Когда на следующее утро Лу принесла Анжеле поднос с завтраком, та встретила ее с презрением и тут же отвела взгляд в сторону. И уж конечно, не предложила перевязать ей руку! Лу нашла некоторое облегчение в том, что целый день яростно занималась хозяйством. Понятное дело, к вечеру она стала выглядеть еще более вялой и бледной, чем обычно. Она и сама заметила это, глядя в зеркало на свое белое, осунувшееся лицо.

Лу как будто находилась в плену собственной неуверенности. Казалось, она стоит на пороге какой-то беды. Наверное, надо было просто смиренно ждать, куда унесут тебя ветры судьбы, чтобы мягко опустить на благословенную твердь или бросить в раздираемый штормами эпицентр циклона!.. Но это бесконечное ожидание ужасно выматывает, безнадежно думала она.

Но в конце концов оказалось, что развязка близко.

В тот же вечер, после чая (Лу уже стала настолько австралийкой, что называла эту трапезу «чай», а не «ужин»), Стив Брайент достал из кармана трубку, тщательно набил ее табаком и объявил:

— В субботу мы собираем скот у ручья Попрошайки. В этот день нам пригодится каждая пара рук. И я подумал, что вы, девушки, захотите нам помочь. А заодно устройте для себя интересный пикник. Джим тоже поедет с нами, так что вы оставьте для Фреда еду и приготовьте мешок с почтой. Там есть прохладное местечко под ивами, вы сможете к тому же поплавать в речке. Для вас это будет приятным разнообразием. — Похоже, Стив считал дело решенным.

Анжела охотно согласилась:

— Прекрасно, дорогой. Если только ты не рассчитываешь, что мы уж очень расстараемся. Это будет действительно приятное разнообразие. — Она зевнула, прикрыв ротик маленькой ладошкой. — Надо признаться, я с удовольствием проедусь верхом, если только мы отправимся пораньше, чтобы избежать этой ужасной жары. Стив, мне можно взять Принца? Ты знаешь, что мне нравятся горячие лошади.

— Конечно, — охотно согласился он. — Но не лучше ли Фею? Принц иногда бывает не очень-то послушным, ангел, хотя мы все охотно признаем, что вы с ним составляете прекрасную пару.

— Значит, решено, я возьму Принца. В конце концов, мы-то ведь не будем сидеть целый день в седле, не то что вы, мужчины. Фея — чудесная лошадка, но, на мой вкус, чересчур вялая.

— Так тому и быть, — снисходительно отозвался Стив. — Тогда Фею мы дадим мисс Стейси. По сравнению со старым добрым Джинго она будет себя чувствовать как на «кадиллаке» после грузовика. Что скажете, мисс Стейси?

— Да, спасибо, если вы уверены, что я с ней справлюсь. — Лу старалась придать голосу хоть немного твердости.

Не будь здесь Анжелы, готовой испортить ей все удовольствие, девушка была бы в полном восторге от поездки. Это было то, что ей уже давным-давно обещали работники, увидев, как быстро она осваивает верховую езду, и Лу с удовольствием думала о том дне, когда сможет поехать с ними на пастбище и увидеть их в деле.

— Конечно, ты справишься, Лу, — вмешался Бант. — Вот здорово! Мы с Энди отведем тебя искупаться, когда придет время отдохнуть, а, Энди?

— Да уж конечно! — Энди тоже радовался как ребенок, что она поедет с ними.

У девушки немного отлегло от сердца. Конечно, это и правда будет здорово, и не надо позволять Анжеле все испортить.

Позже, расчесывая волосы перед тем сном, Лу опять вспомнила о Фее. Стивен был очень любезен, предложив ей свою изящную кобылку. Значит, он уверен, что она способна с ней справиться. У девушки потеплело на душе. Она докажет, что он не напрасно ей доверяет. В субботу она будет ездить так хорошо, как никогда!

Шорох шелка заставил ее резко обернуться. При виде Анжелы Лу охватило дурное предчувствие. Та стояла совершенно спокойно, в глухо запахнутом воздушном пеньюаре.

— Теперь, когда все улеглись, я думаю, нам полезно немного поболтать, Луиза.

От Анжелы веяло ледяным ветром ненависти, глаза сверкали почти фанатичной решимостью. Лу застыла на месте, глядя с чувством обреченности на эту злобную фурию.

— А разве… разве… нам есть о чем говорить?..

— Мне есть о чем. Хотя на это не потребуется много времени, — отрезала Анжела. — Я перейду сразу к делу. Ты, моя милая хитрая лисичка, не поедешь на сбор скота в субботу!

— Не поеду? — эхом отозвалась потрясенная Лу.

— Нет. Ты будешь собирать свои вещи к отъезду. — Анжела гневно повысила голос. — Я не собираюсь больше наблюдать трогательные сцены вроде вчерашней. Пока нас не будет, ты соберешь свои вещи и уедешь с Фредом. Судя по твоему гардеробу, на это уйдет не так много времени.

— Но… но я не могу… я не способна так поступить, — в ужасе запротестовала Лу.

