл.

— Ни в коем случае! — в ужасе воскликнул Савелий. — Во-первых, мы не знаем, что это за радиоустройство, а потому не имеем права рисковать! Вдруг оно реагирует на любое изменение высоты, или на звук выстрела, или на встряску? Да мало ли каких примочек мог он напридумывать!

— Вероятно, ты прав! — Полковник вздохнул и поморщился. — Собственными руками придушил бы придурка!

— Не ты один! — Савелий снова подмигнул, — Пойду, пожалуй!

— С Богом!

— Надеюсь, он не ждет меня в гости именно сегодня? — задорно бросил Савелий и быстро вышел из фургона спецсвязи.

Когда полковник заговорил о снайперах, Савелий едва не поддался соблазну: подставить Робота Смерти на линию огня, то есть подвести к окну, особого труда не составит, но он тут же отбросил эту мысль. И не только потому, что боялся спровоцировать взрыв атомной станции, но и потому, что чувствовал: с Роботом Смерти он должен расправиться лично. А чтобы не оказаться абсолютно беззащитным, взял с собой пистолет-пулемет Стечкина, принадлежавший генералу Богомолову. Он был абсолютно спокоен, но именно это и беспокоило больше всего: излишнее спокойствие в минуту особой опасности расслабляет, а в данной ситуации это смерти подобно.

Пока Савелий размышлял, полковника Джеймса вызвали по сотовой связи. Почему-то Майкл подумал, что этот звонок сейчас совсем некстати; его тут же охватила какая-то непонятная тревога.

— Лизи, это твой котеночек! — Джеймс разобрал голос того, кого с нетерпением ожидал услышать уже почти полгода.

После провала и гибели нескольких агентов, всеми правдами и неправдами внедренных в окружение Рассказова, он пошел другим путем: не стоило, пожалуй, больше стараться приблизить агента к Рассказову, надо было сделать так, чтобы близкий к Рассказову человек сам постарался подтянуть его к себе.

Роксвуд Форрини, итальянец по происхождению, после спецкурсов ФБР был направлен в Италию с такой легендой, чтобы без труда внедриться не только в местную наркомафию, но и обрести, то есть заслужить, там прочное положение. После довольно серьезных проверок, его и впрямь стали постепенно продвигать по «службе», поручая довольно серьезные дела.

По согласованию министерств внутренних дел двух стран: Италии и Америки, Роксвуд Форрини, впервые для такого ранга сотрудников, получил довольно большие возможности и права. Правда, старался не злоупотреблять ни тем ни другим. Впрочем, бывали иногда ситуации, когда приходилось выбирать между спасением человеческой жизни и срывом всей операции. И только глубокая внутренняя уверенность, что он работает на благо своей любимой родины, заставляла его продолжать начатое.

Вскоре долготерпение принесло свои плоды: наконец-то создалась ситуация, когда можно было, приложив совсем небольшие усилия, накрыть наконец всю сеть восточной наркомафии. Речь шла о самой крупной сделке за все время существования мирового наркобизнеса: нужно было единовременно заплатить целый миллиард долларов!!! Этот гипотетический покупатель моментально стал бы одним из самых богатых людей на свете: сто тонн предлагаемого наркотика, даже при распродаже оптовыми партиями, даже по самым приблизительным и скромным подсчетам принес бы около пятидесяти миллиардов долларов дохода.

Ждать продавцы не хотели и деньги требовали наликом в течение максимум шести дней. Что ж, вполне справедливое требование: они продавали товар по очень смехотворной цене — десять тысяч за килограмм, это при том, что даже самым близким друзьям килограмм героина обходился в тридцать — тридцать пять тысяч долларов. Впрочем, нельзя забывать, что груз в сто тонн так просто не перевезешь и от властей не спрячешь.

Вот тут-то мы и подошли к самому главному. Дело в том, что расходы по транспортировке могли быть минимальными только для Рассказова, ибо груз уже лежал неподалеку от его тайных складов. Кроме того, Красавчик-Стив только что заключил сделку с одной пакистанской фирмой на месячную аренду сухогруза. Дело оставалось за малым: найти миллиард долларов в течение четырех-пяти дней! Таких денег, продай даже Аркадий Сергеевич всю свою недвижимость и все свои фирмы, ему все равно собрать не удалось бы.

Все это прекрасно просчитал Роксвуд Форрини, о чем тут же и сообщил полковнику Джеймсу. Сумма была огромной, но такой шанс, при котором одним махом, возможно, удастся захватить всех боссов наркомафии Востока, выпадает раз в жизни, и полковник, тщательно все продумав и взвесив, решил связаться с Президентом. Единственным слабым звеном в плане полковника Джеймса был этот самый миллиардер, который смог бы объяснить происхождение такой суммы денег. К тому же, что немаловажно, Рассказов должен доверять этому человеку. Значит, оглядываясь на прошлое Рассказова, следует иметь в виду только русского.

И потому перед разговором с Президентом, Майкл решил переговорить с Богомоловым.

— Костя! Приветствую тебя! — «без особой радости произнес он.

— И тебе привет, Миша! Что-то случилось с моим посланцем?

— Нет-нет, пока все нормально: в данное время он как раз отправился на переговоры с террористом! — В голосе полковника ощущалась какая-то напряженность, похоже, в этот момент он думал совсем не о Савелии.

— Ну давай, выкладывай!

— Что?

— То, о чем ты там думаешь! — усмехнулся Богомолов.

— Ладно, слушай! — вздохнул Майкл и подробно изложил создавшуюся ситуацию в наркобизнесе.

— И ты решил, что роль миллиардера должен сыграть я?

— Я этого не говорил! Сам вызвался! — хитро заметил Майкл.

— Да-а, положеньице! А если серьезно? Давай посмотрим, какие у меня шансы, взвесим все «за» и «против»!

— Что ж, начнем! — полковник решил посвятить Богомолова в свой план и выслушать его мнение. — Во-первых, помнится, ты говорил, что вы с Рассказовым когда-то вместе работали, так?

— Ну работали! — согласился генерал. — Но это еще не гарантия того, что он мне сразу же поверит и обрадуется нашей встрече! А ты ведь сказал, что времени у нас в обрез!

— Именно это и вселяет в меня уверенность в успехе! Ведь и у Рассказова со временем не густо, а упустить такую сделку? Такой шанс?! Тут уж, как мне кажется, не до тонкостей!

— Допустим, и что же дальше?

— А дальше — деньги и все очень просто! — Полковник сделал паузу.

— Не догадываешься?

— О чем ты?

— Брось! Ты прекрасно знаешь, о чем я! — Майкл усмехнулся. — Деньги-то до сих пор не поступили в Россию, верно?

— Он что, тебе сам сказал, что ли? — недовольно фыркнул Богомолов.

— Ерунда какая! У меня и без него есть масса возможностей! — спокойно заметил полковник. — Так что не отвлекайся! — усмехнулся Майкл. — Ну, какие еще вопросы?

— Послушай, это такая авантюра, что вполне может и получиться! — после некоторых раздумий воскликнул генерал. — Только есть один маленький нюансик…

— Ну?

— Я не могу самостоятельно пойти на такой шаг; я обязательно должен переговорить с Президентом!

— Так и я тоже! Но учти: чем больше круг посвященных, тем больше шансов провалиться! Поэтому сообщи мне фамилию каждого из них!

— Выдвигаю аналогичное условие! — Богомолов намеренно заменил слово «просьба» на более категоричное «условие», и полковник не оставил это незамеченным:

— Согласен на это УСЛОВИЕ! И готов выполнить! В деталях все будут знать только двое: я и Президент, третьему человеку, твоему связному, скажут лишь, что ты — русский генерал, завербованный американскими спецслужбами и специально подготовленный для выполнения этого задания!

— Не слишком ли сложно? — усомнился Богомолов.

— Роксвуд Форрини сам прошел Бог знает через что, и для него эти объяснения прозвучат более чем убедительно! Кроме того, психологи утверждают, что ради своей страны и ради своего ведомства он готов на любой риск!

— Роксвуд Форрини? Это что, его настоящее имя?

— Нет, под этим именем он к ним внедрился! Он будет твоим связным! Итак, твои посвященные?

— Учитывая сложившуюся ситуацию, а также то, что одному мне со своим лжепобегом не справится, придется обратиться к Секретарю Совета Безопасности! Президент одобрит.

— Одобрит! — заверил Майкл.

— Откуда такая уверенность?

— Есть тут одна мыслишка на этот счет! Кстати, пока я ее прорабатываю, подумай, как получше обставить твой «побег», чтобы Рассказов поверил в него быстро и безоговорочно?

— А тут и думать особенно нечего! Неприятности и деньги. Что может быть убедительнее для бывшего генерала «Кей Джи Би», который в свое время сам решился на такое?

— Но не будешь же ты кричать об этом на весь мир?

— Не то что кричать, я вообще попрошу сделать «мой побег» государственной тайной!

— Что ж, по основным пунктам мы, похоже, договорились. Давай созвонимся через час. Как, успеешь?

— Должен.

Однако все разрешилось куда проще. Президент неожиданно сам связался с Богомоловым по спецсвязи и коротко сказал:

— Константин Иванович, мне все известно. Выработанный вами совместно с полковником Джеймсом план одобряю! — В голосе Президента чувствовалась усталость. — С Секретарем Совета Безопасности я уже переговорил, он готов подключиться! Что еще?

— Спасибо, этого более чем достаточно!

— Удачи!

— А вам здоровья! — В трубке послышались гудки.

Позднее Константин Иванович узнал, что Майкл настолько убедительно изложил свой план Президенту, что тот, не отключаясь от полковника, тут же связался с Президентом России и предложил ему идею взаимодействия ведомств двух стран!

Далее все закрутилось так стремительно, что уже через двое суток генерал Богомолов оказался в Америке, совсем рядом со своим «крестником» — Савелием Говорковым…

Двое суток! Такой маленький временной отрезок в человеческой жизни и слишком большой в той ситуации, в какую попал генерал Богомолов.

До вылета из Москвы он первым делом отправил из города жену и детей в военный санаторий на Черном море: у детей были летние каникулы, а жена имела вполне законный отпуск. После этого Богомолов написал пространный рапорт по поводу отпуска по состоянию здоровья, а перед этим, непонятно как в его личном деле вдруг появился приказ-«строгач», подписанный лично Секретарем Совета Безопасности. И каким-то странным образом этот приказ попался на глаза пожилому полковнику, заместителю начальника по кадрам. Страдая язвенной болезнью, тот был зол на все и всех, и буквально за день эта новость облетела все кабинеты, а вскоре поползли слухи и о странном поведении генерала Богомолова в последние дни, а также о каких-то просчетах в работе.

Константин Иванович тем временем уже добрался до Чечни, перед этим побывал в Казахстане, где сотрудники Секретаря Совета Безопасности организовали ему как бы случайную встречу с бывшим сотрудником госбезопасности, неким Юрием Белоухом, которого Богомолов несколько лет тому назад сам удалил из аппарата за подозрительные связи с мафией. Доказать тогда ничего не удалось, но работать с ним, тем более доверять ему Богомолов уже не мог.

Уволившись из органов, бывший майор КГБ Белоух уехал в Казахстан к родственникам. В первые же полгода открыл там фирму ритуальных услуг, которую назвал весьма кощунственно «Волшебное путешествие», что явно свидетельствовало о склонности бывшего гебиста к черному юмору. Довольно скоро, благодаря связях в криминальном мире, сколотил кое-какой капиталец и вошел в одну из преступных группировок в качестве начальника юридического отдела.

По странному стечению обстоятельств, именно Юрию Белоуху и было поручено провести предварительные переговоры с Красавчиком-Стивом, представляющему довольно влиятельного наркодельца из Сингапура. Переговоры шли трудно и нудно: создавалось впечатление, что Белоуху нечего было предложить.

Расчет Секретаря Совета Безопасности в отношении «случайной» встречи Богомолова со своим бывшим сослуживцем оказался безошибочным, о лучшем и мечтать было нечего. Они столкнулись в ресторане, и поведение подвыпившего Белоуха весьма удивило Богомолова.

— Какими судьбами, Константин Иванович, в Казахстане? — Белоух панибратски похлопал генерала по плечу.

— А, майор Белоух! Весьма неожиданно, — Богомолов специально понизил голос, и это не ускользнуло от внимания подошедшего.

— Бывший майор, товарищ генерал, тоже бывший, не так ли? — понизил голос и Белоух. — Разрешите? — спросил он, кивнув на свободный стул.

— Прошу! — Богомолов настороженно огляделся.

— Так вы здесь инкогнито? — пьяно усмехнулся Белоух.

— Послушай, майор, ты, конечно, можешь попытаться мне отомстить, но тогда мне придется тебя шлепнуть! — Богомолов кивнул на правую руку под салфеткой и продолжил так же тихо и убедительно: — Но перед этим выслушай то, что я тебе скажу. И постарайся улыбаться, а не смдеть с такой миной, словно увидел привидение! Ты должен быть благодарен мне за то, что я во время тебя уволил и этим положил конец служебному расследованию. Думаешь, я не знал о твоей связи с Махмудом? — Эту информацию Богомолов получил из Совета Безопасности перед самым отъездом из Москвы.

— Так почему… — удивленно начал Белоух, но Богомолов его перебил:

— Почему не арестовал? — усмехнулся генерал. — А ты не догадываешься?

— Пока не очень! — признался тот.

— Как раз для подобного случая! Мне нужно выбраться за границу!

— Как?! — Казалось, у Белоуха сейчас глаза на лоб вылезут, но он наконец овладел собой. — Так вы тоже ушли из Органов?

— Об этом — никому ни слова!

— Понял! — тут же кивнул бывший майор. — Перейти границу не проблема: главное — деньги! А также конечный пункт.

— Сколько?

— Тысяч сто. Может, больше, может, меньше: узнать надо! — пожал плечами тот.

— Сто пятьдесят могу дать прямо сейчас и сотню по прибытии на место, но мне уже сегодня нужно убраться из Казахстана!

— Что, заметили «наружку»? — насторожился Белоух.

— Нутром чую, пора сматываться! Поможешь?

— Сейчас звякну кое-кому, а там посмотрим: твое счастье, если он дома! — Белоух достал из кармана телефон сотовой связи и быстро набрал номер. — Привет, Сиплый, это Жорж!.. Нужна твоя помощь!.. Я не о том, твой «крантик» еще работает?.. И почем «водичка»?.. Сотня за «стакан»? Отлично! Только со временем лажа!.. Нетнет, два дня это слишком… Давай так, сто двадцать пять… Подожди-ка! — Белоух тут же закрыл трубку рукой, взглядом перехватив предостерегающий жест Богомолова.

— Слушай, майор, я всегда был деловым человеком! Когда я говорил о ста пятидесяти, то говорил только о расходах. Твоя доля отдельно. Пятьдесят тысяч тебе хватит? — спокойно спросил Богомолов.

— Еще бы! — воскликнул тот и тут же уточнил: — Кстати, каков конечный пункт прибытия?

— Нью-Йорк!

— Сейчас! — Он ни на мгновение ни в чем не усомнился и вновь уткнулся в трубку. — Извини, Сиплый, блюду твои интересы! Сто пятьдесят за «стакан», но «вода» должна уйти сегодня!.. А конечная остановка — «Свобода с факелом»!.. Там еще стольник за «стакан»?.. Ладно. Где?.. Да, знаю. Только будь сам!.. До встречи! — Он отключил телефон и взглянул на Богомолова. — Черт бы меня побрал! — неожиданно бросил он, после чегр пожал плечами. — И почему я вам поверил?

— Может быть, это? — усмехнулся Богомолов, кивнув на свою правую руку.

— Да нет! Это все ерунда: я уверен, что под салфеткой пусто. Это во-первых, а во-вторых, взгляните-ка на соседний столик…

Богомолов скосил глаза и увидел трех упитанных парней с короткими стрижками. Все они держали правые руки под пиджаками.

— У них-то оружие точно есть!

— Пожалуй, ты прав! — Богомолов покачал головой и поднял салфетку.

— Тогда почему ты поверил?

— Птичка на хвосте принесла! — хмыкнул Белоух, но тут же, словно опомнившись, буркнул: — Поверил и поверил! Ладно, у нас еще часа полтора до встречи. Выпьем!

Ровно через полтора часа генерал Богомолов уже садился в транспортный самолет на Чечню. Оттуда его переправили сначала в Пакистан, а уж потом в Америку. Перечислять его злоключения можно было бы в отдельной книге, но о Чечне сказать стоит. Как назло, именно в это время чеченские боевики вновь начали боевые действия. Шла настоящая война.

Для генерала Богомолова особенно мучительно было ощущать себя абсолютно беспомощным и беззащитным. В любой момент он мог погибнуть от шальной пули или шального снаряда. Нет, он не боялся смерти, даже не думал о ней, он переживал, что не выполнит тогда свой долг, — не упрячет своего бывшего коллегу, предавшего родину, Рассказова Аркадия Сергеевича за решетку на долгие годы.

Встреча с бывшим майором Белоухом была на руку генералу. Белоух, получив реальные баксы, понял, что «бывший» генерал госбезопасности набит ими под завязку, и, чтобы как-то поднять свой личный авторитет и авторитет своей фирмы перед могущественным восточным партнером, он тут же выложил Красавчику-Стиву факт побега из России генерала российской госбезопасности. О таком лакомом кусочке и мечтать не приходилось, и Красавчик-Стив тут же связался со своим шефом. Белоух намекнул ему, что генерал прихватил с собой огромную сумму. Теперь Красавчику-Стиву оставалось только ждать, что решит Хозяин…

 

Гибель Робота Смерти

Выйдя из машины спецсвязи, Савелий довольно быстро преодолел двести метров, что отделяли его от центрального входа в «Вашингтонсквер отель». Наметанным взглядом он сразу же заметил снайперов на крышах ближайших домов, а также полицейских чуть ли не за каждым деревом, углом и выступом. Несмотря на оживленное для этих мест время суток, улица была пустынна: видно, полицейские здорово переусердствовали. Лишь некоторые прохожие, выскочив из подъезда, с удивлением и некоторым испугом оглядывались по сторонам, не понимая, почему на улице так непривычно тихо?

Даже какая-то дворняга, вылетев из подворотни, тотчас замерла, недоуменно повела носом, потом неожиданно очень тихо заскулила, поджала свой тощий хвост и вернулась назад, в подворотню.

Стоял яркий солнечный день, на лазурно-голубом небе — ни облачка!.. Было душно, солнце палило совершенно нещадно, но Савелий нисколько не ощущал ни зноя, ни духоты. Медленно открыв мощную дверь, он вошел в небольшой прохладный вестибюль. Справа, за невысокой перегородкой красного дерева, сидел немолодой мужчина в униформе и фуражке с лаковым козырьком. Его напряженный взгляд и какие-то странные движения рукой — он перекладывал с места на места одну и ту же бумажку, — говорили о том, что он уже наслышан о злополучном террористе, к несчастью проживающем в их отеле, и давно сбежал бы прочь, если бы не приказ оставаться на месте.

Увидев Савелия, такого спокойного и уверенного в себе, служащий безоговорочно принял его за какого-либо шефа и с явной надеждой и тоской поднял на него глаза. Стоило ему уловить едва заметное движение головы, как он тут же метнулся в сторону и исчез как по мановению волшебной палочки.

Исчезновение служащего отеля, точнее сказать, его бегство, на Савелия подействовало очень странно: он вдруг вздрогнул, остановился и с тревогой огляделся по сторонам. Именно в этот момент Говорков вдруг почувствовал, что сейчас снова встретится со своим старым Учителем. Его дыхание участилось, лоб покрылся испариной, все мышцы вдруг одеревенели, а сердце готово было выскочить из груди. Савелию пригрезился высокий скалистый утес. Влажный морской бриз ласкал его лицо, волны медленно накатывали на песчаный берег и нежно облизывали его ноги…

Все вокруг было таким реальным, что Савелий не в силах сдерживаться, резко повернулся:

— Учитель! — выдохнул он.

— ДА, БРАТ МОЙ, ЭТО Я! — раздался знакомый голос Учителя, а затем, словно на экране старого телевизора, появилось его размытое изображение.

Тем не менее это был Учитель, его старый Учитель! Савелий медленно опустился перед ним на колени и машинально протянул руки, но, как и в предыдущую их встречу, ничего не ощутил, пронзив бесплотное тело старого Учителя.

— БРАТ МОЙ, ТЫ, ВИДИМО, ЗАБЫЛ, ЧТО Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ В ПРОШЛУЮ НАШУ ВСТРЕЧУ: МЫ НИКОГДА БОЛЕЕ НЕ СМОЖЕМ ОСЯЗАТЬ ДРУГ ДРУГА! — Старик тяжело вздохнул, потом тихо, как бы про себя, добавил: — ЧЕГО БЫ МНЕ САМОМУ ХОТЕЛОСЬ БОЛЕЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ!.. — он сделал небольшую паузу и продолжил: — В ПРОШЛЫЙ РАЗ Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ, ЧТО МНЕ ОЧЕНЬ ТРУДНО ПОСЕЩАТЬ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ: ЭНЕРГИИ МОЕЙ ДЛЯ ЭТОГО УЖЕ НЕДОСТАТОЧНО. СЕГОДНЯ НАМ ПОМОГЛИ ВСЕ ПОСВЯЩЕННЫЕ БРАТЬЯ, ОНИ НАПИТАЛИ МЕНЯ СВОЕЙ ЭНЕРГИЕЙ! -

Савелию показалось, что он ощутил, как рука Учителя легла ему на плечо. — СКОРО ВЕЛИКИЙ СХОД — ДЛЯ ТЕБЯ ОН ПЕРВЫЙ! И ТЫ ПОКА ЕЩЕ НЕ ОБЛАДАЕШЬ ОБЪЕДИНЕННЫМИ ЗНАНИЯМИ И СИЛОЙ, КОТОРЫЕ ПОЛУЧАЮТ НА ВЕЛИКОМ СХОДЕ, А ПОТОМУ И НЕ МОЖЕШЬ В ОДИНОЧКУ ПРОТИВОСТОЯТЬ ТОМУ ЗЛУ, ЧТО ГРОЗИТ СЕЙЧАС НЕ ТОЛЬКО ЛЮДЯМ ЭТОЙ СТРАНЫ! — старик говорил тяжело, с придыханием, видимо, речь давалась ему с большим трудом.

— Так что же мне делать. Учитель? — воскликнул Савелий. — Я чувствую, что должен сам сразиться с Роботом Смерти!

— ТАК ОНО И ЕСТЬ, БРАТ МОЙ. ЭТО ЗНАМЕНИЕ ТЫ ПОЛУЧИЛ ОТ ТВОИХ БРАТЬЕВ С МАЛОГО СХОДА!

— Малый сход? Выходит, он собирался только ради меня? — удивился Савелий.

— НЕ ДЕЛАЙ ПОСПЕШНЫХ ВЫВОДОВ, БРАТ МОЙ! НЕ РАДИ ТЕБЯ, А РАДИ СОТЕН ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫМ ГРОЗИТ БЕДА! И ТОЛЬКО ПОТОМ, ТО ЕСТЬ В ТОМ ЧИСЛЕ, И РАДИ ТЕБЯ! — Савелию показалось, что Учитель чуть заметно улыбнулся, но какой-то неприятной улыбкой.

— Извини, Учитель! Я понял! Я все понял! — искренне раскаивался Савелий.

— ЧТО ПОНЯЛ, БРАТ МОЙ?

— Понял, что нужно усмирить гордыню! — Савелий виновато склонил голову.

— И ХОРОШО, ЧТО ПОНЯЛ, БРАТ МОЙ! НА МАЛОМ СХОДЕ ПОСВЯЩЕННЫЕ БРАТЬЯ ПРИСВОИЛИ ТЕБЕ РАНГ АНГЕЛА ЖИЗНИ! НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ТЕБЯ ЭТО КО МНОГОМУ ОБЯЗЫВАЕТ!

— Что означает этот ранг? — спросил Савелий.

— ЕСЛИ РАНЬШЕ ТЫ ИМЕЛ ПРАВО НА ОШИБКУ В СМЕРТИ, ТО СЕЙЧАС У ТЕБЯ ЕСТЬ ПРАВО НА ОШИБКУ В ЖИЗНИ! — торжественно провозгласил Учитель, потом спросил: — ТЫ ПОНЯЛ РАЗНИЦУ?

— Думаю понял, Учитель! Раньше я без долгих раздумий мог убить одного невиновного, чтобы не упустить виноватого, а сейчас мне следует отпустить виноватого, чтобы случайно не наказать невиновного! Так, Учитель?

— ДА, ВСЕ ПРАВИЛЬНО! НО, КРОМЕ ТОГО, ТЫ ОБРЕТАЕШЬ НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В БОРЬБЕ ПРОТИВ СМЕРТИ!.. — Учитель снова сделал паузу. — Я БЫЛ ОЧЕНЬ РАД, КОГДА ВСЕ ПОСВЯЩЕННЫЕ БРАТЬЯ ЕДИНОГЛАСНО ПРОГОЛОСОВАЛИ ЗА ТЕБЯ, НО ВДВОЙНЕ ОБРАДОВАЛСЯ, КОГДА БЫЛО РЕШЕНО ПОСЛАТЬ МОЙ ДУХ НА ВСТРЕЧУ С ТОБОЙ! И ТЕПЕРЬ Я ГОВОРЮ: ИДИ И ВСТУПИ В СХВАТКУ С ВЕСТНИКОМ СМЕРТИ! А ЭТО ТЕБЕ ПОМОЖЕТ! — старый Учитель взмахнул рукой, и Савелий вдруг почувствовал что-то теплое на груди.

Он опустил глаза, расстегнул рубашку и увидел золотой удлиненный ромб на цепочке.

— Знак-Сын? — удивленно воскликнул Савелий.

— ДА, ЭТО ЗНАК-СЫН! ОН ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ПРЕДОТВРАТИТЬ КАТАСТРОФУ! ПОМНИ: ТЫ ДОЛЖЕН ДУМАТЬ ТОЛЬКО О ГРОЗЯЩЕЙ БЕДЕ! ТЕБЕ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕЛЬЗЯ ОТВЛЕКАТЬСЯ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!!! ПОМНИ: ПОНАДОБИТСЯ ВСЯ ТВОЯ ЭНЕРГИЯ, ВСЕ ТВОИ СИЛЫ И ЗНАНИЯ, ТВОЙ ДУХ, ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ ЗЛО! В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ПОГИБНЕШЬ ТЫ И ВМЕСТЕ С ТОБОЙ ЧУТЬ НЕ ВСЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. ПОГИБНЕТ И ПРИРОДА ВО МНОГИХ СТРАНАХ! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ЭТОГО ДОПУСТИТЬ! НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА! — голос старого Учителя неожиданно окреп, и последние слова звучали как приказ.

— Но Учитель… — попытался что-то уточнить Савелий, но старый Учитель не дослушал:

— ИДИ И ПОМНИ, ЧТО Я СКАЗАЛ!

— Хорошо! — Савелий покорно склонил голову, а когда поднял глаза, то вновь оказался в холле отеля.

Савелий легко вскочил с колен и тут же сунул руку под рубашку: золотой знак по-прежнему висел у него на шее и согревал грудь. Неожиданно Савелий ощутил небывалую легкость во всем теле, необыкновенную ясность мыслей… Казалось, прикажи ему свернуть горы, и он свернет, а тут всего лишь какой-то террорист-шизофреник!

— Робот Смерти, к тебе идет Ангел Жизни! — тихо проговорил Савелий и взошел на железную лестницу.

Не успел он сделать шаг, как уловил какие-то тончайшие внутренние вибрации — то же самое он чувствовал, когда Робот Смерти посылал сигнал взорвать главный компьютер атомной станции. Сейчас он со всей определенностью понял: на этой частоте работал пульт Робота Смерти. Говорков словно превратился в некое приемное устройство, настроенное именно на частоту пульта у Робота Смерти. И чем выше поднимался Савелий по лестнице, тем сильнее он ощущал сигналы.

Никто не сказал ему, да он и не спрашивал, в каком номере проживает Робот Смерти: Савелий не сомневался, что остановится именно перед его дверью. И вот он на мгновение замер, собираясь с духом и разминаясь, затем проверил наличие «Стечкина». И едва он закончил с этим, как его будто кто-то подтолкнул: Савелий нажал на ручку двери, и она распахнулась.

Робот Смерти, широко расставив ноги, принял стойку и напряженно всматривался в пространство. Правую руку он держал за спиной, а левая была прижата к груди под пиджаком. На лице его сияла отвратительная и наглая усмешка.

«Интересно, чем это ты вооружен, приятель?» — подумал Савелий, а вслух сказал:

— Ты звал меня, и я пришел!

— Да, ты прав: мне хочется собственными глазами увидеть твою смерть! Собственными руками вырезать твое сердце и заставить тебя сожрать его! — Робот Смерти говорил негромко, с расстановкой, смакуя каждое слово, каждую буковку, но с каждой новой фразой все больше распалялся и вскоре сорвался на крик: — Какомуто свинячьему огрызку отдали победу! И над кем? Надо мной! Над Роботом Смерти! Да я ж тебя одной рукой могу разорвать пополам!!! Пополам! — последние слова он прорычал, однако все еще не шелохнулся.

— А что это ты так осмелел, приятель? Неужели потому, что пульт в руке? — В этот вопрос Савелий вложил весь свой сарказм, всю брезгливость. — На собственные-то силы уже и не надеешься? Не так ли, приятель?

— Что-о-о? — взревел он. — Не надеюсь? Да ты, гнида, совсем, видно, сбрендил! — Робот Смерти неожиданно рассмеялся, словно услышал забавный анекдот. — Ну и развеселил ты меня! Пожалуй, я не убью тебя, а немного помучаю! — Он вдруг резко выбросил руку и замахнулся.

Только теперь Савелий понял, насколько был прав старый Учитель, призывая его думать лишь о схватке, сконцентрироваться: молниеносная реакция спасла Савелия от ножа, направленного ему прямо в сердце. Он чуть заметно отклонился, и стальное лезвие просвистело в миллиметре от него.

— Молодец, хорошая реакция! — хмыкнул Робот Смерти. Казалось, он даже доволен своим промахом. — Но поверь, это только разминка! — он вдруг единым махом оголился до пояса, порвав, словно бумагу, и пиджак и рубашку одновременно.

Савелий с удивлением отметил, что пульта под пиджаком не было. Так где же он? Вряд ли Робот Смести оставит себя без подстраховки.

— Удивлен? — ехидно фыркнул тот. — Небось подумал: неужели этот болван блефует со взрывом или расстался с пультом? — Он расхохотался как сумасшедший. — Кретин! Плохо ты меня знаешь! Главное — победить, а какой ценой добиться победы — уже неважно! Пульт у меня на поясе! И не дай Бог мне поскользнуться: изменится расстояние до земли и мгновенно сработает датчик! И… пуф!

— Так и тебя ж не будет! — спокойно заметил Савелий.

— Ошибаешься, сучонок! Ванную в этом номере я успел обложить свинцовыми листами, там же есть защитный костюм, который спокойно выдержит взрыв на таком расстоянии! А через пять-шесть часов я буду уже так далеко отсюда!.. Да Робот Смерти умнее всех вас вместе взятых! Кретины! — Он вновь рассмеялся.

— Вот ты смеешься, а в глазах твоих — животный страх! Умирать-то никому не хочется! — Голос Савелия звучал ровно, но уверенно., — Жаль!

— Он даже вздохнул с огорчением. — Даю тебе шанс избежать неприятностей: ты отдашь мне пульт, а я тебе гарантирую жизнь! Суд в Америке, как я слышал, очень гуманный!

— Кто?! Ты мне гарантируешь жизнь?! — вскрикнул Робот Смерти.

От этих слов ненавистного русского он совсем потерял голову и тут же бросился вперед.

В Роботе Смерти было килограммов сто двадцать, если не больше, против семидесяти Савелия это было весьма ощутимо. Однако Савелий не стал испытывать судьбу и проверять себя на прочность: легко увернувшись, он продолжал размышлять не над тем, как справиться с Роботом Смерти, а над тем, как обезвредить пульт, который действительно болтался на поясе противника.

Тем временем Робот Смерти здорово врезался в дверной косяк, естественно, это разъярило его еще больше. Он тотчас развернулся, пытаясь застать Савелия врасплох, но вновь столкнулся с ним нос к носу. Роботу Смерти вначале и впрямь хотелось поиграть с «этим сосунком», вдосталь порезвиться, как кошка с мышкой, а уж потом разделаться. Из-за пояса, сзади, у него торчал пистолет, под левой рукой был прикреплен пластырем тонкий стальной стилет. И вот теперь, плюнув на игры, он решил разом покончить с ненавистным русским.

Выхватив пистолет. Робот Смерти несколько раз выстрелил. К его удивлению, он промазал, несмотря на то что стрелял не более чем с двух шагов: каким-то чудом этому «сосунку» удалось избежать попаданий. Роботу Смерти на минуту вдруг почудилось, что не он играет с русским, а тот издевается над ним и иной раз даже усмехается прямо ему в лицо. Этого Робот Смерти стерпеть уже не мог: он разрядил всю обойму и тут же, не дав опомниться, выхватил стилет и бросился на противника.

Однако и на сей раз он остался ни с чем, неожиданно наткнувшись на стену, которая, по его расчетам, была несколько левее, а рука со стальным оружием вдруг сорвалась, и он полоснул свое плечо до самой кости: тонкая сталь хрумкнула, и кончик стилета остался в его мышце. Дико взревев, Робот Смерти здоровой рукой обхватил шею Савелия и сдавил изо всех сил. Казалось, согнулась бы любая металлическая конструкция, но на лице Савелия, к удивлению Робота Смерти, играла хитрая и спокойная усмешка. И тут же он утратил всякий контроль над собой: остатком стилета стал тыкать в разные стороны, пытаясь пронзить ненавистное тело русского, но всякий раз натыкался на что-то твердое.

— Ну, сучонок, получай! Отправляйся за Валлонтайном! — выпалил Робот Смерти, не выдержав более таких издевательств. Он выпустил Савелия из своих объятий и выхватил из-за пояса черный пульт.

Как только Савелий прямо перед собой увидел страшный предмет, рука его неожиданно сама по себе потянулась к золотому знаку, подхватила за золотую цепочку и подняла вверх. Действия Говоркова как будто бы направлялись кем-то свыше: из окна прямо в золото удлиненного ромба ударил голубой свет, отразился тонким, похожим на лазерный, лучом и угодил прямо в черный пульт, который в мгновение ока раскалился докрасна.

Робот Смерти, обжегшись, издал нечеловеческий вопль и отшвырнул пульт в сторону. Однако тот почему-то не упал, согласно закону притяжения, а застыл в воздухе, поддерживаемый странным лучом, потом задымился и, дымясь все сильнее и сильнее, стал уменьшаться в размерах и, наконец, вовсе испарился. Савелий застыл не в силах оторвать взгляда от происходящего. Робот Смерти сразу же воспользовался этим: ему удалось завладеть «Стечкиным», и через секунду очередь прошила бы все тело Савелия. Но солнечный свет, упав на золотой удлиненный ромб старого Учителя, ярким лучом затем ударил в глаза Роботу Смерти. Пули просвистели мимо.

Исправить ошибку Роботу Смерти уже не удалось: Савелий опомнился и выбросил правую руку вперед; пальцы его словно бы превратились в стальную вилку, и он пробил ими живот противника. Затем Савелий нашел нужное направление и чурез мгновение уже ощутил пока еще бьющееся сердце. Безо всякой жалости он сжал его в руке и заглянул в глаза Роботу Смерти.

От страшной боли тот замер, в глазах его застыл животный ужас. Потом, нервно подергиваясь и извиваясь, он стал взглядом молить о пощаде, он даже хотел что-то сказать, но лишь судорожно хватал ртом воздух.

— Ты хотел уничтожить огромное количество людей: детей, женщин, стариков, матерей, ты хотел вырезать у меня сердце и заставить меня же его и съесть, — проговорил Савелий. — А теперь ты извиваешься и готов мне задницу целовать, лишь бы я оставил тебя в живых! Будь же мужиком! Умри хотя бы по-мужски!

Неожиданно Робот Смерти перестал дергаться и с такой ненавистью взглянул на Савелия, что казалось, поднеси к его глазам спичку, и она вспыхнет ярким пламенем.

— Ну вот, совсем другой разговор! — удовлетворенно вздохнул Савелий, потом резко вырвал сердце преступника и поднес к его угасающему взору.

Робот Смерти дернулся в последний раз, хотел что-то сказать, но успел выдавить только одно:

— Жаль…

После чего его огромная туша рухнула к ногам Савелия. Он затих навсегда. Чего было жаль этому отребью? Своей никчемной жизни? Или того, что не взорвал АЭС? А может, захотел вдруг покаяться? Вряд ли… Мы этого уже не узнаем. И слава Богу!

Вокруг стояла гробовая тишина, и Савелию на мгновение показалось, будто он остался совсем один в целом свете, нет больше никого вокруг, ни единой живой души.

— Неправда! — услышал он вдруг знакомый голосочек. — Савушка, ты жив! Жив! Я так и знала!

— Розочка? — удивленно прошептал он и быстро оглянулся, но взглядом наткнулся на пустую стену.

Савелий тряхнул головой и нежно улыбнулся, послал в ту сторону воздушный поцелуй, потом взглянул на окровавленное сердце Робота Смерти, аккуратно положил на стол и с удивлением покачал головой. Затем подошел к окну, взмахнул рукой. Не прошло и трех минут, как в номер Робота Смерти вбежал полковник Джеймс и увидел на полу, в огромной луже крови, поверженного террориста. Он с испугом взглянул на Савелия.

— А пульта что, не было? — спросил вдруг полковник, оглядываясь по сторонам.

— Был! — с тяжелым вздохом ответил Савелий.

— Господи, а это что? — воскликнул Джеймс, с ужасом заметив наконец окровавленный кусок мяса на столе.

— Это его сердце! — торжественно произнес Савелий и устало добавил: — А мне нужно помыть руки!

Савелий вошел в ванную, пустил воду и с каким-то остервенением начал намыливать руки. Он мыл их долго и старательно, пока не взглянул в зеркало: золотой цепочки на шее не было! Савелий расстегнул рубашку

— золотой знак действительно исчез.

— А может, его и правда не было? — прошептал Савелий и, вытерев руки, прошел в комнату.

Полковника там не оказалось, а вместо него Савелия ждал капитан.

— Тебя кажется Ричардом зовут? — спросил Савелий.

— Так точно! — отчеканил тот, восторженно пожирая глазами странного русского, который запросто вырвал сердце у такого громилы.

— А где полковник Джеймс?

— Его срочно вызвали! А я в полном вашем распоряжении!

— А где его черный «порше»? Там остались мои вещи.

— Черный «порше» ожидает вас у подъезда! — ответил капитан.

— Отлично, Ричард! — Савелий поднял с полу «Стечкина», сунул его под мышку и задиристо бросил: — Идем или мне еще и отвечать придется?

— Отнюдь! По личному распоряжению Президента Америки вас никто не имеет права допрашивать! А потому мы пойдем куда хотите!

Из машины полковника уже доносилось пиликанье мобильного телефона.

— Ну вот, меня кто-то уже разыскивает! — вздохнул Савелий и улыбнулся. — Беспокоятся!

— За вас можно не беспокоиться! — польстил ему капитан.

— Спасибо на добром слове! — улыбнулся Савелий, вытащил из спортивной сумки радиотелефон. — Слушаю!

— Ну наконец-то! — услышал он встревоженный голос Говорова, — Где пропадал?

— С Роботом Смерти беседовал!

— Удачно?

— Больше он никого не потревожит! Что-то случилось?

— Даже не знаю, как и начать-то… — замялся вдруг Говоров.

— После того что мне пришлось пережить, меня уже ничем не удивить!

— заметил Савелий.

