Фейнман Ричард (Feynman Richard)

(1918-1988)

Всю жизнь боровшийся с догмами, американский физик-теоретик зарекомендовал себя «непоседой» еще в Лос-Аламосе, шт. Нью-Мексико, где во время второй мировой войны создавалась первая атомная бомба. С 1950 года он стал профессором теоретической физики в Калифорнийском технологическом институте. В 1965 году стал лауреатом Нобелевской премии за открытие податомного уровня в квантовой электродинамике.

Когда Ричард был еще ребенком, его отец Мелвин, торговавший рабочей одеждой, учил сына не судить о людях по внешнему виду и не обращать внимания на чины и звания. («Ты можешь произнести название птицы на всех языках мира, но когда ты закончишь, то поймешь, что ничего не знаешь о ней... Так что посмотрим на птицу и разберемся, что она делает — только это чего-то стоит».) Этот совет ученый никогда не забывал.

В 1977 году, отдыхая в Альпах со своей женой Гвинет, он заболел лихорадкой, которую долго не могли определить. Фейнман не обследовался вплоть до октября 1978 года, когда в нижней части живота была обнаружена злокачественная опухоль. Опухоль, которая весила шесть фунтов и разрушила селезенку, почки и надпочечники удалили. В 1984 году Фейнману вновь потребовалась медицинская помощь, после того как он упал и сильно ударился головой. Его поведение было необъяснимым, пока не дренировали образовавшуюся вследствие ушиба обширную гематому.

Любимым видом отдыха Фейнмана была игра на банджо и рисование. Он много размышлял и любительски занимался тем, что сам называл «антинаукой» — изучал резервуары особых видов и экспериментировал с галлюциногенами.

После взрыва космического корабля «Челенджер» с восемью членами экипажа 28 января 1986 года ему предложили работать в комиссии по расследованию. «Вы разрушаете мою жизнь, — ответил Фейнман, — у меня осталось не так много времени». Он стал жертвой еще одной редкой болезни, при которой один из типов лимфоцита, белой кровяной клетки, выделяет избыток глобулина, сгущая кровь и затрудняя ее циркуляцию. Случаи заболевания одновременно двумя формами рака столь разной природы крайне редки. Видимо, причина в том, что Фейнман работал с радиоактивными материалами в Лос-Аламосе. Он всегда отличался повышенной любознательностью — на испытаниях в Бринити в июле 1945 года Фейнман был единственным наблюдателем, который снял защитные сварочные очки и смотрел на ослепительную вспышку первого ядерного взрыва только через стекло армейского автомобиля. Наверное, он был слишком любопытен и близко соприкасался с плутонием и ураном-235.

Еще до прибытия в Вашингтон для работы по расследованию взрыва «Челенджера», ученый предполагал, что причиной взрыва были тонкие резиновые прокладки между секциями космического корабля, предназначенные для того, чтобы удерживать выбрасываемые раскаленные газы. Председатель комиссии, Уильям П. Роджерс, заявил, что может вполне доверять лишь выводам собственного расследования НАСА и не хотел бы раньше времени «указывать пальцем на виновных». Раздраженный независимостью и решимостью Фейнмана, он вскоре стал отзываться о последнем как о «настоящей занозе в неподходящем месте». Физик знал, что роковой запуск был произведен на стартовой площадке во Флориде при температуре воздуха, близкой к нулю, и однажды вечером он проделал простейший эксперимент. На следующий день Фейнман повторил опыт на заседании комиссии. Перед телекамерами он опустил кусок прокладки в воду со льдом и продемонстрировал, что «если положить на некоторое время груз, а потом снять его, материал не сохраняет исходной формы... Я полагаю, что это имеет какое-то значение». Это было старое предположение, которое НАСА постоянно игнорировала. Фейнман отказался подписать заключение комиссии, которое полностью оправдывало космическое агентство. Его собственные, помещенные в приложении, выводы носили весьма резкий характер. Решения, принимаемые НАСА, ученый назвал «подобием русской рулетки».

В октябре 1987 года Ричарду Фейнману удалили еще одну опухоль в брюшной полости. За месяц до этого «Лос-Анджелес Таймс» прислала ему некролог. Поблагодарив автора, ученый написал: «Я пришел к выводу, что для человека не особенно приятно читать это раньше времени — слишком велик элемент неожиданности». 3 февраля 1988 года его вновь поместили в медицинский центр с диагнозом «прободение язвы двенадцатиперстной кишки». Оставшаяся почка отказала, но Фейнман отверг искусственное поддержание его жизни. Он безапелляционно заявил приемной дочери Мишель: «Я скоро умру». Теряя сознание, Фейнман пробормотал, обращаясь к сидящим рядом Гвинет, своей сестре Джоан и кузине Франсес Левайн: «Ненавижу умирать дважды. Это так скучно». Его сердце остановилось 15 февраля 1988 года.

