Бешеный положил под язык таблетку и откинулся на стуле, ожидая эффекта. Она быстро растворилась во рту, напоминая на вкус какие-то витамины. Через несколько минут Савелию почему-то надоело сидеть, он встал со стула и начал бесцельно кружить по кухне. Ему показалось, что его обманули, что таблетка не действует или его крепкий организм просто нейтрализует ее. Он проверил свои реакции, все было в норме. Более того, он давно не ощущал себя таким здоровым и сильным. Ему не сиделось на месте, хотелось действия: куда-то идти, с кем-то общаться, просто двигаться…
Савелий пошел в прихожую и, уже надев ботинки и куртку, вдруг понял, что его активность спровоцирована «Голубым глазом».
Савелий повесил куртку на место и вернулся в кухню. Сидеть больше было невмоготу; срока действия наркотика он не знал, и тогда, раздевшись до трусов, он начал мучить свое тело физическими упражнениями, совсем как на тренировках: отжимался, проводил бой с тенью, вставал на руки и в таком положении подолгу смотрел в стену перед собой. Она то расплывалась в цветное пятно, то на ней отчетливо проступали все мельчайшие трещинки и узоры обоев.
Несмотря на то что Савелий насиловал свое тело вот уже несколько часов, он совершенно не чувствовал усталости. В голове было пусто, мысли стремительно разбегались, и Бешеный никак не мог заставить работать свое сознание.
Временами, когда он переходил от одного упражнения к другому и не испытывал физической усталости, у него появлялось странное чувство всемогущества. В один из таких моментов ему даже показалось, что пожелай он сейчас, и взлетит над полом одним лишь усилием воли, или приняв еще одну таблетку… Савелий, совершенно не сознавая, что делает, потянулся за рассыпанными по столу таблетками.
— ОСТАНОВИСЬ! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ЭТОГО ДЕЛАТЬ! ЭТОТ ПУТЬ ВЕДЕТ В ТУПИК! — возник в его мозгу знакомый спокойный голос Учителя.
— Учитель, разве ты сам не говорил мне, что человек может все? Какая разница, чем люди этого добиваются — усилием воли или при помощи стимуляторов. Ведь все равно это я, это мой организм. Я хочу его проверить!
— ТЫ ПРАВ ТОЛЬКО В ОДНОМ: СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ. НО ПУТЬ К НЕМУ ТОЛЬКО ОДИН, ПРОЙТИ ПО НЕМУ ТЕБЕ ПОМОЖЕТ ТОЛЬКО ТВОЯ СИЛА И ВОЛЯ, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ — ЛИШЬ ИЛЛЮЗИЯ, МИРАЖ. СТИМУЛИРУЯ СЕБЯ ДОПИНГОМ, ТЫ ПРЕДАЕШЬ СЕБЯ, СВОЮ СУТЬ, ВСЕ ТО, ЧТО ТЫ ДО ЭТОГО ОБРЕЛ. СИЛА, КОТОРАЯ ПРИХОДИТ С ДОПИНГОМ,
— ЛИШЬ ВИДИМОСТЬ ТОГО НАСТОЯЩЕГО, ЧТО ТЫ МОГ БЫ В СЕБЕ ВОСПИТАТЬ САМ.
— Что же мне тогда делать?
— ТЫ ПРОШЕЛ ОБРЯД ПОСВЯЩЕНИЯ И НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ЗАПЯТНАТЬ ЕГО! ЗАПОМНИ: ТОЛЬКО ОСТАВАЯСЬ САМИМ СОБОЙ, ТЫ СМОЖЕШЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН. Я ВЕРЮ В ТЕБЯ! ПОМНИ, ЧТО Я ВСЕГДА В ТЕБЕ, А ТЫ — ВО МНЕ! ПОМНИ ОБ ЭТОМ! ВСЕ, ТЕПЕРЬ Я ТЕБЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН. ДАЛЬШЕ ТЫ САМ…
Голос Учителя растворился в мозгу у Бешеного так быстро, что Савелий на миг подумал: а был ли этот разговор на самом деле, или ему просто померещилось? Он заметил, что его рука все еще тянется за таблеткой.
— Спасибо, Учитель, ты, как всегда, пришел ко мне вовремя…
Неимоверным усилием воли Бешеный заставил себя сконцентрироваться и перебороть в себе желание принять еще одну дозу наркотика.
Чтобы и впредь не искушать себя, он одним движением руки смахнул таблетки в ладонь и, дойдя до туалета, высыпал их в унитаз. Глядя, как вода уносит отраву, Савелий приказал себе сделать все, чтобы наркотик прекратил им командовать. Он снова принялся истязать себя физической нагрузкой, только теперь стал делать это еще интенсивнее.
Наконец даже его тренированное тело почувствовало, что устает. Бешеный отправился в ванную, включил обжигающе холодную воду и принял продолжительный душ.
Кажется, он смог очистить свой мозг от воздействия «Голубого глаза». Тело его все еще звенело как натянутая струна; мышцам хотелось нагрузки.
«Теперь понятно, почему эта ребятня может всю ночь дрыгаться под свою одуряющую музыку…» — подумал Бешеный, заставив себя лечь на кровать.
Он попытался расслабить непроизвольно сокращающиеся мышцы.