— Удивить? Если бы! — Говоров тяжело вздохнул.

— Ну не напугать же? — хмыкнул Савелий. — Ладно, не тяните душу — говорите скорее!

— Что говорить! Известие просто препаскуднейшее!

— Что за известие? — нахмурился Савелий. Ему вдруг передалась тревога Говорова.

— Генерал Богомолов бежал за границу! — вдруг выпалил Говоров.

— Что-о-о?!! — вскрикнул Савелий. — Бежал? Но… — Он перехватил удивленный взгляд капитана: тот тут же предупредительно спросил:

— Мне отойти?

— Да, если не трудно!

— Без проблем! — Он повернулся и отошел метров на десять.

— Извините, Порфирий Сергеич: я был не один! Это что, шутка? — Савелий успел взять себя в руки.

— Разве так шутят? Я только что от Секретаря Совета Безопасности. Короче говоря, побег Богомолова держится пока в строжайшей тайне, которая даже объявлена государственной, а мне приказано временно занять его кабинет!

— Да, черт возьми, все, что угодно, только не это! Куда катимся?!

— Савелий сплюнул и чуть не выматерился.

— Чего это ты за всю страну говоришь? — вспылил Говоров. — Мало ли подонков на свете? При чем тут вся страна?

— Вы правы! — вздохнул Савелий. — Это я так, со злости. Что делать-то будем? На нем же столько дел и людей завязано!

— Что делать, что делать? Как будто сам не знаешь? — сердито бросил Говоров. — Черт бы его побрал! Думаешь, у меня сердце не болит?

— А если это ошибка?

— Какая к черту ошибка! Только что получил донесение из Казахстана! Представляешь, пришло прямо на его личный факс! Зачитывать не буду, но все подтвердилось! — Говоров раздраженно цыкнул зубами. — Может, через час-другой появятся новости! Да, и еще: Майклу ни слова!

— Понятное дело! Господи, чем все это кончится? Где его искать?

— А может, он сам тебя найдет? — проговорил вдруг старый генерал.

— Это еще зачем? — удивился Савелий.

— А чтобы продать тебя подороже!

— Продать? Кому?

— Мало ли кто на тебя зуб имеет? И откуда нам знать: с кем мог состыковаться Константин Иванович в последние годы?

— Вы имеете в виду…

— Вот именно! — перебил его Говоров. — Ладно, не вешай носа и жди звонка!

Савелий сунул трубку в карман и махнул капитану.

— Неприятности? — спросил тот, приблизившись.

— Неприятности у женщин, а у мужчин — горе! — бодро откликнулся Савелий. — Поехали?

— Куда?

— Если честно, то очень кушать хотца! Да и выпить не мешает! Впрочем, нет, соедини-ка меня сначала с главным инженером атомной станции! — Он протянул капитану трубку мобильного телефона.

Дело в том, что сейчас, проанализировав все свои ощущения во время схватки с Роботом Смерти, Савелий вспомнил «его мысли», когда выхватывал пульт, и теперь мог четко сказать, куда заложена бомба.

— Вот, пожалуйста, главный инженер! — Капитан протянул ему трубку.

— Как его?

— Джейсон Эдингтон!

— Господин Эдингтон? Здравствуйте! С вами говорит…

— Я в курсе, господин Мануйлов! Слушаю вас! Извините, что не слишком вежлив, но мы до сих пор не обнаружили бомбу! — Голос инженера был уставшим и даже осипшим.

— Именно по этому поводу я вам и звоню!

— Господи! — воскликнул тот и обрадованно добавил: — Неужели вам удалось выудить из него информацию?

— У вас есть строение, в котором множество труб? — спросил вдруг Савелий.

— Да-да! Это цех охлаждения атомного реактора! Но…

— У самого верхнего коллектора, справа, если стоять спиной к входу, вы и найдете бомбу того же самого цвета, что и коллектор! — все это Савелий говорил с закрытыми глазами, старательно вспоминая «виденную» им картинку мыслей Робота Смерти.

— Господи, и как я сам не догадался? Это же так просто: взорвать главный компьютер, а потом вывести из строя систему охлаждения! — чертыхнулся главный инженер.

— И что? — машинально спросил Савелий.

— А то! При выводе из строя системы охлаждения, реактор сам становится атомной бомбой! Спасибо! Теперь вы наш «крестный отец»! Прямо как заново на свет родились! Спасибо!

— Извините, так получилось! — усмехнулся Савелий и отключил телефон.

— За что вы извинялись, господин Мануйлов? — удивленно спросил капитан.

— За то, что неожиданно для себя стал «отцом» целого городка! — Савелий подмигнул. — Поехали, а то отец такого огромного семейства сейчас скончается от голода!

Как только генерал Говоров закончил разговор с Савелием, он сразу же связался с АлмаАтой, с тем самым агентом, который сообщил ему о Богомолове и о том, кто ему помог. Говоров хотел окончательно убедиться в том, что все происшедшее — правда, а заодно и «вытряхнуть» из него информацию, куда отправился бывший генерал. Конечно, с коллегами из госбезопасности Казахстана, благодаря взаимопониманию президентов двух бывших союзных республик, отношения были вполне доверительными, и тем не менее Говоров не хотел идти официальными путями, тем более что имел распоряжение Секретаря Совета Безопасности о неразглашении государственной тайны. Но пускать все на самотек не имел морального права и никогда бы не простил себе, случись что с Савелием, а потому стал действовать нелегально.

О существовании этого агента Говоров узнал еще в то время, когда Говорков угодил на казахстанскую подземную мафиозную базу, где обучались боевики. Правда, рассказывал о нем Богомолов очень скупо, известно было лишь то, что живет он в Алма-Ате, завербован еще во время афганской войны, подпольная кличка его — Химик.

В поле зрения сотрудников госбезопасности он оказался случайно, а попался на наркотиках, отсюда и получил кличку Химик. Тогда ему грозил немалый срок, но Богомолов, в то время еще подполковник госбезопасности, решил использовать этот случай для вербовки, а не отдавать парня в руки правосудия.

Был он довольно молод, но шустер: в двадцать один год уже сумел завоевать определенное положение в криминальных структурах столицы Казахстана. Сидеть ему, конечно же, не хотелось, и парень, недолго думая, подписал нужные документы, а через некоторое время, выдержав необходимую проверку, прошел и специальную подготовку тайного агента в закрытой школе КГБ. Здесь, пожалуй, следует заметить, что Александр Каюмов, этот самый Химик, постепенно настолько втянулся в работу агента, что стал трудиться не за страх, а за совесть. Он был своенравным, рисковым, на первый взгляд даже безрассудным, и очень жестоким человеком: не задумываясь, он мог спокойно убить любого, лишь бы достичь своей цели.

Ему нравилась двойная жизнь: вроде бы ты все еще уголовник, но уголовник под «крышей» такой мощной организации, как госбезопасность, и здесь главное не перегнуть палку и вовремя сдержаться.

Умелое сочетание дела и удовольствия привело к тому, что через пару лет его назначили старшим группы из трех человек, которых завербовал уже он сам. И только один из них, Юрий Красненко, ни разу не имел судимостей: работал обыкновенным инженером на обыкновенном заводе. Двое других уже погорбатились на «хозяина»: Валентин Хорьков, по кличке Хорек, отсидел за разбой дважды, по семь лет, по сто сорок шестой, от звонка до звонка. Вторым был Всеволод Сорокопятов, по кличке Мясник — двенадцать за убийство и восемь за нанесение тяжких телесных повреждений и тоже отсидел полностью. Последних двух своих помощников Каюмов завербовал для выполнения самых грязных дел, чтобы в случае чего было на кого свалить.

— Химик? Привет, браток, от дяди Кости! — проговорил Говоров условную фразу, чтобы тот сразу же все понял.

— Надеюсь, он чувствует себя хорошо! — ответил тот, давая понять, что он один и может говорить спокойно.

— Я получил твое сообщение, и отныне вы работаете со мной! Пароль, как и канал связи, прежние! — приказным тоном произнес генерал Говоров.

— Понял! — согласился Химик. — Чем могу помочь?

— Меня интересует Юрий Белоух!

— В каком смысле? — не понял тот. — «Наружку» поставить или доставить к вам?

— Ни то и ни другое! Надо поговорить с ним и во что бы то ни стало либо подтвердить информацию о Богомолове, либо полностью опровергнуть ее! Кстати, откуда вам известно о работе Белоуха с Богомоловым?

— От «дяди Кости»!

— Понятно! — Говоров задумался: как же он сам не догадался проверить столь очевидный факт?!

«Видно, действительно стареешь, генерал!» — Говоров с досады поморщился: все очень и очень круто! Нужно срочно на что-то решаться с этим Белоухом! Но на что? Нельзя же его арестовывать и «светить»: а вдруг затесался «чужой»? Не случайно же так быстро раскусили в Сингапуре Воронова. Как Божий день ясно, что кто-то заранее сообщил о его поездке! Его там УЖЕ ждали! Выходит, арест Белоуха исключен! Но и оставлять его на свободе нельзя! Говоров опять брезгливо поморщился.

— Вы что-то сказали? — раздалось в трубке.

— «Побеседуйте» с этим Белоухом! — повторил Говоров.

— Чтобы стопроцентно подтвердить информацию о Богомолове! — продолжил за него Химик.

— Кроме того, мне надо знать, куда был переправлен Богомолов? — он продолжал говорить приказным тоном, как бы сразу расставляя все точки над «и», указывая Химику его место — место исполнителя. — И кроме того, конечный пункт его маршрута!

— Да, но что делать с Белоухом после этой «беседы»? К вам переслать нельзя, а оставлять здесь — все равно что себе на лоб табличку приклеить: «Я — мент!» — усмехнулся Химик.

— Вас что, учить нужно? — сердито буркнул Говоров, недовольный тем, что его заставляют разжевывать. — Я даже знать не хочу, где окажется этот Белоух после вашей с ним встречи!

— Теперь понял! — усмехнулся Химик: ему развязали руки. — Какой срок?

— Вчера! — коротко и чуть раздраженно бросил Говоров.

— Понял! Ровно через час звоните!

— Уж постарайтесь, пожалуйста! — на этот раз вежливо сказал Говоров.

— Без проблем! — спокойно заверил Химик, потом положил трубку и тут же набрал номер: — Мясник, привет! Возьми Хорька и мухой дуйте к нашему «приятелю», которого мы «пасли» последнее время. Он вроде бы сейчас должен быть дома: возьмите его под белы рученьки и жарьте с ним в его старую фирму!

— Какую, Химик? Уж не похоронных ли принадлежностей? — мерзко хихикнул Сорокопятов, предчувствуя, что сегодня он вдоволь «порезвится».

— Вот именно! ТОО ритуальных услуг «Волшебное путешествие»! — Он усмехнулся. — Там мы и встретимся через двадцать минут!

— Но сегодня же выходной!

— Вот именно! — с нажимом повторил Химик и снова усмехнулся.

— А если он не захочет? — спросил вдруг Мясник.

— А вы постарайтесь его «уговорить»! — хитро бросил Химик.

— Мягко?

— Как угодно, но через двадцать минут я жду вас на его старой фирме! — В голосе Химика уже чувствовалось раздражение.

В другое время он, может быть, и продолжал бы шутки шутить с Мясником, но сейчас нужно было добывать информацию.

— Все, Химик, через двадцать минут будем! — тут же ответил Мясник деловым тоном и положил трубку.

Александр Каюмов прекрасно знал, что похоронная фирма, принадлежавшая когда-то Белоуху, в этот день не работала, знал он и то, что кроме старика пьяницы, по совместительству истопника крематория, там никого не было. Он приехал к помещению фирмы минут на десять раньше назначенного им срока. Постучался и услышал пьяный старческий голос:

— Кого черт принес? — За дверью кто-то туберкулезно закашлялся, потом выдавил: — Слышь, спрашиваю: кто?

— Водка в кожаном пальто! — весело воскликнул Каюмов.

— Хорошие слова говоришь! Очень хорошие! — мгновенно среагировал старик и приоткрыл дверь. — Гроб нужен, что ли? — спросил он, мельком окинув незнакомое лицо посетителя.

— И гроб и печь! — открыто намекнул Каюмов, вытаскивая из-за пазухи литровую бутылку «Кремлевской».

— Самая лучшая в мире — «Кремлевская де люкс»! — радостно провозгласил старик, ловко подхватывая бутылку. — Гробы есть — хоть три бери, а вот с печью намного труднее: там выходной! — Можно было подумать, что здесь никаких выходных не бывает. Старик выжидающе уставился на Каюмова.

— Печь не человек, может и поработать! — понятливо улыбнулся Каюмов, показывая стодолларовую банкноту.

— Хе! На таких-то дровах не только печь заработает, но даже я, старый, сразу взбодрюсь! — тут же мерзко захихикал истопник.

— Вот и хорошо! Дуй на свое второе место, разжигай печь, а я тут побазарю со своими приятелями немного, идет? Когда у тебя печь-то подоспеет?

— А чо, долго, что ль? Ее ж не гасят в выходные, поддерживают чуть-чуть! — Глаза старика хитро блеснули.

— И кто ж это ее поддерживает? — насторожился Каюмов.

— Как кто? — удивился старик непонятливому посетителю. — Так я и поддерживаю! Так что можете через час и привозить вашего «приятеля»!

— Какого приятеля?

— Ну, упокойничка вашего! Ведь только приятеля можно топить такими «дровами»! — кивнул он на зеленую банкноту. — Ладно, не мое это дело!

— тут же заметил он, почуяв, что, не ровен час, его и самого протопят на этих же «дровишках». — Я ж вас и не видел вовсе! Мало что может причудиться пьяному человеку! — Он даже как-то протрезвел и стал суетливым. — Ну что, пойду, пожалуй?

— Ну и хитер ты, однако! Ладно, иди! Иди, отец! — Каюмов покачал головой. — Только не переусердствуй с «Кремлевской де люкс»! Ты мне нужен трезвым и работящим!

— Обижаешь, добрый человек! Макар пьет, пьет, да дело знат!

Каюмов нисколько не рисковал, когда пришел к этому старику: за ним числились и не такие грехи — в прошлом он служил под Киевом у фашистов в зондеркоманде. После окончания войны ему удалось на пару лет схорониться, но ктото все-таки его узнал и сдал органам. Отмотав двадцать пять лет по советским лагерям, Макар ничуть не раскаялся в содеянном и теперь находил утешение только в двух вещах: в смерти и в водке. И того и другого с избытком нашлось там, где он сейчас работал.

Не успела за стариком закрыться дверь черного хода, как в дверь кто-то осторожно постучал.

— Кто? — старчески кашлянув и изменив голос, спросил Каюмов.

— Открывай, старый, гости! — раздался знакомый бас Мясника. Каюмов щелкнул замком.

Двое его подручных, не менее восьми пудов каждый, которых, кстати сказать, и ростом Бог не обидел, втащили третьего. На вид ему было лет сорок пять, никак не меньше. Небольшая прядь седых волос придавала ему весьма интеллигентный, даже импозантный вид. Несмотря на то что во рту у него был кляп, глаза завязаны, а руки скручены за спиной, он вел себя на удивление спокойно, надеясь, видимо, что все обойдется: вряд ли кто-либо всерьез мог угрожать ему лично. С такими-то связями в уголовном мире Алма-Аты! Да, откровенно говоря, он и сопротивляться-то не мог: с двух сторон ему в бока упирались пистолеты.

— Ведите в подвал! — приказал Каюмов и сам пошел вперед, для чего-то прихватив по пути деревянный ящик с инструментами.

Когда они вошли в подвальное помещение, которое использовалось фирмой как складское, помещение, Каюмов включил свет и грубо бросил:

— Раскройте ему морду!

— А зенки? — спросил Мясник.

— И зенки тоже!

От яркого света Белоух зажмурился.

— Мужики, напрасно вы это затеяли! — с явной угрозой сказал он, как только глаза привыкли к свету и он рассмотрел всех троих. Ни одного знакомого. — Вы не знаете, с кем связались!

— Прекрасно знаем, мусье Белоух! — усмехнулся Каюмов.

— А если так, что вам от меня нужно? Или, может быть, уместнее задать вопрос: сколько? — Белоух продолжал говорить наглигм тоном, все еще не осознав своего положения.

— Слушай ты, падаль, если не сменишь свой блядский тон, я засуну эту дрель в твою жопу, а перед этим отрежу тебе яйца: вдруг они у тебя железные! — очень тихо проговорил Каюмов, с такой улыбкой и таким тоном, словно объяснялся ему в любви.

— Все-все! Так бы и сказали! Теперь я все понял! И внимательно вас слушаю! — Белоух наконец-то осознал, что шутить с ним не собираются, и впервые в его голосе послышался страх, он мгновенно побледнел.

— Вот и хорошо! А теперь слушай. Если ответишь на пару моих вопросов, то вполне возможно, что тебе совсем не будет больно! Ты понял?

— Понял-понял! Спрашивайте! — тут же воскликнул тот.

— На днях ты видел одного своего старого знакомого! — с намеком проговорил Каюмов и выжидающе умолк.

— Кого именно? Я многих видел! — попытался увильнуть от ответа Белоух.

Каюмов подал знак, и его подельники тут же сорвали с несчастного Белоуха брюки вместе с трусами.

— Не надо! Я ж сказал: все понял! Да, встретил бывшего своего сослуживца Константина Богомолова!

— Дальше! — кивнул Каюмов.

— А что дальше?

— Что было дальше?!

— Поговорили и разбежались! — пожал плечами Белоух.

— Сева, кажется, нам здесь мозги парят! — с усталым вздохом заметил Каюмов.

Мяснику не нужно было намекать дважды, он взял огромные ножницы, которыми нарезали здесь красную материю для обивки гробов и захватил ими яички мгновенно побелевшего от ужаса Белоуха.

— Мужики, не нужно! — чуть не плача, взмолился он. — Я действительно не знаю, что вы хотите услышать!

— Не знаешь? — улыбнулся Каюмов, снова вздохнул и взглянул в горящие от нетерпения глаза подручного.

А Мясник только этого и ждал: он дико засмеялся и клацнул ножницами. Белоух истошно взревел и, все еще не веря, взглянул вниз, на окровавленные комочки упавшие к его ногам.

— А-а-а! Зачем, мужики? Я все скажу! Всее-е!!! — из его глаз брызнули слезы.

— Вот и говори! — невозмутимо пожал плечами Каюмов.

— Он заплатил мне пятьдесят тысяч баксов за то, чтобы я помог ему выйти на тех, кто церебросит его за границу! А им он отстегнул сто пятьдесят тысяч зеленых! Те отвезли его сначала в Чечню, а потом в Пакистан!

— Дальше!

— А дальше он отправился в Америку, в Нью-Йорк, кажется! — сквозь стон и слезы, подвывая выкрикивал Белоух.

— Кажется? — переспросил Каюмов и даже не успел взглянуть на своего подручного, как тот уже откинул окровавленные ножницы в сторону, подхватил в руки дрель с длинным сверлом и включил ее. Дрель так страшно взвизгнула, что даже у Каюмова заломило зубы.

— Нет-нет, не кажется! Точно, в Нью-Йорк, и там он заплатит еще сотню тысяч! — завопил Белоух, от страха вращая глазами, которые, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Видишь, как все просто! — нравоучительно заметил Каюмов. — Сам виноват: я ж тебя предупреждал! Ответил бы сразу на мои вопросы и никто не сделал бы тебе больно, Эх, люди, люди, никак не могут понять своей выгоды! — огорченно добавил он и махнул рукой.

Страшно оскалившись. Мясник безжалостно ткнул длинным сверлом в грудь Белоуха, и через мгновение оно уже вгрызлось в его сердце. Коротко ойкнув, Белоух обмяк в руках Хорькова и вскоре уже покоился в свежевыструганном гробу, а в его руках, как выразился Мясник, «для смеху», покоились его же яички.

— Приберите все здесь, отнесите этого мудака к старику Макару! — приказал Каюмов.

— А со стариком как быть? — с намеком спросил Сорокопятов.

— Пусть живет: он безвреден и может еще пригодиться! Пока, мужики, мне нужно успеть позвонить! — Каюмов быстро вышел и к назначенному часу уже входил к себе домой.

Не успел он прикрыть за собой дверь, как раздался звонок.

— Химик? Привет, браток, от дяди Кости! — проговорил Говоров.

— Надеюсь, он чувствует себя хорошо! — без эмоций отозвался Каюмов.

— Ну? — коротко буркнул Говоров.

— Все точно по первому вопросу, а по второму, конечный пункт — Нью-Йорк! Богомолов заплатил триста тысяч долларов за свой переброс через границу! — доложил Каюмов.

— Что с Белоухом?

— Без проблем! — коротко заверил Химик и чуть заметно усмехнулся.

— Ладно, пока! — Говоров положил трубку и брезгливо поморщился, словно только что пообщался с какой-то мразью.

Противно было, что пришлось изменить самому себе. Но разве мог он поступить иначе? Опасность угрожает одному из самых близких ему людей

— Савелию Говоркову! И сейчас нужно срочно сообщить ему, что Богомолов совсем рядом! Говоров уже взялся было за телефон, как неожиданно в его голове промелькнули слова о трехстах тысячах долларах, которые выложил Богомолов за свой побег! Откуда у него такие деньги? Ладно, нет времени забивать всякой ерундой свою голову, нужно срочно звонить Савелию, а там… Говоров задумался…

Что там, он так и не смог сформулировать, а потому взял трубку и быстро набрал номер телефона. Почти мгновенно, после первого же зуммера, в трубке раздался голос Савелия.

— Господи, Сережа! — облегченно воскликнул Говоров, на всякий случай соблюдая конспирацию. — Он оказался очень быстрым!

— В каком смысле? — нахмурился Савелий.

— Отгадай, где ОН сейчас?

— Только не в Нью-Йорке! — с грустью буркнул Савелий.

— Вот именно! Рядом с тобой! — выдохнул генерал. — Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, не так ли?

— Да, забавно! — Савелий нахмурился.

— Еще забавнее тебе будет узнать, что за свою доставку в Нью-Йорке он выложил триста тысяч долларов.

— Не слишком ли круто даже для генерала госбезопасности? Информация-то верная?

— Абсолютно! — вздохнул Говоров. — Так что будь внимательнее!

— Мухтар постарается!

— Надеюсь, ты понимаешь, что его нельзя упускать?!

— Посмотрим!

— Как?! — не поверил Говоров.

— Я сказал: посмотрим! — упрямо повторил Савелий. — Вы не подумали о том, что мы с вами, возможно, ошибаемся? — неожиданно спросил Савелий.

— Если это действительно так, то от радости я просто до потолка запрыгаю! — В его голосе было столько горечи, что Савелию стало не по себе.

— Потому я и сказал: посмотрим! Не дай Бог ошибиться: кто его тогда нам вернет?

— Может быть, ты и прав, крестник! Ладно, думаю, ты сумеешь разобраться и отличить правду от лжи! — казалось, в голосе генерала Говорова появились оптимистические нотки.

— Мне бы вашу уверенность, — задумчиво сказал Савелий. Ему почему-то вспомнился старый Учитель и его слова о том, что сейчас он обрел новый статус.

— Да, Савелий ты получил звание Ангела Жизни и потому не можешь подвести своего Учителя… — Он даже не заметил, что проговорил вслух.

 

Лакомый кусок для Рассказова

Проснувшись поутру, Розочка несколько минут лежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить приснившийся ей сон, в котором она вновь встретилась с Савелием. На этот раз их встреча длилась гораздо дольше, чем предыдущая, когда вчера она заснула у бассейна. Хотя, как ни странно, и теперь они встретились у того же самого бассейна.

Розочка сидела в плетеном кресле и занималась английским, который давался ей на удивление легко. Прочитав столбик новых слов, Розочка закрыла книгу и начала повторять их вслух. Забыв слово «судьба», она недовольно топнула ножкой и, приоткрыв учебник, заглянула в него, словно школьница во время экзамена. -

— А подсматривать нехорошо! — неожиданно услышала она знакомый голос и мгновенно обернулась.

Перед ней стоял какой-то симпатичный, но совершенно незнакомый молодой человек и хитро улыбался ей.

— Простите? — растерялась Розочка, в то же самое время предчувствуя что-то неожиданное и волнующее.

— Ну вот, — состроив огорченную физиономию, со вздохом произнес Савелий, — стоило чуть-чуть изменить выражение лица, как тебя уже и не узнают! А когда-то обещала ждать хоть всю жизнь! — Он снова хитро улыбнулся.

— Савушка?! — радостно взвизгнула Розочка, вскочила с кресла и бросилась к нему на шею. — Я знала! Знала, что ты жив? — размазывая по лицу слезы, повторяла она, чмокая его в щеки, лоб, нос, губы.

— Ну-ну, Розочка, хватит, а то утопишь меня в своих слезах! — От смущения Савелий не знал что и сказать.

— Но почему, почему ты не открылся мне сразу?

— Не мог!

— Не мог?! А сейчас можешь?

— И сейчас не могу! — вздохнул Савелий, потом добавил: — Пока. Но обещаю, придет время и ты все узнаешь!

— Обещаешь?

— Обещаю! — твердо произнес он. — Извини, милая, но мне пора! — Савелий вновь обхватил ее лицо ладонями, несколько секунд смотрел на нее не моргая, словно пытаясь запечатлеть в голове ее милый образ, потом неожиданно наклонился и поцеловал в губы.

Розочка вздрогнула, какая-то странная, приятная волна затопила ее и заставила сильнее биться сердечко, а глаза вдруг закрылись сами собой. Когда же она их открыла, то снова оказалась в кровати своей спальни. Розочка вновь крепко зажмурилась в надежде, что вернется образ Савелия, но он не приходил, и тогда девочка поняла, что все увиденное ей лишь приснилось.

Неожиданно она почувствовала, что ее трусики увлажнились, и залилась краской. Когда Савелий целовал ее в губы, ее охватило странное и совершенно непонятное волнение, а сейчас от этих воспоминаний сердце девушки вновь бешено забилось, на нее накатила удивительная волна сладострастия, чего она прежде никогда не испытывала, и Розочка вдруг испугалась.

Замерев на мгновение, девочка прислушалась к себе, пытаясь понять, что же в конце концов с ней происходит, но ответа не находила. Волнение не только не исчезало, но даже усиливалось, и неожиданно для себя самой Розочка вдруг скользнула рукой себе под трусики и нежно провела пальчиком по влажной пылающей плоти. От этого прикосновения она судорожно вздрогнула, резко выдернула руку из-под одеяла, испуганно и широко раскрыла глаза и вопросительно уставилась на свой мокрый пальчик, словно он чтото мог ей объяснить. Стыдливо, но счастливо улыбнувшись, она обняла подушку и нежно прошептала:

— Савушка, милый!

Потом откинула одеяло, резво вскочила на ноги и, что-то напевая себе под нос, устремилось в ванную. Сбросив трусики на пол, встала под душ и весело рассмеялась: впервые за многие месяцы она вдруг почувствовала себя счастливой. Одевшись, Розочка набрала номер Эммануэла.

— Да, вас слушают! — сразу же отозвался он.

— Эмми? Доброе утро, это Роза!

— Доброе утро, госпожа Роза! Как спалось на новом месте?

— Прекрасно!

— Вы что-то хотите?

— Почему вы так решили? — удивилась она.

— Потому что сейчас девять утра, а я должен быть у вас в одиннадцать, и коль скоро вы позвонили… — начал было Эммануэл, но Розочка его перебила:

— Действительно очень просто! А мне и правда кое-что нужно! — Розочка даже говорила как-то по-другому: она совсем не была похожа на ту наивную девочку, какой была вчера; сейчас по телефону разговаривала молодая женщина, которая прекрасно знала, что ей нужно.

— Я весь внимание!

— К нам в Москве приходил представитель вашей фирмы, не помню его фамилии…

— Спесивцев! — подсказал Эммануэл.

— Точно, Спесивцев! Он сейчас там?!

— Конечно! Он руководит представительством нашей фирмы в Москве!

— Прекрасно! Пожалуйста, свяжитесь с ним и попросите навести справку об одном человеке! Это очень трудно сделать?

— Вовсе нет, если вы располагаете хоть какими-то сведениями!

— То есть? — растерялась Розочка.

— Ну фамилия, имя, в России, кажется, еще и отчество, дата рождения, место рождения. Помоему все.

— А если я кое-что не знаю? — огорчилась девушка.

— Если не известны фамилия и имя, то найти такого человека весьма затруднительно! — пошутил Эммануэл, но тут же спохватился: — Извините, госпожа Роза, это шутка! Я весь внимание, говорите!

— Сергей Мануйлов, отчества не знаю, около тридцати лет, родился, кажется, в Москве!

— Да, не густо! — вздохнул Эммануэл. — Но, как говорят в России, попытка не пытка! Как срочно вам нужен ответ, госпожа Роза?

— Чем быстрее, тем лучше!

— Понял! Что еще?

— Пока все! В одиннадцать буду готова!

— Вы уже позавтракали, госпожа Роза?

— Нет, мы еще не завтракали! — В голосе Розочки проскальзывали нотки раздражения: ей казалось, что каждая минута промедления отдаляет ее встречу с Савелием, а это было невыносимо.

— Вам помочь с заказом?

— Спасибо, справимся сами! До встречи!

— До встречи, госпожа Роза! Розочка положила трубку и прошептала:

— Господи, помоги мне отыскать Савелия! В этот момент в дверь робко постучали.

— Да! — отозвалась Розочка.

— Разрешите? — К ней в комнату заглянула Нионила. — С добрым утром, госпожа Роза! Вы уже встали?

— С добрым утром! Слушаю вас, Нионила?

— Что бы вам хотелось на завтрак?

— А Зинаида Александровна встала?

— Уже час как на ногах! Госпожа в бассейне! А себе на завтрак заказала глазунью, йогурт, джем, масло и кофе!

— Мне почти то же самое! Только вместо глазуньи — омлет, вместо джема и масла — ананасовый сок, а вместо кофе — чай! Ой! — Розочка вдруг рассмеялась. — Смешно получилось: «почти то же самое», а сама все заменила!

— Ничего страшного, госпожа Роза! Главное, чтобы ВАМ было приятно!

— спокойно заметила Нионила. — Когда прикажете накрывать?

— Через тридцать минут! И если можно, то у бассейна!

— Здесь можно ВСЕ, что пожелаете! — намекнула повариха. — Еще что-нибудь?

— Нет, спасибо!

— Как скажете. — Нионила, с достоинством повернувшись, удалилась, а Розочка удивленно хмыкнула: сегодня эта женщина как-то разительно переменилась, похоже, она жалеет о своей вчерашней откровенности.

Розочке даже на миг не пришло в голову, что изменилась не повариха, а она сама и этим заставила совсем по-другому относиться к себе.

Но этот вопрос занимал Розочку не более минуты, она уже спешила к бассейну. Желание позавтракать здесь пришло в самый последний момент: почему-то ее словно магнитом туда тянуло.

По дороге она встретила свою тетку. Зинаида Александровна тоже шлепала босиком. В длинном махровом халате нежно-розового цвета, через плечо перекинуто такого же цвета полотенце… Раскрасневшееся лицо и сияющие особым блеском глаза выдавали ее чудесное настроение.

— Доброе утро, Розочка! — весело воскликнула она.

— Доброе, Зинуля, очень доброе! — задумчиво улыбнулась Розочка. — Как спалось?

— Просто чудненько! Спала как убитая! Здесь просто рай! Ты купаться? Может, сначала позавтракаем?

— Мы у бассейна и позавтракаем, я попросила принести сюда! Так что возвращайся! — В голосе Розочки послышалось нечто такое, отчего Зинаида Александровна с минуту смотрела на нее с некоторым удивлением.

— Не мешало бы переодеться! — растерянно проговорила она.

— Зачем, Зинуля? — Розочка наконец отвлеклась от своих мыслей и рассмеялась. — Мы же не на прием идем, а находимся в своем доме, и даже не в доме, а у бассейна! Пошли, мне с тобой еще поговорить надо!

— Она подхватила тетку под руку и потащила вниз по лестнице.

Когда Розочка скинула с себя халатик и нырнула в воду, Зинаида Александровна удивленно покачала головой: почему-то ее встревожило сегодняшнее состояние племянницы. Она пожала плечами, потом махнула рукой и тоже скинула халат.

Этого утреннего часа, который она провела у бассейна под солнцем, вполне хватило на то, чтобы ее кожа довольно заметно покраснела.

— Всегда тебе удивляюсь, Зинуля! — не без зависти проговорила Розочка. — Здесь иногда часами мучаешься, паришься на жаре, чтобы чуть-чуть загореть, а ты и часа не побыла на солнце, а уже… Не болит?

— Ты прекрасно знаешь, что она у меня никогда не болит, а к вечеру и вовсе потемнеет!

— Какая же ты у меня красивая! — невольно воскликнула Розочка, любуясь высокой грудью и крутыми бедрами тетки, а также довольно тонкой для ее возраста талией.

— Ладно, хватит! — засмущалась Зинаида Александровна и довольно неуклюже плюхнулась в воду.

— А вот нырять ты так и не научилась! — укоризненно заметила Розочка, когда ее голова появилась над водой. — Сколько раз говорила тебе, что нужно отталкиваться ногами!

— Да помню я, помню, только в последний момент почему-то забываю! Теперь уж точно научусь! Мне кажется, кто-то хотел со мной поговорить?

— напомнила вдруг Зинаида Александровна.

— Понимаешь, Зинуля… — Розочка смущенно скривилась, потом подплыла к краю бассейна, положила руки на бортик и ловко выскочила из воды.

Зинаида Александровна села рядом с ней на бортик и выжидательно посмотрела на нее.

— Понимаешь, Зинуля, — повторила Розочка, — сейчас ты мне как бы вместо мамы… — Она вдруг тяжело вздохнула и снова замолчала.

— Тебя что-то беспокоит? — тихо спросила Зинаида Александровна.

— Мне стыдно!

— Давай разберемся! Или думаешь, я не смогу тебя понять? — ласково проговорила тетка.

— Понимаешь, Зинуля… — вновь повторила Розочка и вдруг решительно выпалила: — Сегодня ночью мне кое-что приснилось и я ощутила какой-то странный трепет!

— Тебе приснился мальчик?!

— Мне приснился Савелий! — с вызовом ответила Розочка. Она во все глаза смотрела на тетку с каким-то нетерпеливым ожиданием и беспокойством. Надо же, кто бы мог подумать, что Савелий так сильно западет в ее головушку, что, даже умерев, сможет заставить страдать ее молодую и ничего еще не понимающую плоть?

— Милая моя, девочка! — осторожно проговорила Зинаида Александровна, обняла Розочку за плечи и нежно прижала к себе. — Скажи, почему ты думаешь о Савелии, если он… — Она замолчала.

— Погиб? — договорила за нее Розочка и тут же воскликнула: — Нет-нет! Он жив, понимаешь, Зинуля, жив! Я чувствую это! Он дважды уже приходил ко мне!

— Дважды?! — удивилась тетка.

— Да, дважды! Один раз вчера, когда я задремала здесь, у бассейна, а второй раз сегодня ночью! — Розочка мечтательно вздохнула.

— Послушай, девочка, я слышала, если покойник является во сне, надо обязательно и как можно скорее заказать по нему службу: он должен знать, что ты о нем помнишь?

— Ты имеешь в виду панихиду? Но Савелий жив! Как ты не понимаешь? Жив! — У Розочки даже слезы на глазах появились. — Он помнит обо мне и сам сказал об этом!

— Ну хорошо, Розочка, жив так жив. — Зинаида Александровна решила, что в таком состоянии с племянницей лучше не спорить, правда, она предприняла еще одну попытку образумить Розочку: — Просто я не хочу, чтобы потом тебе было больно!

— Мне никогда не будет больно ни от Савелия, ни от моих мыслей о нем! — твердо проговорила Розочка и тут же поднялась на ноги. — Пошли, нам уже несут завтрак!

После завтрака каждая из них отправилась в свою спальню, чтобы привести себя в порядок, а ровно в одиннадцать обе спустились в гостиную, где их уже поджидал Эммануэл.

— С добрым утром, госпожа Роза и госпожа Зина! Как спалось? — тут же спросил он.

— Спасибо, все отлично! — ответила Зинаида Александровна. — Какие планы? Предложения?

— Если у госпожи Розы нет никаких пожеланий, то сегодня надо съездить на подготовительные курсы по английскому языку. Сегодня, в двенадцать тридцать, ознакомительная встреча! — Он вопросительно взглянул на Розочку.

— И где же будет эта встреча?

— Я подумал, что гораздо удобнее и полезнее организовать ваше обучение прямо на территории Колумбийского университета.

— Здорово! Я согласна. Что еще?

— После этого, в пятнадцать часов, придет ваш наставник по вождению.

— И с этим я согласна! Зинуля, а не хочешь ли ты присоединиться ко мне? — тотчас воскликнула она.

— А что? Прекрасная идея! — согласно кивнула Зинаида Александровна.

— Отлично! — Розочка захлопала в ладоши. — Вдвоем всегда веселее, не правда ли, Эмми?!

— Конечно, госпожа Роза!

— Что там еще?

— После этого, если хотите, можно будет ознакомиться с городом. А вечер — на ваше усмотрение.

— Очень хороший план! — кивнула Розочка и взглянула на тетку. — А тебе нравится?

— А мне как тебе! Скажите, Эммануэль, вы поедете с водителем?

— Нет, мы поедем на моей машине!

— Тогда я могу воспользоваться услугами Билли, чтобы кое-что купить?

— Безусловно, и безо всяких сомнений! — тут же откликнулся он. — А что вы хотите купить? Я к тому, чтобы сказать Билли куда вас везти, — предупредительно пояснил Эммануэл.

— Так, кое-что из женской одежды.

— Понятно. — Он тут же позвонил в колокольчик, и в комнату заглянула горничная. — Роз-Мари, пригласи, пожалуйста, Билли! — Как только она вышла, он снова обернулся к женщинам: — Кстати! — Эммануэл сунул руку в карман и вытащил оттуда пластиковые карточки. — Это кредитные карточки «Америкен-экспресс». Вместо денег, — добавил он, перехватив немой вопрос в глазах Зинаиды Александровны. — На вашей карточке, госпожа Роза, пятьдесят тысяч долларов! — Он протянул ей карточку. — А на вашей, госпожа Зина, двадцать пять тысяч!

— Как ими пользоваться? — тотчас спросила Зинаида Александровна, перехватив нахмуренный взгляд Розочки. Не дай Бог, начнет сейчас «качать права», требовать «справедливости» и выяснять, почему на карточках разные суммы!

— Очень просто! Допустим, вы подобрали нужные вам вещи. Подзываете продавца и отдаете ему свою кредитную карточку, он снимает у себя на аппарате стоимость товара с вашей карточки, после чего выписывает чек, вы расписываетесь, он оставляет квитанцию себе, а копию отдает вам! Вот и все: вещь ваша!

— И всего-то? А если карточку выкрадут или я ее потеряю? — встревожилась вдруг Зинаида Александровна.

— Я вам дам телефон, по которому вы сможете позвонить, рассказать о случившемся, и вашу карточку мгновенно заблокируют, а вам выдадут новую!

— Но я же не говорю по-английски! Как же они меня поймут?

— Придется тебе, Зинуля, садится со мной за парту и всерьез браться за язык! — усмехнулась Розочка.

— Только этого мне и не хватало! — Зинаида Александровна укоризненно покачала головой. — Нет уж, я как-нибудь сама.

— Разрешите? — В гостиную, негромко постучав, заглянул Билли. — Роз-Мари передала, что вы хотели меня видеть?

— Да, Билли, заходи! — по-английски сказал Эммануэл. — Сейчас отвезешь госпожу Зину в супермаркет и поможешь ей с покупками!

— Хорошо! Еще что-нибудь?

— Госпожа Зина, может быть, вы до пятнадцати часов захотите осмотреть город?

