Вспомнив, как повел себя Гаймар во время драки в спальне, Рэндал выхватил из воздуха огненный шар и швырнул его в ближайшего демона. Но страшное создание мимоходом слизнуло огонь, будто каплю сладкого меда, и издевательски расхохоталось.

«Мне конец, — подумал Рэндал — Если у повелителей демонов хватит мощи, чтобы стереть с лица земли Школу со всеми ее волшебниками, то разве в силах их остановить недоучившийся мальчишка?»

Демоны, пыхтя, один за другим вваливались в комнату. Глядя, как они прибывают, Рэндал вдруг понял, что им приходится с огромным трудом протискиваться сквозь узкую щель, соединяющую две разные сферы бытия. Лэрг так и не успел довести до конца серию заклинаний, распахивающих врата перед силами зла.

«Может быть, еще не все потеряно?»

Рэндал воздел руку и торопливо прочитал заклинание полной защиты. А вслед за ним — заклинание против ночных кошмаров, то самое, которому научила его старая нянюшка еще до того, как он покинул родительский кров. «Как бы там ни было, а вреда оно не принесет».

Но он понимал, что прежде всего нужно отвлечь демонов от красной лужи — от крови, вытекающей из-под поверженного тела Лэрга. Если они кинутся на Рэндала, то просто так он им не дастся — пусть сражаются. Схватка будет короткой, признался он себе, но даром он свою жизнь не отдаст.

— Эй, вы! — закричал он надвигающейся стае демонов. — Если хотите крови волшебника — подходите, отведайте моей!

Он опустил глаза — и вовремя: один из демонов уже подползал к его ногам, норовя слизнуть кровь, капавшую из порезанной руки. Рэндал поспешно убрал руку за спину и попытался вызвать удар молнии — этого он никогда еще не делал.

Мальчик почувствовал, как сила заклинания нарастает внутри него, но затем она вдруг затрепетала и едва не рассеялась.

«Я не ученик, — подумал он, сдерживая гнев. — Я настоящий волшебник! Лэрг сделал меня волшебником, и моя кровь нужна демонам. Что ж, я дорого ее продам!»

Нечеловеческим усилием воли Рэндал удержал колдовскую силу заклинания в узде и швырнул молнию в демона, пытавшегося слизнуть его кровь. Удар пришелся так близко, что огонь опалил мальчику волосы. Загрохотал гром, и демон развалился надвое.

В тот же миг раздался грохот, такой же оглушительный, как и удар грома, и дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял чародей Мэдок, за спиной его сиял ослепительный свет. Лицо волшебника было сурово, жаркий ветер из демонических сфер откинул его темные волосы назад со лба. Мэдок поднял жезл над головой и выкрикнул грозные слова.

Демоны затрепетали, отвлеклись от Рэндала и обернулись — что там еще за новая угроза? Колдун-северянин воздел руки. Через комнату пролетел сноп пламени, и ближайший из демонов, пошатнувшись, отступил назад.

Рэндал наблюдал за битвой из дальнего конца комнаты. Нестерпимо болела порезанная рука — там, где он схватился за лезвие меча. За спиной у него какая-то бесформенная тень силилась протиснуться в тесную щель между мирами.

Мэдок выкрикнул еще один приказ на Древнем Наречии. Мелкие демоны врассыпную кинулись прочь от грозного северянина. Но главными его врагами являлись могущественные правители иных сфер бытия, и они-то были еще далеко не побеждены. Они не бросились бежать, а лишь теснее сомкнулись вокруг Рэндала, стоявшего с мечом в руке над окровавленным телом мастера Лэрга.

«Им нужно напиться крови, тогда они обретут свою полную мощь, — подумал Рэндал, и вдруг его осенило: — А что, если сотворить магический круг? Может быть, он удержит демонов, не подпустит их к крови?»

Взмахнув мечом, будто волшебной палочкой, он очертил вокруг мертвого тела магический круг. Сгрудившиеся чудовища взревели, но Рэндал стиснул зубы и продолжил работу. Сейчас он в самом деле был волшебником, и никакие ужасы демонических сфер не могли помешать ему закончить эту задачу.

Вот вспыхнула и засияла бело-голубая защитная линия магического круга, и Рэндал вспомнил слова Лэрга, услышанные накануне: «Обуздывай их сталью».

Он положил меч эфесом к западу.

Мэдок шагал через комнату, подходил все ближе к мальчику. Перед ним сиял ослепительный свет, такой яркий, что больно было смотреть. Из сияния выступили еще две фигуры. Рэндал узнал мастера Краннаха и госпожу Пуллену.