«С такой таблеточкой под языком даже самые немощные находят в себе силы не спать по нескольку ночей. Поэтому они все такие худые: организм быстро сжигается, можно за месяц такой житухи вполне стать дистрофиком… Через месяц-другой им ничего другого не останется, как постоянно жить с допингом — даже на то, чтобы приготовить себе завтрак, сил уже не будет. Да, прав был генерал Богомолов: это адская штука, похуже других. Те хоть явная дурь — галлюцинации, расслабленность, смещение сознания. А это… и не поймешь сразу всю опасность. А потом, когда уже ясно, к чему дело идет, то уже поздно, влип…»
Постепенно Бешеный приходил в себя. Он посмотрел на часы — было уже позднее утро. Он проборолся с «Голубым глазом» не меньше десяти часов. Савелию стоило больших усилий заставить себя заснуть, но все-таки ему это удалось. Он проспал как убитый несколько часов, и когда проснулся, все его тело ломило от ночной нагрузки, которая помогла противостоять наркотику.
Из пережитого этой ночью Савелий вынес одно: нужно как можно скорее найти место, где делают «Голубой глаз», иначе еще много глупых молодых ребят и девчонок загубят себя и свою так толком и не начавшуюся жизнь…
Бешеный позвонил Максу — тому самому парню, с которым позавчера свел его в ночном клубе «Порт» поставщик Алены Гриша. Автоответчик невразумительно пробурчал:
«Если есть что сказать, то, пожалуйста, говорите, может быть, вам перезвонят…»
Это Савелия не устраивало. Он в течение всего вечера еще несколько раз набирал номер Макса, пытаясь связаться с ним напрямую. Наконец где-то уже в третьем часу ночи Макс вяло — видимо, это было его всегдашним состоянием — откликнулся:
— Ну, чего еще?
— Есть разговор, надо встретиться… — таким же хмурым тоном сказал Савелий.
— Кто это?
— Не важно. Ты вряд ли меня помнишь, нас Гриша в «Порту» свел…
— Ну почему же, помню… — неуверенно протянул Макс. — Ты, кажется, из Москвы?
Савелий удивился, что Макс его вспомнил. Он был уверен, что тот, будучи всегда под кайфом, вообще не контролирует ни свою жизнь, ни тех, с кем эта жизнь его сводит.
«Надо быть с ним поосторожнее, парень не так прост, как кажется», — подумал Савелий и вслух подтвердил:
— Да, это я, Сергей. Твой товар мне понравился. Я хочу взять еще. Ты сможешь сделать большую партию?
— В этой жизни все возможно, — философски изрек Макс, — было бы желание. Вот что, Сергей, я уже вырубаюсь, давай завтра договорим, спать хочется жутко.
— Слушай, у меня ни желания, ни времени нет тебя по телефонам вылавливать. Давай забьем стрелку на завтра и можешь спать сколько влезет, — нажал на него Савелий.
— Ну хорошо… Приходи к десяти в «Порт», там и поговорим.
— О'кей!
Макс положил трубку, а Савелию ничего не оставалось, как дожидаться следующего вечера.
В ночном клубе все было как обычно: грохот музыки, молодежь, одуревшая от наркоты и бесконечных танцев, пестрая толпа, прожигающая деньги и собственную жизнь.
Макса он нашел без труда. Тот был со своим приятелем Ником, которого Савелий тоже видел в прошлый раз.
Бешеный поздоровался с этой мрачной парочкой — вернее, махнул рукой: в этом грохоте все равно никаких слов разобрать было нельзя. Ему нехотя махнули в ответ. Савелий взял за рукав Макса и потащил его ближе к выходу — туда, где музыка не так гремела. Ник поплелся следом за ними.
— Ну что, побазарим? — спросил Бешеный.
— А это еще что за пень с горы? — Ник, казалось, не замечал Савелия и обращался только к Максу.
— Это Серега, москвич. Его Гришка привел. Хочет партию «Голубого глаза». Сделаем?
Ник оценивающе посмотрел на Савелия, видимо, он чем-то ему не понравился. Савелий понял: Ник здесь главный и решать будет он.
«Что ж, поменяем направление главного удара: будем теперь говорить только с Ником…» — решил Савелий.
— Ребята, в чем проблема? Товар у вас хороший, деньги у меня есть… А вот времени сидеть тут у вас без дела и ждать, пока я вам понравлюсь, у меня совсем нет. Давайте решайте быстрее, без тормозов! Да — да, нет — нет!
— Ты не гони… — поморщился Ник, — так дела не делаются. Ты в Москве кого знаешь?
— Кто знает тебя — никого. Тебе мало, что ли, Григория?
— Тогда до свидания. — Его голос был бескомпромиссным. — Я Гришке не доверяю — он трепач и за сотку баксов любого с потрохами сдать может. Когда тебя ко мне кто-нибудь кроме Гришки приведет, тогда и поговорим.
— Что ты комедию ломаешь? — психанул Бешеный. — Я деньги тебе даю, а ты кобенишься! Что тебя не устраивает?
— Не наш ты. Зачем тебе дурь, не знаю. То, что ты новичок, это сразу видно. Кто тебя знает, завалишься по неопытности и нас за собой потянешь. А мы от отсутствия покупателей не страдаем и не будем страдать: к нам очередь стоит на неделю вперед. Так что извини, пока!
Ник отвернулся от Савелия и отправился в глубину зала. Макс, пожав плечами, — наверное, он не был согласен с Ником, но ничего не мог поделать,
— пошел следом за ним.