— Нет, город мы будем осматривать вместе, после магазинов я буду заниматься обедом!

Удивленно вздернув брови, Эммануэл решил расставить все точки над «и» и со вздохом спросил:

— Простите, я не ослышался, госпожа Зина? Вы сказали «заниматься обедом»?

Зинаида Александровна тут же попыталась вывернуться:

— Да, покажу Ниониле пару рецептов, возможно, она еще кое-что не знает!

Розочка с улыбкой посмотрела на свою хитрую тетку, незаметно Подмигнула ей, после чего повернулась к Эммануэлу и с усмешкой спросила:

— Ну что, мы можем наконец ехать или будем бесконечно разговаривать о кулинарии?

— Простите, госпожа Роза, что невольно задержал вас! — Он виновато потупился.

— Вот и поехали! — хмыкнула Розочка и зашагала так быстро, что Эммануэл с трудом догнал ее, чтобы предупредительно распахнуть перед ней дверь.

— Вы дозвонились? — спросила Розочка, едва они остались наедине.

— Не только дозвонился и переговорил, но и отослал факс, чтобы господин Спесивцев правильно записал фамилию вашего знакомого, — ровным голосом пояснил Эммануэл.

— И когда он ответит? — нетерпеливо спросила девушка.

— Пообещал не тянуть с ответом, госпожа Роза!

— Спасибо! — искренне поблагодарила она.

— Рад услужить госпоже! — Он нажал на газ.

— А далеко ехать? — поинтересовалась Розочка.

— Если обойдется без пробок, на месте будем минут через пятнадцать! — Эммануэл решил пояснить: — Мы сейчас находимся на Риверсаддрайв, в районе Тридцатой улицы, а Колумбийский университет расположен на Хадсон-ривер-парквей, со Сто двадцать пятой улицы по Сто тридцатую. Самый лучший маршрут отсюда к Университету вдоль набережной Гудзона, и называется эта дорога — Амстердам-авеню!

— А вы неплохо ориентируетесь! — одобрительно заметила Розочка.

— А как же иначе, госпожа Роза? Разве вы не любите Москву?

— Люблю, но не каждый район так хорошо знаю!

— Так и я не каждый! Но вполне естественно, что я подготовился к нашей с вами встрече. Многое пришлось выискивать специально! — смущенно признался Эммануэл, но тут же облегченно воскликнул: — Вам повезло: летим без пробок!

— А вы можете что-нибудь рассказать о Колумбийском университете? — неожиданно спросила Розочка.

— Попытаюсь, госпожа Роза. Колумбийский университет существует около двухсот лет, это целый студенческий городок за бетонной оградой! На территории студгородка восемь ресторанов и сорок так называемых забегаловок, где можно быстро и недорого перекусить, есть еще с десяток магазинов. Там же стоят корпуса студенческих общежитий. Этот университет закончили многие знаменитые люди Америки, и некоторые из них, в память о своих студенческих годах, выстроили новые учебные корпуса. Например, трехэтажный корпус неподалеку от центрального входа построен на деньги одного из госсекретарей Америки и называется Гарриман-скул. Как раз сейчас мы въезжаем на территорию Колумбийского университета! Видите здание с колоннами? Это университетская библиотека. За ней деканат, дальше — юридический факультет, справа — студенческие общежития, а слева — кампус, учебные корпуса, в один из которых мы и направляемся!

Эммануэл остановил машину, и вскоре они оказались в небольшой аудитории, где уже сидело человек десять. Судя по оживленной беседе, девушки уже успели перезнакомиться. Эммануэл окинул всех взглядом, не заметил ничего подозрительного и только после этого сказал:

— Госпожа Роза, я подожду вас в коридоре, вот ваши документы. — Он протянул ей тоненькую папочку. — Если возникнут какие-то вопросы — позовите меня.

— Хорошо, Эмми! — отозвалась Розочка, после чего подошла к симпатичной блондинке лет девятнадцати, сидевшей в одиночестве. Тем не менее она не тяготилась этим и смотрела на всех свысока. Ее эксцентричность и фривольность порождали смешанные чувства: брезгливость, с одной стороны, восхищение и зависть — с другой. Обращали на себя внимание отличная фигурка, точеные стройные ножки с круглыми коленями, высокая грудь, прическа под Мадонну. Она смотрелась ярко, именно вызывающе длинные ноги в аляповатых колготках, едва прикрытые красной кожаной юбчонкой, облегающая грудь серебристая кофточка с глубоким вырезом и такая короткая, что едва доходила до пупка… Девушку смело можно было бы назвать представительницей древнейшей профессии, если бы не ее глаза — беспомощные, непорочные и очень красивые, взглянув в которые моментально забываешь все на свете.

— Разрешите? — машинально спросила она по-русски.

— Да, пожалуйста! — Девушка явно обрадовалась. — Вы из какого города?

— Из Москвы!

— Наконец-то! А я и не сомневалась, что у меня будет подруга-землячка!

— Почему?

— Старик мой сказал. Он у меня комиссар полиции, — небрежно добавила она.

— В Нью-Йорке?

— Девятнадцать лет назад, когда я была еще только в проекте, он поехал в Америку навестить бабушку и не вернулся. А в прошлом году умерла от рака моя мать, он и забрал меня к себе. Я — Лариса. — И она протянула Розочке руку.

— Роза, — машинально ответила та, все еще переваривая услышанное.

— Давай на «ты», — предложила Лариса. — Давно в Нью-Йорке?

— Вчера прилетела!

— А я уже месяц здесь! Тебе сколько?

— Пятнадцать! — Розочка почему-то смутилась.

— А я думала лет семнадцать! — удивилась она. — А мне через месяц восемнадцать стукнет. А ты мне нравишься, — вдруг сказала Лариса. — Ты красивая. — И неожиданно похвасталась: — А моя мать в балет-шоу пахала.

— В балет-шоу? — не поняла Роза.

— Танцы, стриптиз… Удивлена? И я бы тоже хотела танцевать, как она. А мой старик хочет, чтобы я пошла на юридический. — Она усмехнулась и зло добавила: — Перебьется.

— Зачем ты так?

— А чо он? Смылся как только узнал, что мать «залетела». Девятнадцать лет ни слуху ни духу, а сейчас: «Здрасьте, я ваша тетя!» Любит он, понимаешь ли, бля. — Она зло сплюнула.

— Лариса, — покраснела Роза.

— Ладно, не смущайся, не буду больше, просто зло берет. — Она поморщилась и тут же сменила тему: — Я очень тебе рада, уверена, мы подружимся. Остальные кто откуда: из Грузии, Казахстана, Украины, одна даже из Молдавии! — Она тараторила без умолку. — А ты как в Америке оказалась? Родные здесь или по обмену?

— Ни то ни другое… Сложно все. — Розочке почему-то не хотелось распространяться на эту тему, но Ларисе это и не нужно было.

— Ты здесь будешь школу заканчивать?

— Нет, я закончила в Москве колледж по ускоренной программе! Выучу язык и буду поступать в Колумбийский университет!

— Вот здорово! На какой факультет?

— Наверное, на экономический!

— Вот как? Тогда и я туда же.

— А отец?

— Я же сказала, перебьется. — И она тут же заговорила о другом. — Д вот с языком совсем плохо: у нас в школе французский был. А у вас?

— Английский!

— Выходит, нас распределят в разные группы? — Лариса на миг задумалась, потом подмигнула. — А я все-таки рискну с тобой: я на лету все схватываю! Да и легче вдвоем! Как ты?

Договорить им не удалось: в аудиторию вошел высокий статный мужчина лет шестидесяти, с совершенно седой головой.

— Профессор Принстонского университета! — прошептала Розочка.

— Профессор?

— Здравствуйте, господа! — довольно чисто, с едва заметным акцентом, сказал по-русски мужчина. — Меня зовут Джейсон Эдингтон, профессор! Буду весьма рад научить вас английскому языку. А теперь давайте познакомимся поближе. Я называю фамилию, вы встаете и вкратце рассказываете о себе. Договорились?

Лариса оказалась права: в основном девочки были из разных республик бывшего Союза, но почти у каждой была землячка. Как выяснилось позднее, это было сделано специально, чтобы никто из них не чувствовал себя одиноко. Знакомство продолжалось немногим более часа, после чего профессор раздал каждой специальные пособия по английскому языку и попросил подготовиться к следующему занятию, которое состоится завтра в это же время и в этой же аудитории.

— Может, есть какие-то вопросы, пожелания? Все молчали: то ли стеснялись, то ли им все было ясно. И тогда встала Розочка.

— Да, слушаю вас! — с любопытством уставился на нее профессор. — Если нетрудно, назовите себя: я еще не успел всех вас запомнить.

— Данилова Роза! У меня только один вопрос: можно ли будет просить вас об индивидуальной программе обучения?

— Усложненной или облегченной?

— Конечно же, усложненной! — с вызовом ответила Розочка.

— Весьма рад быть полезным! — ответил он и с интересом посмотрел на Розочку, затем вновь оглядел остальных девочек. — Если других вопросов нет, то до завтра!

Розочка в задумчивости возвращалась с Эммануэлем домой. Он не хотел ее тревожить, боясь вызвать неудовольствие, но девушка вдруг заговорила сама:

— Спасибо, мне все очень понравилось: и группа, в которой я буду заниматься, и преподаватель!

— Что ж, очень рад этому, госпожа Роза! Но профессор сообщил мне, что вы решили заниматься по усложненной программе.

— А почему это вас так удивляет? — в свою очередь спросила Розочка.

— Ну, как бы сказать… — замялся он. — Вы так молоды, а усложненная программа требует очень напряженной работы.

— Ничего, мне это по душе. Кстати, расскажите мне подробно об особенностях получения водительских прав, — неожиданно попросила она.

— В Америке водительские права являются единственным документом, удостоверяющем личность. Что-то вроде паспорта в России. Для того чтобы получить права, надо пройти тестирование на знание правил уличного движения, то есть ответить примерно на сорок вопросов. Для положительной отметки нужно ответить не менее чем на тридцать два вопроса, кроме того, вы обязательно должны наездить двенадцать часов с инструктором, потом заплатить четырнадцать долларов и сдать свою фотографию.

— Так просто? — удивилась Розочка.

— В общем, да. — Он пожал плечами. — Главное — тестирование!

— Пустяки, пару-тройку дней, и я все выучу, — уверенно заявила она, потом задумчиво добавила: — Неделя уйдет на вождение… Значит, через две недели у меня будут права! Хотите пари?

— Что вы, госпожа Роза, в вас столько энергии, что я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, — не без лести подтвердил Эммануэл.

— То-то! А ровно через полгода я буду не хуже вас разговаривать по-английски, — упрямо сказала Розочка. — Но вы мне обязательно должны помочь!

— Каким образом, госпожа Роза?

— С этого момента говорите со мной только по-английски и тут же переводите на русский язык. Хорошо?

— Как скажете, мисс Роза! — сказал он поанглийски и тут же перевел.

— Отлично! — Она повторила фразу по-английски и весело рассмеялась…

* * *

В это самое время генерал Богомолов уже появился в одном из отелей Нью-Йорка.

Кстати сказать, с выбором отеля вышла целая история. Секретарь Совета Безопасности предлагал ему поселиться в одной из самых дорогих гостиниц города, чтобы поддержать версию о его несметном богатстве, но Богомолов настаивал на том, что человек, нелегально покинувший страну, не должен особо «светиться». Тем не менее пришлось генералу сдаться. Единственное, что удалось отстоять Богомолову, так это договориться снять номер не в самом дорогом и известном, а в небольшом отеле со странным названием «БОКС ТРИ ОТЕЛЬ» в Ист-Сайде на углу Сорок девятой улицы и Пятой авеню.

Это строение скорее напоминало охотничий домик кузена Людовика Второго Баварского, фото отеля давным-давно уже валялось на письменном столе в его кабинете в Москве: кто-то подарил на память.

Одноместный номер стоимостью в двести восемьдесят долларов был забронирован из Москвы, и сейчас предупредительный клерк, проверив его фамилию по компьютеру, интересовался, как будет расплачиваться господин Богомолов и на какой срок он хочет поселиться. Потом служащий заполнил карточку, взял предоплату за три дня, вручил пластиковый ключ, визитку и обратился к сопровождающему Богомолова казаху:

— Вы тоже желаете поселиться в нашем отеле?

Тот вопросительно взглянул на Богомолова.

— Нет, этот человек просто проводит меня до номера, — ответил за него Константин Иванович.

— Как скажете! — Метрдотель невозмутимо кивнул и нажал на кнопку звонка.

Тотчас подскочил улыбчивый бой лет двадцати, невозмутимо подхватил небольшой чемоданчик Богомолова и выжидающе уставился на распорядителя:

— Двести пятнадцатые апартаменты! — каким-то торжественным тоном произнес тот, потом повернулся к Богомолову: — Желаю вам прекрасного времяпрепровождения! Всю информацию об отеле и вашем питании вы найдете в своих апартаментах.

По дороге в номер сопровождающий его парень с гордостью поведал, что «БОКС ТРИ ОТЕЛЬ» является одним из самых престижнейших отелей в Нью-Йорке и Огюсту Пигу, владельцу гостиницы, понадобилось целых шесть лет, чтобы вдохнуть жизнь в этот «ларец барокко». В отеле нет номеров, есть только апартаменты, меблированные под различные стили: китайский, французский ампир, японский, викторианский. Есть даже апартаменты царя Бориса с великолепным салоном…

— Царя Бориса? — удивился Богомолов. — Болгарского, что ли?

— Так точно, господин!

— Интересно, почему?

— Просто наш хозяин, владелец этого отеля, господин Огюст Пиг, бывший борец за болгарскую монархию!

— Понятно! — Богомолов чуть заметно усмехнулся и решил перевести разговор на другую тему: — Как здесь с питанием?

— Есть частное кафе на пятнадцать персон, ресторан — на сорок, кроме того, имеются салоны с каминами для приватных собраний. А в одном из салонов даже стоит фортепьяно «Безендорфер» для заезжих знаменитостей! — Чувствовалось, что он гордится своим отелем. — У нас довольно часто останавливаются «звезды»!

— Вы давно здесь работаете? — поинтересовался вдруг Богомолов.

— Почти десять лет!

— Но сколько же вам тогда? — удивился Богомолов.

— Девятнадцать! — важно ответил парень. — Я племянник владельца и работаю с девяти лет!

Выйдя из лифта, они оказались перед вычурной резной дверью, на которой была запечатлена сцена из жизни монархов. Сопровождающий сунул в щель пластиковую карточку, вспыхнул зеленый индикатор, и они вошли в комнату.

Номер оказался еще роскошнее, чем предполагал Богомолов. На стенах висели чуть ли не шедевры изобразительного искуства, привлекала внимание прекрасная дорогая мебель…

— Простыни ирландские — от поставщика Английского королевского двора, бокалы фирмы «Лалик», столовое серебро — от «Кристофль», посуда

— от «Тиффани»… — пояснял парень, перехватывая взгляд Богомолова. Тот благосклонно кивал головой, делая вид, что ничего другого он и не ожидал.

Парень так и сыпал разными названиями, и Константин Иванович терпеливо выслушал его. В конце концов тот совсем доконал его вопросами о машинах:

— Какое авто предпочитает господин? Гараж отеля располагает довольно обширной коллекцией: от «мерседесов» шестидесятого года, «роллс-ройса» пятидесятого года до лимузина вашего Брежнева!

— Все, спасибо, я подумаю! — торопливо буркнул Богомолов, потом сунул ему долларовую бумажку; парень лишь презрительно фыркнул, и Богомолов поспешил исправить оплошность: — Кажется, я ошибся: у меня не слишком хорошее зрение!

Он достал бумажник и на этот раз протянул двадцатидолларовую банкноту, но, похоже, ошибся теперь в другую сторону. В глазах боя отразилось восхищение:

— О, господин, спасибо огромное! Вы так щедры! Если вам что-то понадобится, то стоит только нажать вот эту кнопочку, и…

— Спасибо, я все понял!

— Еще раз благодарю вас! — сделав полупоклон, парень вышел.

— Ну и ну! — покачал головой Богомолов.

— Надо же, скривился от доллара! — хмыкнул казахский парень. — Я бы на вашем месте… — Он махнул рукой, после чего многозначительно взглянул на Богомолова.

— Минуту! — Константин Иванович тотчас раскрыл спортивную сумку, вытащил оттуда бумажный пакет и протянул сопровождающему: — Как и договаривались, сто тысяч!

— Пересчитывать не буду, — буркнул тот и добавил: — Думаю, все честно! Это в ваших же интересах, — намекнул он.

— Не маленький, понимаю! — заверил генерал. — Все точно!

— Пока! — сунув пакет во внутренний карман пиджака, парень вышел из номера.

Богомолов покачал головой, вздохнул и, скинув одежду, пошел в ванную.

Многочасовой перелет сильно утомил его, сейчас ему хотелось только одного: спать, спать и спать! Но, разлегшись на огромной роскошной кровати с тончайшими голландскими простынями, он вдруг призадумался.

Несмотря на заверения Секретаря Совета Безопасности, что Савелия Говоркова постараются как можно дольше держать в неведении относительно его «бегства», Богомолов тревожился. Он слишком хорошо знал генерала Говорова. Тот наверняка сделает все возможное, чтобы предупредить своего любимца, а это значит, жизни генерала сейчас угрожает смертельная опасность: вряд ли Савелий сможет простить такое и наверняка постарается разделаться с ним. Как все запуталось! Остается надеяться только на случай и Господа Бога! Впрочем, усталость брала свое, и генерал Богомолов провалился в глубокий сон, не подозревая о том, что в этот самый момент Савелий Говорков тоже крепко спит. Волнения и переживания в связи с ликвидацией Робота Смерти настолько утомили Савелия, что он, с трудом добравшись до квартирки, снятой для него полковником Джеймсом, прямо в одежде рухнул на кровать и мгновенно уснул.

Но вернемся к Рассказову. Получив и проверив информацию о бегстве генерала Богомолова из Москвы, он сразу же связался с Красавчиком-Стивом:

— Привет, Красавчик!

— Здравствуйте, Хозяин! — бодро откликнулся тот. — Что решили?

— Вот что, сынок, отправляйся-ка ты первым же самолетом в Нью-Йорк, разыщи своего «ценного клиента» и договорись с ним о встрече! Надеюсь, долго ждать не придется.

— Постараюсь, Хозяин! — не слишком уверенно заявил Красавчик-Стив.

— Сделаю все возможное и невозможное!

— Вот именно! — Рассказов уже чуть было не повесил трубку, но тотчас спохватился, вспомнив, что не сообщил еще кое-что: — Подождика, Красавчик! Совсем забыл сказать: сегодня туда же вылетает Тайсон с одним своим парнем, так что встречай его в аэропорту Кеннеди!

— Тайсон? — удивился Красавчик-Стив. — Вы что, мне не доверяете?

— Брось глупить! — недовольно буркнул Рассказов. — Ты должен иметь возможность для маневра! Если бы я тебе не доверял, ты бы давно уже «рыбками занялся».

— Извините, Хозяин, — мгновенно отреагировал Красавчик-Стив. — Случайно как-то вырвалось!

— В следующий раз думай, что говоришь? — Рассказов положил трубку и тут же переключился на другое.

Времени, отпущенного продавцами, осталось совсем мало, а упускать столь выгодную сделку никак нельзя.

К счастью, ждать сообщений из Нью-Йорка долго не пришлось: в этот же вечер КрасавчикСтив перезвонил ему:

— Хозяин, мне удалось связаться с ним и договориться о встрече!

— Отлично. Когда? — обрадовался Рассказов.

— Завтра, в восемь вечера! Успеете?

— Придется! Послушай, как тебе это удалось, не может ли там быть подставки? — насторожился вдруг босс.

— Вы ж меня знаете. Хозяин! Прежде чем выводить вас на незнакомца, я тщательно проверил его! Что называется, просветил со всех сторон!

— А этим людям, через которых ты его проверял, доверяешь?

— О, попробуй им не доверять. Они не только его проверяли, но и меня через свои каналы пропустили, чтобы не лажануться! Да я с ними уже больше года контачу, ни одного прокола не было! Не говоря уж о том, что за переправку этого человека они получили триста тысяч долларов! А это вам не фунт изюму! — повторил Красавчик-Стив не раз слышанное от Рассказова выражение.

— Неплохо! — с улыбкой согласился Рассказов. — Обратись он ко мне, все обошлось бы ему гораздо дешевле. Кстати, твои знакомые сопровождали его до конца иди передавали как эстафетную палочку?

— Насколько я знаю, по договору они обязались доставить его до самого Нью-Йорка, причем гарантировали его безопасность во время всего пути следования. Да и он оказался мужик не промах: сто тысяч баксов, из трехсот обговоренных, вручил представителю уже в номере отеля, то есть непосредственно в Нью-Йорке! Скажите, Хозяин, вас что-то беспокоит? — заволновался вдруг Красавчик-Стив: никогда еще Рассказов не был таким дотошным.

— Я не пацан, и меня в этой жизни сейчас беспокоит только одно: не хочу, чтобы меня ктото подставил на старости лет.

— Господи, Хозяин, вы ж меня прекрасно знаете? — с некоторой обидой произнес КрасавчикСтив. — Да я скорее себе башку отрублю, чем вас подставлю?

— Не о тебе речь, Красавчик, не о тебе! — со вздохом проговорил Рассказов. — К сожалению, я слишком хорошо знаю свое бывшее ведомство! Знаю, на что могут пойти мои так называемые коллеги, если захотят прижучить бывшего сотрудника?

— Неужели через столько лет?.. — удивленно воскликнул Красавчик-Стив.

— В советском КГБ отсутствует такое понятие, как срок давности: захотят и через полста лет за яйца подвесят. — Он замолчал, размышляя о чем-то своем, потом заметил: — Хотя, если учесть то, что произошло за эти годы у меня на родине, а также принимая во внимание развал того ведомства, где я прежде работал, можно сделать вывод: вряд ли кого-то сейчас заинтересует бывший генерал Рассказов. А если кого и заинтересует, то скорее всего именно генерала Богомолова.

— Думаете, что Воронов появился в Сингапуре по его указке?

— Красавчик ты мой, — самодовольно произнес бывший чекист, — Рассказов не только думает, Рассказов еще и кое-что знает!

— Но тогда надо немедленно все отложить и еще раз проверить как следует.

— Идеальный вариант! — вздохнул Рассказов. — Но мы, к сожалению, не располагаем временем. Так что рискнем, — решительно произнес Рассказов, потом с какой-то веселой бесшабашностью воскликнул: — Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

— Вы, как всегда, правы, Хозяин! В каком отеле вам бы хотелось поселиться?

— В общем-то… — начал было он, но неожиданно спросил Красавчика-Стива: — А где остановился Богомолов, тебе известно?

— Обижаете, Хозяин! Не только знаю, но и наблюдаю за ним круглосуточно! Кстати, большое спасибо — без Тайсона мне пришлось бы туговато! — воспользовавшись моментом, Красавчик-Стив решил польстить Хозяину.

— Отлично, в таком случае сними номер гденибудь поблизости! А на будущее цени советы умного человека! — не удержался от замечания Рассказов.

— Конечно, Хозяин! А насчет отеля — я уже предусмотрительно заказал вам люкс в отличном «Беверли-отеле»! Он буквально в пяти минутах ходьбы от пристанища нашего возможного клиента!

— А если бы я захотел остановиться в том же самом отеле, что и он, тогда как? — хитро усмехнулся Рассказов.

— Вряд ли. Хозяин! — самоуверенно заметил Красавчик-Стив. — Дело в том, что в малонаселенном «БОКС ТРИ ОТЕЛЕ» опасность нечаянной встречи слишком велика, а вы наверняка не захотите встречаться с ним до назначенного часа!

— Пожалуй, ты прав! Хорошо, встречай меня первым утренним рейсом! Кстати, про ребят моих ты не забыл?

— Как можно? Они будут жить слева и справа от вашего люкса. Кстати, Тайсон тоже на вашем этаже, а его парня я устроил к нашему клиенту!

— Молодец, растешь на глазах! — похвалил Рассказов.

— А как же! Под вашим чутким руководством! — снова польстил Красавчик-Стив.

— Ладно, до встречи!

— До встречи, Хозяин!

Аркадий Сергеевич усмехнулся: каким вахлачком был Красавчик-Стив прежде! Одевался и обувался черт знает как, а сейчас посмотрите-ка! Да одной только верхней одежды у него тысяч на пять «зеленых», не меньше, не говоря уж о золотом «Ролексе» и массивной золотой цепочке на шее. Да, в таком виде не стыдно и с самим Президентом в одной компании посидеть. Как жаль, что у него нет сына, он бы из него такого парня сделал!

В эту ночь Рассказов спал спокойно, безо всяких сноведений и нехороших предчувствий. Он уже сидел в самолете, когда его особняк посетили три киллера, подосланные Пятым членом Великого Магистрата. Несколько дней они наблюдали за особняком, пытаясь подкараулить свою жертву, но Рассказов носа из дома не показывал.

Тогда наемники решили заполучить план особняка, для чего и подкупили садовника Рассказова, китайца Джу Тхен-хо, недавно нанятого Тайсоном и им же проверенного. По условиям контракта он должен был дважды в день появляться на территории сада, содержать его в чистоте и следить за всеми зелеными насаждениями.

Тайсон, видимо, не слишком тщательно его проверил, ибо в противном случае по достоинству оценил бы послужной список китайца: за все свои пятидесят лет он едва ли работал гделибо больше недели. Наемникам не составило труда найти с ним общий язык, и после бурных возлияний за их счет они стали его лучшими друзьями, ради которых он мог пойти на все что угодно! От него они узнали, что каждый четверг, ровно в десять утра, в особняке для профилактического осмотра специальным работником Тайсона на двадцать минут отключается сигнализация. Этим и воспользовались убийцы, но им не повезло. Именно в этот день Рассказов, спрятавшись за передним сиденьем автомобиля своей бессменной домоправительницы Брунгильды, тайно выехал в аэропорт. Буквально за десять минут наемники пробежались по всем помещениям, переполошили прислугу, но так никого и не нашли: Рассказов словно сквозь землю провалился.

Прихватив со злости мощную Брунгильду, которая сопротивлялась столь яростно и рьяно, что пришлось даже вырубить ее усыпляющим газом, они быстро добрались до заранее снятого ими домика на пустынном берегу и там, применяя известные с древних времен пытки, сумели «расколоть» немку и выяснить, что господин Рассказов рано утром отбыл в Америку. Большего они от нее не добились и, привязав к ногам мешок с булыжниками, бросили в мутные воды сингапурского залива «рыбок кормить».

Каждый из них был мастером своего дела, они понимали друг друга с полуслова. Назначая старшего группы, Петр Ефтимьевич, не долго думая, остановил свой выбор на Рольфе Джонатане, в обозримом прошлом Романе Иванове, который закончил спецшколу имени Феликса Дзержинского при Комитете государственной безопасности в Москве. Он сразу же привлек к себе внимание начальника курса, зарекомендовав себя одним из самых способных учеников, и после года обучения, по личному распоряжению этого начальника, в обстановке строжайшей секретности был переведен в некое спецподразделение.

В нем занимались подготовкой «ликвидаторов», то есть тех, кому поручались работы, связанные с ликвидацией неугодных высокопоставленных лиц, причем чаще всего за границей. По существу это были «самураи русского разлива», ибо чаще всего исполнителя убивали на месте или телохранители жертвы, или сотрудники органов правопорядка, а чаще всего свои же, во избежание возможной утечки информации.

Рольф Джонатан, он же Роман Иванов, действительно был одним из лучших, и ему удавалось оставаться в живых. Конечно, рано или поздно, но и ему суждено было исчезнуть с лица земли. Да он и сам это прекрасно понимал, особенно после одного случая в Болгарии.

Он, как всегда, успешно завершил очередное задание и собирался домой. Какой-то молодой парень вдруг как бы невзначай передал ему, что с ним хочет встретиться один человек из некой очень мощной организации. Роман для виду согласился, собираясь тут же исчезнуть. Каково же было его удивление, когда он очнулся пред светлыми очами Пятого члена Великого Магистрата. Видимо, его бесшумно вырубили, завернули в ковер и перевезли во Францию.

Петр Ефтимьевич приказал оставить их вдвоем и сразу же перешел к делу:

— Вот что, Роман, ты человек неглупый и наверняка понял, что тебя, отличного специалиста-ликвидатора, выкрали тоже не случайные люди!

— ЦРУ? — презрительно усмехнулся Роман. — Я никогда не предам свою Родину! — высокопарно и не слишком убедительно заявил он, гордо распрямив плечи.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какая родина? О чем ты? — Петр Ефтимьевич грустно фыркнул. — Да тебя же самого вот-вот ликвидируют! Ты, по их мнению, и так слишком задержался на этой земле!

Роман удивленно вздернул брови.

— Что, по именам назвать?

— Не нужно! — Роман всей грудью вздохнул и плюхнулся на стул.

— Вот и хорошо? — облегченно проговорил Петр Ефтимьевич. — Но попал ты не в ЦРУ, да и кому, если честно, ты там нужен? У них и без тебя таких хватает!

— Так кто же вы? Кому принадлежите?

— А никому! — усмехнулся Петр Ефтимьевич. — Мы сами по себе!

— Ну и зачем я вам? Если, как вы говорите, я и для ЦРУ не представляю никакой ценности?

— Я ж тебе сказал, что мы не ЦРУ, и потому можем оценить профессионала по достоинству!

— По достоинству: это сколько? — тут же спросил Роман.

— А знаешь, парень, ты мне начинаешь нравиться! — улыбнулся Петр Ефтимьевич.

— А если попристальнее вглядеться? — серьезно заметил тот. — Так сколько все-таки?

— А если я скажу, что ты всегда будешь доволен, тебя устроит?

— Устроит-то устроит, однако и о будущем нелишне подумать!

— Вполне разумно, — согласился Петр Ефтимьевич. — Для начала будешь получать три тысячи баксов ежемесячно и от двадцатипяти тысяч до ста, в зависимости от сложности и важности, за выполненную работу! И этот гонорар будет перечислен на твой личный счет в любой точке земного шара. Хотя я советую тебе воспользоваться швейцарским банком! Ну как, согласен?

— Открыть счет в швейцарском банке? — Роман хитро уставился на собеседника.

— Значит, договорились? — не обращая внимания на его тон, уточнил Петр Ефтимьевич.

— Прежде чем ответить, я должен получить ответы на некоторые вопросы.

— Давай, — кивнул Бахметьев.

— Во-первых, вы не сказали главное: я что же, становлюсь двойным агентом или совсем перехожу под ваше крыло?

— А ты и впрямь не глуп! — отметил Петр Ефтимьевич. — Не беспокойся, ты будешь работать только на нас, скажу больше, под личным моим руководством.

— А как с моим прежним ведомством?

— И с этим справимся: для бывших хозяев и коллег ты просто исчезнешь, словно тебя и не было!

— Пожалуй, у вас действительно очень мощная организация, — покачал головой Роман. — Значит, делать «пластику», менять биографию, документы, легенду?

— «Пластику» самую минимальную, а все остальное — наша забота! Еще вопросы?

— Где я буду жить?

— В двухкомнатной квартире, в двадцати километрах от Парижа! Подходит?

— Вполне! — не дрогнув, ответил тот, но потом вдруг спохватился: — Один или под присмотром двух «нянечек» с пудовыми ручонками?

— Как захочешь. Можешь бабу себе завести.

— Вы хотите сказать, что вот так запросто мне доверяете? Совершенно незнакомому для вас человеку? А если я сбегу?

— Во-первых, о тебе нам известно все, вовторых, речь идет не о доверии, а о сотрудничестве, а в-третьих, от нас невозможно сбежать: из-под земли достанем! — Петр Ефтимьевич произнес эту тираду тихо, но многозначительно, выговаривая каждое слово, в голосе его чувствовалась явная угроза: — Я в полной мере ответил на твой вопрос?

— Куда уж больше, — поморщился Роман и тяжело вздохнул.

— Ну и?

— Да мне терять нечего! Все равно рано или поздно меня бы ухлопали: не свои, так чужие, — задумчиво проговорил он, потом решительно произнес: — Я согласен. Но при одном условии.

И снова Петр Ефтимьевич с интересом взглянул на него. Он все больше и больше проникался симпатией к этому парню: находись кто-либо другой в таком положении, вряд ли решился бы выставлять какие-то условия.

— Однако ты наглый, — усмехнулся он. — Но я все-таки выслушаю тебя.

— Если вы сдержите свои обещания, то никогда во мне не разочаруетесь, но если меня хоть раз обманут или подставят, то я тут же разрываю всякие с вами отношения. Уничтожу любого, кто попытается встать на моем пути, итак до тех пор, пока меня либо не оставят в покое, либо не отправят на тот свет!

Петр Ефтимьевич немного помолчал, словно взвешивая услышанное, потом кивнул:

— Что ж, вполне приемлемое условие, вернее, даже справедливое. Только дай слово, что, прежде чем предпринять что-то подобное, ты всетаки переговоришь со мной: вдруг это ошибка и нас просто хотят столкнуть лбами?! Разумно?

— Пожалуй. Ладно, даю слово! — Роман встал и протянул руку: — Я согласен работать с вами. Но я до сих пор не знаю, как к вам обращаться!

— И очень хорошо. Обращаться будешь не ты ко мне, а я к тебе! Рад, что ты принял правильное решение! — со вздохом заметил Бахметьев. — Ты мне понравился, и очень уж не хотелось «расставаться» с тобой!

— Расставаться? — не понял тот.

— Да, навсегда, — кивнул тот. — Сделай-ка шаг в сторону!

Роман пожал плечами и шагнул вправо. Бахметьев ткнул пальцем в какое-то пятнышко, на красном сукне стола, тотчас раздался тихий хлопок, и в спинку кресла, где только что сидел Роман, вгрызлась пуля.

— Действительно навсегда! — усмехнулся Роман, рассматривая вмятину как раз на уровне головы. — Что ж, откровенность за откровенность. — Он засучил рукав, и Петр Ефтимьевич увидел этакий мини-арбалет, заряженный двадцатисантиметровой стальной стрелкой. — Пробивает двадцатимиллиметровую фанеру с десяти метров!

— Я не сомневался, что ты с сюрпризом, но с таким! — Петр Ефтимьевич нахмурился и решил головы отвернуть сотрудникам своей службы бесопасности. Ведь одно неосторожное слово, и парень запросто мог отправить его на тот свет. — Что ж, очень рад, что ты с нами, а не против нас! — Он встал и крепко пожал Роману руку: — Добро пожаловать в наше Великое Братство!

С тех пор пролетели годы. Роман Иванов превратился в Рольфа Джонатана, внешность его сильно изменилась — он стал куда импозантнее, волосы его потемнели. За это время он чуть не весь свет объехал, выполняя соответствующую работу.

Пятый член Великого Магистрата не хотел рисковать профессионалом понапрасну, а потому поручал только самые важные и серьезные дела.

Таким вот делом оказалось желание отомстить насолившему ему Рассказову.

Конечно, найти общий язык бывшим соотечественникам никогда не поздно, но очередная выходка Рассказова стала последней каплей, и Петр Ефтимьевич отдал Роману Иванову приказ: уничтожить, и желательно побыстрее, Аркадия Сергеевича Рассказова!..

 

Все герои нервничают

Не успел Богомолов проспать и двух часов, как его неожиданно разбудил телефонный звонок. С трудом разлепив глаза, он не сразу сообразил, где находится. Наконец все встало на свои места. Интересно, кто это звонит? Скорее всего, кто-то ошибся номером. А вдруг это Майкл?

Богомолов быстро схватил трубку.

— Да, вас слушают? — ответил он по-английски, не слишком стараясь скрыть свой ужасный акцент.

— Господам Богомолов? — спросил какой-то незнакомый молодой мужчина.

— Да, чем могу быть полезен? По-моему, ваш голос мне незнаком, — как можно любезнее отозвался он.

— Вы правы, мы незнакомы, однако наши общие знакомые сообщили мне о вашем приезде. Извините за беспокойство, но полагаю, вы меня еще поблагодарите за это, — многозначительно произнес мужчина.

— Не лучше ли сразу перейти к делу? — сухо предложил Богомолов. Да, именно этого звонка он ждал, но выказывать свою заинтересованность все-таки ни к чему.

— Мне нравится иметь дело с русскими: они сразу, как это у вас говорят, берут за рога! — не обращая внимания на сухой тон Богомолова, дружелюбно заметил Красавчик-Стив.

— По-русски «взять быка за рога». Итак?

— Ладно, перейдем прямо к делу. С вами хочет встретиться один весьма солидный и уважаемый господин, кстати, ваш соотечественник.

— Вот как? — усмехнулся Богомолов. — По какому вопросу? И как его имя?

— Простите, я не уполномочен раскрывать его имя! Поймите меня правильно: я всего лишь посредник, но заверяю вас, этот господин очень влиятельный человек и наверняка окажется вам. полезен! — Красавчик-Стив изо всех сил старался быть обаятельным.

— Извините, господин… Как вас?

— Зовите меня просто Стив! Богомолов с трудом сдержал свои эмоции; теперь-то ясно, что именно Рассказов ищет встречи с ним, но нужно было продолжать игру.

— Так вот, уважаемый Стив, на данном этапе меня мало волнуют встречи с бывшими соотечественниками, тем более безымянными, это вопервых, во-вторых, я проделал, как вы, вероятно, знаете от наших общих знакомых, очень долгий и утомительный путь, а потому хотел бы отдохнуть. — Не надо было даже напрягаться, и так в его голосе чувствовалась усталость.

— О, я прекрасно все понимаю и еще раз приношу вам свои извинения, но мой господин убедительно просил вас о встрече: дело, которое он хочет вам предложить, не терпит отлагательств!

— Ваш господин знал, кого сделать посредником! — устало заметил Богомолов и для порядка выдержал паузу. — Ладно. Вижу, от вас так просто не отделаешься. Где? Когда? Во сколько?

— Спасибо огромное! — обрадовался Красавчик-Стив. — Если не возражаете, то завтра, в восемь вечера, в отдельном кабинете вашего отеля. Там сможете спокойно вдвоем побеседовать!

— Завтра? — изобразил удивление Богомолов. — То вы говорите, что дело не терпит отлагательств, а теперь вдруг предлагаете встретиться завтра? Очень странно…

— Нет-нет, господин Богомолов! Дело в том, что моему хозяину также придется проделать неблизкий путь, — пояснил Красавчик-Стив.

— Теперь все ясно! Хорошо, договорились!

— Спасибо, приятного вам отдыха!

— Всего доброго, — без особых эмоций отозвался Богомолов и положил трубку.

Итак, все сомнения отпали: Рассказов клюнул на наживку. Хорошо бы, конечно, еще поразмышлять на эту тему, но усталость брала свое, и глаза Богомолова закрывались сами собой. На этот раз-он забылся крепким, глубоким сном.

Почти в это же время Савелий неожиданно проснулся. Во сне ему вдруг почудилось, что он чувствует приближение какой-то неприятности. Вот шаги за входной дверью! Это ощущение было таким явственным, что он невольно открыл глаза и прислушался. Все тихо. Часы показывали шесть утра, однако спать больше не хотелось. Он остался в кровати и начал мысленно перебирать отрывки сновидений сегодняшней ночи.

Неожиданно все его тело наполнилось теплом, и он радостно улыбнулся. Он вспомнил, что во сне ему удалось повидаться с Розочкой. Она почему-то сидела за книгой в совершенно незнакомом ему месте, на краю с какого-то бассейна. В первый момент внутри все сжалось от ревности: где это она? Но тут Розочка закрыла книгу и стала чуть слышно нашептывать английские слова. Очень забавно! Особенно когда подглядывала. Савелий не удержался и тихо произнес:

— А подсматривать нехорошо!

Розочка оторвалась от книги и наткнулась на незнакомое лицо. Она удивленно проговорила:

— Простите?