Госпожа Пуллена пропела заклинание, и в стороны от нее разлетелись снопы радужного света. Они впивались в демонов, и те начинали плавиться и оседать, как льдинки под жарким солнцем. Мастер Краннах гортанным голосом выкрикнул еще какие-то слова и указал на одного из демонов. Отвратительное чешуйчатое существо взорвалось и рассыпалось на куски.

Рэндал попытался сотворить еще один удар молнии, но сила, наполнявшая его, исчезла — он всю ее затратил на создание магического круга.

Над ним склонился громадный демон. Острые клыки тянулись к горлу мальчика. Рэндал, изловчился и швырнул огненный шар. Но шар получился слабым и бледным, он не шел ни в какое сравнение с теми шарами, какие Рэндал кидал в начале схватки. Силы мальчика были на исходе. Демон лишь отмахнулся от огненного сгустка, как от назойливой мухи, и снова ринулся в атаку.

И тут Мэдок прочитал заклинание в третий раз. Демоны взвыли, словно тысяча медных труб, настроенных не в тон, и, корчась, отползли еще дальше. Вместе с ними отшатнулся и тот демон, что напал на Рэндала.

Мастер Краннах запел что-то, медленно и монотонно. Рэндал узнал заклинание, которое творил Лэрг, — Краннах читал его в обратном порядке, называя демонов по именам одного за другим и приказывая им удалиться. Под его размеренный речитатив в комнату через раскрытую дверь вошли еще двое — Питер и Лиз. От быстрого бега мантия Питера развевалась у него за плечами.

У Рэндала подкосились ноги, он начал оседать. В тот же миг Питер подхватил его под одну руку, Лиз — под другую, и они успели удержать юного волшебника.

— Пошли отсюда! — закричал молодой мастер, с трудом перекрывая шум схватки. — Сейчас мастер Мэдок закроет врата!

Рэндал ничего не ответил. Изнеможение и боль одолели его. Шатаясь, он ковылял между Питером и Лиз, а они тащили его подальше из комнаты, вниз по винтовой лестнице. За спиной у них все громче слышались магические песнопения, с ними сплетались злобные вопли демонов и оглушительный грохот.

— Волшебники сами справятся, получше нас, — сказал Питер, заметив, что Рэндал бросил взгляд через плечо. — Ну и молодец он, твой друг!

— Еще какой, — подтвердил Рэндал. Но тут силы оставили его, и он опустился на нижнюю ступеньку лестницы. — Он появился как раз вовремя. Еще немножко — и было бы поздно.

— Мы всю дорогу бежали сломя голову, — сообщила Лиз. — Едва я рассказала мастеру Мэдоку все, что ты мне говорил вчера вечером, и он сразу понял — дело неладно. А уж когда я сказала ему, что с самого утра ты пошел к Лэргу…

Она кивком указала на Питера.

— Когда мы пришли сюда, то встретили твоего друга — он в тревоге бродил у лестницы. Сердце подсказывало ему, что с тобой что-то не в порядке, но у него не хватило духу без спросу ворваться к такому важному колдуну, как Лэрг.

— Мэдока такие сложности никогда не волновали, — заметил Рэндал.

— Видел бы ты, как он будил Краннаха и госпожу Пуллену, — с улыбкой подхватил Питер. — Пинком распахнул к ним двери и велел следовать за ним, будто разговаривает не с мастерами-волшебниками, Регентами Школы, а с неоперившимися учениками.

Рэндал с усталым вздохом прислонился головой к стене.

— Хорошо хоть, я все еще жив. А там уж пусть делают со мной, что хотят.

— О чем это ты — «пусть делают, что хотят»? — спросила Лиз. — Ведь не думают же они, что это ты вызвал всю эту кутерьму.

— Лэрг мертв, — ответил Рэндал. — Ты сама видела его труп посреди комнаты.

Лиз пожала плечами.

— После всего, что он натворил, вряд ли кто-нибудь станет сильно скучать по нему.

— Скучать, может, и не будут, — признал Рэндал, — но погиб он от меча, и убил его я.

— А это уже дело серьезное, — заключил Питер. — Тебе в самом деле придется несладко.

— Никак не пойму, о чем вы говорите, — с недоумением заявила Лиз.

— Волшебникам не разрешено носить оружие, — пояснил Рэндал. — Или пускать его в ход. Они могут использовать мечи только как магические символы. Сколько помнят люди, еще ни один волшебник испокон веков не поднимал оружия на другого. Я первый убил человека мечом.

— А что, лучше было бы погибнуть? — твердо возразила Лиз. — И твои Регенты наверняка скажут то же самое.

