— Кто эта женщина? — Шеннон позволила Антону, посадить себя на барную стойку.

Он отпустил ее, шагнул назад и нахмурился:

— Скоро начнется брачный сезон. Многие стаи хотят объединиться с нами. Некоторые из них направляют своих самок сюда, чтобы проверить, вдруг я с кем-нибудь полажу.

Шеннон молча пялилась на него. Наконец, обрела голос:

— Это что-то типа ты ведешь ее на ужин, и вы узнаете друг друга поближе? Ну, она была не совсем одета, чтобы пойти куда-нибудь помимо стриптиз-бара. Этот наряд немного оставлял места для воображения. Не могу поверить, что она появилась на людях.

Его темная макушка дернулась, и она могла поклясться, что он покраснел.

— Не совсем так. — Он повернулся к ней и скрестил руки на груди.

До нее медленно дошел смысл его слов.

— О, Боже. Ты должен заниматься с ними сексом?

— Да.

Её затопили эмоции, в основном ревность. От мысли об Антоне с другими женщинами ей становилось плохо. Еще хуже стало при воспоминании об опасной королеве красоты, посланной другой стаей.

Эта женщина была горячей порно звездой в облегающем кожаном комбинезоне. Ее внешний вид настолько отличался от внешности Шеннон, насколько это вообще было возможно. Также стало ясно, что этот парень в своей жизни переспал с огромным количеством женщин.

— Каждый год тебе приходится спать с одной из женщин, чтобы проверить, подходит ли она тебе в пару?

Он снова отвел взгляд.

— Не с одной.

Она знала, что все краски схлынули с ее лица.

— И с каким количеством женщин тебе приходится спать в течение этого самого сезона?

— Есть много стай, которым хотелось бы, чтобы их дочь стала парой будущего альфы нашей стаи. Мы сильнее, чем большинство, и владеем основными территориями. Я каждый день принимаю по одной посланнице из разных стай во время брачного сезона. Они составляют график с моим отцом.

— Как долго, говоришь, это длится?

— От десяти до пятнадцати суток. Это зависит от года. Это трудно предсказать. Секс является эффективным способом проверить, являемся ли мы парой.

Ее шок обернулся узлом боли в желудке.

— Я ухожу. — Она спрыгнула со стойки, приземлилась на ноги и двинулась к двери.

Антон двигался быстрее, чем она, поэтому его тело заблокировало единственный выход, когда Шеннон остановилась, он нахмурился, глядя на нее.

— Для тебя это не безопасно.

В ней боролись смущение и унижение.

Она отказывалась смотреть ему в глаза, сосредоточившись на губах, еще недавно скользивших по ее телу.

Шеннон считала происходящее между ними чем-то особенным, возможным началом чего-то настоящего, вместо этого он просто занимался сексом с огромным количеством женщин.

Он должен быть действительно серьезным игроком, чтобы так непринужденно заниматься сексом. Она почти позволила трахнуть себя. И так бы и было, если бы он не остановился.

— Прочь с дороги, Антон. Я ухожу. Неудивительно, что у тебя припасён гигантский запас презервативов.

Он принюхался и тихо выругался.

— Вот черт!

— Я не современная. — Она отступила, чтобы оставить пространство между ними, развернулась, и ее взгляд поднялся к окну, через которое она собиралась прыгать раньше. Это снова выглядело заманчивым. Ей просто необходимо уйти от этого мужчины. Она выставила себя полной дурой, позволяя ему прикоснуться к ней. — Мне просто нужно уйти прежде, чем придет следующая претендентка.

— Я точно знаю, что ты чувствуешь. Тебе больно. Я чую это.

Она отказалась смотреть на него.

— Нет, я — нет, — она лгала, не желая позволить ему узнать, что начала становиться слишком к нему привязанной. — Проверь свой нос. Просто я не хочу находиться здесь, когда другая сучка придёт и начнёт угрожать, съесть меня на ужин. — Она попыталась беспечно приблизиться на дюйм к окну. — Ты со своим графиком слишком занят, чтобы нянчиться со мной.