— Можешь. И поступишь. Если у тебя голова хоть немного работает и если тебе не все равно, что про тебя думают окружающие. — Анжела хитро улыбнулась. — Можешь предоставить мне объяснить им, почему не поедешь сейчас и почему уехала отсюда. Стиву ничего не надо знать заранее. Он будет думать, что ты лежишь больная в постели, а ты уже будешь на станции. Когда надо, я умею быть убедительной. Уж ты-то должна это знать. Получилось один раз — получится и во второй. — При виде несчастного лица Лу нахалка расхохоталась.

— Вы… никто вам не поверит!

— Но ведь прошлый раз поверили, помнишь, дорогая? Уж не думаешь ли ты, что поверят тебе, а не мне? Да ведь им достаточно связаться с компанией «Кларк, Кроссинг и Пул» и тогда станет известно, по какой причине ты от них ушла! И ты так тщательно скрывала это от Стива, ото всех, не так ли? Ты начала работать гувернанткой и помощницей по хозяйству, а потом снова пробралась к финансовым документам. Почему? Может быть, ты планировала сделать здесь то же самое — но в более крупных масштабах? Осмелишься мне противоречить — цифры любезно докажут мою правоту и на сей раз. Я обещаю тебе это устроить, если понадобится. Стив — мой, и я не допущу, чтобы какое-то ничтожество, сбежавшее из Англии по неизвестным, кстати, причинам, встало между нами.

В глазах Лу отразился глубочайший ужас, а дьяволица продолжала наступление:

— Слушай, Луиза, я не хочу тебе вредить. Если ты просто исчезнешь сейчас, никто не узнает о том, что случилось тогда. Ведь если они узнают, то сразу от тебя отвернутся, и тебе это прекрасно известно. Так что ты ничего не теряешь. Зато можешь много приобрести. Ты должна уехать — это не подлежит обсуждению. А каким образом ты это сделаешь, мне все равно. Если послушаешься меня, я обещаю, что не стану рассказывать Стивену об инциденте в нашей конторе. И даже дам тебе пятьдесят долларов и оплачу билет до Сиднея.

Последнее оскорбление переполнило чашу терпения Лу. Она не узнала своего голоса, когда выдавила из себя:

— Пропади ты пропадом со своими деньгами. И убирайся!

# # #

Следующие три дня — последние три дня — превратились в настоящий кошмар. Ворочаясь в постели без сна, Лу осознала, что у нее нет выбора. В субботу она должна собраться и уехать из Ридли-Хиллз. От всех этих чудесных людей, от Стива… Горячие слезы хлынули на подушку от этой мысли, но она знала, что расставание неизбежно. У нее не хватит сил вынести его осуждение и презрение, когда он узнает о том, что случилось в Сиднее. Ей не удастся отстоять правду. У нее нет никаких доказательств своей правоты. И она действительно скрыла факт своего увольнения. Ох, если бы она сразу открылась Стивену Брайенту! А теперь ей никто не поверит!

Ну что ж, решила девушка, во всяком случае, надо попытаться сохранить дружбу с Энди и Бантом. Они стали ей дороги, как родные братья. Она подождет, пока они уедут отсюда, и когда-нибудь сможет им написать, встретиться с ними. А бедная старушка Марни… с ней Лу не сможет связаться, ее она больше никогда не увидит. Марни должна выписаться из больницы в понедельник, но в понедельник Лу будет уже далеко. Она снова потеряется в суетливой и равнодушной толпе городского муравейника… Лу закрыла лицо руками и заплакала тихо — чтобы никого не разбудить…

# # #

Наступила суббота, и в тишине раннего утра Лу услышала энергичные шаги Анжелы, быстро и решительно удалявшиеся по направлению к кухне. Лу лежала в постели и горько думала, что Анжеле, вероятно, очень важно добиться своего, раз она готова пойти на такое. Она хладнокровно сообщила Лу, что поручит приготовить завтрак Джиму. Бедная Лу накануне приготовила ленч мужчинам и запаковала продукты для пикника, в котором ей, увы, не суждено принять участие…

Лу затаила дыхание — до нее донесся голос Анжелы:

— Она, наверное, просто перенапрягла зрение, Стив. Лу слишком много занимается рукоделием. Уже больше недели ее мучили головные боли… это несерьезно, но неприятно… А прошлой ночью у нее голова просто раскалывалась. Я очень долго сидела с бедняжкой, пока она наконец заснула… лучше не будить ее, дорогой. Да, конечно, загляни, если хочешь. Но только не шуми.

Повернувшись лицом к стене, Лу притихла. Она заставила себя дышать ровно, чувствуя его присутствие совсем близко. Стив стоял возле ее кровати долго, неподвижно. Лу обуревало безумное желание повернуться, припасть к его надежной широкой груди и облегчить душу, поведав о всех своих тревогах, — и пусть он потом думает что хочет. Но ей все же удалось сдержаться, Лу сама не знала как. Она выбрала этот путь, ни на что другое просто не могла надеяться. Какой смысл пытаться продлить и без того нестерпимую муку. Шаги удалились…

Потом Лу уже машинально складывала и паковала свои немногочисленные пожитки в потрепанный чемоданчик. Как и предсказывала Анжела, это заняло немного времени.