Такая точка зрения понравилась Рэндалу, и он старался убедить себя, что поступил правильно. В последующие дни у него была масса времени на размышления. С утра до вечера он то собирал свои скудные пожитки, уверенный, что его выгонят, то снова распаковывал в надежде, что ему все-таки разрешат остаться. Все волшебники Школы день и ночь проводили в бывшей комнате Лэрга — наводили там порядок, залатывали дыру между сферами бытия, изгоняли последних демонов. Ни у кого не было свободной минуты, чтобы поговорить с учеником, тем более с провинившимся, который опозорил себя едва ли не сильнее самого Лэрга.

Рана на руке мало беспокоила Рэндала. Благодаря мазям, повязкам, целительным заклинаниям глубокий порез быстро заживал, и к тому дню, когда мальчик отправился в библиотеку на собеседование с Регентами, на ладони у него остался лишь вспухший багровый шрам. Там, где острый меч рассек плоть, кожа навсегда останется туго натянутой, и теперь, что бы он ни взял в руки — меч рыцаря или лопату крестьянина, — ему нелегко будет сомкнуть пальцы на рукоятке. Острая боль всегда будет напоминать ему о проступке.

Однако для волшебника такая рана — не помеха.

«Дело совсем не в ране, — мрачно думал, он, дожидаясь вызова у дверей библиотеки. — А в том, что я и сам не знаю, останусь ли я теперь волшебником — хотя бы учеником». Он пытался убедить себя в том, что это не имеет значения, что он всегда может вернуться в Дун, обучиться военному делу и стать рыцарем, как его кузен Уолтер, или заняться ремеслом и уйти в подмастерья, как Ник… но в глубине души он понимал, что оба этих пути для него закрыты.

Дверь отворилась, и Рэндал вошел в библиотеку. Перед ним за длинным столом опять восседала группа волшебников — но на сей раз их было всего трое: Мэдок, Краннах и госпожа Пуллена.

Посредине сидела господа Пуллена.

— Ученик Рэндал, — произнесла она, когда мальчик подошел поближе. — Ты задал Регентам Школы трудную задачу. Мы долго обсуждали, как поступить с тобой.

— Да уж, верно, долго обсуждали, — усмехнулся Краннах. — Можно сказать, спорили не на жизнь, а на смерть.

Рэндал виновато опустил глаза.

— Простите. Мне очень жаль.

— Мы не думаем, что ты намеренно хотел стать предметом наших споров, — сказала госпожа Пуллена. Рэндалу послышалась в ее голосе веселая нотка, но он тотчас же отбросил эту мысль.

— Не так уж и давно, — продолжала госпожа Пуллена, — экзаменаторы проголосовали за то, чтобы оставить тебя в Школе, но только на испытательный срок. Нельзя отрицать, что с тех пор ты добился значительных успехов. Какие бы мотивы ни руководили мастером Лэргом, он был отличным учителем.

— Кроме того, — добавил Краннах, — девочка-певица Лиз сообщила нам, что у тебя возникли сомнения по поводу мастера Лэрга и ты хотел искать себе другого учителя. Эго говорит о хорошо развитом чувстве предвидения. И если бы в то утро ты не приложил огромных усилий, чтобы помешать Лэргу завершить свои чары, то Школу постигла бы, мягко говоря, горькая участь.

— Но, к несчастью, — после краткого молчания снова заговорила госпожа Пуллена, — остается еще вопрос о мече.

Рэндал стиснул кулаки. Правая рука запульсировала от боли, но он молча терпел и упрямо смотрел в пол. «Сейчас они вежливо поблагодарят меня и выставят за дверь».

— Когда волшебник пускает в ход рыцарское оружие, — продолжала госпожа Пуллена, — даже если этот волшебник — всего лишь ученик, такой поступок является грубым нарушением обычаев и традиций, и мы не можем оставить этот проступок безнаказанным. Неповиновение одного ослушника бесчестит все искусство волшебства.

— Но, с другой стороны, — заговорил Мэдок с певучим северным акцентом, — мальчику ничего другого не оставалось… Как бы вы сами поступили на его месте? Он решил пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти весь мир.

— И Школа благодарна ему за это, — кивнула госпожа Пуллена — Посоветовавшись, мы пришли к следующему решению. Твое ученичество можно считать законченным. Тебе присваивается звание вольного подмастерья.

Мастер Краннах улыбнулся.

— Кстати говоря, — добавил он, — обычный выпускной экзамен из нашей школы далеко не так сложен, как то испытание, через которое тебе довелось пройти. Мы никогда не швыряем ученика в полную комнату демонов, чтобы посмотреть, как он себя поведет.