Почему-то это задело Савелия, и он с огорчением заметил:

— Ну вот, стоило чуть-чуть изменить выражение лица, как тебя уже и не узнают! — потом со вздохом добавил: — А когда-то обещала ждать хоть всю жизнь! — Савелий не выдержал и улыбнулся.

— Савушка?! — ушам своим и не веря, воскликнула Розочка, вскочила с плетеного кресла, смахнув книгу со стола, бросилась к нему на шею и принялась целовать глаза, щеки, нос, уши, губы. — Я знала! — приговаривала она между поцелуями. — Знала, что ты жив! — На глаза ее навернулись слезы.

Дальнейшее нам уже известно из последнего сна Розочки. Да-да, именно так оно и было.

Правда, потом Савелий вдруг почувствовал какую-то тревогу, но Розочка так крепко прижалась к нему, а в глазах ее было столько нежности и ожидания, что он не выдержал: обхватил ее радостное личико ладонями, несколько мгновений смотрел ей в глаза, затем наклонился и как-то опасливо коснулся ее губ своими. Спустя секунду они уже страстно, жадно целовались. Да, это был вовсе не детский поцелуй сестры или маленькой подружки — Савелий ощутил страстный поцелуй женщины! Розочка неожиданно вздрогнула, затрепетала словно бабочка в его могучих, но нежных руках. В какой-то миг Савелий испугался, что Розочка вот-вот потеряет сознание.

Дальнейшее, сколько Савелий ни пытался, он так и не вспомнил. Следующим воспоминанием вновь была тревога. Она стала как бы продолжением той тревоги, во время встречи с Розочкой. Господи! Почему его мозг так упорно отказывается восстановить истоки? Как будто нарочно… Ну нет, сейчас он все вспомнит! Это очень важно!

Савелий мысленно подстегивал себя и наконец добился результата: Богомолов! Но почему, о чем предупреждает его собственный мозг? А, правильно, именно их разговор с Говоровым, а также его последние размышления о Богомолове и не позволили мозгу «отключиться» во время сна. Стоп! Собственно, чего он терзается, когда все проблемы решаются единым махом? Ведь Богомолов-то уже в Нью-Йорке. А если так, то кто им мешает встретиться и раз и навсегда разрубить гордиев узел?!

Савелий здорово разволновался: заложив руки за спину, в одних трусах, он гордо вышагивал по огромному ковру из угла в угол, и лишь по изгибу бровей Говоркова да редким, но резким движениям головой можно было сделать вывод, что он мыслит.

— Вот черт! — неожиданно ругнулся он и на миг остановился.

Что же тогда произошло на самом деле? Не ужели Богомолов затеял какую-то игру, не поставив в известность своего друга? Нет, здесь что-то не так! Господи, хотя бы на секундочку заглянуть в глаза Богомолова! Савелию казалось, что тогда он сразу же все поймет. Ему вдруг пришло в голову, что он както по-другому стал мыслить. Раньше услышанного ему бы хватило для того, чтобы вынести генералу Богомолову приговор. Что с ним? И тут Савелию вдруг стало стыдно.

— Прости, Учитель! — задрав голову, виновато прошептал он. — Слишком много волнений за последнее время. Я тут голову ломаю над изменениями в самом себе, а дело в том, что я стал Ангелом Жизни. И для того чтобы осудить кокого-либо человека, я должен быть САМ твердо уверен в его виновности. А до тех пор человек считается невиновным.

Савелий задумался. Он не только не уверен в том, что Богомолов виновен, но и ничто в душе не подсказывает, что это так: нет чувства опасности или тревоги, как обычно бывает в подобных случаях… Но почему же его все-таки лихорадит? Ага, вспомнил! Значит, ему предстоит какая-то схватка, бой! Именно таково состояние спортсменов перед стартом и охотников перед началом охоты.

Нет, так можно сойти с ума! Необходимо изыскать возможность все прояснить, а значит, следует искать встречи с генералом Богомоловым. Но как его найти в этом самом Нью-Йорке?!

Собственно, чего это он так запаниковал? Надо спокойно поразмышлять, поставить себя на его место. Генерал весьма скоропалительно покинул Москву, и вряд ли у него было время, чтобы подготовить себе какую-то легенду, документы: это вовсе не так просто, даже для генерала госбезопасности!

Итак, с большой долей вероятности можно предположить, что генерал Богомолов покинул Москву под собственным именем. В таком случае найти его не представляет труда: надо просто прошерстить все гостиницы. А уж при компьютеризации Америки это и впрямь пара пустяков! Савелий радостно потер руки, но туг же нахмурился: а если генерал остановился в частном секторе или у каких-нибудь знакомых?

— Нет, не может быть! — громко возразил он сам себе. Во-первых, в его ситуации нельзя расспрашивать встречных и поперечных и наводить справки о возможности переночевать. Вовторых, к знакомым он вряд ли бы обратился по тем же самым причинам. Майкл?! К нему тем более нельзя! Выходит, генералу Богомолову остаются только отели, кемпинги и пансионаты!

Савелий снова взглянул на часы: семь пятнадцать? Рановато, пожалуй, будить полковника. Стоп! Он же давал телефон своего дежурного офицера: звони, мол, если что, в любое время дня и ночи. Савелий подскочил к телефону.

— Капитан Стейнвуд слушает! Чем могу быть полезен? — моложавый баритон звучал так бодро, словно капитан только и делал, что ждал этого звонка.

— Сергей Мануйлов, — представился Савелий.

— Да-да, наслышан о вас! — к счастью для Савелия, ответил тот. — Мне приказано соединять вас с полковником в любое время. Соединяю?

— Нет-нет, благодарю! — поспешил отказаться Савелий. — Может, вы меня проконсультируете?

— Помогу всем, чем смогу! — с готовностью ответил капитан.

— Понимаете, капитан, мне надо разыскать в Нью-Йорке своего приятеля. Он остановился в отеле, кемпинге или пансионате…

— Нет ничего проще, — обрадовался Стейнвуд. — Давайте его фамилию.

— А не могу ли я сам это сделать? — осторожно спросил Савелий, в то же время пытаясь найти объяснения подобному поступку. — Дело в том, что…

В этот момент капитан Стейнвуд неожиданно пришел ему на помощь:

— Не хотите подключать официальные службы, я правильно понял?

— Что-то в этом роде! — с явным облегчением согласился Савелий.

— Пожалуйста, запишите номер. — Он продиктовал и добавил: — Чтобы облегчить поиски, скажите, что вы его дальний родственник.

— Почему дальний? — удивился Савелий.

— Как почему? Ближний должен бы знать, где он остановился. — Стейнвуд хитро усмехнулся.

— Благодарю за науку, капитан!

— Это вас мы все должны благодарить за спасение наших задниц! — воскликнул тот. — Мне обо всем рассказали в подробностях. Это было классно сделано, приятель. Желаю удачи!

— Спасибо! — Савелий довольно улыбнулся и покачал головой: не хватало еще, чтобы его объявили национальным героем!

Что ж, попробуем поискать. Савелий набрал номер.

— Доброе утро! Справочная города. Чем могу быть вам полезна? — проворковал тонкий женский голосочек.

— Доброе утро, девушка? У вас очень приятный голос, — польстил Савелий.

— Спасибо, у вас тоже, — невозмутимо ответила та. — Чем могу помочь?

— Понимаете, на днях в Нью-Йорк приехал мой дальний родственник, — Савелий невольно усмехнулся, — и мне нужно его разыскать. — Слова прозвучали не очень убедительно, и он добавил: — Дело в том, что мне пришлось неожиданно отъехать по делам, теперь мне хочется загладить вину.

— Преподнести ей сюрприз, заявившись с огромным букетом цветов? — предположила девушка.

— Скорее с бутылкой водки! — усмехнулся Савелий. — Это мужчина!

— Водки? Значит, он из России?

— Вы очень догадливы. Он действительно из России!

— Это намного упрощает поиски! Говорите его фамилию, имя.

— Константин Богомолов!

— Минутку! — Он слышал, как девушка застучала по клавишам компьютера и, наконец, произнесла: — Записывайте! Богомолов Константин Иванович остановился в «Бокс три отеле», адрес: сто двадцать пять, Ист-Сайд, Пятидесятая улица, апартаменты двести пятнадцать, телефон 753-22-15. Еще что-нибудь?

— Нет, спасибо вам большое! Вы очень любезны. — Савелий даже не пытался скрыть своей радости.

— Это моя работа, молодой человек. Желаю удачи при встрече с родственником.

— Еще раз спасибо! — Он положил трубку. Без пятнадцати восемь. Рановато… Конечно, Савелий отлично помнил, что Богомолов привык рано вставать, но тогда это была работа, служба… Ладно, пока он принимает душ, одевается, пройдет еще немного времени. Он вновь взглянул на свою запись: что ни говори, а компьютерная сеть весьма полезное изобретение! Савелий отправился в душ.

Однокомнатная квартирка, по московским понятиям, была даже слишком большой и уж никак не однокомнатной: огромная, метров тридцать, гостиная, небольшая спальная комната, шикарная кухня, туалет, ванная, гардеробная. Войдя в ванную комнату с намерением встать под душ, он был настолько поражен размерами ванны нежно-лазоревого цвета, что не смог удержаться от соблазна — залез и, будучи большим любителем бани, стал наполнять чуть ли не кипятком.

Шум воды совершенно случайно сослужил ему хорошую службу. Дело в том, что неожиданно капитану Стейнвуду позвонил полковник Джеймс и услышал от него о звонке Савелия. Полковник тут же набрал номер Говоркова, но ответа не дождался и подумал, что тот уже куда-то ушел. Если бы Савелий услышал звонок, то, скорее всего, признался бы, что разыскивает Богомолова, и это могло иметь непредсказуемые последствия: Майкл тут же стал бы названивать Богомолову, а тот в свою очередь, вероятнее всего, запаниковал бы. И вся операция мгновенно с треском провалилась бы. Однако этого не произошло.

От души понежившись в ванной, Савелий досуха растер тело махровым полотенцем, просушил феном волосы, не спеша, словно специально тянул время, оделся, потом выпил чашку кофе и только после этого взялся за аппарат, чтобы набрать номер Богомолова, но его опередили.

— Слушаю, — недоумевая, отозвался Савелий.

— Я тебя не разбудил? — несколько виновато проговорил генерал Говоров, но в его голосе чувствовалась усталость.

— Нет-нет, Порфирий Сергеич, слушаю. Чтото случилось?

— Даже не знаю, как и сказать, — растерянно начал Говоров и тяжело вздохнул.

— Так и скажите, — предложил Савелий.

— Ладно. Выяснилась одна деталь, правда, не знаю, чем она может быть полезна для тебя. Лично меня она просто привела в недоумение!

— Не тяните за душу, говорите!

— Прошел слух, что Богомолов прихватил с собой огромную сумму денег! — выпалил Говоров и многозначительно замолчал.

— Но откуда? — удивленно воскликнул Савелий. — И что значит «огромная»?

— Откуда? Это вопрос! Лично меня больше всего удивляет сама сумма!

— И какова же она?

— Более миллиарда долларов!

— Господи! Чушь собачья! — Савелий усмехнулся. — И этот миллиард он упаковал в свой чемодан. Так, что ли? И с каких это пор генерал Говоров доверяет слухам?

— В том-то и дело, что источники слухов больно уж влиятельные!

— Ну-ну! — Савелий не стал его расспрашивать: если бы генерал мог, то давно бы уже сказал.

— Не знаю, но я решил, что тебе нелишне будет знать об этом. Ладно, что у тебя? Есть новости?

— Есть! — вздохнул Савелий. — Мне удалось нолучиггь телефон и адрес генерала Богомолова.

— Так быстро? И что ты намерен делать? — Говоров был явно взволнован.

— Во-первых, хочу позвонить ему!

— Зачем?

— Не знаю. — Савелий пожал плечами. — Там видно будет! Может, подъеду к нему.

— Но это же опасно!

— Не опаснее, чем встреча с Роботом Смерти! — Савелий криво улыбнулся.

— Все может быть. Во всяком случае, очень прошу: будь осторожнее!

— Мухтар постарается!

— И сразу же позвони мне!

— Да не беспокойтесь вы так, Порфирий Сергеевич! Все будет хоккей, как говаривал наш боцман, большой его любитель!

— Дай-то Бог, мальчик мой, дай-то Бог! Удачи тебе!

— Вы уже третий, кто желает мне удачи! — грустно улыбнулся Савелий. — Ладно, я вам позвоню, как только будут новости!

— Хорошо, жду! — В трубке раздались короткие гудки.

Часы показывали ровно восемь сорок пять утра, и Савелий решительно набрал номер Богомолова.

— Да, слушаю вас! — услышал Савелий знакомый баритон генерала и тут же положил трубку.

До самого последнего мгновения ему почемуто казалось, что он услышит чей-нибудь чужой голос. Почему? Он и сам не мог толком ответить. Но разговаривать с Богомоловым не стал, поскольку хотел для начала взглянуть ему в глаза. Савелий решительно махнул рукой и пошел к выходу, затем остановился, вернулся к гардеробной и на всякий случай вытащил из сумки «Стечкина» Богомолова: неизвестно, с кем придется столкнуться при личной встрече с генералом. Он сунул пистолет за пояс под пиджак и вышел из квартиры. Вскоре он уже сидел в такси.

— Ист-Сайд, «Бокс три отель»!

— На Пятнадцатой улице? Пятнадцать минут — и мы на месте! — ответил таксист, пожилой седоватый мужчина.

— Вот и прекрасно, поехали! Таксист действительно хорошо знал свое дело, и ровно через пятнадцать минут они остановились перед небольшим строением, напоминающим богатый особняк.

— Вы уверены, что это отель? — Савелий спросил не потому, что сомневался, а для того, чтобы осмотреться, нет ли какой-нибудь «наружки».

Неожиданно он заметил какого-то мужчину, который сидел на лавочке недалеко от отеля и читал газету. Он сидел как-то очень уж неудобно, зато видел вход в отель, — это-то и насторожило Савелия.

— Отель, конечно! — усмехнулся пожилой водитель. — Владельцу пришлось здорово раскошелиться, чтобы довести его до ума. А сейчас он пользуется большим спросом у приезжих знаменитостей. Актеры, великие спортсмены, сенаторы, бизнесмены — кого только не приходилось сюда подвозить! И то сказать: более пятнадцати лет таксистом работаю! Так что, если экскурсию какую или по примечательным местам захотите покататься, то милости прошу: телефон и мой номер на кузове машины. Не успеете трубку положить, а я уже тут как тут!

— А почему вы решили, что я приезжий? — удивился Савелий, все еще размышляя, как избавиться от «хвоста»? — Или у меня акцент какой?

— Да нет, акцента у вас нет! — с улыбкой покачал головой таксист.

— Только слишком уж вы правильно по-английски говорите. А такое бывает только в двух случаях: либо вы англичанин из породы «белых воротничков», либо изучали язык слишком дотошно, видимо, для своей специальности, не слишком широкого профиля. — Таксист словно разговаривал сам с собой, не очень-то надеясь, что его слушают.

— И что же это за специальность, по-вашему? — улыбнулся Савелий.

— Мало ли какая? Учителя там или шпиона! — Мужчина пожал плечами.

— Ладно, держи, психолог! Спасибо, — подмигнул Савелий. — Сдачи не надо!

— И вам спасибо, добрый человек! — Таксист даже чуть наклонил голову.

— Извините, а вы, случайно, не русский? — неожиданно по-русски спросил Савелий.

— Во блин! — воскликнул тот и тут же громко расхохотался. — Впервые такое: и сам ошибся, не узнав, что русского везу, и сам же прокололся! Ну надо же! — Он еще громче заржал. — Сорок лет, как на американской земле; пашу, как папа Карло, из них пятнадцать — за баранкой! И на тебе! Позвольте представиться: доцент кафедры механико-математического факультета Московского государственного университета имени Михаилы Ломоносова Климкевич Соломон Израйлевич! — с пафосом представился он, потом добавил, вероятно, для того, чтобы избежать лишних вопросов: — Пятый пункт подвел! Понятно?

— Понятно! — улыбнулся Савелий. — Сергей Мануйлов! Тоже из Москвы!

— коротко представился он, отвечая на его незаданный вопрос.

— По делам или как?

— Или как! — улыбнулся снова Савелий.

— Что ж, желаю всяческих успехов! — Соломон Израйлевич сразу же понял, что на его хитрые вопросы вряд ли последуют ответы. — Вызывайте, если понадоблюсь! Для земляка готов на пятьдесят процентов скидки!

— Спасибо, непременно воспользуюсь, если нужда будет! Побольше вам пассажиров! -пожелал на прощание Савелий.

— А я и так не жалуюсь. — На этот раз подмигнул старый еврей. — У меня прилично есть своих постоянных клиентов, — на Савелия тотчас пахнуло одесским колоритом. — Вы извините меня, но у меня сложилось такое впечатление, что вас заботит тот хитрый господин, который делает вид, что просто сидит на лавочке, или я ошибаюсь?!. — Соломон Израйлевич оказался весьма наблюдательным человеком.

— Почему же он хитрый? — спросил в свою очередь Савелий.

— Того и гляди, голову сломает, по сторонам глядючи! Он вам мешает? — с намеком спросил Соломон Израйлевич.

— С чего вы взяли? — удивился Савелий.

— Во-первых, вы на него странно посмотрели и с того момента о чем-то усиленно думаете, во-вторых, не очень спешите покидать машину. И вряд ли это из-за старого Соломона. — Он чуть устало усмехнулся.

— От вас ничего не скроешь! — Савелий покачал головой, восхищенно взглянув в глаза.

— Эх, мил человек, поработай-ка здесь с мое за баранкой, и ты невольно станешь не только внимательным человеком, но еще и психологом! — Он взял в руки телефонную трубку и быстро набрал девятьсот одиннадцать. — Полиция? С вами говорит таксомотор К-2333!.. Напротив «Бокс три отеля» сидит мужчина, который, как мне кажется, числится в ваших листовках в числе разыскиваемых преступников, по-моему, за грабеж, если не ошибаюсь!.. Да, сидит, читает газету и подозрительно посматривает по сторонам!.. Да не за что, сержант! Просто это мой гражданский долг!.. Спасибо! И вам удачи! — Он положил трубку на аппарат и хитро взглянул на Савелия. — Ну вот, теперь посидим минут пять и посмотрим!

Однако ждать почти не пришлось: буквально через минуту раздался визг полицейской сирены, а дальше все было, как в американских фильмах: «Полиция! Поднять руки! Медленно встать!» А еще через минуту, полицейские, обыскав несчастного, нашли у него оружие. Его тут же повалили на землю лицом вниз, надели наручники и вскоре, как мешок с отрубями, забросили в полицейскую машину.

— Ничего себе, — старый Соломон почесал в затылке, — шутки шутками, но мне это не очень-то по душе. — Он поморщился. — Не хватало еще под старость лет нажить себе врагов в мафии! — Он подозрительно посмотрел на Савелия.

— Не волнуйтесь, Соломон Израйлевич, с вами ничего не будет!

— Откуда вы знаете? — недовольно буркнул тот.

— Не вы один такой наблюдательный: ваш номер совсем не К-2333! — Савелий хитро подмигнул. — Так что живите спокойно! И спасибо вам. — Он вышел и хлопнул дверцей. — Удачи вам.

Огромный темно-бордовый «кадиллак» уже скрылся за поворотом, а Савелий все еще стоял и смотрел ему вслед. Сколь интересна жизнь! Как много сюрпризов она преподносит! Он тряхнул головой, словно стряхивая с себя сон, и направился ко входу.

В вестибюле отеля его встретил очень молодой паренек в малиновой униформе, подвел к столь же молодому администратору за стойкой.

— Чем могу быть полезен? — любезно спросил тот.

— Мне нужно пройти в двести пятнадцатый номер. К господину Богомолову, — добавил Савелий.

— Минутку! — Администратор застучал по клавишам компьютера. — Да, господин Богомолов в номере! Сейчас я его предупрежу!

— Не нужно! — с улыбкой остановил Савелий и протянул десятидолларовую бумажку. — Мне хочется преподнести сюрприз дядюшке!

— Ясно! — ощерился тот. — Посыльный вас проводит! Гарри, отведи господина в двести пятнадцатые апартаменты, — важным тоном бросил он, и паренек мгновенно изогнулся в полупоклоне.

— Прошу вас, господин, следуйте за мной! — проговорил он.

Посыльный подвел его к лифту, они поднялись на второй этаж и вскоре остановились перед уникальной дверью.

— Благодарю! — Савелий сунул ему доллар.

— Спасибо, сэр! — Парень поморщился, но, ничего не сказав, тут же удалился.

Савелий постоял немного, собрался с мыслями, попробовал толкнуть дверь, но она не поддалась, и тогда он тихо постучал. Никто не ответил, он постучал чуть сильнее. За дверью послышался какой-то шорох, и чисто машинально Савелий передвинул пистолет поудобнее. Заметив глазок, Савелий встал так, чтобы его не было видно. В глазке промелькнула тень.

— Кто там? — спросил Богомолов.

— Консьерж. На ваше имя пришел факс, — изменив голос, сказал Савелий.

— Минуту! — ответил генерал, и вскоре дверь открылась.

Савелий тотчас сделал шаг вперед и толкнул дверь внутрь. Не ожидая ничего подобного, генерал едва удержался на ногах.

— Разрешите? — с усмешкой бросил Савелий, входя внутрь, и тут же закрыл за собой дверь.

— Ты?! — удивленно воскликнул Богомолов.

— Не ожидали?

— Честно говоря, нет! Проходи! — Богомолов, видимо, только что проснулся: еще заспанный, лицо чуть помято, одет в шикарный белоснежный махровый халат с монограммой отеля.

— Не возражаешь, если я хотя бы лицо ополосну? — совершенно спокойно спросил он.

Почему-то Савелий почувствовал себя неудобно, ему даже стало стыдно.

— Да, пожалуйста, — кивнул он. — Только если не возражаете?.. — Савелий прошел в ванную комнату, внимательно окинул ее взглядом и только после этого сказал: — Прошу!

— Благодарю! — с чуть заметной усмешкой произнес генерал и прикрыл за собой дверь. — Я не закрываюсь! — многозначительно бросил он.

Тем не менее Савелий подошел к телефону и снял трубку: на стене ванной комнаты он заметил параллельный аппарат и решил исключить всякую случайность. Генерал спокойно мог комунибудь позвонить и призвать на помощь. Первое впечатление от встречи ничего не прояснило: генерал держался спокойно, уверенно и без лишней суеты, то есть как честный человек, которому совершенно нечего скрывать. Что ж, посмотрим, что дальше!

Мысли генерала Богомолова сейчас походили на резвящихся скакунов, и он никак не мог сосредоточиться, а потому решил выкроить время, чтобы все спокойно обдумать. Так, чистя зубы, Богомолов мог не торопясь все взвесить и принять решение. Да уж, кого-кого, а Савелия долго держать в неведении невозможно. Скорее всего, Говоров и рассказал ему о «бегстве» генерала госбезопасности. Можно себе представить, каких трудов и мучений ему стоило сделать это!..

Сейчас ему просто нельзя скрывать от Савелия истинную причину своего отъезда из Москвы. И не только из-за собственной безопасности — это как раз беспокоило его меньше всего. Вряд ли Савелия могут удовлетворить пространные объяснения, общими фразами тут не отделаешься. Нет, ни в коем случае нельзя провалить план, благодаря которому будет нанесен ощутимый удар по наркобизнесу. И сейчас он больше всего боялся слежки за Савелием. Кем его представить, если что?

Богомолов ожесточенно поелозил по лицу электробритвой, смочил кожу каким-то пахучим лосьоном после бритья, пошлепал по лицу руками, пофыркивая от удовольствия, после чего взглянул в зеркало и удовлетворенно причмокнул языком: сейчас он вполне готов к разговору с Савелием.

Савелий неподвижно сидел в кресле с закрытыми глазами, и со стороны могло показаться, что он дремлет, но стоило только появиться Богомолову, как он сразу же открыл глаза и вопросительно взглянул на генерала.

— Ну, здравствуй, «крестник»! — бодро проговорил Богомолов.

— Здравствуйте, това… — Савелий специально запнулся и добавил: — А может, к вам теперь следует обращаться «господин»?

— Неужели ты способен так быстро разувериться в человеке, который всегда относился к тебе с уважением? — не без грусти спросил Богомолов.

— Вы прекрасно знаете: если бы это было так, встреча протекала бы несколько по-иному, — совсем не двусмысленно заметил Савелий. — Я разыскал вас, чтобы посмотреть вам в глаза и услышать правду!

— Но как ты удостоверишься в том, что я тебе не вру? — Генерал криво усмехнулся.

— Я БУДУ знать! — твердо заверил Савелий.

— Что ж, как говорится, понадеемся на русское «авось»! — Богомолов улыбнулся и сел напротив. — Авось ты окажешься благоразумным, авось ты поверишь мне, и…

— И авось вы скажете мне правду! — закончил за него Савелий.

— Тебя, Савелий, я никогда и ни в чем не обманывал! — Константин Иванович взглянул ему прямо в глаза и несколько секунд не отводил их.

— Или ты возразишь?

— Нет! — кивнул Савелий, приложил палец к уху, к губам и вопросительным взглядом обвел комнату.

— Можно говорить о чем угодно, — заверил Богомолов.

— Отлично! В таком случае продолжу. Посудите сами, как бы вы среагировали на моем месте? Что мы должны были подумать? И что произошло такого, чтобы генерал госбезопасности ни с того ни с сего вдруг тайно покинул не только свою службу, свой город, но и свою страну! А?!

— Если бы я оказался на твоем месте, то я бы подумал, что произошло что-то очень важное и рано или поздно все прояснится и станет на свои места, но верить не перестал бы ни при каких обстоятельствах!

Савелий внимательно вслушивался в этот Голос, полный уверенности, и смотрел на генерала в упор, пытаясь разобраться в сидящем напротив человеке. Сейчас он откинул прочь все свои эмоции, все чувства к Богомолову, стремясь к объективности.

— Настолько важное и стремительное, что не было времени пообщаться со своим старым другом? — уточнил он.

— Порой обстоятельства сильнее нас! — Богомолов тяжело вздохнул.

— Но теперь-то вы можете мне все спокойно и честно рассказать?

— А ты случайно не обратил внимания: проявлял ли кто излишнее любопытство к твоей персоне? — неожиданно спросил Богомолов.

— Обижаете, Константин Иванович, — усмехнулся Савелий. — При любом раскладе тащить за собой «хвост» мне невыгодно.

— Почему это? — не понял Богомолов.

— В одном случае опасно для меня, в другом — для вас!

— Да? А я как-то и не подумал, — хмыкнул генерал. — И все-таки? — настойчиво спросил он.

— Не знаю, но рядом с отелем, на садовой скамейке, сидел какой-то мужик и явно следил за входом?

— Ну и? — нахмурился генерал.

— Пришлось убрать его с помощью старого Соломона! — усмехнулся Савелий.

— Какого Соломона? Куда убрать?

— Да вот, Константин Иванович, таксист оказался нашим земляком. Уже сорок лет живет в Америке. Он-то и помог мне убрать этого типа. Впрочем, не важно! — Он молча уставился на Богомолова.

— Хорошо, слушай! — вздохнул тот и подробно изложил все Савелию.

— Таким образом я и оказался в НьюЙорке! — закончил свой рассказ Богомолов.

— Отлично! Выходит, пока я укрощал Робота Смерти, вы с Майклом затеяли «большую стирку»? — ревностно произнес Савелий.

— Теперь-то ты понимаешь — все произошло столь стремительно, что я не мог связаться ии с тобой, ни с Говоровым?!

— Ну… И что же Рассказов, отозвался?

— Звонил Красавчик-Стив и так уговаривал встретиться с одним важным господином, что мне, как я ни отнекивался, пришлось согласиться. Встреча произойдет завтра, в восемь вечера. — Глаза Богомолова хитро блеснули.

— А соглашаться так не хотелось! — хохотнул Савелий. — Да, узнаю Рассказова? — Он покачал головой.

— Так в этом-то все и дело! — воскликнул Богомолов. — На горизонте неожиданно возникает огромный и очень соблазнительный куш для любого наркодельца, но тут играет свою роль еще и фактор времени!

— И деньги, которых у него не хватает! — Савелий поморщился. — Не слишком ли явный «рояль в кустах», я имею в виду ваш миллиард? И сделка отличная, и товару много, а тут еще и генерал Богомолов со своим миллиардом! — Савелий скорчил мину и покачал головой. — Кстати, каким образом вы могли прихватить за границу столько денег? — спросил он вдруг.

— Как каким? — удивился Богомолов. — Я не сомневался, что ты понял.

— Так вы под тот миллиард, который я увел у бывшей нашей компартии, весь план состроили? — наконец догадался Савелий. — Отлично! Вот в это Рассказов наверняка поверил! Нисколько не удивлюсь, если выяснится, что в свое время и он пытался дотянуться до этих денежек! Выходит, что я, оставив эти деньги на частных счетах, невольно помог разработке этого плана?!

— Выходит, так, — кивнул Богомолов.

— Чем смогу еще быть вам полезен? — строго спросил Савелий.

— Как я понимаю, ты даешь мне понять, что я полностью реабилитирован? — тихо проговорил Богомолов.

— Полностью и безоговорочно! — воскликнул Савелий и с улыбкой добавил: — Чему, кстати, я весьма рад!

— О моем «бегстве» тебе сообщил Порфирий Сергеевич? — неожиданно спросил генерал.

— А что бы вы сделали на его месте? — вопросом на вопрос ответил Савелий.

— Думаю, то же самое, — признался Богомолов. — А все-таки почему-то грустно!

— Грустно? — вспылил Савелий. — Да вы знаете, как он переживал? А когда мы все анализировали, то сказал буквально следующее, что если все совсем не так, как выглядит на первый взгляд, то он, как щенок, запрыгает от радости! А каково ему сейчас на вашем месте?

— Как, на моем? — не понял Константин Иванович.

— Временно ваш кабинет, по распоряжению Секретаря Совета Безопасности, занял Порфирий Сергеевич. Я думал, вы в курсе.

— Бедный Порфирюшка! Столько пришлось пережить!

— Ничего, теперь все станет на свои места! Он ждет моего звонка!

— Не знаю, стоит ли ему сейчас все выкладывать? — Богомолов задумчиво покачал головой. — Где-то в моем ведомстве есть «кукушечка», а Порфирий может не выдержать… и…

— Вы хотите сказать, что он проговорится? — разволновался вдруг Савелий.

— Нет, что ты, «крестник», не проговорится, а по лицу все прочтут! Ты же знаешь, какой из него артист. Нет, лучше продержи его до вечера в неведении. Доложишь обо всем после нашей встречи с Рассказовым. Хорошо? — Генерал вопросительно уставился на Савелия.

— Если честно, то мне это вовсе не по душе. Порфирий Сергеич и так много переживал, но я вас понимаю и потому так все и сделаю. Но только до встречи с Рассказовым, то есть до двадцати часов завтрашнего дня!

— Спасибо, «крестник»! Что же касается твоей помощи, которую ты предлагаешь, то мне думается, коль скоро мы с тобой на чужой территории и всей операцией руководит полковник Джеймс, то тебе надо связаться с ним! Хотя если хочешь знать мое мнение, то я бы не советовал тебе «светиться» в новом обличье. Мало ли…

— Вы хотите сказать, что не очень верите в успех? — нахмурился Савелий.

— Поговори лучше с Майклом. Дело в том, что у него в Сингапуре свой человек, а значит, и свежая информация о Рассказове. Я-то с Майклом в последний раз разговаривал перед отъездом из Москвы. Надеюсь, понимаешь почему? — И в тоне Богомолова, и в его глазах о1дущалось какое-то беспокойство, точнее сказать, неуверенность.

— Может, поделитесь сомнениями? — предложил Савелий.

— К сожалению, ничего конкретного! — пожал плечами генерал. — Так, одни предчувствия.

— Кто бы мне сказал с год назад, что Константин Иванович будет говорить о предчувствиях?! — улыбнулся Савелий.

— «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет!» — с грустью продекламировал Богомолов.

— Что ж, могу только съехидничать: кто-то когда-то говорил, что верить предчувствиям… — начал было Савелий, но генерал перебил:

— Чушь собачья! И это говорил я! Век — живи, век — учись! Тем не менее я бы многое отдал, чтобы мои предчувствия не оправдались! Эх, знать бы, что за «наблюдателя» ты спугнул. Может, это Майкл расстарался? — Он вновь тяжело вздохнул. — Говоришь, он был вооружен?

— Не думаю, что это человек Майкла: слишком уж глазки бегали. Впрочем, я спрошу. — Савелий нахмурился. — А что, если это был человек Рассказова? Если учесть его осторожность и хитрую сущность, то он мог специально чуть отложить встречу, чтобы в последний раз понаблюдать за тобой, а?!

— Если это человек Рассказова, то завтра я вряд ли с ним встречусь. Да-а-а! — протянул генерал и покачал головой. — Ладно, гадать не будем: завтра и так все прояснится. Постарайся выйти незаметно.

— Вряд ли это правильно. — возразил Савелий. — Меня же прекрасно запомнил администратор: я ему представился вашим племянником! Может, сказать, как бы мимоходом, что ошибся и вы оказались просто однофамильцем?

— А что… — оживился Богомолов, но тут же воскликнул: — Нет, не подходит: это тебе не Россия — нашел однофамильца в Америке! Лучше ничего не говори и даже не смотри на него, словно ты «специально» хочешь выйти незаметно.

— Вы что-то придумали?

— Более правдивую байку: ко мне приходил представитель тех, кто переправлял меня за границу, за остальными деньгами — за сотней тысяч баксов! — Богомолов подмигнул. — Ну, пожелай нам удачи!

— Удачи, Константин Иванович! Они крепко обнялись, потом пристально посмотрели друг другу в глаза, и Савелий тут же покинул апартаменты.

Он быстро прошел мимо администратора и боковым зрением заметил, как тот бросил недоуменный взгляд ему вслед. Может, действительно Богомолов был прав и эта не очень хитрая придумка сработает на них? Тем не менее оставался еще один опасный участок перед входом в отель. Что, если мужичка уже отпустили?

Савелий подошел к двери и чуть-чуть приоткрыл ее. Злополучная скамейка была пуста. Он внимательно осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. Выйдя из отеля, он осмотрел другую часть улицы, которую нельзя было рассмотреть в щель, но и там все было «чисто». Савелий успокоился и, весело насвистывая, направился к стоянке такси. Как же здорово узнать, что тот, которому ты всегда безоговорочно верил, не предал, не подвел тебя, а остался таким же чистым и честным, как прежде!

Не успел Савелий войти в свою однокомнатную квартиру, как в дверь кто-то позвонил.

— Кто там? — спросил он.

— Ваш подарок, господин! — ответил женский голос.

Савелий открыл дверь и увидел на пороге длинноногую, жгучую, очень симпатичную брюнетку, чем-то напоминающую Мадонну. Она была одета в коротенькую, переливающуюся ярко-малиновую юбчонку, приталенный, укороченный, такого же цвета курточку, из-под которой выпирали огромные груди. На вид ей было немногим более двадцати.

Томно улыбнувшись, она едва ли не шепотом спросила:

— Вас зовут Сережа?

— Да, Сергей Майнулов! — Он несколько растерялся и спросил: — А где же подарок и от кого?

— Как где? — усмехнулась она. — Перед вами! Разве я вам не нравлюсь? — Она кокетливо повертелась из стороны в сторону и даже приподняла свою и без того коротенькую юбчонку, обнажившись едва ли не до бедер.

Его взору открылось прекрасное кружевное белье черного цвета, резинки от пояса поддерживали тончайшую паутинку почти бесцветных чулок, которые лишь подчеркивали ровный загар бархатистой кожи. Девица была столь соблазнительна, что Савелий на несколько секунд застыл в немом восхищении и очнулся лишь тогда, когда услышал шум поднимающегося лифта.

— Зайдите, пожалуйста! — поспешно сказал он. — Это что, розыгрыш?

— спросил Савелий, едва девушка оказалась внутри.

— Никакого розыгрыша! — Она улыбнулась и провела по его щеке своим длинным наманикюренным пальчиком. — А ты, красавчик, милый!

— Ничего не понимаю! Может, вы…

— Сюзанна! Но для тебя, красавчик, Сьюзи! — представилась она.

— Хорошо, Сьюзи, может, ты объяснишь, кто тебя послал? — До него наконец дошло, что перед ним стоит обыкновенная, хотя и довольно симпатичная, проститутка.

— Он мне не представился: щедро заплатил, дал адрес, назвал тебя и сказал, чтобы я пришла и постаралась максимально осчастливить тебя. — Во время этого монолога, она изо всех сил старалась ему понравиться.

— Но мне бы хотелось знать… — продолжал настаивать Савелий. Девица мягко прервала его:

— Господи, милый, разве это так уж важно? Человек захотел сделать тебе сюрприз, а ты? Неужели тебе он не нравится? — Она неожиданно дернула вниз «молнию» курточки и обнажила свою внушительную грудь, с трудом удерживаемую черным кружевным бюстгальтером. Казалось, стоит ей чуть глубже вздохнуть, и нежная материя не выдержит.

Откинув в сторону курточку, она легким движением расстегнула юбчонку, и та эффектно соскользнула на пол. Фигурка была действительно прелестна, и девушка это прекрасно знала: отбросив в сторону розовенькие туфли на высоком каблуке, она, не отрывая глаз от Савелия, медленно принялась раздеваться. Вероятно, она была профессиональной стриптизершей: увидев музыкальный центр, нажала на клавишу — и комнату мгновенно наполнили нежнейшие звуки. Движения ее были мягкими, чувственными, даже чересчур; казалось, она разыгрывает целый спектакль.

Если в первый момент Савелий еще сомневался, особо не желая подобных развлечений, то сейчас он уже еле владел собой. Дыхание его стало тяжелым… Чутко отреагировав на его состояние, девушка поиграла перед ним тонюсенькими трусиками, ноне сняла, словно решила оставить маленькую тайну на потом, подошла к Савелию, сначала чуть-чуть коснулась его губ своими, затем потянулась к его уху и томно шепнула:

— Через секунду я твоя, милый! — Она тотчас направилась в ванную, грациозно виляя своей красивой попкой.

«Как же хороша, бестия!» — мысленно воскликнул Савелий.

Но кто же ее все-таки послал? И вдруг его осенило: Майкл! Только он мог выкинуть такое! Что ж, дают — бери, бьют — беги! Савелий обнажился по пояс, но снять брюки почему-то постеснялся. Потом подошел к бару, достал оттуда бутылку шампанского, несколько бананов и поставил на прикроватный столик.

— Какой ты милый! — услышал он за спиной и обернулся: на этот раз она обмоталась махровым полотенцем, которое скорее подчеркивало ее сексопильность, нежели что-нибудь скрывало. По-кошачьи, словно огромная пума, она приблизилась к Савелию, обняла его за плечи: — Какие плечи! Я просто схожу с ума, — прошептала она и, едва прикасаясь, прошлась по его торсу губами.

— Может, сначала шампанского? — не очень уверенно проговорил Савелий, почему-то смущаясь от ее нежного натиска.

— Да, милый, как скажешь! — Она грациозно подхватила бутылку французского шампанского и протянула Савелию.

Не мудрствуя лукаво, он быстро открыл ее. Громкий хлопок — и пенистое шампанское разлито по фужарам.

— За встречу, милый! — предложила она и почти залпом осушила фужер.

Савелий усмехнулся и чуть-чуть отхлебнул. Девушка уже стояла перед ним на коленях и старалась расстегнуть его брюки. Ее пышные, упругие груди едва касались его колен, но с каждым вздохом это прикосновение становилось все сильнее и сильнее, доставляя Савелию странное волнение и беспокойство. Буквально стащив брюки вместе с трусами, Сьюзен с восхищением заметила:

— О-о! Ты знаешь, ты первый русский парень, с которым я займусь сексом! А русские девушки красивые? — спросила она, нежно перебирая пальчиками.

