В воскресенье, в половине восьмого утра, Дженет наслаждалась у себя на кухне столь вожделенной после вчерашней передряги чашкой крепчайшего кофе. От этого приятного занятия ее оторвал телефонный звонок. Подняв трубку, она, к своему изумлению, услышала голос Рэнсома.

— Ну, специальный агент, и где это вы пропадали?

— А вы скучали по мне, Рэнсом?

— Ага, в некотором роде. Вспоминали тут вас. Парни из вашей наружки нашли наш приборчик в машине мистера Фансворта. Смешно, специальный агент. Не очень умно, правда, но очень смешно.

— Мне казалось, это наш приборчик. Или я ошиблась?

— Ну... ваш босс с радостью откликнулся на нашу идею отслеживать ваш служебный автомобиль. По каковой причине я вам и звоню. Не терпится узнать: где находится вышеупомянутый служебный автомобиль?

— Где-нибудь в Китае, вероятно, — предположила Дженет. — Послушайте, я как раз принимаю первую порцию кофеина... Мы не могли бы немного повременить с обсуждением данной проблемы?

— А еще одной порции у вас не найдется? Видите ли, я сижу в машине у двери вашего дома, а поговорить нам необходимо. И лучше раньше, чем позже, как принято говорить среди самых остроумных представителей наших официальных кругов.

— Ох да, заходите, конечно!

Дженет достала из буфета чистую чашку и пошла открывать дверь. На Рэнсоме была черная рубашка с короткими рукавами, брюки защитного цвета, темные очки в массивной оправе на пол-лица, дорогие на вид башмаки и зеленый жилет с надписью «БОЙСКАУТЫ АМЕРИКИ». Она вспомнила, что под халатом у нее ничего нет, и потуже затянула поясок.

Пока она наливала ему кофе, Рэнсом уютно устроился за кухонным столом и снял очки.

— Симпатичный у вас жилетик, — похвалила Дженет, указывая на надпись.

— Ага, мы отважны, верны, полны сил — классные, в общем, ребята.

— Да уж, — несколько двусмысленно усмехнулась Дженет. — А с чего вдруг такой интерес к моей служебной машине? В воскресенье, да с утра пораньше?

— Повторяю вопрос: где находится упомянутый служебный автомобиль? Вы там что-то о Китае говорили?

Дженет несколько мгновений колебалась, потом все же рассказала, что с ней приключилось. Не стала скрывать и того, что спас ее Эдвин Крейс. При упоминании этого имени Рэнсом присвистнул.

— Крейс, по вашим словам, прошлой ночью был в арсенале? Припомните точно, сколько было времени, когда он вытащил вас из тоннеля?

— Трудно сказать. Около одиннадцати скорее всего.

— Так-так... У вас есть какие-нибудь планы на воскресенье, специальный агент?

— Ну, как бы вам...

— Значит, есть. У меня предложение. Забирайте свой кофе наверх, наведите красоту или как минимум приведите себя в порядок, а затем я отвезу вас в одно место кое-что посмотреть.

Она молча, но так выразительно смотрела на него, что Рэнсом невольно рассмеялся.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, специальный агент, — объяснил он. — Поможет, если я произнесу одно волшебное слово? Пожалуйста!

— Может, мне лучше сначала позвонить боссу?

— Ох нет, — помотал головой Рэнсом. — Он задаст миллион вопросов, а ответов на них у вас не будет. Ну пожалуйста, а?

Через полчаса они в выехали из Роанока и направились к югу. По дороге Рэнсом живописал ей в лицах, как они дооборудовали электронными устройствами автомобиль Эдвина Крейса.

— Четыре «жучка»? — не поверила своим ушам Дженет. — А как же неприкосновенность частной жизни граждан?

— И где же это вы у нас граждан нашли? — Рэнсом даже шлепнул ладонями по рулю. — Таковых в Америке больше не существует.

Ну вот, подумала Дженет, братец Рэнсом оседлал любимого конька.

— Не понимаю. Кто же мы все тогда, по-вашему?

— А кем нас бюрократы назовут, те мы и есть. Для полиции — объекты. Для исследователей общественного мнения — респонденты. Для экспертов по изучению рынка — целевые группы. Для политиков — избиратели. Для поставщиков услуг Интернета — пользователи. Для налоговой службы — потребители. Потребители! Прелесть какая, правда? А граждане в том смысле, что вы имеете в виду, жили во времена Древнего Рима. Ну и, может, появились ненадолго на том этапе Французской революции, когда запустили гильотину.

Дженет решила промолчать. Для дискуссии на философские темы она сейчас была явно не в форме. Действие кофе слабело, а силы после вчерашних приключений еще не восстановились, на нее опять наваливались усталость и безразличие. Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Через сорок минут Рэнсом свернул на проселок, ведущий к участку Джереда, и поставил машину так, чтобы ее не было видно с шоссе. Отсюда они немного прошли пешком, и Дженет увидела странно накренившийся трейлер.

— Вот и резиденция некоего Джереда Макгаранда, — торжественно объявил он.

— А чем здесь так воняет? — уже догадавшись сама, все же поинтересовалась Дженет.

— Это последнее, что успел наделать братец Джеред, прощаясь с жизнью, если понимаете, о чем я говорю. Вон он, под тем концом трейлера, где торчит рукоять домкрата. А если осмотрите вон тот пикап, то обнаружите весьма дорогостоящий прибор для слежения за местоположением объектов.

— Тот самый, что вы подсунули в машину Крейса?

— Именно.

— Ладно, сдаюсь. Полагаю, под трейлером мы имеем труп. Но какого черта все это значит, объясните мне ради Бога!

— Вот те на! А я надеялся, что это вы прольете некоторый свет на ситуацию... поскольку встречались с неким Эдвином Крейсом непосредственно перед тем, как он замочил некоего Джереда Макгаранда. Во всяком случае, я так считаю. Я, правда, пока не поднимал трейлер, чтобы удостовериться, однако, думаю, мой специально обученный нос меня не обманывает.

— Насчет трупа или насчет Крейса?

Рэнсом ухмыльнулся и неопределенно пожал плечами.

— Да ничего мне встреча с Крейсом не дала, — опустила глаза Дженет. — Так я и доложила Фансворту. Ну, что-то в этом духе.

— Это как же вас понимать?

— Честно говоря, не хотелось признаваться, что он дал мне от ворот поворот. И сразу расколол нашу легенду, будто мы ищем террористов. Он уверен, что Вашингтон послал сюда людей по его душу.

— Приехали! — присвистнул Рэнсом.

— Значит, Беллхаузер и Фостер действительно пудрили мне мозги насчет таинственных террористов с их бомбами, — мрачно констатировала Дженет.

— Хотите откровенно? Я не знаю. Мне поручено оказывать этой парочке содействие и держать ЦРУ в курсе происходящего. Все.

— А если они за вашей спиной сговорились подставить Крейса?

— Могу вас заверить, что если кто-то сумеет вывести Эда Крейса из игры, мои боссы плакать не станут.

— Прав был Крейс: сволочи вы все самые настоящие, — тихо, но убежденно сказала Дженет.

— А что он еще вам говорил?

— Сказал, что ничья помощь ему не нужна. Это когда я пыталась согласно разработанной для меня легенде предложить содействие в поисках его дочери. А также, что если найдет ее похитителей, то выставит на автостраде колья с их отрубленными головами.

— Узнаю нашего Эдвина, — не без восхищения прокомментировал Рэнсом. — Надо бы полюбопытствовать, на месте ли голова у этого типа под трейлером. Хотя от него скорее всего вообще мало чего осталось.

От густо висящего в воздухе зловония у Дженет начала кружиться голова.

— Послушайте, — взмолилась она, — может, поедем? И местных копов надо бы вызвать.

— Да, сейчас едем. Но копов беспокоить не будем. С местными властями в контакт не вступаем, поскольку никогда не действуем на собственной территории.

— Ах да, как же я забыла! — саркастически воскликнула Дженет. — Но мы-то действуем.

— И что именно вы собираетесь сообщить полиции?

— Что здесь находится труп.

— Который вы вместе с парнем из ЦРУ обнаружили в ходе расследования уже закрытого и переданного в Вашингтон дела об исчезновении студентов? Полагаете, здешний шериф вас поймет? А ваш Фансворт?

Рэнсом прав, пристыженно подумала Дженет.

— Вот что не дает мне покоя, специальный агент. Я бы еще понял, если бы Крейс искал следы своей дочери в запретной зоне в дневное время. Однако он бывает там только по ночам. Да еще в черном облачении, как ниндзя какой-то, угадал?.. Ну вот, так я и думал. Следовательно, действия свои он тщательно скрывает. Полагаю, этого Джереда он встретил именно в арсенале. Проследил до дома, подозревая, что тому известны обстоятельства исчезновения его дочери. Убивать его Крейс не собирался, хотел только потолковать. Джеред, однако, предпочел молчать. Увы, он не первый упрямец, с кем происходит несчастный случай после отказа говорить с Эдвином Крейсом.

— Вот это вы называете несчастным случаем? — кивком головы указала на трейлер Дженет.

— Ага. Того сорта, что происходят в результате сопротивления блюстителям порядка при исполнении ими служебных обязанностей.

— А почему вы думаете, что это дело рук Крейса?

— Может, потому, что наш «маячок» оказался вон на той рухляди, а?

— И что это доказывает? Крейс обнаруживает его, скажем, на стоянке возле супермаркета и подкидывает в первый попавшийся автомобиль. Поймите, без веских улик на все ваши обвинения можно найти объяснения, которые могут показаться даже правдоподобными. Смотрите, охранники вчера были абсолютно спокойны, да и я сама ничего подозрительного не заметила.

— Угу, — ехидно хмыкнул Рэнсом. — В темном тоннеле много чего заметишь!

— Короче. — Дженет начала раздражаться. — Здесь произошло убийство. У нас в конторе это считается особо тяжким преступлением. Поэтому я должна обо всем доложить своему боссу. Хотя бы для того, чтобы объяснить пропажу служебной машины. Вы пойдете со мной. Я излагаю свою версию, вы свою. Посмотрим, что скажет Фансворт. И пусть он ставит в известность ваше начальство. А также местных копов, если посчитает нужным. Уверена: в этом случае он изыщет возможность не упоминать ваше разлюбезное ЦРУ. Сейчас нам следует поступить именно так, и вы сами это знаете.

— А может, не стоит сегодня беспокоить вашего босса? Воскресенье все-таки... — засомневался Рэнсом.

— Мне он не одно воскресенье испортил. Переживет.

— Интересно, где сейчас Крейс? — направляясь к машине, задумчиво проговорил Рэнсом.

— Да нам-то какое дело? — вспылила Дженет. — Угомонитесь вы со своими террористами, наконец! Дочь он свою ищет.

* * *

Ранним воскресным утром Крейса разбудил пересмешник, который с верхушки столба телефонной линии возвещал миру о скором восходе солнца. Несколько мгновений он, озираясь по сторонам, соображал, где находится и как сюда попал. После вчерашнего приключения в тоннеле болели все мышцы и даже, кажется, кости. В запретную зону он вернулся по узкоколейке, перелез через перегораживающие ее ворота. На ночлег устроился в одном из бункеров, где прежде хранилась взрывчатка для артиллерийских снарядов.

Раздевшись, Крейс обтерся мокрым полотенцем. Потом вывернул черный комбинезон — с изнанки тот оказался раскрашенным коричневыми и зелеными пятнами и полосами, — облачился в него и приладил на грудь и спину накладные карманы. Сменил капюшон на берет из камуфляжной ткани, собрал снаряжение и зашагал к производственному комплексу.

Если он правильно определил по шуму автомобиля, вчера напарник Джереда сюда приезжал, но заходить в арсенал почему-то не стал. Крейс ждал его сегодня утром, когда, судя по прослушанному им телефонному разговору, на объекте должен был появиться Джеред. А поскольку тот уже нигде и никогда больше не появится, его сообщнику придется принимать решение: либо отправиться к Джереду домой, чтобы выяснить причину его отсутствия, либо вернуться к своим занятиям в арсенале в единственном числе. Здесь-то Крейс и намеревался устроить ему засаду. Если же он сообщника Джереда так и не дождется, то начнет сплошной обход комплекса, осматривая один цех за другим. В данный момент необходимо прежде всего подыскать себе подходящее место для укрытия.

Он осторожно шел между двумя огромными бетонными зданиями. Солнце еще не поднялось, но было уже совсем светло. Слева от него, за пустырем, иссеченным ржавеющими рельсами и оставшимися после тяжелых грузовиков колеями, вздымалась глыба электростанции. Даже отсюда был хорошо виден зияющий неподалеку от нее провал, где Картер лишилась служебной машины. Бедняга, мысленно посочувствовал ей Крейс, вот уж для кого понедельник окажется воистину тяжелым днем. Он посмотрел на часы, до восхода еще минут сорок пять. Как обычно, на территории производственного комплекса царила гнетуще мертвая тишина, которую не нарушало ни щебетание птиц, ни попискивание зверушек. Лишь с шоссе" иногда доносился мимолетный шум редких автомобилей.

Крейс направился к энергоблоку. На вид высота здания с глухими, без единого окна стенами достигала пяти этажей. К основанию венчающей его трехсотфутовой трубы вели два гигантских дымохода, что указывало на наличие как минимум двух паровых котлов. В правой части, судя по множеству трансформаторов на огороженной колючей проволокой площадке и тянущимся оттуда переплетениям кабелей, располагались турбогенераторы. В левой, похоже, находились административные помещения. Между ними и котельной в электростанцию вели несколько ворот гаражного типа, под одни из которых убегали рельсы, и дверь обычных размеров. Крейс подергал ее за металлическую ручку, но она не поддалась. В створках ворот на высоте человеческого роста имелись забранные металлической решеткой оконца, и он заглянул в каждое из них. К своему изумлению, он увидел стоявшую внутри автоцистерну, окрашенную в веселенькую бело-зеленую полоску. «Интересно, почему ее не вывезли вместе со всем другим оборудованием? — подумал Крейс. — Возможно, не сумели завести двигатель и просто бросили. Типично армейский подход».

Он обошел вокруг всего здания электростанции, обратив внимание на четыре идущих из-под земли трубопровода большого диаметра, через которые в систему охлаждения поступала вода из ручья. Глухие металлические двери на задней стене здания были также заперты. Трогая ручку одной из них, он насторожился. Ему послышался какой-то едва уловимый механический шум. Крейс постоял некоторое время, однако определить, откуда исходит звук, ему не удалось, и он решил, что принимает желаемое за действительное. За энергоблоком располагалась площадка с размещенными на ней разнокалиберными цистернами. Две большие явно для бензина, на двух других, меньших размеров, крупными буквами значилось: «ТЕХНИЧЕСКАЯ ВОДА» и «ПИТЬЕВАЯ ВОДА». Несколько в стороне, в выгородке из колючей проволоки на бетонных фундаментах стояли цистерны с маркировкой H2NO3 и H2SO4. Азотная и серная кислота, отметил про себя Крейс.

Вернувшись к фасаду энергоблока, он задумался. Осмотренное здание, с его точки зрения, явно не подходило для того чтобы прятать там пленницу. Он взглянул в конец проулка, убегающего под своды нависающих над ним трубопроводов, и почувствовал острый укол отчаяния. Сколько же здесь цехов, и в каждом множество помещений. За спиной у него что-то лязгнуло, и Крейс резко повернул голову. В тридцати футах от него в проеме двери энергоблока стоял высокий бородач — лицо словно с фотографий времен Гражданской войны, горящие ненавистью темные глаза. На долю секунды их взгляды встретились, чернобородый вскинул руку с зажатым в ней револьвером и выстрелил.