См. Джеймс Глей к (1992).

Ферриер Кэтлин (Ferner Kathleen)

(1912-1953)

Величайшее контральто своего времени, непритязательная уроженка Ланкашира, она обладала редким очарованием. Однако наслаждаться жизнью и собственным успехом Ферриер пришлось недолго — жизнь ее неожиданно оборвалась.

Началом профессиональной деятельности стало награждение на Карлайлском музыкальном фестивале в 1937 году, затем слава певицы росла во время поездок по стране в период войны. В 1947 году прослушать Ферриер предложили взыскательному Бруно Уолтеру, когда маэстро подбирал контральто для исполнения партии в малеровской опере на первом Эдинбургском фестивале. После прослушивания он писал: «В ней сочетается очарование ребенка и достоинство леди. Я с восхищением убедился, что встретил одну из величайших певиц нашего времени, с удивительным голосом...» Директор фестиваля Рудольф Бинг писал: «Это была любовь с первого взгляда». После смерти Ферриер Уолтер признался, что два его самых глубоких впечатления от мира музыки — «знакомство с Кэтлин Ферриер и Густавом Малером — в названном порядке».

У певицы много лет развивался рак груди, но она не смогла сразу распознать болезнь. Только в марте 1951 года Ферриер случайно нащупала опухоль, когда примеряла платье, и попросила свою секретаршу и медсестру Бернардин Хэммонд «посмотреть, что это». Напуганная Хэммонд посоветовала немедленно обратиться к врачу. Мастэктомию произвели 10 апреля. Остаток жизни Ферриер проводила в больницах и клиниках, но все же иногда она давала концерты. Как ни странно, ухудшение здоровья не сказалось на ее голосе, и Ферриер пела даже лучше, чем прежде.

Единственной понравившейся ей оперой была «Орфей и Эвридика» Глюка, и на февраль 1953 года в Королевском оперном театре «Ковент-Гарден» были запланированы четыре представления. К этому времени опухоль уже дала метастазы. Во время второго представления, 6 февраля, Ферриер почувствовала острую боль в левом бедре. Едва способная двигаться, она оперлась на декорацию и в такой позе пропела чудесную арию «Что жизнь мне без тебя» над телом Эвридики (Виктория Дунн). Разжалобленные песней Орфея, боги возвращают Эвридике жизнь. Дунн помогла Ферриер сойти со сцены, продемонстрировав изящные манеры, так что публика даже не догадалась о боли, испытываемой певицей. Часть мышц бедра певицы отслоилась от кости. После нескольких приступов рвоты, вызванной болью, Ферриер закончила спектакль, и, приняв за кулисами несколько поздравлений, с трудом выдавила из себя: «Дайте мне носилки». Несколько последующих недель она провела в больнице.

В июне Ферриер удалили яичники, так как предполагалось, что понизившееся содержание гормонов остановит развитие болезни. В июле ей удалили надпочечники. Неунывающая, жизнерадостная пациентка поразила персонал Лондонской университетской больницы, где в ее честь была открыта мемориальная доска, а в 1987 году установлено специальное памятное кресло в онкологическом отделении. Только когда силы уже совсем оставили Кэтлин, она прошептала старшей сестре Роне Филипс: «Как хорошо было бы, если бы я заснула и уже не просыпалась».

Кэтлин Ферриер тихо скончалась утром 8 октября 1953 года. Тело ее было кремировано. Через месяц состоялась панихида в соборе Саутварк, где Ферриер так часто пела в ораториях. На панихиду пришли более тысячи почитателей ее таланта. В мае 1954 года на памятном концерте в ее честь дирижер Барбиолли и режиссер Уолтер, сменяя друг друга, дирижировали оркестром, который исполнил в финале увертюру к «Сновидению Геронта» Элгара. Когда стихла музыка, музыканты поднялись и стояли, опустив головы, зрители последовали примеру, и две минуты стояла абсолютная тишина. Затем Барбиолли тихо ушел со сцены и зал постепенно опустел.

См. Морис Леонард (1988).

Флинн Эррол (Flynn Errol)

(1909-1959)

Киноактер австралийского происхождения, известный по фильмам «Капитан Блад» (1935), «Приключения Робина Гуда» (1938) и «Морской ястреб» (1940), большую часть жизни сильно пил, а в последние годы стал злоупотреблять наркотиками. Его девизом были слова: «Люблю старый виски и молоденьких женщин». При разделе наследства Флинна судья лондонского Высшего суда заявил: «В своей карьере, в трех женитьбах, в дружбе и ссорах, в постели, которую он делил со множеством женщин, — всюду он действовал страстно и без оглядки». И пока ореол его славы не стал тускнеть, именно эта бесшабашность привлекала к нему многих женщин и мужчин.

