А для тех, кто когда-то сорвался, собрал чемоданы, Укатил-улетел, наши радости кажутся странны. Им чудны наши беды, у них — даже беды другие. Но и мы и они, Но и мы и они, Но и мы и они друг без друга больны ностальгией. Вот как встретимся где-то: у нас ли, у них — все едино, Все же лучше у нас — здесь прошла наших дней половина. Правда, лучше у нас, ибо все мы российские дети, — Словно не было их, Словно не было их, Словно не было их — разлучивших нас десятилетий. И поедем в Прибалтику: в Ригу махнем или в Вильнюс. И за лишний червонец швейцар нам отпустит навынос, И на третьей бутылке минувшим набухнет плацента, Заслезятся глаза, Заслезятся глаза, Заслезятся глаза, и очистится речь от акцента. И в гостиничном номере, на перекрестке вселенной, Будем петь о любви, о любви и о жизни нетленной. Да и что наши встречи в пространствах земных, как не чудо? Я туда не хочу, Я туда не хочу, Я туда не хочу, а они не вернуться оттуда. Я туда не хочу, а они не вернуться оттуда.