— Черт побери, Шеннон. Взгляни на меня, — прорычал он приказ.

Она повернула голову:

— Что? — Их взгляды встретились, и в его карих глазах она прочла сожаление.

— Это не то, что ты думаешь.

— А о чем я думаю?

— Ад, — выдохнул он. — Не я их приглашаю.

— Но ты спишь с ними. О-о. Бедный малыш. У тебя такая печальная судьба. Должно быть, все те самки вервольфов, приходящие каждый день, чтобы заняться с тобой сексом, сильно травмируют. Ты сказал, что твой отец составляет им графики встреч с тобой, правильно? Что подразумевает, у него есть на это твоё разрешение. Есть ли открытка с выражением соболезнований, которую я могла бы послать тебе для этого?

— Это не… Черт, даже не знаю, что сказать, — он поднял руку, запустив пальцы в копну волос. Сдернул резинку, удерживающую хвостик и отбросил ее, тряхнул длинными локонами, пока они не рассыпались по плечам и мрачным взглядом посмотрел на Шеннон. — Знаю, звучит хреново, но хочу, чтобы для начала ты выслушала мое объяснение.

— А что тут объяснять? Кроме меня здесь никого не было, потому ты решил развлечься со мной, хотя должен был понимать, что я просто так не тусуюсь с парнями для развлечения. Ты знал, что я не такая. — Девушка отошла еще на несколько метров. — Возможно для тебя я в новинку. Никогда раньше не встречался с пумой полукровкой? — Она дернула головой в сторону его кровати. — Может, где-то там есть скрытые зарубки, которые я не увидела? Я же низкая. Возможно, ты делаешь их высоко на балках.

Антон зарычал.

— В твоих устах это звучит так… — Он закрыл рот и стрельнул в нее взглядом.

— Грязно? Полагаю, что это так и было. Никогда не была так счастлива, что не пошла с парнем до конца. Ты собираешься меня отсюда выпустить?

— Нет. Одной тебе там не безопасно.

— Что бы я ни сказала, ничто не изменит твоего решения?

— Черт, нет. До тех пор пока, я не узнаю, что тебе не грозит опасность.

— Так и думала. — Ее тело напряглось, когда она глубоко вздохнула. — Предпочитаю рискнуть там, чем быть использованной тобой. По крайней мере, кто бы ни был после тебя, он будет честен в желании причинить мне вред.

Шеннон позволила своим инстинктам взять верх, полностью полагаясь на них, она вдруг бросилась в направлении окна. Слух, что кошки действительно приземляются на лапы, вселил в нее надежду, что она не разобьётся.

Она прыгнула, руками прикрывая лицо и горло, но не достигла стекла. Вместо этого две сильные руки схватили ее, и они ударились о стену в дюйме от окна. (2,5 см.)

— Ты спятила? — Бушевал Антон.

Ей следовало бы сказать ему "нет", но она не могла дышать. Он чуть не раздавил ее, когда они ударились. Его большое тело удерживало ее на месте, а затем Антон отстранился. Сделав глубокий вдох, девушка начала бороться.

— Отпусти меня.

Антон отказался, вместо этого сжал ее крепче и направился к кровати.

Он бросил ее так, что девушка приземлилась в середине ложа. Она вскочила, чтобы сесть, а затем перекатилась на другую сторону, большой матрас оказался между ними.

— Я хочу уйти, — Шеннон свирепо посмотрела на него. — Если не разрешишь мне выйти через дверь, я попробую через окно. Единственная опасность для меня исходит от следующей женщины, которая рассердится из-за того, что ты пошлешь к ней на свидание своего брата вместо себя.

Антон зарычал, его глаза потемнели.

— Все что ты говоришь — неправильно.

— Чего я не поняла? Ты спал с множеством женщин, это ничего не значит для тебя, а я не такая, как они!