В книге Чарльза Хайхема «Эррол Флинн: нерассказанная история» (1979) утверждается также, что актер был нацистом и шпионил во время второй мировой войны. Обвинения основывались примерно на 250 документах, которые Хайхем получил после того, как вступил в силу закон о свободе информации. Однако Тони Томас в своей книге «Эррол Флинн — шпион, который никогда им не был» (1990) отмечает, что основой для этих голословных утверждений послужила дружба Флинна с австрийским врачом Генрихом Фридрихом Эрбеном (1897—1984), у которого была весьма странная репутация. «Из 184 документов (просмотренных Хайхемом), касающихся Эрбена... только в пяти упоминается Флинн, — пишет Томас, — и в каждом случае он упоминается просто как знакомый Эрбена. «Флинн неоднократно защищал Эрбена, когда американские агенты особых служб расспрашивали о нем, но в то же время характеризовал его, как «чудака», не разбирающегося в политике. Согласно утверждению Хайхема, Эрбен был «одним из наиболее значительных и изобретательных нацистов XX века». «Ничего подобного, — опровергает Томас. — Он фигура несущественная, и если бы не дружба с известным киноактером, его имя вовсе ничего бы не значило». Было широко известно о неудачной попытке актера поступить на военную службу, однако записи подтверждают, что он добровольно поступил на службу и был признан негодным как больной туберкулезом; будучи молодым, актер заразился малярией и гонореей в Новой Гвинее, а позже обнаружилась и болезнь сердца.

Здоровье Флинна резко ухудшилось в последние годы жизни. Он сыграл роль уставшего от жизни пьяницы Майкла Кэмпбелла в фильме «Солнце восходит» (1957) по Хемингуэю, а самой значительной из его последних работ стал фильм «Под небесами» (1958). Актер написал сценарий и поставил короткометражный фильм «Кубинские мятежницы» (1959), но картину не пропустили, опасаясь «взрыва бомбы».

С 1952 по 1956 год Флинн почти постоянно жил на собственной яхте «Зака», но в 1959 году, стесненный в средствах, он решил продать ее. Двумя годами раньше Флинн оставил свою третью жену, Патрисию Вимор, и взял под покровительство 15-летнюю, снимающуюся в эпизодах актрису Беверли Адлэнд. Когда супружеская пара из Ванкувера согласилась купить яхту, Флинн и Беверли полетели на север заключать сделку. Но Флинн не спешил: неделю чета путешествовала по ночным клубам Ванкувера. «Я всегда позволял Эрролу засиживаться заполночь», — острил Флинн.

Когда 14 октября 1959 года гости Флинна, покупатели яхты мистер и миссис Гэлдоф, собирались отвезти актера и его подругу в аэропорт, Флинн почувствовал боль в спине. Супруги Гэлдоф отвезли его и Беверли домой к доктору Гранту А. Голду, который сделал актеру укол обезболивающего. Почувствовав себя лучше, Флинн начал рассказывать о своих голливудских знакомствах, но вскоре захотел лечь. Доктор предложил пол своей спальни как наилучшее место для больного. Беверли накрыла его одеялом и оставила отдыхать: тридцать минут спустя она обнаружила Флинна мертвым, его кожа была серо-голубого цвета. Укол адреналина прямо в сердце и искусственное дыхание через рот не дали результатов. Флинна перевезли в больницу, где констатировали смерть от сердечного приступа. Вскрытие показало инфаркт миокарда, тромбоз, атеросклероз коронарных артерий, ожирение, частичный цирроз печени и дивертикулит толстой кишки. Флинн принял спиртное перед уходом Гэлдофов, и в крови было обнаружено 25 процентов алкоголя, — это вдвое превышает допустимый предел для водителя, но недостаточно, чтобы свалить с ног актера.

Тело актера переправили по железной дороге в Лос-Анджелес и после епископальной службы захоронили на кладбище Форест Лоун в Голливуде.

Фокс Гай (Fawkes Guy)

(1570-1606)

Английские дети празднуют 5 ноября (день Гая Фокса) День неудавшегося порохового заговора и ходят с чучелом Фокса по улицам, выпрашивая «пенни для парня», прежде чем спалить его с наступлением темноты на костре под взрывы фейерверка.

Заговор возглавил Роберт Кейтсби, возмущенный нарушением обещания короля Джеймса I о терпимости по отношению к католикам. Он запланировал убийство короля, его семьи, советников и членов парламента, рассчитывая взорвать Палату лордов в первый день очередной сессии. Фокса, католика из Йоркшира, привлекли к делу за использование взрывчатых веществ. 23 марта 1605 года он перевез полторы тонны пороха в угольный погреб, находившийся под зданием Палаты лордов, и спрятал бочки под углем и вязанками хвороста.