Крейс, однако, уже отпрыгнул в сторону и зигзагами помчался прочь. Пуля свистнула совсем рядом с головой, вторая смачно шлепнула в стену, осыпав его осколками бетона, но Крейс, не оглядываясь, ускорил бег, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и стрелком. Судя по звуку, револьвер крупного калибра, не менее сорок четвертого, — такой хорош в ближнем бою, а на большой дистанции из него трудно попасть в движущуюся мишень. Он бросился за угол — кругом глухие стены, никуда не скроешься. Через секунду в проулке показался его преследователь, и Крейс почувствовал, как пуля вспорола висящий на спине накладной карман. Еще три выстрела, один за другим почти без интервалов. Все мимо, слава Богу, но уж очень близко, бородач с пушкой обращаться умеет, бьет прицельно. Держась ближе к стенам, Крейс добежал до знакомого провала и без колебаний кубарем скатился по металлической лестнице в тоннель.

Несколько торопливых шагов по наклонно уходящему вниз скользкому дну в спасительную темноту, и Крейс распластался на животе, с трудом переводя дыхание. «Старею», — мелькнуло у него в голове. Пять патронов бородач сжег, остался один. Сейчас, значит, должен револьвер перезарядить, стрелок он опытный, к тому же знает, что Крейсу никуда от него не деться. Крейс пополз еще дальше вниз по тоннелю, не сводя глаз с падающего через люк конуса света. Ощупью достал из накладного кармана телескопическую трость и резко повернул из стороны в сторону ее загнутый крюком конец. Раздался щелчок, в точности напоминающий тот, что издает при возвращении на место оттянутый затвор полуавтоматического пистолета.

Звонкое эхо разнесло его по тоннелю, и Крейсу оставалось только надеяться, что его преследователь услышит этот звук и поймет его значение. Тогда можно не опасаться, что бородач рискнет хотя бы заглянуть в люк — освещенный со спины лучами солнца, он станет прекрасной мишенью. Крейс, теперь уже стараясь не шуметь, принялся отползать от провала, спуск все круче и круче, наконец носки сапог повисли над пустотой. Он откатился к стене тоннеля — насколько ему помнилось, под ним должна была находиться площадка, а еще ниже — дренажная камера. Он наклонил голову через край обрыва и направил в черную бездну луч миниатюрного фонарика. Так и есть, внизу блеснула вода. Веревка у него есть, найти бы, за что ее здесь укрепить, тогда в случае чего он скользнет по ней в этот бездонный колодец, и ищи-свищи... Крейс потрогал пальцами слева и справа от себя, нащупал у металлического обода люка кусок раскрошившегося бетона и острым концом трости расковырял в нем отверстие. Просунул туда конец веревки, завязал его вокруг обода надежным узлом, свободную часть веревки спустил на площадку.

Его преследователь по-прежнему не давал о себе знать, трюк с рукояткой трости, похоже, сработал на славу. Не в первый раз, довольно хмыкнул про себя Крейс. Но тут ему в голову пришла и другая мысль. Ничто не мешает его противнику опустить руку с револьвером в люк и выпустить наугад в его сторону несколько пуль в шальной надежде, что одна из них случайно поразит цель. Крейс прикрепил веревку к пристроченным к комбинезону пряжкам, несколько раз обвил ею правую ногу от бедра до лодыжки и перевалился через край колодца, повиснув в воздухе. Очень вовремя. Туннель взорвался грохотом выстрелов, тяжелые пули гулко били в дно и с визгом рикошетили в разные стороны.

Шум, брызги бетонной крошки в кромешной тьме — неискушенный человек наверняка перепугался бы до полусмерти, однако Крейс знал, что толку от такой беспорядочной пальбы нет никакого. Ситуация тупиковая, размышлял он, покачиваясь над плещущей далеко под ногами водой. Тот, наверху, понимает, что при попытке спуститься в тоннель его расстреляют, как зайку в тире. К тому же он мог израсходовать все имевшиеся при нем патроны. С другой стороны, Крейсу не удалось застать его врасплох, а ведь это именно тот, кто ему нужен. Впрочем, не такая уж это беда. Если он столкнулся со стариком Макгарандом — уж больно он похож на Джереда, — то Крейс знает, где он живет. Крейс ощутил, как густеет затхлый воздух, вода в дренажной камере быстро поднималась.

* * *

Браун распрямился и заткнул за пояс еще горячий револьвер с опустевшим барабаном. Взглянул на отливающие ржавчиной скобы ведущей на дно тоннеля лестницы. Нет, туда он не полезет. Противник ему попался подготовленный, петлял на бегу что твой десантник, под огнем ни разу не оглянулся — видно, бывал и не в таких переделках. Значит, сейчас затаился в «канаве», держит лестницу на мушке и ждет, когда Браун подставится. Не на того напал! Он посмотрел из стороны в сторону, вспоминая, в каком проулке они с Джередом сложили трубы после первого эксперимента с ловушкой. Потом стал перетаскивать их по три зараз, укладывая крест-накрест наподобие поленницы. Сверху взгромоздил две самые тяжелые трубы, примотав в нескольких местах к остальным кусками проволоки. Пусть теперь этот умник попробует вылезти из тоннеля. Браун тут же услышит и встретит его как надо. Пока же можно пойти поработать.

Он вернулся в энергоблок, включил электромотор, поднимающий дверь гаражного типа, за которой стояла автоцистерна. Всю прошедшую ночь он работал без перерыва, грязная пропотевшая одежда противно липла к телу, глаза будто песком засыпаны. Давление в цистерне достигло четырехсот фунтов на квадратный дюйм. Не пятисот, правда, как он планировал, но ничего, сойдет. Времени нет, из арсенала пора сматываться. Сначала охранники недоделанные свалились в «канаву», теперь еще этот герой-одиночка там засел. Придется приступать к финальной стадии, с Джередом или без него. Сопляк чертов, всю жизнь одни шлюхи на уме, только членом и думает. Утром сюда нагрянут толпы копов, но Браун будет уже в пути. Джеред с месяц назад выкрасил автоцистерну в цвета одной из компаний, снабжающих горючим бензоколонки в Вашингтоне, в точности как на фотографии, которую Браун выдрал из какого-то рекламного проспекта. Так что никаких подозрений она не вызовет, единственная проблема в том, чтобы выехать отсюда без свидетелей.

Еще за час до восхода Браун обошел котельную и заделал все отверстия, которые сумел там найти, включая горелки котлов и вентиляционные решетки. На это у него ушло более двух часов. Потом запер в электростанции все внутренние двери, кроме той, что вела из диспетчерской в котельную. Сел за руль автоцистерны и, прикусив губу, повернул ключ зажигания. Дизельный двигатель скрежетнул пару раз, затем заворчал басовито и ровно. Вздохнув с нескрываемым облегчением, Браун вывел автоцистерну на улицу и оставил там с работающим на холостом ходу мотором, чтобы тот прогрелся как следует. Осмотрел штабель труб над люком, результатом остался доволен, сдвинуть их никто не пытался. И тут его осенило.

Он вернулся в диспетчерскую, отыскал коробку с патронами, перезарядил револьвер. Потом загрузил в обе реторты всю оставшуюся у него медь. Отсоединил насос и залил в них по двойной порции азотной кислоты. Реакция пошла немедленно и так бурно, что ему пришлось долить воды в систему охлаждения. Подошел к двери, оглядел напоследок помещение и плотно прикрыл за собой створку. Затем заклеил изнутри упаковочной лентой щели во всех дверях, включил дверной электромотор и нырнул под плавно опускающийся металлический лист. В дизель-генераторе горючее вскоре кончится, но электроэнергия ему теперь и не понадобится. Зато водород из реторт с двойной загрузкой будет выделяться часами, образуя в соединении с воздухом гремучую смесь во все возрастающей концентрации. Когда сюда вломятся копы, среди них найдется хотя бы один заядлый курильщик. А больше и не требуется.

Браун подкрался к наваленным на люк трубам, просунул в щель между ними ствол револьвера и расстрелял весь барабан. Грохот в тоннеле должен был стоять тот еще, злорадно подумал он, а там, глядишь, ему еще и повезло, и шальная пуля зацепила-таки прячущегося в тоннеле незваного гостя. Он вернулся к машине и подогнал ее к установленным на площадке позади энергоблока цистернам. Здесь он покопался в инструментальном ящике и нашел здоровенную монтировку. Орудуя ею, как рычагом, стал прокручивать проржавевший вентиль на цистерне с азотной кислотой. Послушал, как зажурчала в трубе ядовитая жидкость, стекающая в «канаву». Насколько он помнил, кислоты в цистерне оставалось около двадцати тысяч галлонов, и все они через какие-то минуты смертоносным водопадом прольются на останки охранников и охотившегося за ним чужака. Браун хотел было вернуться к люку и посмотреть, как пришелец пробкой вылетит из тоннеля, но каждая клеточка в нем трепетала, взывая к немедленному бегству. Ему даже показалось, что он слышит шум подъезжающих к арсеналу полицейских машин. Он уселся в кабину автоцистерны, включил передачу и покатил через пустыри с разбросанными по ним бункерами.

* * *

— Ну и что за бардак у нас здесь творится? — недобро буркнул Фансворт, усаживаясь во главе стола для совещаний. Судя по костюму, он приехал в контору прямо из церкви. Рэнсом и Дженет устроились друг против друга рядом с боссом, несколько поодаль восседали двое начальников отделов, откровенно раздраженные тем, что воскресным утром их выдернули на службу. В центре стола, чуть ближе к Фансворту, стоял треугольный динамик громкой связи. Выслушав предварительный доклад Дженет, босс немедленно созвал совещание при заочном участии Фостера, находившегося в данный момент у телефона в своем доме в Маклине в Виргинии.

Дженет начала с рассказа о своей встрече с Крейсом в Блэксберге, умолчав, правда, о его подозрениях относительно Беллхаузер и Фостера и об угрозах в адрес похитителей его дочери. Подробно рассказала о своей вылазке в арсенал Рэмси. Когда она закончила, за столом воцарилось неловкое молчание. Начальники отделов упорно не поднимали глаз от своих блокнотов, чтобы их радостный блеск не обнаружил несомненного облегчения и даже счастья от того, что Дженет не их подчиненная.

— Итак, подведем итоги, — раздался из динамика голос Фостера. — Крейс категорически отказался от нашей помощи. Ему также известно, что кодовым названием "объект "Р" обозначается арсенал Рэмси.

— Так точно, сэр, — подтвердила Дженет.

— Из этого также следует, что именно он и был вашим всадником без головы, — заметил Фансворт.

— Думаю, да, — осторожно ответила она.

— Как он отнесся к нашей версии о существовании группы террористов, изготавливающих в арсенале взрывные устройства? — поинтересовался Фостер.

— Считает это маловероятным. — Дженет бросила быстрый взгляд на Рэнсома.

У нее совсем вылетело из головы, что она передала ему точные слова Крейса по этому поводу. Однако Рэнсом, глядя прямо перед собой, промолчал.

— А следующая ваша встреча состоялась, когда он вытащил вас из какого-то тоннеля?

— Так точно, сэр.

— И он не говорил, как оказался в запретной зоне? И как, кстати, обнаружил, что вы провалились под землю?

— Сказал, что ищет свою дочь, — чуть запнувшись, объяснила Дженет. — Услышал шум, когда я пыталась укрепить трубу на ободе люка.

— Он решил, что это его дочь?

Дженет растерялась. Откуда же ей знать, что подумал Крейс, услышав доносившиеся из тоннеля странные звуки... Рэнсом чуть склонился к столешнице и прокашлялся.

— Говорит Рэнсом, мистер Фостер, — обратился он к невидимому собеседнику. — По-моему, Крейс в запретной зоне действительно искал свою дочь. Однако открылись еще некоторые обстоятельства.

Рэнсом рассказал, как на машине Крейса был установлен прибор слежения, как обнаружил труп предположительно некоего Джереда Макгаранда под трейлером и упомянутый прибор в автомобиле, предположительно принадлежащем Джереду Макгаранду.

— То есть Крейс был на месте убийства? Вы это хотите сказать?

— Совершенно верно, сэр, — согласился Рэнсом, и Дженет обратила внимание, что от его обычной манеры изъясняться на языке подворотен не осталось и следа. «А он не так прост, как хочет казаться», — отметила она про себя.

— Местные копы уже знают о трупе? — вступил в беседу Джим Уилсон, старший специальный агент с почти двадцатилетним стажем, руководитель службы наружного наблюдения.

— Нет, мы не стали никого уведомлять, — коротко отрапортовал Рэнсом.

— «Мы» это кто? — встрепенулся Фансворт.

— Я пригласил с собой на место происшествия специального агента Картер.

— С какой целью? — преувеличенно вежливо поинтересовался Фансворт, и Дженет поняла, что грядет очередная бюрократическая стычка.

— С моей точки зрения, мы имеем дело с убийством, — откинувшись на спинку кресла, назидательным тоном начал объяснять Рэнсом. — Преступления такого рода на территории США к нашей компетенции не относятся. Как было зафиксировано наблюдением электронными средствами, Крейс присутствовал на месте происшествия. Поэтому я пришел к выводу, что к делу следует подключить ваших коллег.

По лицу Фансворта можно было легко догадаться, каких усилий ему стоит держать себя в руках.

— При всем уважении, босс, — вдруг вмешался другой начальник отдела, Пол Портер, — не хочу никого обидеть, но это черт знает что!

— Все! Успокоились! — воззвал из динамика звенящий голос Фостера. — Займемся делом. Нам стало известно, что Эдвин Крейс вернулся к оперативной работе. Нам стало известно, что существуют доказательства его присутствия на месте убийства. Нам стало известно, что он как минимум однажды незаконно проник на закрытый федеральный объект, где в свое время производились взрывчатые вещества. Пока все правильно?

Никто не ответил, и Дженет робко проговорила:

— Да.

— Не значит ли это, что наша версия подтвердилась и этот Джеред, как его там, связан с разыскиваемой нами террористической группировкой?

— Не согласна! — выпалила Дженет. — Крейс ищет свою дочь. Если он и имеет какое-то отношение к трупу под трейлером, то это, безусловно, связано с исчезновением его дочери. И арсеналом он интересуется по той же причине. Он ничего не знает о группировке террористов, изготавливающих бомбы. Кроме того, никаких следов производства взрывных устройств в арсенале не обнаружено.

— Ладно, понятно, — кивнул ей Фансворт. — Во-первых, необходимо сообщить местной полиции о трупе под трейлером. Во-вторых, использовать федеральные силы и средства для прочесывания этого треклятого арсенала. В-третьих, дело по розыску пропавших без вести, возможно, придется переквалифицировать в дело о похищении людей, а то и об убийстве. Один из моих агентов чуть не погиб и лишился служебного автомобиля. И это в ходе самой обычной, как мы считали, проверки федерального объекта. Вы меня слушаете, мистер Фостер?

— Да-да, конечно!

— К разработке вашей версии насчет бомб считаю необходимым подключить местное отделение БАТО. Убийство будем расследовать совместно с шерифом округа Монтгомери. Всю поступающую информацию будем докладывать непосредственно вам. Что скажете?

— Пока мы не установим точно, чем именно занимался этот ваш Джеред в арсенале, я бы БАТО не привлекал. Мне также нужно согласовать ваши предложения с мисс Беллхаузер.

