Добравшись из аэропорта до дому, Лана благодарно кивнула водителю, вручила ему кое-какие документы для Рассказова и попросила передать, что отчитается через пару дней, как только отдохнет с дороги.

Небольшая двухкомнатная квартирка, купленная на ее имя Григорием Марковичем, была довольно уютной, хотя в основном пустовала: Лана чаще бывала в разъездах, нежели дома. В первое время ее просто переполняли впечатления, захлестывала азиатская экзотика, радовало яркое солнце. Сингапур настолько очаровывал и поражал, что вначале она жила только эмоциями. Однако шло время, и постепенно то, что прежде восхищало и приводило в неописуемый восторг, все больше раздражало.

Теперь Лана все чаще вспоминала далекую Москву, друзей, близких, но больше всего Савелия. Не проходило и дня, чтобы она не кляла себя за тот злополучный выстрел, сделанный словно в горячечном бреду. Когда Григорий Маркович приказал ей добить Говоркова, она действовала как сомнамбула, совершенно ничего не соображая, только в силу привычки. Наклонившись над бездыханным, как ей казалось, Савелием, Лана неожиданно пришла в себя и уже была готова выстрелить в Григория Марковича, как вдруг заметила, что на груди Савелия нет крови. Сообразив, что он в бронежилете и его жизни ничего не угрожает, Лана, под пристальным взглядом Григория Марковича, снова выстрелила Савелию в грудь, а затем несколько раз в сторону, поскольку шеф уже не смотрел. Потом последний раз взглянула на распростертого на земле Савелия и направилась к выходу, умоляя Бога оставить Говоркова в живых: пламя в доме разгоралось все сильнее и сильнее.

С Григорием Марковичем Лана познакомилась случайно, в ресторане, где она «нагружалась», поругавшись с матерью, которая не желала делить с дочерью любовника. Тот по пьяному делу лишил девственности семнадцатилетнюю Лану и, угрожая выложить все матери, продолжал пользоваться ею при любом подходящем случае. Трудно сказать, чем бы это все закончилось, если бы она не забеременела.

Виновник, боясь огласки, по знакомству устроил Лану на аборт, но доктор оказался знакомым матери и рассказал ей обо всем. Мать устроила скандал «любимому», но тот легко отделался, бросив: «Твоя дочка сама меня спровоцировала». Мать сгоряча выгнала Лану из дома.

Лана без особого смущения приняла предложение импозантного господина и отправилась к нему на квартиру. Как только Григорий Маркович узнал о том, что родная мать выгнала Лану из дома, он тотчас предложил ей остаться у него, на что та с благодарностью тут же согласилась.

Шло время, и Григорий Маркович постепенно приучил Лану к мысли о том, что ей придется отрабатывать свою сытую и безбедную жизнь. Она, осознав, что ее единственным богатством является прекрасное тело, которое не будет вечно молодым, совершенно спокойно отдавала его, оплачивая собственное благополучие. Однако Бог сжалился над ней и ниспослал Любовь в лице Савелия, которого ей следовало приручить и заставить работать на Григория Марковича. Она полюбила его искренне и безотчетно, но, к сожалению, не сразу это поняла.

Но теперь все чаще и чаще от воспоминаний об этом странном парне у нее неистово колотилось сердце и по всему телу пробегала сладостная дрожь. С брезгливостью снося ласки Григория Марковича, она однажды не вытерпела и заявила, что не станет с ним больше спать. Обозвав ее «грязной и неблагодарной шлюхой», он лишил ее содержания. К тому времени Лана уже прекрасно говорила по-английски, но с постоянной приличной работой ей не везло. Истратив все, что ей удалось накопить, работая на Григория Марковича, Лане оставалось только заняться проституцией, но в выбранном ею ресторане она наткнулась на местных проституток, которые отделали ее и выбросили на улицу. Тут-то и подоспел Рассказов.

Он познакомился с ней в тот день, когда они с Григорием Марковичем прибыли в Сингапур. Лана уже не раз слышала, что Рассказов — их Хозяин и именно от него зависит их дальнейшее благополучие, а посему постаралась расположить его к себе. Теперь же, вспомнив знакомство. Рассказов привез девушку к себе в дом и поручил заботам своей домоправительницы: огромной рыжей немки, работавшей у него уже много лет.