В конце октября кто-то предупредил лорда Моунтигла о готовящемся заговоре, и 4 ноября Фокса схватили в подвале королевские офицеры. На следующий день его отвезли в Тауэр, где пытали пять дней, прежде чем он назвал имена соучастников. Все были арестованы, или, как Кейтсби, убиты, попав в засаду. После суда и вынесения обвинения специальной комиссией четверых осужденных казнили на кладбище Св. Павла 30 января 1606 года. 31 января Фокса и трех оставшихся заговорщиков повесили рядом с роковым погребом под звон колоколов на глазах многотысячной толпы. Фокса, сильно ослабевшего от пыток, пришлось поднимать вверх по лестнице к петле. Он встал на колени, перекрестился, молча помолился, а потом покаялся в своем преступлении. Фокс умер от перелома шейных позвонков при повешении, а потом, как и все остальные, был обезглавлен, лишен мужского естества, четвертован. Головы всех четверых были насажены на острия ограды Лондонского моста. По сей день перед открытием каждой сессии парламента по традиции производится церемониальный осмотр всех подвалов здания.

Фонда Генри (Fonda Henry)

(1905-1982)

Американский актер был сдержанным и даже замкнутым человеком, особенно для самых близких. Его вторая жена, Френсис Сеймур Брокау Фонда, оказалась в такой изоляции, что сошла с ума и была помещена в санаторий в Бикини, где перерезала себе горло бритвой. (Причина смерти была скрыта от ее малолетних детей, Джейн и Питера Фонда). После этого было еще два столь же несчастливых брака с Сьюзен Бланчед и баронессой Афредой Франчет-ти, пока шестидесятилетний Фонда не обрел семейное счастье с Ширли Мэй Эдамс.

Снявшись более чем в восьмидесяти фильмах, актер все же получал наибольшее удовлетворение от работы на театральной сцене, где он сыграл в пятнадцати постановках. Отыграв свой моноспектакль «Кларенс Дэрроу» на Бродвее в 1974 году, Фонда упал в костюмерной от сердечного приступа. Актеру сделали операцию и имплантировали ему в грудь специальный прибор, задающий сердечный ритм.

Сердце начало сдавать, но Фонда придерживался привычного ритма жизни. За последние два года жизни он появился в трех телепостановках, включая «Фанфары Гидеона» (1980), где очень убедительно сыграл Кларенса Эрла Гидеона, сумевшего отстоять перед Верховным судом США право каждого арестованного на предоставление адвоката.

Джейн Фонда купила права на экранизацию пьесы «На золотом пруду», где по ее замыслу отец должен был сыграть сварливого старого профессора Таэра, а сама Джейн — его дочь, которая пытается наладить контакт с отцом. Их сценические взаимоотношения отражали реальную жизнь, и присутствующие чувствовали, что отец и дочь играют самих себя, добиваясь удивительного правдоподобия. Фонда говорил, что предыдущие роли имели мало общего с его подлинной натурой. Как правило, бескомпромиссные и добропорядочные персонажи мало походили на него самого — пугливого, стесняющегося своих многократных неудачных браков. Но в своем последнем фильме Фонда сыграл самого себя.

Репетируя сцену, в которой проявляется взаимная неприязнь персонажей, Джейн упрашивала отца смотреть ей в глаза, полагая, что это придаст сцене большую достоверность. Но он сопротивлялся: «Мне нет нужды смотреть на тебя. Я не из таких актеров». Борясь со слезами, она нашла поддержку у Кэтрин Хэпберн, которая играла миссис Таэр. Хепберн успокаивала Джейн и говорила, что ей пришлось не меньше натерпеться от своего любовника Спенсера Трейси.

Фильм «На золотом пруду» стал прекрасным завершением карьеры пожилого актера. По этому поводу Генри Фонда сказал: «Я думаю, это была вершина. И не нужно подниматься выше». Джейн Фонда была счастлива, что смогла помочь ему наконец получить вполне заслуженного «Оскара». Однако ей так и не удалось узнать отца. В последние дни, которые Генри Фонда провел в больнице, Джейн не переставала «смотреть на него и гадать, какой он человек».

Актер с трудом закончил съемки и в ноябре 1981 года был помещен на обследование в медицинский центр «Седар-Синай» в Лос-Анджелесе. Перед смертью лишь Ширли Фонда поддерживала своего мужа. В их белом кирпичном доме в Бель-Эйр она спала рядом с постелью Генри на раскладушке, чтобы оказать ему первую помощь, если начнутся боли в груди. 8 августа 1982 года Генри Фонда снова попал в «Седар-Синай», где и умер утром 12 августа. Ширли, Джейн и Питер находились у постели умирающего. По словам миссис Фонда, конец был тихим и безболезненным: «Ночь Генри провел очень хорошо. Он поговорил с нами и ни разу не терял сознания. Утром он проснулся, сел в постели и через какое-то время перестал дышать». Находясь в госпитале, актер ни разу не попал в отделение интенсивной терапии и для продления его жизни не предпринималось никаких особых мер.