Бешеному ничего иного не оставалось, как приказать себе набраться терпения. Форсировать сейчас ситуацию означало бы спугнуть Ника и провалить все дело. В принципе он понимал, почему Ник не захотел иметь с ним дело: Савелий действительно был не их поля ягода. Он был старше, одет по-другому, без модных понтов, и главное — фактически пришел с улицы: ему тоже было ясно, что Гриша для таких крутых, как Ник, совсем не авторитет…
Надо было искать обходные пути: теперь без посторонней помощи Бешеный уже не мог обойтись. Он сам был засвечен; нужен был новый человек: молодой, модный, бойкий, внушающий доверие, с надежной легендой. Савелий стал перебирать в уме подходящие кандидатуры. Вскоре он сделал вывод, что никому, кроме Кости Рокотова, он это дело поручить не может. Следовало срочно вызывать его в Петербург, и Бешеный отправился к себе, чтобы засесть за телефон.
* * * Савелий обрадовался, когда после пары длинных гудков услышал в трубке знакомый звонкий голос Константина:
— Да, говорите…
— Привет, Костя, узнал? — спросил Савелий, улыбаясь: он представил, какое сейчас может быть лицо у Костика…
— Да, Сергей, конечно! Какими судьбами? Как дела? Ты в Москве? — обрадовано завалил его вопросами Рокотов.
— Погоди, не все сразу, дай сказать… — взмолился Савелий. — Ты как, свободен?
— В смысле? Сейчас или вообще?
— Вообще. Я сейчас в Питере, помощь твоя требуется. Сможешь приехать на недельку? Лично для меня… — подчеркнул он.
— Найду! Конечно найду. Когда выезжать? Я могу уже утром вылететь.
— Хорошо. Но утром улететь у тебя не получится. Не все сразу. Ты мне нужен с подготовкой. Это, наверное, займет день. А может, и два… Ты должен встретиться с Константином Ивановичем и получить у него все инструкции. Я ему сейчас буду звонить, чтобы он тебя побыстрее ввел в курс дела. Сиди завтра утром дома, тебе позвонят. А пока приготовь всю свою самую модную одежку. Ты в ночные клубы часто ходишь?
— Иногда бываю. Правда, редко, работы много…
— Ну вот, тогда готовь наряд, в котором ты в клубах тусуешься. Обещаю, он тебе пригодится…
Константин положил трубку, а Бешеный стал набирать другой номер. Теперь московского кода не требовалось: у генерала был сотовый.
— Богомолов слушает…
— Алло, Константин Иванович, это я… — Савелий не стал представляться, не сомневаясь, что генерал узнает его голос. — Вы можете говорить?
— Да, могу. Что новенького?
Они, будучи осведомлены обо всех новых прослушивающих устройствах, уже давно не говорили открытым текстом о своих делах. И генерал, и Бешеный вполне обходились намеками; они понимали друг друга с полуслова.
— Я нашел кончик ниточки, ведущей к тому месту, которое нас интересует, — сказал Савелий, — но я за эту ниточку тянуть не могу, боюсь оборвать. Надо мне помощника помоложе.
— Возьми Константина.
— Уже. Я только что ему звонил, предупредил. Но это не все. От вас тоже кое-что потребуется. Костю надо подготовить: познакомить с крутыми московскими людьми, которые занимаются интересующим нас бизнесом. Чтобы он не с улицы в Питер приехал. И еще: я тут с одной интересной парочкой познакомился. Они как раз у конца той ниточки стоят. Зовут их Макс и Ник, их основная точка — клуб «Порт»; по-моему, неплохо о них по вашим каналам побольше разузнать, пригодиться может…
— Понятно, устроим. Все?
— Костя завтра утром будет вашего звонка дома ждать. Отправьте его побыстрее, без него дело встанет.
— Ладно, не волнуйся, сделаем. Ты сам как? Не нарвался еще ни на кого?
— Так, балуем понемногу… — отшутился Бешеный.
— Ну-ну… Поосторожнее там. И Костю побереги, мне за него перед отцом ответ держать.
— Мне, между прочим, тоже…
— Ладно, не обижайся! Завтра же с Константином пообщаюсь. Звони, если что.
— До свидания, Константин Иванович!
Савелий положил трубку. Теперь он был куда более спокоен, чем в «Порту»: генерал Богомолов сделает все, как надо. Только бы Костя не подкачал…
Костя не подкачал. Савелий встречал его через день на Московском вокзале. Поначалу он даже не узнал его — так разительно изменился парень с их последней встречи. Тогда они проходили подготовку перед рейдом в Чечню и Константин выглядел как настоящий мужчина.
Сейчас из поезда выскочил этакий вертлявый хлыщ в модном прикиде, с серьгой в ухе и несколькими обесцвеченными прядями на голове. Дорогие тяжелые и высокие ботинки, черные кожаные штаны, яркая куртка, кисть руки обмотана банданой — пестрым шейным платочком.
Нынешний Костя Рокотов ничем не напоминал Савелию того бравого бойца-десантника, который успел уже пройти и через Чечню, и через десятки не менее опасных передряг.
— Пока! Увидимся! — Константин весело махнул вслед двум красивым девчонкам. — Ну как? — спросил он у Бешеного.
— Класс! То, что надо. Вижу, инструктаж генерала Богомолова ты выполнил на отлично.
* * * Сытно накормив Константина, Бешеный стал вводить его в курс дела. Обрисовав ситуацию и поточнее объяснив задачу, Савелий спросил у нового напарника:
— Ну, что за легенду тебе генерал приготовил? Рассказывай.