Когда Лана немного пришла в себя. Хозяин внимательно выслушал ее историю. Он проникся к ней сочувствием и предложил работу: «сначала курьером, а там посмотрим». Выбирать не приходилось, хотя девушка ничуть не сомневалась, что сердобольный Хозяин не преминет затащить ее к себе в постель.

Однако время шло, а тот и не думал к ней прикасаться; более того, убедившись в ее преданности, сделал ей неожиданное предложение:

— Вот что, девочка, ты достаточно натерпелась в жизни, и с этого дня я беру тебя под свое крыло! Больше никто тебя не тронет без твоего и моего согласия. Хочу, чтобы ты знала: просто так я никому тебя не предложу, но если понадобится, надеюсь, ты мне не откажешь? Итак, выбирай: не устраивает тебя мое предложение — получаешь деньги, которых тебе хватит на первое время, и мы навсегда расстаемся. А если устраивает, то возвращайся к себе на квартиру, радуйся жизни и жди.

— Чего ждать? — удивилась Лана.

— Как чего? — улыбнулся Рассказов. — Моего вызова! Ну, как?

— Спасибо за откровенность, со мной так еще никто не разговаривал. Конечно же, я согласна!

— Я не сомневался, что ты умненькая девочка! — расплылся в улыбке Рассказов — Тебе придется постоянно разъезжать по свету. Надеюсь, ты легка на подъем?

— Еще как! — воскликнула она и вдруг бросилась ему на шею: — Вот такого бы мне отца! — Но тут же, спохватившись, что сморозила глупость и наверняка задела его самолюбие, смущенно добавила: — Ой, я не то хотела сказать!

— Ничего-ничего! — рассмеялся Рассказов. — Ты и правда мне в дочери годишься. Постой-ка, у меня отличная идея: на досуге ты можешь взять шефство над моей Любавой. Слышала о ней?

— Краем уха! А в чем шефство-то?

— Ну, например, русский язык ее усовершенствовать, рассказывать о России…

— То есть стать кем-то вроде гувернантки?

— Вернее, ее подружкой. Будем считать это дополнительной работой и увеличим тебе жалованье на двести баксов в неделю. Хватит?

— Что вы, Аркадий Сергеевич, и того, что есть, достаточно! — возразила она смущенно.

— А это позволь решать мне!

С этого дня ее жизнь полностью изменилась: над душой никто не стоял, никому ничем не обязана. Сам Рассказов оставил ее в покое месяца на три. Все это время она проводила с Любавой. Эта полудевочка-полуженщина пришлась ей по душе. Ласковая, нежная и очень заботливая, она иногда становилась настоящим чертенком. Они бегали, резвились, хохотали, играли в прятки, салочки. Казалось, они понимают друг друга, как родные сестры, которые жили вместе с детства.

Когда Любава забеременела, Лана проявила к ней такое участие, на какое была способна только родная мать. Она следила, чтобы Любава, не дай Бог, не простудилась, ограничила подвижные игры, водила ее на прогулки, заставляла плавать в бассейне и даже играла на пианино, «чтобы у ребенка развивался слух». Ее внимание и забота о Любаве понравились Рассказову, и он всячески привечал девушку.

Григорий Маркович, узнав, что бывшая любовница без него не только не пропала, но и неплохо зарабатывает, навестил Лану и даже попытался затащить в постель, а когда получил решительный отказ, неожиданно для самого себя ударил ее по лицу.

— Если ты еще раз позволишь себе такое, я пожалуюсь своему шефу, и он тебе яйца отрежет! — зло бросила Лана в лицо бывшему любовнику.

— Что? Может, назовешь имя этого «храбреца»? Ну, очень хочется взглянуть ему в глаза! — Он нагло усмехнулся.

— А ты позвони ему! — Лана хитро прищурилась и протянула визитку Рассказова с его прямым телефоном, доступным только для избранных (Григорий Маркович в их число не входил).

— Откуда у тебя эта визитка? — нахмурился Григорий Маркович.

— От него самого. — Лана пожала плечами. — Разве ты не слышал, что я работаю у Рассказова!