— Утереть нос нашим приятелями из БАТО, конечно, всем хочется. Но что-то здесь не так. Мои агенты подвергаются опасности, теперь еще и убийство на нас повисло. И самое интересное: у нас о заговоре террористов в юго-западной Виргинии слыхом не слыхивали. Хотелось бы знать, вы с Беллхаузер, часом, не придумали эту байку для того, чтобы Марченд и его компания имели повод надрать Крейсу задницу?

Во дает, восторженно подумала Дженет, узнаю нашего босса! Уилсон и Портер уставились на Фансворта с нескрываемым восхищением. Рэнсом уткнул лицо в ладони.

— Как вам такое могло прийти в голову? — с негодованием воскликнул Фостер. — Однако следует...

— Тогда я сейчас же звоню в БАТО, — перебил его Фансворт. — Я лично знаю Кена Уиттейкера, которому поручено осуществлять здесь связь с ФБР.

В динамике наступило молчание.

— Могу я хотя бы попросить, чтобы версия Крейса не выходила за стены ФБР? — после паузы с нажимом сказал Фостер.

— Попробуем, — сухо обронил Фансворт. — Однако если он станет фигурировать в качестве подозреваемого в убийстве...

— Не станет, если вы забудете проинформировать местных копов об эпизоде с прибором слежения.

Фансворт закатил глаза и сокрушенно покачал головой.

— Если они сами обнаружат улики, связывающие Крейса с потерпевшим, тогда, конечно, ничего не поделаешь. Я лично по-прежнему считаю: Крейс наткнулся на что-то серьезное. В таком случае для нас и, думаю, для комиссии внутренней контрразведки это куда важнее раздавленного трейлером аборигена.

— Кстати, вы мне напомнили, — обрадовался Фансворт. — Дайте мне номер телефона, по которому я мог бы связаться с кем-нибудь из комиссии.

— Исключено, — переполошился Фостер. — Комиссия функционирует на самом высоком политическом уровне! Не уверен, что оперативному подразделению уместно беспокоить ее представителей по узковедомственному вопросу.

— Попался, — беззвучно произнес одними губами Фансворт, обращаясь ко всем сидящим за столом, а вслух сказал: — Хорошо, оставляю это на ваше усмотрение. Я же, в свою очередь, как только БАТО выделит мне своих людей, направляю на объект оперативную группу. А вас уж попрошу доложить кому следует. Вы ведь у нас в самых высоких политических кругах вращаетесь.

— А если мы наткнемся в арсенале на Крейса? — встревожилась Дженет.

— Спросим, какого черта он там делает. А потребуется, доставим к нам для приватной беседы. Мистер Фостер, мы вам еще позвоним.

— Буду ждать. — Фостер повесил трубку.

— Значит, так. — Фансворт взглянул на начальников отделов. — Джим, свяжись с Уиттейкером. Сегодня. Сейчас же. Организуйте объединенную группу и отправляйтесь в арсенал. Уведоми вояк, попроси направить туда людей из их службы безопасности. Пол, ты свяжись с шерифом, пусть займутся трупом под трейлером.

— А что мне говорить, если они поинтересуются, откуда мы о нем узнали? — забеспокоился Портер, славившийся своей скрупулезностью.

— Черт, даже не знаю... Сошлись на анонимный звонок. В детали не вдавайся. Возьми одного агента и поезжай туда сам. Мне срочно нужны все сведения о потерпевшем.

Портер кивнул, поднялся из-за стола и поспешил прочь из кабинета. Фансворт повернулся к Дженет и Рэнсому.

— А вы там поосторожнее на объекте. Если Крейс в ходе поисков дочери действительно кого-то убил, вполне возможно, что из-за ее похищения у него опять крыша поехала. Такое с ним не раз бывало, к слову сказать.

— А зачем нам привлекать БАТО? — спросила Дженет.

— А затем, Дженет, — нравоучительно поднял палец Фансворт. — Всегда есть шанс, что в штаб-квартире известно нечто такое, о чем нам здесь, в глубинке, знать не дано. И если в арсенале действительно существует подпольная лаборатория, где террористы мастерят бомбы, неужели ты хочешь войти в нее первой? Или, может, предоставим такую честь нашим друзьям из БАТО, а? Ты как думаешь?

Дженет заметила на лице Уилсона язвительную ухмылку. Господи, как же ей надоели их подковерные игры! «Как будто у тебя в лаборатории в них не играли», — одернула она себя.

— Мистер Рэнсом. — Фансворт остановил на нем пристальный взгляд. — А вас я хочу попросить сопровождать мою группу в арсенал. На тот случай, если она нарвется там на Крейса. Тогда постарайтесь обойтись без шума, пока не станет ясно, что намерены предпринять начальники в Вашингтоне.

— Попробую, — опустив глаза, неуверенно ответил Рэнсом. Дженет показалось, что он немного напуган.

* * *

Примерно в то же время, когда пошла вода из дренажной камеры, Крейс услышал шум какой-то возни у самого провала. Стремительный поток с могучим урчанием и чмоканьем низвергался из дренажной камеры, наполняя воздух тончайшей водяной пылью. Он решил подняться в тоннель и стал подтягиваться на веревке, как в ноздри ему внезапно ударил едкий запах. Дышать стало не просто трудно, но даже больно, из глаз потекли слезы. Перевалившись животом через край колодца, он увидел быстро приближающийся к нему ручеек, по-змеиному шипящий ядовитыми парами. Он рванулся вверх и вправо и откатился к стене тоннеля. В ту же секунду струйки ударили в металлическую кромку, вскипевшую грязновато-ржавой пеной, привязанная к ободу веревка растворилась прямо у него на глазах. Теперь запах стал настолько сильным и резким, что Крейс боялся дышать. Он узнал его. Кислота. Азотная кислота!

Крейс уткнул нос в ворот комбинезона, втянул через плотную ткань полную грудь воздуха и бросился бежать вверх по тоннелю. Остановился он только у самого края пятна солнечного света, дрожащим конусом падающего через люк на дно тоннеля. Есть риск, что наверху бородач с револьвером только и ждет, когда он высунет голову. Но выбора у него нет, легкие саднит так, будто их рвут железные когти, глаза слепят непрерывно льющие слезы. Крейс вскарабкался по металлическим скобам к провалу, без особого труда раскидал наваленный поверху штабель труб и упал животом на уже нагревшийся под утренним солнышком бетон. Не поднимаясь, переполз дорогу и замер у стены, радуясь тому, что вновь может дышать и никто в него не стреляет.

Азотная кислота, и в немалом количестве. Но откуда же она взялась? Сомнений нет, это дело рук сообщника Джереда. Крейс повернулся на бок и огляделся. Ни звука, ни движения. Он еще раз счастливо вздохнул полной грудью и поднялся на ноги. Трость он потерял в тоннеле, но, слава Богу, хоть сам спасся. Думать о том, что могло случиться, если бы кислота разъела веревку до того, как он вылез в тоннель, не хотелось. Крейс поднялся на крышу ближайшего здания и с четверть часа рассматривал окрестности. Ничего не изменилось — все те же бетонные громады цехов, пустынные проходы между ними, покосившиеся деревянные сараи и навесы, пыльные холмы. Никаких следов бородача, стрелявшего в него с порога электростанции. Вот оно, есть! Ведь напарник Джереда появился из здания энергоблока, значит, именно там у них были какие-то дела, именно там и надо искать в первую очередь.

Крейс вышел к площадке с цистернами позади электростанции. Здесь в глаза ему сразу бросились следы протекторов грузовика. Ему вспомнилась автоцистерна, которую он заметил в одном из помещений энергоблока. Проверить, осталась ли она на месте, он не решился. Для этого надо было пересечь открытое пространство, и кто знает, вдруг бородач затаился где-нибудь здесь в засаде. Крейс и без того уже достаточно рисковал. Он опустился на колени, потрогал пальцем четко видные в глубокой бархатистой пыли бороздки и рубчики. Следы совсем свежие.

Он взглянул на часы. Почти одиннадцать. Немного подумав, решил отправиться в Блэксберг на поиски мистера Брауна Макгаранда. Обнаружить приметную бело-зеленую автоцистерну будет несложно. Найдешь ее — найдешь стрелка. А с ним вместе, будем надеяться, и Линн. На этот раз надо взять оружие. У него в машине лежал пистолет Джереда. Теперь достать бы еще к нему патроны.

* * *

В половине четвертого пополудни Дженет, Рэнсом и Кен Уиттейкер стояли на залитой ярким солнцем площадке перед зданием электростанции. Два молодых охранника возились с замками на воротах примыкающих к нему цехов. Оперативная группа ФБР прибыла на объект около двух часов дня, там их встречали Кен Уиттейкер, глава местного отделения БАТО, и уже знакомые Дженет парни из охранной фирмы. Они объехали на автомобиле территорию, где располагались бункеры, и теперь осматривали производственный комплекс. Старшим у них номинально считался Уиттейкер. Высокий сухощавый, в громоздких очках, он, несмотря на выходной день, был в брюках защитного цвета и рубашке, поверх которой надел ветровку с надписью «БАТО». Та же надпись украшала его бейсболку. Когда Уилсон вводил его в курс дела, он не стал разводить бюрократическую канитель, в которую постоянно упиралось расследование дела, чем приятно удивил Дженет. Уиттейкер легко согласился на совместную операцию, однако настоял, что руководить проверкой вероятных мест производства взрывных устройств будет он. Уилсон и Портер ответили немедленным согласием. Заметив изумление Дженет, Уилсон дождался, чтобы Уиттейкер занялся инструктажем оперативной группы, и вполголоса объяснил ей: в Вашингтоне считают более важным соблюсти межведомственный протокол, а на местах агенты федеральных служб полагают, что важнее получить конкретный результат.

Дженет привела их к люку, в который провалился ее автомобиль. Оттуда тянуло едким запахом, от которого сразу защипало глаза. Азотная кислота, определила она. Охранники тоже почувствовали странный запах, но уверяли, что на объекте уже многие годы не ведется никакой производственной деятельности. Запаха не было, подтвердила Дженет, задумчиво вглядываясь в черную бездну провала; когда она выбиралась из тоннеля, ничего подобного не наблюдалось.

Уиттейкер поинтересовался назначением тоннеля, и охранники оскорбленно информировали его, что на карте объекта он отсутствует. «Канава» она и есть канава, зря, что ли, ее так называют... Рэнсом выдвинул предложение спуститься в тоннель, однако оно было единодушно отвергнуто ввиду удушающего действия поднимающихся из него паров. Уилсон высказал догадку, что тоннель предусмотрен для экстренного слива химических веществ в случае аварийной ситуации.

Уиттейкер спросил охранников, есть ли у них ключи от зданий. Есть, причем от каждого без исключения, заявили охранники. Уиттейкер молча сверлил их взглядом до тех пор, пока те не поняли, что от них требуется. Преувеличенно громко вздыхая и обмениваясь выразительными взглядами, охранники начали отпирать и снимать увесистые амбарные замки. Уиттейкер разбил группу на пары и отдал распоряжение обойти все здания. Вкратце, но красноречиво рассказал агентам о коварных минах-ловушках и строго-настрого приказал ни в коем случае не входить в те цеха, что покажутся хоть сколько-нибудь подозрительными. Дженет и Рэнсома он оставил при себе.

— А что мы, собственно, ищем? — уже уходя, через плечо полюбопытствовал один из агентов.

— Предполагается, что все помещения пустуют. Если в каком-то из них наткнетесь на следы пребывания людей, немедленно выходите и зовите остальных. И двери поосторожнее открывайте, террористы любят ставить растяжки.

Агенты ФБР переглянулись, а Уилсон, крепко потерев смешно наморщенный нос и ни к кому конкретно не обращаясь, воскликнул:

— Раз Уиттейкер имеет такой богатый опыт, может, он сам двери открывать будет? Шутка.

Уиттейкер добродушно рассмеялся и сказал, что не возражает. Возникшая было напряженность разрядилась, агенты стали расходиться, подтрунивая друг над другом. Парни из БАТО прозрачно намекали агентам ФБР на слабость в коленках, те же заносчиво обещали доказать, что тоже не лыком шиты. К оставшимся у провала Уиттейкеру, Рэнсому и Дженет подошел вспотевший охранник.

— А как насчет электростанции? — спросил он, доставая сигарету и зажигалку.

Прыщи у него точно от курева, почему-то мелькнуло в голове у Дженет, смолит небось одну за другой. Уиттейкер включил портативную рацию и связался с группой Уилсона. Они обходили цех за цехом, но нигде ничего не обнаружили. Везде сплошная пустота.

— Открывай дальше, — устало проговорил Уиттейкер. — Все равно уик-энд уже пропал.

Охранник браво отсалютовал двумя пальцами и трусцой направился через неширокий пустырь к угрюмой громадине энергоблока. Уиттейкер последовал за ним, но на полпути приостановился, переговариваясь по рации с Уилсоном. Дженет и Рэнсом пошли к зданию, по стене которого шла крупная надпись «НИТРОКОРПУС».

— Ну, дают вояки! — восхитился Рэнсом. — Классное названьице придумали. Вот вам бы понравилось работать в цехе, который зове...

Взрыва Дженет не услышала. Мощная волна раскаленного воздуха швырнула ее на дощатый забор погрузочной платформы, тряпичной куклой проволокла по бетонному покрытию и шмякнула о стену здания. Перед глазами у нее все плыло, в ушах стоял несмолкаемый звон, в правом боку болело так, словно ее лягнул необъезженный жеребец. Вокруг дождем сыпались крупные обломки, ударяясь в землю с такой силой, что беспомощно распростертое тело Дженет содрогалось и подпрыгивало. От здания через дорогу с душераздирающим скрежетом отделилась и рухнула стена. Дженет в панике завопила что-то нечленораздельное и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то долго не могла открыть запорошенные глаза, все тело ныло неотвязной тупой болью, невнятные звуки доносились будто через толстое ватное одеяло. Проморгавшись, Дженет увидела разбросанные повсюду куски железобетона, они усеяли даже крыши уцелевших зданий. На месте электростанции корявым пеньком торчал обломок дымовой трубы, под ним грудами искореженного металла валялись останки паровых котлов. Невесть откуда появился хромающий Рэнсом — одежда болтается закопченными лохмотьями, лицо покрыто кровью, струйками стекающей из ушей, ноздрей и уголков губ. Он споткнулся на кучке бетонных осколков, безвольно шатнулся из стороны в сторону и растянулся во весь рост. Дженет, цепенея от ужаса, заметила впившийся ему в затылок металлический прут, похожий на лишенную оперения стрелу.

Над всем комплексом низко повисло облако пыли, дневной свет померк и приобрел пугающе буроватый оттенок. Она поискала взглядом Уиттейкера, однако его нигде поблизости не оказалось. Только сейчас она ощутила, что ноги ей жжет палящим огнем, опустила глаза и всхлипнула. Сквозь разодранные в клочья брюки виднелись две сплошные, от колен до лодыжек, ссадины, покрытые подсыхающей коркой крови, пыли и грязи. Правую голень придавил здоровый кусок балки. Она попробовала пошевелить руками — правая не слушалась. Дженет хотела позвать на помощь, но лишь зашлась в приступе кашля, от которого, казалось, лопнут легкие.