— Да! — с придыханием ответил Савелий.

— Лучше, чем я? — Она явно кокетничала.

— По-разному… — Он уже почти шептал, а Сьюзен склонялась все ниже и ниже: вскоре дыхание буквально обожгло его плоть.

— Как же хорошо! — Она просто опалила Савелия своими губами.

Замерев на мгновение, словно прислушиваясь и привыкая к новым ощущениям, Сьюзен медленно начала посасывать. Нежно массируя, помогая Савелию левой рукой, правой она прикоснулась к его груди и принялась ласкать то один, то другой сосочек.

Не в силах более сдерживаться, Савелий соскользнул с кресла, подложил свою ногу под ее пухленькие губки и нетерпеливо потянулся к ее попке и стал ласкать пальцем. Томно застонав, Сьюзен ускорила свои ласки, извиваясь от страсти всем телом. Эти страстные ласки продолжались несколько минут, пока неожиданно на ногу Савелия не хлынул горячий поток.

— У-у-у! — в изнеможении простонала она и на секунду выпустила его плоть изо рта. — Что ты со мной делаешь? — томно прошептала Сьюзен и тут же спросила: — Тебе хорошо?

— Да!

— Хочешь как-нибудь по-другому?

— Я хочу, чтобы и тебе было хорошо! — с явным намеком сказал он.

— Но ты никак не кончаешь! Может, сменить позу?

— Попробуй!

Сьюзен тотчас развернулась к нему спиной, встала на колени, обхватила рукой его мощную плоть, легким движением провела по своему влажному лону, потом из нужной позиции резко подалась назад.

— Боже мой! Ты просто чудо какое-то! Чудо! — страстно вскричала она, дергаясь взад и вперед, то и дело приговаривая: — Милый, родной мой! А-а-а! Так меня! Так! Еще! Еще! Еще!!!

На этот раз он наконец дошел до предельного состояния и буквально взорвался стремительным семяизвержением. С остервенением, буквально буравя ее недра, Савелий ускорил ритм, словно желая излиться до последней капли, потом ткнулся так, что девушка неожиданно повалилась вперед.

— А-а-а! — закричал Савелий и удовлетворенно замер, наслаждаясь наступившим вдруг покоем.

Они полежали немного без движения, приходя в себя после любовной бури.

— Ты знаешь, Сергей, я впервые так кончила! — сказала вдруг Сьюзен.

— Как? — не понял Савелий. — Ты хочешь сказать, что первый раз трахалась в попу?

— Конечно же, нет, глупый! Я имела в виду то, что я кончила на твою ногу! — Она повернулась и благодарно коснулась губами ноги, которую только что окропила. — Как здорово!

— Мне тоже было хорошо!

— Правда?

— Конечно! Ты хорошая девочка. — Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент зазвонил телефон.

Савелий со вздохом пожал плечами и взял трубку:

— Слушаю!

— Привет, приятель! — услышал он бодрый голос Майкла.

— Привет, Майкл! — странным голосом ответил Савелий.

— Что с тобой, дружок? Или тебе что-то не нравится? — хитро спросил тот.

— И ты мне нравишься, — не поддержал его шутливого тона Савелий. — А еще тебе передает привет мой «крестный»!

— Ты его видел? — с тревогой воскликнул Майкл.

— Да, видел!

— И что?

— И ничего! — сказал Савелий, но не выдержал и рассмеялся. — Да что с тобой? Все в порядке. «Крестный» жив и передает тебе привет! Все хорошо, а ты почему-то нервничаешь!

— Понервничаешь тут! — буркнул полковник. — Тебя уже час разыскивают, а мне приходится прикрывать.

— Кто разыскивает-то? — усмехнулся Савелий, не сомневаясь, что тот просто шутит.

— Кто, кто? Конь в пальто! Вот что, через пять минут я спущусь к тебе, понял? Жди и никуда не уходи!

— Хорошо! — пожал плечами Савелий, совсем позабыв про Сьюзен, но тут же спохватился и воскликнул: — Погоди, Майкл! — Из трубки уже доносились короткие гудки. — У, черт! — Савелий с досады сплюнул и повернулся к девушке: — Все, милая, праздник закончился! Быстро одевайся: сейчас ко мне придут!

— Кто, мужчина? — томно спросила она.

— Сьюзен, мне не до шуток! — серьезно бросил он. — Сколько я тебе должен?

— Нисколько. Мне уже заплатили за весь этот день и ночь!

— Считай, что ты сэкономила. Одевайся быстрее!

— Хорошо! — Девушка была явно расстроена. — Но зачем мне такая экономия? Может, встретимся позднее?

— Отлично! — Савелий сейчас бы согласился на все, лишь бы она оделась и ушла побыстрее. — Запиши номер телефона: там, на аппарате!

— А когда позвонить? — Как ни странно, но оделась она очень быстро и уже записывала телефон прямо на своей руке.

— В любое время, когда меня здесь застанешь!

— Хорошо, милый, я уже ушла! — не желая, чтобы он нервничал, Сьюзен подошла, обняла его и чмокнула в щеку. — Ты просто великолепен, милый мой русич! Спасибо! — Она потерлась о него всем телом, призывно вздрогнула, но тут же отстранилась и пошла к выходу, послав на прощание воздушный поцелуй…

 

Гибель Пятого члена Великого Магистрата

Пока мы с вами следили за перипетиями Савелия Говоркова и генерала Богомолова, над Пятым членом Великого Магистрата нависла смертельная угроза. Правда, Петр Ефтимьевич Бахметьев пока об этом не знал и спокойно занимался какими-то бумагами Великого Братства, стараясь укрепить свой несколько пошатнувшийся авторитет перед Великим Магистром. Тем не менее Петр Ефтимьевич с нетерпением ожидал сообщений от посланных им убийц, впрочем, те, упустив господина Рассказова из виду, не решались лишний раз беспокоить своего шефа не слишком приятными вестями.

Старший группы убийц, Рольф Джонатан, был просто вне себя от ярости: Рассказову опять удалось обвести его вокруг пальца! Это сильно задевало его самолюбие и профессиональную гордость. Все попытки выйти на его след ни к чему не приводили, а тут еще рыбаки случайно вытащили труп Брунгильды. Следователь оказался малым дотошным и буквально в считанные часы выяснил личность убитой. К слову сказать, это оказалось не очень сложно, ибо среди оставшейся на вилле Рассказова прислуги был один старший, которого Тайсон назначил следить за всеми остальными. По счастливой случайности на вилле в момент нападения группы Джонатана Рольфа его не оказалось: он в это время занимался гдето своими амурными делами.

Вернувшись после сладострастной ночи в особняк и услышав от слуг о печальном происшествии, он сразу же сообщил о нападении Тайсону и, по его совету, тут же заявил в сингапурскую полицию не только о нападении на виллу, но и о похищении Брунгильды. Именно поэтому следователю не пришлось долго ломать голову.

В свою очередь Тайсон, тщательно допросив доверенного, слишком серьезно воспринял это известие и, немного поразмыслив, пришел к выводу, что нападение на виллу было целенаправленным и наверняка связано с самим Рассказовым. Почему? Во-первых, обыскав всю виллу, нападавшие ничего не тронули, более того, не тронули никого из слуг, кроме домоправительницы. Тайсон, правда, колебался, докладывать ли Рассказову о случившемся, но, когда пришло сообщение о гибели Брунгильды, все сомнения сразу же отпали сами собой. Он набрал номер.

— Вас слушают! — ответил Аркадий Сергеевич.

— Хозяин, это Тайсон? Мне срочно нужно с вами поговорить!

— Что-то случилось? — нахмурился Рассказов.

— Случилось?

— А по телефону?

— Лучше лично!

— Хорошо, зайди!

Не успел Тайсон положить трубку, как тут же зазвонил телефон мобильной связи:

— Тайсон? Это Стив! — Красавчик-Стив был явно чем-то взволнован.

— Говори! — сухо сказал Тайсон.

— Ты не отзывал Нортона?

— С какой это стати мне отзывать Нортона, если я сам выделил его тебе в помощь? — удивленно буркнул Тайсон.

— Он исчез!

— Как исчез?

— Полчаса назад он должен был выйти на связь со мной, но не вышел! Нет его и перед отелем. Не знаю, что и думать.

— Так, может быть, он следит сейчас за твоим объектом, таскаясь за ним по городским улицам, и никак не улучит момент, чтобы позвонить, а ты уже переполошился? Извини, но меня ждет Хозяин!

— Погоди! Объект, за которым я приказал ему следить, находится сейчас в своем номере и никуда не выходил!

— Вот как? — теперь уже заволновался Тайсон. Он хотел что-то уточнить, но в этот момент снова зазвонил телефон. — Погоди-ка цанутку! — Тайсон отложил мобильный телефон в сторону и снял трубку: — Слушаю!.. Вам кого?.. Да, это я!.. — В голосе Тайсона послышалась растерянность. — Нортон? Да, это наш сотрудник… Я начальник службы безопасности одной частной фирмы в Сингапуре. Да, сопровождаем президента своей фирмы в служебной командировке… Оружие?.. Нет, мы осведомлены, что на территории Америки наши разрешительные удостоверения на ношение оружия не имеют силы. Извините, пожалуйста, могу я вас спросить?.. Спасибо, инспектор! Скажите, Нортон еще чтонибудь нарушил, кроме того, что имел при себе оружие?.. А может, он проходит по вашей картотеке как нежелательный гость Америки?.. Нет? В таком случае его, вероятно, отпустят под залог?.. Ну, я уверен, что адвокат нашей фирмы сможет убедить судью! Кстати, инспектор, вы мне не подскажете, какова предполагаемая сумма залога? Пятьдесят тысяч долларов? Не многовато ли?.. Да, я, конечно, понимаю, что после его явки в суд залог будет возвращен! Хорошо, спасибо, инспектор, в течение часа к вам подъедет юрист нашей фирмы. — Тайсон положил трубку на аппарат и чертыхнулся: «Только этого мне еще не хватало! Можно себе представить, как отреагирует Рассказов!» Тайсон взял трубку сотовой связи. — Красавчик, ты слушаешь?

— Да, я здесь.

— Нортон нашелся: он — в полиции!

— Как? — испуганно воскликнул КрасавчикСтив. — За что?

— Как объяснил инспектор, Нортон сидел на лавочке рядом с отелем, и кому-то из проживающих это не понравилось. Вот и вызвали полицию. Но куда хуже другое: ты можешь объяснить, откуда у него оружие? Это твоя идея?

— Да так, как говорится, на всякий случай! — виновато ответил Красавчик-Стив.

— На всякий случай? Надеюсь, ты понимаешь, что теперь тебе придется самому вызволять его из полиции! — ехидно усмехнулся Тайсон.

— И какова сумма залога?

— Пятьдесят тысяч!

— Пятьдесят тысяч? — переспросил Красавчик-Стив. — Но откуда у меня здесь такие деньги!

— Что ж, придется докладывать Хозяину! — невозмутимо заметил Тайсон.

— Тайсон, приятель, я, конечно, понимаю, мы с тобой не очень-то ладили, но прошу, не добивай меня! Когда-нибудь и я тебе пригожусь! — В голосе Красавчика-Стива было столько страха и отчаяния, что Тайсону даже стало его немного жаль.

— Хорошо, — сказал он. — Посмотрим, что можно сделать. Я сейчас иду к Хозяину, ты дуй к нему же, но дождись, пока он меня отпустит.

— Спасибо тебе, Тайсон, я никогда этого не забуду!

Положив трубку, Тайсон едза ли не бегом бросился к Рассказову.

— Ну, в чем дело? — недовольно буркнул Рассказов. — Торопил-торопил, а пришлось ждать тебя же!

— Перед самым моим выходом позвонили из полиции, — виновато поморщился Тайсон.

— Ну?!

— Нортона арестовали!

— За что?

— Кому-то не понравилось, что он сидел перед отелем на садовой скамейке! Черт бы их побрал! — Тайсон пожал плечами.

— Пусть туда съездит Красавчик-Стив и все уладит! — Рассказов облегченно махнул рукой.

— Но есть одно «но»… — замялся Тайсон.

— Выкладывай, — Рассказов вновь нахмурился.

— У него обнаружили пистолет. А вы же знаете, как в Америке относятся к иностранцам с оружием!

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч долларов!

— Дороговато, конечно… — Он покачал досадливо головой и тут же хвастливо добавил: — Но Рассказов никогда своих в беде не бросает! Пусть Красавчик заглянет ко мне. Что еще?

Тайсон даже слегка опешил от такой неожиданно мирной развязки и поэтому, собравшись с духом, решительно выпалил:

— Хозяин, на вашу виллу было совершено нападение!

— Вот как?! И кем же? — Глаза Рассказова холодно блеснули.

— Кем неизвестно, но с виллы ничего не пропало. Не досчитались только домоправительницы: пару часов назад ее выловили в заливе. Была убита вскоре после похищения.

— Ну и какие соображения? — задумчиво спросил Рассказов.

— Думаю, приходили по вашу душу! — без обиняков брякнул Тайсон.

— Откуда такая уверенность?

— Нападение совершено через полчаса после вашего отъезда, это раз. На вилле все цело, это два. Наконец, никто из слуг не пострадал, это три. Брунгильду, видимо, похитители прихватили с тем, чтобы вытряхнуть из нее ваше местонахождение: о вас они спрашивали у всей прислуги. — Тайсон замолчал и уставился на Рассказова.

Тот задумался на мгновение и, наконец, со вздохом выдавил:

— Пожалуй, так оно и есть. Теперь, услышав эти новости, история с Нортоном ему почему-то представилась совсем в ином свете. Если раньше он считал арест простой случайностью, то сейчас здорово сомневался в этом. Слишком много случайностей… Интересно, кто это такой храбрый, что решился «зайти в гости»? Местные исключаются на все сто. Бывшие партнеры? Вряд ли. Он никогда не оставлял за собой «хвостов». Остается только одно — Великое Братство! Он машинально взглянул на часы: через полчаса позвонит Джерри. Отлично, надо приказать им ускориться… Это во-первых. Во-вторых, Богомолов! Ситуация явно вышла изпод контроля.

Рассказов оторвался от своих мыслей и снова взглянул на Тайсона:

— Извини, Тайсон, я немного отвлекся. Повтори, что ты сказал?

— Хозяин, мне кажется, вам не стоит встречаться с этим русским! — Тайсон словно подслушал его мысли.

— Почему? Какая может быть взаимосвязь между ним, нападением на виллу и арестом Нортона? — с интересом спросил Рассказов.

— Не знаю, но я не люблю подобных совпадений! И не забывайте: Нортон был арестован в то время, когда следил за этим русским!

«А ведь Тайсон прав! Молодец! А я почему-то упустил это из виду!»

— промелькнуло в голове у Рассказова.

— Хорошо, я подумаю. Вызови-ка ко мне Красавчика-Стива, и побыстрее!

— Сейчас посмотрю. Он, наверное, уже подошел. — Тайсон встал и быстро вышел из номералюкс.

Красавчик-Стиа действительно уже мерял шагами коридор и заметно нервничал.

— Ну что? — с тревогой спросил он.

— Сделал все, что мог! — с тяжелым вздохом ответил Тайсон, словно и впрямь долго уговаривал Рассказова. — Деньги для выкупа ты получишь,

— покровительственно добавил он.

— Еще раз спасибо, Тайсон! — обрадовался Красавчик-Стив.

— Да, забыл тебе сказать: на виллу совершено нападение, убита Брунгильда… Поэтому смотри в оба!

— Понял!

— Удачи! — бросил вслед Тайсон.

— Спасибо!

Красавчик-Стив с шумом выдохнул, робко постучал и открыл дверь в номер.

— Разрешите, Хозяин? — виновато спросил он.

— Входи, Стив!

Услышав такое приветствие, Красавчик сразу понял, что Хозяин не в настроении, а потому нужно быть максимально осторожным. Он проскользнул в номер, по-кошачьи сделал несколько шагов и остановился посередине, прямо напротив Хозяина.

— Вызывали, шеф? — с рабской покорностью уставился он на Рассказова.

— Да, садись! — Рассказов кивнул на кресло рядом. — Ты уже в курсе?

— Да, Тайсон мне все рассказал, — ответил он и осторожно спросил:

— Что будем делать?

— Тайсон возражает против встречи с Богомоловым, а ты что скажешь?

Да, здесь нужно найти такой ответ, чтобы он совпал с тем, чего хотелось бы самому Рассказову, и Красавчик-Стив решил выждать.

Год-два назад все было по-другому: в то время Хозяин не любил, когда ему угрожали, и тогда Красавчик-Стив, не задумываясь, ответил бы, что не пойти на встречу значит проявить слабость. Сейчас ситуация изменилась: гибель Любавы, какие-то странные, теперь уже бывшие знакомые Рассказова, которых замуровали в бетон, навязчивая идея Аркадия Сергеевича о том, что жив Савелий, а теперь еще и нападение на виллу! Может, Хозяин стал слабее? Или постарел? Нет, ни то и ни другое! У него еще хватит и сил и денег, чтобы разобраться с любым, кто встанет у него на пути. Однако сейчас нужно быть очень осторожным.

— Что задумался? Или не знаешь, что ответить? — раздраженно бросил Рассказов.

— Нет, шеф, просто сначала хотелось бы взвесить все «за» и «против».

— Ну и как? Взвесил? — Рассказов криво усмехнулся.

— Знаете, Аркадий Сергеич, а мне тоже кажется, что вам лучше на эту встречу не ходить.

— Но ты же прекрасно знаешь, что это за встреча! — попытался напомнить Рассказов скорее для того, чтобы тот еще поотговаривал.

— Думаю, и сам Богомолов сильно заинтересован: вряд ли у него когда-нибудь еще появится шанс за такое короткое время заработать такие бабки! — Красавчик-Стив словно почувствовал состояние Рассказова и решительно добавил: — Да, я согласен с Тайсоном!

— Значит, предлагаешь отложить? — Рассказов досадливо причмокнул.

— А ты помнишь, что послезавтра, вернее, завтра кончается срок, назначенный продавцами?

— Конечно, помню, Аркадий Сергеич! И потому предлагаю не откладывать встречу. Она должна состояться в любом случае, но не с вами, а с вашим доверенным лицом!

— Но Богомолов, насколько мне помнится, согласился только на встречу со мной!

— Но не в ультимативной форме, — возразил Красавчик-Стив. — Более того, встретиться с вами предложил я, а не он, причем намеренно не называя вашего имени! — Он улыбнулся.

— Ну ты и бестия! — Это уже звучало как похвала. Настроение Рассказова явно улучшилось. — И кого же ты выдвигаешь моим доверенным лицом? — хитро прищурился Рассказов.

— Если бы не разговор с ним по телефону, то я предложил бы себя, тем более что я его помню еще по Москве! — задумчиво проговорил Красавчик-Стив.

— А что такого в том разговоре? — удивился Рассказов.

— Нет, ничего, конечно, но моя настойчивость и ссылка на важную персону, под которой явно подразумевались вы… — Он пожал плечами. — И вдруг, после столь настойчивых уговоров, вместо вас приду я! Не насторожит ли его это? Как бы не испортить все дело.

— Я пожилой, больной человек… — по-старчески играя, проговорил Рассказов. — Могу же я после длительного перелета неожиданно почувствовать себя плохо? — Он хитро подмигнул.

— Вообще-то это мысль! — без особого воодушевления проговорил Красавчик-Стив.

— Лично мне по душе именно твоя кандидатура! Кроме того, ты единственный человек, которому я доверяю полностью и потому могу предоставить генеральную доверенность на совершение любых сделок.

— Спасибо огромное за доверие! — в волнении Красавчик-Стив соскочил с места. — Я изо всех сил постараюсь его оправдать! — После столь лестных слов в свой адрес он готов был немедленно идти на встречу. — Знаете, Аркадий Сергеич, у меня есть еще одна мысль, не Бог весть какая, но все же…

— Давай, выкладывай? — улыбнулся Рассказов.

— Мне кажется, что до самого последнего момента Богомолов должен быть уверен, что он встретится именно с вами, но неожиданно раздастся телефонный звонок, по которому нам с ним сообщат о вашем плохом самочувствии и о том, что вы просите провести переговоры меня и высылаете для этого генеральную доверенность. — Красавчик-Стив победно взглянул на Рассказова.

— А что, мысль действительно толковая! — одобрил Рассказов. — А я, пожалуй, для пущей убедительности вызову к себе в номер врача.

— Отлично! — радостно воскликнул Красавчик-Стив, про себя благодаря и Бога, и Тайсона, что гроза из-за пятидесяти тысяч долларов, кажется, миновала.

Словно подслушав его, Рассказов открыл сейф и бросил на стол несколько банковских упаковок:

— Сходи в полицию и выкупи нашего парня! Рассказов своих в беде никогда не бросает! — с гордостью повторил он.

— Слушаюсь, шеф! — Красавчик-Стив открыл «дипломат» и поспешно затолкал туда пачки долларов, а затем стремительно выскочил из номера, радуясь столь мирному исходу. Да еще ему теперь предоставляют генеральную доверенность!..

Не успел Красавчик-Стив выйти из номера, как Рассказов взглянул на часы и с нетерпением постучал по трубке мобильной связи. Словно услышав его нетерпение, тот нежно пропиликал.

— Да, Рассказов!

— Это Джерри, Хозяин!

— Что скажешь?

— Наш «приятель» только что покинул свой особняк и отправился к своему шефу, судя по машине и посыльному. Думаю, это ненадолго.

— Как идет подготовка?

— Все готово, с завтрашнего дня приступаем к мучениям.

— Нет, Джерри! Мои планы несколько изменились, и потому прошу вас сделать все сегодня. Удастся попугать-помучить хорошо, нет — кончайте сразу!

— Как скажете. Хозяин! — обрадовался Джерри. — Это куда проще. Только у меня один вопрос…

— Слушаю!

— Поживиться можно?

— А не слишком рискованно? — засомневался Рассказов.

— Вы ж нас знаете: понапрасну рисковать не будем!

— В таком случае, как всегда: сотня тысяч ваша, а все сверх того — шестьдесят процентов мои!

— Но вы же раньше семьдесят брали? — удивился Джерри.

— Ничего, считай, что заработали!

— Вот спасибо, Хозяин! Можете в нас не сомневаться! — воскликнул благодарный Джерри.

— Желаю удачи!

— Спасибо, Хозяин! Вам тоже!.. Рассказов отключил связь и лукаво улыбнулся. Вон как этот Джерри его благодарил! Ну и чудненько! Теперь он на любые безрассудства готов ради своего Хозяина…

Петр Ефтимьевич что-то писал, когда к нему постучали.

— Да, кто там еще? Я же просил не беспокоить! — раздраженно бросил он.

— Извините, господин, но к вам человек от Великого Магистра! — смущенно доложил личный охранник, который жил, спал и даже ел рядом с его дверью, когда Петр Ефтимьевич находился в своем особняке.

— Что ж ты сразу-то не сказал? Зови быстрее! — всполошился Петр Ефтимьевич.

В дверь вошел начальник охраны Великого Магистра: огромный, за два метра ростом, верзила с пудовыми кулаками. И с соответствующими почестями торжественно произнес:

— Уважаемый Пятый член Великого Магистрата! Великий Магистр просил меня сопровождать вас для личной беседы с ним.

— Когда?

— Сейчас, мой господин!

— Кто еще будет на этой встрече?

— Только вы, мой господин!

— Хорошо, подождите в кресле: через пять минут мы будем готовы отправиться к Великому Магистру!

Согласно давним традициям, Пятый член Великого Магистрата, удостоенный аудиенции с Великим Магистром, должен был надеть на шею специальный золотой знак на золотой цепи.

Итак, Петр Ефтимьевич стоял сейчас у покоев Великого Магистра, который, несмотря на свое тяжелое состояние, решил переговорить с ним с глазу на глаз. Первым к нему вошел начальник охраны, тихонько постучавшись в дубовую старинную дверь. Через секунду он вышел и торжественно произнес:

— Великий Магистр просит Пятого члена Великого Магистрата проследовать в его покои!

Великий Магистр, сухощавый седой старик, иссохший от времени и от многочисленных телесных недугов, возлежал то ли в огромном кресле, сделанном по специальному заказу, то ли на небольшой кровати, обитой пурпурным атласом, В высокой малиновой шапочке на голове, в малиновой мантии, с золотым гербом Великого Братства в левой руке и с коротким мечом с золотой рукояткой — в правой. Он выглядел слишком торжественно для простой светской беседы.

Лицо Великого Магистра напоминало печеное яблоко, но глаза блестели совсем молодо, даже с каким-то вызовом. Петр Ефтимьевич остановился в трех шагах от Магистра и преклонил правое колено.

— Приветствую тебя. Великий Магистр! — торжественно произнес он. — Ты звал меня, и я пришел!

— И тебе привет, Пятый член Великого Магистрата! — Великий Магистр говорил с расстановкой, четко и ясно проговаривая все слова, делая небольшие паузы, чтобы не сбивать дыхания. — Встань, Брат мой, и подойди поближе!

Петр Ефтимьевич удивленно посмотрел на него: такой ясной речи от главы Великого Братства он давно уже не слышал. Он встал с колена, подошел, потом, повинуясь какому-то внезапному порыву, быстро наклонился и прикоснулся губами к морщинистой руке, испещренной набухшими синими венами.

— Отец наш! — с горечью прошептал он и непрошеная слеза медленно скатилась по его щеке. Стало ясно, что физическое состояние Великого старика вовсе не соответствует состоянию его духа и он вряд ли доживет до утра.

— Не стоит так переживать за того, кто скоро предстанет перед Всевышним нашим! Мне девяносто три, и я прожил долгую, богатую событиями жизнь. Я не оставляю долгов, но оставляю потомство из четырнадцати внуков и пяти правнуков, а потому ухожу из жизни вполне счастливым! — Он устало вздохнул и умолк на мгновение.

Петр Ефтимьевич, дабы не смущать старика, отвел взгляд, но стоило только Великому Магистру восстановить дыхание, как Бахметьев сразу же весь обратился в слух.

— Чувствуя, что силы покидают меня, я решил завершить свое последнее дело! — Он снова прервался, но на этот раз как бы собираясь с мыслями, а потом вновь продолжил: — Этот крест я нес почти двадцать лет и в силу своих скромных возможностей старался быть достойным звания Великого Магистра!

— О, Великий! — невольно воскликнул Петр Ефтимьевич, но тот жестом остановил его:

— Пришла пора передать этот тяжкий крест другому. Скажу откровенно: более года назад, когда болезнь взялась за меня всерьез, я оставался совершенно спокоен и уверен, зная, что рядом со мной находится достойный! — Старик почему-то поморщился. — Потом, после ряда его ошибок, я начал колебаться… — Великий Магистр в упор взглянул на Петра Ефтимьевича, — скажу откровенно, даже присматриваться к другим членам Великого Магистрата! — Сделанная им пауза на сей раз была обусловлена психологически, но тем не менее Бахметьев не рискнул заговорить. — В последние дни этот претендент почти восстановил свою репутацию, но времени уже не осталось, а потому я решил попросить совета у нашего Отца Небесного… И вот что он сказал: «Сын мой, позови его и посмотри в очи его. И придет озарение к тебе, и сможешь ты наконец принять правильное решение!» Я послушался Отца Небесного. Посмотри мне в глаза. Петр Ефтимьевич поднял глаза, полные слез.

— Великий Брат мой, как мне благодарить тебя за твою милость ко мне? Ведь ты, несмотря на происки моих недругов, всегда в меня верил,

— почувствовав некоторое потепление в отношении Великого Магистра, Петр Ефтимьевич на сей раз не опустил глаз, а смотрел открыто и прямо.

— Я воздавал должное каждому по деяниям его, — торжественно проговорил старик, потом вдруг как-то сразу сник и тихо сказал; — «Ладно, я устал. Завтра, в двенадцать дня, собери в моих покоях всех членов Великого Магистрата: к этому часу я приму решение. И ты его огласишь»

— Слушаюсь, Великий Магистр, — Петр Ефтимьевич вновь преклонил колено.

— Да будет так! Иди с миром. Брат мой!

— Пусть сон ваш будет крепким и безмятежным! — тихо проговорил Петр Ефтимьевич, после чего встал и пятясь вышел за дверь. Он тотчас столкнулся с телохранителем Великого Магистра, и его словно кто-то подтолкнул произнести: — Великий Магистр отдыхает и просил не беспокоить!

— Слушаюсь, Пятый член Великого Магистрата! — ответил тот, склонив голову в полупоклоне.

В душе его все пело от радости, и Петр Ефтимьевич с огромным трудом изобразил скорбную печаль, впрочем, он вдруг забеспокоился, увидев Третьего члена Великого Магистрата, который направлялся к покоям Великого Магистра. В руках он держал какую-то папку с документами. Бахметьев мгновенно юркнул за колонну и прислушался.

— Мне нужно повидаться с Великим Магистром! — чуть ли не приказным тоном проговорил Третий член Великого Магистрата.

— Прошу извинить, но Великий Магистр отдыхают и велели никого не пускать! — бесстрастно отозвался начальник охраны, однако, согласно этикету, преклонил колено и склонил голову.

— Но он сам просил меня зайти!

— Извините, мой господин, но когда изволил говорить вам об этом Великий Магистр? — с некоторым сомнением поинтересовался начальник охраны, и у Петра Ефтимьевича перехватило дыхание.

— Еще утром!

— Вероятно, Великий Магистр передумал, и вам. мой господин, следует подождать до завтра! — Петр Ефтимьевич облегченно вздохнул, порадовавшись своей дальновидности.

— Но от него же только что вышел Пятый член Великого Магистрата! — недовольно буркнул Третий член Великого Магистрата.

— Все правильно, мой господин. Пятого члена Великого Магистрата вызывал к себе сам Великий Магистр! И вызывал полчаса назад! — многозначительно добавил он. — Так что прошу вас! Петр Ефтимьевич видел, как начальник охраны поднялся с колена и указал на выход. Понимая, что ничего не изменит, Третий член Великого Магистрата недовольно фыркнул, потом резко двинулся прочь.

Словно на крыльях возвращался домой Петр Ефтимьевич: теперь все сомнения относительно назначения преемника Великого Магистра решительно отпали. Единственное, что его сейчас заботило: лишь бы Великий Магистр не покинул грешную землю до того, как изложит на бумаге свою последнюю волю.

Волнения последних часов настолько притупили бдительность Бахметьева, что он совершенно не обратил внимания на отсутствие своей охраны у входа в особняк. Отпустив водителя, который был одновременно и его телохранителем вне особняка, Петр Ефтимьевич прошел в свою спальню, включил настольную лампу и, только усевшись в любимое кресло, обратил внимание на странную, какую-то даже зловещую, тишину в доме. И естественно, тотчас вспомнил, что никого не встретил ни у входа в особняк, ни внутри дома…

Мгновенно по всему телу пробежала дрожь, на лбу выступил холодный липкий пот, Бахметьев испуганно вскочил и потянулся к потайной кнопке в столе.

— Не стоит, господин Бахметьев! — раздался чей-то глухой голос сзади.

Петр Ефтимьевич быстро оглянулся: перед ним стоял кто-то вроде куклуксклановца в черном балахоне.

— Кто вы? — в страхе воскликнул Петр Ефтимьевич.

— Твоя смерть! — пророкотал еще кто-то сбоку, а первый подхватил:

— Смерть! Смерть! Смерть!

— Но почему? — простонал Бахметьев, оборачиваясь и вновь натыкаясь на фигуру в черном.

— Слишком много зла! — проговорил первый и вслед за ним своеобразным эхом повторил второй:

— Зла! Зла! Зла-а-а!

— Но кто вас послал? Скажите, прошу вас! — взмолился Петр Ефти^ьевич.

— Властелин тьмы!

— Тьмы! Тьмы! Тьмы-ы-ы!

— Я очень богат! — всхлипнул он, а сам стал продвигаться к тому месту, откуда мог обезвредить хотя бы одного, стоящего на линии выстрела потайного пистолета.

— Еще один шаг — и тебе будет очень больно! — проговорил первый.

— Больно! Больно! Больно-о-о!

— Я только хотел открыть сейф и показать вам деньги, драгоценности! — Бахметьев в испуге застыл.

— Садись в кресло! — приказал первый.

— Кресло! Кресло! Кресло-о-о! — повторил другой, и это было так жутко, что Петр Ефтимьевич рухнул в то самое кресло для гостей, которое простреливалось.

— Прошу вас! — Он снова всхлипнул.

— Сейчас мы вместе выпьем за всех вами убиенных! За упокой!

— Упокой! Упокой! Упокой-ой-ой! Один из людей в черном отвинтил пробку у бутылки виски и стал разливать по фужерам, стоящим на столе. Последний протянул Бахметьеву.

— Я не буду это пить! — взвизгнул Петр Ефтимьевич.

— Тогда это! — Ему пододвинули второй фужер.

— Это! Это! Это-о-о!

Петр Ефтимьевич смотрел то на один, то из другой фужер, не зная, какой взять, и прекрасно понимая, что, если он не возьмет ни тот ни другой, это может приблизить его конец: вряд ли они пришли с ним шутки шутить!

— А мо-о-жко мне взять тре-е-тий? — заикаясь, попросил он.

— Конечно, ко это будет ваш последний выбор!

— Выбор! Выбор! Выбор-ор-ор!

— Тогда… — Петр Ефтимьевич задумался, вспоминая интонации, с которыми предлагались фужеры. — Тогда второй! — решился он наконец и хотел встать, чтобы взять фужер, но первый незнакомец опередил его, протянув наполненный фужер. — А вы? Оба балахона усмехнулись.

— За упокой!

— Упокой! Упокой! Упокой-ой-ой! Они залпом опорожнили бокалы, пришлось выпить и Бахметьеву.

— Тобою убиенных и твой! — добавил первый балахон и ему вторил второй:

— Твой! Твой! Твой-ой-ой! И неожиданно оба они расхохотались, а потом сдернули с себя капюшоны. Петру Ефтимьевичу показалось, что у него двоится в глазах: перед ним стояли двое мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. В мозгу вдруг пронеслось: если они решили открыть свои лица, значит, ему пришел конец. Живот пронзило острой болью и только тут до него дошло, что его отравили.

— Помогите! — попытался было крикнуть он, но изо рта вырвался лишь сдавленный хрип: горло очень быстро воспалилось и опухло.

— Ты хотел знать, кто прислал смерть? — спросил тот, что стоял перед ним.

— Да! — с трудом прошептал Петр Ефтимьевич. Перед ним в одну секунду пронеслись многочисленные образы, в смерти которых так или иначе был виноват он, Пятый член Великого Магистрата.

— Тебе привет от Рассказова Аркадия Сергеевича! — ответил тот, что стоял слева.

Петр Ефтимьевич дернул совсем отяжелевшей головой. Перед его взором предстали огненные кони, запряженные в светящиеся голубым сани. Посередине стоял Рассказов; ехидно улыбаясь, он махал ему рукой, приглашая присоединиться.

— Я так и знал! — непослушными губами прошептал Петр Ефтимьевич, затем медленно повалился из кресла на великолепной работы ковер.

Последнее, что увидел в жизни Петр Ефтимьевич, были атрибуты и символы Великого Магистра, которым он все-таки стал, но об этом так уже никогда и не узнает: ровно двадцать пять минут назад Великий Магистр подписал свое отречение и назначение преемником Пятого цлена Великого Магистрата, после чего почти мгновенно умер, словно это было единственным, что поддерживало в нем жизненный огонь.

Остекленевший взгляд новоиспеченного Великого Магистра остановился на портрете уже бывшего Великого Магистра, которого он и пережил-то всего лишь на двадцать пять минут…

— Ну, Джерри, ловко же ты сыпанул ему яду. Я даже не заметил! — восхищенно проговорил Барри.

— А, ерунда! — отмахнулся тот. — Мне больше всего понравилось, как он боялся взять не тот фужер!

— Да, это была симфония чувств! — усмехнулся Барри. — Ладно, давай протрем свои бокалы и поставим их на место.

— И посадим этого чудика в кресло! — напомнил Джерри.

— Надо поторапливаться: я еще хочу в сейф заглянуть!

— Может, не стоит? — нахмурился Джерри. — Мне как-то не по себе. Помоги-ка!

— Да что это с тобой? С каких это пор ты стал таким пугливым? — усмехнулся Барри, вместе с братом усаживая Петра Ефтимьевича. — Вот так! — Он салфеткой взял фужер, из которого пил покойник, и опрокинул его на стол: треснул тонкий хрусталь, отвалился небольшой кусочек.

— Это не испуг, Барри, это нехорошее предчувствие!

— Да брось ты, братишка! — не обращая на него внимания, Барри внимательно осматривал стены. — Или тебя смущают те пятеро, которых нам пришлось засунуть в подвал?

— Причем здесь те трупы? Меня подташнивает!

— Ага, и на солененькое тянет! — Барри рассмеялся, продолжая свой осмотр.

Он заглянул за картины, за стенные шкафы, тщательно проверил все книги, но никакого сейфа и в помине не было.

— Похоже, его здесь и вовсе нет! — бросил Джерри. — Пошли отсюда!

— Его вдруг передернуло.

— Не может быть! — задумчиво проговорил Барри и вдруг вспомнил невольное движение Петра Ефтимьевича к стене, когда тот заговорил о деньгах. — Странно! — Он подошел ближе и радостно воскликнул: — Я так и знал! Сейф тут! Тут, родимый! Замаскирован обивкой. — Он быстро и уверенно на что-то нажал: — Есть!

Часть стены отодвинулась в сторону, там действительно оказался сейф с мощной дверкой.

— Не спеши, может сработать сигнализация! — воскликнул Джерри.

— Вряд ли, — буркнул Барри, но все-таки еще раз все осмотрел. — Нет, при такой охране ему это совершенно ни к чему, — уверенно сказал он, достал из кармана какой-то приборчик, приставил чуть ниже замка и нажал кнопку.

На индикаторе замелькали цифры, через несколько минут высветилось восьмизначное число: 29041977.

— Сечешь? — ухмыльнулся Барри.

— Ты о чем?

— О цифрах!

— И что?

— Двадцать девятое апреля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года! — Барри горделиво надул грудь.

— А, вспомнил! В этот день родилась его внучка Наташа, из-за которой мы хотели заставить его помучиться! — Джерри глубоко вздохнул: план с похищением внучки ему был совсем не по душе, и он был рад, когда Рассказов изменил приказание.

— Наконец-то! Ну н кретин же был покойный: даты рождения — это первое, что обычно проверяют взломщики в качестве шифра.

— Да уж теперь-то Петру Ефтимьевичу все равно, — вздохнул Джерри.

— Слушай, бери быстрее и валим отсюда!

— Сей момент! — Барри стал торжественно открывать дверку, не заметив мизерного отверстия прямо на уровне лица. Стоило только стронуть дверцу с места, как ему в лицо со змеиным шипением ударил какой-то газ. Он обхватил руками обожженное горло, упал на колени и повалился на спину.

— Что с тобой, братишка? — испуганно вскричал Джерри, бросаясь на помощь.

К счастью, именно то обстоятельство, что он сразу же наклонился, и спасло ему жизнь, но долго оставаться в этой комнате все равно было нельзя.

— Ты был прав, братишка, со своими предчувствиями, — прошептал посиневшими губами Барри. — Я умираю!

— Нет, ты не умрешь! — воскликнул тот. — Я отнесу тебя к врачу.

— Нет, родной, все кончено. Хватай то, что в сейфе, и быстрее уматывай отсюда! — Лицо его стало белым как полотно.

— Но… — Джерри всхлипнул.

— Уматывай! — собрав все силы, выкрикнул Барри. Голова его резко дернулась и глухо стукнулась об пол, но боли он уже не почувствовал.