Генри Фонда завещал свои глаза Манхэттенскому глазному донорскому банку. Тело его было сожжено; причем он заранее распорядился, чтобы траурной церемонии не проводилось. Состояние унаследовала жена, кроме двухсот тысяч долларов, оставленных приемной дочери Эми, удочеренной в браке со Сьюзен Бланчед. Фонда ничего не завещал Джейн и Питеру, поскольку, по его мнению, «они знали, как позаботиться о себе». Символический подарок от отца не принес бы им, как ему казалось, никакого удовлетворения.

См. Аллен Робертс и Макс Гольдштейн (1984).

Фонтейн Марго (Fonteyn Margot)

(1919-1991)

Английская балерина начала свою сольную карьеру в шестнадцать лет и закончила почти в шестьдесят. В возрасте сорока двух лет она с честью выдержала танцевальное состязание с двадцатитрехлетним Рудольфом Нуриевым.

В 1955 году Фонтейн вышла замуж за панамского дипломата Роберто Ариаса, свою первую любовь. К тому времени он уже был разведен. В 1964 году, выступая с Нуриевым на фестивале, она узнает, что ее муж, который сейчас в Панаме, серьезно ранен в своей машине. Виновником нападения оказался обезумевший политический оппонент из партии панаминистов. (Пока Ариас лежал в госпитале, залечивая три пулевые раны в левом боку, был задержан еще один вооруженный злоумышленник, который пытался выстрелить в него). После случившегося главной заботой Фонтейн стал уход за парализованным мужем, и она была вынуждена продолжать выступать, чтобы собрать необходимые средства для лечения.

В 1979 году Марго и Роберто уединились на своем скромном ранчо неподалеку от деревни Хига на побережье Панамы. Прикованный к инвалидному креслу, способный говорить только шепотом и полностью зависимый от жены, Роберто сопровождал Марго в ежегодных поездках в Англию, где она стала президентом Королевской академии танца и ректором Дурхэмского университета.

Роберто Ариас умер в Панаме в ноябре 1989 года. На последовавшие предложения вернуться в Англию Марго отвечала: «Я горжусь, что я англичанка, но здесь похоронен мой муж. Я хочу жить в Панаме и умереть здесь, когда наступит мой час». Говоря так в марте 1990 года, Фонтейн уже знала, что больна раком кости. К тому времени она осталась без пенса, одолеваемая кредиторами. Медицинские счета за лечение в Хьюстоне и Нью-Йорке поглотили все ее сбережения, однако артистка никогда не жаловалась на свое безденежье. Находясь в столь тяжелом положении, Фонтейн говорила: «Лучше уйти рано, если знаешь, что останешься одна, без денег, забытая семьей и друзьями». Друзья пришли на помощь и организовали бенефис-концерт в «Ковент-Гардене» в мае 1990 года. Удостоенное посещения членами королевского дома представление с участием Нуриева и тенора Пласидо Доминго принесло четверть миллиона фунтов в фонд поддержки Фонтейн. Именно на этом концерте преданные поклонники увидели артистку в последний раз, сильно похудевшую, но по-прежнему с высоко поднятой головой и сияющим взором.

Затем балерина прошла курс лечения в госпитале Наф-филд и покинула родную землю уже навсегда, проведя, как и обещала, остаток нелегких дней в ставшей ей родной стране. Марго Фонтейн умерла в панамском госпитале 21 февраля 1991 года.

Форбс Малкольм (Forbes Malcolm)

(1919-1990)

Американский мультимиллионер, издатель и коллекционер произведений искусства, он был застенчивым книголюбом. Позднее, в собственном финансовом журнале «Форбс», основанном еще его отцом, Малкольм проявил себя как публицист. В 1972 году он занялся воздухоплаванием, побил шесть мировых рекордов. М. Форбс любил приезжать на благотворительные балы на одном из своих шестидесяти восьми мотоциклов и интриговал авторов светской хроники, сопровождая по Нью-Йорку Элизабет Тейлор.

Но за внешним блеском подчас скрывался иной Форбс — завсегдатай баров для гомосексуалистов и любитель приглашать новых сотрудников журнала на частные ужины. В 1989 году двадцатидвухлетний манекенщик угрожал раскрыть их сексуальную связь (после смерти Форбса его привлекли к суду за вымогательство). В декабре 1989 года, когда корректор журнала «Форбс» стал умолять хозяина разрешить свои проблемы, опубликовав личное заявление о своей сексуальной ориентации, явно смущенный Малкольм оборвал беседу. Через несколько месяцев после этого бульварные листки получили возможность напечатать соответствующие материалы, не опасаясь преследований за клевету.