Прошло какое-то время, и она почувствовала, что кто-то пытается сдвинуть балку с придавленной ноги. Агент из наружки Харрис... точно, его зовут Харрис. Он, судя по выражению лица, говорил Дженет какие-то ободряющие слова, но она ничего не слышала. Она показала на свои уши и помотала головой, что было страшной ошибкой. Словно спущенная с цепи собака, острая боль пронзила голову, и перед глазами Дженет поплыла розовая дымка, которую сменила кромешная тьма.

Очнувшись во второй раз, она поняла, что лежит на носилках в машине «Скорой помощи» и что машина стоит без движения. К обеим рукам тянулись трубки капельниц, по телу растекалось приятное, прогоняющее боль тепло. В ногах у нее сидел молодой санитар, быстро и озабоченно говоривший по телефону. Задние дверцы машины были распахнуты, и Дженет, похолодев, увидела на мостовой два застегнутых в черные чехлы тела. Санитар обернулся, посмотрел в ее широко раскрытые глаза и повесил трубку. Обратился к ней, однако сквозь вязкий звон в ушах до Дженет не донеслось ни звука.

— Вы меня слышите? — прочитала она по губам санитара.

Дженет очень осторожно на этот раз качнула головой и беззвучно произнесла губами: «Нет».

— Дышится вам нормально?

Она аккуратно попробовала вздохнуть полной грудью, ребра отозвались несильной пульсирующей болью, но Дженет все же утвердительно кивнула.

— Сколько пальцев показываю?

«Три», — пошевелила она губами и неожиданно для себя громко произнесла вслух:

— Три.

— Вот и отлично, — улыбнулся санитар. — Все жизненно важные органы целы. Зрачки несколько расширены, предполагаю легкое сотрясение мозга. Повреждена пара ребер, думаю, трещины. А вот правое запястье, возможно, сломано. В остальном, по-моему, ничего серьезного. Капельницы снимут болевой шок, вы же постарайтесь успокоиться и расслабиться. Через несколько минут тронемся.

— Что случилось? — хриплым шепотом спросила Дженет.

— Похоже на атомную бомбу, леди. Сейчас там не меньше миллиона копов разбирается.

— А что с... ними? — Она указала глазами на черные чехлы.

— Сами понимаете, мэм. Имен их, правда, не знаю.

За плечом санитара показалось искаженное смятением лицо Фансворта, жуткая застывшая маска. Он заметил обращенный на себя взгляд Дженет и попытался улыбнуться, отчего выражение его лица стало еще страшнее.

— Привет, босс! — едва слышным голосом произнесла она.

— Жива, слава Богу! Ей можно разговаривать? — обратился он к санитару.

— Да, только вот слышит она не очень, — ответил санитар и стал выбираться из машины, освобождая место Фансворту.

— Хоть ты можешь мне сказать, что здесь произошло? — выпалил тот и, не стесняясь, грубо выругался в собственный адрес. — Ты-то сама как? Ранило сильно?

— Летать училась, — решила сострить Дженет, только бы не видеть у него на лице этой кошмарной гримасы боли, скорби и потрясения. — Стояли у какого-то цеха, нитрокорпус, что ли. Потом конец света. А что случилось, не знаю.

— Оперативники говорят — взорвалась электростанция. Один из них стоял в дверях здания неподалеку и видел, как вся эта громадина буквально в одно мгновение просто исчезла под огненным шаром.

— А там кто? — Дженет смотрела мимо Фансворта на улицу.

— Кен Уиттейкер погиб. И совершенно определенно один из охранников, вполне возможно, второй тоже. Рэнсом... в критическом состоянии. Тяжелейшая черепно-мозговая травма. Все наши ребята, находившиеся в момент взрыва внутри зданий, в полном порядке. — Фансворт, словно в нерешительности запнувшись, добавил: — А у нас новость.

— Какая? — спросила Дженет, превозмогая усиливающуюся боль в боку, дышать становилось все труднее и труднее.

— В одном из зданий местные копы нашли Линн Крейс. Она ранена, но жива. Рассказала, что ее захватили и держали здесь двое неизвестных, потом стала нести всякую околесицу. Что-то насчет Вашингтона и водородной бомбы. После чего потеряла сознание. Все это с чужих слов, Дженет, сам я дочь Крейса не видел. Нам с тобой еще предстоит разбираться и разбираться.

— А здесь расследование будет вести БАТО?

— Конечно. Они все просто вне себя из-за Уиттейкера. Его заместитель от возмущения рвет и мечет по поводу того, что Вашингтон утаил свои подозрения насчет подпольного производства бомб в арсенале.

— Сэр, — окликнул Фансворта санитар, — заканчивайте, пожалуйста, нам пора ехать.

Тот кивнул и стал вылезать из машины. Спрыгнув на землю, обернулся и крикнул:

— Быстрее поправляйся, Дженет! А твой Крейс, чтоб его, оказался прав!

«Вы еще не все знаете про Крейса», — подумала она. Санитар захлопнул дверцы и постучал в отделявшее их от водителя окошко. «Интересно, а где Крейс сейчас, — мелькнуло у нее в голове, — остался среди руин или идет по следу изготовителей водородной бомбы?» Дженет не разбиралась во взрывных устройствах, но была уверена: подобное просто невозможно. Однако, если Крейс жив, ему следует сообщить, что полиция нашла его дочь и что ему больше не нужно рыскать по запретной зоне, а следует явиться в ФБР и поделиться имеющейся у него информацией. Машина мягко тронулась, санитар возился с одной из капельниц. На Дженет вдруг накатила неодолимая сонливость. «Первым делом сообщить Крейсу...» — приказала она себе и впала в беспамятство.

* * *

Браун дождался темноты и отправился к круглосуточной закусочной на шоссе за оставленной там машиной. Еще днем он отогнал автоцистерну на стоянку для дальнобойщиков, где оставил ее среди сотни других огромных грузовиков. Чтобы проверить, нет ли за ним слежки, потолкался около часа среди водителей. Потом один из них согласился подвезти его до Дублина близ Рэмси, от которого еще четыре мили он прошел до закусочной пешком. По дороге обратил внимание на снующие взад-вперед по шоссе машины «Скорой помощи» и подумал, что, должно быть, кто-то уже открыл дверь в энергоблок. Его подозрения подтвердились, когда он зашел в закусочную выпить стакан пепси. Там все только и говорили о чудовищном взрыве в арсенале.

Забрав машину, он поехал в Блэксберг, умиротворенно размышляя о том, что все следы их многомесячных трудов на объекте уничтожены. Частички реторт, насосов, генератора и всего остального сейчас летают где-нибудь на околоземной орбите. Да и в тоннель он спустил достаточное количество кислоты, чтобы растворить без остатка и автомобиль охранников, и их тела, и тела любопытных чужаков, сколько бы их там ни было. Девчонку, правда, бросил... А что он мог поделать? Жаль, конечно, но другого выхода у него не было. Ладно, стены у нитрокорпуса крепкие, должны были защитить ее от ударной волны. Теперь он понимал, что глупо было брать ее в заложницы. Вот только пристрелить ее рука не поднялась. «Но Джеред, сучонок поганый, а? Да и ты сам хорош, — попенял себе Браун, — должен был знать, что внучек твой, сексуально озабоченный, станет к ней приставать. Вот Уильям беспомощностью девчонки никогда бы не воспользовался».

Воспоминание о погибшем сыне несколько омрачило его радость от взрыва в арсенале. По радио говорили — погибли два агента БАТО. Из тех, что убили Уильяма. Но двоих мало. Проклятое правительство именем закона убивает женщин и детей, посылает против них снайперов. Давит их танками, сжигает заживо. А потом городит одно вранье на другое, и правосудие его оправдывает. «Эх, Уильям, Уильям, — с горечью думал он, — и чего тебе дома не сиделось... Зачем же ты связался с этими спятившими придурками? Я ведь только и жил надеждой на твое возвращение. А теперь от тебя осталась лишь горстка жирного пепла, рассеянного по пыльной равнине где-то в Техасе». Браун с трудом проглотил подкативший к горлу комок и приказал себе успокоиться. «Помни, что тебе предстоит. Арсенал — только начало. Это подлое правительство скоро убедится: нельзя было убивать твоего сына».

Сейчас Браун собирался выждать сутки, чтобы улеглась шумиха вокруг взрыва в арсенале, а потом в автоцистерне отправиться на восток для осуществления заключительного этапа своего плана. Копам едва ли удастся обнаружить единственную оставшуюся улику его причастности к этому событию. Для этого им пришлось бы обыскать все девятьсот бункеров. Внешне бункер номер 887 ничем от других не отличался — врытое в землю сооружение длиной сто пятьдесят, шириной сорок и высотой двадцать футов от пола до куполообразного потолка. Однако в нем Браун заблаговременно припрятал все, что могло понадобиться после проведения акции в Вашингтоне: деньги, одежду, паспорт, запас продуктов и воды на две недели, даже автомобиль. Если ему удастся благополучно уйти от преследования, он вернется в запретную зону, переждет какое-то время в бункере и исчезнет. Среди сектантов найдется немало сочувствующих, они помогут ему залечь на дно.

В данный же момент необходимо вбить Джереду в голову, чтобы он независимо от того, чем все кончится в Вашингтоне, не высовывался и держал язык за зубами. Он умышленно не говорил внуку, зачем ему нужен водород и как он хочет его использовать. Чего не знаешь, того не разболтаешь. Уже на мосту через Нью-Ривер Браун решил ехать прямо к Джереду. Посмотрим, слышал ли этот бабник несчастный про взрыв в арсенале или все никак не выпутается из юбок очередной шлюхи.

* * *

Крейс вернулся к себе в хижину. В Блэксберге он проехал по Кантон-стрит, где жил Браун Макгаранд, и нашел его дом. Двухэтажный кирпичный особняк средних размеров в респектабельном густонаселенном районе. Позади него отдельно стоящий гараж, участок в пол-акра тщательно ухожен. Подстригающий траву в соседнем дворе старичок равнодушно посмотрел на машину Крейса и отвернулся. По улице сновали прохожие, тут и там тявкали собаки. Повернув за угол, Крейс обнаружил позади домов идущий параллельно Кантон-стрит переулок. Ряды выставленных там мусорных баков обозначали границы между участками. Тихий район, населенный представителями среднего класса. Ничего конкретного об обитателе дома 242 по Кантон-стрит Крейс не узнал. Однако возвращаться к нему не стал, старички вроде того, что он видел, весьма наблюдательны. А ему совершенно ни к чему обращать на себя внимание. К особняку Брауна Макгаранда он наведается сегодня ночью, подбираться придется вот этим переулком. Так, какие могут возникнуть проблемы? Во-первых, собаки. Во-вторых, люди: похоже, здесь живут одни пенсионеры, а им часто не спится. Кроме того, район патрулируется отрядами добровольцев из местных жителей, о чем возвещал установленный на улице огромный щит. Так что неплохо было бы придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. А машину надо будет оставить у той семейной бензозаправки, что он заметил в квартале от Кантон-стрит.

Осмотрев дом Брауна Макгаранда и его окрестности, Крейс решил проехать к трейлеру Джереда. По дороге услышал мощный раскат грома, удивленно взглянул на чистое, без единого облачка небо. Приблизившись к ведущему на участок Джереда проселку, увидел поставленный поперек него патрульный автомобиль дорожной полиции. В просветах между деревьями мелькали синие огоньки еще нескольких проблесковых маячков, и он, не сбавляя скорости, проехал мимо. Так, труп Джереда, значит, уже обнаружен. Тогда самое время вернуться домой, вздремнуть немного и как следует подготовиться к визиту ко второму Макгаранду. Может, он окажется сговорчивее и проживет достаточно долго для того, чтобы успеть выложить все, что знает. Хотя, судя по тому, как бородач не раздумывая хладнокровно принял решение открыть по нему стрельбу, он орешек куда более крепкий, нежели икающий от пива и страха Джеред.

«Ладно, и не таких обламывали, — подумал Крейс. — Только помни, что твоя цель не отомстить, а найти Линн, и этот снайпер гребаный наверняка знает, где ее прячут». Он включил радиоприемник, чтобы послушать сводку погоды, но вместо нее услышал экстренное сообщение, подтвердившее, что гром среди ясного неба бывает только в поговорке.

* * *

Дженет, очнувшуюся еще в машине «Скорой помощи», поместили в двухместную палату окружной больницы. Ребра ей стягивала тугая повязка, бинты белели также на ногах и руках. В ушах по-прежнему звенело, все тело ныло, как после долгих побоев, однако по-настоящему болело только в локтевых сгибах, куда втыкали иглы капельниц. Почти сразу же в палате появился Фансворт в окружении небольшой свиты, среди которой Дженет узнала только его первого заместителя Бена Кинэна, срочно отозванного, как она догадалась, из отпуска, и багроволицего Фостера. Трое остальных были ей не знакомы, но их внешность и манера держаться не оставляли сомнений в том, что они представляют власть федерального уровня. Все они гуськом вошли вслед за Фансвортом и выстроились в изножье ее кровати. Прежде чем босс прикрыл за собой дверь, Дженет успела заметить застывшего возле нее в коридоре вооруженного полицейского в форме. Фансворт присел на краешек пустующей койки, его расстроенное лицо сразу напомнило ей о гибели Кена Уиттейкера и двух охранников. Он представил ей агентов БАТО — двое были лет по тридцати, третий гораздо старше. Дженет осторожно кивнула каждому, но имена их тут же вылетели у нее из головы.

— Как Рэнсом? — нетерпеливо поинтересовалась она.

— Неважно, можно сказать, паршиво. Кусок арматуры пробил голову. Все еще в коме. Молимся, чтобы выкарабкался. Хотя... — Фансворт пожал плечами. — Дженет, ты в состоянии припомнить, что произошло в арсенале?

Она рассказала, как они объехали район расположения бункеров и ничего там не обнаружили, кроме пустых бетонных куполов, заросших высокой травой. О том, как они начали сплошной обход производственных помещений. Обозначила точно место, где находилась в момент взрыва.

— Помню только, что один из охранников пошел открывать энергоблок, но, честно говоря, не обратила на это никакого внимания, — призналась она.

— Мы пытаемся установить тип взрывного устройства, — слегка склонился к ней один из агентов БАТО. — Та девчушка, которую нашли копы, дала на месте происшествия отрывочные и не очень связные показания. Что-то невразумительное насчет водородной бомбы и Вашингтона... Вам это о чем-нибудь говорит?

Дженет осторожно качнула головой, в затылке притаилась коварная боль, которая при неосторожном движении молниеносно давала о себе знать. Второй агент БАТО попросил ее описать взрыв.

— Я же ничего не видела. Удар, полыхнуло жаром, все без единого звука, наверное, меня сразу оглушило. Я и сейчас слышу вас будто сквозь вату.

— В арсенале работает спецгруппа технических экспертов из Вашингтона, специалисты по чрезвычайным ситуациям, связанным с возникновением ядерной опасности. На всякий случай замеряют уровень радиации, хотя, по нашему мнению, возможность атомного взрыва маловероятна.

Дженет терялась в догадках. Ей лично показалось, что это была атомная бомба. Но тогда почему на ней не видно «ядерного загара»? С другой стороны, электростанцию просто смело с лица земли, у нее перед глазами так и стоят оплавленные, искореженные останки паровых котлов, сплющенные цистерны, разметанные по всей площадке.

— Дженет, ты сама видела какие-нибудь следы пребывания посторонних в запретной зоне? — вновь обратился к ней Фансворт.

— Нет, сэр. Хотя... Трубы какие-то валялись у провала. Когда Крейс вытащил меня из тоннеля, их там не было, — вдруг спохватилась она. — А может, в тот момент просто не заметила, я ведь едва на ногах держалась...