Когда очередь дошла до льняного вечернего платья, Лу на минуту крепко прижала его к себе, погрузившись в сказочный сон о том вечере, когда танцевала со Стивом.

— Только сон, — произнесла вслух девушка и чуть было не решила оставить его. Нет, это платье она возьмет с собой, пусть даже оно будет служить болезненным воспоминанием.

Пересчитывая свои сбережения, Лу изумилась, как много ей удалось отложить. За этот месяц ей еще не заплатили, но и без того было достаточно. Приятно, однако, сознавать, что, когда она вернется в Сидней, первое время деньги не будут проблемой. Лу аккуратно сложила купюры и засунула их во внутреннее отделение коричневой кожаной сумочки. Потом взяла дорожный плед, которому так радовалась, когда ехала сюда зимой, прикрепила его ремнями к чемодану. Немного подумав, она решила, что, увидев теплую вещь в эту удушающую жару, Фред поймет, что она уезжает окончательно, и Лу отстегнула плед.

Девушка вдруг опять раскрыла чемодан, вытащила красно-белую хлопчатобумажную юбку и положила рядом с пледом. Ее она тоже оставит. После всего, что случилось, эта вещь стала символом дурных воспоминаний.

До появления Фреда оставалось совсем мало времени. Лу машинально отправилась на кухню приготовить для него ленч.

Она потянулась за чайником и случайно взглянула в окно. Ее внимание привлекла туча пыли на другой стороне долины. Совсем маленькое облако, недостаточно большое для грузовика Фреда, который не появится здесь раньше чем через час. Да и вообще оно двигалось не с той стороны. В том направлении утром уехали мужчины.

Лу стояла с чайником в руках, с любопытством глядя на приближающееся облако пыли. Вот оно превратилось в две движущиеся фигуры. Да, приближались два всадника, один чуть впереди другого.

Стив и Анжела!

Сомнений быть не могло: знакомая широкоплечая фигура Стива. Он небрежно сидел, опустив стремена. Похоже, он ведет лошадь Анжелы. По крайней мере, та не держала поводья.

Боже правый! Она же одета по-дорожному и ждет приезда Фреда! Что делать? Что говорить?

Лу стояла, в растерянности ожидая, когда всадники подъедут ближе. Наконец сработал инстинкт — инстинкт самосохранения. Лу бросилась в свою спальню, лихорадочно отыскивая в чемодане нейлоновый халатик. Едва она успела накинуть его поверх платья и закрыть чемодан, как на дорожке у дома послышались голоса.

Лу пробежала по крытому переходу и смогла выйти из дверей кухни им навстречу. Ей не надо было притворяться изумленной и встревоженной, когда она срывающимся голосом спросила:

— Ч… что-то случилось? Почему вы вернулись так рано?

— Анжела упала с Принца — он неожиданно встал на дыбы. Похоже, бедняжка подвернула ногу, — объяснил Стив, помогая Анжеле подняться по ступенькам.

Та действительно шла довольно неуверенно, и ей, наверное, хотелось посильнее опереться на Стива, чем она себе могла это позволить, догадалась Лу.

Однако на верхней ступеньке Анжела капризно оттолкнула его руку и стала укорять:

— Столько шума из-за пустякового растяжения, Стив. Это же сущая безделица — сейчас нога почти и не болит. Не было никакой необходимости провожать меня до дома, хотя я, конечно, ценю твою галантность, дорогой. — Стараясь скрыть раздражение и беспокойство, она махнула ему рукой. — А теперь отправляйся обратно к своим безмозглым овцам и забудь обо мне, бедненькой, — уговаривала она Стива, но Лу заметила, какая досада таится за ее мольбой.

Попытки избавиться от него не произвели на Стива никакого впечатления.

— Я поеду обратно, когда осмотрю как следует твою ногу, Анжела. Ну-ка не упрямься. Ты должна бы уже знать, что спорить со мной бесполезно. Советую как можно меньше наступать на нее сегодня. Пожалуйста, принесите тазик с холодной водой, мисс Стейси, а я схожу за эластичным бинтом.

Он убежал в комнаты, и Анжела опустилась в кресло, которое Стив любезно ей придвинул.

Лу пошла принести воды, как ей велели. Мысли ее были в полном беспорядке. Единственное, о чем она подумала: может, теперь ей не надо уезжать сегодня. Может быть, Стив останется с Анжелой до конца дня. А вдруг сама Анжела будет теперь умолять ее остаться. Ведь этой неженке не захочется, чтобы ее оставили здесь одну с больной ногой, когда Марни нет и некому взять на себя домашние обязанности.

— Благодарю вас, мисс Стейси.

Стив принял у нее из рук тазик с водой, и их взгляды встретились. Он смотрел изучающе-пристально, и Лу не сразу смогла отвести от него глаза.

— А вы сами-то чувствуете себя лучше? — отрывисто спросил он. — Вы все еще бледны.

— Да, спасибо… мне… мне гораздо лучше. Мне снять с вас сапог, мисс Пул? Я осторожно…

Но Стив уже сам встал на колени и начал стягивать запыленный сапог с ноги Анжелы. За ним последовал и носок.