У Григория Марковича в голове такое не укладывалось, но когда он взглянул Лане в глаза, то понял, что она не шутит. Пожалуй, Рассказов и вправду мог «запасть на эту шлюху», еще в первую встречу глаза пялил, а если так, то нужно срочно исправлять положение — Рассказов крут с теми, кто покушается на его собственность.

— Что ж ты сразу не сказала? — Он мгновенно изменил тон: — Надеюсь, ты не держишь на меня зла? Я же всегда к тебе хорошо относился, не так ли?

— Именно поэтому я ничего не скажу Рассказову, но если ты еще раз попытаешься ко мне прикоснуться, я молчать не буду и сразу же выложу все Хозяину. — В ее голосе чувствовалась такая решимость что Григорий Маркович с удивлением покачал головой, не находя нужных слов. — А теперь уходи, я хочу отдохнуть!

— Но мне действительно… — начал он, но и на этот раз ему не удалось высказаться: зазвонил телефон.

— Да, слушаю! — ответила она по-английски и спустя минуту добавила: — Хорошо, Дик, передай Хозяину: через пятнадцать минут.

— Может, подвезти? — предложил Григорий Маркович, когда они вышли из квартиры.

— Нет, спасибо, я на машине. Всего! — Лана подмигнула ему и направилась к шикарному ярко-красному «форду».

Девушка держалась столь грациозно и естественно, что Григорий Маркович пожалел, что не удержал ее.

Лана получила первое задание, и ей хотелось как можно точнее и быстрее его выполнить. Требовалось всего лишь взять небольшую посылку у Дика Беннета, доставить ее в Майами и вручить лично адресату.

Рассказов хотел проверить, насколько Лана смела и решительна; насколько умна, чтобы заморочить голову таможенной полиции; насколько честна, чтобы не заглянуть в пакет, даже из простого любопытства (в нем, кстати, не было ничего ценного или опасного). На выполнение задания отводилось десять дней, и ей вручили целых пять тысяч долларов «на текущие расходы». Дик пояснил: времени выделено с большим запасом, чтобы она выбрала наиболее безопасный вариант для провоза пакета и встречи с адресатом.

Конечно же, Лана и представления не имела, что ее просто проверяют. Она знала лишь одно: от расторопности зависит ее благополучие. Слегка поразмыслив, девушка решила сыграть роль богатой и капризной американки, которая из прихоти путешествует инкогнито. Заплатив двум бродягам и приведя их в божеский вид, она взяла напрокат пару фотоаппаратов и заставила новоиспеченных «журналистов» назубок затвердить нужные реплики.

Сама же Лана направилась в фешенебельный магазин и выбрала три самых шикарных платья, подчеркивающих все прелести ее фигуры, а также две модных шляпки. Полученный от Рассказова пакет Лана попросила упаковать в шляпную коробку.

Под присмотром людей Дика бродяги явились в аэропорт и, представившись репортерами, принялись расспрашивать служащих о русской графине из Америки, инкогнито путешествующей по Востоку. Подобные слухи распространяются со скоростью молнии. Через час, за пятнадцать минут до вылета, когда облаченная в шикарное платье Лана появилась в аэропорту, все взгляды были устремлены только на нее, а нанятые бездомные усердно щелкали затворами фотоаппаратов и задавали разнообразные вопросы. О каком досмотре багажа такой «богатой и известной всему миру» женщины могла идти речь? Таможенники, сраженные ее красотой и грацией, сами пронесли ее невесомый груз («Это мои скромные наряды», — небрежно бросила она) до самого самолета.

Спустя три дня Лана вернулась, и Рассказов сразу же пригласил ее к себе. Люди Дика еще в день отлета сообщили все Рассказову, и тот от души повеселился, отдавая должное изобретательности девушки. Он понял, что нашел человека, которому мог бы доверять.

— Вызывали, Аркадий Сергеевич? — Лана заглянула в кабинет к Рассказову.

— Да, дочка, входи, — ласково произнес Хозяин. — Садись напротив!

Предчувствуя что-то очень важное, Лана немного волновалась. Присев на самый краешек кресла, она уставилась на Рассказова.

— Я очень рад, что ты оправдала мои надежды, — бесстрастно начал Рассказов, но, не удержавшись, расплылся в улыбке. — И как тебе в голову пришло такое? До сих пор не стихли слухи о наследнице Романовых, мелькнувшей как мимолетное видение?