— Значит, так… Я от люберецких, зовусь Николой, постоянную точку имею в «Пропаганде». Настоящий Никола сейчас сидит в алма-атинском следственном изоляторе, тамошняя милиция задержала — героин он покупал у одного местного оптовика. То, что он завис, в Москве еще никто не знает, его только вчера свинтили. О твоих новых знакомцах у генерала целое досье было. В основном, конечно, наркотики часто фигурируют, но зацепиться пока не за что; еще у Макса был факт незаконного ношения оружия, но он условным сроком отделался. Ребята крутые, ворочают бешеными бабками. С чужаками общаются осторожно, всегда проверяют. Я к ним могу подвалить, сославшись на одного люберецкого авторитета — его все знают, он по наркоте давно специализируется.
— А если они на него захотят выйти, — спросил Бешеный, — для подстраховки?
— Ничего страшного. Пусть. Тот авторитет недавно кинул одного своего корефана на бабки и в бега пустился. Фээсбэшники считают, что он сейчас в Германии залег, пережидает, пока волна спадет.
— А как ты тому же Нику объяснишь, откуда ты его знаешь?
— Да тут ничего объяснять и не надо. Ну пришел я в клуб. Известное дело — везде же торгуют, только надо знать кто. Ну я понюхал, понюхал да на них и вышел. Я же спец, в натуре! Остальное — дело техники. — Парень явно получал удовольствие, говоря на блатном жаргоне.
Поговорив с Константином, Бешеный убедился: теперь за эту сторону дела он может быть спокоен.
— Ну что, Никола, гульнем сегодня вечером в «Порту»? — спросил он у напарника.
— Гульнем! — весело откликнулся «Никола»…
Бешеный сидел во взятом напрокат «жигуленке», припаркованном неподалеку от ночного клуба. Час назад он высадил у входа Константина, разодетого в пух и прах по случаю посещения «Порта». Они договорились, что сегодня Костя ничего покупать не станет, лишь завяжет первое знакомство и по возможности договорится с продавцами о надежной связи, а еще лучше — о встрече где-нибудь в городе. Нужно было установить, где их основная база.
«Хорошо бы проследить за обоими, где они после клуба зависают, — подумал Бешеный. — Только нам вдвоем с Константином этого не сделать: если заметят хвост, то, конечно, в лабораторию они уже ни ногой, не дураки же, чтобы так засветиться! А поручать слежку милиции или местным спецслужбам нельзя: говорил же генерал, что утечка информации происходит. Пока этого гада на найдем, придется своими силами обходиться».
Было около двух ночи, когда Савелий заметил, как у тяжелой, обитой черным металлом двери клуба появилась пестрая куртка Константина. Тот не спеша двигался от клуба через площадь. Савелий завел двигатель и медленно поехал за ним, посматривая, не пасут ли напарника. Слежки не было. Они повернули за угол какого-то административного здания, и, когда клуб скрылся из виду, Савелий просигналил Косте фарами, и тот залез в машину.
Бешеный повел «Жигули» к Фонтанке, в сторону дома. Пока он молча вел машину, Костя пересказывал события последних часов. Он был возбужден и весел от удачно и с пользой проведенного времени.
— Нашел я их быстро, узнал по твоему описанию. Конечно, подходить сразу не стал, потолкался по клубу, с девчонками познакомился — потанцевали, коктейльчику выпил с ними. Потом в туалете к одному подвалил: вижу, парень того, не в себе. Где, спрашиваю, тут дури можно взять? Он меня на твоих молодцов и направил. Я, кстати, поражаюсь, почему их никак не заметут за их поганый бизнес? Все же их знают, приди, купи пару таблеток и — оба-на, в клетку!
— Эти ребята, Костя, — отличные психологи. Ты не смотри, что они обдолбанные постоянно. — Савелий нахмурился. — От этого, кстати, у них чутье еще острее может работать. Они за версту мента учуют, продают только своим.
— Меня же они не учуяли!
— Но ты же не мент?
— Здесь ты прав на все сто, — засмеялся Костик, — но работу же делаю ментовскую?
— Рассказывай, что было дальше, — попросил Савелий, не желая впадать в отвлеченную дискуссию.
— Ну подхожу к ним. Сначала к Максу: то да се. Я, дескать, из Москвы, люберецкий. Понтов ему накидал с три короба: какой я крутой и сколько у меня бабок. Короче, вижу, верит мне. Тут я ему о «глазе» и ввернул.
— И он клюнул?
— Вроде да. Иначе бы к Нику не повел знакомить. Тот, конечно, поумнее Макса будет. Так просто его не разведешь. Он меня и про того люберецкого авторитета выспросил, и про мою биографию, употреблял ли что.
— А что ты ответил?
— Сказал, что курил анашу, и все. Я же ею в Чечне баловался, без этого там совсем бы тошно было. Тогда Ник спросил, откуда я знаю о «глазе». Я ответил, что народ местный мне его расхваливал. Тут мне Ник сует таблетку: дескать, попробуй качество, оцени сам. Мне ничего не оставалось, как в рот ее сунуть.
— И что потом?
— Потом я им сказал, что пошел танцевать к девчонкам, а сам таблетку в ладонь и — вперед, девчонки, веселись на всю катушку! А через часик еще раз к ним подвалил. Начал гнать пургу и глаза выкатывать. Они улыбались, видно, концерт им мой понравился. Мне показалось, что они меня не раскусили.
— Или сделали вид, что не раскусили, — поправил Бешеный.
— Короче, гоню я им пургу всякую, типа: девчонки тут ломовые, музыка — супер, сами вы, ребята, ништяк, хочу, дескать, с вами дружить и деньги делать. Вижу, они нормально все воспринимают. Ну, я им: давайте на завтра стрелку забьем в городе. Посидим в кабаке, по-нормальному побазарим.
