Никто не нужен никому... И в одиночестве фатальном живет душа, сокрыта тайной и недоступная уму. И с чувством, может быть, шестым глядим в глаза родным и милым и не предвидим, что могилы ни разу их не посетим. И на твою обитель сна не явится твой сын невечный, в бегах за золотом овечьим забыл он крови имена. Так ускоряется конец и благородства и природы, что разорвутся небосводы, чтоб посмотрел на нас творец. И храмы утренних молитв, как и вместилища вечерних, взойдут былым предназначеньем на пустырях убогих битв. И сын мой скажет: где же мы так долго искренне блуждали?! И пустовали эти дали, когда искали мы тюрьмы. И он прочтет мою строку, и в смысл ее проникнет духом, и станет мной — рукой и слухом, и повернет лицо к врагу. Но не найдет его лица... И обесцветится тревога, и будет новая дорога, как в песнях старого отца.