— Не знаю! — Лана пожала плечами. — Просто прикинула: кто решится в чем-то заподозрить такую женщину.

— Да, талантливо, ничего не скажешь! — Улыбка вдруг слетела с лица Рассказова. — Однако и весьма недальновидно! А что, если таможенники тебя запомнили и узнают, когда ты вновь столкнешься с ними?

— Да, не исключено! — Девушка согласно кивнула. — Но думаю, что подозрение возникнет лишь в том случае, если они увидят меня в ближайшее время, а в отдаленном будущем — вряд ли. Во-первых, для азиатов мы, как и они для нас, все на одно лицо; во-вторых, у них сотрутся в памяти детали, в-третьих, даже если я кому-то и запомнилась на всю жизнь, то это даже может сослужить добрую службу.

— То есть? — не понял Рассказов.

— В первый раз не проверили, во второй раз — не нашли, а в третий… — Она подняла на него невинный взгляд и лукаво улыбнулась.

— То есть доверять сей даме войдет у них в привычку? — воскликнул он и покачал головой. — Ну и хитра ты, бестия!

— Стараюсь, Хозяин!

— Вот и хорошо! Будешь стараться — станешь как сыр в масле кататься… Надо же, стихами заговорил! — Рассказов вновь засмеялся. — Надеюсь, ты понимаешь, что получаешь кругленькие суммы не просто так, за красивые глазки?

— Конечно!

— Тебя платят за риск, за постоянную угрозу ареста.

— И это понятно.

— А не страшно?

— Не боится только глупый, — на секунду задумавшись, ответила Лана. — Конечно, боюсь! Но не настолько, чтобы отказаться от работы.

— А если поймают? — Рассказов прищурился.

— Поймают — буду сидеть и ждать.

— Когда срок кончится? — хмыкнул он.

— Да нет, когда вы меня вытащите! — твердо произнесла Лана и посмотрела на него в упор.

— Намекаешь на то, что пойдешь на шантаж? — Рассказов нахмурился.

— Как вам в голову пришло такое? — Она испуганно вскинула глаза. — Вы же только что сказали, что я не так глупа! Так неужели я сама себе подпишу смертный приговор? Надеюсь, вы предпримете все возможное, чтобы меня вытащить, отнюдь не потому, что я могу вам навредить, а потому, что вы цените хороших работников и преданных людей, а значит, никогда не бросите их в беде! — Голос ее дрожал от слез и обиды, но говорила Лана искренне.

Он долго и внимательно смотрел ей в глаза, словно пытаясь понять, откровенна она или играет, но Лана выдержала этот взгляд.

— Что ж, я тебе верю! И дам совет: в случае задержания ты должна помнить только четыре слова и повторять только их, даже если тебя будут истязать…

— Прошу вызвать моего адвоката? — Она улыбнулась.

— Именно так, дочка! Что будешь пить?

— Шампанское! — Она совсем по-детски взмахнула рукой.

— А я выпью водочки. — Он ловко открыл бутылку французского шампанского, налил девушке в широкий фужер. — С крещением, дочка!

Они выпили, и Рассказов, отставив рюмку, внимательно посмотрел на Лану.

— Вы хотите что-то спросить?

— Да.

— Так спрашивайте! — Лана заволновалась: видимо, сейчас Рассказов затронет ее прошлое.

— Как ты относилась к Савелию Говоркову?

Лана могла предположить все, что угодно, только не это, и потому ответила не сразу, пытаясь сообразить, откуда вдруг у Рассказова такой интерес к Савелию.

— Что вы хотите узнать? — Лана, пыталась протянуть время, а заодно и прояснить ситуацию.

— Мне кажется, ты относилась к нему не только как к объекту наблюдения. — Рассказов отвел глаза в сторону, словно пытаясь скрыть свои мысли.

Лане пришло в голову, что Рассказов ее проверяет. Именно проверяет! Но почему? Неужели она в чем-то просчиталась? Неужели не доказала свою преданность? Так, вероятно, лучше сказать правду, и Лана решительно кивнула:

— Вы правы, Аркадий Сергеевич! Мне действительно нравился этот парень. А разве вам он не нравится? — нахально спросила она.