— И что?
— Что-что, договорился! На три часа у «Сайгона».
— Молодец! Мог бы сразу с этого начать!
— Так неинтересно бы было, а? — хитро улыбнулся Константин.
— Это точно! — с усмешкой согласился Савелий. Он радовался, что лед наконец-то тронулся.
Они уже подъезжали к дому, как Константин вдруг спросил:
— Ты там у клуба ничего не заметил?
— А что я должен был заметить? — удивился Савелий.
— Знаешь, Ник меня предупредил, уже в самом конце нашего разговора, когда о встрече договаривались, чтобы я ничего этой ночью там не покупал; они омоновский рейд ждали, и все, кто на наркоте работал в этом клубе, пустые были. Стучит им, наверное, кто-то. Ник с такой уверенностью о рейде говорил…
— Именно поэтому мы с тобой этим делом и занимаемся, — назидательно сказал Савелий. — Местные ребята уже год на след выйти не могут, кто-то их изнутри пасет. Ух, я бы этому стукачку вломил бы от всей души!
— Я бы тоже, — размечтался Костик.
— Но-но, у тебя конкретное дело: ты общаешься с Ником. А я, пока суд да дело, займусь, пожалуй, этим стукачом.
Они вышли из машины и поднялись в квартиру.
— Так, сейчас поспим минуток шестьсот, — сказал Бешеный, — как знать, когда еще отоспаться сможем. Кстати, Костя, у тебя с местным «Гератом» есть контакт?
— Конечно, разве я тебе не сказал? Специально у нашего руководства бумагу себе выклянчил: «Просим содействовать технически и материально…», ну и все такое. Так что я к ним в любой момент могу обратиться. А что надо-то?
— У них наверняка с местной милицией неплохие контакты. Может, они выведут меня на кого-нибудь из местных сыщиков, за которого можно поручиться, что он чист? Без этой помощи стукача не подловишь, ему же приманку надо будет приготовить, а это только изнутри можно сделать, из их структуры.
— Хорошо, я завтра позвоню и спрошу — может, правда они такого знают.
Савелий и Константин, не сговариваясь, проснулись почти одновременно, около двенадцати дня. У них в запасе было еще несколько часов. Пока Савелий принимал душ, Костя стал названивать в местное отделение «Герата». Минут через пятнадцать ему оттуда перезвонили, Костя внимательно выслушал, что ему говорили, и положил трубку.
— Ну вот, дали выход на одного человека, — удовлетворенно сказал он, — подполковник Шипилов Михаил Николаевич, начальник ОБНОНа, — то бишь отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Центрального района.
— А почему он, ты спросил?
— Конечно, поинтересовался. Они еще по Афгану с ним были знакомы, когда он в Питере опером в угро работал, — его туда в командировку посылали. Они сказали — классный мужик, сыскарь от Бога и наркоту всякую ненавидит лютой ненавистью!
— Отлично! Значит, делаем так: ты идешь с Ником в ресторан и договариваешься там о закупке большой партии «Голубого глаза». Не торопи его, это вызовет подозрение. Если снова предложит тебе жрать какую-нибудь гадость, отказывайся: дескать, после вчерашнего еще не отошел. И посматривай, а то подкинут тебе в сок какую-нибудь таблетку, и ищи-свищи тебя…
— А ты?
— Я пойду знакомиться с подполковником. Есть у меня одна задумка, как стукача на чистую воду вывести…
Они вышли из квартиры в полтретьего. Константин отправился на встречу пешком, благо тут было недалеко, минут пятнадцать легкого шага. А Савелий залез в «жигуль» и, предварительно выяснив, что Шипилов на месте, поехал на улицу Чехова в РОВД Центрального района.
Подполковник Михаил Шипилов оказался высоким видным мужиком лет сорока пяти. Он сидел в небольшом кабинетике под картой района с нанесенными на ней предполагаемыми зонами распространения наркотических препаратов. Костик попросил гератовцев предупредить Михаила о приезде Бешеного, и поэтому подполковник принял Савелия без лишних расспросов. Они пожали друг другу руки и уселись за столом, заваленным сводками и протоколами по делам о наркоте.
— В подробности я вдаваться не буду, да и не могу, — сказал Савелий, — скажу только, что меня интересует «Голубой глаз». Вернее, место, где его делают, и люди, которые этим занимаются.
— А-а, вон оно что! — усмехнулся подполковник. — Мы уже с ног сбились. Все городское управление ОБНОНа на уши поставлено, а все без толку который месяц! У вас…
— Если не возражаете, давайте на ты? — вставил Савелий.
— Только без брудершафтов! — улыбнулся подполковник.
— Идет, Михаил! — подмигнул он.
— Так вот, Сергей, у тебя что, есть какие-то зацепки? Может, поделишься?
— Есть-то они есть… Я бы и рад поделиться, да боюсь, что, как и вы, у разбитого корыта окажусь!
— Ты что, намекаешь на…
— А ты как будто не знаешь? Ну сам посуди, могли бы они от вас год бегать, если бы им кто-то из ваших не помогал?
— Да, я тоже об этом думал. Знаешь, я всех своих, да и не только своих сотрудников хорошо знаю. Ну не может такого быть, чтобы кто-то из них предателем оказался!
— Ну, ладно. Допустим, что стукач в ОБНОНе не работает. Тогда где? Кто еще о ваших оперативных действиях хорошо осведомлен?
— Наверное, городское руководство УВД. Еще мы с ФСБ сотрудничаем, с местным отделом по наркотикам, но это только когда какие-нибудь общие операции проводятся. А так мы им, конечно, каждый день не докладываемся.