Минуту-другую он ощупывал ногу опытными руками, каждый пальчик ступни. Потом поднялся, облегченно улыбаясь:

— Да, ты опять оказалась права, Анжела. Все не так уж и плохо, даже растяжения нет. Ты ее просто подвернула. Но ты была такая бледная, когда я тебя поднял… я подумал, что все гораздо хуже.

— Ну, дорогой, я же тебе твердила об этом всю дорогу! — В голосе Анжелы гремело торжество. — А теперь возвращайся к своим делам, Стив. Я тебе уже и так помешала и буду чувствовать себя ужасно неловко, если ты потратишь на меня еще больше времени. Ну пожалуйста, Стив! Луиза мне сделает ножную ванну и забинтует ногу, и я клянусь, что весь день на нее не буду наступать.

Стивен Брайент колебался. Лу показалось, что это продолжалось довольно долго. Он стоял, глядя сверху вниз на девушку из Сиднея, в нерешительности теребя широкополую шляпу.

— Ну хорошо, Анж. Но только ты так и сделай. Не нагружай ногу. — Его белоснежные зубы блеснули в неожиданно озорной улыбке. — Я не хочу ощущать вину за то, что загубил твою чудесную стройную ножку, киска.

Анжела сморщила носик и состроила очаровательную насмешливую гримаску, и Стив скрылся за углом веранды.

Лу осторожно опустила ногу Анжелы в таз и начала старательно поливать ее теплой водой. Обе молчали, пока Лу перевязывала ногу Анжелы широким эластичным бинтом, который принес Стив. Потом Анжела встала с шезлонга и осторожно наступила на ножку.

— Ничего страшного. Ты только помоги мне дойти до моей комнаты, ладно, Луиза? Я смогу натянуть шлепанцы, но постараюсь остаток дня как можно меньше ходить.

Она оперлась на руку Лу и проковыляла в дом. У двери своей спальни Анжела отдернула руку от руки Лу и холодно приказала:

— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на меня. Я скажу Стиву все, что нужно. Всего лишь изменю кое-какие детали, только и всего.

Лу вся похолодела в душе, но не сдалась.

— Я не уеду, — ответила девушка, удивляясь незнакомой твердости голоса. — Вы ведь не будете требовать моего отъезда при таких обстоятельствах?

— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.

— Я… я не могу… Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марни до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я… я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда нужна больше всего. Я уеду, конечно же уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…

— Нет, ты уедешь сегодня, сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.

— Извините, — решительно возразила Лу, — но я не могу. В данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он… он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!

Она бросила вызов и удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.

Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, нет! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и понадобится уехать (возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле и только когда сочтет нужным — и это произойдет не раньше, чем вернется Марни. Бедняжке нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу, — дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать! Да и Анжела, поразмыслив, поймет, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.

Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.

В коридоре послышались неровные шаги. Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она лишь час назад подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.

Ее обычно холеное смазливое личико исказила ненависть, и оно стало почти безобразным. Даже голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь. В облике Анжелы было что-то отчаянное, почти обезумевшее.

— А теперь ты уедешь, поняла? Или очень и очень пожалеешь.

Лу медленно поднялась на ноги.

— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас, сегодня? Что я такого сделала, чем смогла вам навредить, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйственные дела наладятся… Я… я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…

Анжела засмеялась на удивление жутким, злобным смехом:

— Да? А до тех пор, ты считаешь, я буду терпеть твое присутствие, чтобы ты практиковала на Стиве свои «невинные» уловки? Ты все не можешь успокоиться, хотя и видишь, что они на него абсолютно не действуют! Он тебя в грош не ставит, но разве ты готова красиво уйти? О нет! Вместо этого ты ставишь в неловкое положение и его и меня — взываешь к его сочувствию, привлекаешь к себе внимание всеми доступными тебе средствами. Готова поспорить, у тебя на руке была крошечная царапина, когда ты упала с того дерева. А как тебе удалось заманить его в свою спальню, когда ты вернулась после той ночи? Наверное, сделала вид, что теряешь сознание: у него ведь в руке была рюмка виски, когда он к тебе вошел, не так ли? Но тебе было нужно не только это!

Лу в молчаливом изумлении смотрела на нее.

— Так вот, Луиза, с сегодняшнего дня этих милых сценок больше не будет! — Анжела помолчала для большей впечатлительности. — Хочешь знать, почему ты уедешь сегодня, Луиза? Я тебе объясню. Если ты этого не сделаешь, Стив узнает, что ты воровка. Каким образом? О, на этот раз я не буду полагаться на старую историю, если ты на это надеялась. Видишь ли, только что из ящика стола в кабинете Стива пропали деньги. А в кабинет ведь вхожа только ты, правда? Представляешь, как это будет выглядеть? Особенно когда я расскажу ему о твоих прежних делишках.

Фигура Анжелы, да и вся комната поплыли перед глазами Лу. Она старалась глубоко дышать, но вздохи эти, казалось, застревали у нее где-то в горле, не проникая глубже.

— Вы… вы не посмеете! — с трудом выдавила девушка.