— Нравится? — переспросил он. — Нравился! Это точнее.

— С ним что-то случилось? — Как не старалась Лана, голос ее дрогнул.

— А ты разве не в курсе? — Рассказов пожал плечами и вытащил номер «Московского комсомольца».

— Господи! — вырвалось у Ланы, когда она пробежала глазами по строчкам. Схватив бутылку водки, она налила себе полный фужер и поднесла ко рту.

— А мне? — бросил Рассказов.

— Извините! — Она потянулась к его рюмке, но Рассказов тотчас подставил фужер. — Негоже пить меньше, чем женщина! — криво улыбнулся он. — Помянем раба Божьего Савелия! Добрый был хлопец, хотя и причинил мне столько неприятностей, что… — Он махнул рукой и выпил до дна.

Лана и слышала его и не слышала. В голове ее молотом ухало одно и то же: Савелий погиб!

— Сожалею! — буркнул Рассказов. — Думал, Гриша тебе все рассказал. Хорошо, что ты не стала ничего выдумывать и ответила прямо. Ценю!

— Так вы меня проверяли? — заплетающимся языком сказала Лана: хмель сразу же ударил ей в голову.

— Если честно, то да! — усмехнулся Рассказов. — Дело в том, что, по моим сведениям, в Сингапур направляется Андрей Воронов! Помнишь такого?

— Конечно! Это брат Савелия.

— Точнее сказать, названый брат, — поправил он.

— Иногда названый брат лучше родного! — Лана снова потянулась к бутылке.

— Может, не так часто? — Рассказов остановил ее руку.

— Хорошо, повременим! — Она мотнула головой и взглянула на Рассказова. — И вы что-то хотите мне поручить, верно?

— Об этом завтра, на трезвую голову! — улыбнулся Рассказов.

— Нет, сегодня! — заупрямилась Лана. — Или вы думаете, я пьяна? Ошибаетесь! Могу выпить еще столько же, и будет полный порядок! Хотите проверить? — Девчонку явно понесло.

— Как?

— А кто кого перепьет?

— Ты серьезно?

— Серьезно! Но с одним условием: пьем по двадцать граммов. Идет? — Она сказала это с вызовом, и он при всем желании уже не мог отказаться.

— Идет! — азартно откликнулся он. — Но у меня есть одно дополнение: пить стоя, у бара.

— Отлично!

— Тогда двинули?

— Двинули!

Лана встала с кресла и пошла следом за Рассказовым. По пути она незаметно сунула руку в сумочку, вытащила какую-то таблетку и быстро проглотила. Об этих таблетках ей в свое время рассказал Григорий Маркович. Они совершенно нейтрализовали действие алкоголя; очень удобно, если нельзя отказаться от застолья. Она привезла из Америки пару упаковок и теперь всегда носила с собой.

— Вытаскивай рюмки на стойку и ставь в ряд! — бросил он, когда они вошли в бар.

— По пятнадцать или по двадцать? — Она хитро улыбнулась.

— Неужели пятнадцать осилишь? Это же триста грамм!

— А вы осилите?

— Конечно! — Он самодовольно хмыкнул.

— Тогда и я осилю! — заявила Лана и принялась выставлять рюмки. Как только с каждой стороны оказалось по пятнадцать, она лукаво взглянула на Рассказова и добавила еще по три штуки.

— Все-таки восемнадцать! — Он начал разливать. — Да, мы забыли договориться о призе!

— Призом будет победа! — с пафосом воскликнула Лана.

— Ну, это само собой! — Он сделал паузу и добавил: — Если я проиграю, то тысяча баксов твои, дочка.

— А если я проиграю? — Она кокетливо улыбнулась.

— А с тобой… на «американку»! — Рассказов прищурился.

— В смысле, на желание?

— Слабо?

— Согласна? — чуть помедлив, бросила девушка.

— Начали?

— Стоп! — вдруг остановила Лана. — Мы не обговорили правила.

— Начинаем одновременно. Паузы между рюмками любые. Выигрывает тот, кто больше выпьет или кто первым выпьет последнюю.

— А если ничья?

— Ничьей быть не может! Если до конца доберемся одновременно, то добавляем еще по пять, и так до победы. Идет?

— Согласна!

— Начали?

— Начали!