— Значит, начнем с городского УВД. Рыба, как известно, гниет с головы. Может, как раз там гнида и завелась?!
— Что ты предлагаешь?
— Я человек сторонний, у меня руки развязаны. Предлагаю взять огонь на себя. Кинем приманку. Если на меня навалятся, то, значит, приманку заглотнули. Сделаем так…
Савелий в общих чертах выложил перед Шипиловым то, что он удумал. Михаил кое-что добавил от себя, и они договорились, что теперь будут действовать сообща…
Пока Савелий разговаривал с подполковником Шипиловым, Константин наслаждался хорошим обедом в ресторане, куда его пригласил Ник. Судя по всему, Константин преодолел положенную проверку и теперь ему доверяли. Никаких предложений обязательно проверить на вкус наркотики больше не поступало. При свете дня и, кажется, без обычного своего состояния под кайфом Ник выглядел куда более серьезным и деловитым, чем при первой встрече.
Плотно закусив и перейдя к кофе, они заговорили о делах. Разговор был сугубо конкретный: сколько, когда, почем. Костик предварительно договорился о партии в пять тысяч таблеток, которые Ник обещал ему подготовить в ближайшие дни. Он оставил свой контактный телефон, чтобы Константин по ходу дела смог подтвердить свои намерения.
Прошло три дня, которые Костя провел туристом, мотаясь с утра до вечера по городу, а Савелий с Шипиловым проводили в жизнь свой план по выявлению мешающего им предателя.
По предложению Савелия Шипилов послал в городское управление различным должностным лицам несколько рапортов с фальшивками, где говорилось о недавно выявленном крупном оптовом торговце наркотиками, роль которого отводилась Бешеному. В рапортах также сообщалось, что за ним ведется слежка и что Савелия интересует «Голубой глаз». Как и всякая дезинформация, эти документы основывались на полуправде, иначе и быть не могло.
Савелий, выждав пару дней, снова отправился в «Порт», чтобы попасться на глаза Максу и Нику. Если у них действительно был верный информатор в правоохранительных органах, то они уже были осведомлены о том, что их «пасут», и в зависимости от обстоятельств или постарались бы избежать контактов с Савелием, или, наоборот, почувствовали бы к нему доверие и предложили сотрудничество. И то и другое было на руку Савелию. Это означало, что предатель проглотил наживку.
Получив подтверждение из клуба «Порт», за дело должен был приниматься Шипилов. Ему надлежало отследить прохождение своих рапортов и обнаружить того, кто доложил о Бешеном Нику. Главная идея фальшивок состояла в том, что рапортов было несколько. Эта была довольно древняя, но действенная уловка по выявлению предателя, которой пользовались еще в сороковые годы.
Эти рапорты, повествуя об одном и том же, разнились в мелочах, но мелочах достаточно принципиальных. К примеру, в одном из них Савелий упоминался как представитель солнцевской группировки, в другом — как измайловской. В одном рапорте шла речь о том, что Савелий — опасный преступник и хорошо вооружен. В других (всего рапортов было составлено восемь) тоже говорилось о выдуманных похождениях Бешеного, но в каждом — по-разному.
Бешеный нашел неразлучную парочку — Макса и Ника — на старом месте. Они сидели за одним из маленьких столиков, разместившихся неподалеку от барной стойки. К ним изредка подходили покупатели, Савелий за полчаса насчитал четверых. Обычно Макс доставал что-то из кармана и отдавал покупателю. Ник занимался расчетами.
Несмотря на полутьму в зале, Бешеный все происходящее видел достаточно отчетливо. Наконец он решил, что пора подойти и пообщаться со «сладкой парочкой». Савелий не спеша приблизился к ним, подвинул к столику свободный стул и уселся прямо напротив Ника.
— Привет! — поздоровался он.
Савелий попытался по их лицам определить, как они реагируют на его появление.
Макс хуже справлялся со своими эмоциями, поэтому в его глазах Говорков успел заметить промелькнувшие растерянность и страх. Ник, казалось, остался невозмутимым. И только то, что он с ходу не пресек их контакта, говорило о некоем изменении в отношении парня к Савелию. Раньше он просто не стал бы разговаривать с Бешеным, а теперь его сухих тонких губ коснулась ухмылка, и он произнес, явно издеваясь над собеседником:
— А-а-а, кого мы видим! Какими судьбами? Ты, кажется, спешил в Москву! Или я ошибся?
— Спешить-то я спешил, — откликнулся Бешеный, — но не возвращаться же с пустыми руками! Я пошарил по городу, но, кроме вас, ребята, никого из деловых не встретил. Все мелко плавают, я таких не люблю.
— А нас, значит, полюбил? С первого взгляда! — снова ухмыльнулся Ник. — Интересно, за что, если не секрет?
— Почему секрет? За «Голубой глаз», конечно. Он же только через вас идет. Может, все-таки сговоримся на дело? Я могу хорошо забашлять.
— О том, чего ты можешь, мы уже наслышаны! — Ник переглянулся с приятелем. — Верно, Макс? И что «капусты» у тебя море, и что ты крутой, как вареное яйцо… И что все подряд под себя метешь…
«Сработало! — подумал Савелий. — Им обо мне уже доложили… Теперь надо слушать их болтовню предельно внимательно. Главное — мелочи!»
— …наслышан я о твоих солнцевских делах, — продолжал ехидничать Ник.
— Откуда ты о моих делах знаешь? — Савелий сделал вид, что напрягся и ему явно не нравится, что о нем известно кому бы то ни было.