— Я и не говорил, что ты такая. Ты не представляешь, на что похожа моя жизнь. С тех пор как я начал ходить, мой отец готовит меня к тому, что однажды я встану во главе стаи. У меня до хрена обязанностей и найти пару, одна из них. Есть правила стаи, которым нужно следовать и обязательства, которые должны быть выполнены.

— Тогда я никогда в своей жизни не была счастливее, избежав всех оборотней и живя сама по себе.

— Я не прикасался к тебе со скуки. Ты действительно меня привлекаешь, Шеннон.

— Прости, что не нахожу это достойным внимания. Кажется, что раз у меня есть пульс, то это все, что тебе нужно, чтобы волочиться за мной.

— Ты нарочно пытаешься разозлить и оскорбить меня.

— Подразумевается, что это можно сделать. Очевидно, у тебя не так много стандартов, если ты позволяешь своему отцу управлять своей сексуальной жизнью. Разве я говорю не правду?

Он зарычал, сверкнув на нее клыками, и сделал угрожающий шаг вперед. Девушка зашипела на него. Она не хотела этого, но звук по-прежнему вырывался из ее приоткрытых губ.

Она подняла руки с согнутыми пальцами, подразумевая, что поцарапает его, если он попытается прикоснуться к ней. Антон остановился.

— Держись от меня подальше. Я имею ввиду именно это. Иди за той сучкой, если хочешь трахаться. Я чертовски уверена, что не позволю тебе прикасаться ко мне теперь, когда знаю, что твой график расписан.

— Черт возьми! — Мужчина сделал шаг назад. — Ты действительно страдаешь. Я чувствую твою боль. Ты не имеешь ввиду то, что говоришь. Ты пытаешься ранить меня своими оскорблениями. Нас притягивает друг к другу. Понимаю, что ты не многим мужчинам разрешаешь быть рядом с собой.

— Я — полностью не твой тип, а ты не мой. Мне следует уйти сейчас. Я буду счастлива с матерью. Дай мне свой номер мобильного телефона, чтобы можно было связаться с тобой, и я позвоню тебе в течение нескольких дней. Скажешь мне, когда будет безопасно вернуться в дом.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Я не останусь.

Девушка взглянула на кровать, на которой недавно позволяла ему делать с ней различные вещи, и обняла себя за талию.

От этого воспоминания Шеннон захотелось плакать. Она глупо позволила мужчине пробраться за пределы своей защиты, его прикосновения проникли глубже, чем просто кожа. Шеннон начала влюбляться в него.

— Я должна уйти, — она встретила его взгляд. — Я слышала, что сказал твой брат. Ни в коем случае я не останусь рядом, рискуя застать тебя в жаре. Никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне снова.

— Это не… черт. Ты меня не слушаешь. Это был не просто секс, Шеннон. Я хочу, чтобы ты поверила мне. Это правда. Мой старший брат, Грэйди, предупреждал меня, что позволение отцу планировать встречи с потенциальными парами может однажды укусить меня за задницу. Полагаю, это то, что сегодня случилось.

Шеннон наблюдала за ним. Она думала, что он всё тот же красавец мужчина, но теперь она знала, какую жизнь он вел.

Он занимался сексом с кучей разных женщин, и часто. Она знала, что всегда избегала связей на одну ночь и не разрешала парням прикасаться к ней слишком быстро, во избежание подобных болезненных ситуаций.

На этот раз она отказалась от своих правил, потому что была слишком увлечена Антоном. Она думала, что между ними пробежала особая искра, нечто значительное, но, похоже, так считала только она.

Ужасная мысль поразила Шеннон.

— О, нет. Скажи, что ты проверялся. Ты спал с таким количеством женщин, что шансы подхватить какую-то дрянь выше обычного.

— Оборотни не восприимчивы к венерическим заболеваниям.

— Хорошо — ее плечи опустились — Хоть одна хорошая новость, но, похоже, все твои знакомые хотят или убить меня или слопать на ужин. А разозлить пару альф станет вообще смертным приговором. Ты повторяешь, что мне грозит опасность, а сам кидаешь из огня да в полымя.