Когда Форбс (вместе с Джеффом Блоком) написал в 1988 году книгу «Они ушли вот так», он вполне мог предполагать, что последующие издания этой книги пополнятся историей его гибели — в катастрофе на мотоцикле или при к]эушении воздушного шара, как чуть было не случилось в 1975 году. Но смерть Форбса была очень прозаична. 23 февраля 1990 года Форбс организовал в Лондоне благотворительный турнир по бриджу между сборной Америки и членами британского парламента (англичане выиграли). Ночью Форбс вылетел домой на частном самолете и прибыл в свое поместье в горах под Нью-Джерси ранним утром. Форбс попросил управляющего Дениса Стюарта вызвать после обеда врача и отправился спать. Он не встал в условленное время, и обеспокоенный Стюарт позвонил доктору Оскару Круэси в Бедминстер. После смерти Форбса Круэси рассказывал репортерам: «Я примчался из своего офиса к Форбсу. Мистер Форбс, без сомнения, скончался во сне. Смерть его была легкой». Смерть от сердечного приступа была зарегистрирована в половине пятого вечера 24 февраля.

На прощальной церемонии волынщик играл в честь усопшего «Бравых шотландцев». Дочь Форбса и четверо его сыновей присутствовали на поминальной службе в епископальной церкви Св. Бартоломео в Манхэттене. Мимо с ревом проехали «ангелы ада», прощаясь со своим «собратом»; любимый красно-золотой «Харлей-Дэвидсон» стоял у церкви, накрытый американским флагом. Внутри экс-президент Никсон и его дочь сидели в первом ряду рядом с Элизабет Тейлор. Бывшая жена Роберта Ремсон Лейдлоу Форбс сидела на несколько рядов подальше.

По воле покойного его останки захоронили в самом отдаленном из владений Форбса — на крошечном островке Лаутала группы Фиджийского архипелага. Надпись на могильной плите гласит: «Он жил, пока был жив».

См. Кристофер Винанс (1990).

Форстер Эдуард Морган (Forster E. М.)

(1879-1970)

Последний из многочисленных романов английского писателя, «Поездка в Индию», был опубликован в 1964 году, однако его литературная слава продолжала расти. После смерти Форстера увидел свет его роман о гомосексуалистах «Морис», который впоследствии наряду с другими произведениями лег в основу нашумевших фильмов.

Человек, названный «либеральным моралистом» и «самым цивилизованным из романистов», обладал малопримечательной внешностью: скошенный подбородок, неопрятные усы и нерешительные манеры.

Когда в 1945 году умерла его мать, Форстер остался без крыши над головой. Ему помог Кембриджский Королевский колледж — Форстера приняли в почетные члены и предоставили комнаты для проживания. Вышедшие в последние два десятилетия его жизни несколько томов сочинений включали «Два тоста за демократию» (1951) — эссе и разные заметки, и «Гору дьявола» — письма и выдержки из дневников, написанных во время двух его поездок в Индию (1953).

На обеде по случаю девяностолетнего юбилея, организованном друзьями в январе 1969 года, Форстер сидел «молчаливый и поникший» (по свидетельству биографа П. Н. Фэрбанка). В 1962 году он перенес сердечный приступ и позднее еще несколько инсультов, страдал глухотой и нарушениями зрения и речи. Когда Форстер болел, друзья Боб и Мей Букинхем всегда приглашали его в свой загородный дом в Ковентри, в Центральной Англии, который был приобретен при щедрой помощи писателя. Боб однажды признался Мей, что был шокирован заявлением Форстера о любви к нему, потому что не подозревал о сексуальной склонности писателя. Мей вступилась за Форстера как за близкого друга и благодетеля.

В шесть часов вечера 22 мая 1970 года Фэрбанк, который занимал комнаты над Форстером, услышал два громких крика. Он спустился и обнаружил своего друга на полу спальни, пытающегося доползти к дверям. Форстер понял, что с ним случился еще один, на этот раз последний, инсульт, но, лежа на диване, попросил позвать к нему гостей Фэрбанка, пришедших на вечеринку. Одна его нога была парализована, это не давало ему покоя. Пока на помощь не пришли Букинхемы, писателя успокаивали Фэрбанк и его друзья. 2 июня Форстера перевезли в Ковентри, он был очень спокоен, но слабел с каждым часом. «Шестого июня, — пишет Фэрбанк, — он все утро держал Мей Букинхем за руку, не произнося ни слова и только открывая глаза, когда она пыталась высвободить руку, пока не уснул или не потерял сознания. Он умер, так и не придя в себя, на следующее утро».

Форстер просил, чтобы не устраивали никаких религиозных церемоний по случаю его смерти. Во время гражданских похорон Боб Букинхем, вспомнив эпизод из романа своего друга «Конец Говарда» (экранизированного в 1992 году), сыграл отрывок из Пятой симфонии Бетховена.