Рэндал не верил своим ушам. Его захлестнула волна восторга, но, не успел он раскрыть рот, как госпожа Пуллена жестом остановила его.

— Однако, — заметила она, — это решение не окончательное. Ты воспользовался мечом как оружием. Это было вызвано необходимостью, но каждый поступок имеет свои последствия. Поэтому Регенты постановили: тебе запрещено производить магические действия до тех пор, пока этот запрет не будет снят.

Восторг Рэндала в тот же миг улетучился. Он стоял, в растерянности переминаясь с ноги на ногу. «Что такое волшебник без волшебства? — думал он. — Ничто! Но если я волшебник, как могу я стать кем-то иным?»

— Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, — сказал Мэдок, — Школа наложила бы на него связующее заклятие, чтобы он не смог заниматься магией. Но я считаю, тебе можно доверять. Госпожа Пуллена и мастер Краннах согласны со мной, поэтому мы ограничимся тем, что возьмем с тебя клятву. — Северянин впился в Рэндала суровым, пронизывающим взглядом — Ты даешь слово?

— Если ты не уверен в себе, — добавила госпожа Пуллена, — мы можем вместо обещания наложить на тебя связующее заклятие.

Рэндал покачал головой.

— Я дам слово, — произнес он, чувствуя ком в горле. Ему опять на миг показалось, что госпожа Пуллена улыбается, на этот раз одобрительно, но впечатление это было таким мимолетным, что тотчас развеялось без следа.

— Очень хорошо, — сказала она — Вольный подмастерье Рэндал, обещаешь ли ты не применять магическое искусство до тех пор, пока избранное нами доверенное лицо не снимет с тебя этого запрета?

Рэндал нервно сглотнул. Дать клятву отказаться от собственной магии… Недавно ему казалось, что рана от меча причиняет невыносимую боль, но эта боль оказалась куда острее.

— Обещаю.

Госпожа Пуллена кивнула.

— Мы принимаем твою клятву. Вольный подмастерье Рэндал, ты можешь идти.

Рэндал вышел из библиотеки. Он не знал, что ему делать дальше. Чего от него ждут? Сначала он немного побродил без цели по школьным зданиям: заглянул в классные комнаты, в трапезную, в спальный корпус, окинул взглядом длинные ряды спален, отгороженных занавесями. Потом вернулся к себе, в комнату над плотницкой мастерской, и начал собирать одежду и книги.

«Накидку ученика придется сдать в Школу, — подумал он, снимая черное одеяние и аккуратно складывая его. — И книги тоже. — Он обвел взглядом небольшую, сразу опустевшую комнату. — Совсем мало у меня имущества. Даже магию я не могу назвать своей».

Он покачал головой. Жалеть себя — дело пустое, ни к чему хорошему не приведет. Окинув комнату последним печальным взглядом, он спустился по лестнице. На улице немного постоял в нерешительности, потом направился в «Смеющийся Грифон».

Лиз выступала перед посетителями, собравшимися к обеду. Рэндал издалека услышал ее чистое звонкое пение — оно ясно доносилось сквозь приглушенный гул голосов.

Увидев друга, девочка продолжала петь, хотя на ее лице проступили любопытство и нетерпение. Рэндал прошел сквозь толпу к своему обычному столу в уголке и сел, погрузившись в мрачные размышления над кружкой яблочного сидра и дожидаясь, пока девочка закончит выступление.

Едва смолкли в дымном воздухе последние аккорды, Лиз опустилась на скамью рядом с Рэндалом.

— Какие новости? — спросила она. — Хорошие или плохие?

— Не знаю, — ответил он. — То ли хорошие, то ли плохие, — и он рассказал ей о разговоре с Регентами и об их решении. — Итак, я стал вольным подмастерьем, — подытожил он, — но не могу творить волшебство. А ни на что другое я не гожусь.

— У тебя есть семья, — наполнила Лиз. — Ты можешь вернуться домой.

— Нет, — ответил Рэндал не раздумывая.

Девочка озадаченно взглянула на него.

— Почему?

Он грустно улыбнулся.

— Я даже не спросил у них позволения, когда решил уйти из замка и стать волшебником.

— И ты думаешь, они тебя не примут обратно? — с сомнением спросила она. — Хороша же у тебя семейка!

Рэндалу вспомнились дядя, двоюродный брат Уолтер, другие обитатели замка Дун.

— Принять-то примут, — ответил он — Только не поймут.

— Тогда что же ты собираешься делать?

Он пожал плечами.

— Постараюсь заработать на жизнь, как сумею. И надеюсь, когда-нибудь Регенты освободят меня от клятвы.