Со стороны это выглядело как кадр из фильма ужасов: на полу лежал мертвый Барри, а Джерри — его зеркальное отражение склонился над братом. СМЕРТЬ и ЖИЗНЬ — неразлучные спутницы, вечные странницы…

Приложив к лицу носовой платок, Джерри быстро встал, заглянул в сейф. Первое, что он увидел, был черный «дипломат». Внутри лежали ка-

— кие-то документы. Разбираться было некогда, и, побросав в чемоданчик все деньги, что лежали в сейфе, и маленькие сафьяновые коробочки с драгоценностями, он закрыл сейф, спутал цифры, вернул назад стену. На все про все понадобились какие-то секунды, после чего Джерри склонился к братишке, вынул из его карманов документы, оружие и электронный дешифратор, потом вытащил из-за пояса нож.

— Прости, братишка, но ты сам всегда говорил об этом! — Он быстро срезал кожу с подушечек пальцев, чтобы невозможно было снять отпечатки. — Прощай, родной! — Джерри несколько секунд смотрел ему в глаза, затем прикрыл их и быстро вышел: в горле уже першило, его подташнивало. Еще несколько минут — и ему уже никогда не удастся выйти из этого особняка смерти…

Воронов открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света. Он долго не мог сообразить, что с ним, но ощущение счастья и тепла было столь осязаемым, что он мгновенно вспомнил предыдущий вечер и удивительную ночь блаженства с любимой и очаровательной девушкой.

— Вставай, сонюшка, — раздался нежный и ласковый голос Ланы. — Сколько можно спать, Андрюша? Ты посмотри, погода-то какая!

— Я ничего не вижу! — со счастливой улыбкой ответил он, жмурясь от яркого солнца.

— А сейчас? — Лана подошла ближе и загородила солнце.

Завернувшись в простыню, как в тогу, она сейчас скорее походила на греческую богиню, и Андрей невольно залюбовался ее красотой.

— Я что, похожа на Медузу-Горгону? — усмехнулась она.

— А мне казалось, что я смотрю на тебя с любовью, а не с ужасом, — обидчиво заметил он.

— Я имела в виду то, что ты словно окаменел при виде меня.

— На твоем месте я бы проверил!

— И проверю! — задорно воскликнула девушка, скинула с себя простыню и бросилась прямо на него.

— Чудо мое! — прошептал счастливый Андрей, обнимая хрупкую фигурку.

— Это ты мое чудо! — возразила Лана и страстно прильнула к его губам.

И в этот момент в дверь осторожно постучали.

— У, черт! — недовольно бросил Андрей.

— Не ругайся, милый, — попросила Лана. — Это, наверное, Дональд!

— А который час? — встрепенулся Воронов.

— Без пятнадцати двенадцать!

— Неужели? — Он вскочил с кровати и стал быстро одеваться. — Что ж ты меня не разбудила?

— Ты так сладко спал! — Лана виновато улыбнулась.

— Одевайся быстрее! — попросил он. В дверь постучали сильнее.

— Минуту! — крикнул Воронов, подхватил одежду Ланы и понес в другую комнату. — Пошли, милая, нельзя же так долго держать человека за дверью!

— Нет, ну какое же все-таки свинство с его стороны! — со вздохом заметила она. — Не мог прийти попозже!

— Он и так на сорок пять минут опоздал. — Воронов пошел открывать дверь.

— Привет, Андрей! Ну вы и спите! — укоризненно покачал головой Дональд.

— Я не прочь продолжить. — Воронов сладко потянулся, но вдруг заметил тревожный взгляд американца: — Что-то случилось?

— К Рассказову наведывались «гости»!

— Какие гости?

— Думаю, что не с визитом вежливости: убита его домоправительница!

— А он?

— Кто? Рассказов? Рассказов уже в Америке! Вылетел вчера, незадолго до налета.

— Откуда ты знаешь?

— Кое-что от полковника Джеймса, а коечто разузнал по своим сингапурским каналам.

— Ничего не понимаю! Может, объяснишь все толком?

— Я и сам в полной прострации, — пожал плечами Дональд. — И конечно же, не стал бы вваливаться к вам так рано, — он подмигнул, кивнув на другую комнату, — но нам приказано вылетать в Нью-Йорк первым же самолетом!

— Приказано? — нахмурился Воронов.

— Мне приказано, а вам предложено! — поправился Дональд. — Мне кажется, произошло что-то экстраординарное: полковник даже не стал объясняться по телефону! Итак, что ты решил?

— Тебе приказали? Приказали. Вот и мне пусть прикажут. — Андрей подошел к телефону и быстро набрал номер. В трубке раздался знакомый голос.

— Порфирий Сергеевич? — удивился Андрей. — Это я, Воронов! Как бы мне переговорить с генералом?

— Во-первых, здравствуй!

— Ой, извините, Порфирий Сергеевич! — смутился Андрей. — Я так удивился, что из головы все повылетало! Здравствуйте!

— У вас что-то случилось? Может быть, я помогу?

— А что, Константина Ивановича кет? — В поведении Говорова Воронов почувствовал непонятное смятение.

— Да, он… в отпуске!

— В отпуске? — Воронов не так бы удивился, если бы услышал о болезни генерала: уйти в отпуск в то время, когда затеяна такая игра?! Здесь что-то не так! — Что случилось, Порфирий Сергеевич? — прямо спросил он.

— Тебе обо всем расскажет его «крестник»! Теперь уже Воронов нисколько не сомневался, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Но он же в Нью-Йорке!

— Вот именно! Что с твоим подопечным?

— Он тоже там!

— Что?! — Всегда спокойный Говоров не выдержал.

— Да, вчера вылетел! Майкл просит срочно прибыть туда же. Во всяком случае, своему сержанту он это приказал.

— Значит, нужно вылетать! — задумчиво проговорил Говоров, потом добавил: — И ничего не предпринимай, пока не переговоришь с «крестником»! Это приказ! — Голос звучал строго, как в былые времена.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — по-военному ответил Воронов.

— Держи меня в курсе, — чуть подумав, добавил он. — По этому телефону.

— Понял!

Положив трубку, Воронов задумчиво покачал головой. Господи, как много вопросов! А самое главное — почему генерал Говоров посоветовал обо всем расспросить Савелия?

— Что-то случилось? — спросил Дональд, но Воронов никак не отреагировал, и американец пихнул его в бок. — Эй! Очнись, приятель!

— Что? — Воронов как-то странно взглянул на Дональда. — Да так, пустяки? Личные проблемы!

— О каких это личных проблемах идет речь, а? — кокетливо проговорила Лана, эффектно появляясь перед ними.

Красиво причесавшись, чуть-чуть пройдясь по лицу косметикой, в коротеньком приталенном голубом платьице, удивительно подчеркивающем ее изящество, она сейчас выглядела на миллион долларов.

— Что делает с человеком любовь! — не удержавшись, не без зависти заметил восхищенный Дональд.

— Спасибо, вы так галантны! — присев в легком реверансе, проговорила Лана, но тут заметила странный, почти отсутствующий, взгляд Воронова. — Андрюша, что-то случилось?

— Нет-нет, все в порядке! — Воронов тряхнул головой, пытаясь взбодриться, потом с улыбкой воскликнул: — Представляешь, Ланочка, а Дональд предлагает нам махнуть с ним в НьюЙорк? Причем прямо сегодня!

— Для него самого пригласить с собой девушку было совсем неожиданным, но приятным порывом.

— В Нью-Йорк? — растерялась девушка. — А как же Рассказов?

— А он уже там! — хитро улыбнулся Дональд.

— Вот как? — Лана недоуменно взглянула на Воронова. — И что ты решил?

— Как что? — искренне удивился тот. — Конечно же, летим! И прямо сейчас? Заезжать к тебе нужно?

— Ну не могу же я ехать в одном платьице?! Кстати, мы туда надолго?

— Не знаю! Но уверен, что не на день! — задумчиво ответил Воронов.

— Вот что, Дон, ты займись билетами, а я отвезу Лану домой, она быстренько там соберется, и мы сразу же возвратимся!

— Надеюсь, вы не очень задержитесь? — с явным намеком улыбнулся тот.

— Через час будем здесь! — Воронов посмотрел на девушку, та неуверенно кивнула.

— В таком случае я помчался! — Дональд вскочил с дивана и тотчас вышел.

— Андрюша, может, ты мне все-таки объяснишь… — начала Лана.

— Да я и сам пока толком ничего не знаю! Совершено нападение на особняк Рассказова, убита его домоправительница… А Рассказов за полчаса до этого вылетел в Нью-Йорк.

— И ты считаешь, что мы его там найдем и во всем разберемся?

— Лететь — не совсем моя идея, — признался Андрей. — Это просьба полковника Джеймса!

— Шефа Дональда? Но он не имеет к нам никакого отношения!

— Как бы не так… — Андрей поморщился. — Знаешь, так не хочется тебя впутывать… Была б моя воля, отправил бы тебя в Москву: от греха подальше!

— И ты думаешь, я бы смогла уехать и бросить тебя одного? Глупенький ты мой! — Она села к нему на колени и положила голову на плечо.

— Не пробуждай во мне Восток! — заявил он. — Быстренько встаем и мухой к тебе!

— Один поцелуй — и мы в машине! — упрямо сказала девушка и тут же, не ожидая ответа, страстно впилась в его губы.

— Боже, что ты со мной делаешь? — взмолился Андрей. — Иногда мне кажется, что это сон!

— Сон? А сейчас? — неожиданно Лана сильно ущипнула его.

— Ой! — вскрикнул Воронов. — Вроде бы не сплю! — Он вдруг подхватил ее на руки и понес к выходу.

— Погоди, сумка! — рассмеялась Лана. Он вернулся, наклонился вместе с ней к креслу, девушка подхватила свою сумочку.

— Сумасшедший ты мой! — счастливо прошептала Лана, крепко прижимаясь к его груди.

Не прошло и трех часов, как они уже летели в Нью-Йорк. В этом огромном городе, похоже, собрались все наши герои. Все ближе и ближе их встреча. Что их ждет? На чьей стороне окажется госпожа Фортуна? Кто останется в живых, а кто вознесется на небеса? Посмотрим…

 

Награда двух Президентов

Полковник Джеймс не обманул Савелия: ровно через пять минут в дверь позвонили — Сьюзен только-только успела выскочить за дверь. Скрывая смущение, Говорков восхищенно всплеснул руками:

— Какой ты, однако, шикарный, господин полковник! Как с картинки!

Дело в том, что Майкл был в синей форме офицера американских ВМС и на его груди красовались различные награды.

— Форма как форма! — смутился вдруг Майкл. — Только что парадная! Но ты мне зубы не заговаривай! Дама-то от тебя вышла? — Он хитро прищурился.

— Откуда ты знаешь? — На этот раз Савелий тоже прищурился.

— Откуда-откуда? Знаю! — буркнул тот.

— Предупреждать нужно!

— Сюрприз хотел сделать. — Он вздохнул. — Не понравилась, что ли?

— Да нет, понравилась: ничего бабенка… Можно подумать, сам не пробовал? — Говорков усмехнулся.

— Пробовал, но давно уже: месяца четыре прошло, — признался Майкл и решил сменить тему. — Может, это слишком? — Он указал на награды.

— Почему «слишком»? Это ж заработано не игрой в казино, а потом и кровью, — Савелий подмигнул: — Как у нас говорят, целый иконостас! Так кто же меня хочет видеть?

— Тебя хочет видеть Президент Америки! — торжественно объявил Майкл.

— Президент Америки?! — переспросил Савелий, да так спокойно, словно речь шла о встрече с каким-то давним знакомым полковника.

— Да, тебя хочет видеть Президент Америки! — невозмутимо повторил Майкл Джеймс.

— Что-о?! Сам? — Только теперь, когда Майкл повторил сказанное, до Савелия наконец дошло, о чем идет речь, и он тут же поинтересовался: — Когда?

— Пока не знаю. Я должен сообщить помощнику Президента, что наконец-то разыскал тебя! — Он быстро набрал номер: — Это полковник Джеймс! Разрешите доложить, что лицо, названное Президентом, находится по сообщенному вам ранее адресу. Какие будут распоряжения?.. Так… Хорошо… Нет, второй кандидат прибудет из Сингапура в аэропорт Кеннеди через… — он взглянул на часы, — через четыре с половиной часа. Хорошо. Есть! Как подготовиться?.. Понял! — Майкл положил трубку и как-то странно взглянул на Савелия.

— Ну? — нетерпеливо бросил тот. — Не тяни душу, рассказывай!

— Приказано ждать здесь: с минуты на минуту за тобой приедут!

— Послушай, а о ком шла речь? Кто прилетает из Сингапура?

— Дональд Шеппард! — после небольшой паузы ответил Майкл.

Не хотелось расстраивать Савелия и портить ему настроение перед таким знаменательным событием, как встреча простого русского парня с самим Президентом Америки! Дело в том, что Президент назначил встречу Савелию и Воронову ровно через час, но Андрей прилетит много позже, и потому помощник Президента принял решение не откладывать встречу, а довольствоваться спасителем человечества от ужасной катастрофы. Зная, что и Воронов приглашен на эту встречу, но опаздывает, Савелий в силу своего характера может выкинуть что-нибудь непредсказуемое. Поэтому сейчас Джеймс должен сделать все возможное, чтобы встреча состоялась в точно назначенное время.

— Интересно, где состоится встреча?

— Как «где»? Конечно же, в Белом доме, в Овальном кабинете! — Майкл ответил с таким видом, словно такой прием само собой разумеющееся дело, об этом знает каждый школьник, глупо даже задавать такие вопросы.

— Господи! — воскликнул вдруг Савелий, всплеснув руками. — Ты взгляни, в чем я? Разве можно являться в таком виде на встречу с Президентом?

— Не волнуйся, все предусмотрено, — с улыбкой заверил Майкл и вдруг рассмеялся. — Ну, сержант, тебя просто не узнать: впервые вижу, что ты нервничаешь.

— Так я впервые и встречаюсь с Президентом? — резонно ответил тот.

— Даже не знаю, о чем с ним говорить? Как себя вести? А ты будешь там?

— Да, я тоже приглашен на эту встречу.

— Теперь понятно, почему ты при всем параде. — Савелий вновь подмигнул.

— Да, именно поэтому. Кстати, так я одеваюсь всего лишь второй раз! — хмыкнул Майкл.

— А в первый?

— Тоже для встречи с Президентом! — Он пожал плечами.

— Кажется, у тебя это уже входит в привычку? — Савелий хитро улыбнулся.

— На этот раз благодаря тебе! — серьезно заметил полковник.

— А ты не знаешь, что там будет?

— Это сюрприз!

— Да ладно, не темни!

— А тут и темнить нечего. Думаю, Президент хочет лично поблагодарить тебя за предотвращение катастрофы!

— Можно подумать, что на моем месте ктото поступил бы по-другому,

— смущенно произнес Савелий.

— Не скромничай, парень! Ты прекрасно знаешь, что в данной ситуации никто, кроме тебя, не справился бы с этим делом! Кстати, ты не можешь рассказать, как тебе удалось вытянуть из Робота Смерти признание? — спросил полковник.

— Какое признание? — не понял тот.

— Как «какое»? О том, где он запрятал взрывное устройство.

— А мы с ним и не говорили об этом!

— Как? — растерялся Майкл. — Тогда откуда же ты все узнал…

Савелий пожал плечами:

— Кажется, он в тот момент подумал об этом, а я как бы услышал или увидел его мысли.

— Ты что, меня за дурака принимаешь? Увидел он мысли! — обиделся полковник, и Савелий понял, что ничего не сможет ему объяснить.

— Да шучу я, шучу! — Он улыбнулся и похлопал его по плечу. — Просто я, как говорил один из героев фильма «Крестный отец», сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться!

— Могу себе представить, до чего он тебя довел, если ты вырвал у него сердце! Кошмар! — Джеймс зябко поежился. — Сам-то ты что в тот момент ощущал?

— Не помню! — откровенно признался Савелий и добавил: — Думаю, ненависть!

— Хорошо, что мы с тобой не враги! — Майкл глубоко вздохнул.

— Эт-то точно! — кивнул Савелий, и они рассмеялись.

В дверь кто-то позвонил.

— Наверное, за нами! — воскликнул Майкл. — Иди, открывай!

— Может, лучше ты? — неуверенно предложил Савелий.

— Послушай, кто здесь хозяин? — Майкл скорчил рожу.

— Понял! — со вздохом кивнул Савелий и нехотя пошел открывать.

Он распахнул дверь. Перед ним стоял высокий и статный капитан военно-воздушных сил США, лет сорока пяти, в сопровождении двух здоровенных парней в темно-синих костюмах свободного покроя. Квадратные подбородки и тяжелые взгляды выдавали в ребятах принадлежность к сонму телохранителей.

— Господин Мануйлов?

— Так точно! — по-военному четко ответил Савелий. — С кем имею честь говорить?

— Разрешите представиться, господин Мануйлов, капитан Келлерман! — Он крепко пожал Савелию руку, после чего торжественно провозгласил: — По распоряжению Президента Америки мне выпала большая честь сопровождать вас в Белый дом на встречу с ним! Разрешите от себя лично выразить свое восхищение вашим мужеством и профессионализмом!

— Благодарю вас, господин капитан! — смущенно кивнул Савелий.

— Разрешите представить ваших телохранителей! Сержант Томпсон и сержант Флауэрс!

— Моих телохранителей? — Савелию с трудом удалось удержаться от смеха. — Извините, господин капитан, но в этом нет никакой необходимости!

— Тем не менее, господин Мануйлов, придется вам смириться. Личное распоряжение Президента! — Капитан дружески улыбнулся и развел руками, как бы расписываясь в своем бессилии.

— Что ж, приятно, конечно! — Савелий смущенно бросил «шкафам»: — Извините, ребята, к вам это никакого отношения не имеет! Ничего личного! — Он крепко пожал руку каждому. — Капитан Мануйлов! Прошу, господа, пройдите в комнату!

— Блэйк? — обрадованно воскликнул Майкл.

— Привет, Майкл! Очень рад тебя видеть! — Они крепко, по-мужски, обнялись.

— С капитаном, Сергей, в свое время нам пришлось очень много каши съесть, — пояснил Майкл.

— Правда, в то время я был лишь курсантом.

— Сколько же мы не виделись?

— Около семнадцати лет.

— Да, совсем седой стал.

— А ты почти не изменился, только брюшко появилось.

— Не всем же быть гончими, — поддел Майкл.

— Надо же, запомнил, — удивился Блэйк, — я был очень тощим и бегал много, вот и прозвали гончий пес. — Он вдруг спохватился: — Извини, Майкл, но вспоминать будем в другой раз: у нас все расписано по часам. Ровно в семнадцать мы должны войти в Белый дом.

— Итак, наши действия? — Майкл сразу стер улыбку с лица.

— Садимся в машину и в аэропорт Кеннеди, оттуда на президентском самолете до аэропорта Алена Даллеса, там — в вертолет и летим прямо в Белый дом!

— Меня заверили, что для господина Мануйлова все предусмотрено! — напомнил Майкл.

— Естественно. Вся одежда уже на борту. Итак, вы готовы? — Капитан вопросительно взглянул на Савелия, потом на полковника.

— Конечно! — не сговариваясь, хором ответили они и тут же громко расхохотались.

Все пятеро спустились вниз. Капитан шел чуть впереди, а сержанты-телохранители там, где полагалось: один возглавлял, а другой замыкал процессию.

— Представляешь, Майкл, эти двое — мои телохранители! Вот умора-то! — шепнул Савелий по-русски.

— А чему тут удивляться? Ты стал национальным героем Америки! — заметил Майкл. — И если бы была возможность сказать о тебе открыто, то, поверь мне, вся пресса, газеты, журналы, лучшие корреспонденты программ телевидения Америки гонялись бы за тобой, чтобы взять интервью! Фильм бы сняли, книгу бы написали. Вмиг ты стал бы не просто богатым, а очень богатым человеком!

— Я не из-за денег старался, — буркнул Савелий.

— Никто и не говорит, что из-за денег. Но одно другому не мешает, так ведь? Савелий пожал плечами и ускорил шаг. У подъезда их ожидал черный «линкольн» и эскорт из пяти мотоциклистов.

— Ничего себе, шуточки! — воскликнул Савелий. — Я что, посол какой-нибудь, что ли?

— Ты не посол, а особо важная персона! — с усмешкой заметил Майкл, выставив указательный палец вверх.

Не успели они отъехать, как попали в огромную автомобильную пробку.

— Черт! — ругнулся Майкл. — Только этого нам не хватало! Еще опоздаем.

— Не опоздаем, — возразил капитан Келлерман, потом повернулся к водителю: — Давай назад, к оффису полковника Джеймса!

— Не понял, Блэйк? — удивленно воскликнул Майкл.

— Не забывай, приятель, я представляю военно-воздушные силы США, — не без гордости заметил тот и взял трубку радиотелефона. — Алло, это капитан Келлерман! Как мы и предполагали, придется действовать по второму варианту! Приступайте, у вас десять минут!

Вернувшись, они покинули «линкольн» с эскортом мотоциклистов и быстро поднялись на крышу, где их уже поджидал военный вертолет.

— Не слабо, однако! — с одобрением заметил Савелий. — Четко!

— А ты думал! — подмигнул Майкл и тотчас передразнил Блэйка: — Капитан Келлерман представляет военно-воздушные силы США!

— Ну и язва же ты, полковник! — обиделся тот.

— Ты что, шутки разучился понимать?

— Почему? Ждите ответа! — прищурился Блэйк.

— А вот и не подеретесь! — воскликнул Савелий. — Может, хватит, мужики?

— А мы еще не начинали, разминаемся только! — никак не унимался Майкл, но потом, взглянув на Савелия, примирительно поднял руки: — Все, Блэйк, сдаюсь! Мир?

— Перемирие!

— Согласен!

Через десять минут они уже были в ньюйоркском аэропорту Кеннеди, рядом с американским «боингом» ВВС-1, известным во всем мире личным самолетом Президента Америки. Как и обещал капитан Келлерман, Савелия полностью экипировали: шикарный черный смокинг, брюки, белоснежная манишка с черной бабочкой и лакированные штиблеты. Взглянув на смокинг, Савелий неуверенно спросил:

— Это обязательно?

— Все строго по протоколу! — ответил капитан Келлерман. — Вас что-то беспокоит, господин Мануйлов?

— Нет-нет, все отлично! — без особого воодушевления ответил Савелий, затем взялся за дужку плечиков: — Где тут можно переодеться?

— Сюда, пожалуйста! — Капитан указал за ширму.

Савелий оказался в довольно уютном салоне с диваном и столиком, на котором стояла ваза с красными розами. Пожав плечами, он быстро скинул свою одежду и начал одеваться; как ни странно, все было впору, словно кто-то заранее снял с него мерку. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь найти зеркало или что-нибудь вроде того, но все впустую. Тогда Савелий решительно потянул на себя одну из многочисленных дверок: к своему удивлению, он обнаружил здесь гардероб, а на внутренней стороне его дверки — зеркало. На него теперь смотрел какой-то незнакомый красавец, похожий то ли на музыканта, то ли на артиста.

Тем не менее, приглядевшись повнимательнее, Савелий провел рукой по щекам: нечего сказать, хорош бы он был в смокинге и с небритой физиономией. Выглянув из-за штор, национальный герой Америки смущенно спросил:

— Извините, капитан, нельзя ли побриться?

— За второй дверкой справа вы найдете все туалетные принадлежности, — улыбнулся тот.

Савелий обнаружил здесь целую парикмахерскую: различные одноразовые бритвы на выбор, несколько видов электрических бритв, всевозможные лосьоны, дезодоранты, мужские кремы. Не долго думая, он остановился на электрической бритве фирмы «Браун» и быстро, но тщательно проутюжил свое лицо, протер салфеткой с лосьоном после бритья кожу и обильно побрызгался английским одеколоном «Ван мэн онли», запах которого ему понравился больше всего. Взглянув еще раз в зеркало, он удовлетворенно крякнул и только после этого вышел к остальным.

— Ну вот, теперь совсем другое дело! — подмигнул Майкл.

— Настоящий русский Ален Делон! — с восхищением произнес капитан.

— Скажете тоже — Ален Делон! — Савелий смущенно улыбнулся и постарался перевести разговор на другую тему: — Когда будем в Вашингтоне?

— Через пять минут пойдем на посадку! — ответил капитан, мельком взглянув на часы.

После приземления к ним сразу же подкатил черный «линкольн», точно такой же, каким они пытались доехать до аэропорта в Нью-Йорке, и через пару минут они уже входили в вертолет американских ВВС.

— Десять минут — и мы на месте! — объявил капитан, когда они расположились на мягких диванах и креслах.

Взревели моторы, и Майкл шепнул Савелию на ухо:

— Тебе известно, где находится Белый дом?

— Как где? В Вашингтоне! — недоуменно усмехнулся Савелий.

— Я не о городе, о районе спрашиваю!

— Откуда мне знать, если я никогда в Америке не был?

— Он находится в районе Капитолийского холма, прямо напротив здания Конгресса США, и разделяет их живописнейший парк. Кстати, в этом парке, на черной стене лабрадорского мрамора, высечена двадцать одна тысяча имен погибших во вьетнамской войне американских военных! — с гордостью проговорил полковник.

— А нам пришлось бы всю жизнь строить такую стену, чтобы высечь на ней имена более чем сорока миллионов наших воинов за все эти годы! — с горечью заметил Савелий и полностью ушел в себя, окунувшись в совсем еще недавнее прошлое…

Долгие годы он не вспоминал тот роковой день в Афганистане, всячески пытаясь его забыть… И казалось, ему это удалось, но на самом деле, из более чем полутора тысяч страшных военных дней Афганистана за один Савелию было и, вероятно, будет стыдно до конца дней своих! Стыдно за самого себя!

Тот роковой день неожиданно всплыл в его памяти именно сейчас, в этом чужом вертолете американских военно-воздушных сил. Воспоминания обрели такую полноту и ясность, словно 'это произошло только вчера…

Заканчивался первый год его службы в Афганистане. Несколько дней было относительное затишье и лишь изредка, раз в час, а то и в два, рассыпалась горохом вражеская или наша автоматная очередь, далеким эхом пробегая по горным ущельям. Солдаты изнывали не только от скуки, но и от жары, мечтая хоть о какой-нибудь прохладе и всякий раз с ужасом думая о необходимости идти под палящим солнцем в столовую или сортир. На днях Савелий получил звание сержанта и потому перебрался в небольшую, но отдельную комнатушку своего предшественника, отбывшего домой по ранению.

Савелий отлично, буквально до мелочей, запомнил тот день. Он тихо напевал что-то себе под нос, перебирая струны замызганной гитары бывшего обитателя каморки, когда дверь вдруг резко распахнулась:

— Сержант Говорков, к комбату! — выкрикнул вестовой штаба, рыжий пухлый ефрейтор.

— Чего орешь? — буркнул Савелий.

— Извини, сержант, это я по привычке! — смутился вдруг ефрейтор.

И Савелий сразу же вспомнил, что пару недель назад их комбат попал в переделку: граната разорвалась совсем рядом, чудом не оставив на майоре ни единой царапины, но его страшно контузило. Он провалялся без памяти минут сорок и совсем пришел в себя лишь в медсанбате. Через трое суток его выписали, но слух до конца пока не восстановился, и приходилось кричать, чтобы он услышал.

— Товарищ майор! Сержант Говорков по вашему приказанию прибыл! — четко и громко доложил Савелий.

— Присядь, сержант! — устало проговорил майор.

Захар Константинович Гордеев выглядел очень утомленным, а его воспаленные глаза говорили о бесконечных бессонных ночах. На вид ему было едва ли не за сорок, а на самом деле тридцать четыре года. Всегда подтянутый, уравновешенный, он с первой же встречи вызывал симпатию. Но сейчас не успел Савелий войти, как сразу же почувствовал стойкий запах алкоголя.

— Чаю выпьешь? — хмуро предложил майор.

— Не откажусь… — ответил Савелий, но тут же, подумав, что тот не услышал его, повторил громче: — Не откажусь, товарищ майор!

— В помещении я чуть лучше слышу, — заметил Гордеев. — Тимофей! — громко позвал он, но никто не отозвался. — Тимофей! — На этот раз майор крикнул во всю глотку.

— Я, товарищ майор! — Ефрейтор словно изпод земли возник на пороге комнаты.

— Спишь, что ли, твою мать? — беззлобно бросил майор.

— Никак нет, товарищ майор, оружие чищу! — В ефрейторе было что-то от Швейка.

— Две кружки чаю!

— Слушаюсь! — Ефрейтор мгновенно исчез. Майор презрительно причмокнул губами:

— Дождется он у меня: целыми днями спит как сурок! — На этот раз он вроде бы говорил зло, однако глаза по-доброму улыбались. И ефрейтор мог совершенно не беспокоиться: майор никогда с ним не расстанется.

Они сидели молча до тех пор, пока ефрейтор не принес две эмалированные кружки с круто заваренным чаем, стеклянную банку с сахаром-рафинадом и початую пачку сливочных сухарей.

— Еще что-нибудь, товарищ майор?

— Нет, свободен! — бросил майор, и тот быстро вышел, прикрыв за собой дверь.

— Пей, сержант!

— Спасибо, товарищ майор! — Савелий бросил в кружку три куска сахара, взял сухарик и окунул в чай, потом медленно поднял глаза на комбата. — Послушай, Батя, товарищ майор, что случилось-то? Говорите уж сразу!

— А что, я не могу со своим сержантом просто так чай попить? Обязательно должно чтонибудь случиться? — недовольно бросил майор.

— Да нет, почему же? — Савелий пожал плечами. — Просто мне показалось, что вас что-то беспокоит! Или я ошибаюсь, Захар Константинович?

Савелий с комбатом Гордеевым испытывали друг к другу взаимную симпатию. Майор стал тем самым человеком, который очень своевременно поддержал его в первом бою. Этот бой был внезапным, яростным и быстротечным, Савелию же он показался бесконечным. Подробностей того, как они оказались вдвоем с майором, Савелий не запомнил, но если бы не своевременная помощь, то им пришлось бы весьма нелегко против шестерых душманов, судя по всему, намеревавшихся взять их в плен. Когда бой закончился, Гордеев неожиданно спросил:

— Давно здесь, за речкой?

— Шесть дней, товарищ майор! — вытянулся перед ним Савелий.

— А ты молодец! — подмигнул майор. — Думаю, что поживешь еще, если понапрасну башку не будешь под пули подставлять!

— Мухтар постарается, товарищ майор! — почему-то ответил Савелий.

После того случая судьба не раз сталкивала их, и каждый раз они не скрывали своей взаимной симпатии.

— Ты прав, сержант, я вызвал тебя неспроста! Пожалуй, ты единственный в батальоне человек, с которым я могу поговорить откровенно. — Он подошел к двери, закрыл ее на крючок, потом вытащил из сейфа бутылку водки, два стакана, плеснул по половине: — Давай выпьем молча!

Савелий кивнул.

Комбат двинул по стакану Савелия своим и единым махом опрокинул водку, после чего наткнулся на вопросительный взгляд собеседника.

— Ты только не подумай, сержант, что я сдвинулся, — издалека начал Гордеев. — Может получиться так, что ты будешь последним человеком, с которым я разговариваю в этой жизни…

— Не стоит так раскисать, Константиныч? — недовольно нахмурился Савелий.

— Не перебивай! — оборвал майор. — В свое время, задолго до спецназа, я закончил спецшколу КГБ имени Дзержинского, но сразу же после окончания имел неосторожность поцапаться с одним высокопоставленным чиновником аппарата госбезопасности и, как пробка, вылетел из органов. — Майор тяжело вздохнул. — Та сволочь, с которой я столкнулся, хотела большего, чем просто выгнать меня из органов: слишком много я узнал об этой гниде. — Он зло сплюнул. — Мне удалось, не без помощи друзей, попасть в спецназ, а потом те же друзья сообщили мне, что генерал Галин, — он поднял глаза на Савелия, — да-да, именно генерал КГБ Галин объявил на меня охоту! И мне посоветовали отправиться в Афганистан, как говорится, от греха подальше… Как видишь, я здесь. А потом началась перестройка, развал Органов, реконструкция, пертурбация и еще черт знает что, и я начал подумывать, что Галин забыл обо мне, но… — Майор поморщился, плеснул водки Савелию, себе, тут же выпил и даже глазом не моргнул. Закусывать не стал, а продолжил свое повествование: — В спецшколе на нашем курсе учился когда-то некий Роман Иванов. Ничего так парень, талантливый. Однако вскоре его куда-то перевели, и я случайно встретился с ним уже перед самым выпуском. Он, будучи в приличном подпитии, предложил отметить нашу встречу в ресторане… — Майор Гордеев потянулся за сигаретой, прикурил и глубоко затянулся.

Савелий внимательно слушал майора, ему казалось, что комбата что-то сильно мучает и ему просто некому излить свою душу, но в глазах его было что-то странное, даже безумное. Это потом, когда случилось самое страшное, Савелий понял, что в глазах его было не безумие, а предчувствие смерти…

— Короче, поднажрались мы там изрядно, а когда вышли из кабака, я предложил ему пройтись пешком. Болтали о том о сем и неожиданно он проговорился, что в свое время его забрали с нашего курса в особую спецгруппу госбезопасности. Там готовили особых агентов, так называемых ликвидаторов! Слышал о таких?

— Они и своих ликвидируют? — спросил Савелий.

— Своих как раз чаще всего! — кивнул майор. — Предателей с точки зрения Органов, тех, кто неугоден Советской власти, раскрытых сотрудников КГБ за границей, да мало ли кто еще попадает в черные списки? — Гордеев с грустью усмехнулся. — Короче говоря, вчера я его видел!

— Вчера? Неужели прилетел вместе с нашим врачом?

— Именно! — кивнул майор.

— Такой темноволосый крепыш в гражданском?

— А ты откуда знаешь? — удивился Гордеев.

— Так я со своими ребятами помогал разгружать вертолет — медикаменты и пайки… А мне кто-то сказал, что этот мужик — какой-то чин из министерства здравоохранения. А может, вам показалось? — с надеждой спросил Савелий.

— Нет, это он: Роман Иванов! — упорствовал майор.

— Ну хорошо, допустим, но почему вас так беспокоит его появление?

— Он послан за моей головой! — Гордеев шепнул это так тихо, что Савелий скорее не услышал, а прочитал по губам.

— Господи, какая чушь, — усмехнулся он. — Посылать человека в такое пекло, чтобы расправиться с тем, кто, может быть, сам падет в бою!

— Он пришел за моей головой! — упрямо проговорил майоры и на этот раз даже громче обычного.

— Что же вы такого знаете, что этот самый генерал, как его, Галин, кажется, идет на такой риск?

— А вот этого, сержант, от меня ты никогда не услышишь: не хватало, чтобы и за тобой охотились! И прошу тебя, нет, требую: забудь эту фамилию! — Майор привстал, схватил Савелия за плечо и ощутимо встряхнул. — Слышишь, забудь! Обещаешь?

— Ну хорошо, хорошо, — пожал плечами Савелий.

— Вот и чудненько! — улыбнулся Гордеев и снова опустился на стул.

— Выпьем, ты мне нравишься, сержант! — Он на глазах опьянел и стал таким же, как прежде.

— Может, хватит? — пытался остановить его Савелий.

— Кому хватит, мне, майору Гордееву? Да ты шутишь! — Он пьяно хмыкнул, разлил остатки водки по стаканам и вдруг совсем трезво сказал: — Если что, не поминай меня лихом!

Они выпили, и Савелий неожиданно предложил:

— Может, мне подежурить у твоего домика?

— Ты что ж, сержант, думаешь, я боюсь его и специально тебе обо всем рассказал, чтобы просить о помощи? — по-пьяному обидчиво воскликнул Гордеев. — Нет уж, как-нибудь обойдусь!

— Да брось ты! — проговорил Савелий. — Я же как лучше хотел!

— Понимаю! — кивнул тот. — Ладно, иди, сержант. Спасибо за компанию! Будь! — Он поднялся, шатаясь из стороны в сторону, и крепко пожал Савелию руку.

— Прорвемся, товарищ майор! — подмигнул тот.

— Ага, прорвемся! — кивнул Гордеев и через секунду добавил с кривой усмешкой: — Может быть!

В этот момент в комнату громко постучали, и за дверью раздался растерянный лепет ефрейтора:

— Товарищ майор, за вами пришел капитан Васильченко: командир дивизии вызывает!

— У, черт! — зло бросил майор. — Видно, кончились ленивые деньки!

— Товарищ майор, вам нельзя показываться генералу в таком виде! — прошептал Савелий, а в груди защемило: странный какой-то у ефрейтора голос.

— А, ерунда! — отмахнулся Гордеев и покачнулся. — Ого, штормит немного!

— Кобуру забыли! — бросил Савелий и подхватил ремень с кобурой. — Я вам помогу! — быстро помог застегнуть ремень, подвел майора к двери, открыл ее и неожиданно увидел дежурного по штабу, а с ним двух незнакомых офицеров: майора и подполковника. — Извините, товарищ капитан, но майор неважно себя чувствует! — не обращая внимания на тех двоих, проговорил Савелий.

— Понимаю, сержант, но в данной ситуации мое дело маленькое! — Капитан сочувственно пожал плечами и взглянул на стоящих рядом. — Я могу идти? — спросил он.

— Да, свободны, капитан! — хмуро кивнул подполковник.

— В чем дело, что за комедия, товарищ подполковник?! — удивленно воскликнул Гордеев.

— Майор Гордеер, сдайте оружие: вы арестованы! — бросил тот и выразительно добавил: — Попрошу без глупостей!

— На каком основании? — Казалось, майор даже протрезвел.

— Извините, майор, но мы люди военные! — смутился вдруг майор, но тут же сник под взглядом подполковника.

— По приказу генерала!

— А можно взглянуть на приказ? — неожиданно встрял в разговор Савелий.

— А вы, сержант, не вмешивайтесь! — буркнул подполковник и грубо скомандовал: — Кругом!

Савелий помедлил, взглянул на Гордеева, тот кивнул, после чего Савелий четко повернулся кругом.

— Вот так! — удовлетворенно крякнул подполковник и приказал: — А теперь марш к своему взводу!

— Есть к своему взводу! — ответил Савелий и парадным шагом двинулся прочь, но едва сумерки поглотили его, он тотчас пригнулся, юркнул в сторону и затаился.

Он видел, как Гордеев сдал свой пистолет и спросил:

— И куда вы меня должны доставить?

— На допрос к генералу! — спокойно ответил подполковник, но тут же грозно бросил: — Руки за спину — и вперед!

— Что ж, пошли, ребята, генералы ждать не любят! — с явным намеком, словно специально для Савелия, проговорил Гордеев.

Савелию стало как-то не по себе. Все это показалось ему странным, но что делать, он не знал и решил просто проследить за ними.

Гордеев заложил руки за спину и двинулся вперед, за ним — сопровождающие, причем довольно уверенно, несмотря на то что уже было очень темно.

Савелий знал, где располагался штаб дивизии, троица же с арестованным Гордеевым направилась совсем в другую сторону.

— А разве генерал не в штаб вызывает? — словно подслушав мысли Савелия, спросил Гордеев.

— Нет, к себе домой! — ответил подполковник и тут же добавил: — Это совсем рядом!

Через несколько минут они действительно остановились перед небольшим щитовым домиком, совсем недавно поставленным для проживания командира дивизии. На крыльце стоял молоденький караульный с автоматом в руках, который тут же громко крикнул:

— Стой, кто идет?

— Подполковник Щербина и майор Подорожный! Сопровождаем арестованного майора Гордеева!

— Майор Гордеев пусть войдет, а остальным приказано возвращаться в штаб!

— Послушай, сержант, майор неважно себя чувствует, может, разрешишь нам помочь довести его до комнаты генерала? — спросил подполковник.