Фэрбанк писал: «Пришедшие на церемонию испытывали довольно тягостное ощущение, как это всегда бывает, когда не выполняется религиозный ритуал. Только когда мы направились к машинам, мрачная атмосфера немного развеялась. Работники похоронного бюро столпились у капота переднего «роллс-ройса», тщетно пытаясь завести машину. Начальник похоронной службы, театральным жестом прижимая руки в перчатках ко лбу, заявил, что никогда за двадцать лет такой неприятности не случалось... Услышав эти слова, один из друзей писателя, профессор Спротт, заметил, что здесь присутствует дух Форстера.

Спротт был главным благодетелем Форстера, а после его смерти — Королевского колледжа. Пепел Форстера развеяли над клумбой роз в саду Букинхемов.

Фосси Диан (Fossey Dian)

(1932-1985)

Родившаяся в Сан-Франциско естествоиспытательница в 1967 году поселилась в городке ученых Карисок, чтобы изучать горную гориллу, и стала мировым авторитетом в этой области естествознания. Набеги браконьеров на центр, расположенный в Монт-Високе в центрально-африканском государстве Руанда, представляли серьезную угрозу для страны, и война Фосси против браконьеров привела к конфронтации с властями и местным населением. К 1978 году руандийские власти и Госдепартамент США вынудили Фосси уехать из страны. Ей была предложена профессорская работа в Корнеллском университете, где она написала свою книгу «Гориллы в тумане» (1983).

В 1983 году Фосси вернулась в Карисок, к немалой обеспокоенности местного населения. Директор исследовательского центра Ричард Барнс заметил: «Мы были встревожены ее расистскими выпадами». Фосси кричала на африканских рабочих, которые «боялись ее и держались, как побитые собаки». Ярость ее в немалой степени была вызвана нападениями браконьеров, убивших к тому времени нескольких горилл, в том числе ее любимца Дигита.

В ночь на 27 октября 1985 года Диан Фосси обнаружила на пороге своего дома деревянную фигурку африканской гадюки — символ смерти. Утром 27 декабря ее слуга пришел, чтобы разжечь очаг и сварить кофе. Дверь бунгало с прикрепленным красным Санта Клаусом была распахнута. В гостиной все было перевернуто, в спальне матрас сдернут с кровати, а мебель опрокинута. Тело Диан лежало на полу лицом вверх, рядом валялись автоматический пистолет и обойма с патронами (не соответствующими данному типу пистолета). Череп был разрублен от макушки до рта. Орудием послужил ее собственный нож для рубки тростника. Украдено ничего не было.

Ее похоронили рядом с Дигитом и другими убитыми гориллами во дворе сзади бунгало, после службы, проведенной преподобным Элтоном Уоллесом, миссионером из Гисенью. На надгробной плите высечены ее руандийское имя Нуармачабеле (женщина, которая живет одна в горах) и эпитафия: «Никто больше тебя не любит, горилла. Покойся в мире, дорогая подруга, навечно защищенная в этой святой земле, ибо ты дома, — там, где твое место».

Белый персонал исследовательского центра не сомневался, что убийцей был чернокожий браконьер, жаждавший мести. «С ней должно было это случиться», — сказал один из сотрудников. «Она ненавидела окружающих, и в конце концов ее убили», — добавил другой. Но руандийская полиция была уверена, что сделал это кто-то из белого населения. Все африканские рабочие были арестованы, однако потом всех отпустили, кроме Эмануэля Руэлека-ны, в которого Фосси стреляла за несколько месяцев до своей смерти. В августе 1986 года он и Макгуир, молодой практикант из Оклахомы, которого Фосси называла «милым, но ужасно медлительным», были обвинены в убийстве. Руэлекана через несколько недель повесился. Макгуир вернулся в Соединенные Штаты до начала судебного разбирательства, скорее всего по негласному взаимному соглашению двух правительств. На основании улик, которые, по мнению биографа Фосси Фарли Моута, были подложными, Макгуир был осужден 11 декабря 1986 года руандийским трибуналом. Его приговорили к расстрелу в случае его возвращения в Руанду.

Моут предполагает, что Фосси убил африканец, нанятый некими могущественными людьми, которым Фосси мешала использовать горилл в коммерческих целях. «Я уверен, — пишет биограф, — что продление визы Диан (в начале декабря) на два полных года было ее смертным приговором».

Последнее письмо Диан Фосси, отпечатанное на старой портативной машинке, осталось незаконченным. В нем она благодарила за рождественские подарки, а последняя фраза была такова: «Лагерь забурлит к середине марта, когда я отправлюсь в Америку, а сейчас здесь ужасающе тихо...»