Анжела презрительно усмехнулась:

— Не посмею, Луиза? Я очень многое посмею ради Стива и моего собственного спокойствия… я уже это сделала! Деньги у меня. И вот что я тебе скажу. Если ты сию минуту не согласишься уехать с Фредом, как обещала, я выйду на улицу и позову Стива. Он еще не уехал. Скажу, что зашла к тебе и увидела, что вещи твои сложены. А потом расскажу об истории в Сиднее. Когда он обнаружит пропажу денег… как, по-твоему, в каком положении ты окажешься?.. Деньги Стива сейчас в этой комнате! Обещай мне, что уедешь с почтовым грузовиком и больше никогда не будешь встречаться со Стивом, или писать ему письма, или звонить по телефону! Иначе я позову его. Клянусь, я позову! Он войдет и увидит твои чемоданы, поймет, что ты готовилась бежать, и я скажу ему…

— Мне кажется, ты уже сказала больше чем достаточно, Анжела.

Спокойно произнесенные слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Лу и ее мучительница одновременно повернулись.

В дверях стоял Стивен Брайент, и его высокая фигура заслонила единственно возможный путь к отступлению.

В руках он держал поднос, на котором стояли две дымящиеся чашки чая, сахарница и маленький кувшинчик молока. Его спокойный взгляд на какую-то долю секунды задержался на изумленном лице Луизы, потом он решительно вошел в комнату, поставил поднос на туалетный столик и закрыл дверь в коридор.

Ноги Лу подкосились, и девушка снова опустилась на кровать.

Анжела осталась там, где стояла, надменно подняв голову. В глазах ее горел вызов. В это мгновение Лу позавидовала ее животной отваге и великолепному умению держаться.

Стив молча смотрел на обеих, потом произнес обыденным тоном:

— Я пошел на кухню приготовить чай перед тем, как снова уехать. Решил, что вам обеим полезно будет выпить по чашечке — тебе, Анжела, как средство от шока из-за падения, вам, мисс Стейси, потому, что, когда мы так неожиданно вернулись, вы еле держались на ногах. Теперь я понимаю почему.

Он бросил ледяной взгляд на чемодан Лу. Крышка его была откинута, виднелись стопки сложенной одежды. Потом прошел по комнате, открыл и снова закрыл дверцы платяного шкафа, задержался у опустевшего туалетного столика. Затем открыл дверь и сделал знак Анжеле следовать за ним. Казалось, отвращение вот-вот победит обычную вежливость в его голосе, когда он произносил:

— Соизвольте собрать свои вещи, мисс Пул. Я лично отвезу вас к вечернему поезду и дам телеграмму вашему отцу, чтобы он встретил вас завтра утром на Центральном вокзале.

Анжела Пул стояла, окаменев. Недоверие на ее лице сменилось легкой обидой, потом она приняла улыбчиво-виноватый вид. Если Анжела и притворялась, то делала это просто великолепно. Мысли Лу путались и разбегались, и ей казалось, что она уже никогда не сможет собрать, а тем более, навести в них порядок. Она увидела, как Анжела умоляюще протянула руку к Стивену:

— Дорогой, ты обращаешься не к той девушке. Это ведь Луиза уезжает — как ты видишь. Какое счастье, что мы вернулись домой вовремя! Знаешь, Стив, я не хотела говорить, но она увозит с собой гораздо больше, чем привезла. Когда зашла к ней, догадайся, что она прятала в свой чемодан? Вот это!

Из глубины кармана своих бриджей Анжела извлекла внушительную пачку денег. Лу, слишком испуганная, чтобы защищаться, тем не менее поняла, что в пачке, которую Анжела с нескрываемым торжеством протягивала Стиву, примерно две или три тысячи долларов. Это деньги Стив приготовил для оплаты труда временных рабочих и на случай каких-нибудь неожиданностей.

— Она как раз прятала их в свой чемодан. Я ее на этом поймала. Вот о чем мы спорили, когда ты вошел.

— Спасибо, Анжела. — Стив принял деньги с вежливой благодарностью. — А теперь все-таки будьте добры собрать вещи, — терпеливо повторил он.

Впервые Анжела смутилась. Сомнение заставило на мгновение померкнуть ее яркие зеленые глаза. Она бросила косой взгляд на поникшую Луизу, нервно облизала губы.

— Стив, ты только посмотри на нее! Разве ты не видишь, что она виновна? Дорогой, я не хотела сплетничать, но ты должен кое-что знать. Я бы сказала тебе и раньше, только…

Стивен Брайент прервал ее, и на этот раз непреклонная решимость в его голосе заставила обеих девушек вздрогнуть.

— Я не хочу больше ничего слышать, Анжела. Если ты собиралась повторить тот гадкий эпизодик, который подстроила в конторе своего дяди, то я уже все знаю.

— Ты… ты знаешь? Что ты имеешь в виду?

— Дорогая моя Анжела, — притворно-ласково ответил Стив, — уж не думала ли ты, что я нанимаю работников, пусть даже и женщин, не проверив их рекомендации? На ответственные должности необходимо принимать людей, которым можно доверять. Мисс Стейси сообщила адрес архитектурной фирмы, в которой прежде работала — и где работала ты, — моим адвокатам в Сиднее. У них не было времени проверить рекомендации, когда они брали ее на работу, но, естественно, я дал им указания в дальнейшем предоставить мне все сведения.