— Ты под моей защитой.

— Тогда просто предай это гласности и позволь мне выйти в эту дверь.

— Мне нужно охранять тебя.

— Ерунда. Если я уеду к матери, то меня не найдут. Я не вернусь на работу, пока все это не закончится. Они выпотрошили мою квартиру, а там были форма и чеки о получении зарплаты, так, что они знают, где я работаю. Но они не знают, где живет моя мать.

— Они могли найти ее адрес в твоей квартире.

— Мы видимся достаточно редко, и не шлем друг другу письма. Я никогда не записывала ее адрес. Я просто приезжаю к ней. Она вышла замуж, и все записано на ее мужа.

Антон покачал головой:

— Я тебе не позволю меня оставить.

Шеннон молча на него уставилась. Она не понимала настойчивого желания оставить ее здесь. Это не имело смысла. Он должен был грезить о ее уходе, что бы вновь спать с толпами женщин, раз уж ему это так нравилось. Как же этот волк поставил ее в тупик.

— Хорошо, я больше к тебе не прикоснусь. Я буду паинькой. Это должно успокоить твои страхи, если думаешь, что мне нужен только секс.

Девушка изучила его взглядом:

— А что с новой девушкой, которая явится с тобой на встречу? Она тоже на меня набросится?

Он щелкнул челюстью:

— Ярость мешает мне выполнить мои обязанности, пока я не буду уверен, что ты в безопасности от других мужчин.

— А если у тебя начнется жара? Что тогда?

Он отвел взгляд.

— У меня есть несколько дней.

— Посмотри на меня.

Их взгляды встретились.

— Что случится, если начнётся сезон спаривания, а я буду находиться с тобой в одной квартире? Скажи мне правду.

Антон облизал губы.

— Тебя будут иметь, котенок. Часто. Это буду я — он опустил, сжатые в кулаки руки — В буквальном смысле.

— Ты говорил, что не трудно предугадать сезон. Что если ты ошибаешься, и он начнется завтра? Или даже хуже, сегодня?

Мужчина заколебался:

— Ты настолько этого не хочешь?

— Да — обозначила она четко — я не еще одна девочка, Антон. Ты почувствовал мою боль. Я больше не могу связываться с тобой. Я благодарна тебе за все, что ты сделал. Я обязана тебе жизнью, но не хочу, чтобы потом ты разбил мне сердце. Ты спокойно отчаливаешь к другой даме, а мне будет очень больно.

Антон зарычал и отвернулся. Он надел рубашку, ботинки и ремень.

Он не смотрел на нее, пока одевался и потопал к двери.

— Я иду ловить тех мужиков и разберусь с этим сейчас же. Не уходи, Шеннон. Ты же не хочешь, чтобы я выслеживал тебя. Доверься мне в этом. Если ты… — Он остановился в дверях и повернул голову, посмотрев на девушку через плечо. — Я закончу то, что мы начали, только буду слишком зол, чтобы волноваться, сделаю ли я тебе больно, поскольку мой волк будет главным. В гневе я тебе не понравлюсь. Даю слово, что не причиню тебе вреда и буду защищать даже от себя самого. Скоро вернусь.

Антон захлопнул за собой дверь. Девушка услышала сигнал и побежала к двери. Попыталась ее открыть, но дверь не поддалась. Ему удалось поймать ее в квартире. Взгляд Шеннон метнулся к окну. Это ее последний шанс выбраться отсюда.

— Дерьмо!

* * *

Ярость заставила Антона пинать дверь дома, где жили все вместе некоторые щенки. Трое из них, сидя на кушетке, играли в видеоигры. Мужчина зарычал, когда встретил их потрясенные взгляды.

— Где они скрываются?

Белокурый подросток побледнел.

— Они не сказали.

Антону не нужно было упоминать имена. Он изучил белокурого Кайла и обнажил клыки.

— Что ты знаешь?

— Они решили побегать за какой-то кошкой, и я знаю, что ты по этой причине здесь. — Парень нервно взглянул на двух своих соседей. — Они связались с какими-то жуликами, которые думали, что будет забавно последовать за ней.