— Какой такой Крейс? — насторожился пожилой агент БАТО.

Фостер и Фансворт незаметно обменялись быстрыми взглядами.

— Один из охранников, — без запинки соврал Фансворт. — Они объезжали объект и обнаружили люк с сорванной крышкой... Так что там насчет труб? Ты говоришь, они появились уже после того, как вы выбрались из тоннеля?

— Сэр, утверждать ничего не могу. Просто сегодня обратила на них внимание, но, по-моему, в прошлый раз их там не было.

— Ладно. Как только эксперты закончат работу, мы прочешем место взрыва и всю остальную территорию по-настоящему. Если в цехах бывали посторонние и тем более занимались какой-то деятельностью, следы их пребывания мы обязательно обнаружим — маршруты проникновения в запретную зону, мусор, химические компоненты, оборудование для изготовления взрывных устройств, отходы и все такое прочее.

— Сами понимаете, руководить подобной операцией будет БАТО, — вмешался пожилой агент, словно напоминая Фансворту, к чьей юрисдикции относятся мастерящие бомбы террористы.

— Безусловно, — не оборачиваясь, бросил Фансворт, но на лице его появилось то ли раздраженное, то ли обиженное выражение. — Только вот придется подождать, пока эксперты проверят уровень радиации и дадут добро. Если дадут. — С этими словами он поднялся и обратился к переминающимся с ноги на ногу коллегам: — На сегодня все, ребята. Давайте дадим агенту Картер прийти в себя. Впоследствии с ней, конечно, можно будет побеседовать еще, если у кого возникнут вопросы. Завтра утром наш дознаватель застенографирует ее показания для протокола, копии получат все желающие.

Пожелав ей скорейшего выздоровления, все чинно попятились прочь из палаты. Фансворт остался и плотно прикрыл за ними дверь.

— Что с Крейсом? — вполголоса спросила его Дженет.

— Понятия не имею, — пожал плечами босс. — Фостер примчался как ошпаренный, едва в Вашингтоне узнали о взрыве. Хотя понять его можно: БАТО запугало всех показаниями бедной девчушки о водородной бомбе до потери пульса. В Вашингтоне считают, что она дала их в состоянии шока и просто бредила. Однако эта основная свидетельница все еще без сознания, а рисковать, сама понимаешь, никому неохота.

— И Фостер собирается повесить взрыв на Крейса?

— Пока трудно сказать, но здесь явно что-то затевается. Причем чувствуется тяжелая рука наших приятелей из ЦРУ.

— Я должна сообщить Крейсу, что мы нашли его дочь. — Дженет изо всех сил постаралась произнести это как можно тверже.

— Знаешь, — Фансворт беспокойно оглянулся на дверь, — у Фостера на этот счет несколько иное мнение. Впрочем, дело сейчас не в Крейсе. Столица озабочена тем, что рассказала его дочь о водородной бомбе. В Вашингтоне все с ума посходили.

— Водородная бомба... Это же просто смешно! Да для того, чтобы ее взорвать, нужно для начала иметь атомную бомбу, разве нет?

— В физике я не силен, Дженет. Но только когда девчушка все это рассказывала, ребятам из БАТО было не до смеха, они чуть в штаны не наложили. Значит, все не так просто. Группа столичных экспертов была здесь уже через час. И пока мы не очистили от зевак место происшествия, они успели нагнать страху на местных жителей своими лунными скафандрами и счетчиками Гейгера. Слава Богу, пресса еще ничего не пронюхала.

— Слушайте, босс... Водородная бомба? Да бросьте вы!

— Электростанцию ты видела собственными глазами, Дженет. Огромное прочное здание. Кстати, то же самое подтверждают сделанные до взрыва роскошные фотографии, которые нам дали военные. Теперь от него остался только фундамент. Обломки разлетелись на полмили! Куски паропровода нашли на шоссе, представляешь? Вот и думай, что это была за бомба.

— Но при чем тут Крейс? Он всего лишь искал свою дочь.

— Ответ, надеюсь, даст расследование убийства Джереда Макгаранда. Ребят из БАТО мы пока водим за нос, не говори им про Крейса. Ты их знаешь, они заводятся с полоборота и могут наломать дров. Особенно если узнают, что здесь еще и ЦРУ замешано.

— А у БАТО есть другие версии? Кроме ядерной бомбы?

— Тут у тебя сейчас был один их агент, пожилой такой, молчаливый. Так вот, пока остальные носились как угорелые, он полазил по месту взрыва, все самолично руками пощупал. И когда я спросил его, какое взрывное устройство было установлено в энергоблоке, он сказал одну очень интересную вещь. Бомбой было само здание.

— И что это, по-вашему, значит? — Глаза у Дженет слипались, фея сна неслышно встала в изголовье кровати и ласковым шепотом звала ее с собой.

— Сам не знаю. Фостер требует, чтобы мы с БАТО не путались под ногами, пока (цитирую): «...определенные круги недостижимо выше вашего уровня работают по Крейсу». Ладно, Дженет, отдыхай. И поправляйся скорее!

Он ушел, и Дженет с облегчением закрыла глаза. Фансворт явно потрясен и подавлен гибелью Кена Уиттейкера. Да и у Рэнсома перспективы отнюдь не блестящие. Штаб-квартира БАТО, несомненно, поинтересуется, почему глава местного отделения ФБР привлек к расследованию одного из их сотрудников без согласования с Вашингтоном и что им вообще понадобилось в арсенале. Ушибленные ребра ныли пульсирующей болью, и Дженет осторожно повернулась на бок. Она смутно помнила страшный удар о деревянный забор — доски, судя по всему, оказались чертовски прочными. Хотя врачи говорят, что переломов у нее нет, и утром ее обещают выписать из больницы. При условии, что у нее не разовьется тампонада сердца, какого бы черта это ни значило. Правое запястье опухло, но двигать кистью она могла.

Вся буча поднялась, конечно, из-за Эдвина Крейса. И ему можно только посочувствовать. Он из кожи вон лезет, стараясь найти дочь, а федеральные власти скрывают, что она уже найдена. Дженет вслух обругала осточертевшие игрища грызущихся между собой бюрократов и провалилась в глубокий сон.

* * *

Полицейскую машину Браун заметил слишком поздно. Он уже свернул на проселок, ведущий к трейлеру Джереда. Повинуясь знаку невесть откуда взявшегося копа, остановил автомобиль на обочине и вышел. Связать его с взрывом в арсенале нет никакой возможности, успокаивал он себя. С Джередом тоже, если на то пошло. Здесь должно быть что-то другое.

— Добрый вечер, сэр, — обратился к нему полицейский. — Ваши документы, пожалуйста.

— Минуточку. — Браун полез во внутренний карман за бумажником. — А что случилось?

Коп, не отвечая, изучал его водительское удостоверение. Попросив подождать, направился к своей машине, сказал несколько слов в микрофон рации и вернулся.

— Сержант хочет с вами поговорить, мистер Макгаранд. Будет через минуту, сэр.

Посматривал на него полицейский при этом, как показалось Брауну, скорее смущенно, нежели настороженно или подозрительно. Неужели что-то с Джередом? У него мелькнула страшная догадка: внука застукал муж очередной бабы! Джеред ведь жаловался, что кто-то рыщет вокруг трейлера. К ним вплотную подрулил темный седан, из которого вышли двое в штатском и грузный коп с сержантскими нашивками. Почтительно сняв шляпу, полицейский сообщил Брауну, что обнаружен труп предположительно Джереда Макгаранда, скончавшегося в результате травмы, не совместимой с жизнью. Не находится ли он с Джередом Макгарандом в родственных отношениях? Браун ответил, что приходится ему дедом, фактически единственным близким родственником. Заметно оживившись, сержант поинтересовался, не сможет ли он в качестве такового участвовать в опознании трупа на месте происшествия? Браун, медленно холодея, молча кивнул. Коп опустил глаза, неловко прокашлялся и предупредил, что пострадавший был раздавлен трейлером и процедура опознания может оказаться неприятной и тяжелой. С трудом переводя дыхание, Браун пробормотал, что, раз надо, никуда не денешься. «Раздавлен трейлером, — с недоумением повторил он про себя. — Нет, разъяренный муженек, которому Джеред наставил рога, здесь, видно, ни при чем». Браун обратил внимание, что сержант так и не представил ему двоих штатских. Впрочем, особой нужды в этом не было. Он и так безошибочно определил в них федеральных агентов. ФБР скорее всего, а может, БАТО. Браун изо всех сил старался сохранять на лице бесстрастное выражение, хотя внутри у него все кипело. «Вот они, твои враги, убийцы Уильяма. Стоп, старина, держи себя в руках, они же только и ждут, что ты рассыплешься, узнав о гибели внука».

К трейлеру они почему-то пошли пешком, местные полицейские держались по бокам Брауна, федеральные агенты следовали сзади. Свернули с проселка, и Браун увидел ленточное ограждение, автобус передвижной криминалистической лаборатории, два полицейских автомобиля, еще две машины без опознавательных знаков и катафалк с тонированными стеклами. Здесь же рядом с фургоном телефонной компании стояла машина Джереда. По всему участку, внимательно глядя себе под ноги, бродили эксперты в белых комбинезонах, а возле трейлера, попыхивая сигаретами, лениво переговаривались двое детективов. Двери трейлера были распахнуты настежь, и Браун догадался, что внутри также проводится обыск. Он попытался вспомнить, не хранил ли внук у себя чего-либо, что может связать их с арсеналом. Вряд ли. Даже если найдут запас меди, всегда можно объяснить, что она нужна ему для работы. Он же как-никак монтером в телефонной компании служит. Служил то есть.

Вокруг трейлера полицейские натянули проволоку, на нее была повешена ткань, скрывающая все пространство под его днищем. При их приближении техник включил стоявший сбоку прожектор. А Браун даже не заметил, что уже темнеет. Детективы затоптали окурки, выказывая уважение к его горю. Откуда им знать, что всю свою скорбь Браун уже исчерпал, когда убили Уильяма. Убили такие же, как эти, подумал он, искоса взглянув на федеральных агентов. Но что все-таки им здесь нужно? Неужели в трейлере обнаружились какие-то улики, потребовавшие вмешательства федеральных ведомств? И откуда они? ФБР или БАТО?

Сержант тем временем объяснял, что тело Джереда нашли под трейлером рядом с гидравлическим домкратом. Последний, вероятно, соскочил с опоры, пропорол днище трейлера, и тот всей своей тяжестью обрушился прямо на Джереда. От тяжелого дурного запаха у Брауна стала кружиться голова, один из экспертов пытливо взглянул на него и протянул баночку мази с ментолом фирмы «Вике». Он понял его и запустил в каждую ноздрю по порции мази. Шагнул ближе к трейлеру. Тот был поднят мощным промышленным домкратом, упиравшимся нижним концом в толстую стальную плиту. А рядом лежало буквально расплющенное тело Джереда, неимоверно распухшая голова, лицо почти неузнаваемо.

Браун прижал тыльную сторону ладони к губам, на секунду зажмурился и кивнул. Подкатившая было к горлу тошнота прошла, уступив место горькому чувству утраты. Острая боль, подобной которой он не испытывал с того дня, когда смотрел в программе новостей по телевизору, как эти ублюдки сжигают его сына заживо. «Ты должен жить ненавистью к ним, но только держи себя в руках. Ты должен стать орудием возмездия, и внимание к себе привлекать нельзя».

Браун заставил себя понуро опустить плечи, лицо сморщил в жалкую гримасу.

— Это мой внук Джеред Макгаранд. Ума не приложу, как такое могло случиться, — с трудом проговорил он.

— Мы постараемся выяснить, сэр, — пообещал сержант.

— Шлакоблоки из-под трейлера либо выбили, либо они выкатились сами, — вмешался один из детективов. — У вас есть какие-нибудь соображения?

— Ну как они сами могли выкатиться? — возразил Браун.

— Да, сэр, мы тоже сильно сомневаемся, — согласился сержант. — Возможно, он поддомкратил трейлер, чтобы поправить шлакоблоки...

— А куда вы дели собак? — перебил его Браун, глядя на пустой вольер.

Полицейские посмотрели вокруг себя, потом друг на друга, потом уставились на Брауна.

— И сколько их было, сэр? — спросил сержант. — Видите ли, когда мы прибыли, здесь никаких собак не было.

— У него было три питбуля. Из вольера он их никогда не выпускал. Только когда мы брали псов на охоту.

— А врагов у вашего внука не было, мистер Макгаранд? — поинтересовался один из детективов — судя по выговору, они с сержантом выросли в местных горах.

Разве что тот тип в арсенале. Невиданный чудной комбинезон, абсолютное хладнокровие под огнем, ответной стрельбы открывать не стал, убегал зигзагами... Не иначе, профессионал. Значит, дело тут куда серьезнее, нежели розыск пропавших студентов. Инстинктивно Браун решил пустить копов по ложному следу. Переминаясь с ноги на ногу и разглядывая носки ботинок, он принял сконфуженный вид.

— У моего внука? — Он поднял глаза, обильно слезящиеся от «Викса», что было очень кстати для полноты картины. — Как бы вам сказать... Женщинами уж очень увлекался. Они ему отвечали взаимностью, если понимаете, о чем я говорю. В том числе и замужние. В субботу у нас с ним была назначена встреча, но Джеред ее отменил. Позвонил и сказал, что у него неожиданно изменились планы и вечером его ждет в гости подружка. Муж ее вроде по делам уехал... Сколько раз я его предупреждал!

Полицейские, синхронно кивая, торопливо строчили в своих блокнотах. Речь шла о простых вещах, хорошо им знакомых и понятных. К тому же вырисовывалась вполне достоверная версия, есть за что зацепиться.

— А кто она, случайно, не знаете? — вмешался один из детективов.

— Нет, сэр. Имен Джеред никогда не называл. Думаю, одна из тех, кому он чинил телефон. Внук предпочитал работать без напарников и обычно брал заявки на ремонт в самых отдаленных уголках округа, куда другим тащиться не хотелось.

Один из копов захлопнул блокнот и чуть ли не бегом бросился к патрульной машине, где принялся возбужденно говорить по рации. Клюнули! Браун вновь опустил глаза, боясь выдать свою радость. Однако его не переставала мучить одна неотвязная мысль. Что в таком заурядном по всем статьям деле могло заинтересовать федеральных агентов?

— Сэр, может, пройдете внутрь посмотреть, не пропало ли что-нибудь из вещей? — попросил его второй полицейский.

Обойдя эксперта, который, сидя на корточках, увлеченно соскребал со ступенек крыльца какую-то клейкую субстанцию, они поднялись в трейлер. Здесь все вроде бы оказалось на месте. Браун распахнул дверцы комода и выдвинул ящики тумбочки, обнаружил пропажу револьвера и пистолета Джереда, но копам говорить ничего не стал. Он не был уверен, что внук приобрел оружие законным путем. К тому же он знал, что среди этих придурков из «Черных беретов» бытовала привычка обмениваться пушками. Кто знает, вдруг хранившиеся у Джереда стволы засвечены по какому-нибудь мокрому делу? Осматривая спальню, он вскользь поинтересовался, что это за парочка, которая только смотрит, молчит и ничего не делает?