— Ну? — вызывающе задрала подбородок Анжела. — Тогда тебе должны были сообщить, что она там натворила, не так ли?

Впервые в голосе Стива послышалась усталость. Суровая складка губ, глаза, устремленные на обманщицу, полные холодного разочарования, — Лу замечала каждую мелочь на лице единственного обожаемого ею мужчины.

— Я знаю, что Луиза Стейси не сделала ничего, за что ей было бы стыдно. И по-моему, ты это прекрасно знаешь.

Когда его слова прозвучали в тревожной тишине, Лу резко выпрямилась.

— Не очень-то умно было хвастаться тем, как ты от нее избавилась, перед этим молодым парнем — кажется, Уорингом? — продолжал Стив.

Анжела открыла рот, собираясь что-то возразить, но он предупреждающе поднял руку и безжалостно подтвердил:

— Да, я все знаю, Анжела. Видишь ли, Уоринг был искренне… э-э-э… привязан к нашей мисс Стейси. И когда ты намекнула, с какой легкостью добилась ее увольнения, он стал разбираться и обнаружил исправления в записях мисс Стейси. Сделанные тобой. В тот момент, как дал мне понять Кларк, его единственной целью было вернуть ее доброе имя, хотя он не имел представления, куда девушка исчезла. И именно из-за этого ты с ним и рассталась, не так ли, Анжела? И поэтому ты теперь даже и не работаешь в фирме, не так ли? Дело замяли, но тебя попросили уволиться. По собственному желанию — так, кажется, Уоринг рассказал о том, что произошло.

Лицо Анжелы было белым как простыня. Она слова не могла произнести от злости.

— Ты… ты животное! — наконец взвизгнула Анжела. — Я тебя ненавижу! Я ухожу, уезжаю, и мне совершенно наплевать на тебя! Да я все равно ни за что бы не согласилась жить в этом отвратительном захолустье, даже если бы ты меня умолял. Здесь смертельно скучно! И людишки здесь недалекие и скучные! У нас с тобой все кончено, Стив Брайент, слышишь!

Лицо Стива оставалось непроницаемым, но Лу готова была поклясться, что заметила в глубине его глаз искру презрения, когда, вежливо кивнув в сторону двери, он предложил столичной гостье уйти. Проходя мимо, Анжела оттолкнула его руку и выскочила в коридор.

Наступившая вслед за этим тишина, казалось, длилась вечно. Лу почувствовала, как потихоньку успокаиваются ее нестерпимо напряженные нервы.

Слезы облегчения и потрясения подступили к глазам и готовы были вот-вот пролиться. Она неподвижно сидела, сцепив пальцы в попытке сохранить власть над собой.

Стивен Брайент подошел и остановился возле нее.

— Вам больше не придется видеться с Анжелой, — произнес он почти равнодушно. — Я скоро отвезу ее к поезду. Боюсь, мисс Стейси, ваш чай совсем остыл. Наверное, вам следует заварить себе свежий, прежде чем вы начнете распаковывать вещи. Я надеюсь, вы знаете, что о расторжении договора о найме следует предупреждать за месяц?

Его невозмутимые слова подействовали на Лу как холодный душ. Предупреждать за месяц, так он сказал? Предупреждение за месяц. Еще один месяц. Она больше не могла справиться со своими дрожащими руками. Дрожь охватила ее всю с головы до ног. И что самое неприятное, горячие слезы хлынули ручьем и потекли по щекам — и все это прямо у него на глазах!

Стив резко опустился на постель рядом с ней.

— Ну-ну, мисс Стейси. Вы ведь не станете подводить нашу дружную команду и не покинете нас так сразу, а? До сих пор вы держались просто прекрасно. Успокойтесь! Ну вот и умница. Это же всего один месяц. Ровно через месяц вы снова будете в Сиднее, увидетесь со своим любимым Уорингом. Ведь вы именно этого хотите, правда? Насколько я понял, он для вас немало значил.

При одном только упоминании о Сиднее Лу устремила на Стива умоляющие, залитые слезами глаза.

— Я н-н-не хочу возвращаться туда! — прорыдала она. — Не хочу! И не желаю снова видеть Дика Уоринга. Он абсолютно ничего для меня не значит.

В наступившей тишине слышались только ее прерывистые всхлипывания.

Наконец Стив осторожно спросил:

— Вы имеете в виду, что хотели бы остаться в Ридли-Хиллз? Это так?

Лу вытерла глаза и робко кивнула.

— Почему?

— Просто хочу. Мне здесь нравится. То есть если вы по-прежнему считаете меня годной.

— Годной? — Он сардонически изогнул бровь. — Если вы хотите спросить, остается ли ваше присутствие здесь желательным после сегодняшней заварушки, то да. Я поверил бы вашему слову, что бы ни говорили другие. Но имейте в виду, мисс Стейси. — В его голосе вновь зазвучали стальные интонации. Стив сжал запястья девушки и заставил повернуться и посмотреть прямо в глаза. — Если вы хотите остаться только для того, чтобы быть рядом с юным Алланом Йетсом, тогда нет — я считаю, что вам лучше все-таки подыскать себе другое место.