Франк Анна (Frank Anna)

(1929-1945)

Юная жертва нацистского антисемитизма родилась во Франкфурте-на-Майне, но переехала с семьей в Амстердам в 1933 году. После того как ее старшую сестру Марго осудили на отправку в концлагерь в 1942 году, семья в течение 25 месяцев пряталась в своей тесной квартирке над бывшей конторой отца.

Гестаповцы схватили их 4 августа 1944 года и затем перевезли, как животных, в польский лагерь Аушвиц, в котором находились 4 миллиона евреев и прочих «нежелательных» лиц. Самая младшая в своей группе, Анна, тем не менее, стала лидером и распределяла хлеб между своими подругами по несчастью. Ее мать Эдит умерла в Аушвице в январе 1945 года, когда Марго и Анну уже переправили в открывшийся лагерь Берген-Бельсен под Ганновером, где свирепствовал тиф. Рождество они отпраздновали жалкой похлебкой из лука и вареной капусты. Марго умерла в конце февраля 1945 года. Голодающей, больной тифом Анне об этом рассказали. Она умерла через несколько дней. По свидетельству очевидца, Анна говорила, что ничего не чувствует. Ей было только пятнадцать лет. Тела двух сестер лежат вместе с тысячами других под могильными холмами Берген-Бельсена.

Их отец Отто Франк, находившийся в больнице, когда Красная Армия освободила Аушвиц, дожил до девяноста одного года и умер в августе 1980 года в Базеле. «Дневник Анны Франк», опубликованный в 1947 году на немецком, а в 1952 году на английском языке, оказал большое влияние на мировое общественное сознание.

Франклин Розалин И. (Franklin Rosalind E.)

(1920-1958)

Открытию структуры ДНК, носителя генетической информации всех живых существ, способствовала английская женщина-ученый Розалин Франклин. Она иногда бывала очень резкой и поэтому с трудом находила общий язык с коллегами по Королевскому Лондонскому колледжу. В своей работе «Двойная спираль» (1968) о структуре ДНК Джеймс Д. Уотсон изображает Франклин грубой, даже злой и совершенно некоммуникабельной. Уотсона убедили смягчить портрет в эпилоге книги, однако Энн Сэйр, американская подруга Франклин, в своих воспоминаниях «Розалин Франклин и ДНК» (1975) указывает, что Уотсон и позже вспоминал Розалин, как «невозможную» и «упрямую».

В Королевском колледже над структурой ДНК также самостоятельно работал некий Морис X. Ф. Уилкинс. Именно он, не переговорив со своей коллегой Франклин, наладил дружеские контакты с учеными Уотсоном и Френсисом Криком из Кембриджского университета, вместе с которыми он был удостоен Нобелевской премии. Сэйр и многие другие утверждали, что без полученных Франклин сверхчистых дифракционных спектров облученных кристаллов ДНК Уотсон и Крик не смогли бы построить модель молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты, в то время, как Франклин самостоятельно добилась того же результата через несколько недель.

Трудности в общении с другими сотрудниками несомненно объяснялись ее унизительным положением в Королевском колледже. Ей был закрыт доступ в общие помещения, она постоянно служила объектом шуток на сексуальные темы и вообще всячески унижалась как человек второго сорта в чисто мужской профессии. Гораздо лучше относились к Франклин в Париже, где она завела много друзей, работая в правительственной лаборатории над углеродистым соединением с 1947 по 1950 год. В Королевском колледже ученую ждало глубокое разочарование, и она с радостью перевелась в лондонский Биркбек колледж. Там последние несколько лет ученая изучала структуру вирусов и опубликовала не менее семнадцати научных трудов.

Розалин Франклин заболела раком яичников в конце 1956 года, и вскоре опухоль дала обширные метастазы. После операции, проведенной в 1957 году, она переехала для выздоровления в Кембридж. Проигнорировав советы врачей, в свой последний отпуск Франклин отправилась в Швейцарию, где отлично провела время, как она сама считала.

Умерла Франклин в Лондоне, в госпитале Марсден, 16 апреля 1958 года. По свидетельству ее врача, «она не сдавалась до самого конца». Спустя много лет, в письме от 1992 года Энн Сэйр отмечает: «Она очень страдала, и я прекрасно понимаю Розалин — она сама захотела, чтобы ее кремировали и не предавали пепел земле. Похорон не было, только поминальная служба в Лондоне и еще одна в Нью-Йорке, организованная несколькими американскими друзьями Розалин. Хотя семья Розалин строго исполняла религиозные обряды, сама она не верила в Бога, и ее родственники с уважением отнеслись к воле покойной».

Если бы она была в живых, в 1962 году Нобелевский Комитет оказался бы перед непростым выбором. Премии, которые никогда не вручаются посмертно, не могли быть разделены более чем между тремя лауреатами. По всей вероятности, Нобелевская премия 1962 года по медицине и физиологии досталась бы Крику, Уотсону и Розалин Франклин.