— Извините, товарищ подполковник, но вас пускать не ведено! — отрезал тот.

— Послушай, сержант, не зарывайся! — вспылил подполковник.

— Я сказал: не ведено! — На этот раз голос сержанта был не столь уверенным. — Я сейчас начальника караула позову!

— Вот-вот, позови! — усмехнулся майор. Часовой нажал на кнопку у двери, и та тут же распахнулась.

— В чем дело, сержант? — спросил старший лейтенант с красной повязкой на рукаве.

— Да вот… — кивнул сержант, на подошедших. — Привели майора Гордеева, а он…

— Понял, — усмехнулся тот, взглянув на Гордеева. — Генерал скоро будет, сдайте мне оружие майора, я сам его отведу и запру в комнате до прихода генерала!

— Хорошо! — кивнул подполковник и протянул пистолет Гордеева. — Мы в штабе, если что! — Он взглянул на сержанта. — А ты в следующий раз думай немного!

— Оставьте, товарищ подполковник, это ж вологодский. Они все непробиваемые! — усмехнулся его коллега. — Идемте!

Савелий дождался, когда они уйдут, а Гордеева заведут в дом, после чего решил, что до утра вряд ли что произойдет. Пожалуй, нужно вернуться, а с утра пораньше прийти и проведать майора. И тем не менее на душе Савелия почему-то было неспокойно, и он еще немного посидел в засаде. Все было тихо, сержант на крыльце стал поклевывать носом. Тоже мне, часовой! Вологодский, мать твою! Савелий сплюнул, поднял небольшой камешек и швырнул в сержанта. До него было метров пятнадцать, но Савелий бросил метко и угодил ему прямо в плечо. Часовой тут же встрепенулся:

— Стой, кто идет? — Но никто не отозвался, и он стал всматриваться в темноту, потирая ушибленное плечо.

Савелий усмехнулся: теперь долго спать не захочется! Уже стемнело, Савелий постарался как можно незаметнее прошмыгнуть в свою сержантскую каморку, не раздеваясь, бросился на деревянную кровать, но уснуть не смог.

Собрав волю в кулак, он попытался протрезветь и связать обрывки беспорядочных мыслей. Говоркова беспокоил рассказ майора Гордеева, неожиданный и столь странный его арест. А что, если он прав и этот Иванов действительно прилетел, чтобы убить его? А что, если и этот арест каким-то образом связан с Ивановым?

— Нужно на всякий случай покараулить у домика комдива. — Эту фразу Савелий повторил раз десять, но его вдруг сморило.

Проспал он немногим более часа и вскочил в тревоге. Прихватив с собой автомат, он быстрым шагом направился к домику командира дивизии, а потом и вовсе бросился бежать.

На крыльце никого не было, а из лома не доносилось ни звука, и это еще сильнее встревожило Говоркова: взяв автомат на изготовку, он осторожно толкнул дверь. Она тут же распахнулась, и в нос ему ударил специфический запах свежей крови. Значит, он опоздал и случилось страшное и непоправимое!

Савелий медленно вошел внутрь и оказался в небольшом коридоре. Там было темно, и он едва не упал, споткнувшись обо что-то. Савелий приоткрыл дверь, и свет из комнаты упал на лежащего ничком вологодского сержанта. Из перерезанного горла сочилась кровь. Рядом валялся его автомат. Савелий едва не ругнулся с досады, но двинулся дальше. Настороженно прислушиваясь и стараясь не топать, он заглянул в комнату и увидел на полу старшего лейтенанта. Все его руки были в крови: видно, до последнего вздоха он защищался от ножа убийцы голыми руками; пистолет торчал в кобуре, и он даже не попытался им воспользоваться. Больше там никого не было.

Савелий осторожно вошел в следующую комнату. На кровати, накрывшись одеялом, кто-то лежал. В первый момент Савелию даже показалось, что тут просто кто-то спит, но когда наклонился, прислушиваясь к дыханию, то заметил, как из-под одеяла на пол стекает кровь. Он откинул одеяло и увидел жуткую картину. Майор Гордеев! Лицо его было страшно изуродовано: отрезаны уши, нос, выколоты глаза, перерезано горло.

Обычно так поступали душманы, но тут поработали вовсе не они, а тот, кто хотел, чтобы именно на них и подумали. Убийца в отличие от душманов допустил два промаха: во-первых, не взял с собой ни одного уха — все отрезанные части тела были аккуратно сложены рядом; вовторых, оставил на месте преступления все оружие. Вероятнее всего, он боялся «засветиться», а времени, чтобы избавиться от него по пути, не было.

Взревев от отчаяния, Савелий бросился прочь из комнаты, но далее он ничего не помнил. Не помнил, как начал стрелять в воздух прямо с крыльца домика майора, как на выстрелы, словно по тревоге, выскочили все, кто находился в казарме, как его бросились успокаивать. Очнулся Савелий только тогда, когда прилетевший с Большой земли доктор сделал ему укол успокоительного. Первым делом Говорков взглянул на часы: восемь пятнадцать, а увидев доктора, сразу же все вспомнил:

— Я надолго вырубился?

— Да нет, — улыбнулся тот. — На полтора часа всего!

— Скажите, доктор, а где ваш спутник? — неожиданно спросил Савелий.

— Какой спутник? — не понял тот.

— Ну тот, из министерства здравоохранения…

— А, доктор Мясоедов? Он уже улетел! А зачем он тебе, сержант?

— Когда улетел? — встрепенулся Савелий.

— Более часа назад, а чего это ты так разволновался? — удивленно нахмурился доктор.

— Да так… — Савелий с трудом сдержался, чтобы не выругаться: если бы не его срыв, то он вполне бы успел перехватить этого «Мясоедова» — придумал же фамилию, сволочь! Савелий изо всех сил стиснул зубы и спокойно пояснил: — Просто хотел передать кое-что с ним. Он же из Москвы?

— Да, из Москвы. Но мне кажется, сейчас он полетел в другую часть, километров двести отсюда… Ну как ты? Успокоился?

— Вроде! — задумчиво ответил Савелий и встал с медицинской кушетки. — Я пойду?

— Да, иди, но будь, пожалуйста, повнимательнее со своими нервами!

— Мухтар постарается! У Савелия был знакомый радист, и он решил с его помощью выйти на след «Мясоедова», но сколько тот ни пытался, им не удалось его разыскать. А формальное следствие, проведенное офицерами, назначенными комдивом, пришло к следующему заключению: майор Гордеев, задержанный, а не арестованный, как было заявлено полковником Щербиной, за постоянное пьянство, действительно был вызван в тот вечер к комдиву, но генерала срочно вызвал к себе командующий. По чистой случайности в ту же ночь душманы расправились со всеми, кто был в генеральском домике.

Долгое время Савелий мучился угрызениями совести. Ну почему он не остался в домике в ту ночь? Почему не вернулся, когда почувствовал грозящую майору опасность? Он многое бы отдал за то, чтобы исправить свою ошибку!

К сожалению, человек даже на миг не может вернуться в прошлое и потому в самых сложных ситуациях обязан взвешивать каждый свой шаг, чтобы потом не сожалеть об утраченных возможностях…

— Сергей! Ау! Ты где? — Савелий с трудом оторвался от собственных мыслей и взглянул на полковника Джеймса. — Ты где, приятель? — снова спросил тот.

— Я? Я здесь! — Савелий вздохнул. — А почему мы стоим?

— Господи, да мы ж прилетели! — Майкл укоризненно покачал головой.

— Видно, ты так далеко заглянул, что с трудом вернулся оттуда! Неужели так тяжело?

— С чего ты взял?

— А ты взгляни на себя со стороны, сразу все станет ясно.

— Я был в Афганистане, — признался Савелий.

Майкл дружески похлопал его по плечу:

— Все уже в прошлом, ничего не исправить, а нам надо жить! Или у тебя другое мнение?

— Нет, ты прав, Майкл! — глядя в сторону, задумчиво проговорил Савелий, удивляясь проницательности Майкла. — Спасибо тебе, приятель!

— Как говорит один мой знакомый, приходите еще! — Майкл подмигнул и взглянул на часы. — Ну что, пошли, пора уже.

Они вышли из вертолета и оказались на милой, ухоженной лужайке перед всемирно известным строением под названием Белый дом. На часах у входа стояли два морских пехотинца. Увидев гостей, они тотчас встали по стойке «смирно». Стоило им перешагнуть порог, как перед ними словно из-под земли выросла внушительная фигура мужчины лет сорока. Взглянув на часы, он сказал:

— А вы опоздали, Майкл! Полковник усмехнулся и тоже взглянул на часы:

— Всего лишь на двадцать секунд, Гарри!

— Тем не менее. — Он улыбнулся и представился Савелию: — Старший агент секретной службы Президента — Гарольд Бостон!

— Сергей Мануйлов! — ответил Савелий, и тот как-то странно на него посмотрел:

— Хорошо, прошу следовать за мной!

Он шел впереди, за ним следом — Савелий и Майкл, капитан с телохранителями остались у входа. Наконец они достигли огромного роскошного зала. Савелий чуть рот не раскрыл от удивления.

— Это зал Мэдисона, — тихо пояснил Майкл, но, перехватив недоуменный взгляд Савелия, добавил: — Мэдисон — четвертый Президент Америки!

Из зала они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж и вскоре вошли в странное помещение, без единого угла. У огромного стола стояли двое мужчин. «Видимо, личные телохранители Президента», — подумал Савелий.

— Это и есть Овальный кабинет? — шепотом спросил он Майкла.

— Точно, здесь… — начал Майкл, но в этот момент дверь напротив распахнулась, и к ним вышел Президент.

Через мгновение один из помощников кивнул Майклу.

— Это помощник Президента! — шепнул Майкл и добавил: — Идем!

Четким шагом, однако не слишком усердствуя, Майкл пошел вперед, за ним — Савелий. Как ни странно, настроение Говоркова значительно улучшилось.

Они остановились в метре от Президента и помощник сказал:

— Господин Президент, по случаю предстоящего награждения разрешите представить вам Савелия Говоркова и капитана первого ранга Майкла Джеймса! — торжественно провозгласил он.

— Я наслышан о вас, господин Говорков, но впервые вижу воочию и сейчас с удовольствием пожму вашу мужественную руку! — улыбнулся Президент и протянул ему руку.

— Это большая честь для меня, господин Президент! — отвечая на рукопожатие, сказал Савелий, все еще не придя в себя от того, что услышал свои настоящие имя и фамилию.

— Здравствуйте-здравствуйте, бригадный генерал Джеймс! — сказал Президент, протягивая руку Майклу.

— Извините, господин Президент, полковник! — смущенно поправил тот.

— Нет, дорогой Майкл, я не ошибся! — улыбнулся глава государства.

— Сегодняшним приказом ты стал бригадным генералом! Не смущайся, ты заслужил! — Он дружески похлопал Джеймса по плечу.

— Благодарю вас, господин Президент! Приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие! — чуть дрогнувшим голосом заверил Майкл.

— Вы знакомы? — неожиданно спросил Президент Савелия, кивнув на плотного седоватого мужчину лет пятидесяти.

— Никак нет, господин Президент! — Савелий удивленно пожал плечами.

— Посол России в Америке, господин Добронравов! — представил его Президент, и тот, сделав шаг в сторону Савелия, крепко пожал ему руку:

— Игорь Петрович! После чего пожал руку и Майклу.

— А теперь, когда познакомились, разрешите перейти к делу! — улыбнулся Президент и кивнул своему помощнику.

Тот, взяв со стола увесистую папку, открыл ее и торжественно прочитал:

— Указ Президента Соединенных Штатов Америки от пятнадцатого августа одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. За выдающуюся доблесть при исполнении патриотического долга наградить гражданина России Говоркова Савелия Кузьмича «Медалью Чести» Конгресса США…» — И одновременно вы становитесь Почетным гражданином Америки! — с улыбкой добавил глава государства. — Подойдите ко мне!

Не ожидавший ничего подобного, Савелий с трудом сдвинулся с места и на ватных ногах подошел к Президенту. Тот открыл синюю сафьяновую коробочку, достал награду и прикрепил к отвороту смокинга.

— За все время существования «Медали Чести» Конгресса США эту награду получили немногие — примерно полторы тысячи человек, — сказал Президент, пожимая ему руку. — И я очень рад, что один из них — русский парень, который спас нашу страну от кошмарной катастрофы!

— Господин Президент, это огромная честь для обычного русского солдата — получить столь высокую награду из рук самого Президента Америки! И я действительно горжусь тем, что смог оказать посильную помощь в ликвидации угрозы для вашей страны! Постараюсь до конца своих дней не посрамить своих чести и достоинства! Именно эти слова выбиты на медали.

— Отлично сказано, солдат! — заметил Президент, и все присутствующие зааплодировали. — Но это еще не все, Саувэлий! — улыбнулся Президент. — Слово послу России господину Добронравову!

— Господин Президент, разрешите поблагодарить вас и вашу страну за высокую награду нашему соотечественнику! — После непродолжительных аплодисментов, посол продолжил: — Дорогой Савелий Кузьмин, Президент России в свою очередь уполномочил меня зачитать вам следующее:

«Указ Президента России от пятнадцатого августа одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. За выдающиеся заслуги перед Отечеством присвоить Говоркову Савелию Кузьмичу звание „Героя России“ с вручением Золотой Звезды…»

Прошу подойти ко мне.

У Савелия был такой вид, словно он услышал о чем-то совершенно фантастическом. Казалось, сейчас он упадет. Однако Говорков справился с волнением и, четко печатая шаг, подошел к послу России. Тот открыл красную коробочку, достал из нее Золотую Звезду Героя России и прикрепил рядом с американской «Медалью Чести» Конгресса.

— От души поздравляю вас со столь высокой наградой! — сказал посол, крепко пожал Савелию руку и обнял.

— Игорь Петрович, у меня просто нет слов! Передайте нашему Президенту, что эту награду я расцениваю как аванс и постараюсь оправдать высокое доверие, оказанное моей страной! Спасибо!

И вновь зазвучали аплодисменты, а Президент Америки еще раз пожал ему руку.

— Очень рад за вас, Саувэлий! — сказал он, но тут же хитро улыбнулся. — Однако и это еще не все! Слово имеет бригадный генерал Джеймс! Кстати, Майкл Джеймс, подойдите!

Майкл недоуменно пожал плечами и подошел к Президенту.

— А это вам, дорогой Джеймс! — Глава государства протянул ему генеральские погоны.

— Служу родине, господин Президент! — громко ответил Майкл и пожал протянутую главойгосударства руку. — Благодарю вас, господин Президент!

— Это вполне заслуженно! — улыбнулся Президент и добавил: — Прошу вас, бригадный генерал!

— Господин Президент! Господин Посол! Господа! Федеральное бюро расследований учредило свою награду за обезвреживание террориста, угрожавшего взорвать атомную станцию «Три майл айленд». И мне поручена высокая миссия вручить эту награду Савелию Говоркову, которую он действительно заслужил, рискуя своей жизнью! Эта награда-приз — чек на сто тысяч долларов! — на последней фразе он, как хороший конферансье, повысил голос: — Прошу вас, господин Говорков! — Джеймс сам сделал шаг навстречу Савелию и вручил ему чек, после чего крепко обнял и шепнул на ухо: — Извини, что держал в тайне, приятель!

— Я действительно тронут до глубины души столь щедрой наградой ФБР! — откликнулся Савелий. — И я думаю, меня поймут, если я передам этот чек в детский дом города Омска, воспитанником которого я был долгие годы! Спасибо!

На этот раз аплодисменты были гораздо продолжительнее и громче.

— Как все-таки верно заметил один из великих классиков современности, загадочная русекая душа! И я не перестаю этому удивляться! — прервал овации Президент, потом вдруг нахмурился и спросил: — Саувэлий, а где же ваш братишка? — Последнее слово он выговорил по-русски не без труда.

— Воронов? — удивился Савелий.

— Да, господин Воронов!

— Через Несколько часов будет в Америке!

— Какая жалость, что его сейчас нет! — Он повернулся и кивнул своему помощнику.

— Господа! У нас есть еще один виновник торжества, который, к огромному сожалению, не успел прилететь вовремя. Это еще один гражданин России — Андрей Воронов! В свое время он, вместе с виновником сегодняшнего торжества Савелием Говорковым, сумел спасти жизнь американскому гражданину, присутствующему здесь Майклу Джеймсу, вырвав его из лап русских террористов. За доблестную службу на благо США Президент Америки наградил господина Воронова Андрея именным оружием! В связи с отсутствием на церемонии награжденного, награду получает посол России господин Добронравов, с последующим вручением награжденному! Прошу вас, господин посол!

Посол подошел к Президенту, и тот вручил ему ярко-синюю коробку довольно внушительных размеров.

— Ничего себе! — восхищенно прошептал Майкл.

— О чем это ты? — не понял Савелий.

— Знаешь, какое именное оружие получил Воронов?

— Нет, конечно.

— Кольт «Магнум» сорок пятого калибра! Он даже собственное имя имеет — «Миротворец»!

— Почему «Миротворец»?

— Как увидишь, так сразу поймешь!

— А-а! — догадливо протянул Савелий. — Кажется, я уже понял.

— Вот как? — хитро усмехнулся Майкл.

— Судя по размерам коробки, этот кольт такого калибра, что враг, увидев его, тут же согласится на мировую, так?

— Видно, от тебя ничего не скроешь! — поморщился Майкл.

— И не нужно! — Савелий подмигнул. — Что дальше-то будет?

— Думаю, дальше будет небольшой фуршет, а потом я приглашаю именинников в ресторан! — ответил Майкл.

— Именинников? — переспросил Савелий.

— Ну да. Тебя и Воронова!

— Жаль, что он сейчас не с нами, — с огорчением вздохнул Савелий.

— А он что, действительно летит сюда?

— Летит!

— Что же ты мне ничего не сказал?!

— Чтобы не портить тебе настроение! — признался Майкл. — К сожалению, назначенную Президентом встречу перенести было нельзя.

— Ясно, но все равно жаль.

— А тебе здорово идут эти награды! — неожиданно заметил Майкл.

— Награды всем идут! — улыбнулся Савелий. — Кстати, где погоны? Давай помогу примерить!

— Неудобно как-то! — засмущался тот.

— Почему это неудобно? — Савелий снял старые погоны и быстро приладил новые, отошел на шаг и осмотрел новоиспеченного бригадного генерала.

— Отлично! — Савелий выставил большой палец. — Слушай, генерал, а ты не скажешь, чья это идея по поводу моей настоящей фамилии? — Этот вопрос мучил его с того самого момента, когда он услышал свою фамилию от помощника Президента.

— Идея самого Президента, — ответил Майкл. — Именно поэтому при награждении присутствовали только доверенные лица! В противном случае вместо шести человек, включая нас с тобой, было бы раз в двадцать больше! А что, тебя что-то беспокоит? Думаешь, что это еще аукнется? — нахмурился он.

— Надеюсь, что нет… — задумчиво ответил Савелий.

Ему, конечно же, было радостно получить столь высокие награды под своим собственным именем. Как бы радовались его родители! Здорово, конечно, но к чему тогда было менять внешность, биографию? Может, он действительно напрасно переживает и все обойдется? Президент Америки, его помощник, старший агент секретной службы Президента и посол России: вряд ли кто из них будет трепать его имя налево и направо.

Майкл в это время о чем-то переговорил с Президентом и, вернувшись на место, легонько хлопнул Савелия по плечу:

— Можешь успокоиться. Президент лично не только предупредил помощника и своего агента секретной службы, но, оказывается, и посоветовался с послом. Именно поэтому на приеме не было никого из посольства!

— Спасибо тебе, Майкл!

— За что спасибо-то?! Ведь нам еще с тобой пахать и пахать! Кстати, фуршет будет, но без Президента: он и так уже задержался на десять минут. Какой-то прием…

— Вот и хорошо, а то я изнервничался весь: не знаю, как ходить, что говорить, — признался Савелий.

— Потерпи еще минуту: Президент направляется к нам, — с улыбкой прошептал Майкл.

— Ну что, герой, хочу извиниться за то, что уже покидаю ваш праздник: государственные дела. Еще раз мои искренние поздравления!

— Огромное спасибо! — Савелий, не зная, что еще сказать, вдруг выпалил: — У вас отличный кабинет!

— Благодарю! Видимо, мне действительно пора, пока о погоде не заговорили! Шучу! — подмигнул Президент и пошел к выходу.

— Я же тебе говорил! — поморщился Савелий.

— Все отлично! — возразил Майкл. — Впервые вижу его таким спокойным и довольным!

— Надеюсь, не шутишь? — Савелий недоверчиво покачал головой.

Борьба продолжается

Когда Красавчик-Стив появился в полиции, его сразу же отвели к комиссару. Он старался вовсю, расточая комплименты нью-йоркской полиции. И то ли его любезность, то ли хорошее настроение комиссара возымели действие: предварительное слушание по делу Нортона закончилось освобождением агента под залог. Заплатив пятьдесят тысяч долларов, Красавчик-Стив подхватил Нортона под руку, и они выскочили из комиссариата.

— Спасибо, Красавчик, Нортон никогда об этом не забудет! — прочувствованно проговорил агент, едва они оказались в машине.

— Я что? — хитро усмехнулся тот. — Хозяина благодари: это он выделил пятьдесят тысяч баксов.

— Все равно я уверен, что если бы не ты — сидеть бы мне сейчас в этом клоповнике!

На этот раз Красавчик-Стив не стал его разубеждать.

— А теперь, Нортон, скажи: во время наблюдения за отелем ты никого подозрительного не заметил?

— Чтобы входил в отель? Никого! — Он нахмурил брови. — Но перед самым приездом полицейских, неподалеку от входа остановилось такси…

— Ну, такси! И что? Чего тянешь? — недовольно буркнул Красавчик-Стив, который очень не любил недосказанности. — Кто вышел из машины?

— В том-то и дело, что никто!

— Так, может, такси пришло по вызову?

— Сначала я тоже так думал, но потом, в камере, спокойно восстановил в памяти все детали…

— Господи, и когда ты только научишься отвечать четко на вопрос, не рассусоливая, как баба?

— Я уверен, что в такси, кроме водителя, сидел еще кто-то! А еще я вспомнил, что как только меня бросили в полицейскую машину, такси сразу же подъехало к самому входу в отель.

— Уверен? — вновь нахмурился КрасавчикСтив.

— Абсолютно!

— И такси, разумеется, было с радиотелефоном! — задумчиво проговорил Красавчик-Стив.

— Да они почти все с радиотелефонами! — кивнул Нортон. — Видно, тот, кто приехал, засек меня и не захотел «светиться»! Черт бы меня побрал! Сидел спокойно на лавочке, читал газету, не дергался… — Нортон сплюнул со злости. — И как это он меня вычислил?

— Не переживай! Думаю, это простая случайность: увидел мужика у отеля и решил на всякий случай избавиться от тебя.

— Ну, сука, попался бы он мне! — ругнулся в сердцах Нортон.

— Сиди и не дергайся, пока тебя не спрашивают! — разозлился вдруг Красавчик-Стив. — После драки кулаками не машут!

Теперь уже и Красавчик-Стив не сомневался в том, что арест Нортона вовсе не случаен и как-то связан с Богомоловым. Но как? Собственно, чему он удивляется? Слинять из Страны Советов с такими бабками и не подстраховаться? Они же подстраховываются! Не зря же он сам, как только стало известно об аресте Нортона, взял у Тайсона другого парня и отправил следить за отелем. Этого он предупредил быть поосторожнее. Во всяком случае, хорошо, что он предложил Рассказову не ходить на встречу. Не дай Бог что случится! Что он без Хозяина? Мелкий авантюрист, не более! А Хозяин после смерти своей Любавы никак не может прийти в себя: сколько он ни пытался развлечь его девочками, Рассказов всякий раз лишь отмахивался. — Может, еще раз попытаться? Но как?

И тут Красавчика-Стива осенило: Машенька! Да-да, та самая Машенька, которую КрасавчикСтив выбрал взамен Уонг! Как кстати он захватил ее с собой! Словно предчувствовал, что она пригодится! Конечно, Красавчик-Стив очень привязался к Машеньке, прежде он никогда столь долго с одной и той же девушкой не общался. Нет, он, естественно, занимался сексом и на стороне, но, как ни странно, его после этих «левых походов» всегда тянуло к ней. Жаль ли ему теперь делиться с Хозяином? И да и нет! Ведь Рассказов для него стал теперь больше, чем Хозяином, кем-то вроде старшего брата, отца… И Красавчику-Стиву отнюдь не безразлично ныне его душевное и физическое состояние, его покой и безопасность.

— Как говорят в таких случаях, женщин много, а отец один! — проговорил он вслух и, неожиданно обнаружив, что назвал Рассказова отцом, с благодарностью улыбнулся. Затем он повернулся к Нортону: — Вот что, приятель, я высажу тебя неподалеку от отеля. Особо не высовывайся, но Вилли подстрахуй!

— Интересно, как?

— Вот тебе радиотелефон и компактная подзорная труба. Заметишь что-нибудь не то — сразу звони мне или Тайсону!

— О'кей, шеф! На этот раз не подведу! — воскликнул тот.

— Надеюсь! — хмыкнул Красавчик-Стив. Через пятнадцать минут он уже входил в свой номер, где его ждала обольстительная Машенька.

— Милый, как я соскучилась! — томно воскликнула таиландская Машенька, прижимаясь к нему всем телом. Под легким, буквально воздушным, прозрачным пеньюаром ей и в такую жару каким-то образом удавалось всегда сохранять прохладу. Интересно, как?

— Здравствуй, девочка! — Красавчик-Стив чмокнул ее в щеку. Девушка насторожилась: когда он хотел ее, то всегда целовал в губы или в нежную шейку.

— Мой милый устал? — тут же спросила она.

— Нет, девочка, не устал! — задумчиво проговорил Красавчик-Стив, изучающе глядя на нее.

— Тебя что-то беспокоит?

— Да!

— Скажи мне: я пойму!

— Мне хочется, чтобы ты подняла настроение нашему Хозяину! — сказал он, глядя ей прямо в глаза.

— Он до сих пор переживает смерть Уонг? — тихо спросила она.

— Да…

— Бедная она, бедная… — На глаза ее навернулись слезы.

— Ты оплакиваешь ее? — удивился Красавчик-Стив, зная, что на ее родине это не принято.

— Нет, милый, себя!

— Не понял?

— Если бы тогда ты не выбрал меня и не отдал Хозяину Уонг, то я могла бы оказаться на ее месте! — со вздохом пояснила она.

— Да? А я и не подумал об этом! Но ты мне не ответила, — не отступал он.

— Ну конечно же, я попытаюсь развлечь Хозяина, — спокойно ответила Машенька. — Я ведь прекрасно понимаю, что от него зависит и твой покой, а твой покой для меня дороже всего на свете! — прочувствованно воскликнула она. — Когда мне к нему пойти?

— Сейчас узнаю! — Красавчик-Стив благодарно взглянул на девушку, погладил по щеке и быстро набрал номер: — Аркадий Сергеич? Это Стив!

— Есть новости?

— Нет, все в порядке: Нортона освободили под залог, и он просил передать вам большое спасибо!

— Что еще?

— Вы сейчас чем-нибудь заняты?

— Нет, только что ушел доктор и прописал мне положительные эмоции и покой! — Рассказов усмехнулся.

— Отлично! Как насчет положительных эмоций?

— О чем ты?

— А вот это сюрприз!

— Приятный? — заинтересовался Рассказов.

— Уверен!

— Хорошо, давай свой сюрприз!

— Два коротких, три длинных звонка в номер!

— Хорошо, конспиратор! — хмыкнул Аркадий Сергеевич. — Два коротких, три длинных звонка! — Рассказов положил трубку.

Интересно, что на этот раз придумал его любимец? Он не сомневался, что сейчас, когда раздастся условный звонок, за дверью появится огромный стол с различными вкусностями, сопровождаемый вереницей вышколенных, но фривольно одетых официанточек, готовых выполнять любое, даже самое безумное желание клиента. Господи, Красавчик-Стив никак не может понять, что он все еще тоскует по своей Любаве и никто другой его не интересует! Да и сюрприз-то этот он согласился принять, лишь желая избавить себя от настырных уговоров помощника. Он налил чуть ли не стакан «Столичной» и залпом осушил его: по всему телу мгновенно разлилось тепло, на душе стало светлее. Закинув в рот маринованный корнишончик, он аппетитно захрустел и отвалился на спинку кресла.

Услышав условный звонок, Рассказов обреченно вздохнул, но тем не менее встал и пошел открывать дверь. Он вздрогнул от неожиданности, увидев на пороге своего номера Любаву! Господи, неужели? В номере царил полумрак, Машенька же тщательно все продумала: оделась так, как одевалась Уонг, сделала точно такую же прическу, заколов по бокам пряди, даже надушилась ее любимыми духами.

— Боже! — прошептал Рассказов, казалось, он сейчас потеряет сознание. — Любава? — неуверенно шепнул он.

— Может быть! — Девушка даже постаралась изменить свой голос, потом прикрыла за собой дверь и нежно обвила его своими хрупкими руками.

Рассказов рассмотрел наконец, кто перед ним, не нахлынувшие воспоминания, а возможно, и водка, настолько взбудоражили его, что плоть неожиданно отозвалась. Рассказов молча дернул за поясок халата, откинул полы, а потом, пристально глядя ей в глаза, медленно оголил ее плечи. Шелковый халатик как бы нехотя сполз вниз и открыл прекрасной формы груди: пышные, упругие, с темными сосочками. У него давно уже не было женщины, и он прямо-таки застыл от увиденного. Девушка, словно ощущая его состояние, сама развязала пояс на его атласном халате; он соскользнул вниз и уютно устроился на полу рядом с ее шелками.

Машенька, также неотрывно глядя ему в глаза, провела рукой по груди Рассказова, скользнула ниже… Затем лизнула его сосок… Рассказов вздрогнул и закрыл глаза. Ему вдруг показалось, что перед ним Любава: именно так она начинала любовные игры.

— Любава! — тихо прошептал он, пятясь к дивану. — Любавушка! — тихо повторил он, опускаясь на диван.

Девушка мягко прижала к его губам свой нежный пальчик и медленно опустилась на колени. Поиграв губами на его чреслах, лаская одной рукой его соски, а другой нежно касаясь яичек, девушка добилась невозможного. Машенька нежно целовала его французским поцелуем, и это также напомнило Рассказову Любаву. Он вдруг вскрикнул:

— Любавушка моя! — Потом сильными руками приподнял девушку за ягодицы и осторожно опустил ее на свою осатаневшую плоть, пытаясь не причинить боли.

Казалось, он пронзит Машеньку насквозь; девушка застонала и с неожиданной страстью воскликнула:

— Милый мой! Еще! Еще! Хочу глубже! Она так исступленно вбирала в себя его плоть, словно хотела, чтобы Рассказов вошел в нее весь, без остатка.

— Боже! Боже! — вскрикивал он, не понимая, что с ним происходит: он буквально терял сознание от проснувшейся страсти. Рассказов внезапно ощутил такую острую и огненную боль своего восставшего члена, будто входил не в эластичное влажное лоно, а в извергающийся вулкан.

— Да-а-а!!! — закричала во весь голос Машенька, выбросив поток горячей лавы страсти. Страсти, прошедшей через сладкую боль. Это чувство было для нее настолько необычно и удивительно, что она стала подпрыгивать как сумасшедшая, пока наконец и вопль Рассказова не слился с ее криком.

Как же удивилась она, наслаждаясь блаженством взаимного слияния, когда вдруг почувствовала, что его плоть оставалась такой же твердой и неустанной. Не в силах более терпеть боль, Машенька легко сменила позицию и обхватила пальчиками неутомимого труженика, нежно подвела его под себя, а затем неспешо, как бы растягивая удовольствие, впустила его в попку. КрасавчикСтив не был большим любителем таких игр, и сейчас она с удовольствием предавалась давно забытым ощущениям. На этот раз Рассказов быстро достиг наивысшего наслаждения.

Благодарно откинувшись на его грудь, девушка тихо прошептала:

— Никогда не думала, что может быть так хорошо, милый!

— И тебе спасибо, дочка!

— Дочка?

— Да, дочка! — сказал он, лаская ее грудь.

— А я согласна! — воскликнула вдруг девушка. — Пусть я буду вашей дочкой А как вы меня назовете? Любавой?

— Нет, оставайся Машенькой! — не долго думая, ответил он. — Ты хочешь остаться со мной?

— Навсегда?

— Навсегда!

— А вы? — неожиданно спросила девушка.

— Я? — Вопрос и впрямь загнал его в тупик, и он растерялся. — Не знаю.

— Вот видите! — она вздохнула. — Вы были моим первым мужчиной, и потому я навсегда ваша! В любой момент, только позовите, и я приду, но лишь когда буду вам нужна. Сегодня вы были не со мной, а со своей Любавой-Уонг. Только не подумайте, что мне было плохо или я ревную, нет, но мне хочется, чтобы вам было хорошо именно СО МНОЙ!

— К сожалению, ты права, моя девочка! — с грустью заметил он. — Но я рад, что сегодня ты была со мной, а дальше… дальше будет видно!

— Мне уйти? — тихо спросила девушка, уловив печаль в его голосе.

— Да! — кивнул Рассказов, но тут же бросил: — Постой! — Он подошел к столу и вытащил оттуда ожерелье покойной Любавы. — Это тебе, девочка! Оно принадлежало моей Любаве, и ты заслужила его. Ты смогла развеять мою тоску, спасибо тебе. И скажи спасибо Красавчику!

— Он будет счастлив слышать это. И вам спасибо, мой господин! — Она присела в низком реверансе, потом наклонилась, накинула свой халатик, подняла атласный халат Рассказова и подала ему.

— Тебе хорошо, Машенька? — спросил он.

— Я счастлива, мой господин!

— Вот и хорошо, — вздохнул он и уставился в пространство, потом неожиданно добавил: — Позднее приходи ко мне…

— Хорошо, мой господин! — прошептала она. Девушка прикоснулась губами к ожерелью, тихо, на цыпочках, подошла к столу, затем осторожно положила украшение и медленно вышла из номера.

Майкл был прав: их действительно ожидал ужин, в комнате рядом с Овальным кабинетом, но это был отнюдь нефуршет. Они просто потерялись за огромным столом, среди изысканных яств и дорогих коллекционных вин. После нескольких дежурных тостов: за доблесть награжденных, за дружбу, за друзей, когда все более-менее разговорились под воздействием алкоголя, Савелию почему-то стало скучновато, и он наклонился к новоиспеченному бригадному генералу:

— Не пора ли делать ноги?

— Я ждал только твоего сигнала! — подхватил Майкл.

Он встал и постучал по бокалу:

— Минуточку внимания! Все взоры обратились на него.

— У нас за столом собралась отличная компания, и мне жаль покидать ее, — начал он, изображая великую скорбь. — Но дела не ждут, и через пару часов у нас с именинником, — он кивнул на Савелия, — очень важная встреча! А перед этим мы должны встретиться еще с одним награжденным, который прилетает из Сингапура!

— Извините, господин бригадный генерал, вы имеете в виду Воронова?

— поинтересовался посол России.

— Да, он прилетает… — Майкл посмотрел на часы. — через час с небольшим!

— А вас не сильно затруднит вручить ему награду Президента?

— Нисколько! — с готовностью откликнулся Майкл. — Более того, сделаю это с огромным удовольствием!

— Вот и прекрасно, а то ему пришлось бы долго ждать случая: завтра я улетаю в Москву. Извините, что прервал вас!

— Ничего! — улыбнулся Майкл. — Я не буду оригинальным; поднимая перед уходом тост за всех присутствующих. Ура! — воскликнул он порусски.

Все хором подхватили:

— Ура!

Савелий с Майклом направились к выходу, уже у самой двери их нагнал старший агент секретной службы Президента:

— Господин Говорков, по распоряжению Президента вас на его самолете доставят в любую точку земного шара! — торжественно объявили.

— В таком случае… — Савелий сделал паузу и подмигнул Майклу. — В таком случае, прошу доставить нас в Нью-Йорк!

— Я так и думал! — кивнул тот. — Проводит вас тот же самый капитан, который привез вас из Нью-Йорка.

— Спасибо, Гарри!

— Удачи, бригадный генерал! Не опаздывай больше! — подковырнул агент.

— Мухтар постарается! — На этот раз Майкл подмигнул Савелию.

— Кто? — изумился он. — Какой Мухтар?

— Классику читать нужно!

— Ладно, учту, — он ничего, конечно, не понял, и они с трудом сдержались, чтобы не рассмеяться, — Звони, если что!

В нью-йоркском аэропорту они появились как раз вовремя: только что объявили о прибытии сингапурского самолета. При всех регалиях, в сопровождении капитана Келлермана, двух телохранителей и трех морских пехотинцев секретной службы Президента, они составляли довольно внушительную группу, и пограничники на таможне тотчас вытягивались во фрунт и от навали им честь.

По просьбе бригадного генерала, капитан Келлерман договорился со службой аэропорта, и им предоставили одно из помещений «для особо важных персон». Воронов, увидев их, на миг застыл от удивления, но потом подскочил к Савелию, обхватил его за плечи и уставился на Золотую Звезду:

— Когда?

— Сегодня!

— Кто?

— Посол России по распоряжению Президента!

— За Робота Смерти?

— В общем, да!

— А это что?

— «Медаль Чести» Конгресса США!

— Кто?

— Президент Америки!

Воронов удивленно взглянул на Майкла.

— Да-да, вручал сам Президент! — подтвердил тот.

— За Робота Смерти? — снова спросил Воронов.

— Точно!

— Господи, братишка, я так рад за тебя! Так рад! — Он крепко обнял Савелия, на глазах его даже навернулись слезы.

— Может, и мне разрешишь поздравить человека? — услышали они женский голос и разом обернулись.

— Поздравляю, Савушка! — сказала Лана, затем смущенно чмокнула его в щеку, но Савелий покачал головой.

— Разве так друзей поздравляют? Она пожала плечами и вопросительно взглянула на Воронова.

— О Господи! — усмехнулся тот. — Да поцелуй же ты моего братишку?

На этот раз они поцеловались.

— Я правда очень рада за тебя!

— А тебе спасибо за Андрюшу! — в ответ бросил он.

Наступила неловкая пауза, но Андрей вовремя прервал ее:

— Боже ж ты мой! Я только сейчас заметил: полковник-то наш бригадным генералом стал! — Он, улыбаясь, оглядел Джеймса с ног до головы. — И когда?

— Сегодня!

— Президент?

— Президент!

— Вот день так день! Это я понимаю! Поздравляю, Майкл! — Они обнялись.

Вокруг останавливались зеваки, собиралась толпа. Заметив любопытствующих, Майкл представил:

— А это капитан Келлерман!

— Майор Воронов!

— Сержант Шеппард!

— Капитан, веди нас в комнату, которую ты застолбил.

— Есть, господин бригадный генерал! — радостно воскликнул тот, и вскоре они уже сидели за столом с шампанским, фруктами…

— Наполним бокалы! — провозгласил Майкл. — Дорогой Андрюша! По поручению Президента Америки, за доблестную службу на благо Америки ты награждаешься именным оружием! Поздравляю! — Он протянул ему внушительную коробку.

— Что это? — удивился Воронов.

— Кольт «Магнум» сорок пятого калибра!

— У него даже есть свое имя! — подхватил Савелий. — «Миротворец»!

— А, как же, как же! Наслышан. Неужели сам Президент? — никак не мог поверить Воронов.

— Может, теперь поверишь? — Майкл протянул ему адрес с текстом награждения, подписанным Президентом Америки.

— Надо же, и впрямь Президент! — покачал головой Андрей. — И за что же?

— Как за что? — удивился Майкл. — За освобождение американского гражданина из рук российских террористов.

— Понятно! Жаль, что меня не было на церемонии!