Ну и нахальство! Стараясь высвободиться, Лу боролась с поднявшейся в ней волной возмущения. Голос ее дрожал от ярости:

— Замолчите! Меня уже тошнит оттого, что все меня так и толкают к Аллану! Тошнит, когда все кругом говорят мне, что я должна к нему чувствовать. Вы… вы ничуть не лучше Анжелы! Вы… вы ставите под сомнение мои поступки, мои принципы и не верите, когда вам говорят правду. Вы не способны увидеть правду, даже если она у вас под носом! Вам безразлично, совершенно безразлично, что чувствуют окружающие. Вам безразлично, что мне тогда пришлось причинить Аллану боль, отказавшись от его предложения.

Стальная хватка Стива ослабла.

— Напротив, — возразил он странным голосом, — мне очень важно было услышать именно это. Важнее всего на свете. Бог мой, Лу, посмотри на меня! Посмотри на меня!

Лу послушалась. В смущении она и не обратила внимания на то, как он ее назвал.

— Не говори мне, что я не вижу правды, Лу! — Его голос звучал глухо. — Не говори, что я и сейчас ее не вижу! Я не зеленый юнец, с которым можно играть, а потом прогнать прочь. Ты ведь понимаешь? Ты играешь с огнем, если не хочешь сказать мне того, что я читаю в твоих глазах, понимаешь? И ты должна быть готова к последствиям.

— Да, — выдохнула девушка.

— Что да?

— Да, я готова к последствиям, — смущенно пробормотала Лу.

Самый лучший мужчина на свете заключил ее в объятия, прижал к своей запыленной рубашке и поцеловал — властно, безжалостно, жадно, — будто и не собирался больше никогда ее отпускать.

А он и точно не собирался, целуя ее щеки, шею, волосы…

— Лу, любимая, сколько же времени мы потеряли даром! Ты ни разу не подсказала мне…

— О, Стив! — Она смущенно произнесла его имя. Лу наслаждалась этим непривычным для нее обращением. — Стив, я тебя так давно люблю… — призналась девушка и осмелилась поднять на него глаза. — Кажется, просто целую вечность. Иногда я просто не знала, как мне это скрыть.

Он радостно улыбнулся:

— Боже правый! А я чуть с ума не сошел от ревности! Мне казалось, что ты не видишь никого, кроме Аллана Йетса. Этот нахальный юнец! Когда я в тот вечер увидел, что он тебя целует, я ему чуть шею не свернул! Ты даже представить не можешь, что я пережил, когда той ночью ты не вернулась домой. А когда ты сказала, что прекрасно провела время… Похоже, ты мной играла, милая моя Лу.

Когда ее губы приоткрылись, чтобы возразить, он снова поцеловал ее, на этот раз с огромной нежностью, такой, о которой она всегда мечтала.

— Дорогая, ты должна была бы догадаться о моих чувствах. Я так старался удержать тебя здесь. Придумывал глупейшие предлоги — домашние дела, оформление документов, даже преклонный возраст Марни. Неужели ты сегодня ушла бы из моей жизни без всякого предупреждения, даже не попрощавшись?

Лу чуть отстранилась:

— Стив? — Она с трудом отвела взгляд от серых глаз, которые в эту минуту обжигали ее всепоглощающей любовью. — Стив, почему ты не сказал, что знаешь об этой ужасной истории в Сиднее?

Стив нежно поцеловал пальчики Лу и заставил ее снова сесть на кровать рядом с ним.

— Не так просто объяснить, — негромко ответил он. — Видишь ли, когда я об этом узнал, я был уже порядком в тебя влюблен. Это объясняло многое из того, что меня в тебе удивляло, и были моменты, когда я понимал: ты испугана и полна дурных предчувствий. Но видишь ли, дорогая, я надеялся, что наступит день, когда ты будешь относиться ко мне так же, как я отношусь к тебе. И я надеялся, что, когда этот день наступит, ты будешь мне доверять и сама расскажешь обо всем, зная, что я тебе поверю. Не могу даже сказать, как часто я молил Бога, чтобы это произошло. Ты понимаешь, что я хочу сказать, Лу?..

Лу молча кивнула и с нежным обожанием теснее прижалась к самому дорогому для нее человеку — человеку, которому бесконечно доверяла.

— Ну вот. Проходили дни, недели, а ты ничего мне не рассказывала. Порой я готов был поклясться, что ты вот-вот доверишься мне. Но ты молчала. Мне показалось, ты настолько увлечена молодым Йетсом, что совсем не замечаешь меня… — Стив смущенно засмеялся. — Я не привык, чтобы девушки совершенно не обращали на меня внимания, — признался он с очаровательно-заносчивой откровенностью. — Их открытое преследование может стать невероятно утомительным для мужчины. А когда у меня произошло объяснение с вдовой Попа и я увидел, какими жестокими и хищными некоторые из женщин могут оказаться, я поклялся, что в будущем не буду больше с ними связываться. И тут появилась ты, и, Господь мне судья, не успел я опомниться, как влюбился в робкую скрытную малышку, полную стойкости и негромкой отваги, с огромными фиалковыми глазами. А она совершенно не обращала на меня внимания. Признаюсь, я совершенно пал духом. Я просто с ума схожу, как подумаю о тех неделях, когда я терпеливо ждал, надеясь, что ты доверишься мне и расскажешь о своих тревогах.