— Сорока на хвосте принесла. Да ладно, ты не меньжуйся, мы с Максом ребята неболтливые, закладывать тебя никому не собираемся!
— Хорош баланду травить! У нас за такие разговоры языки к жопе пришивают!
— угрожающе парировал Савелий. — Короче, мне по херу, что вы там у своей сороки обо мне разнюхали, лучше без базара скажите, будет дело или нет?!
— Ты что, старик, так напрягся? Ты здесь не у себя в Солнцеве, ты у нас в гостях… А дела с тобой иметь… Ну какие могут быть с тобой дела, когда тебя менты уже неделю пасут? Лучше мотай домой и ложись на дно. Менты только и ждут, чтобы тебя за руку схватить и в хату закрыть. Мы им в этом деле не помощники. Скажи лучше нам спасибо, что мы с тобой еще сидим тут, разговариваем, ты ж сейчас как заразный: на всех, с кем ты общаешься, хвоста могут навесить!
Савелий сделал вид, что встревожился:
— У тебя точная информация, без балды?
— Точная, точная. На тебя в ОБНОНе целое досье держат. Мы, правда, сами не видели, но наш человек про тебя много чего порассказал.
— Тогда спасибо! — Савелий сделал вид, что спешит. — Буду должником. А может, вы сами в Москву товар завезете?
— Ну уж нет, нам и тут делов хватает, еле справляемся, так что извини, земляк.
— Ну ладно, я пошел.
— Ага, прощевай! Не поминай лихом!
Ник все с той же кривой ухмылкой смотрел, как Савелий удаляется от них в направлении выхода. Он радовался тому, как поставил на место этого «крутого солнцевского пацана». Ему и в голову не могло прийти, что он только что сдал с потрохами своего надежнейшего информатора…
Константин, Савелий и подполковник Шипилов сидели в квартире бывшего мужа Алены и обсуждали ход дальнейших действий. Шипилов, выслушав рассказ Бешеного о разговоре в клубе «Порт», достал блокнот и, покопавшись в нем, удовлетворенно воскликнул:
— Вот! Вычислили гадину! Майор Приходько Степан Николаевич, заместитель начальника управления по оперативным вопросам.
— Ты уверен? — спросил Савелий.
— Да. Это в рапорте на его имя о солнцевских упоминалось, больше никто такую информацию не получал!
— Ну и что вы теперь с ним делать будете? — спросил Константин.
— Передам информацию о нем в наш отдел безопасности, они такими вопросами и занимаются, — ответил Шипилов.
— Сколько, как ты думаешь, займет времени, чтобы его перепроверить? — спросил Савелий. — Пока они все его счета перероют, личный моральный портрет составят, проследят, как он свои обязанности несет… знаешь, сколько времени уйдет на это? Может, месяц, а может, и больше. А нам завтра Костика к этим засранцам отправлять. Если мы завтра сможем проследить их и выйти на хату с лабораторией, где гарантия, что Нику опять не станет известно об опасности? Надо этого майора нейтрализовать как можно быстрее!
— Что ты предлагаешь? Грохнуть его, что ли? — спросил Шипилов. — Быстрее способа не бывает.
— Да нет, мараться не будем… — задумчиво проговорил Савелий и хлопнул себя по лбу. — А мы его в командировку зашлем! Ты его начальника хорошо знаешь?
— Генерала Сапронова? Да в общем-то неплохо. Лет пять назад я с ним в одной связке работал. Он тогда еще полковником был, а я майором.
— Как ты думаешь, он тебе поверит, если ты к нему придешь и все начистую про его зама выложишь?
— Наверное. Вообще-то генерал, насколько я знаю, свой офицерский долг превыше всего ставит. — Подполковник задумался ненадолго, покачал головой. — Ну а уж тех, кто свою офицерскую честь за деньги продает, он ненавидит лютой ненавистью. Думаю, конечно, надо с ним поговорить. — Сделал паузу, словно все взвешивая, и решительно сказал: — Даже если он полностью мне не поверит, то Приходько от него о нашем разговоре ничего не узнает. А мы тогда что-нибудь другое придумаем, как этого гада накрыть.
На том и порешили…
С утра Константин и Савелий занимались тем, что обналичивали по карточкам валюту, которую им надо было отдать за «Голубой глаз». Двадцать пять тысяч долларов — такова оптовая цена товара — им пришлось получать в нескольких банках, такую крупную сумму без лишних вопросов получить было невозможно. В конце концов после трехчасового мотания по городу им удалось добыть требуемую сумму. Они вернулись домой. Не прошло и десяти минут, как зазвонил телефон. Это был Шипилов.
— Где вас черти носят? Я вам уже с час названиваю! — проорал в трубку подполковник.
— Что, есть новости? — спросил Савелий.
— Да! Я с утра, как договаривались, был в управлении у генерала Сапронова. Я ему, чтобы тебя в эту историю не вплетать, сказал, что Приходько моим ребятам палки в колеса вставляет и что не мешало бы ради дела его на недельку из города отправить… Мужик все правильно понял. Обещал посодействовать…
— Вот и славно. Говно с возу — кобыле легче… — удовлетворенно изрек Савелий. — Миша, ты помнишь, что мы вечером Костика вместе пасем?
— Конечно! Я к вам заеду в семь. А сейчас извини, служба! — Он вздохнул с огорчением. — С нас столько бумаг каждый день требуют, писателем скоро стану!