— Ах, эти-то? Они из местного отделения ФБР, — словоохотливо объяснил полицейский. — Расследуют какое-то мошенничество с оплатой междугородных переговоров. Абоненты как на грех из разных штатов. И поскольку ваш внук работал в телефонной компании, они решили поприсутствовать на предварительном опознании его тела. А по-моему, им просто любопытно понаблюдать, как всякая деревенщина вроде нас работает по убийству.

Только и всего, с облегчением подумал Браун. Никакого отношения к взрыву в арсенале. Они продолжали осматривать трейлер, и его не покидало странное ощущение от того, что они вот так вольготно расхаживают над трупом Джереда. Копы поинтересовались и его собственной личностью, записали адрес. Сообщили, что в связи с весьма подозрительными обстоятельствами гибели внука придется произвести вскрытие, после чего он сможет получить его тело. Если, конечно, собирается хоронить его сам. После этого Брауну сказали, что он свободен. К своей машине он возвращался без полицейского эскорта, но был уверен, что оба агента ФБР смотрят ему в спину.

Браун поехал в Блэксберг, все время поглядывая в зеркало заднего вида. После того как он поставил автоцистерну на стоянку, пошел отсчет времени. Первоначально он планировал отправиться в путь сегодня же ночью, однако теперь придется прежде удостовериться, что за ним не установлена слежка. Хотя, судя по разговору с копом в трейлере Джереда, его ни в чем не подозревают. Во всяком случае, в причастности к взрыву в арсенале. Он предвкушал, как будет смотреть «Новости» по телевизору — ему не терпелось увидеть, что может сотворить водород с таким железобетонным сооружением, как электростанция. Тогда можно будет прикинуть, что произойдет с неким административным зданием в Вашингтоне. Хотя особых сомнений у него по этому поводу не было. От такого здания — сплошное стекло и немножко стали — камня на камне не останется.

* * *

В половине одиннадцатого Крейс в фургоне телефонной компании въехал на Кантон-стрит и за квартал от дома Брауна Макгаранда свернул в переулок. Час назад он был у трейлера Джереда. Как он и надеялся, полицейские уже убрались восвояси, а собаки еще не вернулись. Единственным, что напоминало о визите полиции, были хорошо видные даже в сумерках трепещущие на ветерке желтые ленты ограждения. Копы отбуксировали машину Джереда, однако его служебный фургон телефонной компании стоял на прежнем месте. Ключи от него лежали в кармане у Крейса. Он решил воспользоваться фургоном, поскольку лучшей маскировки для поездки к Брауну Макгаранду придумать было трудно. Опасаясь попасть в засаду, Крейс наблюдал за трейлером из укрытия около пятнадцати минут, затем, убедившись, что все чисто, переложил в пластиковый мешок свое снаряжение, радиотелефон, пистолет Джереда и пейджер Дженет. Мешок погрузил в фургон, а свою машину отогнал и спрятал в полумиле от ведущего к трейлеру проселка за какой-то заброшенной хибарой.

Крейс был одет в темно-синий комбинезон, рядом с ним на пассажирском сиденье лежал белый пластиковый шлем телефонной компании. К нагрудному карману комбинезона он пришпилил ламинированное служебное удостоверение с фотографией Джереда, хотя сходства между ними не было никакого. Для обывателя, конечно, сойдет, а вот копа такой туфтой не проведешь. Значит, надо будет тщательно подобрать подходящее место для парковки. Кабина фургона вся провоняла застоявшимся табачным дымом, переднее сиденье завалено обертками от сандвичей, техническими брошюрами, бланками заявок на ремонт и пустыми банками из-под прохладительных напитков. В кузове царил тот же хаос: там вперемешку валялись проволочные корзины, запчасти и детали, мотки телефонного провода, вскрытые картонки, пара красных конусов аварийной сигнализации, инструменты.

Пистолет Джереда он уложил в карман на спинке водительского сиденья. Патроны к нему он так и не достал. Да это не столь уж и важно. Иногда незаряженное оружие даже лучше заряженного. Глядя в расширенный зрачок ствола сорок пятого калибра, люди не склонны гадать, сколько в обойме патронов. Крейс остановил фургон у первого же столба телефонной линии и выключил фары.

* * *

Браун Макгаранд был почти готов к отъезду. Он договорился с местным похоронным бюро, что после вскрытия они заберут останки Джереда и организуют кремацию. Затем позвонил детективу, который на прощание вручил ему свою визитную карточку, и оставил на автоответчике сообщение, в котором объяснял, что должен на пару дней отлучиться из города. Направляется он в Гринсборо, штат Северная Каролина, чтобы лично передать скорбную весть младшему брату Джереда. Поскольку тот несколько отстает в умственном развитии, сделать это нужно очень деликатно и осторожно. Вернуться он планирует в среду. Вот так, довольно хмыкнул Браун, повесив трубку. Он отнюдь не согласовывает с ними свои действия, но информирует о них полицию. Вежливо и сдержанно, как и положено законопослушному гражданину, пытающемуся помочь следствию. Ему же это даст резерв времени на тот случай, если у копов возникнут вопросы и они захотят побеседовать с ним еще раз.

Он выключил в доме свет и запер все двери. Поначалу хотел его сжечь, но потом передумал. В доме не было ничего, что могло бы рассказать о тайной стороне его жизни. Браун остановился на пороге кухни, погрузившись в воспоминания. Его дом. Здесь он прожил более тридцати лет, из них двадцать четыре с Холли, пока ее не убил рак. Дверь напротив ведет из гостиной в комнату Уильяма, где со дня его гибели в Техасе ничего не менялось. Рядом комната Джереда и Кении. Пока подрастал сын, Браун тоже не стоял на месте: из рядового инженера вырос до главного химика завода в Рэмси. Жизнь его протекала так, как он ее себе спланировал. Упорный труд, примерное поведение в семье, репутация доброго прихожанина в церковной общине и образцовая жена помогли ему стать вторым лицом в руководстве крупного предприятия. А потом все вдруг стало разваливаться на глазах. Беременность подружки Уильяма и их скоропалительный вынужденный брак, болезнь Холли... И самый тяжелый удар, когда правительство совершенно неожиданно закрыло завод. Холли тоже работала там в течение семи лет на производстве ртути. Браун был убежден, что именно этим и было вызвано ее заболевание. От рака скончались три ее товарки, работавшие с Холли в одном цехе, но правительственные эксперты в один голос заявляли, что никакой связи тут нет. А когда завод закрылся, правительство и вовсе отказалось обсуждать эту проблему. Более того, оно украло у него часть пенсии, а чтобы унизить еще сильнее, поручило Брауну руководить ликвидацией предприятия.

По Холли он тосковал так же сильно, как и по Уильяму. Его жена была молчаливой волевой женщиной, никогда ни на что не жаловалась. Даже в ту пору, когда рак уже начал пожирать ее плоть. Узнав, что Бог забирает Холли к себе, он утешал себя тем, что у него останутся сын и внуки. Но потом в доме не стало и Уильяма. И всегда за всеми его бедами стояло правительство. Бесчувственное, бессовестное, упивающееся своей властью над судьбами людей, которых оно без оглядки давило на своем пути, как никчемных букашек. Когда-то он возмущался тем, что натворили эти безумцы в Оклахоме, но теперь жажда мести была ему близка и понятна. Да грядет возмездие по воле Божьей!

Горестно вздохнув, Браун вышел через заднюю дверь и запер ее, понимая, что может больше никогда не увидеть родного дома. А начиналось все так прекрасно... И все пошло прахом. Холли нет, Уильяма нет, Джереда нет, завода нет, а Кенни... Кенни-то, можно сказать, никогда по-настоящему и не было. Чернорабочий и одновременно пациент государственной психушки в Гринсборо, он прозябает на иждивении правительства. Конечно, можно было бы съездить туда и сообщить ему о гибели старшего брата, но у Кении это вызвало бы столько же эмоций, как если бы ему сказали, что на улице накрапывает дождь.

Он прошел в гараж к своему пикапу, в который уже загрузил все необходимое для операции в Вашингтоне. Сел в машину, завел двигатель и выехал на улицу. Жизнь его подходит к концу, надо позаботиться о ее достойном завершении — уничтожить ублюдков, погубивших его сына.

* * *

Услышав звук запускаемого мотора, Крейс, притаившийся в двадцати футах от гаража Брауна Макгаранда, метнулся к своему фургону. Резко рванул с места, сшиб два мусорных бака и пулей вылетел на Кантон-стрит. Через три квартала его остановил красный сигнал светофора. Пикапа Макгаранда нигде не было, и он забеспокоился, что тот сумел от него оторваться. Примерно в полумиле впереди него мелькали сполохи фар автомобилей, и он вспомнил: там находится выезд на шоссе. На перекрестке его также встретил красный свет. И слава Богу — в левом ряду, мигая указателем поворота, стояла машина Брауна. Кузов пикапа был закрыт тентом, значит, можно смело предположить, что Макгаранд не за продуктами в соседнюю лавочку собрался. Крейс резко затормозил, пропуская между ним и собой несколько машин, однако сделать левый поворот все-таки успел. Они проехали восемь миль, затем Макгаранд свернул на подъездную дорожку к круглосуточной закусочной.

Такого осложнения Крейс не ожидал. Что делать? Следовать за пикапом? Или бросить его, вернуться в арсенал и возобновить поиски Линн? Нет, это бессмысленно, после взрыва запретная зона наверняка полностью контролируется копами. В телевизионных «Новостях» показывали сюжет, снятый с самолета или вертолета. Усыпанный обломками фундамент электростанции, полуразрушенные здания вокруг нее. Взрывное устройство было мощным, взглядом знатока определил он, необыкновенно мощным. Он гнал прочь мысли о том, что Линн могла пострадать от взрыва. Здания эти он осматривал, успокаивал себя Крейс, все они были заперты, никаких признаков того, что в них недавно входили.

Куда же все-таки направляется наш Макгаранд? Может, вернуться к его дому и поджидать там? Крейс чуть не прозевал тот момент, когда пикап повернул на облюбованную дальнобойщиками стоянку. Газанул, чудом проскочил между двумя огромными трейлерами и едва не врезался в задний бампер машины Макгаранда. Затормозил под протестующий визг покрышек, наблюдая, как тот медленно лавирует между десятками грузовиков, без всякого порядка застывших в задымленной ночной мгле. Однако уже через несколько секунд водители позади Крейса стали поторапливать его вспышками фар дальнего света, а самые нетерпеливые — отрывистым рявканьем клаксонов. Он включил передачу и подъехал к почти безлюдной сейчас автозаправочной станции. Здесь он остановил машину, выключил фары и чуть ли не бегом заторопился к закусочной, обгоняя идущих туда же водителей с серыми усталыми лицами и уворачиваясь от заезжающих на стоянку машин. Площадку перед заведением ярко освещал резкий свет установленных на столбах прожекторов, в котором плавали слоистые клубы выхлопа дизельных двигателей. Крейс вертел головой в разные стороны, но пикап исчез. Неужели Макгаранд засек слежку и сумел от него улизнуть? Вряд ли... Из закусочной выходили дальнобойщики с термосами, наполненными бурдой, которую в этой тошниловке выдавали за кофе, и пакетами с безвкусной, убийственной для желудков едой. Около будок телефонов-автоматов слонялись три девицы — совсем пацанки, в обрезанных по самое некуда шортах и ничего не скрывающих эластичных топиках. Профессионально наметанными взглядами они сортировали снующих вокруг них водителей, выискивая потенциальных клиентов. Жертвы СПИДа за работой, без всякого сочувствия подумал Крейс. Но где же чертов пикап? Не успел он встревожиться по-настоящему, как пикап с погашенными фарами прополз мимо аляповато раскрашенного грузовика, за которым притаился Крейс. Он успел присесть на корточки, всматриваясь через опущенное стекло в кабину водителя. Точно, тот самый снайпер, что палил по нему с порога электростанции. Которой больше не существует. Благодаря этому бородачу? Неужели он с Джередом мастерил в арсенале бомбы? Какая ирония — подпольное производство взрывных устройств на государственном предприятии по производству боеприпасов! В свое время он пытался убедить Картер, что Беллхаузер и Фостер придумали эту легенду для прикрытия своих истинных целей, но, возможно, он ошибался.

Пока Макгаранд аккуратно разворачивал машину и подавал задним ходом чуть ли не вплотную к входу в закусочную, Крейс проскользнул за угол здания и оттуда наблюдал, как бородач уверенно вошел в шумный прокуренный зал, небрежно покачивая пустым термосом. Крейс поспешил к фургону телефонной компании, повернул ключ в замке зажигания и проверил уровень бензина. Полбака. Он достал кредитную карточку Джереда, сунул ее в щель автомата и долил бак доверху, не забывая посматривать на дверь закусочной. Повесив шланг на место, вырулил на площадку и, чтобы Макгаранд, не дай Бог, не узнал знакомую машину, поставил фургон за одиноко стоявшим в стороне грузовиком техпомощи. Отсюда ему будет виден вход в закусочную, а вот бородач заметить его не сможет. Теперь оставалось только ждать.

* * *

Дженет проснулась в одиннадцать часов вечера и некоторое время водила глазами по сторонам, пытаясь сообразить, где находится и как сюда попала. В палате стоял полумрак, больница за ее стенами затихла, только где-то за дверью вполголоса переговаривались медсестры. Она осторожно присела в кровати. Во всем теле еще ощущалась ноющая тяжесть, но голова была свежей и ясной, отек на запястье немного спал, грудь при вдохе почти не болела. Стараясь не делать резких движений, она повернулась на бок, дотянулась до телефона и набрала номер отделения ФБР в Роаноке. Никого из секретарей там уже, конечно, не было, трубку поднял один из агентов отдела по борьбе с мошенничествами. Он сказал ей, что в связи с взрывом в арсенале весь оперативный состав все еще остается на рабочих местах. К тому же штаб-квартиры ФБР и БАТО засыпают их из Вашингтона миллионами вопросов, требуя немедленных ответов. Работать очень нелегко еще и потому, что все потрясены гибелью Кена Уиттейкера. Дженет призналась агенту, что хочет сбежать от эскулапов, и попросила, чтобы кто-нибудь из коллег нашел возможность подъехать и забрать ее из больницы в Блэксберге.

Через полтора часа она уже входила в приемную Фансворта. Дверь в его кабинет была закрыта, но в комнате для совещаний сидела группа агентов во главе с Беном Кинэном, правой рукой резидента. Длинный стол был завален бумагами, картами, схемами и диаграммами, фотографиями, пластиковыми стаканчиками из-под кофе. При появлении Дженет все разом смолкли, и только сейчас она осознала, как ужасно, должно быть, выглядит.

— Дженет, а ты какого черта здесь делаешь? — спросил Кинэн, добродушным тоном смягчая резкость вопроса. Кинэн славился умением обращаться с людьми, за что его в конторе просто обожали.

— Устала в потолок пялиться, — ответила она, осторожно устраиваясь в кресле, с которого предварительно сбросила ворох бумаг. — Поскольку находилась на месте взрыва, подумала, что смогу чем-нибудь помочь.

Дверь в кабинет Фансворта распахнулась, и на пороге появился он сам в сопровождении багроволицего помощника Марченда. Увидев Дженет, оба остановились как вкопанные. Фансворт выглядел так, словно не спал уже с месяц: обычно безупречный костюм был невероятно измят и покрыт многочисленными пятнами неизвестного происхождения. Фостер с бесстрастным лицом старательно избегал встречаться взглядом с обернувшимися к ним агентами.

— Рэнсом... — проговорил Фансворт, голос его осекся. — Умер час назад. Не приходя в сознание.