Сначала Рассказов обошел ее на три рюмки, и казалось, догнать его уже не удастся. Но на тринадцатой рюмке спешка привела к тому, что Рассказов закашлялся и, стараясь притушить кашель, залпом опрокинул четырнадцатую, чем вызвал еще более сильный приступ, от которого едва не задохнулся. Пока он прочищал легкие, Лана спокойно догнала его, а вскоре и обогнала. Восемнадцатую рюмку она тянула с расстановкой: Рассказов допивал только семнадцатую.

Эффектно перевернув рюмку, Лана поставила ее перед Рассказовым.

— Оп-ля! — воскликнула она.

— Сильна, ничего не скажешь! Не думал, что я проиграю женщине. — Хозяин глубоко вздохнул.

— Мне просто повезло: если бы вы не закашлялись, мне бы ничего не светило! — Она словно оправдывала его проигрыш.

— Нет, дочка, все по-честному! — Он достал из кармана портмоне и отсчитал десять бумажек по сто долларов. — Аркадий Сергеевич, а как насчет задания! — неожиданно напомнила Лана.

— Ну и ну! — Рассказов развел руками, удивляясь, что после такого испытания она еще помнит об их разговоре. — Хорошо, слушай! Ты с Вороновым встретишься как бы случайно, это мы организуем, сблизишься с ним и приведешь по одному адресу.

— А дальше?

— Дальше им займутся другие!

После убийства двойника Волошина самим Григорием Марковичем или по его наводке генерал Богомолов действительно решил послать Андрея в Сингапур, чтобы попытаться отыскать концы. Перед этим он несколько часов ломал голову над тем, стоит ли посвящать в свои планы Майкла Джеймса, но чем больше размышлял, тем больше находилось аргументов против. И так задействовано слишком много лишних, но одно дело свои, русские, и совсем другое — иностранцы.

Естественно, Воронов летел в Сингапур под чужим именем и по легенде, в которой не было ни слова правды, кроме нескольких реальных фамилий из криминального мира Москвы, на которые можно было сослаться, но невозможно проверить: одни покоились на кладбище, другие пребывали в местах, не столь отдаленных.

Согласно документам Андрей Воронов являлся официальным представителем Русского торгового дома под громким, но ничего не значащим названием «Ист-Вест». В Сингапур приехал для налаживания контактов и поиска богатых инвесторов, готовых вложить средства в торговлю с Россией. Однако неофициально он якобы искал партнеров по наркобизнесу.

Неофициальная легенда родилась под нажимом самого майора и, по его словам, могла гораздо быстрее привести к Рассказову или к его ближайшему окружению. Богомолов довольно долго противился, опасаясь, что кто-нибудь признает Воронова, но Андрей уверял, что из оставшихся в живых никто его не знает. Правда, тут он несколько слукавил, не упомянув, даже вскользь, о Лане, укатившей в Сингапур с Григорием Марковичем. Кроме того, была некая фотография, где он запечатлен вместе с Савелием. Короче говоря, Воронов положился на русское «авось».

В конце концов он уговорил Богомолова, и тот дал добро. Труднее всего оказалось убедить Савелия; тот нутром чуял, что братишке грозит беда. Конечно же, Воронов не утаил ничего о Лане и о фотографии, но тут же заметил, что, во-первых, Лана вовсе не обязательно все еще работает на них, во-вторых, даже предположив, что она все-таки в Сингапуре, кто может гарантировать, что во время их мимолетного знакомства она навеки запомнила Андрея? А фотография… вряд ли сохранилась, да и сам Воронов здорово изменился с тех пор. Но Савелий окончательно сдался, когда взял с Воронова обещание изменить свою внешность.

Гримеры Богомолова потрудились на славу, и вскоре Воронова было не узнать: пышные усы, борода лопатой — ни дать ни взять настоящий русский мужик. Специальный клей прочно держал растительность. Но кто мог подумать, что в отделе Богомолова работал стукач, внедренный старым знакомым Рассказова, который сразу и сообщил Хозяину о готовящейся поездке.