— Ты можешь не только надеяться, но и действовать, малыш, — раздался знакомый голос с северным акцентом. На скамью напротив Рэндала уселся чародей Мэдок. — Хотя путешествие тебе предстоит нелегкое, юный подмастерье, у тебя есть надежда вернуть свою магию обратно.

— Куда я должен пойти? — с готовностью откликнулся Рэндал.

Мэдок усмехнулся.

— Я говорил Пуллене, что ты с радостью ухватишься за такую возможность… Помнишь мастера Болпеша?

— Нет, — признался Рэндал. — Кто он такой?

— Болпеш был старшим среди Регентов, — ответил Мэдок. — Он председательствовал на приемных экзаменах.

Рэндал вспомнил седобородого старика, который велел ему отбросить меч, и кивнул.

— Вспомнил.

— Некоторое время назад он ушел, чтобы заняться собственными исследованиями, и теперь живет в одиночестве в горах близ Таттинхема, — продолжал Мэдок. — Регенты постановили, что, если он освободит тебя от обета, ты станешь полноценным подмастерьем и сможешь заниматься волшебством, сколько захочешь.

В душе у Рэндала шевельнулась надежда. Лиз сидела рядом и с большим интересом прислушивалась к разговору. Вдруг она спросила:

— А в чем здесь подвох?

— Почему ты решила, что здесь есть подвох? — спросил Рэндал.

— Потому что ничего не бывает просто так, — ответила девочка. Потом с вызовом повернулась к мастеру Мэдоку: — Правда?

Мастер-волшебник улыбнулся. Видимо, настойчивость девочки ему понравилась.

— На этот раз — правда. Если Рэндал хочет получить от Болпеша разрешение заниматься волшебством, он должен попросить его об этом лично. А Таттинхэм очень далеко от Тарнсберга.

— Месяца четыре пути, — подтвердила Лиз. — А дороги кишат разбойниками, дикими зверями, льют дожди, холод пробирает до костей, хозяева гостиниц грабят постояльцев. И нельзя защитить себя ничем — ни магией, ни оружием. Я слишком хорошо помню, как это тяжело — скитаться по дорогам.

— Не волнуйся, — успокоил девочку Рэндал. Ее озабоченность немного удивила его. — Я справлюсь.

— Задача может оказаться труднее, чем ты думаешь, — сказал Мэдок. — Но ничего другого тебе не остается — Болпеш не покидал своей башни с тех самых пор, как поселился там.

— Почему бы вам сразу не убить Рэндала, и дело с концом? — язвительно бросила Лиз волшебнику. Ее темноголубые глаза сверкали гневом. — Или вы в самом деле думаете, что он сумеет добраться до Таттинхема в одиночку?

— Ничего другого мне не остается, — пожал плечами Рэндал.

— Мы не бросаем тебя целиком на произвол судьбы, — сказал ему Мэдок. — Мне бы очень не хотелось потерять тебя после всего, что ты сделал. Я расскажу тебе все, что знаю, об этой дороге, объясню, как найти башню, и наложу на тебя мои самые лучшие защитные чары.

По щекам у Лиз текли слезы. Она долго стояла и смотрела на Рэндала. Потом взяла лютню и отошла, сердито нахохлившись.

Мальчик поднялся, чтобы проводить ее, но Мэдок остановил его, положив ему руку на локоть.

— Она беспокоится за тебя, но ты должен научиться справляться сам, без чужой заботы. Учиться — дело нелегкое.

Северянин допил свою кружку и продолжил:

— Береги себя, малыш. Мир суров. И, быть может, когда-нибудь ты пройдешь весь трудный путь и станешь настоящим мастером-волшебником.

Лиз заняла свое обычное место на возвышении в центре зала. Рэндал прислонился к стене и стал слушать, как она исполняет старинную балладу, одну из тех, которые так любили все посетители «Смеющегося Грифона»:

Эта история об истинной любви, о бегстве и чудесном спасении была долгой. Теплый голос Лиз и серебристые аккорды лютни, сливаясь, создавали волшебство столь же пленительное и могучее, как то представление из музыки и света, которое некогда сотворил Мэдок в замке Дун.

«Если бы три года назад я знал, какие испытания мне предстоят, — думал Рэндал, — то никогда бы не поверил, что сумею справиться с ними».

Но он справился и с благословения Регентов мог назвать себя вольным подмастерьем — почти волшебником. Сегодня подмастерье — а завтра, возможно, станет настоящим мастером.

Да, впереди его ждет трудное путешествие, и только после него он снова получит право заниматься магией, да и потом ему предстоят долгие странствия в ранге подмастерья — но разве труден будет дальний путь для человека, который сумел выдержать три года обучения в Школе волшебников?