— Черт, — ругнулся один из самцов помоложе. — Я не знал. — Он с ужасом покосился на Антона. — Клянусь. Я бы сообщил об этом, если бы знал, что кто-то связался с негодяями.

Антон подошел к Кайлу, склонился над испуганным подростком и прорычал:

— Где они встречаются? У них должно быть место для встречи в этой части, чтобы их никто не увидел.

— В лесу, в северной части, клянусь, это все, что я знаю. Я сказал им не злить тебя. Предупредил, что произойдет, если они нарушат твой приказ. Я же не сделал ничего плохого этой пуме. Ты же ясно дал понять, что придешь в ярость, если ее не оставят в покое. Я ни в чем не виноват.

Антон посмотрел на щенков.

— Идите, найдите их и приведите сюда. И я хочу, чтобы те мерзавцы, с которыми они связались, тоже пришли с ними. Позвони мне на мобильный, как только они соберутся здесь, — сказал Антон, обращаясь к белобрысому подростку.

Они кивнули с нетерпением и направились к двери.

Антон вышел из дома, все еще желая поколотить кого-нибудь, и попытаться успокоиться. То, что щенки не послушались его приказа и, что они связались с подонками чужаками, и так было достаточно плохо, и сильно разозлило его.

Щенки, в конце концов, научаться выполнять приказы, это и раньше было частью его работы, обучить их, и вышколить. Так что в этом не было ничего нового.

Что беспокоило Антона больше всего, просто сводило его с ума, так это реакция Шеннон, когда она узнала о его сексуальной жизни.

Антон чувствовал импульс взаимного влечения, что проскакивал между ними всякий раз, стоило ему прикоснуться к ней. Но он не мог выбросить слова Шеннон из своей головы. Ее обвинения эхом отдавались в его мозгу снова и снова. Это раздражало его, тихо зарычал себе под нос его волк.

Печально то, и он признавал это, что слова его дикой кошечки были, не так уж далеки от истины. Он позволил параду сук прогуливаться по своей жизни, чтобы выполнить свой долг, найти себе пару к тому времени как должен будет занять место вожака в стае.

Запах ее боли и чувство предательства в прекрасных глазах Шеннон преследовали его. Антон не хотел лгать, когда она стала задавать вопросы, но его ответы ударили по ней так сильно, как будто он физически отвесил ей пощечину.

Она сразу же закрылась от него, ад и небеса, да она пыталась выпрыгнуть из окна второго этажа только, чтобы сбежать от него. Их прикосновения были невероятными, но теперь она считает их бессмысленными и грязными.

Она спросила о венерических заболеваниях.

— Черт, — Он зарычал, завыл в ярости, оседлал мотоцикл и подавил желание броситься обратно к ней. Он хотел Шеннон, хотел до чертиков, до звона в ушах, хотел так сильно, как еще ни одной другой женщины в своей жизни.

Это не имело смысла. Он знал, что не мог быть с ней, из-за их крови, из-за того что их виды многие века были врагами, но он не задумывался о логике или тех шансах что у них были как у пары. Выбор за него сделал его волк. Жажда прикоснуться к ней граничила с болью, и к черту всю логику и доводы рассудка.

Я должен был добиться ее, когда у меня был шанс. Теперь она никогда не позволит мне прикоснуться к себе снова, мрачно подумал Антон. Одна идея пришла ему в голову. "Если только она не испугается и опять не запрыгнет на меня", — усмехнулся про себя Антон. Медленная улыбка растеклась по его губам. Замысел неплох, ну немного коварный и неправильный, но, гори оно все синим пламенем, он хотел ее до боли, и он ее получит, даже если будет действовать не совсем честно.

— Блять! — Он стартанул вниз по улице на своем байке, и направился в сторону дома, — Я не могу сделать это с ней. Я не животное. По крайней мере, не полностью, — бормотал он себе под нос.