— Ох, Стив, если бы ты только знал, как часто мне хотелось тебе все рассказать. Иногда мне казалось, что я просто не выдержу.

— Девочка моя, почему же ты молчала?

— Ну, я… я… как же я могла? Ты собирался жениться на Анжеле, а я…

— Собирался жениться на Анжеле? — Стив выглядел ошарашенным. — С чего ты взяла, радость моя? Я никогда не смотрел на Анжелу как на будущую невесту! Да, признаюсь, она меня забавляла, и пикировки с ней помогали коротать время. Иначе бы мне пришлось тратить его, мучительно думая, как мне сделать так, чтобы ты меня полюбила.

Лу посмотрела на него с подозрением. Так и есть — он ее дразнит!

Девушка ласково улыбнулась. Она не собирается выдавать Анжелу. Пусть он никогда не узнает о том, что Анжела прямо сказала об их скорой свадьбе. В своем только что обретенном счастье Лу начала уже искренне жалеть ее.

Стив встретил ее взгляд и опять привлек к себе. Заглядывая в ее лицо, он тревожно спросил:

— Лу, ты уверена в своих чувствах ко мне? Этот тип, Уоринг, очень беспокоился о том, чтобы защитить тебя, и явно был расстроен твоим исчезновением. Я не был вполне уверен, что, когда я наконец все тебе расскажу, ты не захочешь снова броситься в его объятия. Наверное, поэтому я до последнего момента откладывал этот разговор.

Лу улыбнулась:

— Я давным-давно остыла к Дику Уорингу, Стив. Наверное, это произошло в тот момент, когда я увидела, что он мне не верит. Если любишь человека, то веришь ему, ведь правда? А Дик не поверил в мою невиновность.

— И ты решила, что я тоже тебе не верю, когда ты вернулась с Алланом в то проклятое утро, — коварно напомнил он ей. — Но ты не подумала о том, что я почти обезумел от ревности. Господи, как только я об этом вспомню… Как много времени он с тобой провел! А я с тобой даже ни разу не был наедине! — Он резко встал и потянул ее за собой. — Давай поскорее поженимся, Лу. Мне кажется, я не смогу долго ждать теперь, когда наконец знаю, что ты меня любишь.

— А нам ведь и нечего ждать, правда? Я тебя ужасно люблю, дорогой, — смущенно призналась девушка. — Как только Марни вернется…

— Да, надо дождаться возвращения Марни. Я подозреваю, что наша новость ее совсем не удивит. — Стив посмотрел на часы. — Может, я даже сделаю крюк в несколько миль и расскажу ей о нас, когда отвезу Анжелу на поезд.

Лицо Лу омрачилось.

— Ох, да. Бедная Анжела. Ужасно, правда? Она была в такой ярости… — Лу секунду колебалась, но потом все же сказала: — Стив, объясни мне еще одно. А потом давай больше к этому не возвращаться. Почему ты позволил ей приехать, если ты уже тогда знал, что она собой представляет?

Стив пожал плечами:

— Возможно, я в глубине души надеялся, что ты тоже немного поревнуешь… А еще я хотел дать ей возможность попросить у тебя прощения и постараться хоть как-то загладить свою вину. Я думал, ей захочется помириться с тобой после всего того, что она сделала… Анжела иногда говорила о тебе так тепло… и я поверил, что она искренне жалеет о содеянном. Похоже, я ошибся, — не без горечи признался он. — А теперь мне надо отвезти ее на станцию, а то она пропустит поезд. Анжела уходит из нашей жизни, милая Лу. Давай больше никогда не упоминать ее имени. Но я в чем-то даже благодарен ей — ведь это из-за нее мы встретились.

— Бедная Анжела! Ужасно, что у нее нет даже Дика Уоринга. Ей не к кому вернуться. А мне принадлежит тот единственный человек, который был ей так нужен.

— Не расстраивайся из-за нее, Лу. Она очень даже способна позаботиться о себе. И может быть, произошедшее послужит ей полезным уроком. Перестань думать о ней, малышка. Мне больно видеть грусть в твоих дивных глазах. Иди сюда.

Еще один, последний, блаженный миг Лу прижималась к нему, а его губы властно приникли к ее губам.

Потом Стив мягко отстранил ее и оглядел комнату в напрасной попытке отыскать свою шляпу.

— Наверное, она осталась на кухне. Да, кстати, на ужин можешь испечь свой фирменный яблочный пирог. Скоротаешь время, пока меня не будет. Ты не против, дорогая? — В дверях он обернулся. — Да… и вот еще что, мисс Стейси. Пожалуйста, считайте, что сегодня вы получили предупреждение об увольнении. После этого вас ждет гораздо более важная должность… Работа нелегкая, но, надеюсь, интересная… — Он озорно улыбнулся и исчез.

Лу блаженно вздохнула.

Еще один месяц — и она станет миссис Стивен Брайент. Как Стив и предупредил, это нелегкая миссия. Он будет неспокойным, требовательным мужем. Но это работа, которой столько времени жаждало ее сердце! И на этот раз она выбирает ее на всю жизнь.