Получив эти сведения. Рассказов решил по прибытии похитить майора, дабы до конца выяснить для себя все связанное со смертью Савелия. Не верил он газете — и все тут! Не мог такой человек, как Савелий, так просто уйти из жизни! После известия о гибели Савелия Рассказов не питал к нему той лютой ненависти, как в те времена, когда Говорков срывал все его планы. Более того, ему было даже жаль парня. Эх, сколько бы они с ним наворотили, если бы Савелий переметнулся к нему! Рассказов тяжело вздохнул и вызвал верного Дика Беннета.

— Помнится, ты обмолвился, что у тебя на таможне работает родственник, или я что-то путаю? — спросил Рассказов.

— Нет, Хозяин, вы никогда ничего не путаете, — хмыкнул Беннет. — Только не родственник, а родственница, Сильва, двоюродная сестра! Есть проблемы?

— Пока нет! — Рассказов скривил губы, потом протянул Дику фотографию, ту самую, которую Воронов считал давно исчезнувшей. — Взгляни-ка!

— Запомнил обоих, — скользнув по лицам, уверенно доложил тот.

— Пока нужно запомнить того, что справа.

— А что это за пятнистая форма? Смахивает на советскую.

— Угадал. Это форма российских воздушно-десантных войск.

— Что, ожидается десант? — усмехнулся начальник службы безопасности.

— Что-то вроде того… Фамилия — Воронов, имя — Андрей! Хотя он объявится под Другим именем: Полосин Андрей Викторович. Наверняка постарается и внешность изменить. Профессионал высокого класса!

— В какой области?

— Сейчас он майор Российской госбезопасности.

— Что требуется от Сильвы?

— Смотреть в оба и, опознав среди приезжих этого человека, сразу же сообщить твоему наблюдателю, который не должен упускать его из поля зрения! А потом… потом видно будет!

— Можно взять? — Дик кивнул на фото.

— Бери, сделай копии, — бросил Рассказов. — Одну себе, вторую — твоей сестричке, третью — наблюдателю. Да передай ему, чтобы работал осторожнее: Воронов — мужик умный, не дай Бог почувствует, что его «пасут». Так что выбери парня посмышленей и понеказистее, чтобы в глаза не бросался.

— Не беспокойтесь. Хозяин, все будет в самом лучшем виде.

— Надеюсь!

Дик Беннет встревожился: давно уже он не видел Хозяина таким озабоченным и серьезным. Видно, действительно этот приезжий не из простых, и, пожалуй, лучше самому контролировать ситуацию. Он тут же вызвал Барта Макалистера, парня настолько неприметного, словно родители специально растили его для подобной работы.

Барт рос в бедной семье. В школе ему легко давались точные науки и особенно химия, однако, получив образование, он оказался на улице. Дойдя до отчаяния, решился ограбить банк, потом связался с профессиональными грабителями и их главарем по кличке Артист. Пронюхав о профессии Макалистера, Артист, который давно мечтал окунуться в наркобизнес, взял его к себе в лабораторию, где Барт не только занимался изготовлением наркотиков, но и совершенствовался в создании взрывных устройств. При этом Макалистер неистово верил в Бога и в главную его заповедь: не убий! И потому был категорически против использования своих знаний для убийства людей. В нем постепенно росла ненависть к Артисту.

Барта случайно арестовал человек Майкла Джеймса, полицейский Дональд Шеппард. Полковник Федерального Бюро расследований Джеймс, узнав о связи Барта Макалистера с Артистом, который, в свою очередь, был тесно связан с Рассказовым, уговорил Барта работать на ФБР.

Майкл Джеймс, потерявший нескольких сотрудников при попытке приблизиться к Рассказову, возлагал на Барта Макалистера большие надежды, а потому старался действовать очень осторожно, разработав специальную систему контактов и до поры как бы законсервировав его.

Именно в это время Барта и вызвал Дик Беннет, в непосредственном подчинении которого он находился.

Не вдаваясь в подробности. Дик вручил ему фотографию Воронова и приказал встречать в аэропорту все самолеты, которые прибывают из России. Как только этот человек объявится, Барт должен ни на минуту не упускать русского из виду и при первой же возможности сообщить место его пребывания. Барт тут же снял копию с фото, написал шифровку и передал то и другое людям полковника Джеймса.

И вновь пересеклись судьбы майора госбезопасности России Андрея Воронова, полковника ФБР Майкла Джеймса и бывшего генерала КГБ Аркадия Рассказова.