— И не говори, — вздохнул Майкл. — Но ты же понимаешь, что время церемонии назначали не мы! А знаешь, что там отчудил твой братишка?

— И не представляю даже…

— Свою премию в сто тысяч долларов, полученную от ФБР, он передал в омский детдом, в котором воспитывался!

— Правда? — воскликнул Воронов, повернувшись к Савелию.

— Само собой!

— Какой же ты молодец! — Воронов одобрительно похлопал братишку по спине.

— Вот и пойми этих русских! — вздохнул Майкл и взглянул на Келлермана.

— А мне они нравятся! — признался тот.

— Похоже, это заразно: мне они тоже нравятся! — Бригадный генерал хитро подмигнул и сказал: — Что ж, предлагаю тост за дружбу!

— За истинную дружбу! — подхватил Савелий.

— И за любовь! — добавила Лана, с нежностью взглянув на Воронова.

— Принимается! — ответил он, и все дружно выпили.

— А теперь я приглашаю всех в ресторан, — заявил вдруг Майкл. — Нужно же обмыть новые погоны!

— И мою «звездочку»!

— А как же! — улыбнулся Воронов, потом наклонился к нему, повертел медаль Конгресса: — Что там написано? «Конгрешнл медал оф онор» — «Медаль Чести»! Знаешь, братишка, думаю, что, если кто и заслужил такую награду, так это ты! — проговорил он.

— Спасибо, Андрюша!

— Ну, так как?! — поторапливал Майкл.

— Неужели откажемся? — хитро прищурился Савелий.

— Нет, конечно! Поехали! Все медленно двинулись к выходу, но тотчас остановились, заметив, как Дональд подал знак своему шефу.

— Говори быстрее! — шепнул Майкл Дональду.

— Перед самым вылетом из Сингапура я получил информацию о том, что среди нападающих на виллу Рассказова был некто Рольф Джонатан!

— Мне это ни о чем не говорит. Проверь-ка по нашей картотеке. Что еще?

— Судя по его описанию, днем раньше он вылетел в Вашингтон.

— Насколько точна эта информация?

— Не на все сто, но тем не менее… — Дональд пожал плечами.

— Слушай, так он же может провалить всю операцию! — Майкл задумался.

— Именно поэтому я и доложил!

— Кажется, ресторан откладывается до лучших времен. Вот что, поэвони-ка моему помощнику — пусть срочно займется этим самым Джонатаном, поищет в картотеке. Заодно пускай запросит и Интерпол. — Дональд быстро отошел, а Майкл окликнул: — Сергей! Савелий тотчас подошел.

— Хочешь спросить совета, в какой ресторан отправиться? — весело проговорил он, но наткнулся на встревоженные физиономии американцев. — Что-то случилось?

— Пока нет, но… — И Майкл рассказал о поступившей информации.

— А кого представляет этот Джонатан?

— Вполне возможно, что мы вскоре об этом узнаем. — Майкл кивнул на Дональда.

— Видимо, с рестораном придется подождать! — вздохнул Савелий, и Майкл хохотнул.

— Что это с тобой?

— Минуту назад я сказал то же самое!

— Как говорил мой учитель, коль скоро у двух людей возникла одна и та же мысль, значит, она действительно верна! Предлагаю следующее: Воронова с Ланой забрасываем ко мне на квартиру, а сами едем к тебе в офис.

— А капитана сердечно благодарим? — поморщился Майкл. — Как-то не очень… Минуту! Дай-ка свой телефон! — Он взял у Савелия трубку и быстро набрал номер: — Привет, Гарри!.. Нет-нет, все в порядке! Но нужна твоя помощь… Не угадал: деньги у меня есть! — Он усмехнулся. — Дело в том, что я пригласил народ в ресторан обмыть свои новые погоны, а тут возникло неотложное дельце. Да нет, с остальными я разберусь, но с Келлерманом мне как-то неудобно!.. Отлично! И пусть захватит с собой пехотинцев и телохранителей! Вот спасибо! Извини, что побеспокоил! — Майкл отключил связь и подмигнул Савелию: — Порядок!

— Что?

— Слушай и смотри! — Майкл кивнул в сторону капитана.

Действительно тотчас раздался писк радиотелефона, и Келлерман вытащил из кармана трубку.

— Да, капитан Келлерман!.. — весело ответил он, но тут же посерьезнел: — Вот как!.. Хорошо, вылетаю! — Сунув трубку в карман, он быстро подошел к Майклу. — Прошу извинить, дорогой Майкл. Служба!

— Что-то случилось?

— Да нет, шеф вызывает! Еще раз от души поздравляю и желаю всего наилучшего! — Он пожал руку Майклу, затем Савелию. — Да, кстати, — спохватился он, — вам ребята не мешают? — кивнул капитан на морских пехотинцев.

— Можешь и сержантов забрать! — ответил за Майкла Савелий.

— Точно?

— Слово кавалера «Медали Чести»! Точнее не бывает? — со всей серьезностью кивнул бригадный генерал.

— Тогда желаю отпраздновать на все сто!

— Постараемся. Правда, Сережа?! — спросил Майкл.

— Эт-то точно! — усмехнулся Савелий.

— Что-то случилось? — К ним подошел Воронов.

— Все по плану! — заверил Савелий.

— Правда, есть кое-какие изменения: ресторан откладывается до лучших времен, — встрял Майкл.

— Отличная новость! — воскликнула Лапа. — Уж очень утомительный был перелет!

— Ресторан отменяется, а взамен что? — Воронов почувствовал что-то неладное.

— Вас с Ланой отвезем ко мне. Вы пока отдохнете, а у нас есть небольшая работенка! — ответил Савелий.

— Помощь нужна?

— Возможно, но только завтра. Все ясно?

— Понял, братишка!

На улицах вечернего Нью-Йорка машин почти не было, и они быстро домчались до места.

— Майкл, вы идите в офис, а я провожу и тут же вернусь! — предложил Савелий, когда лифт остановился на третьем этаже.

— Надеюсь, вы не уйдете в воспоминания? — Майкл скорчил рожу. — Пошли, Санчо, нас ждут великие дела!

— Почему Санчо? — нахмурился Дональд.

— Читать нужно больше, дорогой Дон! — съязвил Майкл.

— Тоже мне. Дон Кихот! — буркнул Дональд, и все вдруг рассмеялись.

— Скушал, бригадный генерал! — поддел его Воронов.

— Да, уж… — Майкл вдруг смутился и вышел за Дональдом.

— Вот тебе и молчаливый Дональд! — с улыбкой сказала Лана. — Господи, как я устала!

— Потерпи немного: две минуты и мы — дома! — заверил Савелий. В этот момент лифт действительно остановился. — Ну, что я говорил?

Они вошли в квартиру, и Савелий включил свет. Лана одобрительно заметила:

— А здесь очень уютно!

— Вы присядьте пока, а я переоденусь: не могу же я в смокинге делами заниматься!

Савелий зашел в спальню, переоделся, достал постельное белье для Воронова с Ланой. Немного подумав, залез в свою сумку и зачем-то взял «Стечкина». После чего вышел к гостям:

— Можете располагаться. где угодно, но думаю, лучше в спальне. Гостиную на всякий случай оставьте для меня. Ну все, приятных сновидений! — Савелий похлопал Андрея по плечу и тут же вышел.

— Господи, наконец-то мы вдвоем! — сладостно потянувшись, Лана обняла Воронова и прижалась к нему всем телом.

— А говорила, что устала! — съехидничал он.

— Устала, только не от тебя, милый. Какой-то ты странный был!

— Не странный, а взволнованный.

— Чем?

— Переживал, как вы встретите друг друга: самые близкие и дорогие мне на всем белом свете люди!

— Господи, Андрюша, какой же ты все-таки… милый! — Последнее слово она прошептала ему на ухо и сунула туда свой язычок.

— Ты что? — взмолился он. — Мурашки по всему телу.

— Вот и хорошо! Пошли их разгонять! — Лана схватила его за руку и потащила в спальню…

Савелий в это время вызвал лифт, но тут запищал радиотелефон.

— Привет, «крестник»! — раздался голос генерала Говорова.

— Здравствуйте, Порфирий Сергеевич!

— Почему не звонишь? Встречался с НИМ? Савелий поморщился: он обещал Богомолову пока не раскрывать тайну, но и обманывать своего учителя не хотелось.

— Алло! Ты где? Почему молчишь?

— Я здесь! Просто пришлось отвлечься, готовлюсь ко сну!

— Как ко сну? — возмутился генерал. — У него такое событие, а он-ко сну?

— Так вы уже в курсе?

— А как же! Мне лично и пришлось готовить все бумажки, чтобы, не дай Бог, в чужие руки не попали! И с послом я разговаривал, и оформлял все, и переправлял в Вашингтон. Короче, погоняли старика…

— Тоже мне старик! Вы еще ого-го!

— Ага, если помыть, побрить и к стенке поставить! Ладно, не обо мне речь! Поздравляю, от души поздравляю тебя, дорогой! Теперь, надеюсь, твоя душенька довольна!

— О чем вы, Порфирий Сергеевич?

— О том, кто получил награду! Подумал, подумал и все-таки решил рискнуть! Надеюсь, мы с тобой никогда не пожалеем об этом! — Он глубоко вздохнул.

— Спасибо! Для меня это действительно было важно! — прочувствованно сказал Савелий. — А жалеть? Жалеть, думаю, не придется! Ладно, завтра у меня трудный день, если сумею — позвоню.

— Звони в любое время. Господи, чуть не забыл: тебя разыскивают!

— Кого? — встревожился Савелий, и Говоров сразу понял, о чем он.

— Сергея Мануйлова! А разыскивает некая Данилова Роза, но самое удивительное, что эта Данилова сейчас в Нью-Йорке! Боже! — воскликнул вдруг он. — Кажется, мне и впрямь пора на пенсию! Это же внучка того…

— Да, это его внучка, — вздохнул Савелий.

— Но почему она тебя разыскивает?

— Узнаю, когда спрошу!

— Так что им сказать? Кстати, у меня есть ее телефон в Нью-Йорке. Запишешь?

— Диктуйте! — Савелий записал телефон. — А посреднику скажите, что Сергей Мануйлов сам созвонится с Розой.

— А не рискованно ли это?

— Вы не знаете Розочку. Она всех на уши поставит, лишь бы меня разыскать! А это еще хуже, разве не так?

— Тебе виднее! Ну ладно, удачи тебе, «крестник»!

— Спасибо, Порфирий Сергеич! — ответил довольный Савелий. Он был очень рад, что не пришлось изворачиваться перед человеком, который этого не заслуживал.

Ну и Розочка! Савелий машинально улыбнулся. Неужели она обо всем догадалась? Собственно говоря, он не сильно удивлялся: они так часто думали друг о друге, что ощущали, видимо, ментальную связь. Надо будет завтра же позвонить ей, а то действительно всех на уши поставит!

Впрочем, почему завтра? Он взглянул на часы: двадцать восемь минут одиннадцатого. Вряд ли уже спит. Савелий еще раздумывал, а рука уже набирала номер.

— Слушаю! Вам кого? — В трубке прозвучал ее голосочек, такой ласковый, нежный и немного встревоженный.

Савелий загадал: если трубку поднимет не Розочка, а кто-то другой, то он позвонит завтра… Значит, судьба!

— Роза? — Он старательно изменял голос. — Мне передали, что вы меня разыскиваете? Это Сергей Мануйлов!

— Господи, это ты, Савушка? — Она всхлипнула.

— Сергей, Роза, Сергей! — упрямо поправил он, на этот раз своим голосом.

— Господи! — радостно воскликнула Розочка. — Я поняла, Сереженька! Я все поняла!

— Рядом с тобой никого?

— Нет, милый, я в кровати лежу! Лежу и повторяю задание по английскому! — Розочка с трудом сдерживала свои эмоции, буквально задыхаясь от радости.

— Ну и как, получается?

— Получается! А ты мне вчера приснился! Здорово, правда? Ты поцеловал меня у бассейна, вот! А когда мы увидимся?

Господи! Если бы Розочка знала, что это самая заветная мечта Савелия! К сожалению, пока нельзя: он не имеет права подвергать ее жизнь опасности. Не имеет!

— Понимаешь, Розочка, придется немного потерпеть, — с грустью ответил он.

— Милый, родной мой Сереженька, я все поняла и подожду столько, сколько понадобится! Помнишь? Хоть всю жизнь! Ну скажи, помнишь?

— Да, конечно, помню, — ответил он, сознательно поддаваясь на ее уловку.

— Я знала! Я знала! — взвизгнула от радости Розочка.

— Розочка! — осадил он.

— Все! Я больше не буду! — Она тут же взяла себя в руки. — А еще я учусь машину водить!

— Я и не сомневался, что из тебя выйдет толк! Молодец!

— Я счастлива, Сереженька! — тихо сказала она.

— Я тоже! — Он еле прошептал эти слова.

— Что? Что ты сказал?

— Я сказал: удачи тебе! — схитрил Савелий.

— Неправда! Ты сказал совсем другое! — Она надула губки. — А я догадалась! Вот!

— Догадалась и хорошо! Ладно, Розочка, мне пора!

— Спасибо тебе!

— Тебе тоже! Пока!

— Пока!..

Савелий отключил связь и невидяще уставился на аппарат. Он и не заметил, как пропустил несколько лифтов, и, когда дверь лифта неожиданно распахнулась и перед ним предстали встревоженные Майкл с Дональдом, он очень удивился.

— Фу! Ну и всполошил ты нас! — облегченно воскликнул Майкл. — Нельзя же так!

— А что случилось? — не понял Савелий.

— Как что? Ждем тебя, ждем… Андрей говориг, что давно ушел. Чего тут только не передумаешь! А он, оказывается, по телефону треплется! — Майкл так раскипятился, что, казалось, никогда не остановится.

— Это Москва вызывала! — ответил Савелий.

— А-а! Ну извини! — сразу остыл Майкл. Они спустились в офис, уселись на диван перед столиком, где стояли бутылка коньяка, рюмки и тарелка с мелко нарезанным лимоном.

— Теперь понятно, почему вы так спешили! — ехидно заметил Савелий.

— Брось, это так, на всякий случай. Как говорится, для настроения!

— заверил Майкл. — Чай, кофе?

— Чай, но покрепче!

— Мне кофе! — кивнул Майкл.

— А я составлю компанию московскому гостю! — заметил Дональд и тут же удалился.

— Итак? — спросил Савелий.

— Во-первых, я очень рад, что ты встретился с Богомоловым, — начал Майкл. — А то мне не по себе как-то было!

— Ладно, проехали! — отмахнулся Савелий. — Какие предложения по делу Рассказова?

— Откровенно говоря, меня очень волнует этот Рольф Джонатан!

— Может, волноваться начнем, когда получим информацию?

— Да, пора бы уж! — Бригадный генерал бросил нетерпеливый взгляд на телефон.

— Знаешь, приятель, коли гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!

— А ты прав, черт меня побери! — Адмирал вскочил и схватился за трубку.

В этот момент заработал факс. Савелий не спеша подошел к аппарату, стал наблюдать за ползущей бумагой, и вдруг лицо его напряглось.

— Ну сколько можно ждать, Эдвард? — недовольно обронил Майкл. — Факс? — Бригадный генерал обернулся: — Да, заработал! И кто же он?.. Так… Так… Откуда сведения?.. Отличная работа, Эдвард! Ладно, я в офисе! Будь на связи! — Майкл подошел к Савелию. — Что с тобой, приятель? Можно подумать, привидение увидел! — Он хотел было усмехнуться, но почувствовал неладное. — Знакомый, что ли?

— Что сообщил твой помощник? — спросил Савелий.

— Рольф Джонатан, наемный убийца, профессионал высокого класса, работает на одну французскую фирму, возглавляемую древним старцем. Судя по всему, этот самый старец является прикрытием. Все сведения получены из Интерпола. У тебя нет никаких ассоциаций?

— Как же, с нашими старыми знакомыми! — хмыкнул Савелий.

— Да, снова тайный Орден! Черт бы его побрал! — ругнулся Майкл, потом взял из рук Савелия факсовый портрет. — Похоже, тебе знакомо это лицо?

— Более чем! — зло бросил Савелий и с удивлением подумал о своих недавних воспоминаниях: словно сам сатана ворожит ему! — Рольф Джонатан, он же Роман Иванов, закончил спецшколу КГБ, специализировался по классу «ликвидаторов» Видимо, он променял родные пенаты на сладкую жизнь!

— Посмотрел бы на себя со стороны, — покачал головой бригадный генерал. — Кажется, ты башку готов оторвать этому Рольфу-Роману! Ты что, с ним уже сталкивался?

— У меня с ним свои счеты. Эта мразь зверски убила одного очень хорошего человека!

— Успокойся, приятель! Можно подумать, ты впервые сталкиваешься со сволочью.

— С такой — впервые! И до сих пор не могу себе простить, что тогда не обезвредил!

— Испугался? — недоверчиво спросил Майкл.

— Нет, не доверился интуиции!

— Интуиция, предчувствие — все это самая настоящая дребедень! Каждый имеет право на ошибки! Только умный человек извлекает из них пользу, а дурак повторяет! Так что, успокойся! — Генерал дружески похлопал его по плечу.

— Как странно все-таки! Помнишь, ты спросил меня в самолете, о чем я задумался? Так вот, в тот момент я как раз вспоминал об этой мрази!

— Ты сказал, спецшкола КГБ? Интересный поединок получится: бывший агент КГБ против бывшего генерала КГБ! Как ты думаешь, кто останется в живых?

— Думаю, агент-ликвидатор!

— Почему?

— Потому что он действует без правил, а задача очень проста: убить свою жертву!

— А я и не подумал об этом. — Генерал задумчиво нахмурил брови. Похоже, он занервничал. — Все чертовски усложняется. Этот самый Рольф может сорвать все наши планы! Нужно что-то предпринять, и как можно быстрее! Забыл тебе сказать: завтрашним рейсом этот Джонатан вылетает в Нью-Йорк!

— Что означает: ему уже известно, где остановился Рассказов! — подхватил Савелий.

— Не исключено. Что будем делать?

— Во-первых, дай задание своим проследить за ним в Вашингтоне: мы должны точно знать время его прилета в Нью-Йорк.

— А не проще ли его арестовать?

— Было бы проще, если бы он не работал на этот злосчастный Орден! Ну арестуешь ты его, а они направят других убийц!

— Не перестаю тобой восхищаться, приятель! Вот бы нам работать вместе! — воскликнул Майкл. — Может, подумаешь, а?

— Что зря спрашивать, Майкл? Ты же прекрасно знаешь ответ! Ты бы согласился уехать из Америки и работать на другую страну? — В голосе Савелия чувствовалось явное раздражение.

— Да шучу я, шучу, приятель! — Майкл рассмеялся. — Мы с тобой явно чем-то похожи!

— Ага, просто братья-близнецы! — усмехнулся Савелий. — Ладно, давай продолжим! На чем мы остановились?

— На том, чтобы кто-нибудь проследил за Джонатаном.

— Да, это во-первых! А во-вторых, пока вы с Богомоловым воплощаете свой план в жизнь, я прослежу, чтобы вам никто не помешал встретиться с Рассказовым!

— Нет, приятель, так не пойдет!

— А что тебя не устраивает?

— А если он будет не один? Вспомни, на вилле Рассказова побывало сразу несколько!

— Послушай, Майкл, ты что, думаешь, я совсем чокнулся на своей неуязвимости? — Казалось, еще чуть-чуть и Савелий обидится. — Я и не думал брать все на себя и прекрасно помню о том, что мразь была не одна! Со мной будут Воронов и, если ты не возражаешь, сержант Шеппард!

— Ну слава Богу! — облегченно вздохнул генерал. — Никаких возражений: Дональд отличный малый!

— Хорошо бы повторить еще разок, — Дональд с подносом в руках расплылся в улыбке.

— А подслушивать нехорошо, сержант! — заметил Майкл.

— Слушаюсь, господин бригадный генерал! — рявкнул тот и вытянулся во фрунт.

— Вольно! — махнул рукой Майкл, едва сдерживаясь от смеха при виде сержанта: одной рукой тот держал поднос, а другой отдавал честь. — А то я, кажется, сегодня без кофе останусь!

— Никак нет! — шутливо рявкнул Дональд, и в этот момент одна из чашек, соскользнув с подноса, грохнулась на коричневый палас. — А, черт! — виновато воскликнул сержант, поставил поднос на стол и наклонился за упавшей чашкой. — Надо же, — растерянно сказал он, — кофе.

— Ну вот, а ты говоришь интуиция — дребедень! — рассмеялся Савелий. — Прислушался бы к себе и пил бы сейчас свой кофе!

— Ничего, и чай сойдет, — невозмутимо отозвался адмирал, после чего протянул одну чашку Савелию, а вторую взял себе.

— Что ж, поделом мне! — деловито рассудил Дональд и потянулся к бутылке. — Придется коньяком давиться!

— Ну уж, дудки! — чуть ли не хором воскликнули Савелий с Майклом, потом переглянулись, отлили из своих чашек в третью и тут же подставили рюмки Дональду.

— Будем давиться вместе с тобой! — с миной отчаяния на лице проговорил генерал.

— Эт-то точно! Давиться так давиться, — обреченно подхватил Савелий.

— Ну и артисты! — покачал головой сержант, на этот раз рассмеялись все.

— За нас, мужики! — предложил Майкл, когда рюмки были наполнены.

— За нас! — подхватили Савелий с Дональдом.

— А теперь о деле. Дональд, с завтрашнего дня ты поступаешь в его полное распоряжение. И прошу тебя, оставь на время свои полицейские замашки! — проговорил Майкл, когда все выпили.

— Какие, Майкл? — не понял Дональд.

— Типа: «Руки вверх!», «Полиция!» и тому подобное!

— А что, сразу стрелять, что ли?

— Возможно, и сразу! — кивнул Савелий. — Особенно если наткнешься на этого! — Он подал ему факс с портретом Рольфа-Романа.

— И чем знаменита эта особа?

— Профессиональный убийца, агент-ликвидатор, подготовленный лучшими специалистами «Кей Джи Би»! Только не подумай, что я специально сгущаю краски: он действительно очень опасен!

— Опасен так опасен! — добродушно согласился Дональд. — Страшнее кошки зверя нет! — Он усмехнулся, но тут же, перехватив взгляд адмирала, стер улыбку с лица и серьезно добавил. — Пусть приходит еще!

Савелий в ответ прыснул, а Майкл с улыбкой покачал головой.

— Ну что ты с ним будешь делать?

— С такими в армии хорошо служится! — заметил Савелий.

— Пообщался бы ты с ним во время нашей первой встречи! — Бригадный генерал укоризненно взглянул на Дональда.

— И где это было?

— Никогда не поверишь! Сказать, сержант? Дональд смущенно опустил голову и тихо произнес:

— В тюрьме!

— В тюрьме? — удивился Савелий.

— Именно! — подтвердил Майкл.

— И как же тебя угораздило в полицейские податься после этого?

— Долгая история! — отмахнулся сержант.

— Что ж, друзья-приятели, вроде бы все обсудили. Может, немного поспим? — предложил генерал.

— А звонок в Вашингтон? — напомнил Савелий.

— Помню! Слушай, пусть там молодые потешатся! А ты оставайся здесь, в офисе! В той комнате все есть: диван, чистая постель, даже пижама. Держу так, на всякий случай.

— Ага, как сегодня, например. Вы что же, хотите меня бросить?

— Ни в коем случае! Я ложусь здесь, на этом диване, а Дональд…

— Я уже себе приглядел кушетку на кухне, — подхватил тот.

— Вот видишь, все устроены.

— По коням! — тихо скомандовал Савелий, и все разбрелись по местам.

Однако спать им долго не пришлось: около пяти часов утра зазвонил телефон.

— Джеймс! — с трудом разлепив глаза, бросил Майкл в трубку.

— Капитан Олье, господин бригадный генерал! Извините, что звоню в столь ранний час, но вы сами приказали. Разрешите доложить?

— Да, слушаю!

— Пять минут назад Рольф Джонатан вылетел рейсом Джи-2323, следующим ВашингтонНью-Йорк! На всякий случай я приказал своему сотруднику, лейтенанту Свенсону, приглядеть за ним до ваших дальнейших распоряжений. По приезде он сразу свяжется с вами!

— Надеюсь, Свенсон — парень толковый и не привлечет к себе внимание?

— До сих пор был одним из лучших!

— Хорошо, спасибо, капитан! — Майкл положил трубку и оглядел своих коллег.

— Кажется, Дон, мы с тобой уже выспались, — догадливо протянул Савелий. — Что, уже летит птичка?

— Летит! — кивнул генерал.

— В таком случае, предлагаю следующее: Дон двигает к Рассказову и охраняет его, а я сейчас подниму Воронова, и мы присоединимся.

— Только держи все время телефон при себе. Удачи вам, ребята!

— Думаю, это не помешает, — согласился Савелий. — Ну, я пошел!

— Ох, не завидую я тебе! — с усмешкой произнес Дональд.

— Держи! — Майкл бросил Говоркову ключи от машины. — Надеюсь, помнишь, где она стоит?

— А ты как же?

— Здравствуйте! Или забыл, с кем разговариваешь? С бригадным генералом! — усмехнулся Майкл. — Иди!

Савелий позвонил прямо из лифта. К счастью, трубку взял Воронов.

— Слушаю! — сонно бросил он.

— Извини, братишка, что разбудил так рано, но ты мне нужен.

— Без проблем! — откликнулся Андрей. — Ты где?

— Поднимаюсь к тебе! Можно войти или подождать у лифта?

— Лучше подожди, если мы спешим. Через пять минут буду!

— Отлично! Жду! Да, возьми подарок Президента: может пригодиться!

— Понял!

— Ты уходишь? — спросонья спросила Лана. — А как же я? Может быть, и я с тобой?

— Нет, спи, милая, у нас дела! Не скучай! — Он чмокнул ее в щеку, затем, чтобы не волновать Лану, незаметно прихватил коробку с кольтом, вышел на кухню и быстро проверил комплектность. К счастью, вместе с револьвером в коробке лежали и две пачки патронов. Зарядив кольт, Воронов сунул его за пояс, набросил куртку, положил в карман остальные патроны и тут же вышел из квартиры.

— Доброе утро, братишка! Что случилось? — спросил он Савелия.

— Заходи в лифт, по дороге все расскажу! Они уже мчались в черном «порше», когда Савелий изложил ему суть дела и даже показал портрет Рольфа. Немного поразмыслив, они разделились следующим образом: Воронов, которого Рассказов знал лично, будет приглядывать прямо из машины, остановившись метрах в пятидесяти от входа, на случай, если срочно придется ею воспользоваться. Дональд, как официальное лицо, изыщет способ дежурить в отеле. Савелий же что-нибудь придумает и будет находиться у самого входа.

Дональд неожиданно проявил инициативу и предложил Савелию:

— Послушай, а что, если тебе совсем не скрываться, а напротив, быть на виду и даже проявлять активность?

— Как это? — не понял Савелий.

— Кого обычно никто не замечает?

— А, понял! Но нужна какая-нибудь униформа: дворника, клерка или еще кого-нибудь…

— Без проблем! Подожди в машине, я сейчас. Через несколько минут он действительно вернулся со свертком в руках и изящной метелкой с длинной ручкой.

— Дворник-дежурный! Следить за чистотой и открывать дверцы подъезжающих к отелю машин! Ну как? — явно ожидая похвалы, горделиво спросил Дональд.

— Отлично! — воскликнул Савелий и стал быстро переодеваться. — Лучшего и не придумать!

— Это еще не все! — Дональд протянул каждому по миниатюрной рации.

— Да тебе цены нет! — одобрительно заметил Воронов. — Будем связываться каждый час и при любой необходимости.

— Кстати, наш подопечный вызывал к себе врача. Так что это упрощает дело: ему предписан покой и постельный режим.

— Упрощает? Как сказать, — неуверенно заметил Савелий. — Посмотрим!

— А где брать будем? — спросил Дональд.

— По обстановке! Первый вариант — у входа в отель, второй — у двери в номер!

Все разошлись по местам. Прошло несколько утомительных часов, когда вдруг пропищал телефон Савелия.

— Да, слушаю! — отозвался он.

— Привет, приятель! — У Майкла был какойто странный голос. — Свенсон погиб!

— Это парень, который сопровождал нашу птичку? А как?

— Перерезали горло часа три назад! Не имея от него вестей, я забил тревогу: тело обнаружили только сейчас — оно было сброшено в подвал!

— Это он! Проклятый Рольф! — процедил сквозь зубы Савелий.

— Извини, Сергей, думал, что успею предупредить о его появлении, а сейчас — жди в любой момент!

— Ничего, Майкл, все нормально! И не такое переживали!

— Сразу звони!

— О'кей!

Савелий отключился и взглянул на часы: пора делать «перекличку» — он вытащил рацию..

— «Дворник» вызывает «Водилу» и «Дежурного»!

— «Дежурный» слушает! — отозвался Дональд.

— «Водило» слушает! Какие новости?

— Птичку можно ждать в любой момент: улетела из клетки!

— А клетка? — настороженно спросил Дональд.

— К сожалению, сломана!

— Черт!

— До связи! — решительно закончил Савелий, испугавшись, что Дональд со злости что-нибудь ляпнет в эфир.

Прошло еще несколько часов. Дональд дважды привез им перекусить, но никого подозрительного не заметил. Было уже около восьми вечера, постепенно темнело. Богомолов с Рассказовым должны были встретиться ровно в восемь. Савелий знал об этом и потому приказал усилить бдительность. К его удивлению, из отеля вышел не Рассказов, а Красавчик-Стив, в сопровождении трех здоровенных парней. Рядом мгновенно тормознуло такси.

— Что будем делать? — спросил Воронов.

— Ждать! — ответил Савелий, а сам тут же набрал номер Майкла: — Это я!

— Вышел? — с надеждой спросил тот.

— Вышел, но не он, а Красавчик-Стив с тремя головорезами! Так что прошу повнимательнее: очень мне все это не нравится! Кстати, Рассказов вызывал к себе врача! Может, из-за этого и встречу решил отменить и потому послал Красавчика-Стива?

— Сомневаюсь: очень уж лакомый кусочек можно потерять!

Ни Майкл, ни Савелий, ни тем более Богомолов и предположить не могли, что задумал Рассказов. Когда Красавчик-Стив, оставив за дверью своих телохранителей, появился в снятом заранее отдельном кабинете ровно в восемь часов вечера, Богомолов уже был там.

— И где же ваш важный человек? — с усмешкой спросил генерал.

— Подойдет с минуты на минуту! — заверил тот и взглянул на часы: они с Рассказовым договорились, что телефон зазвонит через пять минут.

— Может, пока выпьем что-нибудь?

— Хорошо, мне водочки!

— Я, пожалуй, составлю вам компанию! — Красавчик-Стив суетливо разлил водку по рюмкам. — За что пьем?

— Каждый за свое! — Генерал и не пытался любезничать.

— Как скажете! — весело отозвался Красавчик-Стив, не обращая внимания на тон собеседника.

В этот момент, словно разряжая обстановку, зазвонил радиотелефон Красавчика-Стива.

— Да! — отозвался он. — Вот как?.. — Красавчик сделал виноватое лицо. — Но… Хорошо, повиси на трубке!

— Что-то случилось? — хитро спросил генерал.

— У вашего бывшего коллеги внезапный приступ. Он сейчас в постели!

— Выходит, я напрасно потратил время?

— Нет, Аркадий Сергеевич выдал мне генеральную доверенность на проведение любых сделок с вами, если вы, конечно, не против?

Константин Иванович задумался: конечно, взять с поличным не только продавцов, но и покупателей во главе с самим Рассказовым было бы намного лучше, однако, как говорится, что есть, то и будем есть!

— Хорошо, будем разговаривать с вами! — решительно ответил Богомолов. — Только при одном непременном условии: с этого момента мы с вами не разлучимся ни на минуту! Идет?

— Хотите себя обезопасить? — ухмыльнулся тот: они с Рассказовым обговорили и этот вариант, а потому он пришел с боевиками и Тайсоном.

— Я согласен! — произнес он, а в трубку бросил: — Вези генеральную доверенность!

Так, с небольшими изменениями в связи с отсутствием Рассказова, началась реализация плана спецслужб России и Америки… А сам Рассказов подвергался в это время смертельной опасности.

Около девяти вечера перед отелем остановились две машины: красный «мустанг» и серебристый «мерседес». В первой Савелий рассмотрел Рольфа-Романа в белоснежном костюме с черной рубашкой и красной бабочкой. Рядом сидела размалеванная девица в юбчонке, которая больше показывала, нежели скрывала: она явно относилась к представительницам древней профессии; сзади — двое парней вполне напоминали солдат удачи. Из второй машины вышли еще трое крепышей. И те и другие, несмотря на духоту, были в плащах и как-то странно держали руки под одеждой.

Савелий быстро подскочил к красному «мустангу» и распахнул дверцы

— сначала перед проституткой, потом перед Рольфом.

— Господа в гости или снять номер? — с поклоном спросил Савелий:

— В гости! — бросил Рольф, протягивая ему пятидолларовую бумажку.

Савелий, конечно же, не думал, что Рольф появится один, но пятеро сопровождающих? Впрочем, звать на помощь было поздно и потому, как, и было договорено, он подал знак Воронову, а тот сразу же сообщил Дональду, что объект прибыл в сопровождении пятерых мужчин и одной женщины. Начинать операцию здесь, на улице, было опасно. Во-первых, уйма прохожих; во-вторых, что можно предъявить убийцам, кроме незаконного ношения оружия? Нет, операцию следовало начинать только в тот момент, когда они попытаются вломиться к Рассказову.

Улучив момент, Савелий скомандовал:

— «Водило» и «Дежурному»: действуем по второму варианту!

— Ясно! — ответил Воронов.

— Понял! — Дональд сразу же повернулся к дежурному администратору.

— Убрать всех людей со второго этажа! И до моего особого распоряжения никому не высовываться!

Тот мгновенно испарился выполнять задание, а Дональд, уже в форме служащего отеля, занял его место за стойкой.

— Чем могу служить, господа? — радушно проговорил он, когда перед ним появилась странная компания.

— Мы к приятелю. Он нас ждет!

— Как его имя? Я должен позвонить!

— Не стоит. Мы готовим ему сюрприз! — Рольф нахально протянул ему стодолларовую купюру.

— О господин! — воскликнул Дональд. — Вы так щедры! Прошу вас! Я даже сам вас провожу!

— Как хотите! — помедлив секунду, кивнул тот и направился к лифту, стараясь держаться между боевиками.

В этот момент появился Савелий со щеткой в руках, радостно улыбнувшись столь щедрым посетителям, он невозмутимо направился к лестнице. Кроме Дональда в лифт с трудом втиснулись еще пятеро: Рольф с проституткой и три боевика. Двум оставшимся нужно было выбирать: ждать, когда вернется лифт, или идти пешком. Они выбрали второе, и как только оказались на площадке первого лестничного пролета, Савелий взмахнул рукой: удар пришелся в шею первому наемнику. Он был настолько сильным и точным, что тот не издал ни звука и кулем завалился на спину. Второго, буквально остолбеневшего от этой картины, Савелий вырубил своим коронным ударом: сделав пируэт на сто восемьдесят градусов, он выбросил правую ногу вперед и ударил его в висок. Несчастного отбросило на стену, и он медленно сполз по ней на кафельный пол. Все произошло настолько быстро и бесшумно, что вряд ли привлекло чьелибо внимание.

Хлопнула входная дверь. Савелий понял, что это подоспел Воронов.

— Здесь! — негромко крикнул он и быстро рванул на второй этаж.

Компания уже подходила к номеру Рассказова, Дональд же без движения лежал на полу.

«Господи, неужели убили?» — промелькнуло в голове у Савелия. Он двигался бесшумно, и убийцы пока его не обнаружили. Выхватив пистолеты с глушителем, они открыли огонь по двери. Правда, один из них почему-то стоял в стороне, молча наблюдая за их действиями. Выстрелы были негромкими и не могли привлечь особого внимания, даже треск дерева от пуль был громче, и это оказалось на руку Савелию.

Разъярившись из-за Дональда, он готов был открыть огонь и уже вырвал из-за пояса «Стечкина», но взял себя в руки и громко крикнул:

— Полиция! Бросить оружие! Первым среагировал Рольф: мгновенно повернувшись, он выстрелил наугад, и если бы на месте Савелия был кто другой, то он наверняка получил бы пулю в голову. Говорков же, уклонившись от пули, сделал два выстрела подряд, и оба достигли цели. Первая ударила в грудь Рольфа, заставив его дернуть головой, вторая пробила темечко, и его мозги брызнули на стоящих рядом. Сильнее всего обдало девицу, она истошно завизжала и ничком повалилась на пол.

— Бросить оружие! — вновь выкрикнул Савелий.

Один из наемников тотчас бросил пистолет и поднял руки. Стоящий рядом боевик тут же пристрелил предателя, но выстрелить в Савелия он не успел: пулей из «Стечкина» у него выбило пистолет.

Как-то так получилось, что Савелий, полностью сосредоточившись на Рольфе, упустил из виду того, кто стоял в стороне, и тот запросто скосил бы его очередью из автомата, если бы не Воронов. Его «Миротворец» прогрохотал как настоящая пушка. Парню с автоматом снесло полголовы. И это безотказно подействовало на оставшегося в живых боевика: он тут же поднял руки вверх.

— Не мог ты, братишка, пораньше появиться! — усмехнулся Савелий и двинулся вперед со «Стечкиным».

Но парень с поднятыми руками ни с того ни с сего вдруг повалился на пол, а когда Савелий подошел ближе, из его рта шла пена.

— Ампулу разгрыз, дурак! — Савелий беззлобно сплюнул и тут же встревоженно воскликнул: — Братишка, сзади двое!

Воронов бросился назад, а Савелий склонился над телом Дональда. Голова сержанта лежала в луже крови, но он был жив.

— Дон! — позвал Савелий и приложил руку к его ране.

Через мгновение Дональд открыл глаза и удивленно взглянул на Савелия.

— Что со мной? — спросил он.

— Все нормально, задремал малость! — улыбнулся Савелий.

— Сука, Рольф, он же меня сзади по голове чем-то приложил! — встрепенулся Дональд, тут же все вспомнив. — Где он?

— Там, где больше никому не причинит вреда! — ответил Савелий и постучал в номер Рассказова.

Оттуда послышался слабый стон. Он резко ударил ногой, замок хрустнул, и дверь распахнулась. Рассказов, с раной в животе, лежал посередине комнаты и над ним, со слезами на глазах, хлопотала какая-то восточная девушка. Двое его телохранителей замертво упали у самых дверей. Видно, услышав шум, они решили узнать, в чем дело, и приняли огонь на себя. Савелий подошел к Рассказову, склонился над ним, тот сразу же открыл глаза и взглянул на Савелия.

— Вы кто?

— Какая разница! — бросил Савелий.

— Ты? — слабо простонал тот.

— Нет, не я! — хмыкнул Савелий.

В этот момент вернулся Воронов.

— Смылись, сволочи! — сказал он по-русски.

— Воронов? И ты здесь?! — теряя силы, прошептал Рассказов. — Опять вы!

— Арестовать? — спросил Дональд.

— Зачем? Чтобы завтра выпустить?! — поморщился Савелий. — Он же пострадавший! Вызови лучше врача!

— Уже!

— Вот и хорошо! — Он как-то странно посмотрел на восточную девушку, искренне переживающую за Рассказова и рыдающую у него на груди, вздохнул и пожал плечами. — Ничего не понимаю! Ладно, пошли, ребята!

— Погоди! — простонал вдруг Рассказов, и Савелий вновь склонился над ним. — Спасибо! — неожиданно прошептал он.

— Живи… пока! — ответили Савелий. Каждый понял, что это даже не перемирие, а так, небольшое затишье перед будущей схваткой…