— Ну, до свидания вечером! — попрощался Савелий и положил трубку…
Константин должен был встречаться с Ником и Максом в восемь у станции метро «Василеостровская». Бешеный и Шипилов вот уже час сидели в «Жигулях» напротив единственного выхода из метро и, поделив секторы обзора, пристально наблюдали за уличной толчеей.
Сначала они заметили, как откуда-то из глубины проходного двора показались Макс и Ник. Ник остался стоять у подворотни, а Макс направился к метро. Он закурил, осмотрелся по сторонам, встал в сторонке от людского потока и стал дожидаться Константина. Вскоре из метро выскочил Костик — Бешеный сразу углядел его по яркой, издалека заметной модной куртке. Они сошлись с Максом, и тот повел его в сторону подворотни.
— Как думаешь, не грохнут они моего напарника? — спросил Савелий у Шипилова. — Все-таки у него на кармане большие, даже для них, деньги…
— Не волнуйся, — уверенно ответил подполковник, — они ведь не мокрушники. Да и потом, чего им с люберецкими делить? Они и так, почитай, чуть ли не всю сумму себе возьмут. «Глаз», наши эксперты-химики сказали, по производству копейки стоит. Ну отстегнут пару штук тем, кто его делает, еще по мелочи на всякие текущие расходы набежит, а все остальное — чистая прибыль.
Тем временем Константин и продавцы исчезли в темноте проходного двора.
— Так, теперь делимся, — сказал Бешеный, — ты оставайся в машине, а я за ними пойду. Костика отпустим, а сами до конца — за продавцами. Если они пойдут по тому адресу, что ты по их телефону вычислил, значит, мы не зря тут высиживали.
— Я знаю эту проходную, она на Малый проспект выходит, — заметил Шипилов,
— я сразу туда двину. Если они оттуда не покажутся, то я навстречу пойду.
— Хорошо, я пошел!
Савелий выскочил из «жигуленка» и быстрым шагом направился туда, где скрылись торговцы.
В ноябре темнеет рано, а фонари в этом проходном дворе уже давно были побиты местной шпаной — поэтому темнота была здесь та еще.
Он услышал чьи-то шаги. По громкому уверенному стуку каблуков Бешеный определил, что идет одинокий мужчина. Спрятавшись за выступом дома, Савелий решил переждать, пока прохожий его минует. Вот мужчина появился из-под темного арочного пролета — и Савелий узнал Константина. Ему захотелось его окликнуть и спросить, как прошел торг, но он удержался, и правильно сделал: не прошло и полминуты, как вслед за удаляющимся в сторону метро Константином показались оба наркоторговца. Они, кажется, все-таки подстраховывались и решили проследить за своим покупателем, куда он потом отправится. Савелий пропустил их мимо себя и осторожно направился за ними.
Они вереницей — покупатель, продавцы и их преследователь — дошли до метро. Константин быстро юркнул в толпу, поднялся по ступенькам и исчез за турникетами. Макс с Ником, убедившись, что Константин уехал, пошли по Среднему проспекту в сторону Невы. Вскоре они свернули на одну из узких улочек и направились к припаркованному там черному «Опелю». Савелий понял, что сейчас они сядут в машину и уедут, а он останется с носом. Он оглянулся, высматривая поблизости какое-нибудь такси, — их и в помине не было. Решать надо было немедленно, через минуту могло быть уже поздно.
Оставался единственный способ раздобыть машину, и Савелий, не долго думая, им воспользовался. Он увидел стоящую у магазина «Волгу». Там сидел водитель, — возможно, поджидал жену, делающую покупки. Савелий подошел к водителю и, ни слова не говоря, открыл дверцу, схватил мужика за левую руку и выкинул его наружу. Ключи зажигания торчали в замке. Это порадовало Бешеного. Он вскочил в машину, быстро завел мотор и резко рванул с места: «Опель» торговцев уже довольно далеко маячил впереди, надо было во что бы то ни стало не потерять его из виду.
Они проехали по набережной мимо университета и по Дворцовому мосту свернули к Невскому проспекту. Там, повернув направо, «Опель» направился к Исаакиевскому собору. Савелий чертыхнулся: клуб находился аккурат напротив. Но «Опель», сделав круг перед городской Думой, юркнул в один из близлежащих переулков. Савелий, притормаживая, свернул следом. Ему пришлось проехать чуть дальше и снова повернуть, так как «Опель» уже остановился буквально у второго же дома от поворота. Отсюда до клуба «Порт» было совсем близко: всего минут пять ходьбы.
Бешеный бросил машину за углом, а сам вернулся назад. Он успел заметить, в какой подъезд вошли наркоторговцы, и, когда дверь за ними закрылась, припустил туда. Сразу входить в подъезд было нельзя: он мог их вспугнуть. Выждав несколько секунд, Бешеный легонько приоткрыл большущую старую дверь, она, слава богу, не скрипнула. Послушав, нет ли кого поблизости, Савелий вошел в полутемное нутро подъезда. Где-то наверху раздавались далекие шаги. Савелий легкими кошачьими прыжками устремился туда.
Он был на предпоследнем, шестом этаже, когда над ним хлопнула дверь. Звук был тяжелый, металлический, и, когда Савелий очутился на последней лестничной площадке, он сразу понял, куда зашли Макс с Ником: среди шести дверей на этой площадке только одна была по-новомодному укреплена бронированной створкой.
Савелий вышел на улицу. О позаимствованной «Волге» он и не помышлял: ее уже, наверное, разыскивала милиция. Он поймал частника и поехал домой, чтобы послушать рассказ Константина об удачной покупке.