Фостер, так и не поднимая глаз от пола, заявил, что ему нужно сделать несколько телефонных звонков, и прошел в кабинет Кинэна, плотно закрыв за собой дверь. В комнате воцарилось мрачное молчание. Потом Фансворт, тряхнув головой и будто только сейчас заметив Дженет, поинтересовался, как она себя чувствует, и, не дожидаясь ответа, пригласил к себе в кабинет. Там он прежде всего предложил ей кофе. Головой Дженет приветствовала эту идею, однако желудок решительно и бурно ее отверг. Теперь она начинала осознавать, что напрасно поторопилась сбежать из больницы. Покряхтывая, она присела на краешек кресла. Фансворт тем временем цедил из термоса в огромную кружку темную жидкость, более всего похожую на отработанное моторное масло. В ноздри ударил кислый запах перестоявшего кофе. Резидент надорвал бумажный пакетик с сахарным песком и высыпал его в кружку, тот остался плавать на поверхности противного даже на вид черно-бурого питья. Фансворт тяжело опустился в свое кресло.

— За пять лет, что я здесь резидентом, не потеряли ни одного агента, — сокрушенно произнес он. — А вот сегодня... Хотя формально Кен не наш, а душа болит. Отличный был парень. Ты с его женой знакома?

Дженет молча покачала головой.

— Она просто убита, только и повторяет: «Не дотянул, чуть-чуть не дотянул». Кену-то, понимаешь, до пенсии всего ничего оставалось. Кошмар! А теперь еще и Рэнсом...

— И два охранника, совсем мальчишки, — тяжело вздохнула Дженет. — Это я виновата. Какого черта меня дернуло туда ехать...

— Тут ты не права, Дженет, — перебил ее босс. — Решение ты приняла верное, там явно что-то затевалось. Вот только зря ты в арсенал одна отправилась.

— Кто же знал... А как дочь Крейса?

— Жива. Состояние, правда, нестабильное, то очнется ненадолго, то опять теряет сознание. Ушибленная травма головы.

— Понятно! А ребята из БАТО нашли что-нибудь?

— Ничего особенного. — Фансворт провел ладонью по седеющим волосам. — Вызвали свою спецгруппу. Хотя жертв не так уж и много, взрыв был мощнейший. Так что они посчитали необходимым присвоить ему общенациональную категорию.

— А что за спецгруппа? — В животе у Дженет громко забурчало, она вспомнила, что давно не ела.

— В нее входят химики, криминалисты, дознаватели, эксперты по происхождению пожаров и последствиям взрывов, у них есть натасканные на горючие и взрывчатые вещества собаки, мобильные лаборатории, спецмашины и прочее оборудование.

— А какие-нибудь радиоактивные вещества обнаружены?

— Только радон. И хотя по мощности взрыв был под стать ядерному, никакого подтверждения этому найти пока не удалось.

— И что дальше? — Вопрос прозвучал несколько дерзко, однако Фансворт был слишком утомлен, чтобы это заметить.

— Продолжают работать. Точно установлено, что взрыв произошел в здании электростанции. Однако тип взрывчатого вещества определить пока не могут. Собранные в развалинах вещественные доказательства вполне могут оказаться частью установленного там оборудования. Обломки паропровода, детали турбин, каких-то других машин. А вот от охранника, который открыл дверь электростанции, даже клочка одежды не осталось.

Дженет заерзала в кресле и едва слышно простонала сквозь стиснутые зубы.

— Тебе нехорошо? — встревожился Фансворт. — Может, воды выпьешь?

Она кивнула и призналась, что не прочь чего-нибудь пожевать. Фансворт вышел из кабинета и вернулся с бумажным стаканом воды и заветренным пончиком.

— Наши люди в костюмах химзащиты спустились в тоннель и нашли там кое-что интересное. В том числе следы от крупнокалиберных пуль. Тебе это ни о чем не говорит?

— В меня никто не стрелял. — От мгновенно проглоченного пончика ей стало лучше, и Дженет отхлебнула ледяной воды.

— Анализ пробы воздуха из тоннеля показал следы паров азотной кислоты. Попала она туда скорее всего из цистерны, стоявшей позади электростанции, хотя сейчас там сам черт ногу сломит, все сплющено в лепешку.

— Машину нашли?

— Нет. — На губах Фансворта мелькнула усмешка. — Ребята говорят, что тоннель ведет в целую систему подземных пещер. Они вызвали одного вояку, который служил военпредом от армии на заводе Рэмси, когда им управляла гражданская компания. Он подтвердил, что все называли тоннель «канавой». В нее сбрасывали химические вещества, когда реакция выходила из-под контроля и возникала угроза взрыва. А куда потом из «канавы» девалась вся эта дрянь, никто не знает.

— Чудненько, — пробормотала Дженет. — А что там с нашим Крейсом?

— Ага, вот это уже интереснее. — Фансворт тщетно пытался размешать сахар в кружке с кофе. — Во-первых, его нигде не могут найти. Ни мы, ни местные копы. Не знаю, запросили ли Беллхаузер с Фостером дополнительную помощь из ЦРУ. Думаю, после гибели Рэнсома им едва ли пойдут навстречу.

— Может, он был в арсенале в момент взрыва? — предположила Дженет.

— Ребята из отдела Уилсона опросили соседей Крейса, если их так можно назвать. Живут за милю от его дома. Дружная такая семейка местных горцев. Как полагается, не очень разговорчивые, когда имеют дело с властями. Кто-то из них обмолвился, что видел Крейса живым и здоровым сегодня ближе к вечеру. То есть уже после взрыва. Но больше ничего вытянуть не удалось.

— Крейса подозревают в убийстве Джереда Макгаранда?

— И да и нет. Помнишь, Рэнсом говорил тебе, что они установили «жучки» в машине Крейса? И как тот нашел и снял все, кроме одного? Того самого, что Рэнсом потом обнаружил у Джереда Макгаранда?

Дженет кивнула и поспешно глотнула воды, пытаясь унять подступающую к горлу тошноту: проглоченный практически не разжеванным пончик явно просился наружу. И снова стало больно дышать.

— Этот факт, как и всю остальную информацию, связанную с Крейсом, мы местной полиции сообщать не стали. Ознакомившись с донесением Рэнсома, я направил на место происшествия пару наших агентов. Копам они сказали, что гибель Джереда Макгаранда гипотетически может быть связана с расследуемым нами делом о мошенничестве в телефонной компании. Понимаешь, наших парней я тоже не стал посвящать во все подробности относительно Крейса. Просто распорядился, чтобы они разузнали, какими сведениями располагает полиция, и доложили мне.

— И что?

— Копы однозначно квалифицируют этот случай как убийство. Пропали бумажник и ключи Джереда Макгаранда. Есть следы манипуляций с его телефоном, хотя это, кстати, ни о чем не говорит, поскольку он сам был монтером. На ступеньках крыльца обнаружена неизвестная субстанция, которая очень заинтересовала их экспертов. Еще и потому, что остатки ее найдены также и на трупе, который непонятно зачем поливали из шланга. Однако еще важнее то, что удалось раскопать нам...

— Фостер все еще старается пристегнуть Крейса к своей версии о террористическом заговоре?

Фансворт кивнул и склонился поближе.

— Информация совершенно закрытая, на данный момент во всяком случае. Тебе говорю только потому, что вы с ним знакомы, пусть и шапочно. Мы намертво привязали Крейса к арсеналу и Джереду Макгаранду. Ты не поверишь, но у Фостера, похоже, есть источник в спецгруппе БАТО. В запретной зоне они нашли следы парковки автомобилей около ворот на узкоколейке, там же — электронный датчик, а сами ворота оказались незапертыми, как было положено. Более того, взяли соскобы почвы с протекторов машины Джереда Макгаранда, и они оказались идентичными пробам с места парковки у ворот.

— Так быстро? — удивилась Дженет.

— Я же тебе говорил, у них мобильная лаборатория.

— Все-таки я не понимаю... Это Джеред, что ли, мастерил там бомбы?

— Джеред постоянно бывал в арсенале. Зачем, мы пока не знаем. Однако на основании твоих показаний Фостер пришел к выводу, что Крейс случайно наткнулся в арсенале на Джереда и проводил его до дома, чтобы задать ему, скажем так, несколько вопросов относительно своей дочери. Произошло это, по нашим прикидкам, в пятницу ночью. В результате Джеред погиб, а Крейс вернулся в арсенал, где вытащил тебя из тоннеля. Спрашивается, зачем он вернулся? Вероятно, Джеред ему все же что-то рассказал. Затем, когда мы отправляемся в арсенал, чтобы выяснить, какого черта там творится, нас ждет здоровенная бомба. Предназначенная, возможно, для тебя...

— Или для Крейса, — вставила Дженет.

— Ладно, может, и для Крейса... И кого же мы там находим? Дочь Крейса, которая твердит о водородной бомбе и Вашингтоне.

— Но...

— Погоди, не перебивай. Сегодня на месте убийства объявился дед Джереда. Некто Браун Макгаранд. И вот что было дальше: он опознает тело и сообщает, что Джеред, несмотря на его предупреждения и уговоры, вовсю забавлялся с замужними дамочками, после чего отбывает. Позднее он извещает копов, что уезжает из города, чтобы передать, по его словам, печальную весть своему второму внуку, младшему брату Джереда, проживающему в Гринсборо. Копы пытаются связаться с ним, даже приходят к нему домой, но его уже и след простыл. Тогда они просят полицию штата принять меры к розыску Брауна Макгаранда по пути следования и удостовериться, что тот действительно направляется в Гринсборо. И тут выясняется: начальник следственного отдела из управления шерифа отлично знает этого Брауна, и, судя по всему, именно Браун Макгаранд являет собой вторую половину террористической группировки.

— Дед Джереда?

— Оказывается, вся его жизнь и карьера были связаны с компанией, управлявшей заводом в Рэмси, — он работал там главным химиком.

— Господи Боже мой!

— Ты ведь знаешь Майка Хэнсона, нашего специалиста по поджогам и взрывным устройствам? Вот его я и послал на место убийства. По возвращении он решил на всякий случай проверить, не проходит ли фамилия Макгаранд по нашим делам. В базе данных ФБР зарегистрировано несколько Макгарандов, но из нашей округи там есть лишь один. Некто Уильям Макгаранд, проживавший в свое время в Блэксберге, штат Виргиния. За ним числится длинный список мелких правонарушений, кроме того, установлены его связи с антиправительственной полувоенной группировкой «Черные береты». Базируется она в основном в Блюфилде — это в горных районах к западу отсюда. Проповедует превосходство арийской расы, а на практике ее члены гонят самогонку, выращивают марихуану и постреливают в налоговых полицейских, теперь это агенты БАТО. Кстати, Джеред Макгаранд, по нашим данным, тоже принадлежал к «Черным беретам». Но это не самое главное.

— Подождите, по-моему, я уже сама догадалась. Уильям — родственник Брауна Макгаранда.

— Да, его единственный сын. Точнее, был. Дело в том, что его убили во время полицейского рейда против одной из закрытых сект где-то в Техасе. Ну, ты знаешь, наркотики, нарушения общественного порядка, убийства на религиозной почве, вооруженное сопротивление властям... Уильям был единственным сыном Брауна, а Джеред был сыном Уильяма. После того как жена Уильяма сбежала от него с каким-то типом, Уильям бросил своих детей, Джереда и его брата, на попечение деда.

— Так вот оно что! Но если существует связь с инцидентом в Техасе, значит, версия о террористической группировке была не просто прикрытием...

— Не знаю, Дженет, не знаю... Лично мне сдается, что это все-таки легенда, которая случайно оказалась правдой. Но теперь на нас повисли взрыв, гибель агента БАТО, оперативника ЦРУ и двух гражданских. А сейчас вот еще и Джереда Макгаранда.

— И что же теперь будет?

— Дело на контроле у директора ФБР. И поскольку к нему причастны министерство юстиции и Эдвин Крейс, директор приказал уйти в глухую защиту. Не забывай, что трения между министерством юстиции и ФБР в последние четыре года только усилились. Так что все совершенно секретно, предприняты чрезвычайные меры против утечки информации.

— Он помнит, что случилось с Крейсом?

— Еще как! А теперь Крейс исчез. Фостер утверждает, что он охотится за Брауном Макгарандом в надежде найти свою дочь.

— И он прав! Ведь Крейс до сих пор не знает, что она спасена!

— Помнится, ты говорила, что оставила Крейсу свой пейджер?

— Оставила, а что? — удивленно взглянула на босса Дженет.

— Звони! Названивай, пока не ответит. Во-первых, нам необходимо знать, где он и что делает. Но еще важнее, чтобы ты передала ему одно сообщение. Учти, оно подготовлено в министерстве юстиции на самом высоком уровне. Мне лично их задумка не по душе, но нас никто не спрашивает. Это понятно, надеюсь? Так вот, тебе приказано сообщить Крейсу, что его дочь действительно держали заложницей в арсенале и что она погибла в результате взрыва. Во-вторых, ты скажешь ему, что похитил ее этот самый Браун Макгаранд, который и повинен в ее гибели. И продиктуешь приметы его автомобиля.

— Помилуй Бог! — ошеломленно прошептала Дженет. — Вы хоть понимаете, что говорите?

— Слушай, Дженет, а ты сама понимаешь, что будет, если мы упустим маньяка, который везет в Вашингтон водородную бомбу? Звучит невероятно, согласен, но рисковать мы не имеем права, даже если здесь всего один шанс на десять миллионов. И Фостер убежден, что после такого сообщения Крейс этого Макгаранда из-под земли достанет.

— Но мне казалось, мы хотим связать Макгарандов с антиправительственными группировками, устроить громкий судебный процесс... Разве не так?

— Министерства юстиции и финансов, видимо, договорились, что БАТО обнародует официальную версию случившегося. Взрыв произошел случайно, в результате многолетнего скопления газов в одном из зданий производственного комплекса. И точка. Общественность и средства массовой информации сразу теряют к инциденту всякий интерес. Неофициально расследование, конечно, будет продолжено.

— И все из-за того, что в деле фигурирует водород?

— Именно. Этот факт в официальном Вашингтоне вызвал настоящую панику. Особенно после того, как БАТО вынуждено было признать, что не может определить тип взрывчатого вещества. Министерство юстиции среагировало немедленно и без всяких премудростей. Найти и нейтрализовать этого психа любой ценой. Не отвлекаться на расследование и подготовку дела для передачи в суд. Для ФБР и БАТО сейчас главное спасти столицу. А мы единственные, если не считать ЦРУ, кто знает о существовании Крейса.

— Профессионального убийцы, которому хотят выдать лицензию на отстрел.

— Да и Бог с ним, Дженет! Он давно уже не наш сотрудник. И лицензию, как ты говоришь, на отстрел ему выдает департамент юстиции. Официально наш директор не знает о Крейсе. Поэтому и согласился на такое. Если допустить, что у Макгаранда на самом деле есть бомба, то, когда Крейс его выследит и примет, так сказать, свои меры, самая неотложная проблема Вашингтона будет решена. Ну а если потом дела примут скверный оборот, директор всегда может заявить, что Крейс к нам не имеет никакого отношения.

— А имеет отношение к министерству юстиции, — искренне восхитилась Дженет изощренной изобретательностью бюрократов в их межведомственных интригах. — Однако должна предупредить: когда Крейс обнаружит, что его обманули, вы персонально займете первое место в списке его будущих жертв.