Он припарковался на стоянке позади бара и вошел в заднюю дверь. Шум из бара привлек его внутрь. Зал был переполнен оборотнями.

Запах стаи захлестнул его и частично переключил внимание на сегодняшних посетителей. Антон просканировал лица, и не смог опознать около сорока процентов из них, потом нашел взглядом Гленду. Она переодела окровавленную белую рубашку на голубой топик и обтягивающие черные джинсы.

Мужчины изучали Гленду издалека, но мало кто отважился бы подойти к ней поближе. Она запугала большинство местных оборотней. Стерва, так сказал бы любой оборотень, имевший несчастье хоть раз столкнуться с Глендой. Девушка остановилась по пути поговорить с несколькими сучками, судя по всему чужачки, не из их стаи, и двинулась в сторону бара.

Она выглядела очень сердитой, и когда их взгляды встретились, Гленда развернулась, направляясь к Антону, перекрывая дорогу к лестнице на второй этаж.

— У тебя есть охлаждающее, чтобы остудить несколько горячих голов? Они хотят встретиться с мальчиком Харрис, — Она закатила глаза, — Я сказала им, что ты уже в паре. Жалкие поклонницы. Они даже не альфа-самки. Пытались начать драку, — усмехнулась Гленда, — Они чертовски хорошо знают, что брачный сезон это единственное время в году, когда у них есть шанс обратить на себя твое внимание. И, что все женщины, которые приходят сюда, будут драться даже за попытку построить тебе глазки.

Он вздохнул. Казалось, каждый год, был похож на предыдущий. Всё больше женщин объявлялось в городе, надеясь поймать на крючок Антона или его братьев. Они пытались обойти соглашения, которые их отец заключил с другими стаями по поводу свиданий в брачный период.

— Великий Боже, — устало пробормотал Антон себе под нос.

— Да. Я солгала и сказала что вы ребята, все уже в паре. Тебя это шокирует? — Она указала большим пальцем в дальний угол, — Видишь тех двоих рыжеволосых красавчиков вон в том углу? Никогда не догадаешься, откуда они.

— Я не в настроении, чтобы отгадывать загадки, Гленда.

— У них ирландский акцент. Они приехали, чтобы оттянутся здесь, потрахаться с американскими волчицами. И я не знаю, кого мне больше жаль, этих грубых мужланов или наших женщин, которые слишком изнежены для них. Один из них попытался за мной приударить, — Она усмехнулась, — Что ты об этом думаешь? Должна ли я ответить на ухаживания?

Антон усмехнулся, посмотрел на двух здоровенных мужиков, и изучил их внимательно.

— Тот, что в синей рубашке. Смотрит с интересом, этого достаточно для тебя, чтобы слегка его напугать и не помять при этом?

— Я собиралась покувыркаться с обоими, — облизнулась Гленда.

Антон усмехнулся.

— Волки, как известно не делятся тем что принадлежит им. Они могут подраться за тебя друг с другом.

— Они братья. Я полагаю, и думаю что из одного помета, по-моему, за что бы они ни брались, то делают это вместе. Они поведали мне, что делили женщин между собой и не раз, — Она подмигнула, — И могут сделать это снова.

— Это так неправильно, — Антон засмеялся, — Хотя ты большая девочка, и мне их жаль. Удачи. И не делайте ничего внутри бара. Если эти громилы начнут разборки между собой из-за тебя, с целью произвести впечатление, будет много ущерба моему имуществу, а мне бы этого не хотелось.

— Ну, выбор то у меня не богатый. Кроме этих двоих, потенциальные партнеры, что то не выстраиваются в очередь ко мне.

— А как насчет Бориса? — Антон вспомнил русского, с которым она провела несколько последних и весьма горячих сезонов спаривания.

— Он вернулся домой. Его отец заболел, — Депрессняк накатил на Гленду волнами, — Я буду скучать по нему. С ним было очень весело. Я уже молчу о том, что он классный любовник.

— Он не просил тебя поехать с ним?

Она отмахнулась.