— Не страшно, об этом другие позаботятся. Беллхаузер сообщила Фостеру, что министерство юстиции договорилось на этот счет с ЦРУ, которое знает Крейса лучше, чем кто бы то ни было. Пока мы все охотимся за террористами, ЦРУ будет охотиться за Крейсом.

Фансворт сделал паузу, чтобы Дженет смогла осознать всю важность сказанного. «Господи, — подумала она, — а ведь Крейс здорово вляпался: теперь эта компания, используя взрыв в качестве приманки, будет вертеть им как хочет».

— К слову сказать, информация для Крейса не так уж далека от истины, — продолжал Фансворт. — Врачи считают, что шансов выжить у девушки практически нет.

— Тогда вдвойне жестоко говорить Крейсу, будто она уже умерла, — упрямо проговорила Дженет.

— Может быть. Однако сейчас самая насущная задача — не допустить нового взрыва. Электростанцию ты сама видела. Сплошной железобетон и никаких окон. И она просто испарилась. Теперь представь себе какое-нибудь административное здание в Вашингтоне. Тебе это будет нетрудно, ты была на объекте во время взрыва. Кен Уиттейкер тоже.

Очередное возражение было уже готово сорваться с ее губ, но когда Фансворт упомянул Кена, Дженет запнулась. Клан Макгарандов обагрил руки кровью и собирался проливать ее и дальше. Браун потерял сына в Техасе. Его сын и внук принадлежали к известной властям полувоенной организации в Западной Виргинии. Браун и Джеред, судя по всему, похитили дочь Крейса, и только один Бог знает, что они сотворили с двумя ее приятелями. Дочь Крейса говорит об угрозе Вашингтону. Но от кого именно она исходит? Когда они собираются ее осуществить?

— Вот что я тебе скажу. Дай-ка номер твоего пейджера мне, — предложил Фансворт. — А сама отправляйся домой. Как только доберешься, я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из наших ребят передал Крейсу просьбу перезвонить тебе. А его звонок переведем на твой домашний номер.

Дженет упорно смотрела в пол. Вся эта затея ей очень не нравилась, уж очень здесь попахивало пресловутой «оперативной необходимостью», на которую обычно списывают всякие неблаговидные поступки.

— Знаю, тебе это не по душе, Дженет. — Фансворт ласково положил ей руку на плечо. — Но Крейс знает только твой голос.

Она молча кивнула, пытаясь сообразить, как ей выпутаться из этой истории, но ничего стоящего в голову не приходило, мысли путались, на нее снова навалилась усталость. Единственная надежда на то, что Крейс давно выкинул ее пейджер в Нью-Ривер. Фансворт вызвал одного из агентов и попросил его доставить Дженет домой.

* * *

Через полчаса Крейс заметил выходящего из закусочной Макгаранда. Тот сел в свою машину, развернулся и пересек площадку, направляясь к мотелю «Бест Вестерн». Пока Крейс заводил двигатель фургона, Макгаранд уже припарковал пикап на самом краю стоянки перед мотелем. Выйдя из автомобиля, он некоторое время постоял, внимательно рассматривая окрестности, и пошел... обратно к входу в закусочную! На полпути он свернул за угол здания и быстрым шагом решительно направился к расположенной позади него стоянке грузовиков.

Крейс торопливо запер фургон и собрался последовать за Макгарандом. Однако в этот момент дверцы раскрашенного грузовика распахнулись, и из него вывалились два здоровенных мужика. На них были одинаковые бейсболки, одинаковые широченные штаны зеленого цвета и одинаковые футболки предельно большого размера. Оба держали в руках длинные черные фонари. Один из них выглядел, как накачанный стероидами профессиональный штангист, другой щеголял накачанным пивом могучим брюхом, однако же торс, плечи и руки у него были тоже под стать этой самой выдающейся части его тела.

— Извиняюсь, сэр, — окликнул Крейса штангист. — Мы из службы безопасности стоянки. Прошу пройти к нам в офис.

Голос у него для такого телосложения был на удивление писклявым. Штангист демонстративно провел широченной ладонью там, где у людей находится талия, чтобы Крейс обратил внимание на выпирающий из-под футболки пистолет. Второй уже заходил Крейсу за спину на тот случай, если он решит дать деру. По выражению их лиц Крейс понял, что они только этого и дожидаются.

— А в чем проблема? — поинтересовался Крейс, стараясь не упустить Макгаранда из виду.

— А проблема в том, что ты ошиваешься здесь без дела и вообще ведешь себя подозрительно. Давай топай, — распорядился штангист и, словно вспомнив о своем официальном статусе, неожиданно добавил: — Сэр.

Под конвоем пристроившихся по бокам здоровяков и любопытными взглядами водителей Крейс направился к закусочной. «Если они меня там задержат, — спохватился он, — Макгаранда я упущу». Он остановился, но тот, что шел справа, молча сжал ему мясистой ладонью руку повыше локтя. Крейс сморщился от боли и подчинился. Посередине площадки им пришлось пропустить оглушительно ревущий на второй передаче рефрижератор и ползущую за ним автоцистерну. Крейса препроводили через вестибюль мимо магазина, туалета и душевой в тесную каморку в задней части здания. Там пузатый крепко хлопнул его по плечу и кивком головы указал на деревянный стул перед письменным столом. Крейс предпочел остаться стоять. Штангист втиснулся за стол, а толстяк пяткой захлопнул дверь и пристроился чуть ли не вплотную к его спине.

— Начнем, — с важным видом обратился к нему штангист. — Какого хрена тебе здесь нужно? Приехал, тормознул у бензоколонки, погулял маленько, заправил фургон, припарковался рядом с нами. Сидишь и сидишь, высматриваешь чего-то, а?

Крейс промолчал. Штангист поднял со стола «Поляроид», в глаза Крейсу ударила фотовспышка. В ожидании, когда проявится снимок, он предупредил Крейса, что, если тот не сумеет вразумительно объяснить свое поведение, они вызовут полицию, которая найдет повод его арестовать.

— К примеру, могут сказать, что поймали тебя в туалете со спущенными штанами, где ты показывал свой болт всем желающим, — хихикнула туша за его спиной. — Сунут они тебя в городскую тюрягу и расскажут всей камере за что. Сам знаешь, извращенцев копы не любят.

— Нас угонщики уже достали, — пожаловался штангист. — А ты шныряешь по стоянке, чисто наводчик.

— Брось! Любовничка он себе снять хотел, — возразил толстяк и с омерзительным смешком похлопал Крейса по ягодице.

— Да я просто искал вот такую штуку. — Крейс достал из нагрудного кармана прибор, поражающий глазную сетчатку. — Обронил где-то на стоянке. Тебе не попадалась?

Он протянул прибор штангисту, тот, подавшись всем телом вперед, протянул руку. Крейс, зажмурив глаза, нажал кнопку, штангист пискнул и в оцепенении застыл на стуле. Крейс упал на одно колено, схватил стул за две ножки и с разворота ударил им стоявшего за спиной толстяка по голеням. Туша рыкнула, согнулась от боли пополам, и Крейс нанес снизу вверх страшный удар по кадыку. Выпучив глаза на наливающемся кровью лице и хватаясь руками за горло, толстяк с грохотом рухнул на пол. Крейс выскочил за дверь, потом через пожарный выход на стоянку, по-прежнему забитую грузовиками. Озираясь, поискал глазами Макгаранда, того нигде не было. Чертыхнувшись, побежал к фургону. Штангист еще несколько минут будет вне игры, а толстяк... Ему сейчас не до Крейса, у него одна забота, как бы глотнуть хоть капельку воздуха.

Крейс запрыгнул в фургон и медленно объехал площадку перед закусочной. Оглянулся через плечо, пикап Макгаранда как стоял, так и стоит у мотеля. Однако ничего не поделаешь, со стоянки надо уезжать, а там посмотрим, может, удастся снова выйти на след. Копы нагрянут с минуты на минуту, и охранники доложат, что видели его в фургоне телефонной компании. Холодная волна окатила его с ног до головы, он вспомнил о «Поляроиде». У них осталась его фотография! Крейс развернулся и загнал фургон за здание мотеля. Ему срочно нужен другой автомобиль. Можно, конечно, попробовать угнать какой-нибудь со стоянки мотеля, однако маловероятно, чтобы постояльцы оставляли машины незапертыми да еще с ключами в замке зажигания. И тут его осенило. Макгаранд ведь приехал сюда на пикапе! А он еще не встречал ни одного владельца пикапа, который не припрятывал бы где-нибудь вне кабины комплект запасных ключей.

Крейс, будто прогуливаясь, прошествовал через стоянку, держась подальше от входа в мотель и украдкой посматривая на закусочную. У машины Макгаранда он опустился на колени и стал ощупывать ее раму в поисках укрепленного на магните футляра с ключами. Он уже добрался до заднего бампера, когда, завывая сиреной и мигая проблесковыми огнями, примчалась первая машина. Но не полицейская, а «скорая». Отлично, обрадовался Крейс, чуть больше времени останется на поиски. Прощупал задний бампер — ничего. Пошарил в выхлопной трубе, куда сам частенько прятал ключи от своего автомобиля. И тоже ничего не нашел: не везет так не везет. Бросил взгляд на приваренный к раме буксировочный крюк с накинутой на него защелкой. Просто для очистки совести поднял защелку и провел пальцами по крюку. Есть! Ну, хитрец этот Макгаранд, примотал ключи изолентой!

Крейс обернулся через плечо. Помаргивающих голубых фонарей на площадке перед закусочной прибавилось. Как раз в этот момент туда же, кивая антеннами, подъехала еще одна полицейская патрульная машина. Крейс сел за руль пикапа, завел двигатель, на скорости объехал мотель и остановился у фургона телефонной компании. Перегрузил оттуда в автомобиль Макгаранда свою сумку и взял пистолет. Ключи от фургона оставил в замке зажигания.

Перебравшись в пикап, задумался. И что теперь? Да нет, куда теперь? Где прикажете искать этого чертова Макгаранда? Надо бы объехать стоянку за закусочной, но сейчас об этом и речи быть не может, там полно копов. И еще что-то не давало ему покоя, какая-то все время ускользающая мысль. Крейс закрыл глаза и стал припоминать шаг за шагом, что делал Макгаранд. Вот он с термосом выходит из закусочной. Перегоняет пикап к мотелю. Пешком возвращается на стоянку. А что потом? Потом Крейса останавливают охранники. Они приводят его в офис. Стоп! По дороге им пришлось переждать, пока проедет рефрижератор. И автоцистерна! Черт побери, да это же была та самая бело-зеленая автоцистерна, которую он видел в здании электростанции!

Крейс вырулил со стоянки мотеля и двинулся к шоссе. Навстречу ему пролетела еще одна полицейская машина. Куда же ему ехать? Макгаранд направлялся на юг. Значит, ему туда же. Выскочив на шоссе, Крейс перестроился в левый ряд, стрелка спидометра дрожала у отметки восемьдесят миль в час. Макгаранд получил чертовски хорошую фору, надо наверстывать. Через пару десятков миль Крейс услышал, как у него в сумке попискивает пейджер Дженет Картер.

* * *

Дженет проснулась от настойчивого верещания телефонного аппарата. Она села в постели и не удержалась от громкого стона. Резкое движение отдалось болью в каждой мышце. Открыла глаза, поискала взглядом часы. Похоже, два с минутами, со сна не разберешь, да и голова ничего не соображает. Телефон не унимался. Дженет откашлялась и подняла трубку.

— Дженет, это Тед Фансворт. Прости, что так поздно...

— Ничего страшного, босс. Что случилось?

— Похоже, Крейс отозвался. Но звонок был с мобильника, и сигнал пропал. Мы тут соединили напрямую наш номер с твоим, так что если он позвонит опять, то попадет к тебе домой, а мы в конторе его тоже услышим. Сейчас главное установить, где он находится и что собирается предпринять. Затем...

— А затем я должна сообщить ему о смерти дочери?

— Обязательно, — слегка запнувшись, подтвердил Фансворт. — Напирай на то, что в ее гибели виноват Браун Макгаранд. Запиши, кстати. Мы получили сообщение из дорожной полиции, Макгаранда засекли на автостраде. Он направляется на юг в «форде» тысяча девятьсот девяносто восьмого года выпуска.

— На юг, вы сказали? Значит, явно не в Вашингтон. И зачем нам тогда подставлять Крейса? Пусть копы задержат Макгаранда и доставят к нам на допрос.

— Я уже думал об этом, — устало объяснил Фансворт. — Без федерального ордера на арест полиция его задерживать не будет. А для выдачи такой бумаги у нас нет оснований.

— Все равно, раз он едет на юг...

— Значит, догадался, что мы его ищем, — перебил ее Фансворт. — Едет не скрываясь, отвлекает внимание на себя. А его сообщники в это время везут бомбу в Вашингтон.

Дженет не нашлась что сказать и промолчала.

— Пойми, Дженет, — продолжал босс, — ни с кем из нашей конторы, кроме тебя, Крейс даже разговаривать не станет. А только он способен сделать то, чего не можем все мы. Выяснить наконец, существует ли реальная угроза столице.

— Крейса не волнует безопасность Вашингтона, — упрямо возразила Дженет. — Если бы Макгаранд не похитил его дочь, Крейс скорее всего сам помог бы ему взорвать нашу драгоценную столицу к чертовой матери. И закончится все совсем не так, как нам хочется. Мы натравим Крейса на Макгаранда, он его выследит со всеми вытекающими последствиями, которые очень легко предсказать, а мы все равно так ничего и не узнаем.

Теперь, судя по наступившему в трубке молчанию, задумался Фансворт.

— Сами видите, босс, — заторопилась развить свой успех Дженет, — вранье о смерти дочери Крейса ничего нам не даст. Надо сказать ему правду. Что мы спасли его дочь, что она жива, но пока без сознания. Пусть приедет в Блэксберг, повидает ее в больнице. А уже после этого можно будет рассказать ему о Макгарандах.

Фансворт не отвечал.

— Если Браун направляется на юг, то в данный момент непосредственной угрозы Вашингтону нет. Направьте за ним наружку, пусть они сядут ему на хвост и дадут заметить слежку. Лично я считаю, что, если мы скажем Крейсу правду, он пойдет на сотрудничество с нами. В противном случае... Положа руку на сердце, скажите, вам же не хочется, чтобы однажды ночью он появился у вас дома поквитаться за обман насчет его дочери? А ложь эта будет непростительно жестокой. Особенно если она не выживет, а мы не дадим ему возможности повидаться с ней перед смертью!

Фансворт по-прежнему молчал.

— Давайте я сама ему скажу, — стояла на своем Дженет. — Пойду вместе с ним в больницу к дочери. Еще неизвестно, что затевают эти хорьки из ЦРУ, БАТО и министерства юстиции и к чему это все приведет. А на нашей совести девушка на больничной койке. И у нее есть отец.

— Черт, голова совсем не варит, — пожаловался Фансворт. — Поспать бы чуток...

— Сэр, вам даже не нужно ничего говорить Фостеру и его теплой компании. Вы только разрешите мне сказать Крейсу правду, устроить ему свидание с дочерью, а там уж навалимся и на нашу проблему с бомбами и террористами. И решать ее будем строго по правилам. Только по нашим правилам, а не тем, что нам навязывают всякие придурки.

— Ладно, Дженет, — кряхтя, согласился Фансворт. — Может, ты и права. Думаю, если Макгаранд отправился в Северную Каролину, это дает нам какое-то время для маневра. Ладно. Ждем звонка Крейса.

— Ждем. — С трудом сдерживая ликование, Дженет положила трубку.