— Просил, говорил, что любит меня, хотел меня себе в пару. Ты видишь меня, его альфа-сукой? — Она фыркнула, — Да я бы всех щенков в его стае напугала бы до чертиков, они бы от страха штаны обмочили.

Сочувствие к ней шевельнулось внутри Антона.

— Из тебя бы вышла бы хорошая альфа-сука.

— Я уже была там, и больше не хочу, — Она встретилась глазами с его взглядом, — Никогда. Любовь может высосать всю жизнь, я рада, что вы приняли меня, когда я очутилась здесь. Это то место, которому я принадлежу.

Он позволил ей уйти. Гленда никогда не говорила о своем прошлом, но когда она пришла к ним, то была в очень ужасном состоянии. Кто-то, очевидно, хорошо поиздевался над ней.

Она была полумертвой, когда один из членов стаи нашел ее, прячущуюся в номере мотеля, почти без сознания. Харрисы выходили ее, вылечили, приняли в стаю, и Антон лично обучил ее навыкам самообороны. С тех пор они были верными друзьями, почти семьей.

— Как там у тебя дела с твоей кошечкой? Кстати, думаю, что у тебя поехала крыша, если решил связаться с пумой

— Она расстроена, — печально выдал Антон.

— Я бы тоже расстроилась, если бы оказалась кошкой.

Он бросил на нее раздраженный взгляд.

— Она узнала о том, сколько женщин проходит через мою кровать, и как я их использую, ах да, и еще ее взбесило, что я позволяю своему отцу устраивать мою сексуальную жизнь.

— Oх. Да если бы она в тебя не влюбилась, ей было бы определенно насрать, сколько женщин тебя ублажают. Некоторые не любят делиться.

— Я просто хочу ее, — Его голос упал, — С ней я ощущаю то, чего у меня не было ни с одной другой женщиной.

Он не успел заблокировать удар, внезапно врезавшийся ему в живот. Он хмыкнул и сверкнул на Гленду глазами, потирая место ушиба.

— Что, черт возьми, это было?

— Чувствуешь? Это ничто по сравнению с тем, что сделают с тобой твои родители, когда узнают, что ты снюхался с врагом. Может, мне стоит треснуть тебя по голове, чтобы выбить оттуда всякую дурь. И прочистить тебе мозги. Ты не ясно мыслишь.

— Она особенная, и отличается от всех других женщин, кого я когда-либо знал.

— Это не новость. Она же кошка.

— Шеннон, в основном человек.

— Наполовину человек и на другую пума. Это уже не проблемы, это уже, мать твою, катастрофа. Почему бы тебе не позволить мне увезти ее в безопасное место? Два зайцев одним выстрелом. Она не будет постоянно крутиться перед твоим членом, искушая на необдуманные и опасные поступки, и будет в безопасности от щенков. Я не причиню ей боль. Обещаю.

Он знал, Гленда сдержит свое слово. Это был бы идеальный способ избавиться от Шеннон, пока он разыщет щенков, угрожавших ей. Он просто не хотел отпускать ее, пока еще не хотел.

— Нет, — отрезал Антон голосом, не допускающим возражений.

— О, черт, Антон. Знаешь ли ты, что делаешь?

— Понятия не имею, — он вздохнул. — Но пожелай мне удачи. Я собираюсь подняться наверх, и чувствую, что она не скажет мне добро пожаловать.

— Погладил своего котенка против шерстки, да? — она засмеялась. — И ей должно быть не очень понравилось? Боишься, что она наплюет на тебя и бросит?

Он игриво щелкнул на нее клыками, сверкая глазами.

— Милая, ты само очарование. Не я один лишился ума в этом танце. Мою киску тоже терзают запретные страсти. Меня радует, что я все же способен думать не только членом, но и головой на плечах. Хотя думаю что член рано или поздно все равно победит.

Антон застонал от каламбура и вышел из бара. Он понятия не имел, как реагировать на обиду Шеннон, как делать так, чтобы она поняла, что он в любом случае не хотел сделать ей больно.